80 лет назад, 18 января 1943 года, была прорвана блокада Ленинграда

О том, как вера Православная помогла выстоять и победить, написаны книги, сняты фильмы. Они заставляют о многом задуматься, на многое взглянуть по-другому, перенося нас в прошлое, которое, по словам отца Павла Флоренского, не проходит.
Это – не оставляющие никого равнодушным повествования о том, как Ленинград в годы Великой Отечественной верил и молился, об удивительных судьбах священников, чьи личные дела сохранились в архиве Санкт-Петербургской митрополии, о духовной и патриотической работе Русской Православной Церкви.
Это – поистине свечи памяти о многочисленных жертвах блокады, во время которой в ленинградских православных храмах не прекращалась литургическая жизнь, приносилась бескровная Жертва.

***
На протяжении всей блокады, как свидетельствуют историки и очевидцы, богослужения в десяти ленинградских храмах проходили при большом стечении народа. Девять из них сохранились до нашего времени.
Удивительно, что они сохранились, несмотря на тяжёлые условия жизни в осаждённом городе, суровые зимы, бомбёжки и обстрелы.
Причём три из них – деревянные храмы, одно это является удивительным чудом, учитывая постоянные обстрелы города.
На дрова разбирали всё, что могло согреть замерзающих людей, но храмы не тронули. Это свидетельствует о том, какую огромную роль играли они в жизни ленинградцев.

***
Во всех ленинградских храмах служились тогда и особые молебны «в нашествие супостатов», певаемые в годы Отечественной войны 1812 года.
В чин Божественной литургии, как при нашествии Наполеона, были введены особые молитвы о даровании победы нашему воинству и об избавлении томящихся во вражеской неволе.
Для совершения Божественной литургии были и просфоры, только крошечные, с пятикопеечную монетку.
Власти вынуждены были идти навстречу Церкви. Ленинградской епархии, по воспоминаниям верующих ленинградцев, хоть и в малых количествах, но выделялись ежемесячно вино и мука.

***
Сохранилось множество трепетных человеческих историй – воспоминания о тех людях, которые напрямую были связаны с жизнью блокадного Ленинграда.
Одна из таких историй о 92-летнем протоиерее Иоанне Горемыкине, настоятеле церкви святого Димитрия Солунского в Коломягах, который каждый день пешком приходил в свой храм с Петроградской стороны, чтобы совершить литургию. Даже совсем обессилев от голода, священник не отказался от совершения богослужений. Прихожане привозили его в церковь на санках.
Отец Иоанн, который потерял на фронте четырёх сыновей, сам нуждался в помощи, но нередко отдавал голодающим собственный паёк, в буквальном смысле жертвуя последним: ведь священнослужители получали в блокаду паёк по самой скромной – иждивенческой карточке, и их ряды тоже редели из-за голодных смертей, особенно первой блокадной зимой.
«Певчие пели в пальто с поднятыми воротниками, закутанные в платки, в валенках, мужчины даже в скуфьях, – вспоминал о декабре 1941 года один из прихожан Князь-Владимирского собора. – Так же стояли и молились прихожане. Посещаемость собора в блокаду нисколько не упала, а возросла. Служба у нас шла без сокращений и поспешности, много было причастников и исповедников, целые горы записок о здравии и за упокой, нескончаемые общие молебны и панихиды...»

***
Не только молитвой сражались с врагом священники города на Неве, разделившие судьбу своей паствы.
С первых дней войны многие молодые священнослужители ушли в армию, народное ополчение, на оборонное строительство.
Те, кто остался в городе, пополнили ряды бойцов МПВО, тушили зажигательные бомбы, выполняли городские общественные работы, оказывали помощь людям.
«Оставшиеся в соборе, независимо от возраста, спешно изучали средства противопожарной и противовоздушной обороны и стали руководителями групп из прихожан, – писал осенью 1943 года в “Журнале Московской Патриархии” священнослужитель Князь-Владимирского собора, подписавшийся просто “Ленинградец”. – Была также организована группа сохранения порядка на случай паники во время богослужения».

***
В первые месяцы блокады, по воспоминаниям современников, молящиеся уходили в бомбоубежища, когда литургию прерывал сигнал воздушной тревоги, но к 1943 году ленинградцы настолько привыкли к артобстрелам, что многие не уходили на это время в укрытия, что становилось даже поводом для штрафов.
«Ленинградец» из Князь-Владимирского собора так писал об этом:
«Иногда во время служб раздавались сигналы воздушной тревоги. Сначала молящиеся уходили в оборонные убежища, но потом ухо настолько свыклось с шумной работой тяжёлых зениток, с раскатистым гулом отдалённых фугасных разрывов, с дребезжанием стёкол, что продолжали стоять как ни в чём не бывало; только дежурные МПВО занимали свои места. Наши нервы оказались крепче, чем предполагали наши враги».
«Гитлеровцы рассчитывали устрашить нас своими бандитскими налётами, сломить нашу волю к сопротивлению, расстроить наши ряды. Добились же они того, что все слои населения сплотились в одно целое для отпора подлому врагу.
Некоторые из верующих сначала ещё думали, что гитлеровцы уважают веру и церковь, но жестокая бомбардировка города и налёт аэропланов в Великую пасхальную ночь пред светлой заутреней, когда пострадал и наш собор, раскрыл всем глаза на истинный лик носителей нового порядка” в Европе», – писал «Ленинградец».

