Предыдущая публикация
ЛУННОЕ МОЛОКО (4)
Беглецы пробирались проход за проходом, мимо странного мира, где вели потаённую жизнь не виданные до этого существа. Одни казались невзрачными и неприметными, другие выделялись совсем уж жутким и отталкивающий обликом. Некоторые проявляли чудеса маскировки, ловко растворяясь среди корней, мха и непонятной жёлтой плесени.- Сколько еще? – устало выдохнула Марфа. – Здесь так душно и вонюче!
- Дак сам не знаю, - ответил их лупатый проводник. - Пока не выберешь нужное. Так мыслю.
- Из чего выбирать, если мы до сих пор не пришли?
Хитник замер, глаза его крутанулись и уставились друг на дружку.
- Так оно же везде! Лунное молоко. Вы же его хотите? Мне Ерошка сказал. У нас этого добра – завались. Я думал – ты никак выбрать не можешь. Почище что ищешь, порыхлее.
- Как – везде? - упавшим голосом повторила Марфа. – Вы ничего не путаете?
- Чего там путать! Везде оно. Вон, видишь – сколько? По всем стенам прорастает.
На стенах тоннеля топорщились корни, лохматился бесцветный мох да плелись тусклые желеобразные разводы.
- Чувствуешь что-нибудь, Луна? - Монах потрогал влажную поверхность и, оторвав клочок от моховой гирлянды, растер между пальцами. – Ты вроде должна его распознать.
- Ничего! – Марфа в растерянности огляделась. – Совсем ничего не чувствую! Ни намёка, ни подсказки!
Она поскребла стену следом за Монахом и брезгливо отерла руку о толстовку.
- Ты обманул нас! Зачем? – ухватив хвост хитника, Монах принялся наматывать его на кулак.
- Всё правда! Всё правда! Отвечаю! – круглые глаза существа в отчаянии закатились. – Лунное молоко – это... вон... – он ткнул лапой в липковатый слизистый след, протянувшийся на толстовке Марфы. – Его столько по стенам сколько намазано, колупай и уноси!
- Лунное молоко – это... эта гадость? – от потрясения Марфа задохнулась. – Не может быть! Ты всё врёшь! Это неправда!!
- Не гадость она, а бантерия. Нашенские ею болячки пользуют, шкура после как новая делается! Прочнее прежней! – хитник постучал себя по твёрдому панцирю. – На себе испытано.
- Бактерия? Бактерия?? Вот это я лоханулся! – Монах ткнул пальцем в коричневый скользковатый нарост. – Напоминает желе. И запах непонятный.
- Ценнейшая штука! Лечебная! – энергично закивал хитник. – Набирайте, сколько унесёте. Мне не жалко.
- Но, как же... – у Марфы задрожали губы. – Ведь говорили – оно волшебное! Что всё-всё может исполнить!
- Волшебное! – истово подтвердил хитник. – Любую хворину излечитивает!
- А желания? Желания исполняет?
- Про желания не знаю, - хитник осторожно потянул хвост на себя и залопотал жалостно, обращаясь к Монаху. – Отпусти меня, мил брат! Не делай детушек сиротинами!
- Погоди, братец. Поговорим и отпущу. Если будешь послушным... - Монах сделал паузу и чуть сильнее сжал хвост существа. – Вопросы требуют ответов.
- Спрашивай! Всё скажу! Ничего не утаю! – замотал башкой хитник. – Ох, не в обиду – ну и запах от вас. Быстрее спрашивай, пока ещё терплю!
- Ты сам воняешь как... какашка! – Марфа замахнулась на плененного беднягу. – Из-за тебя, из-за тебя... – она сбилась и всхлипнула. Тот факт, что лунное молоко оказалось фантомом не просто её расстроил - разбередил по новой чувство вины за то, что сотворила с сестрой.
- Помолчи, девочка! – довольно резко осадил её Монах. – Дай нам поговорить. Скажи-ка, братишка, почему же все ищут лунное молоко, если это обычное скопление... ммм... микроорганизмов?
- Да кто все-то? Кто все? Так, по малости кто разве. Ценнейшая ведь штука, лечебная!
- Ты, брат, меня не морочь! Яга вон ищет, найти не может. И двоедушница Инга тоже, да и сам ключник его хочет. Если всё так просто – почему они не могут его взять?
- Дак легенду ищут, выдумку, сказку! А правду не видят! Оно – вона, само в руки лезет! И Яга его приносила. И птица набирала. Только колдун другое ждёт – то, чего на самом деле и нету!
- Как нету, как – нету?! – закричала Марфа. – Оно должно быть! Должно! Должно помочь Юльке! Моя сестра – исчезает! Её нужно спасать!
- Не молоко её спасёт... – буркнул хитник. - Такими делами только ключник разумеет! Его проси, чтобы помог.
- Ты, брат, нас совсем запутал, - Монах начал заводиться. – Ключник всех за лунным молоком шлёт. Без него помогать отказывается.
- Поговори, убеди, попроси... – хитник снова поддёрнул хвост к себе. – Я вас честно привёл – отпустите теперя. Детушки плачут, плачут детушки...
- Обратно проводишь – отпущу, - Монах вытащил из кармана пару прозрачных пакетиков и швырнул их Марфе - велел наскрести коричневатого липкого желе.
- Не хочу! Не стану! Ненавижу! – Марфа пнула стену ногой. – Сам собирай эту дрянь, если нужно.
- Мне нужно. – спокойно кивнул Монах. – И тебе советую взять. Не знаешь, где сможет пригодиться.
Но Марфа была непреклонна, присев на корточки у стены, нахлобучила на голову капюшон и закрыла глаза, всем своим видом демонстрируя протест.
- Марфа, - Монаху не хотелось нянчится со строптивой девчонкой. – Прошу тебя, перестань. Сейчас не время для истерик.
Пытаясь воззвать к Марфе, он невольно ослабил хватку, и хитник тотчас воспользовался случаем – выдернул хвост и сбежал, оставив на прощание лишь облако вони.
- Вот же шельмец! – Монах почесал нос и чихнул. – Ну шут с ним, как-нибудь выберемся сами. Соберём и сразу отправимся, верно, Луна? Давай уже начинать. Твоей же Юльке может пригодиться.
- Зачем ей? – шмыгнула носом и Марфа.
- Мало ли... Вдруг это вещество на самом деле волшебное? Примет Юлька немного и готово дело - остановит превращение.
- Думаешь? – в голосе девчонки прорезалась надежда.
- Честно - не знаю. Но проверить же можно. Согласна?
- Ну... да... наверное... – взяв пакет, Марфа принялась соскребать студенистые кусочки. – Какие они противные. Как желе у холодца.
- Не любишь холодец?
- Терпеть не могу!
- А я бы съел мисочку. С хреном или горчицей. И чтобы хлеба ломоть – свежего, на патоке! А к нему... – он вздохнул, а потом неожиданно спросил. – Кстати, ты почему – Луна.
- По нику, - буркнула Марфа.
- Я это понял. Не дурак. Но почему именно – Луна?
- Да так... – Марфа пожала плечами.
- Сама придумала?
- Сама.
- Нравится эта планета?
- Не-а. Просто я родилась в полнолуние, на пороге. – Марфа искоса взглянула на Монаха.
- В полночь? – кивнул Монах. – На разломе дня и ночи.
- Всё-то ты знаешь...
- Работа такая.
-Ну-ну. Только вот с лунным молоком лоханулся.
- Не без того, - покладисто согласился Монах. - Поддался на сплетни и домыслы, не проверил информацию.
- Чего ж не проверил?
- Да... так... – Монах не стал вдаваться в подробности. Не объяснять же этой пигалице свои личные проблемы.
- Ключник его не примет... как и раньше от других... – голос Марфа сделался тусклым. – И не поможет Юльке. Что я наделала!
Отбросив пакетик, она заплакала – подвывая и растирая глаза, совсем как это делаю дети.
- Ну перестань, Луна. Мы поговорим с ключником. Расскажем ему всё, что узнали.
- Он не повери-и-ит, - провыла Марфа. – Бедная Юля-я-я...
- Не поверит – заставим. – процедил Монах, прекрасно понимая, что против могущества и ловкости колдуна у него не найдётся никакого средства. Но Марфе знать об этом совсем не нужно. Девочка и так расстроена. Зачем усугублять.
Когда они наполнили оба пакета, Монах не стал особо задумываться – предложил Марфе идти вперёд, не возвращаться же к Яге. Они прошли совсем немного, когда из бокового прохода послышался невнятный шум, а потом вылезла грязная и лохматая Юлька.
***
Увидев Юльку, Марфа попятилась, словно перед ней был другой человек – с момента их последней встречи сестра очень изменилась. С её лица исчезли все краски, оно выглядело сейчас бледным листом с плохо прорисованными чертами. Даже Монах не сдержался – присвистнул, выражая то ли растерянность, то ли ненужное Юльке сочувствие.
Юлька держалась из последних сил, уже и не надеясь найти лунное молоко, и тут услышала бодрые голоса совсем рядом – по ним и вышла на Монаха с сестрой.
Радость от встречи растаяла из-за реакции Марфы – растерянность младшей Юлька ошибочно приняла за недовольство. Марфа не попыталась проявить даже слабую толику чувств – не обняла её, вообще не сказала ни слова.
Она сделала всё специально! Специально надела на тебя маску! До чего же хитрая и подлая! Она никого не любит! – шальные мысли завертелись в голове, и Юлька поддалась им, потребовав от Марфы объяснений.
- Я всё знаю! – она едва сдерживалась, чтобы не вцепиться в сестру. – Ты! Ты надела на меня маску! Признавайся – зачем?
Не ожидавшая обвинений Марфа мгновенно ощетинилась ежом.
- Не ори на меня! Ты мне не мать! Не смей лезть в мою жизнь и что-то требовать!
- Я задала тебе вопрос... очень важный вопрос... Ответь сейчас же - почему ты позволила себя такую подлость?
- Я просто шутила! Нашла маску... ну и решила примерить на тебя!
- Вот так вот просто? Решила примерить!
- Да! Мне так захотелось! – на лице Марфы появилось так ненавидимое Юлькой замкнутое и упрямое выражение.
По опыту прошлых баталий Юлька знала, что больше у сестры ничего не удастся узнать - Марфа закроется как в раковине и станет молчать.
Только вот Юлька молчать не собиралась. Она понимала, что теперь не место и не время выяснять правду, но остановиться уже не могла.
- Ты знала, что это за маска? Откуда она у тебя?
Марфа лишь пожала плечами, а потом взяла Монаха за руку – словно искала у него поддержки и защиты. И этот интимный жест окончательно взбесил Юльку.
- Подлая! Дрянь! Немедленно отвечай на вопросы! Почему ты не примерила маску сама? Знала, что за это последует кара? Ты знала, у кого она украдена?
- Лучше всё рассказать, Луна, - попросил Марфу Монах. – Ты же видишь, что Юля волнуется. Вам давно нужно было всё обсудить. Только спокойно, чтобы услышать и простить друг друга.
- Не вижу! У неё вместо лица пустой блин! – ляпнула Марфа со злостью, и тут же испуганно прижала к губам ладошку - не следовало бить по больному, тем более что, сама виновата в теперешнем Юлькином состоянии.
- Благодаря тебе, родная! Всё, что со мной происходит – благодаря тебе, любимая сестра! – Юлька рванулась к Марфе и с силой отодрала её от Монаха. Схватив длинные рыжие кудри, принялась их трепать. – Откуда у тебя маска? Где взяла? Признавайся!
- Миша! – завизжала младшая. – Убери её! Мне больно!
Но Монах медлил – не хотелось вмешиваться в чужие разборки. Тем более, что несчастная Юлька действительно пострадала из-за глупого порыва сестры.
- Ненавижу тебя! – визжала и брыкалась Марфа. – Отпусти меня, гадина! Слышишь?
- Отвечай, откуда взяла маску! – перекрывая её, орала Юлька. – Иначе...
