Квебекский сепаратизм

Михаил Алексеевич Домогацкий предпочитал читать роман Дэвида Фостера Уоллеса «Бесконечная шутка» на английском: «Профессия переводчика себя давно дискредитировала. Они же убивают текст своим субъективизмом! Столько потаённого теряется…». Михаил Алексеевич мнил себя большим интеллектуалом. К тому же, он с сызмальства знал, что принадлежит к древнему дворянскому роду Домогацких, которых внесли в дворянскую родословную книгу Калужской губернии еще в 1784 году. Поэтому он был выше всего этого. Он работал охранником в маленьком продуктовом магазине у дома.
Мысль о том, что он голубых кровей, постоянно грела его. Он знал, что дворяне пунктуальны, и никогда не опаздывал на свою смену. Он садился на стул недалеко от кассы, надевал очки в толстой роговой оправе, доставал толстую книгу на английском и читал. Коллеги по работе считали его немного не от мира сего. Они не понимали, зачем этому умному, начитанному мужчине работать охранником. «Он на английском вон какую толстую книгу читает!», - думала старшая кассирша Тамара, и на всякий случай улыбалась ему своей самой очаровательной улыбкой. Проблема была в том, что Михаил Алексеевич не знал английского! Нет, пару слов он, конечно же, помнил из школьной программы… Если бы его не выгнали из школы в восьмом классе, он точно знал бы больше.
Выгнали Михаила Алексеевича тоже из-за его дворянского происхождения. Его пьяный отец, слесарь третьего разряда, как-то после работы с гордостью сообщил:
– Миха, мы, мля, избранные! Богом поцелованные! Нам не надо учиться! Домогацкие за что не возьмутся – все будет идеально. Вот, посмотри, на мою карьеру – мне сорокет, а я уже слесарь третьего разряда! А ведь даже пальцем о палец… - Отец не успел договорить и захрапел в коридоре, лежа на полу.
На следующий день Михаил Алексеевич Домогацкий перестал ходить в школу. Он спал, ел, играл в компьютерные игры. Через полгода его выгнали.
**
В магазине было безлюдно. Михаил Алексеевич открыл книгу на первой попавшейся странице и с умилением всматривался в незнакомые слова. Дверь магазина открылась, и мужчина среднего возраста стал заносить в магазин коробки. Он громко крикнул на весь магазин:
– Поступление товара!
Он таскал в небольшую комнатку, оборудованную под склад, упаковки молока, какие-то свертки, мешки. Михаилу Алексеевичу было интересно за ним наблюдать, за четкими движениями расторопного человека. После того как мужчина занес товар, он протянул документы кассиру, Тамара ушла пересчитывать товар. Он подошел к Михаилу Алексеевичу и спросил:
– О! «Infinite jest»! Дошли до УОК?
– Чего?
– До Убийц Инвалидных Колясок. Это беспощадное сообщество безногих франко-канадцев. Говорят, что перед тем, как претерпеть насильственную смерть, их жертвы «слышат скрип»! Надо же придумать такое! Уоллес – гений! Такая ирония! – он рассмеялся.
– Позвольте представиться, Михаил Алексеевич Домогацкий!
– Толик! Я новенький! Хотели бы посмотреть потерянный фильм «The Entertainment»?
Михаил Алексеевич не знал, что ответить. Он понимал, что его новый знакомый говорит про что-то из книги. Он понятия не имел про что. Меж тем, кассирши с других касс пристально наблюдали за диалогом.
– Хм… возможно.
– И засунули бы потом свою голову в микроволновую печь?
– Не понимаю?!
– Вы вообще читали книгу? Если посмотреть этот фильм, то будете смотреть его бесконечно и умрете!
Женщины за кассами начали смеяться. Так прилюдно претерпеть позор… Да еще от какого-то Толика. В особо критических ситуациях Михаил Алексеевич начинал думать на каком-то странном языке, косящем под старину. Домогацкому было приятно думать, что это представители его славного рода оказывают ему поддержку скквозь века. Из подсобки вышла старшая кассирша Тамара и протянула бумаги Толику. Тот попрощался:
– До завтра, милые дамы! Михаил Алексеевич, рад знакомству, завтра обсудим в романе треугольник Серпинского.
