Поздравляем вас с великим православным праздником – Крещением Господним!

Желаем крепкого здоровья, мира в душе и благополучия в семье.
Мы рады, что вместе мы продолжаем исследовать историю и культуру, обмениваться знаниями и вдохновлять друг друга. Сегодня завершаем цикл зимних краеведческих заметок корочанского педагога Михаила Петровича Решетникова. Уверены, они оставят у вас приятные впечатления:
"Крещение Господне, по-иному – Богоявление.
Праздник этот следовал за Новым годом через пять на шестой день, 6-го января (ПРИМ. по старому стилю); он мог быть, как и Рождество Христово, в любой день недели, но обязательно в указанное число. О нем и об обычаях, людских, в связи с этим днем и будем говорить.
В канун этого праздника верующие постились, до принятия «свяченой» воды, которую будет святить священник во второй половине дня в ближайшем к церкви колодце. Освящение воды делалось таким образом: при звоне в колокола священник с хоругвями и иконами выходил из церкви, и, сопровождаемый верующими, шёл к колодцу. У колодца совершалось положенное богослужение и святилась вода. После чего верующие черпали из него воду и несли домой кто в чём – в ведре, в кувшине, в чайнике...
Дома каждый член семьи должен был напиться «свяченой» воды: глоток – два. После этого он уже мог скушать два-три пирожка, испеченные хозяйкой дома с капустной, гороховой или фасолевой начинкой, а вечером уже будет полный обед или ужин.
Хождение с крестным ходом к колодцу для освящения воды называлось людьми «вечерним Иорданом».
Наступал полный вечер: в крестьянских хатах тут и там сверкали лаповые огни; в семьях приступали к ужину. Но перед ужином, как и вечером под Рождество, все, и старые и малые в семье, при зажженных восковых свечах у киота с иконами и лампаде центральной части становились на общую молитву, а затем усаживались за стол кушать то, что сегодня было приготовлено хозяйкой дома. После ужина, в котором была обязательно кутья, опять молились Богу, а дальше ложились спать. Сделаем теперь несколько примечаний, касающихся обычаев у погореловских людей в канун праздника Крещения Господня.
После того, как была принесена домой «свячена вода» с «вечернего иордана», хозяин дома брал в руки мелок и начинал чертить повсюду в своем доме и во дворе, небольшие кресты. В хате - и на киотах икон, и на дверях, и на стенах внутри хаты, если стены не мазались, а мылись; на дворе - и в сенцах, и на крыльце, и на дверях в каждом сарае и т.д.
Когда на дворе уже стемнело, до ужина, хозяин дома со своим меньшим сыном выходил из хаты во двор с миской или тарелкой с «свяченой» водой и с кропилом, а сынишка в руках с фонарём, в котором горела восковая свечка, и вдвоём они начинали кропить весь двор, все сараи, где находились домашние животные и самих животных. Кропило у хозяина было из душистых высушенных за лето васильков. После обхода всего двора, хозяин и мальчик заходили в клуню. Здесь они клали посреди клуни сено, ставили на сено миску, тарелку с остатками воды и усаживались на колени вокруг миски. В это время хозяин подымался и уходил в хату, откуда он приносил миску кутьи с разбавленным водой мёдом. Они кушали и затем шли в хату, где семья готовилась к ужину.
Ранним утром, в 5 часов, 6-го января в церкви ударяли в колокол, который призывал верующих в церковь на богослужение утрени и обедни. Празднично одевшись, люди торопились в церковь молиться Богу.
По окончании обедни вместе с духовенством с хоругвями, крестами и иконами верующие всей массой выходили из церкви и шли к тому колодцу, где сегодня будет святиться вода. Шествие было огромное, внушительное; всю дорогу к «иордани» оно сопровождалось хоровым церковным песнопением. Картина эта была довольно интересной и значительной.
