Мачеха на свадьбе..

Мачеху парень терпеть не мог, даже ненавидел. Увидит ее лицо – сразу настроение испортится.
Повзрослел и сразу же из отцовского дома ушел – на свои хлеба.
Много преуспел: и профессию получил, и на работу устроился. Только, как у многих, с жильем проблема. Но это не беда – дело наживное.
Пришла пора жениться – нашлась замечательная невеста.
Свадьбу решили сыграть в столовой. Парень все оплатил – вот какой самостоятельный. Ни копейки у отца не попросил.
На свадьбу пригласил: «Папа, прошу, приходи один. Не надо свою жену приводить. Не обижайся – пойми мои чувства».
Отец ничего не сказал, оставил сына без ответа. Но жену – мачеху парня – привел.
Пришли нарядные и торжественные. Во время регистрации и после мачеха как бы играла роль родной матери.
А у жениха кошки на душе скребут: просил же, а он привел. Специально, чтобы досадить.
Весело на свадьбе, много поздравлений, много хороших теплых слов. Только парню казалось, что среди веселья мрачным пятном выделяется лицо мачехи. И делалось тоскливо.
Невеста поняла, шепнула: «Не обращай на нее внимания. Что она тебе? Я с тобой, я всегда тебя любить буду, забудь про нее».
Он ответил, что не может, не в состоянии. А еще была обида на отца.
В разгар торжества встал отец. Гости замолчали, и музыку выключили.
Сказал отец: «Смотрю на тебя и горжусь. Вот какой орел мой сын. От всей души желаю, чтобы вы, молодые, были счастливыми, чтобы всегда все хорошо получалось. Совет да любовь»!
Обнялись с сыном, у жениха получилось немного холодно. И мачеха почувствовала это. Было ей неловко, тоже надо бы подойти и поздравить. Сидеть в стороне и делать вид, что все нормально – стыдно и неприятно.
Танец начался. Подошла мачеха, к невесте обратилась: «Можно твоего жениха на танец пригласить»?
Пришлось встать, не будешь же при всех возражать. А все гости смотрели и улыбались.
Медленный танец, и мачеха сказала: «Вышла замуж за твоего отца после того, как горе пережила. Мой сын умер. Думала, что тоже умру. Знаешь, жить не хотела. Но судьба добро приготовила, познакомилась с твоим отцом, он меня жить заставил. Без слез говорить не могу. Поверь, что хорошо всегда к тебе относилась. Внутри считаю тебя вторым сыном. Когда с нами жил, не общались. Оба не могли. Ты из-за матери, и я тебя дичилась. Боялась, что ты лишней меня считаешь. Вот и не могли поговорить. Не отталкивай меня, я не враг, я твой друг. И всегда другом буду».
Закончился танец, проводил жених мачеху до ее места, пришел к невесте. «Что? Расскажи, как все было? Не злился»?
Улыбнулся молодой: «Знаешь, а она неплохой человек, я понял. Душевная и добрая. Им с отцом вдвоем очень хорошо».
И громко предложил тост за отца и за Татьяну Николаевну.
Гости почему-то стали аплодировать, а мачеха послала воздушный поцелуй.
Вот так: несколько искренних слов растопили ледник. Наши представления о ком-то бывают ошибочными. Смотрим на человека, но суть его не видим. Может, поговорить надо? Без свидетелей?
Автор Георгий Жаркой
Лиза - снежная королева
Лизу растили и воспитывали бабушка с дедом после развода родителей. Девочка редко видела мать, а отца ещё реже, так как родители занялись своими новыми семьями.
Училась Лиза хорошо, старалась не расстраивать бабушку. Видела внучка, как старается баба Валя: и шьёт для неё, и уроки помогает делать, и водит в кружок рисования.
Однако Лиза была стеснительной и друзей у неё всего и было, что соседские ребята: брат и сестра. Марина, чуть младше Лизы да Серёжа, с которым они гуляли во дворе. Марина часто болела зимой, а с Сергеем Лиза любила лепить снеговиков под окнами их квартир.
Усердно ребята катали большие комья, кряхтя, ставили их друг на друга и начинали работать как скульпторы – прилеплять руки, голову снежному человеку, а потом украшать.
Серёжка доставал где-то из костровища угольки, которые служили глазами, а Лиза из ягод рябины выкладывала Снеговику очаровательную улыбку…
Если зимняя оттепель вдруг портила Снеговика, ребята снова начинали его «ремонтировать» и лепить рядом снежного товарища. За зиму несколько снеговиков стояли как стражи у дома, и соседи, смеясь, говорили бабушке Вале:
- Ну, и старательные у вас ребята. Особенно Лиза. И так рожицу снеговикам сделают, будто клоуны из цирка, здорово!
- Так она у нас рисует. В изостудию ходит который год, - улыбалась бабушка, - вот рисовать и любит.
Так и дружили Сергей и Лиза несколько лет, пока не переехала семья Серёжи на другой конец их большого города. К тому времени Лиза уже училась в седьмом классе, а Серёжа заканчивал восьмой.
Дружба ребят постепенно сошла на нет. Сергея родители даже перевели в другую школу – ближе к дому. Лиза долго тосковала по своим товарищам по играм. И новых друзей себе не находила. Наступало такое время, когда девочки превращаются в девушек, и ребята начинают заглядываться на своих подружек.
Лиза видела преображение своих одноклассниц, особенно после лета. А сама сколько ни смотрела на себя в зеркало, никакой красоты не замечала. Девочка не была красавицей. Обычные, ничем не примечательные черты лица. Бабушка успокаивала внучку:
- Ничего, ничего, не пришло ещё твоё время, Лизонька. Ты не красавица, но самая добрая и ласковая. Тебя полюбит тот, кто душу твою разглядит.
- И что ты её обнадёживаешь, Валя? – шептал жене дед Саша, - она самой заурядной внешности. На таких парни не кидаются… Не обещай девке принца…
- Я и не обещаю. Но наш долг выдать её замуж. Иначе вся душа моя изболится, - отвечала ему также шёпотом бабушка, - а кто как не мы должен её подбодрить? Молодостью своей каждая девушка красива. Пока цветёт.
- Замуж то выйти не напасть. Замужем бы не пропасть… - махал рукой дед Саша, - выучиться ей сначала надо. И работу найти.
А Лиза всё больше стеснялась своей внешности. Она и в школе не подходила к девочкам, не навязывалась дружить, и мальчишки не обращали на Лизу внимания. После школы она поступила в техникум. В то время, когда её ровесницы ходили на танцы и уже дружили с парнями, Лиза всё ещё оставалась одна.
Бабушка старалась шить внучке больше новых нарядов. Платья с кружевными воротничками, строгие костюмы в английском стиле, закрытые блузки с рюшами или жабо делали девушку несколько старомодной.
- Во что ты её наряжаешь? – сердился дед, - не девка, а барыня старомодная. Ей годы прибавляют твои наряды…
- Зато она не такая как все! – спорила бабушка.
- Она и так не такая как все! Хоть и добрая, и ласковая, и хозяйственная, всему обученная, - говорил дед Саша, - ей бы научиться краситься, что ли. Макияж, он ведь так меняет. А ты её словно в монашки готовишь.
- Это верно, верно, - согласилась бабушка. На Новый год они подарили семнадцатилетней внучке большой набор косметики.
Как была рада такому подарку Лиза!
- Ба, что я с ним делать-то буду? Это тебе не художественные краски! А лицо – не бумага… Да и подчёркивать мои небольшие глаза вряд ли стоит…
- Вот и зря ты так думаешь. Тебе, как художнице, лучше знать, что можно подчеркнуть именно то самое лучшее, что есть у каждого. Например, чуть подкрась губы, ресницы – и ты уже другая! – не сдавалась бабушка.