- Иначе – что? Убьешь меня? - Марфа вывернулась у Юльки из-под руки и, отскочив в сторону, быстро зашарила под толстовкой.
- Марфа... – вопрос сестры немного отрезвил Юльку. Что она тут устроила? Зачем начала эти разборки? Среди подземелья! В присутствии постороннего мужика!! Взглянув на багровую, трясущуюся сестру, Юлька даже пожалела её. – Давай успокоимся, Марфа. Нам нужно всё обсудить.
- А я спокойна! – Марфа взмахнула чем-то невесомым и чёрным. – Ты хочешь маску? Так вот же она! Такая же красивая, как и ты!
- Отдай. – Юльке хотелось вырвать маску у сестры, но она сдержала себя и снова попросила. – Дай мне её, Марфа. Пожалуйста.
- Хочешь примерить? Жаль зеркала здесь нет. Не сможешь полюбоваться собой.
- Хватит! – не выдержал Монах и протянул руку. – Дай сюда. Это не игрушка.
- Серьёзно? – Марфа отбежала ещё дальше. – Какая жалость! Мне так хотелось поиграть!
Дальнейшее происходило как в тумане. Монах и Юлька одновременно бросились к ней, а Марфа резко рванула маску и подбросила в воздух то, что осталось от неё.
Две половинки чёрного взлетели как в замедленной съемке, а потом мягко спланировали вниз.
Воздух содрогнулся, с потолка полетели комья земли. Утробный вой пронёсся по туннелям.
- Ложись! – Монах потянул на пол упирающуюся Марфу.
Юлька же так и осталась стоять, прижимая к груди части разорванной маски.
- Кара! Кара! Кара! – холодный порыв ветра донёс до неё приближающиеся голоса.
– Кара! Кара! Кара! – загремело отовсюду из проходов.
- Кара! Кара! Кара! – отражалось эхом от стен.
Рогатые тени-фигуры выплывали из щелей и трещин, восставали из-под земли – всё ещё прозрачные и невесомые, но вибрирующие от яростного крика. Они окружили Юльку, оказались настолько близко, что ещё пара шагов - и она растворится, сольётся с ними, пропадёт навсегда.
И Марфа не выдержала – стала пробиваться к сестре.
- Пропустите! – кричала она, беспорядочно размахивая кулаками. – Юля ни в чём не виновата! Это всё я! Это я!
Фантомы дрогнули, распались на клочки, осели на землю туманной мутью. И только эхо повторяло вдалеке – кара, кара, кара!
- Они пропали! – Марфа растерянно повернулась к Монаху.- Всё так просто?
- Не думаю. Это были лишь предвестники. Бояться нужно настоящих. Тех, что из плоти и костей.
Юлька молча смотрела на них и тряслась. Она попыталась что-то сказать, но только застучала зубами.
- Прости меня, Юль! – Марфа уткнулась ей в грудь. – Прости! Пожалуйста! Я не хотела!
Но Юлька ничего не ответила сестре – просто не смогла.
- Рыдать будете потом, выяснять отношения - тоже, - Монах подтолкнул сестёр вперёд. – Сматываемся! Живо!
- Куда мы пойдём? – всхлипнула Марфа.
- Понятия не имею. Главное сейчас – выбраться на поверхность.
Уйти им не дали – свободный до этого момента проход оказался будто с той стороны стекла. Монах не сумел его пробить.
В обратную сторону их тоже не пустили.
Оставался свободным лишь боковой ход, но оттуда уже звучали грузные шаги – кто-то большой и тяжёлый направлялся к ним, и Монах был уверен, что это владелец маски.
Каждый шаг отдавался болью в ушах, заставлял пригнуться, присесть. Существо неумолимо приближалось, и кару, которую оно готовилось обрушить на Юльку, казалось, ничто уже не сможет предотвратить.
- Верховный! Верховный! – пронёсся взволнованный шепоток. – Идёт! Идёт! Готовьтесь!!!
Воздух вокруг пришёл в движение, и туннель заполнился существами!
Рогатые, крылатые, с хвостами и копытами, полулюди-полузвери-полуптицы, они подпрыгивали в возбуждении, предвкушая скорую расправу, а потом взялись за руки-лапы и плавно повлеклись вокруг Монаха и сестёр.
- Ответит! Пусть ответит! Кара! Кара! Кара! – визжало и бормотало отовсюду. Движение всё ускорялось, шумели крылья, выстукивали дробно копыта.
Прижав с себе Марфу, Юлька зажмурилась, чтобы не видеть этот несущийся безумный хоровод.
- Юля! Юлечка! – плакала Марфа. – Я не хотела, чтобы так было! Клянусь, не хотела! Ему нужна маска, да? Он идёт за маской? Зачем я её порвала!
Юлька не отвечала – не было ни желания, ни сил. Она и думать больше не могла – оцепенела и покорно ждала финала.
- Отдай! – Монах потянул у неё куски повреждённой маски. Он понимал, что шансы невелики, но всё же хотел попробовать. Не обращая внимания на вопли и свист, присел на корточки и соединил на полу две половинки. По стыку, очень аккуратно размазал пальцем вязкую желеобразную субстанцию – лунное молоко, которое так нахваливал хитник.
- Ну давай же, не подведи! Пусть всё получится!
Он даже закрыл глаза и мысленно сосредоточился на процессе, представив, как срастается разорванное полотно.
И стало тихо. Смолки предвкушающие крики. Вздох восхищения прокатился по толпе.
А потом завизжала Марфа.
Монах взглянул и медленно выпрямился – в проходе глыбой застыло чудовище. Всё в трещинах и наростах, непропорциональное и огромное. Уродливое лицо его сплошь покрывала короста, морщинистые веки наплыли на глаза.
Присутствующие существа пали перед ним ниц, и Монах невольно собрался сделать тоже самое.
- Вот и всё, - пронеслось в голове. - Какой глупый, бесславный конец...
Он поискал взглядом сестёр и увидел, что обе смотрят вовсе не на Верховного. И Марфа и Юлька смотрели на пол - туда, где лежала абсолютно целая маска.
Хитник не соврал - лунное молоко действительно оказалось волшебным!
***
Верховный силился поднять веки, но те словно приклеились к щекам.
Разозлившись, он крутанул головой, и существа негодующе зароптали.
- Из-за тебя! Из-за тебя! Из-за тебя! – с ненавистью завели они, как по команде повернувшись в сторону Юльки. – Покараем её! Покараем!!
- Лучше помогите хозяину! – прикрикнул на них Монах. – Поднимите ему веки!
- Не можем-не можем-не можем... – прокатилось над сводами эхо.
- Я помогу, - шепнула Юлька непослушными губами. Это желание возникло внезапно и заставило её превозмочь страх. Она знала, откуда-то знала, что должна сейчас сделать – словно её направлял кто-то, подсказывая верный путь.
- Юля! – ахнула Марфа. – С ума сошла? Не приближайся к нему!!
Но Юлька уже шла, шажок за шажком, и существа из свиты расступались, не пытаясь ей помешать.
Верховный потянулся к Юльке, склонил уродливую голову к земле, позволяя попробовать.
От него исходил неприятный запах сырости, прелых листьев и хлева, но Юлька даже не сморщилась.
Осторожно, почти не дыша, она взялась за толстый пласт кожи, но приподнять его не смогла – веко оказалось слишком тяжёлым.
От прикосновения к шершавой и бугристой поверхности ладони тут же засаднило, продёрнулась болью давешняя царапина.
- Как у слона, или мамонта, - не к месту подумала Юлька, тщетно силясь подтянуть складку вверх.
Наблюдающая за её действиями нечисть свистом и криками выразила своё разочарование, и сам Верховный нетерпеливо мотнул головой.
Едва удержавшись на ногах, Юлька затею не бросила – продолжила упрямо тянуть веко кверху.
- Давай-ка вместе, на раз-два! – пришёл на помощь Монах. – Плавно веди. Постарайся не дёргать.
С его участием дело пошло полегче, и они смогли немного приоткрыть глаз. Омертвевший, затянутый тусклой плёнкой, он слепо уставился на Юльку, совсем как в том видении, когда вместе с Улькой она добывала волшебную шапку.
- Взяли-и-и! – скомандовал Монах, и они подхватили второе веко.
В горле Верховного заклокотало, изнутри вырвался то ли рёв, то ли вздох.
Юлька с Монахом попятились назад, испуганно засопела Марфа, а Верховный медленно выпрямился и обвёл взглядом притихшую толпу.
Заметив маску, ткнул загнутым когтем в её сторону, и в глазах словно зажёгся тусклый свет.
- Чего он хочет? – Марфа спряталась за сестру.
- Забрать своё. - спокойно ответил Монах. - Верни ему маску, Юля.
- Но она же совсем крошечная! – Юлька не узнала своего голоса. – Она на него не налезет!
- Не думай об этом. Действуй! – Монах поднял сросшуюся маску и протянул Юльке. Та приняла её нетвёрдой рукой, а потом снова шагнула к Верховному, и существа из хоровода вдруг ожили, надвинулись близко-близко, чтобы не упустить ни единого её движения.
От шума, шепотков, от влажной духоты пещеры в глазах у Юльки помутилось, и выплыла картинка из далекого прошлого – девочка Улька, несущийся хоровод уродцев и в центре него – фигура в нелепой шапке стоге и чёрной маске.
Верховный снова склонился к ней и в нетерпении чуть зарычал.
Юлька думала отдать ему маску, но тот явно желал, что она её на него надела!
Подчинившись, Юлька приложила маску к щеке чудовища, и та не удержалась - соскользнула бесполезным лоскутом.
По пещере пронёсся вздох.
- Подделка! Обман! Покарать её! Покарать!! – завизжало-заверещало отовсюду. – Кара! Кара!! Не отпустим!!
Бежать было некуда, и Юлька застыла изваянием, словно на неё сыпанули особого порошка Пантелевны.
Сквозь слёзы она едва различала, как младшая Марфа, подхватив маску, взлетела в прыжке и пришлёпнула ту к лицу Верховного.
И маска начала расти! Она увеличивалась, расползалась по сторонам, распрямляясь и натягиваясь, постепенно скрывая все трещины и наросты на коже. И когда она заполонила всё, из прорезей ярко полыхнули, прозревшие глаза существа!
Восторженно вопящая толпа нечистых ринулась к Главному, каждый спешил приложиться к руке, коснуться возвращённой на место маски.
Вопли-крики-стоны-гогот разрослись в чудовищную какофонию звуков, что стены не выдержали напора – пошатнулись и дрогнули, и следом посыпались комья земли с потолка.
Они сделали это! Сделали! Смогли! – Юлька никак не могла унять слёзы. И девочка Улька теперь прощена. А значит – и она, Юлька, тоже??
- Бежим! – Монах крикнул ей на ухо. – Нас сейчас сметут!
- Очнись, Юля! – затрясла её и Марфа.
Подхватив Юльку с двух сторон, уворачиваясь от случайных щипков и тычков, они попятились к стене.
- В проходы не пробиться, всё забито этими. Да нас снова может не выпустить, - Монах вертел головой, пытаясь сообразить, как им спастись. – Я вижу трещину в потолке. Придётся карабкаться по корням вверх, и пробиваться сквозь неё. Вы готовы, девчонки?
- Готовы! - Марфа обезьянкой повисла на толстом корне как на канате.
- Нет, нет, не готовы... Я не готова! - Юлька никак не могла прийти в норму, потрясение от последних событий было еще слишком велико. В ушах гудело, в глазах плавали разводы и круги, и тело было слабым, непослушным.
- У нас нет выбора, Юля! Тебе придётся постараться. Не бойся. Я помогу! – Монах попытался её приподнять, и только тогда ощутил исходящий от неё холод.
- Юля, Юля, слышишь меня? – она завертел её как тряпичную куклу, крепко обнял и неожиданно – поцеловал. Тепло его губ сработало как катализатор – побагровев, Юлька отпрянула и внезапно вспомнила про ключников клубок.
- Миша, мы сможем пройти по земле! – она вытащила сухой комочек и ткнула им в стену. Но никакого действия не последовало.