У колодца начиналось богослужение, а под конец святилась в нем вода. При опускании в чашу с водой креста, духовенство начинало петь праздничный тропарь: «Во Иордане Крещающуся тебе Господи…», а хор подхватывал это пение и пел тропарь до конца и повторял его потом, а на словах: … и дух, в виде голубине, извествоваше словесе утверждение…» некоторые парни стоявшие несколько поодаль, выпускали из своих рукавов и клеток принесенных из дома голубей, которые, взвившись вверх и покруживших над людской толпой, улетали к себе домой. В это же самое время то тут, то там кое-кто из молодежи начинал стрелять холостыми зарядами из своих охотничьих ружей вверх, в воздух в знак такого праздника. Это было принято по обычаю повсеместно, а вот, например, люди говорили, что в Петербурге на Крещение холостыми зарядами стреляли войсковые части из орудий.
В этот самый момент у колодца у людей начиналась суета, давка, каждый тянулся ведром и веревкой к колодцу скорее зачерпнуть себе воды, «свяченой». И вот все набрали её. Иордан закончился. Люди торопились к себе домой, а духовенство с хоругвями возвращались в церковь.
Кое-кто из погорельцев, у кого была своя лошадь на «иордан» ездил в Корочу. Здесь это было дело обставлено несколько пышнее. В Короче всё делалось так же, как и в Погореловке, но воду святили не в колодце, а на реке вблизи консервного завода (ранее – маслобойного братьев Нужных) на льду, а то место, где совершалось по-принятому ритуалу освящение воды, заранее обносилось красивой, архитектурной ледяной изгородью; аналой для установки чаши с водой и положения иконы на нём и креста тоже был сделан изо льда. Впереди аналоя на льду был высечен большой крест, подкрашенный соком египетского бурака. И вся эта художественная работа была выполнена руками рабочих нужновского завода. Рабочие эти, как и сами хозяева братья Нужные, выходцы из крестьян села Большой Халани нашего района.
Ну, конечно, в Короче, как в уездном центре, и ружейная стрельба на Крещение была более мощной, нежели в селе. Вот в этом и была вся разница между городом и селом; во всем остальном - было везде одинаково.
Кулачные бои.
Кулачные бои проходили в дни рождественских праздников, а иногда и на Новый год и в праздник Крещения Господня.
Ну, а раз они были, то о них следует сказать хотя бы пару слов, чтобы поколение наше знало о том, что и как было когда-то, раньше.
Производившиеся кулачные бои – вовсе неспохвальное дело, но они были в обычное по давней традиции от предков, по молодечеству. В самой Погореловке в названные дни их не было, а были они в Короче. Погорельцы в дни упомянутых праздников шли в город и включались в кулачки на стороне горожан и пушкарят против бехтеевцев и ёновцев (казанцев).
Кулачные бои по всегдашнему обычаю начинались и проводились на Курской улице, ныне на улице имени Дорошенко, вблизи дома бывшего небольшого помещика, дворянина Валивахина, который в настоящее время занимается Корочанским райвоенкоматом; или кулачки начинались у домов бывших купцов, родных братьев - Бартеневых – Григория, Герасима и Ивана Фёдоровичей (на месте дома Григория Фёдоровича теперь стоит с керосиновым отделением железоскобяной магазин, принадлежащий Ройпотребсоюзу или ГорПО (ПРИМ. кафе «Якорь»).
Кулачки вначале начинались мальчиками в возрасте 12-14 лет, небольшой кучкой, а далее она росла, ширилась, когда к ребятам присоединялись другие, старшие подростки, а еще дальше – более взрослые и под конец даже мужчины средних лет.
В кулачных боях были две «лавы»: одна лава из бехтеевцев и ёновцев, а другая – горожане, пушкарцы и погореловцы с подкопаевцами. Перевес в бою мог быть и на той и на другой стороне в зависимости от того, какая «лава» была сильнее на данный момент, например, горожане могли теснить и гнать бехтеевцев до самого моста через реку Корочу и, наоборот, бехтеевцы с ёновцами могли теснить и гнать горожан до центральной части города, до Базарной площади, примерно, до теперешнего Дома культуры (раньше это было место продажи рогатого скота и мелкого – овец, коз, свиней, а чуточку поодаль – мясные лавки) и зданий Комбината бытового обслуживания (до Октябрьской революции эти здания занимались по арендному договору Гольцевым М. В. у дворянина, помещика Алферова). Здания занимались гостиницей, чайной, и номерами для приезжих.