Теперь Лиза стала пользоваться макияжем, вот только не нравилось ей красить губы. Помада почему-то старила её, и даже придавала вульгарности.
Дед смеялся, когда внучка выходила из своей комнаты на суд бабушки, показывая свои тени, тушь на глазах, и с алой помадой на губах.
- Ой, ты мой Боже… - закашливался он, - и куда с таким вампиром можно идти? Иди, стирай всё это, а то не усну…
Бабушка показывала деду кулак и бранила его за полное отсутствие такта и приличия.
А Лиза смывала косметику чуть не плача и говорила бабушке:
- И зачем вы только тратили такие деньги? Мне ничего не поможет.
- Зря ты так думаешь. Лучше бы сказала, что ты хочешь на день рождения? – пыталась успокоить внучку бабушка, - скоро уже, а мы и насчёт подарка хотели бы знать заранее. Думай.
- Не знаю, что хотите. Мне всё равно, - равнодушно отозвалась Лиза.
Её день рождения был в начале марта. Как назло, незадолго до этого Лиза заболела. Поначалу бабушка пыталась лечить её своими народными средствами, но из-за высокой температуры пришлось вызвать врача, который назначил лечение, и дед Саша заторопился в аптеку. Там он случайно встретил того самого Серёжу, друга Лизы по детству.
Парень обрадовался и первый поздоровался, а потом спросил про Лизу.
- Ба, да никак ты, Серёжка? Ничего себе мужик стал. Небось армию отслужил уже? – хлопал по плечу парня дед Саша.
Саша рассказал, что пришёл из армии осенью, уже устроился на завод, и очень рад встрече.
- А Лизке ведь скоро день рождения, вот только и отмечать не придётся, болеет она. Лежит с гриппом. Вот таблетки покупаю… - рассказал он, - а ты бы зашёл по старой памяти. Ведь так хорошо дружили, так она долго по вам скучала…
- Правда? – оживился Сергей, - и я её очень долго вспоминал, да только учёба, дела, а потом армия…Закрутился, и Марина тоже помнит её. Фотографии ваши остались.
- А вы приходите! Вместе с Мариной. Как только поправится Лиза, мы будем очень рады вам, - пригласил дед.
- Спасибо. Обязательно приду, - пообещал Серёжка, - вот только Лизе пока ничего не говорите. Я сюрпризом. Помню, когда её день рождения…
- Отлично. Она и поправится быстрее. Тогда я никому, - дед приложил палец к губам, - и бабушке Вале тоже. А то она проболтается…
Февраль выдался ветреным, как и полагается. Но накануне дня рождения Лизы метель стихла, и сквозь несущиеся серые тучи в просветах начало выглядывать солнышко. Сразу стало теплее, светлее и с крыш закапало. У подъезда появилась первая лужица, и снег стал рыхлым.
Лиза сидела в кровати и полностью подчинялась бабушке: вовремя ела, пила лекарства, морс и ставила на грудь горчичники.
Кашель становился всё более мягким, и редким, и бабушка с дедом приговаривали:
- Вот и хорошо, вот и поправляется наша внученька-умница. А то переполохала нас. Ты похудела, стала ещё нежнее от слабости, и даже похорошела.
- Завтра твой день рождения. И мы решили подарить тебе перстенёк серебряный, - сказал дед, - только не покажем сейчас. Все подарки потом. В самый день. А может и сюрприз ещё получится…
- Какой ещё сюрприз? – спрашивала бабушка. Лиза тоже вопросительно смотрела на деда, но тот отвечал:
- Сюрприз на то и есть сюрприз, чтобы про него прежде не знали… После всё…
На всякий случай он приготовил внучке воздушные шары, целую связку повесил на штакетнике под окнами Лизы с раннего утра, пока она спала.
Но не он один пришёл во двор с утра. Парень лепил снеговика. Это был Сергей. Он катал большие комья, ставя их друг на друга. А в это время на него из окна во все глаза смотрела девушка, которой сегодня исполнилось восемнадцать.
Сергей махал ей рукой, показывая на комки, и улыбаясь, а она, почти касаясь лицом оконного стекла, рассматривала его, такого красивого, рослого, настоящего мужчину…
Бабушка и дед видели, что происходит с внучкой. Лиза почти не дышала от счастья.
- И как это понимать? – прошептала бабушка, - ты знал? И ничего мне не сказал?
- А наше дело теперь - сторона, - твёрдо ответил дед, - уж теперь что будет, то и будет…
Бабушка вздыхала и смотрела на Лизу.
- Оделась бы ты тёпленько и вышла бы к нему хоть на пять минут. А потом и к чаю. Видишь ты, как парень старается, лепит… как тогда, в детстве, - тихо сказала бабушка.
Когда снеговик был почти готов, Лиза медленно вышла во двор. Бледная, но с сияющими глазами, она подошла к Сергею, а он подал ей руку.
- Привет, Лиза… Как ты? Поправляешься? Дед говорил…С днём рождения тебя, подружка…
- Привет. Как хорошо, что ты вернулся. Вернулся в мою жизнь, может, и ненадолго… Спасибо. И что именно в день рождения, - прошептала она хриплым ещё голосом.
- Что это? – спросил Сергей, увидя в её руках большую палитру с тенями и пудрой.
- А это… мы сейчас разукрасим нашего друга. Не надо искать углей, рябину уже снегири съели, - Лиза умело накладывала краски на снеговика: вот появились глаза, брови, разрумянились щёки, губы расплылись в улыбке.
- И не жалко тебе такой косметики? Наверное, дорогая? – не удержался спросить Сергей.
- А мне всё равно не идёт, - ответила Лиза, - как ни мажься…
- А тебе и не надо… - вдруг серьёзно сказал Сергей, смотря в глаза девушке, - ты и так красивая…
- Ты что, серьёзно? – Лиза покраснела.
- Очень даже серьёзно, - подтвердил Сергей, - и поцеловал её в щёку, - с совершеннолетием!
Он тут же вынул из кармана компактную серебристую коробочку.
- Что это? – удивилась Лиза, - подарок? Мне?
- Тебе. Духи. Французские. Самые-самые…
- Спасибо… Очень приятно. Мне ещё никто не дарил духи… - Лиза прильнула к коробочке, - даже от коробки аромат… как от цветка. Серёжка… ты – волшебник.
Они пошли домой, где бабушка с дедом, видевшие всё из окна, расчувствовались. Они усадили гостя за стол. Вскоре подошла и Марина с букетом цветов и мягкой игрушкой – снеговичком.
- Ну, вы точно все сегодня сговорились! – радовалась Лиза, - и вообще, я чувствую себя вполне здоровой. И очень счастливой. Ко мне вернулись друзья! Это ли не счастье? Какие вы молодцы, ребята! Вот так сюрприз! Никогда не забуду!
Два часа прошли быстро. Ребята разговаривали наперебой. Хотелось многое рассказать, поделиться. Смеялись, вспоминая и детские игры. Но бабушка напомнила Лизе о лекарствах и отдыхе, и Сергей с Мариной ушли, пообещав прийти, когда Лиза поправится окончательно.
А Лиза хоть и устала от волнений, но долго не могла уснуть в этот вечер. Она всё просила бабушку посидеть с ней и повторяла рассказы ребят, словно всё ещё удивляясь, что они приходили к ней.
