Предыдущая публикация
"МИР ЛЕОНАРДО".
Страница 5.1.
"ИЛЛЮСТРИРОВАННАЯ БИБЛИОТЕКА ИСКУССТВА".
Дополнительно:
- /V. "СТРЕМЛЕНИЕ ОБЪЯТЬ ВЕСЬ МИР". 1). Человек науки. Страница 5.2/.
V. "СТРЕМЛЕНИЕ ОБЪЯТЬ ВЕСЬ МИР".
1.
После падения Лодовика Сфорца,Леонардо покидал Милан, чувствуя свою "творческую мощь"*(*1), его ум стремился проникнуть в "отдалённейшие пределы мироздания". Слова, которые доктор Фауст, персонаж драмы Кристофера Марло, говорил самому себе, могут быть отнесены и к Леонардо:
- "Сладчайшая аналитика, именно ты похитила меня!"
(*1). - /Леонардо на тот момент было около 50-ти/.
1.
После падения Лодовика Сфорца,Леонардо покидал Милан, чувствуя свою "творческую мощь"*(*1), его ум стремился проникнуть в "отдалённейшие пределы мироздания". Слова, которые доктор Фауст, персонаж драмы Кристофера Марло, говорил самому себе, могут быть отнесены и к Леонардо:
- "Сладчайшая аналитика, именно ты похитила меня!"
(*1). - /Леонардо на тот момент было около 50-ти/.
Рисунок выше - /"Зарисовки образований", 1507-й год. В этом рисунке отразилась сверхъестественная острота восприятия леонардо. Наверху - вода, огибающая препятствия, внизу - вода, льющаяся в басейн. Современная замедленная киносъёмка обнаруживает завихрения, которые он уловил невооружённым глазом и детально зарисовал/.
"Учёный" в нём начал потеснять "художника". Дать Леонардо оценку как "учёному" невозможно: слишком много его бумаг утрачено, а те, что остались, в таком беспорядке, что вряд ли кто-нибудь сможет проследить по ним "эволюцию его идей". Его заметки - в фундаментальных переводах Пауля Рихтера и Эдварда Маккурди - были систематизированы*(*2), однако без обозначения, где его начальное, а где окончательное мнение. Проблема ещё больше усложняется из-за "эклектизма" Леонардо. Известно, что он с лёгкостью заимствовал, в нетронутой или измененной форме, идеи своих современников. К тому же в наших руках очень мало сохранившихся письменных материалов, которые сказали бы нам, у кого или из какого источника взяты эти заимствования. Однако всё же некоторые выводы можно сделать. Прежде всего, вне всякого сомнения, Леонардо - "титан науки", каким провозгласили его наиболее "восторженные" почитатели. Кстати, о них: сославшись на 1-ну строку в его рукописи, 1-н современный автор стал утверждать, что "Леонардо предвосхитил открытия Коперника приблизительно на 15 лет, а Галилея - более чем на столетие". Однако строка "Солнце не движется" на самом деле не предполагает, что Леонардо был "революционером в науке и отвергал освященные веками представления о геоцентризме Вселенной". Подобное утверждение было сделано ещё в III веке Аристархом Самосским, и вероятно, что и Леонардо, и Коперник, и Галилей были знакомы с трудами этого знаменитого учёного. Что касается исследований Леонардо в области "конструирования летательных аппаратов", то здесь его интеллектуальная смелость и основательность вне всяческих сомнений, однако общая т.з. на эти исследования такова, что он "много лет подряд шёл неверным путем". Он без конца наблюдал движение и давление воздуха и вывел некоторые основополагающие принципы аэродинамики; он изучал полёт и планирование птиц и летучих мышей, как анатом исследовал их крылья. Обладая "даром видеть дальше конкретного факта", он рисовал приборы, которые должны быть использованы при полёте: определитель скорости ветра; инклинатор, призванный показывать авиатору, потерявшему ориентацию в облаках, летит ли он параллельно земле или под наклоном; устройство, которое, по всей видимости, является 1-м в Мире парашютом - огромный пирамидальный тент с лёгкой деревянной рамой. Однако в своих расчётах Леонардо проглядел фундаментальный вопрос: почему управляемый человеком орнитоптер, летательный аппарат с машущими крыльями, сможет подняться с земли, как птица? Все его машины были спроектированы так, что человек должен был управлять ими с помощью силы рук и ног, которые составляют 22% его общего веса*(*3) . Если иметь в виду этот досадный просчёт, учитывая ещё и вес самой машины, то "идея человеческого полёта" становится непреодолимой, в чём Леонардо, вероятно, смог убедиться на собственном опыте. Допустим, что "инженерная мысль" всё же создаст пригодный к полету орнитоптер, однако этому аппарату всё равно потребуется мотор или какой-то другой источник энергии. Существует легенда о том, что в 1505 году*(*4) Леонардо*(*5) сделал попытку взлететь с вершины холма Монте Цецери близ Флоренции, однако, возможно, это всего лишь романтический миф. Когда неосуществимость создания управляемого человеком орнитоптера была, наконец, совсем недавно осознана, приверженцы Леонардо всё же стали указывать на то, что он изобрёл пропеллер или геликоптер: на его рисунке очень чётко изображён 1-н такой прибор. Но даже в этом его приоритет подвергнут сомнению. В начале 1960-х годов учёные обратили внимание на картину анонимного французского мастера XV века и на витраж, относящийся приблизительно к 1525 году, на которых Христос-младенец играет юлой. У этой игрушки на ось надето некое подобие пропеллера. К оси привязана верёвочка: если её сильно дёрнуть, то можно запустить маленький "геликоптер" в воздух. Очевидно, такие игрушки были широко распространены во времена Леонардо; вполне возможно, что его "изобретение" было всего лишь усовершенствованием. Только несколько мелких рисунков, расположенных в углу большого листа бумаги, доказывают, что Леонардо всё же продвигался к современной "идее полёта" с помощью закрепленного крыла. Он нарисовал древесный лист, зигзагообразно падающий на землю; рядом - 4-ре изображения человека, держащегося за ровную крылоподобную поверхность и спускающегося по воздуху на землю. Если бы он развил эту идею, соединив её со своими познаниями в области воздушных течений и движущихся сил (*6), то он вполне мог бы запустить планер с вершины горы.
*(*2).- /Под словом "теплота", например, приведено около 50-ти записей/.
*(3). - /У птиц мускулы, используемые ими при полёте, составляют приблизительно 50% их общего веса/.
*(4). - /Затем его изыскания в области летательных аппаратов оборвались/.
*(*5). - /Или 1-н из его молодых помощников/.
*(*6). - /Он достаточно знал об источниках энергии: его могучему воображению было под силу смоделировать идею ракеты, продвигающейся с помощью реактивной струи/.
2.
Однако перечислять ошибки Леонардо - всё равно что осуждать Бенджамина Франклина за то, что он не изобрёл электрическую лампочку. Даже если думать, что Леонардо не был "титаном", всё равно твёрдо знаешь, что он был "гением в науке, инженерном деле и в механике"; чтобы лучше оценить это, следует хотя бы коротко ознакомиться с уровнем знаний его времени. В "Средние века", которые предшествовали "Возрождению"*(7), научный прогресс в Европе шёл удивительно медленно. Когда Леонардо появился на свет, Европа напоминала "разрушенный чердак, набитый рухлядью - плодами античного разума, из которых думающий человек должен был выбирать то, что считал стоящим". Едва ли стоит напоминать, что, помимо Тосканелли, Колумба и им подобных, вокруг Леонардо были тысячи людей, которые верили, что земля плоская, что вода в океанах возле экватора кипит, что ад находится под землей, а рай - в небесной голубизне и что неисследованные части света населены уродами и чудовищами. Господствовал "авторитет Церкви"; Церковь же - с "благими намерениями, которыми, как известно, мостится дорога отнюдь не в рай, - была занята исключительно тем, что толковала в буквальном, а вовсе не в символическом смысле строки Священного Писания". Леонардо глядел назад, в сторону "античных учёных", идеи которых в его время были блестяще развиты такими выдающимися мыслителями, как "архитектор" и "теоретик искусства" Леон Баттиста Альберта, математик фра Лука Пачоли, врач Марк Антонио делла Торре и другими.
