Мороки осени (1)

На первую пару Марфа опоздала – всё из-за бурного спора с сестрой. Причиной явилось её желание пожить отдельно, о чём она и сообщила Юльке за завтраком. - Чего тебе не хватает? – удивилась сестра. – Я весь день на работе, тебя не дёргаю, не мешаю. Делай что хочешь! - Мне здесь не нравится! Стены давят! - А в общаге не будут давить? - А я квартиру сниму! У меня есть план! В ответ на это заявление Юлька лишь картинно закатила глаза и ушла на работу. А расстроенная Марфа ещё долго сидела на кухне, прокручивая в голове возможные варианты действий. Открыть сестре правду Марфа не решилась. Дело было в том, что с некоторых пор она возмечтала освоить магию и колдовство и справедливо опасалась, что Юлька этого совсем не одобрит. Недавно они обе перенесли полную потрясений и опасностей поездку, которую потом предпочитали не обсуждать. Точнее не хотела о ней вспоминать только Юлька - стоило Марфе заговорить о Лопухах или о Монахе, она морщилась как от зубной боли и сразу сворачивала разговор. Баба Катя, Юлькина соседка по площадке, исчезла сразу после их возвращения. Когда Марфа постучалась к ней, чтобы поведать о своём приключении, ей никто не открыл. Как оказалось чуть позже – в их подъезде знать не знали ни о какой бабе Кате, соседская квартира давно стояла пустой. На возмущение Марфы по этому поводу Юлька отреагировала вяло – попросила перенести внимание на что-нибудь действительно полезное. Но Марфа не могла и не хотела этого делать – мир, в котором они с сестрой побывали, сильно впечатлил её и манил обратно. Марфу подмывало рассказать обо всём и в группе, но она останавливала себя, прекрасно осознавая, что её не поймут, и что ещё хуже – навесят какое-нибудь клеймо. После того, как её заклевали на одном из тематических форумов, посвященных «невероятному», она опасалась говорить о своём опыте открыто. Становиться всеобщим посмешищем не хотелось. Марфа явилась в универ вместе со звонком. Со второй пары народ разбежался – философию в их группе не сильно любили. Тощий унылый препод тихо блеял что-то с обшарпанной кафедры, и от скуки сводило скулы, Марфа едва сдерживалась, чтобы не зевнуть ему прямо в лицо. И тут с задней парты пришло спасение - кто-то ушлый задал вопрос про праздники: - Михал Юрич, как вы относитесь к Хэллоуину? Уважаете или нет? Придумать лучшей темы было невозможно - приближался конец октября, и на потоке собирались устроить что-то вроде вечеринки. Подобные вопросы легко сбивали препода с основной темы – он оживлялся и принимался рассказывать по-настоящему интересные истории. Байки и былички он знал во множестве и охотно делился ими со всеми желающими. - Хэллоуин я не одобряю. Иностранное приобретение. У нас ведь есть свой аналог этому празднику – Велесова ночь. - Велес! Крутецкий никнэйм! – восхищённо присвистнули с галёрки. – Это что за чувак? Он вроде ихнего Зевса? - Можно и так сказать, - Михал Юрич вытащил из кармашка пиджака куриную кость и задумчиво почесал себя ею по лысине. По аудитории пронёсся смешок, первокурсники ещё не успели привыкнуть ко всем чудачествам преподавателя философии. - Велес – один из главных представителей славянской мифологии. Бог Трёх миров... - Ничё себе! Крутой мужик! – восхитился тот же голос, и сбоку от Марфы сдавленно захихикали. - Именно! Именно так, молодой человек! – Михал Юрич взмахнул косточкой как дирижёрской палочкой. – Велес считался богом мудрости, благосостояния и чародейства. По преданию, бог Род выдумал и создал Велеса как уравновешивающую силу. Он должен был гармонизировать тёмную силу Чернобога и светлую силу Белобога. Для этого Велес много путешествовал по трём мирам: Яви — земному миру, Нави — подземному миру тёмных сил и смерти, и Прави — миру светлых богов и закона. Марфа слушала преподавателя с интересом – он был увлеченным и вдохновенным рассказчиком. Подпорченное с утра настроение постепенно улучшалось. Подробно поведав студентам о величии и могуществе Велеса, Михал Юрич перешёл, собственно, к самой ночи. Куриная косточка плавно порхала в его руке, подчеркивая важность преподносимой информации. - Согласно легендам в Велесову ночь Чернобог забирает у Белобога коло... Коло - это колесо года, так называемый сакральный календарь. И тёмная сила одерживает победу, на полгода погружая Явь в холод и тьму. - Да вы чё... – ужаснулась галёрка. – Ну, дела! Что делать-то, братцы? - Не стоит отчаиваться. – Михал Юрич благодушно сощурился, насмешки и шуточки студентов его ничуть не задевали. – Пройдёт время и Белобог победит чёрные силы, повернув коло года к солнцу и свету! - Ура! – зааплодировали сзади, и Марфе захотелось врезать особо говорливым одногруппникам. Вместо этого она подняла руку и в нетерпении привстала со своего места. - Михаил Юрьевич, а как праздновали Велесову ночь? - М-м-м... хороший вопрос, Марфа. – тот задумчиво прикусил косточку. – Особого веселья, полагаю, не было. В эту ночь двери между тремя мирами открыты, и злые духи до самого утра могут беспрепятственно бродить по земной территории, а это, естественно, очень опасно... - И как от них защищались? – Марфа слегка покраснела под удивлённым взглядом преподавателя и пояснила для верности. – Я про злых духов. Должны же быть для этого какие-то особые ритуалы? - Лучшей защитой считался дом. Этот день рекомендовалось провести в его стенах. Но если по какой-то причине нужно было выйти на улицу – следовало переодеться. - Вывернуть одежду наизнанку? – проявил знания кто-то из ребят. - Наизнанку - это помогает от лешего. В нашем же случае требовалось надеть маску и обрядиться в костюм злого духа или мистического существа. Тогда потусторонние сущности решат, что вы один из них, и не станут нападать на вас или как-то вредить. - Как и на Хэллоуин! Точно! Да! - Возможно. Этим оба праздника действительно похожи. Однако