Зеленая лампа

Бабку собирали всей семьёй. Не тая греха, говорили ей прямо о том, как она надоела. И о том, что наконец-то настала весна, и теперь она уедет в деревню до поздней осени. Внуки были холодны к ней, невестка её не любила. А сын постоянно находился в командировках. Но когда приезжал ни чуть не лучше своей семьи относился к матери. Она была обузой для них. Сама все понимала и из последних сил терпела эти мучения, каждый год дожидаясь весны, как чего-то самого лучшего. Верного. Настоящего. Весна в этот год пришла рано. Бабка часто сидела у подъезда и любовалась тёплым весенним небом, грелась на солнце. А вид у неё был как у ощипанного воробья. Худая, в старых лохмотьях, видавших виды, в стоптанных старых валенках, на которые были натянуты резиновые калоши. Не смотря на то, что свои её не любили, соседи к ней относились хорошо. Здоровались всегда, справлялись о здоровье, помогали подняться с улицы домой на пятый этаж. А соседские мальчишки даже как-то носили сумку с продуктами, когда встречали её по пути со школы, идущую из магазина. Бабка не смотря на преклонный возраст всегда все делала по дому. Варила, стирала, убиралась. Это были её обязанности. Невестка редко занималась чем-то из этого. -Вот сидишь дома весь день, так и делай тут все. -нагло говорила она приходя вечером с работы и скидывая в прихожей обувь. Внуки с ней не разговаривали. А когда к ним приходили друзья, она не выходила из комнаты, потому что как-то один из внуков сказал, что она своим видом позорит их. Бабка никогда никому не перечила. Она больше молчала. А вечерами, когда все уже спали, она тихонько плакала в своей комнатушке о такой доле. На вокзал её отправили на такси. Чтоб не ходить с ней по автобусам. Поклажи у неё было немного. Старенькая сумка и небольшой кулек с каким-то тряпьем. Опираясь на клюшку, она тихо ковыляла по перрону. Остановившись у скамейки присела. Вскоре подошёл поезд, и она зашла в вагон. Она смотрела в окно добрым и светлым взглядом. Когда поезд тронулся, она достала из сумки смятую фотокарточку. Сын, внуки и сноха улыбались с фотографии. Она в последнее время их улыбки только здесь и видела. Бабка поцеловала снимок и аккуратно убрала его в сумку. Сойдя на станции она тихонько шла в сторону деревни. Кто-то подбросил её почти до самого дома. Она открыла калитку забора и пошла по раскисшей от сырости тропке к избе. Здесь все было родным. Своим. И здесь она была нужна. Пусть и ветхим стенам, и старому забору, и покосившемуся крыльцу, но нужна. Её здесь ждали. Деревня для бабки все. Здесь она родилась. Здесь родились дети и умер муж. Прожила она здесь без малого больше пол жизни. Пережила старшего сына. Так уж получилось, что до сегодня он не дожил. Бабка открыла ставни на окнах, затопила печь. Сев к окошку на лавку, она задумалась. На этой лавке когда-то сидели её дети. За этим столом они ели, и спали на тех кроватях. Бегали по этому полу и так же смотрели в эти окна. В ушах её зазвенели детские голоса. Тогда она была мамой. Самой нужной для них. Самой родной и близкой. А солнце тогда так же светило в окно, и было много весен, счастливых и теплых. Прожитых в этих стенах. Она улыбнулась приветливой деревенской весне. Утром она не проснулась. Оставшись навсегда на своей земле. На столе лежало много старых фотографий. И одна свежая. Но помятая, та самая, с которой ещё вчера бабке улыбались родные ей люди... Пока мы живы, мы можем успеть многое. Попросить прощения, поблагодарить, признаться в чувствах. Пока мы живы мы не имеем права откладывать такие вещи на завтра. Ведь уходя человек больше никогда не вернётся, а в наших сердцах останутся такие камни, что носить их будет очень тяжело. Нужно жить верой. Правдой. И делать добро от сердца. От себя самого. Любить и ждать, ценить чувства других, помнить о тех кто дал тебе жизнь и поставил на ноги. Евгений Шадрунов.

Я шёл вынoсить мусop и увидел на снегу полбухaнки хлебa. Я поднял eго, хлеб оказался выcoхшим и больше напоминал камень, и кинул в контейнер. Только я отошёл, как услышал сзади ругательства. Я обернулся. Наклонившись, в контейнере ковырялся очень пожилой человек. Бомж!?, - подумал я, - Хотя, нет. Одeт прилично. Что же его так заинтересовало в этом ящике? Дед достал тот самый хлеб, стряхнул его и бережно убрал в пакет. Чудной! - опять подумал я и пошёл домой. На следующий день я сновa встретил этoго деда, но уже на остановке. Он понемногу доставая хлеб из пакета кормил птиц. Я присел рядом с ним на скамейку. Я внимательно наблюдал как птицы подxoдят и берут крошки хлеба, причём делают это аккуратно и нecпешно. - Им важно очень хорошо питаться. Зимой без еды очень тяжело и можно погибнуть, - внезапно еле слышно сказал старик, - Я никогда не думал, что настанет тот день, когда люди пepeстанут ценить хлеб. Каждый день я собираю его на улице, в помойках. За последние гoды я видел кучу всякoго хлеба, котoрый просто был никoму не нужен. Куча хлебa, - он задумался, - Моей маме не хватило лишь маленького кусочка, а тут кyча... Какая-то медленная дpoжь пpoшлась по мне. Я сидел и тупо молчал, смотря на его старые скукоженные руки, которые всё доставали и доставали нескончаемые крошки из пакета. Я даже не заметил как подошёл мой автобус, открыл двери, закрыл и уехал. Тoгда мне почему-то хотелось слушать его голос. Я как будто всю жизнь был знаком с этим человеком. - Тогда нас эвакуировали, - снова услышал я - Несколько дней мы ехали на поезде в неизвестность. Мне было восемь, а Сашке полгода. Мама всегда крепко прижимала нас к себе, чтобы согреть. Было очень холодно. Еды практически не было. Каждый сухарик мама делила на две половины, один что побольше отдавала мне, а другой клала себе в рот, долго жевала и отдавала Сашке. Вон прям как этa ворона. Я посмoтрел и дeйствительно та, что побольше кормила изо рта того, что поменьше. Старик достал кусок побольше и кинул вороне и продолжил: - Нас тогда бомбить стали и поезд встал. Дальше ехать нельзя было. Я не знаю где мы были? Кругом леса, поля и зима. Многие тогда погибли. Хоронили прямо в снегу, не было сил совсем, да и лопат тоже не было. У кого ещё были силы, то те уходили. Но куда никто не знает. Мама взяла Сашку и мы пошли через лес. Шли долго и сколько я тоже не знаю. Ели снег, тогда он казался таким вкусным. Мама говорила, что это такая белая вкусная каша. А потом закончился последний сухарик. А потом...Потом мама не проснулась. Я понимал, что нужно идти. Во чтобы не стало, но нужно идти. Я взял Сашку на руки и мы шли, шли, шли... Я помню как я упал. Казалось всё! Я смотрел на Сашку, а он улыбнулся и посмотрел куда-то в сторону. Я из последних сил поднял голову и увидел недалеко огромную собаку, тогда я ещё не знал, что это был волк. Я никoгда их не видeл. Он подошёл к нам и обнюхал. Сашка протянул ему руку. Что-то такое знакомое было в этих глазах. Волк пошёл, остановился и будто зовя меня, снова пошёл. Я не знаю откуда у меня взялись силы, но я прихватив брата пошёл за ним. Черeз два поля мы вышли к деревне и тут я снова упал. Очнулся я от того, что меня кто-то гладил. Я открыл глаза и закричал - Мама!Мама! Но это была не она. Напротив сидела женщина и растирала меня чем-то. Сашка лежал в люлькe и пил молоко. Очухавшись, я рассказал всю нашу историю этой жeнщине и про большую собаку тоже. Она лишь тогда улыбнулась и сказала, что в их краях никогда не видели волков. Эта женщина приютила нас и стала нашей мамой. Но мы с Сашкой ещё долго таскали и прятали хлеб под кроватью. Мы ждали, что придёт мама и мы обязательно её накормим. -Последний автобус! - услышал я чей-то голос. Я обернулся, но рядом никого не было. Я ехал домой и всё время думал об этом старике. Впервые в жизни я стал уважать хлеб. Если я находил засохший хлеб, то размачивал его и отдавал птицам. Лишь тoгда, cидя там на останoвке, я понял, что тот кто знает, что такое голод, никогда не выбpoсит xлеб. Когда-то дaвно говорили, что xлеб всему голова и я очень надеюсь, что прочитав этот рассказ люди будут более бережно относиться к хлебу. И я очepeднoй раз не увижу егo на муcoрке. Автор: Игopь Шиxoв

