«Нашлась лишь одна дама из объединения Экран, которая спросила: А вы знаете, что такое «голубой»? И рассказала мне по секрету, что раньше она работала в КГБ и была приставлена к известному человеку, руководителю хорового коллектива. Когда он выезжал за границу, она обязана была следить, чтобы он там не связался с кем-то из «голубых». …Поверьте, я в жизни бы этого не сделал, если бы мог предположить, с чем это будет ассоциироваться. Это в прямом смысле удар ниже пояса».

"Благодаря тому, что мой дядя (и тёзка) станцевал за кота, а также придумал пластическое решение и других образов, я попал на премьеру в кинотеатр "Баррикады", который специализировался на мультиках. Помню, как Андрей Миронов выдыхал восхищённо: "Ах, Алиса!", когда на экране Щенок пел голосом Алисы Фрейндлих. Я с огромным удовольствием вспомнил эту премьеру. Представьте себе как на сцену вместе с Гамбургом, Энтиным, моим дядей, кажется и Гладков был, выходят - Миронов, Боярский, Градский. (Не уверен была ли Фрейндлих.) И потом, сидя уже в зале, часто реагировали острее, чем зрители. Зрители ведь в основном были дети, они следили за сюжетом, и не были способны оценить в полной мере ни оригинальность визуального решения, ни тонкости вокального исполнения и нюансы в озвучании. А запись танца Кота в исполнении Дрознина-старшего тогдашний директор Союзмультфильма отправил в "золотой фонд" на вечное хранение. Любопытно, сохранился ли?" Владислав Панкратов: "Дюла Урбан - венгерский режиссёр, драматург, в советское время не было ни одного театра кукол, к котором бы не шло минимум две его пьесы: "Голубой щенок" и "Все мыши любят сыр". Я с ним познакомился в 1980г., когда был в Будапеште и целый месяц ходил в их театр кукол, где он тогда работал режиссёром и заведующим литературной частью. Он там был единственный, кто хорошо говорил по-русски, поэтому водил меня по театру, всё показывал, со всеми знакомил. Очень интересный человек! Только через 30 лет - в 2012 г. мы с ним встретились в Будапеште вторично. Он стал знаменитым драматическим режиссёром, живет то в Будапеште, то в Мадриде, но по-русски стал говорить значительно хуже. Он угощал меня в ресторане венгерским гуляшом и извинялся за свой плохой русский, объясняя это тем, что в России его забыли: не зовут на премьеры, потому что почти не ставят больше его пьес, а раньше он постоянно ездил в СССР и получал большие авторские отчисления оттуда. Вот тогда я ему и сказал: "Конечно, ведь теперь ваша пьеса "Голубой щенок" обрела новый подтекст и никто не берётся её ставить. Только в театре кукол им. Деммени поставили по названием "Щенок по имени БЛЮЗ". Как созвучное английскому BLU. Он горько посмеялся. На том мы и расстались..."