🎄🪐Страшилки на ночь

"Однажды я ехал на поезде по рабочим делам.
Была очередная промежуточная остановка, я вышел покурить и удивился, увидев что напротив перрона кладбище. Хотя место глухое, чему удивляться?
Вагон был почти пустым, но в моё купе подсела приятная молодая девушка. Я не очень общительный человек, но такой компании был очень рад. Мы довольно живо и весело болтали до самой ночи.
Заснул я легко и сразу. И вот, значится, лежу я в какой-то дреме и чувствую, что моя соседка садится на меня сверху и своими коленями прижимает мои руки. Потом её пальцы осторожно смыкаются на моем горле и начинают сжимать... Все ощущаю, а проснуться до конца словно не могу. Брыкаюсь как-то не убедительно и понимаю, что задыхаюсь. Не знаю сколько это продолжалось, но в какой-то момент я уже приготовился отправиться в мир иной и отключился окончательно.
Пришёл в себя от похлопывания по щекам. Рядом стояла перепуганная проводница, которая мне потом и рассказала следующее:
Идёт она по каким-то своим делам по вагону и слышит какой-то хрип из купе. Подумала, что плохо кому, дверь осторожно дернула, а та была не заперта. Заглядывает и видит картину, как у меня ноги уже едва дергаются, руки по бокам расставлены. В купе никого нет. Она начала меня трясти, тут я видимо и включился. Спрашиваю: ”Где девушка?”. Она знать не знает. Никого в мое купе не оформляла брони на это место никто не оставлял. Вот это был настоящий шок.
Теперь всегда беру билет только в плацкарт”.
🎄🪐Мистические истории
Были у меня соседи, пенсионеры. Сосед помогал всем, был честным человеком. Однажды, проходя мимо него, я почувствовала что-то плохое и даже не от него исходящее, а что-то было рядом с ним, к нему привязанное, невидимое, наводящее ужас. Даже сейчас не могу четко описать, что это было. У этого "чего-то" был ум, "оно" реально смотрело на меня и "оно" видело, что я чувствую "его" присутствие, оглядываюсь ничего не видя. Короче, "оно" смотрело на меня, насмешливо, изучающе. Взгляд этот я хорошо чувствовала и взгляд был как бы из воздуха, днем, светило солнышко, мимо шли люди по своим делам! Ну и я поздоровалась с соседом и поспешила подальше от него. А, через месяц сосед умер. В тот день, когда его похоронили, вечером, сижу дома и читаю женский журнальчик, увлеклась чтением и вдруг чувствую, что-то смотрит на меня, чувствую, стоит передо мной и смотрит, как бы в гости зашло ненадолго. И тут я ощутила, что я его даже выгнать не могу, что моя квартира, как проходной двор...Напрягают такие чужие "гости", которым даже в глаза некуда посмотреть. Я, простой, обыкновенный человек и не знаю, что это было, но повторюсь, что "оно" имеет ум, чувства и "оно" недоброжелательное существо. Короче, наши стены нас не защищают от "них"
Прочитай эту историю!
Очень больной женщине снилось, что Иисус дал пить воду.
Когда она проснулась утром, она выздоровела.
Рядом со столом она увидела лист бумаги с надписью: «Иисус - истинный живой Бог».
Она рассказала людям о том, что с ней случилось.
Бывший офицер выслушал эту историю и был немедленно назначен на работу.
Другой человек, получивший текст, немедленно удалил сообщение, и вслед, в течение 13 дней понес серьезные потери.
Вы увидите, как удивится Иисус, я верю в это, потому что Бог существует ... Аминь!
«Привет, я Иисус Христос, я знаю, что у тебя почти нет времени для меня ... Я люблю и благословляю тебя, я всегда с тобой. Сегодня я хочу, чтобы это послание путешествовало по миру до полуночи, пожалуйста, не прерывай его, и я помогу тебе чем-нибудь, что тебе нужно ...
Аминь.
Отправьте это сообщение, а если Вам не нужен ИИСУС, чтобы открыть для вас двери, просто удалите его ... »
Как вода падает с небес, так самые прекрасные благословения во имя Иисуса будут падать на вас
(Возьми 1 минуту и отправь.)
Повторите, не стыдясь этого!
