_*Тропа лешего.

*_
Живу я в небольшом городе, который находится на Южном Урале. Вышел как-то в ночную смену, там познакомился с охранником. Смена длинная, работы не было, в общем, поговорили о том, о сём. Где-то около двух часов ночи зашёл разговор о покойниках. Кто что слышал и кто с чем сталкивался. Много было рассказано всякого. Вот одна история, которая приключилась с бабушкой и дедушкой этого парня.
Случай произошёл где то в 50-60 годах прошлого столетия. У деда было так заведено, что после завершения посадки картофеля, лука и т. п., с наступлением лета он отправлялся то ли на лесную речку, то ли на озерцо ловить рыбу. И жил он в лесу, вплоть до начала осени. Бабушка приходила к нему пару раз в неделю. Приносила хлеб, чай, табак, и т. п. в общем, всё самое необходимое человеку для проживания в лесу. А когда отправлялась домой, забирала пойманную рыбу. Нередко оставалась заночевать вместе с дедом в лесу, чтобы уже по утряни идти до дому.
Вот и в этот раз бабушка, припозднившись, решила остаться переночевать в лесу, у костра, вместе с дедом. Благо погода стояла хорошая. Улеглись они спать. Дед по одну сторону костра, бабушка по другую сторону. Дед заснул сразу. Он к такой обстановке уж привык. Бабушка какое-то время ворочалась, но вскоре и она стала засыпать. И тут, сквозь полусон, она почувствовала несильный, но ощутимый тычок по тому месту, что пониже спины находится. Подумала, что это дед. Открыла глаза, осмотрелась. Костер горит, дед - как спал, так и спит на том же месте возле костра. Ну, бабушка деду ничего не сказала, опять легла. Смотрит на костёр, прислушивается, думает, что это было. Прошло время и её снова склонило в сон. И тут она почувствовала уже довольно сильный, как она рассказывала - пинок по мягкому месту. Это её очень напугало. Вскочив, она со страху начала ругаться на деда. Дед ничего сначала не понял. Только потом, когда бабушка успокоилась и рассказала, как всё было, дед объяснил ей, что это она легла на тропу лешего, и посоветовал перелечь на другое место. После этого остаток ночи прошёл спокойно и её больше никто не тревожил...
_*ЖИЗНЬ ЧЕЛОВЕКА*_
У нас во дворе 25-летний парень убил свою жену. Зарезал пьяный. Соседи рассказывали, что поженились они в 19 лет по большой любви. В 20 лет родили дочь, через год - вторую. А потом Серегу как подменили. Вечные скандалы, драки. Оксанка, жена его, вечно в синяках ходила. Раньше красоткой считалась, а потом совсем сникла. В магазин выбежит днем и домой торопится. Ревновал Сергей очень. Никуда не пускал. Ну и в конце концов убил по пьянке.
Дали ему 15 лет. Детей забрали Оксанкины родственники из другого города. А их квартиру, которая была записана на мать Сереги, стали сдавать. Все потихоньку забылось. И вот спустя 10 лет соседи заволновались: на свободу по УДО вышел Серега и поселился в этой квартире. Конечно, все опасались его пьянок, хулиганских действий (ведь не на курорте отдыхал) и т.д. Но вскоре соседи удивились еще больше, когда стали замечать, что Серега, чистый и опрятный, каждое утро куда-то уходил. Выяснялось, что он устроился слесарем в ЖЭУ. Вечером забегал в магазин, покупал нехитрые продукты (где не было место алкоголю) и прямиком домой. Через полгода обставил свою квартиру новой недорогой мебелью, приобрел старенькие «Жигули» и каждые выходные с полными сумками продуктов куда-то ездил. Ну а уж когда летом из другого города приехали погостить недельку его дочери, тут соседи совсем обалдели. Они недоумевали, как это дети простили своего отца, ведь у них на глазах он зарезал мать. Удивлялись соседи, но и рады были таким изменениям. Ведь не пил совсем Сергей, компаний не водил. Вежливый. Помогал по возможности. То, что жену порешил – ну что ж теперь, свое отсидел. Молчаливый только сильно стал, да и особ женского пола даже близко не появлялось. Бабуси во дворе пытались спросить его, куда это он каждые выходные ездит с продуктами, не к зазнобе ли? Но Сергей лишь улыбался и молчал.
Как-то раз у бабы Ани, которая одиноко жила, сорвало ни с того ни с сего в два часа ночи на кухне кран. Жила она напротив Сергея и поэтому в эту ночь постучалась к нему, чтобы просить о помощи. Сергей не отказал. Все сделал. В благодарность баба Аня предложила ему бутылку беленькой, но Сергей отказался, попросив лишь чашку чая.
- Эх, Сережа, вон какой ты! И рукастый, и не пьешь. Женщину тебе надо, – вздохнула старушка.
Сергей удивленно улыбнулся:
- У меня одна любовь – Оксана. Другая мне не нужна.
Баба Аня помолчала, а потом тихо сказала:
- Так она умерла, Сереж! Ты же знаешь.
- Знаю… Я ее, когда мне 16 лет было, встретил. Увидел, и все – понял, что люблю. Встречались три года. Такое время было хорошее – всегда вместе. Друг от друга ни на шаг. Свадьба, дочки родились. А потом… Когда младшей дочке было 2 года, Оксанка все чаще стала говорить, что хочет побыстрее на работу. Говорила, что хочет развеяться, что устала сидеть в четырех стенах, что хочет на людях быть. Она же до родов в магазине работала, вот туда и рвалась. Скучно ей было. Очень. Это я потом, в тюрьме, только понял. А тогда… Бес в меня как будто вселился. Понять не мог, почему ей дома не сидится? Почему так на работу рвется? И нашел для себя ответ – кто-то у нее был на той работе. Поклонник какой-то. И так эта мысль засела в мою голову, как заноза, что жить спокойно больше не мог. Ну тут садик дали младшей дочери. Оксана на работу решила выйти, радовалась очень, наряды присматривала. А я вообще с ума сошел от ревности. Короче, побил я ее тогда в первый раз и запретил работать. Лучше бы она заявление в милицию тогда написала, может, мозги бы на место встали. Но нет. Простила. А я почувствовал безнаказанность. Иду домой и думаю, вот дети в садике были – а она с ним в постели нашей развлекалась, с ее работы который. Ужин шикарный приготовила – вину заглаживает. Что-то сварила на скорую руку - времени не было, с любовником была. Как будто черт во мне сидел и подсказывал:
- Губы, в магазин пошла, накрасила – с ним будет видеться. Платье решила новое купить - для него старается.
Для кого для него? Сам не понимал. Ведь я сам по себе не ревнивый совсем. Всегда считал, что доверять надо. А тут! Пить стал сильно. Ну и в один день…
Баба Аня молчала, опустив глаза. А Сергей продолжил:
- Когда в камере очухался, хотел повеситься. Не дали. Потом суд. Колония. Осознание того, что натворил, пришло только месяца через два. Как объяснил психолог – шок прошел. Ну а когда осознал, стало еще хуже. Хуже настолько, что я выл, на стены бросался. Вены резал, вешаться раза три пытался. Спасали. Плохо было не потому, что я в тюрьме, а потому что Оксанки больше нет. Сколько раз я проматывал в своей голове тот последний день. Сколько раз я хотел заснуть и проснуться в своем доме, вместе с Оксаной. Просил у нее прощения. Молился, плакал. Специально провоцировал драки, чтобы меня убили сокамерники. Меня стали считать буйным, бешеным. Меня стали бояться, а я специально лез на рожон. Мечтал, чтобы однажды ночью меня прикончили. Ну не знал я, как без Оксаны жить. Детям писал, они не отвечали. Я злился, считал себя ничтожеством, никчемным человеком. Поэтому и делал все так, чтобы и ко мне было такое отношение. А потом… Меня в камеру перевели, где, кроме меня, сидел один только молоденький паренек, Олег. Общаться с ним, да вообще с кем бы то ни было, я не хотел. Он тоже молчал. Так мы месяц и жили. Молча. Пока однажды, к моему удивлению, он с утра мне не сказал:
- У тебя язва открылась.
