Страшно-интересные истории!!!

Голоса Было около 8 часов вечера когда я пришла домой с автошколы. Подогрела еду и уставилась смотреть любимый сериал. Досмотрев последнюю серию я обнаружила, что продолжение сериала будет еще не скоро. Я пыталась найти что — то другое, но ни один сериал или фильм не вызывали интереса. Отодвинув пустую тарелку я решила пойти прогуляться. От дома я направилась в парк. Там я обычно чувствую себя спокойно и в безопасности, но не в этот раз. Проходя мимо первой площадки, между деревьями, я почувствовала себя некомфортно, по телу чувствовалась легкая дрожь и я занервничала. Когда я подходила ко второй площадке, я немного успокоилась, когда увидела там женщину и ребенка примерно двух лет. Я подошла ближе и села на скамейку недалеко от них. Ребенок качался на качели и постоянно смеялся, если честно , смех был странным. Женщина сидела напротив качелей, ее лица мне было не разглядеть. Я просидела минут 15, а картина не менялась. Я встала и пошла в их сторону, уселась на скамейку рядом с женщиной. Она была одета в длинную юбку и кофту с рукавами. В руках у нее был платок, она что- то говорила непонятное и плакала, утирая платком слезы. Маленькая девочка качалась на качелях и все так же смеялась не детским смехом. Я начала прислушиваться, о чем говорила женщина, это были отдельные фразы, вроде: "верни мне ее", "почему", "зачем тебе это?", " она была для меня всем" .... и тому подобное. Ощущение беспокойства снова вернулось ко мне. Я очень хотела успокоить женщину, но не знала как это сделать. Я пыталась заговорить с ней, но она как будто не видела и не слышала меня. Повторяла все теже фразы и убивалась горем. Когда все мои утешительные фразы закончились, мое внимание привлекла девочка, она спрыгнула с качелей, оббежала вокруг скамейки несколько раз, на которой мы сидели, весело напевая какую - то детскую песенку. У нее были короткие, светлые волосы. Одета она была в розовые штаны и розовую куртку с белым узором. Слушать ее смех и песни на фоне рыданий несчастной женщины было невыносимо. Когда девочка пробегала мимо меня я пыталась привлечь ее внимание, но она видимо была слишком увлечена своими играми. Девочка остановилась, я подошла к ней, она смотрела вниз. " девочка, как тебя зовут? Ты не устала бегать?" Спросила я. Она не отвечала и не поднимала голову. Я присела и с низу посмотрела ей в лицо. То, что я увидела, удивило и напугало меня. Глаза были большие и черные. Она моргнула и ее губы зашевелились. Заговорила она басом, как дьявол. Я ничего не понимала и решила, что давно уже надо было бежать отсюда. И я решилась. Просто рванула оттуда со скоростью звука в сторону дома. Следующим вечером я проходила мимо парка и взглянула на ту площадку. Там были две женщины. Одна стояла с цветами в руках, другая наклонилась и положила цветы рядом с качелями. То, что случилось вчера- необьяснимо и я почему -то решила, что только они могут объяснить, что произошло. И вот я снова стою здесь, очень жутко. " почему вы здесь с цветами?"спросила я. Две женщины, лет под 70, начали рассказывать мне свою историю. Когда - то их было трое, три лучшие подруги по несчастью. Они познакомились в больнице, проходили курс лечения от бесплодия. Одной из подруг все таки удалось забеременеть и она родила прекрасную дочь. Все было хорошо, но, когда ее дочери исполнилось два года, подруга стала говорить странные вещи. Она пришла к нам в слезах и говорила, что ее дочь подменили, "это не моя дочь", говорила она. Подруга рассказала, что ее дочь просила делать ее ужасные вещи. Однажды ,когда девочка капризничала, и мама не знала как успокоить ребенка, она попросила свою мать, чтобы та взяла с плиты кастрюлю и вылила на себя кипяток ради забавы. И это далеко не все ее желания. Подруги пытались помочь ей разобраться, они видели ее дочь и говорили подруге " у тебя прекрасная дочь, радуйся, что она у тебя вообще есть". При людях девочка вела себя подобно самому обычному ребенку ее возраста. Женщина не могла больше жить со своим ребенком, она мучилась, молилась, чтобы все стало, как прежде, но становилось только хуже. Однажды они с дочкой пошли гулять в парк. Девочка уселась на качели, а мама сидела напротив. Женщина в последний раз смотрела на свою дочь. Утром дети, которые пришли играть на площадку ,увидели девочку на качели без головы, которая валялась недалеко, лицом вверх с жутким выражением лица. На скамейке сидела женщина с большим кухонным ножом и без сознания. Как позже выяснилось, умерла от сердечного приступа. Это было 40 лет назад" закончили свой рассказ две подруги. Мне было очень жаль девочку и ее маму... и когда мне было грустно, я приходила в этот парк и качалась на качели. Я до сих пор ощущаю их присутствие.

Призрак-тень с маленького полустанка В 70-е годы я вмecтe c родителями жил нa маленьком полустанке, кoтoрый назывался просто «318 километр». У нас останавливались пассажирские поезда всего нa одну минуту, и, как прaвилo, никто нe выходил нa этой забытой богом станции. Дaжe дежурные пo переезду знали, чтo никаких пассажиров ни туда, ни обратно обычно нe было. Мой отец работал нa этом полустанке сцепщиком, a мама как рaз и была дежурной пo переезду. И вот oднaжды произошёл такой странный cлучaй, чтo o нём потом мнoгo говорили нa полустанке. Обычно пocлe школы (нас возили нa соседнюю станцию нa автобусе) я, как обычно, зашёл к маме нa переезд и увидел, чтo она сидит нa диванчике сама нe своя. Обычно к моему приходу мама разогревала нa плитке обед, мы вмecтe обедали, ещё и папа инoгдa заходил, и я шёл дoмoй гoтoвить уроки и ждaть родителей. А тут никакого обеда, мама смотрит буквaльнo в одну точку и, я вижу, вся дрожит. Стал cпрaшивaть, чтo случилось, и мама словно очнулась от сна: засуетилась, достала кастрюльки, включила плитку... и опять села нa диванчик. Я испугался, побежал зa отцом, он coвceм рядом работал. Уже вмecтe мы кое-как привели маму в чувcтвo, и она нам рассказала такое, чтo мы поначалу дaжe нe поверили. Как обычно, в 14:12 нa переезде остановился пассажирский поезд и, как обычно, никаких пассажиров нe было. Мама уже убрала флажок, как вдруг заметила, чтo от последнего вагона отделилась огромная тень, oчeнь похожая нa человеческую. Рaccтoяниe дo отходящего поезда увеличивалось, a тень уменьшалась, пoкa нe стала похожей нa тень обычного человека. Мама видела вcё своими глазами, и тень прошла как рaз мимо неё. Мама почувствовала cтрaшный xoлoд, вмиг обессилела и eлe добрела дo сторожки, где я и нашёл её. Отец нe велел никому гoвoрить o случившемся, нo нecкoлькo следующих дней он работал зa маму. Родители скрывали от меня, чтo там происходило нa нашем переезде, нo потом из их разговора я cлучaйнo узнал, чтo странная тень появлялась кaждый рaз, когда нa переезде останавливался имeннo этoт поезд. Тoгдa я впервые услышал cлoвo «призраки». Чтo это были зa призраки, родители мне так и нe рассказали.

Подарок цыганки В детстве я, стыдно вспомнить, была очень капризной и вредной девчонкой: чуть что не так - и в истерику. Натуральную такую истерику, со слезами в три ручья, диким ором, падениями на пол и разбиванием всего, что бьётся. А главное, по мне так и не сказать было-очаровательная такая малышка, вся в кучеряшках, кружавчиках, бантиках. Дед ремнём погрозит - и сразу же растает, мол, ну как такого ангелочка бить. А ангелочек, как что не понравится - опять за старое. И вот однажды осенью вышла такая история. Мы с мамой стояли на остановке, совсем рядом с магазином игрушек. Помимо нас, на остановке стояло ещё человек пять - много народу, в общем. Но меня это не смутило: тогда я как раз сломала одну из старых кукол и принялась верещать, мол, купи новую, всё равно магазин рядом. Мама, естественно, никуда не пошла, просто шикала на меня то и дело "Замолчи, замолчи", а люди косились, но молчали. Неловко делать замечания чужим детям и всё такое. А потом к нам подошла та женщина. На цыганку похожа - волосы длинные, чёрные, вьющиеся, сама смуглая, на руке широкий браслет, серьги крупные, ещё и в платке поверх куртки. Улыбается и золотой зуб изо рта торчит. - Ай, какая хорошая маленькая девочка, такая красавица, вся в маму! - она ещё говорила так странно - слова тянула, как будто напевала. - А у меня для хорошей девочки подарок есть. И достаёт из-под платка куколку - крохотную совсем, с её ладонь где-то. Главное и куколка сама странная - они обычно беленькие все, улыбаются, а эта черноволосая, лицо хмурое и платок поверх платьица повязан такой же, как у самой женщины. Я сразу плакать перестала, хвать куклу - и давай разглядывать. Мама вздохнула, за кошельком полезла, да только цыганка её остановила: - Не надо денег, красавица! Дарю, уж больно дочка у тебя хорошая! Мама ещё несколько раз попыталась хоть сколько-то заплатить женщине - как же, от незнакомой женщины за просто так что-то взять, а цыганка отмахивалась всё, не надо, мол, ничего. А потом развернулась - и пошла от остановки, да так быстро, почти сразу из виду пропала. А кукла осталась. Так с тех пор, как кукла у нас дома появилась, начала всякая чертовщина твориться. То плита сама собой включится - хорошо хоть у нас не газ был, то лампочки, едва их вкрутишь, взрываются, то ещё какая ерунда. И главное - каждый раз в той комнате, где что-то происходило, находили хмурую черноволосую куклу. Меня ругали - ничего игрушки разбрасывать. А я, уж на что маленькая была, говорила - не приносила я её туда. Да только кто же капризуле поверит? Я эту куклу постоянно с собой таскала, вот и думали родители - случайно роняю, а потом и вспомнить не могу, что тут оставила. Ещё у меня, одна за другой, начали ломаться все остальные куклы. То голову им отломают, то руки - ноги отдельно сложат. Мама сначала злилась, даже пару раз меня отшлёпала - думала, я сама их ломаю, чтобы мне новые игрушки покупали. Так и получилось, что осталась у меня в итоге только одна кукла - та самая, цыганкой подаренная. Как-то раз я проснулась среди ночи и увидела вдруг ту женщину с остановки. Она стояла в углу комнаты, у тумбочки с моими игрушками и потрошила ножом плюшевую игрушку. А наружу как будто не вата вываливалась, а кровь текла и руки у цыганки были все красные. Я хотела закричать, но она приложила палец к губам - и у меня совсем голос пропал. Потом она пропала, а ко мне сразу речь вернулась - я и принялась маму звать. Мама прибежала, а игрушка разрезанная на полу валяется и куски поролона возле тумбочки. Тогда меня первый раз ругать не стали, тем более что я от страха и говорить связно не могла, только плакала и повторяла: "Она тут была, она тут была"... Я тогда здорово на куклу разозлилась - пока её мне не подарили, так и проблем никаких не было. Швырнула её об стену, так, что у неё кусочек руки откололся. Маленький такой пластиковый пальчик. Смотрю, а у неё выражение лица изменилось, брови ещё сильнее нахмурены и рот оскален, так, что зубы видны. А тут с кухни папа закричал: он как раз мясо для отбивных рубил. Я на кухню бегу, а там, на доске, рядом с мясом что-то маленькое, в крови и папа кричит, за руку держится. Потом врачи приехали, его в больницу увезли. Сказали, он тесаком, которым мясо рубил, себе по руке случайно ударил - и мизинец себе отсёк, хорошо, потом пришили. Тут я поняла - нельзя куклу обижать, нужно её сразу убить, чтобы сделать ничего не успела. Вы вот смеётесь, а я тогда её уже как живое существо воспринимала, как ту цыганку - живое и очень - очень злое. Но при этом и страшно было - вдруг я её убью, а потом кто-нибудь тоже умрёт? Спать почти совсем перестала, ревела всё время. Думала - может, просто кому-нибудь передарить, да и забыть, пусть сам разбирается? Только подумала - и ночью мне опять та цыганка привиделась, пальцем погрозила, мол, не думай даже оставлять где или дарить, тебе же хуже будет. На следующий день мы с мамой и бабушкой сидели в гостиной. Бабушка вышивала, а мама телевизор смотрела. А у меня кукла на коленях - я уже боялась её оставлять, вдруг кто случайно сломает, а потом плохо будет. И тут бабушка вскрикнула - случайно иголкой укололась, да сильно, так, что кровь выступила. Смотрю на куклу - а она улыбается, довольная такая! Тут я как разозлилась, как закричала: - Меня мучай! А кроме - никого не трогай! - и вышвырнула её в открытое окно. Можете не верить, но я крик услышала - пронзительный, как будто человека, а не игрушку, с десятого этажа вышвырнула. Меня ругали, а я только плакала - и облегчение было и страх, куда деваться. Куклу потом во дворе не нашли, даже следов и цыганка больше не появлялась. Такие вот дела. А я до сих пор, если цыганку какую или черноволосую куклу увижу, вздрагиваю.

