Арина Весковская | Рассказы

ПРЕДАТЕЛЬСТВО В ДЕНЬ СВАДЬБЫ
Юлька проснулась с бешено колотящимся сердцем. Вот он — день, которого она ждала с замиранием сердца и одновременно боялась до дрожи в коленках: платье, эти чёртовы шпильки, на которых придётся отплясывать полночи, кольца, трогательные клятвы, и снова — попытка поверить в счастье. Второй заход. В тридцать семь, после того как первый муж ушёл, хлопнув дверью и забрав даже кактус с подоконника, она снова лезла в это пекло. Олег казался не таким — спокойным, своим, у него и руки были тёплые, не то что у бывшего. И главное — он смотрел на неё так, будто она одна во всём мире.
Солнце било прямо в глаза, и Юлька, щурясь, нащупала телефон. Куча сообщений: девчонки с работы забросали дурацкими стикерами с кольцами и сердечками, организаторша из свадебного агентства в десятый раз напоминала про время и схему рассадки (как будто это сейчас волновало), Танька из бухгалтерии прислала фотку своего кота в галстуке-бабочке с подписью "Мы готовы!". Юлька фыркнула. Всё шло по плану.
В номер ввалилась Наталья — лучшая подруга с универа, единственная, кто вытащил её из депрессии после развода. Высоченная, с охапкой пионов, которые, казалось, вот-вот рассыплются у неё в руках.
— Невестааа! — заорала она с порога и чуть не уронила цветы, пытаясь одновременно захлопнуть дверь пяткой. — Ну чё, коленки трясутся?
— Ни капельки, — Юлька мотнула головой. — Прикинь, вообще никакого мандража. Будто всё... ну, правильно, что ли. Так и должно быть.
— Так и есть, — Наталья швырнула цветы в вазу и принялась рыться в своей бездонной сумке. — Олег — мужик что надо. Не то что этот козёл, с которым ты столько промучилась. Помнишь, я тебе ещё тогда говорила: "Не выходи за него, Юлька, чую, быть беде!" А ты не слушала.
Юлька посмотрела на подругу с благодарностью. Наташка и вправду была рядом, когда всё посыпалось — первые недели ночевала у неё, таскала еду, заставляла мыть голову и вставать с кровати. Именно она вытащила её из той ямы. И сегодня Наташка приехала ни свет ни заря, чтобы помочь собраться, накраситься и вообще — быть рядом.
— Я в душ, — Юлька выпуталась из одеяла. — А ты доставай свою косметическую фабрику, колдунья.
Стоя под горячими струями, Юлька думала о том, как же всё перевернулось за два года. Олег свалился как снег на голову — на дне рождения Машки-бухгалтерши, куда Юлька вообще не хотела идти. Потом — первое свидание, когда она трижды меняла наряд и накрасилась так, что сама себя не узнавала в зеркале. И его спокойствие, надёжность, то, чего так не хватало с вечно дёргающимся, побаивающимся всего на свете бывшим. А потом — тот вечер в приморском ресторанчике, когда он вдруг встал на одно колено, и все вокруг завизжали, а она растерялась как девчонка.
Когда она вернулась в комнату, Наталья уже разложила все свои косметические сокровища на туалетном столике.
— Садись, — подруга указала на стул перед зеркалом. — Будем делать из тебя королеву.
Следующие два часа пролетели в приятной суете. Парикмахер создавал сложную, но элегантную причёску, визажист колдовал над лицом, а Наталья руководила процессом, то и дело подливая шампанского в бокалы и рассказывая забавные истории, чтобы Юлия не нервничала.
— Олег звонил, — сказала Наталья, проверяя телефон. — Спрашивает, все ли в порядке. Говорит, что очень тебя любит.
— Передай, что я тоже, — улыбнулась Юлия, не имея возможности повернуть голову из-за работающего над её волосами мастера.
Наталья быстро отстучала сообщение, и в этот момент телефон Юлии звякнул. Подруга машинально взяла его со столика.
— Тебе какое-то сообщение... от неизвестного номера, — Наталья протянула телефон.
Юлия взглянула на экран:
«Убедись, что он не играет с тобой, как со всеми. Вложение внутри».
К сообщению прилагалось три фотки. Юлька открыла первую, всё ещё с дурацкой улыбкой на лице, и улыбка эта так и застыла, превратившись в гримасу. С экрана на неё смотрели Олег и... Наташка. Голые. В постели. И по дате в углу снимка — всего два месяца назад. Когда они уже вовсю готовились к свадьбе и выбирали ресторан для банкета.
Юлька медленно подняла глаза и уставилась в зеркало, откуда на неё таращилась Наташка, белая как полотно, с таким видом, будто её сейчас стошнит.
— Это что за хрень? — голос Юльки прозвучал как пощёчина.
— Юль... я могу объяснить, — Наталья шагнула назад. — Это... это была ошибка. Один раз. Мы выпили, он приехал ко мне обсудить сюрприз для тебя, и...
— И вы решили сделать мне сюрприз вместе? — Юлия встала так резко, что шпилька выпала из волос. — Сколько раз это было? Только не ври мне больше.
Парикмахер и визажист, почувствовав напряжение, тихо вышли из комнаты. Наталья опустилась на край кровати, закрыв лицо руками.
— Несколько раз, — тихо призналась она. — Это началось ещё до тебя. Мы встречались пару месяцев. Потом он познакомился с тобой и...
— И бросил тебя ради меня? — Юлия почувствовала, как к горлу подступает тошнота.
— Нет, не так, — Наталья покачала головой. — Мы не были парой. Просто... встречались иногда. Для секса. Ничего серьёзного. Когда он начал ухаживать за тобой, я отступила. Правда.
— А потом?
— А потом... он написал мне в феврале. Сказал, что скучает. Что свадьба — это серьезный шаг, и ему страшно. Что он запутался, — Наталья подняла глаза, полные слёз. — Юля, я знаю, нет мне прощения. Я слабая, я завидовала тебе. Ты всегда была лучше — красивее, умнее. И когда он выбрал тебя, а не меня...
Юлия стояла посреди комнаты, чувствуя, как земля уходит из-под ног. Два самых близких человека. Два предательства сразу. В день, который должен был стать самым счастливым.
— Ты стала моей подружкой невесты, — тихо произнесла она. — Помогала выбирать платье. Организовывала мой девичник. Всё это время...
— Юля, мне так стыдно, — Наталья рыдала уже в голос. — После того раза в феврале я сказала ему, что всё, больше никогда. Что я не могу так с тобой. И он согласился. Сказал, что это была минутная слабость, что он любит только тебя...
Телефон Юлии снова зазвонил. На экране высветилось имя Олега. Она смотрела на яркие буквы, не зная, что делать. Свадьба через два часа. Гости уже собираются. Родители в пути.
— Ты ответишь? — дрожащим голосом спросила Наталья.
Юлия молча взяла телефон.
— Привет, любимая, — голос Олега звучал взволнованно. — Как ты? Всё хорошо?
— Нет, — просто ответила она. — Всё не хорошо. Я знаю про вас с Натальей.
Тишина на другом конце была такой глубокой, словно связь оборвалась.
— Юля... — наконец произнёс он. — Это не то, что ты думаешь.