Иисус, ты - моя сила. Я люблю тебя, ты мне нужен, исцели меня и исцели мою семью, насчитывающую до 30 человек.
👪Господи, как краток путь земной.
Свечу мою задуть стремится ветер... Молю,
Ты смерть не посылай за мной,
Пока во мне нуждаться будут дети.
Ты можешь хворь любую исцелить,
Простишь меня и примешь покаяние.
Лишь только Ты умеешь так любить
И понимать телесные страдания.
Ты путь прошел от ясель до креста,
Господь, принявший облик человеческий.
Твоя непостижима доброта,
Ты был и есть, и неизменно вечен!
Храни детей моих среди невзгод.
Не допусти угрозы смертной битвы!
И верю я, от зла их сбережет
Моя слезой омытая молитва...
О, Господи, как краток путь земной.
Свечу мою задуть стремится ветер...
Молю, Ты смерть не посылай за мной,
Пока во мне нуждаться будут дети...
Отче наш,
пройди через мой дом и забери все переживания и болезни!
И, пожалуйста, оберегай мою семью!
Во имя Отца и Сына и Святого Духа, аминь!
Господи, люблю тебя, нуждаюсь в тебе.
Войди сейчас в мое сердце!
( Отошли эту молитву 18 друзьям. Только не игнорируй. Очень сильная молитва!)
НЕЗРИМЫЙ МИР
ЖЕНА, А НЕ СИДЕЛКА
Утром ее чемодан стоял в прихожей.
— Валя... — начал Иван.
— Не надо, — перебила она. — Ты принял решение и сделал свой выбор. А теперь я делаю свой.
Дверь хлопнула. Иван остался один.
Иван сидел за кухонным столом и методично ковырял вилкой остывшую гречку. Половина седьмого. Валя опаздывала уже на полтора часа.
Телевизор в углу бормотал про очередной политический скандал, но Иван не слушал.
Взгляд скользил по привычным деталям: желтые занавески с маками, которые Валентина повесила пять лет назад, его домашние тапочки у холодильника, ее вязаная кофта на спинке стула.
Все на своих местах. Кроме хозяйки.
Дверь в прихожей щелкнула. Наконец-то.
— Ванечка, прости, пожалуйста! — донесся усталый голос. — Папе стало плохо, вызывали скорую.
Иван поморщился. Опять эти старики.
Валентина ввалилась на кухню — растрепанная, с красными от слез глазами.
— Что с ним? — спросил он, не отрываясь от тарелки.
— Давление подскочило. Врач сказал, что нужно постоянно контролировать... — Валя плюхнулась на стул напротив. — Мама совсем растерялась, не знала, что делать.
— У них что, телефона нет? Скорую сами не могут вызвать?
Валентина вздрогнула, словно он у.дарил ее.
— Ваня, им уже за семьдесят. Они испугались. И они — моя семья…
— А я что, не твоя семья? — Иван отложил вилку и посмотрел на жену. — Дома никого нет, ужин остыл.
Я с работы пришел, а ты...
— Извини, — тихо проговорила она и потянулась к плите. — Сейчас разогрею.
Но раздражение уже разлилось в груди теплой волной. Раньше она встречала его у двери. Тапочки подавала, спрашивала про день.
А теперь все время эти родители.
Валентина молча возилась у плиты. Плечи ее поникли, руки дрожали, когда она переставляла кастрюли.
Иван смотрел на ее затылок и вспоминал, как раньше она поворачивалась к нему с улыбкой.
Когда это было? Месяц назад? Два?
— Знаешь, — сказал он помягче, — может, им действительно нужна сиделка? У них пенсия приличная.
Валя замерла с половником в руке.
— Какая приличная? Ваня, у папы пенсия двадцать пять тысяч, у мамы — восемнадцать. Из этого чуть не половина уходит на лекарства и коммуналку.
— Как восемнадцать? — удивился Иван. — Она же всю жизнь работала.
— В сельской школе учительницей. — Валентина повернулась к нему. — Ваня, ну ты же знаешь.
Он не знал. Никогда особо не интересовался финансами тестя с тещей.
Его родители умерли десять лет назад, оставив однокомнатную квартиру, которую он сразу продал. А с Валиными он виделся только по праздникам.