Хэллоуин, который, по сути, является объединением христианского церковного и древнекельтского праздников, в большей мере посвящён почитанию святых и душ умерших. Тогда как Велесова ночь символизирует переход земного мира от власти света ко власти тьмы. - Они чё, правда переодевались? Ну, предки наши. – снова оживилась галёрка. – А где шопились? Где покупали костюмы? - Маски мастерили умельцы. Выдалбливали из дерева уродливые образы и лики. Расписывали их красной и чёрной краской. А костюмы... Думаю, что с этим было всё просто – люди использовали вышедшие из употребления вещи. Старый тулуп, заношенное платье... что-то в таком духе... - Клёво-о-о! – студенты зашумели. – А давайте устроим что-то подобное! Ударим по заморскому Хэллоуину своим, домотканным... хе-хе... допотопным... исконно русским праздником! - Маски сделаем из картона! Нужно погуглить, как они выглядят. - Шмотки у родаков можно взять... - Точно! Классная идея! - И погадать можно! - Вот этого не советую! – Михал Юрич погрозил ребятам костью. – Вы особо не энтузиазничайте. Всякое может случиться. Собраться – соберитесь. Но и только. Помните, что границы миров в эту ночь истончаются! Можно и не заметить, как окажитесь на иной стороне! - И как там можно оказаться? - Марфа снова подняла руку, но в этот момент раздался звонок. Спохватившись, Михал Юрич быстро надиктовал группе задание и, водворив косточку на место, распрощался до следующего занятия. Марфа перехватила его возле кабинета и, чуть помявшись, спросила, что он имел ввиду про иную сторону? - В это время с лёгкостью можно совершить переход, оказаться в мире потусторонних созданий. Для этого стоит лишь постоять на пороге, или на перекрестке. Или посидеть на подоконнике. Разумеется, при этом нужно произнести особенные слова, но лично я думаю, что сработает и без оных. Михал Юрич взялся за дверную ручку, и Марфа не удержалась – крикнула ему в спину: - Зачем вы носите в кармане куриную кость? - Куриную кость? – изумился философ. – Ах, да! Это защитный оберег. В пору тёмного времени я всегда имею при себе что-то подобное. Подковку, ключ в форме листика клевера или же такую вот косточку. И обязательно добавляю к ним дольку чеснока. - Вы верите в вампиров? – изумилась Марфа. - Вампиров в наших краях не бывает. Разве что встречаются упыри, навьи и иногда – стригои. А чеснок я ношу против вирусов. Осень – время гриппа и ОРВИ! Михал Юрич давно скрылся за дверью, а Марфа всё стояла под ней, напрочь забыв о следующей паре – идея совершить ритуал перехода ей очень понравилась. Оставалось нарыть в сети подробности, чтобы как следует встретить Велесову ночь.

Весь вечер Марфа провела в сети – искала информацию по переходу. Интернет охотно делился ссылками, отправляя её на специальные форумы и сайты, но ничего нужного там, к сожалению, не нашлось. Встречались только и путанные рассказы "очевидцев", и подробно прописанные обряды – один сложнее другого, с непонятными магическими формулами и заклинаниями на «особых» языках. Марфа попыталась проговорить вслух одно из таких заклинаний, но почти сразу отказалась от этой затеи – язык не справлялся с нагромождением согласных звуков, да и неизвестно ещё – что означали эти самые слова. Кто-то писал, что для перехода всего-то и надо иметь при себе засушенную жабью тушку. Её непременно следовало держать под сердцем, и тогда незримая граница будет всегда открыта для владельца подобного артефакта. Вот только жабу рекомендовалось изловить в полночь, на границе света и тьмы. И лишь после того, как она проглотит шесть пауков, относящихся к одному виду. Марфа в принципе не представляла – питаются ли жабы пауками, но совет был настолько бредовый, что она не стала заморачиваться и спрашивать о том интернет. Юлька чем-то гремела на кухне – собиралась приготовить закваску для полезного хлеба. Она попросила Марфу поснимать на видео серию коротеньких эпизодов, чтобы потом поделиться ими с подписчиками. Блог Юлька начала вести сразу после возвращения из Лопухов, пытаясь таким образом отвлечься от неприятных воспоминаний. Марфа помогать сестре не стала – сослалась на срочное задание по тестам. И вот теперь, прислушиваясь к звукам, доносящимся из кухни, внезапно «усовестилась» за свой отказ и решила найти Юльке самый лучший рецепт закваски. Ей сразу попалось свежее видео от одного раскрученного канала с большим количеством подписчиков. У него оказалось совершенно нетипичное превью - смешная тётка в клоунском прикиде позировала на фоне русской печи. Марфа даже название перечитала несколько раз, подумав о каком-то розыгрыше. Тётка совершенно не походила на кулинарных блогерш. Если на то пошло – она вообще не тянула ни на каких блогерш, разве что только представляла пародии на них. Марфа бездумно щелкнула по картинке и запустила ролик. После неудавшихся поисков настроение у неё было отвратительное, а это грозило очередной ссорой с Юлькой. И она решила отвлечься – посмеяться над идиотскими шутками показалось ей неплохой идеей. Звук у видео был приглушён, и Марфа некоторое время просто забавлялась, наблюдая за гримасами и ужимками престарелой клоунессы. Та жеманно передергивала плечами, беспрестанно касалась розовых волос длинными лопатами зелёных ногтей. Опахало из толстых нарощенных ресниц не замирало ни на минуту – тётка вскидывала их кверху, сощуривалась, томным жестом опускала на щёки. Длинные переливающиеся серьги-каменья, водопадом свисающие с ушей, покачивались в такт её речи. Удивительно, но она только и делала, что говорила, а ведь кулинарный блогер должен был демонстрировать сам процесс готовки. И Марфа прибавила громкость – для того, чтобы просто понять, чем тётка «держит» свою аудиторию. Видео называлось «Сказки про закваску», но Марфа не думала, что это будет настолько буквально. - Закваска, приготовленная