- А они и не изменились почти. То есть, внешне-то изменились, конечно, а характеры, и нутро-то – прежнее… - заключила Лиза, засыпая.
- Вот нутро-то, оно самое главное и есть в человеке, а не внешность, Лизонька… А как он смотрел на тебя… - шептала бабушка.
- Как, ба? – тихо спрашивала Лиза.
- Нутром. Ласково, добро, тепло. И всем это видно было… - шептала словно сказку бабушка. А Лиза уже спала.
Лиза поправилась. Она встречалась с Серёжей у их снеговика. После очередного мягкого снегопада рядом появился и второй, более высокий и мужественный, уже без макияжа.
- Пара получилась, - смеялись соседи на творчество Лизы и Сергея.
- Так и есть. Пара, - многозначительно повторял Сергей, глядя на Лизу, а у неё таяло сердце.
Не так много времени Сергею понадобилось, чтобы убедить Лизу в том, что она для него самая-самая... Она это чувствовала, и, казалось, всегда знала.
Ребята поженились в конце лета. Марина и бабушка Валя старались больше всех на свадьбе. Гости хвалили бабушкину выпечку. А Марина была ведущей: и пела, и устраивала конкурсы и затеи для гостей.
И все любовались женихом и невестой. В белоснежном платье, фате и серебристом веночке Лиза была хороша. Сергей почти не выпускал её руку и шептал на ухо:
- Какая же ты красивая. Моя снежная королева…
Автор Елена Шаламонова
Забери меня к себе на время...
- От кого сообщение пришло? От детей или от твоей Верочки? - спросил Людмилу муж. Услышал, как телефон жены звякнул.
Людмиле обычно с утра то дети, то внуки что-то писали. А вот подруг только две осталось. С Леной они не часто общались. А вот с Веркой теперь опять часто, хотя не виделись они страшно сказать - пятьдесят лет.
С Верой Люда за одной партой с первого до десятого класса сидела. Одними книжками зачитывались, и про капитана Сорви - голова, и про трёх мушкетёров.
В игре в классики они были первыми во дворе.
У Верочки была клёвая битка, банка из-под заграничного крема для рук, набитая мокрым песком для тяжести.
В старших классах они Буниным зачитывались и мечтали о настоящей любви. А потом жизнь их развела.
А лет десять назад Верочка вдруг позвонила Люде, в соцсетях контакты нашла. Голос у неё почти не изменился, и они проговорили взахлеб больше часа.
Хотели встретиться, да так и не собрались, тогда ещё обе работали.
Почти ежедневная переписка заменила личные встречи, да и если честно, Людмиле страшно было увидеть старую Верку, да и себя старую показать тоже.
Ведь последний раз они виделись в семнадцать лет.
Обычно Вера поздравляла их с мужем с праздниками, желала хорошего дня или присылала смешные видео.
О самой Верке Люда знала совсем мало. Знала, что она была замужем, потеряла ребёнка, девочка родилась сильно недоношенная. А потом и с мужем развелась, он нашёл другую, детей хотел.
Но Верочка не унывала, у неё две племянницы и уже пять внучатых племянников. У Людмилы с Колей тоже внуки, и они с Верой то и дело показывают друг другу фото, хвалятся их достижениями. Вера своими гордится и хорошо, что она не одинока.
- Так что на этот раз твоя Верка прислала? - заглянул из-за её плеча муж, - Видео про котиков?
- Подожди, Коля, я что-то не пойму, Вера спрашивает, на даче мы или нет, - Людмила уже в третий раз перечитывала её сообщение.
- Это что, важно? - удивился Николай.
- Ну да, она тут в каком-то пансионате недалеко от нас. И просит к ней приехать, если мы сможем конечно.
- А где пансионат, ну ка я по карте посмотрю? Да это совсем рядом, хочешь поехали? А что, молодец твоя Верочка, наконец-то увидитесь, - предложил Николай.
Людмила приоделась, наверное Верочка отдыхает в крутом пансионате, вся такая из себя. А она тут на даче привыкла ходить в галошах да в старых сарафанах.
- Ну ты собралась? Хватит тут прихорашиваться, - торопил её Николай, - А то в саду дел полно, да и к обеду хотелось бы вернуться, ты же вчера соляночку вкуснейшую приготовила, - рассмеялся Коля.
Доехали до места они минут за сорок, живописно вокруг, река, перелески.
- Верочка молодец, хорошее место для отдыха выбрала. Знаешь, у Верки в школе коса была ниже пояса, она у нас самая красивая в классе была. Многим мальчишкам нравилась, - возбужденная предстоящей встречей, не переставая говорила Люда, - Ну и теперь у Верочки как всегда всё лучше всех. Пусть даже с замужеством и детьми не вышло, так у неё столько родни, она мне про всех рассказывает и фото присылает. И вот ведь молодцы, отдыхать её отправили!
- Ну уж какая она самая красавица, это я бы поспорил, у меня ты самая красивая, - возразил Людмиле муж, и ей это было приятно.
Они припарковали машину, вышли, и увидели, что к ним навстречу вышла женщина. Людмила сразу её узнала, надо же, через столько лет!
- Верочка, привет! А я встречи боялась, и глаза, и смех такой же, только косы знаменитой нет! - обняла подругу Людмила.
- И не говори, а ты то какая стала, ухоженная, выглядишь отлично, спасибо, что приехали, - радовалась Верочка.
- Ну да, я подумала это знак, что ты так рядом оказалась, а то так и не собрались бы увидеться! А это мой муж Коля, ты его по моим рассказам уже знаешь! - познакомила их Людмила.
Пока жена с подругой разговаривали, Николай в сторону отошёл, подошёл к зданию пансионата, прошёлся по территории и вернулся, и не удержался, спросил,
- Вера, а я правильно понял, что это пансионат для пожилых?
- Нуу-у да, я в общем то это и не скрывала, это я сама так решила, вы не подумайте. Мои меня долго отговаривали, но у нас так тесно стало, дети маленькие. Вот я и решила, так и мне хорошо, и молодым. Им ведь надо высыпаться, им на работу, в школу. А мне тут очень хорошо, природа, свежий воздух. У меня тут уже и приятельницы появились, да, да, всё хорошо, - не переставая улыбаться, радостно говорила Верочка, словно сама себя в этом убеждала.
Людмила только сейчас заметила, что вокруг гуляют только пожилые люди.
А ещё вдруг поняла, что Вера улыбалась, но в её глазах не было радости, а была какая-то затравленность.
Может и правда она сама так решила, да только видно, что Вера уже об этом пожалела, да только похоже назад ей пути нет!
Николай всё это время смотрел то на Верочку, то на жену, и вдруг легко и непринуждённо предложил,
- А что если мы вас в гости пригласим к нам на дачу? Украдём на время погостить, когда ещё будет такая возможность, вы как, Вера, согласны?
Было видно, как Верочка от такого предложения просто онемела. Ей явно хотелось кричать и просить, чтобы они увезли её отсюда, забрали к себе хотя бы на время!
Но она деликатно задумалась, а потом скромно согласилась,
- Конечно мне было бы очень приятно!
- Ну так идёмте, договоримся, что вы у близких погостите и вещи ваши заберём, - тут же предложил Николай, и добавил, - Дача у нас тёплая, мы почти всю зиму тут живем, можно долго гостить.
Вера свои вещи собрала молниеносно, их совсем немного было.
А у Людмилы радость от встречи сменялась огорчением, да как же так родные Верочки могли её в такой пансионат отправить?
Но оказалось, что Людмила была неправа. Уже на следующий день позвонили и приехали её внучатые племянники. Стали звать её домой и по их лицам было видно, что им стыдно.