— А что я думаю, Олег? — её голос окреп. — Что моя лучшая подруга и мой жених спали за моей спиной? Что ты писал ей о своих сомнениях насчёт свадьбы, вместо того чтобы поговорить со мной? Что я была достаточно хороша, чтобы стать твоей женой, но недостаточно, чтобы быть единственной?
— Я еду к тебе, — решительно сказал он. — Мы должны поговорить. Это всё глупости, ошибка. Я люблю тебя, только тебя!
— Не надо, — Юлия почувствовала странное спокойствие. — Я сама приеду. В ЗАГС. Как и планировалось.
Она повесила трубку, не слушая его возражений. Посмотрела на Наталью, которая всё ещё сидела на кровати, размазывая тушь по щекам.
— Уходи, — сказала Юлия тихо, но твёрдо. — Прямо сейчас. Я не хочу тебя видеть.
— Юля, пожалуйста...
— Уходи! — впервые Юлия повысила голос. — Или уйду я, а ты будешь объяснять парикмахеру и визажисту, почему невеста сбежала.
Наталья молча собрала свои вещи и вышла, бросив у двери последнее «Прости».
Оставшись одна, Юлия опустилась на стул перед зеркалом. Из отражения на неё смотрела незнакомка – с идеальным макияжем, с безупречной причёской и с глазами, полными боли.
«Что теперь?» — спросила она себя.
Свадебное платье висело на шкафу – белоснежное, воздушное, с открытыми плечами. Она выбирала его три недели, перемерив десятки вариантов. А Наталья всё время была рядом, охала, ахала, советовала. И всё это время она...
Слёзы наконец прорвались, и Юлия разрыдалась – громко, отчаянно, как не плакала даже после развода с первым мужем. Тогда боль нарастала постепенно, отношения разрушались месяцами. А сейчас – всё рухнуло в одну секунду. Идеальный мужчина. Лучшая подруга. Счастливое будущее.
Телефон снова зазвонил. На этот раз звонила мама.
— Юлечка, мы уже в пути. Как ты там, солнышко?
Юлия глубоко вздохнула.
— Мам, я в порядке. Увидимся в ЗАГСе.
Она положила трубку, не дав матери шанса задать больше вопросов. Потом подошла к шкафу и сняла платье. Провела рукой по нежной ткани. И начала одеваться.
ЗАГС встретил её музыкой и цветами. Гости уже собрались – родственники, друзья, коллеги. Все улыбались, обнимались, фотографировались. У входа её ждал Олег – бледный, но решительный, в идеально сидящем костюме.
— Юля, — он бросился к ней, пытаясь взять за руки. — Нам нужно поговорить, прямо сейчас. То, что ты видела... Это было до тебя, а потом один раз, глупость, ошибка. Я люблю тебя, только тебя!
Она отступила на шаг, не позволяя прикоснуться к себе.
— Где Наталья? — спросила она.
— Не знаю, — он покачал головой. — Не отвечает на звонки. Юля, послушай...
— Нет, ты послушай, — она впервые посмотрела ему прямо в глаза. — Я благодарна тебе.
— Что? — он растерялся.
— Я благодарна, что всё раскрылось сегодня, а не через год, не через пять лет. Что я узнала правду до того, как мы поклялись любить друг друга до конца жизни. До того, как я снова поверила в сказку.
— Юля...
— Я вхожу туда, — она кивнула на двери зала, где ждали гости. — И говорю правду. Всем.
— Нет! — Олег схватил её за руку. — Ты не можешь! Там твои родители, мои родители. Мои деловые партнёры! Это скандал!
— А обманывать меня – не скандал? — она высвободила руку. — Изменять со свадебной подружкой – не скандал? Жить во лжи – не скандал?
Не слушая больше его возражений, Юлия толкнула двери и вошла в зал. Музыка стихла. Все глаза устремились на неё – прекрасную невесту в белом платье.
Она медленно прошла через зал к небольшому возвышению с микрофоном. Олег следовал за ней, что-то судорожно шепча, но она не слушала.
— Здравствуйте, — её голос, усиленный микрофоном, прозвучал неожиданно твёрдо. — Спасибо, что пришли разделить с нами этот день.
По залу прокатился одобрительный шёпот. Кто-то зааплодировал. Юлия подняла руку, прося тишины.
— Но сегодня не будет свадьбы, — сказала она, и по залу прокатился удивлённый вздох. — Сегодня будет правда. Я узнала, что мой жених и моя подруга, которая должна была стоять рядом со мной, были близки. И когда я говорю «были», я имею в виду – два месяца назад.
В зале стало так тихо, что можно было услышать, как жужжит муха у окна. Олег застыл, словно статуя. Мать Юлии прикрыла рот рукой.
— Я могла бы сделать вид, что ничего не знаю, — продолжала Юлия. — Выйти замуж, улыбаться, жить с этим комом в горле. Но я уже делала так раньше. И больше не буду.
Она сняла с пальца помолвочное кольцо и положила его на стол перед собой.
— Я больше не невеста. Но я всё ещё я. И я заслуживаю лучшего. Мне хватило правды. Спасибо вам за неё.
В абсолютной тишине Юлия сошла с возвышения и направилась к выходу. Никто не пытался её остановить. Только мать бросилась следом, но отец удержал её за руку, покачав головой.
У самых дверей Юлия обернулась. Олег так и стоял столбом, с тем выражением лица, с каким смотрят на сбитую машиной собаку — ужас пополам с облегчением, что не тебя.
— Пока, — бросила она вполголоса, хотя он и не мог услышать. И вылетела из зала, пока не разревелась на глазах у всей этой толпы.
Снаружи жарило солнце — издевательски яркое, до рези в глазах. В траве стрекотали кузнечики, откуда-то пахло шашлыком, а у соседнего кафе сидела бабулька с мелкой лохматой собачонкой. Увидев Юльку, выскочившую из ЗАГСа в одиночестве, старушенция вдруг захлопала в ладоши, как в цирке.
— Во даёт! — крикнула она скрипучим голосом. — Правильно, дочка! На фиг, на фиг его! Без мужика лучше, чем с каким попало!
Юлька сначала опешила, а потом расхохоталась, размазывая тушь по щекам. Помахала бабке, стянула эти проклятые туфли, от которых уже ныли ступни, закинула их на плечо и пошла куда глаза глядят — спина прямая, голова поднята, похрен, что все оборачиваются.
Она понятия не имела, куда идёт и что будет дальше. Но впервые за чёрт знает сколько времени ощущала себя живой.
Год спустя Юлия стояла перед аудиторией, полной женщин разных возрастов. На экране за её спиной светилось название курса: «Как восстановиться после предательства: путь к себе».
— Короче, я не психолог и не тренер по личностному росту, — начала она, оглядывая зал, полный женщин с блокнотами. — Я просто баба, которую конкретно приложило жизнью, и я как-то сумела не сдохнуть после этого. В день моей свадьбы я узнала, что мой жених спит с моей лучшей подругой. Прикиньте расклад?
Она рассказала всё как было — не причесывая, не выкручиваясь, не строя из себя героиню. Как рыдала в подушку, как удалила все соцсети, чтобы не видеть их сообщений, как переехала в другой район. Как начала писать — сначала просто выплёскивала боль в блокнот, а потом завела блог, который внезапно выстрелил.
