Бесполезные правила

Уж шибко староста Пахом любил всяческие правила придумывать. От того, и деревня его по всей округе славилась не иначе, как лободырной. Шутка ли, куча правил разных в ней, да все людьми исполняются. Ну, понятное дело, воровать нельзя. Ну, можно понять и такое, что драться запрещено. Ну даже и такое принять получится, что напиваться запрещено до соплей голубых. Но, ведь и такие были, что совсем бесполезные. Вот, например, шёл как-то Пахом по деревне своей, с деревенскими здоровался, да размышлял о чём-то. Как вдруг, у колодца остановился и нос поморщил. А уже к полудню людей на деревенском пятаке собрал и новое правило огласил. Отныне, и каждый день последующий строго запрещается мочиться в колодцы, плевать, сморкаться, не потреб разный бросать. За провинность такую, с виновного одна малая серебром снята будет. А коль нет таковой, так имуществом в пользу деревни изымем. Коль у общего колодца чьи-то гуси, свинья, или другая тварь домашняя блукать будет, так не обессудьте, тварь та у хозяина отобрана будет в пользу деревне. Коль у кого у дома своего колодец имеется, так обязан хозяин в чистоте его содержать, да порядке. Чистить, углублять, и прочее. И даже, если надобности в колодце том не имеет, засыпать колодец, или забрасывать его, воспрещается строго. Виновника в содеянном высекут, да одну малую серебу изымут.. А коль олух какой надумается в колодце, пусть своём или общем, утопиться, так пусть знает. Коль живьём из воды достанут, так его хезло прутом берёзовым разрисовано будет вдоль и поперёк. А после ещё и работать на благо деревни заставят. Так что, пусть на небеса уповает, чтоб сразу утопнуть. ­Выслушал народ, да только глаза закатывать начал. Видать, совсем Пахом умом тронулся. Ну, кто в здравом уме в колодец мочиться будет, или хлам бросать? Да и кому какое дело, как хозяин свой собственный колодец использует. Хочу – так заброшу, захочу – камнями забросаю. Нашлись и те, кто умысел злой в новом правиле Пахомовом узрел. Дескать, всё для того придумано, чтоб народ обобрать. Ну, подумаешь, чей-то гусь к колодцу подойдёт? Чего плохого в этом? Да и за гусями своими не обязан хозяин постоянно следить. А тут ведь, вон как хитро. Гуся отобрать, серебой наказать. А коль не сможешь, да по весне не почистишь колодец? Так вовсе пустяк. Ну, хоть недовольства среди людей и были, да поворчали и привыкли. Гусей и свиней выпускать на выгул по деревне перестали, да к колодцам, как к общим, так и к собственным, с уважением относиться начали. Жили люди, да правила выполняли, не от того, что верно это было. А больше, опасаясь наказания. К тому ж, и в пример некоторые попадались. Вот, например, Ерёма, сын кузнеца, изрядно перебрал с мутной, да с тёмной, да и до дома не добрался. Упал у изгороди родной, обмочился, да и пролежал так почти до утра. И пусть мороз не трескучий был, а и этого хватило. Примёрз Ерёма знатно. На левой руке пальцы рубить пришлось, нога правая по колено почернела. Да не это обидно. Обидно то, что запортки отморозил себе так, что бездельными побрякушками отныне болтались. Хоть отрывай да выбрасывай. И без того Ерёме тошно было, а тут Пахом с деревенской дружиной явился, да и приказал из дома кузнеца всю выпивку изъять и серебой наказать. Дескать, нарушил Ерёма правило, так наказание должно быть. И как бы кузнец Трофим, батька Ерёмы, не сокрушался. Как не плакался, дескать и так парень сам себя уж наказал, решение Пахома было непоколебимым. Долго потом ещё Трофим на сына злился. При каждом случае упрекнуть не забывал, что по глупости своей Ерёма не только пальцы и запортки утратил, да ещё и отчий дом ограбил. Пойло то в закромах было знатное. Некоторые бутыли со времён прадеда хранились. А теперь, ишь как, продаётся то пойло в попоечной за