Олеся вышла замуж за Сеньку Михайлова по большой любви.

Красивый, обаятельный, вежливый и образованный парень покорил девушку едва ли не с первого взгляда, да и родителям Олеси он пришелся по душе.
Молодые люди встречались чуть больше года, а потом Сеня сделал любимой предложение. Олеся с радостью согласилась.
-Лучшего жениха и не найти! - ликовала мама.
- Я знаю! - улыбалась счастливая невеста.
Через неделю после свадьбы, к своему огромному разочарованию, Олеся поняла: тех достоинств супруга, которые когда-то ее привлекли, оказалось недостаточно. А если совсем уж честно, для совместной жизни они оказались не столь уж и весомыми.
Нет, Семен не злоупотреблял алкоголем. Даже в праздники он ограничивался чисто символической рюмашкой водки или бокалом вина. Рукоприкладством Сенька тоже не грешил. Но какой толк от его красоты, обходительности и диплома о высшем образовании, если все, за что бы супруг ни взялся, заканчивалось плачевно? Увы, в быту он оказался беспомощным.
Однажды Олеся ушла в магазин и попросила мужа последить за курицей в духовке. В итоге праздничное горячее блюдо благополучно сгорело.
-Ты куда смотрел-то? - напустилась она на Семена. - Гости будут с минуты на минуту!
Тот лишь растерянно пожал плечами.
-Знала бы, поделила на части и варили бы суп, - пробурчала Олеся. - Только деньги на ветер!
Еще один памятный случай молодая женщина вспоминает со стыдом. Перед соседями.
Тогда соседи купили какой-то сногсшибательный стеклянный гарнитур в стиле "хай-тек". Они попросили Сеню помочь в сборке, и тот согласился. Но через десять минут муж с позором вернулся домой. А следом прибежала Анна.
-Ты хоть примерно представляешь, сколько стоит этот гарнитур? - кричала соседка.
- Я все возмещу, - лепетал Семен.
- Да уж будь любезен!
- Что случилось? - поинтересовалась Олеся, услышав шум в коридоре.
- А случилось то, что твой слон в посудной лавке испортил наш новый гарнитур! - воскликнула Анна.
- Аня, можешь потише, я только Аленку уложила, - сказала Олеся. - Сильно испортил?
- Да уж изрядно! Если интересно, пойди, сама посмотри!
Когда Олеся увидела, что сотворил ее благоверный с соседским гарнитуром, у нее едва не случился сердечный приступ. Тумбочка и столик из матового стекла, хотя и не разбились, покрылись трещинами. В принципе, можно попробовать закрасить темной акриловой краской для стекла, но ведь и она денег стоит!
Впрочем, соседи явно надеялись приобрести новый гарнитур за их счет. Михайловы, в отличие от соседей, таких покупок позволить себе не могли, и Олеся, поспешила свой альтернативный вариант. Недаром училась на дизайнера!
Аня с Геной вынуждены были согласиться, понимая, что стоимость гарнитура соседи покроют не скоро.
Олеся купила акриловой краски, покрасила гарнитур в темно-серый цвет, выполнила стильные черные разводы методом копчения и, наконец, покрыла мебель специальным лаком.
Трещины были совершенно незаметны, и по лицу Ани и Гены было видно, что они довольны.
-Здорово, Олеська! - восхищенно сказала хозяйка дома. - Да тебе бы всерьез этим заняться. А то ведь со своим недотепой по миру пойдете. Ты уж извини, что я тебе это говорю.
- Да ничего, - сконфуженно пробормотала Олеся, понимая, правоту Анны.
Потом был разбитый в хлам ноутбук, еще хорошо, что свой! Хотя, что тут хорошего?
Имела место и утерянная флэшка с важными файлами. Это досадное недоразумение стоило Семену половины зарплаты. В связи с отсутствием документа организация вынуждена была выплачивать неустойку, а раскошеливаться из своего кармана босс не собирался. Олеся хваталась за голову, а когда никто не видел, рыдала от бессилия. Угораздило же ее!
Сеня работал менеджером в магазине сантехники и получал неплохие деньги. Но вот незадача, они постоянно пролетали мимо носа. Не одно, так другое! За семь лет совместной жизни подобных случаев было немало.
Все подруги, как одна, крутили пальцем у виска и говорили:
-Да на кой черт он тебе сдался? Одни убытки!
Олеся начала подумывать о разводе. Но ведь она любила своего Сеньку! Любила таким, какой он есть - смешного, неуклюжего и немного нелепого. Но ведь своего!
-Ну, почему у всех мужья, как мужья, а у меня какое-то недоразумение? - в отчаянии жаловалась она матери.
- Ну, положим, ты сама это недоразумение выбрала, - ответила Инна Александровна. - А мужчины, они как дети. Их надо воспитывать, направлять, вдохновлять!
- Что-то другие не направляют и не вдохновляют, - недоверчиво фыркнула Олеся. - И живут, как за каменной стеной.
- Так одним каменная стена достается готовой, а другим предстоит ее возвести, - философски заметила мать. - В жизни ведь все не поровну.
- Так, может, материал поменять? - невесело усмехнулась молодая женщина. - Мне все подруги советуют…
- Ну-у-у, дорогая, подруги еще не такое насоветуют! Чужую беду руками разведу! А ломать - не строить. Между прочим, твой папа раньше тоже был ужасно инфантильным. Но я настраивала его на нужный лад, и, как видишь, он заматерел! От женщины многое зависит. Муж - глава семьи, жена - шея!
Олеся шла домой и размышляла. Ну, как она должна вдохновлять и наставлять? Какая еще шея? Она - шея?!
И тут Олеся поняла, что имела в виду родительница.
Сеня шел по парку, держа за руку дочь Аленку, и размышлял, почему у него вечно все наперекосяк. За что бы он ни взялся, все ломается, теряется, портится! Как будто сглазил кто-то, честное слово.
Семен получил высшее образование, и, между прочим, был один из лучших студентов экономического факультета. Но вот его руки, очевидно, растут из того места, на котором нормальные люди сидят!
