Брачные планы

Автор: Людмила П.
#фантазиинатему
– Дорогая, Иван Петрович вам не пара, – твердила я заплаканной Ленке. – Он совершенно неприспособлен к жизни, к тому же старше вас на 20 лет! Хотите угробить свою молодость? Посмотрите на себя: вы такая красивая, хрупкая, нежная, решили связать жизнь с этим недотёпой? Вы найдёте другого, достойного избранника, а Ваню оставьте мне.
– Но я люблю его, – ревела Ленка, – он лучший мужчина в моей жизни…
Терпеть не могу этот сентиментальный бред!
– Вам кружат голову девические грёзы, – закипятилась я, – этот платонический флёр разобьётся о прозу жизни. Я старше вас, поверьте моему опыту: вы не справитесь с нагрузкой. Посмотрите на себя: вы даже готовить толком не умеете!
– Я научусь, – всхлипывала Ленка, – я буду стараться, у меня хорошая память…
Этот дурацкий разговор я затеяла с девушкой моего квартиранта Ивана Петровича. До сих пор не понимаю, как этот невзрачный мужчина свёл меня с ума. В недобрый час я сдала ему свою двушку; пожалуй, это самая роковая ошибка в моей жизни. Но мне были позарез нужны деньги и порядочный квартирант, настроенный их вовремя отдавать.
***
Поначалу наши отношения развивались скромно, корректно, пристойно. При первой встрече Иван Петрович произвёл на меня благоприятное впечатление. Немного робкий, слегка зажатый, чуть-чуть испуганный, но в целом адекватный мужчина, готовый платить вперед всю сумму, в том числе, – коммуналку. Чего еще надо? Я на радостях и согласилась, о чём потом… нет, не пожалела, а рассказала всему околотку. Вот этого ни в коем случае не надо было делать, учитывая число местных незамужних девиц.
Иван Петрович – лингвист, переводчик, доктор филологии. У него ума палата, но кому это нужно, если из его рук всё валится, ноги заплетаются, жидкая шевелюра растрёпана, галстук набекрень, брюки помяты? Плюс он не может себя обслужить, и мне пришлось ухаживать за ним, как за ребёнком. Забыла сказать, что я живу в соседней двушке, которая досталась мне от покойного супруга (первая двушка – от родителей). Детей у меня нет, делиться не с кем, так что в своих владениях я чувствую себя столбовой барыней.
Сама не заметила, как я втянулась в домашний быт Ивана Петровича. Я работаю на заводе по графику «2 через 2», времени у меня полно – куда себя девать? И я начала потихоньку обслуживать Ивана Петровича. То цветы полью, то пирог испеку, то пол подмету, то бельё постираю… ну, и тому подобное. Я и опомниться не успела, как меня затянуло. И вот уже через 2 месяца я не могла прожить и дня без рабочего визита к Петровичу. Даже в его присутствии я хозяйничала как в своей двушке; я вошла во вкус, словом, – разошлась не на шутку. А что же Иван Петрович?
Апатичный и безразличный как к своему внешнему виду, так и к быту, он даже не замечал моих вторжений в его личное пространство. И даже благодарил меня за уборку, вкусняшки и большие стирки, которые я каждую субботу закатывала у него под носом. Тогда мне казалось, что он шагу не может без меня ступить. Мы как будто подружились – если только возможна дружба между книжным червём и типичной рабочей тёткой бальзаковского возраста.
– Не надорвитесь, Клавдия Николаевна, – бывало, говаривал он мне, подслеповато щуря свои большие круглые глаза.
– Отведайте вишнёвый пирог, – отвечала я, подсовывая ему под нос блюдечко с чашечкой чая.
– А куда вы подевали томик Гомера? – говорил он в другой раз, шаря своими длинными пальцами по ящикам, где я с огромным трудом навела кое-какой порядок.
– На верхней полке, – отвечаю я и сую ему в тощие руки-щупальца свежий творожник со сметаной.