- Никуда она не поедет! - поставил точку в этом вопросе Николай, - Молодые должны жить отдельно. А мы с Людой предлагаем Верочке пока у нас погостить, веселее будет, а то даже в карты не с кем сыграть. У нас тут сосед одинокий, общество обещаю приятное, так что оставьте нашу Веру в покое, пока нормальным жильём не обзаведетесь.
Так и прижилась школьная подруга у Людмилы и Николая. Вместе они теперь зимой на лыжах ходят, да чай с вареньем попивают. А летом на даче раздолье, да и по хозяйству ещё одни руки не лишние.
Для окружающих Верочку представили троюродной сестрой Людмилы, а то народ такой, могут и разговоры пойти.
Сосед Алексей к ним зачастил последнее время, явно Верочке симпатизирует, да и она повеселела.
В пожилом возрасте тоже можно жить в радость, если рядом есть хорошие старые друзья.
Автор
канал Жизнь имеет значение
Посмеяться над парнем...
Парень в девушку влюбился, а замуж звать не решался: готов ли? Про браки такое рассказывают – ужас настоящий. Да и сам разного насмотрелся.
Женишься, а потом будешь локти кусать.
И видел парень, что девушка ждет от него решительного шага: сколько можно?
И вот дальше тянуть некуда: хорошая девушка, сердце подсказывало, что выбор правильный.
И решил молодой человек пригласить любимую к себе домой, стол накрыть и в торжественной обстановке во всем признаться и замуж позвать.
Она согласилась.
Видимо, девушка волновалась, может, не до конца верила, но только с подругой пришла.
Он удивился, но вида не показал.
Угощал селедкой под шубой – в магазине купил. И разогрел замороженные морепродукты, пирожные с чаем. Получился, как он считал, праздничный обед.
Девушка с подругой веселились, много шутили.
Парень встал: «Люда, прошу твоей руки. Будь моей женой».
Если бы подруги рядом не было, она бы серьезно к словам отнеслась. Но тут – иная ситуация.
В духе веселья сказала: «Поняла, зачем замуж зовешь. Чтобы я готовила. Видно же, что все купил, хочешь, чтобы тебя кормили».
И две девушки громко рассмеялись.
Шутки и веселье не покидали подружек, и острословие как град. Каждое слово больно по парню било.
Все съели, и девушка еще раз рассмеялась: «Посмотрю на твое поведение и потом скажу свое решение. Пойдем, Светка, нам пора».
И улетели птички.
А парень сидел оскорбленный, обиженный: «Я серьезно, а она все в шутку превратила».
Но девушка поняла, что палку перегнула: не надо было так поступать. Перед подругой старалась: мол, посмотри, как меня любят. Только я этим не дорожу, полно у меня – такого. Подумаешь – замуж зовет. Ничего, еще немного подождет.
Светка пошла к себе, а девушка задумалась» «Фу, дура какая. Зачем я так? Ждала же».
И позвонила. Он не ответил.
Шла Люда домой и через каждые пять минут – звонила. Молчал парень.
Нет, нельзя так, нельзя. Срочно надо действовать. Любит же его девушка. Так парень старался: и селедка под шубой, и морепродукты с пирожными.
Вернулась, в дверь позвонила. Открыл парень.
И сказала девушка: «Не сердишься? Перед Светкой старалась. Прости, глупость это. Если не злишься, то я согласна. Давно тебя люблю. Ты настоящий, хороший и смелый, сильный и надежный. Ждала тебя, очень ждала».
И улыбнулся парень, обида ушла.
Через месяц свадьба.
Почему так бывает, что некоторые на публику работают? Верят человеку, любят его, уважают, а в присутствии чужого, постороннего – поднимут его на смех, обидят и оскорбят. Посмеются.
Только потом так больно делается, так стыдно.
Автор Георгий Жаркой
Не повезло с первым браком Яне, все пошло не так, о чем мечтала...
Очень рано родила сына в семнадцать лет, поженились по-быстрому с Игорем, родители вмешались и не только.
Но чтобы там не было, через год после рождения сына развелись. Оба не нагулялись. Сына воспитывала в основном мать Яны, и старенькая бабушка помогала. Поэтому Яне удалось окончить институт, вырастить сына с помощью матери.
Сын окончил школу, поступил в колледж, и уехал от неё, тоже рано решил начать самостоятельную жизнь.
В тридцать восемь лет Яна вновь вышла замуж. Красивая и успешная женщина, стройная, молодая, энергичная. Замуж вышла удачно, по любви, не в спешке, как в далекой юности, обдумав все плюсы и минусы, и причем по взаимной любви.
- Да, такое бывает не только в кино, но и в реальной жизни, взаимная любовь существует, - говорила она подругам и знакомым.
С Глебом она познакомилась на работе, когда он пришел к ним в офис, сразу понравились друг другу и начали встречаться. Примерно через год решили пожениться, свадьба была скромной. Посидели с родителями в кафе, а на следующий день улетели на море. Яна всем объяснила:
- Не вижу смысла собирать огромные застолья и компании и пировать так, чтобы об этом знал весь город. На мой взгляд, свадьба – это сугубо личное дело. Тем более Глеб тоже такого же мнения, и по этому поводу у нас разногласий не возникло.
Их отношения развивались гладко и гармонично, может быть даже слишком.
- Неужели вы с Глебом никогда не ссоритесь, - спрашивала её подруга.
- Нет, даже не припомню ни одного случая, тем более даже надолго не расстаемся. Да и с ним невозможно разругаться, - смеялась Яна.
Как и во всех коллективах, о Яне и Глебе коллеги сплетничали за спиной, но в глаза улыбались. Не все могут видеть чужое счастье и с завистью относятся к этому. Когда до неё иногда долетали слухи, она говорила:
- Пусть говорят, какая разница нам с Глебом, мы никогда не обращаем внимание на эти разговоры. А я вообще такой человек - иду своей дорогой и у меня на все есть свое мнение.
Яна была деятельна и предприимчива, поэтому решила открыть свое дело, об этом она мечтала последние лет пять. И наконец свершилось, уволилась из офиса, Глеб тоже пошел на повышение. Она с удовольствием занялась своим делом, но где-то через полгода мужа вдруг перевели в другой офис в другой город под Питер.
- Яна, что будем делать. Не хочется мне увольняться, зарплата супер, может ты со мной поедешь?
- Ой, Глеб, как же я брошу сове «детище», только все наладилось, прибыль пошла чувствительная, тоже жалко.
- Ладно, я тебя понимаю, - сказал муж, - будем ездить друг к другу, всего-то нас разделять будут сто сорок километров. У меня машина, у тебя машина, практически в любое время можем приехать: или я к тебе, или ты ко мне.
Так и решили, так и делали. Эта даже придавало их отношения некую изюминку, скучали друг по другу, каждая встреча была желанной. Недовольны были родители, особенно его.
- Яночка, почему ты не бросишь свое дело, - наседала свекровь, - почему не переезжаешь к мужу, как это положено?
Но Яна не прислушивалась к её словам, главное её поддерживал Глеб, а «положено и не положено», на это она и не смотрела. Оба они понимали, если жена переедет к мужу, то её бизнесу наступит конец. Так и жили, встречались наездами, все было нормально.
До тех пор, пока не встретилась случайно Яна со своим бывшим однокурсником Прохором. Когда-то учась в институте, они даже симпатизировали друг другу и немного встречались, но потом это сошло на нет. О Прохоре у неё остались хорошие отношения, они оставались друзьями до окончания института, а потом их пути-дороги разошлись.