И ведь как все получается? Когда Олеся что-то ему поручает, то непременно говорит: "Смотри, опять не напортачь!" Семен старается изо всех сил, но от волнения что-нибудь, да сделает не так. И так каждый раз, причем, не только дома!
Когда отец и дочь шли мимо водоема, услышали душераздирающий детский крик.
-Помогите! - кричала девочка лет восьми. - Спасите Жулю! Бедная Жуля!
И тут они увидели щенка, который отчаянно барахтался в водоеме, а его юная хозяйка стояла рядом и слезно просила о помощи.
-Папочка, спаси собачку! Она же утонет! - воскликнула Аленка и обратилась к девочке: - Ты не бойся, папа спасет твою собачку!
Семен так и не понял, откуда у него вдруг взялась такая решимость. Но уже через несколько секунд он, не раздумывая, нырнул в водоем и спас утопающее животное от неминуемой гибели.
Щенок дрожал от холода и жалобно скулил. Семен снял куртку и укутал собаку.
-Жу-уля! - плакала навзрыд девочка, целуя свою любимицу в мокрый носик. Видимо, еще не отошла от потрясения. А Аленка гладила незнакомую девочку по плечу и приговаривала:
-Все хорошо!
Семен с дочерью проводили девочку, которую звали Аришей. Собачка отогрелась, и теперь с любопытством смотрела на своего спасителя и его дочь выразительными глазами-бусинками. Кстати, Ариша жила неподалеку от них.
-Так мы, выходит, соседи? - спросил Семен.
- Мы живем в том доме! - радостно подхватила Алена. - Будем дружить?
- Давай! - улыбнулась девочка.
Дома аппетитно пахло чем-то мясным. Похоже, это были котлеты.
-Ну, наконец-то! - воскликнула Олеся. - Вы где пропадали? Я котлет нажарила, и гречневая каша готова.
Муж с дочерью начали рассказывать Олесе о своих приключениях, и она посмотрела на Семена другими глазами. Ну, конечно! Мама была права. Да и дочь оказалась мудрее. А вот Олеся вечно настраивала мужа не на тот лад.
"Смотри не купи несвежее мясо!", "Не потеряй ключи!", "Не забудь паспорт!" А в итоге - как словом, так и делом!
Но сейчас она смотрела на Семена влюбленными глазами. А когда домочадцы закончили рассказ, Олеся сказала:
-А я знала, что наш папа - герой! Он всегда поможет.
На следующий день Семен отправился на работу в приподнятом настроении. Он ехал в маршрутке, и, казалось, был готов свернуть горы.
-Ты сегодня какой-то другой, - заметил Коля, его напарник. - К покупателю сам подошел, и так оперативно его проконтролировал. Давно бы так!
Семен довольно улыбнулся. Теперь только так и будет.
Через полгода владелец магазина сантехники продал бизнес, и сотрудники были вынуждены искать новую работу. Когда Семен сообщил об этом супруге, та не расстроилась. Олеся сказала:
-Уверена, ты найдешь место еще лучше. Ведь ты стремишься расти, развиваться, а это главное. У тебя все получится!
Через неделю Семен отправился на собеседование в перспективную логистическую компанию. Требовался сотрудник в коммерческий отдел. Спустя пару дней Семену позвонили и сказали, что он принят!
На седьмой день рождения Аленки пригласили бабушек-дедушек и подружек виновницы торжества, в том числе и Аришу с ее собачкой Жулей.
-Как поживаешь, подруга? - спросил Сеня, ткнув собачку в нос.
Жуля завиляла хвостом, явно узнав спасителя.
Анна с Геннадием тоже были приглашены. Как ни странно, после того случая с гарнитуром соседи сдружились. А когда Олеся рассказала Ане историю с собакой, та ответила:
-Что ж, дай-то Бог!
Инна Александровна, улучив момент, заговорщицки шепнула дочери:
-Я смотрю, у вас сейчас все хорошо!
- У нас, мама, все прекрасно! - улыбнулась Олеся и подмигнула матери: - Так прекрасно, что… Ну, это потом!
Когда все уселись за тост, Инна Александровна сказала:
-Первый тост говорит мама!
- Ну что ж, мама, так мама! - с улыбкой сказала Олеся. - Алена, дочка, я очень люблю тебя желаю быть самой-самой и продолжать радовать нас с папой и… быть хорошей старшей сестрой своему братику. Или сестричке. Ты же хотела братика или сестричку?
- Да! А где братик или сестричка? Они скоро придут?
- Ну, скоро не получится. А вот через полгода, нет, чуть больше, пожалуйста!
- До-олго, - протянула именинница. - Но я все равно рада! Это самый лучший подарок!
Аленка встала из-за стола, который был накрыт для детей, подошла к матери и поцеловала ее.
-Спасибо, мамочка!
-Олеська, я люблю тебя! - сказал Семен. - Предлагаю второй тост за маму. За самую лучшую маму на свете! За мою вдохновительницу!
Олеся украдкой посмотрела на мать и подмигнула ей. Инна Александровна ответила тем же.