- Че? – грубо спросил я.
А к обеду меня так скрутило, что отправили меня в больничку с диагнозом «язва». Долго я там лежал, почти месяц. А когда выписали, только одно желание было, чтобы Олега из камеры никуда не перевели. Мне на радость, он был в моей же камере.
- Как узнал? – с ходу спросил я у него.
- Просто увидел, – спокойно ответил он мне.
- Что еще видишь?
- Что жену убил по глупости.
- Это все знают.
- И то, что называл ты ее Лисичка? И то, что она тебе за это все время ни разу не приснилась? А ты ведь каждую ночь просишь ее об этом. Тоже знают? - он спокойно смотрел на меня.
Я сел на нары и закрыл лицо руками.
- Умереть все пытаешься?! Думаешь, там, на небе, вместе будете. Нет. Не дадут тебе такого счастья. Не заслужил. Думаешь, отсидишь свой срок и покаяние получишь? Нет. Долго еще помнить все будут, и дети твои проклинать тебя будут. Ты же пить начнешь, как выйдешь. Горе свое лелеять.
Я не выдержал, подскочил к нему, руку поднял для удара и опустил. Олег на меня таким взглядом спокойным смотрел, будто знал, что не ударю. Знал он все. Я сам думал, что как выйду, пить стану, чтобы либо упиться до смерти, либо на драку нарваться. Я сел и разрыдался.
- Ты одно пойми. С любовью надо жить. Со спокойной любовью. Дети на тебя злятся, а как по-другому? Так и ты не требуй от них иного. Просто люби их. Нечисть ведь сильными чувствами питается – болью, злобой, ненавистью. И любовь… Это тоже… Жену любил и от любви убил. Детей так любят, что делают их собственностью, не понимая, что это живой человек. Пока не поймешь это - не видать тебе встречи с женой. Ни там, ни во сне.
Больше он ничего не говорил.
Я не понял тогда, о чем говорил Олег. Я настолько устал, что после разговора мигом уснул. А проснувшись, узнал, что Олега переводят в другую колонию. Не буду долго рассказывать о своей дальнейшей жизни в тюрьме. Только те слова запали мне в душу. Очень долго я думал, что такое это – «спокойная любовь». А потом в одну ночь мне Оксана приснилась. Стоит, улыбается и молчит. Все вдруг на место в голове встало. Перестал я смерти искать. Успокоился. Решил просто жить. Пусть в тюрьме, но жить по-человечески. Помогать стал тем, кого унижали и обижали. Не для собственного самолюбования, а потому что… Да жалко потому что вдруг стало тех, кто слабее. Самое интересное - жизнь меняться стала. Спокойнее ко всему стал относиться. Вот и живу. С детьми более менее помирился. Работаю. Каждые выходные в детские дома езжу как волонтер, одежду там, продукты вожу. Только вот до сих пор не знаю я, кто такой этот Олег. Пророк он или экстрасенс. Или психолог какой. Хотя ему всего 21 год был. Жизни его не знаю. Мы ведь только раз тогда и разговаривали. И Оксана почти каждую ночь снится. Все так же стоит, улыбается. Значит, все правильно я делаю. И жду, когда уже вместе будем.
_*Сфера*_
Майкл Грей стоял в коридоре перед массивными дверями, покрытыми матовой черной краской. Его сердце билось чуть быстрее, чем обычно. Это был его первый день в «Сфере» — организации, о которой он слышал только обрывочно. Все, что он знал, это то, что его перевели за его аналитические способности и умение работать с секретной информацией. Но что именно скрывалось за этими дверями, он не мог себе даже представить.
Семь месяцев назад мужчина ещё сидел в своем старом офисе на третьем этаже, ожидая вызова к шефу. Он знал, что его работа всегда была на высоте, но сегодня случилось необычное. Шеф, мистер Дэвис, редко вызывал сотрудников без причины, особенно когда дело касалось их будущего.
Когда Майкл вошел в кабинет, он увидел, что Дэвис сидит за столом, изучая какие-то бумаги. На стене позади него висел портрет основателя компании, который смотрел на всех с выражением вечного одобрения.
— Садись, Грей, — сказал Дэвис, не поднимая глаз. — Есть кое-какие новости, которые тебе стоит знать.
Майкл сел, стараясь сохранять спокойствие, хотя внутри ощущал легкое беспокойство. Что могло произойти? Неужели он провинился?
Дэвис наконец поднял взгляд и посмотрел прямо на Майкла.
— Несколько дней назад ко мне обратились из компании «Альфа-Аналитикс». Они просили предоставить характеристику на тебя. Ты знаешь, кто они?
Майклу стало интересно, откуда могли появиться такие запросы. Он отрицательно покачал головой.
— Не имею ни малейшего представления, сэр.
Дэвис усмехнулся.
— Ну, возможно, скоро узнаешь. По слухам, это может быть связано с повышением. Конечно, ничего конкретного я сказать не могу, но… кто знает? Быть может, твоё будущее изменится очень скоро, парень.
Сердце Майкла забилось чаще. Повышение? Он давно мечтал о большем, чем аналитик баз данных. Но мужчина старался не показывать своего волнения.
— Благодарю за информацию, сэр. Буду ждать новостей.
Дэвис кивнул.
— Отлично. Продолжай хорошо работать, и, возможно, твои усилия будут вознаграждены.
Майкл вернулся на своё рабочее место, размышляя над тем, что произошло. Что ж, похоже, его карьера действительно могла пойти вверх.
Когда двери распахнулись, перед ним показался просторный кабинет с окнами, из которых открывался вид на город. За массивным дубовым столом сидел человек в темном костюме с серебряным цвета галстуком. Его звали Эндрю Хансон — старший аналитик, который должен был ввести Майкла в курс дела.
— Грей, да? — спросил Хансон, не поднимая глаз от планшета. — Садитесь.
Майкл сел, чувствуя странное напряжение. Хансон выглядел невозмутимо, как и всегда, наверное.
— Итак, — начал мужчина, отложив планшет и встречаясь взглядом с гостем. — Я понимаю, вы думаете, что вас перевели в обычную аналитическую организацию, которая занимается мониторингом процессов. Но на самом деле вас перевели в место, которое контролирует саму реальность.
Майкл нахмурился, не понимая, о чём речь.
— «Сфера» — это не просто разведывательная структура, — продолжил Хансон, сразу беря быка за рога. — Мы следим за тем, чтобы мир оставался в относительном равновесии. И мы контролируем гораздо больше, чем ты думаешь.
Майкл открыл рот, чтобы что-то сказать, но Хансон махнул рукой, прерывая его. Одновременно мужчина перешёл на дружеский тон, будто перед ним сидел старый знакомый.
— Ты, наверное, слышал про теории заговора. Мол, миром управляют тайные элиты, технологии скрываются, контроль населения с помощью эпидемий, и всё это, якобы, чушь. Так вот, я тебя разочарую: это всё правда. И наша работа — следить за тем, чтобы общественность никогда не узнала всей картины.
Хансон сделал паузу и продолжил:
— Контроль за рождаемостью через химикаты в воде и пище, вирусы как искусственно созданное биологическое оружие, прививки, которые на самом деле содержат нанороботы с заложенной программой определённого действия… Всё это реально. Мы манипулируем погодой, контролируем мировые СМИ, управляем правительствами… В общем, дёргаем за нужные верёвки.
Молодой человек замер, чувствуя, как холодок пробежал по его спине.
— Вы хотите сказать, что все эти… Фантастические теории… Реальны?
Хозяин кабинета утвердительно кивнул.
— Более чем. Ты удивишься, узнав, насколько глубоко мы зашли. В каждом устройстве — телефоне, компьютере, даже в бытовых приборах — есть скрытые механизмы, которые позволяют нам следить за любым человеком на планете. Ты пользовался своим смартфоном, Грей?
Тот медленно кивнул.
