Ирина Ас.

КВАРТИРАНТКА.
Ранним зимним вечером по тротуару спального района города шла высокая женщина. На улице еще светло и вечер радовал погодой. Совсем легкий морозец, а весь день светило яркое солнце. Сейчас солнце клонится к закату и переливается последними лучиками в белоснежных, блестящих от мороза снежинках.
Женщине погода нравилась, она шла неторопливым шагом. Высокая, представительная, немолодая, шестьдесят с небольшим, она вышагивала в красивых сапожках и шикарной норковой шубе. На лице женщины следы былой красоты и легкий налет высокомерия. Ухоженная, знающая себе цену.
И пусть молодые, влюбленные годы далеко позади, Ольга Петровна, и в своем возрасте, умела наслаждаться жизнью.
Мужа схоронила десять лет назад, долго горевала. Как же не горевать, когда прожили они вместе много лет, и хорошо прожили. Сына прекрасного вырастили.
Сын уехал учиться в другой город и так там и остался. Женился, сделал Ольгу Петровну дважды бабушкой. Но внуков она видит редко. У сына работа, часто навещать маму нет возможности.
Всё равно Ольга Петровна не унывает. В любом возрасте есть свои прелести. Да, ей за шестьдесят и она на пенсии. Сын и внуки далеко, но есть же видеосвязь. Можно общаться по ней. Да и, в общем, живёт Ольга Петровна неплохо. У неё две квартиры. Пенсия скромная, но на жизнь хватает. Сын частенько деньжат подкидывает, хотя она об этом не просит и отнекивается постоянно.
Сын с семьей навестил ее на новогодние праздники и сделал просто королевский подарок — шикарную шубу, в которой сейчас вышагивала Ольга Петровна. Она специально шла медленно, красуясь. Знала, что прекрасно выглядит для пенсионерки.
Ольга Петровна не просто гуляла, она шла по делу, забрать квартплату у своих квартирантов. Живя в двухкомнатной квартире, вторую, однокомнатную, Ольга Петровна сдавала молодой семейной паре с ребенком. Вернее, когда начала сдавать ребенка еще не было. Но квартиранты живут уже пять лет и успели обзавестись хорошеньким пухлым карапузом. Сейчас ему два годика. В небольшой изящной сумочке Ольги Петровны лежала шоколадка для мальчика.
Найти приличных квартирантов не так-то просто. Ольга Петровна, давно сдавая квартиру, это прекрасно поняла. Несколько раз «обжигалась». То с долгами за коммуналку её оставят, то квартиру разгромят. Наученная таким горьким опытом женщина теперь сама каждый месяц приходила за квартплатой, чтобы посмотреть, всё ли нормально в квартире, и чтобы квитанции за коммуналку были оплачены. Хотя, конечно, с этими квартирантами можно немного расслабиться. Они молоды, но очень чистоплотны. По крайней мере Лиза, с которой Ольга Петровна в основном и имела дело.
Лиза выглядела совсем еще девочкой, хотя Ольга Петровна, у которой были паспортные данные квартирантов, знала, что девушке двадцать четыре. Но она такая худенькая, светлокожая, с ясным взглядом голубых глаз, что иногда даже не верится, что двухлетний толстощекий карапуз её ребёнок.
Лиза квартиру в порядке содержит, всегда приветливая, оплачивает всё вовремя. Что касается мужа квартирантки, с ним Ольга Петровна особо не общалась. Когда приходила за квартплатой, он то на диване перед телевизором валялся, то дома его не было. Парень бурчал приветствие, но в диалог с квартирной хозяйкой не вступал. Иногда Ольге Петровне казалось, что он поддат, но это, вроде бы, не её дело. Как к квартиросъёмщику, Ольга Петровна к нему претензий не имела.
Не торопясь, женщина дошла до девятиэтажки и, поднимаясь на лифте на пятый этаж, думала, чем бы вкусненьким себя порадовать, когда получит от Лизы квартплату. Этими деньгами Ольга Петровна оплачивала свои коммунальные услуги и оставалось еще на маленькие радости, в виде деликатесов.
Ольга Петровна очень любила красную рыбку, морепродукты и могла себе позволить. А почему нет? Она уже в том возрасте, когда неизвестно, сколько жить осталось и экономить ей ни к чему.
Думая о том, успеет ли сегодня зайти до закрытия в рыбный магазин, Ольга Петровна нажала на звонок. Был у нее, конечно, свой ключ от квартиры, но зачем наглеть, когда квартиранты хорошие? Женщина врасплох никого не собиралась заставать, так что, всегда звонила и ждала, пока откроют.
В этот раз ждать пришлось немного дольше, чем обычно. У Ольги Петровны уже мелькнула мысль, что квартирантов нет дома, когда дверь все-таки открылась. Открыла ее, как всегда, Лиза, но выглядела она так, что Ольга Петровна ужаснулась. Покрасневшие, узкие из-за опухшего лица глаза и трясущиеся руки девушки наводили на нехорошие мысли.
Лиза открыла и отступила в прихожую, сцепив руки на груди, пытаясь унять в них дрожь.
— У тебя что-то случилось, Лиза? Ты как-то плохо выглядишь. Все нормально? — шагнула в квартиру Ольга Петровна.
Закрывая за собой дверь, подумала, что Лиза либо пьяна, либо болеет с похмелья. Может, прошедшие новогодние праздники до сих пор с мужем отмечают?
— Нет, Ольга Петровна, у меня все не нормально, — выдохнула девушка и неровным шагом ушла в комнату.
Ольга Петровна прошла за ней, заметив, что мужа квартирантки дома нет. Более того, в квартире все совсем не так, как всегда. Присутствовал легкий бардак, на полу валялись какие-то вещи, среди которых играл Никита, маленький сын квартирантов. Бельевой шкаф был распахнут, часть полок в нём пустовала.
Лиза взяла откуда-то платёжки, протянула их Ольге Петровне всё ещё трясущейся рукой.
— Тут всё оплачено. Но я не могу заплатить вам за этот месяц. Мне нечем. Можно я останусь вам должна? Мы с Никитой съедем, завтра же съедем.
Лицо Лизы перекосилось, как от рыданий, но слез не было. Поняла Ольга Петровна причину одутловатости лица квартирантки. Это не алкоголь, конечно же, нет! Алкоголем в квартире даже не пахнет. Это слезы! Лиза, по всей видимости, плакала долгое время, вот лицо и опухло, а сейчас хоть и кривится, слез уже нет, высохли все.
— Да что случилось-то? — импульсивно вскрикнула Ольга Петровна. — Почему, вы с Никитой? Где твой муж, Лиза? Что у вас тут произошло?
Девушка опустилась на диван, зажала лицо руками, глухо, прерывисто заговорила, всеми силами стараясь держать себя в руках.
— Я заболела, Ольга Петровна. Уже полгода плохо себя чувствую. Постоянная усталость, упадок сил. Я бы давно обратилась в поликлинику, но времени не было. Я же всё время с Никиткой. Тут подошла наша очередь в садик. Никиту взяли в ясельную группу. В общем, я пошла в больницу, сдала анализы. У меня онкология, Ольга Петровна!
Лиза замерла, плечи её дёрнулись, но рук с лица она так и не убрала. После небольшой паузы продолжила:
— Муж, когда узнал, ушёл. Андрей так кричал, будто это я виновата в своём диагнозе. Сказал, что больная жена ему не нужна, и он не собирается со мной мучиться. От онкологии умерла его тётя, и он видел, как это тяжело и мучительно протекает. Он не захотел больше такое наблюдать. Собрал свои вещи и ушёл. Сказал, что подаст на развод. А у меня нет денег, совсем нет. Я ведь в декретном отпуске, получаю копейки. Всё, что оставалось, я отдала за коммуналку. А заплатить за квартиру мне нечем, Ольга Петровна. Совсем нечем. Я съеду прямо завтра. Дайте только собраться с силами и собрать вещи.