- Что ты делаешь? – опешил Монах.
- Кровь, ему нужна кровь! – заорала в ответ Юлька, и ковырнула сочившуюся ранку на ладони.
Когда порозовевший клубок с лёгкостью раздвинул стены пещеры, троица втиснулась в проём и бросилась бежать сквозь темноту.
Монах волочил обеих сестёр, а те только вскрикивали и постоянно оступались.
- Не торопись, - взмолилась Юлька. – Они остались там... за нами никого нет.
- Вы слышите дрожь? – Монах и не подумал унять шаг. – Нас может накрыть обвал!
- Не обвалиться, не боися. Верховный не даст, - прогундело откуда-то сбоку, и круглые глаза хитника мигнули в беловатом свете. – Вот вам... фонарик. На дорожку.
Он сдул с ладони что-то вроде призрачной мерцающей бабочки и, помахав на прощание длинным хвостом, нырнул во мрак.
Бабочка полетела вперёд, слабо освещая проход, и Монах с сестрами двинулись следом, не представляя даже, куда выведет эта дорога.
Они шли довольно долго, постепенно поднимаясь всё выше и выше, пока не упёрлись в тупик. Выполнив миссию, призрак бабочки истаял, а Юлька снова воспользовалась помощью клубка, окончательно расковыряв свой порез.
На этот раз им повезло больше – клубок вывел их на поверхность, прямиком к дому ключника, перед которым метался бобровой.
- Вернулися! Дошли! – он бросился к Юльке. – Хозяин велел сразу в баньку. А потом – к столу, к столу!
Он суетился, стучал хвостом и случайно отдавил Монаху ногу.
- Прощенья просим, прощенья просим. – залопотал, приседая и потирая ладошки. – Оплошал. Волнуюся очень. Такое дело завершилося! Весь лес нынче праздновать станеть!
Он попытался оттеснить всех к окутанной паром старой баньке, но Монах остановил – захотел познакомиться с ключником.
- Ты, братец, не спеши. Дай нам в себя прийти, с хозяином твоим словом перемолвиться. Мы лунное молоко нашли, хотим ему показать, по-честному поделиться...
Монах еще говорил, а лицо Марфы страдальчески вытягивалось. Некрасиво скривившись, она снова разрыдалась, а потом шепнула изменившимся голосом:
- Мы забыли его, Миша! Забыли молоко! Оба пакета остались в пещере!
***
Признание Марфы произвело странное впечатление – Юлька будто совсем не расстроилась, устало махнула рукой и побрела к дому.
Забыли и забыли. Она больше не верила в возможное своё исцеление, хотелось просто спрятаться, забиться куда-нибудь в щель, закуклиться и ни о чём не думать.
Монаху удалось сохранить «нейтральное лицо», не показать, насколько потрясла его собственная оплошность.
Один лишь бобровой продолжил излучать жизнерадостность, сетуя лишь на то, что гости отказались от баньки.
В доме всё поменялось – Юлька даже запнулась на порожке, настолько поразило её это преображение. Обжитая светлая комната выглядела уютно и симпатично – легкие занавесочки на окнах, стол, стулья, широкая лавка с накинутым поверху клетчатым пледом смотрелись стильно и были как новые. Печь сияла побелкой, в корзине громоздились полешки, и пахло так остро и пряно, что разом захотелось есть.
- Мы ошиблись домом, - пробормотала Юлька и покачнулась.
- Вот ещё, вот ещё, всем бы так ошибаться! – обиженно засопев, бобровой подтолкнул её вперёд. – Садися сразу к столу, мясо уже в самой поспелости. Все туда проходитя, небось оголодали неемши.
- Пойдём, Юль? – Марфа обняла сестру и виновато шмыгнула носом. – Очень есть хочется. А тебе?
-Не знаю... – Юлька позволила подвести себя к столу. – Наверное, нужно поесть.
На лавке лежало начатое вязание – Юлька уже видела похожее, но не могла вспомнить – где. Зато Марфа узнала его сразу и охнула:
- Это же той вороны из сквера! Что перенесла меня сюда!
Она потянулась потрогать полотно, но бобровой остановил.
- Нельзя без спросу! Ну как перекинеть тебя куда? Ищи-свищи потом, где ты, ломай башку!
- Точно! – Юлька слегка оживилась. – Это той бабушки из парка! Неужели, она здесь?
- Здеся, здеся. Анчуткам вкусностей понесла. Если б не они, долго бы нам ещё ждать.
Монах с интересом вслушивался в разговор, он уже понял, что все перемены – к лучшему. Но вопросы задавать не спешил, решил всё узнать у хозяина.
И ключник не заставил себя ждать – появился ровно в тот момент, когда бобровой водрузил на стол противень с дымящимся мясом. К-то невидимый выставил тут же баночки с кислым вареньем и непонятной приправой из трав, и большую бутыль с тёмным напитком.
- Все в сборе? Тогда начинаем, - высокий, прямой, с красиво зачёсанными волосами, ключник совсем не походил на себя прежнего. Он появился словно из воздуха и приветливо всех оглядел.
Юлька так засмотрелась на него, что забыла про еду.
- Удивительны тебе мои перемены? – ключник перехватил Юлькин взгляд и ухмыльнулся в усы. – Считай, мы на равных - я ведь тоже дивлюсь – не думал даже, что ты раскрасавица.
- Я? – опешила Юлька. – Как вы можете! Это... жестоко!
– Да не смущайся так, сама взгляни, - ключник поманил бобрового. – Дай девушке зеркало. А то ведь не верит.
Небольшое, в искусной кованой раме, зеркало выглядело старым. Амальгама местами растрескалась, в стекле медузами застыли тусклые пятна.
-Не хочу, не буду! - Юлька прикрылась рукой, но бобровой не отстал – добился того, чтобы она посмотрела.
Поначалу в стекле было мутно, а потом в середине что-то забрезжил, и постепенно делаясь ярче и чётче, проступило Юлькино лицо. Она видела теперь каждую чёрточку, каждую родинку и морщинку! Щёки немного опали, но так было даже красивее.
Юлька смотрела на себя и не слышала, как захлопал в ладоши Монах, как слабо вскрикнула Марфа при виде обновлённой сестры.
- Отличная работа! – Монах привстал и поклонился. – То, что говорят про вас – правда!
- Это не я. – ключник прихватил шмат мяса и обмакнул его в соус. - Это она сама. Точнее – они. Вы ешьте, холодное будет невкусным. Ешьте и отдыхайте, после поговорим.
Бобровой разлили всем из бутыли пахнущую смородиной наливку.
- Давайте за порядок! Чтобы всё всегда находилось там, где должно! - ключник помахал собравшимся стаканом и глотнул тягучую смесь. – До чего хороша! Юстрица расстаралась. Тут смородина, и стебли малины. Мой собственный рецепт.
Он был явно в ударе, часто шутил и смеялся. Остальные торопливо ели, с нетерпением ожидая объяснений.
Поглядывая на растерянную и сияющую от счастья Юльку, Марфа вдруг разозлилась. Беспричинная обида и зависть волной окатили её, захотелось немедленно сделать что-то плохое, чтобы стереть улыбку с Юлькиного лица.
- Не думай даже! – ключник смотрел куда-то Марфе за плечо. – Ты хорошо поработал, теперь не лезь к ней, больше не заводи.
В ответ на это Марфа схватила баночку с соусом и с силой метнула ту в ключника, а после испугано сжалась, не понимая, как могла так поступить.
- Втемную его! – скомандовал ключник. – Посидишь и подумаешь. Сам виноват, дружок.
Лёгкий ветерок пронёсся над столом и вылетел в распахнувшуюся дверь, чуть не сбив вошедшую с улицы старуху.
- Опять наказали? – вздохнула юстрица. - Что за непоседливый черток!
- Сам виноват. Пусть теперь отвечает. – ключник внимательно взглянул на притихшую Марфу. – Отпустило тебя? Больше не хочется враждовать?
- Отпустило, - шепнула Марфа. – Кто это был?
- Да чертишка один, на подхвате. – ключник поморщился. – Справился с работёнкой и возомнил из себя невесть кого. А гордыня - чувство опасное.
- Мы лунное молоко не принесли. – призналась Марфа. – Вы Юле помогли, а нам нечем отплатить.
- Да шут с ним, с энтим молоком, - шлёпнул хвостом бобровой. – Вся кладовка под завязку забита. А окончится – так еще наберём, анчутки живо слетають.
- Но... вы же сами говорили... – Юлька непонимающе смотрела на колдуна. – И Инга, и Ирина Санна...
- Вот пусть и ищуть, противнючие. Ягиху разделили не зря. Слишком опасной стала, выступала противу хозяина. – бобровой подлил всем наливки. – От разделенной меньше проблем – пущай меж собой хоть перегрызуться, все три.
- А Инга? Ингу жалко! – Монах вспомнил, как двоедушница упоминала последний шанс.
- Та тоже редкая стервь! – отмахнулся бобровой. – Задумала хозяина оплестить, вот и поплатилася.
- Настырная баба! Или ты до сих пор не понял? – ключник подмигнул Монаху.
- Да понял. Но жалко девушку... – промямлил тот, и чтобы перевести разговор, поинтересовался с обезоруживающей улыбкой. – Нас-то зачем за лунным молоком погнали? Для чего держали интригу?
- Тебя, положим, никто не гнал, сам в это дело ввязался. А девочкам пришлось пройти испытание и вернуть Лесу, то, что когда-то отняли.
- Мы ничего не отнимали! – поспешила оправдаться Марфа.
- Не вы лично, кто-то в вашем роду...
- У нас не было никаких Ульян! – Юлька повернулась к сестре. – Верно, Марфуш?
- Ну... да... – та нерешительно кивнула. – По маминой линии точно не было, а по отцовой мы не знаем. Она вдруг разом покраснела, да так сильно, что почти слилась с волосами. – Я маску дома нашла, Юль. Среди старых вещей. Мама сказала – от прабабы. Но не уточнила – какой...
- Ох, Марфа! – Юлька притянула сестру к себе и объяснила собравшимся. – Мы только одну сторону знали, по маминой линии. А по отцу – никого. Они рано развелись.
- Что теперь об этом говорить, - Монах повернулся к ключнику. – Вы про лес сказали. А маску Верховный забрал. Почему так?
- Забрал? – прищурился колдун. – Он не мог её забрать, только принять обратно. Женщина из вашего рода отняла – женщина из вашего рода вернула.
- Но зачем было устраивать этот квест? Сказали бы прямо...
- Нельзя. Они должны были сами принять решение, захотеть вернуть маску.
- И вы подослали...
- Чертка. Иначе не получалось. Рассказать им про кару я не мог. А время поджимало. Без маски Верховный начал слабеть, а с ним хирел и Лес, пришли в упадок мои дела и возможности. Ты же видела, каким был дом, - ключник посмотрел на Юльку, и та кивнула, подтверждая, что всё сейчас изменилось.
- А баба Катя?.. - начала Марфа, но юстрица перебила. – Сестрица моя, подготовила тебя, многое объяснила.
- Так она тоже непростая?
- Тоже, тоже, - старушонка встряхнула начатое вязанье и ловко застучала спицами, порождая новые ряды на полотне.
- Но неужели нельзя было... - опять заговорил Монах, и в это время в дверь застучали.
- Открывай! Хватит прятаться! Выходи на разговор. – голоса звучали приглушённо, но Юлька сразу узнала басок Ирины Санны и хриплые взвизги её сестриц.
- Не откроешь – возьмём измором! – это уже прокричала Инга. – Девки у тебя. И этот тоже. Они принесли лунное молоко. Мы требуем дележа!
ЭПИЛОГ
- Вот и пожаловали, нежданные, - ключник протопал к печи, голыми руками вытащил раскалённые угли, пересчитал, бормоча под нос. – По одному – на каждую. Припечатаю и замкну, чтобы больше сюда не совались.