— Так вот, через него мы можем слышать и видеть не только тебя, но и практически всё, что происходит вокруг. Мы можем управлять технологиями — от машин до самолетов. Если нужно «убрать» кого-то, то, скажем, авиакатастрофа — это не столько трагедия, сколько запланированное событие. Или, к примеру, происшествие в Ливане с пейджерами…
Майкл нахмурился, пытаясь осмыслить услышанное. Это звучало как безумие, но в глазах Хансона не было и тени сомнения. Да и, честно говоря, у него возникали догадки насчёт организации, в которой его тестировали много месяцев.
— Вы не шутите… — выдавил он.
— Зачем мне шутить? — ответил Хансон. — А теперь подумай о большем. Марс, например. Ты ведь слышал, что на Марсе нет жизни?
Майкл вновь кивнул.
— Ложь. Там есть колонии. Уже много десятилетий. Они скрыты под поверхностью, и туда отправляются только избранные. Правительства поддерживают этот миф о «красной пустыне», но на самом деле Марс обжит и используется для экспериментов, которые на Земле проводить слишком опасно.
Майкл почувствовал, как у него пересохло в горле. Это было слишком. Слишком много информации, полностью меняющей его представление о мире.
— Но зачем это всё скрывать? — наконец, спросил он. — Почему не открыть людям правду?
Мужчина вздохнул и откинулся на спинку.
— Потому что люди не готовы.
Майкл сидел в кресле, ощущая, как мир вокруг него рушится. Всё, что он знал, казалось теперь иллюзией. Его разум метался между сомнением и страхом. Он пытался найти рациональное объяснение, но логика подсказывала одно: Хансон не врал. Да и ходили давным-давно различные слухи про некую тайную организацию…
— Что произойдёт с обществом, если правда выйдет наружу? — продолжил Хансон. — Массовая паника, хаос. Страх перед тем, что их мир — не более чем тщательно сконструированная иллюзия. Люди не могут справиться даже с мелкими кризисами, а ты представляешь, что будет, если они узнают, что каждое их движение отслеживается, что на Марсе давно живут люди, что катастрофы и войны — это управляемые события?
Молодой человек почувствовал, как его ладони вспотели. Он огляделся, будто надеясь увидеть что-то, что могло бы вернуть его в привычную реальность, но всё вокруг казалось слишком настоящим. Дорогие деревянные стены кабинета, звуки города за окном, даже запах кофе, исходивший от чашки на столе Хансона — всё это было реальным. Но реальным сейчас казалось и то, что он только что услышал.
— Но почему именно я? — наконец, спросил Майкл. — Почему вы выбрали меня, чтобы рассказать это всё?
Хансон чуть улыбнулся.
— Потому что ты теперь один из нас. Ты должен понять, что «Сфера» — это не просто работа. Это выбор. Ты теперь часть системы, которая следит за тем, чтобы мир продолжал функционировать как нам надо. Ты думаешь, что можешь уйти?
Он медленно покачал головой.
— Мы не допустим этого. Никто не уходит из «Сферы».
Грей ощутил, как животный страх сковывает всё его тело. Он понял, что оказался в ловушке. Клетка была невидимой, но крепкой.
— Я понимаю, что это тяжело, — сказал Хансон, вставая из-за стола и подходя к окну. — Я был на твоём месте двадцать лет назад. Точно так же не верил, точно так же хотел найти выход. Но со временем я понял одну важную вещь: мир нуждается в контроле. Без него всё рухнет. И наша работа — поддерживать этот баланс. Мы — не просто наблюдатели. Мы — архитекторы реальности.
Он повернулся, чтобы встретиться с молодым сотрудником взглядом.
— У тебя есть выбор, Грей. Либо ты принимаешь это и становишься частью чего-то большего, либо…
Хансон сделал паузу, давая Майклу время осознать невыраженную угрозу.
Грей громко сглотнул. В его голове всё ещё звучали слова Хансона. Архитекторы реальности. Он посмотрел на старшего аналитика, который стоял перед ним — человека, который, возможно, в любой момент мог уничтожить его жизнь, всего лишь нажатием кнопки.
— Я…
Майкл замялся. Он чувствовал, что его судьба уже не принадлежит ему.
— Что же все-таки будет, если я откажусь?
Хансон посмотрел на него долгим взглядом, затем подошёл ближе и положил руку ему на плечо.
— Грей, если ты откажешься, ты исчезнешь. Без следа.
Его голос звучал спокойно, но в нём слышалась сталь.
— И никто никогда не вспомнит, что ты существовал.
Майкл вздрогнул. Это был не просто намёк, это было обещание.
Хансон вернулся за стол и снова взял планшет.
— Подумай об этом, Грей. Ты можешь стать частью чего-то великого. Чего-то, что определяет ход истории. Или можешь исчезнуть, как и тысячи тех, кто не справился с реальностью.
Он нажал на кнопку на планшете, и двери кабинета медленно распахнулись.
— У тебя три дня, чтобы принять решение. Но помни: выбор есть только один.
Майкл встал, чувствуя, как его ноги дрожат. Он медленно направился к выходу, на мгновение оглянувшись на Хансона, который снова был погружен в свои дела, словно ничего и не произошло.
Когда двери закрылись за ним, Грей остановился в коридоре. В его голове крутились тысячи беспорядочных мыслей.
В последующие месяцы мужчина получил доступ к архиву Глобального Института Стратегических Исследований «Сфера», где он теперь работал. Просматривая засекреченные файлы на защищенном компьютере, он узнал многие шокирующие факты. Но по сравнению с другими, всё это казалось мелочью…
Грей сидел перед компьютером, в собственном кабинете, проверяя очередной отчет, когда вдруг заметил, что система вывела его на незнакомую страницу. Обычно для входа в такие архивы требовался специальный пароль, которого у него не имелось, но сейчас страница открылась сама собой. В первый момент он подумал, что это какая-то ошибка, возможно, случайный сбой в алгоритме доступа. Но когда он увидел заголовки файлов, сердце пропустило удар. Перед ним были секретные документы, к которым он никогда раньше не имел доступа. Конечно, ему говорили о некоторых фантастических вещах, но всё это на словах, а вот здесь уже хранились конкретные факты…
Пальцы замерли над клавиатурой, а разум метался между желанием немедленно закрыть окно и любопытством. Узнать, что же скрывается за этими загадочными названиями.
«Может быть, это просто проверка? » — мелькнула мысль, но она быстро исчезла, уступив место нарастающему волнению.
Майкл понимал, что находится там, где ему не следовало бы находиться, но все-таки взгляд скользнул вниз по списку.
Первые строки заголовков были интригующими: «Проект „Пегас“», «Операция „Тень“»… Эти названия ничего ему не говорили, но звучали так, будто скрывают нечто важное. Его рука дрожала, когда он навел курсор на первую строку и кликнул мышью. Документ открылся мгновенно, и на экране появились страницы текста, заполненного техническими терминами и цифрами. Он пытался понять, что значит эта информация, но многое было зашифровано или написано таким сложным языком, что смысл ускользал от него.
На мгновение Майкл почувствовал себя шпионом, проникшим в чужие секреты. Внутри боролись два чувства: страх быть пойманным и желание узнать больше. Секунды тянулись бесконечно, пока он лихорадочно пролистывал страницы, надеясь найти хоть какой-нибудь ключ к разгадке. Но чем дальше он углублялся в документы, тем сильнее становилось ощущение, что он вторгся туда, куда ему не стоило заходить.
— Так… Так…
Глаза заскользили дальше, к открывшейся папке, которую мужчина и открыл, начиная читать. В горле мигом пересохло, а глаза чуть ли не вылезли из орбит от удивления.
— Просто невероятно.
Майкл обнаружил, что эффективное лекарство от рака разработано ещё сорок лет назад, но намеренно не выпускается на рынок. Причиной этому служило желание влиятельных фармацевтических компаний сохранять прибыльность существующих методов лечения.
Он также выяснил, что технологии значительного продления жизни человека уже давным-давно существуют, но доступны лишь узкому кругу элиты. Массовое внедрение этих технологий сдерживается из-за опасений перенаселения планеты и нарушения социально-экономического баланса. А некоторые знаменитости, для всех умершие, оказывается до сих пор живы. Смена внешности и всё.