Внутри все оборвалось: он узнал ботиночек дочери. Сам привозил из поездки. Красный, кожаный. Но если ботинок тут, то Кира... То она где? Беспомощно оглядел лица людей вокруг. На одних было сочувствие, на других тревога. И третье выражение. Словно они уже предрекали исход. Продолжали поиски с ним, подбадривали. Только сейчас, сжимая в руках ботиночек дочки, он встретился с их глазами. И увидел в них... обреченность. - Мужики! Да с ней все хорошо! Мужики! Давайте дальше, скоро мы ее найдем. Дома чай будем потом пить. Маринка моя напекла всего. А я же дочке куклу купил. Большую такую, как настоящий ребенок она. 40 тысяч отдал. Кирочка такую давно просила. Вот она сейчас вернется, то-то обрадуется! Этот здоровый, сильный, красивый и высокомерный мужчина по имени Игнат шел вперед. А слезы текли по щекам. Остальные двигались за ним. Все молчали. Два дня назад шестилетняя Кира вышла во двор. Играть. Мать всего на минутку отвлеклась. А малышка исчезла. Сейчас ее мама Марина бессильно смотрела во двор. Пока другие девочку искали. Ей тоже хотелось броситься на поиски. Все привычно. Жизнь не остановилась. Все ходят, улыбаются, идут из магазина. А их Киры нигде нет... Она еще раз посмотрела на площадку. И невольно отметила кое-что. Исчез дворовый пес. Его все звали Шнурок. За привычку ходить по пятам. Большой, мохнатый, одноглазый, очень некрасивый. Муж ее Шнурка терпеть не мог. Обходил брезгливо, отгонял. Даже замахнулся однажды. А вот Кирочка собаку обожала. И пока папа не видит, все носила ему колбасу, куриные ножки. Марина невольно улыбнулась. Когда случайно открыла розовую сумочку дочери. А там вместо игрушек и прочего лежала ветчина, котлеты и сладкий сырок. Шнурок Кирочку тоже больше всех любил. И сразу ковылял к ней, когда видел. Кирочка смотрела на окна. Не глядит ли папа? И бросалась к собаке. Отец ей подходить к Шнурку не разрешал. Говорил, что потом купит ей какую-нибудь модную породистую собачку. Но глядя в глаза дочери, Марина понимала: ей не нужна модная собачка. Ей нужен Шнурок. Сама пробовала поговорить с мужем. Мол, может заберем его с улицы? Но тот был непреклонен. А тем временем поиски продолжались. И вдруг Тимоха высказался: а может, на стройку заглянуть? - Моя дочка никогда бы не пошла туда! - вскинул бровь Игнат. - Слушай, но это же дети! Они могут что-то и без спроса натворить, а потом жалеют! Просто у Кости сын вечно всех туда таскал, типа, клад искать. А место, сам знаешь, какое! - покачал головой Тимоха. Игнат направился к стройке. Они обошли там все. Ничего. Никого. Уже повернулись, чтобы уходить. И вдруг услышали собачий лай. - Пошли, поглядим! - снова схватил Игната за руку Тимоха. - Да чего глядеть? Шавки эти лают! Наш поди, из дома. Противный такой пес... Мохнатый. Я прямо обрадовался, что его уже пару дней не вижу! - произнес Игнат. Тимоха посмотрел на него. И вдруг пошел на собачий лай. Остальные за ним. Игнат уже хотел идти в противоположном направлении. И вдруг услышал, как Тимоха закричал: - Кира! Держись, мы идем! Сердце чуть не выскочило. Рванулся вперед, расталкивая всех. Яма. Такую и не увидишь сразу. Глубокая. А там внизу, обняв за шею большую мохнатую собаку, сидела его дочь... Сжимая чуть позже Кирочку в объятиях, он слушал, как она шепчет ему в ухо: - У меня голоса нет, папочка. Я вас слышала, но не могла позвать. Кричала вначале, а потом он исчез. Меня мальчишки сюда позвали. А потом убежали. Я заблудилась и оступилась. А потом Шнурок пришел. Он меня грел. С ним так тепло было. - Игнат... если бы не собака, - подал голос Тимоха. Шнурок сидел невдалеке. Его тоже достали. Грязный. Склонив мощную голову. И с чего Игнат взял, что он некрасивый? Мужчина с дочерью на руках подошел к собаке. Опустился на колени. Погладил. И сказал: - Спасибо тебе... Спасибо, брат. За Киру. И ты это... Не сердись на меня. Прости, что ли. И это... может пойдешь к нам-то. Жить. Надо признавать свои ошибки. Я неправ был. Прости, Шнурок! Кира счастливо обнимала отца. Он обернулся к мужикам: - У собаки, похоже, с лапой что-то. Пока он к Кире прыгал. Вы его ко мне в машину отнесите. Свожу в ветеринарку. А потом домой. Все домой! Так они и гуляют теперь. Отец, мать, девочка Кира. И идущий рядом здоровый мохнатый пес по кличке Шнурок. Автор: Татьяна Пахоменко

Муж не встретил ее из роддома. Ольга стояла с приемной роддома с новорожденной дочерью на руках. Вокруг суетилась нянечка и бесконечно спрашивала: — Так что, милая, ты мужу-то сообщила о том, что тебя выписывают сегодня? Ольга молчала и старалась не плакать. Куда она теперь с дочкой? Ольга вздохнула и сказала: — От радости, тетя Маша, перепутала, наверное! — Так что ж ты милая? — нянечка остановилась и испуганно посмотрела на Ольгу. — Как теперь? А кто тебя заберет-то? — На такси поеду, — улыбнулась Ольга, едва сдерживаясь. — Витя на работе, ему не дозвониться в цех. Подержите дочку, — она осторожно передала маленький розовый конверт тете Маше, — я сейчас такси вызову и домой уеду. Витя с работы придет, а там сюрприз! Знаете, как обрадуется! Она тараторила все это, стараясь забить липкий страх того, что сейчас приедет домой, а там никого. Никто ее там не ждет, и никто ничего не приготовил к ее приезду. Пока вызывала такси, пока ждала эти бесконечные пятнадцать минут, кожей чувствовала, как шушукаются медсестры, обсуждая очередную брошенку с ребенком. Сколько их таких выходит, а потом уезжают в пустоту на такси? — Не переживая, милая, — тетя Маша участливо похлопала ее по руке. — Одумается еще мужик твой. От своего дитя только совсем пропащий отказаться может. — Да, — Ольга не выдержала и расплакалась. — Вот он и есть совсем пропащий, — она шмыгнула носом. — Или дурак. — Ну тогда, зачем он тебе? — улыбнулась тетя Маша. — Главное, что ты теперь не одна. Не заметишь, как дочка вырастет, и забудешь, дурака своего. А то и замуж выйдешь, ты смотри какая красавица! — она говорила ласково и поглаживала Ольгу по руке, — Не плачь, зачем тебе дурак-то? — Не за чем, — согласилась Ольга. — Люблю я его. — А он? Он-то тебя любит? — тетя Маша заглянула в глаза Ольге. — Он мать свою больше любит, — разревелась Ольга. — А она тебя терпеть не может, — вздохнула тетя Маша, — да? Если б раньше Ольга это поняла! То и не было бы унижения и одиночества сейчас. И не сидела бы она, не ждала желтую машину с шашечками в одиночестве в роддоме. #опусы Господи, надо было за Валентина замуж выходить. Пусть и не любила его, но он-то любил, все-все бы для нее сделал! Нет, влюбилась в Витю, на все глаза закрыла. Для нее деревенской Витя был, как принц из сказки! Молодой инженер. И семья такая, как с картинки! мама домохозяйка, никогда не работала. Дома ходила в туфлях на каблучке и в нарядном платье! Это Ольгу поразило больше всего! Как она не боится замараться в таком? Посуду мыть? А полы тоже моет в таком платье? Дома-то безукоризненная чистота. Отец у Виктора был большой начальник, у него даже дома был кабинет. Туда строго-настрого запрещалось заходить Потом только Ольга узнала, что Виолетта Сергеевна сама дома ничего не делает, соседка приходит и полы моет, и посуду. Но в первый раз, когда Витя привел ее знакомиться с матерью, Ольга восторженно смотрела на Виолетту Сергеевну, как на, на… она даже слово тогда не могла подобрать. — Тапки ей выдай, — поджав недовольно губки, сказала Виолетта Сергеевна сыну. — Гостевые. И не взглянув на Ольгу, ушла в гостиную. Ольга стояла с букетом роз, которые выбрал Витя, любимого маминого кремового цвета и не знала, как себя вести. — Проходи, — улыбнулся Витя, — не переживай, у мамы в это время всегда неважное настроение. Настроение у Виолетты Сергеевны не улучшилось ни через час, ни потом. Ольга даже сделала предположение, что оно моментально портится именно тогда, когда Виолетта Сергеевна видит Ольгу. Первые полгода после свадьбы Витя и Ольга жили у его родителей в огромной четырехкомнатной квартире с высокими потолками в центре города. — У Витеньки своя спальня, а ты свои вещички, — Виолетта Сергеевна поджала губки, как и в первый раз, — поставь в комнату у кухни. Там кровать есть. Располагайся. — Мама, — рассмеялся Витя, — это же комната прислуги. Ты, наверное, забыла, мы поженились вчера и Оля теперь моя жена. — Такое не забудешь, — с отвращением сказала Виолетта Сергеевна. — Все это… — она раздраженно махнула рукой, — и всех этих, — у нее раздулись ноздри и Ольге стало смешно, — и всех этих новообретенных «родственников»! — Мама! — слегка укоризненно сказал Витя. — Да, я твоя мама и забочусь о тебе! Ты должен высыпаться, у тебя ответственная работа и у тебя аспирантура. Ты должен быть сосредоточен на этом, а не на плотских утехах! — Мама! — недовольно воскликнул Витя. — Я взрослый мальчик, позволь, я сам решу этот вопрос. — Не надо ссориться, — улыбнулась Ольга, — я могу расположиться в той комнате. Так, они и жили. Ольга доучивалась в техникуме и хлопотала дома. Виолетта Сергеевна уступила ей эту обязанность. Виктор жил в своей комнате, навещая Ольгу по ночам. Но когда выяснилось, что Ольга забеременела, Виолетта Сергеевна устроила грандиозный скандал. — Какие могут быть дети! — кричала она и топала ногами от возмущения. — Прекратите это немедленно! У тебя аспирантура! — она раздраженно тыкала сыну в грудь. — А ты со своими пеленками и воем по ночам? — она раздула тонкие ноздри и тяжело дышала. Виолетта Сергеевна бушевала до самой ночи. — Вилечка, — вечером не выдержал муж и вышел из кабинета, — Вилечка, дорогая, мне надо работать! — И Витеньке тоже надо работать! А теперь у нас будет проходной дом, — она зло посмотрела на Ольгу, которая накрывала на стол к ужину. — Нет, — она хлопнула рукой по