Ольга Петровна стояла, глядя на квартирантку тяжелым взглядом. Худенькая, как птичка, Лиза сидела на краешке дивана, спрятав лицо, а рядом с ней, на полу, весело играл ее маленький сын. Ольга Петровна сразу подумала, что можно не спешить в рыбный магазин. Похоже, что красной рыбки ей в ближайшее время не видать, «как своих ушей».
Это первое, что пришло женщине в голову, но тут же она одернула себя мысленно. О чём она думает, какая рыба, когда такое горе перед глазами?
Присела женщина рядом с Лизой на диван, тронула за плечо.
— Посмотри на меня, слышишь? Хватит уже рыдать. Да, это всё тяжело и страшно. Твой муж оказался предателем, диагноз непростой. Но у тебя сын, и ради него ты должна как-то крепиться. Какой план действий? Тебе назначили лечение, и вообще, куда ты собираешься съезжать?
Лиза на Ольгу Петровну посмотрела, но, услышав про план действий, опять скривилась.
— Какой еще план действий, Ольга Петровна? Мне нужно лечь в онкоцентр прямо завтра, на биопсию для уточнения стадии. А я не смогу. Я одна, понимаете, совсем одна! Мне не на кого оставить Никиту, мне негде жить. В посёлке у меня есть бабушка, она совсем старенькая. Это она меня вырастила. Завтра я уеду к ней. Других вариантов у меня просто нет. В онкоцентр я не лягу. В посёлке есть фельдшерский пункт. Пойду туда.
— Зачем ты туда пойдешь? Лиза, что ты мелешь? Что смогут сделать тебе в фельдшерском пункте? Ты решила отказаться от лечения? Твой муж ушёл и не подумал о ребёнке и ты хочешь оставить сына одного?
— А какой у меня выход, Ольга Петровна? Я, конечно, могла бы увезти Никитку к бабушке, но она совсем старенькая, она не справится. Да и не на что мне жить в городе, не на что и негде. Понимаете, мне нужно лечь пока на пару дней. Мне возьмут биопсию, потом нужно где-то дожидаться её результата. Надо часто бывать в онкоцентре. У меня нет такой возможности.
— Боже мой, что за глупости! — нахмурилась Ольга Петровна. — Ты что, в лесу, что ли, живёшь? Вокруг тебя люди и не все такие подлецы, как твой муж. Я тебе помогу. Ложись завтра на дообследование и ни о чём не думай. Я пока побуду здесь, с Никитой. Сколько нужно будет, столько и побуду. Вернёшься, будешь снова жить тут. Об оплате за квартиру даже и не думай. Перебьюсь как-нибудь, не последний кусок доедаю. Не переживай. Всё, хватит киснуть! Давай поднимайся и наводи порядок в квартире. Я пока домой. Приду рано утром. Объяснишь мне, в какой садик Никитку водить. За ребёнка не переживай, я справлюсь.
Лиза смотрела на квартирную хозяйку опухшими от слёз глазами и не могла поверить в то, что та говорит. Ольга Петровна, она же такая, такая... Всегда казалась Лизе очень высокомерной. Хорошо одетая, следящая за собой женщина не производила впечатления добросердечной, жалостливой. Лизе казалось, что Ольга Петровна накинется на неё с ругательствами за то, что она не заплатила за квартиру, а женщина предлагает такое, что не каждый близкий предложит.
— Ну, чего ты на меня уставилась? — слегка грубовато спросила Ольга Петровна. — Говорю тебе, соберись. У тебя впереди долгий путь, ты должна его пройти. Ну-ну, не будем расклеиваться, а то я тоже сейчас заплачу.
Лиза, не найдя слов, прижалась к Ольге Петровне плечом, и та почувствовала, как першит в горле. Плакать и сентиментальничать сейчас нельзя.
— Пошла я, пожалуй, — поднялась женщина с дивана, — а ты собирайся. Приду рано. Часов в шесть нормально будет?
В магазин все-таки пришлось Ольге Петровне зайти в этот вечер, но уже не за красной рыбой, а за обычным набором продуктов. Курица для супа, крупы, мясо для фарша — все это оказалось в тележке женщины и вместе с этим она появилась на пороге Лизы в шесть часов утра. Продукты нужны, ей же ребенка кормить, пока Лиза будет в больнице.
Никитка всегда Ольге Петровне нравился и сидеть с ним оказалось не так уж сложно. Мальчик хоть и веселый, но покладистый и послушный. По маме, правда, скучал сильно. Ольга Петровна и сама о Лизе думала каждую минуту. Переживала сильно. Близко к сердцу приняла она проблемы квартирантки. Такая молодая, хорошенькая и уже такой страшный диагноз!
У Лизы взяли биопсию и через два дня она вернулась домой. Потянулось мучительное ожидание результата. Но, сколько же радости было в голосе девушки, когда она позвонила Ольге Петровне.
— Ольга Петровна, все, известно! Первая стадия. Сказали, что возможно мне потребуется только одна операция. Есть шанс, шанс на полное излечение!
—Вот видишь! — выдохнула Ольга Петровна. — А ты собиралась рукой на себя махнуть. Поторопился твой муж тебя бросить. Но это даже и к лучшему, что он сейчас свое истинное лицо показал. Не надо тратить время на такого мерзавца. Ну что, когда ложишься на операцию? Мне как-то не очень комфортно в той квартире. Пока ты в больнице, я Никитку к себе заберу.
— Операция только через месяц. В онкоцентре большие очереди. Ольга Петровна, может быть, я пока уеду в посёлок, а вы сдадите квартиру? Мне как-то неудобно жить бесплатно.
— Опять ты со своими глупостями! Спокойно живи и дожидайся операции. У вас, кстати, продукты ещё есть? А то я куплю.
— Нет, ну это уже слишком, — всхлипнула Лиза. — Вы делаете для нас столько... я никогда не смогу вас отблагодарить.
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
Прошло полтора года.
В лучшем ресторане города шумела веселая свадьба. Ольга Петровна в светлом брючном костюме сидела рядом с невестой, на почетном месте. Многие из гостей считали, что она мама невесты. Ольга Петровна и сама себя так чувствовала, будто она дочку замуж выдает.
Красивая ее Лиза, в белом платье, с диадемой на густых вьющихся волосах! Красивая и здоровая. Замуж выходит за своего лечащего врача, который полтора года назад сделал ей операцию.
В то время Лиза сомневалась в его компетентности. Говорила, что слишком молодой, хотелось бы врача поопытнее. Но выбирать девушке не приходилось. А врач начал оказывать знаки внимания молодой пациентке.
Не сразу у них что-то получилось. Лиза была диковата, не верила мужчине, после предательства мужа. Единственный человек, кому Лиза верила в то время, это Ольга Петровна.
Сначала была операция, потом бесконечные анализы и реабилитация. Только через полгода Лиза смогла выйти на работу и начала платить Ольге Петровне за квартиру, хотя та уже и брать не хотела. Лиза стала своей, родной. И как с неё можно было брать деньги?
Сейчас Лиза с Никиткой переехали к молодому врачу. Ольге Петровне нужно искать новых квартирантов. А доктор этот Лизу любит, это всем очевидно. И живёт он неплохо. Свадьбу вон какую закатил!