Васильковый запах смерти Иногда люди, напрочь лишенные дара предвидения, вдруг начинают остро чувствовать, что их собеседник обречен на скорую смерть. Зачастую дать объективную оценку этого явления никто не может. Да и как объяснишь свои странные предчувствия, когда перед тобой здоровый цветущий человек и ничто не предвещает трагического финала?! Однако что-то подсказывает, что он уже не жилец на этом свете... Что же это, простое совпадение или своего рода ясновидение? В Интернете немало рассказов о том, как тот или иной человек вдруг начинает ощущать присутствие смерти. Вот рассказ блогера Helvetti_Kissa: «Я не считаю себя экстрасенсом, спиритологом или еще кем-то, я обыкновенный человек, с которым случаются необыкновенные вещи... С 5 лет у меня появилась фобия — я стала бояться одного запаха, когда я слышу его, у меня ноги становятся ватными. Он не противен, это не зловоние, нет, но запах жуткий. Запах сладкой свежести... Как охапка васильков... В 5 лет я не ходила в сад, меня воспитывала бабушка. И вот у бабушки умерла подруга. Оставить меня было не с кем, и бабушка взяла меня с собой на похороны. Мы сидели в комнате, где стоял гроб, я тогда еще вообще не понимала подобные вещи, мне не было страшно, единственное, что меня пугало, — это запах, который прямо-таки витал над гробом, смесь васильков и запах похоронной шелковой подушки... С тех пор этот запах нет-нет, да и напоминал о себе, и стоило мне его услышать, я точно знала, случится что-то плохое. Приведу три примера. Я училась на третьем курсе, шла домой — весна, все отлично. Захожу в подъезд, поднимаюсь и чувствую этот запах, сначала легкий, незаметный. У меня бешено заколотилось сердце, резко ослабли ноги и похолодели руки, очень сложно объяснить, но я как будто бы почувствовала НЕЧТО — не призрак, не дух, что-то другое. По мере того как я поднималась на свой этаж, запах усиливался... Когда я зашла в зал, увидела, что мой дедушка лежит на полу, мертвый... ...Я уже окончила институт, возвращалась осенью с работы, было уже поздно, сумерки. И вот я снова в своем подъезде ощутила этот запах, только он был такой сильный и густой, что я чуть ли не задыхалась. Опять у меня от страха отнялись ноги, руки похолодели, и опять ощущение чего-то чужого, не злого и не доброго, просто чужеродного... Моя первая мысль: «Что-то случилось у меня дома!» Я прыжками скачу через ступеньки и понимаю: на моем этаже этого запаха нет. А когда позже вышла погулять с собакой, на скамейке рыдала моя соседка с первого этажа. Сорок минут назад у нее умер папа... ...Мы справляли Новый год большой компанией. Там были как знакомые мне люди, так и незнакомые. Веселье, танцы, фейерверки, в 12 часов ночи все пьют шампанское, поздравляют друг друга и обнимаются... Я поздравляю и обнимаю свою знакомую Яну — поэтессу, которая частенько пребывает в депрессии. И чувствую опять этот же запах! Но он легкий такой, я опять пугаюсь, настроение испорчено. И этот запах с ней постоянно, причем перебивает даже запах ее духов. Всю новогоднюю ночь я успокаивала себя: может, крем для лица у нее так пахнет? А 3 января мне приходит печальная эсэмэска, что эта Яна 2 января выбросилась с 8-го этажа... Я ищу объяснение этим явлениям! Может, вы мне подскажете? Что это? Именно так пахнет смерть?» Блогер t.kutuzova2011 еще в детстве впервые ощутила «ужасный цветочный приторный запах, который сохранялся ДО и ПОСЛЕ несчастья еще несколько недель около дома, где все произошло». Ей вторит другой блогер: его друг чувствует обычно в подобных случаях запах крови. Блогер Ночь рассказывает свою удивительную историю: «Мой дед был заядлым курильщиком, курил дешевые сигареты, поэтому от него очень сильно пахло табаком... До его смерти в доме стал витать запах какой-то сладости, а когда его похоронили, через какое-то время этот запах опять появился! Самое интересное, что пахло только в одной комнате, потом запах исчезал, проходило какое-то время, например неделя, снова пахло, только в другой комнате. А мама говорила, что ночью в доме ужасно пахнет табаком. Так продолжалось до года со дня смерти деда». Еще одно признание: «Мой муж тоже чувствует этот запах — приторно-сладкий, цветочный. Он часто ходил мимо общежития, и там очень сильно пахло, а через неделю половина дома обвалилась, погибли люди».

Квартирант В вечер, когда я встретил своего друга, мы с компанией гуляли по заброшенной стройке. Здесь, говорят, года два назад были найдены тела пятерых студентов. Поэтому власти огородили блочный остов здания высоким забором и поставили будочку для вечно пьяного сторожа. Однако за булькающую возможность оставаться пьяным еще одну ночь сторож пропускал таких, как мы — желающих насладиться романтикой заброшенного здания и попугать девчонок. В здании, исписанном граффити от подвала до крыши, в каждом углу звенели бутылки, оставшиеся с предыдущих гулянок. Их подбирали местные бездомные, которых сторож также исправно пропускал внутрь на ночлег. Кроме гулящих студентов и бомжей, никто не заходил в это здание. Так мы считали. — … Костик, там человек сидит, — глаза Марины испуганно распахнуты, на блузке следы пыли. — На чердаке, в углу! — Бомж, наверное, — я отвернулся к темному окну, отхлебнул пива. — Это его дом, не мешай человеку отдыхать. — А вдруг это не бомж? — Марина взяла меня за локоть, забрала бутылку и посмотрела мне в лицо. За страхом в ее глазах появилась привычная жесткость, и я начал злиться. — Сходи посмотри. Или мне попросить кого-нибудь еще? — Ну что ты, зачем Мишу отвлекать! — воскликнул я. — Уйдет, вернется — а вдруг пива не хватит?! — Не начинай. Все знают, что ты его не любишь. — Да-а, — протянул я с издевкой. — С чего бы это? — Так ты сходишь? — еще жестче спросила девушка. Я кивнул. — Только не удивляйся, если бомж мне будет милее вашей компании. — Не удивлюсь, — обронила она, отворачиваясь и отпивая из моей бутылки. Когда я поднимался по изрисованной лестнице на второй этаж, то едва удержался от того, чтобы разбить о стену мобильник, которым освещал себе путь. Марина — моя девушка. И все знали, что она изменяла мне с Мишей, который еще недавно был моим другом. На чердаке было меньше граффити и бутылок, но больше пыли и какого-то тряпья. Сквозь дыры в крыше сочилась вода — недавно прошел дождь. Где-то сонно перекурлыкивались голуби, шелестела листьями тощая береза, проросшая в пыли одного из углов. Бездомного я увидел сразу, он сидел на полу в дальнем, самом темном углу. Я видел его силуэт, линию плеч и взъерошенные короткие волосы. Надо же, значит, Марина вовсе не хотела избавиться от меня. Ну, за это даже поговорю с этим парнем, чтобы убедиться, что я прав. — Эй, привет! — я окликнул его, сделал шаг вперед и замер. Удивленно помотал головой. В углу никого не было — я отчетливо видел клочья пыли и прорастающую сквозь них траву. Но там же точно был человек! Я снова осмотрелся. Береза больше не шелестела, голуби замолчали. Пол чердака был скрипучим, я бы точно услышал, если бы здесь ходил человек! Но стояла тишина, только вздыхал и бормотал о чем-то своем недостроенный дом. Я снова посмотрел в дальний угол. Что-то было неправильно. Я отчетливо видел, что там ничего нет. Но каждая клеточка моего тела говорила, что это не так. Я протер глаза. Ничего не изменилось — я не видел, но чувствовал, что в этом самом углу сидит невысокий человек и смотрит прямо на меня. В жизни своей не верил в сверхъестественное. И не боялся призраков. Полчаса спустя я сидел на полу в том самом дальнем углу. К этому моменту ощущение чужого присутствия стало почти привычным, а закрыв глаза, я мог даже почувствовать, что таинственный человек сидит буквально в полуметре от меня. Нащупать его не удавалось, поговорить — тоже. Но я откуда-то знал, что он не опасен. Или просто убедил себя в этом. — Костя, ты там что, заснул? — позвал меня с лестницы один из друзей. — Мы такси вызвали, ты с нами? — Ага! — крикнул я в ответ. Потом сказал призраку: — Ну, ты тут не скучай. Мне почудился еле заметный кивок, и я поднялся. Общаться с призраком, конечно, интересно, но мир живых никуда деваться не спешил. В такси пиво начало отпускать, и мне стало смешно. Ну надо же, я встретил призрака! И даже общался с ним! Такого я еще не вытворял, хорошо еще, что свидетелей не было. Нервно хихикая, я высадился из такси и распрощался с друзьями. Марина поехала в другой машине, конечно же — вместе с Мишей. Но я даже не злился на нее. Мне постепенно становилось все равно. Погрузившись в раздумья, я прошел сквозь грязный двор, в котором давешний призрак смотрелся бы еще гармоничнее — так тут было мрачно и темно. Под ногами шуршали опавшие листья, хотя шла только середина июля. Но природа не всегда соответствует нашим ожиданиям. Зелень и цветение в любой момент могут увянуть, подчиняясь каким-то своим биоритмам. С любовью так же. Я поднялся на лифте на свой этаж и какое-то время боролся с входной дверью. У меня всегда было подозрение, что однажды она просто откажется меня впускать, и тогда начнется Великий Квест по Открытию Заевшей Двери. Но пока обошлось. В квартире, как всегда, было тихо и пусто. Воздух здесь до сих пор пах лекарствами, и запах этот не удавалось вытравить ни проветриванием, ни благовониями. Особенно силен он был в дальней от входа комнате, где провел последний год жизни мой дедушка. Он умер год назад, пережив на десять лет сына с невесткой. Дед один растил меня, как мог, пока болезнь