Целитель магических животных. Юлия Журавлева. Гл. 7-8

Глава 7. Визит местора Пауля   Утром меня ожидал очень непростой во всех смыслах пациент. Теневой пес был искусственно выведенным животным и обладал весьма специфическими качествами. Предназначены псы для охраны территории, поэтому как основа была взята местная порода мильдарских сторожевых, и путем сложных преобразований немагические сторожевые превратились в магических животных. Они практически не изменились внешне, такие же высокие, длинноногие, с мощной грудной клеткой, вытянутой мордой и длинным хвостом, разве что странный синеватый блеск в глазах отличал их от обычных особей. Но все менялось ночью. Без солнечного света теневые псы теряли материальность и становились бестелесными сущностями, проходящими сквозь стены и другие преграды.  К подобным магическим экспериментам я всегда относилась со скепсисом. То есть я прекрасно понимаю, что движет магами (помимо жажды нажиться), и все обычно представляют себе некое идеальное животное. Но как-то так повелось, что создают одни, а лечат потом другие. Нет чтобы, как мехи, давать хотя бы годовую гарантию на свое творение.  Теневые псы были выведены уже давно и несколько десятилетий использовались в охране особняков состоятельных хозяев. Иметь таких считалось делом статусным, поэтому многие состоятельные люди заводили псов, совершенно не представляя и не желая представлять, с чем им придется столкнуться.  Во-первых, теневую форму они принимают за счет темной магии нежизни (привет от некромантов), что не лучшим образом сказывается на характере.  Во-вторых, они не размножаются, поскольку нежизнь (второй привет от некромантов) размножаться не способна. Так что создают их каждый раз искусственно.  И если естественное размножение способно как-то сформировать породу, отбраковать агрессивных или нездоровых особей, то здесь никогда не знаешь, что появится в итоге. Ну и стоимость их, соответственно, только росла.  И вот сейчас передо мной стоял пес, наполовину проявившийся, а наполовину все еще остающийся в теневой форме. Смотрелось, прямо скажем, жутковато. Пропала шерсть, часть кожи, обнажив внутренние органы, мышечную ткань, ребра торчали из исчезнувшей грудины. Отсутствовала передняя правая нога. Наверное, некромантам такой вариант очень бы понравился. При этом больным или увечным пес себя не чувствовал, теневая сущность компенсировала все неудобства. А возможно, все дело в том, что чувств у пса не имелось. Поэтому те, кто желал иметь обычную собачку, быстро разочаровывались в таких питомцах из-за полного отсутствия привязанности к хозяевам. Псы лишь выполняли вложенные в них установки.  Зато с командами проблем не было. Сказал хозяин: «Стоять», и пес не шелохнется, даже не моргнет. Вот это воспитание.  Я задумчиво разглядывала экземпляр, застрявший в промежуточном состоянии. Не в первый раз мне приходится видеть нечто подобное, довольно часто псы не способны нормально выйти из теневой формы или, наоборот, в нее перейти. А значит, проблема системная, и надо бы стабилизировать их магические потоки. Но тех, кто их создает и продает, подобные мелочи не интересуют. Пусть потом хозяева сами разбираются.  В очках четко видны разрывы магических плетений, поддерживающих псов. И структура такая… знакомая. Я пригляделась, наклонившись почти к самому псу. Показалось, что он него слегка попахивает формалином.  — Подскажите, — обратилась я к приведшему его магу, — как давно у вас пес?  — Около двух месяцев. И уже такие неприятности.  Маг, отказавшийся посидеть с Рози за чашечкой чая, устроился у меня в приемной в кресле, явно маленьком и низеньком для долговязого мужчины. При этом он не сводил с меня глаз. Неужели опасался, что я могу навредить его питомцу?  Я еще раз взглянула на теневого пса. Если отбросить все стабилизирующие узлы, то плетение очень напоминало проклятье. Я не удержалась и поднялась на второй этаж, забрав у Ксавьера один том по проклятьям. И правда, общий каркас заклинания имел темную структуру, а некроманты, скорее всего, в данном проекте отвечали только за то, чтобы физическая оболочка не гнила. Самих псов проклинали, видимо, еще при жизни, отсюда и все их способности. Магические эксперименты на животных начали нравиться мне еще меньше, чем прежде.  Но работа есть работа, и не всегда мы делаем то, что нравится и приятно. Так что магическое плетение я восстановила, а заодно закрепила и остальные узлы, сделанные настолько халтурно и топорно, что оставалось лишь удивляться, как пес продержался без «неполадок» два месяца.  — Скажите, — напоследок решила выяснить я, — а где вы приобретали своего пса?  — Да я как-то не запомнил, просто предложили одни знакомые купить, ну и я купил. — При этом мужчина не знал, куда деть глаза и руки, в которых крутил поводок с намордником.  Вообще, сутулый и нескладный, он никак не производил впечатления богатея, способного купить дорогущего питомца. Да и одежда явно из магазина и не рассчитана на такой рост. Брюки едва достают до щиколоток, и рукава коротковаты.  — Будьте добры, покажите паспорт животного. — Происходящее нравилось мне все меньше.  — Ой, — маг прошелся ладонями по карманам, — забыл. В следующий раз занесу.  — А больше никаких особенностей за псом вы не замечали? — продолжала допытываться я.  — Нет, он у меня самый обычный.  Ясно, что признаваться в том, что приобрел непонятно у кого бракованную особь, клиент не собирается. И я бы не настаивала, будь на месте теневого пса какой-нибудь тануки, но ведь это все равно что испорченный атакующий артефакт в кармане носить — никогда не знаешь, в какой момент рванет.  Ладно, у меня есть кому донести о подобных нарушениях, этажом выше лорд Тайны прохлаждается, пока тут такое творится. Да и без лорда достаточно влиятельных знакомых, кто бы мог разобраться с нелегальным созданием и продажей теневых псов.  Но данного мага я запомнила, а после приема попросила Рози отдельно выписать его данные.  Вот так, сама безбожно нарушая закон и занимаясь снятием проклятий, я слежу за окружающими.  В остальном день прошел спокойно, Рози убежала пораньше, судя по количеству косметики на ней — на свиданье. Эх, выйдет замуж, вдруг муж не позволит ей дальше со мной работать? Что тогда делать буду? Сама с клиентами общаться?  В дверь позвонили, когда я как раз убирала инструменты в стерилизатор и расставляла в приемной все по своим местам. Записей на сегодня больше не было, но всегда случается что-то непредвиденное, так что подобные визиты для меня в порядке вещей.  Только за дверью оказался не обычный посетитель, а сам местор Пауль со связкой книг и своей химерой, напоминающей большую кошку в бело-черную полоску.  — Добрый вечер, местресс, — мужчина расплылся в улыбке под длинными тонкими усиками, дополненными такой же тонкой бородкой.  Местор Пауль относился к тем экземплярам мужского пола, кого природа наделила растительностью на лице в ущерб волосам. Все сбежало на подбородок. Впрочем, уважаемый специалист по проклятьям не комплексовал по поводу блестящей лысины. Серый костюм-тройка, плотно сидящий на слегка округлившемся животике, трость под мышкой и модная химера на поводке. Чем не мужчина в самом расцвете лет? Местору минуло пятьдесят, для мага это не возраст.  Собственно, данный мужчина неоднократно намекал мне, что до сих пор не женат (и как только женщины проглядели такое сокровище?), но с радостью исправил бы это досадное недоразумение. А его регулярные, я бы даже сказала, излишне частые визиты неизменно заканчивались приглашением сходить куда-нибудь. Поскольку отваживать ухажера, приносящего солидный и стабильный доход клинике, не хотелось, приходилось придумывать предлоги, начиная от собственного плохого самочувствия, заканчивая уходом за несуществующей престарелой троюродной тетушкой. А тетушки, как известно, существа прихотливые, времени и сил требуют немало. Хорошо, что у меня их нет.  