Майкл был потрясен, узнав, что многие вооруженные конфликты в мире инициируются и поддерживаются тайным мировым правительством для контроля над ресурсами и населением. Войны служили инструментом манипуляции общественным мнением и отвлечения внимания от реальных проблем.
Чем глубже мужчина погружался в архивы, тем яснее становилась картина глобального заговора, целью которого было сохранение власти в руках относительно небольшой группы людей, управляющих миром из тени.
«Господи ты боже мой», — пробормотал он, прокручивая доступные ему страницы документов и засекреченных досье на экране.
Казалось, что каждая новая теория не просто дополняла прежние, а открывала такие горизонты, о которых он раньше не мог и подумать. Перед ним была тщательно выстроенная система контроля, поддерживающая стабильность узкого круга элит на протяжении веков.
Каждая новая теория была всё более невероятной, но документы выглядели слишком убедительно, чтобы просто отмахнуться от них:
Лунный заговор : Высадка на Луну в 1969 году действительно произошла. Но, как оказалось, её истинная цель была не столько научной, сколько политической. Лунная программа стала прикрытием для секретных испытаний новых технологий, разработанных ещё в годы Второй мировой войны. Эти технологии, изначально созданные в нацистских лабораториях, были привезены в США в рамках операции «Скрепка». Высадка на Луну дала возможность испытать их вдали от глаз общественности. С тех пор Луна стала закрытой зоной для любых дальнейших исследований. Слишком много вопросов могли бы возникнуть у тех, кто попробовал бы приблизиться к её настоящим тайнам.
Убийство Кеннеди : История с убийством Джона Кеннеди оказалась куда сложнее, чем предполагали сторонники теорий заговора. Да, Кеннеди действительно собирался обнародовать информацию, которая могла бы изменить баланс сил в мире. Но речь шла не о пришельцах или тайных обществах. Он хотел разоблачить международный картель, контролирующий мировую финансовую систему через сеть центральных банков. Этот картель, состоящий из нескольких старейших династий, манипулировал экономикой стран, вызывая кризисы и войны в своих интересах. Кеннеди планировал ввести реформу, которая лишила бы их этой власти, но не успел. Его устранение было заказано именно этими силами.
Проект «Синяя книга» : Официальное прикрытие исследования НЛО скрывало не инопланетные тайны, а нечто более прозаичное, но не менее опасное. В рамках проекта проводились эксперименты с новейшими видами вооружений и технологии контроля над сознанием. Правительства использовали сообщения о НЛО, чтобы отвлечь внимание общественности от испытаний психотронного оружия, способного воздействовать на мозг человека, изменяя его восприятие реальности. Проект был закрыт лишь официально, а на самом деле продолжался в рамках других, более засекреченных программ.
Глобальный контроль через вакцины : Эта теория была не просто очередной конспирологической фантазией. Оказалось, что в середине xx века началась разработка программы «генетического мониторинга». Через массовые медицинские кампании правительства разных стран, координируемые международной элитой, собирали генетическую информацию с целью создания базы данных, которая позволяла бы прогнозировать поведение целых групп населения. Вакцины, конечно, не содержали чипов, но давали доступ к информации о здоровье и генетических особенностях граждан, что позволяло элите манипулировать обществом на уровне демографических процессов.
Исчезновение Амелии Эрхарт : Оказалось, что знаменитая летчица вовсе не стала жертвой трагической аварии. В архивах содержались данные о секретной программе, связанной с экспериментами по перемещению во времени. Амелия Эрхарт добровольно участвовала в этом проекте, будучи одной из первых, кто решился на такой риск. Она должна была совершить перелёт через временные слои, чтобы изучить возможности изменения прошлого. Но что-то пошло не так, и она исчезла не в пространстве, а во времени, оставшись в записях как пропавшая без вести. До сих пор не было известно, куда именно она попала и что с ней случилось.
Чем глубже мужчина погружался в архивы, тем яснее становилась картина глобального заговора, целью которого было сохранение власти в руках группы людей, управляющих миром из тени.
— Просто поверить не могу…
Мировые катастрофы — рукотворные кризисы. Каждая глобальная катастрофа последних десятилетий, как выяснилось, была не случайностью, а частью тщательно спланированных операций.
Цунами 2004 года : В архивах он нашел отчет, который утверждал, что катастрофа была вызвана искусственным подводным взрывом, созданным для того, чтобы дестабилизировать региональный баланс сил. Это не природная стихия, а испытание нового оружия, которое могло вызывать землетрясения и волны цунами. Трагедия унесла тысячи жизней, но за кулисами это позволило финансовым элитам получить контроль над рядом прибрежных экономик и портов, стратегически важных для международной торговли.
Когда он перешел к разделу о знаменитостях, его глаза округлились от удивления и ужаса. Многие из тех, чья смерть казалась загадочной и неожиданной, были замешаны в разоблачении скрытых тайн.
Майкл Джексон : Его смерть также не была простой случайностью. Он был на грани разоблачения могущественных медиакорпораций и их связи с политической элитой. В архивах говорилось, что Джексон собирался раскрыть информацию о манипуляциях, которые проводились через индустрию развлечений для управления обществом. Его последние концерты должны были стать платформой для этих разоблачений, но он умер за несколько недель до начала тура.
Курт Кобейн : Мужчина наткнулся на документы, указывающие на связь смерти рок-звезды с тайными программами по контролю над умами, которые использовались в музыкальной индустрии. Кобейн был не просто жертвой депрессии. Он знал о том, как через музыку и культуру элита влияла на целые поколения, чтобы поддерживать конформизм и апатию среди молодежи. Его смерть была удобным способом замолчать одного из немногих, кто пытался восстать против этой системы.
А вишенкой на торте стала… Пандемия covid-19 : Документы, которые он прочитал, утверждали, что вирус был не случайностью, а частью тщательно продуманного плана по глобальной перестройке экономики и общества. Он нашел отчет о встрече в закрытом клубе, где обсуждались «новые вызовы для человечества», которые позволят элите усилить контроль над цифровыми технологиями, медициной и передвижениями людей. Пандемия стала идеальным предлогом для внедрения глобальных систем слежения и контроля, а также для ускоренного перехода к цифровой валюте и новому порядку.
Майкл откинулся на спинку кресла, по-прежнему держа руки на клавиатуре ноутбука, закрыв глаза, погружаясь…
В памяти всплывали события того страшного года, словно кадры старого фильма. Тогда они жили в небольшом городке Вестлейк-Виллидж, неподалеку от Лос-Анджелеса. Жена Лора и сын Джейкоб были для него всем. Но в марте 2020 года всё изменилось навсегда.
Шёл дождь, бесконечный и холодный, будто природа тоже скорбела вместе с ним. Больница была переполнена, врачи метались между палатами, но ни у кого не было сил справиться со стремительным распространением вируса. Когда Майкла вызвали, он уже знал, что ничего хорошего ждать не стоит. Ему сообщили, что состояние Лоры резко ухудшилось, и её перевели в реанимацию. Она едва дышала, подключённая к аппаратам жизнеобеспечения. На следующий день та же участь постигла Джейкоба. Мальчик боролся до последнего, но вирус оказался сильнее.
Майкл сидел в коридоре больницы, опустив голову на колени, не в силах сдержать слёзы. Врачи пытались успокоить его, говорили, что сделали всё возможное, но их слова звучали бессмысленно. Его мир рухнул в одночасье. Он остался один, без тех, кто наполнял его жизнь смыслом.
Но теперь, спустя четыре года, Майкл смотрел на всё иначе. Каждый раз, когда он садился за компьютер, перед глазами вставал образ Лоры и Джейкоба. Боль утраты не отпускала, она лишь усиливалась, превращая его в ожесточённого человека.
«Будьте вы прокляты».
Сердце Майкла сжалось от боли и гнева. Те самые люди, на которых он сейчас работал, оказались виновниками гибели его семьи. Он больше не мог оставаться частью этого механизма. Теперь его цель изменилась. Следовало найти правду и наказать виновных.