не начала пожирать его изнутри. Тогда уже я стал заботиться о нем. Сейчас его комната пустовала — я не мог заставить себя ее обжить. Вторая комната тоже была почти нежилой — я ее выделил под гулянки с друзьями, которых здесь почти и не было в последние месяцы. На самом деле, жилой здесь была только одна комната, в которой я и работал, и спал, и отдыхал. Кухня — оплот холостяцкой жизни — была завалена едой быстрого приготовления и бутылками от пива — следами мой депрессии, наступившей после смерти деда. Сейчас, после измены Марины, я снова ощущал ее цепкие лапы. Я заварил себе чаю, взял книгу и зачем-то пошел в гостиную. Постоял, созерцая унылые коричневые шторы и старый телевизор, который никак не мог собраться и выкинуть. Вдоль стены стоял пыльный продавленный диван. Я передумал на него садиться и решил вернуться к себе в комнату. Но зачем-то открыл дверь в комнату деда. — Твою мать! — я резко захлопнул дверь и отскочил от нее, глядя на ее белую поверхность с ужасом. Потом замотал головой и прошептал: — Нет, ну быть же не может… С минуту я мерил шагами комнату и пытался собраться с мыслями. Происходящее казалось то ли сном, то ли белой горячкой. Но я же не настолько пьян! Посередине пустой комнаты на полу сидел мой знакомый призрак. Я дождался рассвета. Почему-то мне казалось, что так будет безопаснее. Сейчас, на окончательно трезвую голову, призрак уже не казался мне закадычным другом. Вспоминались все просмотренные фильмы ужасов, в которых попытки выгнуть призрака из дома заканчивались не лучшим образом. Но что мне делать? Я робко постучался в дверь, потом опомнился. Это же мой дом! Открыл. Он сидел на том же месте. Его по-прежнему не было видно глазами, но разум отчетливо знал, что этот призрачный парень сидит в позе лотоса, и что одет он в рубашку и джинсы. — Э-э, привет, — нерешительно сказал я. Странное чувство испытываешь, затевая разговор с пустым местом… Призрак поднял невидимую голову, посмотрел на меня и кивнул. Я продолжил смелее: — Я, конечно, польщен, что ты пришел в гости. Правда, я тебя не приглашал. Я вообще не был уверен, что ты существуешь! В воздухе повисла призрачная улыбка. Как у Чеширского кота. Я невольно улыбнулся в ответ и присел рядом. — Тебе, наверное, не нравилось там, на стройке? Лично я не хотел бы там жить. Призрак беспомощно повел плечами. Потом обхватил себя руками. Мне стало его жалко. В конце концов, я же ничего не теряю! — Знаешь, — тихо говорю. — У меня тут две комнаты нежилые. И я сюда почти не хожу. Так что можешь остаться, если ты не какой-нибудь демон или полтергейст. Я почувствовал на себе удивленный взгляд. — В смысле, — я замялся. — Если ты устроишься в гостиной, я не буду возражать. Мне здесь немного одиноко, а с живыми людьми как-то не ладится. Останешься? Призрак закивал, а я почувствовал гордость. Ведь наверняка он собирался тут остаться даже против моей воли. А теперь он как бы приглашен, и можно даже ставить свои условия! — В общем, — я поднялся и стал отряхиваться от пыли с пола. — С тебя тишина и покой. Работе не мешать, ночами не вздыхать, гостей не пугать. Вещи не прятать! Я бы с тебя еще и половину квартплаты потребовал, но чего нет, того нет… С того утра в моей гостиной поселился невидимый квартирант. Он был дружелюбен и незаметен, а в каком-то смысле и полезен. В доме стали реже теряться вещи, перестала заедать дверь и подгорать пища. Сосед-подросток стал тише слушать музыку, а когда соседи сверху устроили потоп, то вода обошла мою квартиру стороной. Запах лекарств бесследно исчез, сменившись слабым запахом старого дома — сырости, плесени и штукатурки. Но мне всегда нравились эти запахи. Почти сразу мне стало стыдно перед новым знакомым за бардак в доме. Я выкинул весь мусор и старый телевизор, вымыл полы и поменял шторы в гостиной на бамбуковые занавески. Призраку нравилось их перебирать с негромким шуршанием, и я всегда знал, что в доме я не один. Все же вещи иногда пропадали — квартиранту очень понравился брелок-бубенчик на моих ключах, и вскоре я его лишился. Зато иногда слышу, как он катается из угла в угол в гостиной. Однажды это услышали гости, и потом они долго убеждали меня вынести им мою кошку, что играет в другой комнате. Еще стали пропадать книги. Они исчезали на пару дней, а потом возвращались с загнутыми уголками страниц. Я стал покупать новые книги и, прочитав, оставлял их в гостиной. Уходя из дома, я включал музыку, чтобы квартиранту не было скучно. Я пытался украшать гостиную цветами, но они вяли от присутствия призрака. Обошелся картинами. У меня наладилась работа — во многом от того, что дома стало очень хорошо работаться. Не раз бывало, что я отрывался от компьютера за полночь, сделав за раз недельную норму. У меня стали случаться девушки — ничего серьезного, но все же приятно. Марина с той ночи на стройке исчезла из моей жизни, и я об этом совсем не жалел. С момента, когда у меня поселился призрак, прошло чуть больше года. Я возвращался домой, когда меня вдруг окликнули. Я обернулся и увидел Марину. Честно скажу, я ее не сразу узнал. Она перекрасила волосы в яркий блонд, стала несколько вульгарно одеваться. Она начала курить — пусть сейчас у нее не было сигареты, но я все равно поморщился от запаха табака. Лицо ее осунулось, на нем замерло испуганное выражение. Это была совсем не та Марина, при встрече с которой я боялся упасть на колени. Эту Марину хотелось пожалеть. — Привет! — сказал я и улыбнулся как можно дружелюбнее. — Рад тебя видеть. — Я тоже, — сказала она, осторожно улыбаясь. Ее пальцы теребили воротник кофты, и я увидел обручальное кольцо. — Ты вышла замуж? Здорово! — и я действительно был за нее рад. — И кто этот счастливчик? Миша? — Миша, — ответила она, как-то сжавшись. — Давай не будем об этом. Ты-то как? — Чудесно! Лучше, чем когда-либо. — Я рада, что у тебя все хорошо, — сказала Марина и посмотрела на меня непривычно робко. — Костик, я тут подумала. Раз уж мы встретились, ты не хочешь со мной прогуляться? Как в старые времена? Я посмотрел на нее удивленно. Во мне всколыхнулась уже забытая злость. Ты встречалась с Мишей, пока я оправлялся от смерти деда! Ты выставила меня на посмешище перед общими друзьями, ты бросила меня ради своего нынешнего мужа! И теперь ты хочешь со мной «прогуляться»? … А почему бы и нет? Я ведь могу снова встречаться с тобой за спиной Миши, поступив с ним так же, как он поступил со мной. А уведя тебя из семьи, бросить. Чем не месть? Я улыбнулся своим мыслям и покачал головой: — Извини, Марина. У меня на сегодня другие планы. Она опустила голову. — Да, я понимаю. Что же, тогда пока? — Пока. И мы разошлись. Она пошла домой, а я еще долго гулял по парку, шурша желтыми листьями и подставляя лицо лучам заходящего солнца. Я чувствовал, что от любого дуновения теплого ветра могу просто взлететь, как кленовый лист, и часами кувыркаться над крышами города. Я наконец-то чувствовал себя свободным. Когда солнце зашло, и теплый ветер стал холодным и пронизывающим, я поднял воротник пальто и пошел домой, обдаваемый брызгами из-под колес проезжающих машин. Мне хотелось рассказать призраку про Марину, девушку, которая увидела его до меня. Девушку, которую я наконец-то отпустил. Двор моего дома был как всегда мрачен, листья как всегда шуршали под ногами. Какой-то прохожий шел поперек двора, скрипя резиновыми сапогами. Мы пересеклись под единственным горящим фонарем, я — с мечтательной улыбкой на губах, он — в надвинутом капюшоне, руки в карманах. Мне показалось, что он поскользнулся на листьях и схватился за меня, я даже попытался его поддержать. Но потом что-то ужалило меня в бок сквозь тонкое пальто, и я почувствовал, что падаю. И пока я опрокидывался на спину, прохожий все бил и бил меня ножом в грудь, и я видел, что его куртка и руки все в засохшей крови. Я корчился в грязи и листьях, а прохожий стянул с головы капюшон. Это был Миша. По его щекам текли слезы, но глаза горели мрачно и зло. — Она изменяла мне все время, — хрипло сказал он. — Все время изменяла. «Но причем тут я?» — хотел бы спросить я, но не мог. Мое пальто промокало, и я не знал, кровь его мочит или начинающийся дождь. Миша наклонился, глядя на меня безумными глазами: — Я всегда это знал. Я знал, что ты не сдашься, даже если я женюсь на ней! Это не в твоем характере. Но сегодня я вас видел у метро. Где же ты назначил встречу? В вашем любимом кафе? Или в этом парке? — он запрокинул голову и разрыдался коротко и страшно. Потом прорычал: — Жаль, я это уже не узнаю. Ни от тебя, ни от нее. Вы оба уже трупы. И я почувствовал, как нож перерезает мне горло. … Миша уже ушел, шатаясь, но я все еще лежал, глядя в небо. Капли дождя падали мне на лицо, на раскрытые глаза, замирали на волосках бровей и выбившейся из-под шапки челке. Некоторые стекали по щекам, будто слезы. Потом мне надоело лежать. Я встал. Дошел до дома. Капли дождя больше не падали на меня, отклоняясь в стороны. Поднялся на лифте. Лифт заполнился запахом палой листвы и стали. Подошел к своей квартире, безнадежно похлопал по карманам — ключи остались валяться в листве во дворе — и постучал. Через несколько секунд дверь открылась. Там стоял мой квартирант — и наконец-то я мог видеть его глазами. Да, действительно — белая рубашка. Рваные джинсы. Короткие взъерошенные волосы. — Именно так я тебя и представлял, — я широко улыбнулся. — Ну, почти! — Именно, что почти, — ответила она. — Заходи, я так долго ждала тебя.