— Тогда пусть нанимают по часам, — предложил Иван. — На уборку, готовку.
— На что нанимают? — голос жены зазвенел. — Ты слышал, что я сказала? Сорок три тысячи на двоих!
Иван пожал плечами. Ему и в голову не приходило подсчитывать чужие расходы. У них с Валей было достаточно — его зарплата инженера плюс ее доходы от частных уроков английского.
Жили спокойно, без лишних трат, но и без нужды.
За окном темнело. Валентина поставила перед ним подогретую тарелку и села рядом. Не стала ужинать сама — только подперла щеку рукой и смотрела в стол.
— Валюша, — позвал он. — Я не против помочь. Но ты же понимаешь — нельзя бросать семью.
— Какую семью? — она подняла на него глаза. — Мы с тобой — это семья?
Вопрос повис в воздухе.
Иван жевал гречку и думал. Семья... Наверное, да. Хотя детей у них не было. Валя не могла, а на усыновление они как-то не решились.
Так и жили вдвоем — тихо, размеренно.
— Конечно, семья, — сказал он наконец.
Следующие недели превратились в сплошное напряжение.
Валентина пропадала у родителей через день. То к врачу сводить, то лекарства купить, то просто убраться.
Иван возвращался домой в пустую квартиру.
Посуда в раковине, постель не заправлена, в холодильнике — остатки вчерашнего.
— Я не могу больше, — сказал он однажды вечером. — Дом развалился.
— Что именно развалилось? — устало спросила Валя. Она только что вернулась, в руках пакет с грязным бельем. — Ты готовить разучился? Или посуду мыть?
— Дело не в этом.
— А в чем?
Иван не нашелся что ответить. Дело было не в быте. Дело в том, что он привык быть единственным центром ее внимания. А теперь этот центр сместился.
— Они же не дети, — попробовал он. — Как-то жили без тебя.
— Мама вчера упала в ванной. Пролежала на полу два часа, пока я не приехала. — Валентина швырнула пакет на пол. — Что, по-твоему, должна была делать? Оставить их?
— Нанять сиделку!
— На что нанять? — закричала она. — На что?
Они стояли на кухне и кричали друг на друга в первый раз за пятнадцать лет брака.
Валентина плакала, размазывая слезы по щекам. Иван чувствовал, как внутри все переворачивается.
— Ваня, ты понимаешь, что говоришь? — голос жены дрожал от гнева. — Это мои родители! Мой отец! Моя мать!
— А я что? — взорвался Иван. — Я тебе кто? Квартирант? Сосед по коммуналке?
— Ты мой муж! Но они...
— Но они важнее! — перебил он. — Я понял уже! Пятнадцать лет мы жили нормально, а теперь ты вдруг вспомнила про родительский долг!
Валентина отшатнулась, словно он ударил ее.
— Как ты можешь такое говорить? Ваня, они старые, больные...
— А мне что, тридцать? — рявкнул Иван. — Я тоже устаю!
Я тоже хочу, чтобы дома было уютно! Чтобы жена была рядом, а не мотались черт знает где!
— Значит, по-твоему, я должна их бросить? Пусть ум.ирают одни?
— Я не говорил «ум.ирают»! Но пусть живут сами! У них есть деньги, пусть нанимают помощницу!
— Какие деньги? — закричала Валентина. —Ты знаешь, сколько стоит сиделка? Пятьсот рублей в час! И это минимум!
Иван растерялся. Он никогда не считал, сколько стоят услуги сиделки.
— Ну... — забормотал он. — Может, не каждый день... По часу в день...
— По часу? — Валентина засмеялась истерически. — Ваня, ты слышишь себя? За час убрать, приготовить, помыть, постирать? Это невозможно!
— Да не могу я так больше! — заорал Иван, стукнув кулаком по столу. — Не могу видеть, как ты от меня уходишь! Каждый день!
Каждый божий день ты там, а не здесь!
Слова вылетели сами собой, и он понял — вот оно, самое главное. Не быт, не ужин, не немытая посуда. Страх потерять ее. Страх остаться одному.
Валентина смотрела на него расширенными глазами.
— Значит, дело не в деньгах, — тихо сказала она. — Дело в том, что ты ревнуешь меня к собственным родителям.