* * *
Через двое суток, но уже ближе к вечеру, Майкл сидел в комнате своей квартиры, нервно глядя на камеру перед собой. Его руки дрожали, в горле пересохло, но он знал, что времени у него почти не осталось. Он должен был действовать сейчас, пока «Сфера» не пришла за ним. Грей чувствовал их приближение — в каждом звуке, в каждом шорохе за дверью. Теперь он знал слишком много.
«Они не должны существовать, — думал он. — Эти монстры… Любопытно, кстати, каким образом они проглядели трагедию с Лорой и Джейкобом. Ведь иначе меня просто не допустили бы к информации с вирусами. С другой стороны, сбои происходят абсолютно везде»
Мужчина включил камеру и вдохнул глубже. В голове ещё раз прокрутились слова Хансона. «Ты исчезнешь. Без следа. » Майкл знал, что это не угроза — это факт.
«Да и плевать! Я должен… Просто обязан донести правду обо всём этом. Люди вправе знать».
— Всем привет, меня зовут Майкл Грей, — начал он, пытаясь говорить уверенно, хотя голос предательски дрожал. — Я новичок в секретной организации под названием «Сфера», которая контролирует все аспекты нашей жизни. Это не теория заговора, это реальность. Они следят за нами через телефоны, через компьютеры, через любые устройства. Все ваши действия — под их контролем.
Он сделал паузу, чтобы перевести дыхание. Его сердце билось так быстро, что казалось, оно готово вырваться наружу.
— Вы слышали про авиакатастрофы, эпидемии, политические убийства? Это не случайности. Всё спланировано. Они устраняют тех, кто мешает их планам. Они контролируют каждое событие, каждый шаг. Даже Марс… И в доказательства моим словам, вы можете видеть на ваших экранах копии документов, которые я снял.
Майкл замолчал, затем продолжил с нарастающей яростью.
— Марс обитаем! Там давно существуют колонии с элитами, скрытые от нас. И всё это они тщательно прячут, потому что боятся, что мир рухнет, если мы узнаем правду. Они боятся потерять над нами контроль! Боятся того, что мы сможем обойтись без них!
Он говорил быстро, почти не давая себе труда осмыслить собственные слова. Он знал, что времени у него мало. Возможно, это его последние минуты на свободе.
— Я знаю, что после этого за мной придут. Они не позволят мне рассказать всю правду. Но вы должны знать. Вы должны спросить себя: почему всё это скрывается от нас? Почему мы живём в иллюзии?
Майкл посмотрел прямо в камеру, отчаянно надеясь, что хоть кто-то его услышит.
— Пожалуйста, не верьте тому, что вам скажут по телевизору. Они убьют меня, или объявят сумасшедшим, но я не псих. Я просто хочу, чтобы вы знали правду.
Он нажал на кнопку «запись», сохранив видео и мгновенно загрузив его на youtube. Он повторил это ещё несколько раз, записывая разные версии сообщения, чтобы хоть один из роликов успел распространиться, прежде чем его найдут. Он знал, что интернет — это их слабое место. «Сфера» могла контролировать многие вещи, но интернет был слишком большим и децентрализованным, чтобы полностью подчинить его себе. По крайней мере, ему хотелось так думать.
Когда последний ролик загрузился, Майкл резко встал, чувствуя прилив адреналина. Он больше не мог сидеть в этой темной комнате, как загнанный зверь. Он должен был сделать что-то большее, что-то, что привлечёт внимание не только тех, кто сидит за компьютерами, но и обычных людей на улицах.
Мужчина выбежал из квартиры, не обращая внимания на встревоженные взгляды соседей. Он спустился по лестнице и оказался на улице. Нью-Йорк жил своей обычной жизнью. Люди спешили по делам, не подозревая о том, что их мир — это всего лишь фасад, за которым скрывается невидимая сеть мирового контроля.
Мужчина побежал к Таймс-сквер. Там всегда полно туристов, камер и людей. Если он сможет привлечь внимание здесь, его не смогут так просто заставить замолчать.
Когда он добежал до площади, его сердце колотилось в груди. Он остановился в центре толпы, оглядываясь на гигантские экраны, на которых крутились беззаботные рекламы и новости. Всё это казалось настолько абсурдным в свете того, что он знал.
— Слушайте меня! — закричал он, вскидывая руки, привлекая внимание людей. — Они следят за нами! За каждым из нас! Это правда!
Поначалу люди просто останавливались и смотрели на него с недоумением. Кто-то доставал телефоны, чтобы снять очередного «городского сумасшедшего» на видео.
Вечером, в репортаже одного из каналов рассказывали о том, как Майкл Грей, бывший сотрудник неназванной аналитической компании, был задержан. Ведущие новостей высмеивали его заявления о том, что авиакатастрофы — это преднамеренно спланированные убийства, что эпидемии разрабатываются в лабораториях для контроля над населением. Они упоминали обвинения в том, что каждое устройство, каждый гаджет — это инструмент слежки и в необходимом случае, оружие.
— На первый взгляд, это просто ещё один случай паранойи, — говорила с экрана известная телеведущая с широкой довольной улыбкой. — Но такие опасные высказывания могут ввести в заблуждение многих людей. Мы должны быть осторожны и не доверять подобным «теориям заговора».
Майкла показали в наручниках, когда его вели к машине. Он пытался что-то кричать, но его слова заглушали комментаторы, говорившие о его «неадекватном поведении» и «психическом расстройстве».
— Этот человек утверждал, что существует некая тайная организация, которая контролирует всё, от технологий до мировых событий, — продолжил другой ведущий. — Представляете, он даже говорил, что у них есть секретный штаб под названием «Сфера»! Ха-ха, звучит как название новой игры в playstation!
Грей кричал, но никто его не слышал. Никто не обращал внимания на слова. Он хотел предупредить людей, но в глазах общественности он стал всего лишь очередным безумцем.
— Ну, может, ему стоило обратиться к психологу раньше? — пошутила первая ведущая. — Вместо того чтобы искать несуществующие заговоры, лучше бы занялся чем-нибудь полезным… Как насчёт кулинарных курсов?
Больше Майкла Грея никто и никогда не видел. О нём не говорили в новостях, его имя затерялось среди других заголовков. История молодого человека стала лишь очередным эпизодом в череде «сумасшедших конспирологов», о которых быстро забывают. А «Сфера», тем временем, продолжила работать. Безупречно, незаметно, контролируя мир…
_*ЗОВ*_
В то лето по рабочим делам довелось мне побывать в Красноярске. Оперативно решив все важные вопросы, я отправился навестить свою тётку со стороны отца. Она проживала относительно недалеко, в небольшом провинциальном городишке. Тётка давно звала погостить. В ответ я честно обещал приехать. Но всё никак не мог выбрать для этого время. Жил и работал я на другом конце страны, и всегда находились какие-то непреодолимые препятствия моей поездке – то срочная работа, то вал каких-то неотложных проблем, то элементарное отсутствие денег. Поэтому теперь, когда дела призвали меня в этот край, я твёрдо решил повидать тётю.
Тётке было за восемьдесят. Всю жизнь она проработала в геологии. Объездила Сибирь, Дальний Восток, долго жила и работала в Монголии. На пенсии занялась общественной деятельностью, собрала вокруг себя ветеранов-геологов, по возможности старалась привлечь внимание властей к их проблемам. Энергии её и увлечённости мог позавидовать любой.
О своём приезде я не сообщил заранее, и он оказался для тёти неожиданным. После радостных восклицаний-слёз-объятий-расспросов, вкусного и сытного тёткиного угощения, мы расположились в уютной комнате за неспешной беседой.
Тётя Люся любила поговорить. Сначала она подробно расспросила о моём житье-бытье, потом начала рассказывать сама, незаметно для себя углубившись в воспоминания о работе, о разъездах и времени, проведённом в геологических партиях. Тётка увлечённо вспоминала об интересных моментах из далёкого прошлого, которые произошли с ней или её знакомыми. А я, честно признаться, слушал уже в пол уха – подустал с дороги, да и разморило от тепла, сытости и несмолкающей журчащей ручейком тёткиной речи.