Автор Вишенка в группе #опусыирассказы
Минус
Врач-педиатр Олег Тигбо. На него молилась вся женская часть населения Цветочного бульвара, ибо после исчезновения доктора Ованесяна, он занял его нишу – был добрым ангелом всех рыдающих и температурящих младенцев зоны обслуживания Центральной подстанции. Как когда-то сказала одна из мам, пришедшая на станцию со здоровенным тортом: «Ваш доктор Олег приедет, песенку споет – и мой пупырышкин успокоится. А если не успокоится – он еще одну споет». Олега любили, Олега ценили, Олег всегда был на хорошем счету у начальства и пациентов. Был у него, при всех плюсах, один ощутимый недостаток – прям был в суждениях и высказываниях, без всякого пиетета и скидок на впечатлительность. На все тычки работающих с ним фельдшеров резко отвечал: «Я в институте учился детей лечить, а не задницы полировать!». Как следствие – вызов к ребенку сына… ну, не сильно уже важна фамилия, важен статус дедули, к чьему внуку было прямое распоряжение главного врача гнать педиатрическую бригаду прям бегом, игнорируя ранее поступившие вызовы. Богатая квартира-студия, юный, но уже сознающий свою исключительность, счастливый отец двадцати годов, вставший в дверях и требующий от тяжело дышащих после подъема на шестой этаже медиков непременных бахил, ибо ковры и грязные лапы. Под осмотр – фоном перечисление фамилий и чинов, которым он, если что, тут же позвонит, язвительное комментирование всех действий врача и поставленного диагноза, интимно заданный вопрос – за сколько купил диплом? Я, мол, и без тебя сам разберусь, что у чада пищевая токс… токз…зикоинфекция, короче, тебя, коновала бездарного, сюда для чего пригласили, не побрезгали? Чтобы ты умничал? Или чтобы быстро вылечил? Люди, между прочим, устали, спать хотят, а не твой лепет слушать. Под конец – откровенно хамское: «Вижу, твой папаша явно на твоем образовании сэкономил!». Олег остановился, повернулся, дернул головой, оскалился: «Да и твой, вижу – на презервативах жался. Или дешевые брал, или дырявые».
Олега уволили в рекордный срок – за один день. До сих пор в диспетчерской раздаются голоса из телефонных трубок: «Вы нам только доктора Тигбо пришлите… что-что? Как – уволен? КАК УВОЛЕН? ВЫ ЧТО, С УМА ТАМ ПОСХОДИЛИ, НА ВАШЕЙ ЭТОЙ «СКОРОЙ!».
Минус.
Врач Борис Ильинский. Человек с тяжелой судьбой, когда-то – блестящий врач, потом – врач пьющий, потом – врач уволенный. Длительное время живший непонятной, полубездомной, пьяной жизнью, потом – вернувшийся на станцию, помятый, истрепанный, но – бросивший пить и горящий желанием работать.для группы опусы и рассказы 6Несмотря на косые взгляды, целый год беспорочно отработавший на линии, без жалоб, без ошибок в терапии, с идеальным оформлением медицинской документации, равнодушный к зарплате и надбавкам, наслаждающийся почти потерянным счастьем – быть человеком и профессионалом, в котором нуждаются, которого ждут. Те, кто не терял все и не опускался на самое дно – не поймут… Жалоба ушлой соседки, вызвавшей бригаду к бабульке, на чью квартиру она всерьез нацелилась, это все перечеркнула жирным штрихом почерка заявления на увольнение. Ильинский ушел со станции, тяжело пил, на Цветочном его часто встречали в жутком виде и невменяемом состоянии. Там же и нашли – с проломленной ударом чего-то тяжелого головой, холодного, окоченевшего, с оскаленным страшным лицом. Хоронили силами станции, родных у него не осталось… ну как – станции, собирали деньги по бригадам, начальство, то, что сидит, повыше, денег на похороны бывшего врача «Скорой помощи» Ильинского найти не смогло. С его, начальства, сконфуженных слов, конечно.
Минус.
Николай Ильич Трунов, «дядя Коля» – для многих поколений фельдшеров, долго и упорно трудившийся на бригаде кардиологии, многих воспитавший, многих научивший премудростям анализа ЭКГ, терпеливо разъяснявший неофитам разницу между депрессией и подъемом сегмента ST, достававший памятные кардиограммы с уникальными патологиями, рассказывающий забавные случаи из практики, живая легенда подстанции, которая инфаркты выслушивает, а потом уж снимает «пленку» - для отчетности, не для постановки диагноза. Старенький, сгорбленный, в непременном белом колпаке, в очках с диоптриями, с обязательной хитрой ухмылкой, всегда по-доброму насмешливый и ироничный – когда к нему бросался очередной фельдшер или интерн со свежей кардиограммой; в такие моменты он почти всегда приобнимал за плечи, усаживал, разглаживал термоленту аккуратными движениями мозолистых сморщенных ладоней, откашливался, поправлял очки. И лента оживала – невнятный частокол черных осцилляций на розовой бумаге (частенько – смазано, с «наводкой») превращался в атривентрикулярные блокады, пароксизмы мерцательной аритмии, декомпенсированные «правые» пороки, синдромы Вуда, стенокардию Принцметалла, узловые ритмы второго типа, блокады Самойлова-Венкебаха, синдром Вольфа-Паркинсона-Уайта… все короткими, скупыми, емкими фразами, с непременными примерами и подробным объяснением терапии. Часто в такие моменты (как правило – в коридоре подстанции, перед диспетчерской), фельдшера, приезжающие с очередного вызова, останавливались, создавая небольшую толпу, слушали, кто-то торопливо записывал на обратной стороне расходного листа или бланка сообщения в поликлинику, наспех рисуя ломаную линию кардиограммы, вполголоса чертыхаясь, когда внезапно отказывала ручка.
Ночной вызов, пьяный джип навстречу, орущий музыкой, оскалившийся хромированным «кенгурятником», длинный сигнал и громкий удар, завершившийся хрустом мятого железа и дерущим уши визгом протестующей резины. Удар пришелся строго в ту сторону «Газели», где дремал уставший за бессонные сутки врач. Приехавшая первой на место Аня Лян после билась в истерике: «Мальчики, там месиво просто… месиво… понимаете?! КАК ТАК МОЖНО?! МЕСИВО ПРОСТО! Я ЕГО ДАЖЕ НЕ УЗНАЛА!!». Юноша, опрокинувший машину бригады, невнятно матерясь и сплевывая, постоял какое-то время, глядя на сочащуюся из-под искореженной двери кровь, после - петляя, ломясь сквозь кусты, сбежал. Как показала практика – правильно сделал, ибо негоже сыну некого чина из тех, кто носит непростые погоны, пьяным лететь по встречной в пять утра. Было разбирательство, длительные допросы, куда-то загадочно исчезла карта вызова, на который ехала бригада, потом – телефонная запись вызова, на который ее отправила диспетчер, бодренькая кампания в местных СМИ на тему «Нескорая «Скорая» ехала по своим личным делам, пока больные ждали – но их покарал случай!», красиво поданный материал в суде, что сей юноша ехал строго по знакам и трезвым, и лишь судьба уберегла молодой и растущий организм от нападения пьяной в дупель бригады врачей-убийц. Дело закрыто. Roma locuta, causa finita.