*(*7). - /Иногда их называют "тёмными"/.
"Учёный" в нём начал потеснять "художника". Дать Леонардо оценку как "учёному" невозможно: слишком много его бумаг утрачено, а те, что остались, в таком беспорядке, что вряд ли кто-нибудь сможет проследить по ним "эволюцию его идей". Его заметки - в фундаментальных переводах Пауля Рихтера и Эдварда Маккурди - были систематизированы*(*2), однако без обозначения, где его начальное, а где окончательное мнение. Проблема ещё больше усложняется из-за "эклектизма" Леонардо. Известно, что он с лёгкостью заимствовал, в нетронутой или измененной форме, идеи своих современников. К тому же в наших руках очень мало сохранившихся письменных материалов, которые сказали бы нам, у кого или из какого источника взяты эти заимствования. Однако всё же некоторые выводы можно сделать. Прежде всего, вне всякого сомнения, Леонардо - "титан науки", каким провозгласили его наиболее "восторженные" почитатели. Кстати, о них: сославшись на 1-ну строку в его рукописи, 1-н современный автор стал утверждать, что "Леонардо предвосхитил открытия Коперника приблизительно на 15 лет, а Галилея - более чем на столетие". Однако строка "Солнце не движется" на самом деле не предполагает, что Леонардо был "революционером в науке и отвергал освященные веками представления о геоцентризме Вселенной". Подобное утверждение было сделано ещё в III веке Аристархом Самосским, и вероятно, что и Леонардо, и Коперник, и Галилей были знакомы с трудами этого знаменитого учёного. Что касается исследований Леонардо в области "конструирования летательных аппаратов", то здесь его интеллектуальная смелость и основательность вне всяческих сомнений, однако общая т.з. на эти исследования такова, что он "много лет подряд шёл неверным путем". Он без конца наблюдал движение и давление воздуха и вывел некоторые основополагающие принципы аэродинамики; он изучал полёт и планирование птиц и летучих мышей, как анатом исследовал их крылья. Обладая "даром видеть дальше конкретного факта", он рисовал приборы, которые должны быть использованы при полёте: определитель скорости ветра; инклинатор, призванный показывать авиатору, потерявшему ориентацию в облаках, летит ли он параллельно земле или под наклоном; устройство, которое, по всей видимости, является 1-м в Мире парашютом - огромный пирамидальный тент с лёгкой деревянной рамой. Однако в своих расчётах Леонардо проглядел фундаментальный вопрос: почему управляемый человеком орнитоптер, летательный аппарат с машущими крыльями, сможет подняться с земли, как птица? Все его машины были спроектированы так, что человек должен был управлять ими с помощью силы рук и ног, которые составляют 22% его общего веса*(*3) . Если иметь в виду этот досадный просчёт, учитывая ещё и вес самой машины, то "идея человеческого полёта" становится непреодолимой, в чём Леонардо, вероятно, смог убедиться на собственном опыте. Допустим, что "инженерная мысль" всё же создаст пригодный к полету орнитоптер, однако этому аппарату всё равно потребуется мотор или какой-то другой источник энергии. Существует легенда о том, что в 1505 году*(*4) Леонардо*(*5) сделал попытку взлететь с вершины холма Монте Цецери близ Флоренции, однако, возможно, это всего лишь романтический миф. Когда неосуществимость создания управляемого человеком орнитоптера была, наконец, совсем недавно осознана, приверженцы Леонардо всё же стали указывать на то, что он изобрёл пропеллер или геликоптер: на его рисунке очень чётко изображён 1-н такой прибор. Но даже в этом его приоритет подвергнут сомнению. В начале 1960-х годов учёные обратили внимание на картину анонимного французского мастера XV века и на витраж, относящийся приблизительно к 1525 году, на которых Христос-младенец играет юлой. У этой игрушки на ось надето некое подобие пропеллера. К оси привязана верёвочка: если её сильно дёрнуть, то можно запустить маленький "геликоптер" в воздух. Очевидно, такие игрушки были широко распространены во времена Леонардо; вполне возможно, что его "изобретение" было всего лишь усовершенствованием. Только несколько мелких рисунков, расположенных в углу большого листа бумаги, доказывают, что Леонардо всё же продвигался к современной "идее полёта" с помощью закрепленного крыла. Он нарисовал древесный лист, зигзагообразно падающий на землю; рядом - 4-ре изображения человека, держащегося за ровную крылоподобную поверхность и спускающегося по воздуху на землю. Если бы он развил эту идею, соединив её со своими познаниями в области воздушных течений и движущихся сил (*6), то он вполне мог бы запустить планер с вершины горы.
*(*2).- /Под словом "теплота", например, приведено около 50-ти записей/.
*(3). - /У птиц мускулы, используемые ими при полёте, составляют приблизительно 50% их общего веса/.
*(4). - /Затем его изыскания в области летательных аппаратов оборвались/.
*(*5). - /Или 1-н из его молодых помощников/.
*(*6). - /Он достаточно знал об источниках энергии: его могучему воображению было под силу смоделировать идею ракеты, продвигающейся с помощью реактивной струи/.
2.
Однако перечислять ошибки Леонардо - всё равно что осуждать Бенджамина Франклина за то, что он не изобрёл электрическую лампочку. Даже если думать, что Леонардо не был "титаном", всё равно твёрдо знаешь, что он был "гением в науке, инженерном деле и в механике"; чтобы лучше оценить это, следует хотя бы коротко ознакомиться с уровнем знаний его времени. В "Средние века", которые предшествовали "Возрождению"*(7), научный прогресс в Европе шёл удивительно медленно. Когда Леонардо появился на свет, Европа напоминала "разрушенный чердак, набитый рухлядью - плодами античного разума, из которых думающий человек должен был выбирать то, что считал стоящим". Едва ли стоит напоминать, что, помимо Тосканелли, Колумба и им подобных, вокруг Леонардо были тысячи людей, которые верили, что земля плоская, что вода в океанах возле экватора кипит, что ад находится под землей, а рай - в небесной голубизне и что неисследованные части света населены уродами и чудовищами. Господствовал "авторитет Церкви"; Церковь же - с "благими намерениями, которыми, как известно, мостится дорога отнюдь не в рай, - была занята исключительно тем, что толковала в буквальном, а вовсе не в символическом смысле строки Священного Писания". Леонардо глядел назад, в сторону "античных учёных", идеи которых в его время были блестяще развиты такими выдающимися мыслителями, как "архитектор" и "теоретик искусства" Леон Баттиста Альберта, математик фра Лука Пачоли, врач Марк Антонио делла Торре и другими.
*(*7). - /Иногда их называют "тёмными"/.
Рисунок выше - /1-н из самых знаменитых анатомических рисунков Леонардо - "Плод в чреве матери". Ошибочный в некоторых деталях, в других - особенно в изображении положения плода и пуповины, он совершенно точен и выполнен настолько профессионально, что даже в наши дни может использоваться в качестве иллюстрации в медицинских учебниках/.
3.
Чтобы хотя бы вкратце рассказать о взглядах и убеждениях Леонардо, потребовались бы десятки страниц. Однако о некоторых из них стоит упомянуть. Он придерживался идей Пифагора о том, что:
- "Земля имеет сферическую форму, что материя состоит из 4-х элементов: земли, воздуха, огня и воды, и что гармония и пропорции определяются числами. От Платона он воспринял тезис о том, что между человеком и Вселенной существует взаимное родство; этот тезис именуется доктриной макрокосма и микрокосма; согласно ей, Вселенная, макрокосм, - это гигантский живой организм, а человек, микрокосм, - вселенная в миниатюре".