Ольга Петровна незаметно пододвинула к себе поближе тарелочку с красной рыбой. Любит она её, чего ж греха таить. Усмехнулась, вспомнив, как полтора года назад отказала себе в этом удовольствии. Долго потом ещё приходилось отказывать и в других расходах поджиматься, пока Лиза на работу не вышла. Но разве может какая-то рыба и материальные вещи сравниться с тем, что приобрела Ольга Петровна? А приобрела она, ни много, ни мало, почти что дочь. Сын живет далеко, но есть теперь еще и Лиза, есть Никитка. Они никогда ее не оставят, не забудут.
Женщина не любила проявлять сентиментальность, но чуть не расплакалась, когда Лиза поднялась со своего места во главе свадебного стола, чтобы сказать тост.
— Я хочу сказать сейчас об очень близком человеке, без которого эта свадьба не состоялась бы, — хрипло произнесла Лиза. Слегка откашлялась и слеза блеснула в ее глазах. — Ольга Петровна, вы для меня, как мама, которой я никогда не знала. Спасибо Богу за то, что вы есть! За то, что встретились на моем пути.
Ирина Ас.
БЫТ.
Дмитрий небрежно мазнул поцелуем по лицу жены и, забрав со стола контейнер с обедом, поспешил на работу. Этот поцелуй перед уходом давно стал ритуалом, еще со времен молодости, когда они только поженились. Тогда они были страстно влюблены в друг друга. Понятное дело, что сейчас, когда Дмитрию стукнуло пятьдесят семь, а жене пятьдесят пять о былой страсти вспоминалось с трудом. О ней напоминали лишь поцелуи перед уходом. Но, пришло другое - семейный уют, понимание с полуслова, спокойствие. В семье было все прекрасно. И Дмитрия и жену - Вику все устраивало. По крайней мере, он искренне так считал. Тем больше было удивление мужчины, когда вернувшись домой он не обнаружил половины мебели, бытовой техники и всех вещей жены. На кухне отсутствовал даже кухонный гарнитур, а на сиротливо торчавшем посередине комнаты кухонном столе лежал белый листок бумаги - записка от Вики:
"Дима, я от тебя ухожу. Знаю, что ты удивишься, но я не хочу больше так жить. Я давно тебя не люблю! Нас держала вместе дурацкая привычка и мне это надоело. Это не сиюминутный порыв, а давно выстраданное решение. Мебель и бытовая техника была приобретена в браке, поэтому я забираю половину. На квартиру не претендую. В ближайшее время подам на развод."
Дмитрий прочитал записку быстро пробежав глазами. Задумался. Перечитал ещё раз, более вдумчиво.Там было написано - "ты удивишься". Да это мягко было сказано! Удивишься! Мужчина был в шоке!
"Нет, ну этого не может быть. Все же нормально было! Бред, чистой воды бред!" - бормотал Дмитрий ища по карманам свой телефон. Обнаружив его в куртке висевшей в прихожей набрал жене. Виктория трубку не брала. Позвонив раз десять и не дождавшись ответа мужчина набрал дочери.
-Дина, я даже не знаю как тебе это сказать, - мужчина нелепо хохотнул в трубку, - твоя мама от меня ушла. Или же это какой-то розыгрыш.
-Пап, я тут рядом. Сейчас заеду к тебе, - ответила дочь
К моменту приезда Дины Дмитрий успел тысячу раз все передумать и накрутил себя. Он дожидался дочь уже стоя в куртке и возбужденно затараторил:
-Дина слушай, что-то случилось. Твоя мама не могла так поступить. Ты сама знаешь, мы с ней хорошо жили. Это, наверное, какие-нибудь мошенники. Её заставили написать записку. Поехали в полицию.
-Приди в себя и объясни мне все толком. Что у вас случилось?
Дине было тридцать три года и это было довольно деловая женщина умудрявшаяся при наличии двух детей и мужа строить карьеру. Она любила конкретику. Войдя в квартиру сразу заметила отсутствие мебели и внимательно перечитала послание матери, когда отец сунул ей листок подрагивающей рукой.
-Странно, - пробормотала она. - что это на маму нашло? Не понятно. Может быть, ты обидел её чем-нибудь?
-Да чем я её мог обидеть? - вскрикнул отец. - Я не помню когда мы с ней последний раз ссорились. Все было как всегда. Я ушел на работу, она положила мне в контейнер обед. Вернулся и вот, - мужчина трагически развел руками. Ты же понимаешь, что тут дело нечисто? К тому же, она не берет трубку. Скорее всего, у неё отобрали телефон.
-Да кто отобрал, папа?!! Что за детектив? Возможно она просто не хочет брать трубку от тебя. Давай я попробую ей позвонить.
На номер дочери Виктория ответила сразу и подтвердила все, что было написано в записке:
-Да, я ушла от твоего отца. Это не телефонный разговор. Нет, с ним я разговаривать не хочу, не надо передавать ему трубку. Я знаю, он сейчас не в себе. Пусть перебесится и смирится. Поговорим с ним когда он успокоится. А впрочем, о чем нам ещё разговаривать? Я все написала.
Озадаченная Дина нажала на кнопку отбоя и посмотрела на растерянного отца. У неё был хороший телефон с отличным динамиком и Дмитрий слышал все, от слова до слова, что отвечала дочери Вика.
-Папа, ты давай это... Не горячись и не переживай. Я прямо сейчас поеду к ней. Не может же такого быть, что без причины на ровном месте. Я догадываюсь куда она перевезла мебель - в дом бабушки с дедом. Не зря же она так упорно отказывалась сдавать его внаем. Видимо, уже тогда планировала.
-Что планировала? - потирал лоб Дмитрий. - Тещи не стало год назад, ты что хочешь сказать Вика уже год как хочет уйти от меня?
-А вот я сейчас поеду и все выясню, - решительно заявила Дина и ещё немного приободрив отца, поехала в дом бабушки, который год как пустовал.
Виктория встретила дочь холодно.
-Ааа, парламентер! Ну проходи. Можешь не разуваться, тут грузчики наследили пока мебель заносили. Отмою все когда расставлюсь и разложу вещи. Идем пить чай, я только что заварила, знала, что ты примчишься.
-Конечно знала, ещё бы! Мам, объясни мне, какая возжа тебе под хвост попала? Что происходит?
-А что, собственно, происходит? - разливая крепкий горячий чай по чашкам пожала плечами Виктория. - Я решила уйти от твоего отца. Сотни пар повсюду сходятся, расходятся, что в этом такого? Ты уже большая девочка и наш развод тебе травму не нанесет.
-Что за чушь ты мелешь? - поморщилась Дина. - Какие травмы? Я просто не могу понять, что случилось с вами? Не разводятся же на пустом месте! А у вас с папой было всегда все хорошо. Вы даже не ругались. Я не помню серьезных скандалов между вами. Наверняка есть что-то чего я не знаю.
-А может быть и есть, - повысила голос Виктория, резко ставя заварочный чайник на стол, так, что из его носика брызнула заварка. - Ты никогда не задумывалась, Дина, что у нас с твоим отцом все так ровно и гладко потому, что давно угасли былые чувства. Между нами ничего нет. Только быт, телевизор по вечерам, скучные поездки на море раз в год. Для твоего отца я давно превратилась в домработницу. Вкусная еда, чистая, выглаженная одежда - вот чего он ждет от меня. Он давно не поинтересуется, что у меня на душе, чем я живу, какие мысли меня терзают. А я живой человек и не хочу быть машиной для уборки. У меня есть чувства, мне хочется эмоций.
-Какие эмоции, мама? Тебе пятьдесят пять! Я думала в твоем возрасте хочется спокойствия и семейного уюта, так как было у вас с папой. Куда тебя понесло? Тебе что, хочется треша? Скандалов, потрясений, бурных объяснений в любви с цветами? Вы прожили вместе тридцать пять лет. И жили в понимании. Не может же он почти в шестьдесят скакать перед тобой, как молодой козел! Даже у нас с мужем поутихли страсти. О чем говоришь ты?