— Не ревную! — вспылил Иван, хотя понимал — она права. — Просто... просто хочу, чтобы ты была женой, а не сиделкой!
— А если бы твои родители были живы? — спросила Валентина. — Ты бы их бросил?
Иван открыл рот и захлопнул.
Родители... Если бы они дожили до такого возраста, он бы, наверное, тоже помогал. Наверное.
Но это же другое дело!
— Мои родители ум.ерли… — начал он.
— А мои нет! — перебила Валентина.
— Значит так, — сказал он тихо. — К ним больше не ездишь.
А если хочешь помогать деньгами — максимум две тысячи в месяц. Этого достаточно на сиделку пару раз.
— Что?
— Не ездишь больше. И денег больше двух тысяч не даешь. Все. Я запрещаю.
Валентина стояла посреди кухни — маленькая, растрепанная, с заплаканным лицом. И смотрела на мужа так, словно видела его впервые.
— Запрещаешь, — медленно повторила она. — Мне. Сорокалетней женщине. Запрещаешь помогать ум.ирающим родителям.
— Валя...
— Две тысячи в месяц, — продолжала она, не слушая его. — Это четыре визита сиделки. По часу каждый.
Итого четыре часа помощи в месяц. Остальное время пусть сидят го.лодные? В грязи?
Она замолчала. Вытерла слезы и долго смотрела на мужа. Потом развернулась и вышла из кухни.
Утром ее чемодан стоял в прихожей.
— Валя... — начал Иван.
— Не надо, — перебила она. — Ты принял решение и сделал свой выбор. А теперь я делаю свой.
Дверь хлопнула. Иван остался один.
Первые дни казались даже приятными. Никто не упрекал за разбросанные носки. Можно было смотреть футбол допоздна, есть из кастрюли. Свобода.
Но через неделю стало ясно — так не пойдет. Иван нашел домработницу через объявление.
Женщина лет сорока, Галина, приходила два раза в неделю. Мыла, стирала, готовила на два-три дня вперед. Стоило это двенадцать тысяч в месяц.
— А жена где? — поинтересовалась она как-то.
— Разошлись, — коротко ответил Иван.
Галина сочувственно цокнула языком и принялась драить раковину.
Про Валентину Иван узнавал обрывками. Соседка рассказала, что видела ее в поликлинике с пожилым мужчиной — видимо, отцом.
Сослуживец упомянул, что встретил ее в театре с каким-то интеллигентным типом.
А потом Валентина подала на развод.
Новость о том, что бывшая жена снова замужем, Иван узнал от той же соседки.
Та сообщила это с нескрываемым ехидством:
— А ваша Валентина замуж вышла. За врача какого-то. Говорят, вдовец, дети у него.
Иван кивнул и закрыл дверь. Сел на диван и долго смотрел в потолок.
Значит, нашла себе новую семью. С детьми. Интересно, как она с ними справляется?
Годы потекли незаметно. Галина исправно приходила по расписанию. Иван работал, смотрел телевизор, изредка встречался с друзьями. Жизнь устоялась.
До того дня, когда ему исполнилось шестьдесят. Работать стало тяжело — то спина схватит, то давление подскочит. Иван вышел на пенсию.
Он подал документы, получил справки. Пенсия оказалась меньше, чем ожидал — восемнадцать тысяч.
С учетом того, что коммунальные платежи выросли до семи тысяч, оставалось совсем немного.
Первое, что пришлось сократить — домработницу.
Остался один. В шестьдесят лет начал заново стирать и готовить. Руки не слушались, спина болела от мытья полов.
То, что раньше Валентина делала легко и незаметно, теперь отнимало половину дня.
Через полгода Иван понял — надо что-то менять. И тогда он решился на звонок.
— Алло? — знакомый голос показался чужим.
— Валя... Это Ваня.
Пауза.
— Что тебе нужно?
— Поговорить.
Слова не шли. Иван мялся, держа трубку.
— Я... Понял, что был неправ. Извини.
— И?
— Я хочу все исправить.
Валентина засмеялась.
— Исправить? Ваня, прошло десять лет. Десять лет!
— Я знаю, но...
— За все надо платить, — перебила она. — А понимать нужно было вовремя.