В последние годы своей жизни Леонардо как будто высказывал некоторые сомнения в положениях этой доктрины, однако до тех пор она не раз заводила его в тупик. Он писал:
- "Человек был назван древними маленькой вселенной, и воистину слово это хорошо подходит, если учесть то, что человек состоит из земли, воздуха, воды и огня, и тело Земли ему подобно. Если у человека внутри кости для удержания и укрепления плоти, то Вселенная имеет камни, которые есть поддержка земли. Если у человека внутри есть вместилище крови где-то в лёгких, которыми он дышит и которые растягиваются и сжимаются, то тело Земли имеет океан, который также поднимается и опускается каждые 6 часов вместе с дыханием Вселенной; из названного вместилища крови отходят вены, ветви которых охватывают всё тело, - так и океан наполняет тело Земли через бесконечное количество водяных вен".
Леонардо принимал идею Платона о макрокосме и микрокосме, но решительно отказывался принимать его доктрину об идеях, которой отрицается прямая очевидность смысла. Этой доктрины придерживались современные Леонардо "неоплатоники"*(*8). Они верили, что:
- "Мир изменчивых и преходящих чувственных вещей представляет собой лишь тень мира идей. Поэтому следует созерцать Вселенную, абстрактную идею, по отношению к которой субъект всего лишь мимолетное отражение".
Такое утверждение было прямо противоположно тому, к чему склоняется в своих мыслях Леонардо: оно его приводило в ярость. С начала и до конца он оставался "художником", погружённым в наблюдение материального мира: бесконечно доверчивым к зрению. Он писал:
- "Тот, кто теряет зрение, теряет видение Вселенной и становится похож на заживо погребённого, который всё ещё двигается и дышит в своей могиле. Разве ты не видишь, что глаз охватывает красоту всего мира? Он господин астрономии; он направляет все искусства и помогает развиваться им... Он управляет всеми отделами математики и всеми самыми непогрешимыми науками".
Если бы кто-нибудь сказал Леонардо, что очевидности органов чувств нельзя доверять, такой человек показался бы ему либо дураком, либо шарлатаном. Когда Леонардо употреблял слова "искусство", "наука", "математика", то смысл их несколько отличался от современного. Возлюбленная им "математика":
- "Единственная наука, которая содержит в себе собственное
доказательство".
Она состояла для него прежде всего из геометрии и законов пропорции, его привлекало лишь то, что можно узреть; абстракции, ассоциирующиеся с современной "высшей математикой", не представляли для него никакого интереса. Согласно определению Леонардо:
- "Искусство*(*9) - это наука, более того, даже "королева наук", потому что она не только даёт знание, но и "передает его всем поколениям во всем мире".
В его работах вопросы "искусства" и "науки" практически неразделимы. В "Трактате о живописи", он добросовестно начинал излагать советы молодым "художникам", как правильно воссоздавать на холсте материальный мир, потом незаметно переходил к рассуждениям о перспективе, пропорциях, "геометрии" и "оптике", затем об "анатомии" и "механике"*(*10) и в конце концов к мыслям о "механике Вселенной" в целом. Очевидным представляется стремление Леонардо создать своеобразный "справочник" - сокращённое изложение всех "технических знаний" и даже распределить их по их важности, как он себе это представлял. Его "научный метод" сводился к следующему:
- 1) Внимательное наблюдение.
- 2) Многочисленные проверки результатов наблюдения с разных т.з.
- 3) Зарисовка предмета и явления, возможно более искусная, так чтобы они могли быть увидены всеми и поняты с помощью коротких сопроводительных пояснений.
Современные учёные возражают против такого метода на том основании, что он случаен, эмпиричен и не подкреплен теорией. В сравнении с методами Галилея, Ньютона или Эйнштейна он действительно кажется слабым. Однако в некоторых областях этот метод позволил Леонардо получить достоверные научные результаты, никем не превзойдённые до сих пор, и сделать открытия величайшей важности, которые, к сожалению, на столетия были погребены в его бумагах.
*(*8). - /В частности, "кружок Медичи"/.
*(*9). - /Особенно живопись/.
*(*10). - /Причём к "механике как одушевленных, так и неодушевленных объектов"/.
4.
В области "ботаники" Леонардо нет равных. Острота наблюдения позволила ему зарисовать жизнь растений с такой точностью, что некоторые из его иллюстраций могут быть успешно использованы в современных учебниках. Многие считают его "основоположником ботанической науки", которая до него существовала исключительно в виде прикладных знаний "фармакологов" и "магов". Леонардо был 1-м, кто описал "законы филлотаксии, управляющие расположением листьев на стебле"; "законы гелиотропизма и геотропизма, которые описывают влияние солнца и гравитации на растения". Он также открыл возможность определения возраста растений с помощью изучения структуры их стеблей, а возраста деревьев - по годовым кольцам. В "анатомии" - области, где Леонардо добился значительных результатов, - он был 1-м, кто описал клапан правого желудочка сердца*(*11), и изобрёл технику просверливания мелких дыр в черепе умершего и заполнения расплавленным воском полостей мозга в целях получения отливок. Наверное, он был 1-м, кто предложил стеклянные модели органов: известно, что он собирался сделать из стекла аорту быка, так, чтобы можно было наблюдать, как по ней течёт кровь, и даже намеревался вставить в неё мембрану, которая играла бы роль клапана. В больнице "Сайта Мария Новелла" во Флоренции он демонстрировал "анатомирование", которое расценивается как уникальное. Во время частых*(*12) посещений больницы он познакомился со столетним человеком, который безболезненно умирал: симптомами его состояния были лишь слабость и озноб. Однажды старик сел на постели, улыбнулся и "без всяких жестов, без единого вздоха, без малейшей жалобы ушёл из этой жизни". Обследуя его тело, чтобы определить причину "столь лёгкой смерти", Леонардо нашёл сильную закальцинированность артерий и сделал их доскональное описание: вероятно, его можно считать 1-м в медицине детальным описанием смерти от артериосклероза.
*(*11). - /Носящий его имя/.
*(*12). - / Для пациентов, очевидно, не слишком приятных/.
3.
Чтобы хотя бы вкратце рассказать о взглядах и убеждениях Леонардо, потребовались бы десятки страниц. Однако о некоторых из них стоит упомянуть. Он придерживался идей Пифагора о том, что:
- "Земля имеет сферическую форму, что материя состоит из 4-х элементов: земли, воздуха, огня и воды, и что гармония и пропорции определяются числами. От Платона он воспринял тезис о том, что между человеком и Вселенной существует взаимное родство; этот тезис именуется доктриной макрокосма и микрокосма; согласно ей, Вселенная, макрокосм, - это гигантский живой организм, а человек, микрокосм, - вселенная в миниатюре".
В последние годы своей жизни Леонардо как будто высказывал некоторые сомнения в положениях этой доктрины, однако до тех пор она не раз заводила его в тупик. Он писал:
- "Человек был назван древними маленькой вселенной, и воистину слово это хорошо подходит, если учесть то, что человек состоит из земли, воздуха, воды и огня, и тело Земли ему подобно. Если у человека внутри кости для удержания и укрепления плоти, то Вселенная имеет камни, которые есть поддержка земли. Если у человека внутри есть вместилище крови где-то в лёгких, которыми он дышит и которые растягиваются и сжимаются, то тело Земли имеет океан, который также поднимается и опускается каждые 6 часов вместе с дыханием Вселенной; из названного вместилища крови отходят вены, ветви которых охватывают всё тело, - так и океан наполняет тело Земли через бесконечное количество водяных вен".
