Предыдущая публикация
ЛУННОЕ МОЛОКО (3)
Пока бабка ругалась с котом, Марфа решилась – прихлебнула пряного и густого бульона, в котором плавали мясистые кусочки грибов. Дома она ни за что не попробовала бы такое блюдо. А здесь вот ела – с аппетитом, торопясь, настолько всё было вкусно.Когда она уже допивала компот – в дверь ввалились остальные бабки. Пална в чём-то горячо убеждала товарку, Ирина Санна хмурилась и молчала.
- Ну, как слетали? – сунулась навстречу Незабудка.
- В холостую слетали. Не пропустил! – Ирина Санна была сильно раздражена. – Ловушек понаставил против нас. Бдит, паразит. Не пролезть!
- Придётся рыжую одну пускать. – поддакнула ей Пална. – Ничё. И сходить. Не облезеть. Мы маячок приладим, отследим.
- Какую рыжую? – сразу ощетинилась Марфа. – Вы обо мне говорите? Ничего что я тоже здесь?
- Ишь, огрызаетЬся, - Пална прищурилась на Марфу из-под низко надвинутого платка. Одинокий зуб хищно взблеснул в распяленной пасти. – За тем ты и здеся – чтобы к нему пойтитить. Сиди вона, не рыпайся. А то волосья повыдергаю.
Неожиданная угроза зловеще прозвучала из уст доморощенной бабки, и Марфа не отважилась ответить грубостью.
- Я к вам не навязывалась, - как можно спокойнее произнесла она, хотя внутри всё клокотало. – Хочу к сестре! И к ...Монаху!
- К меченому она хочеть! – телеса Палны заходили от смеха. – Раскатала губёшки! Мала ишшо по мужикам!
- Бесстыдница! – к товарке присоединилась и Незабудка. – К меченому она собралася! Не про тебя тот кусок!
- Да вы с ума сошли? – лицо у Марфы запылало. – Какой товар? Какой меченый?? Я к сестре хочу! Отпустите меня!
Она рванулась к заходящимся в смехе бабкам и врезала кулачком прямо по выпирающему носу Палны.
- Ах ты дрянцо!.. - лицо бабки разом обесцветилось, глаза же сделались красными, злыми, под платком зашевелилось что-то, пытаясь выбраться. Ловко ухватив Марфу за кудри, Пална поволокла её к углу – туда, где помещался вход в подпол.
- Пустите! Вы не смеете! – Марфа отчаянно упиралась, но у бабки силы было на троих. – Отпустите! Я не хочу!
Ирина Санна с Незабудкой не вмешивались в происходящее – напротив, наблюдали с интересом. Когда же от печи на выручку Марфе метнулась чёрная тень – Ирина Санна стащила валенок и метко запулила им в кота. Пронзительно заверещав, Ерошка всё же не сдался – ухватив зубами Палну за подол, попытался удержать на месте. И хотя бабка на миг ослабила хватку, но Марфа не воспользовалась этим – с ужасом смотрела на Ирину Санну. Вместо обычной человеческой ноги из штанины бабкиного комбинезона торчала желтоватая затёртая кость!
Когда Пална откинула ляду, Марфа сама полезла по ступеням вниз – настолько шокировало её увиденное. Уже внизу, среди темноты и пыли, она нащупала что-то вроде ящика и,присев на него, заплакала от потрясений.
Несмотря на её интерес ко всему необычному, несмотря на знания мифологии и рассказы соседки бабы Кати к такому повороту событий Марфа оказалась не готова.
- Мне показалось. Это обычный протез, - пыталась уговорить себя Марфа, но понимала, что на самом деле все не так. В памяти яркой картинкой то и дело всплывала кость, торчащая из-под штанины.
Баба Яга? Это баба Яга?! Но разве так бывает в жизни?
А разве бывает, что у человека исчезает лицо? Разве существуют на самом деле всесильные ключники? Разве может женщина превращаться в птицу, как Инга? Разве могут разговаривать коты??..
Сердце колотилось как заведённое, от волнения руки сделались ледяными – Марфа никак не могла осознать, смириться с увиденным и продумать, как поступать дальше. Да и выбор у неё был небольшой – из подпола вёл лишь один путь, и он был для неё перекрыт.
- Ты эта, не трясися, - неразличимый в темноте Ерошка потёрся о Марфу тёплым боком. – Как стануть есть - сон-травы в питьё подолью, а как заснуть – тебя выпущу.
- Больно она тебя ударила? – Марфа с благодарностью погладила кота.
- Привычно, - кот вздохнул и пристроил голову Марфе на коленки. – Почеши во лбу, кажись, там колючка пристала.
Среди шерсти и правда обнаружился репей. Марфа с трудом отодрала его и почесала больно место. Ерошка лизнул её шершавым языком и засобирался наверх.
- Слышь, разговоры завели? Новую стратегию мыслять. Пойду послухаю да сон-травы разведу, пока Ягиха не видить.
- Постой! – Марфа попыталась схватить кота, но обняла лишь воздух. Она должна была узнать у Ерошки про хозяйку! Должна была спросить о её ноге! А вместо этого выбирала репьи и чесала между ушами. – Ерошка! – позвала она снова, но кот не отозвался, ушёл.
Наверху и правда разговаривали – бабки обсуждали что-то на повышенных тонах. До Марфы доносился недовольный голосок Незабудки, сердитые взрёвывания Палны и спокойные ответы Ирины Санны-Яги. Ерошка был прав – бабки явно что-то замышляли, и Марфа полезла по ступеням наверх, пытаясь разобрать о чём ведётся речь.
До неё донеслось что-то про лунное молоко... про шанс, который выпадает редко... про проклятущего колдуна с его заклятьем растроения... Вначале Марфа подумала, что ослышалась, но бабки продолжали костерить ключника, за то, что он разделил их! Лунное молоко нужно было им, чтобы воссоединиться как прежде в одну! По крайней мере так услышала Марфа. А она, Марфа понадобилась для конкретной цели – потому, что могла обнаружить это самое молоко.
От такой информации у Марфы закружилась голова – уж очень непросто было всё это понять и принять. И почему только она может найти лунное молоко? Хотя не знает - что оно собой представляет и как выглядит? Почему именно она - Марфа? На это ответа у неё не было.
***
- Ты пей, пей, глотай! – пробормотало возле самого уха. – Такие все чувствительные стали! Чуть что - в обморок хлопаются. Никакой выдержки.
Через силу глотнув, Юлька приоткрыла глаза и некоторое время рассматривала комнатушку. Она не сразу поняла, где сейчас находится. И только когда ключник снова поднёс ей питьё, сообразила, к кому попала.
Непонятное предательство Марфы, маска, Улька, несущаяся от нечисти – всё закружило в голове, сбивая с мыслей и требуя немедленного разъяснения.
Поперхнувшись настоем, Юлька заговорила о сестре, спросила у ключника - откуда у Марфы маска?
- Есть и есть. Не моё дело – проводить разъяснялки, - он тяжело поднялся и пошёл к печи. – Ты вот что – раз незваной пришла – помоги с печкой разобраться, уж очень много сажи накопилось. На задках, за домом крапиву подёргай, не переведётся никак - ни сохнет, ни преет. Ну, и обед подай – как хозяюшке положено.
- С какой.. печкой? Какой – обед? – Юлька почувствовала себя мухой, увязшей в паутине. – Я в вашем доме не хозяйка!
- А хоть бы и так – уважь старого, подмогни. – ключник взъерошил густую спутанную шевелюру. – Время тебе отведу – до полночи. Как вернусь – проверю. Сделаешь – дальше поговорим, обсудим твоё бедование.
Юлька собралась было возразить - но было некому, ключник истаял у неё на глазах словно туман. Пока она в растерянности оглядывалась, рядом принялось вздыхать и постанывать - и из тёмного угла полезло страннейшее существо, смахивающее на бобра с копытцами. На широком и голом хвосте его торчал приличных размеров крючок.
- Хозяин насадил, - пожаловалось существо. – Я сам из болотных, в услужении здесь состою. Провинности отбываю. Заместо домового при хозяине. Бобровой.
- Прямо так насадил? – ужаснулась Юлька. – По живому?
- Агась, - мигнуло существо. – Да мы привыкшие. Только рвёт хвост теперя, силушки нет, как болит зараза!
- За что он вас? – Юлька присела перед сгорбившимся бобром, потянулась взглянуть на пострадавший хвост поближе.
- За дело. – тот снова виновато мигнул. - Я рыбку своровал, сызмальства рыбку люблю! Вот он и споймал крючком, чтобы не повадно.
- За одну рыбку??
- Агась. Я куканчик подъел. Всего одну снизочку рыбок. Одну-разъединственную... – бобёр смешно мигнул и умоляюще сложил лапы. - Только хозяину ни-ни, что нажаловался тебе. Он тогда втёмную посадит! Не хочу больше втёмную!
- Это как? – Юлька продолжила расспросы, а сама осторожно прикоснулась к крючку.
- Сам не спойму, - снова мигнул бобёр. – Тёмно там, и холодно. И пустота! А ты в ней – то ли висишь, то ли вниз катисси. Жутко.
Он собрался ещё что-то сказать, но взвизгнул и плюхнулся на пол, когда Юлька резко потянула крючок. Тот вышел на удивление легко – хватило одного слаженного движения.
- Вот, - продемонстрировала Юлька добычу трясущемуся бобровому. – Сохраните на память. И больше не проказничайте.
- Да я... да ты!.. – существо лишилось дара речи, а потом полезло к Юльке обниматься. – Дай, поцелую тебе, ракрасавишна!
- Не надо! – Юлька упёрлась ладонями в лоснящуюся, тугую тушку. – Вы лучше хвост перевяжите. Ну, и продезинфицировать нужно.
- Чегося? – изумился бобровой. – Продизици...?
- Помазать спиртом, чтобы не было нагноения.
- Спирт изводить? – бобровой ахнул. – Я лучше внутре продизицирую. Да только у хозяина все бутыли на пересчёте. невыйдет у мене продизицировать. А здеся земелей присыплю. Мне бабка ею все хвори лечила.
Оббежав рысцой по комнатушке круг, бобровой ткнулся в угол и пропал. Юлька проводила его взглядом и вздохнула. Задал ей ключник работы, да такой – что не знаешь, как и подступиться. Нет бы – проще что предложил – вымести пыль, вымыть полы, убрать паутину...
Решение пришло тут же – сделаю, что смогу. Здесь всё грязное и запущенное! Может ключник обрадуется порядку? Забудет про сажу и крапиву?
Юлька принялась исследовать комнатёнку. Нужно было найти ведро и подходящую тряпку. И веник. Ну, и воду, конечно.
- Что потеряла? – бобровой полез из угла, удерживая в лапах смятую подвявшую кувшинку. – Это тебе. – он сунул мокрый цветок Юльке и той пришлось принять холодный и скользкий стебель.
- Спасибо, - поблагодарила она расстаравшееся существо. – Но мне бы лучше ведро и тряпку. Хочу полы помыть.
- Тряпок не держим. С прочим подмогнём, - бобровой негромко присвистнул.
Чёрненький и мохнатый крохотун на коротких ежиных лапах почти сразу возник посреди комнаты и отвесил поклон. На лысой чуть вытянутой голове взблеснули короткие рожки.
- Чево надоть? – пробасил он и почесался.
- Воды тащи. И крепкий веник! - потребовал от него бобровой.
Анчутка обернулся мгновенно - притащил наполненное до половины ведёрко и хлипкую конструкцию из разновеликих прутьев.
Юльке она очень не понравилась, но пришлось довольствоваться тем, что есть.
Пока она брызгала на пол и осторожно возила веником по скоплениям пыли, бобровой умастился в углу, с интересом наблюдая за её действиями да поглаживая перевязанный зелёным листом хвост.
Когда вороха мусора оказались у порога, он снова присвистнул – велел анчутке всё вынести.
- Спасибо, - пропыхтела Юлька. – Он вас во всём слушается.
- Должностя такая. Вот и слушается. Я тут над всеми главным поставлен. Домоуправ. – бобровой стряхнул пыль с топорщащихся усов и чихнул. – Зря ты это дело затеяла. Только время потеряла. Тебе же ещё с печкой возиться. Крапиву полоть. Обед стряпать.
- Я думала – этого хватит, - честно призналась Юлька.
- Что ты, что ты! – замахал лапами домоуправ. – Хозяин не это велел. Нельзя хозяина ослушаться!
- В тёмную посадит? – отерев потное лицо, Юлька плюхнулась рядом с бобровым.
- Может и втёмную, - серьёзно кивнул тот. – Но тебе того не надобно. Ты же за лунным молоком пришла.
- Откуда знаешь?
- Да уж знаю. К хозяину только за ним и идут.
- И что же – даёт?
- Даёт... подсказку... – бобровой подхватил веник и поцокал копытцами к печи, завозил прутьями по скоплению паутины.
- Что значит – подсказку? – переспросила Юлька.
- То и значит. Подсказывает – где искать. А брать тебе нужно будет самой.
- Брать? Оно уже по бутылками разлито? – скривилась Юлька собственной невесёлой шутке. – Или мне доить придётся? Луну?
- Да ты что же – не знаешь? – бобровой даже выронил веник. – Не знаешь – что такое лунное молоко?
- Откуда мне знать? Я про него раньше не слышала!
- Не доют его. Оно само изливается! Его искать нужно. Под земелей.
- Под землёй? – эта подсказка Юльке категорически не понравилась. – Ты ничего не путаешь? Луна – на небе. А лунное молоко – под землёй??
- Под земелей прячется. – бобровой обернулся и быстро зашептал. - Не молоко это - застывшие лунные слёзки. В пещерах они собираются. По пещерам искать нужно!
- Ты знаешь – где? – Юлька тоже перешла на шёпот.
- Что ты, что ты! Даже хозяин не знает!
- Как??
- Да вот так. Каждого, кто приходит – за ним шлёт. Потому, как и самому нужно!
Выдав эту информацию, бобровой шлепнул себя по мордахе и запричитал, пощипывая усы:
- Вот тебе! Вот тебе! Вот! Чтобы не болтал супротиву хозяина! Чтобы не выдавал тайное!
- Мы ничего ему не скажем. не волнуйся. – Юлька и сама едва сдерживалась, чтобы не закричать. Надежда, что ключник ей поможет, рассеялась как дым. Если она не отыщет это самое молоко – он даже пальцем не шевельнёт, ничего не подскажет.
Где-то рядом проснулась невидимая кукушка, заверещала с небольшими паузами - ку-ку, ку-ку, ку-ку-ку...
– Один, два, три.... - машинально принялась считывать Юлька её глуховатое кукование.
- Ох, позабыл! Ох, голова - дырявое корыто! – вдруг взвизгнул бобровой и заметался возле печи. Широкий хвост его тяжело отшлепывал по полу в такт стенаниям. – Время, времечко катится! А печь не прочищена! Крапива не прополота! Давай-ка, поднимайся – пора браться за дела!
Юлька поняла, что отвертеться не получится. Вот только она совершенно не представляла – как её чистят, эту сажу? Да и саму печку она видела только на картинках и в телевизоре. И как с ней обходиться - не знала.
Она подошла к печи, пристроила руку на холодный небелёный бок. Приоткрыв дверцу топки, заглянула в давно нечищеное нутро – полюбовалась на угли и несгоревшие остатки древесины.
- Чем это выгрести? – грубовато спросила у бобрового. – Есть в доме совок или... скребок?
- Сей минут, сей минут, - забормотал тот, выуживая откуда-то старый мешок и щетку на деревянной ручке. – Держи вот. Пользуйся на здоровье.
Стараясь поменьше вдыхать, Юлька взялась за работу. Повозиться ей пришлось довольно долго, но в конце концов топка оказалась пуста.
- Всё! – перепачканная и с непривычки уставшая Юлька обернулась на притихшего домоуправа. – Это оказалось не так уж и сложно. Принимай работу!
- Это не то, не то. – замахал лапами он. – Ты сажу убрать должна. Из дымоходу!
И пока Юлька молча смотрела на него, силясь понять смысл сказанных слов, он снова высвистал анчутку – чтобы тот вытащил мешок с мусором.
- Как мне очистить дымоход? – Юльку скрутило от отчаяния. – По крыше лазить не умею. Да и не полезу я на крышу!
Получалось, что выполнить задание ключника она не сможет, а значит... значит...
- Солью можно. – перебил невесёлые Юлькины мысли бобровой. - К дровишкам подсыпать и разжечь. Но нету соли, нету! Не любит её хозяин!
- Совсем нет? – не поверила Юлька. – А как же пища? Или он всё несолёным ест?
- Несолёным, матушка. Несолёным. – толстый хвост существа вновь заплюхал по полу. – Разве что взять осиновые дрова? От них быстро очистится. А искры поверху анчутка загасит. За искры ты не волнуйся. Справимся.
- А где их взять? – Юлька понятия не имела – как выглядят дрова из осины.
- То дело несложное. У банного в долг возьмём, только тебе идти просить надо.
- А вы со мной не пойдёте? – напряглась Юлька. Идти к неизвестному банному было страшновато.
- Ох, не пойду. Не проси. В контрах мы. Я снаружи покараулю. Да ты не бойся. Приставать станет – брось в него обмылочком. Я тебе сейчас принесу. Принесу обмылочек. Ты только погодь. Не сбеги.
-Куда мне бежать, - протянула Юлька себе под нос, изо всех сил стараясь не думать о предстоящем разговоре с банным. Ничего хорошего она от него не ждала, но отступать не собиралась. Раз оказалась здесь - будет идти до конца.
***
Монах обнимал дерево, старательно изображая припадок – смотреть на Ингу-сороку было невмоготу. Она прилетела следом за стаей да так и осталась в ином, сорочьем обличье.
Женская голова лепилась к крупному птичьему телу, и крылья переходили в кисти рук с облупленным синим лаком на пальцах. Этими самыми пальцами ворошила Инга лесную подстилку, выискивая среди мха и палой листвы нужные камни.