Гудки. Иван медленно положил трубку.
Вечером он сидел на той же кухне, за тем же столом. Желтые занавески выцвели, кофты Валентины на стуле давно не было. Только его тапочки у холодильника — постаревшие, стоптанные.
За окном включились фонари. В соседних квартирах светились окна — там жили семьи, там кто-то кого-то ждал к ужину. А он остался один.
Автор: Екатерина И.
Елена Шаламонова
ДОЛГОЖДАННАЯ ЛЮБОВЬ
Лию Павловну уважали на работе, но и не понимали. Всю жизнь сидеть на должности делопроизводителя при кабинете шефа? И это имея два высших образования?
- Да она обожает шефа, разве вы не знаете? Ведь это видно невооружённым глазом, - шептала Аллочка, сотрудница с десятилетним стажем.
- Да-да, но люди ведь уже в возрасте, и шеф, и она не девочка, чтобы так млеть перед ним, ей ведь сорок пять, кажется? - отозвалась с дальнего стола офиса Ирина, молодая и энергичная дама.
- В том-то и дело, сорок пять, но она моложе шефа на пятнадцать лет, - продолжила Аллочка, - ещё когда я сюда только пришла, у них были некоторые тёплые отношения, но не более. Однако такой привязанности, как у нашей Лиички, надо поискать и не найдёшь. Сама по молодости развелась, детей не заимела. Но так влюбиться в нашего Семёна Ильича?
- Ну, мужчина он видный, хоть уже и в годах. А раньше был «ого», наверное? – спросила Ирина Аллу.
- И не только видный, а умный, столько лет на себе фирму тянет. Какой состав адвокатов вырастил! Я её понимаю. Однако он имеет один недостаток для неё: женат! Не понимаю, на что она может надеяться столько лет? Смешно и жалко… - ответила Аллочка, смотрясь в зеркальце.
Тут в комнату вошла обсуждаемая Лия Павловна, она положила на стол Алле стопку бумаг, и окинув взглядо всех женщин, сказала:
- Семён Ильич просил сделать как можно быстрее, так что постарайтесь.
Лия Павловна кивнула всем в знак приветствия. На ней была белоснежная блузка с воротничком стойкой, тёмная синяя зауженная юбка за колено обтягивала длинные ноги. Она вышла из кабинета с прямой спиной и высоко поднятой головой, наверняка чувствуя на себе взгляды женщин.
- Чувство стиля и вкуса у неё не отнять, - вздохнула Ирина, - и выглядит, конечно, моложе своих лет…
- Она классный специалист и его правая рука, - заключила Аллочка, - однако у неё никакой личной жизни. И это глупо.
Лия действительно любила Семёна. Как только она устроилась после своего развода с мужем на работу, начальник стал занимать всё её воображение, и за несколько месяцев она составила себе портрет идеального мужчины. Это был он.
Такой преданности и верности трудно было бы найти во всём городе. Лия не просто работала. Она служила, предугадывала, делала комплименты, на которые так падки все мужчины, чего бы там они не говорили.
Она баловала его своей выпечкой, знала в какое время Семён Ильич должен принимать лекарство, а когда ему необходимо пить минеральную воду. Она вынимала бутылку воды из холодильника заранее, чтобы вода чуть согрелась, но немного, потому что тёплую Семён тоже не любил.
Она знала, что предпочитают пить его постоянные посетители: кофе или чай, когда он должен позвонить жене и во сколько подать машину, и какими авиакомпаниями он предпочитает летать в командировки.
Семён Ильич никогда не думал поменять секретаршу на более молодую, как предпочитают некоторые бизнесмены. Он доверял Лие, потому что знал о её собачьей преданности и давней влюблённости.
Поначалу Лия сгорала от любви, он только мило улыбался ей, иногда лишь позволяя невинный поцелуй при поздравлении с праздником или они вместе пили чай в его кабинете, обсуждая ту или иную кандидатуру при приёме на работу.
С годами Семён так привык быть обожаемым своей помощницей, что однажды, когда она заболела и вынуждена была взять больничный, он занервничал и послал к ней своего знакомого врача, чтобы тот как можно быстрее помог ей поправиться. Лия оценила старания шефа и вышла на работу через неделю похудевшая и красивая на зависть сидящим на диете сотрудницам.