Леонардо принимал идею Платона о макрокосме и микрокосме, но решительно отказывался принимать его доктрину об идеях, которой отрицается прямая очевидность смысла. Этой доктрины придерживались современные Леонардо "неоплатоники"*(*8). Они верили, что:
- "Мир изменчивых и преходящих чувственных вещей представляет собой лишь тень мира идей. Поэтому следует созерцать Вселенную, абстрактную идею, по отношению к которой субъект всего лишь мимолетное отражение".
Такое утверждение было прямо противоположно тому, к чему склоняется в своих мыслях Леонардо: оно его приводило в ярость. С начала и до конца он оставался "художником", погружённым в наблюдение материального мира: бесконечно доверчивым к зрению. Он писал:
- "Тот, кто теряет зрение, теряет видение Вселенной и становится похож на заживо погребённого, который всё ещё двигается и дышит в своей могиле. Разве ты не видишь, что глаз охватывает красоту всего мира? Он господин астрономии; он направляет все искусства и помогает развиваться им... Он управляет всеми отделами математики и всеми самыми непогрешимыми науками".
Если бы кто-нибудь сказал Леонардо, что очевидности органов чувств нельзя доверять, такой человек показался бы ему либо дураком, либо шарлатаном. Когда Леонардо употреблял слова "искусство", "наука", "математика", то смысл их несколько отличался от современного. Возлюбленная им "математика":
- "Единственная наука, которая содержит в себе собственное
доказательство".
Она состояла для него прежде всего из геометрии и законов пропорции, его привлекало лишь то, что можно узреть; абстракции, ассоциирующиеся с современной "высшей математикой", не представляли для него никакого интереса. Согласно определению Леонардо:
- "Искусство*(*9) - это наука, более того, даже "королева наук", потому что она не только даёт знание, но и "передает его всем поколениям во всем мире".
В его работах вопросы "искусства" и "науки" практически неразделимы. В "Трактате о живописи", он добросовестно начинал излагать советы молодым "художникам", как правильно воссоздавать на холсте материальный мир, потом незаметно переходил к рассуждениям о перспективе, пропорциях, "геометрии" и "оптике", затем об "анатомии" и "механике"*(*10) и в конце концов к мыслям о "механике Вселенной" в целом. Очевидным представляется стремление Леонардо создать своеобразный "справочник" - сокращённое изложение всех "технических знаний" и даже распределить их по их важности, как он себе это представлял. Его "научный метод" сводился к следующему:
- 1) Внимательное наблюдение.
- 2) Многочисленные проверки результатов наблюдения с разных т.з.
- 3) Зарисовка предмета и явления, возможно более искусная, так чтобы они могли быть увидены всеми и поняты с помощью коротких сопроводительных пояснений.
Современные учёные возражают против такого метода на том основании, что он случаен, эмпиричен и не подкреплен теорией. В сравнении с методами Галилея, Ньютона или Эйнштейна он действительно кажется слабым. Однако в некоторых областях этот метод позволил Леонардо получить достоверные научные результаты, никем не превзойдённые до сих пор, и сделать открытия величайшей важности, которые, к сожалению, на столетия были погребены в его бумагах.
*(*8). - /В частности, "кружок Медичи"/.
*(*9). - /Особенно живопись/.
*(*10). - /Причём к "механике как одушевленных, так и неодушевленных объектов"/.
4.
В области "ботаники" Леонардо нет равных. Острота наблюдения позволила ему зарисовать жизнь растений с такой точностью, что некоторые из его иллюстраций могут быть успешно использованы в современных учебниках. Многие считают его "основоположником ботанической науки", которая до него существовала исключительно в виде прикладных знаний "фармакологов" и "магов". Леонардо был 1-м, кто описал "законы филлотаксии, управляющие расположением листьев на стебле"; "законы гелиотропизма и геотропизма, которые описывают влияние солнца и гравитации на растения". Он также открыл возможность определения возраста растений с помощью изучения структуры их стеблей, а возраста деревьев - по годовым кольцам. В "анатомии" - области, где Леонардо добился значительных результатов, - он был 1-м, кто описал клапан правого желудочка сердца*(*11), и изобрёл технику просверливания мелких дыр в черепе умершего и заполнения расплавленным воском полостей мозга в целях получения отливок. Наверное, он был 1-м, кто предложил стеклянные модели органов: известно, что он собирался сделать из стекла аорту быка, так, чтобы можно было наблюдать, как по ней течёт кровь, и даже намеревался вставить в неё мембрану, которая играла бы роль клапана. В больнице "Сайта Мария Новелла" во Флоренции он демонстрировал "анатомирование", которое расценивается как уникальное. Во время частых*(*12) посещений больницы он познакомился со столетним человеком, который безболезненно умирал: симптомами его состояния были лишь слабость и озноб. Однажды старик сел на постели, улыбнулся и "без всяких жестов, без единого вздоха, без малейшей жалобы ушёл из этой жизни". Обследуя его тело, чтобы определить причину "столь лёгкой смерти", Леонардо нашёл сильную закальцинированность артерий и сделал их доскональное описание: вероятно, его можно считать 1-м в медицине детальным описанием смерти от артериосклероза.
*(*11). - /Носящий его имя/.
*(*12). - / Для пациентов, очевидно, не слишком приятных/.
Рисунок выше - /"Оптика зеркала... как она описана Леонардо". Изучал Леонардо анатомию человека или оптическую теорию, его научный метод состоял из комбинации эксперимента и дедуктивного метода. Здесь приведены его детальные объяснения отклонения лучей в вогнутом сферическом зеркале. Выше изображена соответствующая диаграмма. Что касается вогнутых зеркал одинакового диаметра, о зеркало с наименьшей вогнутостью соберёт наибольшее количество лучей в фокусной точке и в результате зажжёт огонь скорее и сильнее. Пусть дуга ОР представляет описанное нами зеркало ; АВ будет расстоянием между лучами солнца, падающими на зеркало; N обозначает центр сферы из которой вычисляется вогнутость; M будет точкой, где сходится большая часть отражённых лучей и возникает самая сильная теплота по сравнению с другими частями пирамиды OPM. Луч солнца, который падает из точки B в центр P, отражён по линии PM под этим эе углом; это может быть измерено с помощью дуги ТR вокруг точки или центра P. То же случается со всеми лучами, которые исходят от солнца AB. Падают на зеркало и отражаются под тем же углом, как показано на рисунке относительно углов V и X/.
5.
Леонардо "анатомировал" животных и совершал ошибку, характерную для его времени, находя слишком много как бы точь-в-точь совпадающего у животного и человека. Об этом свидетельствует его знаменитый рисунок человеческого плода в чреве матери: плацентарная оболочка более соответствует коровьей, нежели человеческой. Следуя идее макрокосма, он иногда заблуждался, особенно в вопросе циркуляции крови. Он многое узнал об артериях и их функциях, немало знал о сердце, писал о его пульсации и клапанах, однако при этом был занят поиском "некоего подобия океана в человеческом организме, с его приливами и отливами"*(*13). Когда вчитываешься в записи Леонардо о циркуляции крови, то видишь, как он ходит вокруг да около истины и не может разглядеть ту закономерность, которую 100 лет спустя открыл миру английский физиолог Уильям Харви.
