- Я ТЕБЕ БЛАГОДАРЕН ЗА МАМУ И ОБИД НЕ ДЕРЖУ, ДА ТОЛЬКО СТРАННО ВСЕ ВЫГЛЯДЕТЬ БУДЕТ...

- НЕ СТАЛ ПАША ПРИГЛАШАТЬ БЫВШУЮ ЖЕНУ НА СВАДЬБУ.
О том, что беременна, Инга не догадывалась. Свое плохое самочувствие списывала на стресс и проблемы с желудком. Мысли о беременности даже не приходили в голову. Пашка тем временем свадьбу сыграл. Всех знакомых на гулянку позвал, кроме Инги.
Я тебе благодарен за маму и обид не держу, да только странно все выглядеть будет... Ты не обижайся, ладно? Свете неприятно будет. Да какой невесте такое понравится... Поставь себя на ее место...
Инга и поставила. В мечтах. Это она должна в качестве невесты быть. Это она должна в шикарном платье на свадьбе красоваться и поздравления принимать. Замуж можно выйти сто раз. Хоть за бывшего мужа, хоть за кого. Главное ведь любовь?
Рассказ "Инга" Глава 6.
Инга решила поговорить с Пашей по душам. Наедине. Пригласила его в гости после работы. Боялась, что откажет. Не отказал.
Инга взяла два выходных. Первый день убиралась. Окна помыла, занавески постирала, пыль всю убрала. Лишний хлам выкинула из дома. Заметила табуретку, которую бывший муж своими руками сделал. Ее на самое видное место поставила. На следующий день за готовку принялась. Щи сварила, картошку пожарила, голубцы завернула и тушить поставила, котлет накрутила. Фарш самый лучший взяла. На ферму не поленилась для этого съездить. Салат из свежих овощей приготовила. Тесто замесила для пирога. Боялась, что к приходу Паши не все будет готово. Спешила. Лучшее платье надела, волосы распустила и губы накрасила.
Впопыхах на стол накрывала. Испачкалась. Пришлось переодеваться.
Паша пришел ровно в назначенный час. Удивился такому приему.
- Думал, поговорить со мной хотела. А у тебя тут целая свадьба, - неудачно пошутил он.
- Просто ужин. – Пожала плечами Инга.
Паша глаза отвел. Впервые он видел, чтобы так одинокая женщина ужинала. Смутила бутылка на столе.
Инга черный хлеб с горчичкой поближе к гостю придвинула, да стопки достала.
- Отметить надо.
- Что отмечать?
- Ну как что? Женитьбу твою.
- Не пью, - Паша рассмеялся. – Спасибо тебе.
- За что?
- За то, что зла не держишь.
А Инга зла не держала. Преданной себя чувствовала. Ей, казалось, что общение их сближает. Надеялась, что чувствует он что-то к ней. А он, как друга ее все это время воспринимал. И то потому что она жизнь его матери спасла. О любви речи никакой не шло. Инга щи налила и тему перевела. Рассказывать начала про работу, про жизнь свою, про пациентов. Пашка слушал, ел. Инга наблюдала. Стопку водкой наполнила. Бывший муж разговор поддержал. Про разное вспоминал, смеялся. На «опасную» тему не говорили. Нечего прошлое ворошить. Паша выпил, расслабился. А Инга все подливала и подливала. Вторую бутылку достала.
- С ног меня свалить хочешь, - смеялся Паша. – А я ведь даже не пью, после того...
И вновь их разговор по кругу пошел. Говорили о работе, о жизни, о планах, и наконец-то о любви.
Пашка из-за стола встал качаясь. Напился так, что двух слов связать не мог. Инга его на кровать свою уложила и дверь тихонечко прикрыла. Пусть спит, отдыхает. Разве не этого она хотела? Где-то это видано, чтобы жених у другой женщины ночевал? Слухи пойдут. А там и свадьбе конец. Если, конечно, у его невесты мозги на месте. Возможно, Паша переживать будет. Ну ничего... Инга рядом будет. Поддержит. Накормит. Обогреет. И все у них будет хорошо. Света размолвку как-нибудь переживет. Молодая еще. Может в город уедет, там кого себе найдет. В девках не засидится. Красивая. А тут такие не нужны. И медсестра из нее неважная. Сто раз человека обколет, прежде чем вену найдет. Капельницу установить нормально не может. Пациента никогда не выслушает, отделавшись сухим: «Все вопросы к врачу». А разве с больными так можно? Им поддержка нужна, забота. А не это все... И в семейной жизни будет такой же. Неумеха Светка - одним словом. Зеленая еще.
Инга со стола убрала. Переоделась. Долго сидела на своей маленькой кухоньке. Думала обо всем. Будущее представляла. Мало ли, что раньше было... Теперь по-другому все. Не казнить же себя всю жизнь из-за ошибок молодости. Кто в этой жизни все правильно делал?
До трех ночи Инга сидела, размышляла. А затем допила остатки из бутылки и комнату заглянула. Паша спал. Храпел сильно. Инга по руке его погладила и тяжело вздохнула. Рядом легла. Смотрела на спящего Пашку. Плакала. Жалела, что все так сложилось. Сейчас бы жили счастливо, бед не знали. Он, проснувшись от прикосновений, обнял ее. Что-то проворчал и к себе ближе притянул. А дальше все как-то само собой получилось. Вряд ли он понимал, кто рядом с ним. Но разве это было важно? Инга и сама не знала, что испытывает? Счастье? Растерянность? Стыд? Победу? Скорее все сразу.
Инга вышла из комнаты на рассвете. Кофе сварила. Пирог разрезала и на тарелки красиво разложила. Сгущенку открыла и тесто под блины месить начала. Да только Пашка задерживаться не стал. Проснулся. Быстро оделся и ушел все еще качаясь. Помнил ли он ночь? Вряд ли... Инга не стала ничего говорить. Лишь горько заплакала, когда закрылась за ним дверь.
Пашу женщина встретила лишь через неделю, когда тот шел на работу. Он довольно будничным тоном поздоровался. Спросил как у нее дела, как здоровье, как настроение. Словно между ними ничего и не произошло в ту ночь. Его глаза были обычными. Инга поняла, что он вообще ничего не помнит. Напился сильно. Вот и результат. И чувств у него никаких не было. Паша честный человек, никогда бы не поступил так, как поступил. Какой из него изменник? Никакой! Нет в нем мужской хитрости и сноровки, чтобы так использовать Ингу. В горле ком образовался от обиды. О другом она мечтала, о другом...
Как-то незаметно в ее жизни наступила черная полоса. Ухаживания хирурга еще больше злили, молодые медсестры раздражали отсутствием опыта.
- А где нам опыта еще набраться?
- Пациенты это не подопытные кролики. Взялась за дело, так сделай его хорошо.– Строила всех Инга, - а если не можешь, то тряпку в зубы и вперед палаты мыть.
Обычно она делала замечания по существу, но сейчас стала срываться из-за мелочей. Ругала молодых медсестер ни за что. Просто так. Чтобы не расслаблялись. Старшей стала. Коллеги за спиной сплетничали.
- Инга, сама не своя... Сживет тут всех.
- Вон Настя не выдержала, уволилась.
- Ясное дело. Разве можно работать под таким прессингом?
- Она бы еще больных в одно место целовала... Мы тоже не железные...
- Идеальная наша слишком много о себе думает.
- Посмотрим, что будет, когда сама ошибется.
- Инга не ошибается.
И точно лентяйки сглазили ее. На работе во время одной из операций не удалось спасти больную. Для хирурга это был первый случай с летальным исходом, как и для Инги. Нет, в их больнице бывали безнадежно больные пациенты, но никто еще не умирал во время операции в ее смену.