- Нельзя, хозяин! – всполошился бобровой. – Ягиха и тогда не отступится, навьей приходить станеть.
- А мы её тогда колом! Башку отрубим и сожжем. - скривился ключник, перебрасывая угольки с ладони на ладонь. – Она у меня поперёк горла торчит! Вышло всё терпение.
- Не надо так! – попросила побледневшая Юлька. – Это жестоко!
- Или ты их – или они тебя. Ягиха человечиной никогда не брезговала. Это сейчас она силу подрастеряла, а до растроения никого не жалела.
- Меня в подпол отправила! – пожаловалась Марфа. – И Мишу, да Миш? Чего ты молчишь?
- Хвалиться нечем, потому и молчу. Но Юлю поддержу – не надо так с бабками.
В дверь долбанули по новой, Инга закричала что-то про птиц, Пална с Незабудкой от нее не отстали – посылали в адрес ключника бессвязные проклятия.
- Открывай, - приказал ключник бобровому. - Как войдут – метну в них угли и покончим с этим. Надоели!
Торопясь выполнить хозяйский приказ, бобровой проковылял к дверям и едва успел отшатнуться, когда в дом вихрем влетели Ягиха и Инга. Инга по-прежнему оставалась грузной неряшливой птицей, изменилась и Ягиха – не прятала больше настоящее своё обличье, предстала перед собравшимися во всей ужасной «красе» – сморщенная в гармошку, в бородавках и родинках, с торчащим из-под верхней губы звериным клыком. На плечах с двух сторон примостились головами-колобками две её отделённые ипостаси, на бывшей Палне шевелились тонкими отростками змеи, на той, что называлась Незабудкой, торчали из-под платка чьи-то обглоданные косточки.
Они не успели сказать ни слова, как ключник швырнул в каждую горящим угольком. Ударившись о лоб, угольки растворились, оставив вместо себя багровые метки-тавро. Это остановило незваных гостий, полностью лишив возможности передвигаться. Замерев, они посылали ключнику полные ненависти взгляды, но сделать ничего не могли.
- Нашла! Она нашла молоко! – залопотали головы Ягихи. – Вишь, справный какой сидить! Остановил нас, окаяшка! Вернул, вернул силушку, небось еще приумножил!
- И эта изменилась! – Инга послала Юльке кривую улыбку. - Получила желанное – так поделись! Не боись, он мне не нужен, получу своё и уйду!
Юлька ничего не ответила – при виде настолько изменившихся женщин у неё спазмом свело горло. Ещё недавно она и сама была в похожей ситуации, и теперь невольно пожалела и их.
- Марфунь, малышка, отсыпь мадаме на везенье! Мы с тобой неплохо поладили, ты славная девчонка.
- Поровну поделить надо! – прошипела та, что была Незабудкой.
- Нам бы хоть по горсточке получить. – снова заканючила Инга. – Слышишь, Марфунь, совсем по чуть-чуть!
- Да у меня нет ничего, - Марфа не скрывала потрясения от вида старых знакомиц. – Мы не нашли... точнее нашли – и забыли в пещерах...
- Так мы и поверили! Тебе что, жалко? Много не просим, только, чтобы покрыть нужду.
- Марфа не врёт, - Монах старался смотреть только на Ягиху. – Мы действительно собрали лунное молоко и в суматохе оставили внизу. Его там полно. Это обычная плесень...
- Ври да не завирайся! – оборвала его Ягиха. – Не стоило тебя в подпол... нужно было сразу – в печку!
- А я говорила! А я хотела! – бывшая Пална зашипела на ухо главной.
- И я хотела! И я! – поддержала её Незабудка. – Сами сбегнуть они не могли. Как вернёмся – Ерошку допросим.
- Распотрошим! В супу сварим предателя! Без его помощи точно не обошлося!
- Наслушались? Налюбовались? Могу продолжать? – ключник начал медленно потирать ладони, и пленницы разом лишились голосов, и следом рухнули на колени. Их начало гнуть и корёжить, деревянный обрубок Ягихиной ноги отстукивал по полу неистовую дробь. Вывалив красный язык, Инга скребла когтями по дереву, пытаясь подползти к дверям.
- Что вы делаете? – Юлька не смогла выдержать жуткой картины. – Зачем мучаете их?!
- Печать замыкаю, чтобы навсегда...
- Перестаньте! Прошу вас! – Марфа повисла у ключника на руке, прервав ритуал. – Отпустите их, они вам ничего не смогут сделать!
- Пожалели Ягиху? – изумился ключник. - Она вас точно не пожалеет! Попадёте к ней – изжарит и съест!
- Не попадём. Мы теперь научены! – Юлька тоже подошла к колдуну, встала рядом с сестрой. – Вы же такой... всемогущий! Пожалейте тех, кто слабее!
- Без... молока... не уйдём!.. – прохрипела с пола Ягиха.
- Не уйдём! – поддержала её Инга-двоедушница. – А не дашь – так добивай!
- Мы будем хорошими! Чем хочешь поклянёмся! – прохрипели на два голоса головы Палны и Незабудки.
- Я голосую за «отпустить», - Монах поддержал сестёр в их просьбе. Он прекрасно понимал, что подобные сущности никогда не переменятся, но отчего-то тоже жалел их.
- Молоко... дайте... – снова простонала Инга.
- Да дайте вы им этого молока! – не выдержала Марфа. – Если его у вас много – почему не поделитесь? Боитесь?
- Ты что, ты что! – замахал из угла лапами бобровой. – Хозяин ничего и никого не боится! Как можно даже подумать о таком!
- От меня они ничего не получат! – ключник досадливо сплюнул и прищёлкнул пальцами. – Так и быть, отпущу. Но если замечу рядом... докончу начатое! Все меня поняли?
- Поняли. Поняли, - залопотали головы старух.
- Куда уж понятнее... – Ягиха со стоном поднялась с пола. – Вставай, сорока. Мы проиграли.
- Ни за что! – Инга распласталась перед дверью. – Топчите меня, пинайте. Терзайте. Без молока мне жизни не будет. Мадама всё сказала! Точка!
- Юль, попроси его! – затянула Марфа плаксиво. - Молока же немного нужно! Пусть даст! Ну жалко же их!
- Не дам! – нахмурился ключник. – Повторять больше не стану! Я вас как гостей принял, от сердца поблагодарил – пора вам, теперь и до дому!
- Но... – только и успела сказать Марфа, как он подул ей в лицо, и всё вокруг закружилось...
Они снова оказались в лесу – точнее на опушке, перед выстроившимися в ряд лопухами. Чуть впереди у старенькой машины курил и посматривал в их сторону лохматый мужичонка – доброхожий. Он помахал рукой и сделал приглашающий жест:
- Полезайте. Домчу вас до автобуса.
- Спасибо. Я на машине... – пробормотал Монах, потирая шрам.
- На твоей машине отсюда не выедешь. Да и дома она уже, на стоянке. – доброхожий подошёл к ним поближе. – На вот. От хозяина. – он протянул Монаху забытый в пещере мешочек. - Передать велел. Сказал – тебе пригодится.
- Лунное молоко! – взвизгнула Марфа восторженно. – А где второй мешочек? Мне ключник ничего не велел передать?
- Рано тебе, - ухмыльнулся доброхожий. – Умишко не дорос до таких вещей.
- Много вы понимаете! – возмутилась Марфа. – Не дал и не надо, Миша с нами поделится! Правда же, Миш?
Она с улыбкой подбежала к Монаху, но тот быстро спрятал мешочек за спину.
- Прости, Луна. У меня на него другие планы.
- Как это другие? Что за кидалово! - закричала Марфа. – Юль, скажи ему! Мы эту дрянь вместе собирали!
Юлька отмахнулась от сестры, ей хотелось только одного – как можно быстрее оказаться дома.
- Не ори, Луна. У меня дело. – Монах подошёл поближе к лопухам и посвистел, явно кого-то вызывая. – Выходите. Я знаю, что вы здесь.
- Знаеть он. Самый умный, что ли? – между шуршащих стеблей полезла Ягиха. – Чего орешь? Или в гости захотелося? - головы у неё на плечах уставились на Монаха в ожидании.
- Поделиться с вами хочу, вот этим, - Монах выразительно покачал перед ними мешочком.
- Чтой-то там?
- А вы догадайтесь! – Монах подковырнул в глубине липковатый кусочек и велел Юльке подставить ладонь. Ранка, что она расковыряла для ключникового клубка до сих пор не прошла, и Монах осторожно размазал лунное молоко по подпухшему месту. В ту же минуту кожа побледнела и выровнялась, от пореза не осталось и следа.
- Давай! Скорее! – Ягиха едва не выхватила у Монаха мешочек.
- Да подождите вы! У меня пара условий!
- Каких таких условий? - залопотали головы Палны и Незабудки. – А ну, отдавай молоко! Хватай его, Иринка! И девок хватай!
- Вам бы послушать парня, - доброхожий выступил у Монах из-за спины. А то ведь хозяин может передумать.
- И энтот тута! Прихвостень ключников! – фыркнула одна из голов. - Как клоп на лысине торчить!
- Говори, чего хочешь? – потребовала от Монаха вторая.
- Обмен. И честную делёжку.
- Какой такой обмен? – прищурилась недобро Ягиха.
- Я вам лунное молоко – вы мне Ерошку.
- Корноухого захотел? На кой он тебе?
- Будет сказки рассказывать, - усмехнулся Монах. – Что скажете?
- А по рукам! – Ягиха потянулась к Монаху, но тот быстро отступил, а вместо него руку ведьме поджал доброхожий.
- Смышлён, стервец. Ну да ладно! – бабка свистнула протяжно, и встрёпанный чёрный кот камнем сверзился откуда-то с неба. Зацепившись Монаху за куртку, угнездился на его плече и тут же принялся умываться.
- Давай, - Ягиха нацелилась на мешочек.
- Второе условие помните?
- Делёжку? Это ж с кем?
- С нами! – не сдержалась Марфа. - Нам тоже нужно. Мы вмесите его искали...
- С Ингой! – перебил девчонку Монах. – Ей нужно помочь.
- Ишь, какой сладкий. – скривилась Ягиха. – Запал на бабу? Да ту ли выбрал? Сегодня с одним, завтра с другим...
- Её право. Но без дележа не отдам.
- Да нет её здеся. Шорохается где-то в лесу. Ты нам всё отдай, мы поделим.
- Инга? – позвал громко Монах. – Инга? Ты меня слышишь?
Конечно, она не отозвалась, и тогда он вытащил пёрышко...
После того, как поделили молоко, Инга ушла в деревню – ей не терпелось применить к себе силу лунного молока.
На прощание вручила Монаху несколько перьев из хвоста со словами: «Захочешь – позовёшь».
Забрав остатки желанного молока, Ягиха нехотя унеслась к себе в избу, а доброхожий повёз Монаха с компанией прочь от зачарованного места.
Юлька сразу уснула, Ерошка тоже вздремнул, предварительно вылизав Монаху всё лицо.
Насупленная разобиженная Марфа долго молчать не смогла – задала Монаху давно интересующий вопрос:
- Ты почему свой шрам не помазал? На той демонстрации? У Юльки и так всё зажило бы. А твоё украшение – навсегда.
- Он дорог мне как память, - отшутился Монах, и погладил прижавшегося к нему кота по худющему боку.
- У меня ещё вопрос. Можно?
- Ну, давай.
- Почему маска послушалась меня? Почему не Юлю?
- Это надо было у колдуна спросить. Он бы точно ответил.
- Надо было, - вздохнула Марфа. – Кто же спорит.
- Знаешь, я так мыслю - кто первый из вас её нашёл – того маска и послушалась. Ты её вроде как разбудила – тебе выпало её вернуть. Юстрица тебя за сестрой не просто так отправила. Верно?
- А как же моё рождение? Ну, на границе дня и ночи? – на Марфиной мордашке проступило явное разочарование. – Получается, я самая обычная? Такая, как и все?
- Каждый человек уникален, - не согласился с ней Монах. – И ты не исключение. Думаю, какие-то способности у тебя имеются.