Так день за днём я втягивалась в эту рутину. Не то чтобы я была счастлива; нет, просто я привыкла, а привычка, как сказал поэт, – замена счастью. И вот однажды меня осенила совершенно потрясающая мысль: раз мы нашли общий язык и подходим друг другу (ведь я ему так нужна!), то не пора ли узаконить наши хозяйственно-бытовые отношения? Необязательно официальным браком в ЗАГСе, а хотя бы формальным объяснением.
Легко сказать, а как к нему подступиться? Вот начнёт опять сыпать цитатами, как всё смешалось в доме Облонских, так хоть из дома беги. Как будто я сама не знаю, что у неудачников всё идёт верх дном! Поэтому я тщательно подготовилась: навела сногсшибательный марафет, накрыла шведский стол и приготовила спич. Когда Петрович вернулся из своего университета, я была в полной боевой готовности. Не дав ему времени опомниться, я привела в исполнение простой и дерзкий – как всё гениальное – план. Сначала накормила его до отвала; потом поднесла рюмочку водки. Петрович отчаянно замотал головой и поискал через очки свой любимый компотик.
– Выпейте, Иван Петрович: нам предстоит серьёзный разговор, – промурлыкала я и почти силой влила в него 100 грамм «столичной».
Это сработало: Иван Петрович покраснел, как бурак, закачался и чуть не упал. Нельзя было упускать столь удобный момент, и я перешла в наступление.
– Вы уже полгода живёте у меня, – начала я, – и кажется, всем довольны, не так ли?
– М-да – крякнул мой Петрович и клюнул носом.
– Мы с вами быстро нашли общий язык, я считаю вас хорошим, примерным мужчиной, так что вы мне подходите. Осталось узнать, подхожу ли я вам?
Вы, может, удивлены, что я повела разговор в открытую, без вступлений и церемоний? Но во-первых, Петрович уже захмелел, во-вторых, он в трезвом состоянии витает в облаках и не понимает деликатных намёков и, наконец, в-третьих, я трусила, а когда я трушу, то храбрею и без стеснения говорю всё, что думаю.
– Вы славная хозяюшка, Клавдия Николаевна, – промямлил Петрович. – И я вас безмерно, бесконечно уважаю, – прибавил он и, прижав руку к сердцу, умолк.
Неплохо для начала, но всё-таки скучно и как-то неубедительно. Что ж, придётся идти ва-банк.
– Значит, договорились, – продолжала я и для храбрости хлопнула рюмашку. – Жить будем здесь, а вторую двушку я, пожалуй, сдам. У вас нет на примете приличного квартиранта?
Только сейчас Иван Петрович понял юмор. Он так выкатил глаза, что они чуть не врезались в толстые линзы его огромных очков.
– Вы что же… Клавдия Николаевна… делаете мне предложение? – спросил он с придыханием, которое я приняла за хороший знак.
– Деловое и перспективное, – подхватила я. – Мы с вами подходим друг другу, поэтому заживём славно, припеваючи, как два голубка.
Иван Петрович мгновенно протрезвел. Он побледнел, с достоинством выпрямился и сложил перед собой руки.
– Видите ли, Клавдия Николаевна… дело в том, что я… несвободен…
Вот это да! Когда же он успел?
– Я люблю девушку – чистую, юную, прекрасную… да что там говорить: вы сами ее хорошо знаете. Это Леночка, ваша соседка.
***
Что? Как? Ленка? Эта тощая, бледная пигалица? Ну конечно, теперь всё понятно: ведь я сама рассказала ее мамке про своего квартиранта. А та не будь дура свела дочку с моим Петровичем. «Ну погоди, негодница, ты у меня попляшешь», – решила я и в тот же день отправилась к Ленке на очную ставку. Между нами состоялся вышеописанный разговор, который убедил меня в одном: эта бескровная, болезненная девица по-хорошему не отпустит Петровича. А с такой мамкой, как тётка Нина, она, пожалуй, и поборется за него с яростью фурии и ловкостью заправской кокетки.