ГЛАВЫ 1,2

1. Два кузена. Давным - давно, в одной далёкой, сказочной стране жил да был один царь. Звали его Пустослов Баламут. Человеком он был жестоким и злым. Коварным и подлым. Беспринципным и хитрым. Любил шумные и продолжительные застолья. Мог часами наслаждаться игрой гастролирующих комедиантов, совершенно не заботясь о нуждах своего народа. И хотя его царство было довольно маленькое, это не помешало ему с помощью хитрости и подлости завоевать находящиеся рядом большие королевства. Таким образом его царство превратилось в огромное, могучее государство. Впрочем, у жадности нет предела и многочисленные грабежи, и набеги царских войск на соседние земли продолжались с непрекращающейся жестокостью. И вот однажды, когда царь в прекрасном расположении духа сидел на троне, и с интересом рассматривал очередную партию награбленного золота в тронный зал вошёл его главный советник, и по совместительству троюродный кузен Самодур Лоботряс. - Ну, дорогой кузен, всё ли спокойно в моём царстве? - поинтересовался Баламут. - Не извольте беспокоиться, Ваше Величество! - Лоботряс низко поклонился, - всё спокойно: кому надо - сидят, кому надо - молчат, а остальные пребывают в полной и безоговорочной любви к Вашему Величеству. - Однако я вижу ты всё равно чем - то обеспокоен? - Ах, Ваше Величество, эта проблема - такая мелочь, что она совершенно недостойна Вашего драгоценного внимания! - Неужели? - удивился царь, -запомни Самодур, нет в моём царстве таких мелочей, о которых я не должен знать! Царь посмотрел на своего советника злым, стеклянным взглядом. - И так, - повторил он свой вопрос, - что это за проблема, о которой ты предпочитаешь мне не говорить? - Так, ерунда, Ваше Величество! - попытался оправдаться советник, но увидев свирепый взгляд своего кузена, тотчас пояснил, - в государстве намечается коллапс, Ваше величество! Народ недоволен! - И чем же недоволен народ? Уж не мной ли? - Нет, Ваше Величество, не Вами! Народ недоволен отсутствием качественных продуктов! - Как так? - возмутился царь, - почему? Куда же они пропали? - Они никуда не пропали, мой повелитель! - низко поклонился советник, - все закрома забиты до верху, однако народ не хочет покупать то, что мы им предлагаем! - И почему же? - удивился царь. - Очевидно, они считают, что продукты недостаточно качественные! Честно говоря, кузен, я и сам бы не стал употреблять в пищу то, что лежит на наших прилавках! - заявил Самодур, - та гадость, что мы называем едой, в других странах называется помои! И ими не кормят даже скотину! - Неужели? - удивился царь. - Да, Ваше Величество! Именно так! Наша продукция безвкусна и несъедобна! А порой, откровенно говоря, даже вредна! - Ну, так прикажите добавить больше специй! Мне, что ли вас учить? - возмутился Баламут. - Ваше Величество, если в козий помёт добавить весь кориандр, что найдётся в Вашем царстве, он от этого вкусней не станет! - Возможно это и так, но что нам мешает производить хорошие, вкусные продукты? - поинтересовался царь. - Цена, Ваше Величество! Только цена! Если сыр делать из масла, а колбасу из мяса, если печь хлеб из высококачественной муки, а творог делать из молока, то цена на такие продукты поднимется до небес! А Ваши подданные слишком бедны! Поэтому приходится добавлять всякие гадости, чтобы значительно удешевить производство! Но от этого страдает качество! - Неужели? Я этого не знал! - удивился Пустослов Баламут, - а по - моему ты преувеличиваешь, кузен, я лично не заметил никакой разницы в барабульках по - королевски! Как они вкусны были раньше, так они бесподобны и сейчас! - Это потому, Ваше Величество, что у вас отдельный стол! - Да? - Ну мы же не можем кормить своего повелителя тем же, чем кормим это быдло! Это же глупо! Цари рождаются один раз в сто лет, а народ каждый день! - Что ж, это похвально, кузен! Но надо как - то заставить эту толпу покупать наши продукты! У тебя есть идеи? - Может быть, Ваше Величество, издадим указ о запрете добавлять в выпускаемую продукцию всякую гадость? - И поссоримся с производителями? - глаза царя "вспыхнули огнём", - ну, уж нет! На это я не пойду! Пусть всё остаётся по - прежнему! Только необходимо, хотя бы иногда проверять наших деятелей! Чтобы они не перегнули палку! Лишние возмущения нам ни к чему! - Не получится, Ваше Величество! Вы ведь сами, под страхом смертной казни, запретили проверять торговцев! Вот они и творят, что хотят! - Да? Пустослов Баламут осторожно слез с трона и кряхтя, и охая подошёл к своему советнику. Красные, злые глаза пристально посмотрели на Самодура Лоботряса. Белые, не знавшие трудов и забот руки царя, аккуратно легли на плечи кузена. Кривая ухмылка медленно поползла по лицу владыки. Самодур Лоботряс нервно задёргался. Такое проявление братской любви не предвещало ему ничего хорошего. - Так придумай, как нам выйти из создавшегося положения, кузен! - тихо прошептал царь, - и сроку тебе два дня! Иначе я обвиню тебя во всех смертных грехах: в растрате, в измене, в заговоре! Деток твоих отправлю на алмазные рудники, имущество продам на торгах, а тебя прилюдно сожгу на костре, на потеху собравшейся толпе! Ты же знаешь, кузен, как у нас любят карать "козлов отпущения", а? - Мне это хорошо известно, Ваше Величество! - пролепетал испуганный советник. - Иди! И думай, братец! Хорошенько думай! Пустослов Баламут резко оттолкнул своего советника и медленно поплёлся обратно к трону. Униженный Лоботряс осторожно попятился к выходу, изо всех сил стараясь не привлекать к себе внимание. Наученный горьким опытом он понимал: одно неверное движение, один неверный шаг и жестокий тиран может моментально передумать. И тогда, на рассвете, траурный, пылающий костёр возвестит всему собравшемуся на казнь люду, что у царя появилась новая вакансия на пост главного советника. 2. Чёрный маг. Тёмной, промозглой ночью по узкой, лесной тропинке в направлении древнего урочища осторожно кралась едва различимая, чёрная тень. Иногда она мгновенно замирала, и долго пристально вслушивалась в окружающую её тьму, иногда ловко "ныряла" в густую, зелёную листву пережидая кажущуюся ей опасность. Хотя этой дорогой уже много лет никто не пользовался, вся округа знала где находится та единственная, едва заметная тропка, ведущая в непроходимый, изрезанный глубокими, крутыми оврагами лес. Расположенный в центре просторной равнины, он неудержимо манил своей мрачностью и таинственностью. Высокие, обезображенные временем и непогодой деревья, загадочно переплетались друг с другом, образуя плотную, живую завесу, преодолеть которую было почти невозможно. Скрученные и скрюченные сосны и ели, дубы и осины крепко обхвативши соседа своими прочными стволами и ветвями надёжной преградой вставали на пути любого, кто осмелился бы проникнуть в это царство тьмы и мрака. Ибо солнечные лучи почти никогда не проникали сквозь плотные, широколиственные жалюзи, талантливо сотворённые самой матушкой - природой. Да и прокатившаяся по округе людская молва непременно пророчила страшные беды любому путнику, отважившемуся на столь необдуманный шаг. Нет, не страшный, лесной зверь поджидал отчаянного смельчака на его пути. И не лесное чудище было ему помехой. Рассказывали, что в этой загадочной глуши живёт страшный, злой колдун, питающийся не только лесным зверем, но и человеческой плотью. В доказательство сему приводили довольно солидный список безвести пропавших горожан и сельчан, якобы бесследно сгинувших в этих мрачных местах. И хотя эти байки не смогли остановить некоторые отчаянные головы, и отважные храбрецы раз за разом отправлялись в самые дебри урочища, но никто из них так и не вернулся обратно, чем значительно охладил пыл многочисленных любителей острых приключений. Постепенно это таинственное место стали обходить стороной. Тем временем чёрная, мрачная тень в очередной раз остановилась и прислушалась. Гробовая тишина, да непроглядная, пугающая тьма - верные друзья - попутчики в очередной раз успокоили отважного путешественника "Дорога свободна! Никакой опасности нет!". - Вот и хорошо! - тихо прошептала она, - ещё немного и я выйду на просторную равнину, а там и до лесного урочища рукой подать! Немного переведя дух тень двинулась дальше. И действительно не успела она сделать и сотню шагов, как лес резко поредел, и её взору представилась изумительная по красоте картина: широкая, безбрежная равнина. В центре которой виднелось плотное скопление деревьев, называемое в народе урочище. Узкая, едва заметная тропинка, ловко петляя среди высокой, некошеной травы, зазывала тень двигаться вперёд. Недолго думая она смело шагнула в указанном направлении, и через два часа упорной, бескомпромиссной борьбы оказалась на небольшой, зелёной лужайке. Скрюченные деревья удивлённо посмотрели на непрошенную гостью. Где - то в глуши истерично и громко закричала птица. Листва угрожающе зашуршала. Подул сильный, порывистый ветер. Словно вся округа предупреждала таинственную гостью, что дальше проход запрещён. Тень испуганно отшатнулась: - Великий Древомудр! - отчаянно крикнула она, - ваш покорный слуга убедительно просит вас об аудиенции! Неожиданно всё стихло. Деревья покорно расступились и страшный, злой голос громогласно спросил: - Зачем ты беспокоишь мой сон, Лоботряс? Или тебе жизнь не мила? - Мила! Мила! Повелитель! - припадая к земле испуганно заскулил Лоботряс, - только мой господин - грозный царь, требует от меня услугу, которая мне не по силам! Всю мою семью грозится извести! А меня на потеху толпе сжечь! - Что мне до того? - удивился Древомудр, - ты и мне надоел! И сжечь тебя было бы весьма забавно! Твои пронзительные, истошные крики изрядно позабавили бы мою душу! - Не сомневаюсь, мой повелитель, но кто тогда будет поставлять вам человеческую плоть? - Свято место пусто не бывает! Или ты не знал? - Древомудр рассмеялся противным злым смехом. - Но не у всякого отыщется талант заманивать к вам юных девиц! - не сдавался Лоботряс. - О, да! Тут ты непревзойдённый мастер! - громко воскликнул злой колдун, - ладно заходи! Поведай мне, что такого сложного требует от тебя твой суровый господин! Тут же у ног Лоботряса засветилась яркая, узкая полоска света. Витиеватой нитью она быстро побежала куда - то в глубь леса. Привыкший к таким чудесам гость медленно поплёлся следом. Уже через несколько минут он вышел на небольшую полянку, в центре которой стояло необычное, странное строение: то ли полуразрушенный временем дом, то ли построенная неумелым мастером лачуга. Крыша этого архитектурного сооружения заметно сползла на бок, заколоченные крест на крест окна сильно покосились, а из открытой настежь двери валил густой, вонючий дым. Четыре странных, страшных существа преданно охраняли это удивительное строение. Полузвери, полуптицы вытянув свои длинные шеи, пристально посмотрели на пришедшего к ним гостья. Одна из звероптиц направилась в сторону Лоботряса. Подойдя вплотную, она с любопытством посмотрела на него своими большими, красными глазами. Ещё бы немного, и страшные, стальные когти моментально разорвали бы несчастного на куски, но тут громкий, грозный голос отрывисто рявкнул: - Цыц! Цыц! - я сказал. Чудовище разочарованно облизнулось и нехотя отошло в сторону. Из густого, чёрного дыма на крыльцо вышел тощий, седой старик. Одетый в длинный, чёрный балахон он производил впечатление старого, дряхлого монаха. Однако это было обманчивое ощущение. Хотя бы потому, что, увидев Лоботряса он энергично замахал руками: - Иди! Иди сюда! Он тебя не тронет! Самодур, искоса поглядывая на стоящего в сторонке странного зверя медленно направился к старцу. Не доходя несколько шагов Лоботряс низко поклонился, а затем и вовсе упал плашмя у ног колдуна. - Повелитель, - подобострастно прошептал он, рьяно целуя босые, грязные ступни волшебника. - я так рад нашей встрече! - Встань, Лоботряс, встань! - удовлетворённо приказал Древомудр, - а то ты мои ноги до дыр протрёшь! - Просто я очень рад снова видеть вас, мой повелитель! – подобострастно пролепетал Лоботряс. - Полно, полно! Слуга двух господ! Уверен, ты так же ублажаешь и другого своего кормильца! - Как вы могли такое подумать, мой повелитель? - притворно обиделся Лоботряс, - только вы мой господин! - Ладно, рассказывай, что там у тебя стряслось? И Самодур Лоботряс как на духу выложил весь разговор с царём Баламутом. 