Встретились в кафе случайно. Прохор возмужал, одет стильно с короткой стрижкой, был раскован, но при этом тактичен и как всегда сыпал шутками и предлагал креативные идеи. Долго сидели в кафе, и у Яны даже проскочила мысль, что может быть зря она тогда не дооценила его. Но вспомнила тут же о муже и отогнала прочь эти мысли.
Но оказалось, что Прохор разведен и вот уже года два живет один, есть сын, но тоже взрослый. Прохор недавно стал гендиректором офиса, где раньше работала Яна. Все это он рассказал ей при этой встрече.
Но видимо такие мысли, которые проскакивали у Яны в отношении Прохора, появлялись и у него, правда он не спрашивал, замужем она или нет, а она просто промолчала. Даже поймала себя на мысли почему не сказала о своем замужестве, может быть ей снова захотелось почувствовать себя юной девушкой и вернуть те легкие отношения.
Прохор ухаживал за Яной, а она не возражала. Ухаживать он всегда умел, и на сей раз ухаживал романтично, всегда удивлял её. Ей нравилось с ним флиртовать, ходить на свидания, переписываться. Но ни на минуту не задумывалась, что может расстаться с мужем. Глеб по-прежнему был самым близким и родным, и даже не представляла своей жизни без него.
Яна была уверена, что закончит всю эту «любовь» с Прохором, как только она станет угрожать отношениям с мужем. Но так увлеклась и заигралась, что и не заметила, как оказалась близка с Прохором у него в квартире. И даже после этого, она еще считала, что их отношения несерьезные.
Но все оказалось, не так-то просто. Она встречалась с Прохором, муж приезжал иногда, она тоже навещала его, и казалось, что формат этих отношений её устраивал. Правда она разрывалась между ними, времени совсем не было на раздумья, но все-таки посещали мысли:
- Зачем? Зачем мне это надо. Там у меня надежный и любящий Глеб, с которым мы ведем задушевные разговоры. А здесь страстный Прохор. Зачем мне это нужно, - но ответа не было.
Удивительно, но ей легко было шифроваться, вести двойную жизнь. Прохор был уверен, что она проводит выходные с родителями на даче, даже поддерживал её и понимал, что им нужно помогать. Он видел, как она работает в будни, а ведь ей еще нужно сходить и в салон красоты, и есть бытовые дела. У него тоже было мало времени, еще сыну помогал, тот его всегда напрягал, хоть уже и взрослый.
Наступал Новый год. Вот тут-то и настали дни, когда Яне пришлось нервничать.
- Яна, мы с тобой Новый год едем встречать к друзьям на дачу. Они давно уже приглашают, поэтому не принимают отказа. Компания там собирается чудесная, друг друга все прекрасно знаем. Тем более в последнее время собираемся очень редко, - объяснил муж.
Со стороны Прохора тоже поступило предложение, очень заманчивое и соблазнительное.
- Яночка, едем с тобой в новогодние каникулы в Турцию, я запланировал поездку, мы же с тобой как-то разговаривали на эту тему, так что едем в этот тур. Путевки я уже купил.
Яна понимала, что этот тур стоил довольно дорого, тем более на Новый год цены взлетели, но Прохор на это не смотрел. Если бы она отказалась, а ей очень не хотелось этого, то он бы обиделся конечно. Яна лихорадочно искала выход. И выход нашелся.
Новый год она встретила с мужем и друзьями, а Прохора уверила, что этот праздник она всегда встречает с родителями, потому что у них так заведено, и гостей не приглашают, потому что это семейное торжество.
А второго января улетела с Прохором, заверив Глеба, что ей срочно нужно в «командировку»:
- От этой поездки зависит многое, поэтому я не могу отказаться, ну ты же понимаешь, Глеб, - муж ей доверял на все сто, поэтому и не заподозрил.
Яна была довольна собой, что так удается ей крутиться между двух огней.
- Я видимо нахожусь на особом счету у фортуны, и она оберегает меня, - думала она, - интересно сколько времени может такое продолжаться? Все в моей жизни отлично. Мои бизнес и жизнь меня полностью устраивают.
Все прошло, как нельзя лучше. Но в последнее время муж стал её напрягать.
- Яна, давай- капереводи свой бизнес сюда, и сама переезжай. Теперь ты уже спокойно можешь перевести бизнес, я тебе помогу. Тем более я же знаю тебя, если ты что задумаешь, то все равно реализуешь, для тебя преград не существует. Мы уже давно выросли из гостевых отношений, хочется стабильной семейной жизни, годы идут, пора жить вместе.
Самое главное, что Прохора тоже перестали устраивать их такие отношения, и он уже хотел предложить пожениться, странно, но он не знал, что она замужем. Удавалось ей это сохранить в тайне.
- Я хочу быть всегда с тобой рядом, работа работой, но семья важней, - говорил он ей. – Мне тебя постоянно не хватает, и мне кажется, что ты всегда стараешься ускользнуть от меня.
Яна была в ступоре, она тянула время, как могла, но все равно должен быть какой-то конец. Наконец оба поставили ультиматум, а она не могла выбрать между ними, не могла принять правильное решение.
Яна осталась одна. Прохор наконец узнал, что она замужем, а до Глеба тоже дошли слухи. Страдала она целый год, жила просто как в тумане. Скучала и по тому и по-другому. Очень скучала по страстному Прохору, скучала по уютному Глебу. В самый неподходящий момент её настигали воспоминания. От этого она впадала в ступор, иногда прямо на работе, и порой не слышала, что ей говорят её подчиненные.
- Господи, какое-то наваждение, - ругала она себя, - зачем, зачем я так поступила гадко, испортила сама себе жизнь и им тоже. Ну кто дал мне право так легко распоряжаться жизнью этих прекрасных мужчин? Как так получилось, что я увлекалась и заигралась. Вот теперь наступила расплата!
Прошло время, успокоилась немного Яна, боль немного поутихла. Но она еще молодая и надеется, что встретит все-таки мужчину, с которым будет счастлива, и ей уже не нужно будет крутиться между двух огней, так нельзя, поняла свою ошибку. Не нужно свои отношения дополнять еще кем-то третьим.
Автор
канал Акварель жизни
Носом ткнуть в компьютер..
Мальчику шестнадцать лет. И отец купил ему новый ноутбук, а старый куда-то сдали, на запас не оставили, а зачем?
У мальчика была привычка есть за столом, где компьютер. И никто ему не говорил, что так нельзя. Вернее, мать говорила, но он не слышал.
И суп, и кофе, и сок, и кефир – все там.
Ест и что-нибудь читает или смотрит.
Как-то уху мать сварила, мальчик, как всегда, ел за компьютерным столом. И тут позвонил лучший друг, рассказывал что-то очень смешное.
Мальчик смеялся и от веселья размахивал руками. Неосторожное движение, и тарелка опрокинулась на новенький компьютер. Горячая уха все залила. Ноутбук погас.
Как парень испугался! Отец в командировке, приедет – накажет.
А как современному школьнику без компьютера? И вообще нынешняя молодежь без него, как и без телефона, жить не может.
Позвонил сын отцу и наврал, что что-то случилось. А ему нужно писать реферат. Что делать?
Отец назвал пароль от своего рабочего компьютера: «На моем работай, приеду – разберусь».
Страшно было правду сказать.
Появилось первое звено из лжи. Второе не заставило себя ждать.
Мать устала и рано легла спать. А сын сделал все, что требовалось для учебы, и решил развлечься. Мама же не видит. И тогда нашел неприличный сайт и пылающим лицом почти прилип к экрану. Звук убрал, чтобы мама не слышала.