И так тяжело было от этого, словно она сама была виновата в том, что у больной не выдержало сердце. Хирурга, проводившего операцию, долго не могли найти. Инга обнаружила его в туалетной комнате. Он сидел на кафельном полу и у него дрожали руки. Александр плакал. Ингу вывернуло от нахлынувших эмоций. Ее врач, всегда собранный, строгий и внимательный, напоминал брошенного котенка. Даже сильные ломаются. Инга помогла ему встать . В сестринскую завела. Чай горячий заварила. Сахара не пожалела. Успокоительное и себе, и ему дала. Так и просидели они до конца смены в сестринской. Не разговаривали. Без слов все ясно было. А затем хирург как-то тяжело выдохнул и сказал:
- Уволюсь...
- В отпуск однозначно. А затем опять за дело. У всех бывает...
- Не у меня.
И не у Инги. Но что теперь об этом говорить? Не отказываться же от других больных. Врачей с каждым годом все меньше. А знающих так вообще не найти...
- Нужно как-то смириться и жить дальше, - ответила Инга, не подозревая, что дала самый лучший совет в своей жизни. А как правило, самый лучший совет человек дает сам себе. Да только не очевидно это...
О том, что беременна, Инга не догадывалась. Свое плохое самочувствие списывала на стресс и проблемы с желудком. Мысли о беременности даже не приходили в голову. Пашка тем временем свадьбу сыграл. Всех знакомых на гулянку позвал, кроме Инги.
- Я тебе благодарен за маму и обид не держу, да только странно все выглядеть будет... Ты не обижайся, ладно? Свете неприятно будет. Да какой невесте такое понравится... Поставь себя на ее место...
Инга и поставила. В мечтах. Это она должна в качестве невесты быть. Это она должна в шикарном платье на свадьбе красоваться и поздравления принимать. Замуж можно выйти сто раз. Хоть за бывшего мужа, хоть за кого. Главное ведь любовь?
- Ты Свету любишь? – Спросила она строго Пашу.
- Люблю, - ответил он.
- А меня? – Инга искала хоть что-то в его глазах. Но кроме сочувствия и сожаления ничего у Паши к Инге не было.
- Давай не будем дружбу портить.
А была ли эта дружба?
Инга ночами не спала. Думала, как поступить. Узнав о беременности, решила сразу ему сообщить. Сплетен не боялась, как и косых взглядов. Проходили уже... Да и судить ее будет кто? Кто все эти осуждающие люди? Жизни у них своей что ли нет? Ну, узнают они, а дальше? Проклянут? Изгоем сделают? Порицать будут? Дальше то что? Одно лишь Ингу останавливало. Счастье Паши. Его семья. Второй раз жизнь портить не хотела. Решила к совету "ведьмы" прислушаться. Надеялась, что бывший муж сам к ней вернется. Без причины. А жить и знать, что с помощью ребенка мужика к себе привязала - было хуже одиночества. Никогда она не сможет почувствовать себя любимой, зная, что вернула к себе Пашу таким наглым способом.
- Поумнела, вижу. – Сказала «ведьма». – Даже жалко тебя немного.
В этот раз никакой отвар Инга пить не стала. Колдунья продолжила:
- Ничего говорить не буду. Грех. О ребенке думай больше. Не о себе. Дорогу ко мне забудь. Считай, что мой совет тебе подарок за заботу в больнице.
Инга рассмеялась.
- Про грехи говоришь... Ведьма. А у самой все локти в грязи.
- У каждого свой путь, - пожала плечами колдунья. – И ты по-своему идти, а не ко мне бегай. Лучшее что ты можешь сделать для своего ребенка это забыть дорогу ко мне.
- Избавиться хочу.
- Избавишься. Всю жизнь тебе на коленях стоять. Никогда подняться не сможешь.
Инга вздохнула, не стала грубость говорить несмотря на то, что слова «ведьмы» ей не понравились.
- Спасибо, - сказала и ушла. Навсегда.
Забыть все хотела. Вообще все. Жизнь заново начать. Да как тут такое забудешь? И ребенка куда деть?
Федька в поселок вернулся. На заработки уезжал. Любка встретила его как надо. Целовались долго, не стеснялись. Словно не пару месяцев его не было, а лет десять. Он подарки привез. Инга из окна видела, как дарит. Показушничал. Дочери его подросли. Облепили отца. Все нечесаные, грязные. Не дети, а беспризорники. Раньше Инга на это внимания не обращала. Какое ей дело до чужих детей? А сейчас пригляделась. Хозяйка из Любки ужасная и как мать она не состоялась, зато такого человека в мужья отхватила. Почему так все несправедливо устроено?
Светка в гости к Любке часто стала заходить. Нет, нет, а на дом Инги косилась. В такие моменты, хотелось выйти и претензии ей предъявить. Две сестры, две разлучницы. Одна с Федькой, другая с Пашкой. Вот же судьба над Ингой посмеялась. Нарочно не придумаешь.
Живот рос. Коллеги косились, шептались. Хирург ухаживать перестал. Уволился и уехал. Не смог работь. Тютей оказался. Смерть пациентки оставила на его сердце шрам, а беременность Инги добила. Никто точно не знал от кого она понесла, но прямо об этом никогда не спрашивали. Знали, что Инга с «ведьмой» дружит. Побаивались какие-либо заявления делать. Кто знает, чем аукнется. На улицу Инга надевала мешковатую одежду. Скрывать пыталась положение свое. Отеками начала страдать, прям как мать. Как-то столкнувшись с Пашкой и его женой в магазине, выйти хотела. Да только остановил он ее.
- Давно не виделись, а вроде поселок небольшой. Раздалась сильно. Не заболела?
Инга с его женой переглянулась. Поняла, что не знает Паша о беременности. Не рассказала ему Света. Молчала. Может, боялась чего-то...
- Гормоны, - отмахнулась Инга. – Извини, спешу.
На следующий день Светка в ее отделение пришла спасибо сказать, а за что конкретно Инга так и не поняла.
Рожать в город поехала. К матери поближе. Там провела целый месяц. На свет появился мальчик. Весил почти четыре килограмма. Об отце ребенка мама Ингу не спрашивала. Да и о чем тут спрашивать, когда дочь вне брака рожает? Одни расстройства. Поняла все тогда, когда Инга, наблюдая как спит новорожденный, сказала:
- Вроде я рожала. А на свекровь похож.
- Сам на себя он похож. Нечего сравнивать.
Сына Инга Илюшей назвала. Имя показалось ей красивым.
Паша, узнав о том, что бывшая жена родила подарок сделал. Кроватку смастерил. Не знал он, что о собственном сыне заботится. Не подсчитал срок. Не сопоставил. Верил сплетням и слухам. А вокруг шептались, что Инга от доктора родила. Он ответственность брать не захотел и в город вернулся. Вот потому Инга туда и рожать поехала. Любовника вернуть захотела. Кто-то жалел женщину, а кто-то говорил, что так ей и надо. Мол, бумерангом Инге за подлость вернулось. Нет ничего хуже, чем дитя в одиночку поднимать.
Первое время ребенком Инга занималась неохотно. Кормила через силу, в сухое переодевала и в кроватку укладывала. Лишний раз не сюсюкалась, на руки не брала. Сытый, чистый, ничего не болит и ладно. А потом как-то посмотрела на то, как сын пытается из пеленки выбраться и такая любовь ее охватила, аж голова закружилась. С того дня своим сыном Инга надышаться не могла, целовала, прижимала, из рук боялась выпустить.
Вся ее жизнь перевернулась в тот момент от осознания своего счастья. Поняла, что справится. Лишь иногда вздыхала, что мужчины рядом нет. Очень хотелось, чтобы у ребенка отец был. А с другой стороны... Много ли мужиков о своих детях заботились? У одной пьет, у другой на работе целый день пропадает, у третьей на заработки уезжает, а у четвертой просто к ребенку не подходит. Не мужским делом считает возьню с младенцем. Были и исключения, но Инга об этом не знала. Спокойнее было не знать. Считать себя не хуже других.