Величайший вклад Леонардо в анатомию состоит в создании целой системы рисунков, которые и в наши дни помогают врачам донести до студентов знания. Жившие до Леонардо преподаватели медицины мало интересовались анатомическими рисунками; более того, многие из них оспаривали их необходимость на страницах книг, считая, что они отвлекают студентов от текста. Система Леонардо включала в себя показ объекта в четырех видах, чтобы его можно было досконально осмотреть со всех сторон; все нарисованное Леонардо было настолько ясно и убедительно, что никто больше не мог отрицать значения рисунка в преподавании "медицины". Леонардо создал систему изображения органов и тел в поперечном разрезе. Он с поразительным мастерством представил "внутренний вид" вен, артерий и нервов. С появлением медицинского учебника в 7-ми книгах "De humanis corporis fabrica" ("О строении человеческого тела") Везалия в 1543 году, иллюстрированного созданными по принципу Леонардо гравюрами на дереве, анатомический рисунок сделался тем, чем остается и в наши дни. В своём взгляде на космос Леонардо придерживался древнего представления о 4-х элементах, его составляющих: земля, воздух, огонь и вода. Он верил, что Земля вращается вокруг Солнца, и описал само Солнце словами, которые с успехом могли быть написаны и сегодня:
- "Солнце характеризуется материальностью, формой, движением, излучением, тепловой и производительной силой; и всем оно делится безо всякого ущерба".
Он также обладал ясным представлением о незначительности размеров Земли в масштабах Вселенной. Отмечая, что отдаленные от нас звёзды кажутся маленькими, он обращал внимание на то, что многие из них гораздо больше Земли, и добавлял:
- "Подумай теперь, на что похожа наша звезда с такого большого расстояния, а затем представь, как много звёзд может находиться между нами со всех сторон во всем тёмном пространстве".
Для астрономических опытов Леонардо построил некое подобие обсерватории, о которой в его бумагах, к величайшему сожалению, не сохранилось никаких записей. Интересна его инструкция самому себе:
- "Сделай стекла, чтобы смотреть на полную луну".
Он был знаком с устройством линз: может быть, он намеревался вставить их в подзорную трубу и создать телескоп?
*(*13). - /Как писал об этом древний врач Гален/.
5.
Леонардо "анатомировал" животных и совершал ошибку, характерную для его времени, находя слишком много как бы точь-в-точь совпадающего у животного и человека. Об этом свидетельствует его знаменитый рисунок человеческого плода в чреве матери: плацентарная оболочка более соответствует коровьей, нежели человеческой. Следуя идее макрокосма, он иногда заблуждался, особенно в вопросе циркуляции крови. Он многое узнал об артериях и их функциях, немало знал о сердце, писал о его пульсации и клапанах, однако при этом был занят поиском "некоего подобия океана в человеческом организме, с его приливами и отливами"*(*13). Когда вчитываешься в записи Леонардо о циркуляции крови, то видишь, как он ходит вокруг да около истины и не может разглядеть ту закономерность, которую 100 лет спустя открыл миру английский физиолог Уильям Харви.
Величайший вклад Леонардо в анатомию состоит в создании целой системы рисунков, которые и в наши дни помогают врачам донести до студентов знания. Жившие до Леонардо преподаватели медицины мало интересовались анатомическими рисунками; более того, многие из них оспаривали их необходимость на страницах книг, считая, что они отвлекают студентов от текста. Система Леонардо включала в себя показ объекта в четырех видах, чтобы его можно было досконально осмотреть со всех сторон; все нарисованное Леонардо было настолько ясно и убедительно, что никто больше не мог отрицать значения рисунка в преподавании "медицины". Леонардо создал систему изображения органов и тел в поперечном разрезе. Он с поразительным мастерством представил "внутренний вид" вен, артерий и нервов. С появлением медицинского учебника в 7-ми книгах "De humanis corporis fabrica" ("О строении человеческого тела") Везалия в 1543 году, иллюстрированного созданными по принципу Леонардо гравюрами на дереве, анатомический рисунок сделался тем, чем остается и в наши дни. В своём взгляде на космос Леонардо придерживался древнего представления о 4-х элементах, его составляющих: земля, воздух, огонь и вода. Он верил, что Земля вращается вокруг Солнца, и описал само Солнце словами, которые с успехом могли быть написаны и сегодня:
- "Солнце характеризуется материальностью, формой, движением, излучением, тепловой и производительной силой; и всем оно делится безо всякого ущерба".
Он также обладал ясным представлением о незначительности размеров Земли в масштабах Вселенной. Отмечая, что отдаленные от нас звёзды кажутся маленькими, он обращал внимание на то, что многие из них гораздо больше Земли, и добавлял:
- "Подумай теперь, на что похожа наша звезда с такого большого расстояния, а затем представь, как много звёзд может находиться между нами со всех сторон во всем тёмном пространстве".
Для астрономических опытов Леонардо построил некое подобие обсерватории, о которой в его бумагах, к величайшему сожалению, не сохранилось никаких записей. Интересна его инструкция самому себе:
- "Сделай стекла, чтобы смотреть на полную луну".
Он был знаком с устройством линз: может быть, он намеревался вставить их в подзорную трубу и создать телескоп?
*(*13). - /Как писал об этом древний врач Гален/.
Рисунок выше - /"Башмаки для хождения по воде", нарисованные Леонардо, очевидно, не вышли за рамки эскиза, но не вызывает сомнений, что он после некоторой модификации могли бы с успехом применяться. Башмаки для хождения по воде и балансировочные палки к ним в наше время выпускаются промышленностью (спортивная ходьба), однако лишь ради забавы/.
6.
Самый значительный вклад Леонардо в "геологию" заключался в правильном объяснении морских отложений, найденных в горах Италии: он считал, что места, где есть такие отложения, когда-то были дном мирового океана. Эта идея противоречила учению церкви о том, что суша и море были отделены друг от друга Богом в 3-й день Творения, более 3 000 лет назад. Существовало объяснение, что морские отложения появились на суше во время "Всемирного потопа", однако Леонардо неутомимо опровергал это объяснение на страницах своих дневников. Отложения найдены в разных геологических слоях, писал он, с неопровержимой логикой указывая на возможность не 1-го, а многих грандиозных наводнений. "История Всемирного Потопа" казалась ему неправдоподобной. Он писал:
- "В Библии сказано, что вода во время Потопа поднялась на 10 локтей над самой высокой горой в мире", покрыв всю землю. Такие воды были бы неспособны к движению, т.к. вода может двигаться только в 1-м направлении - падать вниз. Как же воды величайшего Потопа уходили, если ясно, что у них не было возможности двигаться? Если же они всё-таки уходили, то как при этом двигались, если не могли падать вниз? В д.с. естественные объяснения бессильны, и поэтому, чтобы разрешить свои сомнения, мы либо должны объяснить всё чудом, либо признать, что вся вода была превращена в пар солнцем".
В рассуждениях об окаменевшей рыбе Леонардо заимствовал у Овидия его известное описание времени, хотя и изменил его применительно к собственной теме. Даже перевод демонстрирует нам стиль прозы Леонардо с самой лучшей стороны:
- "О Время, быстрый разрушитель всего сотворённого! Скольких королей, скольких людей ты свергло! Как много изменилось с тех пор, как эта чудесная рыба умерла, укрывшись в тайнике! И теперь, побеждённая Временем, лежит она в пустоте, с оголёнными костями, окаменевшая, в основании горы, которая над ней возвышается".
Леонардо был очень точен и скорее всего оригинален в описании образования осадочных пород. Однако вулканическая деятельность и землетрясения не вызывали у него особого интереса. Он верил, что:
- "Мир был сформирован силою воды и что вода его разрушит".
Он был убеждён в том, что:
- "(Средиземное море) - огромная река, которая начинается от истоков Нила и впадает в Западный океан".
Особый интерес у Леонардо был ко всему, что можно увидеть, что связано со зрением, поэтому в изучении оптики он во многом обогнал своих современников. Он знал, что зрительные образы на роговице глаза проецируются в перевернутом виде, и проверил это с помощью изобретенной им камеры-обскуры. Оптические иллюзии его завораживали. Некоторым из них он дал объяснения, пригодные и сегодня. На расстоянии ярко освещённый предмет кажется больше, чем освещённый слабо: Леонардо замечает, пользуясь теми же точно терминами, что и современный учитель физики, что
- "Угол падения всегда равен углу отражения".