- Парочки не хватает. Ничё, мадама найдёт. Посмотрим, где прописалась Яга и сразу отправимся.
Голос у Инги тоже изменился – сделался резким и отрывистым. Один раз она даже сбилась с обычной человеческой речи – прострекотала что-то по сорочьи.
- Нашла! – листья прошуршали рядом с Монахом. Инга куснула его за ухо и обхватила крыльями. – Попался-я-я! Хорош с деревом обниматься. Давай, помоги.
- Сейчас, - Монах изобразил вымученную улыбку. – Твои птицы из меня всю душу вытрясли!
- Какие мы нежные, - просюсюкала Инга и потянулась погладить подрагивающий шрам. Монах едва сдержался, чтобы не отпрянуть – не показать двоедушнице всколыхнувшееся внутри отвращение.
- Ты давай-ка, смотри, что хотела, - потребовал он намеренно грубо. – Толчёмся здесь, а бабки, может, уже молоко поделили.
- Не думаю, - Инга неохотно от него отлепилась. – Смотреть так смотреть. Всё равно от меня не денешься.
Она сложила крылья-руки и потрясла в ладонях собранные камни, а потом быстрым движением подбросила их на головой. Провисев некоторое время в воздухе, камни вытянулись в стрелу да так и спланировали на тропинку.
- Нам – туда! – Инга потянула Монаха в сторону, куда показывал наконечник. – Когда придём – молчи и слушай. Вперёд меня не вылезай. Иначе всё испортишь. Доступно излагаю, малыш?
- Вполне, - Монах невозмутимо кивнул. Он охотно предоставил Инге инициативу в дальнейших действиях. У неё больше опыта в общении с нечистью, она и сама в какой-то степени – нечисть. Пока будет разбираться с Ягой, он успеет осмотреться и, если повезёт - заберёт Марфу.
Инга неуклюже ковыляла вперёд на птичьих лапах, и Монах спросил – почему она так мучается, не превратиться обратно - в прежнюю себя.
- Сбоит программка, - двоедушница посмотрела через плечо и резко встала. – Возможно, поможет волшебный поцелуй прынца? Мадама хочет попробовать!
- Не, не, не! – запротестовал Монах. – Давай обойдёмся без поцелуев! Я не принц, да и времени мало.
- Будешь должен! – Инга облизнула ярко-красные губы. – После всего... закатимся с тобой отдохнуть. Медовый месяц на островах в океане! Мадама в нетерпении!
Монах предпочёл её не расслышать, легонько подтолкнул вперёд, побуждая идти.
- Слопала бы тебя! – Инга закатила глаза. – На меня обычно сразу западают. А ты другой, сопротивляешься. Даже странно.
- Я глубоко и прочно женат, - отшутился Монах, но спутница ему не поверила.
- Такие как ты никогда не женятся. Не судьба.
- С чего ты взяла?
- Вижу. Чувствую такое. На тебе метка безбрачия. Вот здесь, - она ткнула указательным пальцем Монаху в переносицу. – Аккуратненькая такая. Кругленькая меточка.
- Иди ты! – фыркнул Монах, но настроение испортилось. А вдруг Инга права? Не случайно же ему так не везёт в отношениях.
Хотя, нет. Это явные бредни. Уж Натэла с Мариной обязательно углядели бы такое. Углядели и помогли. Он в этом не сомневался.
Инга просто хочет ему понравиться, хочет привлечь к себе хоть чем-нибудь. Вот и несёт всякую чушь.
Словно в подтверждение его мыслей, Инга сообщила, что такую метку может снять лишь двоедушник, используя силу своей демонической половинки.
- Если будешь послушным – всё исправим. Это не страшно и не больно, - она медленно потянулась, но принять соблазнительную позу не смогла – птичья тушка была не приспособлена для такого. – Вот гадство! Не могу справиться с перекидом! В любое время срабатывает. А ночью – всегда! Я с другом разосралась из-за этого. Кто станет терпеть птицу в постели?
- И давно у тебя... сбоит? – посочувствовал Монах внезапной откровенности.
- Давно! Если молоко не добуду – хана мне. Навсегда сорокой останусь прыгать.
Неловко развернувшись, Инга посеменила по тропе.
- Полететь не хочешь? – машинально предложил Монах, но она категорически отказалась.
- Ни за что! Принципиально не стану! Я человек всё же, не пернатая тварюшка.
К дому Яги они пришли в сумерках – лес успел наполниться звуками и невнятным смехом. Из-под ног шарахались то ли крупные лягушки, то ли зелёные карлики. За стволами мелькали рогатые силуэты, кто-то быстро пролетел на метле – Монах успел заметить лишь край пёстрого платья с торчащим из-под него длинным голым хвостом.
- Коловершу ведьмачка послала, - пояснила Инга, перехватив его взгляд.
- Куда послала? – не понял Монах.
- Мне почем знать? На дело, а может – на пакости.
- Наша послала? Яга?
- Не думаю. У Яги теперь иные заботы. Ты ведь понял про неё, да?
- Про растроение? Понял. – Монах не стал притворяться.
- Это всё ключник. Сильный, собака. Всё может, прикинь? Почти всё!
- Зачем ему разделять Ягу?
- Забавы ради? – пожала Инга плечом, притормаживая у широкого дерева. – Пришли. Вон он, домок-теремок. Различаешь?
Монах прищурился в просвет между стволов, но ничего не увидел кроме огромного пня. Шифруется – сообразил он, ему доводилось видеть подобное. Похожий дом был у раганы. Он тоже смахивал на пень.
- Шифруется. – повторила Инга, словно догадалась, о чём он подумал. – Ничего. Я знаю, как к нему подступиться.
- Избушка-избушка, повернись... – начал было Монах, но она перебила.
- Совсем дурак? Здесь тебе не сказка.
Инга выбралась на поляну и тяжело перелетела на пень. Взгромоздившись сверху, присела курицей, забила крыльями по шершавой коре.
- Открывай давай! Не то так и стану сидеть, не выпущу из дома! – пригрозила она невидимой Яге.
Пенёк затрещал и будто бы дрогнул, а Инга плотнее припала к нему, пошире расправив крылья.
- Открывай, Яга! Мы соскучились!
Послышался громкий скрип, и всё вокруг расплылось на мгновение. Когда же Монаху удалось сфокусировать взгляд – он увидел вместо пня крепенький дом, торчащий на деревяшке, Ингу, входящую в дверь, и поспешил следом.
- Припёрлась, двудушица! Нашла! – их встретило недовольное ворчание Палны. – И энтот позади телепается! Меченого с собой прихватила.
- Всем привет! – Инга радостно помахала крылом. – А мы к вам с визитом!
- Нежданными-незваными пришли, - Незабудка встала рядом с Палной, не давая пройти дальше в дом. – А коли так – повертайтеся. Неча, неча у нас искать-то.
- Ошибаетесь, уважаемая! – Монах забыл про предупреждение Инги. – Очень даже есть! Отдавайте нам Марфу!
- Какую Марфу? – переглянулись бабки. – Одни мы здеся. Я – Незабудка, Пална вот, и Иринка.
- Никакой Марфы здеся нету! – поддержала сестру Пална. – Идитя, идитя вон.
-Вот только не надо! – Инга не собиралась уходить. – Вы Марфу забрали. Она ушла с Ириной Санной.
- А ты докажи! – набычилась Пална. – На что нам девчонка?
- Бульончик сварить, - Незабудка закатила глаза. – На молодом мясце...
Она осеклась и забулькала, получив от товарки локтем в бок.
- Не слушайте дурищу! Она так шутить. – Пална обвела руками пространство комнаты. – А не веритя – так ищитя. Нам скрывать нечего.
Монах быстро обошёл комнатёнку – заглянул под стол, переставил табуретки. Инга пошуровала на печи, согнав оттуда парочку лохматых существ.
- И в дымоход загляни, и на крышу, - подхихикнула Незабудка. – За домом в лопухах посмотри, сходи до колодцу.
- У вас одна комната? – поинтересовался Монах. Марфы нигде не было, неужели... неужели Инга ошиблась? А может бабки перепрятали девчонку? Или... превратили во что-то??
Не выяснив этого, уходить было нельзя. Больше их сюда точно не пропустят. Бабкам есть что скрывать - шрам сигнализировал об этом новым приступом боли.
- Посмотрели? – ласково осведомилась Пална. – Идитя, идитя теперь. Нету здеся вашей девчонки.
- А правила как же? – потеснив плечом бабку, Инга уселась на табурет. – Накормить, напоить, в баньке попарить?..
- И спать уложить, - Пална пошевелила выдающимся носом. – Против правил не попрёшь, куды же деваться. Молодца оставляем, а ты – пошла, пошла...
- Не гневите феминисток! – Инга откровенно веселилась. – И молодец останется, и молодица. Вместе пришли – вместе и уходить станем. Что там у вас на обед?
- Картоха сырая! – пожевала губами недовольная Незабудка. – А больше и нету ничего. Одна проросшая картоха.
- Скудновато живёте, бабоньки. Но нам и картоха за счастье. Верно, говорю? – Инга кивнула Монаху. – Давайте свою проросточку. Мадама хочет кушать!
После Ингиных откровений отношение Монаха к ней немного поменялось, но есть проросшую картошку он не собирался.
- Обойдёмся без картошки. Водички попьём и достаточно.
- Э, нет! Тут нужен полный цикл! – Инга приникла к стене и расправила крылья. – Откушать что дадут, запить чем предложат и дальше по списку... Что смотрите, бабулечки? Я права!
- Права, конечно, права, - Ирина Санна появилась из-за занавески. – У Палны и супец готов, и компот из малины. Накрывайте на стол, сестрички. Пусть знакомцы откушают.
- Ерошка! – хлопнула Незабудка в ладоши. – А ну, подь сюды! Гости у нас. Пособи!
- Ерошка! – подключилась и Незабудка. – Ты где, окаяннай? Куды пропал?
Чёрный корноухий кот мягко протопотал из угла, внимательно оглядел Ингу, а затем потёрся о ноги Монаха, оставляя на джинсах клочки шерсти.
- Поосторожнее, приятель, - Монах нагнулся отряхнуться, и в ушах промурлыкало негромко, он даже не сразу разобрал – что.
– Девчонка здесь. – кот снова потёрся лобастой башкой. - В подполе сидит! Ты погоди немного, у меня есть план.
***
Пошучивая и пересмеиваясь, бабки повели Монаха к столу.
Инга уже была там – с жадностью пожирала что-то из плошки. Изо рта валились какие-то кусочки, по подбородку стекала слюна, и Монаха, так некстати вспомнившего её навязанный поцелуй, передёрнуло от отвращения. Двоедушница словно поняла это и подмигнула насмешливо, даже не попытавшись отереть губы.
- Садися, садися. – сипловато ворковала над ухом Незабудка. – Сейчас похлёбочки поешь, компотиком заполируешь.
Монах знал, что в доме ведьмы ничего есть не следует, но голод и присутствие говорящего кота ослабили бдительность. Да и выглядела похлёбка очень аппетитно, а уж пахла – не передать как. Поболтав гущину ложкой, он решился и начал хлебать. Варево оказалось вполне съедобным и действительно вкусным, грибы – маслянистыми, картошка – мягчайшей. Монах не заметил, как съел свою порцию и потянулся за добавкой.
- Погодь, милай. Выпей покамись компотику. – Незабудка ловко перемешала стаканы, расставленные Ерошкой на столешнице и под тихое оханье кота пододвинула Монаху самый крайний. – Отсюдова пей. Малиновый компот. Ну же, спробуй. Не тяни.
За спиной Незабудки кот делал Монаху какие-то знаки хвостом, в глазах полыхало отчаяние.
- Ты чегой-то, Ерошка? – притворно удивилась Пална. – Никак блохи закусали или похуже что?
В её голосе прозвучала нескрываемая угроза, и корноухий присел, сжавшись в комок.
- Переиграть меня вздумал? - Ирина Санна прихватила кота за шкирняк. – Забыл, под кем ходишь? У кого службу несёшь??
- За что ты так, хозяйка? - залопотал несчастный Ерошка. – Всё сделал как велено – компоту разлил, к столу подал...
- А сон-травы ты для вкуса добавил? – Незабудка принялась обнюхивать стаканы. – Ровнёхонько в три налил, о нас, сердешный, позаботился.
Глаза её недобро сверкнули, а у Палны из-под платка полезла змеиная голова. При виде её Ерошка задёргался, поджавши под себя хвост, заорал дурниной, прося пощадить.
- Не нарочно я! Для гостей ведь припас! Для энтих двоих. И для девчонки.
- Девчонки? – Монах привстал из-за стола. – Вы меня обманули? Марфа где-то спрятана?
- А хоть бы и так! – отмахнулась от него Пална. – Не лезь в разговоры. Тебя это вовсе не касается.
- Я же говорила, что девчонка здесь! - Инга понюхала свой стакан и отпила глоток. – Что за гадость? Кислятина.
- Не пей! – Монах попытался ей помешать, но Незабудка прихватила его за волосы и с размаху приложила головой о столешницу. Он попытался вырваться из неожиданно крепкого захвата, но не смог шевельнуть и пальцем – тело сделалось чужим, непослушным.
- Что за чёрт! – Монаху всё же кое как удалось повернуться, но сильные руки снова прижали голову к столу.
- Не рыпайся, парень! – проскрипела Незабудка. – Припёрся незваным – так терпи.
Бабкины руки сделались тяжёлыми и ледяными, длинные ногти зацепили исковерканную щёку. Шрам словно пронзило иглой, и Монах на мгновение ослеп от боли.
Словно сквозь ватный слой он слышал отчаянные вопли Ерошки, едва различимый шелест похожий на шипение, насмешливое хмыканье Инги.
- Пусти, хозяюшка! Не хочу со змеёй цуловаться! – верещал Ерошка.
- А ну не вой, предатель! – прикрикнула на кота Ирина Санна. - Посидишь под замком с неделю, умишку подправишь. Скажи спасибо, что в болото не погнала! В холопы водяному!
- С-с-спасибо... – послушно проскулил тот. – Спасибо матушка-благогодельниццца-а-ааа...
- Может всё же к водяному его? Пока тот в спячку не впал? – Пална потуже перевязала платок, скрывая под ним змею. – Себе другого помощника покличем. На хлебное место много желающих.
- Может и к водяному. Но это – позже, - Ирина Санна направилась к Монаху, подняв стакан с сон-травой, протянула его вперёд. – Испей-ка компотику, молодец, - промурлыкала она. – Уважь бабушек.
- Н-н-не буду... – Монах с трудом сфокусировался на ведьме. – Сами пейте эту отраву.
- Вы гляньте, ещё ерепенится! – восхитилась Ирина Санна. – Придётся выпить, паренёк. Сговорчивее станешь. - Приподними его, - скомандовала она Незабудке, и когда та потянула Монаха за завязанный хвост, поднесла стакан вплотную к губам. – Пей. Это нужно. Давай же.
Монах замычал, отчаянно пытаясь увернуться. Яга оказалась опасным противником. А он, идиот, недооценил её.
- Глянь на меня, милок, - Ирина Санна продолжала держать стакан у губ Монаха. – Не будь упрямцем, ну же!
Сам не зная как – он посмотрел и полностью оказался в гипнотической власти. Почти не разжимая губ – глотнул сонного дурмана, и в голове плавно и мягко сдвинулось, как от хорошего вина.
От полного отключения Монаха удержал Ингин взгляд – удовлетворённый и откровенно радостный. Лицо её казалось сейчас одутловатым, огромным. и покачивалось над птичьим телом словно гигантский маятник.
- Инга-а-а, - Монах с трудом смог произнести её имя, - Инга! Ты тоже... тоже с ними?..
- Что Инга, красавчик? Что – Инга? – она скривила блестящие от жирной похлёбки губы. - Поздновато позвал! Мадама ждать не любит! Презрел моё внимание – получи ответку! Жизнь - она непредсказуемая. Совсем как я.
Монах мигнул, пытаясь собраться с мыслями. Сделать это было практически невозможно. В голове шумело и плыло, и чей-то голос всё твердил и твердил – обманула! Она тебя обманула!
Это что же? – Монах попытался стряхнуть дурноту. Она специально завела меня в логово Яги? Чтобы что - отомстить? Или просто нейтрализовать соперника?
Лунного молока на всех не хватит – что-то такое говорила ему Инга.
Не хватит на всех...
На всех не хватит...
- Послушай меня, парень! - жёсткий палец Ирины Санны ткнул Монаха в подбородок. – Что ты знаешь про лунное молоко? Видел его хотя бы раз?
- Не знает он ничего. – раздражённо бросила Инга. – Как и все - на девчонку надеялся. Поэтому и припёрся сюда.
- Не знает? – Ирина Санна по-змеиному сузила глаза и прикрикнула грубо. – На меня смотреть! Не отводить глаза! Кто-тебе-рассказал-про-ключника? Кто дал наводку?
Обсуждать своего заказчика Монах ни с кем не собирался, для него это было табу даже в таком беспомощном состоянии. Все усилия он направил сейчас лишь на то, чтобы выдержать прожигающий взгляд Яги.
- Молчишь. Ой, зря молчишь, парень. Не получится, значит, у нас по-хорошему. Ну и ладно, ты сам сделал выбор.
- Не получится, не получится! – довольно потёрла ладоши Пална. – В баньку его! К банной матушке под веничек!
- Ни на что не годён! – разочарованно протянула и Незабудка. – В баньку так в баньку. Сейчас отнесём или потом?
- А чего ждать, - Ирина Санна поправила ремень комбинезона. – Ерошка! Разбуди дворовика. Скажи – за делом подняли, парня в баню перетащить нужно.
- А может сам ногами дойдёть? Под заклятку? – Незабудка чуть встряхнула Монаха.
- Не дойдёть. Вишь, как колышить его. Заклятка на таком не сработаеть.