столу, так что жалобно взвизгнули начищенные мельхиоровые столовые приборы, — теперь у нас будет дом малютки! — она отвернулась и всхлипнула. — Не переживай, Вилечка, — улыбнулся муж, — я все решу. Через месяц они переехали в однокомнатную квартиру. Точнее, переехала Ольга, а Виктор стал жить на два дома. — У меня аспирантура, Оленька, — говорил он, отправляясь ночевать в родительскую квартиру, — как ты не понимаешь! Мне нужны тишина и сосредоточенность! — А я? — спрашивала Ольга, зная ответ. Когда Ольга вышла в декрет, Витя почти перестал появляться дома. Приходил раз в неделю, приносил деньги. — Витя, мне так тяжело, — жаловалась Ольга, — сходи в магазин, пожалуйста. Сегодня ноги отекли, я встать не могу совсем, — пожаловалась Ольга. — Мне до родов осталось недели две, не больше. — Давай, без этих ужасающих подробностей! — рассердился Виктор. — А то я заснуть не смогу сегодня. — Витя, тебе надо дома, со мной жить, — начала Ольга, понимая, что этого не будет. — У меня в любое время могут воды отойти, кто мне поможет? Надо будет скорую вызвать! — Прекрати! — разозлился Витя, бросил деньги на тумбочку и хлопнул дверью. На следующий день к Ольге пришли подружки из техникума, попроведывать. Помогли прибраться, купили продукты. — Ой, девчонки, какие вы молодцы! — расплакалась Ольга. — Спасли меня просто! — А кроватка? — спросила Света, ее самая близкая подружка, тоже из деревни, как и Ольга. — Купила? — Нет еще, — слабо улыбнулась Ольга. — Ты, блин, как без мужа живешь! — рассердилась Светка. — Он у тебя, что косорукий? Давно надо было кроватку купить и собрать уже пора! Ты, может, завтра родишь, а куда ребенка? На пол положишь? А коляска? — наступала Светка. — Ой, не кричи, Свет, Витя работает и учится, ему все некогда, — отмахнулась Ольга. — Ладно, — усмехнулась Светка, — мы потом с тобой об этом поболтаем, вдвоем. Сомнения у меня есть… — не закончила она, но многозначительно посмотрела на подругу. Через день девчонки снова нагрянули в гости. — Мы еще Валентина прихватили, — сказала Светка. — У нас для тебя подарок, скинулись группой, — она улыбнулась и дала отмашку неловко топтавшемуся при входе Валентину. — Давай, заноси! — Та-дам! — закричали девчонки, — Кроватка! — Да, ладно! Спасибо, девочки! — расплакалась Ольга. — Родные мои! Валя, спасибо! Валя затащил коробку, разулся и разложил ее в середине комнаты. — Сейчас соберу, — серьезно сказал он. — Я все инструменты принес, не знал, какие у тебя есть, — он старался не смотреть на Ольгу, жутко стесняясь. — Так, девочки, а мы сейчас на стол соберем! — скомандовала Светка. — А ты садись и командуй нами, как твоя свекруха! — У нее силенок на это не хватит, — открыв своим ключом квартиру, сказала Виолетта Сергеевна. — Я думала, наша будущая мать, готовиться к рождению ребенка, — она раздула тонкие ноздри, — а у нее тут шабаш! Веселье и пьянка! А муж твой об этом знает? — она прошла, не снимая сапог. — Так, старушка, — Светка встала перед ней, — сапоги сними, я только пол вымыла. — Такие, как ты и должны этим заниматься, — рявкнула Виолетта Сергеевна. — Витя узнает, что у тебя в доме мужчина. И теперь неизвестно, а Витин ли это ребенок или вот этого… — она раздраженно махнула рукой в сторону Валентина. — Бабушка, вам пора, — Валентин подошел, сгреб Виолетту Сергеевну в охапку и вынес за дверь. — До свидания. Оле сейчас нельзя волноваться и общаться с такими змеюками, как вы. Ольга попыталась вскочить и побежать за свекровью, но тут же схватилась за живот. — Ну вот, смотри, как хорошо, что мы у тебя оказались! — заговаривала боль Светка. — Валька сейчас скорую вызовет и все будет хорошо. Ты не плачь, не плачь, Оля, все хорошо будет. Я с тобой поеду в больницу! А девочки все помоют, приберут к твоему приезду, квартира будет сверкать! Так ведь, девчонки? — Конечно! А сумку собрала уже с собой? — Да, — Ольга сморщилась, — там, у кровати. Ключи от квартиры на тумбочке… Светка проводила Олю до больницы, дождалась, что ее приняли, и поехала к ней домой, чтобы все подготовить. Кроватку собрали, мусор вынесли. Полы намыли. Витя пришел в больницу один раз. Прислал передачку — кулек апельсинов и записку. В ней ни слова поздравления или вопросов о новорожденной дочке. Написано «поправляйся». — Я что болею, по его мнению, — рассердилась Ольга. Она стояла у окна в надежде, что Витя найдет ее палату и будет ждать, как другие, чтобы она показала ему дочь. Под окнами постоянно ждали радостные мужья, кричали по именам и фамилиям своих жен. Витя, не оглядываясь, прошел мимо и вышел за ворота. О том, что их с дочерью выписывают завтра, Ольга сообщила Вите. Позвонила, специально вечером, чтобы он точно был дома. — Витюша, — сдерживаясь, чтобы не наговорить лишнего, сказала Ольга. — У нас все хорошо. Завтра нас выписывают. Забирай в три часа. Не забудь только из дома прихватить теплое одеяльце, чтобы дочка не простыла. Там, на кровати лежит. Хорошо? — Мне некогда, — сказал Витя и повесил трубку. Ольга не поверила тому, что услышала. И до последней минуты ждала, что он придет. Но на следующий день пришла свекровь. — Я тебе документы принесла, — он бросила листок на стол, — подпиши везде, где стоит галочка карандашом. — А что я должна подписать? — сухо спросила Ольга. — Естественно, документы о разводе, — усмехнулась Виолетта Сергеевна. — Думаешь, после того, как я застукала тебя с мужиком в нашей квартире, кто-то поверит тебе, что это Витина дочь? — Застукала меня? — опешила Ольга. — Вы с ума сошли? Ко мне пришли подружки из техникума… — Значит, этот двухметровый чурбан, тоже твоя подружка? — перебила Виолетта Сергеевна. — Прости, не заметила… — Он пришел помочь собрать кроватку для вашей внучки! — Это еще вопрос, наша ли она! — усмехнулась свекровь. — Потому что ее отец, даже не удосужился купить кроватку для ребенка, — не, обращая, внимая, сказала Ольга. — Ничего подписывать я не буду! — Значит, будет суд! — разозлилась Виолетта Сергеевна. — Хорошо, — сказала Ольга. — А еще я схожу в комитет комсомола и местком на работе Виктора и спрошу, какую помощь должен оказывать муж жене с новорожденным ребенком? Виолетта Сергеевна покраснела: — Лучше подпиши, деревенщина! — прошипела она. — И выметайся из нашей квартиры. — Ага, — хмыкнула Ольга. Через полгода их развели после безуспешных попыток примирить супругов через суд. Через три года Ольга вышла замуж за Валентина, он усыновил ее дочь. А Виктор так и не женился, диссертацию не защитил, потому что спился и до конца жизни не смог простить Виолетту Сергеевну, за то, что она разрушила его семью. Тайком ходил и смотрел, как растет его дочь. Шестакова Галина

СПАСИБО ГОСПОДИ, ЧТО ДАРОВАЛ НАМ УТРО. Всё плохое, в былом оставляй, Впереди, столь хорошего будет, Новый день же, с улыбкой встречай, И как праздник тогда будут будни. О ненастье в душе, позабудь, Пожелай что-то доброе другу, Чтобы легче по жизни был путь, Чтоб душа, не сжималась с испугу. Мимо храма идёшь, поклонись, И просящему хлеба подай, Коль поссорился с кем, помирись, Новый день, с добрых дел начинай. Чтоб с улыбкою радость дарить, Чтоб обнявшись с любимой, летать, И Всевышнего благодарить, Что позволил день новый встречать. Понапрасну себя не терзай, Сколь по жизни счастливых дорог, С Божьей помощью день начинай, И молись, чтоб тебе Он помог. #ВалерийШторм

Папе моему исполняется 99… 9 мая… Он с 1922… Так уж получилось… В канун праздника и дня рождения говорю ему: «Папа, давай, я тебя помою». Он руки ко мне протянул почти сразу же: «Давай, сынок». Папа мой уже года три не ходит. Совсем. Лежит всё… Но как же хорошо, что он до сих пор у меня есть. Нет, неправильно: хорошо, что я есть у него. Даже не представляете, какое счастье в 57 чувствовать себя младшим, «папиным сынком». Да какой же я счастливый!.. Беру его на руки, бееережно беру… Несу в ванную. Там сажаю на лавочку такую специальную, для него купленную, раздеваю. Папа мой – ещё ого-го! Тело белое, как бумага, старчески худое, а на груди ещё волосы курчавятся, седые совсем. И на голове волосы белоснежные, похожие на пряди степного ковыля. Я ковыль никогда не видел, но думаю, что он должен быть таким вот, как волосы моего папы: мягким, сухим и горячим. И молодым, несмотря на белизну. Намыливаю ему голову. Он сидит послушно. И я прямо пальцами чувствую, что думает. Вспоминает. Ах, как же я люблю, когда мы с ним вот так вот остаёмся одни и нам никто не мешает быть рядом. Отцу и сыну. Рядом. И я жду его рассказов. Всяких. О жизни. Или о смерти. Всего он немало повидал за свой почти век. Я знаю, чувствую, что сегодня он будет говорить со мною о войне, потому что папа мой воевал. Он у меня воин… — А знаешь, я ведь человека убил, в сорок третьем, возле Курска… — Так ведь война же была, папа, нельзя было не убивать… — Я же говорю тебе: Человека. Друга своего, Серёжку Степанова… И улетает мой папа мыслью куда-то далеко от меня. Под Курск. На 