Щекастое личико сына того самого, дающего сконфуженное интервью угодливо «угукающему» корреспонденту местной телерадиокомпании – мол, да, выжил, сам не знаю, как, бог их простит, врачей этих…
Мертвые, пустые глаза фельдшеров, смотрящих на экран, где распинался оправданный убийца.
Уволившаяся сразу после этого врач Таня Мангусова – пришедшая на смену погибшей бригаде.
«Их лечить после этого? ИХ? ИХ, НАДЕЖДА АЛЕКСАНДРОВНА?!»
Минус.
Минус.
Минус….
Надежда Александровна отшвыривает сигарету.
До утра еще далеко – очень далеко.
- НАДЕЖДА АЛЕКСАНДРОВНА! – гулко, раскатисто.
Она идет торопливо обратно в кабинет, берет трубку телефона, что протягивает диспетчер. Гримасой показывает – тот самый!
- ТЫ, $УКА, СЛУШАЙ МЕНЯ СЮДА! – несется из динамика. – ЕСЛИ ТЫ, bЛЯdЬ ТУПАЯ, СЕЙЧАС ЖЕ ВРАЧА НЕ ПРИШЛЕШЬ, Я ТЕБЯ ЖИВЬЕМ В ЗЕМЛЮ ЗАКОПАЮ! СЛЫШИШЬ МЕНЯ, ТЫ?!
Старший врач на миг закрывает глаза. Где-то в другом конце города сейчас Карину сдают приемному отделению психоневрологического диспансера бледные, злые, избегающие смотреть на нее и друг на друга сотрудники седьмой бригады. Дальше – долгая терапия нейролептиками, постановка на учет, прощание с работой на «Скорой помощи», периодический вылет из ремиссии основного заболевания, последующие госпитализации, медленный, страшный ад для дочери – которая сейчас спит в кроватке, не зная, что произошло с мамой.
Послать эту тварь – длинной, долго вынашиваемой, составленной из специальной подобранных слов, тирадой? Заорать, выплеснуть ему в уши все то дерьмо обратно, которое он лил на диспетчера? Пообещать закопать его ответно, куда глубже, с осиновым колом в брюхо и в простату, дабы не наплодил себе подобных?
Добавить еще один минус в худеющий график дежурств подстанции?
- Ваш вызов принят, бригада будет, ждите.
Щелчок, разъединяющий разговор.
Надежда Александровна тяжело дышит, достает баллончик «Астмопента», встряхивает, переворачивает, впивается сухими губами в мундштук, нажимает на выпускной клапан.
Замирает, ожидая, пока ингалированный бета-адреномиметик растечется каплями по глотке.
Это в математике только минус на минус дает плюс. Здесь же, в реальной жизни, на подстанции «Скорой помощи» - эти минусы встраиваются лишь в кресты. В черные, траурные кресты неспасенных человеческих жизней.
Стук в дверь.
- Да... да?
Парень в красной куртке и черной кепке, глаза с отеками, губы трясутся, майка под курткой одета наизнанку.
- П-простите, вы… в-вы доктор?
- Да, что у вас..?
Он, суетясь, распахивает дверь, аккуратно приобнимая женщину, одетую в ночную рубашку, поверх которой накинута здоровенная, в леопардовых пятнах, шуба. Женщина тяжело дышит, лицо бледное, губы вытянуты в тонкую синюю нить.
- Мама вот… упала… руку, кажется, сломала…
От парня ощутимо пахнет алкоголем, по виду судя – поднял с постели крик упавшей матери. Не скандалил, не орал в телефон, молча собрался, намотал на сломанные кости предплечья импровизированную шину из свернутых журналов и шарфа, привел сюда.
Надежда Александровна выпрямляется:
- Лена, карту оформляй, в амбулаторный укладку давай!
Обнимает пострадавшую за плечи.
- Все, сынок, отпускай, дальше я сама. Женщина, со мной… аккуратненько… дойдете?
- Да дойду, куда ж я денусь… - едва слышно отвечает больная. – Вы простите, что мы так поздно…
Станция пуста, все бригады на вызовах. Надежда Александровна молча накладывает шину (парень, покачиваясь, неловко помогает, придерживая, убирая пальцы, когда надо пропустить тур бинта), колет кеторол в плечо, подтягивает руку к шее бинтовой косынкой.
Дверь амбулаторного кабинета открывается.
- Надежда Александровна, шестая вернулась!
- Везите, раз вернулась.
Парень медлит, рука ныряет в карман джинсов, неловко, стесняясь.
- Доктор, я… вот…
Сняв очки, старший врач смотрит на него в упор.
- Зовут тебя как?
- К-кого? Меня? А… Юра. Юра я. Я это…
- Спрячь, Юра. Не надо.
- Да п-почему не н-надо-то?
Врач и фельдшер шестой бригады уже ведут его мать в машину.
Надежда Александровна крепко сжимает ладонь сына.
- Потому что ты – плюс, Юра. Плюс, понимаешь?
Смотрит молча, пьяно, растерянно моргает. Не понимает.
- Иди, не думай. Иди, говорю! И маму береги!
Сын, оглянувшись, уходит по коридору.
Надежда Александровна прислоняется к косяку двери амбулаторного кабинета.
Зажмуривается.
Хватит минусов. Хватит, Господи, пожалуйста. Потом, если будет твоя воля – плоди их и размножай, пачками, толпами, ордами, поколениями, как пожелаешь.
Ты не вернешь Карину. Не вернешь Ильинского. Не вернешь Альсарову, Керимова, Тигбо, Данилину. Не вернешь дядю Колю. Не вернешь еще сотню тех, кому нет замены и эквивалента.
Дай этой подстанции хоть один плюс.
Или несколько.
Если не будет их – кто будет лечить, отче ты наш? Кто?