— Самое сложное, — говорила Юлия, — это не сам момент предательства. Это следующий день. И день после него. Когда нужно вставать, умываться, идти куда-то. Когда нужно заново учиться жить.
Женщины в зале кивали, некоторые вытирали слёзы. Многие что-то записывали.
— И знаете, что я поняла за этот год? — Юлька улыбнулась, поправляя волосы. — Тот удар под дых... он выбил из меня всю дурь. Если бы я вышла за этого козла, я бы так и осталась прилепленной к нему, как присоска — вечно сомневающаяся, боящаяся не угодить, оглядывающаяся. Тень, короче. А сейчас я сама по себе. И, мать вашу, мне это нравится.
После встречи к ней подошла молодая женщина — глаза красные, запухшие, губы искусаны.
— Спасибо, — пробормотала она, теребя ремешок сумки. — Я после его ухода думала, всё, конец света. Валялась на полу в соплях неделями, думала, так и сдохну. Но вы... вы дали мне надежду. А теперь... теперь я понимаю, что это возможно.
Юлия обняла её.
— Вы сильнее, чем думаете, — сказала она тихо. — Я тоже была на полу. А теперь – стою.
Когда все разошлись, Юлия медленно собрала свои вещи. Год назад, выйдя из ЗАГСа в свадебном платье, она не знала, куда идёт. Сейчас путь был ясен.
Она шла к себе. К настоящей себе.
В день свадьбы Юлия была счастлива. А через час — уничтожена. Предательство. Два самых близких человека. Но она не сломалась. Она вышла — в платье, с гордо поднятой головой. Не невеста. Женщина. Сильная. И теперь она точно знает: иногда предательство — это дверь. В настоящую жизнь.
Кладбище страшных историй
ТОЙ НОЧЬЮ...
Дом семьи Лаврентьевых был небольшим, но уютным. Одноэтажный, с покосившимся крыльцом и резными ставнями, он стоял на краю поселка, окруженный яблоневым садом. Здесь всегда пахло свежей выпечкой, осенними листьями и чем-то родным, неуловимо теплым.
Виктор Лаврентьев был человеком строгим, сдержанным. Высокий, с пронзительными серыми глазами и коротко остриженными волосами, он редко показывал эмоции, но его голос не терпел возражений. Наталья, напротив, казалась мягче – небольшая женщина с теплыми карими глазами и задумчивым выражением лица. Она всегда держала дом в порядке, а сад — в цвету.
И была еще Оля. Их единственная дочь.
Оля росла тихим ребенком. Ей не было свойственно громкое веселье деревенских ребят, зато она часами могла сидеть в саду с книжкой или рассматривать небо, пока отец что-то строгал в сарае. В школе она училась неплохо, но подруг у нее было мало. Только соседская девочка, Алина, часто приходила в гости, и они запирались в комнате, болтая о чем-то своем.
А потом… Оля пропала.
Это случилось осенью. Было уже холодно, деревья сбросили листву, и серое небо нависло над поселком тяжелой пеленой. Вечером, когда Наталья позвала дочь ужинать, в доме стояла тишина.
— Оля? – громче крикнула она, выходя на крыльцо.
Двор пустовал. В сарае свет не горел, у яблонь ветер шуршал последними листьями. Наталья нахмурилась и вернулась в дом.
— Виктор, ты не видел Олю?
Муж отложил газету, медленно поднял на нее взгляд.
— Она в комнате, наверное.
— Я звала — не отвечает.
Виктор встал, прошел в коридор и тихо постучал в дверь дочери. Тишина. Он толкнул дверь — кровать не тронута, книги лежат стопкой на столе, куртка висит на стуле. Все, как было утром.
Оли не было.
Сначала они обыскали весь дом, потом двор. Наталья выбежала на улицу, позвала дочь, обошла сад, заглянула в старый колодец за домом. Виктор отправился к соседям. Никто не видел Олю.
Через час Наталья уже рыдала, а Виктор, сжав зубы, вызвал полицию.
Поисковые группы прочесывали окрестности всю ночь. Полицейские осматривали каждый куст, фонари освещали темный лес за домом. Волонтеры кричали имя девочки, но в ответ раздавался лишь ветер.
Оля исчезла бесследно.
А через несколько дней поиски свернули.
Родители Оли скорбели. Наталья почти не выходила из дома, сидела у окна, вглядываясь в осенний лес. Виктор мало говорил, но каждый вечер уходил в сарай и долго сидел там в темноте.
Люди в поселке говорили разное. Кто-то шептался, что девочка сбежала, кто-то верил, что ее украли. Но время шло, и про Олю начали забывать.
Только родители не забыли. Они помнили.
Каждую ночь.
Каждый шорох за окном.
Каждый холодный порыв ветра.
Прошло пятнадцать лет. И однажды ночью телефон зазвонил.
Телефон зазвонил глубокой ночью, разрезая тишину дома пронзительным, неприятным звуком. Наталья вздрогнула, крепче натянула одеяло на плечи. Виктор, лежащий рядом, медленно открыл глаза.
— Возьми, — хрипло сказал он.
Руки Натальи дрожали, когда она потянулась к старому телефону, лежащему на тумбочке. Экран светился незнакомым номером.
— Алло?..
— Мам…
Воздух застрял в легких.
Голос был тихий, едва слышный сквозь помехи. Девичий. Родной.
— Мам, ты слышишь меня?..
Наталья разжала губы, но не смогла выдавить ни звука. Сердце забилось в бешеном ритме.
— Кто это? — Виктор сел на кровати, тяжело дыша.
— Это я, мама… — Голос дрогнул. — Это Оля.
Наталья резко встала, сжав телефон обеими руками.
— Это… какая-то ошибка, — выдохнула она, глядя в темноту.
— Нет, мама, это не ошибка. Я знаю, как вы жили все эти годы. Как каждый день делали вид, что я просто исчезла.
Тишина на том конце. Только слабый, прерывистый вдох.
— Где ты? — спросил Виктор, не узнавая собственного голоса.
— Там, где вы меня оставили.
Гулкая пауза.
— Прекрати, — голос Натальи сорвался. — Это… плохая шутка.
— Шутка? — В голосе Оли появилось что-то похожее на смех. — Так же, как была шуткой моя беременность? Или то, что я хотела сбежать?
Наталья судорожно вдохнула. В груди разлился липкий страх.
— Оля…
— Вы ведь знали, что я встречалась с Антоном, — продолжал голос. — Вы знали, что я беременна… Помнишь, мама, как ты плакала на кухне, а отец просто молчал?
Виктор сжал кулаки.
— Хватит, — резко сказал он.
— Ты ударил меня, папа… — Голос стал шепотом. — Ты сказал, что я опозорила семью. Что мне нет места в этом доме.
— Ты лжёшь! — Наталья сдавленно закричала.
— А потом я сказала, что уйду. Что уеду в город. Что расскажу обо всем.
Тишина в трубке.
— Ты не могла уйти, — тихо сказал Виктор.
— Да. Вы не дали мне.
