Что в Москве творится — уму непостижимо человеческому!

Семь сухаревских торговцев уже сидят за распространение слухов о светопреставлении, которое навлекли большевики. Дарья Петровна говорила и даже называла точно число: 28 ноября 1925 года, в день преподобного мученика Стефана земля налетит на небесную ось... Какие-то жулики уже читают лекции. Такой кабак мы сделали с этим гипофизом, что хоть вон беги из квартиры. Я переехал к Преображенскому по его просьбе и ночую в приемной с Шариком. Смотровая превращена в приемную. Швондер оказался прав. Домком злорадствует. В шкафах ни одного стекла. Потому что прыгал. Еле отучили.
* * *
С Филиппом что-то страшное делается. Когда я ему рассказал о св

"И он кроме книг ничего не взял."

Татьяна Лаппа вспоминала, что при разводе с ней из той квартиры он забрал только книги: «И он кроме книг ничего не взял. Книги я сама ему складывала. Он просил меня помочь. Я сама спускалась вниз, мы с ним спускались, клали на [подводу]. Куда он поехал, он мне ни звука не сказал. И я его не спрашивала».

СКОЛЬКО БРОКГАУЗА МОЖЕТ ВЫНЕСТИ ОРГАНИЗМ? (М. Булгаков)

В провинциальном городишке лентяй-библиотекарь с лентяями из местного культотдела плюнули на работу, перестав заботиться о сколько-нибудь осмысленном снабжении рабочих книгами.
Один молодой рабочий, упорный человек, мечтающий об университете, отравлял библиотекарю существование, спрашивая у него советов о том, что ему читать. Библиотечная крыса, чтобы отвязаться, заявила, что сведения «обо всем решительно» имеются в словаре Брокгауза.
Тогда рабочий начал читать Брокгауза. С первой буквы А.
Изумительно было то, что он дошел до пятой книги (Банки—Бергер).
Правда, уже со второго тома слесарь стал плохо есть, как-то осунулся и сделался

... в три года восстановить норму — квартиру, одежду, пищу и книги. "

М.А. Булгаков(ноябрь,1921год) маме Варваре Михайловне:
«Пишу это все еще с той целью, чтобы показать, в каких условиях мне приходится осуществлять свою idee-fixe. А заключается она в том, чтоб в три года восстановить норму — квартиру, одежду, пищу и книги. Удастся ли — увидим».

"От другого этого места у Никанора Ивановича осталось в воспоминании мало чего. "

Нетрудно догадаться, что толстяк с багровой физиономией, которого поместили в клинике в комнате N 119, был Никанор Иванович Босой.
Попал он, однако, к профессору Стравинскому не сразу, а предварительно побывав в другом месте.
От другого этого места у Никанора Ивановича осталось в воспоминании мало чего. Помнился только письменный стол, шкаф и диван.
Там с Никанором Ивановичем, у которого перед глазами как-то мутилось от приливов крови и душевного возбуждения, вступили в разговор, но разговор вышел какой-то странный, путаный, а вернее сказать, совсем не вышел.
Первый же вопрос, который был задан Никанору Иванов

"Один из самых известных нудистов СССР"

Источник: https://osssr.ru/people/person/mayakovskij-odin-iz-samyh-izvestnyh-nudistov-sssr
Нудизм – это прежде всего о комфорте и единении с окружающей средой. Одежда воспринимается адептами этого движения как нечто сковывающее и лишнее, мешающее человечку почувствовать первозданную наготу своего бытия, ведь все мы пришли в этот мир голыми.
За нудизмом часто скрывается не только желан

– Не волнуйтесь и продолжайте.

– Продолжаю, – сказал Иван, стараясь попасть в тон Стравинскому и зная уже по горькому опыту, что лишь спокойствие поможет ему, – так вот, этот страшный тип, а он врет, что он консультант, обладает какою-то необыкновенной силой... Например, за ним погонишься, а догнать его нет возможности. А с ним еще парочка, и тоже хороша, но в своем роде: какой-то длинный в битых стеклах и, кроме того, невероятных размеров кот, самостоятельно ездящий в трамвае. Кроме того, – никем не перебиваемый Иван говорил все с большим жаром и убедительностью, – он лично был на балконе у Понтия Пилата, в чем нет никакого сомнения. Ведь это что же такое? А? Его надо немедленно арестовать

– А ты где, тетя? – А меня нету, – сказала Маргарита, – я тебе снюсь.

В маленькой кровати с сеточными боками сидел мальчик лет четырех и испуганно прислушивался. Взрослых никого не было в комнате. Очевидно, все выбежали из квартиры.
– Стекла бьют, – проговорил мальчик и позвал: – Мама!
Никто не отозвался, и тогда он сказал:
– Мама, я боюсь.
Маргарита откинула шторку и влетела в окно.
– Я боюсь, – повторил мальчик и задрожал.
– Не бойся, не бойся, маленький, – сказала Маргарита, стараясь смягчить свой осипший на ветру, преступный голос, – это мальчишки стекла били.
– Из рогатки? – спросил мальчик, переставая дрожать.
– Из рогатки, из рогатки, – подтвердила Маргарита, – а ты спи!
– Это Сит

"В конце 1921 года приехал без денег, без вещей в Москву, чтобы остаться в ней навсегда."

Приехав и оставшись жить в Москве, Булгаков сразу и навсегда полюбил этот город. Он остался верен этой любви до конца, а описания Москвы, сделанные им, позволяют считать его одним из самых московских литераторов.
«В конце 1921 года приехал без денег, без вещей в Москву, чтобы остаться в ней навсегда. В Москве долго мучился; чтобы поддерживать существование, служил репортером и фельетонистом в газетах и возненавидел эти звания, лишенные отличий. Заодно возненавидел редакторов, ненавижу их сейчас и буду ненавидеть до конца жизни», — писал М. Булгаков в своей автобиографии.

Страдалец-папаша

1
После того, как пошабашили, Василий стоял и говорил со слезами в голосе:
— У меня радостное событие, друзья. Супруга моя разрешилась от бремени младенцем мужского пола, на какового младенца страхкасса выдает мне 18 рублей серебром. На приданое, значит. Мальцу пелешки купить, распашонки, одеяльце, чтоб он ночью не орал от холоду, сукин кот. А что останется, пойдет моей супруге на улучшение приварка. Пусть кушает, страдалица-мать. Вы думаете, легко рожать, дорогие друзья?
— Не пробовали, — ответили друзья.
— А вы попробуйте, — ответил Василий и удалился в страхкассу, заливаясь счастливыми слезами.
2
— У меня радостное событие. Разрешилась страдалица-мамаша от бремени, — гов

«Подожди, Потап, мама ведь может ‘искнуть ещё ‘аз». ( Дневник Е.С. Булгаковой)

“...Миша как-то... говорил мальчикам моим..., когда Женичка пришёл к нам и мы, счастливая четвёрка, сидели за столом:
«Дети, в жизни надо уметь рисковать... Вот, смотрите на маму вашу, она жила очень хорошо с вашим папой, но рискнула, пошла ко мне, бедняку, и вот поглядите, как сейчас нам хорошо...»
И вдруг, Сергей малый, помешивая ложечкой кофе, задумчиво сказал:
«Подожди, Потап, мама ведь может ‘искнуть ещё ‘аз».
Потап выскочил из-за стола, красный, не зная, что ответить ему, мальчишке восьми лет” (Булгакова Е.С. Дневник. М., 1990, стр. 331-332).
С тех пор “Миша иногда, глядя на Сергея малого, раз