Все изменилось, когда Федька за ней старшую дочь прислал. Любка пятого рожала. Роды были стремительными и сложными. Инга о личной неприязни в тот день думать забыла. Все как надо сделала и даже больше. Новорожденную девочку спасла. А могла не спасать... Отомстить за предательство Федькино...
Потом в ту ночь заснуть долго не могла. Плакала. Илюшку к себе прижимала, который чувствуя настроение матери тоже не собирался успокаиваться. Инга думала, что слезы результат жалости к себе, а может плачет она от любви к Федьке. Но оказалось дело было в другом... Руководила Ингой не влюбленность, не помешательство и не одержимость. Руководила Ингой самая настоящая любовь и сострадание. Страх за чужую жизнь.
Девочку Люба назвала Машей, в честь матери Инги. Так она высказывала свою благодарность за то, что соседка вопреки личным обидам не отказала в помощи. Как-то через месяц после родов зашла в гости к Инге. Принесла конфеты. Благодарила долго, а затем расплакалась.
- Я так перед тобой виновата, - рыдала Люба, - но молчать не могу. Не тогда, когда ты столько сделала... Надеюсь, простишь...
- А У МЕНЯ ЧЕТВЕРО ДЕТЕЙ. И ВСЕ ОТ РАЗНЫХ ЖЕНЩИН. ВОТ ЧЕМ ГОРДИТЬСЯ НАДО. БЫЛ БЫ СОВСЕМ СЧАСТЛИВ, ЕСЛИ БЫ...
Однажды у Инги нарисовался ухажер. Ну как ухажер. Так... Влюбленный дурак. Сергей был братом директора лесопилки. Первый раз увидев Ингу, смутился.
- Никогда не видел женщину подобной красоты, - сказал он. - Может стоит нам полюбиться?
Инга про себя назвала его наглым. Фамильярность ее не впечатлила. А потом и вовсе стал караулить после работы, предлагал донести тяжелые сумки, интересовался жизнью Инги. Нахал одним словом. Что тут еще можно сказать? Инга решила избавиться от назойливого ухажера. Рассказала, что у нее есть ребенок. А какому мужчине такая женщина интересна?
- Сын у меня есть. Внебрачный.
Сергей лишь рассмеялся.
- Нашла чем хвастаться. А у меня четверо детей. И все от разных женщин. Вот где гордиться надо. Был бы совсем счастлив, если бы не приходилось определенные суммы ежемесячно отслюнявливать.
Рассказ "Инга" Глава 7.
Инга к признанию Любы отнеслась философски. Поставила себя на место Федькиной жены и неохотно пришла к выводу, что не только бы к местной ведьме сходила порчу на смерть делать, а еще бы прилюдно за волосы оттаскала.
- Не трясись! – Строго, словно была на работе, приказала Инга.
- Да, как... - Люба вытерла слезы, - грех какой...
- Порчу ведьма сделала?
- Нет, - растерялась Люба.
- Значит забыли... - Отмахнулась Инга.
- Но мои мысли... Я смерти желала... Бог наказал меня. И если бы не ты, то неизвестно, что сейчас бы с моими девочками было. Ладно я... А они... Федька только числится отцом, а сам все чаще на работе пропадает. Несколько месяцев его не вижу.
Инга поморщилась. Люба, исхудавшая, бледная, как моль, сейчас стояла и тряслась. И перед кем? Перед ней Ингой. Любовницей ее никудышного мужа. А Федька был именно никудышным мужиком. Это Инга с годами поняла. Но выслушивать жалобы Любки было выше ее сил.
- Дома у тебя беспорядок, - предположила Инга, - хозяйка из тебя никакая. Мать тоже. Девки шатаются по поселку. Неумытые, нечесаные. Вот и мужик сбежал в город. Не хочет видеть безобразия в своем доме.
- Да много ты понимаешь! – Обиделась Люба.
Инга лишь плечами пожала.
- Это очевидно.
Если бы она была на месте Федькиной жены, то непременно у нее все бы блестело и сияло. Как по-другому то? Привыкшая годами к стерильности Инга, свой дом старалась держать в идеальной чистоте. Не ленилась лишний раз полы помыть, шкафы протереть, стирку затеять. А уж когда Илюша появился так и вовсе стала считать своей обязанностью. Что-то вроде закона. Всегда у Инги дома был порядок. Она саму себя уважать бы перестала, если бы было иначе.
Илюша рос послушным мальчиком. Любил делать поделки, лепить фигурки из соленого теста, сооружать всякие интересные игрушки из природного материала. И не потому, что Инга не могла позволить себе что-то купить, а потому что ему это нравилось. В Пашку пошел.
Любкина дочка Маша росла болезненной, капризной и плаксивой. Часто хворала. Была такой же блеклой, тонконогой как мать. Однажды, вообще смех, Любка за помощью обратилась.
- Температура не спадает. Маше плохо. Посмотри, пожалуйста.
- Я не врач. – Отрезала Инга, но осмотреть девочку не отказалась. – Четверых родила, а что с пятой делать не знаешь. Как так?
- Раньше получалось сбить температуру, а теперь нет. – Хныкала Люба.
Когда Инга зашла в Федькин дом, то растерялась. Не было здесь такого бардака, о котором все говорили. Чистота, порядок и уют. Неужели, сплетни не более чем ложь?
В комнате, где лежала Маша было душно и темно. Девочка лежала под тремя одеялами с шапкой на голове.
Инга распахнула окно, впуская свежий воздух. Затем принялась снимать с ребенка слои одеял.
- Ты бы ее еще в тулуп завернула! Неумеха, - разозлилась на Любку Инга и тут же ахнула. Машка действительно лежала в тулупе.
- Ей холодно было, - в свое оправдание сказала Люба. – Обычно это помогало. Как по-другому, если знобит? Меня и мать укутывала... И сестру мою... А еще грелка!
- И как твои дочери еще живы, - поразилась Инга. – С такой-то матерью... Удивительно, что до судорог дело не дошло. Сколько говоришь у нее? Сорок? Бедовая.
Девочку освободили из многочисленных одежд, температуру сбили. Питье теплое дали. Люба, увидев, что Инга собирается уйти, предложила чай и конфеты. Попросила еще зайти проведать девочку.
Инга отказалась. Позор-то какой! Жене бывшего любовника помогать.
- Дружбы между нами быть не может. Я бы не пришла, если бы не Маша. Ты мне никто. – На всякий случай добавила Инга. - Подругами нам вовек не стать, чтобы ты себе там не напридумывала.
Люба язвительный вражеский тон пропустила мимо ушей. Благодарила долго. Было бы за что! Раздражала Ингу ужасно своей этой навязчивостью. Люба же за врага Ингу перестала считать. Здоровалась, если видела. Разговор старалась завести. Про детей поговорить. Точно подругу в Инге увидела, а не просто соседку. Видимо одиноко ей было. Федька на заработках. Ее сестра, Светка, как замуж вышла про родню свою забыла. Вокруг Паши бегала, в рот ему заглядывала. Словно боялась, что тот уйдет. Хорошего мужика сторожить дело не простое, но бесполезное.
Инга вновь дом бывшего мужа стала стороной обходить. Как говорится из глаз долой из сердца вон! Нечего душу выворачивать зазря. Не будет он с ней никогда.
Однажды свекровь встретила. Ольга Степановна долго разглядывала Ингу и Илюшу. В какой-то момент в голову пришла мысль: «Догадается!» Не догадалась. Страшно стало. Если раньше Инга хотела, чтобы Паша случайно узнал, то сейчас боялась этого больше всего. Илюшка только ее сын и ничей больше. Делить сына она ни с кем не собиралась. Любила до одури. Горой стоять готова была за его счастья. Вот где любовь настоящая, а не эти девичьи фантазии... Даже смешно вспоминать!