Глухой стук сердца. Наталья закрыла глаза, пытаясь не вспомнить, но память ожила — холодное осеннее утро, плачущая дочь, окровавленный пол.
— Ты слишком хорошо сыграла, мама, — голос Оли был странно спокойным. — Как ты рыдала перед полицейскими. Как отец бегал по селу, кричал мое имя. Как вы держали мою фотографию, давая интервью…
Горло Натальи сжалось.
— Оля… — ее голос был едва слышен.
— Вам не казалось странным, что никто не нашел тела? — продолжал голос.
Наталья встретилась взглядом с мужем. Виктор смотрел на нее так, будто боялся поверить в реальность происходящего.
— Где ты?.. — Наталья сама не понимала, зачем спросила.
На том конце снова раздался этот тихий, мертвый смех.
— Посмотри в окно.
Наталья не дышала.
Глухая ночь. Темный сад. И чей-то силуэт среди яблонь.
Мгновение — и телефон выпал из рук Натальи, глухо ударившись о деревянный пол. В висках стучало, холодный страх оплел позвоночник липкими пальцами.
— Этого не может быть, — прошептала она, шагнув назад.
Но Виктор уже мчался к окну. Рывком раздернул шторы.
За стеклом — ночь. Чёрный, беззвёздный купол неба, растерзанные ветром кроны яблонь.
И силуэт.
Чёткий, недвижимый, словно вросший в землю.
— Господи… — губы Натальи задрожали.
Виктор вскочил, схватил с полки ружьё.
— Это кто-то играет с нами! — его голос дрожал от гнева, но в глазах метался звериный ужас. — Я пристрелю…
— Нет! — Наталья схватила его за руку. — Это она…
— Чушь! Она мертва!
Она помнила — каждую секунду той ночи...
Оля стояла у двери с рюкзаком, сжимая лямки.
— Вы меня не остановите, — голос дрожал, но в глазах была решимость. — Я не позволю вам больше меня бить!
Виктор молчал. В его взгляде не было злобы — только что-то холодное, чужое. Наталья тогда подумала: разве может отец так смотреть на дочь?
— Ты портишь себе жизнь, — наконец, проговорил он, подойдя ближе.
Оля попятилась.
— А ты испортил мою!
Словно щелчок спускового крючка.
Удар.
Оля рухнула, вскрикнув. Кровь капнула на деревянный пол.
— Виктор, нет… — Наталья шагнула вперёд, но муж толкнул её в сторону.
Оля тяжело дышала, приподнявшись на локтях.
— Я расскажу обо всём, — шептала она. — Пускай знают… пускай знают, что ты…
Она не договорила. Второй удар был точным, сильным.
Тишина.
Наталья долго сидела на полу, зажимая уши, чтобы не слышать, как Виктор волочит тело к выходу.
— Папа… — голос Оли снова зазвучал из телефона.
Виктор медленно обернулся, застыв с ружьём в руках.
— Ты так хорошо всё устроил, — голос был тихий, насмешливый. — Так аккуратно избавился от меня. А потом обнимал маму, утешал её, говорил, что всё будет хорошо.
— Прекрати, — Наталья закрыла лицо руками.
— Но мне не было хорошо, мама. Мне было страшно. Холодно. Темно.
Виктор с рёвом рванул к двери, но, едва коснувшись ручки, замер.
Шаги.
Глухие, медленные.
— Нет… — Наталья сделала шаг назад.
Половицы в коридоре заскрипели.
Шаг.
Ещё один.
Дверь в спальню приоткрылась.
На пороге стояла Оля.
Бледная, с синими губами. Лицо в тенях, но глаза… глаза светились в темноте.
— Вы сделали вид, что я пропала, — шепнула она. — Теперь исчезнете вы.
Свеча на столе мигнула и погасла.
А дальше была только темнота.
Хозяйка дома с Камчатки
"ТЫ - СЛЕДУЮЩАЯ" (РАССКАЗ)
- Ты даже не представляешь, что я тебе принесла! - воскликнула Лена, протискиваясь внутрь квартиры Кати с ярким пакетом в руках. - Это будет лучшим подарком за всю историю человечества!
Катя закатила глаза, но не смогла сдержать улыбку. Она знала, что Лена обожает драматизировать каждую мелочь.
- Ты опоздала, - констатировала она.
- Ерунда. Посмотри на это! - Лена протянула пакет. - Это тебе.
- Что там? - спросила Катя, беря пакет в руки.
- Куртка! - торжественно объявила Лена. - Я нашла её на распродаже в нашем любимом магазине. Просто не могла пройти мимо. Цена была смешной, и ты примеряла такую же, я просто схватила ее и побежала к кассе.
Катя вытащила из пакета куртку. Она была стильной, тёмно-синего цвета, с капюшоном и множеством карманов. На вид идеально подходила для холодной осени. Именно действительно примеряла недавно именно такую и сетовала, что не может ее купить.
- Вот это да! - удивлённо произнесла Катя. — Даже не верится, что ты нашла такое крутое совершенно случайно.
- Ну а что? - пожала плечами Лена. - Так бывает. Это судьба. Ну да, примерь её!
Катя послушно надела куртку. Она оказалась немного великовата, но это только добавляло ей уютности. Она повертелась перед зеркалом, любуясь собой.
- Отлично! - воскликнула Лена. - Теперь ты готова к любым приключениям!
- Так сколько она стоит? - спросила Катя. - Если дорого, то я....
- Нет, нет. Вот этикетка. Смотри на цену. Для такой куртки - это копейки, - ответила Лена. - Это мой подарок тебе на день рождение.
- Действительно. Стоит недорого. Спасибо, Леночка! Пошли пить чай,- Катя махнула рукой в сторону кухни.
Потом подруги пили чай и болтали, а потом Лена упорхнула на свидание. Катя закрыла за ней дверь. Ее взгляд скользнул по вешалке и наткнулся на новую куртку. Она улыбнулась и решила снова ее примерить.
Она надела куртку, застегнула молнию, посмотрела на себя справа, потом слева, потом сунула руки в одни карманы, потом залезла рукой в верхний и достала из него сложенный листочек бумаги. Вообще-то, Катя думала, что это какая-нибудь реклама бренда или информация о куртке, но на листе была написана короткая фраза, написанная неровным, чуть дрожащим почерком: Ты - следующая.
Улыбка моментально исчезла с её лица. Катя замерла, глядя на записку, словно боясь, что буквы могут ожить и наброситься на неё.
В этот момент ее телефон зазвонил и от неожиданности она вскрикнула. Потом посмотрела на экран и поняла, что это звонит ее бывший.
- Да, слушаю, - сказала она деловым голосом.
- Катя, я по делу. Хочу предупредить, что в нашем городе снова стали пропадать женщины. Будь осторожна, - послышался голос Вадима.
- Поняла, - сказала Катя.
Обычно она возмущалась, когда звонил Вадим, но сейчас Катю обуяло чувство тревоги.
- У тебя все хорошо? - каким-то неуверенным голосом спросил Катин бывший.
- Да, все как обычно, - ответила Катя.
- Тогда пока. Если что, звони, - Вадим отключился.