Час, наверное, смотрел. И вдруг изображение неприличной сцены застыло. Отрегулировать нельзя.
Парень включал и выключал компьютер – бесполезно. И все функции исчезли, на экране безобразная сцена, которую не убрать.
Вирус – понял парень. Самому не справиться. Мастера вызвать? Ему надо заплатить, да и от матери не скрыть. Представляете, что будет, если она узнает?
Мать про уху ни сном ни духом – не в курсе. И тут такое!
За короткое время два компьютера запорол. Во втором случае – ужасно стыдно, больно. Как признаться?
Лег спать, уснуть не мог.
На следующий день признался в школе друзьям-парням, спросил, что делать? Все дали разные бестолковые советы, которые не способны успокоить.
После уроков с тревогой домой. Мама еще не вернулась с работы.
Даже молился мальчик, чтобы все исправилось. Включил – сердце замерло. На экране безобразная гадкая сцена.
Побледнел мальчик. Выключил.
Казнь ждать надо, ее никто не отменит – сам Бог не поможет. Неминуемая кара впереди.
Как перед отцом стыдно.
Приехал отец поздно вечером. Принял ванну, поужинал и лег спать. Компьютер не включал.
Сын не смог признаться – трусил. Тревожно следил за каждым движением отца: вдруг подойдет к компьютеру?
Но он даже про ноутбук не спросил. Бледное лицо у отца от усталости.
Утром семья по делам: родители на работу, мальчик в школу. На уроках сидел рассеянным, ни одного учительского слова не слышал, с друзьями общаться не мог. С тревогой ждал вечера.
И вот семья собралась.
Мать приготовила ужин, и сын впервые не понес тарелку к себе, а с подавленным видом сидел со всеми.
«Что с твоим ноутбуком»? – поинтересовался отец.
Сын вздрогнул, признался: «Я, папа, виноват. Очень виноват, потому что опрокинул на него горячую уху. Прости, пожалуйста».
Мать закричала: «Ты знаешь, сколько он стоит? Я тебе много раз говорила, чтобы ел на кухне. Компьютер для работы и учебы».
Отцу хотелось назвать сына бестолочью, но смягчился: «Сейчас разберусь. Но тебе урок, чтобы больше такого не повторилось».
Ладно, с первым грехом разобрались. Но второй – страшнее, ужаснее. Так стыдно, что уши пылали.
После ужина отец разобрал ноутбук в комнате сына. Что-то сделал, что-то почистил, покрутил-повертел – заработал прибор.
Улыбнулся отец: «Исправил, но про уговор помни».
Хотел встать, чтобы выйти.
Решиться надо, сейчас во всем признаться, пока мама не слышит: «Папа, можешь меня убить».
Отец замер: «Что такое? Что еще натворил»?
Сын покраснел: «Папа, я вирус поймал на твоем компьютере. Меня убить можешь, только маме не говори. Короче, заглянул на сайт для взрослых – ты понимаешь. И вдруг вирус. Прости, папа, прости».
И шестнадцатилетний парень слезу пустил.
Отец замахнулся, будто хотел дать подзатыльник. Но руку опустил.
Видно было, что нервничает.
Мать, как нарочно, в комнате крутилась. Нельзя же при ней. Надо терпеливо ждать. А она не уходит. Тогда муж сказал: «Можно тебя попросить? Забыл кефир купить, а у меня желудок стал болеть. Витьку нельзя отвлекать, у него завтра контрольная по математике. Может, сходишь»?
И она ушла. Муж не обманул, у него действительно желудок стал болеть – следствие командировки.
Включил, глаза вытаращил. Даже он, взрослый мужчина, никогда такое не смотрел. И ему стыдно стало видеть. И за сына стыдно.
Позвал парня, тот виновато остановился у двери.
Громко отец сказал: «Что стесняешься? Ближе давай, я хочу твое лицо увидеть. Может, давно уже такое смотришь? Говори»!
Сын сделал шаг вперед: «Папа, ни разу. Хотел узнать, что такое. Ребята рассказывали. Думал, одним глазком».
Отец встал, взял его за плечо, скрутил больно ухо, подтащил к компьютеру и ткнул носом в экран.
Сын заплакал – плечи тряслись.
Толкнул в кресло: «Сидеть»!
Застыл сын.
Отец хорошо в компьютерах разбирался – вторая специальность. До прихода матери успел убрать безобразие.
После сидели в комнате сына. Молчали оба, Витя глаза прятал. Отец сказал: «Полезешь с головой в разврат, не получится из тебя настоящего мужчины. Разврат – опухоль, сожрет душу, и не заметишь. Меня это пугает».
Встал сын, приблизился к отцу, смело посмотрел в глаза, не моргая: «Слово даю, честное слово, что не буду. В первый и последний раз. Поверь мне, папа, я так хочу, чтобы поверил».
И отец встал, руку протянул: «Верю, матери не скажу – обещаю». Пожали друг другу руки по-мужски.
С облегчением Витя вздохнул. Стало весело и легко, и спалось хорошо.
Автор Георгий Жаркой
Всё будет хорошо, сынок…
- Боренька, сынок, это мама, - раздался в трубке тихий голос.
Бориса всегда раздражала манера матери говорить, что это звонит она. Словно он её голоса не знает. Сколько раз объяснял ей, что при звонке на экране появляется имя звонившего, поэтому он знает, что звонит она.
У мамы был старый кнопочный телефон. Он купил ей современный, с большими возможностями, но мать отказалась.
- Стара я уже для новых возможностей. Подари лучше… Зинаиде. Ей дочь такие подарки не делает. Она рада будет.
Зинаида обрадовалась телефону, быстро его освоила. Борис не просто так подарил ей телефон, а с умыслом, чтобы если что с матерью случится, Зинаида тут же позвонила бы ему. И внёс в адресную книгу телефона свой номер.
- Мам, я знаю, что это ты, - улыбнувшись, сказал Борис. – У тебя всё в порядке?
- Сынок, я в больнице.
От этой новости по спине Бориса пробежал холодок.
- Что случилось? Сердце? Давление? – торопливо расспрашивал он.
- Операцию мне завтра будут делать. Грыжа у меня воспалилась. Сил терпеть нет.
- Что же ты раньше не позвонила? Мам, я приеду завтра, заберу тебя в город. Тут и больницы лучше, и хирурги отличные. Мам, прошу тебя, откажись от операции, - горячился Борис.
- Сынок, не беспокойся. Ты помнишь Филиппа Петровича? Он очень хороший…
- Мам, послушай меня, я приеду завтра утром, - перебил Борис мать. – До тех пор откажись от операции, - он кричал, потому что голос матери стал едва слышим.
- Не беспокойся. Всё будет хорошо, сынок. Я люблю тебя … - В трубке вдруг раздались короткие гудки.
Борис посмотрел на экран. На тёмном фоне горели цифры – десять минут после полуночи.
Последние слова матери прозвучали глухо, словно издалека. Мать никогда не звонила так поздно. Что-то не так. Борис набрал номер матери, но никто не ответил. Он набирал снова и снова – безрезультатно.
Борис встал из-за компьютерного стола и посмотрел в окно. Вторые сутки шёл дождь со снегом. По хорошей дороге до деревни ехать часов пять, а в такую погоду все шесть выйдет. Нужно выезжать прямо сейчас, чтобы не гнать, но успеть до операции. Кто знает, во сколько они начнут. Дорогу до материной деревни наверняка развезло. Но он же не в деревню поедет, а до больницы в райцентре.