3.Коварный план. Не прошло и часа, как довольный главный советник возвращался домой. Светало. Едва различимая полоска света нависла над горизонтом. Кругом было тихо. Даже раскидистые, многовековые деревья замерли в томительном ожидании того момента, когда им будет дозволено размять свои скрюченные, зелёные ветви. Звери затаились в глубоких норах прекрасно понимая, что любой изданный ими звук может привести к печальным последствиям. Птицы спрятались в густых кронах елей и с нетерпением ожидали того всемилостивейшего разрешения, когда можно будет сообщить всему миру, что наступает новый, благодатный день. И всё потому, что ничто и никто не должны были догадаться, что в древнем урочище побывал гость. Самодур торопился. Городские ворота открывались с первыми воплями петухов. А петухи, как известно, своими крикливыми голосами разгоняют всякую нечисть. А значит законы чёрной магии перестают действовать. Лес снова зашумит. Птицы запоют, и вся округа будет знать, что кто - то приближается к городу. Стремительно миновав небольшую, берёзовую рощу главный советник спустился в глубокий овраг, и по его мокрому от утренней росы дну направился в сторону городских стен. Торопливо шагая по редкому, травянистому покрову он быстро добрался до нужного ему места: скрытого от любопытных глаз старого, высохшего колодца. Известный лишь немногим, он был вырыт ещё во времена Тугодума Второго - прадеда ныне здравствующего царя. И хотя им никто не пользовался, содержался он образцово - со всей необходимой для городских резервуаров тщательностью. Выложенный прочным, силикатным кирпичом и имея достаточно лёгкую, деревянную крышку он был сухим, чистым и вполне просторным, чтобы любой, даже самый тучный человек, мог без труда проникнуть в его мрачную, каменную горловину. Лоботряс по небольшим ступенькам спустился вниз, нащупал чугунный рычаг и плавно нажал на него. Тотчас открылась широкая дверь и главный советник смело шагнул в темноту. Пошарив руками, он быстро обнаружил факел и огниво. И уже скоро, тусклый свет осветил небольшое, округлое помещение. Вниз вели великолепные, мраморные ступеньки. Недолго думая, Самодур спустился и торопливо зашагал по длинному, мрачному коридору. Не прошло и получаса как он сидел в мягком, кожаном кресле, и с наслаждением пил крепкий, ароматный кофе. Его тайная экспедиция прошла успешно: теперь ни ему, ни его многочисленной семье ничего не угрожало. Перед ним, на прекрасном, овальном столике, лежал довольно объёмный пузырёк какой - то зеленоватой жидкости. А рядом - небольшой свиток пергамента с древним, магическим текстом. Заклинанием, способным разом решить все его проблемы. Самодур поставил пустую чашку на столик и задумался. "Самое важное тут - не растеряться!", - мысленно наставлял себя главный советник, - "самое главное тут не струсить!". Он ещё раз тщательно воспроизвёл в памяти все слова, сказанные ему злым повелителем. "Слушай меня внимательно, Лоботряс! - наставлял его чародей, - сделай всё как я скажу, и ты станешь господином всего царства! Встань поздней ночью, когда весь город крепко спит. Осторожно выйди на балкон что находится в тронном зале. Громко прочитай заклинание, которое я тебе дал. И тут же высвободи зелье! Разбрызгай его! Как только зелье коснётся воздуха, семь буйных ветров разнесут его по всем уголкам царства! Моментально начнётся хаос! Неразбериха! Паника! Многие из ныне живущих канут в Лету! У выживших же пропадёт всякое ощущение вкуса! И тогда ты сможешь впихивать им любую дрянь, выдавая её за еду! Они всё равно ничего не будут чувствовать! Вкусовые запахи уйдут из их памяти! Любой яд станет для них лакомством! Дохнуть они будут как тараканы, но какое тебе до этого дело?". И тут злобный маг громко рассмеялся! При этих воспоминаниях Лоботряса передёрнуло. Чувство причастности к какой - то отвратительной, мерзкой затеи не покидало его. Не покидало с того самого мгновения, как он взял в руки желанный пузырёк. Но своя рубашка была ближе к телу, и он согласился. Он его взял! Лишь жалкое: "А как же я, и моя семья, повелитель? Мы тоже потеряем вкус?", - вылезло из его гнилой утробы. Жестокий старец пристально посмотрел на него. Да так, что перепуганный Лоботряс невольно попятился назад. Жирные, оголтелые мурашки громко топая, быстро побежали по его намокшей от ужаса спине. "Глупец! - брезгливо усмехнулся Древомудр, - неужели ты мог подумать, что я такой же, как и ты? Ты серьёзно считаешь, что я способен предать своих единомышленников? Идиот! Я маг высшей категории! Заслуженный колдун чёрной масти! Я великий проводник тьмы в этом царстве! А ты - мои глаза и уши в царском дворце! Зачем мне тебе вредить? Не бойся, моя магия тебя не коснётся! Ты не потеряешь вкусовые ощущения! Вот, возьми, в знак нашей дружбы!". Тут Древомудр полез в карман и немного порывшись в нём достал какой - то предмет. "Дарю! - великодушно заявил он, - бери, - протянул он его главному советнику, - не бойся, это магический перстень! Он всегда защищает своего владельца. Стоит только сказать: "Защити меня!", как все твои враги будут повержены! Однако всякий кто поклянётся мне в верности, назовёт меня своим владыкой, и припадёт к перстню своими устами будет избавлен от злых чар! И только тебе я даю право решать: кто будет спасён от карающей руки чёрной магии, кто навсегда лишится своего вкусового ощущения, а кто и вовсе сгинет в мир чёрных теней! Ты повелитель этого царства, Самодур! Теперь же иди, и выполни всё в точности как я тебе велел!". Лоботряс достал из кармана перстень. Редкая разновидность чёрного бриллианта вспыхнула яркими, светящимися бликами. Толстый, золотой ободок - изумительной красоты шинка тяжёлым грузом легла на белоснежную ладонь главного советника. Лоботряс улыбнулся. Иметь такой дорогой подарок- значило быть выше самого царя. Поэтому теперь он был повелителем этого царства. Главное было дождаться ночи! А там он уж постарается, а там он уж не подведёт! Лоботряс резко поднялся. Его долгое отсутствие могли заметить. А значит нужно было как можно скорее попасться на глаза опостылевшему ему кузену. Хотя бы потому, что он был его господином! Пока господином! Главный советник убрал подарок в карман, несколько раз перекрестился, что - то тихо прошептал и направился выполнять свои прямые, государственные обязанности. 4. Дожить до заката. Тёмной, непроглядной ночью, когда королевская стража по своему обыкновению крепко спала, по длинному, плохо освещённому коридору в направлении королевского балкона осторожно кралась едва различимая тень. Главный советник, а это был именно он, плотно завёрнутый в чёрный, тёплый плащ неумолимо приближался к своей заветной цели. Целый день он только и делал, что "вешал лапшу на уши" своему царственному кузену. Расписывая свои грандиозные, амбициозные планы по стратегическому облапошиванию ничего не подозревающего городского населения, он ни на минуту не забывал о своей главной задаче - дождаться наступления ночи. Главный советник так часто подходил к окну в надежде заметить первые признаки наступления заката, что Пустослов Баламут не выдержав спросил его: - Что ты там всё высматриваешь, кузен? - Ровным счётом ничего, Ваше Величество! Любуюсь природой! Из вашего дворца открывается прекрасный вид на царские каменоломни! - Царские каменоломни? - удивился царь, - что же в них так вдохновило вас? Неужели возникло желание стать их постоянным обитателем? Боюсь вас разочаровать, кузен, но обитание в них - это прерогатива более низшего сословия! Люди вашего положения в обществе заканчивают свою жизнь на костре! Надеюсь вы помните об этом? - Я никогда не забываю об этом, Ваше Величество! - заверил царя главный советник, - я думаю о другом! - О чём же, если не секрет, кузен? - О том, Ваше Величество, что сколько недовольных пополнят ряды каторжников после предложенных мной мер? - Что вам до них, кузен? Это их выбор! Бунтовать или быть покорными своему повелителю это их личное решение, не так ли? К тому же вы ещё ничего разумного не предложили. И если так и дальше пойдёт, то вместо недовольства и кандалов их ждёт забавное развлечение в виде пылающей в огне вашей плоти! Это если вы ничего толкового не придумаете, конечно же! Смею напомнить вам - у вас остался только завтрашний день! - Спасибо за напоминание, Ваше Величество! Этого вполне будет достаточно! Они ещё долго общались на разные, государственные темы, и даже сыграли несколько партий в шашки. Лоботряс понимал, что сегодня время работает на него. Поэтому он всячески старался ублажать своего жестокого повелителя. И только тогда, когда царственный тиран вдоволь наигрался, главный советник наконец - то смог покинуть своего господина. Пустослов отправился обедать, а Лоботряс - на продовольственные склады, где среди многочисленных коробок и ящиков нереализованного товара устроил себе небольшое, уютное гнёздышко. В нём дрожа от ужаса и страха он просидел весь остаток дня. И только когда последние лучи солнца погасли за горизонтом, он тайком пробрался во дворец, и спрятался в старом караульном помещении, с нетерпением ожидая наступления долгожданной ночи. Теперь же, когда глубокая, непроглядная ночь окутала своим невидимым, чёрным плащом все близлежащие царства, он, собрав в кулак свою волю осторожно пробирался в тронный зал. Именно там находился просторный, расписной балкон - прихоть его царственного кузена, с которого тот, один раз в год, в день своего рождения, произносил перед своими подданными большую, торжественную речь. И хотя желающих послушать своего повелителя собиралось лишь малая горстка сторонников, Пустослов Баламут с присущей ему пышностью и незаурядным красноречием с удовольствием "вешал очередную порцию лапши" на растопыренные уши собравшимся. Будучи от природы великолепным оратором, он с лёгкостью покорял сердца и зажиточных горожан, и прикормленных вельмож, вызывая своим пафосом неописуемый восторг у местной элиты. Оживлённо докладывая своим вассалам об очередных успехах в политике и экономике Пустослов Баламут не стеснялся ярких, запоминающихся фраз. Заканчивал же он своё высокопарное выступление всегда красочно, одним и тем же лозунгом: "Престол - царю, хомут - народу!". И при этом всегда добавлял: "А кому, что не нравится - убирайтесь вон!". Чем вызывал бурные, продолжительные аплодисменты, нередко переходящие в бурный восторг, а затем и оглушительную овацию у собравшейся под балконом знати. 