-Ой, я так и знала, что ты меня не поймешь! Тогда просто прими - мы с твоим папой разводимся.
Виктория вертела в руках чашку с остывающим чаем, а наткнувшись на недоумевающий взгляд дочери как-то чересчур поспешно отвела глаза. И тут Дину осенило:
-Мама, только не говори мне, что у тебя кто-то появился! Это вот прямо вообще перебор будет!
-А почему это перебор? - не поднимая глаз отхлебнула из чашки Виктория. - Я, по-твоему, уже совсем древняя старуха и не могу встретить человека и влюбиться?
-О Господи! - выдохнула Дина. - Я не верю своим ушам! Кто он и где ты умудрилась с ним познакомиться? Ты же домохозяйка.
-Чего скрывать, я познакомилась на сайте знакомств. Он влюбился в меня как мальчишка. Ты не представляешь, какие стихи он мне посвящает. Хочешь, я тебя с ним познакомлю?
-Нет уж, уволь меня! - поднялась со стула Дина. - Не нужно меня ни с кем знакомить и вообще - я не буду к тебе приходить. Я буду поддерживать папу. Ему надо отойти от удара в спину, который ты ему нанесла. Не ожидала я от тебя, мама.
Дочь, не попрощавшись, ушла. Виктория громко вздохнула, отставила в сторонку чашку с недопитым чаем и занялась делами. Она ждала Леонида, своего нового мужчину. Он должен был прийти совсем скоро и помочь с расстановкой мебели. Помощь была предлогом. Просто им хотелось все время быть вместе. После развода Вика планировала позвать Леонида сюда жить. Сейчас он жил со своей старенькой мамой в бараках, за чертой города. Леонид был не женат. Говорил, что не встретил свою любовь. До Вики, само собой. Увидев её он понял, что она именно та - одна единственная, которую он ждал всю жизнь. Ради неё он готов на все, даже звезду с неба достать.
На развод Дмитрий явился мрачным и слегка поддатым. Дочь давно ему все объяснила и мужчина не мог даже смотреть на жену, видеть её. Для него предательство Вики было больше, чем нож в спину, как выразилась дочь. В зале суда он не перемолвился с Викторией ни словом. Кивком дал свое согласие на развод и быстро подписал бумаги. Вике стало его немного жаль, но она постаралась отмахнуться от этого ненужного ей чувства. Сам виноват!
Не хотела Виктория думать о бывшем, впереди её ждало радостное событие - Леонид переезжал к ней! День развода они назначили днем переезда и, выйдя из здания суда, Вика понеслась на крыльях счастья домой. Она предвкушала сюрприз от Леонида. И кстати, впереди лето. А лето у Вики всегда ассоциировалось с морем. Как же здорово, что в этом году она поедет туда с любимым человеком, а не со скучным бывшим мужем. Она отведет Леонида в то самое уютное кафе на берегу. Они будут пить там вино, наслаждаться морскими закатами и бродить у кромки моря, держась за руки.
Виктория размечталась, спеша домой. Возле ворот своего дома увидела Леонида с баулами вещей. Рассмеялась.
-Что это, Леня? Что за клетчатый ужас? Почему ты не сложил вещи в чемоданы?
-Нет у меня чемоданов, - пожал плечами мужчина. - А зачем они мне нужны? Только лишняя трата денег.
-Чемоданы купить все-таки придется, - сказала Вика чуть позже, раскладывая вещи любимого по полочкам шкафа. - Как же мы с тобой на море поедем без чемоданов?
-Мы что, поедем на море? - радостно воскликнул Леонид. - Любимая, спасибо. Я никогда его не видел. Ты откроешь для меня всю красоту моря. Ты не только даришь мне счастье нахождения рядом с тобой, но и открываешь новые горизонты.
Что-то неприятно кольнуло Вику. Она осторожно выдернула свои руки у Лени покрывающего их поцелуями.
-Лень, подожди. Я думала это ты путевки на море купишь. За что ты меня благодаришь? Раньше я никогда не касалась таких вещей, бывший муж покупал все сам. Я занималась только сбором вещей в дорогу.
Леонид мгновенно сник.
-У меня нет таких денег. Я живу только на пособие по инвалидности и пенсию мамы. Я же рассказывал тебе.
-Но, я думала теперь....- Вика замялась. - Теперь все изменилось и ты пойдешь работать.
-Я не могу пойти работать. С моей группой нельзя, иначе останусь без пенсии. В конце концов, не в деньгах же счастье. Мы с тобой теперь вместе и я счастлив от этого. Мы можем просто гулять по улицам и наслаждаться обществом друг друга. А потом, в тиши ночи, любуясь на тебя спящую я буду писать тебе стихи. Помнишь то стихотворение, что я посвятил тебе, впервые увидев?
Виктория помнила. Слог у Леонида был ужасный, слова корявы, но женщина считала, что написано искренне, в порыве чувств, от огромной любви.
Жить с Леонидом оказалось совсем не тем же самым, что с бывшим мужем. Леня почти каждое утро начинал со своих неуклюжих стихов, целовал руки, но кушать он тоже хотел. И Вика готовила для него и его мамы. К маме Леонид мотался каждый день с контейнерами горячей еды. О деньгах на продукты мужчина не заикался, считая такие разговоры низменными и мелочными по сравнению с их чувствами. Виктории пришлось тратить свои собственные скромные сбережения. А скромными они были потому, что она не работала ни одного дня в своей жизни. Дмитрий работал один и квартира была его, досталась по наследству от бабушки. Виктория раньше никогда на задумывалась о деньгах, как-то все складывалось само собой - лето, значит на море, кончились продукты, понадобилась новая одежда - Дима сразу все покупал. Вика и зарплатой бывшего мужа не интересовалась, не было нужды. А сейчас вопрос встал ребром и, как бы это не было низменно в глазах Лени, пришлось об этом заговорить:
-У нас закончились продукты и деньги у меня тоже. Надо бы купить.
-В смысле, деньги закончились? - заморгал беспечными глазами поэта Леонид. - У тебя что, совсем нет сбережений? Зачем ты тогда так тратилась? К чему покупать дорогие продукты? Зачем паста, когда можно купить макароны по красной цене? И мясо есть каждый день совсем не обязательно, можно же купить сосиски. Я уже не говорю о фруктах, их люди только по праздникам едят. Я думал ты так шикуешь потому, что обладаешь неограниченными возможностями.
-Откуда?!! - развела руками Вика. -Ты ведь знаешь, что я не работаю.
-А кстати, - хитро спросил Леонид, - а почему ты не работаешь? Ты ведь не инвалид, как я.
-Не знаю. Я никогда не работала. С того момента как вышла замуж, Дима сказал что может сам обеспечивать нашу семью.
-Да у нас, вроде бы, равноправие. Лично я не против, если ты выйдешь на работу. Тогда бы тебе не пришлось готовить. Это бы делал я и каждый день встречал бы тебя горячим ужином.
Виктория растерялась. Такого поворота событий она не ожидала. Но, работать ей все-таки пришлось. Устав питаться акционными макарошками без ничего, Виктория начала перебирать вакансии. Без опыта работы она нашла только место библиотекаря в школе неподалеку от дома. И платили там, естественно, копейки.