- То, что пограничная ты – обязательно проявится. Уж я-то такое чую. – доброхожий подмигнул Марфе в зеркальце и прибавил скорость.
Немного успокоенная Марфа примолкла, рассматривая проносящиеся за окошком деревья.
Замолчал и Монах. Улыбаясь каким-то своим мыслям, он поглаживал кота и был впервые за долгое время счастлив.
Конец
Автор
Канал Про страшное
#МистическиеИстории
- Чувствуешь что-нибудь, Луна? - Монах потрогал влажную поверхность и, оторвав клочок от моховой гирлянды, растер между пальцами. – Ты вроде должна его распознать.
- Ничего! – Марфа в растерянности огляделась. – Совсем ничего не чувствую! Ни намёка, ни подсказки!
Она поскребла стену следом за Монахом и брезгливо отерла руку о толстовку.
- Ты обманул нас! Зачем? – ухватив хвост хитника, Монах принялся наматывать его на кулак.
- Всё правда! Всё правда! Отвечаю! – круглые глаза существа в отчаянии закатились. – Лунное молоко – это... вон... – он ткнул лапой в липковатый слизистый след, протянувшийся на толстовке Марфы. – Его столько по стенам сколько намазано, колупай и уноси!
- Лунное молоко – это... эта гадость? – от потрясения Марфа задохнулась. – Не может быть! Ты всё врёшь! Это неправда!!
- Не гадость она, а бантерия. Нашенские ею болячки пользуют, шкура после как новая делается! Прочнее прежней! – хитник постучал себя по твёрдому панцирю. – На себе испытано.
- Бактерия? Бактерия?? Вот это я лоханулся! – Монах ткнул пальцем в коричневый скользковатый нарост. – Напоминает желе. И запах непонятный.
- Ценнейшая штука! Лечебная! – энергично закивал хитник. – Набирайте, сколько унесёте. Мне не жалко.
- Но, как же... – у Марфы задрожали губы. – Ведь говорили – оно волшебное! Что всё-всё может исполнить!
- Волшебное! – истово подтвердил хитник. – Любую хворину излечитивает!
- А желания? Желания исполняет?
- Про желания не знаю, - хитник осторожно потянул хвост на себя и залопотал жалостно, обращаясь к Монаху. – Отпусти меня, мил брат! Не делай детушек сиротинами!
- Погоди, братец. Поговорим и отпущу. Если будешь послушным... - Монах сделал паузу и чуть сильнее сжал хвост существа. – Вопросы требуют ответов.
- Спрашивай! Всё скажу! Ничего не утаю! – замотал башкой хитник. – Ох, не в обиду – ну и запах от вас. Быстрее спрашивай, пока ещё терплю!
- Ты сам воняешь как... какашка! – Марфа замахнулась на плененного беднягу. – Из-за тебя, из-за тебя... – она сбилась и всхлипнула. Тот факт, что лунное молоко оказалось фантомом не просто её расстроил - разбередил по новой чувство вины за то, что сотворила с сестрой.
- Помолчи, девочка! – довольно резко осадил её Монах. – Дай нам поговорить. Скажи-ка, братишка, почему же все ищут лунное молоко, если это обычное скопление... ммм... микроорганизмов?
- Да кто все-то? Кто все? Так, по малости кто разве. Ценнейшая ведь штука, лечебная!
- Ты, брат, меня не морочь! Яга вон ищет, найти не может. И двоедушница Инга тоже, да и сам ключник его хочет. Если всё так просто – почему они не могут его взять?
- Дак легенду ищут, выдумку, сказку! А правду не видят! Оно – вона, само в руки лезет! И Яга его приносила. И птица набирала. Только колдун другое ждёт – то, чего на самом деле и нету!
- Как нету, как – нету?! – закричала Марфа. – Оно должно быть! Должно! Должно помочь Юльке! Моя сестра – исчезает! Её нужно спасать!
- Не молоко её спасёт... – буркнул хитник. - Такими делами только ключник разумеет! Его проси, чтобы помог.
- Ты, брат, нас совсем запутал, - Монах начал заводиться. – Ключник всех за лунным молоком шлёт. Без него помогать отказывается.
- Поговори, убеди, попроси... – хитник снова поддёрнул хвост к себе. – Я вас честно привёл – отпустите теперя. Детушки плачут, плачут детушки...
- Обратно проводишь – отпущу, - Монах вытащил из кармана пару прозрачных пакетиков и швырнул их Марфе - велел наскрести коричневатого липкого желе.
- Не хочу! Не стану! Ненавижу! – Марфа пнула стену ногой. – Сам собирай эту дрянь, если нужно.
- Мне нужно. – спокойно кивнул Монах. – И тебе советую взять. Не знаешь, где сможет пригодиться.
Но Марфа была непреклонна, присев на корточки у стены, нахлобучила на голову капюшон и закрыла глаза, всем своим видом демонстрируя протест.
- Марфа, - Монаху не хотелось нянчится со строптивой девчонкой. – Прошу тебя, перестань. Сейчас не время для истерик.
Пытаясь воззвать к Марфе, он невольно ослабил хватку, и хитник тотчас воспользовался случаем – выдернул хвост и сбежал, оставив на прощание лишь облако вони.
- Вот же шельмец! – Монах почесал нос и чихнул. – Ну шут с ним, как-нибудь выберемся сами. Соберём и сразу отправимся, верно, Луна? Давай уже начинать. Твоей же Юльке может пригодиться.
- Зачем ей? – шмыгнула носом и Марфа.
- Мало ли... Вдруг это вещество на самом деле волшебное? Примет Юлька немного и готово дело - остановит превращение.
- Думаешь? – в голосе девчонки прорезалась надежда.
- Честно - не знаю. Но проверить же можно. Согласна?
- Ну... да... наверное... – взяв пакет, Марфа принялась соскребать студенистые кусочки. – Какие они противные. Как желе у холодца.
- Не любишь холодец?
- Терпеть не могу!
- А я бы съел мисочку. С хреном или горчицей. И чтобы хлеба ломоть – свежего, на патоке! А к нему... – он вздохнул, а потом неожиданно спросил. – Кстати, ты почему – Луна.
- По нику, - буркнула Марфа.
- Я это понял. Не дурак. Но почему именно – Луна?
- Да так... – Марфа пожала плечами.
- Сама придумала?
- Сама.
- Нравится эта планета?
- Не-а. Просто я родилась в полнолуние, на пороге. – Марфа искоса взглянула на Монаха.
- В полночь? – кивнул Монах. – На разломе дня и ночи.
- Всё-то ты знаешь...
- Работа такая.
-Ну-ну. Только вот с лунным молоком лоханулся.
- Не без того, - покладисто согласился Монах. - Поддался на сплетни и домыслы, не проверил информацию.
- Чего ж не проверил?
- Да... так... – Монах не стал вдаваться в подробности. Не объяснять же этой пигалице свои личные проблемы.
- Ключник его не примет... как и раньше от других... – голос Марфа сделался тусклым. – И не поможет Юльке. Что я наделала!
Отбросив пакетик, она заплакала – подвывая и растирая глаза, совсем как это делаю дети.
- Ну перестань, Луна. Мы поговорим с ключником. Расскажем ему всё, что узнали.
- Он не повери-и-ит, - провыла Марфа. – Бедная Юля-я-я...
- Не поверит – заставим. – процедил Монах, прекрасно понимая, что против могущества и ловкости колдуна у него не найдётся никакого средства. Но Марфе знать об этом совсем не нужно. Девочка и так расстроена. Зачем усугублять.
Когда они наполнили оба пакета, Монах не стал особо задумываться – предложил Марфе идти вперёд, не возвращаться же к Яге. Они прошли совсем немного, когда из бокового прохода послышался невнятный шум, а потом вылезла грязная и лохматая Юлька.
***
Увидев Юльку, Марфа попятилась, словно перед ней был другой человек – с момента их последней встречи сестра очень изменилась. С её лица исчезли все краски, оно выглядело сейчас бледным листом с плохо прорисованными чертами. Даже Монах не сдержался – присвистнул, выражая то ли растерянность, то ли ненужное Юльке сочувствие.
Юлька держалась из последних сил, уже и не надеясь найти лунное молоко, и тут услышала бодрые голоса совсем рядом – по ним и вышла на Монаха с сестрой.
Радость от встречи растаяла из-за реакции Марфы – растерянность младшей Юлька ошибочно приняла за недовольство. Марфа не попыталась проявить даже слабую толику чувств – не обняла её, вообще не сказала ни слова.
Она сделала всё специально! Специально надела на тебя маску! До чего же хитрая и подлая! Она никого не любит! – шальные мысли завертелись в голове, и Юлька поддалась им, потребовав от Марфы объяснений.
- Я всё знаю! – она едва сдерживалась, чтобы не вцепиться в сестру. – Ты! Ты надела на меня маску! Признавайся – зачем?
Не ожидавшая обвинений Марфа мгновенно ощетинилась ежом.
- Не ори на меня! Ты мне не мать! Не смей лезть в мою жизнь и что-то требовать!
- Я задала тебе вопрос... очень важный вопрос... Ответь сейчас же - почему ты позволила себя такую подлость?
- Я просто шутила! Нашла маску... ну и решила примерить на тебя!
- Вот так вот просто? Решила примерить!
- Да! Мне так захотелось! – на лице Марфы появилось так ненавидимое Юлькой замкнутое и упрямое выражение.
По опыту прошлых баталий Юлька знала, что больше у сестры ничего не удастся узнать - Марфа закроется как в раковине и станет молчать.
Только вот Юлька молчать не собиралась. Она понимала, что теперь не место и не время выяснять правду, но остановиться уже не могла.
- Ты знала, что это за маска? Откуда она у тебя?
Марфа лишь пожала плечами, а потом взяла Монаха за руку – словно искала у него поддержки и защиты. И этот интимный жест окончательно взбесил Юльку.
- Подлая! Дрянь! Немедленно отвечай на вопросы! Почему ты не примерила маску сама? Знала, что за это последует кара? Ты знала, у кого она украдена?
- Лучше всё рассказать, Луна, - попросил Марфу Монах. – Ты же видишь, что Юля волнуется. Вам давно нужно было всё обсудить. Только спокойно, чтобы услышать и простить друг друга.
- Не вижу! У неё вместо лица пустой блин! – ляпнула Марфа со злостью, и тут же испуганно прижала к губам ладошку - не следовало бить по больному, тем более что, сама виновата в теперешнем Юлькином состоянии.
- Благодаря тебе, родная! Всё, что со мной происходит – благодаря тебе, любимая сестра! – Юлька рванулась к Марфе и с силой отодрала её от Монаха. Схватив длинные рыжие кудри, принялась их трепать. – Откуда у тебя маска? Где взяла? Признавайся!
- Миша! – завизжала младшая. – Убери её! Мне больно!
Но Монах медлил – не хотелось вмешиваться в чужие разборки. Тем более, что несчастная Юлька действительно пострадала из-за глупого порыва сестры.
- Ненавижу тебя! – визжала и брыкалась Марфа. – Отпусти меня, гадина! Слышишь?
- Отвечай, откуда взяла маску! – перекрывая её, орала Юлька. – Иначе...
- Иначе – что? Убьешь меня? - Марфа вывернулась у Юльки из-под руки и, отскочив в сторону, быстро зашарила под толстовкой.
- Марфа... – вопрос сестры немного отрезвил Юльку. Что она тут устроила? Зачем начала эти разборки? Среди подземелья! В присутствии постороннего мужика!! Взглянув на багровую, трясущуюся сестру, Юлька даже пожалела её. – Давай успокоимся, Марфа. Нам нужно всё обсудить.
- А я спокойна! – Марфа взмахнула чем-то невесомым и чёрным. – Ты хочешь маску? Так вот же она! Такая же красивая, как и ты!
- Отдай. – Юльке хотелось вырвать маску у сестры, но она сдержала себя и снова попросила. – Дай мне её, Марфа. Пожалуйста.