И вот местор снова стоял на пороге, сверкая белоснежной улыбкой.  — Вы просили кое-какую литературу, я отобрал несколько книг и решил лично их занести.  — Это так мило с вашей стороны! — Я потянулась за книгами, но местор Пауль будто невзначай слегка отвел руку.  — Заодно хотел бы проконсультироваться о моей Тори, кажется, у нее снова проблемы с пищеварением.  У Тори регулярно случалось что-то с пищеварением, после чего местор тащил ее мне в клинику. Сам маг клялся и божился, что химера соблюдала строгую диету, да и признаков расстройств я не замечала, но с чистой совестью выписывала укропную воду. Насчет пользы не уверена, но вреда она точно никому не причинит.  — Проходите, пожалуйста, — я посторонилась, пропуская местора и химеру. Но стоило мужчине переступить порог, как я разом вспомнила все ругательства, с трудом удержав язык за зубами.  Местор в мгновенье ока преобразился из обаятельного мужчины с намечающимся пузиком в специалиста по проклятьям, чем сразу напомнил утреннего теневого пса. Могу поспорить, если бы местор Пауль мог, он бы тоже вздыбил загривок и поставил уши торчком. Черты лица у него и так заметно заострились, в глазах появился нехороший блеск. Очень нехороший…  — Местор, — надо срочно отвлечь его от того, что он учуял, — так что вы там говорили с вашей химерой?  — С моей химерой? А что с ней? — Мужчину окутал флер магии, явно готовится применять заклинание.  — Несварение? Местор Пауль, что вы делаете? — Все же применение магии в чужом доме — признак не самого хорошего тона.  — Извините, местресс. Так что вы у меня спрашивали? Про химеру? С ней все хорошо.  И местор Пауль безошибочно поднял взгляд наверх примерно в район гостевой спальни, где мы только недавно проводили ритуал. Выругаться захотелось еще сильнее. Вот к чему приводит ситуация, когда не разбираешься в чужих способностях и свойствах магии.  — А что же тогда… — попыталась я отвлечь проклятийника.  — Но это не значит, что мы не найдем о чем поговорить, — не дал закончить фразу посетитель. И вроде к нему опять вернулась его прежняя улыбка. Только сейчас она казалась совершенно неестественной и приторной.  — И о чем вы бы хотели поговорить? — Я сложила руки на груди, всем своим видом показывая, что подобное поведение гостя меня совсем не радует.  — Давайте пройдем… да хотя бы в вашу приемную, — местор сам пошел в нужном направлении, оставалось только последовать за ним.  В приемной мужчина поставил стопку книг на стол и сел в кресло для посетителей, закинул ногу на ногу и принялся задумчиво крутить трость в руке. Я села на свое место, прикидывая, как выкрутиться из сложившейся ситуации. В том, что местор что-то обнаружил, сомневаться не приходилось.  — Итак, местресс, не расскажете ли мне, для чего вам потребовались книги по проклятьям? — решил зайти издалека владелец химеры.  — Я провожу исследование, — не стала отпираться от очевидного. — Вы же знаете, что и животные подвергаются воздействиям проклятий. Только сегодня у меня на приеме был теневой пес с серьезными нарушениями именно из-за части проклятья. И мне пришлось восстанавливать плетение и структуру магии, очень ваши пособия, кстати, помогли. — Даже больше, чем можно себе представить.  — И вы утверждаете, что восстановили наложенное проклятье теневого пса? — Ну да, я бы в такое тоже не поверила.  — Я просто соединила разорванные узлы, но и на это нужны навыки работы с проклятьями, — принялась исправлять положение я. — Разрывы еще надо увидеть. А ведь бывает, когда животных просто проклинают из зависти или желания насолить их хозяевам. А проявляются проклятья по-разному, но почти всегда животное выглядит больным. И к кому ведут питомца? К целителю.  На самом деле проклясть животное, особенно магическое, очень сложно. Уверена, местор знает об этом лучше меня. Животные менее восприимчивы к темной магии, она для них не свойственна, поэтому всегда плохо приживается. Но если уж прижилась…  — Но почему проклятья должен снимать целитель? — задал резонный вопрос местор. — Правильнее направить хозяина с его животным к специалисту.  — Для начала нужно вообще понять, возможно ли проклятье выявить и снять. И как вообще отличить его от болезни.  — Возможно. Все возможно, если за дело берется профессионал.  — Но не все являются профессионалами, поэтому я решила поучиться. — Я облокотилась на стол, чтобы оказаться поближе к местору. Он также наклонился ко мне, отзеркалив позу. — И очень надеялась, что вы не откажете мне в такой малости, как несколько книг.  Было бы наивно полагать, что действительно серьезный специалист клюнет на такую дешевую ложь. И он не клюнул, я четко видела, что блеск в его глазах не изменился, скорее, мужчина решил мне подыграть.  — Местресс… или вернее Линда, мы ведь не первый год знакомы, так почему бы не отбросить формальности?  Что-то все больше людей рядом со мной хотят отбросить формальности. Ну что ж, мне не жалко, пусть отбрасывают, лишь бы не заявили.  — Конечно, Пауль, — я выдавила улыбку, надеясь, что она обворожительная. Местор не отшатнулся, проклятийники всегда отличались крепкими нервами.  — Знаете, это, конечно, не очень правильно, но думаю, я мог бы помочь вам не только с теоретической, но и практической частью вопроса.  А он не промах, сразу так от теории к практике. А что, формальности мы уже отбросили.  — И в чем же будет заключаться ваша помощь?  — Как в чем? Я опытный и умелый… — Мужчина? — …специалист. Я легко мог бы посвятить вас в основы магии проклятий.  Просто предложение, от которого нельзя отказаться!  — И как будет проходить посвящение? — В горизонтальном положении?  — В форме практических занятий. Заодно я дам вам кое-какие теоретические основы, которые не найти в обычных пособиях.  В этот момент местор как никогда напоминал мне кота, крупного такого, отъевшегося, наблюдающего за потенциальной добычей.  — И что вы хотите взамен? — Всяко не ответную любезность в обучении целительству.  — Ничего. — И сказано так, что стало ясно: это «ничего» грозит обойтись мне весьма дорого.  — Честно говоря, не уверена, что у меня есть необходимость в наставнике. Я же не собираюсь становиться специалистом по проклятьям. Мне только самые основы и нужны.  — Не спешите отказываться, Линда, — хищно улыбнулся местор, — давайте для начала взглянем на место проведения вашего ритуала.  А вот это уже совсем лишнее!  — Да там не на что смотреть…  — Линда, поймите, я спрашиваю не из праздного любопытства. Вы нарушаете закон, и я должен быть уверен, что не приносите никому вред.  Вред я приносила только себе. Давно не интересовалась человеческим целительством, лекарство от глупости еще не изобрели?  — У меня там спальня, — попробовала сыграть в скромницу.  А еще мужчина в одном халате, который разрушит мой и без того трещащий по швам образ скромницы на раз.  — Между прочим, говоря про вред, я имел в виду в том числе и вас. Не думаете же вы, что занятия темной частью магии могут пройти для неподготовленного человека бесследно?  Честно, менторский тон проклятийника изрядно бесил. Я же не провинившаяся студентка перед деканом. И по возрасту совсем не девочка, чтобы проявлять со мной такую снисходительность. И без него все понимаю, только ведь не отстанет же. А что, если, не договорившись по-хорошему, местор попробует зайти с другой стороны и прихватить с собой стражу? А стража мне здесь совсем не нужна…  Чувствую себя каким-то воришкой, которого поймали за руку на горячем.  — Хорошо, — решила на этот раз уступить, — только я сначала одна поднимусь, проверю, можно ли впускать постороннего мужчину в комнату. У меня там все-таки личные вещи. — И главное — побольше многозначительности в голосе.  Так как помимо личных вещей у меня там один лорд, очень личный, которого ни в коем случае нельзя никому показывать.  Местор оценил мою многозначительность, понимающе улыбнулся и разрешил, при условии, что я не заставлю его долго ждать.  Поднималась я вроде не торопясь, а на деле почти бегом влетела в спальню, там никого! И под кроватью никого! В кровати один Дао, а где же?..  В моей спальне тоже все было чисто, в комнате с террариумом только постоянные обитатели — гидра и поползень, везет мне на змеевидных. Дагье нашелся в персональной комнате цербера. Церя плохо уживался с кем-либо. Был он молодой и горячий, излишне горячий, я бы сказала. Поэтому вся комната была зачарована от воспламенения. В дальнем углу стоял огромный доисторический гардероб. Не вынесен он был только потому, что оказался абсолютно неподъемным. А сейчас еще и весьма обгрызенным. И вот на этом гардеробе, поджав ноги, устроился Ксавьер. Церя, склонив голову набок, сидел у гардероба и пристально так изучал… гостя? Добычу? Ужин?  — О, Линда! — обрадовался лорд, чем вызывал глухое недовольное ворчание цербера.  — Сидите тихо и не высовывайтесь! — приказала я.  — А как же…  — Тихо, я сказала!  Комнату я закрыла и со спокойной душой спустилась вниз.  — Вы не передумали?  — Нет, — местор поднялся, — пожалуй, Тори останется здесь, чтобы не смущать ваших животных.  Я только плечами пожала. Цербер под замком, а Дао сложно смутить какой-то небольшой химерой. Она ему на один зуб.  Местор обвел комнату остекленевшим взглядом. Создавалось впечатление, что он смотрел сквозь предметы. А может, так и есть. Скорее всего, проклятийник искал остаточные эманации через магическое видение.  — Линда, а цвет пола вас устраивает? — Пауль носком лакированного ботинка потыкал в угольно-черные доски.  — Нет, но не уверена, что краска это возьмет.  Мужчина усмехнулся и без лишних слов сделал пару пассов рукой. И полы мои будто ожили. Как я не удержалась и совершенно по-детски не взвизгнула — не знаю. Но чернота начала отставать от пола и скатываться в шарики, похожие на ртуть. Мелкие частицы сливались в более крупные, пока не скатались в небольшой шар, прыгнувший в мужскую ладонь. Местор немного покрутил черноту в руках, будто пробуя на ощупь, а потом без проблем развеял.  А мой пол снова выглядел как до ритуала. То есть не лучшим образом, но хотя бы не черный. Схемы, к счастью, на полу также не осталось, иначе было бы трудно объяснить, что это я взялась обучаться проклятью высшего круга. А так все в рамках разумного. Только Пауль отчего-то не спешил покидать гостевую спальню.  — Мес… Пауль, а, может, вы знаете, как бороться с откатом во время ритуала? Когда из рун высвобождается магия. — Вдруг он мне и с этим поможет?  — Знаю, но здесь реально спасет только практика, — расстроил меня местор. — Надо собирать магию в эссенцию вроде той, что я собрал с пола. Если хотите, я готов показать на деле, — мужчина подозрительно придвинулся.  — Сегодня я ритуалы проводить не настроена, — попробовала остудить пыл новоявленного ухажера. Эх, Ксавьер, сколько еще проблем ты мне притащишь?  — Может, в таком случае завтра? Лучше у меня, — местор бросил взгляд на кровать с василиском. — Я все приготовлю, и мы спокойно займемся снятием проклятий?  А-а-а… Вот как это теперь называется.  — Пауль, боюсь, на этой неделе я слишком занята. Давайте на следующей?  К следующей неделе я что-нибудь придумаю и с лордом Тайны заодно разберусь.  — Только не затягивайте, — попросил местор. — А то, знаете, всякое может случиться…  Внезапная проверка тайной службы, к примеру. Впрочем, тайная служба мне не страшна, у меня их начальник практически в заложниках.  Выпроводив местора, нарочито медленно продвигающегося к выходу, я закрыла дверь и привалилась к ней спиной. Что за… происходит со мной в последнее время?  С желанием на ком-нибудь отыграться я поднялась наверх. Источник моих бед сидел на шкафу и играл с Церей: свешивал вниз ногу, раскачивал ею, а стоило церберу прыгнуть, успевал убрать конечность.  — Учтите, откусит — обратно пришивать не буду.  — А он может? — Лорд другими глазами посмотрел на пса.  — Конечно. Он и не такое может.  На самом деле ногу малый цербер просто так не откусит, то есть отгрызть — да, но за раз только кости раздробит.  — А можете его подержать, пока я спускаюсь? — попросил лорд.  — А как вы вообще сюда попали и забрались?  С помощью я спешить не собиралась, с удовольствием наблюдая, как Церя примеривается для нового прыжка. Пусть лорд его больше не дразнил, но недоступность жертвы только сильнее раззадоривала хищника.  — Сигналка предупредила о визите. Аура мне показалась знакомой, так что я аккуратно выглянул вниз, а там местор Пауль. Мы с ним немного знакомы. Зря вы его в дом пустили, он отличный спец. Для такого засечь эманации проклятья — как делать нечего.  — Я уже это поняла. — Но сделанного не воротишь. Буду разбираться еще и с местором, то есть с Паулем, мы же теперь друзья. — А зачем вы на шкаф залезли?  — Предположил, что местор захочет взглянуть на место ритуала, и решил не светиться. Мне сначала показалось, что комната пустая. А в углу какое-то тряпье накидано.  — Церберы — мастера маскировки. Они охотятся из засады. Но вы могли бы просто выйти.  — Не уверен, что добежал бы до выхода. Шкаф стоял ближе. — Я не сдержала улыбку. — Вы не думайте, я не испугался какую-то собаку! — лорд возмущенно засопел в ответ на мои поднятые брови. — Я испугался вашего гнева, вдруг из-за моей самообороны пострадает ваш питомец.  — А это правильно, — одобрила я. — Если кого-то в этом доме и стоит по-настоящему бояться, так это меня.  — Так вы подержите цербера или мне прорываться к двери?  — А попробуйте, — продолжала веселиться я. — Он со вчерашнего дня не кормленный. Так что будет вдвойне интересно. Только учтите: без членовредительства!  — Я-то что? Вы лучше его предупреждайте. Это цербер здесь главный и единственный членовредитель.  Лорд размял плечи, сел на корточки, готовясь к прыжку. Судя по позе, большую часть комнаты он намеревался перепрыгнуть. Но Церя не дурак, он сразу разгадал задумку лорда и начал отходить к двери, осложняя Ксавьеру задачу.  Я наблюдала.  Лорд Тайны прыгнул, но не к двери а вбок, цербер кинулся к нему, однако Ксавьер отразил атаку воздушным потоком, опрокинув зверя. Ой, зря! Забыла предупредить!  Глаза у цербера мгновенно вспыхнули огнем, изо рта повалил пар. А еще сработала защита комнаты от магии — это значит, что любое примененное здесь заклинание будет поглощено артефактами.  И это проблема, поскольку не так-то просто справиться с разъяренным цербером, пусть он и называется малым.  Я схватила Церю за ошейник, он рыкнул, но сразу получил по ушам — нечего рычать на хозяйку-кормилицу!  — Давайте быстрее! Я его долго не удержу!  — А как же вы? — Лорд будто прирос к месту, не зная, бежать ли ему или спасать прекрасную даму от ужасного цербера.  — Разберусь как-нибудь! Вы его только провоцируете!  Ксавьер подбежал к двери, но замешкался, а цербер чуть не вырвался, пришлось падать и хватать его двумя руками. Однако иллюзий питать не стоило: здоровенный пес намного сильнее меня.  Так что, когда дверь закрылась с характерным щелчком замка, я выдохнула и отпустила Церю. Он сразу же разочарованно заскулил.  — Что, ушла добыча? — Я потрепала пса по голове, а тот только очень по-человечески вздохнул и потрусил на свою лежанку.  