- Погодь, Ерошка. – неожиданно передумала Ирина Санна. – Попробовать что ли заклятку? Дворовик если заснул – злющий явится. Он не в баню – себе его утянет, с косточками заглотит.
- Закляткой лучше. – согласилась Незабудка. – Ножками в баню придёть, а там уж как банная матеря захочеть... Предупредить только надо, чтобы себе верхи оставила, а нам - остальное! А то увлечется, сама всё сожрёть.
От стола громко зачавкали - Инга уплетала уже третью порцию похлёбки, абсолютно равнодушная к этому чудовищному разговору.
- Инга-а-а, - зачем-то позвал её Монах. – Помоги, Инга...
В ответ она закатила глаза и, изобразив неприличный жест, отвернулась.
- Поздно. – донёсся до Монаха то ли всхлип, то ли вздох. - Ты меня разочаровал.
- У банной матушки обдериха с обдерчатами гостевають! – проверещал откуда-то сбоку Ерошка.
- Вот напасть-то! – в сердцах сплюнула Ирина Санна, и пол задымился от едких капель. – Когда успели припереться?
- Дак давеча нагрянули. Теперь долго не выедуть.
- Погнать что ли? – Пална воинственно потрясла кулаками.
- Не время ссоры разводить. Пусть их, главное, чтобы из бани не полезли.
- Да что вам, мало что ли? – Инга погладила себя по гладким перьям и сыто отрыгнула. – Его на всех хватит. И с обдерихой поделитесь. И её ребятишек угостите.
- Поделитесь? – взвизгнула Незабудка. – Поделитесь?? В прошлом разе она почти все себе утащила. Больше от нас не получит ни лоскуточка кожи, ни косточки!
- Обойдётся! – согласилась Ирина Санна. – Обдериха меры не знает. Время терпит. Подождём пока табор из бани отвалится.
- А что же с ним? Не хочется руки марать.
- В подпол! – Пална подмигнула товаркам. – Посидить, подумаеть, может чего и вспомнить. А мы тогда и решим – в суп его или отпустить.
***
Подхватив Монаха под руки, Пална с Незабудкой поволокли его к углу, где помещался вход в подпол. Однако Ирина Санна остановила товарок, пробормотав что-то про заглушку.
- На што она сдалася? От кого заглушать? – удивилась Пална, с пыхтением потянув кверху тяжёлую ляду. – Всё одно косточки в суп отправим, а филей на шашлычок.
- Не хочу ни лишних разговоров, ни неожиданных гостей! - Ирина Санна поплевала на палец и с силой вдавила его Монаху между бровей. Переносицу разом засаднило, на месте пальца осталась яркая багровая отметина.
- Так-то лучше. – удовлетворённо похмыкала бабка и милостиво разрешила. - Теперь опускайте.
- Я пособлю, - Ерошка подкатился к Монаху под бок, и когда крышка подпола откинулась – удержал его, не дал скатиться по лестнице, с осторожностью начал спускать в тёмную глубину. Благодаря ему и Незабудке Монах ничего не сломал и отделался лишь немногими синяками.
- Здеся оставим, - Незабудка кивнула на груду тряпья. – Прислоним к ним и пусть ожидаеть.
- Как скажешь, - согласился Ерошка, подсовывая Монаху под спину непонятно откуда взявшуюся думку.
Монах хотел кивком поблагодарить кота, но смог только опустить веки.
- Вот и справилися, - Незабудка принялась отряхивать с волос паутину. - Здеся ему хорошо будеть. Спокойно.
- И долго ему здеся толочься? - чуть громче обычного поинтересовался Ерошка.
- Это как Иринка решить. Сперва дело сделаем, а после уж спразднуем, угостимся.
- К ключнику собралися? С этой, пернатихой?
- С двудушицей. – подтвердила Незабудка. - Вместе будет сподручней.
- Что вы всё возитеся? – красные глаза-прожектора свесившейся вниз Палны присветили темноту. – А ну, вылазьте. У нас ещё план не намечен.
- Идём мы, идём, - Незабудка огляделась и погрозила пальцем дальнему углу. – А ты готовься! С планом столкуемся - за тобой спущуся. И чтобы без выкрутасов мне! Поняла?
- Поняла, - шепнула темнота, и Монах сообразил, что это была Марфа.
Когда крышка подпола захлопнулась - он долго привыкал к мраку.
Не спешил заговорить с Марфой - старался мысленно дозваться своих. Но заглушка Яги лишила его такой возможности - Монаха невозможно было услышать.
В темноте кто-то ползал, попискивал, касался кожи чем-то мокрым и липким.
У уха негромко щёлкнуло, ковырнуло щёку чем-то твёрдым и тупым.
- Пошёл! – Монах попытался сдуть невидимку, но тот лишь сильнее вцепился коготками в лицо.
- А ну, брысь! – подползшая из темноты Марфа прихватила существо рукой и, вскрикнув, отшвырнула от себя.
-Кто это был? - прошептал Монах.
-Не знаю. Оно невидимое!
-Если опять притащится - дави ногой.
От думки, что подложил кот, медленно распространялось тепло. И тело постепенно оживало – он смог, наконец-то, шевельнуться!
- Чувствую себя мешком дерьма! - прохрипел Монах, пытаясь поменять позу.
- И пахнешь так же. – порадовала его Марфа, ничуть не смущаясь такой откровенности.
- Ну спасибо! Не знал!
- В экстренных ситуациях человек всегда сильно потеет. Но от тебя другим разит – каким-то противным растением, что ли. – проинформировала Марфа. – Переиграли тебя бабульки. А я думала – ты крутой.
- Был когда-то, - сплюнул Монах. – А теперь вот сдулся.
- Пить надо меньше!
- Пак не выпить, когда угощают. Бабульки-то щедрые попались, влили мне особой настоечки! Ею теперь и пахну.
- Это баба Яга! – Марфа удивила его в очередной раз. – Ирина Санна – Яга! Прикинь?
- Как догадалась?
- Видела её ногу! – Марфа сморщилась и тихо всхлипнула. – Она нас сожрёт, да? В сказках Яга ест человечину.
- Возможно и ест, - Монах принялся растирать себе поясницу. – Меня эта кодла точно сожрать собирается. А ты у них для другого дела.
- Я должна найти лунное молоко. – Марфа уткнулась подбородком в коленки. – Кто бы мне сказал – что оно такое!
- Думай! – велел Монах. – Вспоминай! Наверняка ты что-то знаешь!
- Да что я знаю! – возмутилась Марфа. – То же что и все! Баба Катя говорила – как увидишь – поймёшь! Но где я его увижу?
- Ага! – Монах даже забыл, где находится. – В этом замешана баба Катя?
- Ну... да... – смешалась Марфа. – Она мне и про маску объяснила...
- Про маску-у-у? – изумлённо протянул Монах. – Вот с этого момента – поподробней!
Марфа вздохнула и стала рассказывать. Чувство вины давно уже тяготило её, и она обрадовалась возможности поделиться переживаниями хоть с кем-нибудь. Признаваться в таком симпатичному мужику было немного стыдно, но сейчас Марфу это мало волновало.
Всё началось с деревянного ящичка – шкатулки с черными пятнами на крышке. Марфа обнаружила её в прежней квартире, когда рылась в чулане в поисках «интересного старья». Под ним подразумевались дешёвенькие украшения, флакончики от духов, заколочки, одежда – всё то, что носила её мать в молодости. Тогда-то в одном из узлов она и увидела невзрачную коробку и, если бы не загадочные пятна – ни за что бы её не достала.
От коробки шёл едва уловимый запах гари - её когда-то пытались сжечь.
Заинтригованная Марфа, конечно же, заглянула внутрь и была сильно разочарована неприглядным содержимым. В шкатулке всего то и было, что простенький кулон на шнурке и маска из непонятного тонкого материала. Позже баба Катя рассказала ей, что кулон – это знак коловрата. И про маску тоже рассказала. А до того Марфа пристала с расспросами к матери, но та только плечами пожала, пробормотав что-то про бабушкин хлам.
- С вещами привезли. Из деревни. Я никак с ними не разгребусь. Ты раз взялась – пересмотри всё, там половину нужно выбросить.
Марфа вяло пообещала помочь, и тут же забыла. А шкатулку перенесла к себе – собиралась разгадать её содержимое. Для чего-то ведь бабушка хранила эти странные вещицы. Кулон, ладно – он мог служить украшением. А вот маска - маска вызывала стойкое отторжение.
Марфа никак не могла сообразить – как она крепилась к лицу, ни завязочек, ни резинки на маске не было.
Чёрная, шелестящая, легко сминающаяся под пальцами маска почему-то пугала и одновременно притягивала к себе Марфу. Примерить её девушка не решалась – при мысли о том, что поверхность маски коснётся лица Марфу охватывала дрожь.
От маски веяло чем-то неописуемым, тревожным, казалось, что кто-то наблюдает за ней через узкие прорези для глаз.
Отправившись жить к Юльке, Марфа прихватила с собой и ящичек. Сестре она так и не показала находку, даже ничего не сказал о ней. Собиралась, но каждый раз откладывала – находились какие-то дела.
В тот вечер, когда всё произошло, они опять поругались, и, вдоволь нарыдавшись, Марфа разглядывала в зеркало покрасневшее лицо, почти сливающееся с огненно-рыжими волосами и ненавидела Юльку!
Почему, ну почему вся красота досталась старшей! Это несправедливо! Это неправильно!
Чуть позже, стоя над безмятежно спящей Юлькой, Марфа снова и снова упивалась своим несчастьем. Хотелось завыть, перевернуть кровать, ударить Юльку! Копившаяся внутри злость требовала выхода. Нужно было что-то сделать – немедленно! Сейчас же!
Метнувшись к себе, она достала маску, а потом опустила её на Юлькино лицо.
Вот теперь ты другая! - мелькнула торжествующая мысль. Сфотать что ли, на память?
Маска пришлась как раз впору. Она словно обволокла кожу сестры и начала легонько подрагивать, словно силилась вобрать в себя Юлькины черты.
Заметив такое, Марфа испугалась.
Стащить маску с сестры получилось не сразу – Марфа отдирала её миллиметр за миллиметром. На удивление Юлька не проснулась, и на коже сестры не осталось ни повреждений, ни следов.
А вскоре началось это – так Марфа называла проблему сестры.
И началось из-за маски. Марфа была почти уверена в этом. А баба Катя подтвердила её правоту...
- Маска с тобой? – Монах не стал ни смеяться, ни ругать.
- Со мной. Я хочу показать её ключнику.
- А мне покажешь?
- Зачем?
- Интересно.
- Хорошо, - отвернувшись, Марфа зашерудила под толстовкой, но Монах остановил.
- Не теперь. Давай позже. Когда выберемся отсюда.
- Почему? Испугался? – отчего-то захотелось уязвить его.
- Чтобы Яга не прознала. А то ведь заберёт.
- Я и сама хотела ей отдать. – призналась Марфа. – Сначала спросить – что это такое, а потом, если захочет – подарить.
- Ты дура? – Монах постучал по голове. – Её беречь нужно! Маску. Беречь!
- С чего вдруг? – Марфа моментально взъерошилась.
- С того! Мы не знаем её силу. Может потребуется повторить примерку. Чтобы... чтобы снять заклятье с Юли!
Марфа собралась возразить, но в углу завозилось, забормотала негромко. Груда хлама приподнялась и из неё полезло что-то пыхтящее и лохматое, распространяющее волны удушливой вони.
- Не дыши! – успел крикнуть Монах, а потом Марфа вдохнула...
***
Пока Марфа с Монахом томились в подполе Яги, Юлька собиралась на встречу с банным.
- Ты просьбу свою озвучь и помалкивай, чтобы не говорил – не отвечай. Банный сперва заругается, для порядку так нужно. А уж после либо поможет, либо нет. Хватать станет - бей обымлком по морде! Да в самый нос целься, чтобы нюхнул так нюхнул.
- А можно просто так помахать? Он даже в обёртке воняет! – морщилась в ответ Юлька. – Из чего сделано это мыло?
- На собачьих костях болотная варила, добавляла шкуру оржавейника и жабью слизь! – с гордостью сообщил бобровой, и Юлька едва сдержала рвотный позыв.
- Я его не возьму! – пробормотала она, содрогаясь. - Не прикоснусь! И не просите!
- Возьмёшь как миленька, иначе банный от себя не отпустит. Защита то! Без защиты к нему не ходют.
- А можно что-нибудь другое? На защиту? – умоляюще затянула Юлька, и тут снова закуковала кукушка.
- Время! Время теряем! – подхватился бобровой да принялся подталкивать Юльку к выходу.
Пришлось покориться. Тем более, что обмылок бобровой подобрал сам.
- До баньки поднесу, уж ладно. А дальше – сама, - смешно подворачивая копытца, он пошёл вперёд. – Ты про дрова-то сразу проси, как только чёрный дым завидишь. Не теряйся, не млей со страху – напирай на своём!
- А если ему подарить что-нибудь? – предложила Юлька.
- Хозяин не велит, серчает он на банного. Вишь, в каком запустении банька?
- Вижу. Почему так?
- Не нашего ума дело. Погнать хочет банного. Да разве ж тот добровольно уйдёт? Только если банька сосем развалится. Э-эх!..
Следуя за бобровым, Юлька обошла дом, полюбовалась разросшейся крапивой на задворках. Банька помещалась за нею, среди глухих зарослей просматривалась лишь провалившаяся от ветхости крыша да торчащий на коньке венок из ссохшейся травы.
- Ну, полезай туда! – вручив Юльке вонючий свёрточек, бобровой раздвинул лапами кусты. – Я рядом караулить буду. Если что – кричи!
Стараясь не задумываться о предстоящем разговоре, Юлька сунулась между колючих стеблей и будто наткнулась на стекло. Пройти здесь она не могла - что-то удерживало её на месте, не пускало дальше.
- От я дурак! – бобровой шлёпнул себя лапой по лбу. – Хозяин же на тебя привязку сделал. Чтобы из дома ни-ни! Как я мог про то позабыть!
- Как это – ни-ни? – эта новость совсем не понравилась Юльке. – Я что – в плену? Не могу делать то, что хочу?
- Та не в плену, не в плену, просто... – забубнил бобровой. – Ты смычку перешла, а тута... опасно тута таким как ты! Леса у нас нехожены! Зверьми страшенными кишмя кишат! Ну, как съедят тебя раньше времени? Что тогда?
- Раньше времени? До того, как найду лунное молоко? – Юлька вытаращилась на разоткровенничавшегося домоуправа.
- До того, до того, - закивал тот, и взвизгнул, получив вонючим свёрточком по носу. – Чего дерёсся? Я тебе на банный!
- Всё равно получи! – от возмущения Юльку затрясло. – Признавайся немедленно – я смогу отсюда уйти? После, потом...
- Сможешь... наверное... – пропыхтел бобровой, вытирая заслезившиеся от духовитого обмылка глаза. – Держать силком тебя хозяин не станет.
- Держать не станет, но и помогать – тоже? – Юлька повернула назад к дому.
- Если достанешь лунное молоко – поможет. Только правильно попроси.
- Как же мне надоели твои непонятные советы! Что значит – правильно? Кого я должна просить?
- С умом и хитростью. Не будь простодырой! – огрызнулся бобровой и отобрал у Юльки ненужный теперь обмылок. – Ты только его найди, а дальше всё образуется. Давай, проходи в дом – у тебе ещё работы возок.
Почистить печь от сажи Юлька не сумела. Получивший от неё по носу бобровой дулся и больше не спешил помогать. Борьба с крапивой тоже оказалась непосильной задачей – у Юльки не было ни перчаток, ни даже ножа в помощь. Она хотела выполнить хотя бы третье условие и приготовить что-нибудь простое, вроде яичницы. Только в доме ключника не оказалось никаких запасов.
Так и не разговорив больше насупленного домоуправа, расстроенная и усталая, уселась Юлька на ступени – ждать возвращения колдуна.
Он прилетел к вечеру – еще более мрачный, чем раньше.
Узнав, что работа не выполнена, ругать Юльку не стал, просто велел собираться.
- Куда собираться? – оторопела Юлька. Она не рассчитывала, что её отправят из дома в ночь.
- Погостила и хватит. Иди за чем пришла! Как найдёшь – возвращайся. Вот тебе клубок, он выведет обратно.
Порывшись в карманах, ключник вытащил не клубок даже – комок спутанной травы.
- Не потеряй только. Другого не будет.
- Но... куда я пойду? Я здесь ничего не знаю!
- Это не моя забота! С работой не справилась – подсказок не жди!
- Но почему ночью?
- Чтобы по свету найти. Лунное молоко... оно светится... должно светиться в темноте.
- Я не пойду одна. Я ничего здесь не знаю!
- Дело твоё, - равнодушно пожал плечами колдун. – Лицо вон, почти совсем стёрлось. Ждать недолго осталось.
- Помогите мне! Я заплачу! Вы же можете! – взмолилась Юлька в отчаянии. – А я потом... обязательно поищу лунное молоко! Обязательно! Клянусь вам!
- В долг не работаю. – буркнул ключник. – Да и не сниму я с тебя эту кару. Вернуть должна то, что у леса забрано было. А не вернёшь – сгинешь.
- Что забрано? Кому вернуть? – в голове у Юльки закружились картинки видения.
Кара, кара – застучало в висках. Точно так, как в тот раз, когда она убегала от чудищ вместе с девочкой Улькой.
- Найдёшь лунное молоко – стану посредником. А нет – думай сама. – ключник прошёл к печи, а потом пропал. То ли слился со стеной, то ли прошёл сквозь стену.
- Уходи, непутёвая! – бобровой потянул Юльку к дверям. – Делай как велит, не зли хозяина!
- Я не ориентируюсь в лесу. Куда мне идти? – едва не плакала Юлька.
- Спроси клубок. Он подскажет.