Он вышел. Михаилу Алексеевичу было не по себе. Женщины за кассами стали шептаться. Какой позор. Этот беспородный щенок! Смерд безродный! Главу с плеч долой… А еще это имя пролетарское… Толик!
Михаил Алексеевич вышел с работы в дурном настроении. Он решил зайти в книжный и купить «Бесконечную шутку» на русском. Он будет читать всю ночь, чтобы завтра дать интеллектуальный отпор этому наглому выскочке!
Текст был настолько сложным для понимания… А эти сноски… Михаил Алексеевич уснул на третьей странице. Утром он понял, что приближается катастрофа. Он залез в Википедию и прочитал, что книга затрагивает множество тем: теннис, наркоманию, семейные отношения, теорию кино и квебекский сепаратизм. Вот! То, что надо! «Про квебекский сепаратизм мы и поговорим, Толик!», - злорадно подумал он, и вбил в Гугле: «Что такое квебекский сепаратизм?».
**
Грузовичок Толика приехал точно в назначенное время. Толик зашел в магазин с коробками и громко поприветствовал всех:
– Добрый день, милые дамы! И вам здравствуйте! – отвесив шуточный поклон Михаилу Алексеевичу. Михаил Алексеевич ответил Толику вежливым наклоном головы, должным означать - «хоть мы из разных социальных стратов, но я демократ, посему одинаково здороваюсь хоть с принцем, хоть с нищим». Толик стал заносить товар. Михаил Алексеевич выжидал «броска кобры». Когда Толик закончил работу и отдал документы старшему кассиру, он подошел к Михаилу Алексеевичу и спросил:
– Ну что, всю ночь гуглили про треугольник Серпинского?
– Молодой человек, смею заменить, что вы сняли с этого романа лишь верхний пласт. Меня же, как человека более глубокого, больше всего тронула тема квебекского сепаратизма. Вы в курсе, что второй референдум о независимости Квебека был проведен тридцатого октября тысяча девятьсот девяносто пятого года?
Михаил Алексеевич чувствовал приближение своей победы. Боковым зрением он ловил взгляды женщин за кассами. В этих взглядах было все: уважение, признание, восхищение. Толик уточнил:
– Мало того, что вы гуглили, вы еще и заучили? Пласты, говорите… А как вам в книге пласты про каталонский и шотландский сепаратизм?
– Глубоко. Вдумчиво. – уверенно ответил Михаил Алексеевич.
– А совет сепаратистов во время войн клонов?
– Вот что касается сепаратистов, мне все понравилось в книге! Несмотря на то, что я придерживаюсь монархических взглядов. – высокопарно проговорил он. Михаилу Алексеевичу казалось, что еще чуть-чуть и женщины за кассами начнут ему аплодировать.
– Книгу вы не читали! – громко сказал Толик. – Каталонский?! Шотланский?! Более того, я вам только что рассказал отрывок из истории «Звёздных войн», а вы все спокойно «съели»!
– Как вы смеете?! Обычный задрипанный грузчик будет указывать мне, что я читал, а что нет!
– Сидите, строите из себя интеллектуала! Вы даже понять прочитанного не сможете! Вы вообще английский-то знаете?!
– И это говорит мне человек по имени «Толик»?! Да знаете ли вы, что во мне течет голубая дворянская кровь рода Домогацких?!
– А что толку?
Женщины за кассами внимательно слушали диалог. Из подсобки вышла главная кассирша с бумагами и прервала мужчин:
– Тихо! Толик, тут не пропечаталось. Напиши здесь полностью данные свои.
Михаил Алексеевич увидел, как Толик написал на универсальном передаточном документе «Анатолий Владимирович Романов» и вышел из магазина.
Следующим утром Михаил Алексеевич пришел на работу со сканвордом.
(с) Александр Бессонов