70 лет назад. А я стою перед ним на коленях и лью воду ему на ноги, чтобы не замёрз, чтобы, не дай Бог, не перестал говорить… — Это уже потооом (папа часто тянет гласные, когда вспоминает) сражение это описали во всех учебниках и назвали Битвой на Курской Дуге. А тогда мы не знали, что история вершится нами. Мы просто были молодыми и хотели жить. Но ещё больше хотели одолеть ворога (папа - лингвист, а потому старославянские слова часто употребляет, и с удовольствием). А с Серёжкой мы с одного двора были. Знали друг друга ещё до школы. Друзьями не были, скорее – просто соседями. Добрыми соседями. А когда служить, воевать вместе пришлось, вот тут и сдружились. Я, знаешь, сынок, ему чуть-чуть завидовал всегда: вот лёгкий он какой-то человек был. Всегда с ним рядом было тихо, тепло и радостно как-то. Бывало, начинаю ему рассказывать, каким я отчаянным кавалером и волокитой был у нас в городе. Он слушает, тихо сияет своими весенними глазами (они у него всегда были весенними, даже осенней ночью… бывают такие люди…) — Да, пап, я понимаю, я таких тоже встречал… — Вот и славно, — улыбается мне мой папа и смотрит на меня глазами своего Серёжки Степанова. Ярко так смотрит, по-весеннему. Но понимаю я, что не на меня он глядит, а вглубь себя, в свою жизнь смотрит. — Вот смотрит он, смотрит, а потом мудро так улыбнётся, и понимаю я, видит Серёжка, что я привираю, приукрашиваю. Но не стыдно под этим взглядом. А хочется всё-всё ему рассказать. Но уже не врать, а всю правду, как всё на самом деле было: — Вообще-то вру я, Серёга. Не было ещё у меня девушки. Не успел. Всё некогда было… — Ничего, Боряша (он меня один так называл – Боряша. А когда маму твою я встретил, и она меня так назвала,- я в неё сразу влюбился!)… Ничего, Боряш, мы ещё с тобою самых красивых девушек себе найдём. Они вот сейчас живут где-то и ждут, чтобы война поскорее закончилась, чтобы мы пришли и их в толпе увидели. И возьмём мы их за руки крепко. И никогда с ними не расстанемся. А потом женимся на них. В один день оба. И родятся у нас дети: у меня сын, а у тебя дочь… Я перебиваю его и спорю, что нет, де, сын родится у меня… — Видишь, — обращается уже ко мне папа, — я был прав: ты у меня родился. Только вот не женился на Серёгиной дочери… Потому что так она и не родилась… Потому что отца её будущего я убил. 5 августа 1943 года. На Курской Дуге… … Мы только встали – и удар. Даже не поняли, что снаряд это был, из танка выпущенный. А когда я очнулся, Серёга рядом со мною лежит и в небо летнее смотрит своими весенними глазами. А почти от самого пояса у него и нет-то ничего… Но живой. Он раньше меня очнулся. И всё ждал, когда же я в себя приду… И говорит: — Пристрели меня, Боряша… А то больно очень… И я уже руками пощупал. Меньше половины от меня осталось… Только из своего оружия не стреляй. Чтоб не ругали тебя… Так и сказал: «чтоб не ругали…» — У меня за пазухой револьвер есть. Давай, из него… И полез я к нему за пазуху… … И плачет мой старый папа. Сидит голый, немощный в ванне. И плачет. Как, наверное, тогда, в августе 43-его под Курском. А я кутаю его в полотенце, прижимаю к себе моего «убийцу» и уже себя чувствую старшим. И утешаю его: — Не плачь, папа… Не надо. Ты всё правильно сделал… в своей жизни… Спасибо, мой отважный воин, что ты всё ещё рядом со мною… Олег Букач

Лопата. Рассказ Алексей шел пешком с работы по лютому морозу и ворчал на жену - ей видите ли машина нужна была срочно. А куда ей ехать? Школа рядом, в пятнадцати минутах ходьбы, в секцию сегодня можно не везти ребенка, в такой холод. Ерунду придумала, искать подработку - ну кому сейчас педагог нужен? Да и как она будет всё успевать? Плачет, что надоело в одних сапогах третью зиму ходить и трусы бояться себе купить... Упёрлась в свое, а ему теперь мерзни и иди почти два километра от остановки. Он уже и сам устал от безденежья, словно снежный ком посыпались проблемы под самый новый год. На работе - не пойми что, начальство поменялось, зарплату урезали, а должность, которую он ждал столько лет, занял какой-то приезжий тип. Плакала его солидная прибавка к зарплате... А ведь сколько трубили, что он незаменимый сотрудник и таких в наше время мало.. Вся зарплата Риты уходила на мелкие нужды - коммуналка, секция сына Мишки, продукты на каждый день - на получку учителя не особо разгуляешься. И зачем только, он, дурак, поддался на уговоры жены взять в ипотеку квартиру в строящемся доме, под залог старой? Это без всякой поддержки - ни родителей, ни родни богатой... Понадеялся на эту чертову должность руководителя, был уверен, что она у него в кармане! Вот дурак, кто же так делает, заранее? Захотел, с женой, как барин в своей спальне собственной спать отдельно и на большущей ( двадцать квадратов!) кухне утром кофеек попивать... Жили бы себе и жили в своей однушке без кредита... Осёл... Теперь ни квартиры, ни зарплаты... Даже подарки не на что купить, да что там подарки?! Еще пара дней и машину заправить не сможет, будут по карманам шарить, искать мелочь на маршрутку... Самое интересное, хотели заехать уже в этом году, к праздникам, а застройщик что-то мудрит, ключи уже который месяц не отдает, то одна отговорка, то другая... Такие же "новосёлы" как они, что только не поговаривают в чатах - и то что застройщик разорился, а были слухи, что дом построили незаконно, мол, признают его не пригодным для жилья! Одни сплошные нервы... И в подъезде вонь стоит несусветная... -Лёша, пока не разделся, иди разберись с этой ненормальной! -Чего еще такое? -Да Раиса Дмитриевна совсем с катушек съехала, пускает в подъезд черт знает кого! Такая вонь стоит, я вчера замучалась выталкивать этого бомжа, а сегодня она опять ему открыла... Добрая душа, блин. Пусть к себе его тогда тащит. -Только этого мне еще не хватало... Ладно, сейчас выкину его. -Ты ему пинок что ли дай, чтобы не повадно было и зайди к старухе, пригрози. Мишка вчера домой зайти боялся, мерз около двери. Главное этот вонючий в тепле сидит, а мой ребенок закоченел. -Вот сволочь, ну сейчас я этой бабке устрою! Алексей напялил резиновые тапки и направился в квартиру этажом ниже, требовательно нажал на звонок допотопных времен, подивился, какой потёртый дерматин на двери. Открыла Раиса Дмитриевна не сразу, было слышно, как она неспеша шаркает по полу, скорее всего придерживаясь рукой за стену. Лёша помнит эту женщину, продавщица из тридцатого магазина, всегда была такая юркая, шустрая, приветливая, казалось, еще совсем недавно она бегала с полными сумками наперевес, а сейчас от былой ловкости не осталось и следа. Детей нет, кто интересно сейчас ей продукты таскает? Стоит перед ним, маленькая такая, с белым облачком волос на голове, сухонькая - желание ругаться с ней совершенно пропало. -Раиса Дмитриевна, вы зачем бомжа пускаете а подъезд? Он тут гадит, мусор оставляет, воняет, в конце концов. Женщина жалостливо посмотрела на молодого мужчину, глазами полными слёз. -Замёрзнет же человек, на улице минус двадцать, жалко вам что ли? Ну пусть хоть морозы переждет... Человек всё же, живой... -Это не дело, сейчас к нам полный подъезд набьется желающих. Не пускайте его больше, хорошо? Я полицию вызову. Алексей с супругой наблюдали из окна, как приехал патрульный УАЗик, грубо вытолкали мужика неопределенного возраста в ветхом тряпье и скорее уехали дальше колесить по закоулкам. Бомж немного потоптался, перебирая ногами, медленно пошёл в сторону заветной двери, набирать знакомый номер квартиры. По пути поскользнулся, упал, обнажив голую спину и даже не отряхнувшись, обреченно продолжил свой путь. Утром Алексей спустился в лифте на первый этаж и сразу же понял, по запаху, что "гость" опять греется у батареи, около входной двери. Пригрозив полицией и то, что он сейчас возьмет палку, мужчина выпроводил бездомного в морозное утро и тут же сматерился на свою супругу Риту. -Вот овца! Мало того поленилась вчера в гараж машину поставить, так еще и забыла освещение выключить! Ну ё-маё! Пробравшись сквозь сугробы к двери автомобиля, он чуть ли не со слезами безуспешно попытался завести мотор - безуспешно. Пока он сидел и думал пару минут, как быть дальше, увидел знакомого бомжа, что пытался ему расчистить снег какой-то старой лопатой. Алексею стало неловко перед ним, попытался отогнать его. -Не нужно, не стоит, уходите! Всё равно не заведется. Алексей махнул озябшей рукой и уже скорее себе, чем бомжу подосадовал. -И ведь не прикурить, зараза, говорю же ей, русским языком - задом паркуй, нет, носом прямо в дом уперла... Сейчас и такси бешенные деньги в такой мороз затребуют... Говорил сам с собой и даже вздрогнул, растерялся, когда почти над ухом услышал грубоватый голос. -Сними аккумулятор, иди, погрей его дома, подзаряди. Много времени не потребуется, а я пока тебе снег тут почищу, погреюсь как раз... Выпей чаю, не ругайся с женой только. Успеешь всё, жизнь длинная. Это говорил бомж, что голыми руками держал деревянную лопату, и отправлял его домой. -Машину открытую что ли оставить? -Иди, иди, не переживай , я же тут буду. Алексей в тонкой куртке из спортмастера уже успел замерзнуть, как под гипнозом последовал совету бездомного. Немного постоял в прихожей, погрел руки и высказав жене недовольство, хлопнул себя по лбу. -Там в бардачке портмоне мое осталось! Даже не стал ждать лифта, бегом по лестнице он выбежал на улицу и удивился, что его авто уже было почти свободно от снежного плена, а мужик теперь чистил дорогу, чтобы машина свободно выехала. Ощущая себя жутко неловко, Алесей попытался выразить свою благодарность, испытал жалость к бездомному. -Спасибо вам конечно... Как могу вас отблагодарить? Вот, у меня есть рублей двести наличкой, возьмите.. -Ого, дай бог здоровья тебе молодой человек! Хорошо бы минут пять еще руки погреть у батареи.. -Ну.. .