бесценок, а вырученные деньги Пахом обязал тратить только на то, чтоб изгородь построить вокруг ямы, что по осени провалилась недалеко от деревни. Уж столько непониманий по изгороди этой было у людей. И так все знали, что яма там есть. Все понимали, что упасть туда можно. Ну а, коль упадёт кто, так сам дурак. На кой огораживать место то, бесполезное? Лучше бы людям деньги раздал. Вот, по поводу этой изгороди ненужной, сидя подле неё, как-то вечером, работники начали спорить. - Ну, всё ж, нужная она, как я думаю, - говорит Егор оглядывая построенное. – Яма та, хоть и приметная издали, да всё ж, в ночи можно и не заметить. А глубина уж там, поди, не меньше, чем у Великого оврага. Даже в солнечный день дна не видно. Камень брось, как падает неслышно. Мужики как-то лампу масляную скинули в неё, так свет от пламени во мраке скрылся. - А кому нужная то? Тебе или мне? Или вот им всем? Не вижу я тут таковых, - возразил Кузьма. – Ну, ты сам посуди, пока трезвый. В здравом уме никто к этой яме ночью не пойдёт. К тому же, дорог тут не проходит, троп тоже. Лес вокруг, и всё. На кой заставлять нас изгородь строить, да такую плотную и высокую? - Ну, раз в год, и палка змеёй оказаться может, - принялся рассуждать Егор. – А вдруг, кто по грибы пойдёт, да задумается. Или кто захочет в яму заглянуть, да оступится. - Ну и? Значит сам дурак, - засмеялся Кузьма. – Умный не оступится, потому как глазами смотрит, а не хезлом. А коль кто и свалится, так туда дураку и дорога. Сам каждый за себя должен отвечать. От чего из-за одного дурня остальные должны страдать? - А чем это ты страдаешь от того, что изгородь вокруг ямы построена? - Да я не про изгородь. Я про все эти правила, что Пахом нам придумывает, вообще говорю. Ну вот, нельзя больше трёх чарок за раз выпивать. Это что, правильно? Из-за того, что кто-то от трёх чарок свалиться может и вусмерть заблеваться, или от того, что кто-то от трёх чарок начинает драку чинить, я страдать должен? Я вот и пять выпью, и ничего. Как ручей прозрачный и никогда беспорядка не устраиваю. А от трёх чарок мне даже тепло не становится. Вот пусть тем, кто пить не умеет запрет и был бы. Меня по что наказывать монетой за лишнюю чарку, если беды от меня не ждать? - Ну… - Ну? Вот тебе и ну, - Кузьма заглянул в пустую кружку и с досадой ударил ею об колоду. – Или вот это, ненужное правило. Что через ручей строго по мосту переходить нужно. Как оно людям помогает? А мне вот на юг, например, нужно, так мне две сотни шагов на север сделать придётся до моста, а потом обратно на юг. И того четыре сотни шагов лишних. А если с ношей. - Да ведь, сам знаешь, ручей бывает обманчив. То разольётся невзначай, то камни тиной скользкой покроются, - принялся объяснять Егор. – Помнишь, как Афанасий зим шесть назад голову себе разбил, поскользнувшись. Повезло ещё что так близко два берега твёрдых оказались, что мост вышло построить лишь в двух сотнях шагов, а не в две тысячи. - Афанасий шептун старый, на оба глаза полуслепой был, на обе ноги хромой. А я вот, сколь хожу вброд и всё хорошо. Потому как я каждый раз смотрю, каков ручей. Ясное дело, коль разлился он, коль поток бурный, коль камень скользкий, так не пойду я, мостом воспользуюсь. Но, если мелководный он, да в погожий день, да камень чистый, от чего я должен обходить вокруг? Так перейти могу. Рискую только тем, что кто из дружины меня приметит и на серебу меня накажет. - Ну, всё ж не спроста правило то, - попытался возразить Егор. - С дуру правило то, - фыркнул Кузьма. – С дуру, и не более. Пахом так с простого человека деньги снимает на прихоти свои. От чего, коль в своих силах я уверен, коль знаю, что перейти могу я ручей вброд, должен рисковать монету потерять и как вор какой-то от дружинников скрываться. Время удачное