На работу Инга вышла с большой неохотой. С трудом переживала разлуку с сыном. Ей казалось, что в садике его будут обижать. Никогда больше не задерживалась в больнице. Спешила Илюшу забрать.
- Нас журила, что временем своим не жертвуем ради больных, а сама домой первая бежишь.
- У меня сын растет, - отмахивалась Инга.
- А у нас мужья и дети. У кого и по двое, трое. Только раньше тебя это не волновало.
Инга ничего не отвечала. Да и что тут ответить можно! Не понимала она их тогда. Сейчас поняла. Что бубнить-то теперь?
Паша тем временем нет-нет, а с Ингой столкнуться старался. Бывает, увидит бывшую жену, окликнет, навстречу пойдет. Словно чувствовал что-то. Подозревал. Только Инга сталкиваться с ним не хотела. Больно было знать и видеть как он счастлив. Своих детей у него еще не было. Инга слышала версию, что Света не готова к материнству. Страшно ей или что-то в этом духе. Да какая разница? Уж очень неприятно чужие трусы разглядывать. Что хотят пусть и делают. Главное, чтобы ее с Илюшей никто не трогал. У них семья, знаете ли. Всего хватает. На жизнь не жалуются.
Когда Илюшке исполнилось пять лет, Инга решила ремонт в доме сделать. Обновить стены, полы, мебель новую приобрести. Разваливалось все. Старое. Еще со времен маминых родителей осталось. Но денег на обновки не было. Хорошую мебель еще купить нужно, найти. А когда ей по городам мотаться? Решила к Паше обратиться по старой дружбе. Исключение сделать, ради комфорта. Он, к счастью, не отказал. Талантливым был. Из любого бревна мог шедевр сделать. Инга в долг, новую кровать для Илюши попросила, да шкафчики на кухню. Паша свою цену назвал. Минимальную. За материалы только. Бесплатно бы Инга не согласилась. Не тот характер.
Потихоньку жизнь налаживалась. Инга разобрала старый покосившийся сарай от хлама. Что-то отдала людям, что-то оставила, что-то выбросила. Нашла швейную машинку. Механическую. Выкройки разные. Решила что-нибудь сшить. Платье свое распорола. Порезала. И сшила. Костюмчик для Илюшки. Красивый, модный, как из магазина. Даже лучше.
Вечерами после работы Инга выделяла себе полчаса на отдых. Заваривала крепкий чай, клала дольку лимона и сидела, радуясь сегодняшнему дня, да и в целом жизни. Разве не в этом настоящее счастье? Иметь свой уютный угол, пить вкусный чай, радоваться успехам ребенка и просто жить счастливо, не оглядываясь назад.
Про Ингу судачить перестали. Надоело косточки одному тому же человеку перемывать. На другую переключились. Некая Ксюша или Оксана, Инга так и не поняла, пить начала. Молодая женщина. Лет тридцати, а может и тридцати пяти переживала смерть родителей таким образом. Только о себе подумала, а о своих детях нет. Они голодными шатались, клянчили еду. Инга в это не лезла. Не интересовали сплетни и слухи. Слишком полна была ее жизнь, чтобы участвовать в чем-то подобном.
Иногда, прислушиваясь, как размеренно барабанит дождь по жестяной крыше, Инга вспоминала «ведьму». О том, как ходила к ней. И о том, что та говорила. Не права оказалась колдунья, говоря, что Инга счастье свое упустила. Да она никогда за всю свою жизнь не испытывала столько удовольствия и радости от простого дня. То, что она называла раньше любовью, было страданием. Смех просто. Сейчас же все по-другому.
Даже планы на лето появились. Захотелось съездить куда-то. Илюшке разные интересные места показать. Вместе мир увидеть. Огородом также планировала заняться. Интересно стало в земле поковыряться. Имея под рукой такую хорошую землю, грех было что-то не посадить. Ей однозначно повезло родиться в таком прекрасном месте. Чернозем, свежий воздух, реки, сады. Как она раньше этого не замечала?
Илюшка все чаще стал пропадать во дворе, а затем и вовсе выходил за калитку. Гулял с местной детворой. Сначала Инга нервничала, а затем смирилась. Не вечно же сына она будет на привязи держать? И она когда-то так гуляла. Приходила, когда уже темно было. И мама кажется ее совсем не ругала. Здесь все свои. Кто-нибудь, да присмотрит.
Соседская девочка Маша тоже гуляла, хоть и мала была. Однажды Илюша сделал ей куклу из шелухи от кукурузы. Машка подарок из рук не выпускала, хотя хороших игрушек у девочки было полно. Иногда подбегала к Инге, руки тянула. Инга морщилась, но Машу брала. Играла. Как-то незаметно девочка все чаще стала у нее гостить. Про себя Инга ворчала. Но ребенка никогда не обижала. Старалась чем-нибудь угостить. Внимательной была. И вот уж смех, платье ей сшила. Красивое, с бантиками. Миниатюрная Маша смотрелась в нем как куколка.
Вечерами во дворе Инга зажигала фонарь. Брала книги и читала. Коротала время, ожидая, когда сын вернется домой. Как-то Илюша принес большую книгу сказок. Ему Паша подарил. Просто так. Илюша хотел послушать интересную историю, и Инга с удовольствием читала вслух. Сын стал друзей приглашать. И они, облепляя женщину, внимательно внимали ею голосу. Им всегда было мало, и они требовали продолжения. С каждым вечером вокруг Инги становилось все больше детей и ею было принято решение поставить большой стол во двор. Паша сколотил две большие скамейки, чтобы каждому хватило места. Теперь каждый мог удобно устроиться, в ожидании интересной истории. Инга варила компот, пекла пироги, ставила на стол печенье и фрукты, чтобы дети могли перекусить. Читала и наслаждалась приятным вечером. Кто бы мог подумать, что когда-нибудь у нее будет столько маленьких друзей. И никто никогда из детей ее не перебил. Здесь же были и детки Ксении. Инга к ним относилась с особой внимательностью. Жалко беспризорников было. Инга считалась хорошей женщиной. Дети ее уважали. Считали, что Илюше очень повезло с такой мамой. А оно и правда повезло. Не врали.
Лето пролетело быстро. Наступили холода, а с ними и новые заботы. Однажды у Инги нарисовался ухажер. Ну как ухажер. Так... Влюбленный дурак. Сергей был братом директора лесопилки. Первый раз увидев Ингу, смутился.
- Никогда не видел женщину подобной красоты, - сказал он. - Может стоит нам полюбиться?
Инга про себя назвала его наглым. Фамильярность ее не впечатлила. А потом и вовсе стал караулить после работы, предлагал донести тяжелые сумки, интересовался жизнью Инги. Нахал одним словом. Что тут еще можно сказать? Инга решила избавиться от назойливого ухажера. Рассказала, что у нее есть ребенок. А какому мужчине такая женщина интересна?
- Сын у меня есть. Внебрачный.
Сергей лишь рассмеялся.
- Нашла чем хвастаться. А у меня четверо детей. И все от разных женщин. Вот где гордиться надо. Был бы совсем счастлив, если бы не приходилось определенные суммы ежемесячно отслюнявливать.
Назойливость Сергея заметили все. Но никто не лез. Лишь однажды, Паша как бы случайно заглянул к Инге в гости.
- Не хороший человек этот Сергей. Плохой. Держись от него подальше, - сказал он.
Ингу предостережение мужа разозлило.
- А тебе какое дело с кем я и что я? А? За собой лучше следи.
Долго злилась, остыть не могла. И кто ей советует? Паша? Какая наглость! Бестактность! Неделикатность!