Заходи... Только не я, так другой, выдворят тебя... Как так так то тебя угораздило? Потом куда? -И на том спасибо. А потом видно будет. Ну околею где-нибудь, никто плакать не станет... Пока зашли в подъезд, немного разговорились. -Слышь, мужик, ты как без дома оказался? Давно уже бомжуешь? -С прошлой весны на вольных хлебах. Осенью в подвале ночевал, выгнали вот, на днях... *** Анатолий не родился на улице, еще совсем недавно была у него жена, своя квартирка на окраине города, вполне себе нормальная жизнь, работа. Хотели расширится с супругой, купить жильё побольше, стал трудится усерднее - недосыпал, недоедал, брал шабашки сверхурочно, да только здоровье подвело. Не с того ни с сего начал зрение терять, а потом еще и сердечко дало сбой, даже с основной работы пришлось уйти. -Я же с расстройства еще и выпивать начал, никому хилые сотрудники не нужны оказывается, вот и дал слабину, с катушек съехал. Жена с матерью своей подсуетились, меня споили да и провернули аферу, без квартиры оставили. Вот и оказался я на улице, не хватило силёнок душевных побороться, да всплыть, ко дну пошёл, это же проще всего... Родни у меня нет, друзей, как оказалось тоже, никому чужие проблемы не нужны. Весь день Алексей думал о несчастном мужике, вроде и хотел помочь, да не знает как - денег особо нет у самого, в квартиру к себе не притащишь... Дал ему еще пятьсот рублей, да только какой прок ему от них? Один-два раза перекусит, да так и замерзнет человек, целая зима впереди... Коллеги только поддержали Лёшку, кивали головой. -Братан, всех не пожалеешь, знаешь сколько таких бедолаг? Так и сам по миру пойдешь, коли всем на помощь кидаться станешь... Я вон, тоже, весь в кредитах - и за машину плати, налог плати, ипотека, будь она неладна, лучше мне помоги! Товарищ захохотал, но Алексею легче от его не стало - так и представил, как стоит Анатолий на морозе, уже из последних сил, замерзает и смотрит на людей, что радостно покупают ёлочки, сладости, мандарины по акции, а ему даже горячего чаю никто не предложат, брезгуют, с отвращением проходят мимо... -Чего это я... Ну не имею возможности оказать помощь... Был бы богатый, или хотя бы без кредитов... Сколько олигархов, вон пусть они и помогают. Вроде бы немного успокоился, но всё не покидало его чувство, что в этой погоне, суете, не осталось в нём человека...Сидел за свои компьютерным столом и не мог настроится на работу, глядел в окно. Как на зло, попался ему на глаза тощий бездомный пёс, что прислонился к холодной стене здания напротив. Собака была грязная, вся дрожала и с надеждой смотрела на проходящих людей, всем своим видом показывая как она нуждается в их поддержке, заботе. Люди умилялись, проходили мимо, кто-то на миг останавливался сочувственно качали головой и шли дальше, ускоряя шаг, будто желая скорее уйти и забыть про несчастную, замерзшую в край собачку. Были и те, кто останавливался, шел в ближайший магазин, покупал пакетик желе, угощал беднягу, но собака видимо настолько обессилила, что просто нюхала корм, но не ела его. В какой-то миг, ему показалось, что пёс плачет, на глазах его так явно проступили слёзы.. Алексею стало совсем тошно - мимо проезжали дорогие машины, люди в шикарных шубах и ботинках из натуральной кожи и меха и никому не было дело до маленькой собачей души. Никто не хотел лишних проблем, не охота было пачкать новые машины, свои вещи... Алексей решил что-то делать, встал, накинул на себя куртку и тут, один дед только что сошедший с автобуса, в пальто времен СССР, в старых валенках остановился возле пса. Погладив его по грязной, замерзшей шерстке, оглянувшись по сторонам, поднял собаку на руки и встал на остановке. Пёс уже не веря в свою удачу, совершенно не сопротивляясь, положил голову на плечу дедушке. В автобус дедушку не пускали, в маршрутку тоже - у него уже замерзли руки, но собаку он не выпускал, смотрел по сторонам и думал как быть дальше... Алексей даже не понял, будто бы и не он вовсе подошел к окну, открыл его и прокричал. -Мужчина! Стойте там! Я сейчас вас на машине отвезу. Своим удивленным коллегам он сообщил, что едет по делам, а сам как можно скорее стал заводить авто. Дедушка всё так же стоял на остановке, чуть в стороне и ждал Алексея. Завидев его, прижал получше пса к себе, радостно пошел навстречу. -Сынок, я тебе денег дам, сколько возьмешь? Довези ради бога, до посёлка, тут недалеко, за городом, километров восемь. -Не нужно денег, дядь, в наше время, хоть что-то надо делать от души. -Дай бог тебе здоровья, сынок! Человек с большой буквы... Пока есть такие как ты, не ждать нам конца света... -Вы решили себе пса взять? Вот ему повезло! -Может это мне повезло, кто знает? Просим, просим у Бога себе помощи, а сами ничего взамен не даем... Жалуемся на жизнь несправедливую... Мне вот бог сегодня такую возможность дал добро сделать, тем более внук давно просит. Пёс, словно почуяв, что его жизнь налаживается, стал крутится, лизнул спасителю руку. -Смотри-ка, оживать начал, хулиган! Ух, какой лопоухий! Вот у меня сегодня внук обрадуется! Правда бабка ругать будет, что капусту не купил на базе оптовой, там же дешевле. Скажет, зря только на проезд потратил...С нашей пенсии не особо разгуляешься, да Бобик? Ну ничего, скажу - вот кого купил! Подарим тебя бабке, а? На обратном пути, Алексей всё еще крутил в голове возможные решения для Анатолия, но так и не придумав ничего, вздохнул - мороз крепчал. -Я же помог сегодня деду? Сделал доброе дело... Как могу... Ладно, просто съезжу сейчас, проверю, что он делает...Может уже и нет его там. Анатолий, нахохлившись как воробей, сидел на скамейке детской площадки. Со стороны казалось, что он спит, но подойдя поближе, Алексей увидел глаза мужчины, совершенно пустые, стеклянные, но еще теплилась в них жизнь. Потолкав его за плечо, он растормошил его. -Садитесь ко мне в машину, скорее! -Я грязный. -Ничего, отмоем! Минут пять Анатолий приходил в себя, грел руки об печку, без эмоций смотрел на красные, опухшие руки. -Анатолий, сразу скажу - я не знаю что делать... Они сидели молча, не смотрели друг на друга, отчаявшиеся, потерявшие надежду... -Слушай, у меня есть дача, мы там не сажаем ничего, редко ездим. Продать не получается, местность хоть и красивая, но обрывистая, а за копейки отдавать жалко. Там печь есть простая, даже дрова я запас в свое время, для бани. Тебе на первое время хватит, но проберёмся ли туда? Где твоя лопата? В глазах Анатолия загорелся слабый огонёк надежды, он со страхом взглянул на Алексея, с горечью ударил себя по коленям кулаками. -Вот, чёрт! Я лопату у дворника спрашивал, где он сейчас, понятия не имею...Как же так.. Анатолий вдруг заплакал от досады, что не позаботился заранее, будто сейчас только от этой старой лопаты зависела его жизнь... Дачный домик находился не слишком далеко от главной дороги, мужчины прошли до него, по колено утонув в снегу, но всё же пробрались цели. Протопив как следует печь и оставив нехитрые продукты - хлеб, Ролтон, пятилитровку с водой, Алексей уехал домой. В его душе теперь было всё так хорошо, радостно и все невзгоды казались такими мизерными, ничтожными. Телефон его разрядился, Алексей поморщился - видимо Рита названивала ему сотни раз, в поисках муженька, будет сейчас ворчать, как обычно, обидится... Зайдя в квартиру, он застыл на месте - жена, видимо не дождавшись его разозлилась и теперь не замечая мужа, скидывает все вещи с полок шкафа. Неужели собралась его выгнать из дома? Задержался всего-то на три часа... Тут, Рита обратила на мужа внимание и что есть силы кинулась ему на встречу, Алексей даже испугался, что она снесёт его. Женщина кинулась к нему на шею и повисла на муже, сильно прижимаясь к нему. -Лёшка! Ты не представляешь! Меня взяли переводчицей в одну компанию, а там зарплата в три раза больше, прикинь! Не зря я вчера на собеседование ездила... -Поздравляю... Даже не верится...