- Дорогу назад он подскажет. Так сказал ключник.
- И вперёд может подсказать. Если правильно просить.
- Что значит - правильно? – Юлька шла медленно, упираясь. Как могла оттягивала поход в ночной лес.
- Анчутки! – свистнул бобровой. – Донесите гостью до лесу. Поскорее. Уморила она мене. То скажи, это объясни. Голова на что дадена? Самой думать должно!
Юлька ничего не успела ему возразить, а чёрненькие и мохнатые крохотуны налетели роем, ухватили пребольно за волосы и вихрем унеслись в распахнутую дверь.
В лесу было темно и сыро. Анчутки давно улетели, а Юлька всё стояла в начале тропы, не решаясь пройти хоть немного вперёд.
Луна пряталась среди туч. Они сливались друг с дружкой, образуя глухой чёрный фон, на котором едва просматривались деревья. Среди стволов будто бы что-то дышало и ворочалось, с нетерпением поджидая Юльку.
Не пойду! - тут же решила она. Дождусь утра, а дальше придумаю как быть.
Где-то сейчас Марфа? И остальные? С ними ей не было бы так страшно. Особенно с Монахом не было бы! От него исходила уверенность, сила. На такого как он всегда можно положиться! Только где сейчас этот Монах...
Что делать? Как поступить? Ответа у неё не было.
Что можно придумать в нынешней ситуации, Юлька совершенно не представляла. Просто пыталась успокоить себя, отсрочить время, когда придётся покориться неизбежному.
- Спроси клубок. – голосом бобрового прогундело в голове. – Он может дать подсказку.
Юлька послушно достала ссохшийся комок, поместила его на ладони.
Бобровой говорил, клубок поможет, если правильно попросить. Но что значит – правильно?
Чувствуя себя дурой, Юлька подула на спутанные стебельки и прошептала просьбу о помощи. Ответной реакции не последовало – клубок даже не шевельнулся.
- Голова на что дадена? – недовольно прогундел голос. – Клубочку топливо нужно, чтобы ожил!
- Какое ещё топливо? – выдохнула Юлька, и в это время над головой засвистало. То ли огромные птицы, то ли крылатые твари пронеслись над деревьями, оставляя за собой синий светящийся след. Рассмотреть их было почти невозможно, да Юлька и не собиралась их рассматривать – испугавшись, что твари заметят её тоже, рванулась под защиту деревьев.
Задев какую-то ветку, она не удержалась на ногах - упала, процарапав руку об острый сучок. Пытаясь остановить кровь, испачкала курточку и клубок ключника. И почти сразу заметила, что от него начал распространяться слабый розоватый свет!
Так вот какое топливо понадобилось клубочку! Ему нужна была свежая кровь!
Это открытие Юлька восприняла даже с радостью – свет, льющийся от клубка, вселил в неё иллюзию поддержки.
- Попроси! – вздохнуло в голове недовольно. И Юлька решилась – попросила.
- Проводи меня к пещере. Туда, где есть лунное молоко! Пожалуйста!
Просьба получилась длинная, но клубок среагировал на неё – повиснув над тропой, мигнул несколько раз красным и поплыл. Юлька двинулась следом, стараясь не потерять его. Света всё равно не хватало – она почти не видела, куда наступает.
Один раз нога увязла в чём-то тягучем и липком, и она едва сумела выдернуть её. Другой раз чьи-то холодные пальцы сомкнулись на щиколотке, и поражаясь собственному хладнокровию, Юлька с силой долбанула по ним свободной кроссовкой. Чей-то язык выстрелил ей в щёку, содрав кусочек кожи. Кто-то невидимый рыгнул над ухом и смачно зачавкал... Юлька не видела никого из этих тварей, зато они прекрасно видели её! Видели, но отчего-то не трогали. Выжидали.
Бормоча про себя что-то вроде «Господи-спаси» бежала Юлька за своим проводником, мечтая, чтобы всё поскорее закончилось. А вокруг возилось и бормотало, причмокивало-тянулось-царапалось, дёргало за волосы, хохотало... Довольно быстро клубок привёл Юльку на небольшую проплешину среди стволов. Это была именно проплешина – на голом пятачке не росли ни трава, ни мох. Лишь по центру торчало сухое дерево с изломанными, уродливо вывернутыми ветвями.
Мигнув напоследок, клубок погас и скатился Юльке под ноги. Она наклонилась за ним, и пропустила момент, когда у дерева появилась старуха. Серо-седой мох свисал вдоль лица, рос прямо из морщинистых щёк, покрывал тело. В глазах торчали грибы-гнилушки, излучая слабый зеленоватый свет. Старуха принялась обнюхивать Юльку, и та выставила вперёд клубок, поднесла его к самому носу древяницы.
Это сработало – пробурчав-проскрипев неразборчивое, лесная тварь постучала по стволу, и когда он разошёлся по сторонам, махнула на образовавшуюся щель, показывая Юльке куда идти дальше.
Лунное молоко найдёшь в пещере - так говорил ключник. Что ж, значит нужно спускаться. Ради себя. И ради Марфы тоже. Вдохнув поглубже, Юлька прикусила губу и полезла в открывшийся проход.
***
Ползти Юльке пришлось долго. Проход оказался узким и извилистым, торчащие отовсюду корни цеплялись за волосы и одежду. Дышать становилось всё тяжелее, под землёй было душно и очень влажно. Чем дальше продвигалась Юлька в глубину подземного коридора, тем отчаяннее колотилось сердце в предчувствии страшного, тем сильнее крепло желание повернуть назад.
Постепенно в темноте появились светло-серые хлопья – они висели неровными комьями и чуть отсвечивали золотистым.
Может это и есть лунное молоко? – Юлька потянулась к ближайшему комку, но тот плавно оплыл в сторону, рассыпался на крошечные клочки. Собирать их Юлька не стала.
Вряд лунное молоко будет таким.
А - каким? Каким оно будет? - завопил внутренний голос. - Бери всё, что придётся. Разбираться будешь потом.
Юлька послушно повернулась к комкам. но те истаяли у неё нва глазах, рассеялись среди в мрака.
- Ползи вперёд! - потребовал внутренний голос. – Выбирайся из этой кишки! Впереди будет посвободней.
- Посвободней, скорей бы уже посвободней... - пробормотала Юлька, с трудом меняя положение – от влажной стылости тело затекло, сделалось деревянным.
Когда впереди мигнули зелёные огни – Юлька обрадовалась им как ориентиру. Стараясь дышать глубоко и ровно, полезла к этому маячку и выбралась, наконец, в довольно широкую пещеру.
Стены и пол с потолком покрывала белёсая плесень, похожие на сталагмиты наросты торчали вокруг как грибы. Золотистые и немного прозрачные они напоминали янтарь, и Юлька снова подумала о лунном молоке. Отерев руки о куртку, она попыталась сковырнуть кусочек с нароста, но тот оказался твёрдым как камень.
- Я найду! Обязательно найду! Я должна! – подбадривая себя, Юлька смогла подняться на ноги и медленно двинулась в обход пещеры. Она не сомневалась, что лунное молоко находится здесь – не зря же клубочек ключника привёл её к дереву-входу.
- Особо не надейся, что в этой! – предостерёг её внутренний голос. - Здесь может быть множество пещер. Используй клубок. Спроси у него.
Юлька послушно вытащила иссохший комочек, но тот больше не реагировал на её вопросы и просьбы. Подкормить его кровью она не решилась - место царапины успело немного подпухнуть и покраснеть.
- Наберу всего понемногу. А ключник пускай разбирается. – после недолгих раздумий Юлька поддела ногтем беловатую склизкую плёнку, расползшуюся по стене. Оторвать от неё хотя бы частичку оказалось непросто, и Юлька отругала себя за то, что не взяла ничего острого - ни ножниц, ни ножа.
Зелёные огни на которые она ориентировалась, мерцали сейчас в дальнем конце пещеры, Юлька всё поглядывала на них, но близко не подходила. Огни казались ей смутно знакомыми. Она где-то видела их раньше. Совсем недавно. Точно такие же огни.
- Огней не видали? Зеленоватых? Гнилушечных? – всплыл в голове вопрос от бабок.
А потом Юлька вспомнила – вспомнила тени-фигуры, что окружили её возле Лопухов, требуя расплаты!
В тот же миг, словно по команде огни поплыли в её сторону, и перед Юлькой возникло существо – совершенно прозрачное, но от этого не менее страшное. Из звериного черепа торчали рога, в пустых глазницах тлело зеленоватое пламя.
- Здесь! Здесь! Она здесь! – фигура попыталась ухватить Юльку.
- Здесь! – подхватили за ней прочие тени-существа. – Отдай маску! Верни Верховному!
Они были везде – как и в тот раз. Тянулись к Юльке отовсюду. Скрюченные пальцы царапали воздух в нетерпении, они видели, чувствовали Юльку, но добраться до неё не могли.
- Кара! Кара! – речитативом повторял нестройный хор. – Отдай должок! Верни маску!
- У меня ничего нет!.. Ничего нет!.. – закрыв голову руками, Юлька осела на пол. Она еще и зажмурилась для верности – только чтобы не видеть жутких своих преследователей.
Бежать было невозможно, да и некуда. Отбиваться от тварей бесполезно – крепкие рога и когтистые лапы красноречиво демонстрировали их преимущество.
Напрягшись, Юлька ждала нападения.
Вот и всё, вот и всё, вот и всё... – болезненно стучало в голове. Сейчас её схватят... сейчас...
Существа продолжали требовать маску, однако прикасаться к ней не спешили.
Почему они не хватают? Чего ждут?
Может... просто не могут? В прозрачных телах нет для этого ни возможности, ни силы?
Фантомы! – вспомнилось, как называла их Ирина Санна. А еще говорила, что настоящие придут следом.
- Беги! Уходи! – надрывался внутренний голос. – Лучше попробовать и пожалеть, чем сидеть в покорном ожидании расправы! Настоящие придут следом... Придут следом... настоящие... придут...
Застонав от отчаяния, Юлька заставила себя открыть глаза. Фигуры никуда не исчезли, были рядом, стерегли! Окружив пятачок, на котором примостилась Юлька, плавно покачивались в воздухе и выжидали.
Расстояния между ними было небольшое, получится ли проскользнуть?
Попробуй. Тогда и узнаешь. Сделай это. Ради Марфы. Ради себя.
Эта мысль придала ей решимости. Просчитав до десяти, Юлька вскочила на ноги и рванула вперёд – ужом протиснулась между парой ближайших тварей. Как по команде, те синхронно повернулись за ней, но остановить даже не попытались.
Лавируя между фигурами, Юлька добралась до дальней стены – к месту, откуда появились тени-фигуры. Это оказался тупик. Тщетно Юлька стучала, шарила руками по шершавой поверхности, обдирая ладони в кровь – никакой лазейки обнаружить не удалось.
- Кара! – прошипело её в спину. – Отдай маску! Или плати!!
Призрачные сущности приблизились почти вплотную и снова тянули к ней тонкие руки, снова пророчили расплату.
Выхватив клубок ключника, Юлька замахнулась было в своих преследователей, но трава порозовела под пальцами, пропитавшись кровью из ссадин. Вырвавшись из Юлькиных рук. Клубок завис у стены, а потом постучал в неё легонько – тук-тук-тук, тук-тук, тук...
Дрогнув, стена отъехала в сторону, открывая узкий ход. Юлька, не думая, нырнула туда, а потом – побежала вперёд по узкому полутёмному тоннелю. Клубок летел рядом, постепенно бледнея. Когда с него сошли остатки розового, Юлька подхватила и спрятала его в карман.
- Хорошая штуковина. Любой запор откроеть, любую стену отомкнёть. – проскрипело откуда-то снизу. Заорав, Юлька прыгнула к противоположной стене и сильно ударилась плечом.
Стена была тёплая и совершенно сухая. Спутанные волнистые корешки лохматились на ней, прикрывая грязно-жёлтые полосы и разводы. Тут же торчала гроздь мелких бурых грибов – совершенно несъедобных на вид.
- Всё ищитя, всё ходитя, нет от вас покою! – к Юльке метнулось что-то серое – какой-то зверёк или... карлик?
- Он посылаить – и ходють. А нужного-то и нету.
- Лунное молоко! – выпалила Юлька, потирая ушибленное плечо. – Вы про него говорите?
- Про что ж еще? Другого у нас не водится.
- Оно здесь? Покажите его, пожалуйста!
- Ишь, шустрая какая! – восхитился карлик. – Что дашь за подсказ?
- Я... – Юлька смешалась. – У меня ничего нет. Извините.
- А нет – так ищи сама. Не буду я тебе помогать. – существо обезьяной вскарабкалось по стене и затерялось среди спутанных корней.
- Погодите! – позвала Юлька. – Я вам потом отдам! Конфеты. Или... деньги?
- На кой ему деньги твои! – фыркнуло под ногами. И кто-то засмеялся следом – тоненько, ехидно. Волна удушливой вони подкатилась к носу – запахло серой, резко и очень ощутимо.
Уткнувшись в рукав, Юлька промокнула заслезившиеся глаза, а пара незнакомцев у ног продолжила разговор.
- Опять ищут. Его. Вот дурные!
- Дурные и есть. Хе-хе-хе...
- Подскажем, что ль?
- Чего ж не подсказать. Эй, дылда, слышь - присядь. Поговорим.
Стараясь меньше вдыхать, Юлька послушно присела и увидела вывороченные глаза, торчащие над плоским серым телом, голый и длинный хвост, четыре лапы, на одной из которых едва удерживался стоптанный валенок.
- У Ягихи спёр, - похвасталось существо, перехватив Юлькин взгляд.
- Зачем? – вопрос вырвался сам собой, Юльке было совершенно всё равно – откуда взялся валенок.
- А на спор. Скучно тута. – существо пощекотало хвостом Юлькину ногу и неожиданно представилось, – хитник.
- И я, и я – хитник. И весь наш род – хитники! – второе точно такое же существо выглянуло из-за первого и помахало Юльке хвостом.
- Юля. – пробормотала Юлька. И зачем-то добавила. - Я человек.
- Да уж знаем, кто такая. Воняет от вас. Страсть как воняет. Терпежу нет – до чего противно. Ты это, Юля, шла бы отсюда. Уж очень запах нехороший, так и смердит!
- Пойду. – охотно согласилась Юлька. – Подскажете про лунное молоко – сразу уйду. Обещаю!
- Эк завернула. Подскажете... – первый хитник вздохнул. – А если его и нет, лунного молока? Если оно – пустышка? Пшик? Выдумка?
- К-к-как выдумка? – Юлька схватилась за сердце. – Ключник же его ищет! И другие тоже.
- Еще б не искал, - сплюнул хитник второй. – Добыча то желанная.
- Он, ключник, не любит нашего брата. Повывел закляткой. Согнал в пещеры. Потом каялся, просил помочь с молоком. Только вот ему теперь, шиш! – хитник первый погрозил трёхпалым кулачком. – А нечего гнать было. Сам и виноват.
- Зачем ему лунное молоко? – Юльке было на самом деле интересно. – Он же всемогущий. Всё-всё может наколдовать.
- Другим – может. Себе – нет. Запрет у него на личное. Нарушит – сила пропадёт. Такое вот условие.
- От кого? От кого – условие?
- А мы почём знаем. От рода. Вот и посылает за ним. А всё – не то! – хитники немного отодвинулись от Юльки и снова в разнобой попросили. – Шла бы ты, а? До того вонюча!
Юлька сама едва терпела их запах – ядрёный и едкий, он пропитал её насквозь.
- В какую сторону идти? – спросила она нечистых собеседников. – Покажите, где лунное молоко – и я уйду.
- Покажите! – фыркнули существа. – Тут поработать придётся. Сначала подоить, потом процедить...
- Луну подоить? – не поняла Юлька. – Это как?
- Дождись как половинкой станет, после полезай на небушко да тяни-потягивай за хвост... – сообщил один из хитников.
- Врет он. – перебил второй. - Круглая луна молоко дает. С решетом нужно в светлую ночь его просеять, потом в темном месте высушить. Порошок развести – вот и будет тебе молоко.
Переглянувшись, нечистики захихикали над Юлькиным растерянным видом, а потом сбились на кашель.
- Шла бы ты! Нету мочи терпеть! – проревел один из них и громко высморкался.
- А я еще и дохнуть могу! – вкрадчиво пропела Юлька. – Обещаю, вам понравится! Сейчас, только воздуха побольше наберу...
- Не надо! Не надо! – парочка резко отпрянула. – Туда тебе, иди по проходу. Куда выведет – там и будет молоко. Только сумей взять!
***
Когда в подвале Яги появилось странное, испачканное в земле существо, Марфа задохнулась от исходящей от него вони и едва удержалась в сознании. Спасибо, Монах среагировал сразу – сунул ей в лицо носовой платок, показал жестом, чтобы прижала к носу.
- Вам, что ли, помощь нужна? – круглые лупатые глаза незнакомца уставились на - скорчившуюся Марфу. - Ерошка сигнал послал, просил подмогнуть.
- Нам, - подтвердил Монах и чихнул. – Не в обиду, брат, но ты и смердишь!
- Хитник я, - представилось существо в раздражении хлестнуло голым хвостом. – Им помощь предлагаешь, а они обзываться. Еще неизвестно – кто сильнее воняет! Я же терплю, и вы потерпите.
Над головой затопали шаги – амбре, распространяемое хитником почувствовали и бабки.
- Уходим, пока тебя не застукали! – Монах сунулся к проделанной хитником дыре. – Нам сюда? Другого пути нету?
- Только через лаз и можно, – подтвердил хитник и первым полез в темный вонючий проход.
- Давай туда, живо! - Монах подтолкнул Марфу, показывая, чтобы следовала за существом.
