"Чорный циган жолудь жжот". Как Хрущев русский язык упрощал

С тех пор как существуют орфографические правила, лингвисты всегда думают как их упростить, как сделать язык более доступным, и поставить знак равенства между устной и письменной речью. Чтобы "как слышится, так и пишется". Но им редко предоставляется возможность что-то кардинально поменять в правилах – все же народ наш относился и относится к языку и правописанию с консервативным трепетом.

Но однажды в русском языке чуть было не произошла самая грандиозная со времен Петра реформа. Ее напрямую связывали с личностью первого человека в СССР Никиты Хрущева.

Реформы языка до 1964 года

Но вначале давайте немного отмотаем назад историю и ненадолго остановимся в 1917 году. Казалось бы, только что пришедших к власти большевиков вопросы орфографии должны были интересовать меньше всего, но нет. Уже через два месяца после свершившийся революции было объявлено о переходе на новое правописание. Но одно дело объявить, а другое – воплотить в жизнь. Затея провалилась, и даже партийные газеты продолжали печататься по-старому.

Вторая попытка случилась уже меньше, чем через год и увенчалась успехом. Большевики к тому времени контролировали всю печать в стране и могли в приказном порядке внедрить новые правила. Их суть заключалась в следующем:

* Твердый знак убирался с конца слов и оставался только в качестве разделительного;
* Полностью ликвидировались "фита", "ять", "I" (и десятеричное);
* Изменились правила написания приставок и окончаний.

Реформа стала ассоциироваться с новой политической властью в стране, поэтому была принята не всеми. Так, издания русской эмиграции еще несколько десятков лет использовали у себя старый алфавит. А в СССР все быстро привыкли к новым правилам и особого неприятия они не вызывали.

Сталин русский язык не трогал. Разве что при нем почти не использовалась буква "й" и совсем не использовалась "ё". Второй даже в алфавите не было, и появилась она там лишь в 1942 году, став вмиг строго обязательной в написании.

Но уже в 1956 году русский язык затронула первая с 18-го года реформа. Была она не глобальная, а чисто косметическая – изменилось написание лишь отдельных слов, а многострадальная "ё" вновь стала буквой-изгоем. Но ее хотя бы можно было использовать по выбору, а вот слова "диэта", "танцовать", "снигирь", "варьант", "итти" нужно было писать по новым правилам.

Цель на упрощение

Но этого лингвистам оказалось мало, и с 60-х годов началась подготовка второй, уже более масштабной реформы русского языка. Главным ее смыслом стало упрощение правописания. В то время как раз произошел переход на всеобщее обязательное восьмилетнее образование и учителя стали бить тревогу – около половины всех школьников писали с ошибками и были неспособны овладеть грамотным письмом. И это только в РСФСР, а в союзных республиках вообще творилась языковая катастрофа.

Существовала и еще одна причина, не столь очевидная. Дело в том, что Никита Хрущев очень плохо умел писать. В свое время он окончил только церковноприходскую школу и став руководителем, так и не освоил грамоту. Хрущев делал множество ошибок в написании и очень сильно этого стеснялся, предпочитая брать перо в руки как можно реже. Разумеется, он полностью благоволил начавшейся реформе и именно при его поддержке и началась кампания по упрощению русского языка.

В 1963 году Академией наук создается Государственная орфографическая комиссия, которой предстояло создать новый русский язык – простой и понятный даже детям. После долгих академических дискуссий советскому народу в 1964 году представили "Предложения по усовершенствованию русской орфографии". Их суть сводилась к фразе "как слышишь, так и пишешь". Вот, что предлагали ученые:

1. Твердый знак убирается совсем. Вместо него используется мягкий знак;

2. Никакого "е" после букв "ж", "ч", "ш". То есть не "желтый", а "жолтый", не "черный", а "чорный", не "жжет", а "жжот";

3. После "ц" во всех случаях писать не "ы", а "и". Никаких тебе "огурцы", "цыпленок", "цыган". Только "огурци", "ципленок", "циган";

4. Отменить двойные согласные в заимствованных словах – "тенис" и "корозия" писать с одной согласной;

5. Упразднить мягкий знак в окончаниях после букв "ж", "ш", "ч", "щ". По новому правописанию мышь превращалась в "мыш", дочь – в "доч", молодежь – в "молодеж", а сплошь в "сплош";

6. Менялось правописание букв в некоторых корнях и суффиксах. Так, отныне надо было писать "ростение", "возрост", "нищинский", "пензинский";

7. Для простоты из языка изымались все слова–исключения. "Парашут", "брошура", "жури", "стекляный", "оловяный", "деревяный", "заец", "баеньки" должны были писаться как слышались.

Фиаско

После обнародования новых правил общество раскололось на две части. Нет, особо сопротивляющихся не было. Были консерваторы, которые предлагали часть самых неоднозначных нововведений все же убрать. И были радикалы, которые потрясали школьными дневниками с жирными двойками и требовали еще большего упрощения языка.

Но все эти споры были лишь декоративным обрамлением реформы. Личная заинтересованность Хрущева предопределила ее судьбу. Новые правила предполагалось утвердить в декабре 1964 года. Но произошло непредвиденное – в октябре 64-го Никита Хрущев был смещен со всех своих постов и отправлен на пенсию. Новым руководителем страны стал энергичный, и что самое главное, грамотный Леонид Брежнев.

Еще 12 октября газеты восторженно писали о нововведениях, благодаря которым грамотность в стране должна была подняться на недосягаемую высоту, а уже через 4 дня в прессе началась обратная кампания. И дело тут было не в правилах, не в факте реформы, а в том, что она чересчур сильно ассоциировалась с именем Хрущева.

Неожиданно стали высказываться писатели и поэты, до этого скромно молчавшие в стороне. Борис Заходер, Мариэтта Шагинян, Агния Барто, Леонид Леонов начали обличать "бестолковость" новой реформы. Не отставали от них и эстрадники:
В общем, огонь из "тяжелых орудий" сделал свое дело. Советскому народу в конце концов сообщили что орфографическая реформа экономически бесполезна и воплощаться в жизнь не будет.

Вот так русский язык избежал деградации, заяц остался зайцем, а несчастные школяры, обливаясь слезами, были вынуждены продолжать зубрить "стеклянно-–оловянно–деревянные" правила и запоминать порядок правописания безударных гласных.

Но у школьников бы вмиг высохли слезы, если бы они узнали на какие страдания шли дореволюционные гимназисты, пытаясь продраться через частокол старославянских букв :

Сказание о забытых буквах: гроза гимназистов "ять", нелюбимая всеми "еръ" и загадочная "фита"