Он, мужчина, которого она ни разу не побеспокоила за все шесть лет. Ни разу не заикнулась про ту ночь. Не влезла в его жизнь! Ни одного намека не дала на то, что Илюша его сын. Не хотела брак его рушить, смуту вносить. Портить то хрупкое, что ему удалось построить после предательства. Ни разу не дала повода себя жалеть! А сейчас он спокойненько так стоит и советует ей на какого мужчину не стоит смотреть. И так больно стало. Горько. Неприятно. Что Инга не знала, что больше чувствует из этого списка. Обиду или злость? Боль или гнев? А может все сразу? Промелькнула, даже безумная мысль с Сергеем связаться. Назло Пашке. Да только не малолеткой она уже была. Какая глупость плевать в собственный колодец!
Захотелось Паше гадостей наговорить. И возможно бы наговорила, если бы Илюша рядом не крутился.
- Дядь Паш. Дядь Паш. А, дядь Паш. Посмотрите, что я сделал, - влезая во взрослый разговор, показывал свою поделку сын.
Инге хотелось съязвить, усмехнуться, сказать, что никакой это не «дядь Паш», а самый настоящий отец. Но не стала.
Паша взял в руки поделку Ильи и улыбнулся.
- Дядь Паш. Я хотел сделать гнездо. – Сказал сын.
- А давай я тебя скворечник делать научу? Во дворе повесите. Птички будут к вам прилетать.
- Ура! – Захлопал в ладоши Илья.
Инга вышла из дома. Бестолковый сын, от злости подумала она и тут же устыдилась.
«Если я дура, то Илюша тут причем? Ясное дело ребенок отца хочет. Тянется. Уж лучше так, чем никак».
Но на этом проблемы не закончились. Вечером того же дня к ним во двор забежала Машка. Задрыга, шмыгнула носом и размазала рукой сопли.
- Теть Ин, мама заболела. Очень. Пожалуйста посмотрите ее. Она ничего не ест и не пьет. – Девочка по-свойски взяла Ингу за руку и повела к себе в дом, боясь, что женщина передумает. Вот как у детей все просто в жизни!
Любка лежала на кровати, забившись под одеяло.
- Что болит? – Сурово спросила Инга.
- Сердце, - вяло ответила Любка.
- Все-таки довел тебя Федька частыми родами! Давно болит сердце?
Любка отвернулась.
- По-другому сердце болит. Не как у всех. Федька умер.
Инга пошатнулась.
- Как умер?! Когда? Тебе из города позвонили?
Люба приподнялась.
- Он больше не вернется, - заплакала она.
- От чего он умер? Что с ним приключилось?
- Городская женщина с ним приключилась. Спелся с ней Федька. Ухожу от тебя, говорит. Я ему пятерых девочек родила, а он так, - завыла Любка. – Теперь он умер для меня. Что я дочкам скажу?
Инга замерла, переваривая информацию. С трудом для себя приняла услышанное, а затем строго в приказном тоне, сказала:
- Вытянем девок твоих. Поймут. Не первая ты и не последняя. Хорош ныть! Прекрати. Было бы о ком страдать! Ну? Встала, умылась и чай сделала. Обсудим. Расскажу тебе кое-что.
- ТВОЙ ДЕШЕВЫЙ ПОСТУПОК, КЛЕЙМОМ ПОЗОРА НА НАШЕЙ СЕМЬЕ ОТПЕЧАТАЛСЯ. ВСЕМ РАССКАЖУ, КАК ТЫ ДО ОБЕДА СПАЛА. – ПРИГРОЗИЛА СВЕКРОВЬ...
- Твой дешевый поступок, клеймом позора на нашей семье отпечатался. Всем расскажу, как ты до обеда спала. – Пригрозила свекровь, - как тарелку супа мужу ленилась сварить. Как о другом вздыхала и Пашу моего обманывала. И Илюша пусть твой знает, как ты врала всем. Как поступила. А то святая нашлась. Давно все высказать хотела. Ой, как давно. Мать твою жалела. Да зря! Думаешь помогла разок, и все? Забыли? А Пашка мой... Он разве заслужил все это? А? – Ольга закрыла лицо ладонями и покачнулась. Инга на скамейку ее усадила. Воды принесла. У свекрови случилась истерика. Разнервничалась. Разволновалась. Не злилась на нее Инга. Понимала. Та за сына своего волнуется, как и любая мать. Это нормально. Правильно. Справедливо. Женщине есть на что злиться.
Рассказ "Инга" Глава 8.
Инга долго слушала соседку. Время от времени качала головой, иногда вставляла свои пять копеек. Чаще хмурилась. Люба уже успокоилась и охотно пересказывала всю свою жизнь. О том, как в школу пошла, о том, как влюбилась, о том, как выучиться на учителя хотела, о том, как родила и многое другое. Инга была хорошим слушателем. За годы работы в больнице привыкла к откровениям. Порой человеку мало нужно было. Чтобы кто-то выслушал. Без осуждения. Понял. Поддержал. Инга решила про ведьмино пророчество рассказать, да в какой-то момент передумала. Нечего сейчас Любе нервничать. Не заслужила она все это, что на нее свалилось.
- И что теперь? Что теперь? Кто я? Работы нет. Дочек кормить надо. Старшие не слушаются. Машку обижают. Свет клином на ней сошелся. – Вернулась к насущным проблемам Люба. – Ты не бросишь меня? Правда? Поможешь? В больнице сейчас требуются санитарки? За любую работу возьмусь. А там Федька одумается.
Инге подруги были не нужны. Привыкла одна. Все сама. Все на себе. С «ведьмой» когда-то дружила. Ну как дружила... Откровенничала. Слушателей других не было. И то теперь с ней не общалась. Разные у них дороги. А тут Любка... Жена любовника в подруги набивается. Где еще такое увидишь? Точно мир перевернулся.
- Я твой секрет сохранила. – Неожиданно призналась соседка.
- Какой? – Удивилась Инга.
- Про Пашку твоего. Видела, как он от тебя на рассвете выходил. Никому не сказала. А по сроку поняла, что ты от него... Илюшку...
- Чепуха! – Инга резко встала. Что-что, а это уже был перебор.
- Да не скажу я никому, - занервничала Люба, - Я просто хотела, чтобы ты это знала. Я не плохая. И умею хранить секреты.
Только Инга ее не слышала. Покачнулась слегка. Неприятно стало.
- Ради своей сестры ты промолчала, - отрезала Инги, - ради нее и секрет хранишь. Не надо тут. С работой помогу, а дальше сама. Все сама.
С тех пор навязчивый страх появился, что Паша про секрет прознает. До этого пустые переживания были. Чего конкретно боялась, сама не знала. Не отнимут же у нее сына? Нет. Осудят? Пфф... У каждого найдется скелет в шкафу. Если чужих слов бояться, то и жить не стоит. Любой найдет к чему придраться. Даже повода не нужно.
А Илюшка тем временем рос и все больше чертами лица бывшего мужа напоминал. Только глупец бы не заметил явного сходства. Любку Инга пристроила в больницу на теплое местечко. От чего та к сестре не обратилась за помощью, Инга не спрашивала. Не ее это дело. Чужая семья потемки.
Зимой Федька объявился. Приехал за вещами. Все кому не лень наблюдали за происходящей сценой. Дочери отца окружили. Плакали, умоляли не уходить. Обещали послушными быть. У детей своя логика. Лишь одна Машка в стороне стояла. Она к отцу не привыкла. Видела его редко. Для нее уход этого человека ничего не значил.