Теперь ты больше меня будешь получать... Поэтому ты меня выселяешь? Зачем вещи покидала? -Вот я дурочка! Жена кинулась на кухню и выбежала оттуда с ключами, стала бренчать ими перед носом Лёшки. -Ключи нам выдали сегодня, веришь или нет? Я еще не верю... Просто чудеса какие-то... Сказали до конца года надо старую квартиру сдать. Мишка вон уже все свои учебники сложил. Утром, Лёша включил телефон и увидел кучу пропущенных от начальства - конечно, вчера самовольно ушел типа на обед и не вернулся, как пить дать - уволят... Вся надежда теперь на жену, пока он будет искать новую работу...Начальнику пришло уведомление о том, что абонент в сети и он тут же перезвонил - Алексей нехотя, с готовностью оправдаться, взял трубку. -Алексей, вчера твои коллеги сказали, что ты работу новую уехал смотреть? Сдали тебя, сказали, аж пятки сверкали, как бежал. Тебе наши конкуренты вакансию предложили, признавайся? Сколько обещали? И не ври мне, я вчера видел машину их представителя возле нашей конторы. Давай так - новый регионал просил со следующего месяца перевод в другой город, ему там удобнее, а ты тогда на его место, согласен? С зарплатой не обижу, уж не хуже чем тебе предложили. Давай приезжай, переговорим. Анатолий кстати, обустроился на даче, свой там стал, в доску, даже баньку приноровился топить. Соорудил себе лопату добротную, чистил снег, воришек отгонял, кормил кошаков и собак бездомных. Дачники как прознали про жильца зимнего, давай ему продукты таскать, и дрова подогнали, на всю зиму. -Анатолий Борисыч, сам бог тебя послал - замучали воровать уже, то сайдинг сдерут, то железо с забора снимут, ты давай тут, если что нужно будет, звони. Весной и вовсе дел невпроворот - кому ворота поправить, кому забор подлатать, а симпатичным пенсионеркам даже огород копал, помогал дачный сезон открыть. | Сегодня для вас история с намёком на новый год, на праздничное чудо доброты) Если вам понравился рассказ, дорогие мои читатели, буду очень признательна если вы поделитесь им со своими друзьями, близкими, пусть у них настроение станет еще лучше и на душе светлее! ИНЕТ

Из цикла "Праздник каждый день!.." СЧАСТЬЕ НА ЛАДОНИ... В силу своего сегодняшнего возраста, вся моя жизнь вспоминается иногда под таким углом, что порой просто диву даёшься - ну почему ты не замечал этого раньше?!. ... Сегодня, друзья, уникальный праздник - День Больного!.. Вот всвязи с этим и вспомнились мне "дела давно минувших дней"... ... Жены бывают разными - это я теперь знаю точно, хотя бы потому, что женат уже в третий раз и мне есть с чем и с кем сравнить... Моя первая супруга Ирина была женщиной удивительной!.. Мало того, что за двадцать лет нашего брака она на меня ни разу не крикнула, просто во время ссоры тупо замолкла на неделю-другую и все, но ещё она обладала целым рядом удивительных качеств!.. Она изумительно пела, рисовала все, что видела, причем и правой рукой, и левой, космос!.. Она передразнивала-пародировала всех, кого видела хотя бы однажды, правда, делала это только для меня по праздникам на нашей маленькой кухне, когда мы, усыпив детей, уединялись отпраздновать то или иное событие... Поддавшись моим уговорам, немного захмелев, она, раскрепостившись, выдавала мне самый настоящий хит-парад пародий!.. Тут были все: от Людмилы Гурченко и Клары Румяновой до Андриано Челентано и Михаила Жванецкого!.. Но... Как только я пытался включить магнитофон для записи, Ирина тут же прерывала "представление", смущалась, на мои просьбы не поддавалась ни в какую, так она стеснялась своего таланта... А ещё... Педагог по профессии, дитя потомственных учителей, она, выучив самоучкой(!!!) английский язык, преподавала его в средней школе, заведуя попутно какой-то там кафедрой профессиональных преподавателей инрстранных языков!.. И все у нас было хорошо, но... Была у моей жены тайная страсть, Мечта-идея всей ее жизни!.. И только я одни на свете знал, что это была за Мечта!.. ... Именно сегодня, в День Больного, настало время рассказать об этом и я думаю, что Ирина на меня теперь уже не обидится... ... А мечта была, в сущности, простой: с детства Ирина мечтала стать врачом, спала и видела себя в белом халате, но ее родители-педагоги решили иначе и зря... Выйдя замуж за меня, молодого оболтуса, влюбленного в нее до беспамятства, все ей, разумеется, позволявшего, она получила отличную возможность проявить себя в роли самого настоящего семейного доктора!.. В спальне на подоконнике всегда лежала раскрытая - с добрый кирпич толщиной - увесистая Медицинская энциклопедия, затертая и зачитанная до дыр, с торчащими во все стороны бумажными закладками, как спина дикобраза... Я свои футбольно-хоккейные справочники не знал так подробно, как она этот свой огроменный медицинский "толмуд"!.. Мало того!.. Со стороны казалось, что все свое свободное от основной работы время она только и мечтает, кто бы в семье поскорее прихворнул или прямо даже заболел!.. И не дай Бог тебе при ней чихнуть или закашляться!.. Все!.. Хана!.. Но если я ещё мог как-то отбиться от ее пилюлей и прочих процедур, то нашим детям доставалось по полной медицинской программе!.. "Больного" тут же укладывали в постель, вокруг него начиналась беготня, суета, причитания и... Таблетки, порошки, пилюли, мази, кремы - все шло в ход, буквально все!.. При самой маленькой почти невидимой царапине - где нибудь на лбу - пятилетнего сынишку перевязывали, как партизана, чуть ли не с ног до головы и он потом гордо расхаживал по квартире, как герой, слегка постанывая и любуясь своим отражением в стоящем в углу зала трюмо!.. ... Правда, иногда случались и конфузы, совсем от Ирины не зависящие... ... Насмотревшись на успешные врачевания в исполнении своей супруги, я тоже однажды проявил инициативу, даром, что ли, являюсь я сыном медсестры?!. Как-то у трехлетней дочурки высыпала на теле сыпь... А Ирины как раз не было дома, она была в отъезде и... И я тут же "определил", что это, как пить дать, "ветрянка", и нет, чтобы сходить к матери на консультацию, я сам приступил к делу: взял машинку, остриг ребенка налысо и намазал зелёнкой каждое пятнышко на теле с ног до остриженного затылка(!!!)... Наутро приехала Ирина и на пороге чуть в обморок не упала при виде "огурца", выскочившего ей навстречу!.. Через час выяснилось, что это никакая вовсе не "ветрянка", а простая аллергия на съеденные накануне апельсины, смех и грех!.. И бегала дочурка-"огурец" вместо детсадика по нашей квартире весь мой отпуск до тех пор, пока зелёнка не сошла окончательно... ... Так вот, про День Больного и про Ирину... Как-то раз принес сынишка с улицы котенка, посмотрели мы его, покрутили, вроде, чистенький, искупали на всякий случай, взял его сынишка с собой в постель спать и... Среди ночи крик! . Котенок умер!.. Слезы, вопли, рыдания.. Видать, придавил его сын во сне своим телом, все, не дышит наш четвероногий друг, кранты!. Ну, чё... Сижу я, думаю, куда кошачье тельце нести среди ночи... А Ирина в это время пытается вернуть котенка к жизни!.. Что-то там над ним колдует, шаманит, хлопочет, делает ему - на полном серъезе! - массаж сердца, искусственное дыхание(!!!), не вру!.. И ожил наш Умка, задышал, чертяка, закашлял!.. Скажи мне кто-нибудь со стороны, что искусственное дыхание котенку(!!!) поможет вернуть его с того света, я бы ни в жизнь не поверил, но я все это видел своими глазами!.. И до сих пор стоит у меня перед глазами картина: заплаканные глазенкм сынишки, рядом испуганная дочурка и Ирина с ожившим котёнком в руках, с этим маленьким комочком Счастья на ее ладони... ... А вот себя Ирина спасти не смогла... Ушла в сорок лет... В день годовщины нашей Фарфоровой свадьбы... Светлая ей память... ... Так что... Берегите себя, друзья!.. Мы ещё нужны тем, кто рядом с нами!.. Я так думаю... Во всяком случае, я на это надеюсь... ... ... ... Александр Волков....

КУКУШОК — Ку… ку… — О, кукушка! Кукушка, кукушка! Сколько лет мне жить осталось? — Ку… ку… — Какая жадная птица! А ну, еще раз: кукушка, кукушка, сколько мне жить? — Ку… ку… — Ах ты, зараза! Где ты там сидишь? Поймать бы тебя, да ощипать, да голышом опять в лес выпустить! — Слышь, мужик, шел бы ты подальше от моего палисадника! Чего пристал к петуху? — К какому еще петуху? — Да вот к тому самому! Ну, Петенька, давай, этот дяденька больше не будет задавать тебе глупых вопросов! — Ку… ку… Ку-ку-ре-ку! — И правда, петух. А чего он придуряется, под кукушку косит? — Сам ты кукушка! Достал его ваш брат дачник! — Да чем же мы ему мешаем, петухану твоему? — Сам ты петухан! Только он пытается спеть, как полагается, как заезжий народ-горожане его начинает пытать про свое долголетие. Так задергали моего Петеньку, что он заикой сделался! Давай, мужик, проходи, проходи. Лесок вон там, подальше, там тебе и кукушки, и дрозды, и соловьи, и прочая пернатая публика. А здесь мой кукушок… То есть, петушок живет. Один на всю деревню остался. Ну, Петенька, спой еще, птичка, не стыдись! — Ку… Ку… Ку-ку-ре-ку!!! Марат ВАЛЕЕВ.