Создавая инструмент для измерения интенсивности света, Леонардо нарисовал фотометр, не менее практичный, чем тот, который был предложен американским ученым Бенджамином Румфордом 3-и столетия спустя. Постоянно исследуя тень, Леонардо открыл феномен лунной тени и полутени; ему был знаком такой предмет, как очки, и в старческом возрасте он, очевидно, сам их изготовлял для себя; он объяснил, что разноцветное сияние оперения некоторых птиц или же пятен масла на поверхности воды объясняется преломлением лучей. Но во всех этих случаях Леонардо готов был продолжать свои наблюдения, - если позволить себе не слишком удачный каламбур, - "не дальше, чем видит глаз". Он не систематизировал и не стремился сформулировать всеобъемлющих принципов. Возможно, самая интересная из немногочисленных попыток Леонардо всё же сформулировать основополагающие принципы связана с исследованиями в области "механики". Он чрезвычайно близко подошёл к формулировке 1-го закона Ньютона - закона инерции. Согласно этому закону, тело пребывает в состоянии покоя или равномерного прямолинейного движения до тех пор, пока действующие на него силы не заставят его изменить это состояние. Леонардо не сводит свою мысль к 1-му предложению или параграфу, однако она несомненно присутствует в разбросанном виде в его заметках. В 1-м месте можно прочитать:
- "Ничто не может двигаться само собой, движение вызвано воздействием чего-то другого. Этим другим является сила".
Ещё он написал, что:
- "Движение стремится к сохранению, или, скорее, движущиеся тела продолжают двигаться до тех пор, пока в них продолжает действовать сила движителя (начального импульса)".
Было бы слишком смелым утверждать, что Леонардо предвосхитил "Ньютоновы законы механики" в каких-либо иных аспектах, кроме этого, но правда и то, что принцип инерции много лет назывался принципом Леонардо.
6.
Самый значительный вклад Леонардо в "геологию" заключался в правильном объяснении морских отложений, найденных в горах Италии: он считал, что места, где есть такие отложения, когда-то были дном мирового океана. Эта идея противоречила учению церкви о том, что суша и море были отделены друг от друга Богом в 3-й день Творения, более 3 000 лет назад. Существовало объяснение, что морские отложения появились на суше во время "Всемирного потопа", однако Леонардо неутомимо опровергал это объяснение на страницах своих дневников. Отложения найдены в разных геологических слоях, писал он, с неопровержимой логикой указывая на возможность не 1-го, а многих грандиозных наводнений. "История Всемирного Потопа" казалась ему неправдоподобной. Он писал:
- "В Библии сказано, что вода во время Потопа поднялась на 10 локтей над самой высокой горой в мире", покрыв всю землю. Такие воды были бы неспособны к движению, т.к. вода может двигаться только в 1-м направлении - падать вниз. Как же воды величайшего Потопа уходили, если ясно, что у них не было возможности двигаться? Если же они всё-таки уходили, то как при этом двигались, если не могли падать вниз? В д.с. естественные объяснения бессильны, и поэтому, чтобы разрешить свои сомнения, мы либо должны объяснить всё чудом, либо признать, что вся вода была превращена в пар солнцем".
В рассуждениях об окаменевшей рыбе Леонардо заимствовал у Овидия его известное описание времени, хотя и изменил его применительно к собственной теме. Даже перевод демонстрирует нам стиль прозы Леонардо с самой лучшей стороны:
- "О Время, быстрый разрушитель всего сотворённого! Скольких королей, скольких людей ты свергло! Как много изменилось с тех пор, как эта чудесная рыба умерла, укрывшись в тайнике! И теперь, побеждённая Временем, лежит она в пустоте, с оголёнными костями, окаменевшая, в основании горы, которая над ней возвышается".
Леонардо был очень точен и скорее всего оригинален в описании образования осадочных пород. Однако вулканическая деятельность и землетрясения не вызывали у него особого интереса. Он верил, что:
- "Мир был сформирован силою воды и что вода его разрушит".
Он был убеждён в том, что:
- "(Средиземное море) - огромная река, которая начинается от истоков Нила и впадает в Западный океан".
Особый интерес у Леонардо был ко всему, что можно увидеть, что связано со зрением, поэтому в изучении оптики он во многом обогнал своих современников. Он знал, что зрительные образы на роговице глаза проецируются в перевернутом виде, и проверил это с помощью изобретенной им камеры-обскуры. Оптические иллюзии его завораживали. Некоторым из них он дал объяснения, пригодные и сегодня. На расстоянии ярко освещённый предмет кажется больше, чем освещённый слабо: Леонардо замечает, пользуясь теми же точно терминами, что и современный учитель физики, что
- "Угол падения всегда равен углу отражения".
Создавая инструмент для измерения интенсивности света, Леонардо нарисовал фотометр, не менее практичный, чем тот, который был предложен американским ученым Бенджамином Румфордом 3-и столетия спустя. Постоянно исследуя тень, Леонардо открыл феномен лунной тени и полутени; ему был знаком такой предмет, как очки, и в старческом возрасте он, очевидно, сам их изготовлял для себя; он объяснил, что разноцветное сияние оперения некоторых птиц или же пятен масла на поверхности воды объясняется преломлением лучей. Но во всех этих случаях Леонардо готов был продолжать свои наблюдения, - если позволить себе не слишком удачный каламбур, - "не дальше, чем видит глаз". Он не систематизировал и не стремился сформулировать всеобъемлющих принципов. Возможно, самая интересная из немногочисленных попыток Леонардо всё же сформулировать основополагающие принципы связана с исследованиями в области "механики". Он чрезвычайно близко подошёл к формулировке 1-го закона Ньютона - закона инерции. Согласно этому закону, тело пребывает в состоянии покоя или равномерного прямолинейного движения до тех пор, пока действующие на него силы не заставят его изменить это состояние. Леонардо не сводит свою мысль к 1-му предложению или параграфу, однако она несомненно присутствует в разбросанном виде в его заметках. В 1-м месте можно прочитать:
- "Ничто не может двигаться само собой, движение вызвано воздействием чего-то другого. Этим другим является сила".
Ещё он написал, что:
- "Движение стремится к сохранению, или, скорее, движущиеся тела продолжают двигаться до тех пор, пока в них продолжает действовать сила движителя (начального импульса)".
Было бы слишком смелым утверждать, что Леонардо предвосхитил "Ньютоновы законы механики" в каких-либо иных аспектах, кроме этого, но правда и то, что принцип инерции много лет назывался принципом Леонардо.
Рисунок выше - /"Этот спасательный круг, придуманный Леонардо, был действительно необходимым изобретением. Какой материал он намеревался использовать неизвестно, однако двойник его изобретения позже стал традиционной принадлежностью кораблей и приобрёл вид коркового круга, покрытого парусиной/.
7.
Согласно Леонардо:
- "Механика - это рай для математических наук, потому что с её помощью можно вкусить плоды математики".