Шатаясь, старший врач идет обратно в кабинет.
Надрываясь, звонит телефон.
Тот же номер, по ту сторону трубки ждет тот же голос – беснующийся, злой, ненавидящий. Которому плевать на Юру и его маму, которая стойко терпела боль, пока пешком шла до подстанции через темноту Цветочного бульвара.
- Подстанция скорой помощи номер три, старший врач Васильева, слушаю вас!
Молча слушает ругань.
В голове упрямо бьется: «Минус! Минус! Минус!»
Минус.
Минус…
©️ Олег Врайтов
Группа ОПУСЫ И РАССКАЗЫ
"Новый год, на секундочку"
Вадим Игоревич очень не любил Новый год. Его ужасно раздражали все эти толпы праздно шатающихся по городу людей, пробки на дорогах, улыбающиеся лица и даже запах мандаринов, кажется, вызывал у него аллергию.
В тот предновогодний день он вышел из дома и, заложив руки за спину, неспешной походкой направился на прогулку. Он шел по тротуару центральной улицы города, рассматривая огоньки гирлянд в окнах домов и магазинов, и скептически покачивал головой.
- Столько денег тратят на эти лампочки... - вздохнул он, - да и электричество тоже, на секундочку, не бесплатное. Ну не дураки ли?
Он хотел продолжить свою обличительную речь, но неожиданно потеряв равновесие, чуть было не грохнулся на землю, чудом удержавшись на ногах.
- Извините, пожалуйста, - послышался голос откуда-то снизу.
Вадим Игоревич опустил голову и увидел перед собой мальчика лет десяти. Он потирал ушибленную коленку и виновато посматривал на этого неуклюжего взрослого.
- Внимательнее нужно быть, на секундочку, - процедил Вадим Игоревич сквозь зубы и, снова заложив руки за спину, продолжил свой путь.
Через несколько шагов он обернулся. Мальчик стоял на том же месте и, все еще держась за коленку, рассматривал что-то на витрине магазина. При этом выражение его лица кардинально изменилось. На нем не было и тени сожаления о том, что он чуть не стал причиной падения Вадима Игоревича на асфальт. Его глаза сияли и в них отражались огоньки гирлянд, которыми была украшена витрина. Почему-то это очень сильно задело Вадима Игоревича и он решил, что этот нарушитель тротуарного движения абсолютно не осознал степень своей вины. Развернувшись на месте, он снова подошел к мальчику.
- Ну и что ты там увидел? Дурацкие гирлянды? Ты что, ни разу их не видел что ли?
- Видел, - пожал плечами мальчик.
- А что тогда ты увидел там такого, что заставило тебя остановиться на тротуаре и мешать проходящим людям?
Мальчик потупил взгляд и переступил с ноги на ногу.
- Извините, - снова повторил он.
- А что мне от твоего "извините"? А если бы я упал и ногу сломал? Кто бы мне лечение оплачивал?
- Но вы же не упали...
- Да, не упал, - согласился Вадим Игоревич, - но и ты абсолютно не понял, почему я сделал тебе замечание. Как стоял, так и стоишь на этом месте.
- Да просто там...
- Что? Что там?
Мальчик замялся. Его щеки налились румянцем.
- Там такой красивый футбольный мячик лежит! Я всегда о таком мечтал! А у нас во дворе только у Лешки есть мяч, но он уже старый. Один раз порвался и его мама зашивала, но хватило только на месяц, потом снова порвался. - Мальчик, кажется, решил выдать всю историю жизни этого многострадального мяча. - А когда Лешку мама домой зовет, тогда и матч заканчивается, потому что больше ни у кого нет мячика. А еще...
- Так, остановись, - взмахнул руками Вадим Игоревич, - зачем тебе зимой мячик?
- Чтобы летом играть, - удивился мальчик, - просто он наверное дорого стоит, поэтому вряд ли родители мне его купят, а зимой можно загадать желание Деду Морозу и оно сбудется. Я в этом году загадаю мячик.
- Кому? - расхохотался Вадим Игоревич, - Деду Морозу? Тебе лет-то сколько?
- Десять. С половиной.
- Такой взрослый парень, а все веришь в эти сказки. Нет никакого Деда Мороза. Его, на секундочку, не существует в природе.
Улыбка сползла с лица мальчика. Он насупился и бросил на Вадима Игоревича обиженный взгляд из-под бровей.
- А чего ты на меня так смотришь? - хмыкнул тот, - ты уже взрослый и должен понимать, что никаких сказок не существует. Нужно смотреть на мир реально и без иллюзий, тогда ты в будущем обязательно станешь достойным человеком, а не будешь витать в облаках, как некоторые.
- А вы, когда были маленьким, не загадывали что ли желание Деду Морозу? Неужели вы не верили в чудо?
- Я когда был маленьким...
Вадим Игоревич хотел было ответить что-то поучительное, но перед его внутренним взором неожиданно замелькали картинки воспоминаний из детства: холодный покосившийся домик в деревне, затерянной где-то в лесах огромной страны; большая кастрюля с отвратительной на вкус дымящейся постной кашей; мать, зажигающая керосинку; пьяный отец, облокотившийся на стену с початой бутылкой в руке, и его несвязная речь: "Елки, елки... Какие елки? В лес идите и наряжайте. Может еще в этого... В Деда Мороза нарядиться, чтоб его... Нет никаких этих... Дедов Морозов, понял?"
- Когда я был маленьким, - тихо повторил Вадим Игоревич, - когда я был маленьким... Я о такой чепухе не думал, понятно? А ну быстро домой иди! Ишь ты... Мячик он тут рассматривает.
С этими словами он развернулся и быстрым шагом направился в сторону своего дома. Какая-то внутренняя обида, тоска и даже злость нахлынули на него водопадом эмоций. Только сегодня он понял, почему его так раздражает этот праздник. Потому что у него никогда его и не было.
Мальчик стоял на тротуаре и внимательно смотрел вслед уходящему Вадиму Игоревичу, который за одну секунду из горделивого врослого человека превратился в сгорбленного подавленного старика.