А Катя снова посмотрела на записку. "Ты - следующая." Слова были простыми, но почему-то они вызывали у неё ледяной холод в груди. Она аккуратно положила записку обратно в карман и направилась на кухню. Там она сделала себе ароматный чай, поставила перед собой на стол, но так не смогла выпить. Она подошла к окну и долго смотрела на огни города и пыталась убедить себя, что всё это глупая шутка. Может кто-то написал и положил в рандомный карман, но ничего плохого не имел в виду. Но почему-то слова из записки эхом отдавались в её голове: "Ты - следующая."
.........................
На следующее утро Катя проснулась с ощущением какой-то предрешенности. Она попыталась отмахнуться от этого чувства - наверное, просто не выспалась. Но когда она спустилась в метро по пути на работу, это ощущение только усилилось.
В вагоне было многолюдно, впрочем это было обычным явлением. Люди стояли близко друг к другу, и Катя пыталась сфокусироваться на экране своего телефона, чтобы отвлечься. Однако её внимание привлекла фигура мужчины в сером пальто, который стоял в нескольких шагах от неё. Он был высоким, с короткой стрижкой, и его лицо скрывали тёмные очки. Вроде бы ничего особенного, но Катя заметила, что он время от времени поглядывает в её сторону.
"Он обычный пассажир", - подумала она, стараясь успокоиться. - "Просто я ему понравилась." Катя вышла на своей станции, она прошла метро 5 и резко обернулась и снова увидела его среди толпы. Затем она оборачивалась ещё несколько раз и ее взгляд натыкался на этого мужчину. Он шёл за ней.
Её сердце заколотилось. Катя ускорила шаг, пытаясь затеряться среди прохожих. Она свернула в ближайший переулок, потом ещё раз, стараясь запутать возможного преследователя. Когда она наконец решилась оглянуться, мужчины уже не было видно.
"Может, мне показалось?" - попыталась убедить себя Катя, но чувство тревоги никуда не делось.
День на работе прошёл как в тумане. Катя постоянно ловила себя на том, что невольно поглядывает на входную дверь офиса или проверяет телефон, словно ожидая чего-то плохого. Коллеги заметили её рассеянность, но она сказала всем, что просто устала.
А когда вечером она вернулась домой, то сразу заметила ещё один листок бумаги. Он был выставлен в ее дверь квартиры. Катя замерла, глядя на него. Затем она взяла этот лист дрожащими руками и развернула его. Там снова были те же слова: "Ты — следующая."
Катя почувствовала, как холод пробирает её до самых костей. Это уже не могло быть случайностью. Кто-то явно знал, где она живёт, и специально оставил эту записку. Она огляделась вокруг, и быстро юркнула квартиру и сразу же заперла на замок дверь.
Потом она позвонила Вадиму и рассказала об этих записках. Вадим попытался ее успокоить.
- Кать, может, кто-то из соседей решил разыграть тебя? - спросил он.
- Ага, а как соседи могли знать, что Лена купит мне куртку? Как? Нет. Это явно не соседи,- ответила Катя. - Да и вообще, ты же сам мне вчера звонил и рассказал о том, что пропали женщины! А тут я получаю такую записку. Может мне в полицию сходить? - спросила она.
- Ты знаешь, Кать, никто в полицию не обращался с такими записками. Конечно, можно и обратиться, но что это даст? В ней же нет угроз. Я думаю, что тебе просто нужно быть аккуратнее,- ответил Вадим.
- Ладно, я поняла, утром на работу и с работы поеду на такси, - Катя уже подсчитывала в уме убытки от этого мероприятия.
- Вечером я могу тебя забрать с работы, если ты не против, - предложил бывший муж.
- Я буду только рада, - произнесла Катя.
......................
На следующее утро Катя снова почувствовала, что за ней наблюдают. Когда она вышла из дома, то заметила того же самого мужчину в сером пальто, которого видела вчера. Он стоял у соседнего подъезда и делал вид, что кого-то ждёт. Катя почувствовала, как её сердце заколотилось. Она быстро села в такси, которое уже подъехало и уехала.
Весь день на работе она думала о том, что делать дальше. А потом отпросилась с работы. Она решила, что сперва заедет в тот самый магазин, в котором Лена приобрела куртку, а потом поедет к Лене, с которой заранее договорилась о том, что несколько дней поживет у нее. Конечно, она позвонила и Владу и сказала, чтобы он за ней не приезжал.
.......................
Катя зашла в торговый центр и подошла к тому самому магазину, в котором и она и Лена частенько покупали вещи. Внутри горел свет, и было видно, как продавец складывает одежду на полках.
Катя глубоко вздохнула и вошла внутрь. Продавец - молодой парень с короткой стрижкой и усталым выражением лица — поднял голову и улыбнулся.
- Добрый день! - сказал он. - Чем могу помочь?
Катя покачала головой.
- Здравствуйте. Я сама посмотрю, - сказала она.
- Вот здесь у нас новая коллекция, а там распродажа, - сказал продавец.
- Спасибо, - Катя прошла по магазину. Она оглядывала вещь, смотрела ценник и осматривала карманы. Карманы у всех вещей были пустыми.
"Хм ....а может это Лена пишет мне записки," - подумала вдруг Катя. Ну а кто ещё? Ведь не может такого быть, чтобы в карманах новых вещей что-то лежало.
Катя схватила какое-то платье и прошла в примерочную. Не сказать, что оно ей понравилось, но она решила его купить. Тем более, что цена была очень интересная. Затем она вышла из магазина и поняла, что ехать к Лене ей не стоит. Поэтому она вызвала такси и решила поехать к себе домой и позвонить Лене только после того, как зайдет домой.
Она бы так и все и сделала бы, но зачем-то полезла в пакет с платьем и, к ее удивлению, нашла ещё одну записку. На этот раз текст был другой:
"Если хочешь спастись, найди меня до полуночи."
Катя снова почувствовала, как холод пробежал по спине.
- Остановите! Остановите здесь! - она чуть ли не кричала. Водитель остановился, Катя сунула ему деньги как за полную поездку и выскочила из машины. Ей повезло - рядом было какое-то кафе и она зашла туда, села за столик и обхватила голову руками.
"Господи, что происходит? И какая моя роль в этой истории?"
Она посмотрела на часы. До полуночи оставалось меньше шести часов.
Затем она достала записку и снова прочитала то, что было написано в ней:
"Если хочешь спастись, найди меня до полуночи." Слова звучали как призыв к действию, но она не могла понять, кому они принадлежат и что скрывается за этим посланием. Кто-то явно хотел встретиться с ней лично, но доверять этому человеку она не могла.
"А что, если это ловушка?" - промелькнуло в её голове. Но что, если это её единственный шанс узнать правду? Хотя как она может встретиться с кем-либо, когда в записке нет адреса.
Катя перевернула записку и увидела едва заметные символы - три маленьких кружочка, расположенных треугольником, и стрелку, указывающую вниз. Катя сфотографировала их на телефон и отправила запрос в поисковике. Через несколько минут она нашла похожий символ в статье о заброшенных зданиях города. Это был знак для обозначения "опасного места". Рядом с символом была фотография старой фабрики на окраине города.
"Фабрика," - подумала Катя. - "Значит, надо ехать туда."
Она посмотрела на часы и снова вызвала такси.