Борис выключил компьютер и начал собираться. Выходя из квартиры, вспомнил, что не взял зарядку для телефона. Он вернулся, взял зарядку и вышел в прихожую. «Если забыл что-то и вернулся, при выходе из дома посмотрись в зеркало», - вспомнил он слова матери. Борис глянул на своё отражение. Лицо уставшее, взгляд тревожный. «Мать сказала, что всё будет хорошо, а она никогда не обманывала меня», - сказал себе Борис и вышел из квартиры.
Уже в машине задумался, не позвонить ли Зинаиде. Они с матерью соседи, дружат сто лет. Но это он работает по ночам, а в деревне спать ложатся рано. Но почему не позвонила Зинаида? Он ведь предупреждал её. Снова вернулась тревога за мать. Мотор прогрелся, и Борис выехал со двора.
Сколько раз уговаривал мать переехать к нему. Квартира у Бориса большая, места хватит. Но мать отказывалась. «Сынок, ты молодой, я мешать буду. Мне и здесь хорошо. Никуда не поеду».
Ах, мама, мама. Чего же раньше не позвонила? Всегда стеснялась побеспокоить лишний раз, быть кому-то в тягость.
Борис вспомнил разговор с матерью. Только сейчас понял, что его встревожило. Какой-то странный голос у неё был, глухой, словно через преграду какую говорила. А последние слова и вовсе еле разобрал. И голос виноватый. Подумала, наверное, что разбудила его среди ночи. Так поздно она никогда не звонила.
Грыжа у неё давно, на непогоду реагировала, болела. Но мать тянула, не оперировалась. То огород сажать надо, то наоборот, урожай собирать, то Зинаида простыла, не может её бросить. Всегда находились какие-то отговорки.
А сам? Вроде недалеко живёт, машина есть, но времени навестить мать всегда не хватало. Тоже находил себе какие-то оправдания.
Мать он помнил доброй и ласковой. Но за дело и отругать могла, а то и отходить тем, что под руку попадалось. Не обижался, когда за дело. Было это не часто, потому и помнилось хорошо.
Когда лет в шестнадцать первый раз пришёл домой под утро, она не спала, ждала. Посмотрела на него разгорячённого и расслабленного от поцелуев, строго так посмотрела, а потом сказала:
- Куда торопишься? А как жениться придётся? Готов? Ведь волком выть потом будешь. Иди спать, глаза б мои на тебя не глядели. – И отвернулась.
На следующий день она не смотрела в его сторону. Борис помнил, что было это в сто раз хуже её крика. Потом, когда мать отошла, спросил:
- Ты чего взъелась на меня? Все гуляют. Ты разве не гуляла по ночам? Любовь, молодость и всё такое.
И мать рассказала, как так же влюбилась в семнадцать лет. Как любилась ночами под соловьиное пение. А когда забеременела, её возлюбленный струсил и сбежал. Спас её от позора Борькин отец. Сказал, что это он с ней гулял. Назначили свадьбу. Но незадолго до неё, во время уборки картошки произошёл выкидыш. Отец всё равно женился на матери. А Борька родился лишь через восемь лет…
Темно, дорога монотонная, машин мало. Глаза сами собой закрывались. Пару раз Борис чуть в аварию не попал. Первый раз очнулся, будто кто толкнул его. Вскинулся, а он по встречной полосе едет. Хорошо, дорога пустая была. А второй раз чуть в кювет не улетел, сам не понял, как успел вывернуть руль. Включил радио погромче и орал песни вместе с ним, чтобы не заснуть. Так и доехал.
В больнице, старом кирпичном двухэтажном здании, горела пара окон. Работали в ней всего три врача: терапевт и хирург с ассистентом. Сложные случаи отправляли в город, с мелкими операциями справлялись сами.
Борис позвонил в дверь. Думал, придётся долго ждать, но дверь открылась довольно быстро, не смотря на ранний час – половина седьмого утра. Медсестра окинула взглядом Бориса, заглянула за его спину.
- Чего тебе? Приём с восьми начнётся, – сухо сказала она, когда поняла, это не пациент, да ещё чужой.
- Я к матери. Ей сегодня должны операцию делать. Климова Надежда Васильевна.
Медсестра с минуту смотрела на него.
- Зайди. Сядь тут, я сейчас, - сказала она, заперла входную дверь и ушла.
Борис осмотрелся. Комната маленькая. Окна на половину закрашены белой краской. Пустой стол, стул и топчан у стены, застеленный коричневой медицинской клеёнкой в тёмных пятнах. Тоскливо.
Минут через десять в комнату зашёл доктор. Борис его вспомнил. В пятом классе мать привозила его в больницу. Болел живот. Думала, аппендицит. Доктор помял живот, спросил, когда стул был. Борис не помнил.
- Срочно в туалет сходить. Можно клизму сделать, - сказал матери доктор.
Но Борис испуганно замотал головой. Дома мать заварила ягод и какой-то травы, через три часа его хорошо прочистило.
- Филипп Петрович? – спросил Борис.
- Дело вот в чём, – начал тот не ответив на вопрос. – Надежда Васильевна Климова умерла вчера.
- Как? Операция ведь на сегодня была назначена. Она звонила, сказала… – Борис ничего не понимал.
- Вчера утром сделали операцию, но… поздно приехала… Умерла вечером.
- Как? Она мне в половине двенадцатого ночи звонила, сказала, что операция сегодня. Я сорвался, хотел забрать её в город… - Борис резко замолчал, достал из кармана телефон, посмотрел на недавние вызовы. Никакого звонка от матери не было. Приснилось, что ли?
- Любовь Дмитриевна, принесите вещи Климовой. - Доктор смотрел на Бориса с сочувствием. - Вы в порядке?
- Да. Я не понимаю, ведь был звонок, я не сошёл с ума. Мама сказала, что … - Борис сел на топчан, закрыл лицо ладонями.
Тут в кармане зазвонил телефон. Зинаида. Говорить не хотелось, не сейчас, он сбросил звонок.
- Мне можно к ней? – хрипло спросил Филиппа Петровича.
Тот помотал головой.
- В морге она. Не советую. Вы лучше гроб закажите. Определитесь с датой похорон. Хоронить в деревне будете? Машину сразу закажите. Если в город повезёте, дороже выйдет. Салон ритуальных услуг дальше по улице, увидите. Извините, мне идти надо.
Борис вышел на улицу. Небо серое, низкое, но дождь прекратился. Он сел в машину и поехал в деревню. Всю дорогу пытался понять, как мать могла позвонить ему. Он слышал о подобных случаях, но думал, что это выдумки. Или доктор что-то напутал, или ему приснилось? Нет, он не спал, работал на компьютере. Он вообще рано не ложился никогда. Мистика кая-то.
Зинаида увидела его машину из окна, вышла, всплеснула руками, обняла, зарыдала, уткнувшись ему в грудь. Крепко вцепилась скрюченными узловатыми пальцами в рукава его пальто.
- Боренька, наконец-то. Прости ты меня. Я ей сколько раз предлагала «скорую» вызвать. Она ни в какую не соглашалась. Упрямая же. Мол, пройдёт. Терпела. Когда уж ходить не могла, тогда только согласилась. Так её Фёдор на машине отвёз. Говорит, стонала пока ехали. Дороги у нас сам знаешь, какие, растрясло. Сразу в операционную забрали. Я не поехала с ними. В кабине места не было. Прости, что не доглядела, Боренька-а-а, - заплакала Зинаида.
Борис увёл её в дом.
- Она звонить тебе не велела. Мол, нечего тревожить по пустякам. Я вчера вечером попросила Фёдора заехать в больницу, он и сообщил, что умерла. Прости меня, не знала, как сказать тебе.