***
Вадим Игоревич лежал на кровати в своей квартире и смотрел в потолок. От мрачных мыслей и воспоминаний его не отвлекали даже взрывы петард на улице и отблески огней фейерверков на белой стене комнаты. Тяжело вздохнув, он перевернулся на бок, положил подушку на голову и закрыл глаза. Через несколько минут он каким-то шестым чувством вдруг ощутил, что в комнате что-то не так. Приоткрыв один глаз, он тут же вскочил с кровати.
- Вы кто?
Дед Мороз сидел в кресле напротив и приглаживал свою длинную седую бороду.
- С Новым годом, Вадимка! - пробасил он, - расскажи-ка мне, как ты себя вел в этом году?
Вадим Игоревич бросился к двери и, нащупав выключатель, включил в комнате свет. Дед Мороз никуда не исчез.
- Вы как сюда попали?
- А стишок расскажешь дедушке? - игнорируя вопросы, произнес Дед Мороз.
- Я сейчас вызову полицию! Да и вообще, у меня, на секундочку, и красть-то нечего. Так что вы не по адресу, - затараторил Вадим Игоревич.
- Какой-то у тебя стишок без рифмы, - покачал головой Дед Мороз, - но ладно. Рассказывай, Вадим, какой подарок ты хочешь получить на Новый год?
- Какой еще... - осекся хозяин квартиры, - а у вас что, борода настоящая что ли?
- А как же? - усмехнулся Дед Мороз.
Вадим Игоревич подошел к незванному гостю и, близоруко прищурившись, осмотрел бороду. Сомнений не было - она была самой настоящей.
- А обувь покажите-ка!
Дед Мороз вытянул ногу. На ступне красовался валенок, отороченный по краю белым мехом.
- А рукавицу можно посмотреть? Уверен, что на ней есть бирка какая-нибудь.
- Не веришь? - глазами улыбнулся Дед Мороз, - сейчас поверишь.
С этими словами он стянул с руки рукавицу и кончиком пальца дотронулся до руки Вадима Игоревича. От этого жгучего ледяного прикосновения тот тут же подпрыгнул на месте. Рука побелела и заныла.
- Вы... Правда что ли? Настоящий Дед Мороз?
- Самый настоящий, - кивнул он, - поэтому прими от меня вот этот подарок на Новый год.
Дед Мороз поднялся с кресла и запустил руку в мешок, стоявший рядом на полу. Покопавшись в нем, он вытащил что-то из него и тут же бросил Вадиму Игоревичу в руки. Тот успел среагировать и вцепился в подарок двумя руками.
- Это что? Футбольный мяч?
- Самый красивый и прочный, - засмеялся Дед Мороз, но тут же посерьезнел, - мальчик один хотел его, но потом почему-то передумал и попросил, чтобы в этом году ты, Вадимка, получил этот подарок и поверил в чудо и волшебство. Так что играй на здоровье и веди себя хорошо.
Вадим Игоревич тут же вспомнил того мальчугана, который испортил ему настроение так, как никто его еще не портил за последние несколько лет.
- Да-да, правильно думаешь. Он самый, - как будто прочитав его мысли, сказал Дед Мороз.
- Это что же получается? Что он свой подарок мне подарил?
- Пожалел он тебя, Вадим, - вздохнул Дед Мороз, - он решил, что на мяч и сам накопит, а вот веру в чудо и волшебство никогда за деньги купить не получится. Ты же сам прекрасно знаешь, каким становится человек, если у него эту веру отнять, да?
- Да, - прошептал Вадим и, опустив голову, прикрыл глаза.
- Вот и молодец, - похлопал его по плечу Дед Мороз, - ладно, пойду я дальше. Дел сегодня невпроворот.
Он подошел к окну, взмахнул рукой и стал как-то очень медленно растворяться в воздухе, потихоньку становясь прозрачным.
- Подождите! Стойте! - встряхнув головой, вскрикнул Вадим Игоревич, - у меня просьба одна есть! Желание!
- Ты свой подарок уже получил, - покачал головой Дед Мороз.
- Пожалуйста, мне очень нужно! Нельзя же так! Это, на секундочку, даже нечестно! Подождите, не исчезайте!
- Просьбы принимаю только от детей.
Сквозь Деда Мороза уже можно было рассмотреть подоконник.
- Ну остановитесь же! Я же никогда в жизни не загадывал вам желание. Даже в детстве! Исполните хотя бы сейчас одно! Я вас прошу!
Призрачный Дед Мороз обернулся и внимательно посмотрел в глаза Вадима Игоревича. Затем, удовлетворенно кивнув, он произнес:
- Ну что ж... Это хорошее желание, доброе. Запоминай.
***
Уже через час Вадим Игоревич стоял у двери квартиры по адресу, который ему сообщил Дед Мороз. Положив на пол футбольный мяч, он нажал на кнопку звонка и быстрым шагом направился вниз по лестнице. Когда дверь наверху скрипнула и открылась, он замер и прислушался.
- Ура-а-а-а! - послышался знакомый детский голос, - мячик! Какой я хотел! Спасибо, Дед Мороз!
- Чудеса, на секундочку, все же иногда случаются, - улыбнувшись, шепнул Вадим Игоревич и вышел из подъезда на улицу, - какие все же красивые гирлянды у людей на окнах! Завтра куплю себе такие же. Время волшебства всё-таки, на секундочку...
©️ЧеширКо
Отрезвление.
Игорь шёл,нет это хорошо сказанно,он не шёл а еле передвигался .На его пути постоянно попадались препятствия,то выбоина на дороге,то его поведет,и вот он уже в придорожной канаве.Да он выпил,но он не алкаш как об этом твердит жена.Ой жена, сейчас опять будет сцена,и был бы крик,ругань с битьем посуды,нет же будет молчание,игнор.Вот это и бесит хочется взять ее и потрясти,но как правило все заканчивается пьяным изливанием чувст.Она ,да она красива,очень красива и даже после 20 лет в браке а чувствую ,она моя.Но бесит её пренебрежение,что ей ещё,все ей,я зарабатываю,могу позволить себе расслабиться .