Её любовь в последние годы обрела постоянную и непоколебимую величину, став неким фундаментом существования этой милой женщины.
Когда у жены Семёна Ильича обнаружили онкологию в запущенной стадии, Лия поддерживала их семью, организовывая уборки, доставку продуктов, лекарств и приёмы у врачей.
Но через полгода лечения всё же Семён стал вдовцом. Горе сделало его ещё серьёзнее. Он стал замкнутым, лишь Лие разрешалось входить к нему по любому вопросу в любое время.
Прошли две недели и Семён позвал Лию к себе в кабинет.
- Послушай, я места себе не нахожу. Ты живёшь одна. Как ты спасаешься от одиночества? – спросил он, глядя в окно.
Она подошла к нему сзади и щекой коснулась его спины. Он не обернулся, лишь вздрогнул.
- А я не одна. Я с тобой… И ты это знаешь.
Они помолчали. Потом Лия встала перед ним:
- Тебе бы поехать куда-нибудь…Отвлечься.
- Нет, это исключено. Я не люблю, а один тем более, к тому же не могу оставить работу, заключение серьёзных договоров. Высокие клиенты. Но дома просто жутко.
- Есть один простой выход. Приходи ко мне. Поживи сколько захочешь. Я буду рядом. Отдельную комнату тебе приготовлю…
Он ничего не сказал. И снова вечером уехал домой.
Лия закончила готовить ужин. В дверь позвонили. На пороге стоял Семён.
Она молча пропустила его в квартиру, он сел на пуфик в прихожей, растерянно глядя перед собой. Она, в голубом халатике, опустилась перед ним.
- Ну, что ты? Не грусти, - ловкими движениями сняв с него ботинки, Лия предложила домашние мужские тапочки.
- У тебя мужские тапки? – удивился он.
- Новые, сегодня купила. Для тебя. И комната твоя готова. Проходи. А я пока ванную тебе наберу. А потом – ужинать будем. Твои любимые киевские котлеты…
Ужинали молча. Он смотрел в окошко и только доев котлеты, наклонился и поцеловал её руку.
- Благодарю, очень вкусно. Я посмотрю ещё перед сном кое-какие документы…
- Да, ноут можно за тумбочкой подключить, ответила она.
Семён лежал в постели и смотрел в ноутбук. Лия внесла поднос со стаканом воды.
- Твои таблетки, Семён, - она поставила стакан на тумбочку.
- Спасибо. А у тебя уютно. И тепло. Меня даже сразу в сон потянуло. Я последние ночи почти не спал… - сказал он, запивая лекарство.
- Отдыхай, высыпайся и приводи нервы в порядок, спокойной ночи… - тихо и ласково сказала она, выходя из комнаты.
- Послушай, а откуда у тебя мои таблетки? – вдруг спросил он.
- Я знала, что ты придёшь. И их забудешь… - улыбнулась она, - спи. Завтра я тебя разбужу.
Он погасил бра и заснул очень быстро.
Утром они завтракали, и улыбка не сходила с её лица.
- Как спалось?
- Замечательно. У тебя особый климат и покой в доме. Это твой талант - вселять в меня силы и уверенность… - сказал он.
- Не преувеличивай. Ты сам большой молодец. И пример для подражания. Я давно тебе говорю, что ты должен написать книгу о своём методе. Твой коллектив, устройство работы, планирование, картотека, учёт – обязательно надо написать!
- Мне лестно конечно, но времени нет. И не сейчас, не в такой момент… - ответил он вздохнув.
- Именно в этот момент. Именно сейчас. Ты можешь посвятить свою книгу ей. Это поднимет тебя на крыло. Поверь. Техническую сторону издания я беру на себя. Мой литературный институт нам подмога. Ты только наговаривай. А тексты наберут и откорректируют. Поверь, всё получится, ты должен издаваться.
Идея о книге давно запала в душу Семёну Ильичу, и сейчас по настоянию Лии он всё-таки решился. Работа шла параллельно с делами фирмы, Лия радовалась:
- Тут на два тома хватит! Семён, ты кладезь знаний и очень хорошо и доступно всё излагаешь. Даже мне, сведущей в этих делах, будто заново открывается эта наука. Да, именно наука! Думаю, в ВУЗах будет востребована эта монография.