Приличную когда-то подстилку он давно разорвал в клочья и забирался туда с головой, ожидая кого-нибудь, типа упитанного кабанчика. Обычно ему не везло: какая может быть в моем доме в закрытой комнате дичь? Но сегодня удача почти улыбнулась, целый лорд, свежий и упитанный, который был так бездарно упущен. Церя остался разочарован.  Я открыла замок и вышла, оставив зверя грустить в одиночестве. Ксавьер подпирал стену напротив, и, стоило мне выйти, сразу осмотрел с головы до ног, выискивая возможные повреждения.  — Все хорошо, он у меня ручной, — успокоила я мужчину.  — Оно и видно. Линда, как вы не боитесь с такими работать? Нет, я понимаю, эмпатия, но цербер реально опасен.  — Это моя работа, — я пожала плечами. — И просто не привыкла воспринимать животных как источник опасности.  — А как они у вас все оказались? Дао вы нашли еще в детстве, а остальные?  — У всех своя история и свой путь ко мне. Но конкретно цербер — отказник. Его принесли ко мне на обследование, и выяснилось, что у Цери проблема с почками. Не сказала бы, чтобы это сильно мешало ему жить, но требуется перманентное наблюдение и поддержка. А не каждые хозяева готовы тратить на животное деньги и время. Вот и отказываются от питомцев время от времени. Кого-то я пристраиваю, но Церю пристроить не удалось. Такому нужен или вольер, или специально оборудованное помещение наподобие этой комнаты. Желающих перестраивать свое жилище, ясное дело, немного. И был бы он здоровым или совсем маленьким щенком. А так попал уже взрослым полуторагодовалым животным. Ну и характер у него… вспыльчивый.  — Не то слово, — Ксавьер недовольно посмотрел на дверь. — Представляю, во сколько обошлось зачарование комнаты и защита ее артефактами.  — Да, дороговато. Еще и рабочий кабинет с библиотекой пришлось перевезти в спальню. Теперь у меня многофункциональная спальня.  За ужином разговор продолжился.  — Линда, а ведь недешево, наверное, содержать такую клинику почти в центре столицы, да еще и всех животных. Плюс личные нужды, — Ксавьер задумчиво дожевывал остатки роскоши, привезенной мною вчера.  — Недешево, — согласилась я. Упоминать о том, что на личные нужды ничего толком не остается, не стала. Самой грустно.  — А почему было не выбрать место попроще или подальше? В торговых районах сдается много разного жилья.  — Ксавьер, в торговых районах мало кто держит магических животных. Там такая клиника не будет востребована. И хотелось сразу создать оптимальные для работы условия.  А еще показать некоторым, что я не хуже других и отлично справляюсь самостоятельно. И это я не только про отца.  — Вы только магических животных лечите? — продолжал лорд. Иногда я удивлялась его любопытству, но потом вспоминала о его профессии, и все становилось на свои места.  — Как выяснилось, я и людей лечу, и проклятья снимаю, — поддела я пациента. — Конечно, лечить могу любых. И раньше кем только не занималась, живя далеко от столицы: и крупным рогатым скотом, и не очень крупным, и птицей.  — А зачем птицей заниматься?  — А вы думаете, куры не болеют? Или не нуждаются в вакцинации?  Судя по взгляду лорда, он считал, что куры рождаются ощипанные, выпотрошенные и без головы.  Но все хорошее когда-нибудь заканчивается, кроме действия проклятья, оно безвременно. Вот и ужин незаметно подошел к концу.  — Пора, да?  Лорд отчаянно храбрился, улыбался и делал вид, что все отлично. Но по резким движениям и тому, как Ксавьер то и дело передергивал плечами, будто пытаясь сбросить неподъемный груз, было видно, что ему не по себе. На самом деле таким самообладанием можно только восхищаться, лично я вряд ли могла бы сохранять спокойствие, зная, что мне грозит смертельная опасность, а моя жизнь в руках дилетанта.  И при всем при этом данный тип еще считает мою работу опасной!  — А местор не зря к вам заходил, смотрите, с полов, кажется, даже грязь исчезла вместе с чернотой, — лорд присел на корточки, разглядывая слегка рассохшиеся доски.  — Давайте чертить уже, и нормальные у меня были полы, вполне чистые. — Привык, видите ли, жить в особняке с кучей прислуги. А кое-кто сам, своими руками убирается как может.  Я взяла грифель и принялась вычерчивать схему. Разумеется, каждый шаг сверяла с книгой, а Ксавьер внимательно следил, чтобы я не напутала с векторами.  — Видите, у вас получается все лучше, — уж не знаю, к чему сказал мужчина. — Еще немного, и вы станете неплохим специалистом по проклятьям.  — Надеюсь, мы снимем ваше проклятье раньше, чем я освою темное искусство.  Перспективы переквалифицироваться меня как-то не прельщали.  — Линда, — Ксавьер снял белоснежную батистовую рубашку, оставшись в темных брюках. Испачкать испугался? — Я хочу сказать, что благодарен вам за помощь и считаю вас отличным магом и целителем.  — Не подлизывайтесь, скидку за лечение не сделаю.  Лорд только вздохнул и перевел взгляд на потолок, готовясь к новой порции боли. Мне было его жаль, честно. Да и полуголый, лежащий в позе распятого, он выглядел как-то слишком беззащитно и открыто. Но в моем деле жалость только мешает, так что я прижала пальцы к запястью мужчины, почувствовав замедленный пульс, и активировала схему.   Глава 8. Второй сеанс   Я сидела в кресле, на коленях у меня лежал томик по проклятьям, в ногах кольцами свился Дао. А на кровати перед нами метался в бреду лорд. Обещанное ухудшение после второго сеанса наступило так внезапно и резко, что паника нет-нет да накатывала. Все записи на сегодня были отменены, Рози отправлена домой, а на входной двери красовалась вывеска «Закрыто». Так скоро всех клиентов растеряю. Но, честно говоря, о клиентах в данный момент я переживала меньше всего.  Сначала все шло как обычно. Вторую процедуру мой пациент переносил легче, сами «пиявки», вылезшие из рун и символов, вели себя менее агрессивно. Я с удовольствием отмечала, что пол мой не чернеет, а сереет. Значит, концентрация темной силы проклятья в человеке снижается. Держался Ксавьер неплохо, периодически пытался перехватить мою руку, лежащую на его запястье. Я пресекала хулиганство пациента и откат на себя брать не стала, раз ему и так нормально.  Когда последние искры магии снежинками опустились вниз и впитались в многострадальный пол, мы оба облегченно вздохнули.  — Кажется, на этот раз все прошло хорошо, — садясь, заметил Ксавьер.  И я почти с ним согласилась, как изо рта пациента пошла пена, а сам он забился в судорогах.  Пока я доставала лекарство и набирала шприц, к мужчине вернулось и свечение, разбудившее меня в первую ночь его пребывания в клинике. И снова, чтобы ввести иглу в вену, мне пришлось бежать за Дао. Василиску и говорить ничего не пришлось, стоило ему вползти, как змей сразу кинулся к Ксавьеру, развернул воротник и склонился над мужчиной.  Признаюсь, от этого действа у меня мурашки побежали по коже. Дао, обычно безобидный, ленивый, нерасторопный, казался смертельно опасным, пусть умом я понимала, что он не способен причинить серьезный вред.  Но времени на глупые мысли у нас не было. Я схватила шприц и ввела обезболивающее и антиспазматическое в чернеющую на глазах вену. Если я все правильно понимаю, то без корня мандрагоры нам снова не обойтись…  Второй укол прошел тяжелее. Вены пациента сжались почти до нитей, в голову закралась мысль о реакции на препарат. Если так, то я Дагье точно не вытащу… Но хотя бы здесь повезло, состояние лорда спустя некоторое время стабилизировалось. А стабильно тяжелое всяко лучше, чем критическое. И что я только не делала: и потоки разворачивала, и поддерживающие артефакты активировала, и свою магию вливала — не помогало. Давление прыгало так, что непонятно, сбивать или повышать. Сердечный ритм и подавно то пускался с бешеной скоростью, то затихал, так что я всерьез представляла пышные проводы высшего лорда и себя на каторге. Причем на каторге я представлялась себе очень ярко и красочно, как вживую. От таких видений делалось плохо уже мне, чувствую, и мое здоровье будет нуждаться в поправке после такого пациента.  