Женщины ,конечно они сами вешаются,вот и сегодня даже напрягаться не пришлось,как полноватая брюнетка оказалась рядом,она молодец видно было что старается,что вытворяла ,как на отборочном финале в шоу звезд,хороша .лядь.
Стало стыдно,ну что за поганное чувство,жена не узнает ,но стыдно перед самим собой .
Игоря мутило,мысли стали путаться,обняв дерево что бы не упасть,его вывернуло,чуть постоял,вытерся рукавом,вот подъезд,стало чуть легче ,взялся за ручку двери, дома.
-Опять,-на него с укоризной ее глаза,сжала губы повернулась,ушла.Пошёл за ней,стоит его шатает,
-поговорим?
-О чем,взгляд как сверлит,-ширинку застегни.
-Про..сти,-стала душить икота.
Её глаза полны боли,раньше она плакала,сейчас что то изменилось,или у неё кто то появился?
Она в свои 40 очень даже неплохо выглядит,нет она никуда не денется от меня,-мысли путались,голова кружилась.
-Что это?-она нарушила молчание подняв выпавшие из кармана штанов женские трусики.
-Опа,находочка?-Юрий говорил совсем не то что хотел,он каждым своим словом рушил шаткий мостик их соединяюший.
-Да,я мужчина, мне можно,и нужно внимание женщин.
-Это точка,я ухожу!-она повернулась,а он хотел схватить ее за руку,но не удержался,упал.
Удар,темнота,когда открыл глаза ,первое что почувствовал ,дикую головную боль,
-Оль,-позвал в ответ тишина,-Оля,принеси водички,-тихо то как,в квартире пусто.Холод пробрался в душу,мысль которую он старался отбросить но она просто сьедала мозг.Нет не могла она уйти,куда ей,
-так думал он .
Поднялся,в глаза лист бумаги на столе,на нем её рукой текст.Он несколько раз его перечитал,не мог поверить написаному, сначала он думал-шутка,потом когда смысл написанного стал доходить,его пронзила боль в груди,его как будто парализовало :
,Ушла к достойному мужчине,жди повестки на развод .,,
Каждое слово как нож,-достойный ,а я?Как я?-перед глазами прожитая жизнь,как жили в общаге,самое золотое время,безденежье вечное но сколько любви и нежности было тогда,после рождение сына,опять трудности,если бы не помощь родителей.А вот когда пошёл в бизнес,завелись деньги,вечные фуршеты,банкеты,а жена с болезненным Андрюшкой,это сейчас он наша гордость весь в спорте,соревнования одни за другими,и не поверишь что
был таким чахлым .Меня затянула эта жизнь,деньги шмотки,девки,-Игорь сидел обхватив свою больную голову,-да почему не реагировал ни на ее разговоры,ни на слезы,наоборот хотелось ей что то доказать.А что ,и сам себе объяснить не могу,что делать надо вернуть,пока не поздно.
Он в душ,холодная вода напором по коже,а в груди горит,как горит,боль просто разрывает грудь.Подошел к зеркалу,его глаза,в них как будто потух огонь,лицо почернело ,за эту ночь он как будто состарился.
Надо кофе,-подумал ,но и глотка сделать не мог.Внутри его пустота.
Игорь не сел за руль своей ауди,не мог ,ему нужно пешком до её работы,здесь недалеко,всего две остановки.Как дошёл не понял,никого не видел ни встречных прохожих,ни пешеходных переходов-автопилот.
Дошёл ,вот её салон,через витрину видит её,высокая,стройная с короткой стрижкой,-решила и имидж сменить,свои длинные русые волосы состригла,и все равно она лучше всех.Пойду,скажу ей об этом,-он взялся за дверную ручку ,как увидел подходящего к его Ольге мужчину,тот взял ее ладонь и поцеловал.В этом было столько интимной ласки,а в лице пока ещё жены Юрий увидел нежность .А ведь когда-то она смотрела на него таким взглядом,-опустил руку отошел что бы не быть замеченым.
Ему было больно смотреть на то как эта пара улыбаясь друг другу о чем-то мило говорила .
Как он вернулся домой он не помнил.
Прошло три дня,он не выходил из дома,есть не мог,мог только несколько глотков воды,дышать ему трудно,как будто кто то перекрыл подачу воздуха.Мысли- как её вернуть,но она счастлива,и все же,не могу без неё.Звонок мобильного вывел из оцепенения,дрожащей рукой взял,сын,-привет сынок,да,мама,незнаю,грустный?нет всё хорошо,когда приедешь?Жду.-не мог Андрея растраивать перед соревнованиями,приедет будет новость.
Позвонить ей?-набирает номер,трубку сняла практически сразу.
-Да,что хотел?Не беспокой я скоро уеду.
Комок в горле,-куда,с ним?
-Это для тебя уже не важно,вернусь как раз к суду.Получил повестку?
Всё это конец,-перед глазами у Игоря поплыло,он не понял как рухнул на пол.
Когда он пришел в себя,первой мыслью было,-зачем,зачем ему жить,сын уже самостоятельный,смысл утерян.
Шаги на кухне,он поднялся ,кто?
На кухне она,Ольга, не смотрит.
-Оль ,прости если сможешь,я дурак ,я тебя потерял,но без тебя я не смогу.
-Игорь как ты мог,твое пьянство ,теперь ещё и по бабам,-в её голосе боль,обида но не безразличие,это шанс!
Он смотрел на нее,-ты не подстриглась?
Она удивленно на него.
Догадка промелькнула в сознании,-я долго был в отключке?Милая ,теперь все будет по другому,поверь последний раз,если я нарушу слово,я сам уйду ...
Он шёл домой,в руках его шикарный букет её любимых роз.
Пусть твердят что люди не меняются,я смог,смог всё вернуть,всё исправить,-Игорь подошел к своей квартире
Дверь распахнулась,на пороге Оля ,она стала ещё прекрасней,её глаза светятся счастьем.
-Как ты моя и как себя сегодня ведёт маленькая?