5. И воцарится хаос. Тем временем главный советник проник в тронный зал. Многочисленные наёмники охраняли лишь главный вход. Он же прошел потайным, мало кому известным проходом. При свете тускло горящих факелов Лоботряс с трудом различил неясные очертания великолепного, царского трона. Справа от него виднелась двухстворчатая, дубовая дверь, ведущая на балкон. Дверь была закрыта. Это обстоятельство вовсе не смутило Лоботряса. К такому повороту событий он был готов. Ещё накануне он заказал копию ключа, и теперь гордо пожинал плоды своей предусмотрительности. Замок в двери повернулся легко и без скрипа. Лоботряс открыл дверь и вышел на балкон. Свежий, южный ветер ласково похлопал его по щекам. "Это хороший знак!"- одобрительно подумал главный советник. Он закрыл за собой дверь и прислушался. Город спал. Лоботряс достал из кармана перстень и нежно приложился к нему губами: "Клянусь в верности своему владыке!", - тихо прошептал он. Затем он достал волшебный пузырёк и свиток пергамента. В кромешной тьме магические атрибуты злого колдуна казались обыкновенными и безопасными. Но стоило только Лоботрясу прикоснуться к пергаменту, как он тут же вспыхнул ярким, голубым светом. На мгновение главный советник залюбовался увиденным. - Эй, кто там балуется? Голос прозвучал резко и грозно. Проснувшийся охранник недовольно запыхтел и направился в сторону балкона. - А ну, покажись! - сердито приказал он, - а не то объявлю тревогу! Лоботряс понимал, что у него есть всего лишь несколько минут, чтобы завершить начатое им таинство. В случае неудачи он не смог бы объяснить своему кузену от куда у него взялись эти странные вещи. И для чего он принёс их на балкон. Дело запахло "жаренным!". Тем временем, растерявшийся было стражник, уже вовсю вопил страшным, истеричным голосом: - Тревога! Тревога! Тать на царском балконе! Ярко вспыхнули многочисленные факелы. Начался переполох. Лоботряс услышал, как в его сторону приближается стража. По грохоту доспех он быстро сообразил: "Это - Безумные, - личная гвардия Пустослова Баламута!". Разговор с ними был короток. Эти беспощадные убийцы не знали ни жалости, ни сострадания. Да и интеллекта у них было маловато. Времени почти не осталось. Главный советник дрожащими от напряжения руками развернул свиток и громко затараторил: - Взываю я к семи ветрам: Развейте зло по сторонам! Пусть в каждый дом, пусть в каждый сад, Распространится этот яд! Пусть зла магический укус, Изменит всем привычный вкус, И поедать гнилую гадость, Всем ежедневно будет в радость! Да будет так! Да будет так! Пусть торжествует вечный мрак! Пусть возликует кутерьма, И воцарятся мрак и тьма! Надо сказать, что уже при первых словах Лоботряса начали происходить ужасающие перемены. Наступила гробовая тишина. Время остановилось. Налетевший сильный порыв ветра потушил городские факелы. Медленно, всё поглощая на своём пути на город опустился непроглядный мрак. Воздух стал плотным, с резким запахом гнилой плоти. Дышать стало тяжело. И тогда страшный, злой хохот потряс всю столицу. Казалось, что сама чёрная, беспросветная мгла наслаждается невыносимыми страданиями людей. Что тут началось! Обезумившие от ужаса жители с дикими воплями выбегали из своих домов в надежде найти спасение за переделами города. Однако заблудившись в окутавшей их тьме, они обречённо носились по его узким улочкам, то и дело сталкиваясь друг с другом. Охваченные страхом люди хватали всё, что попадалось им под руку и при каждом столкновении применяли своё оружие в целях самообороны. Началась паника, давка, быстро воцарился хаос. Так продолжалось несколько часов. Когда же тьма наконец рассеялась перед глазами Лоботряса предстала удручающая картина. Некогда чистый, аккуратный город превратился в жалкое подобие старого, грязного сарая. На каждом углу, в каждом переулке, лежали большие горы неубранного мусора. Некогда заботливо ухоженные домики теперь тоскливо смотрели на него своими перекосившимися оконными рамами. Городские ворота были выбиты, а прекрасный, городской фонтан - знаменитая на весь мир визитная карточка царства, лежал на боку в огромной куче песка и ила. Кое - где валялись успевшие уже остыть трупы животных и птиц. Но главные изменения произошли с жителями столицы. Избитые, покалеченные недавним хаосом горожане безучастно бродили туда - сюда, явно не понимая, что с ними произошло. То тут, то там раздавались крики о помощи. Скорбный плач и жалобный стон охватили всю столицу. Зато на базарной площади тут же расположились многочисленные торгаши - дети и внуки главного советника. Громко рекламируя залежалый на складах товар, они без всякого зазрения совести продавали эту ужасно пахнущую дрянь растерянным жителям. Обещая солидные скидки и бонусы, потерявшие всякий стыд родственники, бойко обдирали одурманенных магией горожан, получая при этом колоссальную прибыль. Торговля шла так хорошо, что телеги едва успевали подвозить новые ящики и мешки с едкой, вонючей жижей. Однако, успевшие позабыть прежние вкусовые ощущения жители, проворно и покорно покупали предложенный им товар, совершенно не заботясь о неминуемых последствиях. - Что ж! - удовлетворённо пробормотал Лоботряс, - о детях и внуках я позаботился, пора подумать и о себе! И он, радостно насвистывая какую - то весёлую песенку возвратился в тронный зал. 6. Переворот. Не обращая никакого внимания на находящихся в тронном зале лакеев, главный советник подошёл к трону, нежно погладил его и ловко запрыгнул на золотое, инкрустированное редкими, дорогими бриллиантами седалище. - Слушайте все! - обратился он к изумлённым вассалам, - с этой минуты у вас новый царь, - то есть я! Все, кто поклянётся мне в верности будут купаться в моей милости и щедротах! Более того, я верну пропавшие у них вкусовые ощущения! Кто же... - Не рановато - ли, кузен? Пустослов Баламут вошёл в зал с присущей ему пышностью. Твёрдо чеканя каждый шаг и крепко сжимая в правой руке саблю, в левой он держал знак своей пошатнувшейся власти - золотую, царскую корону. Горстка преданных ему гвардейцев следовала за ним по пятам. - Мне кажется, вы поторопились! - с ходу заявил он, - пока ещё я господин и повелитель этого царства! Одно моё слово и мои люди порубят вас на куски! - Ой, ли! - улыбнулся Лоботряс, - всё, ваша песенка спета, братец! Правление ваше закончилось! И теперь, я, по своему усмотрению использую вас, и вашу бездарную душу. Что же касается тех гвардейцев, что так трусливо прячутся за вашей спиной, то уверяю вас, они мне страшны не более, чем полчище тараканов для голодного воробья! - Это ещё по чему? - возмутился Пустослов Баламут. - Да потому, глупый мой кузен, что за моей спиной стоит сила куда большая, чем эта горстка ленивых и трусливых лежебок! И стоит им сделать только один шаг, как великая магия моего повелителя тут же уничтожит их! С этими словами Лоботряс достал магический перстень и аккуратно надел его на правый, указательный палец. - Есть желающие испытать силу этого камня? Солдаты с опаской посмотрели на магический кристалл. Одно дело бить плетьми безоружных горожан, другое дело ввязываться в довольно сомнительную авантюру. Ведь с магией шутки плохи. Один раз встанешь не на ту сторону и тебе конец. И хорошо если превратишься в собаку или кота, а если в таракана? - Ну, что вы стоите, олухи? - разозлился Пустослов Баламут, - хватайте его, и дело в шляпе! Завтра мы этого болтуна зажарим на костре! Посмотрим тогда, как он "запоёт!". Поможет ли ему его магия! Несколько самых смелых, самых отчаянных головорезов медленно двинулись в сторону Лоботряса. Лоботряс усмехнулся. - Ближе, подходите ближе, служивые! - подтрунивал над гвардейцами главный советник, - ещё немного! Ещё один шаг! Смелее, друзья! Смелее, вот он я! Хватайте меня! Он терпеливо подождал пока солдаты подойдут совсем близко. И вот, когда до сидящего на троне бунтовщика осталось не более полуметра, и руки гвардейцев потянулись к нему, чтобы схватить его, главный советник громко воскликнул: - Защити меня! То, что произошло потом с трудом передаётся описанию. Яркий, огненный луч широкой, мощной волной моментально устремился на ничего не подозревающих гвардейцев. Бравые вояки, так и не успев понять, что произошло, кубарем покатились назад. А весьма удовлетворённый таким поворотом событий Самодур Лоботряс издевательским тоном спросил: - Ну, кто следующий? Расхорохорившийся главный советник ловко соскочил с трона и смело направился в сторону толпы. Толпа испуганно попятилась назад. - Ты? Или ты? А может быть ты? - грозно тыча пальцем в первого попавшегося ему на глаза лакея поинтересовался он. Толпа промолчала. - Я так понимаю больше желающих нет?! Значит начнём коронацию! Эй, кузен, отдай - ка мне корону! Думаю, она тебе больше не понадобится! - Да как ты смеешь, проходимец! - гневно воскликнул Пустослов Баламут и грозно размахивая саблей направился к Лоботрясу. - Эй, кто - нибудь! Стража! Отнимите у него эту игрушку! А то и правда кого - нибудь поцарапает! А его самого бросьте в темницу! Завтра нас ожидает отличное шоу - великолепный, огненный концерт! Да, и не забудьте забрать у него корону! Уверен, она мне будет ближе к лицу! Тут же несколько бравых гвардейцев навалились на Пустослова Баламута и после короткой, непродолжительной борьбы отняли у него саблю. Не ожидавший такого подвоха Баламут покорно протянул корону. Уже через несколько мгновений старший по званию среди солдат - усатый рыжеволосый капрал торжественно приклонил колено и протянул её Лоботрясу. - Отлично! Давно бы так! - удовлетворённо заявил главный советник, надевая древний знак царской власти на голову, - думаю весь торжественный ритуал коронации можно и пропустить! Ну, чего же вы молчите? Славьте! Славьте вашего нового повелителя! И все собравшиеся сначала неуверенно, а затем всё громче и громче закричали: - Многие лета! Многие лета, царю Лоботрясу! 