- Хочешь примерить? Жаль зеркала здесь нет. Не сможешь полюбоваться собой.
- Хватит! – не выдержал Монах и протянул руку. – Дай сюда. Это не игрушка.
- Серьёзно? – Марфа отбежала ещё дальше. – Какая жалость! Мне так хотелось поиграть!
Дальнейшее происходило как в тумане. Монах и Юлька одновременно бросились к ней, а Марфа резко рванула маску и подбросила в воздух то, что осталось от неё.
Две половинки чёрного взлетели как в замедленной съемке, а потом мягко спланировали вниз.
Воздух содрогнулся, с потолка полетели комья земли. Утробный вой пронёсся по туннелям.
- Ложись! – Монах потянул на пол упирающуюся Марфу.
Юлька же так и осталась стоять, прижимая к груди части разорванной маски.
- Кара! Кара! Кара! – холодный порыв ветра донёс до неё приближающиеся голоса.
– Кара! Кара! Кара! – загремело отовсюду из проходов.
- Кара! Кара! Кара! – отражалось эхом от стен.
Рогатые тени-фигуры выплывали из щелей и трещин, восставали из-под земли – всё ещё прозрачные и невесомые, но вибрирующие от яростного крика. Они окружили Юльку, оказались настолько близко, что ещё пара шагов - и она растворится, сольётся с ними, пропадёт навсегда.
И Марфа не выдержала – стала пробиваться к сестре.
- Пропустите! – кричала она, беспорядочно размахивая кулаками. – Юля ни в чём не виновата! Это всё я! Это я!
Фантомы дрогнули, распались на клочки, осели на землю туманной мутью. И только эхо повторяло вдалеке – кара, кара, кара!
- Они пропали! – Марфа растерянно повернулась к Монаху.- Всё так просто?
- Не думаю. Это были лишь предвестники. Бояться нужно настоящих. Тех, что из плоти и костей.
Юлька молча смотрела на них и тряслась. Она попыталась что-то сказать, но только застучала зубами.
- Прости меня, Юль! – Марфа уткнулась ей в грудь. – Прости! Пожалуйста! Я не хотела!
Но Юлька ничего не ответила сестре – просто не смогла.
- Рыдать будете потом, выяснять отношения - тоже, - Монах подтолкнул сестёр вперёд. – Сматываемся! Живо!
- Куда мы пойдём? – всхлипнула Марфа.
- Понятия не имею. Главное сейчас – выбраться на поверхность.
Уйти им не дали – свободный до этого момента проход оказался будто с той стороны стекла. Монах не сумел его пробить.
В обратную сторону их тоже не пустили.
Оставался свободным лишь боковой ход, но оттуда уже звучали грузные шаги – кто-то большой и тяжёлый направлялся к ним, и Монах был уверен, что это владелец маски.
Каждый шаг отдавался болью в ушах, заставлял пригнуться, присесть. Существо неумолимо приближалось, и кару, которую оно готовилось обрушить на Юльку, казалось, ничто уже не сможет предотвратить.
- Верховный! Верховный! – пронёсся взволнованный шепоток. – Идёт! Идёт! Готовьтесь!!!
Воздух вокруг пришёл в движение, и туннель заполнился существами!
Рогатые, крылатые, с хвостами и копытами, полулюди-полузвери-полуптицы, они подпрыгивали в возбуждении, предвкушая скорую расправу, а потом взялись за руки-лапы и плавно повлеклись вокруг Монаха и сестёр.
- Ответит! Пусть ответит! Кара! Кара! Кара! – визжало и бормотало отовсюду. Движение всё ускорялось, шумели крылья, выстукивали дробно копыта.
Прижав с себе Марфу, Юлька зажмурилась, чтобы не видеть этот несущийся безумный хоровод.
- Юля! Юлечка! – плакала Марфа. – Я не хотела, чтобы так было! Клянусь, не хотела! Ему нужна маска, да? Он идёт за маской? Зачем я её порвала!
Юлька не отвечала – не было ни желания, ни сил. Она и думать больше не могла – оцепенела и покорно ждала финала.
- Отдай! – Монах потянул у неё куски повреждённой маски. Он понимал, что шансы невелики, но всё же хотел попробовать. Не обращая внимания на вопли и свист, присел на корточки и соединил на полу две половинки. По стыку, очень аккуратно размазал пальцем вязкую желеобразную субстанцию – лунное молоко, которое так нахваливал хитник.
- Ну давай же, не подведи! Пусть всё получится!
Он даже закрыл глаза и мысленно сосредоточился на процессе, представив, как срастается разорванное полотно.
И стало тихо. Смолки предвкушающие крики. Вздох восхищения прокатился по толпе.
А потом завизжала Марфа.
Монах взглянул и медленно выпрямился – в проходе глыбой застыло чудовище. Всё в трещинах и наростах, непропорциональное и огромное. Уродливое лицо его сплошь покрывала короста, морщинистые веки наплыли на глаза.
Присутствующие существа пали перед ним ниц, и Монах невольно собрался сделать тоже самое.
- Вот и всё, - пронеслось в голове. - Какой глупый, бесславный конец...
Он поискал взглядом сестёр и увидел, что обе смотрят вовсе не на Верховного. И Марфа и Юлька смотрели на пол - туда, где лежала абсолютно целая маска.
Хитник не соврал - лунное молоко действительно оказалось волшебным!
***
Верховный силился поднять веки, но те словно приклеились к щекам.
Разозлившись, он крутанул головой, и существа негодующе зароптали.
- Из-за тебя! Из-за тебя! Из-за тебя! – с ненавистью завели они, как по команде повернувшись в сторону Юльки. – Покараем её! Покараем!!
- Лучше помогите хозяину! – прикрикнул на них Монах. – Поднимите ему веки!
- Не можем-не можем-не можем... – прокатилось над сводами эхо.
- Я помогу, - шепнула Юлька непослушными губами. Это желание возникло внезапно и заставило её превозмочь страх. Она знала, откуда-то знала, что должна сейчас сделать – словно её направлял кто-то, подсказывая верный путь.
- Юля! – ахнула Марфа. – С ума сошла? Не приближайся к нему!!
Но Юлька уже шла, шажок за шажком, и существа из свиты расступались, не пытаясь ей помешать.
Верховный потянулся к Юльке, склонил уродливую голову к земле, позволяя попробовать.
От него исходил неприятный запах сырости, прелых листьев и хлева, но Юлька даже не сморщилась.
Осторожно, почти не дыша, она взялась за толстый пласт кожи, но приподнять его не смогла – веко оказалось слишком тяжёлым.
От прикосновения к шершавой и бугристой поверхности ладони тут же засаднило, продёрнулась болью давешняя царапина.
- Как у слона, или мамонта, - не к месту подумала Юлька, тщетно силясь подтянуть складку вверх.
Наблюдающая за её действиями нечисть свистом и криками выразила своё разочарование, и сам Верховный нетерпеливо мотнул головой.
Едва удержавшись на ногах, Юлька затею не бросила – продолжила упрямо тянуть веко кверху.
- Давай-ка вместе, на раз-два! – пришёл на помощь Монах. – Плавно веди. Постарайся не дёргать.
С его участием дело пошло полегче, и они смогли немного приоткрыть глаз. Омертвевший, затянутый тусклой плёнкой, он слепо уставился на Юльку, совсем как в том видении, когда вместе с Улькой она добывала волшебную шапку.
- Взяли-и-и! – скомандовал Монах, и они подхватили второе веко.
В горле Верховного заклокотало, изнутри вырвался то ли рёв, то ли вздох.
Юлька с Монахом попятились назад, испуганно засопела Марфа, а Верховный медленно выпрямился и обвёл взглядом притихшую толпу.
Заметив маску, ткнул загнутым когтем в её сторону, и в глазах словно зажёгся тусклый свет.
- Чего он хочет? – Марфа спряталась за сестру.
- Забрать своё. - спокойно ответил Монах. - Верни ему маску, Юля.
- Но она же совсем крошечная! – Юлька не узнала своего голоса. – Она на него не налезет!
- Не думай об этом. Действуй! – Монах поднял сросшуюся маску и протянул Юльке. Та приняла её нетвёрдой рукой, а потом снова шагнула к Верховному, и существа из хоровода вдруг ожили, надвинулись близко-близко, чтобы не упустить ни единого её движения.
От шума, шепотков, от влажной духоты пещеры в глазах у Юльки помутилось, и выплыла картинка из далекого прошлого – девочка Улька, несущийся хоровод уродцев и в центре него – фигура в нелепой шапке стоге и чёрной маске.
Верховный снова склонился к ней и в нетерпении чуть зарычал.
Юлька думала отдать ему маску, но тот явно желал, что она её на него надела!
Подчинившись, Юлька приложила маску к щеке чудовища, и та не удержалась - соскользнула бесполезным лоскутом.
По пещере пронёсся вздох.
- Подделка! Обман! Покарать её! Покарать!! – завизжало-заверещало отовсюду. – Кара! Кара!! Не отпустим!!
Бежать было некуда, и Юлька застыла изваянием, словно на неё сыпанули особого порошка Пантелевны.
Сквозь слёзы она едва различала, как младшая Марфа, подхватив маску, взлетела в прыжке и пришлёпнула ту к лицу Верховного.
И маска начала расти! Она увеличивалась, расползалась по сторонам, распрямляясь и натягиваясь, постепенно скрывая все трещины и наросты на коже. И когда она заполонила всё, из прорезей ярко полыхнули, прозревшие глаза существа!
Восторженно вопящая толпа нечистых ринулась к Главному, каждый спешил приложиться к руке, коснуться возвращённой на место маски.
Вопли-крики-стоны-гогот разрослись в чудовищную какофонию звуков, что стены не выдержали напора – пошатнулись и дрогнули, и следом посыпались комья земли с потолка.
Они сделали это! Сделали! Смогли! – Юлька никак не могла унять слёзы. И девочка Улька теперь прощена. А значит – и она, Юлька, тоже??
- Бежим! – Монах крикнул ей на ухо. – Нас сейчас сметут!
- Очнись, Юля! – затрясла её и Марфа.
Подхватив Юльку с двух сторон, уворачиваясь от случайных щипков и тычков, они попятились к стене.
- В проходы не пробиться, всё забито этими. Да нас снова может не выпустить, - Монах вертел головой, пытаясь сообразить, как им спастись. – Я вижу трещину в потолке. Придётся карабкаться по корням вверх, и пробиваться сквозь неё. Вы готовы, девчонки?
- Готовы! - Марфа обезьянкой повисла на толстом корне как на канате.
- Нет, нет, не готовы... Я не готова! - Юлька никак не могла прийти в норму, потрясение от последних событий было еще слишком велико. В ушах гудело, в глазах плавали разводы и круги, и тело было слабым, непослушным.
- У нас нет выбора, Юля! Тебе придётся постараться. Не бойся. Я помогу! – Монах попытался её приподнять, и только тогда ощутил исходящий от неё холод.
- Юля, Юля, слышишь меня? – она завертел её как тряпичную куклу, крепко обнял и неожиданно – поцеловал. Тепло его губ сработало как катализатор – побагровев, Юлька отпрянула и внезапно вспомнила про ключников клубок.
- Миша, мы сможем пройти по земле! – она вытащила сухой комочек и ткнула им в стену. Но никакого действия не последовало.
- Что ты делаешь? – опешил Монах.
- Кровь, ему нужна кровь! – заорала в ответ Юлька, и ковырнула сочившуюся ранку на ладони.
Когда порозовевший клубок с лёгкостью раздвинул стены пещеры, троица втиснулась в проём и бросилась бежать сквозь темноту.
Монах волочил обеих сестёр, а те только вскрикивали и постоянно оступались.
- Не торопись, - взмолилась Юлька. – Они остались там... за нами никого нет.
- Вы слышите дрожь? – Монах и не подумал унять шаг. – Нас может накрыть обвал!
- Не обвалиться, не боися. Верховный не даст, - прогундело откуда-то сбоку, и круглые глаза хитника мигнули в беловатом свете. – Вот вам... фонарик. На дорожку.
