Любовь под столом и страшилка для нежной девушки

Сегодня пятница. После обеда мы с Угловым устроили рабочее совещание в баре. Никого не хотели брать, но за Васей увязалась новая пассия – молоденькая стажёрка из дознания по имени Люба Нелюбина.

Люба хлопает ресницами и взирает на Василия, затаив дыхание. Углов живая легенда и редкий самородок. Я специально подсчитал: женщины теряют голову в среднем через одиннадцать секунд после знакомства с Васькой. Это в среднем. Полненькие дамы держатся секунд на пять дольше. Может, всё зависит от того, сколько Василия приходится на килограмм женского тела или ещё от каких-то факторов.

Стажёрка Нелюбина весит не больше, чем моя папка с документами, поэтому втрескалась в Ваську уже на четвёртой секунде. И напросилась с нами в надежде послушать героические байки о буднях уголовного розыска.

- Но готова ли ты услышать правду? – спросил Василий, напустив на себя профессионально-угрюмый вид. – Созрела ли твоя нервная система для потрясений и кровавых драм? Для ночных ужасов и едкого запаха пороха?

По непроницаемому лицу Углова я догадываюсь, что сейчас он выдаст девчонке леденящую страшилку. Мы любим стебаться над новенькими.

- Я попытаюсь выдержать! – храбро сказала Люба. – Но если станет совсем плохо – я упаду под стол, поэтому не теряйте меня.

Мы заказали и выпили

– Вот история из практики, - начал Васька. – Киснем мы в отделе. Вечереет, скоро домой. На улице на разные голоса грохочет ветер, опускается липкий туман, фонари мерцают, как усопшие души на погосте…

- Страшно и романтично, - сказала Люба.

- И вдруг на линии звонок с улицы Темнякова! – утробным голосом сказал Углов. – Звонит перепуганная женщина в панике, слезах и неглиже. «Полиция, спасите! Я одна дома и слышу над собой чьи-то жуткие шаги! Но наверху нет соседей, там только чердак, запертый на ключ! И там кто-то ходит, ходит и ходит… Прямо мурашки по коже».

- Ах! – сказала Люба Нелюбина. – Как в кино.

Вася с размаху вогнал нож в яблоко, рассёк на мелкие части и сунул по ломтику в рот себе и стажёрке.

- Приезжаем мы на адрес, - продолжал Вася, прожевав. – Достаём пистолеты, лассо, удостоверения и портрет начальника Зубова – им удобно бить по башке разную нечисть. В сумерках крадёмся к подъезду. Ни души, ни звука… и вдруг я спотыкаюсь обо что-то мягкое!

- Ой! – поёжилась Люба. – Что это было?

- Зажигаю фонарь, - говорит Углов. – Свечу себе под ноги, готовый к самому худшему. Но оказалось, это всего-навсего труп. Господи, ну и пустяк. Мы с Костей рассмеялись и пошли дальше.

- Какие вы отважные! – подластилась Люба.

- Мы старые сыскные волки, - Вася небрежно опрокинул в себя сто пятьдесят. – Хотя должен признать: при виде трупа у нас возникло лёгкое беспокойство. Мы заподозрили, что в доме по улице Темнякова не всё благополучно. И вечер удался не у всех жильцов.

- Освещая путь фонарями, мы с Васей просочились в подъезд… - продолжил я.

- …где споткнулись об ещё один труп, - подхватил Углов. – Здесь наше беспокойство усилилось, а подозрения окрепли. Я сказал: «Костя, гляди-ка! Ещё один труп. Заметил, какие на нём кроссовки? С получки я хотел купить такие же, но теперь вижу, что они не приносят счастья…

- И что дальше? – спросила Люба, заметно побледнев.

- На следующей площадке мы споткнулись об очередное тело! Здесь мы с Костей стали волноваться. В уголовном розыске считается дурной приметой запнуться за три трупа подряд. Это либо к сердечным потерям, либо к запору...

Я упал носом в стол, чтобы не заржать на весь бар.

- Одна из дверей на верхней площадке была приоткрыта, - сказал Василий на ухо Любе. – Переглянувшись, мы с Костей вошли внутрь.

- Что вы там обнаружили?


- Обычную чёрную комнату, озарённую лишь зыбким светом уличного фонаря. А в комнате десять человек – и все покойники!

- Вау!

- И тут… - Вася разлил ещё по рюмке. – Тут я говорю Косте: «Брат, это неспроста! Что за склад трупов? Тебя ничего не беспокоит?»

- А я шёпотом ответил, что и вправду обеспокоен, - подтвердил я. – Потому что забыл купить домой шпроты, а магазин скоро закроется.

- Поражаюсь вашему хладнокровию! – сказала Люба. – Перед вами тайна, а вы думаете о шпротах?

- Так мертвецы-то уже никуда не денутся, - возразил я. – Зато жена дома ругаться будет.

- Прислушавшись, мы уловили странные звуки на чердаке, - сказал Вася. – От этих звуков нас пробрал озноб. Наверх вела ржавая старая лестница. Шепча молитвы, с пистолетами и портретом Зубова наголо, мы устремились на чердак, подстраховывая друг друга.

- И когда лучи наших фонарей выхватили из тьмы кусок чердачного помещения… старые стропила и пыльные балки… - сказал я.

- В этом луче сверкнули два глаза и раздался вой! – Вася ударил кулаком по столу, а Люба сползла под стол без чувств.

Пришлось экстренно прервать тёплые посиделки и заняться коллегой.

– Бармен, срочно холодной воды! – закричал я. – Довели мы, Вась, ребёнка до кондрашки! Никогда не думал, что Любовь возможна под столом...

Когда мы привели Любу в себя, первым, что она спросила, было:

- Кто прятался на чердаке? Маньяк? Вурдалак? Вампир?

- Нет, кот по кличке Пенициллин, - сказал я. – Матерщинник, бродяга и изумительная сволочь.

- Он был живой? – спросила Люба.

- Да, - сказал Углов. – Пенициллин оказался единственным выжившим в этом царстве мёртвых…

- Ура! – закричала стажёрка. – Какой счастливый конец! А то котика очень жалко!

Мы с Васькой озадаченно посмотрели друг на друга. Это была не та реакция, которой мы ждали.

- Добрая молодёжь нынче пошла… - проворчал Вася. – По фигу им горы жмуриков, главное – чтоб котик выжил!

- Извини, Люба, не хотели тебя пугать, - сказал я. – Мы думали, ты от страха в обморок грохнулась.

- Нет, - сказала пьяная Люба. – Если котик жив, то мне не страшно. Просто пить ещё не умею.

И снова отъехала.

(с)Дмитрий Спиридонов