на амарантовой муке, обладает магическими свойствами, - тётка поправила розоватую прядку и скосила глаза куда-то вбок. – Корка хлеба, испеченного на основе такой закваски, может послужить серьёзным оберегом и охранит вас от «черного взгляда» и присухи. Достаточно спрятать её в карман и забыть. А ещё... – тётка сделала большие глаза, – амарант помогает с переходом! В преддверии Велесовых святок это особенно актуально! Для этого нужно будет взять корень растения, положить под левую подмышку и пожелать оказаться на другой стороне. Должна предупредить, что подобная магия подвластна только тем людям, кто сам имеет отношение к пограничью. Родился на пороге дня и ночи, или в предрассветный час... На заднем плане что-то грохнуло, и сипловатый басок сердито помянул какую-то дрёму. - Прошу прощения за технические неполадки, - собрав губы гузкой, тётка картинно поморгала. – Работаем в прямом эфире как-никак. На чём я, собственно, прервалась? Она задумчиво почесала кончик носа, а по экрану мазнуло что-то тёмное и мохнатое. - Где здеси выключалка? Куды нажимать? – вопросил всё тот же сипловатый басок, затем послышался треск, и картинка пропала. А ничего приёмчик, подумала Марфа. Так дураков и завлекают. Работа прикольная, да и донаты всё время капают. Под левую подмышку, надо же! Фантазия у тёти работает. Она полистала другие видео на канале, но розоволосой блогерши больше не нашла. Приятная блондинка средних лет готовила разнообразные блюда и с удовольствием пробовала их на камеру. Марфу подобные видео не интересовали, и она отложила телефон. Потом они с Юлькой поужинали, вместе перемыли посуду. Сестра всё порывалась поговорить «по душам», но потерпела очередное фиаско. Правда сейчас Марфа промолчала не из вредности – все её мысли занимали Велесовы святки. - Юль, где можно купить амарант? - Амарант? – удивилась Юлька. – Тебя же не интересует готовка! - Он мне нужен для других целей. - быстро соврала Марфа. - Я тут погуглила, что его корень помогает сдать сессию на «отлично». - Сдать сессию на «отлично» помогают знания, почерпнутые из учебников и конспектов! А еще - вовремя выполненные задания преподавателей! - противным менторским тоном продекламировала сестра. – Рановато ты халявы захотела. Какие-то проблемы в университете? - Все ок, Юль. Просто стало интересно проверить. Ты знаешь, я люблю эксперименты. - Ну если ок, может расскажешь – с чего вдруг решила найти подработку? – Юлька вспомнила их утренний разговор. - Да так, не бери в голову. Я уже передумала, - Марфа небрежно скомкала полотенце и собралась ретироваться с кухни. - Если тебе нужен корень амаранта, можешь взять в шкафчике справа. – проговорила Юлька ей в спину. – Только мне тоже оставь, он небольшой. - А тебе для чего? – Марфа задержалась на пороге. Неужели Юлька тоже собирается обратно в Лопухи?? - Хочу лосьон приготовить. Для лица. У него омолаживающие свойства. - Всё ясно, - Марфа разом потеряла интерес. – Спасибо, Юль. Я позже тогда возьму, ближе к сессии. - Расскажешь потом – помогло или нет, - попросила Юлька, но Марфа уже умчалась. До тридцать первого октября оставалось несколько дней, но ждать так долго Марфа не собиралась. Ей не терпелось испробовать свойства корня уже сейчас. Она снова зашла на канал к блондинке – решила посмотреть стрим розоволосой с самого начала. Но видео было удалено, вероятно из-за технического сбоя. Что же она говорила? – напряглась Марфа, пытаясь восстановить в памяти рассказ размалёванной под матрёшку блогерши. Положить корень амаранта под левую подмышку... под левую ли?.. да, точно под неё! Наверное, потому что у сердца? А где при этом стоять? На пороге? Или можно присесть на подоконник, как рассказывал Михал Юрич на паре? Попробую и так, и так, - не стала заморачиваться Марфа. Едва дождавшись, когда Юлька уляжется спать, она прокралась на кухню и, конечно же, забрала с собой весь корень. Он был и правда небольшой и чем-то напомнил Марфе морковку с торчащими по сторонам отростками-нитями. Сдвинув в сторону книжку, скетчбук, пару фенечек-плетёнок, Марфа угнездилась на подоконнике и подсветила корень телефоном. Лампу включить она не решилась, чтобы не привлекать внимание сестры. Предварительно она продумала свои действия, надела любимую толстовку и широкие штаны, в которых уже побывала однажды в ином, удивительном мире. В карманах лежали блок жвачки, несколько конфет и пара сорочьих перьев, которые при расставании вручил ей Монах. Он собирался их выбросить, но Марфа зачем-то попросила себе, перья были красивые, серо-чёрные с голубоватым отливом. Время подошло к полуночи – пора было начинать. Марфа быстро спрятала корень и зачем-то зажмурилась. Нужно было сконцентрироваться и подумать о месте назначения, но перед глазами замаячила давешняя блогерша, она посматривала на Марфу из-под колом топорщащихся ресниц и что-то беззвучно говорила. Потянуло лёгким сквозняком, что-то негромко заскрипело... - Говорилку вруби! У тебе ж на беззвучном! Или ты Матрёшкой любуисси? – хохотнул в самое ухо знакомый сипловатый басок. – Ты корешок-то покрепче зажми, у меня на него планы. Ну что, созрела, девка? Тогдысь полетели-и-и-и! *** Марфа не слишком растерялась – у неё уже был опыт подобных перемещений. Но в этот раз всё было несколько иначе - она оказалась в лесу среди ночи! В полнейшем мраке, под моросящим дождём, да еще и в компании невидимки! - Не дотянул малостю, - пожаловался голос и чихнул. – Всего-то чуток не хватило порошочку. А всё Семён – дай, говорит, мне взаймы. Очень надо! Пообещал от брательника табачку принести, вот я дурень и повёлси. - Вы кто? Мы где? – Марфа ошалело огляделась. – Я не просила, чтобы сюда! Мне нужно в Лопухи! - Лопухи-и-и? Такие не знаю, - рядом шмыгнули носом и снова смачно чихнули. – Табачку бы сейчас дедова. Вся шубейка отсыремши! - Почему