Так прошло лето. Осенним вечером, закрыв за собой кабинет отданный под библиотеку, Вика поеживаясь вышла из школьных ворот. Дул пронизывающий осенний ветер. В лужах покачиваясь плавали переливающиеся цветами осени кленовые листья. Листья были красивы, но женщине сейчас было не до любования. Одна её нога была насквозь мокрой. У модного сапожка из натуральной кожи, которые когда-то ей купил муж, отклеилась подошва. Вика, случайно наступив в одну из луж, мгновенно промочила ногу. Ей хотелось плакать, так как женщина понимала - новых сапог ей не видать, как своих ушей. Как же кардинально поменялась её жизнь! Дома её ждет Леонид с невкусным ужином из дешевых продуктов. Его красивые слова о любви уже не радуют, а только раздражают женщину. Какая может быть любовь, когда постоянно хочется чего-то вкусненького, купить новую одежду и обувь, а на это нет денег! Первый раз за долгие годы Вика провела все лето в городе, не поехав никуда отдыхать и всеми её развлечениями были прогулки по городу и корявые стихи Леонида, от которых хотелось заткнуть уши. Как же она могла прийти к такой жизни? Надоел быт, захотелось любви и красивых слов, а в итоге получила тот же быт, только гораздо ужаснее.
Дома женщину встретил заботливый Леонид. Выбежал к ней едва она переступила порог и, присев на корточки, начал стягивать с её ног сапоги.
-О, да ты совсем промокла! Замерзла, наверное. Сейчас я тебе шерстяные носки принесу. На ужин у нас сегодня рыба. Решил тебя побаловать, мамина пенсия пришла.
Вика тяжело дышала, но молчала, чувствуя как внутри неё поднимается протест. Протест против такой жизни, против вонючей, жаренной рыбы и этой мнимой заботы с шерстяными носками. И это вместе того, чтобы купить ей новую обувь!
Леонид не замечал настроения Вики и за ужином, раскладывая по тарелкам минтай, осторожно начал давно назревающий разговор:
-Кстати, о моей маме. Тут кое-что произошло. Барак в котором она живет собираются сносить. Не может же она остаться на улице! Давай заберем ей сюда. У нас с тобой одна комната пустует.
-Она не пустует, - напряженно ответила Вика. - Это зал, место нашего отдыха. Ты хочешь там разместить свою маму, а мы с тобой все время будем проводить в маленькой спальне?
-Ну хорошо, - легко согласился Леонид, - давай спальню маме отдадим, а сами в зале будем спать. Это же так удобно. Можно смотреть телевизор не вставая с кровати.
-Если бараки сносят, - спокойным голосом заговорила Вика, - то должны выделить новое жилье. Так же всегда бывает?
-Не в нашем случае. Этот барак, он не совсем наш. По документам он принадлежит двоюродному брату. Естественно, новую квартиру после сноса получит он, а не мы. Брат разрешал нам жить в этом бараке потому что он был ему не нужен, а квартирантов туда пустить было затруднительно. Так что, как то так, - развел руками Леонид. - Придется нам с тобой забирать мою маму. Но, она хорошая, вот увидишь.
И вот тут-то раздражение Виктории прорвалось наружу вместе с неподобающим музе поэта криком, переходящим в визг.
-А вот ничего-то нам и не придется! Мне твоя мама тут не нужна. Это мой дом. Ты мужик или не мужик, в конце-то концов? Дожил до такого возраста и не обзавелся собственным жильем. Говоришь мне красивые слова о любви, а сам кормишь вонючей рыбой. Я устала, устала жрать это хрючево и ходить в рваных сапогах. Ты вынудил меня пойти работать, а сам сидишь дома, прикрываясь своей инвалидностью. Хотя есть работа, которую ты в состоянии выполнять. Но, все что ты можешь делать это трындеть, говорить красивые слова. На деле же ты полный ноль! Ты не мужик! Убирайся из моего дома. Я не хочу тебя больше видеть. Забирай свои манатки, свой клетчатый баул и убирайся отсюда.
Виктория настолько вошла в раж, что готова была запустить минтаем в голову Лени и он это быстро понял. Молча ушел в спальню и побросал в сумку свои вещи. Забрал все, даже статуэтку лебедей, что в начале отношений подарил Виктории. Дешевая безделушка - два лебедя свившиеся шеями в сердце. Он преподнес эту фигурку Вике со стихами и она таяла от неземной любви, что олицетворяли эти лебеди. Посмотрев по сторонам и проверив, не забыл ли чего, мужчина осторожно вернулся на кухню. Виктория там рыдала, уронив голову на сложенные на столе руки. Леонид сел за стол и невозмутимо начал доедать рыбу.
-Голодным я уходить не собираюсь. Я же покупал, готовил, - говорил он словно сам с собой.
Виктория тяжело подняла голову, мутным взглядом посмотрела на жующего Леонида.
-Слушай, Вик, - как ни в чем не бывало сказал он, - ты же добрая женщина. Во имя той любви, что была между нами, не бросай меня в тяжелой ситуации. Дай нам с мамой месяцок у тебя перекантоваться. Потом, если ты по-прежнему будешь настаивать, мы уедем.
-Что, надеешься за месяц окучить на сайте знакомств новую дуру. Поразить её своими лебедями и пошлыми стишками? Думаешь я не поняла, что эти лебеди были не новые? Скольким женщинам ты их дарил?
-Так ты разрешишь нам с мамой пожить тут? - будто не слыша Вику гнул своё Леня.
-Видеть тебя не могу, - прошипела Виктория. - Убирайся! Забирай свою рыбу и убирайся. На улице доешь.
Дина с мужем ехали от Дмитрия. У них был свободный вечер и они собирались вместе со своими друзьями пойти в боулинг. Детей они оставили у отца Дины. В сумочке женщины зазвонил телефон. Она достала его, взглянула на экран и с раздражением бросила обратно в сумку. Телефон звонил снова и снова. Муж покосился на Дину.
-Ты почему трубку не берешь? Не хочешь при мне разговаривать? Мне есть о чем волноваться? - шутливо сказал он.
-Да это мама звонит. Не понимаю, чего ей опять от меня надо. Я же ей четко дала понять, что не могу принять её поступок.
-Ответь. Она все-таки твоя мать. Может что случилось. Видишь как настойчиво трезвонит.
Голос Виктории в трубке был сухим и безжизненным. Она просила дочь приехать. Дина заволновалась.
-Разворачивайся. Что-то мне её голос не нравится, заболела она что-ли.
Вика встретила дочь с радостью. Дина согласилась приехать, а это уже хороший знак. Женщина суетилась.
-Проходи. Я так давно тебя не видела, соскучилась. Чаю будешь?
-Мам, я ничего не буду, давай к делу, - Дина застыла возле двери. - У тебя что-то случилось?
-Как тебе сказать... Вроде бы и да и нет. Дина я хотела попросить у тебя денег в долг. Я заплатила коммуналку и мне совсем не на что жить.
-Не поняла, - вскинула брови Дина, - а как же твоя новая любовь? Я то думала вы с ним на Мальдивы укатили. Ты так красочно его описывала.
-Я живу одна. Это было ошибкой, большой ошибкой. Кто в жизни не ошибается? Как говорит пословица - "кто без греха, пусть кинет в меня камень".
-Ну ты даешь, мам.
Дина расстегнула сумочку, достала телефон.
-Давай, переведу тебе. Сколько надо?
-Я отдам, обязательно отдам, - поспешно закивала Вика.
-Не надо мне ничего, - отмахнулась дочь и собралась уходить.
Виктория вцепилась в её рукав и просительно заглянула в глаза.
-Дочка, есть ещё кое-что. Я уже сказала, что поняла свою ошибку. Я хочу вернуться к твоему папе. Ты мне поможешь в этом?
У Дины округлились глаза.
-Да ты что? Это невозможно. Папа никогда не сможет тебя простить. Это во-первых, а во-вторых он уже несколько месяцев как не один.