Любка из дома в чем была, выскочила. В ноги к Федьке упала. На коленях стояла. Рыдала. Умоляла вернуться. Инге жаль ее стало. Маленькая, бледная, исхудавшая перед наглым мужиком унижается. И ради чего? Инга из дома вышла. Любку на ноги подняла, свою шубку на плечи ей накинула и к себе завела. Женщина не сопротивлялась. А Федька, как-то брезгливо всех стороной обошел. В дом зашел, вещи забрал и был таков.
- Отпусти его и забудь. Смирись.
Люба глаза закрыла. Задрожала.
- Неужели это конец?
- Это начало, - довольно убедительно сказала Инга. – Начало твоей жизни. Все теперь по-другому будет. Но кто сказал, что хуже?
Возможно, именно в тот момент Люба поняла, что за Федькой навсегда закрылась дверь. Пока в доме были вещи мужа, была и надежда, что одумается. Не одумался. Но где наши пропадали?
Иногда в гости приходила Маша, просила маму навестить. Поговорить. Инга тяжело вздыхала, словно ей предстояло тяжелые мешки грузить. Но никогда не отказывала. Жалко было Любку. А почему жалко? Инга сама не знала.
Машка была вхожа в их дом. Для детей в поселке все двери были открыты. Никто никогда не был против неожиданных гостей. И однажды именно это стало причиной разразившегося скандала. Все началось с того, что Илюша прийдя со школы, сказал:
- Ребята говорят, что я на Ольгу Степановну похож. А дядя Паша мне отец.
- Что за глупости ребята говорят? Не обращай внимания.
- А кто мой отец?
- Как кто... - Инга поджала губы. – Я не знаю.
Илюша только глазами захлопал. Мальчик явно не ожидал услышать нечто подобное.
- Ты не знаешь? – Переспросил он.
- Не знаю.
- Значит мой отец кто угодно? Может дядя Паша?
- Твой отец на космической станции работает. Потому ты его не видел никогда. Все хватит попусту болтать. Тебе домашнее задание еще делать.
Илюша с расспросами отстал. И Инга выдохнула. Ненадолго. Не знала она, что сын не успокоится, пока правду не узнает. Любопытно детям все на свете. Тем более знать кто их отец. Следовало раньше предусмотреть такую ситуацию.
Вечером того же дня в гости Любка заглянула. Принесла пирожки. Решила поделиться. На чай напросилась и принялась болтать о том, о сем. Не иначе Ингу за подругу считала. С ней и Машка пришла. Интересно девчонке было наблюдать за тем, как Илюша уроки делает. Ей на следующий год только в школу идти. Видимо хотела знать, что ее ждет. Дети дружили. О прошлом родителей не ведали. Да и ни к чему им это.
На душе у Инги тяжко было. Впервые она решила с кем-то наболевшим поделиться. Выговориться. Про Пашу разговор завела и про сына своего Илюшу. Не боялась Любу, та ее секрет и так знала.
- Я бы рассказала. Давно бы все рассказала. Кому хуже будет? – Дала совет Любовь.
Инга только брови приподняла.
- А как же счастье твоей сестры? Светка узнает, не простит. Удивительно, что такой совет мне даешь именно ты.
- Не общается она со мной. Да и разве можно на одну чашу весов такое ставить. Я бы все отдала, чтобы Федька вернулся. Не хорошо детям без отца. Да и Светка думаю поймет. И Илюша, и Паша имеют право знать. А ты это право у них забираешь. Разве можно так?
- Не знаю... - Инга и правда не знала. С одной стороны Люба верно все говорила, а с другой... Жили себе спокойно и жили. Чего муть наводить? Ну нет у мальчика отца. Эка новость. Невидаль! Диво дивное. Полстраны таких. У многих нет отцов и ничего. Живут. Всего хватает и ладно. А не хватало бы, да и тоже ладно. Главное ведь не это.
- Чего боишься? Может, помогу. Не чужие. – Сказала Любочка и глаза опустила, не выдержав взгляда собеседницы. – Судачить всегда люди будут. Век пройдет, а не перестанут. Всегда так было.
Инга волком на нее посмотрела. А потом как поняла... Как осенило ее. Поняла, чего боится больше всего. А боялась Инга, что сыну за ее глупость достанется. Опять начнутся сплетни. Опять придется тянуть воз осуждения. Презрения. Жалости. Унижения. Только направлено всё будет на Илью. Его дразнить начнут. И осуждать за чужие грехи. Ее грехи. Инги. Ей то все равно. А вот сыну как жить? Сможет ли он простить мать за то, что поступила так. Люди злые, все мальчику расскажут. Не убережет ведь от чужих языков.
Инга долго в тот день сидела и корила себя за то, что не предусмотрела. За то, что в город не уехала. За то, что не подготовилась.
А может прямо сейчас бросить все и уехать? В городе мать с теткой. Примут. Разместят. Обогреют. Куда им деваться? Не чужие ведь.
А там Инга работу новую найдет. Медсестры везде нужны.
Затем комнатку снимет. Илюшу в другую школу переведет. А там и заживут.
Но судьба уже по-другому распорядилась. Про то, что Паша отец Илюши Маша случайно услышала. Решила рассказать другу. Чтобы не маялся и не переживал. Доброе дело сделать хотела. А Илюша вместо того, чтобы с мамой поговорить, сразу к родственникам в гости пошел. У него своя логика была. Думал, знают все они. Думал, мать обидели. Думал, бесчестные люди правду запрещали говорить. Инга в его глазах святой была. О маме он и подумать плохо не смел. Все дети ее любили. Абсолютно. Рядом с Ингой все себя чувствовали, как за каменной стеной. Уважали.
О походе сына Инга узнала от Ольги Степановны. Свекровь пришла в гости, когда Илюша был в школе. Инга как раз белье развешивала.
- Догадывалась. Да только отбрасывала от себя мысли гнусные. Не верила себе. Думала, глаза обманывают. А оно вот как. Внук есть.
Инга растерялась.
- Все это домыслы. Не более.
- Разговор ваш с Любкой подслушали. Знают уже все. Нечего отпираться. Я за другим пришла. Внука не бросим. Будем помогать, но...
Ольга Степановна выпрямилась.
- Вновь жизнь Паше портить не дам. Ни за что. Хватит с него.
- Я и не собиралась.
- Сама все и подстроила. – Ольга Степановна нахохлилась. – И чтоб узнали все хотела. Ясное дело, тебе одиноко. За старое решила взяться.
Инга таз с бельем из рук выронила и рукой махнула. Разозлилась.
- Уходите. Не понимаю, о чем вы говорите. Я к вам не лезу, и вы ко мне не лезьте. На том и решим.
Но Ольга Степановна не хотела успокаиваться.
- Твой дешевый поступок, клеймом позора на нашей семье отпечатался. Всем расскажу, как ты до обеда спала. – Пригрозила свекровь, - как тарелку супа мужу ленилась сварить. Как о другом вздыхала и Пашу моего обманывала. И Илюша пусть твой знает, как ты врала всем. Как поступила. А то святая нашлась. Давно все высказать хотела. Ой, как давно. Мать твою жалела. Да зря! Думаешь помогла разок, и все? Забыли? А Пашка мой... Он разве заслужил все это? А? – Ольга закрыла лицо ладонями и покачнулась.
Инга на скамейку ее усадила. Воды принесла. У свекрови случилась истерика. Разнервничалась. Разволновалась. Не злилась на нее Инга. Понимала. Та за сына своего волнуется, как и любая мать. Это нормально. Правильно. Справедливо. Женщине есть на что злиться.
- Он ведь до сих пор по тебе вздыхает... Слова плохого сказать нельзя. Точно в его душе только ты осталась. Как икону твой образ хранит. А жена его Светка... Старается... Так старается... Угодить пытается. Из дома лишний раз не выходит. Дела делает. С подругами общаться перестала. Всю себя мужу отдает. А он не видит ее словно. Лишний раз не обнимет. За что ты жизни нам сломала Инга? За что? Где мы так перед Богом провинились? А? А теперь вот... Внук... Илюша. Сразу поняла, что мальчик похож, сразу... Копия Пашки. Я ведь и фото нашла. Одно лицо. Верить не хотела. Ой, что теперь будет... Что будет... Лучше бы ты молчала...