Поэтому, дабы прогнать видения каторги, я начала представлять себя на курорте. Где-нибудь на водах или сразу на море. Свежий бриз обдувает разгоряченную на жарком солнце кожу, морская пена ласкает босые ступни, темные утесы возвышаются над водой. В руках у меня кирка или мотыга, на ногах кандалы… все, стоп, какие кандалы? Я же на море, а не на каменоломне! Даже помечтать нормально не получается. Зато мотивации не занимать.  Несколько раз я думала плюнуть на все и обратиться к нормальным целителям, а заодно пригласить местора Пауля. Или просто Пауля, мы ведь с ним так сблизились в последнее время на почве моей незаконной практики. Но каждый раз останавливали две вещи: страх перед разоблачением и наказанием (ведь тогда моя тайная деятельность вскроется) и просьба Ксавьера. Уверенность в собственных силах кончилась примерно в тот момент, когда не подействовал корень мандрагоры. И я очень надеялась, что не зря рискую жизнью пациента и своей заодно. Дагье не походил на свихнувшегося психа или шизофреника с манией преследования, но пребывал в твердой уверенности, что ему грозит опасность.  Гостевая спальня превратилась в полноценную приемную. Сюда перекочевала едва ли не треть лекарств и артефактов. Наверное, хватило бы и меньшей части моего инструментария, но у меня совершенно не получалось предугадать развитие событий. Поэтому я притащила все, что хоть как-то могло помочь. Кроме лекарств, на сером полу стояли стопки книг по классическому целительству, ведь первые три года учебы мы посвящаем ему, а дальше начинается специализация. Анатомия, нервная система, кардиология, органы пищеварения, целебные травы и зелья… Книга за книгой — и ни одного ответа или подсказки. Поддерживающие артефакты разряжались один за другим, оповещая об опустошенном резерве мерзким писком. Впрочем, мне все сейчас казалось мерзким, все бесило и раздражало. Родовой перстень Дагье — и тот мерцал, показывая, что состояние носителя далеко от нормы. Будто я без него не вижу.  Температура Ксавьера снова начала расти, так что я взяла миску с холодной водой, полотенце и принялась обтирать пациента. Дозировка всевозможных лекарств, которыми я с горем пополам напоила мужчину, уже давно была превышена, так что приходилось прибегать к народным методам. Выглядел Дагье преотвратно: черты лица заострились, синюшная бледность, взмокшие, спутанные волосы, отчетливо проступившие через кожу темные вены. Я осторожно убрала налипшие на лоб волосы и положила холодный компресс. Провела по щеке, дотронулась до квадратного подбородка. И испугалась, когда Ксавьер неожиданно схватил мою руку, не больно, но крепко, бормоча что-то несвязное. Отпускать меня мужчина, похоже, не спешил, а я не вырывалась. В борьбе с любой проблемой, будь то болезнь, проклятье или просто тяжелая жизненная ситуация, всегда важна поддержка. Возможно, ему станет чуточку лучше, если подержать за руку. Или мне станет лучше, у меня ведь тоже весьма непростая ситуация…  Посмотрев на мерзкие громко тикающие часы, принесенные из спальни, я дала себе слово, что, если за два часа состояние пациента не улучшится, обращусь к целителям. И плевать, что потом случится, угробить человека я не имею права. Время пошло.  За два часа я сделала кучу всего: расставила лекарства, проверила и накормила свою живность, убралась, приготовила нехитрый ужин (обед я пропустила, а завтрак из кружки кофе и одного яйца не считается). К пациенту периодически заглядывала, чтобы убедиться: улучшений нет. Вот и закончился эксперимент по снятию проклятья. Что и требовалось доказать: делом должны заниматься профессионалы.  Переговорный артефакт уже был настроен, когда в голову пришла практически сумасшедшая мысль: а ведь у меня есть кое-кто, кому не страшны проклятья и темная магия. Церберы сами считаются порождениями тьмы и просто поглощают ее излишки, не зря же их считали свитой ушедшего бога смерти. Переговорный артефакт я не деактивировала, решив, что если не получится или эффект будет не совсем тот, на который я очень рассчитываю, вызвать помощь не составит труда.  Церя дремал в своей комнате, но стоило мне зайти, вернее — забежать, поднял лобастую голову и приветственно раскрыл пасть с длинным языком.  — Привет, малыш, — я подошла к полностью поднявшемуся псу мне по грудь в холке. — Поможешь одному горемычному лорду?  Взяв цербера за ошейник, я потянула его за собой. В спальне все так же без сознания лежал Ксавьер, темные вены, кажется, проявились еще сильнее.  — Нужно выпить его тьму, — я погладила пса по жесткому боку. — Ты же чуешь ее? Помоги ему освободиться, — и присовокупила эмпатические образы, чтобы наверняка донести мысль.  Пес и правда чуял. Он с явным наслаждением вдыхал запах проклятья и болезни, поселившийся в комнате и впитавшийся в стены и мебель. У меня даже закралось ощущение, что серость с пола начинает переползать дальше, силясь захватить все вокруг. Цербер уверенно подошел к человеку и втянул носом воздух. Зверь обернулся на меня, до сих пор не веря, что вчерашняя добыча отдана ему на растерзание. Не совсем на растерзание, разумеется, но такой беззащитный и в полное распоряжение.  Осмелев, Церя запрыгнул на постель, у меня аж глаз дернулся от возмущения. С трудом удержавшись, чтобы не запустить в наглеца томиком по проклятьям (увесистым таким), я устроилась в кресле, надеясь, что цербер не вцепится моему пациенту в шею. Эдак ни один целитель потом не поможет, и адвокат вряд ли спасет. Но цербер не собирался нападать. Он улегся рядом с лордом, прильнув к нему боком, и принялся тереться об мужчину, поскуливая от удовольствия. Дао и тот приподнялся, наблюдая за небывалым зрелищем. Ксавьер действовал на цербера, как валерьянка на кота. Ну, хотя бы как еду Церя его не воспринимает. Надеюсь, и самку в нем не увидит, а то животное явно теряет над собой контроль…  Я на всякий случай заготовила магическую клетку, если дело примет совсем плохой оборот. Голыми руками с цербером мне точно не справиться, а слушаться он меня в таком состоянии не станет. Цербер вообще утратил способность воспринимать окружающую действительность, несколько раз порываясь улечься на лорда, но я сгоняла обезумевшую от счастья животину, а то еще раздавит. Цербер же подвывал от удовольствия: давно его не кормили тьмой. Вообще, такое лечение гарантированно выйдет мне боком: один раз попробовав тьму, цербер все время будет к ней стремиться. А я не собираюсь больше приводить в свой дом проклятых, мне и одного за глаза хватило. Но результат имелся: чернота уходила из вен мужчины, артефакты показывали, что давление, температура и пульс приходят в норму. Я даже очки надела, чтобы убедиться воочию: проклятье отступало. Темный цвет постепенно исчезал из магических каналов, так что здесь все было хорошо. Плохо, что цербера окончательно повело, и он начал облизывать Ксавьера и явно примериваться, за что бы цапнуть. Пора заканчивать сеанс церберотерапии.  По-хорошему, ясное дело, Церя убираться не хотел. Он рычал и огрызался, всем видом показывая, что подходить к нему опасно для жизни. Так что клетка пригодилась. Церя завыл, я же, подняв клеть над полом, вынесла его на задний двор, имелся у меня и такой, небольшой и не слишком ухоженный. Я бы сказала, совсем неухоженный, поскольку до него руки никогда не доходили. Расширив клеть на всю величину двора, я наблюдала, как беснуется и мечется цербер. Но клетка не только удерживала животное, но и сдерживала его магию, поэтому за сохранность дома и забора можно не волноваться. Цербера я оставила выпускать пар, а заодно выгуливаться, и вернулась к пациенту. Могу сказать, что вовремя я увела Церю.  — Линда, — Ксавьер сидел на кровати, натянув до пояса одеяло, — сколько я провалялся в отключке?  — Почти сутки. — Я налила обычную воду в стакан и протянула пациенту.  — Спасибо, — лорд выпил стакан целиком и потянулся сразу к графину, опустошив и его. — Много неудобств вам причинил?  — Прилично, — не стала скрывать я. — Во-первых, пришлось закрывать на сегодня клинику, а во-вторых, изводить на вас кучу лекарств и артефактов.  С последним прямо-таки беда, пора все заряжать, вот и пригодятся полученные пятьсот марок. А то впадет тот же Ксавьер в беспамятство, и что делать? Опять использовать цербера не хотелось.  — Мне кажется или от меня несет псиной? — Лорд подозрительно обнюхивал себя и морщился. Да, душок еще тот.  — Вам кажется, это последствия активного потоотделения, — не буду, пожалуй, рассказывать ему правду, пожалею слабую мужскую психику, — так что помыться не помещает.  Ведь его еще и облизали с головы до ног…  — Накиньте мой халат, и я помогу вам спуститься в душевую. — Я отвернулась, боясь оставить пациента одного. Все-таки он ослаб, проклятье высасывало из высокого лорда силы. И подозреваю, Церя, вытягивая темную магию, зачерпнул и жизненной энергии. Церберы, помимо плоти, питаются эмоциями и страхами жертвы. Уверена, и того и другого у Ксавьера нашлось с избытком.  От помощи мужчина отказался, но я все равно, как за маленьким ребенком, следовала за ним по пятам, а на лестнице настояла, что возьму его под руку. Подумаешь, попахивает немного, когда и кого это смущало? Особенно если пациент стоял одной ногой в могиле, а кирка с мотыгой почти материализовались в моих руках. Звяканье кандалов я слышала как наяву.  Приготовив укрепляющий отвар и яичницу, я ожидала возвращения лорда. Пока все идет нормально, послезавтра проведем третий сеанс, по тексту выходит, что он последний и уже не опасный. Худшее позади. Но что-то глодало меня, какой-то червячок сомнения. Неправильно как-то идет исцеление, толком я не понимала, в чем проблема, но нутром чувствовала: она есть. Какая-то мысль промелькнула в подкорке, и я почти успела ее поймать…  — О, Линда, вы и ужин мне приготовили! — Ксавьер, блестящий, как только отчеканенная монетка, сел за стол и сразу придвинул сковородку.  Мужчина привел себя в порядок, переоделся в собственную одежду и снова стал похож на того, кем он и являлся — высокого лорда.  — А кто во дворе воет? — Зычный и раскатистый голос Цери проникал и сквозь запертые окна.  — Это цербер, — отмахнулась я. — Он периодически нуждается в хорошем выгуле. Так сказать, проветривается.  — Понятно, — подозрительно протянул Ксавьер, но дополнительных вопросов задавать не стал. И правильно: меньше знаешь — крепче спишь.  Пока лорд расправлялся с яичницей, я чувствовала, как начинаю клевать носом. Чтобы совсем не завалиться, я оперлась локтями о столешницу и положила на ладони голову. Стало только хуже. Видимо, резервы организма, на которых я продержалась всю длинную бессонную ночь и не менее напряженный день, заканчивались, и сон накатывал волна за волной.  — Линда. — Чья-то рука легла мне на плечо, и я вздрогнула просыпаясь. Все-таки вырубилась. — Вы устали, идите спать.  — Ага, — я встала из-за стола, потянулась, — а как же…  — Я все помою и уберу. — Ксавьер уже направлялся с посудой к мойке.  — Тогда сами на ночь выпейте это. — Я достала из холодильного шкафа пузырек с настойкой тысячелетника, дерева, без преувеличения способного прожить много-много столетий, отсюда и название. — Вам нужно как следует отоспаться и восстановиться.  — Никогда не употреблял снотворное, — лорд задумчиво крутил пузырек, читая этикетку.  — Это не совсем снотворное. Скорее — восстанавливающее с сильным снотворным эффектом.  — Хорошо, как скажете. — Дагье убрал настойку в карман. — Линда, — лорд окликнул меня уже у выхода, — спасибо. Я правда ценю все, что вы для меня делаете.  — Главное — расплатитесь потом. А то на вас никаких лекарств и артефактов не напасешься, — недовольно отметила я.  — Это будет первое, чем я займусь, как только покину ваш гостеприимный дом, — заверил лорд.  Мой гостеприимный дом в последнее время стал каким-то не таким, из-за того что в нем, вопреки обыкновению, завелся человек. Или во мне что-то менялось, а вместе со мной и восприятие места. Но старый двухэтажный особняк в центре Диграйна — столицы нашей родины Мильдара, раньше казавшийся небольшим, с трудом умещавшим мой зоопарк, теперь стал слишком просторным. И гостевая спальня, кровать в которой поспешил занять Дао, начала прочно ассоциироваться с другим жильцом.  Наверное, когда я снова останусь здесь одна из двуногих разумных, мне будет немного одиноко и самую чуточку скучно.  За окнами тем временем выл Церя. «Верну его в дом завтра, чтобы наверняка вся дурь вышла», — решила я. Только бы соседи не пожаловались в стражу, все-таки вой цербера — не самый приятный слуху звук.  Утро началось с крика. Да такого, что я буквально подпрыгнула на кровати. Привычно взглянув на полку, где обычно тикают мерзкие часы, я помянула драконью чуму — забыла будильник у Ксавьера и опять проспала! Крик не прекращался, и теперь я отчетливо узнавала Рози. В голове пронеслось, что цербер остался во дворе, а если я не рассчитала и не вложила в клетку достаточно магии?  Перебирая все самые худшие варианты, я выбежала из комнаты, чуть не столкнувшись с Ксавьером, он, на ходу натягивая брюки, тоже несся вниз. Доброго утра мы друг другу желать не стали, не до того. Рози стояла у приемной, закрыв лицо руками, и крупно тряслась.  — Рози, — я подлетела к девушке. Вроде внешне никаких повреждений, следов крови и прочего не ней не наблюдалось. — Ты чего?  — Т-т-там, — девушка дрожащей рукой показала на приемную. И только сейчас я осознала основную странность.  Дверь приемной была открыта. Там, помимо дорогостоящих инструментов и артефактов, стояли и сильнодействующие препараты из тех, что не купишь без рецепта, а то и просто не купишь. Часть готовилась мною, другая — магами-фармацевтами под заказ. Так вот, дверь приемной всегда закрывалась на замок, открыть который способна только я или специально уполномоченный член Целительской палаты. Конечно, взломать возможно все, и такие замки — не исключение. Но могла ли я не запереть дверь, пока лечила Ксавьера? Подобная беспечность может стоить лицензии…  Пока я перебирала варианты, лорд, вооружившись магическим щитом и призрачным мечом, прошел внутрь. Обратно он не спешил, я же пыталась успокоить плачущую девушку, начиная подозревать, что из-за оставленной открытой двери она бы плакать и пугаться не стала.  — Линда, — позвал Ксавьер из приемной, — не заглянете сюда?  Я оставила помощницу и с самым нехорошим предчувствием прошла внутрь. Погром впечатлял: стеллажи, стоящие вдоль стен, перевернуты, ящики вывернуты. Но, честно говоря, бардак я заметила после. В комнате в неестественных позах стояли изваянием двое мужчин, однозначно незнакомых, но в характерной темной одежде и с повязками на лицах.  Не веря глазам, я приблизилась и потрогала застывших горе-грабителей. Живые, но… даже не знаю, замершие?  — Что думаете? — Ксавьер стянул с обоих повязки, открывая ничем не примечательные лица с застывшим выражением ужаса. У одного разве что передних зубов не хватало, прореха зияла в открытом в беззвучном крике рте. Второй вытаращил и без того крупные навыкате глаза, став похожим на жабу.  — Не знаю даже. Мне такая магия незнакома.  