не знаете? – напряглась Марфа. - Я ведь загадала желание. И амарант под мышку спрятала – всё по инструкции делала! - Инсрукции! – фыркнула темнота. – Я тебе без всяких инсрукций нашёл, сразу через экранчик учуял! Матрёшка тольки канитель развела, а – глядь – вот она ты! - Похитили меня?! – Марфа замолотила руками воздух. – Я на дзюдо хожу! Попробуйте только подойти! - Ой, напужала, - захрюкал басок. – Ты это, девка, собирайси. Ножками до шишиги дойдём, болото здеси недалече. - Болото? - испугалась Марфа. – Я не хочу в болото! Верните меня к Юле. Домой! - Вернёшьси домой, хвост даю! Как забрал, так и обратно доставлю. Я ж тебе по нужде умыкнул. Оченно нуждаюси в подмоге! - Да кто - вы? – простонала Марфа, тщетно пытаясь разглядеть в темноте своего похитителя. И в это время где-то в лесу закричали. - Бегим, девка! – мохнатая лапа схватила её, поволокла вперёд через мрак. – Пятница ж сегодня, мокриды! От я башка непутёвая! Всю разумению растерял из-за дрёмки! Марфа не стала вырываться – слишком пронзительно, слишком жутко звенели среди тишины голоса. Они раздавались всё громче, всё отчётливее, и непонятно было с какой стороны идёт звук. Меж стволов замелькали огни – они кружили колесом, вспыхивали и гасли, с каждым разом отвоёвывая всё больше места у темноты. - А ну, присядь! – лапа мягко толкнула Марфу к земле. – Молчи, поняла? Не ворохайси! - П-поняла. – успела шепнуть Марфа и сжалась, обхватив себя руками. Под бок к ней приткнулось что-то мягкое и тёплое, немного пованивающее псиной. Когда огни приблизились почти вплотную, Марфа разглядела, что находится на поляне, недалеко от деревянного сруба-колодца. За полуразвалившейся стенкой торчало бревно с небрежно вырезанным мрачным ликом. Заросшие мхом черты на нём почти не просматривались, выразительными оставались только глаза – сплошь покрытые серебряной краской, они слабо поблёскивали при свете огней. То, что Марфа приняла за огни, оказалось зажжёнными свечами. Молчаливые фигуры в балахонах несли их каждая по одной и, подойдя к срубу, поставили в ряд на земле, а потом расступились, пропуская к колодцу сбившихся в кучку старух. Странные это были старухи – неопрятные, оборванные, истощённые. Неприбранные волосы космами висели вдоль сморщенных уродливых лиц. У одной вместо носа торчал утиный клюв, у другой – сухая ветка, у третьей носа вовсе не было. Переступая на грязи птичьими лапами, все они жались друг к дружке и тряслись. - Не виноваты... не виноваты... мы не можем не прясть... отпустите... своих не трогают... – непрерывный стенающий вой поднимался над деревьями. – Отпустите... отпустите... - Кикиморы, - едва слышно прошелестело Марфе на ухо, и щёку пощекотало что-то колючее и лохматящееся. – Отверниси, девка, нехорошее будет. Но Марфа не могла отвести взгляда от чудовищного действа – словно кто-то насильно заставлял смотреть. Внезапно всё разом затихло – она так и не поняла, почему. Выстроившись цепочкой, кикиморы засеменили к срубу и... стали прыгать вниз! Одна, вторая... пятая... Не издавая больше ни звука, покорно и обреченно переваливались они через подгнившую стенку колодца и исчезали. С каждой очередной жертвой глаза идолища становились всё ярче и ярче, заливая пространство вокруг зыбким серебристым сиянием. Когда последняя из несчастных исчезла в колодце, сопровождающие их фигуры упали на колени, и свечи разом затухли. В них больше не было нужды – свет, льющийся от глаз идола, послужил отличной заменой. Некоторое время ничего не происходило. А потом от идола отделилась тощая тень в длинном платье, вихляясь и подпрыгивая пошла плясать среди фигур, делая странные пассы руками. - Не смотри! – шепнуло у уха, но Марфа продолжала смотреть. Когда глаза заслезились от напряжения, она, наконец, сообразила, что тень хлещет по фигурам чем-то похожим на плеть, а еще колет их будто бы тонкой длинной спицей! И снова вокруг застонало да заплакало, теперь уже фигуры принялись молить о прощении. Согнувшись под ударами, они корчились на земле, норовя ухватить тень за подол и приложиться к нему губами. Она же всё сильнее входила в раж, плеть летала раззадоренной птицей, с противным свистящим звуком опускаясь на спины и головы наказуемых. Наблюдающую за этим Марфу колотило так сильно, что она не удержалась бы на месте без помощи мохнатого похитителя. Наконец, экзекуция окончилась. Фигуры больше ничего не просили, не шевелились, словно из них ушла жизнь. Побродив среди них, тень остановилась у сруба, а потом повернула голову и посмотрела в сторону Марфы. Захотелось подняться, рухнуть перед ней, коснуться длинного замызганного платья, испросить благословения... Марфа дёрнулась, но недовольный басок прошипел в самое ухо: «Зажмурьси, девка!» И она с трудом, но зажмурилась. Шлёп, шлёп, шлёп – шаги остановились рядом. Шлёп, шлёп, шлёп – двинулись по кругу, в обход. Тень ходила вокруг, приглядывалась, приноравливалась, как посильнее замахнуться... Вот сейчас она ударит, сейчас вонзит острую спицу! Вдавив голову в колени, Марфа обреченно ждала. А вокруг шуршало и плюхало. Шлёп-шлёп-шлёп, шлёп-шлёп-шлёп – звучали шаги. А потом – как отрезало. Все звуки разом растворились в ночи. Марфе показалось, что она оглохла. Тишина давила тяжёлым гнётом – не продохнуть, не выпрямиться. От страха зудело где-то внутри – хотелось разорвать толстовку, вонзить ногти в кожу, разодрать до крови. - Отбой, девка. Поднимайси. – мохнатое и тёплое заворочалось под боком. – Теперь можно и до шиши. - Я... не могу... – Марфа сильно пожалела, что находится сейчас вдали от дома. Лежать бы в родной кровати, смотреть по телику бесконечный сериал, или чатиться в сети. Вот было бы счастье! - Понимайси! Сейчас сильно польёт. Пятничная баба любит мокроту. - Пятничная баба? – ноги разъезжались, но Марфе удалось встать. - Агась. Она теперя