Абутова (Тарасенкова) Екатерина Ивановна, труженица тыла, малолетняя узница немецких лагерей, всегда желанный гость в нашей школе. Она давно уже на пенсии, проживает в городе Солнечногорске под Москвой, но тяжёлые воспоминания о детстве, опалённом войной, каждый год зовут её на малую родину, в деревню Малое Павлово, поклониться родным местам, встретиться с нами – нынешним поколением учеников Павловской школы. Большую и насыщенную разными событиями жизнь прожила Екатерина Ивановна, её дела отмечены медалями нашего государства, но самые значимые для неё - это медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945гг.» и памятная медаль «Непокорённые» - за стойкость и верность Родине, пострадавшей в годы войны 1941-1945гг. Екатерина Ивановна не ходила в атаки, не пускала под откос вражеские поезда, она была всего лишь десятилетней девочкой, когда в её родные места пришла страшная беда, которую мы называем Великой Отечественной войной. Вот что рассказывала нам она о своём детстве:

«До войны мы жили большой и дружной семьёй в деревне Малое Павлово: отец - Иван Николаевич, мать- Степанида Ефимовна, три брата – Иван, Сергей, Николай и две сестры – Наталья и Екатерина. Мне было 10 лет, когда объявили о том, что началась война. Ушли на фронт отец и старший брат Иван. Уехали работать на авиационный завод в Подмосковье сестра Наталья и средний брат Сергей. В деревне остались только я, мама и брат Коля, которому ещё не было и пятнадцати лет. Мы, деревенская детвора, не знали, что такое война. В деревне было тихо. Взрослые работали в колхозе. Ни солдат, ни стрельбы не было. В один июльский день мы сходили в лес, принесли малины. И, как обычно, налили большую миску молока, насыпали туда малины и стали кушать. Вдруг послышался какой - то шум и чужая речь. Коля сказал, что это немцы. Мы как сидели с ложками, так и застыли. Немцы с оружием зашли в хату, стали везде искать «Руссиш» солдат. Залезли на чердак, в сарай. Видя, что мы сидим за столом, схватили ложки, стали есть из миски, смеясь и что-то говоря. Немцы хозяйничали в деревне. Только и слышно было, что им надо «млеко», «курка», «яйко». Когда начался обстрел с восточного берега речки Стряны, немцы стали нас выгонять к себе в тыл, а сами остались обороняться в нашей деревне. Остановились мы неподалёку в лесу. В большом сенном сарае, без дверей. Крыша как решето. Там было немного соломы, на которой мы спали. Все были раздетые, нечего было есть. И мы собирали в лесу всё, что можно было жевать и сосать. Наш дедушка, Николай Корнеевич, вместе с другими старичками, ночью проникли обратно в деревню. Что смогли, взяли с собой, и ещё пригнали несколько оставшихся живых коров. Стало полегче. Так мы прожили до снега, боясь возвращаться в деревню, где шли боевые действия. Наши деды пошли снова в деревню на разведку. Немцев не было, и тогда мы вернулись домой. Деревня была сожжена. Кое-как отремонтировали несколько домов. Стали жить по несколько семей в каждой хате. На дворе зима. Еды никакой. Неубранные поля, невыкопанная картошка под снегом. На колхозном поле остались раскиданные, проросшие снопы зерновых. Их обмолачивали, сушили, варили зерно и ели, и, слава Богу, осталось ещё несколько коров. Молоко нас спасло от голодной смерти. В деревне хозяйничали староста и полицаи. Собирали сходы. Распределяли на работу. Гоняли копать траншеи, чистить дороги от снега. У кого осталась скотина, устанавливали очерёдность ее отправки в город Ельню на мясо для немцев. В начале зимы к нам приехал комиссар партизанского отряда имени Сергея Лазо Юденков Андрей Федорович.