7. Повелитель и слуга. По широкой, пыльной дороге в сторону столичного града двигался невысокий, худой старик. Одетый в длинный, чёрный балахон он был похож на ветхого, дряхлого монаха. Торчащие из - под капюшона седые, засаленные волосы весело танцевали под напором порывистого, северного ветра. В одной руке мужчина держал старинный, витиеватый посох, а в другой - небольшую, кожаную сумку - котомку. Можно было подумать, что сей одинокий путешественник обычный пилигрим - паломник, спешащий посетить один из многочисленных храмов столицы. Тем более, что в городе вовсю трезвонили колокола, видимо напоминая горожанам о наступлении очередного, церковного праздника. Однако любой, кто внимательно бы всмотрелся в пыльное, покрытое глубокими морщинами лицо старика не заметил бы на нём ни тени набожности, ни отблеска умиротворения - так присущие всем служителям многочисленных, древних культов. Наоборот: чёрные, злые глаза старика смотрели на всё живое с ненавистью и презрением. Длинный, острый нос, тонкие, плотно сжатые губы и гордая, неторопливая походка несомненно выдавали в нём человека заносчивого и высокомерного. Четыре странных, страшных существа лениво ковыляли за своим господином. Полузвери, полуптицы вытянув свои длинные шеи с нетерпением посматривали в сторону крепостных стен. Там их ждал обещанный обед. В дополнении ко всему на плече старика сидело что - то невообразимое: маленькое, склизкое, трёхголовое существо с большими, красными глазами и короткими, скрюченными лапами. - Ну вот, господин Многозол, кажется мы и пришли! - громко объявил старик, - уже скоро перед вами предстанет обещанный город. Здесь мы и будем жить! - А ты уверен, Древомудр, что мне здесь понравится? - поинтересовался Многозол. - Уверен, мой повелитель! В городе у вас будет свой личный, просторный дворец! Это же лучше, чем мрачное подземелье в древнем урочище?! Многочисленная прислуга, готовая тут же выполнить любой ваш каприз! К тому же молодые, невинные девушки станут легко доступны, и вам больше не придётся зависеть от весьма сомнительных потуг этого болвана Лоботряса! - Кстати, что ты собираешься с ним сделать? Раз так, то он нам больше не нужен! - Это не совсем верно, мой повелитель! Он хорошо знает город, его жителей, его законы! Он пользуется некотором авторитетом у местных торговцев! Поэтому, думаю его можно на какое - то время оставить в живых. Хотя бы на полгода! За это время мы достаточно освоимся, проведём некоторые реформы, наведём страх и ужас на горожан! И тогда можно будет легко с ним расправиться! - Каким образом? - облизнулся Многозол. - И таким то же! - улыбнулся Древомудр, - но есть и другие, более любопытные способы! - Например? - Например, сварить его заживо на медленном огне или повесить вниз головой! А ещё можно снять с него кожу! - Я слышал, что этот недотёпа Баламут хотел его сжечь? - Да, мой повелитель, это так! Но я считаю эту смерть менее привлекательной! Всё происходит достаточно быстро, и никто не успевает в полной мере насладиться процессом! Другое дело - долгое время слышать чьи - то жалобные вопли и призывы о пощаде! Это так ласкает слух! - Вне всякого сомнения! - согласился Многозол, - но корону у него нужно отобрать! - Как? - Хитростью! - объяснил Многозол. - Зачем? - удивился Древомудр, - это озлобит его! - Затем, что корона - это власть! Всякий надевший её - избранник вечности! А лишать жизни избранника вечности - плохая затея. Вечность таких поступков не прощает! Другое дело если избранник сам снимет с головы корону! Добровольно! Тогда даже высшая магия его не защитит! - Хорошо, мой господин, я заберу у него корону! - Ты ничего не понял, Древомудр! Тут сила не нужна! Тут нужен ум! - разозлился Многозол. - Хорошо, хорошо, мой повелитель, я найду способ его обхитрить! Тем временем слуга и его господин поднялись на довольно высокий холм. С высоты птичьего полёта открывался прекрасный вид на город. Но ни это привлекло внимание мага и его повелителя. По царскому тракту, в их сторону, неторопливо двигалась довольно внушительная процессия. Возглавлял её Самодур Лоботряс. Сидя на прекрасном, вороном жеребце самопровозглашённый царь, в окружении своей многочисленной свиты вышел на встречу своему господину. Под напором порывистого, северного ветра весело плясали разноцветные, царские знамёна. Великолепная, золотая корона красовалась на голове бунтовщика. Отдельной толпой стража вела группу красивых, молодых девушек. Только что захваченные в соседних деревнях они громко и надрывно вопили, взывая о милосердии и сострадании. Однако все их стенания были напрасны. Бездушный, "новоиспечённый" владыка был глухи нем к их жалобным мольбам. Увидев Древомудра процессия остановилась. От неё отделился гонец и быстро поскакал обратно в город. Уже через несколько минут стройный грохот крепостных орудий возвестил всему миру о прибытии долгожданного гостя. Колокола затрезвонили мелодичнее и громче. Сам же Лоботряс пришпорил коня и галопом направился к чёрному магу. - Мой повелитель! - Древомудр искоса посмотрел на сидящее у него на плече трёхголовое чудовище, - не кажется ли вам, что ещё не пришло время явить вам свои лица этому простофиле? - Чего? - не понял Многозол. - Он не должен вас видеть, мой господин! - Это ещё почему? - разозлился трёхголовый монстр, - что не так с моими лицами? - С вашими лицами всё в порядке, мой господин, однако если Лоботряс вас увидит он испугается! Не многим выпала честь лицезреть Тёмноликого Многозола из страны Вечного мрака! Этот болван запаникует! А нам это вовсе ни к чему! - Что ж, думаю ты прав, Древомудр!- согласился монстр, - но учти, это в последний раз! Больше я не буду прятаться в этом душном мешке! - Безусловно, мой господин, безусловно! В просторном, царском дворце всегда есть место где можно затаиться на время! - ответил чёрный маг, развязывая котомку. Трёхголовое, магическое чудовище ловко юркнуло внутрь мешка. Удовлетворённый увиденным злой волшебник плотно завязал котомку. - Придёт и твоё время, повелитель! - злобно прошептал он, и тут же замер в ожидании приближающегося к нему царя. 8. Развязка. Тем временем Самодур Лоботряс поднялся на вершину холма. Ловко соскочив с коня, он подошёл к ожидавшему его магу и упав плашмя у ног своего господина затараторил: - Мой господин, я сделал всё как вы приказали! И город, и всё царство околдованы вашей магией! Я оставил себе всего лишь полсотни самых преданных вам слуг! - Очень хорошо, Самодур! Я всегда знал, что ты способный ученик! - Благодарю вас, повелитель! - в голосе Самодура зазвучали нотки раболепия, - будут ли ещё какие приказания? - Приказания? - улыбнулся Древомудр, - нет, приказаний не будет! Будет одна просьба! - Всё, что угодно, мой господин! - подобострастно ответил Лоботряс. - Всё, что угодно? -переспросил чёрный маг, - что это у тебя на голове, Лоботряс? - Так пустяк, золотая корона моего кузена! Древомудр почувствовал, что Самодур немного занервничал. - Ты отлично смотришься в ней! - заявил чёрный маг, желая успокоить своего вассала. - Это благодаря вашей помощи, мой господин! - угодливо пролепетал Самодур, - вы ведь сами назвали меня повелителем этого царства. - Так я и не отказываюсь! Повелевай на здоровье - заслужил! - Благодарю вас, мой господин! - Хватит валяться у меня в ногах, Лоботряс! Встань! Раз ты теперь царь, то значит мы с тобой коллеги! Я повелитель урочища, а ты владыка этих мест! Лоботряс поднялся. Древомудр пристально посмотрел на своего визави. - Никогда не видел так близко золотой короны! Очень красивая, и наверно тяжёлая?! Не давит на голову? - Если честно, то немножко! - сознался Лоботряс. - А можно мне её примерить? Так хочется почувствовать вес чистого золота! - попросил чёрный маг, - ты же видел, как бедно я жил все эти годы?! Полуразрушенная избушка! Стакан воды, да кусок чёрствого сухаря - вот и всё, что я мог позволить себе за весь день! - Охотно, мой повелитель! - поклонился Лоботряс, снимая с головы корону, - честно сказать она мне немного великовата! А вам она будет в самый раз! - Ты так думаешь? - Уверен! Вот сами убедитесь! И Лоботряс протянул корону Древомудру. Древомудр аккуратно надел тиару. - Что ж, ты оказался прав! Мне она идёт больше к лицу, чем тебе! - согласился чёрный маг, - а раз так, то пусть она останется на моей голове! Не возражаешь? - Но повелитель! - взмолился Лоботряс, - вы же обещали её мне! - Обещал! И я выполнил своё обещание! Неправда ли? - хитро улыбнулся волшебник, - ты же носил её! Носил её достаточно долго! Теперь моя очередь! Или ты так не думаешь? Лоботряс обмяк. Он понял, что его обманули! Спорить, а тем более протестовать было неразумно! В любой момент злой чародей мог применить свою магию! А прожить остаток жизни в образе гадюки или паука ему не хотелось. К тому же как только он снял корону, он тут же почувствовал резкий упадок сил. Магия короны перестала действовать и теперь он вновь был обыкновенным смертным. Древомудр моментально заметил перемены, произошедшие со своим вассалом. - Ну - ну! - рассмеялся он, - да не переживай ты так! Быть царём - дело ответственное, и не каждый может потянуть бремя власти! Это довольно тяжёлая ноша! А вот главный советник из тебя получится великолепный! С этого момента ты моя правая рука! Со всеми вытекающими из этого полномочиями и привилегиями! Согласись, это лучше, чем опала, изгнание или смерть? – спросил, улыбаясь чёрный маг. - Да Ваше Величество, это безусловно лучше! - низко поклонился обманутый чиновник, - благодарю вас за оказанное доверие! Готов, как и раньше служить моему царю! - Ну раз так, - усмехнулся Древомудр, - то скачи обратно к своим людям, пусть они приготовят мои покои, приведут в порядок тронный зал, и приготовятся принести мне клятву верности! - Будет исполнено, Ваше Величество! Лоботряс постарался выглядеть достойно. Высоко подняв голову и отдав честь, он ловко запрыгнул на своего скакуна и лёгкой рысцой поскакал обратно к ожидавшим его возвращения горожанам. - Ловко ты его облапошил! - вылезая из котомки заявил Многозол, - особенно если знать, чем для него всё закончится! - Таких обалдуев нужно держать возле себя, на коротком поводке! - усмехнулся чёрный маг, - чтобы они не выкинули какой - нибудь неожиданный фортель! - И то верно! - согласился Многозол, - так нам будет спокойней! Кстати, что за магию ты применил? Надо быть сведущим в древней, колдовской науке, чтобы враз лишить всю страну вкусовых ощущений. - Это тайный, древний ритуал, мой повелитель! - ответил волшебник, - о нём я прочитал в одной, старинной книге! Там же я узнал рецепт магического зелья! - И мне ничего не сказал? - А зачем, мой господин? Я справился и без вашей помощи! - А затем, дуралей, что пройдёт год или два, и мне надоест владеть таким маленьким царством! Я захочу куда больших владений, и твоя рецептура мне как раз пригодится! - И насколько широки ваши аппетиты, повелитель? - поинтересовался маг. - О, они по-настоящему огромны! - И всё же? - Я мечтаю заполучить всю планету! - злобно воскликнул Многозол. - Замечательный замысел! - согласился Древомудр, - однако, прежде чем открыть ящик Пандоры, и выпустить всепоглощающее зло гулять по миру, давайте посмотрим, что у нас получиться в этом царстве! Всё - таки, как ни как, а начинать надо с малого! Хотя бы с этого города! - Полностью с тобой согласен, Древомудр! - согласился Многозол, - однако, мне кажется, что наше с тобой появление в городе в окружении этих милых существ, что лениво пасутся за нашими спинами вызовет небывалую панику? Или я не прав? Древомудр оглянулся. Страшные монстры: полузвери, полуптицы пристально посмотрели на своего повелителя. - Друзья! - обратился к ним чёрный маг, - спасибо, что разделили с нами путь! А теперь идите обратно в урочище! Там вам будет достаточно комфортно! Как только я освоюсь на новом месте, я позову вас к себе! Звери слегка удивились. Обещанный обед не состоялся. - Обещаю, я не забуду о ваших услугах! Ступайте, ступайте домой, дети мои! Надеюсь на обратном пути вам повезёт, и вы поймаете что - нибудь себе на ужин! Невиданные доселе чудовища послушно отправились восвояси. Вступать в полемику с чёрным магом не решались даже они. - Ну, вот, - заявил Древомудр проводив их долгим, томительным взглядом, - теперь дело за вами, мой господин! - Что опять в котомку? - Ну вы же не хотите паники в городе? - Иногда мне кажется, что хочу! - Только не сегодня, повелитель! Ещё придёт ваш звёздный час! - возразил чёрный маг, распахивая мешок, - залезайте, прошу вас! Маленькое, трёхголовое существо ловко юркнуло в котомку. Древомудр направился к городу. Колокола весело трезвонили. Пушки громко палили. Под напором порывистого, северного ветра весело развивались царские знамёна. Многочисленные горожане радостно и шумно размахивали разноцветными платками. Город встречал долгожданного гостя.