Хорошо помнится, как в 1905 году, в первый год 1-й революции в России, на 2-й день праздника Рождества Христова на базарной площади у Харьковской улицы, ныне Советской, разыгрался такой кулачный бой, что для разгона его пришлось вмешаться местной полиции, а потом по распоряжению уездного исправника и конному вооруженному отряду казаков, присланному в Корочу на всякий случай тревожного в этот год революционного времени, для подавления революционных вспышек в городе или в уезде со стороны крестьян. Конный отряд, примерно, до 20, а может быть, и больше человек, вместе с полицейскими попытались разогнать разбушевавшийся кулачный бой. Но сделать это было не так просто: как только полицейские и отряды приступили к разгону, обе лавы кулачного боя сразу, как по чьей—то команде, прекратили свой бой и бросились к лавкам, где лежали всякой величины жерди, копья, ящики, камни, хватали всё это и пустили в ход против вмешавшихся в их кулачки полицейских и казаков. А эти, видя такой серьёзный оборот дела, да народ убегать. Почти вся масса кулачников бросилась в погоню за казаками - кто с чем в руках, и гнались они почти до дома, до двора Прищенки, где в настоящее время находится пионерская организация – Дом пионеров. Быстро вскочив во двор Прищенко где были расквартированы казаки, казаки наглухо закрыли ворота. В это самое время полицейские, воспользовавшись тем, что масса кулачников бросилась в погоню за казаками, скрылись от сюда разными путями, кто как.
Уездный исправник Богородский, получив сообщение от своих полицейских о том, что получилась там, на кулачках, быстро выехал из полицейского двора на легких санках до места этого события для наведения порядка. Недоехав до места, увидя бежавших против него кулачников с дрекольями и камнями, он приказал своему кучеру из полицейских повернуть лошадь назад и во весь скорый ход лошади убежал от озлобленных кулачников и скрылся во дворе полицейского управления, которое размещалось в нижнем (1-м) этаже двухэтажного дома корочанского купца 1-й гильдии Ивана Александровича Морозова (в этом доме, во 2-м этаже, помещается в настоящее время Горсовет).
Когда все это улеглось, то кулачники стали расходиться – кто куда. Ко всему сказанному добавлю, что в тот момент, когда кулачники бросились за кольями против полицейских и казаков, кое-кто из кулачников начал выдергивать из мерзлой земли вкопанные столбики и жерди, к которым были прикреплены натянутые брезенты и рядна над балаганами, в которых были расположены в ящиках для продажи по случаю праздника всякие товары – конфеты, пастила, пряники, печенье, орехи проч. И вот в этот саамы момент произошел полный разгром и хищение всего вывезенного на продажу. Продавцы от этого пришли в неописуемый ужас. А один из них, по прозвищу «синеглазый» живший вблизи Никольской церкви, горько плакал навзрыд. Такое прозвище «синеглазый» он имел через левый глаз, у нижнего века которого, была большая отроду шишка.
И еще пополним свой рассказ о кулачных боях такой деталью. На кулачках обычно вступали в бой голыми кулаками, но допускалось, что биться можно было и в перчатках и в рукавицах. Были отдельные случаи, что кое кто из кулачнико, конечно, не добрых, для нанесения более сильного, более ощутимого удара, под рукавицу или перчатку надевал на пальца кистень или подкладывал какой-либо массивный предмет или просто кусок железа и вступал с этим в бой. Такой прием, правда, в довольно редких случаях, мог иметь плохие последствия для того, кому был нанесен удар, могло быть увечье: пролом ребра и проч; от чего он мог довольно долго болеть, чахнуть и не вылечиться, и в конце концов отправляться в землянск. Вот как это всё могло получиться.
Но если кулачники замечали, что тот или иной парень применяет в бою недозволенное, то били его гуртом беспощадно. И еще маленькое дополнение: если во время кулачек, во время боя как то кто-то упал на землю или у кого на лице была «мазка» (кровь), то, как правило, таких не били. Лежачего не бьют- так было, так говорилось тогда.
30.05.1972 г."