И тогда я решила никуда не отпускать от себя Петровича, пока не затащу его в ЗАГС. Я взяла внеплановый отпуск и превратилась в его тень. Петрович мялся, жался, стеснялся, но сбежать от меня так и не сумел. Он кис, чах и таял на глазах, как Снегурочка под жаркими лучами весеннего солнца. Но я была неумолима и каждый день настаивала на браке. Прошла неделя. Петрович не сдавался, и тогда я решила сделать ход конём – подселиться к нему: всё равно вторая комната простаивала без дела. Когда Петрович об этом узнал, он как-то странно на меня посмотрел и вдруг утробным голосом предложил сдать вторую двушку одному его хорошему знакомому – водителю автобуса Павлу Игнатьевичу Стеклову.
***
Я на радостях согласилась и в тот же вечер приняла квартиранта. Это был здоровенный детина: высоченный, широкий, могучий, с накаченными ручищами и мускульным торсом. Увидев его, я потеряла дар речи, а когда он заговорил зверским басом, чуть не упала в обморок.
– На кухне батарея подтекает, так я её, стало быть, заменю… Плинтуса надо закрепить, пол покрасить, обои подклеить – всё это беру на себя. Замо́к новый поставлю, духовку починю, а то она у вас барахлит – не ровён час, совсем спалится. А что с телеком? Розетка звездит? Ничего, у меня с собой запасная.
Вот это я понимаю мужчина! Сильный, уверенный, рукастый, головастый – не то что мой Петрович. Тут я спохватилась: ведь я уже повязана с ним и вроде выхожу за него замуж, так что нечего облизываться. А может… его Ленке сосватать? Ну нет, эта нахалка не заслуживает такого мужика, пусть мается со своим Петровичем, если ей так приспичило.
Тут меня продрал холод. Неужели я опять влюбилась? Причём вот так сразу, с первого взгляда, да ещё в столь ответственный момент! Когда я опять увидела своего длинного, тощего, вялого Петровича, у меня опустились руки. Д-да, кажется, я поторопилась и сгоряча сама себе обделила. Как же теперь отвязаться от Петровича? Ведь он такой чувствительный, нервный, ранимый; к нему нужен особый, деликатный подход. Пока я мялась в своей комнате и подбирала слова, в дверь раздался звонок. У меня ёкнуло сердце – неужели Стеклов пожаловал к приятелю на чашечку чая? Но нет, это явилась-не запылилась Ленка собственной персоной. Не успела я собраться с мыслями, как Петрович нарисовался на пороге с ней под ручку. Было видно, что он настроен на продолжительный спич. Но я не стала дожидаться его выступления. Молча взяла свой чемодан и вышла. «Переночую у бабы Нюры, а утром выпровожу в шею этих голубков», – твердо решила я.
Но тут дверь моей второй двушки распахнулась, и в проёме возникла гигантская фигура.
– Вы куда? Да ещё с чемоданом! Уже поздно: переночуйте здесь. Я починил лампу и состряпал какой-никакой ужин.
Нечего и говорить, что я осталась. А через месяц мы сыграли двойную свадьбу – мою со Стекловым и Петровича с его пигалицей. По этому случаю я сделала им скидку за аренду. Мы даже подружились. Ленка и впрямь быстро научилась готовить. Пожалуй, я погорячилась на её счёт: она не так уж и безнадёжна, как мне казалось до сих пор.
---
Автор: Людмила П.
Давай оплатим моей маме путевку.