Короткий земляной коридор вывел беглецов в довольно широкий тоннель. Не останавливаясь, хитник ковылял впереди, и Монах с Марфой старались не отставать от своего таинственного проводника. Вокруг них кипела подземная жизнь – смахивающие на кротов чёрные тушки рыли когтями землю у стен, рыхлые розовые черви размером с хорошего крокодила скользили мимо бесшумными тенями, какие-то совсем уж непонятные твари перелетали под высокими сводами, не позволяя себя как следует разглядеть. Все они хоть и посматривали в сторону Монаха с Марфой, но не выказывали желания навредить им или напасть. Лишь одна – верткая чешуйчатая тварь - вынырнула прямо перед ними да попыталось выставить Марфе подножку. Но при грозном окрике Монаха ввинтилась обратно в землю и скрылась.
Продолжение далее...
Автор
Канал Про страшное
#МистическиеИстории
- Я к вам не навязывалась, - как можно спокойнее произнесла она, хотя внутри всё клокотало. – Хочу к сестре! И к ...Монаху!
- К меченому она хочеть! – телеса Палны заходили от смеха. – Раскатала губёшки! Мала ишшо по мужикам!
- Бесстыдница! – к товарке присоединилась и Незабудка. – К меченому она собралася! Не про тебя тот кусок!
- Да вы с ума сошли? – лицо у Марфы запылало. – Какой товар? Какой меченый?? Я к сестре хочу! Отпустите меня!
Она рванулась к заходящимся в смехе бабкам и врезала кулачком прямо по выпирающему носу Палны.
- Ах ты дрянцо!.. - лицо бабки разом обесцветилось, глаза же сделались красными, злыми, под платком зашевелилось что-то, пытаясь выбраться. Ловко ухватив Марфу за кудри, Пална поволокла её к углу – туда, где помещался вход в подпол.
- Пустите! Вы не смеете! – Марфа отчаянно упиралась, но у бабки силы было на троих. – Отпустите! Я не хочу!
Ирина Санна с Незабудкой не вмешивались в происходящее – напротив, наблюдали с интересом. Когда же от печи на выручку Марфе метнулась чёрная тень – Ирина Санна стащила валенок и метко запулила им в кота. Пронзительно заверещав, Ерошка всё же не сдался – ухватив зубами Палну за подол, попытался удержать на месте. И хотя бабка на миг ослабила хватку, но Марфа не воспользовалась этим – с ужасом смотрела на Ирину Санну. Вместо обычной человеческой ноги из штанины бабкиного комбинезона торчала желтоватая затёртая кость!
Когда Пална откинула ляду, Марфа сама полезла по ступеням вниз – настолько шокировало её увиденное. Уже внизу, среди темноты и пыли, она нащупала что-то вроде ящика и,присев на него, заплакала от потрясений.
Несмотря на её интерес ко всему необычному, несмотря на знания мифологии и рассказы соседки бабы Кати к такому повороту событий Марфа оказалась не готова.
- Мне показалось. Это обычный протез, - пыталась уговорить себя Марфа, но понимала, что на самом деле все не так. В памяти яркой картинкой то и дело всплывала кость, торчащая из-под штанины.
Баба Яга? Это баба Яга?! Но разве так бывает в жизни?
А разве бывает, что у человека исчезает лицо? Разве существуют на самом деле всесильные ключники? Разве может женщина превращаться в птицу, как Инга? Разве могут разговаривать коты??..
Сердце колотилось как заведённое, от волнения руки сделались ледяными – Марфа никак не могла осознать, смириться с увиденным и продумать, как поступать дальше. Да и выбор у неё был небольшой – из подпола вёл лишь один путь, и он был для неё перекрыт.
- Ты эта, не трясися, - неразличимый в темноте Ерошка потёрся о Марфу тёплым боком. – Как стануть есть - сон-травы в питьё подолью, а как заснуть – тебя выпущу.
- Больно она тебя ударила? – Марфа с благодарностью погладила кота.
- Привычно, - кот вздохнул и пристроил голову Марфе на коленки. – Почеши во лбу, кажись, там колючка пристала.
Среди шерсти и правда обнаружился репей. Марфа с трудом отодрала его и почесала больно место. Ерошка лизнул её шершавым языком и засобирался наверх.
- Слышь, разговоры завели? Новую стратегию мыслять. Пойду послухаю да сон-травы разведу, пока Ягиха не видить.
- Постой! – Марфа попыталась схватить кота, но обняла лишь воздух. Она должна была узнать у Ерошки про хозяйку! Должна была спросить о её ноге! А вместо этого выбирала репьи и чесала между ушами. – Ерошка! – позвала она снова, но кот не отозвался, ушёл.
Наверху и правда разговаривали – бабки обсуждали что-то на повышенных тонах. До Марфы доносился недовольный голосок Незабудки, сердитые взрёвывания Палны и спокойные ответы Ирины Санны-Яги. Ерошка был прав – бабки явно что-то замышляли, и Марфа полезла по ступеням наверх, пытаясь разобрать о чём ведётся речь.
До неё донеслось что-то про лунное молоко... про шанс, который выпадает редко... про проклятущего колдуна с его заклятьем растроения... Вначале Марфа подумала, что ослышалась, но бабки продолжали костерить ключника, за то, что он разделил их! Лунное молоко нужно было им, чтобы воссоединиться как прежде в одну! По крайней мере так услышала Марфа. А она, Марфа понадобилась для конкретной цели – потому, что могла обнаружить это самое молоко.
От такой информации у Марфы закружилась голова – уж очень непросто было всё это понять и принять. И почему только она может найти лунное молоко? Хотя не знает - что оно собой представляет и как выглядит? Почему именно она - Марфа? На это ответа у неё не было.
***
- Ты пей, пей, глотай! – пробормотало возле самого уха. – Такие все чувствительные стали! Чуть что - в обморок хлопаются. Никакой выдержки.
Через силу глотнув, Юлька приоткрыла глаза и некоторое время рассматривала комнатушку. Она не сразу поняла, где сейчас находится. И только когда ключник снова поднёс ей питьё, сообразила, к кому попала.
Непонятное предательство Марфы, маска, Улька, несущаяся от нечисти – всё закружило в голове, сбивая с мыслей и требуя немедленного разъяснения.
Поперхнувшись настоем, Юлька заговорила о сестре, спросила у ключника - откуда у Марфы маска?
- Есть и есть. Не моё дело – проводить разъяснялки, - он тяжело поднялся и пошёл к печи. – Ты вот что – раз незваной пришла – помоги с печкой разобраться, уж очень много сажи накопилось. На задках, за домом крапиву подёргай, не переведётся никак - ни сохнет, ни преет. Ну, и обед подай – как хозяюшке положено.
- С какой.. печкой? Какой – обед? – Юлька почувствовала себя мухой, увязшей в паутине. – Я в вашем доме не хозяйка!
- А хоть бы и так – уважь старого, подмогни. – ключник взъерошил густую спутанную шевелюру. – Время тебе отведу – до полночи. Как вернусь – проверю. Сделаешь – дальше поговорим, обсудим твоё бедование.
Юлька собралась было возразить - но было некому, ключник истаял у неё на глазах словно туман. Пока она в растерянности оглядывалась, рядом принялось вздыхать и постанывать - и из тёмного угла полезло страннейшее существо, смахивающее на бобра с копытцами. На широком и голом хвосте его торчал приличных размеров крючок.
- Хозяин насадил, - пожаловалось существо. – Я сам из болотных, в услужении здесь состою. Провинности отбываю. Заместо домового при хозяине. Бобровой.
- Прямо так насадил? – ужаснулась Юлька. – По живому?
- Агась, - мигнуло существо. – Да мы привыкшие. Только рвёт хвост теперя, силушки нет, как болит зараза!
- За что он вас? – Юлька присела перед сгорбившимся бобром, потянулась взглянуть на пострадавший хвост поближе.
- За дело. – тот снова виновато мигнул. - Я рыбку своровал, сызмальства рыбку люблю! Вот он и споймал крючком, чтобы не повадно.
- За одну рыбку??
- Агась. Я куканчик подъел. Всего одну снизочку рыбок. Одну-разъединственную... – бобёр смешно мигнул и умоляюще сложил лапы. - Только хозяину ни-ни, что нажаловался тебе. Он тогда втёмную посадит! Не хочу больше втёмную!
- Это как? – Юлька продолжила расспросы, а сама осторожно прикоснулась к крючку.
- Сам не спойму, - снова мигнул бобёр. – Тёмно там, и холодно. И пустота! А ты в ней – то ли висишь, то ли вниз катисси. Жутко.
Он собрался ещё что-то сказать, но взвизгнул и плюхнулся на пол, когда Юлька резко потянула крючок. Тот вышел на удивление легко – хватило одного слаженного движения.
- Вот, - продемонстрировала Юлька добычу трясущемуся бобровому. – Сохраните на память. И больше не проказничайте.
- Да я... да ты!.. – существо лишилось дара речи, а потом полезло к Юльке обниматься. – Дай, поцелую тебе, ракрасавишна!
- Не надо! – Юлька упёрлась ладонями в лоснящуюся, тугую тушку. – Вы лучше хвост перевяжите. Ну, и продезинфицировать нужно.
- Чегося? – изумился бобровой. – Продизици...?
- Помазать спиртом, чтобы не было нагноения.
- Спирт изводить? – бобровой ахнул. – Я лучше внутре продизицирую. Да только у хозяина все бутыли на пересчёте. невыйдет у мене продизицировать. А здеся земелей присыплю. Мне бабка ею все хвори лечила.
Оббежав рысцой по комнатушке круг, бобровой ткнулся в угол и пропал. Юлька проводила его взглядом и вздохнула. Задал ей ключник работы, да такой – что не знаешь, как и подступиться. Нет бы – проще что предложил – вымести пыль, вымыть полы, убрать паутину...
Решение пришло тут же – сделаю, что смогу. Здесь всё грязное и запущенное! Может ключник обрадуется порядку? Забудет про сажу и крапиву?
Юлька принялась исследовать комнатёнку. Нужно было найти ведро и подходящую тряпку. И веник. Ну, и воду, конечно.
- Что потеряла? – бобровой полез из угла, удерживая в лапах смятую подвявшую кувшинку. – Это тебе. – он сунул мокрый цветок Юльке и той пришлось принять холодный и скользкий стебель.
- Спасибо, - поблагодарила она расстаравшееся существо. – Но мне бы лучше ведро и тряпку. Хочу полы помыть.
- Тряпок не держим. С прочим подмогнём, - бобровой негромко присвистнул.
Чёрненький и мохнатый крохотун на коротких ежиных лапах почти сразу возник посреди комнаты и отвесил поклон. На лысой чуть вытянутой голове взблеснули короткие рожки.
- Чево надоть? – пробасил он и почесался.
- Воды тащи. И крепкий веник! - потребовал от него бобровой.
Анчутка обернулся мгновенно - притащил наполненное до половины ведёрко и хлипкую конструкцию из разновеликих прутьев.
Юльке она очень не понравилась, но пришлось довольствоваться тем, что есть.
Пока она брызгала на пол и осторожно возила веником по скоплениям пыли, бобровой умастился в углу, с интересом наблюдая за её действиями да поглаживая перевязанный зелёным листом хвост.
Когда вороха мусора оказались у порога, он снова присвистнул – велел анчутке всё вынести.
- Спасибо, - пропыхтела Юлька. – Он вас во всём слушается.
- Должностя такая. Вот и слушается. Я тут над всеми главным поставлен. Домоуправ. – бобровой стряхнул пыль с топорщащихся усов и чихнул. – Зря ты это дело затеяла. Только время потеряла. Тебе же ещё с печкой возиться. Крапиву полоть. Обед стряпать.
- Я думала – этого хватит, - честно призналась Юлька.
- Что ты, что ты! – замахал лапами домоуправ. – Хозяин не это велел. Нельзя хозяина ослушаться!
- В тёмную посадит? – отерев потное лицо, Юлька плюхнулась рядом с бобровым.
- Может и втёмную, - серьёзно кивнул тот. – Но тебе того не надобно. Ты же за лунным молоком пришла.
- Откуда знаешь?
- Да уж знаю. К хозяину только за ним и идут.
- И что же – даёт?
- Даёт... подсказку... – бобровой подхватил веник и поцокал копытцами к печи, завозил прутьями по скоплению паутины.
- Что значит – подсказку? – переспросила Юлька.
- То и значит. Подсказывает – где искать. А брать тебе нужно будет самой.
- Брать? Оно уже по бутылками разлито? – скривилась Юлька собственной невесёлой шутке. – Или мне доить придётся? Луну?
- Да ты что же – не знаешь? – бобровой даже выронил веник. – Не знаешь – что такое лунное молоко?
- Откуда мне знать? Я про него раньше не слышала!
- Не доют его. Оно само изливается! Его искать нужно. Под земелей.
- Под землёй? – эта подсказка Юльке категорически не понравилась. – Ты ничего не путаешь? Луна – на небе. А лунное молоко – под землёй??
- Под земелей прячется. – бобровой обернулся и быстро зашептал. - Не молоко это - застывшие лунные слёзки. В пещерах они собираются. По пещерам искать нужно!
- Ты знаешь – где? – Юлька тоже перешла на шёпот.
- Что ты, что ты! Даже хозяин не знает!
- Как??
- Да вот так. Каждого, кто приходит – за ним шлёт. Потому, как и самому нужно!
Выдав эту информацию, бобровой шлепнул себя по мордахе и запричитал, пощипывая усы:
- Вот тебе! Вот тебе! Вот! Чтобы не болтал супротиву хозяина! Чтобы не выдавал тайное!
- Мы ничего ему не скажем. не волнуйся. – Юлька и сама едва сдерживалась, чтобы не закричать. Надежда, что ключник ей поможет, рассеялась как дым. Если она не отыщет это самое молоко – он даже пальцем не шевельнёт, ничего не подскажет.
Где-то рядом проснулась невидимая кукушка, заверещала с небольшими паузами - ку-ку, ку-ку, ку-ку-ку...
– Один, два, три.... - машинально принялась считывать Юлька её глуховатое кукование.
- Ох, позабыл! Ох, голова - дырявое корыто! – вдруг взвизгнул бобровой и заметался возле печи. Широкий хвост его тяжело отшлепывал по полу в такт стенаниям. – Время, времечко катится! А печь не прочищена! Крапива не прополота! Давай-ка, поднимайся – пора браться за дела!
Юлька поняла, что отвертеться не получится. Вот только она совершенно не представляла – как её чистят, эту сажу? Да и саму печку она видела только на картинках и в телевизоре. И как с ней обходиться - не знала.
Она подошла к печи, пристроила руку на холодный небелёный бок. Приоткрыв дверцу топки, заглянула в давно нечищеное нутро – полюбовалась на угли и несгоревшие остатки древесины.
- Чем это выгрести? – грубовато спросила у бобрового. – Есть в доме совок или... скребок?
- Сей минут, сей минут, - забормотал тот, выуживая откуда-то старый мешок и щетку на деревянной ручке. – Держи вот. Пользуйся на здоровье.
Стараясь поменьше вдыхать, Юлька взялась за работу. Повозиться ей пришлось довольно долго, но в конце концов топка оказалась пуста.
- Всё! – перепачканная и с непривычки уставшая Юлька обернулась на притихшего домоуправа. – Это оказалось не так уж и сложно. Принимай работу!
- Это не то, не то. – замахал лапами он. – Ты сажу убрать должна. Из дымоходу!
И пока Юлька молча смотрела на него, силясь понять смысл сказанных слов, он снова высвистал анчутку – чтобы тот вытащил мешок с мусором.
- Как мне очистить дымоход? – Юльку скрутило от отчаяния. – По крыше лазить не умею. Да и не полезу я на крышу!
Получалось, что выполнить задание ключника она не сможет, а значит... значит...
- Солью можно. – перебил невесёлые Юлькины мысли бобровой. - К дровишкам подсыпать и разжечь. Но нету соли, нету! Не любит её хозяин!
- Совсем нет? – не поверила Юлька. – А как же пища? Или он всё несолёным ест?
- Несолёным, матушка. Несолёным. – толстый хвост существа вновь заплюхал по полу. – Разве что взять осиновые дрова? От них быстро очистится. А искры поверху анчутка загасит. За искры ты не волнуйся. Справимся.
- А где их взять? – Юлька понятия не имела – как выглядят дрова из осины.
- То дело несложное. У банного в долг возьмём, только тебе идти просить надо.
- А вы со мной не пойдёте? – напряглась Юлька. Идти к неизвестному банному было страшновато.
- Ох, не пойду. Не проси. В контрах мы. Я снаружи покараулю. Да ты не бойся. Приставать станет – брось в него обмылочком. Я тебе сейчас принесу. Принесу обмылочек. Ты только погодь. Не сбеги.
-Куда мне бежать, - протянула Юлька себе под нос, изо всех сил стараясь не думать о предстоящем разговоре с банным. Ничего хорошего она от него не ждала, но отступать не собиралась. Раз оказалась здесь - будет идти до конца.
***
Монах обнимал дерево, старательно изображая припадок – смотреть на Ингу-сороку было невмоготу. Она прилетела следом за стаей да так и осталась в ином, сорочьем обличье.
Женская голова лепилась к крупному птичьему телу, и крылья переходили в кисти рук с облупленным синим лаком на пальцах. Этими самыми пальцами ворошила Инга лесную подстилку, выискивая среди мха и палой листвы нужные камни.
- Парочки не хватает. Ничё, мадама найдёт. Посмотрим, где прописалась Яга и сразу отправимся.
Голос у Инги тоже изменился – сделался резким и отрывистым. Один раз она даже сбилась с обычной человеческой речи – прострекотала что-то по сорочьи.
- Нашла! – листья прошуршали рядом с Монахом. Инга куснула его за ухо и обхватила крыльями. – Попался-я-я! Хорош с деревом обниматься. Давай, помоги.
- Сейчас, - Монах изобразил вымученную улыбку. – Твои птицы из меня всю душу вытрясли!