Инга спокойно выслушала свекровь. Ни разу не перебила. А затем, когда та ушла. За уборку принялась. Таз взяла, веник, воды набрала, порошок развела. Принялась и так идеально чистый дом намывать. Хлорки не жалела. По-больничному сыпала. Точно от грязи в своей жизни собиралась избавиться. Закончила лишь когда Илюша домой пришел. Он, увидев красные от химии руки матери, обнял ее. Инга в ответ обняла и расплакалась.
- Все хорошо у нас, мама будет. Все хорошо. Я поговорил.
Не рассказали Ольга Степановна и Паша, о том что давно случилось. Инга была благодарна им за это. Спешно собираться начала. Им теперь с Илюшей только в город. Пока чего еще не случилось. Да разве можно так просто взять все бросить и уехать? Можно. Если нужно. Если желание есть. Необходимость. Да только не успела дела доделать.
Пашка заявился поздно ночью. Барабанил долго в дверь. Напился. Инга не хотела открывать. Но испугалась, что Илюшка проснется. Открыла. Паша в глаза посмотрел и по лицу ударил. Инга стерпела. Отвернулась. За измену ничего не сделал. А за молчание ударил. И так смешно стало. Инга рассмеялась.
- Ты не имела право молчать... - Промямлил, шатаясь он. Испугался за то, что сделал, обхватил Ингу двумя руками, как куклу, и прижал к себе. Плакал. Умолял простить. За удар этот. Да и вообще за все. Не в себе был... Обещал жену бросить. Сказал, что жить теперь будет тут. В этом доме. С сыном. И все равно ему, что люди подумают. Пусть что хотят говорят.
- Не твой сын, не твой. Сплетни все. Сплетни. – Пыталась убедить его Инга.
- Клянешься?
- Клянусь. – От безысходности ответила Инга.
- Сыном клянешься?
- Своей жизнью клянусь.
Пашка ушел. Инга осталась сидеть на порожках своего дома. Не знал он, что свою жизнь Инга никогда не ценила. Всегда кого-то выше себя ставила. И сейчас... Пыталась уберечь сына. От сплетен, слухов и унижения. Пусть лучше про нее гадости говорят. Пусть ее считают негодяйкой. Вытерпит. Карма такая. Бумеранг.
Единственное, что хотела Инга, так это выяснить, кто сдал ее. Кто в ее размеренную жизнь смуту внес. Дождавшись рассвета в гости к Любе заявилась. Ругаться собиралась.
КАК-ТО МАТЬ ВЫДАЛА ФРАЗУ, КОТОРУЮ ИНГА ЗАПОМНИЛА НАДОЛГО: «ВЕШАТЬСЯ НА ВСЕХ БУДЕТ. ЛЮБОВЬ ИСКАТЬ. У БЕЗОТЦОВЩИНЫ ОДИН УДЕЛ».
- Нельзя, чтобы сын без отца рос. Ты дел наворотила, но почему Илюша должен расплачиваться? Он имеет право на общение. И Паша имеет. Подумай, наконец-то о других. Не только о себе.
- Я только и делаю, что думаю о других.
- Нет, - мать уперла руки в бока. – Ты гордячка. Только о себе любимой думаешь. За свою шкуру боишься.
Рассказ "Инга" Глава 9.
- Ты единственная кто правду знал. Больше некому было рассказывать, - Инга сразу на соседку наехала. Не стала ходить вокруг да около. Люба отрицать все начала. Не признавалась.
- Я бы никогда так не сделала. Мы подруги.
- Да какие мы с тобой подруги?! Так... Соседи. – Инга фыркнула.
- Я никогда бы тебя не предала. Мне обидно, что ты думаешь иначе.
- За Федьку мне отомстила. Момент подгадала. – Стояла на своем Инга.
Любка отпиралась. Глаза невинные делала. Пыталась поговорить. Разузнать, что произошло. Строила из себя наивную простушку. И не признавалась. До последнего на своем стояла.
Инга рукой махнула. Домой ушла. Бесполезный разговор. Бессмысленный. Пустой. Кто же правду ей скажет? Оно ведь, как обычно, бывает... Сделал подлость и в кусты. И за что ей это все? Никогда ни с кем не делилась сокровенным и не стоило начинать. Единственный раз доверилась. Боком вышло. Зареклась Инга подпускать к себе кого-то. Теперь для Любки двери ее дома будут закрыты. Мстить не будет за язык длинный. Квиты. Но и помогать больше не станет. Предателей не прощают.
А Илюшка тем временем счастливый ходил. Приятно ему было знать, что отец есть. Да не абы кто, а Пашка. Который всегда где-то рядом был. Научить чему-то пытался. Свободное время тратил. Показывал, как с деревом обращаться и какие прекрасные вещи могут получаться, если правильно все делать.
- Уезжаем. – Сказала Инга, - в городе жить будем. Там лучше.
Илюшка головой замотал.
- Нет.
- Да. И не спорь. Новую жизнь начнем. Друзей найдешь. В городе все есть. Парки, карусели, музеи, кинотеатры, театры. Целые центры с десятками магазинов внутри. Кафе есть и рестораны.
- Здорово, а дядя Паша там будет? А Маша? А друзья мои? – Спрашивал Илья.
- Нет, - хмурилась Инга.
- Тогда не поеду!
Не могла его убедить Инга. Никак. Долго уговаривала. Рассказывала о чудесной городской жизни. О возможностях. Да только сын уперся, упрямо настаивая на своем. Не хотел никуда ехать. Не понимал ничего. Инга впервые жизни на сына сильно разозлилась.
- Мать я или кто? Как сказала, так и будет. Нечего нервы трепать.
Придумала себе тоже, у ребенка интересоваться. Мало кого мнение детей интересует. Обычно все покорно родителей слушались. Инга и сама не могла матери возразить. Та сразу в штыки все воспринимала. Ругалась, а иногда и порола. За непослушание. За свое мнение. За характер. За пререкания.
Уехать в город было решено на Илюшиных каникулах. Инга отпуск взяла. Решила для начала разведать все, а там и решить куда и что. Мать свою о приезде предупредила. Чтобы неожиданностей не было.
Паша вновь появился. Пакет продуктов принес. И кораблик деревянный для Илюшки. Глаза прятал. Стыдно было ему за ту ночь. Илюша, увидев отца, обрадовался. Паша же чувствовал себя неловко. Словно изменилось что-то. Не было теперь той простоты, которая присутствовала раньше в их общении. Он на сына другими глазами посмотрел. Обнял. Подарок отдал. Обещал научить такие же делать. С Ингой разговор завел.
- Не стоит вам уезжать. Там неизвестность. Люди другие.
- А это мне решать.
- Тебе. – Замялся Паша, - да только и я имею право решать, где сыну моему жить. А он в город не хочет.
- В каких бумагах это написано? Живи себе спокойно, радуйся. Сказала же, что сын не твой. Выдохни и семьей займись.
Не поверил Паша в клятвы Инги. Головой только покачал.
- Жизнь ребенку ломаешь, - сказал он.
- А это не тебе решать, - обозлилась Инга.
- Сама без отца росла, знаешь как тяжело, - уколол Паша. – Зачем сыну того же желаешь.
- Моего отца болезнь забрала. Это совсем другое. Ничего выросла. Человеком стала. Работаю. И Паша вырастет. Выучиться. Все у него будет как надо.