-Как это?!! - вскрикнула Вика. - Что значит - не один? Ты хочешь сказать, он живет с женщиной? Не может такого быть. Он бы не смог.
-Знаешь что, мама, он бы может и не смог. Это я ему помогла. После твоего ухода папа начал выпивать. Не много, только по вечерам, когда тоска особо заедала. И тогда на свой день рождения я пригласила тетю Валю. Да, да, твою троюродную сестру. Она всегда отцу в рот заглядывала. Это все, кроме тебя, замечали. Когда она узнала, что ты папу бросила поверить не могла. Таких как он не бросают. Так все считают, кроме тебя. Теть Валя папу в такой крутой оборот взяла! Каждый день пироги да салатики ему таскала, как одинокому мужчине. Такое тепло своей души на него разлила, что он в нем отогрелся. Тетя Валя женщина душевная, сама знаешь. А летом папа взял и позвал её на море. Она же от радости чуть кипятком не уписалась. Вернулись с моря и живут вместе. Она на папу надышаться не может. Теть Валя же как, давным-давно, со своим алкашом развелась так и жила одна. Наш папа ей принцем неземным кажется. И он с ней счастлив. Словно помолодел. А много ли мужчине в его возрасте нужно? Тепло и забота, вкусная еда. А о тебе он и знать ничего не хочет. Слишком больно ты ему сделала. Так что забудь, мама, твой поезд ушел и назад ты его точно не вернешь.
Дина ушла к заждавшемуся её в машине мужу, а Виктория сползла по стенке и зашлась в рыданиях.
Непотопляемый Перчик
ДРЕВНЯЯ ВЕДЬМА, ИЛИ НЕВОЗМОЖНОЕ НАЯВУ
В основе рассказа лежит страшная история из жизни, которой поделилась Людмила Сибирячка.
Так уж устроен мир, что в нем, к сожалению, никогда не переведутся проходимцы, падкие на чужое добро. Тащат всё, не только открыто лежащее, но и тщательно спрятанное за семью замками. Вряд ли на всей Земле можно найти много людей, у которых за всю жизнь абсолютно ничего не украли. Прискорбно осознавать, но я точно не вхожу в число таких счастливчиков. И меня однажды обокрали, но это был особый случай, я даже не сразу поняла, что же на самом деле произошло. Конечно, испугалась, но не сразу, а только через сутки, при этом страх был неосознанный в силу непонимания случившегося.
По-настоящему испугалась позже, намного позже, когда осознала, что же на самом деле произошло. Лишь спустя двадцать лет стало понятно, что это была кража века, и у меня весьма редким, изысканным способом похитили самое ценное, что есть в жизни человека. Вернее, бесценное.
Это произошло в начале осени, как бы банально ни звучало, на окраине города, в темную пору, на безлюдной пешеходной дорожке, пролегающей вдоль густых зарослей. При этом способ хищения редкостный, уверена, о нем не упоминается ни в одном современном уголовном кодексе, разве что в исторических хрониках времен инквизиции.
Это случилось в девяностых годах в прекрасном сибирском городе, раскинувшемся на берегах большой реки. Но сначала предыстория, чтобы было понятно, где же всё произошло и как там очутилась.
Родилась я и долгое время жила на окраине, в частном секторе, на несколько километров растянувшемся по берегу в направлении выезда из города, а далее начиналась промзона. Вдоль поймы реки пролегает шоссе, еще в 80-х годах во время половодья пойму заливала вода, и она почти вплотную подбиралась к дороге. С другой стороны шоссе в те годы ютились полувековые деревянные двухэтажные бараки, в одном из которых жила моя подружка детства — Ирма, а за бараками начинались частные дома, в том числе старый небольшой домишка моей семьи.
В середине 80-х годов городские власти на месте поймы решили возвести новые жилые кварталы. Намыли земснарядом песка из старицы, начали строить кирпичные пятиэтажки. Старые бараки снесли, а их жильцов стали переселять в новостройки. Так семья Ирмы стала счастливой обладательницей благоустроенной квартиры на берегу реки, но теперь меня с подругой разделяло две автобусные остановки. Помню, как местные жители, в том числе и мы, радовались в ожидании переселения из ветхого жилья. Но, к сожалению, этим планам не суждено было сбыться.
Нагрянули разрушительные 90-е годы, на берегу построить успели только несколько пятиэтажек, детсад, магазин и столовую. Строительство возобновили лишь в двухтысячных, к тому моменту вся территория, где раньше стояли бараки, покрылась густыми зарослями деревьев и кустарника, сквозь которые к частному сектору продиралось несколько грунтовых в колдобинах дорог да многочисленные тропинки. Между шоссе и зарослями для пешеходов проложили асфальтовую дорожку, вот на ней-то со мной всё и приключилось в первый раз, осенней ночью 1994 года.
К тому моменту мы с Ирмой отучились в школе, повзрослели, я вышла замуж, думала, по взаимной любви, родила дочку Ксюшу, получила образование, стала работать в отделе кадров крупного предприятия. Ирма была свидетельницей на моей свадьбе, затем стала крестной для Ксюшки. Подруга не торопилась заполучить штамп в паспорте, всё искала перспективного принца, когда начались рыночные отношения, занялась торговлей, возила товары из Греции, «где всё есть». Ирма любила маленькую крестницу и всегда из-за границы привозила для малышки яркие подарки: игрушки, платья, обувку.
Всё произошло, когда подруга вернулась из очередного греческого вояжа. Начинался осенний прохладный вечер четверга, на улице было зябко. Я после окончания рабочей смены вышла с территории предприятия и на стоянке рядом с проходной увидела Ирму, ожидавшую меня возле машины такси. Как всегда, была бурная радость встречи, теплые обнимашки. Подруга позвала к себе домой, чтобы рассказать о поездке, показать покупки на перепродажу, да выбрать для крестницы новые платья. Конечно, я согласилась. По дороге заехали ко мне домой, где отпросилась в гости к подруге, пообещав вернуться через несколько часов на последнем автобусе. Ксюша светилась от счастья, предвкушая подарки от любимой тети Ирмы, мама моя была не против, муж собирался в ночную смену и тоже не возражал.
Не буду рассказывать о том, как прошли наши женские посиделки. Весь вечер Ирма предлагала заночевать у нее, но я отказалась, ведь рано утром вставать на работу, а перед этим еще нужно в садик отвести дочурку, да и не уснет она, ожидая моего возвращения с подарками. Если бы я знала, что меня ожидает впереди! Однозначно бы осталась у подруги. Но недаром народная мудрость гласит: «Кабы знал, где упасть, так соломки бы подстелил».
Когда я вышла из-за угла дома, то увидела огни отходящего от остановки последнего автобуса, неужели опоздала? Глянула на часы, нет не опоздала, это автобус чуть раньше расписания прошел. Делать нечего, придется домой добираться пешком, за полчаса дотопаю, чай не впервой. Засунула за пазуху куртки пакет с Ксюшиными платьями, приготовила ключ от ригельного замка, какая ни какая, но все-таки защита, и быстрым шагом пошла вдоль зарослей по асфальтовой дорожке, тихо шурша опавшими листьями.
Было полнолуние, однако небо затянули облака, поэтому ночное светило лишь изредка показывалось в небольшие просветы. Тем не менее дорожка местами была освещена уличными фонарями, в принципе далеко просматривалась, и было видно, что на ней нет прохожих. Город еще не весь уснул, по шоссе периодически проезжали машины, из-за зарослей со стороны частного сектора доносились голоса молодежи, музыка из магнитофона, дежурный лай собак.
