#история #Франция #армия

Д. Хандога.
Французская армия XVIII века (до 1789 года).
Как вы думаете, чем была знаменита Франция в годы Галантного века помимо «Два В» - Версаля и Вольтера? Если вы мне скажете про роскошь во всем, то я вас напрямую отправлю в Версаль. Если же упомянете философские течения, то я вас пошлю к Вольтеру, как к самому известному представителю Эпохи Просвещения. Конечно, кто-то в меру своей испорченности может упомянуть об одном скромном трудяге пера и бумаги, который описал нравы своего общества так, что и через 250 лет от его текстов приходишь в состояние полного ступора, а понятие «садизм» уже два с половиной века подразумевает разновидность психической девиации… Кстати, сей веселый писака в молодые годы тянул армейскую лямку (там же, не иначе, и прикладом по голове получил), уволившись в звании капитана.
Ладно, к чему не нужные вопросы? В восемнадцатом веке Франция славилась своей армией, которая не уступала по численности ни Священной Римской империи, ни России!
Конечно, кто-то при словах «французская армия» улыбнется, вложив в игру своей физиономистики события конца XIX и первой половины XX веков. Однако не спеши, дорогой читатель, не спеши, ибо не стоит путать времена! В описываемый мной период это была серьезная сила, которую действительно опасались.
Рядовой состав.
Знакомьтесь: Жак-простак, но это не тот самый, которого «короновали» венцом из раскаленной стали, нет. Оное было столетий на пять пораньше. Наш Жак из потомственных свинопасов, веками живших в уютных домиках с земляными полами, серебра и злата никогда не видевшими и предел его мечтаний – жениться на Франсуазе, дочери мельника, чьей мельницей он хотел бы владеть даже больше, чем самой Франсуазой. Как вы понимаете, Газпрома тогда не существовало, и, потому, мечты не сбывались. От того, когда его возлюбленная вышла замуж за местного купчишку, наш друг ушел в глубокий загул, спустив все имеющиеся средства на дешевенькую деревенскую бормотуху. Односельчане, видя его страдания, упаковали «тело» Жака в телегу и повезли с собой на большую ярмарку в Бордо. Дескать, пусть развеется парень! За пару дней в пути свинопас приходит в себя, «любовный фейл» хотя и обжигает, но уже чуть-чуть притупился, и он, оказавшись в центральном городе Аквитании, начинает слоняться «отсюда-туда» без опасений, что кто-то украдет его деньги, по причине того, что их у него нет.
«Эй, братишка, - услышал он приветливый голос из-за спины, - да ты не гуляй праздно, сюда подойди!» - и, обернувшись, увидел улыбчивых весельчаков в военной форме, сидящих за столом под наспех сооруженным деревянным навесом. Оказалось, бывает и совершенно другая жизнь, где не надо пасти свиней, счищать навоз, гнуть спину в поле. Жаку вдруг стало известно, что может быть и такое, когда тебя накормят почти за просто так (гречу с курой, правда, не обещают, но ежедневная горячая луковая похлебка с кусочком мяса и каша из любой иной крупы будут точно), и одежду выдадут, и даже раз в день нальют! ПОЧТИ БЕСПЛАТНО! А ещё он узнал, что солдаты короля настолько брутальны, что устраивают между собой дуэли и по лицу от офицеров не получают. За это удовольствие платят, и даже разрешают грабить неприятельские города (типа, всё что возьмешь – твое, и никто тебя не тронет, ибо все по праву)! Одно смутило нашего друга: никто кроме него вербовщиков больше не слушал.
«Да не, ты чего, - рассмеялся старший, - мы тут просто совсем недавно работаем, да и ярмарка началась всего пару дней назад, ещё не все успели доехать, - потом, налив нашему простаку, уточнил, - Католик? Хорошо! Лет сколько? Запишем 20. Отец и дед крестьяне? Свободные? Прекрасно! Не женат? Ничего… ты пей и не отчаивайся! Девки солдат любят, так что не переживай: женим тебя на ком-нибудь, да так, что твоя Франсуаза ещё волосы на теле рвать будет за свою оплошность!» - и погрузившись в повозку, не прощаясь с односельчанами, Жак отправился в армейский пехотный полк, который теперь на шесть лет станет его домом. Правда, по дороге пришлось развернуться обратно, поскольку выяснилось, что на эту же ярмарку в Бордо приехали вербовщики из Пуатье, совершенно другой области Франции. Это было, конечно же, неслыханным хамством, и капрал, настигнув наглецов, как старший в группе, вооружив своих подчиненных (в том числе и рекрутов) палками, с криком «За честь полка!» - устремился в атаку на мирно возвращавшихся в Пуату коллег.
К слову, вооружить своих новобранцев соседи не додумались (да и не успели), и потому исход схватки был очевиден. В качестве трофея, помимо крепкого вина, были взяты и записавшиеся в солдаты, коим было сказано примерно следующее: «Пуату – дерьмо, и пехотный полк там тоже дерьмо! Чему они вас смогут научить, если даже сейчас не в состоянии отразить наш натиск… Да! Деньги, что они вам выдали, можете оставить при себе. Мы заберем их списки и вы, как и полагается аквитанцам, станете служить там, где служат настоящие солдаты, а не эти немощные бабы!»…
Ладно, лёгкой службы тебе, Жак!
Таким образом, уважаемый читатель, подытоживая разговор о рядовом составе, на основании того, что ты прочитал выше, можно сказать следующее:
Рекрутами были, в основном, крестьяне или бедные горожане, кому кроме армии деваться некуда.