***
Зимой 1942–1943 годов на студии Ленкинохроники был снят документальный фильм «Сбор ленинградскими верующими средств на танковую колонну имени Димитрия Донского и эскадрилью имени Александра Невского».
«Это был приказ, боевое задание и, как мне намекнули, задание правительственное, – вспоминал автор, фронтовой кинодокументалист Н.А. Сотников. – Фильм предназначался для показа за рубежом, цели имел пропагандистские, должен был способствовать открытию второго фронта».
…В качестве консультанта киноленты был приглашён митрополит Ленинградский Алексий (Симанский), будущий Патриарх Алексий I, который разделил с ленинградцами все тяготы блокадного времени.
«Митрополит Алексий, испытывая все бедствия блокады, проявил героическую бодрость духа и огромное самообладание, – рассказывал очевидец. – Он постоянно совершал богослужения, ободрял и утешал верующих.
Несмотря на голод и бомбёжки, обессиленные люди с опухшими лицами, едва держась на ногах, ежедневно наполняли храм, где служил архипастырь, и во множестве приобщались у него святых Христовых Таин.
В дни блокады владыка Алексий служил Божественную литургию один, без диакона, сам читал помянники.
Каждый вечер он служил молебен Святителю Николаю, затем обходил крестным ходом Николо-Богоявленский собор с иконой Святителя Николая, моля его, чтобы он сохранил храм и город от разрушения».
…Жил митрополит в Николо-Богоявленском соборе сначала на хорах, а потом, когда владыка ослабел и не мог подниматься так высоко, ему оборудовали комнатку в алтарной части.
«Очень многим владыка из личных средств оказывал материальную помощь... лишая себя, по-христиански делился пищей, – вспоминал благочинный церквей Ленинградской области, настоятель Никольской церкви Георгиевского (ныне Большеохтинского) кладбища Ленинграда протоиерей Николай Ломакин. – Желая молитвенно утешить и духовно ободрить пасомых, он нередко сам отпевал усопших от истощения мирян…и обставлял эти погребения особенно торжественно».
…Однажды прямо в келью митрополита Алексия попал осколок. И он хранил этот осколок у себя на рабочем столе до конца своих дней, даже когда переехал в Москву после избрания его Патриархом.

***
По инициативе митрополита Ленинградского Алексия уже с 23 июня 1941 года начался сбор пожертвований от верующих в Фонд обороны страны.
И участие ленинградских верующих в годы блокады в сборе этих средств было весьма активным. Хотя конкретная благотворительная деятельность была всё ещё запрещена, приходы получили возможность перечислять деньги в общие фонды.
Одним из крупнейших вкладов верующих в оборону страны был сбор средств на строительство танковой колонны имени Дмитрия Донского.
Общины Ленинграда перечислили в этот фонд более 2 млн. рублей, то есть больше четверти всех собранных по стране денег. На собранные православными верующими средства на Челябинском заводе было построено 40 танков Т-34, которые были переданы Красной Армии в 1944 году.

***
Во вторую годовщину блокады, 8 сентября 1943 года, митрополит Алексий выступил с докладом в Москве на Соборе епископов Русской Православной Церкви, на котором Патриархом был единогласно избран Патриарший местоблюститель митрополит Сергий (Страгородский).
«Мы можем отмечать повсюду, а живущие в местах, близких к военным действиям, как, например, в Ленинграде, в особенности, – подчеркнул митрополит Алексий, – как усилилась молитва, как умножились жертвы народа через храмы Божии, как возвысился этот подвиг молитвенный и жертвенный.
Тени смерти носятся в воздухе в этом героическом городе-фронте, вести о жертвах войны приходят ежедневно, самые жертвы этой войны часто, постоянно у нас перед глазами».
Тогда же владыку Алексия вместе с 12 другими священнослужителями блокадного Ленинграда впервые наградили советскими наградами – медалями «За оборону Ленинграда».
Во многом благодаря владыке в блокадном Ленинграде храмы способствовали укреплению духовных сил жителей и защитников города. К молитве здесь прибегали чаще, чем в остальных районах страны.