Своего отца Инга почти не помнила. Были какие-то детские воспоминания, да и те с годами стерлись. Выцвели, как старые плакаты на стенах. Одни слова остались. Знала Инга, что отец болел сильно. Знала, что не помогли ему. Запущенный случай, как говорила мать. Возможно, по этой причине Инга в медицину подалась. Хотела людей спасать. Да что толку об этом говорить? Когда живешь без отца, не знаешь, что такое отцовская любовь, забота. Нет понимания. А значит и нет переживаний. Пустое все. Мать Инги, конечно, считала иначе. Как-то выдала фразу, которую Инга запомнила надолго: «Вешаться на всех будет. Любовь искать. У безотцовщины один удел». А оно может и вышло так, да только жизнь показывала, что все счастья хотели. Теплоты. Уюта семейного. Понимания. Поддержки. И разницы никакой нет, из полной девочка семьи или нет.
Инга в город приехала. Илюша дулся. Добрее стал, когда бабушку увидел. Мать Инги расстаралась. К приезду внука стол накрыла, что впору было бы свадьбу играть. На продукты не поскупилась. Для Инги никогда так не старались. Скромно все было. Но то была Инга, а то внук. Совсем другое. Мать Илюшку ни на секунду отпускать не хотела. Расспрашивала обо всем, разговаривала, интересовалась. Илюше прощалось все. Стакан опрокинул? Ну и ладно, вытрем. Штаны порвал? Заштопаем. Плохие значит были. Еще и новые купим. Испачкался? Постираем. Главное не переживай. Спать не хочешь? Посидим, поговорим. Нечего в кровати маяться. Мучить себя.
Инга даже укол ревности ощутила. К ней мать была строга. Если стакан опрокинула, значит неумеха. Сарафан порвала, значит иголку в руки и вперед вещь штопать, неуклюжая. Испачкалась? Иди стирай, грязнуля. Спать не хочешь? Все от лени. Значит плохо трудилась, раз устать не успела. Нечего сидеть, иди и лежи. И чтобы не звука. Иначе порка.
Если есть в мире самые необъяснимые вещи, так первая из них любовь бабушек к своим внукам. Маниакальная любовь. Всепрощающая.
Инга времени в городе зря не теряла. Начала узнавать про школы, про больницы. Готовила себе почву для переезда. Везде, говорили, что учебный год ребенку надо закончить, а там посмотрим. Словно издевались. В больницах попроще было. К жительнице поселка отнеслись скептически, но признавались, что медперсонала не хватает. С каждым годом все хуже. Никто не хочет за копейки трудиться. Все легкие пути ищут.
- Лет через десять хорошую медсестру тяжело будет найти. А доктора и подавно, - с неохотой признался один главврач. – Вы приходите. Работа всегда найдется.
Когда каникулы подошли к концу, Инга с некоторым ужасом представляла возвращение в поселок. Ну, ничего. Сейчас учебный год закончится, а дальше видно будет. Илюшка же словно между двух огней метался. С одной стороны добрая бабушка, тетка, а с другой стороны друзья. И самое главное – отец.
Мать Инги словно издеваясь, подначивала:
- Нельзя, чтобы сын без отца рос. Ты дел наворотила, но почему Илюша должен расплачиваться? Он имеет право на общение. И Паша имеет. Подумай, наконец-то о других. Не только о себе.
- Я только и делаю, что думаю о других.
- Нет, - мать уперла руки в бока. – Ты гордячка. Только о себе любимой думаешь. За свою шкуру боишься.
Спорить было бесполезно. Если мать приняла позицию, то будет стоять на своем до конца. Так было всегда. Ничего не изменилось с тех пор.
В поселок вернулись вечером. Инге казалось, что сейчас на нее накинутся. Начнут обвинять. Порицать. Высмеивать. Но ничего из этого не произошло. Узнав о приезде соседки, Люба пирог испекла. На следующий день в дверь тихонько постучалась. Инга не открыла. Не хотела видеть Любку. Не простила ей.
Паша стал каждый день заглядывать. В гости Илюшу звал. Инга не отпускала. Нечего в чужую семью лезть. Надеялась, что Паша в отца наиграется и надоест ему хорошим быть. Но он как по часам приходил. Во дворе с Илюшей сидел. Разговаривал о чем-то. Инга в эти разговоры не лезла. Молча выносила поднос с едой. Чай горячий делала и уходила в дом.
Однажды после школы Илюша домой не вернулся. Задержался. Инга об этом не знала. На работе была. Домой вернулась поздно. А Илюши по-прежнему не было. По соседям пошла. Расспрашивать. Тревожно ей было. Гордость переборола, к Любе заглянула. Та только плечами пожала и осторожно предположила:
- Может он у отца?
Ингу холодным потом прошибло. Сразу туда пошла. Так и вышло. Илюшка у Пашки гостил. Дверь открыла Светка. Недовольная была. Не сказала ничего. Впустила. Инга сына забрала. Журила его по дороге домой. Да только не слушал он мать. Счастливый шел. О своем думал.
- Как хорошо, что Маша разговор подслушала. Как здорово, что у нас такая большая семья.
Инга замерла.
- Кто подслушал?
- Маша.
- Дочь Любкина?
- Ну да... Теперь у нас все по-другому будет. И бабушка у меня добрая, и дед. Только тетя Света не рада была. Но она приболела. Так папа сказал. А еще у меня тетя есть. Аня. Она в город уехала. Но обещала приехать погостить.
Инга не знала, что задело ее больше, то, что сын Пашу папой назвал или то, что маленькая девочка на судьбу повлияла. Имела ли права девочонка чужие тайны болтать? Подслушивать разговоры? Вмешиваться? Разозлилась Инга сильно. И на кого... На ребенка.
- Чтобы я эту Машу возле нашего дома не видела. Пусть даже близко не подходит! Ясно?
Илюша расстроился. Не ясен ему был материнский гнев. Маша же как лучше хотела. Чего злиться. Разве она что-то плохое сделала?
С тех пор, Илюша стал к Паше часто после школы забегать. Но старался не задерживаться. Возвращался домой до прихода матери. Боялся ее расстроить. Инга странное поведение сына заметила сразу.
Но правда вскрылась лишь тогда, когда Илюша сильно расстроенный домой пришел.
- К папе зашел, а там тетя Света была. И больше никого. Она спросила есть ли у меня свой дом? И попросила к ним не приходить. Плохие слова говорила. И про тебя тоже всякое придумала. Злая она. Прям как ты.
- А я почему?
- Ты Машу не впускаешь. Просто так на нее злишься. А она тебе ничего не сделала.
- Много ты понимаешь.
О том, что ребенка Света на порог не пустила, узнал и Паша. Пришел на следующий день с чемоданами к Инге.
- Тут останусь. А не впустишь, буду у тебя во дворе ночевать.
- Ночуй, - холодно ответила Инга. Да только Илюша ныть начал. Пришлось впустить. За мужем Света пришла через пару дней. Плакала, просила ее простить. Сказала, что не со зла глупостей ребенку наговорила. О беременности сообщила. Мол, все гормоны. Стресс.
Инга усмехнулась. Поняла, что хитрит Светка. За мужа испугалась. Вернуть к себе известным способом решила. Знала, что Паша человеком был. Знала, что не бросит ее, узнав такие обстоятельства. Да только в его глазах любви не было. Пустота. Не любил он Светку. Несчастной она была. На шаг серьезный решилась. И все ради чего? Чтобы мужика удержать. А Пашка еще более несчастным казался. Стоял между бывшей и нынешней женой. Между рожденным и нерожденным ребенком. Что делили? Кого делили? Зачем? Почему? Впору с ума сойти от одних только мыслей. Он и сошел. Инга виноватой осталась. А кто же еще. Все проблемы цветочками показались, по сравнению с тем, что начало дальше происходить. Свет клином на Инге сошелся. Тень позора легла и на Илью. Побили чужие дети Илюшу за грехи матери.