сытая. Довольная. - Она съела этих... - Кикимор. Заглотила как змеюка. - Но почему? В чём их вина? - Обет нарушили, в пятницу пряжу сучили. За то и поплатилиси. - Это... это чудовищно! – Марфа не сразу подобрала слова. – А другие? Куда подевались фигуры в накидках? - Хозяева-то? Теперь дома. После наказания отлёживатьси станут. - Хозяева? Чьи хозяева? - А кикимор. Вот непонятливая ты, девка! - Не называйте меня так. - А как прикажешь обращатьси? - Марфа... Нет, лучше – Луна! - Луна на небе потеряласи. А ты туточки, Марфунь. – басок подхрюкнул, а потом Марфу медленно поволокло вперёд. - Куда вы меня тащите? - Дак к шише. На мельничку! У неё и погреемси, и пирогов наедимси до отвалу. - Но кто вы? – Марфу опять затрясло. – Почему я вас не вижу?? - Никто не видит, - мрачно сообщил голос. - Закляткой меня долбануло. Поэтому тебя и забрал. Как тольки разглядел через экранчик – понял, что в тебе одной моя спасения! Потому и умыкнул. -Почему во мне? -У тебе во лбу огонёчек. То мета по рождению. Есть в тебе сила. -Какой огонёчек? - Марфа схватилась за лоб - он был холодный и влажный. -Вот жи пиявка! Умолкни хоть на минутку. Слышь, пение будто? Никак мавки гульбу устроили? Что за наказания мне на головушку! Тольки бы дорожку нам не перешли! Прибавь-ка шагу, Марфуня. -Я не могу... мне трудно... -Креписи, девка. Шире шаг! Вона мельничка - вишь? Во-она показаласи, и крылом манит! *** В Ермолаево этой ночью тоже не спали – Матрёша и Варвара яростно спорили из-за десерта. Совсем скоро намечалось грандиозное торжество, и приятельницы никак не могли согласовать между собой рецепт. - Не будет по-твоему! – Матрёша вырвала у Варвары убористо исписанный листок и разорвала напополам. – Придумала тоже – мягкий Наполеон! Даже звучит противно. Коржи должны под зубами хрустеть и кремом брызгать! - Ну да, ну да, только и успевай утираться, - Варвара подняла с пола и осторожно расправила измятые половинки. – Я люблю хорошо пропитанный торт. Он тогда сливочный получается, просто тает во рту. - Да то из-за жидкого крэма! Он как вода! - Неправда. Всё из-за соразмерности! Тоненькие как бумага коржи плюс нежнейший заварной крем на сливках. - Крэм должен быть плотный! – упорствовала Матрёша. – В консистенции киселя! Запоминай, Варька. А то засветилась с кулинарным каналом и сразу возомнила себя специалистом! - Куда мне с тобой тягаться. – Варвара устала от пререканий. – Ты у нас и бьюти-блогер, и знаток паранормального, и стряпуха. - И в каждой области, заметь, мне нет равных! – Матрёша самодовольно расправила плечи и потянула с головы розовый парик. – Хлопотно немного из-за смены образов. Но я привыкла. Почесав под рыжими всклокоченными прядками, она продолжила уже поспокойнее: - Что мы колотимся? Для чего спорим? Спросим про десерт у брачующихся, и готово дело. - Брачующиеся от слова бр-р-р. Ужасно звучит. – поморщилась Варвара. – Дрёме, я думаю, без разницы. Да и котеич слопает что дадут. - Этот сожрёт что угодно, - подтвердила Матрёша. – Как думаешь, сколько он собирается закляткой прикрываться? - Не знаю... Тебе его совсем не жалко? - С чего бы? За язык его никто не тянул. Сам дрёме поклялся, что женится. Нашёл с кем договор заключать. Теперь пусть отдувается, херой! - Не стоило нам ему подыгрывать. Лучше бы помогли! - С какой такой стати? - Матрёша хихикнула. – Он сегодня на стриме вокруг меня увивался, мешал – проверял, наверное, реакцию. Еле сдержалась, чтобы не турнуть. Пусть потешится, что для всех невидимка. А мы потом посмеёмся. - Всё-таки нашим нужно рассказать. – Варвара аккуратно пристроила папку с рецептами на полочку - туда, где баба Оня хранила пузырёчки и склянки со снадобьями. – Не представляю себе дворового в роли мужа. - Я против. Оня с Грапой за столько лет в санаторий поехали, пусть отдохнут от нашей карусели. Да и о дрёме ты подумала? Что же ей, в обманутых невестах ходить? Варвара вздохнула. Она сочувствовала коту-шалопаю, и теперь, когда тот оказался в ловушке, пыталась сообразить, как ему можно помочь. Ситуация осложнялась тем, что дрёма тоже была не из простых, и ссора с ней грозила неприятностями не только неугомонному дворовому, но и людям. - Сколько там уже натикало? – зевнула Матрёша. - Никак второй час? - Половина. – подтвердила Варвара. – Засиделись мы с тобой. - Предлагаю поспать. Завтра будет много... – Матрёша не успела договорить – громко шибанув дверью, в кухоньку влетела перепуганная кика. Не обратив внимания на изумлённых подруг, помощница бабы Они забилась под печь и затихла. И сразу в подполе негромко брякнуло – то просигнализировал встревоженный суседко. Не успели подруги сообразить – на что была такая реакция, как буз стука вошла промокшая насквозь Тоська - на улице вовсю поливало. - Нечистые волнуются, - заявила она, не поздоровавшись. – В прошлое проход открылся, возле заброшенного колодца показало расправу. - Какую расправу? – испугалась Варвара. – Над кем? - Ты, Варя, вроде не дура. И ведьмовством овладела неплохо. Но иногда такие вопросы задаешь – хоть падай, хоть бегай по потолку! – расположившись на лавке, Тоська устало вытянула ноги. Стащив платок, принялась перебирать растрепавшиеся от сырости пряди. - День сегодня какой? - Пятница, 27 октября. - Ну! Кто нынче в именницах ходит? Кому положено расправу чинить? - Иди ты! – Матрёша слегка ущипнула приятельницу. – Пятничная баба появилась? Не верю! - Напомнила о себе пока что. Кусок из прошлого показало, прямо как наяву. - Ты тоже видела? – глаза Матрёши загорелись. – Опиши – какая она? На кого похожа? - Свят, свят. – отмахнулась Тоська, – не поминай лихо. Просто по изнанке быстро слухи ползут. Вон и кика испугалась. - А раньше прошлое показывало? – Варвара водрузила чайник на печь, а потом принялась составлять букет для заварки. Подчерпнула ложкой мелко накрошенных стеблей малины, горстку