- Жалко мужика. С тех пор, как произошёл тот случай, он не оправился, так и остался на всю жизнь странным.
Эти слова я расслышал уже свозь дрёму, но не мог на них не среагировать. Дело в том, что я с детства неравнодушен к историям «про непонятное и загадочное». Почитываю книги и журнальные статьи, в сети есть у меня несколько любимых сайтов по этой тематике. Особенно привлекают меня истории, которые нельзя объяснить. Возможно, виной тому моя самая что ни на есть обыденная прозаическая жизнь, не знаю. Только при этих словах сон с меня слетел, и я, поспешив остановить дальнейший поток воспоминаний, спросил:
- Ты про кого говоришь? Кто странный, тёть Люсь?
- Да Михалыч, сосед мой, о нём тебе толкую.
- А что с ним случилось?
- Да кто ж знает… - вздохнула тётя, - всякое люди болтали. Он в начале восьмидесятых был в геологической партии в местах довольно глухих, за Абаканом.
Нормальный ведь был мужик, балагур и весельчак. У таких и дело ладится, и отдохнуть они умеют. И угостит, и споёт, и разговор душевный поддержит. Одним словом – душа любой компании. Тянулись к нему люди.
А после той поездки его как подменили! Вернулся совсем другой человек – молчаливый, постаревший, седой. Умом не повредился, нет. Вот только всё больше молчать стал. Разорвал все дружеские связи, почти перестал общаться с людьми, замкнулся в себе. Потом и вовсе стал к бутылке прикладываться. И никому не рассказал, отчего случились с ним все эти перемены.
- А люди? Те, которые с ним работали в той партии, что говорили?
- В том то и дело, что ничего. Перемены эти с Михалычем случились за несколько дней до окончания смены. А отчего – никто не понял. Вроде всё нормально было. Обычный заезд. Ничего странного, тем более страшного тогда не произошло. После, правда ходили разные слухи, чего только не городили люди – что хозяин тайги ему повстречался да душу его пометил, что в аномальную зону он случайно забрёл, про инопланетян что-то…
Тётка раздражённо махнула рукой.
- А Михалыч этот жив?
- Живой. Как обособился от людей тогда, так один и живёт. Старше меня на пять лет, но ещё крепкий старик, коренной сибиряк, настоящий. Сейчас такие перевелись уже.
- Тётя, а как бы мне увидеться с ним? Можешь устроить нашу встречу?
- Заинтересовался?
Я кивнул.
- Познакомить я вас попытаюсь. Сосед это мой. Последний год стал наведываться ко мне. Придёт, чаю попьём, когда поговорим немножко, но чаще иногда молча сидим. Я с вязанием, он просто помолчит часок–другой. Да я и не пристаю. Спокойнее, когда есть кто-то рядом, пусть и странноватый. Вот только не расскажет он тебе ничего. До сих пор ведь ничего никому не рассказал. Да и забыл за столько лет, наверное.
***
Михалыч оказался действительно крепким стариком. Чувствовалась в нём скрытая сила, мощь. Хотя годы и образ жизни оставили на нём свой отпечаток. Был он белый – и голову, и бороду с усами словно щедро присыпал снег, сильно сутулился, на морщинистом обветренном лице глаза казались потухшими, без огонька. Сдержанно поздоровавшись, гость смерил меня внимательным взглядом. Словно решая для себя – стоит или нет со мной откровенничать. А потом положил на стол старый потёртый планшет.
И медленно, с трудом подбирая слова, заговорил:
- Это настоящий офицерский планшет, лет ему немало. Его я нашёл случайно в одной заброшенной палатке. Геологи очень такие уважали… до сих пор уважают. В планшете – блокнот.
Я потянулся к планшету, но старик меня остановил:
- Погоди, парень. Послушай сначала, а уж потом смотреть будешь. То, что я расскажу – чистая правда. Долго я её хранил, но последнее время уж очень она на душу давит, тягостно совсем стало, хочется поделиться с кем-нибудь. А ты не местный, уедешь скоро…Да и интерес проявил…Так что слушай!..
И, помолчав немного, Михалыч завёл монотонным голосом свою историю…
…Сезон геологический подходил к концу и перед отъездом я выбрался в тайгу за кедром – не серьёзно, нет, по мелочи. Уж очень богаты кедровником были те места. Собирался я паданки поискать. Вкуснее они тех, что с ветки, да и немного мне надо было… Я раньше не только за шишками, я по ягоды-грибы хаживал, и поохотиться с мужиками любил. Тайга для меня кормилицей была. А с того случая – ни ногой туда. Из геологии ушёл… Да, насобирал я тогда одни проблемы, всю жизнь перепортил себе через эти шишки…
Старик,махнув рукой, замолчал.
Я сидел тихо – боялся спугнуть не то, что неугодным вопросом, а каким-нибудь своим резким движением. И повздыхав немного, Михалыч продолжил рассказывать:
- Отошёл я тогда от лагеря совсем недалеко, места знакомые, не один раз хоженые. Ничего необычного, вообщем. Иду, по сторонам поглядываю. И вижу между стволов словно пространство небольшое - поляна. И что-то на ней светлеется, издали не разобрать. Заинтересовался я. Пошёл поближе посмотреть. Светлое то палаткой оказалось. Точнее остатками палатки, с обвислыми полотнища, присыпанными густо хвоей, ветками, чем-то ещё. Огляделся по сторонам – кроме палатки ничего на поляне нет, трава только сорная, густая, спутанная.
Помню, что сильно удивился – откуда здесь палатка? Видно, что давно оставленная, несколько лет назад. Недалеко наш лагерь, километрах в пяти от него деревенька. Люди в этих местах тропинки протоптали – местные за ягодами да по грибы хаживали, на охоту выбирались. Давно бы уже её обнаружили. И разговоры об этом разошлись бы везде. В таких глухих местах всякое случайное событие вызывает интерес и долго обсуждается местными. А об этом ничего не говорили. Странно как-то. Тихо везде, словно ни то, что звери, но и птицы это место покинули. И ветра нет. Ни шорохов, ни звуков – ти-ши-на! И стало мне как-то не по себе. Жутко стало, страхом пробрало. Стыдно признаться, но ощутил тогда сильное желание бежать со всех ног. Но любопытство пересилило. Опустился на колени, отвёл в сторону то, что когда-то было пологом, осторожно заглянул внутрь. Там тоже трава, проросшая через какие-то истлевшие лохмотья. И планшетка, такие геологи носят, лежит.
Подался я назад, сам в руке держу эту планшетку. А мысли разбегаются, не могу сосредоточиться. Пока отряхнулся, планшетку в руках повертел и только хотел открыть, как словно что-то меня толкнуло. Не снаружи, нет. Словно изнутри меня что-то торкнулось, ну как будто знак какой. Поднял я глаза и обомлел…
Михалыч опять замолк. Достал сигарету. Некоторое время он крутил её в руках так сильно, что размял в порошок. Руки его мелко дрожали. Потом поднял на меня глаза и вымученно улыбнулся:
- Интересно тебе слушать стариковскую байку? Не знаю – стоит ли продолжать. Боюсь, что не поверишь ты мне. Я и сам себе верю с трудом – трудно верить в то, что не понимаешь и не можешь объяснить.
Я как мог искренне постарался его успокоить. И он продолжил рассказывать:
- Так вот… поднял я глаза, а перед палаткой, совсем рядом со мной, там, где росла трава – теперь небольшой выжженный прямоугольник, по его центру горка золы чернеется и будто бы вьётся от неё дымок. Вот словно горел здесь недавно костёр, а потом его затушили. Я даже запах почувствовал. А чуть дальше, с той стороны от этого импровизированного очага…две фигуры. Сидят сильно ссутулившись, привалившись друг к другу. На них непонятная одежда, напоминающая плащи с капюшонами. И эти капюшоны надвинуты так низко, что закрывают лица.
Только что не было никого и вот вам пожалуйста – и погасший костёр и эти! Словно бы у костра пригрелись, задремали. На меня ни малейшего внимания не обращают.