"Я сегодня наверное разорюсь," - подумала она.
................
- Остановитесь, пожалуйста, здесь, - распорядилась Катя. Потом она вышла из такси и сделала вид, что направляется в хостел у дороги, но как только такси уехало, сразу же изменила направление и пошла в сторону фабрики.
Почему она не боялась? Она не знала сама. Какое-то внутреннее чутьё шептало ей, что с ней все будет хорошо.
Через 5 минут она вышла в фабрике. Здание было полуразрушено, окна заколочены досками, а вокруг царила тишина, нарушаемая лишь шорохом ветра.
Катя вошла внутрь через разбитую дверь. Внутри было темно, лишь слабый свет луны пробивался сквозь щели в стенах. Она достала телефон и включила фонарик. Луч света выхватывал из темноты ржавые механизмы, пустые коробки и следы прошлого, словно фабрика всё ещё хранила воспоминания тех, кто здесь работал.
- Есть кто-нибудь? - позвала она, но её голос эхом растворился в пустоте.
Катя пошла дальше. Потом снова остановилась и крикнула:
- Есть кто-нибудь?
И снова тишина.
Она подождала немного и собралась идти дальше, как вдруг.....она услышала шаги. Кто-то шел за ней по пятам.
Катя замерла. Она выключила фонарик и стала ждать. Шаги становились все ближе и ближе, и вскоре на лестнице показалась фигура.
- Катя? - раздался голос.
Катя направила на фигуру луч фонарика и вскрикнула. Перед ней стоял ее психотерапевт, с которым она работала после того, как попала в аварию, после которой частично утратила память.
- Максим Игоревич? — выдохнула она. - Что происходит? Что вы здесь делаете?
- А что ты делаешь здесь? - спросил он.
И тут в голове у Кати что-то щёлкнуло и последние пазлы встали на место.
- Я? Здесь? - Катя заплакала.
Максим Игоревич подошёл к ней и прижал к груди.
- Там, там! - Катя показывала на лес, который был за фабрикой. - Это было ужасно. Чудовищно. Она умоляла пощадить, а он только смеялся.
Катя отпрянула от Максима Игоревича.
- Я оказалась тут совершенно случайно. Мне сказали, что тут много грибов. А я немного заблудилась в лесу и долго пыталась выбраться. Поэтому вышла из леса поздно. Услышала крики. Я все видела. И его видела. Я сделала глупость. Побежала. Он побежал за мной, но у меня была машина. Недалеко отсюда. А потом ......Потом я допустила ошибку в управлении и .....дальше вы все знаете.
Тут они оба услышали ещё шаги и рядом с ними возник Вадим и несколько полицейских.
Катя смотрела на них во все глаза.
- Пойдем, Катя, - произнес Максим Игоревич. Потом он повернулся к Вадиму. - Мы посидим в машине, подождем вас, - сказал он ему.
Вадим кивнул.
......................
Катя сидела рядом с Максимом Игоревичем.
- Я ничего не понимаю, - произнесла она. - Почему вы здесь? Почему здесь Вадим с полицией? Кто писал мне записки? А главное как их подбрасывали и зачем?
Максим Игоревич вздохнул.
- Катя… Это все делала ты сама, - сказал он.
Катя замерла, не веря своим ушам.
- Что? Нет, это невозможно… Я бы помнила…
- Ты не помнишь, потому что твой мозг блокирует эти воспоминания, - мягко объяснил Максим Игоревич. - После аварии ты потеряла часть памяти. Ты была свидетелем того, что случилось, но твой мозг заблокировал травматические события. Ты хотела все вспомнить. Но как? Как ты могла это сделать? Записки, которые ты находила… это твой собственный способ привести тебя сюда, чтобы ты вспомнила все. Ты хотела заставить себя вспомнить правду.
Катя смотрела на него широко раскрытыми глазами, пытаясь осмыслить услышанное.
- Кстати, тебе повезло. Ведь тогда, врач скорой помощи во-первых, сказал тому товарищу от которого ты бежала то, что ты не выжила. А потом, сказал ему номер больницы, куда тебя повезли и....только вы отъехали, как твоему врачу позвонили и изменили больницу. Так что тот человек, которого мы ищем, не знает, что ты можешь свидетельствовать против него. Ты в безопасности.
- Извините, но я вам не верю,- Катя покачала головой.
- Я знал, что так будет. Вот, смотри, - Максим Игоревич протянул Кате телефон и включил видео. На нем продавец одежды протягивает Кате лист с ручкой, Катя пишет что-то на нем и кладет в пакет с платьем.
Катя была потрясена, потому что совершенно не помнила этот факт.
- А человек в сером пальто? Который следил за мной? - спросила она.
- Это наш человек. Я знал, что рано или поздно ты все вспомнишь и хотел, чтобы это случилось раньше, - ответил Максим Игоревич.
Потом подошёл Вадим, а Максим Игоревич ушел.
- Ну что, давай отвезу тебя домой, - предложил он.
- Давай, - согласилась Катя.
Весь путь они ехали молча. Потом Вадим довел Катю до квартиры.
- Может быть по чашечке чаю? - спросила она, открыв дверь.
- Катюш, если я соглашусь, - Вадим посмотрел на часы, - то, видимо поспать этой ночью мне не удастся. Я понимаю, что у тебя был стресс.....
- А может я хочу, чтобы ты остался, - произнесла Катя. - Прости меня, пожалуйста, на самом деле у тебя важная работа. Тогда я наговорила тебе много глупостей ...
- И ты меня прости. Ты тоже права. Кроме работы есть ещё много всего разного и интересного. Я сделал выводы, - сказал Вадим.
- Так может тогда мы...., - Катя вопросительно посмотрела на него.
- Начнем все с начала, - закончил за нее фразу Вадим.
Катя кивнула ему, а он кивнул ей в ответ. И они вместе зашли внутрь квартиры.
Ясный день
ПОСЛУШНАЯ
- Послушная она, - хвалилась тетка Серафима, когда отдавала племянницу замуж.
Мужик Ксении достался из дальнего села. Крепкий парень, чего уж тут скажешь. Семёну Ксения сразу понравилась, да и матери его Наталье приглянулась девчонка. Лишнего слова не скажет, на стол молча подаст и скромно присядет.
Жизнь их потянулась ниточкой, наматывая на клубок недели, месяцы, годочки.
Вот уже Семён покрикивает на жену (да он и сразу спуску не давал), а нынче совсем раздухарился.
- Сема, а картоху-то когда уберешь, а то спотыкаемся, - говорит ему Ксения.
- Чего ноешь прежде времени? - спрашивает он, и так на нее зыркнет темными глазищами - сразу замолчит.
Подхватит Ксения Маришку, дочку любимую, и уходит в дом.
Так-то Семён - хозяин, и распоряжается по-хозяйски. Но уж больно груб с женой. Особенно когда выпьет. По столу кулаком стучит, трёхлетнюю дочку пугает, жену строжит. А она, как цыпленок, сожмется вся, молчит, готова забиться куда-нибудь, чтобы переждать "бурю".
- Опять буянишь? - спрашивает его мать Наталья. - Уймись, хватит уже.
Она только что пришла к ним, а уж сразу видно, в каком настроении сын.