сушеной смородины и к ним в компанию – совсем чуть-чуть мяты. – Лимонная. – пояснила для Тоськи, помятуя, что она не слишком жалует обычную перечную. - При нас точно не показывало. А раньше, бывало – вызывали. – Тоська пристроила руки на тёплый печной бок и блаженно вздохнула. – На дворового грешу. Он не в себе перед свадьбой. - Тось, можно её отменить? – Варвара разлила чай, поставила корзинку с румяными сочнями. - Всё можно, только зачем? – Тоська потянула носом и улыбнулась. – Ванилью пахнет. И сливками. - Что-то ты подозрительно спокойна! – Матрёша первой ухватила самый пухлый Варварин шедевр и, откусив половину, промычала. – Колодец опахать нужно – закрыть проход. - Закроем, – покивала Тоська, аккуратно отщипнув кусочек от сочня. – Я ж не на чай среди ночи явилась. Хотя за Варвариной выпечкой можно и ночью прогуляться. Сейчас отправимся. Кикуня, собери Онин мешок. Кика на просьбу не откликнулась – только мелькнул из-за печи её платочек и снова скрылся. - Плохой знак, - пробормотала Тоська и поднялась. – Боится. Значит чувствует пятничную. Кикиной-то породе больше всех от неё перепадало. - Допивай, я сама соберу, - Варвара принялась складывать в простенький холщовый мешок необходимые для работы вещи – убрала три белые свечи, немного ладана, маленькую чугунную сковородку, и поверху пристроила самый важный элемент обряда - завернутое в светлую тряпицу деревянное веретено. - Может, до утра подождём? – Матрёше не хотелось выходить в дождь. - Лучше поспешить, - Тоська была непреклонна. – Одного не понимаю – кто смог притянуть прошлое? Зачем потребовалось открывать колодец? Подруги промолчали – всё равно не знали ответа. Накинув плащи, выбрались из теплого домика в ненастную стылую ночь. На окраине Ермолаево к ним подбежал перепуганный Семён, размахивая сложенным из рябиновых сучков крестом, закричал грозно и пискляво: - Прочь пошли! К себе убирайтеся, паршивые! Иначи в землю укатаю! - Да ты в себе, Семён? – разозлившись, Тоська откинула капюшон. – Ополоумел совсем? Чего тычешь крестом?! - Ой, бабоньки... Тося! Так то вы мимо дома проскользнули! Я как увидел фигуры, так сразу следом побёг! Брательник мне депешу прислал! Всей изнанке нынче видение было! Пятничная говорят вернуться собирается! А может и того... уже вернулась! *** Черный силуэт мельницы почти сливался с темнотой, лишь слабая полоса света пробивалась из-за двери. При виде её Марфа сразу ожила и заторопилась за голосом. Он болтал не переставая, больше для того, чтобы хоть как-то её подбодрить, но девушке всё равно было страшно. - Ты как войдёшь – поздоровайси, да пожальче, со вздохами-охами! Ну, и приплети чего – мол, заблудиласи, за грибами подаласи, а дорожки попуталиси. - Зачем врать? – удивилась Марфа. - Для напряжению! Но дело твоё. Тольки меня в историю не приплетай, ты здеси одна, поняла? - Шифруетесь? - Вроде того. Проблема у меня, пытаюси её решить. Соображаешь? - Соображаю. – покладисто согласилась Марфа. – А кто там, внутри? - Дак мало кто – Лида Васильна и шиша. Варварка с Матрёшей у Они, Гераська с Федькой на торговле – на ярманку мёд повезли и муку. В подробности голос вдаваться не стал, да Марфа и не просила. Когда подошли совсем близко, она засмотрелась на приставленное сбоку от двери чучелко. Кто-то смастерил его из старого веника да веток, украсив продырявленной кепкой и подвязав мочало на манер бороды. - Лиды Васильны работа. Она у нас немного тогось... Творческая личностя, они все с приветом. Судя по виду чучелка, Лида Васильна увлекалась примитивизмом и особенно не заморачивалась с материалами. Короткая и меткая аттестация – «тогось» - немного насторожила Марфу, но отступать было некуда. - Стучи! – прошипел голос. – А как откроють – помедли чуть, я вперёд тебя сунуси. Дождь зарядил сильнее, со стороны леса послышался тоскливый вой. - Навьи проснулися, - пояснил голос. – Перед чародейной ночью завсегда так. Сейчас и до болота доберутси. Может и в деревню пойдут. Встреча с навьями в планы Марфы не входила, и она поспешно забарабанила в дверь. Некоторое время ничего не происходило, а потом в узкую щель на Марфу уставился глаз. - У нас все дома. Прочь пошла! - прошипел старушечий голос, и в Марфу неожиданно прилетело мухомором. Подобной выходки она никак не ожидала и мгновенно позабыла про все наставления невидимки. - Приюту проси, - просвистело на ухо. – Да жальче, со слезой! Глаз продолжал рассматривать Марфу, и она решила поклониться, а потом выдавила из себя неразборчивую скороговорку: «пустите-пожалуйста-я-заблудилась». - Нечего, нечего, - проворчало из-за двери. – Бери гриб и уходи. - Не нужен мне ваш мухомор! В лесу навьи ходят. Мне страшно! - Кого там носит? – поинтересовался другой, трескучий голосок. Дверь распахнулась, явив Марфе маленькую и горбатую старушонку. Нетерпеливо переступив на коротеньких кривоватых ногах, она прошамкала сердито: «Чего надоть?» - Здравствуйте, - шепнула Марфа, приседая. – Пустите, пожалуйста, переночевать. - А чем отдаришь? – старушонка облизнулась, и редкие длинные волосы змеями потянулись к Марфе. Захотелось развернуться и убежать, но торчащий позади невидимка не дал ей сделать и шагу. - Так чем отдаришь? – в голосе старушонки проявилось недовольство. - Тольки корешок не отдавай! – пощекотал ухо горячий шепоток. - Мне нечем. Простите, - Марфа вывернула карманы, и оттуда вывалились лишь жвачка с подтаявшими конфетами да пара сорочьих перьев. - Вот их возьму, - старушонка поманила к себе перья, и те покорно полетели ей в руки. Как следует обнюхав каждое, она покивала каким-то своим мыслям и довольно захихикала. - Вовремя, вовремя ты явилась! Герась непутёвый скоро вернётся, а тут то ему и подарочек! Недаром третьего дня все кости ломило, да козлоног вместо пшеницы просо смолол. К переменам то, к большим переменам! В лесу