Автор:Adler
#Adler
- Я бы хотел... - Гена сделал паузу. Он нервничал. - Я бы хотел оплатить маме отпуск. То есть купить путевку на море. Что думаешь? Лида замерла и посмотрела на своего мужа. Гена не мог понять, о чем она думает. - Ты у меня спрашиваешь разрешения? – Не веря спросила она. – Или ставишь перед фактом? Гена думал, что ставит жену перед фактом, но по сути, действительно задавал вопрос. - А есть разница? Жена кивнула. Гена разницы никакой не видел. Так или иначе он хотел оплатить билет на юг для своей матери, но если бы жена сказала строгое «нет», приведя убедительные аргументы, то возможно, отказался бы от своей затеи. Хотя... Гену в школе называли маменькиным сынком. Дело было в том, что его мама была учителем начальных классов, в школе в которой Гена учился. Негласно родительницы нерадивых учеников считали, что мальчику многое спускается с рук. На самом деле это было не так. Спрос с Гены был в два, а то и в три раза больше, чем с любого другого ребенка. Мария Степановна не жалела сына и в любую свободную минуту садилась с ним заниматься. Гена все задания делал с легкостью. Мама объясняла понятно. Не раздражалась, если он ее переспрашивал. Не кричала, если ошибался. И все же какая-то обида в глубине души на нее была. Ему хотелось проводить с ней время за играми, а не за учебниками. Мария Степановна не могла себе такое позволить. Днем она пропадала в школе, вечерами сидела над тетрадками. В выходные дни занималась репетиторством, чтобы немного подзаработать. Отца у Гены не было. То есть по документам он был, но на деле приходил раз в год поздравить с днем рождения, дарил матери цветы и какую-нибудь игрушку сыну, а потом опять пропадал на год. Вообще Гена еще со школы заметил, что у многих учителей проблемы с личной жизнью. Мама говорила, что не каждый мужчина захочет жить с вечно занятой женщиной. Гена полагал, что причина не только в этом... Уж больно мама была придирчивой и избирательной в отношениях. Никого не подпускала к себе ближе, чем на пушечный выстрел. Говорила про занятость и отсутствие свободного времени. Очень часто в ее разговоре с подругами звучало слово «потом». Мария Степановна жила, полагая что вот-вот и все успеется, чуть-чуть потерпеть и появится куча свободного времени для того, чтобы жить. То, что предначертано судьбой никуда не денется. Счастливые дни впереди. А сейчас самое главное поставить сына на ноги, выпустить 4 «Б», заняться ремонтом в конце концов. А еще тетрадки учеников... Их обязательно надо проверить до понедельника. Составить и подобрать познавательный материал для классного часа. Перестирать кучу белья, высушить, переутюжить, перемыть посуду, сделать домашние заготовки, разобраться со счетчиками, в этом месяце какая-то чепуха с квитанциями, позвонить мастеру, кран уже как неделю подтекает. И еще сто дел, которые никак не подождут. У мамы была тысяча, нет, миллион причин для того, чтобы отложить свою жизнь на потом. Гена никогда не задумывался о том, тяжело ли приходится его матери. Со стороны казалось, что это нормально и все так и должно быть. Все мамы в мире постоянно что-то делают. Да что там мамы... Женщины и мужчины. Одни работают не покладая рук, растят детей, другие вдобавок ко всему еще и домом занимаются. Но как оказалось, он сильно ошибался. Жена Лида была другой, как и ее мать. Они никогда ничего не успевали и всегда жаловались на недостаток времени. Гена этого не понимал, ведь свободного времени у женщин было предостаточно. Разве что тратили они его неразумно. Вместо того чтобы что-то лишний раз сделать по дому, предпочитали прогулки в парках и скверах, ходили на концерты, посещали театры и многое прочее. Гена тоже с мамой ездил на экскурсии, но то было не так часто, как это делала Лида. Все мероприятия в жизни парня обычно были приурочены к каким-нибудь праздникам. И речи не шло про то, чтобы пропустить школу или же отпроситься с работы. Лида же могла поменять свои планы в любой момент просто потому что захотелось