"НЕСТАНДАРТНАЯ СВЕКРОВЬ..." - Здравствуйте, а я к вам! - молодая, уверенная в себе женщина, совершенно не стесняясь, вошла в комнату. Она мельком взглянула на простое убранство деревенского дома, улыбнулась чуть свысока, - Вы - Антонина Ивановна? Нам нужно поговорить, как женщина с женщиной! - Ты, собственно, кто такая?! - удивилась Антонина Ивановна, - И что здесь делаешь?! - Вот об этом я и хотела поговорить! - сказала незнакомка, закрывая дверь в спальню, где в постели лежал тяжело больной Пётр Андреевич - муж Антонины Ивановны. Этот жест незваной гостьи запечатлелся в памяти женщины навсегда... - Ну, что ж, - задумчиво проговорила хозяйка, - говори, раз пришла... - Вы должны меня понять! - тут же затараторила незнакомка, - Вы же тоже женщина, тоже любили! Вот и я... Я люблю Вашего сына! Люблю больше жизни! Я всё готова сделать ради него, ради того, чтобы быть с ним вместе! И Сергей меня любит. Он просто боится Вам в этом признаться... - Любишь, значит, - нахмурилась Антонина Ивановна, - ну что ж, люби... А о том, что у него семья, ты не знала?! То есть, из-за своей любви ты двоих его детей осиротить готова?! - Знала я о семье - мы изначально с его женой дружили... Ну, как дружили - у нас дети ходят в одну группу детского сада. Я влюбилась в Серёжу, с мужем я давно развелась, а он всё тянет... А по поводу детей... Ну, почему сразу "осиротить"?! Сергей же от жены уйдёт, а дети навсегда его детьми останутся! Они в гости смогут приходить, общаться... Мы помогать будем им по возможности... С детьми ведь не разводятся... - В гости к родному отцу! Хорошо придумала, нечего сказать! - хмыкнула пожилая женщина, - Помогать по возможности... Ты с отцом росла?! - Да, с отцом. Но ведь это не главное! Главное, чтобы в семье гармония и любовь были! А если её нет, то и счастья не будет... Разве могут быть счастливыми дети, когда их родители несчастны?! - распиналась незнакомка. - Как всё у вас просто! Несчастны! Захотел - женился и детей родил, захотел - развёлся... Но только дети ведь остаются! Никуда не деваются! И не говори мне о том, что они будут приходить в гости и общаться с отцом - это не заменит отца рядом. Никогда не заменит... Ко мне-то ты зачем пришла, раз всё уже решила, решила семью разбить?! Порадовать?! - презрительно спросила Антонина Ивановна. - Хотела, чтобы Вы знали правду. Сергей боится Вам сказать, переживает, что Вы нас неправильно поймёте... - проговорила незнакомка, - А я считаю, что мать должна понять и поддержать своего сына. Вы же Сергею самый родной человек! Вы должны быть на его стороне в любом случае. Невестка может быть и одна, и вторая... А сын-то - один! - Я на стороне справедливости! - проговорила женщина, - В этой ситуации Сергей не прав. Поэтому я на стороне своих внуков. А ты хочешь отнять у них отца! Да и невестка моя меня вполне устраивает! Мы уже с ней не один год знакомы, не один пуд соли вместе съели! - Ну, знаете ли! Вас устраивает, а Сергея - нет! Не вам с ней жить! - вскинула голову незваная гостья, - Вашему сыну всего 32 года - он мужчина в полном расцвете сил, ему ещё хочется любви и ласки! - Я так понимаю, по твоей милости мне теперь внуков не видать... Ну-ну... Поглядим на твою любовь и ласку... Только поддержки от меня не жди! И вообще: пора тебе уже. А то на автобус опоздаешь. У нас здесь автобусы не часто ходят... - Но мы толком и не поговорили, - незнакомка обижено взглянула на Антонину Ивановну, - может, чаю предложите в честь знакомства? - Чай в другом месте будешь пить! Мне не до чаепитий! Мужу, вон, укол нужно ставить. Да и не настолько я рада нашему знакомству, чтобы чаем тебя поить... Давай, до свидания! Иди уже, гостья дорогая, восвояси... - проворчала женщина. Алина вышла из негостеприимного дома. Холодный ветер продувал её тоненькое весеннее пальто практически насквозь. На улице было холодно и сыро: весна всё никак не хотела полностью вступать в права. Женщина поёжилась: лучше бы она не ездила знакомиться с потенциальной свекровью. "Ну, ничего! - подумала она, - всё равно никуда ты не денешься - смиришься! Что тебе ещё остаётся?! Сергей всё равно будет мой, я его так просто не отдам!" ... - Ты зачем к матери моей ездила?! - тем же вечером заехал к Алине Сергей, - Почему мне не сказала, что собираешься к ней?! - Да потому что надоело уже ждать, пока ты надумаешь с женой развестись! Сколько можно в любовницах ходить?! Надоело прятаться, надоело твои обещания слушать! Надоело! Хочу, чтобы все вокруг знали, что ты - мой! - вскинула голову Алина, - Я больше не буду делить тебя с Ольгой! Всё! Хватит! Ты должен уже, наконец, определиться! И если ты со мной - то со мной! Твоя мать, пусть она и не в восторге, но она, по крайней мере, в курсе! И никуда не денется, смирится: ты - её сын! - Ну, в принципе, ты права... - протянул Сергей, - Тем более, Ольгу она особо не жалует - считает, что она мне не пара... - А мне она об этом не сказала... Конечно, вы не пара! Ольга твоя - ни роду, ни племени... Мать-алкашка, братья и сёстры в интернатах... Странно, что её с матерью оставили... Что она в жизни видела?! Ничего, кроме постоянных пьянок! Что она может принести в семью?! То-то же... Не пойму, как такой парень, как ты - из приличной семьи, с высшим образованием - и женился на такой, как она... Как так могло случиться-то?! - Как, как - любовь! А Оля, к тому же, почти сразу забеременела... - протянул Сергей, - вы ведь с ней дружили... И, несмотря на свою мать, сама Ольга никогда алкоголь не употребляла! И хозяйка она неплохая, детей любит... - Забеременела она сразу, чтобы тебя привязать - это и так понятно. А если она такая идеальная, что же ты в таком случае от такой хорошей жены загулял?! - хмыкнула Алина, - Сидел бы со своей бедной-несчастной Олечкой, детей бы воспитывал... - Зачем ты так?! - скривился Сергей, - Даже если любишь суп, борща иногда хочется, правда?! Вот и мне... Тем более, Ольга Марка родила, с головой в заботы о детях ушла. А я - сам по себе. Кому же это понравится! Вот я и решил немного на стороне развлечься. Я думал, это у нас с тобой так, ненадолго, развеяться... А тут влюбился в тебя, как в первый раз! - Вот видишь! Значит, и не любил ты Ольгу по-настоящему, если так просто и легко пошёл на измену! Если готов от неё уйти ко мне! Так что не в чем тебе себя винить: просто ваши отношения с самого начала были ошибкой, - рассуждала Алина. - Ну, знаешь ли, от ошибок дети не рождаются! Просто любовь со временем проходит, если внимания друг другу не уделять... Вот и у нас с Олей прошла... Так бывает... - Ты, милый мой, зубы мне не заговаривай! Когда ты жене скажешь, что вы расстаётесь?! Кстати, я так понимаю, квартира, в которой вы живёте, это твоя жилплощадь?! Ты же её ещё до свадьбы покупал?! - Алин, но а куда же Ольга с детьми денется? У неё же ничего нет! - развёл руками мужчина, - И помочь ей некому: мать пьёт, живёт в каком-то полуразваленном бараке - я один раз там был, мне с головой хватило... - А это, мой милый, не должно тебя волновать! Мы все взрослые люди! Пусть квартиру снимает! Ты же не будешь, имея собственную жилплощадь, квартиру арендовать?! У меня ведь жилья своего нет! - нахмурилась Алина. Она уже нацелилась на двухкомнатную квартиру Сергея. - Нет, Алин, - решительно сказал Сергей, - здесь ты не права! Если я уйду от жены, то квартира останется ей – у нас двое детей! Или я тебе без квартиры не нужен?! - прищурился мужчина. - Что ты выдумываешь! Конечно, нужен! - пропела Алина. "Что ж, придётся, как всегда, всё решать самой!" - подумала она. - Я скажу жене, - вздохнул Сергей, - время подходящее выберу - и обязательно скажу! Просто нельзя так - в лоб... Оля ведь ничего не знает! Она же не виновата в том, что произошло... Ольга, действительно, была совершенно не готова к такому повороту событий. Она спокойно занималась детьми, не подозревая о том, что судьба ей уготовила неприятный сюрприз. Вот и в этот раз... - Алин, ты?! Сто лет тебя не видела! Заходи! - радостно встретила бывшую подругу Ольга, - Как твои дела? Что нового?! Да ты проходи, поболтаем, а то я уже в декрете с ума схожу... - Заметно, что ты - в декрете, - проговорила Алина, презрительно улыбаясь и, не разуваясь, прошла на кухню, - на себя, смотрю, времени совсем не остаётся... Улыбка на лице Ольги померкла. - Зачем ты так? - тихо спросила она, - Сама ведь не так давно в декрете была... Мне сейчас некогда наряжаться: старшая - в первый класс пошла, с младшим дома... Анечку и отвести надо, и со школы забрать, и гимнастика, и танцы... И всё это с Марком на руках - его же дома одного не оставишь! А помочь некому: муж на работе, свекровь далеко, да и не может она мне с детьми помочь - у неё своих проблем выше крыши. Свёкор, вон, болеет сильно - лежачий - не встаёт уже... Куда ей ещё и мои проблемы?! Муж на работе днюет и ночует... - Оль, ты меня своими проблемами не нагружай: мне своих достаточно. Лучше кофе сделай... У тебя есть полчаса? Поговорить нужно, - не сводя глаз с собеседницы, проговорила Алина, - серьёзно поговорить... - Конечно, - улыбнулась Ольга, - я как раз Марка уложила. А Аня в школе ещё. Проходи! Алина по-хозяйски прошла на кухню и уселась за стол. Одобрительно кивнула, рассматривая квартиру: просторная светлая кухня с новой современной мебелью и техникой. Даже кофе Ольга сделала с помощью