Если абстрагироваться от его изучений полёта, то именно работы по "механике", где он выступал как "инженер", "изобретатель" и (безо всякого уничижительного смысла) "делальщик", - принесли ему славу "учёного",
которая, безусловно, сохраняется до сих пор. Какой бы слабой иногда ни казалась его метода и как бы несообразно ни выглядели его отвлечения от грандиозных художественных работ в пользу конструирования, к примеру, самозакрывающейся крышки уборной, все же ни 1-н механик на свете не сравнится с ним широтой интересов и изобретательностью. Некоторые его изобретения оказались бесполезными с самого начала, другие были неисполнимы по техническим причинам; про 1-но или 2 можно сказать, что они предвосхитили позднейшие великие изобретения. Перечень его изобретений, представленный в кратком каталоге, прилагается. Леонардо был скромен в своих привычках почти до аскетизма. Он не любил долго спать: сон представлялся ему младшим братом смерти*(*14). В то время ещё не существовало надёжных часов с будильником, и он придумал остроумное приспособление для пробуждения, описав его: струя воды медленно течёт из верхнего сосуда в нижний, и когда тот переполняется, то своей тяжестью надавливает рычаг, который подбрасывает ноги спящего человека вверх. Чтобы увеличить силу рычага, Леонардо использовал то, что называется механическим реле, - с его помощью:
- "Сила удваивается, резко подбрасывает вверх ноги спящего, и тот встаёт и идёт по своим делам".
В случаях вроде этого "великий человек пребывает, судя по всему, в игривом настроении", чего нельзя сказать о его опытах с передаточными механизмами. Он создал множество рисунков шкивов и блоков в разных комбинациях, стремясь к тому, чтобы от каждого из них была получена выгода. Его привлекала возможность умножения силы через использование привода: на 1-м из его рисунков показано 3-и зубчатых колеса, разных диаметров, соединённых между собой с помощью "фонаря", или конического привода, благодаря чему достигалось увеличение скорости вращения. Система весьма похожа на разноскоростной привод, долгое время используемый в автомобилях. Ясно, что у Леонардо и мыслей не было об автомобилестроении, однако в его рисунках мы находим некий рессорный «автомобиль», который, будь он сконструирован, смог бы проехать несколько десятков метров по ровной дороге.
*(*14). - /Титаны Олле Лукойе - дословный перевод - "Закрой глазки": 1-й титан закрывает глазки на время сна, 2-й брат - навсегда. Очень хорошо рассказывает об этом сказка Г.Х.Андерсона/.
8.
Леонардо использовал привод весьма остроумно, что хорошо видно на его рисунке механического вертела для поворачивания мяса над огнём. Его мысль заключалась в том, чтобы соединить вертел с неким подобием пропеллера, который бы вращался под действием идущих вверх из печи потоков нагретого воздуха. Ротор был прикреплён длинной верёвкой к ряду приводов, с которых усилия передавались на вертел с помощью ремней или, возможно, металлических спиц. Чем сильнее разогревалась печь, тем быстрее вращался вертел, что предохраняло мясо от подгорания, что было бы неминуемо, если бы стряпней занимался невнимательный слуга. На другом рисунке Леонардо появляется цепная передача: соединенные звенья цепи очень напоминают те, которые используются в современном велосипеде. Очевидно, Леонардо был вполне удовлетворен изобретением подобной цепи, однако не нашёл для неё практического применения; впервые она была использована во Франции в 1832 году. Прекрасно зная повседневную работу ремесленных мастерских, Леонардо изобрёл механическую пилу, в которой лезвие двигалось вертикально. К управляемому педалью токарному станку он добавил тяжёлое маховое колесо - возможно, 1-е во всей "истории механики", - которое обеспечивало постоянное и продолжительное движение. После ознакомления с широко известной в те времена сверлильной машиной, которая была снабжена 3-мя свёрлами, опущенными в трубку с водой, Леонардо сделал то, что нельзя назвать изобретением, однако можно считать существенным вкладом здравого смысла в "механику". Обычно 3-и сверла, закреплённых вертикально, сверлили предмет сверху вниз. Образовывалось много стружек, мешавших работе. Леонардо сконструировал машину, которая сверлила снизу вверх и была снабжена специальным коническим щитом, защищавшим оператора от потока стружек, сыплющихся из отверстия. Он также изобрёл машину, которая могла пробивать дыры в заготовках и чеканить монету, и другую машину, с помощью которой листы бумаги, обычно загружаемые вручную в печатные прессы, загружались туда автоматически. Он был мастером конструирования каналов, шлюзов и плотин; он также предложил вполне практичный метод*(*15) поднимания больших каменных строений с помощью домкрата, а во время работ по строительству каналов нарисовал несколько землечерпалок, подъёмных кранов и других механизмов, чрезвычайно продуктивных для своего времени. Современному уму эксперименты Леонардо с паром могут показаться странными и бесполезными, как и те, что он проводил, изучая циркуляцию крови. Он начал, очевидно, с конструирования (возможно, изобретения) калориметра для измерения объема пара, производимого кипением заданного количества воды. Эскиз такого прибора включает
(очень вероятно, что впервые в механике) движущийся в цилиндре поршень. Леонардо предложил паровое ружье, которое назвал "архитронито". В нём происходил быстрый выброс пара, обеспеченный вмонтированным в ствол клапаном. Пар мог посылать пулю на расстояние 800 метров. Это свидетельствует о том, что Леонардо понимал и оценивал значение пара как движущей силы, однако нет ни 1-го указания на то, что он представлял себе паровую машину. Возможно, его искания в этой области послужили толчком для дальнейших экспериментов. В 1956 году миланский инженер Ладислао Рети опубликовал интересный материал, в котором выдвинул идею о том, что неопубликованные заметки Леонардо долгое время после его смерти имели хождение в определённой среде. Это похоже на правду. Рети проследил за попытками создания паровой машины несколькими людьми и нашёл много совпадений между их идеями и идеями Леонардо. Перечень изобретений Леонардо, его идей и усовершенствований можно продолжать до бесконечности: лёгкие лыжеподобные башмаки для хождения по воде - нечто похожее появилось впервые в США; перепончатые перчатки для плаванья; вращающийся вытяжной колпак для дымоходов; вращающиеся мельницы для производства тонких, унифицированных листов металла; усовершенствованный насос с центрифугой; машины для производства металлических винтов; идея переносных разборных домов; машины для производства веревки; шлифовальные машины; эксперименты с волчком, жидкостями, падающими телами; масляная лампа с наполненной водой стеклянной сферой для усиления яркости света.
*(*15). - /Казавшийся современникам неудачным/.
9.
Обозревая мысленным взором изобретения Леонардо, понимая, как высок уровень его знаний, поневоле чувствуешь себя потрясённым. Однако следует постоянно помнить и о его привычке заимствовать идеи. Это не было плагиатом: он намеревался, как уже упоминалось, создать некое подобие энциклопедии с иллюстрациями. Надо быть чересчур узколобым даже при больших познаниях в области науки Возрождения*(*15), чтобы недооценивать вклад Леонардо в науку или, наоборот, переоценивать этот вклад, к чему некоторые, без сомнения, склонны. Сам же Леонардо был склонен скорее к переоценке: его познания были велики, о них знали и их уважали, но он хотел, чтобы его ценили ещё больше. Когда он увлекался "анатомией", то написал записку, в которой перечислял таланты, необходимые для занятий этой наукой; и упомянул столько своих трудов по этой части, сколько едва ли мог в действительности создать:
- "Что касается этих талантов, независимо от того, могут или нет они быть найдены во мне, то вердикт "Да" или "Нет" должен быть вынесен на основании 120-ти книг, которые я сочинил. Их писание сдерживалось не скупостью или невежеством, а исключительно недостатком времени. Прощайте!"
*(*15). - /Которыми обладают весьма немногие/.
#МирЛеонардо
#ИллюстрированнаяБиблиотекаИскусства
#ЛеонардоДаВинчи
#СтремлениеОбъятьВесьМир
#ЧеловекНауки
7.
Согласно Леонардо:
- "Механика - это рай для математических наук, потому что с её помощью можно вкусить плоды математики".