Он сдул с ладони что-то вроде призрачной мерцающей бабочки и, помахав на прощание длинным хвостом, нырнул во мрак.
Бабочка полетела вперёд, слабо освещая проход, и Монах с сестрами двинулись следом, не представляя даже, куда выведет эта дорога.
Они шли довольно долго, постепенно поднимаясь всё выше и выше, пока не упёрлись в тупик. Выполнив миссию, призрак бабочки истаял, а Юлька снова воспользовалась помощью клубка, окончательно расковыряв свой порез.
На этот раз им повезло больше – клубок вывел их на поверхность, прямиком к дому ключника, перед которым метался бобровой.
- Вернулися! Дошли! – он бросился к Юльке. – Хозяин велел сразу в баньку. А потом – к столу, к столу!
Он суетился, стучал хвостом и случайно отдавил Монаху ногу.
- Прощенья просим, прощенья просим. – залопотал, приседая и потирая ладошки. – Оплошал. Волнуюся очень. Такое дело завершилося! Весь лес нынче праздновать станеть!
Он попытался оттеснить всех к окутанной паром старой баньке, но Монах остановил – захотел познакомиться с ключником.
- Ты, братец, не спеши. Дай нам в себя прийти, с хозяином твоим словом перемолвиться. Мы лунное молоко нашли, хотим ему показать, по-честному поделиться...
Монах еще говорил, а лицо Марфы страдальчески вытягивалось. Некрасиво скривившись, она снова разрыдалась, а потом шепнула изменившимся голосом:
- Мы забыли его, Миша! Забыли молоко! Оба пакета остались в пещере!
***
Признание Марфы произвело странное впечатление – Юлька будто совсем не расстроилась, устало махнула рукой и побрела к дому.
Забыли и забыли. Она больше не верила в возможное своё исцеление, хотелось просто спрятаться, забиться куда-нибудь в щель, закуклиться и ни о чём не думать.
Монаху удалось сохранить «нейтральное лицо», не показать, насколько потрясла его собственная оплошность.
Один лишь бобровой продолжил излучать жизнерадостность, сетуя лишь на то, что гости отказались от баньки.
В доме всё поменялось – Юлька даже запнулась на порожке, настолько поразило её это преображение. Обжитая светлая комната выглядела уютно и симпатично – легкие занавесочки на окнах, стол, стулья, широкая лавка с накинутым поверху клетчатым пледом смотрелись стильно и были как новые. Печь сияла побелкой, в корзине громоздились полешки, и пахло так остро и пряно, что разом захотелось есть.
- Мы ошиблись домом, - пробормотала Юлька и покачнулась.
- Вот ещё, вот ещё, всем бы так ошибаться! – обиженно засопев, бобровой подтолкнул её вперёд. – Садися сразу к столу, мясо уже в самой поспелости. Все туда проходитя, небось оголодали неемши.
- Пойдём, Юль? – Марфа обняла сестру и виновато шмыгнула носом. – Очень есть хочется. А тебе?
-Не знаю... – Юлька позволила подвести себя к столу. – Наверное, нужно поесть.
На лавке лежало начатое вязание – Юлька уже видела похожее, но не могла вспомнить – где. Зато Марфа узнала его сразу и охнула:
- Это же той вороны из сквера! Что перенесла меня сюда!
Она потянулась потрогать полотно, но бобровой остановил.
- Нельзя без спросу! Ну как перекинеть тебя куда? Ищи-свищи потом, где ты, ломай башку!
- Точно! – Юлька слегка оживилась. – Это той бабушки из парка! Неужели, она здесь?
- Здеся, здеся. Анчуткам вкусностей понесла. Если б не они, долго бы нам ещё ждать.
Монах с интересом вслушивался в разговор, он уже понял, что все перемены – к лучшему. Но вопросы задавать не спешил, решил всё узнать у хозяина.
И ключник не заставил себя ждать – появился ровно в тот момент, когда бобровой водрузил на стол противень с дымящимся мясом. К-то невидимый выставил тут же баночки с кислым вареньем и непонятной приправой из трав, и большую бутыль с тёмным напитком.
- Все в сборе? Тогда начинаем, - высокий, прямой, с красиво зачёсанными волосами, ключник совсем не походил на себя прежнего. Он появился словно из воздуха и приветливо всех оглядел.
Юлька так засмотрелась на него, что забыла про еду.
- Удивительны тебе мои перемены? – ключник перехватил Юлькин взгляд и ухмыльнулся в усы. – Считай, мы на равных - я ведь тоже дивлюсь – не думал даже, что ты раскрасавица.
- Я? – опешила Юлька. – Как вы можете! Это... жестоко!
– Да не смущайся так, сама взгляни, - ключник поманил бобрового. – Дай девушке зеркало. А то ведь не верит.
Небольшое, в искусной кованой раме, зеркало выглядело старым. Амальгама местами растрескалась, в стекле медузами застыли тусклые пятна.
-Не хочу, не буду! - Юлька прикрылась рукой, но бобровой не отстал – добился того, чтобы она посмотрела.
Поначалу в стекле было мутно, а потом в середине что-то забрезжил, и постепенно делаясь ярче и чётче, проступило Юлькино лицо. Она видела теперь каждую чёрточку, каждую родинку и морщинку! Щёки немного опали, но так было даже красивее.
Юлька смотрела на себя и не слышала, как захлопал в ладоши Монах, как слабо вскрикнула Марфа при виде обновлённой сестры.
- Отличная работа! – Монах привстал и поклонился. – То, что говорят про вас – правда!
- Это не я. – ключник прихватил шмат мяса и обмакнул его в соус. - Это она сама. Точнее – они. Вы ешьте, холодное будет невкусным. Ешьте и отдыхайте, после поговорим.
Бобровой разлили всем из бутыли пахнущую смородиной наливку.
- Давайте за порядок! Чтобы всё всегда находилось там, где должно! - ключник помахал собравшимся стаканом и глотнул тягучую смесь. – До чего хороша! Юстрица расстаралась. Тут смородина, и стебли малины. Мой собственный рецепт.
Он был явно в ударе, часто шутил и смеялся. Остальные торопливо ели, с нетерпением ожидая объяснений.
Поглядывая на растерянную и сияющую от счастья Юльку, Марфа вдруг разозлилась. Беспричинная обида и зависть волной окатили её, захотелось немедленно сделать что-то плохое, чтобы стереть улыбку с Юлькиного лица.
- Не думай даже! – ключник смотрел куда-то Марфе за плечо. – Ты хорошо поработал, теперь не лезь к ней, больше не заводи.
В ответ на это Марфа схватила баночку с соусом и с силой метнула ту в ключника, а после испугано сжалась, не понимая, как могла так поступить.
- Втемную его! – скомандовал ключник. – Посидишь и подумаешь. Сам виноват, дружок.
Лёгкий ветерок пронёсся над столом и вылетел в распахнувшуюся дверь, чуть не сбив вошедшую с улицы старуху.
- Опять наказали? – вздохнула юстрица. - Что за непоседливый черток!
- Сам виноват. Пусть теперь отвечает. – ключник внимательно взглянул на притихшую Марфу. – Отпустило тебя? Больше не хочется враждовать?
- Отпустило, - шепнула Марфа. – Кто это был?
- Да чертишка один, на подхвате. – ключник поморщился. – Справился с работёнкой и возомнил из себя невесть кого. А гордыня - чувство опасное.
- Мы лунное молоко не принесли. – призналась Марфа. – Вы Юле помогли, а нам нечем отплатить.
- Да шут с ним, с энтим молоком, - шлёпнул хвостом бобровой. – Вся кладовка под завязку забита. А окончится – так еще наберём, анчутки живо слетають.
- Но... вы же сами говорили... – Юлька непонимающе смотрела на колдуна. – И Инга, и Ирина Санна...
- Вот пусть и ищуть, противнючие. Ягиху разделили не зря. Слишком опасной стала, выступала противу хозяина. – бобровой подлил всем наливки. – От разделенной меньше проблем – пущай меж собой хоть перегрызуться, все три.
- А Инга? Ингу жалко! – Монах вспомнил, как двоедушница упоминала последний шанс.
- Та тоже редкая стервь! – отмахнулся бобровой. – Задумала хозяина оплестить, вот и поплатилася.
- Настырная баба! Или ты до сих пор не понял? – ключник подмигнул Монаху.
- Да понял. Но жалко девушку... – промямлил тот, и чтобы перевести разговор, поинтересовался с обезоруживающей улыбкой. – Нас-то зачем за лунным молоком погнали? Для чего держали интригу?
- Тебя, положим, никто не гнал, сам в это дело ввязался. А девочкам пришлось пройти испытание и вернуть Лесу, то, что когда-то отняли.
- Мы ничего не отнимали! – поспешила оправдаться Марфа.
- Не вы лично, кто-то в вашем роду...
- У нас не было никаких Ульян! – Юлька повернулась к сестре. – Верно, Марфуш?
- Ну... да... – та нерешительно кивнула. – По маминой линии точно не было, а по отцовой мы не знаем. Она вдруг разом покраснела, да так сильно, что почти слилась с волосами. – Я маску дома нашла, Юль. Среди старых вещей. Мама сказала – от прабабы. Но не уточнила – какой...
- Ох, Марфа! – Юлька притянула сестру к себе и объяснила собравшимся. – Мы только одну сторону знали, по маминой линии. А по отцу – никого. Они рано развелись.
- Что теперь об этом говорить, - Монах повернулся к ключнику. – Вы про лес сказали. А маску Верховный забрал. Почему так?
- Забрал? – прищурился колдун. – Он не мог её забрать, только принять обратно. Женщина из вашего рода отняла – женщина из вашего рода вернула.
- Но зачем было устраивать этот квест? Сказали бы прямо...
- Нельзя. Они должны были сами принять решение, захотеть вернуть маску.
- И вы подослали...
- Чертка. Иначе не получалось. Рассказать им про кару я не мог. А время поджимало. Без маски Верховный начал слабеть, а с ним хирел и Лес, пришли в упадок мои дела и возможности. Ты же видела, каким был дом, - ключник посмотрел на Юльку, и та кивнула, подтверждая, что всё сейчас изменилось.
- А баба Катя?.. - начала Марфа, но юстрица перебила. – Сестрица моя, подготовила тебя, многое объяснила.
- Так она тоже непростая?
- Тоже, тоже, - старушонка встряхнула начатое вязанье и ловко застучала спицами, порождая новые ряды на полотне.
- Но неужели нельзя было... - опять заговорил Монах, и в это время в дверь застучали.
- Открывай! Хватит прятаться! Выходи на разговор. – голоса звучали приглушённо, но Юлька сразу узнала басок Ирины Санны и хриплые взвизги её сестриц.
- Не откроешь – возьмём измором! – это уже прокричала Инга. – Девки у тебя. И этот тоже. Они принесли лунное молоко. Мы требуем дележа!
ЭПИЛОГ
- Вот и пожаловали, нежданные, - ключник протопал к печи, голыми руками вытащил раскалённые угли, пересчитал, бормоча под нос. – По одному – на каждую. Припечатаю и замкну, чтобы больше сюда не совались.
- Нельзя, хозяин! – всполошился бобровой. – Ягиха и тогда не отступится, навьей приходить станеть.
- А мы её тогда колом! Башку отрубим и сожжем. - скривился ключник, перебрасывая угольки с ладони на ладонь. – Она у меня поперёк горла торчит! Вышло всё терпение.
- Не надо так! – попросила побледневшая Юлька. – Это жестоко!
- Или ты их – или они тебя. Ягиха человечиной никогда не брезговала. Это сейчас она силу подрастеряла, а до растроения никого не жалела.
- Меня в подпол отправила! – пожаловалась Марфа. – И Мишу, да Миш? Чего ты молчишь?
- Хвалиться нечем, потому и молчу. Но Юлю поддержу – не надо так с бабками.