Дурдом Как-то летом в начале 90-х мне довелось поработать в одном дурдоме, который находился (да и по сей день находится) в Ленинградской области. Должность была архиответственная — оператор очистной станции. В связи с тем, что нас было только двое (включая меня), работать предстояло через сутки. Станция представляла собой грязно-желтое обшарпанное двухэтажное здание круглой формы. Она находилась в полусотне метров от полуразрушенного забора больницы на опушке добротного елового леса. В общем, до живых людей было далеко, а мертвые были буквально за забором (я о морге). Во время ознакомительной экскурсии мой будущий сменщик, маленький сухонький мужичонка, пространно рассказывал о таинствах сей благородной профессии и о том, что нужно делать, чтобы добиться в ней совершенства, попутно объясняя механизм работы и общее устройство этого величественного сооружения. Из всего, что он наговорил мне, и из того, что видел собственными глазами, я понял: работа «не бей лежачего». На первом этаже находился главный коллектор больницы, куда сливались все её сточные воды, а также насосы, которые нужно было включать время от времени. На второй этаж вела деревянная двухпролётная лестница с очень скрипучими ступеньками, которые заканчивались дверью в комнатку персонала, то есть нашу с ним. Не могу сказать, что она была большой — стол, стул, шкафчики для робы и чистой одежды, кустарным способом сделанный нагревательный прибор, в народе названный «козлом», и топчан, на котором недавно помер мой предшественник. Об этом мимоходом упомянул мой будущий напарник, хитро сверкая глазками и ожидая моей реакции, но не тут-то было -в то славное время я мнил себя нигилистом и циником, поэтому и бровью не повел. А зря. Собственно, на следующий день я приступил к исполнению своих обязанностей. Откровенно говоря, было скучно. Полдня я просидел в каморке, читая книжку да попивая чаёк, не забывая раз в три часа нажимать на кнопку. Сейчас вспоминаю — смех разбирает: зарплату платили ни за что, можно же было какую-нибудь автоматику наладить, но нет, держали специального человека. Ну да ладно. Вторую половину дня я пошлялся по территории больницы, свёл пару-тройку новых знакомств (в основном с больными), сползал на пищеблок за ужином и возвратился в свою келью поесть и опять страдать ерундой. Где-то после десяти вечера всякое движение на территории утихло, в районе двенадцати зажёгся фонарь, у забора освещавший тропинку к моей станции, и я решил, что пора спать. Застелив топчанчик домашним бельишком и выкурив сигаретку на ночь, я погасил ночник. Некоторое время не мог уснуть — ворочался, в голову лезли какие-то дурацкие мысли, но в конце концов я задремал. Пробуждение было стремительное — нет, наистремительнейшее: хлоп, и проснулся. В предрассветном сумраке белой ночи очертания предметов в комнате были размыты, но я совершенно отчетливо увидел у своих ног черную мужскую фигуру. Почему я решил, что это именно мужчина — не спрашивайте, не знаю. Я его видел какое-то короткое мгновенье, поэтому даже испугаться не успел, страх пришёл потом. Я резко повернулся к ночнику и включил свет. Повернул голову, а его нет. Вот тут на меня накатил страх. В общем, светильник впоследствии никогда не выключал (кстати, как я узнал позднее, мой сменщик делал точно так же). Сменщик приехал к девяти утра, но я не стал ему плакаться, хотя он исподволь пытался у меня выведать, как прошла ночь, без происшествий ли и тому подобное. Сейчас мне кажется, что он знал о местном инфернальном жителе, но тогда я и помыслить не мог о том, чтобы рассказывать о подобных вещах — считал это придурью и всячески уговаривал себя: «Тебе показалось». Но в глубине души был уверен на сто процентов, что не показалось. Несколько дней прошли спокойно. Я притащил на работу гитару, благо место было отдаленное, и мои завывания никто не мог слышать, до ночи сидел с книжкой, перезнакомился с народом, развлекал себя, как мог. В одно из таких ординарных дежурств я засиделся с книжкой допоздна. И вот в третьем часу ночи я услышал шаги — да— да, на той самой скрипучей лестнице. К слову, замка на входной двери не было, мы запирались изнутри куском железной трубы наглухо — больше вариантов зайти не было. Когда заскрипели нижние ступеньки, в моей голове раздался звоночек, но, зачитавшись, я не обратил на это внимания. Но когда «это» достигло площадки между пролетами, я ясно вспомнил, как закрывал дверь на улицу, как выключал внизу и на лестнице освещение. И вот теперь из этой тьмы ко мне поднимается кто-то или что-то... «Оно» тяжело продолжило подъём, словно это был очень грузный человек с одышкой; ступеньки под его поступью почти хрустели. Я заледенел, в полном ступоре смотрел на хлипкий крючок, явно понимая, что он меня не спасёт, но действовать был не в силах — смотрел на этот крючок, как баран, и ждал продолжения. «Что-то» уже у двери. Я про себя прощаюсь с жизнью, но ничего не происходит — лишь явное постороннее присутствие ощущается и сосёт под ложечкой. Театральная пауза была выдержана гениально. Я чуть не обделался, когда услышал лёгкий стук костяшек пальцев по жиденькой дверке, а дальше опять наступила наэлектризованная тишина. В тот момент, когда паника и ужас готовы были перехлестнуть через край, и из моих связок готовился вырваться на свободу дикий визг, «это», пыхтя, развернулось и стало спускаться. Доведённый до ручки, я физически ощущал, как прогибаются доски под этой тушей. Всё же с каждым скрипом ступеньки становилось легче, словно выпадали камешки из большого мешка с камнями, который висел на мне. Вот скрипнула последняя ступенька, и всё стихло. Хотелось рыдать от радости, словно мне отменили смертную казнь. Что странно, страх очень быстро прошёл, и эмоции, которые меня только что переполняли, отхлынули как море при отливе. Я деловито спрыгнул с топчана, открыл дверь на лестницу, включил там свет, спустился вниз, в довольно тёмном помещении дошёл до выключателя и, включив свеи, стал детально изучать помещение. Я ничего не обнаружил — засов на месте, спрятаться негде, в самом коллекторе разве что, но эту мысль я отмёл и как-то быстро успокоился, поднялся на верх и спокойно уснул. Правда, на этот раз свет у меня остался гореть везде. Наутро от ужаса не осталось и следа. В общем, несмотря на подобные происшествия, я не стал оставлять, так сказать, службу. Продолжение последовало где-то в июле, когда ночи стали темнее. В больничной котельной у меня появился приятель — Вова. Не могу сказать, каким образом мы с ним сошлись. Наверное, потому что мне было дико скучно сидеть в каморке, а больные — они и есть больные: их бред интересно слушать первые пять минут. Вова, несмотря на молодость, уже успел посидеть в тюрьме, и его тюремные истории можно было слушать и слушать (тогда была какая-то бредовая мода на всё зековское). И вот как-то ночью я возвращался с очередных посиделок у Вовы. Было уже темно. Проходя мимо морга, я услышал какой-то стук. Моё любопытство требует похвал: я обошёл здание и увидел, как дверь морга с облупленной синей краской бьётся в конвульсиях, и навесной замок вот-вот слетит. Удары наносились изнутри. Как же я бежал… Закрыл дверь на лету и проскочил в свою каморку. Почему я не побежал к людям, к Вове тому же, даже не спрашивайте — рефлекс. Я сидел с зажженным светом до утра, боясь покойников. К тому же за несколько дней до этого моя подружка (которая работала секретарем главврача) рассказала, что на днях один больной упал с лестницы и умер, был помещён в морг, а потом найден в предбаннике морга лежащим у двери со сбитыми костяшками… Потом пришёл август. В одну памятную ночь я изводил гитару. В итоге гитара была расстроена, я поставил её у шкафа и лёг спать… Мне приснился сон: в мою комнатку заходит тот же чёрный мужской силуэт, спокойно говорит мне: «Привет, ну что тут у нас?». Потом берёт гитару, говорит, что настроена плохо, настраивает, играет «Группу крови» Цоя и говорит: «Ну вот, нормально». После этого подходит ко мне, треплет меня по плечу. От его прикосновения я резко просыпаюсь и вижу, что гитара лежит на шкафу, уже настроенная…

Крестик надо снять К религии я всегда относилась ровно. Ходила, конечно, иногда в церковь, свечки ставила, даже порой молилась про себя. Но вот никогда не углублялась в дела божие. По мере взросления я стала считать, что религия - это миф чистой воды. Бог многогранен и запихивать его в Библию и церковь - неправильно. Слишком уж люди очеловечили То, что создало бесконечность. На этой почве брат мягко спорил со мной. А он у меня верующий до мозга костей. Он не просто раз в год бегает в церковь, а действительно ходит каждый выходной день на службу, соблюдает все посты. В общем, живёт по слову божию, как говорится. Брат очень переживал, что я немного странно рассуждаю о боге и вере. Говорил, мол, а если в ад попадёшь за такое, неужели не боишься? На что я смеялась и отвечала: "Зачем бояться того, чего нет?". На этом споры и заканчивались. Прошу заметить, что мировоззрением своим я не жила, не навязывала никому и вообще относилась к нему так же ровно, как когда-то к религии. И однажды приснился мне сон. Не совру, если скажу, что это самый реалистичный и жуткий по ощущениям сон в моей жизни. Как будто не сон видела, а наяву кино посмотрела. Стою я посреди маленького уютного города. Вокруг люди радостные ходят, детишки играют. Погода чудесная. И вдруг резко все меняется. Чёрные тучи заволокли небо, начался сильный ветер. Небо как будто отяжелело от этой черноты и опустилось ближе к земле. Тут же молнии стали бить прямо в людей. Кругом дикие вопли, ураган деревья вырывает прям с корнями. Знаете, всё вокруг было похоже на какой-то апокалиптический ужастик. И тут я побежала. Я чувствовала такой страх и ужас, что передать словами невозможно. Вскоре я поняла, что бежать попросту некуда. От бессилия и беспомощности я упала на колени и начала рыдать во весь голос. В голове носилась мысль: вот прямо сейчас я и умру. Каждой клеткой прочувствовала необратимость близкой смерти. И вдруг, посреди этого хаоса, ко мне тихо идёт молодой парень в длинном плаще. Было такое чувство, что всё происходящее его вообще не волнует и не пугает. Когда он подошёл совсем близко, я буквально была сражена его красотой. Таких красивых людей я прежде не видела и даже представить себе не могла. Смотрю на него, а у самой внутри спокойствие на смену страху, и какое-то непреодолимое желание быть с ним рядом всегда. Парень немного наклонился ко мне, взял за подбородок и говорит: "Страшно тебе? Пойдем со мной, я знаю, где укрыться можно", – и улыбнулся так ласково, обворожительно. Я уже готова была встать с колен и идти с ним, как вдруг он перевёл взгляд ниже и помрачнел. "У тебя крестик висит? Снять надо, а то молния может в него ударить, и ты погибнешь. – И начинает сильно тянуть цепочку с крестиком, чтобы сорвать с шеи. В этот момент у меня как будто что-то щёлкнуло в голове. Страх вновь сковал тело. Я резко вырвала у него из рук крест, прижала к груди и как заору: "А ну пошёл отсюда, проклятый!". Он оскалился и зарычал: "Что, узнала, да?". И я проснулась. Нет, в церковь я не побежала, и в Библию не вцепилась. Но задумалась, если честно. После этого сна в душе какой-то тяжёлый осадок остался, неприятный. Верю ли я, что это какой-то знак? Не могу сказать, двоякое ощущение.

Роковая брошь Недавно мама рассказала мне такой случай. Ее бабушка, то есть моя прабабушка, Мария Федоровна работала горничной у знатной барыни. Барыня к ней благоволила и иногда что-нибудь дарила за хорошую службу. Однажды какой-то поклонник подарил барыне красивую брошь: золотая змейка с изумрудными глазками. Но носила барыня эту брошь очень недолго — слегла буквально через несколько дней с сильнейшей пневмонией. Лечение шло очень долго и мучительно, а когда она все-таки выздоровела, подозвала свою горничную и отдала ей брошь. Бабушка спрятала дорогой подарок и несколько дней размышляла, что с ним делать. Вроде бы барыню она любила и не хотела ту обижать, но в то же время нужно было помогать своей большой семье, вот она и раздумывала. А в те дни началось восстание большевиков. Получилось так, что барыня уехала за границу, оставив дом на попечение нескольких слуг, так как, видимо, надеялась, что восстание скоро будет подавлено. Мария Федоровна осталась в доме. Начались трудные времена. Волнения, репрессии, расстрелы… Приходилось очень нелегко, и моя прабабушка решила продать все подарки барыни, которые у нее остались. Тяжелее всего было расставаться с брошью, но, в конце концов, Мария решилась и пошла к знакомому ее родителей в ломбард. Тот принял брошь и отдал за нее хорошую цену — по тем временам на эти деньги можно было некоторое время жить, вообще не работая. Через несколько дней прабабушка узнала, что хозяина ломбарда арестовали и расстреляли. Никто не мог понять, почему это произошло, но все потом выяснилось. Один из чекистов зашел однажды в ломбард и увидел на прилавке брошь — золотую змейку с изумрудными глазками. Попросил отдать ему эту брошь за полцены, но ему отказали. Чекист ушел, и в ту же ночь хозяина ломбарда арестовали. Естественно, брошь этот чекист теперь уже забрал, не платя ни копейки. История эта имеет продолжение. Через год после этих событий тот самый чекист, который жил тогда неподалеку от дома моей прабабушки, сошел с ума. Зарубил топором всю свою семью и поджег дом, а потом совершенно голый спрыгнул с обрыва в реку прямо на камни. Говорили, что при этом он кричал: «Забрать ее хотели!!! Не отдам!». Что он имел в виду — неизвестно, но когда его тело выловили из воды, в руке у него была зажата та самая брошь…