снова завыли, послышался то ли крик, то ли плач... Едва различимо зашлёпали осторожные шаги – словно кто-то незаметно подкрадывался к мельнице. Покосившись в их сторону, старушонка ухватила Марфу за капюшон и молниеносно втянула внутрь. - Проходи, грейся. У нас по-простому. Голодная небось? Сейчас угощу. Уж не взыщи – живем мы не богато. В меню похлёб на воде да кисель из толченного зерна. - Пипец котёнку! – простонало негромко. – Опять всё мясо на рынок уволокли! Ничего гостям не оставили! - Ну вот и ладненько – старушонка прищёлкнула пальцами, и у печи появился... упитанный кот в валенках. Глаза его пылали негодованием, лохматая бороденка шевелилась. - Не надоело народ дурить? С закляткой тебя, мил друг, обманули. С людьми она может и работает, а с нашей сестрой - никак. - Мне бывалошный её раздобыл, не разобралси, что устаремши-и-и... - кот дёрнул себя за усы и нахохлился. – Это что жи – ты меня сразу усекла? И девчатки, стало быть – то жи увидели?? А представляли, что не замечают! Обманули меня! Надурили!! - Это кто кого ещё надурить пытался? – прищурилась на беднягу старушонка. – Повтори, сделай милость. Я не расслышала. - Не буду, - дал заднюю кот. – Не принципияльно это, проехали. Он почесал в бородёнке и спросил с надеждой у Марфы: - А ты? Ты меня вроде не видала? - Нет, - подтвердила Марфа. – Я вас не видела. - И то хорошо, - прикусив какое-то насекомое, кот сделал стойку и представился. – Дворовый. При бабе Оне состою. На хозяйстве. - Марфа. – пролепетала та в ответ. - Да знаю. Знаю. Слыхал. - А я – шишига. Мельничная кикимора. Мельница – мой дом. – кивнула старушонка и похлопала по спине вновь пригорюнившегося кота. - Смирись, мохнатый. От дрёмы не скроешься. - Не скроешьси, матушка, - всхлипнул тот и потрусил к столу. – Давай ужо свою похлёбу. Нутро извелоси без пищи. - Что встала? Иди за ним. – шишига легонечко подтолкнула Марфу. - Лида Васильна, хватит грибы терзать! Налей гостям моих щец. Бодрая бабка в спортивном костюме со стогом-начёсом на голове отлипла от лавки и загремела чем-то у печи. Незаконченная гирлянда из сморщенных мухоморов соскользнула на пол и свернулась уродливым кольцом. - Красивая, да? – Лидия Васильевна довольно подмигнула Марфе. – Я уже несколько таких сделала. Могу тебе подарить. - Спасибо. Не надо. – Марфа присела возле дворового, твёрдо решив, что ничего не станет даже пробовать. Похлёбка на воде и кисель из зерна её совсем не вдохновляли. Но оказалось, что шишига пошутила – разлитый по мискам золотистый бульон исходил мясным духом, к нему прилагался свежевыпеченный каравай с аппетитно похрустывающей корочкой. Проголодавшаяся Марфа и не заметила, что уплела всю порцию, но киселя – из сливок, с толстенным слоем пенки - попробовать не решилась, охотно поделилась им с дворовым. - За приключениями в наши края? – шишига всё посматривала на гостью. – Никак Велесова ночь приманила? - Откуда вы знаете? - Да что тут знать – на тебе всё открыто написано. Но я даже рада, ты мне хороший подарочек сделала! – она задумчиво погладила перья. В печи вдруг бахнуло полешко, искры высыпались на пол. Некто козлоногий выступил из тени, быстро затушил их копытами и снова слился с темнотой. Марфа не успела этому удивиться – в дверь легонечко поскреблись. Лидия Васильевна шагнула было туда, но шишига остановила, прижав палец к губам. Подкравшись на цыпочках, она присела на пол, понюхала воздух у щели. А потом повернулась к притихшим гостям и покачала головой. Сморщенное в мочёное яблочко её лицо разом вытянулось и посерело, шишиге явно не понравилось то, что она почуяла. - Открывай! – не таясь, пропело снаружи. – Свет вижу. Огонь слышу. А в колодце сыро! А в колодце темно!.. - Пятничная! – в голос взвизгнул, не сдержался дворовый. – Пятничная баба проснуласи! Я ж о самом главном забыл – мы пятничную в лесу видали! -Пятничную... - беззвучно повторила шишига и, упав на пол, замерла на нём тряпичной кукляшкой. Растерянная Лидия Васильевна успела подобрать её за секунду до того, как дверь с треском распахнулась... *** Оставив Семёна причитать у деревни, девчата поспешили в лес. Маленькую группу возглавляла Тоська, Варвара с Матрёшей старались не отставать. Вокруг стояла кромешная темнота, под ногами скользили опавшие листья, но Тоська категорически запретила пользоваться фонариком или свечой. - Свет нас сразу выдаст. Я тропу различаю. За мной ступайте, шаг в шаг. - Как на болоте... – поёжившись, Варвара туже подвязала плащ. Погода была совсем не для прогулок. Ветер крепчал, деревья тревожно поскрипывали под его порывами, дождь оседал на лицо мелкой взвесью, и где-то заунывно кричала сова. - Нам на заботу кричит. - недовольно пробормотала Матрёша. – Как услышу совиные вопли – обязательно куда-нибудь вляпаюсь! Это закон. - Не накаркай! – прикрикнула на неё Тоська и вдруг резко встала, прислушиваясь. - Что там? – шепнула Варвара. - Чш-ш-ш... – прошипела Тоська в ответ. – Сюда идут. С той стороны, куда они направлялись, послышались странные звуки – с непонятным постукиванием кто-то продирался сквозь кустарник, трещали ветки, шлёпали шаги. - Навьи! – выдохнула Матрёша. – В деревню за угощением прутся. Ой, как не вовремя! Варвара напряглась, нащупала в кармане пакетик с маком – в эти дни года она всегда таскала его с собой на случай подобной встречи. Следуя негласному правилу навьи являлись в ночь под воскресенье - когда деревенские специально выставляли у домов угощение для усопшей родни. Получив желаемое и вспомнив давно забытый вкус человеческой еды, навьи отправлялись восвояси, чтобы снова вернуться через год. В Ермолаево они не забредали, посещали соседнюю деревеньку – с тех самых пор, когда кто-то из местных то ли по умыслу, то ли от незнания потревожил тамошний погост. - Давно надо было их остановить! – Матрёша спешно содрала с шеи