кофемашины известной марки - очень недешёвой, кстати. - О чём ты хотела поговорить?! Сколько мы с тобой не виделись: года 2?! - взглянула на старую знакомую Ольга. - Где-то так, с тех пор, как я с мужем разошлась и квартиру сменила - так больше и не виделись, - кивнула Алина. - А что Алексей?! Не жалеешь, что ушла от него? - спросила Ольга. - А о чём жалеть?! О его вечных пьянках?! Или о том, что мы прожили 5 лет на съёме, а о своём жилье мне до сих пор приходится мечтать?! Или о том, что он пропивал даже мои деньги, если находил?! Меня и дочь обижал… Жалеть-то, по сути, не о чём! - вздохнула Алина, - Хотя, можно сказать, именно благодаря ему я встретила того, с кем собираюсь прожить долгую и счастливую жизнь... Кстати, поговорить я хотела именно об этом. - О своём новом мужчине?! - удивилась Ольга. Они с Алиной были знакомы давно, но настолько близкими подругами, чтобы обсуждать мужчин, никогда не были. Тем более, странным было то, что ради этого Алина приехала с другого конца города. - Дело в том, что наши интересы, если можно так сказать, пересекаются. То есть, ты и твои дети - помеха моей любви! Вернее, нашей любви с твоим мужем: я люблю Сергея, а он - меня! - проговорила Алина таким тоном, будто рассказывала Ольге о новой книге, которую прочла на досуге. Ольга не сразу поняла, о чём говорит незваная гостья. - В смысле, с моим мужем?! Ты хочешь сказать, что ты и Сергей... Что вы... Нет! Не может быть! - Ольга побледнела, а руки её задрожали. Кофе пролилось на стол. Алина презрительно скривилась: - Знаешь, я вот смотрю на тебя сейчас, и прекрасно понимаю, почему так произошло. Ты же совсем обабилась: старый застиранный халат, пучок немытых волос на голове, ни маникюра, ни макияжа... И твоему мужу, а ему, кстати, всего 32 года, это всё видеть приходится каждый день! Понятно, что это ему надоело! Женщина должна быть красивая, на неё другие мужчины оборачиваться должны! А не вызывать чувство жалости и брезгливости! - вскинула голову Алина. - То есть, ты - любовница моего мужа! - нахмурилась Ольга, - Ты пришла, чтобы это мне сообщить лично?! - Не только это, - прищурилась Алина, - я не раз и не два разговаривала с Сергеем. Он обещал мне, что скажет тебе всё сам. Но ты же знаешь своего мужа: он котёнка на улицу не выгонит, а тут жена и дети… Мне надоело ждать, надоело прятаться. И, кстати, мне тебя совсем не жалко: ты сама во всём виновата! От добра добра не ищут… - Ты всё сказала?! - тихо спросила Ольга, - Теперь можешь идти… - Нет, я ещё не закончила! - вскинула голову Алина, - Ты же понимаешь, да, что квартира, в которой вы живёте, принадлежит Сергею? Так вот, у тебя есть неделя, чтобы покинуть её! Ищи себе другое жильё, снимай… Но здесь будем жить мы! Сергей не будет снимать квартиру: у него есть жильё! - Но куда же я пойду?! - ошарашено спросила Ольга, - Да ещё и с детьми… Мне же некуда податься! - Почему это должно меня волновать?! - пожала плечами Алина, - Я ведь живу с сыном в съёмной квартире! И никого это не волнует! Сергей просил меня тебе об этом сказать. Ты е знаешь, он уехал в командировку и приедет только дней через 5… Ищи, куда будешь съезжать. Алина ушла, а Ольга ещё долго плакала, сидя на кухне и размышляя над тем, как ей жить дальше. Молодая женщина всё никак не могла поверить в то, что это правда. - Серёж, ко мне приходила Алина, - Оля набрала номер мужа, - Скажи мне только одно: то, что она сказала о вас… Это правда?! - Олечка, давай поговорим, когда я вернусь домой. Сейчас не время и не место, - замялся мужчина. - Значит, правда, - вздохнула Ольга, - как же ты мог, Серёжа?! Ольга отключилась, Сергей несколько раз набирал её номер телефона - безрезультатно. «Поговорим, когда вернусь домой, - решил он, - в конце концов, всё равно нужно было сказать ей правду…» Ольга в суматохе собирала вещи. Свои и детские. Она совершенно не понимала, куда уйдёт, но оставаться в этой квартире больше не могла ни дня. - Куда мы идём, мамочка?! - Аня испуганно смотрела на мать, - А как же мои игрушки, книжки, компьютер?! - Заберём позже! - проговорила Ольга, - Обязательно заберём. Марк плакал в коляске - он тоже не понимал, куда они направляются, на ночь глядя… Ближе к вечеру Ольга с детьми добралась до дома своей матери на другом конце города, в местных трущобах. Женщина жила в полуразваленном бараке с грязными окнами и трухлявыми стенами. Все мало-мальски приличные жильцы уже давно выехали отсюда, остались лишь маргинальные личности. Такие, как мать Оли и её новый сожитель… - Проходи! Располагайся! Живи, сколько хочешь! - Анжела Игоревна, еле стоя на ногах, впустила дочь и внуков в комнату, - Только плати. Немного! Я же мать: много не возьму. 10.000 в месяц - и маленькая комната твоя. Маленькая комната, мало того, что была проходной, так ещё и давным-давно использовалась в качестве кладовки дл всякого хлама. - О, какие люди! - хитро и противно прищурился сожитель Анжелы Игоревны, Женёк, - Давай по 100 грамм за встречу! … Ольга тащила за руку Аню, убегая из отчего дома. Оставаться там у неё не было ни малейшего желания. Только вот где она будет ночевать с детьми, Ольга тоже не знала… - Олечка, давно хотела у тебя спросить, - голос Антонины Ивановны раздался из телефонной трубки, - как у вас с Серёжей? Оля, ты что, плачешь?! Немедленно прекрати! Возьми себя в руки! Где ты?! - Я не знаю, - рыдала Ольга, - я ушла от Сергея. Мне Алина всё рассказала, а он подтвердил… - И ты ничего не замечала?! – по привычке упрекнула невестку свекровь, - Ну ладно, не реви. Что-нибудь придумаем… Вызывай такси и езжай к нам. Я чаю заварю… Спустя 2 часа Аня и Марк блаженно посапывали в мягких кроватках, а Ольга и Антонина Ивановна пили чай на кухне. - Но я, правда, ничего не замечала! - развела руками Ольга, - Ну, приходил Сергей позже обычного - так ведь он работал, не покладая рук… Ну, ездил в командировки… Стал меньше мне уделять внимания, в принципе, как и я ему - Марк, Вы же знаете, беспокойным был сначала… - Дело даже не в Сергее, хотя он, конечно, подлец. Дело в этой Алине… Она его хорошо в оборот взяла… Вед она и ко мне приезжала… Я просто не знала, как с тобой на эту тему поговорить, а тут всё решилось само собой… Что делать думаешь? - Я не знаю, - снова едва не разрыдалась Ольга, - мне некуда идти. Я к матери поехала, а там… Ну, Вы понимаете… - А оставайся-ка ты у нас! - едва слышно обозвался Пётр Андреевич, - Мне считанные дни остались. Мать сама тут с ума сойдёт, а так внуки, ты - родня! И ей легче будет, и тебе проще… - Петя, ну что ты! Какие считанные дни?! - вздохнула Антонина Ивановна, - Нужно верить и бороться! А говоришь ты верно: оставайся, Оля. Вместе нам проще будет. И деток поднимем… Ты, если захочешь, на работу пойдёшь, я помогу с внуками… - Я бы с удовольствием, - проговорила Ольга, - мне-то идти некуда… Но вот только как к этому Сергей отнесётся?! Что он Вам скажет?! Он ведь Ваш сын… - Он свой выбор сделал… - вздохнула Антонина Ивановна, - Пусть теперь пеняет на себя. А в этом доме я всё равно эту Алину не потерплю. Так что даже не думай: это теперь ваш дом… Пётр Андреевич умер через месяц после того, как Оля с детьми поселилась в их доме. Сергей за это время так ни разу к родителям и не выбрался: Антонина Ивановна сказала, что его новую пассию не пустит и на порог. О том, что Оля с детьми живёт у его родителей, мужчина не знал. Ему стало об этом известно только на похоронах, куда он привёз-таки Алину. Да только мать Сергея её даже на кухню помогать не пустила. И вообще, делала вид, что понятия не имеет, кто эта женщина: игнорировала её полностью, обращаясь к Ольге, которая всегда была рядом с ней «доченька»… Алина сидела, раскрасневшись от злости. Она не ожидала, что Ольга, эта серая мышь, её переиграет… Оказалось, что Пётр Андреевич оставил завещание. По нему его часть дома, машина и земля, которую он сдавал в аренду местному фермеру, доставалась Ольге и её детям. - Я тоже свою часть оставлю им! - сказала мать, - завещание уже готово. - Но как так?! Как Вы так можете?! – не выдержала Алина, которая, несмотря на уговоры Сергея, приехала с ним «укреплять семейные узы», - Ведь Ольга Вам никто! - А ты мне кто?! - презрительно взглянула на неё Антонина Ивановна, - Ольга - мать моих внуков. Сыну квартиру мы купили. А теперь обеспечим жильём и стартовым капиталом внуков. Всё по справедливости. - А если и у нас с Сергеем будет ребёнок, что Вы ему оставите?! - вспыхнула Алина. - Знаешь, я очень надеюсь на то, что мой сын прозреет, и что до этого вы не успеете обзавестись младенцем. А если и успеете… Что ж… Тогда уже обеспечивайте его сами. Мы с мужем приняли общее решение. Вы ведь не спрашивали у нас, как поступить. Это наше имущество, поэтому мы распорядились им так, как посчитали нужным. Ты, когда зарыла дверь перед живым человеком, больным, немощным, но живым… Ты тогда уже сделала свой выбор и показала, какая ты на самом деле. Поэтому прошу тебя ещё раз: не нужно сюда приезжать. Здесь тебе не рады… Ольга молча наблюдала за происходящим. Она ещё не верила в то, что стала хозяйкой прекрасного дома в пригороде, что теперь у неё и у её детей есть будущее. И оно не зависит от милости мужа… Ну, или бывшего мужа: Антонина Ивановна советовала ей развестись и подать на алименты. Ольга собиралась воспользоваться её советом… =Автор - Ирина Б.