Он опустился на колени ,прислонил свое ухо к округлившемуся животу жены,получил толчок ,радостно засмеялся,
-Хулиганка будет у нас....
28.11.2018 Ж.К.
Спасибо вам, что выгнали меня тогда
Люба сидела в комнате и подсчитывала предстоящие расходы. Муж Валера говорил, что с этой получки нужно купить его маме туфли новые. У неё косточка выпиралась и нужно было купить туфли из мягкой кожи, чтобы не было больно ходить.
Ну конечно, купить нужно и, естественно, за свои деньги, не брать же деньги за подарок. Свекру нужно купить новую рубашку, он обносился. А вот так как размер у него большой, нужно будет в специальный магазин ехать, а там цены не малые. Ну и отдать свекрови деньги за квартплату, свою долю, на продукты, как и договаривались.
Оставалось совсем ничего, а Любе нужно было обязательно платье купить. Она заканчивала учёбу на вечернем и должна была получать диплом в торжественной обстановке. На работу она могла ходить и в старом, всё равно сверху халат и никто не видит, а вот за дипломом пойти как раз и не в чём.
Валерке они купили в прошлом месяце хорошие джинсы и пуловер тонкий, а вот ей как раз денег и не хватало.
Когда муж пришёл с работы, она рассказала свои проблемы.
- Люба, ну что за проблемы, может, у мамы что возьмешь? Она поправилась, много хороших вещей висит неодёванных. Ты же понимаешь, тебе раз одеть нужно, а маме ходить не в чем.
- Да, я понимаю. Но я как то просила у неё блузочку, она сказала, что ещё рано её хоронить, сама носить будет.
Валера нравилась его молодая жена, хотя у неё не получалось быть такой отличной хозяйкой как его мама, да и отцу она не очень нравилась. Ну, может быть, всему и научится у мамы. Мама у него мировая, все соседки так говорят. Что Любе повезло со свекровью. Да и скандала у них за два года ни разу не было. Ну, приготовила жена что-то не то, что отец любит, мама быстренько вылила в унитаз и своё приготовила. И всё решилось тихо и мирно.
А платье да, нужно Любе. Ну что же, сэкономят оба на обедах, может, какое недорогое и найдут. О ом, чтобы поговорить с мамой и купить туфли за счет мамы и в мыслях не было. Какой же это подарок тогда?
В субботу платье нашли на стоке. Конечно, синтетика, юбка у него немного расширенная, но сверху очень даже неплохо смотрелось.
- Одену бусы поярче, хорошо, что цвет сероватый, нейтральный, подойдут любые, - успокаивала себя Люба. Платье ей не очень нравилось, но зато понравилась цена.
Она немного поправилась после прерывания беременности. Свекровь как узнала - сразу заохала:
- Боже, и для себя не успели пожить и ребёнок. Он будет плакать, а Матвей Егорович будет психовать. Квартира у нас маленькая, ваша комната сосем узкая. Нет - нет, прерывай, я и врача знакомого знаю. Сделает всё в лучшем виде. А что, Любе всего 19, мама далеко совета спросить. Отец сказал, что если вернётся домой и не уживется, в дом не пустит, так как он знает, что виновата будет Люба. Ведь у дочери очень вспыльчивый характер. Был. Вспыльчивый.
Вот и сходила в больницу. Не все было гладко, срок был критический, потом дома температура была. Но терпела, молчала, прошло само.
Получила Люба диплом, принесла домой. Свекровь торт купила, поздравила. Матвей Егорович буркнул что-то, сказал, что он торт не любит, лучше водки.
После чая с тортом свекровь пошла с Любой в из комнатку - пенал поговорить:
- Люба, я твоей матери обещала, что ты диплом получишь и слово я своё сдержала. Но на этом всё, моя дорогая. Собирай свои вещи и давай домой уезжай. Не пара ты моему сыну, не пара. Его хотят видеть зятем намного приличнее люди, чем твои родители. Хорошо, что ты прерывание сделала, послушалась меня, ни себе, ни сыну моему жизнь не испортила.
Это был реальный удар. Люба не знала, что ответить. Она только открывала и закрывала рот, как будто воздуха не хватало. Затем она заплакала:
- Не выгоняйте меня, куда я поеду? Меня отец домой не примет.
- Ты не выдумывай, никуда он не денется, примет. Завтра пойдите и подайте заявление на развод.
Всё остальное Люба делала на автомате. Самое главное, что видела, что Валера не хотел сам развода, но ослушаться маму не могдля группыопусыирассказы. В конце свекровь потребовала отдать кольцо, которое Валера одел ей в ЗАГСе. Ругаться и оспаривать Люба не смогла и не умела. Поехала домой.
Отец её встретил хорошо, слова плохого не сказал:
- Да ты что, думала, что я серьезно? Это я так попугал, чтобы характер не показывала. А то, что ребёнка лишилась - им прощения нет.
Прошли годы, Люба вышла замуж и волей судьбы приехала на работу опять в тот город в Подмосковье, откуда выгнали её за ненадобностью. Встретилась с подругами, с которыми училась в колледже на вечернем, разговорились.
Не прожил жизнь её Валера, её первая любовь, а промучился. Дважды был женат, никак мама цену сыну сложить не смогла. Спился совсем, подобрала его уже третья и то ради квартиры. Ровно через 3 месяца после росписи он неожиданно помер. Родителей уже давно не было.
А Люба прожила жизнь нормально Вышла замуж дома. Большой любви у неё не было, но было уважение к мужу, понимание. Двое детей подняли, работали, как могли, особенно в девяностые было сложно. Но выстояли. Сейчас перебрались в город её молодости, дети переехали раньше и подыскали работу родителям. Попросила мужа поехать на местное кладбище, нашла могилы первого мужа и его родителей.
Могилы неухоженные, краска облупилась. Она положила на могилу цветы и сказала:
- Спасибо вам, что выгнали меня тогда…
А вы как думаете? Повезло ей или нет.
автор София Коралова
Группа ОПУСЫ И РАССКАЗЫ