Из окруженцев и местных жителей был создан батальон народных мстителей, который стал частью партизанского полка. Так, начиная с декабря 1941 года и до начала июня 1942 года, мы жили в партизанском краю. Жили тяжело и голодно. Но на душе было хорошо. Мы верили - наши скоро вернутся. Иногда самолёты со звёздами на крыльях сбрасывали листовки. Дети бежали их собирать. Ведь это была весточка оттуда, куда ушли воевать отец и старший брат, где трудились Наталья и Сергей. Жизнь партизанского края была неспокойна. Партизаны уходили в рейды, громили немцев, расправлялись с предателями. Многие из этих походов не возвращались. Кое-как пережили зиму. Пришла весна. Стали копать мороженую картошку и собирать всякую зелень, вылезшую из земли. Мама пекла лепёшки. Мы были такие голодные, что о вкусе и не задумывались, лишь бы чем-то заполнить желудок. В начале июня 1942 года через нашу деревню двигался отряд генерала Белова. Его преследовало большое количество немцев. Вражеские самолёты трое суток бомбили и сжигали всё, что могло гореть. Было очень жутко. Мама отправила нас в лес. Мы бежали по полю, и самолёт стал гоняться за нами, как бешеная собака. Пока он делал круг, мы бежали, как только подлетал - ложились, и он начинал нас расстреливать. Но, слава Богу, до леса добежали все. В лесу было много наших односельчан. От деревни почти ничего не осталось. А 14 июня 1942 года нам сообщили, что в деревне Холм, недалеко от Павлова, немцы расстреляли шесть партизан, среди них был мой брат Коля. Ночью мама, дедушка и ещё кто-то выкрали тела и тайно похоронили на нашем деревенском кладбище.

Когда фашистыузнали, что мы партизанская семья, нас угнали в лагерь в деревне Мочулы Починковского района, потом дальше, в какой-то лагерь в Белоруссии. Территория была обнесена колючей проволокой. Узников под конным конвоем гоняли на разные работы. Кормили баландой из брюквы. Все были измождённые, голодные. Однажды осенью всех построили в пешую колонну и погнали на запад очень быстро, без отдыха. Многие умирали по дороге, а упавших пристреливали. Мы как-то незаметно свернули в высокий густой кустарник, и никто за нами не погнался. Там мы просидели весь день и всю ночь. Утром увидели идущих по дороге солдат. Это были наши солдаты, солдаты Красной Армии. Так мы оказались на нашей стороне фронта. Мы с мамой и племянником, пешком, в лохмотьях, босые, пошли домой, в свою родную деревню. Но там нас ждала печальная весть - отец и два моих брата, Иван и Сергей, погибли.

Моя семья потеряла всё: сгорел дом, уничтожена скотина. Остались без средств к существованию. Из большой семьи из семи человек остались только три женщины: мама, сестра и я. Четверо мужчин погибли за Родину. Но война ещё продолжалась, нашим бойцам на фронте требовался хлеб. И все мы, от мала до велика, включились в работу по восстановлению разрушенного войной колхозного хозяйства.В свои тринадцать лет я работала наравне со взрослыми: мы закапывали окопы и воронки на полях, пахали, сеяли хлеб. Пришла новая беда – заболела мама, лечить её было нечем. Сестра, завод которой находился в эвакуации в Ташкенте, позвала нас к себе. У нас не было никаких документов - всё сгорело в доме. После их восстановления, в начале 1946 года, мы уехали в Ташкент. Там я закончила семь классов и в 1949 году поступила в Ташкентский горный техникум. А потом, до самой пенсии, проработала по своей специальности. Мы - дети войны - не боялись трудностей.»   Вот такую историю поведала нам эта замечательная женщина, Екатерина Ивановна. Слушая ее воспоминания, пытаюсь представить себя на её месте в годы войны и не могу. Нам, современным детям, не понять и не представить тех ужасов и страданий, выпавших на долю детей военных лет. Но в наших силах сохранить память о них. И мы храним эту память в своих сердцах и подтверждаем ее своими делами: ухаживаем за могилой партизана Тарасенкова Коли на сельском кладбище, постоянно носим букетики цветов к обелиску погибшим односельчанам, на мраморных плитах которого выбито четыре имени из семьи Екатерины Ивановны.