Господи спаси! Ведь наяву всё было, не во сне! Каждый раз как вспоминаю, такая жуть накатывает!..
Михалыч перекрестился и снова взялся за сигарету…
Захваченный его рассказом, я не выдержал:
- Не томи, Михалыч! Что дальше было?
- Дальше…
Замер я, коленки дрожат. В голове опять словно какой-то туман. Не могу ни о чём думать, нет сил сосредоточиться и принять решение, начать действовать. А потом я услышал ЭТО! Сквозь плотный кокон тишины ко мне пробился странный звук, как будто кто-то звал меня. Отчаянно, сильно! И такая тоска в нём звучала, такая безысходность, что моя душа сжалась…
Не от этих двоих звук, нет. Откуда-то издалека, из глубины тайги. Наверное, я сделал несколько шагов по направлению звука, не могу сейчас вспомнить точно. Помню только, что когда поравнялся с сидящими фигурами – одна из них посмотрела на меня. Медленно-медленно подняла голову…
Знаешь парень, я никогда не испытывал такого страха, никогда! А повидать в жизни немало пришлось, мальчишкой войну застал.
Михалыч опять замолчал, а я, увлечённый его рассказом, не сдержался, поторопил:
- Михалыч, а дальше, дальше-то, что было?!
- Поднимает эта фигура голову, вот как в замедленной съёмке показывают, а я стою и таращусь на неё, не в силах с места сдвинуться. И под капюшоном вижу не лицо, а череп. Темно коричневый, весь в тонких трещинах, кое-где сохранились клочки сморщенной, истлевшей кожи, а глазницы пустые, темнота в них плещется. И словно смотрит на меня не скелет, а темнота эта. И холодом обжигает, гипнотизирует. А в голове будто тихий шёпот звучит: «Не хо-ди. Не хо-ди…»
Старик прервался вновь, быстро взглянул на меня:
- Думаешь, может, я вру? Думаешь, что я выпил тогда, перед походом? Ни грамма! Чистую правду я тебе открываю. Всё это было со мной!
Я, охваченный азартом от услышанного, смог промолвить только:
- А дальше?!
- Что было дальше, плохо помню. Кажется, я заорал. Точно заорал. Помню, что бежал, падал, опять бежал. Очухался недалеко от лагеря, трясусь весь. В руках – планшетка. Ну, присел под каким-то разросшимся кустом, отдышался, перекурил, как мог успокоился. И только потом пошёл к своим. Вот и всё.
- Вы рассказали о своей находке?
- Ты про планшет? В нём не было никаких документов и ценных вещей. Ничего, кроме огрызка карандаша и старой тетради.
- Я про палатку. И про те фигуры, возле неё…Скелеты? И про тот зов?
- А зачем? – будничным голосом спросил Михалыч. – Чтобы меня в дурку определили сразу? Тогда времена были иные, не то, что сейчас. Век материализьму.
- И вам ни разу не было интересно, пусть ни сразу, пусть спустя время – чья это палатка, что за люди её поставили? Чья это тетрадь? И кто… Кто сидел у костровища?!
Михалыч посмотрел на меня равнодушно:
- Понимаешь… Безразлично мне всё стало. Всё безразлично – и друзья, и работа, и сама жизнь. Словно подействовало что-то на меня там, на той поляне. Что - не знаю, не могу ни понять, ни объяснить. Да и не пытался, если честно. О произошедшем рассказал только тебе. Сейчас.
Он кивнул в сторону лежащей на столе тетради:
- Если хочешь – забирай себе. Мне она без надобности. Это что-то вроде дневника, короткая такая хронология событий. И дата стоит. Запись сделана в ноябре семьдесят второго. Дела давно минувшего времени.
Ни к чаю, ни к тёткиным пирогам мы так и не притронулись. С собой Михалыч тоже не взял гостинца, категорически отказался. Я проводил старика до калитки. Уже попрощавшись, он приостановился:
- Спасибо тебе парень, что выслушал. Ты только Люсе ничего не рассказывай. Я сразу смолчал, а теперь уж не зачем ей это знать. До сих пор мне снится этот зов, мучает, изводит. Словно лишился я тогда чего-то важного, словно упустил что-то, раз не откликнулся на его призыв… Может в помощи кому отказал. Не знаю. Так и прошла жизнь – в тоске и пустоте.
***
Я недолго пробыл у тётки - время поджимало. Впереди ждали новые поездки, дела, заботы. И только через месяц я смог изучить как следует находку Михалыча, с трудом разбирая её содержание. В блокноте было заполнено всего несколько страничек, исписанных малопонятным косым почерком. Некоторые места были безнадёжно утрачены, но всё, что смог восстановить – я привожу ниже. Я немного подкорректировал текст, связал разрозненные абзацы. Там, где строчки были вымараны автором или безвозвратно утеряны из-за воздействия сырости и времени, я ставил многоточие. Вот, что у меня получилось:
«13.11.72 13-15
Хорошо, что в планшетке был блокнот. И карандаш…Я должен зафиксировать произошедшее на бумаге. Чтобы разобраться потом, чтобы не упустить деталей…
Я и мои товарищи на рассвете отправились в тайгу. Пошли поохотиться. Двигались проверенным маршрутом. Добрались до места, поставили палатку, обустроили место для костра. Мне выпал жребий готовить, а мужики взяли ружья и пошли осмотреться. Минут через двадцать… не засекал точно, не знаю… раздался выстрел… несколько раз. Я кинулся на звук и недалеко от места нашего расположения нашёл Митяя и Олега. Они сидели на земле, ружья валялись рядом, вокруг никого. Я бегло осмотрел их, никаких видимых повреждений не обнаружил. На моё обращение они никак не реагировали. Кто стрелял, в кого? Что случилось? Все мои вопросы остались без ответа.
Я толкал, тормошил товарищей, а они продолжали бессмысленно таращиться на меня. Глаза их были пусты. Может быть от болевого шока? Из оскаленного перекошенного рта Митяя тонкой струйкой повисла липкая нить слюны.
Часом позже
Все попытки привести в чувство, в осознанное состояние моих спутников провалились. Напрасно я бил их по щекам, пытался докричаться до них. Ни Митька, ни Олег никак на это не реагировали. Я не могу понять – что произошло с ними. Может шок от испуга?
Стемнело. Придётся заночевать здесь. Продолжаю поддерживать костёр. Сейчас разогрею тушёнку, надо заставить себя поесть. Попробую покормить товарищей…
Позже
Ничего не вышло. Они не реагируют ни на что. За то время, пока я возился с обедом, ничего не изменилось. Это ужасно…
Глаза их по-прежнему ничего не выражают, я посветил фонариком – никакой реакции на свет.
…Что-то случилось с их глазами. У обоих радужка, зрачки, белки теперь одного глухого чёрного цвета. НЕ ПОНИМАЮ!
…Митя и Олег рядом сидят у огня. Не могу отделаться от неприятного ощущения, что они смотрят на меня, всё время смотрят…
Нет, не они - КТО-ТО или ЧТО-ТО смотрит на меня их глазами! Сейчас достану из палатки плащи. Наброшу на них, натяну капюшоны, чтобы скрыть их лица.
Утром пойдём обратно… Мне бы только продержаться эту ночь… везде так тихо, ни звука, ни шороха. Странно, я только сейчас понял, что за время нашего пребывания в этом месте, я не слышал птиц… Ни белки, ни другое зверьё не попадалось мне на глаза. Никаких шумов.
…Позже, ночью
Не спится. Костёр почти затух. Не понимаю, что происходит… Мои товарищи, всё также сидят у костра. Они не поменяли позы ни разу! Так и сидят, привалившись друг другу. В голову лезет всякая чертовщина… А вдруг они - это не они? Вдруг они - уже НЕ ЛЮДИ?..
Мне чудится странное – непонятный набор звуков, неразборчивый гортанный вскрик, переходящий в хриплое жалобное клекотание… Он обрывается, но через некоторое время повторяется вновь - громкий, отчётливый и очень жуткий. Что это за крик? Откуда он идёт? От него во мне всё переворачивается. Мне слышится в этом крике чья-то боль и страдания, мольба о помощи. Словно кто-то зовёт меня: «Приди, приди, не медли». Этот звук влечёт меня, ему невозможно противиться!..