посетить концерт любимого певца. Но и безрассудной назвать ее было сложно. К своей работе она относилась ответственно и без разрешения начальства никогда не уходила с работы пока не доделает все поставленные перед задачи, в то время как ее коллеги ровно в семь вечера уже толпились у выхода из здания. Бывало, жена задерживалась и работала допоздна, шла навстречу руководству и выходила на работу в свой выходной день. Но в ответ требовала и с ее личной жизнью считаться. Лида называла это взаимоуважением. Один из трех китов на котором держится земля. Вторым китом она называла доброту, а первым любовь. Гену поведение жены не раздражало, напротив, ему не хватало той легкости, которая присутствовала в жизни Лиды. И как-то он поймал себя на совершенно ошеломляющей сознание мысли, что так как жила его мать он никогда бы и никому не пожелал. Может мама и успевала работать, делать домашние дела, следить за ним, преподавать, но стоила ли овчинка выделки? На себя у нее никогда не оставалось времени. - Я не против, - ответила Лида. – Давай оплатим ей путешествие. Но поедет ли она одна? Либо не примет деньги, либо потратит их на нас же.. - Мы купим путевку. Мама не любит когда пропадают деньги, заработанные честным трудом. Она поедет. - Одна вряд ли, - Лида не согласилась. – Даже путевку в руки не возьмет. Придумает себе дела, даже несмотря на то, что ушла на пенсию. - Может тогда втроем поедем? – Осторожно спросил Гена. – Конечно, если ты не против. Лида на секунду замялась, а затем рассмеялась. Представила, как будут глумиться над ней подруги, говоря, что отпуск со свекровью не отпуск. С другой стороны, а когда она слушала злые языки? Мать мужа была доброй и порядочной женщиной. Никогда ничего не просила и не требовала. Жила себе тихо и скромно. Лиде иногда становилось ее жаль. Не понимала она такой жизни. И будь на месте своего мужа, то тоже бы захотела сделать что-то приятное для своей мамы. - Спасибо, - ответила Лида. - За что? – Гена не понял. - За то, что мы вместе все обсуждаем и принимаем общие решения.
- А по-другому как? Это взаимоуважение. *** Мария Степановна вытерла насухо посуду и убрала все в шкафчик, затем поправила полотенце, висевшее на спинке стула, выключила свет на кухне, зашла в комнату, посмотрелась в зеркало, поправила и так идеально уложенные седые волосы. Присела на диван и не захотела больше никуда и никогда вставать. Жизнь показалась унылой и пресной. Закончились все дела, которые помогали двигаться дальше. Сын вырос и женился, работает в хорошей фирме. Очередной 4 «Б» ушел на каникулы, ремонт давно был сделан, а новый первый класс она больше не возьмет. Ушла на пенсию. Устала. Посему получалось и жить больше незачем. И все же в глубине души было чувство, что она что-то не успела сделать. Это чувство преследовало ее всю жизнь. Мария Степановна заставила себя встать с дивана и обойти комнату. Заглянула на кухню, затем в ванную и остановилась в прихожей. Дома все блестело и сверкало. Можно телевидение принимать и снимать рекламу про стиральный порошок. Не стыдно. Идеальный порядок, все на своих местах, красиво. Когда-то Мария мечтала переделать все дела, чтобы заняться тем, чем хочется. Никогда не получалось, всегда находились миллион дел, которые безотлагательно следовало бы выполнить. Мама говорила, что свободное время есть только у лентяев и тунеядцев. Про хобби и говорить стыдно. Чтение, рисование, игра на музыкальных инструментах, танцы и песнопения придуманы бездельниками. Мария матери не верила, но подчинялась во всем беспрекословно. Да и как не подчиниться, если любое возражение воспринималось в штыки, а любой порыв к творческой деятельности порицался. Мария и сама не поняла, когда начала испытывать стыд, прячась ночью с книжкой и фонарем под одеяло. Профессию Мария тоже выбирала под чутким руководством матери. Было всего два варианта: врач или педагог. Мария решила, что будет учить детей. И к счастью, о своем выборе не пожалела. Жизнь вновь заиграла разными