Теперь Семён жил у Лии постоянно. Вечерами они работали над книгой, а устав, шли гулять перед сном в прилегающий к её дому большой парк.
- И зачем тебе твоя огромная квартира в центре? Продавай её, нам на лето хватит и твоей дачи. А к работе ближе от меня ездить, - уговаривала она Семёна.
- Лиечка, солнце моё, нам надо расписаться. Как пройдёт год после ухода Светы, так и распишемся… - сказал однажды Семён.
- Как скажешь, дорогой мой… - глаза Лии наполнились слезами.
Никто в фирме ни взглядом, ни словом не упрекнул их в том, что они почти сразу стали жить вместе. Это обстоятельство было очевидным для всех. Ну, кто кроме Лии мог так бережно относиться к здоровью Семёна Ильича, кто знал все его предпочтения и привычки?
Сын и единственный наследник Семёна Иван работал уже несколько лет во Франции, возвращаться пока не думал. Но Семён Ильич вызвал сына, и предложил возглавить фирму.
Андрей согласился. Отец отдал ему свою квартиру. А сам расписался с Лией и, устроив семейный ужин с семьёй сына, сказал:
- Лия больше не работает, хватит ей и меня, и домашних забот. А ты, сынок, привыкай к самостоятельности. Надеюсь, что тебе мой опыт пригодится, ты – мой первый и самый лучший ученик.
Семён Ильич погладил свои два тома, лежащие перед ним на столе.
- Мы с Лией планируем дальше заняться литературной составляющей нашей профессии. И потом: пора больше отдыхать: о возрасте и здоровье думать. А то вот мать ушла раньше срока…
Он замолчал, подавив слёзы, Лия в это время положила свою руку на его ладонь.
- Ангел-хранитель у тебя хороший, отец. Я понимаю. Надеюсь, если нужно будет, ты мне всегда поможешь, - ответил Андрей. Он обнял отца и Лию, - я рад что вы вместе. И берегите себя…
Лия и Семён шли по лесу. Они теперь большую часть года жили в деревянном доме за городом. Дача была тёплой, небольшой, но очень уютной. Лия организовывала гостей по желанию Семёна, пекла пироги, ухаживала за цветами и выращивала зелень и огурчики для своего мужа.
- Знала ли ты, что когда-то мы будем вместе? – спросил её Семён, когда они смотрели на закат с крылечка дома.
- Мне это так часто снилось, что я и сама поверила, что будем вместе… А когда это случилось, то, наоборот, сразу поверить не могла, что вот оно – счастье моё…Только моё… Но, поверь, даже если бы мне пришлось всю жизнь работать твоей помощницей, я бы никогда не бросила тебя… Никогда.
Она взяла его руку и поцеловала. А он погладил её по голове, как ребёнка и прижал к своей груди. Так они сидели в полудрёме и забытьи, чуть покачиваясь, словно убаюкивали друг друга. А уходящее солнце золотило их лица…
Георгий Жаркой
УСПЕТЬ НАДО
Женщина в поезде ехала, потому что на самолет билетов не было. К маме ехала в далекий город. И думала: «Только бы успеть, только бы успеть».
И томительные мучительные думы: «Вышла замуж за офицера с благородным лицом и уехала к нему в степи. Оказался офицер непорядочным, гулял с другими, лгал бессовестно».
И о втором замужестве думала: «Зря связалась с доктором, пуд соли с ним съела. И ни радости, ни счастья».
Образы разные в голове.
Мама ласково будила по утрам: «Доченька, вставай, в садик пора, а то я на работу опоздаю. И будут твою маму ругать».
А девочке спать хотелось – очень хотелось.
В школьные годы подруга верная появилась. Как-то так случилось, что обе с матерями поссорились. Противные мамы, не любят своих дочерей. Жадные мамы и крикливые, пусть одни живут!
После школы пошли на вокзал, сели в электричку и ехали, пока их не обнаружили.
Как тогда мама плакала! Боже, как плакала!
С пятого курса ушла, встретила офицера – красивого и стройного, влюбилась без памяти. Зачем диплом, когда счастье женщины – в любви?