Если абстрагироваться от его изучений полёта, то именно работы по "механике", где он выступал как "инженер", "изобретатель" и (безо всякого уничижительного смысла) "делальщик", - принесли ему славу "учёного",
которая, безусловно, сохраняется до сих пор. Какой бы слабой иногда ни казалась его метода и как бы несообразно ни выглядели его отвлечения от грандиозных художественных работ в пользу конструирования, к примеру, самозакрывающейся крышки уборной, все же ни 1-н механик на свете не сравнится с ним широтой интересов и изобретательностью. Некоторые его изобретения оказались бесполезными с самого начала, другие были неисполнимы по техническим причинам; про 1-но или 2 можно сказать, что они предвосхитили позднейшие великие изобретения. Перечень его изобретений, представленный в кратком каталоге, прилагается. Леонардо был скромен в своих привычках почти до аскетизма. Он не любил долго спать: сон представлялся ему младшим братом смерти*(*14). В то время ещё не существовало надёжных часов с будильником, и он придумал остроумное приспособление для пробуждения, описав его: струя воды медленно течёт из верхнего сосуда в нижний, и когда тот переполняется, то своей тяжестью надавливает рычаг, который подбрасывает ноги спящего человека вверх. Чтобы увеличить силу рычага, Леонардо использовал то, что называется механическим реле, - с его помощью:
- "Сила удваивается, резко подбрасывает вверх ноги спящего, и тот встаёт и идёт по своим делам".
В случаях вроде этого "великий человек пребывает, судя по всему, в игривом настроении", чего нельзя сказать о его опытах с передаточными механизмами. Он создал множество рисунков шкивов и блоков в разных комбинациях, стремясь к тому, чтобы от каждого из них была получена выгода. Его привлекала возможность умножения силы через использование привода: на 1-м из его рисунков показано 3-и зубчатых колеса, разных диаметров, соединённых между собой с помощью "фонаря", или конического привода, благодаря чему достигалось увеличение скорости вращения. Система весьма похожа на разноскоростной привод, долгое время используемый в автомобилях. Ясно, что у Леонардо и мыслей не было об автомобилестроении, однако в его рисунках мы находим некий рессорный «автомобиль», который, будь он сконструирован, смог бы проехать несколько десятков метров по ровной дороге.
*(*14). - /Титаны Олле Лукойе - дословный перевод - "Закрой глазки": 1-й титан закрывает глазки на время сна, 2-й брат - навсегда. Очень хорошо рассказывает об этом сказка Г.Х.Андерсона/.
8.
Леонардо использовал привод весьма остроумно, что хорошо видно на его рисунке механического вертела для поворачивания мяса над огнём. Его мысль заключалась в том, чтобы соединить вертел с неким подобием пропеллера, который бы вращался под действием идущих вверх из печи потоков нагретого воздуха. Ротор был прикреплён длинной верёвкой к ряду приводов, с которых усилия передавались на вертел с помощью ремней или, возможно, металлических спиц. Чем сильнее разогревалась печь, тем быстрее вращался вертел, что предохраняло мясо от подгорания, что было бы неминуемо, если бы стряпней занимался невнимательный слуга. На другом рисунке Леонардо появляется цепная передача: соединенные звенья цепи очень напоминают те, которые используются в современном велосипеде. Очевидно, Леонардо был вполне удовлетворен изобретением подобной цепи, однако не нашёл для неё практического применения; впервые она была использована во Франции в 1832 году. Прекрасно зная повседневную работу ремесленных мастерских, Леонардо изобрёл механическую пилу, в которой лезвие двигалось вертикально. К управляемому педалью токарному станку он добавил тяжёлое маховое колесо - возможно, 1-е во всей "истории механики", - которое обеспечивало постоянное и продолжительное движение. После ознакомления с широко известной в те времена сверлильной машиной, которая была снабжена 3-мя свёрлами, опущенными в трубку с водой, Леонардо сделал то, что нельзя назвать изобретением, однако можно считать существенным вкладом здравого смысла в "механику". Обычно 3-и сверла, закреплённых вертикально, сверлили предмет сверху вниз. Образовывалось много стружек, мешавших работе. Леонардо сконструировал машину, которая сверлила снизу вверх и была снабжена специальным коническим щитом, защищавшим оператора от потока стружек, сыплющихся из отверстия. Он также изобрёл машину, которая могла пробивать дыры в заготовках и чеканить монету, и другую машину, с помощью которой листы бумаги, обычно загружаемые вручную в печатные прессы, загружались туда автоматически. Он был мастером конструирования каналов, шлюзов и плотин; он также предложил вполне практичный метод*(*15) поднимания больших каменных строений с помощью домкрата, а во время работ по строительству каналов нарисовал несколько землечерпалок, подъёмных кранов и других механизмов, чрезвычайно продуктивных для своего времени. Современному уму эксперименты Леонардо с паром могут показаться странными и бесполезными, как и те, что он проводил, изучая циркуляцию крови. Он начал, очевидно, с конструирования (возможно, изобретения) калориметра для измерения объема пара, производимого кипением заданного количества воды. Эскиз такого прибора включает
(очень вероятно, что впервые в механике) движущийся в цилиндре поршень. Леонардо предложил паровое ружье, которое назвал "архитронито". В нём происходил быстрый выброс пара, обеспеченный вмонтированным в ствол клапаном. Пар мог посылать пулю на расстояние 800 метров. Это свидетельствует о том, что Леонардо понимал и оценивал значение пара как движущей силы, однако нет ни 1-го указания на то, что он представлял себе паровую машину. Возможно, его искания в этой области послужили толчком для дальнейших экспериментов. В 1956 году миланский инженер Ладислао Рети опубликовал интересный материал, в котором выдвинул идею о том, что неопубликованные заметки Леонардо долгое время после его смерти имели хождение в определённой среде. Это похоже на правду. Рети проследил за попытками создания паровой машины несколькими людьми и нашёл много совпадений между их идеями и идеями Леонардо. Перечень изобретений Леонардо, его идей и усовершенствований можно продолжать до бесконечности: лёгкие лыжеподобные башмаки для хождения по воде - нечто похожее появилось впервые в США; перепончатые перчатки для плаванья; вращающийся вытяжной колпак для дымоходов; вращающиеся мельницы для производства тонких, унифицированных листов металла; усовершенствованный насос с центрифугой; машины для производства металлических винтов; идея переносных разборных домов; машины для производства веревки; шлифовальные машины; эксперименты с волчком, жидкостями, падающими телами; масляная лампа с наполненной водой стеклянной сферой для усиления яркости света.
*(*15). - /Казавшийся современникам неудачным/.
9.
Обозревая мысленным взором изобретения Леонардо, понимая, как высок уровень его знаний, поневоле чувствуешь себя потрясённым. Однако следует постоянно помнить и о его привычке заимствовать идеи. Это не было плагиатом: он намеревался, как уже упоминалось, создать некое подобие энциклопедии с иллюстрациями. Надо быть чересчур узколобым даже при больших познаниях в области науки Возрождения*(*15), чтобы недооценивать вклад Леонардо в науку или, наоборот, переоценивать этот вклад, к чему некоторые, без сомнения, склонны. Сам же Леонардо был склонен скорее к переоценке: его познания были велики, о них знали и их уважали, но он хотел, чтобы его ценили ещё больше. Когда он увлекался "анатомией", то написал записку, в которой перечислял таланты, необходимые для занятий этой наукой; и упомянул столько своих трудов по этой части, сколько едва ли мог в действительности создать:
- "Что касается этих талантов, независимо от того, могут или нет они быть найдены во мне, то вердикт "Да" или "Нет" должен быть вынесен на основании 120-ти книг, которые я сочинил. Их писание сдерживалось не скупостью или невежеством, а исключительно недостатком времени. Прощайте!"
*(*15). - /Которыми обладают весьма немногие/.
#МирЛеонардо
#ИллюстрированнаяБиблиотекаИскусства
#ЛеонардоДаВинчи
#СтремлениеОбъятьВесьМир
#ЧеловекНауки
Следующая публикация
Нет комментариев