красками. Теперь можно было не прятаться ночью с книгами, открыто рисовать и тащить шишки и каштаны домой для поделок. Все ведь для дела, для учеников. С детьми было приятно работать, учить их новому и самой узнавать все на свете. Мать, застукав дочь за тем, что та старательно вырисовывает кленовый лист и параллельно расписывает себе план обучения, только нахмурилась: - Лучше бы на врача пошла. Лишь бы бездельничать. Тунеядка и лентяйка. В такие моменты Мария вновь начинала чувствовать себя виноватой. Матери хотелось угодить. Хотелось хоть раз услышать от нее доброе слово или похвалу. Глупые надежды. Жить под таким прессингом Мария долго не смогла. Поспешно вышла замуж, лишь бы поскорее уехать из дома. Брак оказался неудачным. Едва родился Гена, муж ушел. Неверно говорят, что брак проверяется ремонтом. Брак проверяется декретом. Умением двух любящих людей друг друга понимать и поддерживать в этот очень сложный период. Да и мама любила вставить палки в колеса, считая своим долгом залезть в жизнь дочери и трепать нервы зятю за его никчемность. А какому нормальному мужчине такое понравится? В жизни Марии давно появилось слово «надо». Но теперь она как могла, вертелась то там, то тут. Старалась все успеть и успевала. Все время куда-то спешила и летела. Считала только себя виноватой во всем, что на нее свалилось. В какой-то момент выгорела и поняла, что больше ничего не хочет, но несмотря все продолжала барахтаться в пучине хлопот и забот, затягивая еще крепче невидимые хомуты на своих руках. Разучилась радоваться мелочам. Перестала восхищаться редким поездкам с классом по музеям и театрам. Мария делала все потому, что так надо и так принято. Удовольствия никакого. Иногда, в минуты слабости, обещала себе, что как только переделает все дела, то обязательно куда-нибудь рванет. Не потому, что надо свозить класс на экскурсию, а потому что душа требует природы и уединения. Но волшебное «потом» никогда не наступало. Как-то незаметно вырос сын, как-то незаметно она состарилась, как-то незаметно закончились силы и как-то незаметно расхотелось жить. Может, зря на пенсию ушла? Может, стоило еще немного... Да ну... Мария Степановна устала от всего. Не было больше стимула двигаться дальше. Своего сына Мария любила. Наверное, о чем она не жалела так это о решение его родить. Мальчик у него получился замечательный. И жену себе нашел хорошую. Мария сама не поняла, чем ей понравилась Лида. Наверное, тем, что девчонка чем-то напоминала ее в молодости. В глазах огонь, желание везде побывать, попробовать разные хобби... Или же тем, что Лида была порядочной и открытой. Наверное, все вместе. Так или иначе Мария не хотела лезть в отношения сына. Полагала, что будет только мешать. В отношениях должны быть только двое, спасибо матери за науку. Мария Степановна еще какое-то время постояла в прихожей, так и не вспомнив, что не успела сделать, а затем вернулась в комнату, легла на диван и закрыла глаза. Ничего больше было не нужно, и никакая сила теперь точно не заставит ее встать с этого дивана. Звонок, прозвучавший в дверь, все же заставил открыть глаза. Гостей женщина не ждала. Подруг у нее давно не было. Решила, что рекламщики и осталась лежать. Звонок повторился, и кто-то вдобавок настойчиво начал стучать в дверь. Сердце зашло. Подумалось, уж не затопила ли соседей. Пришлось все-таки встать и подойти к двери. На пороге стоял сын с невесткой. Оба улыбались во весь рот. - А у нас сюрприз, - сказала Лида и зайдя в квартиру протянула какие-то бумажки. Мария Степановна в последнее время плохо видела вблизи, потому ничего не поняла. Сын пояснил зачем они пришли. Мария Степановна испугалась. - Дорого? Зачем взяли эти путевки? А дальше начались уговоры и объяснения. Сын начал шантажировать. - Не поедешь, не прощу. Зачем сопротивляешься? Мария Степановна и сама не знала зачем отказывается. Как-то ей было одновременно неловко, неудобно и стыдно. - Ты, мама, жизни не видела, - добил фразой сын. – Мария Степановна