В дверь долбанули по новой, Инга закричала что-то про птиц, Пална с Незабудкой от нее не отстали – посылали в адрес ключника бессвязные проклятия.
- Открывай, - приказал ключник бобровому. - Как войдут – метну в них угли и покончим с этим. Надоели!
Торопясь выполнить хозяйский приказ, бобровой проковылял к дверям и едва успел отшатнуться, когда в дом вихрем влетели Ягиха и Инга. Инга по-прежнему оставалась грузной неряшливой птицей, изменилась и Ягиха – не прятала больше настоящее своё обличье, предстала перед собравшимися во всей ужасной «красе» – сморщенная в гармошку, в бородавках и родинках, с торчащим из-под верхней губы звериным клыком. На плечах с двух сторон примостились головами-колобками две её отделённые ипостаси, на бывшей Палне шевелились тонкими отростками змеи, на той, что называлась Незабудкой, торчали из-под платка чьи-то обглоданные косточки.
Они не успели сказать ни слова, как ключник швырнул в каждую горящим угольком. Ударившись о лоб, угольки растворились, оставив вместо себя багровые метки-тавро. Это остановило незваных гостий, полностью лишив возможности передвигаться. Замерев, они посылали ключнику полные ненависти взгляды, но сделать ничего не могли.
- Нашла! Она нашла молоко! – залопотали головы Ягихи. – Вишь, справный какой сидить! Остановил нас, окаяшка! Вернул, вернул силушку, небось еще приумножил!
- И эта изменилась! – Инга послала Юльке кривую улыбку. - Получила желанное – так поделись! Не боись, он мне не нужен, получу своё и уйду!
Юлька ничего не ответила – при виде настолько изменившихся женщин у неё спазмом свело горло. Ещё недавно она и сама была в похожей ситуации, и теперь невольно пожалела и их.
- Марфунь, малышка, отсыпь мадаме на везенье! Мы с тобой неплохо поладили, ты славная девчонка.
- Поровну поделить надо! – прошипела та, что была Незабудкой.
- Нам бы хоть по горсточке получить. – снова заканючила Инга. – Слышишь, Марфунь, совсем по чуть-чуть!
- Да у меня нет ничего, - Марфа не скрывала потрясения от вида старых знакомиц. – Мы не нашли... точнее нашли – и забыли в пещерах...
- Так мы и поверили! Тебе что, жалко? Много не просим, только, чтобы покрыть нужду.
- Марфа не врёт, - Монах старался смотреть только на Ягиху. – Мы действительно собрали лунное молоко и в суматохе оставили внизу. Его там полно. Это обычная плесень...
- Ври да не завирайся! – оборвала его Ягиха. – Не стоило тебя в подпол... нужно было сразу – в печку!
- А я говорила! А я хотела! – бывшая Пална зашипела на ухо главной.
- И я хотела! И я! – поддержала её Незабудка. – Сами сбегнуть они не могли. Как вернёмся – Ерошку допросим.
- Распотрошим! В супу сварим предателя! Без его помощи точно не обошлося!
- Наслушались? Налюбовались? Могу продолжать? – ключник начал медленно потирать ладони, и пленницы разом лишились голосов, и следом рухнули на колени. Их начало гнуть и корёжить, деревянный обрубок Ягихиной ноги отстукивал по полу неистовую дробь. Вывалив красный язык, Инга скребла когтями по дереву, пытаясь подползти к дверям.
- Что вы делаете? – Юлька не смогла выдержать жуткой картины. – Зачем мучаете их?!
- Печать замыкаю, чтобы навсегда...
- Перестаньте! Прошу вас! – Марфа повисла у ключника на руке, прервав ритуал. – Отпустите их, они вам ничего не смогут сделать!
- Пожалели Ягиху? – изумился ключник. - Она вас точно не пожалеет! Попадёте к ней – изжарит и съест!
- Не попадём. Мы теперь научены! – Юлька тоже подошла к колдуну, встала рядом с сестрой. – Вы же такой... всемогущий! Пожалейте тех, кто слабее!
- Без... молока... не уйдём!.. – прохрипела с пола Ягиха.
- Не уйдём! – поддержала её Инга-двоедушница. – А не дашь – так добивай!
- Мы будем хорошими! Чем хочешь поклянёмся! – прохрипели на два голоса головы Палны и Незабудки.
- Я голосую за «отпустить», - Монах поддержал сестёр в их просьбе. Он прекрасно понимал, что подобные сущности никогда не переменятся, но отчего-то тоже жалел их.
- Молоко... дайте... – снова простонала Инга.
- Да дайте вы им этого молока! – не выдержала Марфа. – Если его у вас много – почему не поделитесь? Боитесь?
- Ты что, ты что! – замахал из угла лапами бобровой. – Хозяин ничего и никого не боится! Как можно даже подумать о таком!
- От меня они ничего не получат! – ключник досадливо сплюнул и прищёлкнул пальцами. – Так и быть, отпущу. Но если замечу рядом... докончу начатое! Все меня поняли?
- Поняли. Поняли, - залопотали головы старух.
- Куда уж понятнее... – Ягиха со стоном поднялась с пола. – Вставай, сорока. Мы проиграли.
- Ни за что! – Инга распласталась перед дверью. – Топчите меня, пинайте. Терзайте. Без молока мне жизни не будет. Мадама всё сказала! Точка!
- Юль, попроси его! – затянула Марфа плаксиво. - Молока же немного нужно! Пусть даст! Ну жалко же их!
- Не дам! – нахмурился ключник. – Повторять больше не стану! Я вас как гостей принял, от сердца поблагодарил – пора вам, теперь и до дому!
- Но... – только и успела сказать Марфа, как он подул ей в лицо, и всё вокруг закружилось...
Они снова оказались в лесу – точнее на опушке, перед выстроившимися в ряд лопухами. Чуть впереди у старенькой машины курил и посматривал в их сторону лохматый мужичонка – доброхожий. Он помахал рукой и сделал приглашающий жест:
- Полезайте. Домчу вас до автобуса.
- Спасибо. Я на машине... – пробормотал Монах, потирая шрам.
- На твоей машине отсюда не выедешь. Да и дома она уже, на стоянке. – доброхожий подошёл к ним поближе. – На вот. От хозяина. – он протянул Монаху забытый в пещере мешочек. - Передать велел. Сказал – тебе пригодится.
- Лунное молоко! – взвизгнула Марфа восторженно. – А где второй мешочек? Мне ключник ничего не велел передать?
- Рано тебе, - ухмыльнулся доброхожий. – Умишко не дорос до таких вещей.
- Много вы понимаете! – возмутилась Марфа. – Не дал и не надо, Миша с нами поделится! Правда же, Миш?
Она с улыбкой подбежала к Монаху, но тот быстро спрятал мешочек за спину.
- Прости, Луна. У меня на него другие планы.
- Как это другие? Что за кидалово! - закричала Марфа. – Юль, скажи ему! Мы эту дрянь вместе собирали!
Юлька отмахнулась от сестры, ей хотелось только одного – как можно быстрее оказаться дома.
- Не ори, Луна. У меня дело. – Монах подошёл поближе к лопухам и посвистел, явно кого-то вызывая. – Выходите. Я знаю, что вы здесь.
- Знаеть он. Самый умный, что ли? – между шуршащих стеблей полезла Ягиха. – Чего орешь? Или в гости захотелося? - головы у неё на плечах уставились на Монаха в ожидании.
- Поделиться с вами хочу, вот этим, - Монах выразительно покачал перед ними мешочком.
- Чтой-то там?
- А вы догадайтесь! – Монах подковырнул в глубине липковатый кусочек и велел Юльке подставить ладонь. Ранка, что она расковыряла для ключникового клубка до сих пор не прошла, и Монах осторожно размазал лунное молоко по подпухшему месту. В ту же минуту кожа побледнела и выровнялась, от пореза не осталось и следа.
- Давай! Скорее! – Ягиха едва не выхватила у Монаха мешочек.
- Да подождите вы! У меня пара условий!
- Каких таких условий? - залопотали головы Палны и Незабудки. – А ну, отдавай молоко! Хватай его, Иринка! И девок хватай!
- Вам бы послушать парня, - доброхожий выступил у Монах из-за спины. А то ведь хозяин может передумать.
- И энтот тута! Прихвостень ключников! – фыркнула одна из голов. - Как клоп на лысине торчить!
- Говори, чего хочешь? – потребовала от Монаха вторая.
- Обмен. И честную делёжку.
- Какой такой обмен? – прищурилась недобро Ягиха.
- Я вам лунное молоко – вы мне Ерошку.
- Корноухого захотел? На кой он тебе?
- Будет сказки рассказывать, - усмехнулся Монах. – Что скажете?
- А по рукам! – Ягиха потянулась к Монаху, но тот быстро отступил, а вместо него руку ведьме поджал доброхожий.
- Смышлён, стервец. Ну да ладно! – бабка свистнула протяжно, и встрёпанный чёрный кот камнем сверзился откуда-то с неба. Зацепившись Монаху за куртку, угнездился на его плече и тут же принялся умываться.
- Давай, - Ягиха нацелилась на мешочек.
- Второе условие помните?
- Делёжку? Это ж с кем?
- С нами! – не сдержалась Марфа. - Нам тоже нужно. Мы вмесите его искали...
- С Ингой! – перебил девчонку Монах. – Ей нужно помочь.
- Ишь, какой сладкий. – скривилась Ягиха. – Запал на бабу? Да ту ли выбрал? Сегодня с одним, завтра с другим...
- Её право. Но без дележа не отдам.
- Да нет её здеся. Шорохается где-то в лесу. Ты нам всё отдай, мы поделим.
- Инга? – позвал громко Монах. – Инга? Ты меня слышишь?
Конечно, она не отозвалась, и тогда он вытащил пёрышко...
После того, как поделили молоко, Инга ушла в деревню – ей не терпелось применить к себе силу лунного молока.
На прощание вручила Монаху несколько перьев из хвоста со словами: «Захочешь – позовёшь».
Забрав остатки желанного молока, Ягиха нехотя унеслась к себе в избу, а доброхожий повёз Монаха с компанией прочь от зачарованного места.
Юлька сразу уснула, Ерошка тоже вздремнул, предварительно вылизав Монаху всё лицо.
Насупленная разобиженная Марфа долго молчать не смогла – задала Монаху давно интересующий вопрос:
- Ты почему свой шрам не помазал? На той демонстрации? У Юльки и так всё зажило бы. А твоё украшение – навсегда.
- Он дорог мне как память, - отшутился Монах, и погладил прижавшегося к нему кота по худющему боку.
- У меня ещё вопрос. Можно?
- Ну, давай.
- Почему маска послушалась меня? Почему не Юлю?
- Это надо было у колдуна спросить. Он бы точно ответил.
- Надо было, - вздохнула Марфа. – Кто же спорит.
- Знаешь, я так мыслю - кто первый из вас её нашёл – того маска и послушалась. Ты её вроде как разбудила – тебе выпало её вернуть. Юстрица тебя за сестрой не просто так отправила. Верно?
- А как же моё рождение? Ну, на границе дня и ночи? – на Марфиной мордашке проступило явное разочарование. – Получается, я самая обычная? Такая, как и все?
- Каждый человек уникален, - не согласился с ней Монах. – И ты не исключение. Думаю, какие-то способности у тебя имеются.
- То, что пограничная ты – обязательно проявится. Уж я-то такое чую. – доброхожий подмигнул Марфе в зеркальце и прибавил скорость.
Немного успокоенная Марфа примолкла, рассматривая проносящиеся за окошком деревья.
Замолчал и Монах. Улыбаясь каким-то своим мыслям, он поглаживал кота и был впервые за долгое время счастлив.
Конец
Автор
Канал Про страшное
#МистическиеИстории
Следующая публикация
Комментарии 5
Часть 1
https://ok.ru/group/70000001811695/topic/157171957825007
Часть 2 https://ok.ru/group/70000001811695/topic/157172141260271
Часть 3
https://ok.ru/group/70000001811695/topic/157172302085615
Спасибо, вернули в отрочество.