- Какие мы нежные, - просюсюкала Инга и потянулась погладить подрагивающий шрам. Монах едва сдержался, чтобы не отпрянуть – не показать двоедушнице всколыхнувшееся внутри отвращение.
- Ты давай-ка, смотри, что хотела, - потребовал он намеренно грубо. – Толчёмся здесь, а бабки, может, уже молоко поделили.
- Не думаю, - Инга неохотно от него отлепилась. – Смотреть так смотреть. Всё равно от меня не денешься.
Она сложила крылья-руки и потрясла в ладонях собранные камни, а потом быстрым движением подбросила их на головой. Провисев некоторое время в воздухе, камни вытянулись в стрелу да так и спланировали на тропинку.
- Нам – туда! – Инга потянула Монаха в сторону, куда показывал наконечник. – Когда придём – молчи и слушай. Вперёд меня не вылезай. Иначе всё испортишь. Доступно излагаю, малыш?
- Вполне, - Монах невозмутимо кивнул. Он охотно предоставил Инге инициативу в дальнейших действиях. У неё больше опыта в общении с нечистью, она и сама в какой-то степени – нечисть. Пока будет разбираться с Ягой, он успеет осмотреться и, если повезёт - заберёт Марфу.
Инга неуклюже ковыляла вперёд на птичьих лапах, и Монах спросил – почему она так мучается, не превратиться обратно - в прежнюю себя.
- Сбоит программка, - двоедушница посмотрела через плечо и резко встала. – Возможно, поможет волшебный поцелуй прынца? Мадама хочет попробовать!
- Не, не, не! – запротестовал Монах. – Давай обойдёмся без поцелуев! Я не принц, да и времени мало.
- Будешь должен! – Инга облизнула ярко-красные губы. – После всего... закатимся с тобой отдохнуть. Медовый месяц на островах в океане! Мадама в нетерпении!
Монах предпочёл её не расслышать, легонько подтолкнул вперёд, побуждая идти.
- Слопала бы тебя! – Инга закатила глаза. – На меня обычно сразу западают. А ты другой, сопротивляешься. Даже странно.
- Я глубоко и прочно женат, - отшутился Монах, но спутница ему не поверила.
- Такие как ты никогда не женятся. Не судьба.
- С чего ты взяла?
- Вижу. Чувствую такое. На тебе метка безбрачия. Вот здесь, - она ткнула указательным пальцем Монаху в переносицу. – Аккуратненькая такая. Кругленькая меточка.
- Иди ты! – фыркнул Монах, но настроение испортилось. А вдруг Инга права? Не случайно же ему так не везёт в отношениях.
Хотя, нет. Это явные бредни. Уж Натэла с Мариной обязательно углядели бы такое. Углядели и помогли. Он в этом не сомневался.
Инга просто хочет ему понравиться, хочет привлечь к себе хоть чем-нибудь. Вот и несёт всякую чушь.
Словно в подтверждение его мыслей, Инга сообщила, что такую метку может снять лишь двоедушник, используя силу своей демонической половинки.
- Если будешь послушным – всё исправим. Это не страшно и не больно, - она медленно потянулась, но принять соблазнительную позу не смогла – птичья тушка была не приспособлена для такого. – Вот гадство! Не могу справиться с перекидом! В любое время срабатывает. А ночью – всегда! Я с другом разосралась из-за этого. Кто станет терпеть птицу в постели?
- И давно у тебя... сбоит? – посочувствовал Монах внезапной откровенности.
- Давно! Если молоко не добуду – хана мне. Навсегда сорокой останусь прыгать.
Неловко развернувшись, Инга посеменила по тропе.
- Полететь не хочешь? – машинально предложил Монах, но она категорически отказалась.
- Ни за что! Принципиально не стану! Я человек всё же, не пернатая тварюшка.
К дому Яги они пришли в сумерках – лес успел наполниться звуками и невнятным смехом. Из-под ног шарахались то ли крупные лягушки, то ли зелёные карлики. За стволами мелькали рогатые силуэты, кто-то быстро пролетел на метле – Монах успел заметить лишь край пёстрого платья с торчащим из-под него длинным голым хвостом.
- Коловершу ведьмачка послала, - пояснила Инга, перехватив его взгляд.
- Куда послала? – не понял Монах.
- Мне почем знать? На дело, а может – на пакости.
- Наша послала? Яга?
- Не думаю. У Яги теперь иные заботы. Ты ведь понял про неё, да?
- Про растроение? Понял. – Монах не стал притворяться.
- Это всё ключник. Сильный, собака. Всё может, прикинь? Почти всё!
- Зачем ему разделять Ягу?
- Забавы ради? – пожала Инга плечом, притормаживая у широкого дерева. – Пришли. Вон он, домок-теремок. Различаешь?
Монах прищурился в просвет между стволов, но ничего не увидел кроме огромного пня. Шифруется – сообразил он, ему доводилось видеть подобное. Похожий дом был у раганы. Он тоже смахивал на пень.
- Шифруется. – повторила Инга, словно догадалась, о чём он подумал. – Ничего. Я знаю, как к нему подступиться.
- Избушка-избушка, повернись... – начал было Монах, но она перебила.
- Совсем дурак? Здесь тебе не сказка.
Инга выбралась на поляну и тяжело перелетела на пень. Взгромоздившись сверху, присела курицей, забила крыльями по шершавой коре.
- Открывай давай! Не то так и стану сидеть, не выпущу из дома! – пригрозила она невидимой Яге.
Пенёк затрещал и будто бы дрогнул, а Инга плотнее припала к нему, пошире расправив крылья.
- Открывай, Яга! Мы соскучились!
Послышался громкий скрип, и всё вокруг расплылось на мгновение. Когда же Монаху удалось сфокусировать взгляд – он увидел вместо пня крепенький дом, торчащий на деревяшке, Ингу, входящую в дверь, и поспешил следом.
- Припёрлась, двудушица! Нашла! – их встретило недовольное ворчание Палны. – И энтот позади телепается! Меченого с собой прихватила.
- Всем привет! – Инга радостно помахала крылом. – А мы к вам с визитом!
- Нежданными-незваными пришли, - Незабудка встала рядом с Палной, не давая пройти дальше в дом. – А коли так – повертайтеся. Неча, неча у нас искать-то.
- Ошибаетесь, уважаемая! – Монах забыл про предупреждение Инги. – Очень даже есть! Отдавайте нам Марфу!
- Какую Марфу? – переглянулись бабки. – Одни мы здеся. Я – Незабудка, Пална вот, и Иринка.
- Никакой Марфы здеся нету! – поддержала сестру Пална. – Идитя, идитя вон.
-Вот только не надо! – Инга не собиралась уходить. – Вы Марфу забрали. Она ушла с Ириной Санной.
- А ты докажи! – набычилась Пална. – На что нам девчонка?
- Бульончик сварить, - Незабудка закатила глаза. – На молодом мясце...
Она осеклась и забулькала, получив от товарки локтем в бок.
- Не слушайте дурищу! Она так шутить. – Пална обвела руками пространство комнаты. – А не веритя – так ищитя. Нам скрывать нечего.
Монах быстро обошёл комнатёнку – заглянул под стол, переставил табуретки. Инга пошуровала на печи, согнав оттуда парочку лохматых существ.
- И в дымоход загляни, и на крышу, - подхихикнула Незабудка. – За домом в лопухах посмотри, сходи до колодцу.
- У вас одна комната? – поинтересовался Монах. Марфы нигде не было, неужели... неужели Инга ошиблась? А может бабки перепрятали девчонку? Или... превратили во что-то??
Не выяснив этого, уходить было нельзя. Больше их сюда точно не пропустят. Бабкам есть что скрывать - шрам сигнализировал об этом новым приступом боли.
- Посмотрели? – ласково осведомилась Пална. – Идитя, идитя теперь. Нету здеся вашей девчонки.
- А правила как же? – потеснив плечом бабку, Инга уселась на табурет. – Накормить, напоить, в баньке попарить?..
- И спать уложить, - Пална пошевелила выдающимся носом. – Против правил не попрёшь, куды же деваться. Молодца оставляем, а ты – пошла, пошла...
- Не гневите феминисток! – Инга откровенно веселилась. – И молодец останется, и молодица. Вместе пришли – вместе и уходить станем. Что там у вас на обед?
- Картоха сырая! – пожевала губами недовольная Незабудка. – А больше и нету ничего. Одна проросшая картоха.
- Скудновато живёте, бабоньки. Но нам и картоха за счастье. Верно, говорю? – Инга кивнула Монаху. – Давайте свою проросточку. Мадама хочет кушать!
После Ингиных откровений отношение Монаха к ней немного поменялось, но есть проросшую картошку он не собирался.
- Обойдёмся без картошки. Водички попьём и достаточно.
- Э, нет! Тут нужен полный цикл! – Инга приникла к стене и расправила крылья. – Откушать что дадут, запить чем предложат и дальше по списку... Что смотрите, бабулечки? Я права!
- Права, конечно, права, - Ирина Санна появилась из-за занавески. – У Палны и супец готов, и компот из малины. Накрывайте на стол, сестрички. Пусть знакомцы откушают.
- Ерошка! – хлопнула Незабудка в ладоши. – А ну, подь сюды! Гости у нас. Пособи!
- Ерошка! – подключилась и Незабудка. – Ты где, окаяннай? Куды пропал?
Чёрный корноухий кот мягко протопотал из угла, внимательно оглядел Ингу, а затем потёрся о ноги Монаха, оставляя на джинсах клочки шерсти.
- Поосторожнее, приятель, - Монах нагнулся отряхнуться, и в ушах промурлыкало негромко, он даже не сразу разобрал – что.
– Девчонка здесь. – кот снова потёрся лобастой башкой. - В подполе сидит! Ты погоди немного, у меня есть план.
***
Пошучивая и пересмеиваясь, бабки повели Монаха к столу.
Инга уже была там – с жадностью пожирала что-то из плошки. Изо рта валились какие-то кусочки, по подбородку стекала слюна, и Монаха, так некстати вспомнившего её навязанный поцелуй, передёрнуло от отвращения. Двоедушница словно поняла это и подмигнула насмешливо, даже не попытавшись отереть губы.
- Садися, садися. – сипловато ворковала над ухом Незабудка. – Сейчас похлёбочки поешь, компотиком заполируешь.
Монах знал, что в доме ведьмы ничего есть не следует, но голод и присутствие говорящего кота ослабили бдительность. Да и выглядела похлёбка очень аппетитно, а уж пахла – не передать как. Поболтав гущину ложкой, он решился и начал хлебать. Варево оказалось вполне съедобным и действительно вкусным, грибы – маслянистыми, картошка – мягчайшей. Монах не заметил, как съел свою порцию и потянулся за добавкой.
- Погодь, милай. Выпей покамись компотику. – Незабудка ловко перемешала стаканы, расставленные Ерошкой на столешнице и под тихое оханье кота пододвинула Монаху самый крайний. – Отсюдова пей. Малиновый компот. Ну же, спробуй. Не тяни.
За спиной Незабудки кот делал Монаху какие-то знаки хвостом, в глазах полыхало отчаяние.
- Ты чегой-то, Ерошка? – притворно удивилась Пална. – Никак блохи закусали или похуже что?
В её голосе прозвучала нескрываемая угроза, и корноухий присел, сжавшись в комок.
- Переиграть меня вздумал? - Ирина Санна прихватила кота за шкирняк. – Забыл, под кем ходишь? У кого службу несёшь??
- За что ты так, хозяйка? - залопотал несчастный Ерошка. – Всё сделал как велено – компоту разлил, к столу подал...
- А сон-травы ты для вкуса добавил? – Незабудка принялась обнюхивать стаканы. – Ровнёхонько в три налил, о нас, сердешный, позаботился.
Глаза её недобро сверкнули, а у Палны из-под платка полезла змеиная голова. При виде её Ерошка задёргался, поджавши под себя хвост, заорал дурниной, прося пощадить.
- Не нарочно я! Для гостей ведь припас! Для энтих двоих. И для девчонки.
- Девчонки? – Монах привстал из-за стола. – Вы меня обманули? Марфа где-то спрятана?
- А хоть бы и так! – отмахнулась от него Пална. – Не лезь в разговоры. Тебя это вовсе не касается.
- Я же говорила, что девчонка здесь! - Инга понюхала свой стакан и отпила глоток. – Что за гадость? Кислятина.
- Не пей! – Монах попытался ей помешать, но Незабудка прихватила его за волосы и с размаху приложила головой о столешницу. Он попытался вырваться из неожиданно крепкого захвата, но не смог шевельнуть и пальцем – тело сделалось чужим, непослушным.
- Что за чёрт! – Монаху всё же кое как удалось повернуться, но сильные руки снова прижали голову к столу.
- Не рыпайся, парень! – проскрипела Незабудка. – Припёрся незваным – так терпи.
Бабкины руки сделались тяжёлыми и ледяными, длинные ногти зацепили исковерканную щёку. Шрам словно пронзило иглой, и Монах на мгновение ослеп от боли.
Словно сквозь ватный слой он слышал отчаянные вопли Ерошки, едва различимый шелест похожий на шипение, насмешливое хмыканье Инги.
- Пусти, хозяюшка! Не хочу со змеёй цуловаться! – верещал Ерошка.
- А ну не вой, предатель! – прикрикнула на кота Ирина Санна. - Посидишь под замком с неделю, умишку подправишь. Скажи спасибо, что в болото не погнала! В холопы водяному!
- С-с-спасибо... – послушно проскулил тот. – Спасибо матушка-благогодельниццца-а-ааа...
- Может всё же к водяному его? Пока тот в спячку не впал? – Пална потуже перевязала платок, скрывая под ним змею. – Себе другого помощника покличем. На хлебное место много желающих.
- Может и к водяному. Но это – позже, - Ирина Санна направилась к Монаху, подняв стакан с сон-травой, протянула его вперёд. – Испей-ка компотику, молодец, - промурлыкала она. – Уважь бабушек.
- Н-н-не буду... – Монах с трудом сфокусировался на ведьме. – Сами пейте эту отраву.
- Вы гляньте, ещё ерепенится! – восхитилась Ирина Санна. – Придётся выпить, паренёк. Сговорчивее станешь. - Приподними его, - скомандовала она Незабудке, и когда та потянула Монаха за завязанный хвост, поднесла стакан вплотную к губам. – Пей. Это нужно. Давай же.
Монах замычал, отчаянно пытаясь увернуться. Яга оказалась опасным противником. А он, идиот, недооценил её.
- Глянь на меня, милок, - Ирина Санна продолжала держать стакан у губ Монаха. – Не будь упрямцем, ну же!
Сам не зная как – он посмотрел и полностью оказался в гипнотической власти. Почти не разжимая губ – глотнул сонного дурмана, и в голове плавно и мягко сдвинулось, как от хорошего вина.
От полного отключения Монаха удержал Ингин взгляд – удовлетворённый и откровенно радостный. Лицо её казалось сейчас одутловатым, огромным. и покачивалось над птичьим телом словно гигантский маятник.
- Инга-а-а, - Монах с трудом смог произнести её имя, - Инга! Ты тоже... тоже с ними?..
- Что Инга, красавчик? Что – Инга? – она скривила блестящие от жирной похлёбки губы. - Поздновато позвал! Мадама ждать не любит! Презрел моё внимание – получи ответку! Жизнь - она непредсказуемая. Совсем как я.
Монах мигнул, пытаясь собраться с мыслями. Сделать это было практически невозможно. В голове шумело и плыло, и чей-то голос всё твердил и твердил – обманула! Она тебя обманула!
Это что же? – Монах попытался стряхнуть дурноту. Она специально завела меня в логово Яги? Чтобы что - отомстить? Или просто нейтрализовать соперника?
Лунного молока на всех не хватит – что-то такое говорила ему Инга.
Не хватит на всех...
На всех не хватит...
- Послушай меня, парень! - жёсткий палец Ирины Санны ткнул Монаха в подбородок. – Что ты знаешь про лунное молоко? Видел его хотя бы раз?
- Не знает он ничего. – раздражённо бросила Инга. – Как и все - на девчонку надеялся. Поэтому и припёрся сюда.
- Не знает? – Ирина Санна по-змеиному сузила глаза и прикрикнула грубо. – На меня смотреть! Не отводить глаза! Кто-тебе-рассказал-про-ключника? Кто дал наводку?
Обсуждать своего заказчика Монах ни с кем не собирался, для него это было табу даже в таком беспомощном состоянии. Все усилия он направил сейчас лишь на то, чтобы выдержать прожигающий взгляд Яги.
- Молчишь. Ой, зря молчишь, парень. Не получится, значит, у нас по-хорошему. Ну и ладно, ты сам сделал выбор.
- Не получится, не получится! – довольно потёрла ладоши Пална. – В баньку его! К банной матушке под веничек!
- Ни на что не годён! – разочарованно протянула и Незабудка. – В баньку так в баньку. Сейчас отнесём или потом?
- А чего ждать, - Ирина Санна поправила ремень комбинезона. – Ерошка! Разбуди дворовика. Скажи – за делом подняли, парня в баню перетащить нужно.
- А может сам ногами дойдёть? Под заклятку? – Незабудка чуть встряхнула Монаха.
- Не дойдёть. Вишь, как колышить его. Заклятка на таком не сработаеть.
- Погодь, Ерошка. – неожиданно передумала Ирина Санна. – Попробовать что ли заклятку? Дворовик если заснул – злющий явится. Он не в баню – себе его утянет, с косточками заглотит.
- Закляткой лучше. – согласилась Незабудка. – Ножками в баню придёть, а там уж как банная матеря захочеть... Предупредить только надо, чтобы себе верхи оставила, а нам - остальное! А то увлечется, сама всё сожрёть.
От стола громко зачавкали - Инга уплетала уже третью порцию похлёбки, абсолютно равнодушная к этому чудовищному разговору.
- Инга-а-а, - зачем-то позвал её Монах. – Помоги, Инга...