И все-таки живыми их можно назвать с натяжкой. Сердцебиение пара ударов в минуту, слабое, я почти отчаялась его нащупать. Дыхание, наверное, есть, но я не уловила, слишком поверхностное. Жизнь в них теплилась, но едва-едва.  — Если это вообще магия…  Мы встретились с лордом взглядами, что-то подсказывало, что подумали мы об одном и том же.  — Так вы говорили, Дао безобиден и реликтовые василиски вымерли? — с нехорошей иронией поинтересовался Дагье.  — Так и есть. — Не собираюсь сдавать любимца, и вообще, мы же его не за хвост поймали? — Дао ни разу не проделывал ничего подобного! Я бы знала.  — И часто к вам забирались воры? — Лорд принялся обшаривать карманы наших остолбеневших, доставая один артефакт за другим. Назначения некоторых артефактов я угадывала — отвод глаз, маскировка, дымовая завеса. Какие-то были совершенно незнакомы.  — Не часто, — признала я, наблюдая за все увеличивающейся кучей всякой всячины на моем столе. — У меня и брать-то нечего…  — Уверены? На полках множество лекарств. Наверняка и артефакты имеются.  И только теперь я обратила внимание на царящий в помещении бардак и чуть не взвыла: как же теперь это все убрать?!  Кстати, о вое…  Церя сидел во дворе и обиженно смотрел на меня. Клетка все еще была активна, значит, я молодец. Животное просидело на улице голодное — это минус.  Цербера я вернула в его комнату, пусть он очень рвался взглянуть, что же происходит внизу. Потом покормлю, сейчас есть дела поважнее.  Дао спал, где и всегда: на кровати под одеялом. Стянув одеяло, я схватила змея за хвост — тяжелый, однако, — и потащила вниз по лестнице. Дао шипел ругательства на своем языке, но я и так была не в духе.  — За мной, — скомандовала я василиску, когда мы спустились. — Твоя работа? — я показала на неподвижную парочку глазастого и беззубого.  Дао распушил воротник и зашипел еще сильнее, а я испугалась, что он кинется, и поспешила выдворить василиска наружу, заперев для верности дверь.  — Что делать будем? — спросил Ксавьер, решивший, по-видимому, принять часть проблем клиники на себя.  — У меня есть друг, очень хороший и давний. Он специалист по вымершим и реликтовым тварям. Только ему до нас добираться несколько дней…  Майк вечно шлялся непонятно где, особенно когда он очень нужен.  — Тогда уберем их куда-нибудь, — лорд легонько пнул глазастого. — Вы ведь, как я понимаю, не знаете, как привести их в нормальное состояние?  — Понятия не имею.  Ксавьер закинул одного на плечо и пошел за мной в чулан, заваленный всяким хламом. Теперь к хламу присоединились два представителя ворья, уложенные рядком на полу. Но веревками мы их на всякий случай связали. Кто знает, сколько времени они проведут в таком стазисе?  На двери снова висела табличка «Закрыто», еще один приемный день летел церберу под хвост. Так и разориться недолго.  Мы втроем: я, одетая в рабочий комбинезон, Ксавьер, надевший рубашку и приведший себя в приличный вид, и всхлипывающая Рози сидели на кухне и пили кофе.  — Забыла вас познакомить, — спохватилась я. Второй раз уже сталкиваются. — Ксавьер, это моя помощница Розалинда. Рози, это… Ксавьер.  Добавить нечего.  — Очень приятно, — Ксавьер отсалютовал кружкой, не придав моей заминке значения. — Розалинда, не расскажете, что увидели утром, когда зашли в клинику?  — Когда я пришла, — запинаясь и краснея под взглядом лорда Тайны, начала Рози, — входная дверь была немножко приоткрыта. Я сразу поняла, что что-то нехорошее случилось, прошла внутрь, а приемная местресс тоже открыта, — девушка обняла себя за плечи. — Я заглянула одним глазком, а там двое людей стоят. Я начала кричать, а они и не шелохнулись. Потом местресс с вами спустилась…  На этом моменте Рози окончательно смутилась и опустила голову. Да уж, ситуация.  — Линда, — сам Ксавьер был серьезен и на всякие отвлеченные темы, вроде моей загубленной репутации, не думал, — у вас есть переговорный артефакт?  — Конечно, он на столе у Рози. Я его вчера на целителей настроила. А что? — Мужчина выглядел донельзя подозрительно.  — Вам нужно проверить, ничего ли не пропало из приемной и из клиники вообще.  — Как что-то могло пропасть, когда воры лежат в чулане, а содержимое их карманов вы выложили на мой рабочий стол?  — Их было больше двух. Возможно, один остался на входе караулить или успел убежать.  — Если это и впрямь работа Дао… — Чего бы мне ой как не хотелось. Одно дело — иметь дома безобидную животинку, и совсем другое — потенциально опасное, считавшееся вымершим существо. — То от него никто бы не убежал. Василиски могут быть очень быстры.  — Убежать можно от кого угодно, — не согласился лорд. — Вы же видели, что у гостей полные карманы артефактов, возможно, пока Дао отвлекся на этих двоих, оставшиеся сбежали под прикрытием невидимости.  — А почему вы вообще считаете, что они были, эти оставшиеся? — Мне лично крайне бы этого не хотелось.  — Потому что дверь осталась открыта, — пояснил очевидную вещь мужчина. — Какой нормальный вор, проникая в дом, не прикроет дверь? Это привлечет внимание первого же патруля. Вы в центре живете, не на окраинах. Тут и освещение нормальное, и стражи достаточно. Так что, — Ксавьер одним махом опрокинул кофейную чашку, смотревшуюся в его крупной руке игрушечной, — похоже, мне все-таки придется ненадолго отлучиться. Направлю сюда своих людей, они все проверят.  — Ксавьер, давайте пройдем в мой кабинет. — Не хотелось возвращаться в тот разгром, но говорить при Рози хотелось еще меньше.  — Во-первых, не рановато ли? Вы еще не до конца здоровы, — я накинулась на лорда сразу, как только дверь отрезала нас от коридора.  — А во-вторых? — Ксавьер поставил опрокинутое кресло и придвинул мне. Сам же, закинув ногу на ногу, устроился на столе.  «Во-вторых, слезьте с моего стола», — хотелось сказать мне и запустить в высокого лорда чем-нибудь потяжелее. Но я сделала глубокий вдох и постаралась успокоиться. Вроде удалось.  — Не вы ли говорили, что ни в коем случае не должны попасться?  — Приятно, когда за тебя переживают, — довольно заметил мужчина, а мое желание запустить в него чем-нибудь только окрепло. — Я умею быть осторожным. Так что обещаю себя не выдать. Но и мое внезапное исчезновение может вызвать много вопросов и подозрений, не находите?  — Мне не нужны здесь лишние люди! Хотите уйти — пожалуйста, за порогом клиники моя ответственность заканчивается. Только присылать ко мне никого не нужно.  Одного лорда за глаза хватало.  — Линда, вы нравитесь мне все больше и больше, — Ксавьер улыбнулся и пристально посмотрел на меня, так что я как-то разом вспомнила, что сижу перед ним в рабочем комбинезоне, украшенном несколькими так и не отстиравшимися пятнами. В удобных, но совершенно непривлекательных тапочках, обеспечивающих комфортный рабочий день на ногах, но совсем не предназначенных для демонстрации противоположному полу. Хм, не думаю, что слово «нравишься» можно расценивать в прямом контексте. — Приятно иметь дело с особами, не стремящимися упасть в обморок или устроить истерику на пустом месте.  — Благодарю. К обморокам и истерикам не склонна, — я сухо приняла комплимент. — Но это не значит, что я буду спокойно наблюдать, как моя выстраданная потом и кровью клиника превращается в проходной двор.  — Обещаю пригласить проверенных людей, они профессионалы и будут почти незаметны.  — Я замечу. В конце концов, если что-то пропало, я вполне могу обратиться в обычную стражу, не отвлекая тайную.  — Ну, спасибо, местресс, за доверие! — Ксавьер снова надулся. — Вы мне, рискуя собой, жизнь спасаете, а я не могу проявить за это хоть какую-то благодарность?  — Не надо проявлять благодарность, расплатитесь со мной — и мы будем в расчете.  — Линда, я настаиваю. Я же говорил, что у нас и так проблема с вышедшей из-под контроля ситуацией с сильнодействующими лекарственными препаратами. Нападение на клинику вполне может оказаться по нашей части.  — Поверьте, лекарства, состоящие на особом учете, хранятся в защищенном блоке, вскрыть который не так-то просто. Я отсюда вижу, что он не пострадал.  Вмонтированный в стену сейф стоял нетронутый, сигнальные и охранные чары не подвергались никакому воздействию.  — А что случилось с вашей сигналкой? Или вы так крепко спали, что ничего не почувствовали? — Лорд ведь вроде как пытался обезопасить мое, а в данный момент и его жилище.  — Ее кто-то весьма умело снял, — признался Ксавьер, — и это еще один повод привлечь мое ведомство.  — Так, может, вы ее плохо поставили? Что первые же воришки и сняли? — озвучила предположение я, чем заслужила полный праведного негодования взгляд.  — Я поставил отличную сигналку, — четко произнес лорд. — И снять ее мог только профессионал.  Я решила не навлекать на себя гнев мужчины с уязвленным самолюбием и не комментировать сие заявление. Но если сигналка и впрямь хорошая, то проблемы у меня серьезнее, чем кажется.  — Ладно, вызывайте своих людей, — решилась я. Безопасность превыше всего.  О решении своем я пожалела через час, когда появилась тройка стражей, забиравшая меня лечить Фарго. Поскольку на них по-прежнему висели маскировочные артефакты, то утверждать наверняка я не бралась, но по голосам и наглой манере поведения весьма похожи. Или они в тайной службе все такие?  — Мы тут все осмотрим, а вы можете наводить порядок, — разрешили мне, обыскав приемную, разумеется, не найдя в ней ничего интересного, кроме горы воровских артефактов, тут же упакованных и описанных.  И мы с Рози принялись наводить порядок. Помощница не оставила меня в трудную минуту, и вдвоем мы старательно расставляли все по полочкам. Стеллажи нам любезно подняли стражи. И хочу заметить, это была единственная польза, которую они принесли.  Ксавьер ретировался еще до появления подчиненных, отдав все приказы через артефакт связи и оставив нас разгребать последствия. Мне его идея уйти из моего дома не нравилась. Пусть проклятье на нем сейчас не чувствовалось, а раны почти затянулись (какая я молодец), до полного выздоровления мужчине было далековато. Но не нам указывать высоким лордам.  Когда наверху что-то громыхнуло, я сразу поняла причину: кто-то опять захотел стать ужином для Цери. Даже завтраком, я же его до сих пор не покормила. Везет же церберу на посетителей в последнее время!  Только вот судя по грохоту и выбросу магии, какой-то умник пытается взломать гасящие артефакты. А так и дом разрушить недолго.  Я ворвалась в комнату, где в одном углу ощерил клыки окутанный тьмой Церя, а в другом с мечом наголо стоял в боевой стойке страж. Этот псих что, реально готов идти на цербера с мечом? А если поранит?!  — Стоять! — рявкнула я.  — Он понимает команды? — Меч в руках стража подрагивал. Это хорошо, значит, не совсем дурак.  — Да я не ему, а вам!  Страж недоуменно глазел, как я медленно приближаюсь к церберу, а тот капает слюной и сверкает красными глазами. Вдоль всей холки жесткая, почти как иглы, шерсть вздыбилась — не дотронуться. Темный туман магии стал заметен невооруженным глазом.  — Не бойся, мальчик, — я осторожно положила руку на широкий лоб зверя, используя всю свою эмпатию, пытаясь подавить и усмирить его эмоции, — дядя тебя не обидит.  В противоположном углу возмущенно закашляли.  — Уходите отсюда, только медленно, — приказала я стражу. Вдруг это не простой кашель, и дядя еще и заразный.  Тем временем в коридоре пропрыгал карликовый ушан. Выпустили! Да от этих стражей вреда больше, чем от грабителей! Надо проследить, чтобы гидра не вышла — с этой еще совладать надо, чтобы обратно в террариум загнать. Она у меня дама с норовом.  Церю я огромными усилиями успокоила. Правда, из-за того, что эмпатия, в отличие от большинства других воздействий, работает в обе стороны, то «нахваталась» его эмоций. Неприятное и неуместное возбуждение и какая-то ненаправленная, а значит, еще сильнее раздражающая, злость скручивались во мне клубком змей, заставляя шипеть на попадающихся под руку окружающих.  А поскольку окружали меня только стражи, зашедшие в террариум и все-таки потревожившие гидру, то, видят ушедшие боги, не знаю, как сдержалась и не наорала. Гидра, здоровая золотистая рептилия с коротким приземистым туловищем на коротких лапах и узкой головой на длинной шее, понимающе смотрела на меня человеческими глазами. Двух стражей, ищущих выход на ощупь и отмахивающихся от каких-то галлюцинаций, Зара провожала взглядом с сожалением. К ней так редко заходят гости, что она совсем застоялась, раз создала такой простенький морок. Обычно люди стараниями гидры попадали в лабиринт или пустыню. Сама она родом из южных мест, так что легко воссоздавала песчаные барханы и дарила ощущение въевшегося в кожу песка, забившего нос, рот и глаза.  Помню, попав под ее воздействие впервые, я дня три отплевывалась, чувствуя песок на зубах.  Мы с Зарой встретились у одного собирателя редкостей, любителя культуры юга и его песчаных народов. Прислуга, домочадцы и сам хозяин, известный делец, владелец нескольких доходных домов и гостиниц высшей категории, продержались неделю, пытаясь справиться с наведенным мороком. Но галлюцинации делались все сильнее, а прислуги становилось все меньше. Люди разбегались, боясь окончательно свихнуться.  Тогда-то и позвали меня. И даже зная, с чем доведется столкнуться, я не смогла полностью избежать морока. Пришлось забрать Зару себе, так как хозяин категорически отказывался ее оставлять. Временами я подумывала сдать гидру в королевский зоопарк, но слишком уж специфичной была ее магия. За такой подарок и прилететь потом может. Пришлось оставить. Да и с поползнем они неплохо уживались. Дао тоже не возражал.  В образах, транслируемых гидрой, находилось много интересного. Я научилась в итоге отделять их от своего сознания и не погружаться глубже необходимого. Определить возраст подопечной я точно не смогла, но она явно была немолода и многое повидала на своем веку. Песчаные бури, заметающие города, висящая над пустыней огромная луна, беспощадно палящее солнце, плавящее песок. И сам песок, укрывший землю покрывалом до бесконечно далекого горизонта. Он казался желтым бархатом, мягким и нежным, но мы с гидрой знали, каким колким, точно иглы, он может становиться, подхваченный сухим южным ветром.  Люди, смуглые до черноты, в разных, но неизменно закрытых одеждах. В мороке гидры они выходили какими-то несуразными, непропорциональными и гротескными. Наверное, такими мы виделись ей в больших круглых глазах под тонкими веками.  Я приоткрыла свой разум для уникального существа, способного обмениваться эмоциями, позволяя узнать, что чужаки не опасны, и их не стоит вовлекать в наши игры. Зара все поняла. Ее магия морока, заполнившая комнату ароматом сваренного на песке кофе с пряностями, исчезла. В голове сразу поселилась странная легкость и пустота. Вместе со знаниями гидра вытащила агрессию цербера, перекочевавшую ранее ко мне.  — Спасибо! — Я знаю, что сама бы лучше не справилась.  Зара легла, положив голову на длинной шее на песок. Ее ноздри тяжело вздымались. Старушка, конечно, уже не та. Интересно, на что она была способна в юные годы? И что пришлось испытать охотникам, получившим задание поймать гидру и провезти ее через полмира? Сколько из них не доехало, сойдя с ума по дороге?  Я провела почесывающими движениями ладонью от основания черепа до спины гидры, перебирая шероховатую чешую. Пусть отдыхает и смотрит свои удивительные сны.  А мне надо поймать ушана…  Продолжение завтра. Фото от пинтерест.