- Ладно, Зинаида. Чего уж теперь. Не вини себя. Я сам хорош. Когда в последний раз был? Всё дела…
- Может, ко мне пойдём? Дом остыл, два дня не топлено, - предложила соседка.
- Нет, ты иди, я сам.
Зинаида ушла, а Борис огляделся. Чисто, только половик сбит у кровати, подушки примяты. Лежала, наверное. Он подошёл, поправил половик, а потом упал на кровать, уткнулся лицом в подушки и завыл в голос.
Очнулся от холода. Встал, затопил печь. Не отвык. В печке стоял чугунок с кашей. Не испортилась. Борис ел прямо из чугунка, мешая кашу со слезами, бегущими по щекам.
Вечером снова зашла Зинаида.
- У Надежды вот тут приготовлен узелок. – Она открыла шкаф, достала. – Надя показывала мне в прошлом году. Платье новое, тапочки, платочек. В общем, всё, что нужно. Да ты не смущайся, у нас у всех этот узелок есть. Все под Богом ходим. – Зинаида перекрестилась. – Ты там попроси, чтобы крестик на мать надели, не забыли.
Борис пошарил в кармане и вытащил оловянный крестик на чёрном шнурке.
- Отдали, значит. Сам и надень. А то мало ли… Когда в больницу поедешь?
- Завтра утром, привезу сразу. Вы скажите всем.
- Здесь хоронить будешь? И правильно. Рядом с Колей будет. Я бабам скажу. О поминках не заботься, всё сделаем. Держись. Ой, как же так? Как я без неё? – Зинаида заплакала и пошла, вытирая глаза уголком платка. - А как ты узнал? – Вдруг остановилась, не дойдя до двери двух шагов. - Я ведь так и не смогла позвонить тебе. Или кто сказал?
- Она сама позвонила мне. Сказала, что операция завтра будет, то есть сегодня. Я и рванул в ночь, хотел забрать её и в город.
- Батюшки… – Зина села на край кровати. - Господи, помилуй. - Она стала часто и коротко креститься. Вдруг рука её замерла, не дойдя до лба в очередной раз. – Это что же получается? Она сама тебе позвонила? Не может быть. Если только у кого телефон взяла.
- Нет, Зинаида, со своего.
- Как же? Фёдор сказывал, что Надежда больно сокрушалась в машине, что телефон забыла дома. – Она задумалась, потом подошла к комоду и выдвинула верхний ящик.
- Вот же он, - оглянулась на Бориса.
Тот подошёл. Долго смотрел на телефон. Потом включил его. Никаких исходящих звонком с него не было. Он сам звонил ей неделю назад. Всё было хорошо.
- Ну надо же. Сама позвонила с того света, - растерянно сказала Зинаида.
А Борис думал: «Вот почему мне показался странным этот звонок. Голос у матери был тихий, виноватый. Мать так позвала его на похороны. «Люблю», - сказала в конце. Попрощалась.
Борис не смог сдержать слёз. Зинаида гладила его по спине.
- Ты иди. Я один хочу побыть, - сказал ей Борис.
- Хорошо, но если что, приходи. Надо же, кому скажу…- приговаривала она, идя к двери.
Борис посидел, уставившись в стену напротив. Потом встал, достал из ящика комода старый альбом с фотографиями, долго рассматривал. Мать везде улыбалась, молодая и красивая. А вот с отцом. Вот он маленький…
Ночью Борису приснилась мама. «Всё хорошо, сынок. Рада, что приехал», - сказала она.
- Мама! – Борис проснулся от собственного крика.
Больше заснуть не мог. Лежал, уставившись в непроглядную тьму, и вспоминал, вспоминал… Корил себя, что звонил редко, а приезжал и того реже. Господи, если бы знал… Прощения ему нет.
Хотя… В деревне ничего ни от кого не утаишь. Отец подрабатывал зимой в соседней деревне, помогал строить дом другу. Домой всегда ночевать возвращался. А потом вдруг по нескольку дней не являлся.
Однажды пришла Зинаида за солью и спрашивает:
- Твой снова не ночевал? Смотри, Надька, как бы совсем от рук не отбился.
- Что ты болтаешь? Он устаёт, торопятся, хотят достроить поскорее.
- Ага, устаёт он. А в прошлый раз пришёл в наглаженной чистой рубашке. Выглядел сытым. Бабы говорят…
- Я не слышала, а ты ничего не говорила. Поняла? Уходи, - оборвала её мать.
А потом отец вернулся и больше уже не ходил в соседнюю деревню. Мать с Зинаидой помирились. Всё стало по-прежнему. А через два года отец умер. Завалился прямо на грядке, ткнулся лицом в картошку и уже не встал больше.
Мать простила отца, не упрекнула ни разу. «Его простила и меня простит». С этой мыслью Борис и заснул. Сказалась бессонная ночь накануне.
Утром он поехал в больницу. Мать лежала в гробу спокойная, отстранённая.
- Как живая лежит, - охала Зинаида.
Борис молчал, глядел сухими глазами. Наплакался.
Деревенские тянулись в их двор вереницей, прощались. На кладбище поехали несколько мужчин. Женщины остались прибрать дом, накрыть стол для поминок.
За столом о матери говорили хорошо, рассказывали, как помогала всем. А Борис и не знал ничего этого. Мать скромная была. Потом гости стали по одному уходить. Зинаида помогла вымыть посуду, прибралась в доме.
- Останешься на девять дней? – спросила перед уходом.
- Нет, приеду. Не могу здесь.
Зинаида кивнула, вздохнула. Борис вернулся в город. Вздрагивал от каждого звонка, ждал, что мама позвонит снова, но это была не она. Позвонила Зинаида.
- Я вот по какому поводу. Дом продавать будешь? Я покупателя нашла. Дом без хозяина начнёт разрушаться. Пусть уж живёт кто-то.
- Я подумаю, - ответил Борис.
- Понимаю, так я скажу, что продашь?
- Да.
На другой день позвонила бывшая жена. Как-то глупо разошлись. Но после жены он не мог ни с кем построить отношений. Мать ругала, советовала сойтись.
- Куда пропал? Не звонишь, не пишешь.
- Мать только что схоронил.
- Я сейчас приеду. – И через полчаса Людмила уже стояла на пороге.
Они долго разговаривали. Борис смотрел на жену и думал, что у него никого больше нет, кроме неё. Может, мать права, чего искать?
- Мама хотела, что бы мы помирились, - вдруг сказал Борис.
- Правда? А ты? Я бы…
Борис закрыл её рот поцелуем.
Вот так. Они с Людмилой снова вместе. Через год у них родилась дочка Наденька. Дом Борис так и не продал. Летом жили там, как на даче.
Иногда казалось, что мама рядом, радуется, глядя на них. На душе становилось спокойно и хорошо.
Звоните матерям почаще, говорите, как вы их любите. Они могут внезапно уйти, и уже ничего не справить, не сказать. Вы ведь их действительно любите, только не думаете об этом, пока они живы.
| «Человек любит свою мать, почти не сознавая и не чувствуя этого, потому что это для него так же естественно, как дышать, и лишь в минуту последнего расставания он понимает, как глубоко уходят корни этой любви. Никакая другая привязанность несравнима с этой, потому что все остальные привязанности — дело случая, а эта — врожденная, все остальные возникают у нас позднее, случайно, а эта живет у нас в крови со дня нашего появления на свет»
©️ Ги де Мопассан «Сильна как смерть»
Автор
канал Живые страницы