хотела было ответить, но ей стало так смешно, что она рассмеялась. Это ей сын такое говорит? А дальше началась суета. У Марии Степановны вновь появилось миллион дел. Следовало решить, кому доверить ключи, чтобы цветы поливали. Где купить хороший купальник и красивые легкие платья. Разобраться с продуктами в холодильнике, не забыть отключить все электроприборы. Подумать какие книги в дорогу взять и стоит ли вообще собирать много вещей с собой. Вместится все в сумку или лучше купить чемодан... Нужно ли вообще куда-то ехать и мешать молодым. Целых две недели Мария Степановна строила планы в голове, бегала по магазинам, узнавала информацию о месте куда ее повезут дети. Время пролетело совсем незаметно. В назначенный день, доехав до аэропорта и увидев сына с невесткой, женщина хотела отказаться от затеи. Гена и Лида слушать ее не стали. - Назад пути уже нет, - сказал сын, словно вынес приговор. Весь полет Мария Степановна думала лишь о том, что совершает большую ошибку. Корила себя за то, что согласилась на путешествие. Переживала за квартиру, за цветы, за электроприборы. А еще чувствовала стыд из-за того, что начала находить свое путешествие приятным. Выйдя из аэропорта и сев в такси с сыном и невесткой, на несколько минут успокоилась. Но тут чувство, что она что-то не успела сделать с новой силой вернулось и крепкой мыслью засело в голове. Сын попросил таксиста остановиться на смотровой площадке на несколько минут. Хотел показать матери горы и море. Мария Степановна, выйдя из автомобиля, замерла и растерялась. От неописуемой красоты захватывало дух. Горы, воздух, деревья растущие прямо из скал и лазурное бескрайнее море. От чего же раньше она не ездила никуда? Почему всегда откладывала все на потом? Почему экономила? Гена, посмотрев мать, спросил: - Мам, тебе не нравится? - Нравится, очень нравится, - Мария Степановна, словно юная девчонка, вертела головой по сторонам, стараясь запомнить, задержать в памяти приятное мгновение. – Просто вспомнила.... - Что? – Лида прижалась к мужу. Генка в ответ поцеловал жену. Мария Степановна не ответила. Да в принципе слова были не нужны. Все предельно ясно. На душе у женщины было светло и хорошо. Исчезло гнетущее годами чувство о том, что не успела сделать. А не успела Мария Степановна сделать большое и самое важное дело. Но что толку теперь размышлять о том, чего не было... Важно то, что происходит сейчас. Женщина сделала глубокий вдох и прикрыла глаза и с ее рук словно исчезли невидимые оковы. Марии Степановне предстояло научиться жить для себя.
Художник Александр Милюков
________________________________________________________________________________
Понадеялся
— Не хочу больше тебя видеть! И дочь свою забирай, — Григорий стукнул по столу кулаком. Гранёный стакан с огненным содержимым вздрогнул, словно это тоже касалось его.
Мужчина третий день грел стакан рукой, сильной, трудовой.
Григорий уже неделю был в отпуске. Целых две недели по графику. Не хотел идти — зима, что дома делать, всё успевал после работы. Но в отделе кадров показали приказ, согласованный директором и выдали отпускные.
За окном февраль стучал оголёнными ветками в окно веранды, желая составить мужчине компанию, но тот заливал своё горе в одиночестве.
— Эх ты, — Клавдия махнула рукой в сторону мужа.
— И не маши мне тут, в моём доме! — Гриша хотел стукнуть по столу кулаком ещё раз, но промахнулся.
Вновь в стакане забулькала огненная вода и застыла.
Гришка выдохнул громко и взялся за грани. В субботу, ровно на третий день отпуска, в новом магазине на Гризодубова он встретил старого знакомого, и встреча эта до сих пор не могла вымыться ничем из головы мужчины, не помогала даже беленькая.
По молодости это было. К Клавдии сватался один парень — Пашка из соседнего села. Только отказала ему Клавдия. Григорий хорошо помнил, как столкнулся с отвергнутым женихом прямо на крыльце её дома. Здоровый, в тулупе и лисьей шапке.
А потом родилась Светочка. Миленькая, розовый комочек счастья.