Диплом – бумажка, не станешь же с ней целоваться. И жаль потраченного времени на никому не нужную учебу.
Офицер торопился, ему нужно срочно на службу. Собрала девушка вещи, у мамы ни рубля не попросила, с офицером уехала.
Мама тогда у порога стояла, у нее пепельное лицо: ни слезинки не уронила, как замерла, словно статуя.
И думалось тогда: ничего, переживет мама, мне нужно счастье свое устраивать.
Через полгода поняла, что ошиблась. Жила кое-как, врача встретила, замуж за него вышла.
Не было своего жилья у мужа, жили у его матери. Более мерзкого существа не бывает на свете.
Свекровь разбила семейный союз, и муж принял сторону матери. Пришлось уйти, чтобы до конца испить горькую чашу одиночества.
А мама так и жила в небольшой квартире, соседям говорила, что счастлива единственная доченька: очень хорошо живет. Домой не приезжает, потому что некогда.
Едет женщина в поезде и думает: "Только бы успеть, только бы успеть".
Но не подтолкнешь поезд, он издевательски долго торчит на станциях и на разных скучных переездах. За окном серое ненастье, и по стеклу сползают капельки дождя: «Только бы успеть, только бы успеть».
Мама до пенсии дожила, но уходить с работы не спешила, потому что в коллективе не так одиноко. Устанешь – заснешь быстро. Работала и работала до последнего, а сейчас лежит в постели.
Рядом с ней соседка – чужой человек. И мама в потолок смотрит, ждет, когда дверь откроется.
Пассажиры в купе ели, и громкие звуки от поглощаемой еды повсюду.
Когда деньги закончились и работы не было, мама выслала крупную сумму, чтобы доченька не голодала. Тогда хватило до новой работы – мама спасла.
Поезд тащится и тащится, за окном скучные сосны и ели.
Ни мужа у женщины, ни детей. Мама одна – самый близкий человек. И прожитые годы казались жуткой ошибкой: «Только бы успеть сказать нежные ласковые слова. Только бы успеть»!
Поезд на перроне. Такси на площади, быстро надо, быстро!
Ключ от квартиры сохранился – много лет ждал своего часа. Открыла дочь дверь, зашла. Полумрак в квартире, бледная мама в постели.
Увидела дочь, тихо улыбнулась: «Сегодня всю ночь Господа молила, чтобы дал тебя увидеть».
Подошла женщина, присела на край постели, взяла мамину худую руку: «Дома я, мамочка, к тебе приехала, родная моя, любимая. Не сердись на меня, прости, пожалуйста – за все».
Снова мама улыбнулась: «Глупенькая ты у меня. Разве можно сердиться на того, кого любишь»?
Услышал Господь материнскую молитву, еще полтора месяца жизни послал.
И эти полтора месяца были светлы и спокойны.
🤩🤩🤩🤩🤩
🤩🤩🤩🤩🤩🤩🤩🤩🤩
🤩🤩🤩🤩
«Да, в женщине, как в книге, мудрость есть. Понять способен смысл её великий лишь грамотный. И не сердись на книгу, коль, неуч, не сумел её прочесть».
Омар Хайям
🤩🤩🤩🤩
🤩 правда ведь, разве можно судить о романе, прочитав лишь аннотацию? Или о поэме, осилив только первую строфу? Женщина – это целый многотомник, с предисловием, эпилогом, с примечаниями и скрытыми смыслами, доступными лишь внимательному читателю.
🤩на – и детектив, полный загадок и тайн, которые так хочется разгадать, и исторический роман, уходящий корнями в прошлое, и научная фантастика, с ее безграничными возможностями и непредсказуемостью. Она – и драма, и комедия, и трагедия, все в одном лице.
🤩 чтобы понять ее, нужно уметь читать между строк, чувствовать оттенки настроения, видеть за улыбкой скрытую грусть. Нужно быть терпеливым, внимательным и чутким. Нужно уметь слушать и слышать, понимать и принимать.
🤩 если уж взялся за чтение, не торопись. Не перелистывай страницы, не пропуская важные детали. Вникай в каждое слово, в каждую фразу. Ведь только так можно постичь всю глубину и красоту этой удивительной книги – Женщины. А иначе, зачем и начинать?
🤩🤩🤩