- Мать, все нормально, сам поругал, сам пожалел, - хвастается он. А на Ксении лица нет, от его ругани бледная стоит.
- Иди, а то там сарай у тебя открыт, - говорит мать.
Семён, недовольный, что побеспокоили его, хоть и ворчит, но одевается и выходит.
- Ну скажите вы ему, - просит Ксения и показывает синяк на руке. - А вчера Людмила Звягина приходила, вроде как про колодец у Семы спрашивала, ну как вроде посоветоваться. Из дома вместе вышли... жду-жду, а его нет. Вышла позвать... а он у старой кухни в обнимку с ней...
Ксения заплакала.
- Вот же зараза эта Людка! - С досадой сказала Наталья. - Якшался же он с ней поначалу, да она ведь замуж выскочила. А нынче развелась... получается, снова Семёну житья не даёт.
- Налетает без причины на меня, - продолжала Ксения. Хоть бы вы ему сказали...
- Да уж сколь раз говорила, а чего толку, видно, весь в отца, я ведь сама намаялась... Ну я хоть побойчее была, ты уж совсем... послушная.
Наталья взяла внучку Маришку на колени, поцеловала ее и, тяжело вздохнув, сказала: - Уж больно покорная ты, Ксения. Вот всем хороша, но тихая слишком, лишнего слова не скажешь, видно, слаба характером-то.
- Ксенька, собирайся, к куму с кумой едем! - Заявил с порога Семён.
А время было осеннее, почти предзимье. В огородах все давно убрали, ночью морозец, днём тоже зябко, листья уже облетели и ветви беззащитно колыхаются от ветра.
- Ой, Сема, а как же Мариша? Наталья Степановна-то на работе нынче, с кем же дочку оставим?
- А ты чего раньше думала? На прошлой неделе тебе ещё говорил. - Рыкнул Семён.
Ксения хотела возразить, но испугалась его гнева и стала собираться. А ведь заикнулся он тогда, а решение так и не принял. А нынче сказал, как отрезал.
Ксения первым делом побежала к соседке тете Мане.
- Выручите, тетя Маня, вот сейчас утречком уезжаем в Колязино, а дочку не с кем оставить. До вечера можно?
Тетя Маня, добрая душа, всегда сочувствовала молодой соседке, и они с дедом Иваном частенько баловали Маришу то печеньем, то конфетами.
- Приводи дитё, посидим, чего нам делать-то.
- Вот ведь ты, Ксенька, пройдоха, спихнула Маринку соседям, - ворчал Семён, - можно было и с собой взять.
- Да маленькая она ещё, зачем по холоду возить, - оправдывалась жена.
В Колязино решили поехать, чтобы поздравить кума Сергея с днём рождения. Серёга - давний товарищ Семена. Ну и посидеть, конечно, по маленькой намахнуть, похвалиться, кто и как живёт.
Автобус уже скоро отойдет, а Семён деньги забыл. Хлопнул себя по карманам с досады, беги, говорит, жене в дом, там, в комоде, деньги.
- Так есть у меня с собой, - отвечает она, хватит поди.
- А если не хватит? Возьми, говорю, тебе!
Ксения торопливо идёт в дом, всё пересмотрела в первом столике, ничего не нашла. Торопится, переживает... догадалась старую куртку мужнину посмотреть, вот там и нашла получку, видно, ещё не успел в комод убрать.
- Ну где ты там провалилась? - кричит Семён. - Спишь что ли на ходу! Ничего поручить нельзя.
Торопятся, бегут... а автобус ушел.
Разразился Семён ругательствами на жену: - Из-за тебя опоздали.
А она плачет, говорит, может не поедем...
Но нет же, Семён попутку поймал, молоковоз как раз в райцентр ехал и взял их.
- Только я в Колязино не заезжаю, - сообщил водитель молоковоза.
- Ну ничего, возле своротка высадишь нас, - говорит Семён, - а там дойдем.
- Далековато будет, километров десять до Колязино, да и лес там, считай, тайга начинается, холодно.
- А то я дороги не знаю, - хвастается Семён .
Дорога там как раз через лес идёт, это если короче. Вот той дорогой и пошли. Там уже снег припорошил, и на горизонте снежные вершины гор белеют, как шапки торчат над тайгой.
Зябко. Да и шагать нелегко. - Брусничник, - говорит Ксения, увидев перезревшие и уже заиндевевшие ягоды.
Семён остановился. - Эх, добро пропадает, - стал срывать и горстями есть.
- Сема, пойдем, куда ты в сторону ушел, время много, пока дойдем, обед уж будет, - просит жена.
А Семён на кедрач набрёл. Стоит и смотрит, жалко ему, что раньше не приехал сюда шишку бить, сколь добра осталось.
Ксения чувствует, как холод пробирается, топчется на месте, мужа ждёт.
Дальше идут. Только дороги той нет. Оглянулись - лес кругом. Пошли, как сказал Семен.
Время уже обеденное, а они никак дорогу найти не могут. Семён ворчит беспрестанно, Ксения молчит и покорно идёт за мужем.
Усталость одолела ими, присели отдохнуть.
- Вот, Ксенька, если бы не ты, успели бы на автобус и не плутали тут, - сказал Семен.
Потом поднялся и пошел в другую сторону.
- Не туда, вот кажется мне, что не туда идём, - сказала она.
Но Семен, не обращая внимания, шел вперёд.
Как появился этот крутой спуск, ведущий к небольшой речушке, не заметил и полетел вниз кубарем. Ксения, хватаясь за ветки, спустилась за ним, в ужасе глядя на свалившегося Семёна.
- Сема, Сема, что с тобой? Ты ушибся?
- А-ааа, - завыл он, как раненый зверь, - нога-ааа.
- Дай гляну! - Она увидела, как огромный синяк образовался на ноге.
- Зашиб ты ногу, - сказала
Ксения. - Попробуй встать. - Она поддержала его.
- Ну вот, не сломал, уже хорошо. Стоишь на ногах, значит идти можешь.
- Куда идти? - зарычал он. - Некуда идти.
- К людям, Сема, идти надо. Вот вдоль речки и пойдем.
- А разве там Колязино? - спросил он.
- А это теперь уже все равно, главное, к людям выйти. Рядом с речкой всегда какая-нибудь деревенька найдется, так уж заведено, ближе к воде селится народ.
- Много ты знаешь, - ворчал Семён, но, морщась от боли, пытался идти.
Час, наверное, они брели. И хотя Ксения помогала ему, идти было тяжело.
- Всё, больше не могу, - он опустился на подмороженную траву, прислонившись к стволу молоденькой сосенки.
- Ну отдохни, а потом дальше пойдем, - сказала Ксения.
Но Семен подниматься не собирался. Уставший и обозленный, он прикрыл глаза, будто сон сморил его
- Вставай, Сема, а то замерзнем, холодно стало.
Семён что-то пробормотал и повалился на траву, будто в сон его клонит.
- Вставай, слышишь, вставай, - она снова усадила его. - Идти надо, вставай же.
Но Семен не реагировал. Сильный , казалось бы, на вид, он вдруг обмяк и повалился, как мешок.