Прошла примерно километр, и вдруг впереди себя в полумраке неосвещенного участка разглядела черный силуэт, ворочается кто-то на земле. Сердечко у меня тревожно забилось, времена-то были лихие, мало ли на кого можно было нарваться. Огляделась по сторонам, людей не видно, что делать, не знаю. Подумала и решила продолжить путь домой немного стороной, сжала покрепче ключ, перешла на шоссе и чуть ли не бегом двинулась дальше, стараясь разглядеть внезапно возникшее препятствие. Я уже почти поравнялась с ним, когда в свете фар проехавшей машины разглядела, что это человек, похоже, женщина, на голове платок. И тут послышался жалобный голос:
— Дочка, не проходи мимо, помоги подняться.
Хоть и душа не лежала, и сомнения терзали, но я не так воспитана, чтобы пройти мимо человека, оказавшегося в беде. Осторожно, с опаской подошла, разглядела худощавую старушку, одетую во всё черное. Она сидела на земле, раскинув циркулем ноги, с одной слетела калоша, а в стороне лежала трость. Пожилая женщина всё время охала, а когда я к ней приблизилась, произнесла:
— Ногу подвернула, помоги подняться, дочка. — Голос был неприятный, словно сухое дерево скрипело на ветру. Такой не забудешь, с другим не спутаешь.
Я натянула женщине на ногу слетевшую калошу, подала трость, с большим трудом и не с первой попытки поставила на ноги. Старуха несколько мгновений стояла, пошатывалась, согнувшись в спине в три погибели. Попыталась самостоятельно пойти, но застонала, когда ступила на левую ногу. Одной рукой оперлась на трость, а второй вцепилась в мою руку. Что-то бурчала себе под нос, а потом повернула голову в мою сторону, снизу вверх пристально посмотрела.
В этот миг в небольшой просвет выглянула Луна, и в её серебристом свете я смогла разглядеть старуху: бледное лицо такого пожилого человека, что промелькнула мысль, люди столько не живут. Из-под клетчатого сине-черного платка выбивались пряди седых волос. Кожа на лице вся покрыта морщинами, а под левым глазом выделялось с небольшую фиолетовую фасолину родимое пятно, похожее на слезу. Казалось, что старуха плачет. Я как завороженная смотрела на пятно, а старуха несколько мгновений разглядывала меня. А потом проскрипела:
— Молодец, помогла. А то бы я тут околела от холода.
Я, не отводя глаз от родимой слезы, молча кивнула, и вновь раздался неприятный голос:
— Есть свободное время? Сделай доброе дело, отведи до моей избушки, тут недалеко.
— Если только минут пять, не более, и так припозднилась, дома волнуются, ждут.
— Да здесь рядом, за деревьями, — старуха показала тростью себе за спину.
До сих пор не могу понять, как решилась на этот рискованный шаг, словно разум отключился, интуиция заснула. Я почему-то решила, что старуха живет в одном из крайних домов частного сектора, до которых было не более двухсот метров, но всё оказалось иначе. Едва по узкой тропинке продрались сквозь поросли клена, как открылась поляна, на которой стояла небольшая избушка, вросшая в землю по самые оконца. Моему изумлению не было предела: здесь не могло быть никаких избушек, менее десяти лет назад после сноса бараков на этом месте был голый пустырь, даже сараек не оставалось. Пришла мысль, наверное, бомжи соорудили для себя пристанище, и тут же на душе стало тревожно. А старуха указала тростью на дверь и проскрипела:
— Проходи, отблагодарю.
— Нет, что вы, дома маленькая дочь ждет, не спит.
— Ну ступай тогда, тебя уже давно заждались...
Я, не прощаясь, развернулась, дошла до тропинки, и тут у меня голова закружилась, в глазах потемнело. Это длилось какое-то мгновение. Когда зрение прояснилось, первым делом глянула на часы: последний автобус пятнадцать минут как ушел, значит, со старухой провозилась пять минут. С небес накрапывало, хотя синоптики дождь не передавали. Вышла из зарослей к шоссе, намеревалась бежать, но не получилось. Накатила сильная усталость, ноги налились свинцом, гудели, суставы ломило, словно я много часов простояла, не присаживаясь. Каждый шаг отдавался тупой болью. С большим трудом доковыляла домой, не понимая, что с моим телом происходит.
А дома меня дожидался неприятный сюрприз. Только вошла в прихожую, ко мне бросилась взволнованная мама:
— Слава Богу, живая!
А затем засыпала странными вопросами:
— Что случилось? Почему так плохо выглядишь? Ты где была? Мы тут все извелись, не знаем уже, что и думать!
— Да чего вы себе напридумывали? — вопрошаю. И тут же стараюсь объяснить: — Всего на полчаса задержалась, автобус раньше расписания ушел, пришлось пешком возвращаться.
— Да какие полчаса? Тебя сутки не было!
— Мама! Мне рано вставать на работу, а ты со своими неуместными шутками.
Тут обычно сдержанную, немногословную маму буквально прорвало, она чуть ли не плача стала мне выговаривать:
— Да какие уж тут шутки. Завтра выходной, суббота! Ты когда вчера не вернулась, я решила, у Ирмы осталась ночевать. Внучка всю ночь тебя ждала, лишь под утро заснула. А когда ты и утром не явилась, я подумала, от подружки на работу поехала. Ксюшку в садик не повела, дала поспать. А когда твой с ночи вернулся, не стала ничего говорить. Он выспался, а потом стал что-то искать из своих вещей, не нашел, отправился к таксофону тебе на работу звонить, узнать, куда прибрала. Прибежал весь взъерошенный, сказал, что на работе ты не появлялась. Устроил здесь истерику, Ксюшку перепугал, она потом все время плакала, только полчаса как успокоилась, заснула. А твой непутевый к Ирме отправился, несколько часов отсутствовал, потом зашел на минуту, поинтересовался, не появлялась ли ты, сказал, что у подруги не ночевала, на работе не была, грозился карами. А сейчас в милиции заявление пишет на твой розыск. Даже страшно подумать, что устроит, когда вернется!
А потом, после минутного молчания, с укоризной добавила:
— Люда, что же ты творишь-то? Семью же разрушишь, дочь без отца оставишь! Хоть бы меня предупредила...
Душу мою охватило полнейшее смятение. Я ничего не понимала, мне стало нехорошо, затошнило. Бросилась в ванну. Когда немного полегчало, умылась, глянула в зеркало и тут же отшатнулась. В отражении с трудом узнала себя, так сильно изменилась: вместо привлекательной молодки с гладкой кожей, румянцем на щеках, на меня глядела повзрослевшая лет на десять копия, без румянца, но с заметными морщинками. Я не верила своим глазам, слезы сами собой потекли. Ничего не понимая, на вялых ногах побрела в спальню, где проплакала, пока не появился муж, который устроил мне допрос с пристрастием, все время задавая одни и те же вопросы: где и с кем была?
Моим словам не поверил, предложил лопоухим детям излагать сказки про бабу-ягу, а ему я должна рассказать про своих любовников. Какими только меня грязными словами не называл, оскорблял, унижал. В ответ на мое предложение вместе отправиться утром к старушке в избушку, посмотрел на меня как на сумасшедшую. В общем, разразился нескончаемый скандал, который, то затихая, то разгораясь с новой силой, продлился вплоть до нашего развода. Но об этом рассказывать не буду, к истории отношение не имеет.
Следующим днем я с надеждой в душе отправилась к зарослям, несколько часов напрасно бродила по ним в поисках избушки, опрашивала местных жителей про старуху, но безуспешно. Никто ничего не знал, не слышал, не видел, странная старуха со своим жилищем пропали бесследно.
Еще об одной довольно непростой старушке предлагаю прочитать в рассказе «Таинственная знахарка-долгожительница».