***
В праздник Рождества Христова 7 января 1944 года во всех действовавших храмах блокадного Ленинграда были совершены Божественные литургии.
К клиру и верующим жителям города на Неве, Новгородской и Псковской областей обратился митрополит Ленинградский Алексий:
«Враги наши свои неудачи думают вознаграждать ограблением беззащитных, уничтожением оставляемых ими городов и селений, истязанием и истреблением многих тысяч русских людей, не пожелавших им покориться; но всё это не может отвратить или отдалить занесённый уже над ними меч суда Божия. И скоро этот меч опустится на все преступные головы».
«Мы верим, что новый 1944 год принесёт вам избавление от ига злобного фашизма, и великий Новгород, и Псков, и всю землю нашу снова озарит солнце радости бытия и счастья свободы», – говорилось в обращении митрополита.

***
После избрания 2 февраля 1945 года владыки Алексия Патриархом Московским и всея Руси он посетил Ленинград и, совершив литургию в Николо-Богоявленском соборе, обратился к пастве:
«Вспоминается, как под грохот орудий, под страхом смерти вы спешили в этот святой храм, чтобы излить перед Господом свои скорбные чувства...
Вспоминаю я, как мы совершали богослужения под грохот разрывов, при звоне падающих стёкол, и не знали, что с нами будет через несколько минут...
И хочется мне сказать: град возлюбленный! Много горького пришлось пережить тебе, но теперь ты, как Лазарь, восстаёшь из гроба и залечиваешь свои раны, а скоро и предстанешь в прежней красоте...
Я призываю благословение Божие на град сей, на братий сопастырей моих, о которых сохраняю самые тёплые воспоминания. Они разделяли со мной все труды, испытывали много скорбей, ещё больше, чем я, и теперь несут тяжёлый подвиг...
И будем молиться, чтобы Господь простёр благословение Своё над Русской Церковью и над дорогой Родиной нашей».

***
Не только о блокадных храмах, но и о мемориальных особо хранят память о погибших жителях и защитниках города.
Это появившихся в Петербурге уже в XXI веке храмы мучеников Адриана и Наталии в Старо-Панове, Всех святых, в земле Русской просиявших, в парке Победы, Успения Пресвятой Богородицы на Малой Охте.
Настоятель Старо-Пановского храма протоиерей Михаил Стрельников обратил внимание на то, что в день начала блокады отмечается память Владимирской иконы Божией Матери:
«Господь попустил случиться блокаде, и Он же дал людям надежду. Через этот образ Божия Матерь, наша Заступница, уже однажды, в XVI веке, спасла Россию от нашествия орды хана Тамерлана. То, что страшные испытания начались в этот праздник, дало надежду: молитвами Богородицы Господь помилует людей».
Отец Михаил также отметил промыслительный момент: 8 сентября – престольный праздник храма святых Адриана и Наталии.
Старая церковь, семейная усыпальница, была разрушена в годы войны, поскольку оказалась на передовом рубеже. Новая, с прежним посвящением, построена как храм-памятник.
В церковном музее-ДОТе помимо традиционных для военной экспозиции предметов есть свидетельства того, что в «окопах нет атеистов»: нательные образки, крестики, иконки, медальоны со святыми, зашитые в гимнастёрках молитвы.
Люди воевали, нося всё это под формой с атрибутами советской власти, как свидетельство ещё не угасшей веры.
«Самая интересная часть экспозиции, – рассказывает протоиерей Михаил Стрельников, – поцарапанные пулями образки, которые спасли кому-то жизнь, крестики, медальоны со святыми, молитвы, которые матери вкладывали в вещи своих сыновей, иногда даже в партбилеты. Это артефакты войны, касающиеся духовной жизни нашего народа».
…Особенно ожесточённые бои шли здесь летом 1942 года во время Старо-Пановской наступательной операции, когда советские войска предприняли неудачную попытку прорвать кольцо блокады. Местность, где стоит Старо-Пановский храм, в годы войны была буквально отутюжена бомбардировками.
В районе Старо-Паново, только по официальным данным, погибло около четырёх тысяч советских солдат.
Их поминают за богослужениями, а горожане записывают военные истории, сведения о родных, живые свидетельства о блокаде в храмовую Книгу памяти.
Поисковики находят у реки Дудергофки останки, с воинскими почестями и молитвенным поминовением перезахоранивают их вблизи храма.

***
Блокада Ленинграда – наша общая память, боль. Окончательное освобождение от неё великого города 27 января 1944 года, вспоминали современники, верующие отмечали торжественно и празднично.
С благословения митрополита Алексия во всех храмах города были совершены благодарственные молебны.
…А потом придёт и долгожданная Победа в Великой Отечественной.
На Нюрнбергском процессе 1946 года, где он будет представлять Ленинградскую епархию, протоиерей Николай Ломакин расскажет об ужасах блокады, немецких налётов и страшной смерти мирных жителей.

***
«Это не должно повториться!» – с такой надеждой жило моё и несколько поколений советских людей.
Ужасна трагедия Донбасса… Но новые фашисты и то мировое зло, что ныне стоит за их спинами на Украине, будут разбиты.
…И вновь мы одержим долгожданную Победу.


Фото из открытых источников