В ответ она закатила глаза и, изобразив неприличный жест, отвернулась.
- Поздно. – донёсся до Монаха то ли всхлип, то ли вздох. - Ты меня разочаровал.
- У банной матушки обдериха с обдерчатами гостевають! – проверещал откуда-то сбоку Ерошка.
- Вот напасть-то! – в сердцах сплюнула Ирина Санна, и пол задымился от едких капель. – Когда успели припереться?
- Дак давеча нагрянули. Теперь долго не выедуть.
- Погнать что ли? – Пална воинственно потрясла кулаками.
- Не время ссоры разводить. Пусть их, главное, чтобы из бани не полезли.
- Да что вам, мало что ли? – Инга погладила себя по гладким перьям и сыто отрыгнула. – Его на всех хватит. И с обдерихой поделитесь. И её ребятишек угостите.
- Поделитесь? – взвизгнула Незабудка. – Поделитесь?? В прошлом разе она почти все себе утащила. Больше от нас не получит ни лоскуточка кожи, ни косточки!
- Обойдётся! – согласилась Ирина Санна. – Обдериха меры не знает. Время терпит. Подождём пока табор из бани отвалится.
- А что же с ним? Не хочется руки марать.
- В подпол! – Пална подмигнула товаркам. – Посидить, подумаеть, может чего и вспомнить. А мы тогда и решим – в суп его или отпустить.
***
Подхватив Монаха под руки, Пална с Незабудкой поволокли его к углу, где помещался вход в подпол. Однако Ирина Санна остановила товарок, пробормотав что-то про заглушку.
- На што она сдалася? От кого заглушать? – удивилась Пална, с пыхтением потянув кверху тяжёлую ляду. – Всё одно косточки в суп отправим, а филей на шашлычок.
- Не хочу ни лишних разговоров, ни неожиданных гостей! - Ирина Санна поплевала на палец и с силой вдавила его Монаху между бровей. Переносицу разом засаднило, на месте пальца осталась яркая багровая отметина.
- Так-то лучше. – удовлетворённо похмыкала бабка и милостиво разрешила. - Теперь опускайте.
- Я пособлю, - Ерошка подкатился к Монаху под бок, и когда крышка подпола откинулась – удержал его, не дал скатиться по лестнице, с осторожностью начал спускать в тёмную глубину. Благодаря ему и Незабудке Монах ничего не сломал и отделался лишь немногими синяками.
- Здеся оставим, - Незабудка кивнула на груду тряпья. – Прислоним к ним и пусть ожидаеть.
- Как скажешь, - согласился Ерошка, подсовывая Монаху под спину непонятно откуда взявшуюся думку.
Монах хотел кивком поблагодарить кота, но смог только опустить веки.
- Вот и справилися, - Незабудка принялась отряхивать с волос паутину. - Здеся ему хорошо будеть. Спокойно.
- И долго ему здеся толочься? - чуть громче обычного поинтересовался Ерошка.
- Это как Иринка решить. Сперва дело сделаем, а после уж спразднуем, угостимся.
- К ключнику собралися? С этой, пернатихой?
- С двудушицей. – подтвердила Незабудка. - Вместе будет сподручней.
- Что вы всё возитеся? – красные глаза-прожектора свесившейся вниз Палны присветили темноту. – А ну, вылазьте. У нас ещё план не намечен.
- Идём мы, идём, - Незабудка огляделась и погрозила пальцем дальнему углу. – А ты готовься! С планом столкуемся - за тобой спущуся. И чтобы без выкрутасов мне! Поняла?
- Поняла, - шепнула темнота, и Монах сообразил, что это была Марфа.
Когда крышка подпола захлопнулась - он долго привыкал к мраку.
Не спешил заговорить с Марфой - старался мысленно дозваться своих. Но заглушка Яги лишила его такой возможности - Монаха невозможно было услышать.
В темноте кто-то ползал, попискивал, касался кожи чем-то мокрым и липким.
У уха негромко щёлкнуло, ковырнуло щёку чем-то твёрдым и тупым.
- Пошёл! – Монах попытался сдуть невидимку, но тот лишь сильнее вцепился коготками в лицо.
- А ну, брысь! – подползшая из темноты Марфа прихватила существо рукой и, вскрикнув, отшвырнула от себя.
-Кто это был? - прошептал Монах.
-Не знаю. Оно невидимое!
-Если опять притащится - дави ногой.
От думки, что подложил кот, медленно распространялось тепло. И тело постепенно оживало – он смог, наконец-то, шевельнуться!
- Чувствую себя мешком дерьма! - прохрипел Монах, пытаясь поменять позу.
- И пахнешь так же. – порадовала его Марфа, ничуть не смущаясь такой откровенности.
- Ну спасибо! Не знал!
- В экстренных ситуациях человек всегда сильно потеет. Но от тебя другим разит – каким-то противным растением, что ли. – проинформировала Марфа. – Переиграли тебя бабульки. А я думала – ты крутой.
- Был когда-то, - сплюнул Монах. – А теперь вот сдулся.
- Пить надо меньше!
- Пак не выпить, когда угощают. Бабульки-то щедрые попались, влили мне особой настоечки! Ею теперь и пахну.
- Это баба Яга! – Марфа удивила его в очередной раз. – Ирина Санна – Яга! Прикинь?
- Как догадалась?
- Видела её ногу! – Марфа сморщилась и тихо всхлипнула. – Она нас сожрёт, да? В сказках Яга ест человечину.
- Возможно и ест, - Монах принялся растирать себе поясницу. – Меня эта кодла точно сожрать собирается. А ты у них для другого дела.
- Я должна найти лунное молоко. – Марфа уткнулась подбородком в коленки. – Кто бы мне сказал – что оно такое!
- Думай! – велел Монах. – Вспоминай! Наверняка ты что-то знаешь!
- Да что я знаю! – возмутилась Марфа. – То же что и все! Баба Катя говорила – как увидишь – поймёшь! Но где я его увижу?
- Ага! – Монах даже забыл, где находится. – В этом замешана баба Катя?
- Ну... да... – смешалась Марфа. – Она мне и про маску объяснила...
- Про маску-у-у? – изумлённо протянул Монах. – Вот с этого момента – поподробней!
Марфа вздохнула и стала рассказывать. Чувство вины давно уже тяготило её, и она обрадовалась возможности поделиться переживаниями хоть с кем-нибудь. Признаваться в таком симпатичному мужику было немного стыдно, но сейчас Марфу это мало волновало.
Всё началось с деревянного ящичка – шкатулки с черными пятнами на крышке. Марфа обнаружила её в прежней квартире, когда рылась в чулане в поисках «интересного старья». Под ним подразумевались дешёвенькие украшения, флакончики от духов, заколочки, одежда – всё то, что носила её мать в молодости. Тогда-то в одном из узлов она и увидела невзрачную коробку и, если бы не загадочные пятна – ни за что бы её не достала.
От коробки шёл едва уловимый запах гари - её когда-то пытались сжечь.
Заинтригованная Марфа, конечно же, заглянула внутрь и была сильно разочарована неприглядным содержимым. В шкатулке всего то и было, что простенький кулон на шнурке и маска из непонятного тонкого материала. Позже баба Катя рассказала ей, что кулон – это знак коловрата. И про маску тоже рассказала. А до того Марфа пристала с расспросами к матери, но та только плечами пожала, пробормотав что-то про бабушкин хлам.
- С вещами привезли. Из деревни. Я никак с ними не разгребусь. Ты раз взялась – пересмотри всё, там половину нужно выбросить.
Марфа вяло пообещала помочь, и тут же забыла. А шкатулку перенесла к себе – собиралась разгадать её содержимое. Для чего-то ведь бабушка хранила эти странные вещицы. Кулон, ладно – он мог служить украшением. А вот маска - маска вызывала стойкое отторжение.
Марфа никак не могла сообразить – как она крепилась к лицу, ни завязочек, ни резинки на маске не было.
Чёрная, шелестящая, легко сминающаяся под пальцами маска почему-то пугала и одновременно притягивала к себе Марфу. Примерить её девушка не решалась – при мысли о том, что поверхность маски коснётся лица Марфу охватывала дрожь.
От маски веяло чем-то неописуемым, тревожным, казалось, что кто-то наблюдает за ней через узкие прорези для глаз.
Отправившись жить к Юльке, Марфа прихватила с собой и ящичек. Сестре она так и не показала находку, даже ничего не сказал о ней. Собиралась, но каждый раз откладывала – находились какие-то дела.
В тот вечер, когда всё произошло, они опять поругались, и, вдоволь нарыдавшись, Марфа разглядывала в зеркало покрасневшее лицо, почти сливающееся с огненно-рыжими волосами и ненавидела Юльку!
Почему, ну почему вся красота досталась старшей! Это несправедливо! Это неправильно!
Чуть позже, стоя над безмятежно спящей Юлькой, Марфа снова и снова упивалась своим несчастьем. Хотелось завыть, перевернуть кровать, ударить Юльку! Копившаяся внутри злость требовала выхода. Нужно было что-то сделать – немедленно! Сейчас же!
Метнувшись к себе, она достала маску, а потом опустила её на Юлькино лицо.
Вот теперь ты другая! - мелькнула торжествующая мысль. Сфотать что ли, на память?
Маска пришлась как раз впору. Она словно обволокла кожу сестры и начала легонько подрагивать, словно силилась вобрать в себя Юлькины черты.
Заметив такое, Марфа испугалась.
Стащить маску с сестры получилось не сразу – Марфа отдирала её миллиметр за миллиметром. На удивление Юлька не проснулась, и на коже сестры не осталось ни повреждений, ни следов.
А вскоре началось это – так Марфа называла проблему сестры.
И началось из-за маски. Марфа была почти уверена в этом. А баба Катя подтвердила её правоту...
- Маска с тобой? – Монах не стал ни смеяться, ни ругать.
- Со мной. Я хочу показать её ключнику.
- А мне покажешь?
- Зачем?
- Интересно.
- Хорошо, - отвернувшись, Марфа зашерудила под толстовкой, но Монах остановил.
- Не теперь. Давай позже. Когда выберемся отсюда.
- Почему? Испугался? – отчего-то захотелось уязвить его.
- Чтобы Яга не прознала. А то ведь заберёт.
- Я и сама хотела ей отдать. – призналась Марфа. – Сначала спросить – что это такое, а потом, если захочет – подарить.
- Ты дура? – Монах постучал по голове. – Её беречь нужно! Маску. Беречь!
- С чего вдруг? – Марфа моментально взъерошилась.
- С того! Мы не знаем её силу. Может потребуется повторить примерку. Чтобы... чтобы снять заклятье с Юли!
Марфа собралась возразить, но в углу завозилось, забормотала негромко. Груда хлама приподнялась и из неё полезло что-то пыхтящее и лохматое, распространяющее волны удушливой вони.
- Не дыши! – успел крикнуть Монах, а потом Марфа вдохнула...
***
Пока Марфа с Монахом томились в подполе Яги, Юлька собиралась на встречу с банным.
- Ты просьбу свою озвучь и помалкивай, чтобы не говорил – не отвечай. Банный сперва заругается, для порядку так нужно. А уж после либо поможет, либо нет. Хватать станет - бей обымлком по морде! Да в самый нос целься, чтобы нюхнул так нюхнул.
- А можно просто так помахать? Он даже в обёртке воняет! – морщилась в ответ Юлька. – Из чего сделано это мыло?
- На собачьих костях болотная варила, добавляла шкуру оржавейника и жабью слизь! – с гордостью сообщил бобровой, и Юлька едва сдержала рвотный позыв.
- Я его не возьму! – пробормотала она, содрогаясь. - Не прикоснусь! И не просите!
- Возьмёшь как миленька, иначе банный от себя не отпустит. Защита то! Без защиты к нему не ходют.
- А можно что-нибудь другое? На защиту? – умоляюще затянула Юлька, и тут снова закуковала кукушка.
- Время! Время теряем! – подхватился бобровой да принялся подталкивать Юльку к выходу.
Пришлось покориться. Тем более, что обмылок бобровой подобрал сам.
- До баньки поднесу, уж ладно. А дальше – сама, - смешно подворачивая копытца, он пошёл вперёд. – Ты про дрова-то сразу проси, как только чёрный дым завидишь. Не теряйся, не млей со страху – напирай на своём!
- А если ему подарить что-нибудь? – предложила Юлька.
- Хозяин не велит, серчает он на банного. Вишь, в каком запустении банька?
- Вижу. Почему так?
- Не нашего ума дело. Погнать хочет банного. Да разве ж тот добровольно уйдёт? Только если банька сосем развалится. Э-эх!..
Следуя за бобровым, Юлька обошла дом, полюбовалась разросшейся крапивой на задворках. Банька помещалась за нею, среди глухих зарослей просматривалась лишь провалившаяся от ветхости крыша да торчащий на коньке венок из ссохшейся травы.
- Ну, полезай туда! – вручив Юльке вонючий свёрточек, бобровой раздвинул лапами кусты. – Я рядом караулить буду. Если что – кричи!
Стараясь не задумываться о предстоящем разговоре, Юлька сунулась между колючих стеблей и будто наткнулась на стекло. Пройти здесь она не могла - что-то удерживало её на месте, не пускало дальше.
- От я дурак! – бобровой шлёпнул себя лапой по лбу. – Хозяин же на тебя привязку сделал. Чтобы из дома ни-ни! Как я мог про то позабыть!
- Как это – ни-ни? – эта новость совсем не понравилась Юльке. – Я что – в плену? Не могу делать то, что хочу?
- Та не в плену, не в плену, просто... – забубнил бобровой. – Ты смычку перешла, а тута... опасно тута таким как ты! Леса у нас нехожены! Зверьми страшенными кишмя кишат! Ну, как съедят тебя раньше времени? Что тогда?
- Раньше времени? До того, как найду лунное молоко? – Юлька вытаращилась на разоткровенничавшегося домоуправа.
- До того, до того, - закивал тот, и взвизгнул, получив вонючим свёрточком по носу. – Чего дерёсся? Я тебе на банный!
- Всё равно получи! – от возмущения Юльку затрясло. – Признавайся немедленно – я смогу отсюда уйти? После, потом...
- Сможешь... наверное... – пропыхтел бобровой, вытирая заслезившиеся от духовитого обмылка глаза. – Держать силком тебя хозяин не станет.
- Держать не станет, но и помогать – тоже? – Юлька повернула назад к дому.
- Если достанешь лунное молоко – поможет. Только правильно попроси.
- Как же мне надоели твои непонятные советы! Что значит – правильно? Кого я должна просить?
- С умом и хитростью. Не будь простодырой! – огрызнулся бобровой и отобрал у Юльки ненужный теперь обмылок. – Ты только его найди, а дальше всё образуется. Давай, проходи в дом – у тебе ещё работы возок.
Почистить печь от сажи Юлька не сумела. Получивший от неё по носу бобровой дулся и больше не спешил помогать. Борьба с крапивой тоже оказалась непосильной задачей – у Юльки не было ни перчаток, ни даже ножа в помощь. Она хотела выполнить хотя бы третье условие и приготовить что-нибудь простое, вроде яичницы. Только в доме ключника не оказалось никаких запасов.
Так и не разговорив больше насупленного домоуправа, расстроенная и усталая, уселась Юлька на ступени – ждать возвращения колдуна.
Он прилетел к вечеру – еще более мрачный, чем раньше.
Узнав, что работа не выполнена, ругать Юльку не стал, просто велел собираться.
- Куда собираться? – оторопела Юлька. Она не рассчитывала, что её отправят из дома в ночь.
- Погостила и хватит. Иди за чем пришла! Как найдёшь – возвращайся. Вот тебе клубок, он выведет обратно.
Порывшись в карманах, ключник вытащил не клубок даже – комок спутанной травы.
- Не потеряй только. Другого не будет.
- Но... куда я пойду? Я здесь ничего не знаю!
- Это не моя забота! С работой не справилась – подсказок не жди!
- Но почему ночью?
- Чтобы по свету найти. Лунное молоко... оно светится... должно светиться в темноте.
- Я не пойду одна. Я ничего здесь не знаю!
- Дело твоё, - равнодушно пожал плечами колдун. – Лицо вон, почти совсем стёрлось. Ждать недолго осталось.
- Помогите мне! Я заплачу! Вы же можете! – взмолилась Юлька в отчаянии. – А я потом... обязательно поищу лунное молоко! Обязательно! Клянусь вам!
- В долг не работаю. – буркнул ключник. – Да и не сниму я с тебя эту кару. Вернуть должна то, что у леса забрано было. А не вернёшь – сгинешь.
- Что забрано? Кому вернуть? – в голове у Юльки закружились картинки видения.
Кара, кара – застучало в висках. Точно так, как в тот раз, когда она убегала от чудищ вместе с девочкой Улькой.
- Найдёшь лунное молоко – стану посредником. А нет – думай сама. – ключник прошёл к печи, а потом пропал. То ли слился со стеной, то ли прошёл сквозь стену.
- Уходи, непутёвая! – бобровой потянул Юльку к дверям. – Делай как велит, не зли хозяина!
- Я не ориентируюсь в лесу. Куда мне идти? – едва не плакала Юлька.
- Спроси клубок. Он подскажет.
- Дорогу назад он подскажет. Так сказал ключник.
- И вперёд может подсказать. Если правильно просить.
- Что значит - правильно? – Юлька шла медленно, упираясь. Как могла оттягивала поход в ночной лес.
- Анчутки! – свистнул бобровой. – Донесите гостью до лесу. Поскорее. Уморила она мене. То скажи, это объясни. Голова на что дадена? Самой думать должно!
Юлька ничего не успела ему возразить, а чёрненькие и мохнатые крохотуны налетели роем, ухватили пребольно за волосы и вихрем унеслись в распахнутую дверь.
В лесу было темно и сыро. Анчутки давно улетели, а Юлька всё стояла в начале тропы, не решаясь пройти хоть немного вперёд.