длинную нитку переливающихся радугой бусин. - Что же не сделала? – Тоська погрозила ей длинной железной шпилькой. – Только трещать и можешь, сорока. - Да ты на кого... – задохнулась от негодования Матрёша, но договорить ей не дали – из темноты, подсвеченные зеленоватыми тусклыми огоньками, выступили четыре навьи. Их пол определить было сложно – навьи давно покинули мир людей и походили на скелеты в прогнивших лохмотьях. Постукивание издавали их кости. А может быть и зубы в приоткрытых челюстях. Влекомые голодом, тащились навьи за положенным подношением, но почуяв человеческий запах как по команде остановились посреди тропы. Таиться больше не имело смысла, и Тоська включила фонарь. В полосе света проявились незамеченные ранее детали – налипшая на черепа земля, то ли черви, то ли корешки, свисающие из глазниц, пожелтевший костяк, покрытый чёрными пятнами гниения... Покачиваясь, навьи ждали. И Варвара не выдержала – первой швырнула в мертвяков горсточкой маковых зерён. Издав то-то вроде мычания, одна из навий сразу же принялась ковырять грязь, выискивая желанное. - Вот вам! – Матрёша рванула снизку бусин, и яркие горошинки покатились по прелым листьям. Стукнувшись лбами, сразу две навьи принялись слепо шарить по земле в поисках добычи. Четвёртую, самую старую навью, отогнала с тропинки Тоська. Она воткнула твари шпильку в глазницу, и та забилась в припадке, тщетно пытаясь освободиться от неё. - Вперёд, девки! - Тоська понеслась по тропинке. Варвара с Матрёшей рванули за ней. Навьи и не думали их преследовать – продолжали копошиться среди опавшей листвы. - Почему они пошли на день раньше? – Варвара ухватилась за ближний ствол, чтобы немного отдышаться. - Про то и речь, - Тоська снова выключила фонарь. – Их что-то заставило. А может и кто-то. Вот только с какими резонами? Зачем? - Кто-то! – Матрёша пальцем поправляла ресницы - от влажности их бодрый частокол слипся и тянул веки вниз. - Пожалуй, что так. – пробормотала Тоська. – И этот же кто-то открыл в колодце проход и выпустил пятничную бабу... Боюсь, мы опоздали с обрядом. - И всё же проверить надо! Мы почти пришли. – Варвара замерзла и устала, но была полна решимости закончить начатое дело. - Я против. – Матрёша продолжала сражаться с ресницами. – Сколько можно по лесу шорохаться! Хочу домой, в тепло! Заодно и пятничную в деревне поищем, она ж небось за кикиморами пойдёт... Матрёша говорила что-то ещё, а Варвара сорвалась с места и побежала в сторону болота. - Варька! Ты спятила? Куда прёшь? – заорала Матрёша в спину подруге. - Давай за ней! – крикнула Тоська. – Нужно проверить мельницу! - Шиша себя в обиду не даст... – оскальзываясь на прелой листве, Матрёша похромала следом. – Не той она закалки. - Перед пятничной кикиморы силу теряют... – обернувшись, Тоська помахала рукой, поторопила приятельницу. – Ты всё позабыла за тряпьём и стразами. Болото встретило их тишиной. Лишь в дальнем бочаге копошился и клял судьбу разбуженный не ко времени оржавейник. При виде девчат, он оживился и схватил Варвару за плащ холодной лягушачьей лапищей. Если бы не подоспевшая на помощь Матрёша, Варваре бы точно пришлось искупаться. - Ты видел пятничную? – Тоська ткнула сапогом в ржавую, всю в разводах тины морду существа, и оржавейник сразу скукожился, заныл. – Отпусти подругу. И ответь. Иначе солью угощу! - Она меня и разбудила-а-а, - пучеглазая морда накуксилась. – Пятничная-я-я... - Чего хотела? - Искала кикимору-у-у... – пробулькал оржавейник. - Да у нас повывелись все... Одна шишига на мельнице живёт. - И ты ей сказал? – Тоська выразительно помахала мешочком с солью. – Предал своих! - Она и без того догадалась. – пытаясь уследить за её движениями, болотный скосил круглые глаза к переносью. - В яму плюнула, воду отравила, мой сон прогнала-а-а... - Что дальше было? Куда она пошла? - Да на мельницу же! За шишигой отправилась! - И? – вкрадчиво пропела Матрёша. – Что было потом? - Да не следил я! – оржавейник шлёпнул ладонью по воде. - К чему мне чужие заботы? - И то верно. – покивала Тоська. - Зачем чужие, когда полно своих? Медленно-медленно она перевернула мешочек, осыпав голову болотного урода белыми кристалликами соли. Кожа существа вспучилась пузырями, пошла лопаться с противным гулким звуком. Взревев дурниной, оржавейник крутанулся волчком и с шумом нырнул в глубину. - Что будем делать? – Матрёша сплюнула в образовавшийся круг из водяной мути. - Пойдём на мельницу! - Варвару трясло. Шишига была опытной и мудрой, знала много секретов, многое могла. Неужели пятничная так просто справилась с ней? Увела через колодец в прошлое?! А ведь ещё была и Лидия Васильевна! Что стало с ней, бедняжкой?! Не в силах выдержать неизвестность, Варвара побрела к мельнице. - Погоди, Варька! Нужно составить план. – Матрёша попыталась удержать подругу. - Пускай идёт. Всё уже случилось, - Тоська подняла голову к черному глухому небу и прокричала что есть силы. – Я вызволю шишигу, клянусь! Найду и освобожу её, чего бы мне это не стоило! - Сколько пафоса! И всё для лягушек... – Матрёша снова сплюнула в яму. – Ты о других подумай, которые по деревням сидят... Она была права – оказавшись на свободе пятничная могла разгуляться и там, утащить к себе Онину кикушу, и много ещё кого. Нужно было отправляться назад, попытаться помешать ей, а не устраивать представление перед пиявками. - Давай за Варварой, - застыдившись своего порыва, пробормотала Тоська. – Оглядимся, почувствуем – как всё прошло... Варвара уже достигла мельницы и скрылась за приотворённой дверью. Нужно было спешить. Отправляясь за подругой, ни Матрёша, ни Тоська не увидели, как из-за дальнего дерева выступила длинная тень, и глядя им вслед, задумчиво простучала себя по голове обглоданной куриной костью. Продолжение следует... Автор Канал Про страшное. Дзен #ДеревенскиеБайки