Отчаяние охватило Ксению. Она посмотрела в серое небо, понимая, что скоро пойдет снег, и тогда еще тяжелее будет выбираться отсюда. Вспомнилась дочка Маришка, такая же сероглазая как Ксения, болью отозвалась в сердце. Не хотела Ксения даже думать, что дочка одна останется.
Наклонилась снова к мужу и с усилием усадила его. - Вставай! Слышишь ты, тряпка, ну вставай же! - Она стала тормошить его и хлестать по щекам. Остановилась. Потом снова и снова. - Ну чего ты как размазня? Вставай, говорю! - В полном отчаянии она пыталась расшевелить мужа.
Открыв глаза, он смотрел на нее с ужасом: - Ты чего это? Ошалела? Да я... я тебя... - бормотал он.
Ксения отошла на шаг от него. Платок слез на плечи, ее светлые волосы растрепались, да и сама она была похожа в этот миг на взъерошенного воробья.
- А ты встань и поддай мне! Ну?! - требовала она. - Ударь, если дотянешься. Ну, давай же, ну чего ты как тряпка...
И он, хватаясь за ветки, стал подниматься. Она протянула руку и помогла подняться, закинув его руку себе на плечо.
- А теперь пойдем, немного осталось. - Сказала она.
На речке уже появилась шуга - признак того, что скоро льдом покроется. Не отходя от берега, они медленно шли, спотыкаясь, падая... и Ксения (откуда только силы брались) поднимала мужа.
- Устал, не могу больше, - признался Семён, нога ноет. - Он закашлялся, прислонившись к сосне.
- Вечереет, - сказала Ксения, чувствуя, что идти настолько тяжело, будто гири на ногах, - как бы заночевать не пришлось.
- Замерзнем, - бормотал Семён.
- У тебя спички в кармане, - сказала Ксения, - костер разведем, согреемся.
- Нет спичек, - обречённо признался Семён, потерял я где-то - всё к одному, все напасти враз.
- Ладно, если что, веток наломаю, сделаем шалаш, авось продержимся. - Она снова потянула его вперёд. - Пойдем, идти надо.
Деревенька, на которую они чудом наткнулись, идя вдоль речки, была маленькой. Сюда и автобус не заходит. Чтобы уехать люди километра три по лесу идут, или на мотоцикле кто подвезет. Им и телефон-то провели только в конце семидесятых, а нынче уже восемьдесят второй на календаре.
***
Семена, когда добрались до районной больницы оставили подлечиться. Нога болела, да и простудился он.
Ксения осталась только на сутки, потом домой отпросилась, к дочке рвалась.
Зашла к тете Мане и дядьке Ивану, уткнулась соседке в плечо и заревала так, как никогда не плакала раньше.
- Ну что ты, горемычная, не реви так, хорошо всё с дочкой, вон наигралась и спит.
Ксения вытерла слёзы, умылась тут же у соседей, взяла осторожно Маришку на руки, сказала тете Мане спасибо и ушла.
За те две недели, что Семён лежал в больнице, она ни разу к нему не съездила. Ушла она от Семена-то. На другой день же и ушла. Уехала в другой район.
***
Наталья Степановна, мать Семена, навещала сына пока лечили его. И на другой день, как выписали, пошла узнать, как он там дома.
У самых ворот встретила Людмилу Звягину.
- Доброго здоровьичка, Наталья Степановна, - Людмила даже слегка услужливо поклонилась. - Иду вот и думаю, какая же неблагодарная эта Ксенька. Взяли сиротинку, обогрели, накормили, а она даже в больницу не наведалась, оставила Семена, считай, на больничной койке.
- Да уж... сама не ожидала, - с раздражением ответила Наталья. - Совести у нее нет.
Войдя в дом, женщины застали Семена со стаканом в руке - горе заливал. Только какое горе - непонятно пока.
- Вот так, сынок, пригрел змейку на шейке, отблагодарила она тебя, - запричитала Наталья, и сердце ее наполнилось жалостью к сыну.
- Сема, не печалься ты так, ты ее, считай, спас... если бы не ты, замёрзла бы в лесу Ксенька-то, - затараторила Людмила.
- Вывел эту курицу к людям, сам заболел, а она даже в больницу ни разу не явилась, бессовестная! - Всё сильней распалялась Наталья.
Семён смотрел на них мутными глазами... и вдруг с шумом поставил стакан, выплеснув на стол его содержимое.
- Да что вы знаете?! - зарычал он. - Что вы вообще понимаете? А?
- Сема, успокойся, - просила Людмила, - вот ведь довела Ксенька мужика, аж побледнел весь.
Семён встал и, пошатываясь, двинулся на них. - Да что вы вообще можете знать? Не я это, а Ксения... она меня вывела, она меня тащила. Тьфу, слушать вас противно! - Он со злостью отшвырнул стул и тот упал с шумом. - Шли бы вы отсюда, а то сам выведу...
Наталья, схватив Людмилу, потащила ее к двери. - Пошли, пошли, видишь, не в себе он.
Они вышли на морозный воздух.
Людмила поправила шаль, закутавшись теплее. - Наталья Степановна, а я всё равно приду, это он сегодня такой, это ведь она его так настроила.
- Придёшь, придёшь, - пообещала Наталья, - а сейчас домой ступай от греха подальше.
Сама же она вернулась в дом и застала уже успокоившегося сына. Она довела его до постели, уложила, накрыла одеялом.
Вернулась к столу и помыла грязную посуду.
Увидев, что Семён уснул, оделась. И уже у двери, окинув взглядом, осиротевший домик, с горечью в голосе пробормотала. - Придет Людка-то, кому же ещё приходить, больше некому теперь.
Всё она поняла из короткого признания сына, и от того ещё горше стало.
***
В районной столовой всякий люд бывает. Вот и весной обосновались в райцентре геологи. Временно, конечно. Ну и в столовую ходили.
А ещё у них просто рабочие были, помогали им. И среди них несколько местных мужиков.
- Ксения, гляди не упусти, ты у нас женщина свободная, замуж можно выходить. - Подшучивали бабёнки. - Поменьше на тарелки смотри, успевай в глаза глядеть мужикам.
А Ксения на шутки не обижается, рада она, что полгода уже как одна с дочкой живёт, времянку снимает, работает в столовой, Маришку в садик водит.
- Ксеня, обрати внимание, вон тот крепкий такой, смотрит на тебя, как огнем обжигает, не упусти, - советует повариха Лидия.
- Лида, да ты знаешь, мне как-то по душе Коля Малютин...
- Ой, ну и нашла, подумаешь, крутится возле тебя! Вот Геннадий, про которого говорю, вот это мужик! Косая сажень в плечах, слово скажет, как отрежет, за таким, как за каменной стеной...
Ксения и бровью не повела, а только тихо сказала: - Был у меня такой ... спасибо, нажилась.
Лидия удивилась, но спорить не стала.
Допоздна в тот день возились в столовой. А когда вышли, то под раскидистой сосной увидела Ксения Колю Малютина, он стеснительно топтался на месте, поглядывая на Ксению.
И она, улыбнувшись ему, сама подошла. Лидия не могла уже слышать их разговора, только со стороны заметила, как расцвела Ксения, будто заново родилась.
Автор: Татьяна Викторова