2. Католическое вероисповедание новобранцев очень приветствовалось, и потому протестанты если и были, то в меньшинстве.
3. Вербовка производилась по общеевропейским правилам, от убеждения до обмана.
4. На законодательном уровне не было четко установленных правил о том, что полк мог формироваться только по территории своего нахождения, и потому ничего не останавливало военнослужащих из соседних областей искать себе новобранцев вне места дислокации. Однако, в данном случае существовал риск нарваться на коллег и получить по шее за нарушение «границ территориальности».
Офицеры.
Ох, французские офицеры – это что-то с чем-то! О чем я?
Во-первых, во французской армии, как и в британской, существовала система покупки должностей воинской службы, и действовал тот же принцип: если ты честен и беден, то сидеть тебе «старым лейтенантом», или, в лучшем случае, «пятнадцатилетним капитаном» до конца времен.
Во-вторых, основными «рабочими мулами» были дворяне-бесприданники, не первые сыновья в семье, кому от родительского имения достанется чуть меньше, чем ничего. В священники им идти не хочется, на приличное место по гражданской службе не устроиться, а армия примет всегда и всех, благо французский король то и дело где-то с кем-то воюет, и потому «мясной склад» нуждается в систематическом пополнении.
В-третьих, во Франции на офицерские должности могли попасть и представители буржуа, что немилосердно бесило дворян из п. 2, поскольку их обижало, что продвижения особо нет, ибо богатые аристократы занимают все ниши какие только возможно заполнить, так ещё и всякая состоятельная, но безродная «сволочь» под ногами путается. Недовольство дворян, полагаю, вполне понятно. Однако, со второй половины XVIII века происходит постепенное вытеснение отпрысков различных торгашей из армейских рядов. Так, например, известен случай, когда командир полка Иль-де-Франс, маркиз де Креноль вышвырнул «с вещами на мороз» некоего Лантье, купившего себе чин поручика.
«...Так как командир полка имеет в виду, чтобы в армию принимались только люди общества, и так как это существенный для службы вопрос и слишком важный, чтобы образовать добротный состав части, то я должен Вас предупредить, что Вы не соответствуете полку Иль-де-Франс. Ваша должность вакантна, и я представлю для замещения ее дворянина. Мне, милостивый государь, очень досадно высказывать Вам столь резкую истину, но не я Вас принимал в полк; у Вас есть средства, Вы молоды, Вы не останетесь без дела, если только захотите посвятить себя образу жизни, которому следовали Ваши предки; этот жизненный путь очень почтенен, когда честно идут по нему; но на службе Вы вне Вашей сферы, вернитесь в нее, и Вы будете счастливы. Я знаю, милостивый государь, что рождение дело случая, и нет основания хвалиться тем, которые хорошо рождены. Но у рождения есть привилегии, есть права, которые нельзя нарушать, не смутив общих основ. Самое реальное, что осталось дворянству — это военная служба; дворянство создано для нее, и если подданные, созданные для другого, предназначения, займут место дворян, то это будет существенно противоречить установленному государем порядку. Вот мотивы моего образа действий, и хотя я не обязан давать отчет в них, меня удовлетворяет известить Вас, что я руковожусь только пользой службы, без всяких побуждений личного порядка, на которые я не способен…»
Такова была отписка маркиза на письмо несостоявшегося поручика.
Что ж, в словах аристократа доля истины, конечно же, присутствует. Не забываем о том, что в те годы вся Европа сходила с ума по королю Пруссии Фридриху, а у него в армии офицерское звание присваивалось исключительно лицам дворянского происхождения, поскольку дворян было много, и их следовало куда-то девать, таким образом закрывая социально-сословный лифт всем остальным.
Поэтому, как видите, офицерство Франции не было монолитом, как в России, Пруссии или Швеции, и делилось на эдакие подклассы: аристократов, бедных дворян и лиц «подлого происхождения».
Так что наша русская поговорка про то, почему сын полковника никогда не станет генералом, во Франции XVIII века была нормой жизни.
Если касаться образования, то кроме артиллеристов, инженеров и врачей, иные имели познания оконченной средней школы, говоря по-нашему. В этом нет ничего удивительного, ибо так было в те годы во всей Европе.
Конечно, уровень компетентности заметно страдал от того что на старшую должность воинской службы могли быть приняты лица не имеющие боевого опыта.
Кроме того, французская армия была, пожалуй, единственной в своей роде, где служило множество генералов, притом немалая доля из них матчастью владела на самом минимальном уровне.
Затеянные военные реформы в конце XVII века предполагали собой, что обер-офицер должен сам руководить обучением личного состава, своим примером показывая профессионализм и завоевывая авторитет среди подчиненных. В реальности же, в следующем столетии эта работа, как и везде в те годы, оставалась на плечах капралов и сержантов.
Если затрагивать вопрос вооружения, то оно мало чем отличалось от армий других государств: огнестрельное и холодное оружие. Серьезным отличием французов от других европейцев являлось их достаточно внимательное отношение к артиллерии, которое выражалась и в качественной компоненте, и в количественной, как в материальной части, так и в подготовке личного состава.
Подытоживая хочется сказать, что XVIII век был не самым лучшим временем для французских сухопутных войск, поскольку сама по себе эта система была достаточно громоздкой, имела ярко выраженный сословный характер и недостаток дисциплины даже среди офицерского состава.