Тогда я расстроенная, ошарашенная отправилась к Ирме, всё рассказала ей, изливая раненую душу. Подруга поддерживала меня как могла, утешала, даже не заикнулась, что я могла провести ночь где-то на стороне. Про старуху ничего толкового не сказала, а вот о муже сообщила:
— Знаешь Милка. Не хотела соваться со своими советами, чтобы не разрушить семейную жизнь, но сейчас, когда ваш брак, похоже, накрылся, не буду молчать. Теперь знай, что твой муженек еще тот кобелино... И до свадьбы, и после, когда Ксюшка родилась, ко мне неоднократно подкатывал с намерением забраться под юбку. Так я его каждый раз отшивала. Но ведь этот козлевич нашел себе безотказную, на протяжении последних трех лет много раз их вместе видела.
В тот миг я с горечью поняла, что вся моя прежняя жизнь рухнула. Однако история на этом не закончилась.
В понедельник, когда для начальницы сочиняла объяснительную, ломала голову, что указать в качестве причины невыхода на работу. Конечно, правду не стала писать. А вот женщинам в отделе всё как было рассказала. Наивная, думала, поймут, поддержат. Меня выслушали с большим интересом, но не поверили, более того, стали смеяться, подшучивать, мол, загуляла, увлеклась, с кем не бывает, но попалась по неопытности. Только вот алиби для такой ситуации нужно придумывать правдоподобное, в такую бредятину никто не поверит. И стали советовать, по их словам, проверенные на практике стопроцентные отмазки на этот случай.
Лишь пожилая кадровичка Полина Ивановна, женщина рассудительная, к моему рассказу отнеслась серьезно, осадила неверных жен рогоносцев:
— Вот вы, глупые бабы, только лишь передком и думаете. Вам ведь горькую правду рассказали. Нет чтобы задуматься на будущее, а вы, как кобылы, ржёте. Людмиле не повезло, повстречала на свою беду древнюю ведьму. Я от мудрых людей еще в девичестве слышала про таких злыдней. Они веками существуют, колдуют, забирая жизненные силы у молодых здоровых людей, а взамен сбрасывая на них свою старость и болячки. Так и продлевают себе годы существования, а жертвам сокращают жизнь.
Конечно, я была благодарна Ивановне за моральную поддержку, но к услышанному от неё отнеслась скептически: всё-таки люди-долгожители, чуть ли не бессмертные, это что-то из области научной фантастики. Хотя справедливости ради отмечу, что после встречи со старухой я стала выглядеть намного старше своего возраста. Все, кто меня знал, отмечали это. Да и странные болячки стали одолевать, хотя до этого была абсолютно здоровой.
Мне было легче поверить в то, что инопланетянами похищена была на их корабль, где со мной проводили какие-то опыты, а затем загипнотизировали, внушив встречу с дряхлой старухой, и отпустили. В те годы как раз со страниц печати не сходили жуткие истории про разные НЛО и похищения людей серыми человечками. Вот я на этой версии случившегося и решила остановиться.
Навалившиеся проблемы и печали отодвинули на задний план необъяснимое происшествие с НЛО-старухой, а затем и вовсе всё позабылось. Вскоре я развелась, как оказалось, подруга сообщила мне правду — у моего кобелино козлевича действительно несколько лет была любовница.
Минуло двадцать лет, за это время многое случилось. Полина Ивановна вскоре после выхода на пенсию умерла. Мой бывший счастья не имел: любовница недолго его терпела, прогнала, он запил, потерял работу, совершил преступление, затем другое, и на постоянной основе прописался в зоне, изредка выходя на свободу на несколько месяцев. А вот Ирма нашла своего перспективного принца — русского немца, вышла за него замуж и уехала с ним на ПМЖ в Германию. Всё у них хорошо, благополучно.
Через пять лет и я повстречала свое женское счастье — заботливого, верного мужчину, сыграли свадьбу, стали жить-поживать в просторной квартире с высокими потолками — дом-сталинка в центральной старинной части города. Рядом, буквально в пяти минутах ходьбы, большая парковая зона с качелями-каруселями, стадионом и бассейном. В последнем я уже много лет поддерживаю свое здоровье, каждый раз возвращаясь домой по тенистым дорожкам парка. И даже подумать не могла, что однажды именно здесь откроется жуткая правда о случившемся со мной двадцать лет назад.
Настал осенний вечер 2014 года. Пребывая в хорошем настроении после тренировки в бассейне, возвращалась домой по привычному маршруту через парк. На улице уже давно стемнело, но на освещенных центральных аллеях было светло, многолюдно, да и на лавочках благоустроенных дорожек, ведущих в глубину сосново-березовой рощи, кое-где обнимались парочки влюбленных. Эх, волнительная, быстропроходящая молодость!
Моя дорожка извилистая, на ней несколько поворотов. Свернула за один из них и почти сразу почувствовала какое-то необъяснимое беспокойство. Посмотрела вперед и на ближайшей лавочке увидела темную фигуру, сидит, наклонившись вперед, руками оперевшись на трость и низко опустив голову. Судя по юбке и платку на голове, это пожилая женщина. Что-то в этом силуэте показалось до боли знакомым. Из глубин памяти всплыли неприятные воспоминания, и тут же, как молния, сверкнула догадка: неужели это дряхлая старуха из старой избушки? Аж сердце тревожно заколотилось в груди, и я непроизвольно замедлила шаг.
Нет, это совершенно невозможно, старая карга и тогда выглядела немощной, а ведь с той страшной ночи прошло двадцать лет, она уже давно померла! А вот многие бабуси похожи друг на друга, порой однообразно одеваются, так что их легко спутать. Обозналась. Я уже почти убедила себя в этой мысли, когда поравнялась с лавочкой. И в этот момент старуха знакомо проскрипела:
— Доченька, удели мне свободное время. Помоги подняться, ноги затекли.
От этого ни с чем несравнимого жуткого голоса мурашки пробежали по коже, я машинально сделала два шага, остановилась, медленно с опаской оглянулась. И вновь, как двадцать лет назад, дряхлая старуха несколько мгновений разглядывала меня, а я, словно завороженная, смотрела на родимое пятно под её левым глазом, похожее на фиолетовую слезу. Всё вокруг словно замерло, а в голове испуганно зашептались мысли: «Это она. Полина Ивановна была права, древние ведьмы существуют. Значит, я второй раз вижу невозможное наяву. Вот он, безжалостный монстр в человеческом обличии, явился, чтобы похитить моё бесценное время жизни. Надо спасаться».
Я готова была закричать, но не истерично, по-женски, а яростно, обрушив на колдовку праведный гнев за свои мучения и страдания. Но в последний момент совладала с эмоциями: «Кто знает, на что способна древняя ведьма?» Развернулась и быстрым шагом пошла прочь, произнося: «Господи, спаси, сохрани». При этом спиной чувствовала на себе злобный взгляд, казалось, ведьма преследует, вот-вот догонит. Не выдержала, оглянулась. Ведьма стояла возле лавочки, с ровной спиной, не опираясь на трость, и действительно смотрела на меня. И вдруг, не сходя с места, исчезла, словно растворилась в ночи.
А я бросилась прочь. Никогда так быстро не бегала, мчалась, не чувствуя ног под собой, до самого дома. Там, закрыв дверь на все запоры, опустилась бессильно на пол и разрыдалась. Такого дикого ужаса никогда в жизни не испытывала. Да и сейчас жуткий страх овладевает, как подумаю, что поблизости обитает древняя ведьма, этот жуткий монстр в человеческом обличии, похищающий чужое бесценное время жизни, чтобы продлить свое дальнейшее существование.
Написал Павлов-Сибиряк