Луна пряталась среди туч. Они сливались друг с дружкой, образуя глухой чёрный фон, на котором едва просматривались деревья. Среди стволов будто бы что-то дышало и ворочалось, с нетерпением поджидая Юльку.
Не пойду! - тут же решила она. Дождусь утра, а дальше придумаю как быть.
Где-то сейчас Марфа? И остальные? С ними ей не было бы так страшно. Особенно с Монахом не было бы! От него исходила уверенность, сила. На такого как он всегда можно положиться! Только где сейчас этот Монах...
Что делать? Как поступить? Ответа у неё не было.
Что можно придумать в нынешней ситуации, Юлька совершенно не представляла. Просто пыталась успокоить себя, отсрочить время, когда придётся покориться неизбежному.
- Спроси клубок. – голосом бобрового прогундело в голове. – Он может дать подсказку.
Юлька послушно достала ссохшийся комок, поместила его на ладони.
Бобровой говорил, клубок поможет, если правильно попросить. Но что значит – правильно?
Чувствуя себя дурой, Юлька подула на спутанные стебельки и прошептала просьбу о помощи. Ответной реакции не последовало – клубок даже не шевельнулся.
- Голова на что дадена? – недовольно прогундел голос. – Клубочку топливо нужно, чтобы ожил!
- Какое ещё топливо? – выдохнула Юлька, и в это время над головой засвистало. То ли огромные птицы, то ли крылатые твари пронеслись над деревьями, оставляя за собой синий светящийся след. Рассмотреть их было почти невозможно, да Юлька и не собиралась их рассматривать – испугавшись, что твари заметят её тоже, рванулась под защиту деревьев.
Задев какую-то ветку, она не удержалась на ногах - упала, процарапав руку об острый сучок. Пытаясь остановить кровь, испачкала курточку и клубок ключника. И почти сразу заметила, что от него начал распространяться слабый розоватый свет!
Так вот какое топливо понадобилось клубочку! Ему нужна была свежая кровь!
Это открытие Юлька восприняла даже с радостью – свет, льющийся от клубка, вселил в неё иллюзию поддержки.
- Попроси! – вздохнуло в голове недовольно. И Юлька решилась – попросила.
- Проводи меня к пещере. Туда, где есть лунное молоко! Пожалуйста!
Просьба получилась длинная, но клубок среагировал на неё – повиснув над тропой, мигнул несколько раз красным и поплыл. Юлька двинулась следом, стараясь не потерять его. Света всё равно не хватало – она почти не видела, куда наступает.
Один раз нога увязла в чём-то тягучем и липком, и она едва сумела выдернуть её. Другой раз чьи-то холодные пальцы сомкнулись на щиколотке, и поражаясь собственному хладнокровию, Юлька с силой долбанула по ним свободной кроссовкой. Чей-то язык выстрелил ей в щёку, содрав кусочек кожи. Кто-то невидимый рыгнул над ухом и смачно зачавкал... Юлька не видела никого из этих тварей, зато они прекрасно видели её! Видели, но отчего-то не трогали. Выжидали.
Бормоча про себя что-то вроде «Господи-спаси» бежала Юлька за своим проводником, мечтая, чтобы всё поскорее закончилось. А вокруг возилось и бормотало, причмокивало-тянулось-царапалось, дёргало за волосы, хохотало... Довольно быстро клубок привёл Юльку на небольшую проплешину среди стволов. Это была именно проплешина – на голом пятачке не росли ни трава, ни мох. Лишь по центру торчало сухое дерево с изломанными, уродливо вывернутыми ветвями.
Мигнув напоследок, клубок погас и скатился Юльке под ноги. Она наклонилась за ним, и пропустила момент, когда у дерева появилась старуха. Серо-седой мох свисал вдоль лица, рос прямо из морщинистых щёк, покрывал тело. В глазах торчали грибы-гнилушки, излучая слабый зеленоватый свет. Старуха принялась обнюхивать Юльку, и та выставила вперёд клубок, поднесла его к самому носу древяницы.
Это сработало – пробурчав-проскрипев неразборчивое, лесная тварь постучала по стволу, и когда он разошёлся по сторонам, махнула на образовавшуюся щель, показывая Юльке куда идти дальше.
Лунное молоко найдёшь в пещере - так говорил ключник. Что ж, значит нужно спускаться. Ради себя. И ради Марфы тоже. Вдохнув поглубже, Юлька прикусила губу и полезла в открывшийся проход.
***
Ползти Юльке пришлось долго. Проход оказался узким и извилистым, торчащие отовсюду корни цеплялись за волосы и одежду. Дышать становилось всё тяжелее, под землёй было душно и очень влажно. Чем дальше продвигалась Юлька в глубину подземного коридора, тем отчаяннее колотилось сердце в предчувствии страшного, тем сильнее крепло желание повернуть назад.
Постепенно в темноте появились светло-серые хлопья – они висели неровными комьями и чуть отсвечивали золотистым.
Может это и есть лунное молоко? – Юлька потянулась к ближайшему комку, но тот плавно оплыл в сторону, рассыпался на крошечные клочки. Собирать их Юлька не стала.
Вряд лунное молоко будет таким.
А - каким? Каким оно будет? - завопил внутренний голос. - Бери всё, что придётся. Разбираться будешь потом.
Юлька послушно повернулась к комкам. но те истаяли у неё нва глазах, рассеялись среди в мрака.
- Ползи вперёд! - потребовал внутренний голос. – Выбирайся из этой кишки! Впереди будет посвободней.
- Посвободней, скорей бы уже посвободней... - пробормотала Юлька, с трудом меняя положение – от влажной стылости тело затекло, сделалось деревянным.
Когда впереди мигнули зелёные огни – Юлька обрадовалась им как ориентиру. Стараясь дышать глубоко и ровно, полезла к этому маячку и выбралась, наконец, в довольно широкую пещеру.
Стены и пол с потолком покрывала белёсая плесень, похожие на сталагмиты наросты торчали вокруг как грибы. Золотистые и немного прозрачные они напоминали янтарь, и Юлька снова подумала о лунном молоке. Отерев руки о куртку, она попыталась сковырнуть кусочек с нароста, но тот оказался твёрдым как камень.
- Я найду! Обязательно найду! Я должна! – подбадривая себя, Юлька смогла подняться на ноги и медленно двинулась в обход пещеры. Она не сомневалась, что лунное молоко находится здесь – не зря же клубочек ключника привёл её к дереву-входу.
- Особо не надейся, что в этой! – предостерёг её внутренний голос. - Здесь может быть множество пещер. Используй клубок. Спроси у него.
Юлька послушно вытащила иссохший комочек, но тот больше не реагировал на её вопросы и просьбы. Подкормить его кровью она не решилась - место царапины успело немного подпухнуть и покраснеть.
- Наберу всего понемногу. А ключник пускай разбирается. – после недолгих раздумий Юлька поддела ногтем беловатую склизкую плёнку, расползшуюся по стене. Оторвать от неё хотя бы частичку оказалось непросто, и Юлька отругала себя за то, что не взяла ничего острого - ни ножниц, ни ножа.
Зелёные огни на которые она ориентировалась, мерцали сейчас в дальнем конце пещеры, Юлька всё поглядывала на них, но близко не подходила. Огни казались ей смутно знакомыми. Она где-то видела их раньше. Совсем недавно. Точно такие же огни.
- Огней не видали? Зеленоватых? Гнилушечных? – всплыл в голове вопрос от бабок.
А потом Юлька вспомнила – вспомнила тени-фигуры, что окружили её возле Лопухов, требуя расплаты!
В тот же миг, словно по команде огни поплыли в её сторону, и перед Юлькой возникло существо – совершенно прозрачное, но от этого не менее страшное. Из звериного черепа торчали рога, в пустых глазницах тлело зеленоватое пламя.
- Здесь! Здесь! Она здесь! – фигура попыталась ухватить Юльку.
- Здесь! – подхватили за ней прочие тени-существа. – Отдай маску! Верни Верховному!
Они были везде – как и в тот раз. Тянулись к Юльке отовсюду. Скрюченные пальцы царапали воздух в нетерпении, они видели, чувствовали Юльку, но добраться до неё не могли.
- Кара! Кара! – речитативом повторял нестройный хор. – Отдай должок! Верни маску!
- У меня ничего нет!.. Ничего нет!.. – закрыв голову руками, Юлька осела на пол. Она еще и зажмурилась для верности – только чтобы не видеть жутких своих преследователей.
Бежать было невозможно, да и некуда. Отбиваться от тварей бесполезно – крепкие рога и когтистые лапы красноречиво демонстрировали их преимущество.
Напрягшись, Юлька ждала нападения.
Вот и всё, вот и всё, вот и всё... – болезненно стучало в голове. Сейчас её схватят... сейчас...
Существа продолжали требовать маску, однако прикасаться к ней не спешили.
Почему они не хватают? Чего ждут?
Может... просто не могут? В прозрачных телах нет для этого ни возможности, ни силы?
Фантомы! – вспомнилось, как называла их Ирина Санна. А еще говорила, что настоящие придут следом.
- Беги! Уходи! – надрывался внутренний голос. – Лучше попробовать и пожалеть, чем сидеть в покорном ожидании расправы! Настоящие придут следом... Придут следом... настоящие... придут...
Застонав от отчаяния, Юлька заставила себя открыть глаза. Фигуры никуда не исчезли, были рядом, стерегли! Окружив пятачок, на котором примостилась Юлька, плавно покачивались в воздухе и выжидали.
Расстояния между ними было небольшое, получится ли проскользнуть?
Попробуй. Тогда и узнаешь. Сделай это. Ради Марфы. Ради себя.
Эта мысль придала ей решимости. Просчитав до десяти, Юлька вскочила на ноги и рванула вперёд – ужом протиснулась между парой ближайших тварей. Как по команде, те синхронно повернулись за ней, но остановить даже не попытались.
Лавируя между фигурами, Юлька добралась до дальней стены – к месту, откуда появились тени-фигуры. Это оказался тупик. Тщетно Юлька стучала, шарила руками по шершавой поверхности, обдирая ладони в кровь – никакой лазейки обнаружить не удалось.
- Кара! – прошипело её в спину. – Отдай маску! Или плати!!
Призрачные сущности приблизились почти вплотную и снова тянули к ней тонкие руки, снова пророчили расплату.
Выхватив клубок ключника, Юлька замахнулась было в своих преследователей, но трава порозовела под пальцами, пропитавшись кровью из ссадин. Вырвавшись из Юлькиных рук. Клубок завис у стены, а потом постучал в неё легонько – тук-тук-тук, тук-тук, тук...
Дрогнув, стена отъехала в сторону, открывая узкий ход. Юлька, не думая, нырнула туда, а потом – побежала вперёд по узкому полутёмному тоннелю. Клубок летел рядом, постепенно бледнея. Когда с него сошли остатки розового, Юлька подхватила и спрятала его в карман.
- Хорошая штуковина. Любой запор откроеть, любую стену отомкнёть. – проскрипело откуда-то снизу. Заорав, Юлька прыгнула к противоположной стене и сильно ударилась плечом.
Стена была тёплая и совершенно сухая. Спутанные волнистые корешки лохматились на ней, прикрывая грязно-жёлтые полосы и разводы. Тут же торчала гроздь мелких бурых грибов – совершенно несъедобных на вид.
- Всё ищитя, всё ходитя, нет от вас покою! – к Юльке метнулось что-то серое – какой-то зверёк или... карлик?
- Он посылаить – и ходють. А нужного-то и нету.
- Лунное молоко! – выпалила Юлька, потирая ушибленное плечо. – Вы про него говорите?
- Про что ж еще? Другого у нас не водится.
- Оно здесь? Покажите его, пожалуйста!
- Ишь, шустрая какая! – восхитился карлик. – Что дашь за подсказ?
- Я... – Юлька смешалась. – У меня ничего нет. Извините.
- А нет – так ищи сама. Не буду я тебе помогать. – существо обезьяной вскарабкалось по стене и затерялось среди спутанных корней.
- Погодите! – позвала Юлька. – Я вам потом отдам! Конфеты. Или... деньги?
- На кой ему деньги твои! – фыркнуло под ногами. И кто-то засмеялся следом – тоненько, ехидно. Волна удушливой вони подкатилась к носу – запахло серой, резко и очень ощутимо.
Уткнувшись в рукав, Юлька промокнула заслезившиеся глаза, а пара незнакомцев у ног продолжила разговор.
- Опять ищут. Его. Вот дурные!
- Дурные и есть. Хе-хе-хе...
- Подскажем, что ль?
- Чего ж не подсказать. Эй, дылда, слышь - присядь. Поговорим.
Стараясь меньше вдыхать, Юлька послушно присела и увидела вывороченные глаза, торчащие над плоским серым телом, голый и длинный хвост, четыре лапы, на одной из которых едва удерживался стоптанный валенок.
- У Ягихи спёр, - похвасталось существо, перехватив Юлькин взгляд.
- Зачем? – вопрос вырвался сам собой, Юльке было совершенно всё равно – откуда взялся валенок.
- А на спор. Скучно тута. – существо пощекотало хвостом Юлькину ногу и неожиданно представилось, – хитник.
- И я, и я – хитник. И весь наш род – хитники! – второе точно такое же существо выглянуло из-за первого и помахало Юльке хвостом.
- Юля. – пробормотала Юлька. И зачем-то добавила. - Я человек.
- Да уж знаем, кто такая. Воняет от вас. Страсть как воняет. Терпежу нет – до чего противно. Ты это, Юля, шла бы отсюда. Уж очень запах нехороший, так и смердит!
- Пойду. – охотно согласилась Юлька. – Подскажете про лунное молоко – сразу уйду. Обещаю!
- Эк завернула. Подскажете... – первый хитник вздохнул. – А если его и нет, лунного молока? Если оно – пустышка? Пшик? Выдумка?
- К-к-как выдумка? – Юлька схватилась за сердце. – Ключник же его ищет! И другие тоже.
- Еще б не искал, - сплюнул хитник второй. – Добыча то желанная.
- Он, ключник, не любит нашего брата. Повывел закляткой. Согнал в пещеры. Потом каялся, просил помочь с молоком. Только вот ему теперь, шиш! – хитник первый погрозил трёхпалым кулачком. – А нечего гнать было. Сам и виноват.
- Зачем ему лунное молоко? – Юльке было на самом деле интересно. – Он же всемогущий. Всё-всё может наколдовать.
- Другим – может. Себе – нет. Запрет у него на личное. Нарушит – сила пропадёт. Такое вот условие.
- От кого? От кого – условие?
- А мы почём знаем. От рода. Вот и посылает за ним. А всё – не то! – хитники немного отодвинулись от Юльки и снова в разнобой попросили. – Шла бы ты, а? До того вонюча!
Юлька сама едва терпела их запах – ядрёный и едкий, он пропитал её насквозь.
- В какую сторону идти? – спросила она нечистых собеседников. – Покажите, где лунное молоко – и я уйду.
- Покажите! – фыркнули существа. – Тут поработать придётся. Сначала подоить, потом процедить...
- Луну подоить? – не поняла Юлька. – Это как?
- Дождись как половинкой станет, после полезай на небушко да тяни-потягивай за хвост... – сообщил один из хитников.
- Врет он. – перебил второй. - Круглая луна молоко дает. С решетом нужно в светлую ночь его просеять, потом в темном месте высушить. Порошок развести – вот и будет тебе молоко.
Переглянувшись, нечистики захихикали над Юлькиным растерянным видом, а потом сбились на кашель.
- Шла бы ты! Нету мочи терпеть! – проревел один из них и громко высморкался.
- А я еще и дохнуть могу! – вкрадчиво пропела Юлька. – Обещаю, вам понравится! Сейчас, только воздуха побольше наберу...
- Не надо! Не надо! – парочка резко отпрянула. – Туда тебе, иди по проходу. Куда выведет – там и будет молоко. Только сумей взять!
***
Когда в подвале Яги появилось странное, испачканное в земле существо, Марфа задохнулась от исходящей от него вони и едва удержалась в сознании. Спасибо, Монах среагировал сразу – сунул ей в лицо носовой платок, показал жестом, чтобы прижала к носу.
- Вам, что ли, помощь нужна? – круглые лупатые глаза незнакомца уставились на - скорчившуюся Марфу. - Ерошка сигнал послал, просил подмогнуть.
- Нам, - подтвердил Монах и чихнул. – Не в обиду, брат, но ты и смердишь!
- Хитник я, - представилось существо в раздражении хлестнуло голым хвостом. – Им помощь предлагаешь, а они обзываться. Еще неизвестно – кто сильнее воняет! Я же терплю, и вы потерпите.
Над головой затопали шаги – амбре, распространяемое хитником почувствовали и бабки.
- Уходим, пока тебя не застукали! – Монах сунулся к проделанной хитником дыре. – Нам сюда? Другого пути нету?
- Только через лаз и можно, – подтвердил хитник и первым полез в темный вонючий проход.
- Давай туда, живо! - Монах подтолкнул Марфу, показывая, чтобы следовала за существом.
Короткий земляной коридор вывел беглецов в довольно широкий тоннель. Не останавливаясь, хитник ковылял впереди, и Монах с Марфой старались не отставать от своего таинственного проводника. Вокруг них кипела подземная жизнь – смахивающие на кротов чёрные тушки рыли когтями землю у стен, рыхлые розовые черви размером с хорошего крокодила скользили мимо бесшумными тенями, какие-то совсем уж непонятные твари перелетали под высокими сводами, не позволяя себя как следует разглядеть. Все они хоть и посматривали в сторону Монаха с Марфой, но не выказывали желания навредить им или напасть. Лишь одна – верткая чешуйчатая тварь - вынырнула прямо перед ними да попыталось выставить Марфе подножку. Но при грозном окрике Монаха ввинтилась обратно в землю и скрылась.
Продолжение далее...
Автор
Канал Про страшное
#МистическиеИстории
Следующая публикация
Комментарии 2