Светает. Решил пойти посмотреть… ружьё возьму с собой. Блокнот оставлю в планшетке в палатке. Товарищи сидят не шевелясь, может задремали. Заглядывать под надвинутые капюшоны я не стал… не сейчас…
Я только гляну, что там, впереди… немного пройдусь в сторону настойчивого звука. Когда вернусь, будем выбираться из этого непонятного места…»
***
Когда я в очередной раз позвонил тётке, она сказала, прощаясь:
- Помнишь Михалыча? Пропал он в тайге! Вскоре после твоего отъезда. Искали его – да без толку. А в почтовом ящике я записку нашла, от него. Просил он передать тебе, что зов слышит теперь постоянно, что противиться ему не может и не хочет. Что давно надо было прислушаться к нему. Написал, что ты поймёшь. Я почти слово в слово повторяю, записка короткая была. Всего несколько строк.
_*ТЫ УЖ ПОСТАРАЙСЯ!*_
За обедом было необычно тихо, все молча ели уткнувшись в свои тарелки.
Обычно воскресные обеды у нас проходят шумно и весело, тёща ставит на
стол бутылочку, тесть шутит и то и дело подливает нам в рюмочки, а после обеда мы с ним идёи в гараж и продолжаем веселье, в итоге, к вечеру мы кое-как приползаем домой и падаем спать.
Сегодня всё было не так.
Бутылочки на столе не было, тесть не шутил, жена и тёща молча ели и ни на кого не смотрели.
Закончив есть, тесть, вставая из-за стола незаметно мне кивнул в сторону гаража.
Я быстро доел и поспешил в гараж.
Что сегодня случилось?- спросил я,- Вика с самого утра молчит, на меня не смотрит, Анна Павловна тоже молчит, что случилось?
Об этом и хотел с тобой поговорить,- быстро сказал тесть, пропуская меня в гараж и закрывая дверь.
О чём?- спросил я.
Тебе лучше стараться надо,- почему-то шёпотом проговорил тесть садясь на табуреточку и пододвигая ко мне другую табуреточку.
Не понимаю,- ответил я садясь напротив тестя.
Да что тут непонятного,- сердито зашептал тесть,- Вика опять не забеременела! А я не хочу другого зятя! Если они узнают что я тебе рассказал,- тесть кивнул в сторону дома,- они меня со света сживут!
Кто сживёт?- воскликнул я.
Да тише ты!- сердито зашипел тесть,- чево орёшь! Ты не первый тут в зятьях, но ты мне больше всех понравился, мировой парень, прям как я..
Как это не первый?- перебил я тестя вытаращив глаза,- Вика же никогда не была замужем!
Ты уже четвёртый муж у неё,- прошептал тесть,-ты что, ещё не понял кто у тебя жена?
Я отрицательно покачал головой.
Ну ты и пень,- покачал головой тесть, - я на второй месяц понял кто у меня жёнушка. А ты пол года живёшь и ничего странного не заметил! Ведьмы они! И Анька моя и твоя Вика!
Я внимательно посмотрел на тестя, принюхался, спиртным не пахло!
Ведьмы это... в каком смысле?- спросил я.
В прямом!- ответил тесть, - колдуют, на мётлах на шабаш летают, голышом вокруг костра пляшут, с чёртом знаются и со всей нечистью тоже! Я хорошо старался, Анька в первые пол года понесла и Вику родила, вот меня и оставила, а ты если будешь плохо стараться и в следующие пол года Вика не понесёт, выгонят они тебя и всё в жизни у тебя пойдёт кувырком! Первый муж Вики уже помер, второй свихнулся, третий спился, так что ты уж постарайся.
Я сидел разинув рот и глядел на тестя во все глаза,- что за чушь он мелет,- подумал я.
Не веришь?- спросил тесть.
Я усмехнулся, покачал головой и сказал,- нет конечно, никто вообще в такую чушь не поверит! Если вы знаете что жена ведьма, то зачем живёте с ней.
А зачем мне уходить от неё?- в свою очередь удивился тесть,- живу как сыр в масле катаюсь, на всём готовом, никогда не работал, хозяйством занимаюсь, на охоту хожу, на рыбалку, Анька не орёт на меня, не пилит,ничего делать не заставляет, всё само как-то делается- не жизнь, а сказка, зачем мне другая жена? Работать с утра до ночи? Нет уж! Я тебе докажу. Сегодня вечером за ужином не пей чай, сделай вид что пьёшь, а сам его вылей куда-нибудь.
Куда?- спросил я.
Да хоть в карман,- отмахнулся тесть,- у них сегодня на реке праздник какой-то...
Откуда знаете?- перебил я тестя.
Я за тридцать лет всё расписание полётов Анькино выучил, всё подслушал, всё запомнил!- хмыкнул тесть,- как они из дома выйдут, я за тобой зайду, к реке пойдём и сам всё увидишь.
Ладно,- пообещал я тестю,- не буду пить чай.
За ужином, дождавшись когда жена с тёщей отвлеклись на что-то, я быстро вылил чай под коврик и сделал вид что выпил.
Чуть позже, притворяясь спящим, я почувствовал что жена встала, услышал тихие шаги, скрип двери и понял что она ушла.
Я сел, посидел в постели минут двадцать, потом оделся и стал ждать тестя надеясь что уход жены это просто совпадение и что найдётся нормальное объяснение.
Вскоре я услышал тихие шаги, нырнул в постель ожидая что это вернулась жена, но увидел что в комнату просунулась голова тестя.
Спишь что ли?- сердито прошипел тесть.
Нет,- прошептал я вылезая из под одеяла.
Пошли скорей,- поторопил меня тесть.
Мы вышли из двора и поспешили к реке.
Ты это,- поучал меня тесть быстро шагая,- смотри тихо, не высовывайся, да не визжи как баба когда они летать начнут,понял?
Понял,- отвечал я едва поспевая за тестем.
Мы проскочили лесок и вышли к реке.
Пригнись,- скомандовал тесть и иди осторожно, на сухую ветку не наступи, а то живьём отсюда не выберемся.
Да что с нами две женщины сделают?- подумал я идя след в след за тестем.
Мы подошли к реке, легли на самом краю берега и осторожно высунув голову, глянули вниз.
Восемь женщин, в чём мать родила стояли у самой кромки воды подняв руки вверх и что-то тихо пели.
Пели они долго, я уже устал лежать на животе, заломило шею, да ещё и козявки какие-то постоянно залезали мне то на шею, то на руки, я уже хотел сказать тестю что пора идти домой и что неприлично подглядывать за женщинами, как вдруг женщины захохотали и кинулись в воду, они плескались. громко смеялись, потом все разом выскочили из воды, схватили какие то палки, сели на них верхом и... и поднялись в воздух! Они летали низко над водой задевая ступнями воду и визжали, и хохотали, и сталкивались друг с другом, а потом резко взмыли вверх и исчезли из вида.
Всё,- поднимаясь сказал тесть,- пошли скорей домой, а то неизвестно когда они вернутся. Вернутся, а нас дома нет.
Что же это такое,- думал я в смятении шагая за тестем,- это что же, получается что тесть правду сказал?
***
Весь следующий день я присматривался к жене и тёще и анализировал прожитые в этой семье пол года.
Ни жена, ни тёща ни разу мне ничего против не сказали, помочь по дому не просили, с тестем на охоту и рыбалку отпускали, лишней выпитой рюмкой не попрекали... А тесть то прав! Не хочу я от них уходить!
Вика,- ласково сказал я и погладил жену по спине.
Что?- спросила Вика обернувшись ко мне.
Я схватил жену за руку и потащил в нашу комнату.
***
Ну ты молодец!- сказала тесть когда мы спустя пол года опять сидели в гараже,- хорошо постарался, Вика понесла, смотри какие обе довольные, теперь мы с тобой заживём! Ух заживём!