выбирать, и в спешке в брод перебегать. Опять же, в спешке этой могу и поскользнуться. - Так, ты по мосту перейди, - засмеялся Егор. – Что в кустах отсиживаться и ждать, за то же время перейти по мосту можно. И не опасаться, что денежку потеряешь, и не страшиться, что поскользнёшься. - Да уж, - вдохнув полной грудью и выпустив воздух через плотно сомкнутые губы, заставив их шлёпать, Кузьма покачал головой. – Ты вообще не слушаешь, о чём я? Не будь этого правила ненужного, я бы спокойно и не торопясь ходил в брод, не рискуя ничем. Так же и с этой ямой. - Да что с ямой то не так? Чем изгородь тебе помешала? Обходить придётся яму, когда хотел просто перепрыгнуть? Она ж шагов в сорок, не меньше, - засмеялся Егор. - Вот ты, шарик козий. Изгородь эта мне ничем не мешает. Но ты смотри ширше. На всё, на все правила эти ненужные, - стукнул кулаком по колоде Кузьма. – И вот, насколько эта изгородь бесполезная, настолько и эти правила бесполезные. Вот какой с неё толк? Чтоб никто не падал? Будто желая доказать свою правоту, Кузьма вскочил на ноги и не долго думая перелез через изгородь. Подойдя к краю ямы Кузьма начал привлекать внимание остальных. - Вот, смотрите, - закричал он. – Вот как изгородь эта поможет кому-то. Что она есть, что её нет. Кто захочет, перелезет запросто. - Ты, там, осторожнее, - закричал кто-то из мужиков. – Не свались, сгинешь в раз. - Свалиться? Я что, по-твоему Афанасий слепошарый? Я вижу, куда ступаю и в силах своих уверен, - принялся размахивать руками Кузьма. – Вот, я ступаю и вижу, куда мои ноги опираются. Я то вижу, что до края далеко. И я не дурак, чтоб туда упасть. Вот о чём я вам толкую. Эта изгородь, такая же бесполезная, как и правила многие, что Пахом придумал. Вам просто понять нужно, что незачем все правила соблюдать, коль нужды в этом нет. Вот я… Что-то ещё хотел сказать Кузьма, да земля под его ногами будто шевельнулась. Пополз большой кусок земли в яму, мужика с собой забрав. Думали, сгинул он, да нет. Чуть погодя голос из ямы услышали. Кричал Кузьма истошно, что за корни одёжей зацепился. Просил вытащить его, спасти. Три дня деревенские пытались Кузьму спасти, да не могли добраться до него. Края ямы сыпались, а верёвки в сотню шагов длинной не доставали до бедолаги. На четвёртый день Кузьма замолчал, а Пахом собрал людей и новое правило огласил. Коль что-то огорожено, не важно кем и когда, за ограду перелизать нельзя, коль огородивший не дозволил. Кто нарушит правило то, будет наказан на три малые серебы. А коль дозволение от хозяина ограды получил, да за ограду забравшись, покалечился кто, так с хозяина ограды спрос. Ну и, конечно недоумевали люди про правило сие думая. Это ж, теперь, чтоб путь сократить, даже через соседский огород не перейди, коль соседа дома нет. Но, всё же, приняли и покорились. Не все, конечно, но покорились. А тремя зимами позже засуха пришла. Вот тогда и порадовались люди, что колодцы все в чистоте и порядке содержали. Воды не хватало, но от жажды не умерли. Послесловие. На кой ждать зелёного сигнала светофора, если дорога пустая? Поглядел, что нет никого, да перебежал. Ну, неужели я буду 40 км/ч плестись? Дорога отличная, камер нет. Не хочу и не буду пристёгиваться. И ребёнка не хочу в детском кресле возить. Я опытный водитель и уверен в себе. Пфф. Неужели что-то изменится, если я спешусь с велосипеда перед зеброй? Наоборот, опаснее. Я же пешком медленнее переходить буду. А так быстрее дорогу пересеку. Что значит без паспорта не продадите. Мне на вид больше восемнадцати. Да и какая вам разница? Я на своей земле. Что значит, я не могу сжигать ветки? Я же за костром слежу, и пожар не собираюсь устраивать. Ну, выпил я соточку на рабочем месте. Я ж не пьяный и за руль мне не садиться. Источник канал Сказки Чёрного леса