Обступившие девчушку родственники наперебой высказывали предположения на кого девочка похожа. Клава с тёмно-русыми волосами, Гриша с чёрными как смоль, а дочка с огненно-рыжими. Тогда Григорий не придал значения цвету волос дочери. А тут зашёл в новый магазин, а там этот Павел. Павел Алексеевич подарок какой-то отцу выбирает, пот со лба шапкой вытирает и чуть выцветшие огненно-рыжие волосы поправляет своей большой рабочей рукой.
Гриша так и встал у прилавка словно вкопанный. И червоточина огненно-рыжая поселилась в нём с того момента и жить не давала. Объясняться с женой он не желал. Да и что говорить, всё же понятно. Нагуляла дочь жена. Один в один цвет волос. Тут и экспертизу не нужно проводить.
Клавдия терпела выходки мужа ровно семь дней. Ровно до тех пор пока, он на неё руку не поднял. А потом она собрали вещи с дочерью и ушла. Несколько сумок и чемодан. Налегке ушли, ничего нажитого и не взяли.
— Хватит, Гришка, нажилась я с тобой. Раз ты так, то я терпеть не буду, живи как хочешь.
В следующую субботу Григорий проснулся оттого, что дома было не топлено. Он попытался встать и вновь упал на кровать.
— Клавка! — кричал Григорий. Тишина. Только часики на стене громко тикают, и своим ежесекундным шагомером стучат в голове.
Григорий приподнялся на локтях, вытер с отросшей щетины слюну и позвал дочь. И вновь тишина и тиканье часов.
Через час Григорий всё же встал, затопил печь, проверил, что жены с дочерью дома нет и, наконец, вспомнил. Ушла жена.
— Ну и пусть, зачем мне прост.... дома. Не хочу, — сплюнул он прямо на пол у печки.
От такого поступка даже кот был в шоке. Он, греющийся около печки, быстро сбежал под стул в дальний угол.
К вечеру, когда Григорию наскучило сидеть дома, он решил наведаться в соседнюю деревню к Рите. Встречались они уже года три. Встретились в клубе, куда Гриша привозил творческий коллектив деревни на конкурс. В тот день Маргарита стояла с чемоданом у доски объявлений и рассматривала те бумажки, на которых значилось слово "Сдам". Таких было три. Григорий же стоял у машины, крутил в руках самокрутку и рассматривал женщину. Складная, упругая, светлые волосы убраны в бублик. Туфельки на каблучке. Блузка модная, полупрозрачная.
Разговорились.
— А у меня тут дом на Солнечной, у леса. Запущенный, конечно, но добрый дом ещё. Хочешь — живи. — И сам того не ожидая, Гришка подошёл и приобнял незнакомую женщину за талию.
— Денег нет платить за дом, хотела на подселение.
— Ничего, разберёмся, — улыбнулся своей красивой улыбкой Гришка.
То, что дом не его, а жены, доставшейся ей после родителей, Гришка, естественно, не сказал. Соврать было проще. И "конфету" на стороне иметь тоже оказалось не так и затруднительно. Гришка приезжал не часто, подкидывал Маргарите денег, помогал по хозяйству, когда хотел, и не забывал про оплату. Жена давно не навещала родительский дом, зная, что муж присматривает за ним, когда бывает проездом. "Сестра Клавкина... дальняя живёт, — сообщил он соседке. — Чего дому пустовать, совсем осыплется".
Сегодня дом не встречал Григория ни светом из дальней комнаты, ни тонкой, уходящей в звёздное небо, дымной полоской.
Соседка, увидев приближавшегося мужа Клавдии, рассмеялась.
— Чего приехал? Сестра или кто-там твоя сбежала.
— Как сбежала?
— Ну как, как, — хохотала соседка. — Клавдия Семёновна ей по полочкам всё разложила. Кто тут хозяин и что теперь будет. За бублик этот её вечный по снегу таскала в одной ночнушке.
Гриша сунул руки в карманы и, не заходя в дом, пошёл обратно к остановке. Последний автобус уже ушел. Григорий вернулся обратно. В холодном пустом доме было неуютно. Гриша принёс дров из сарая и затопил печь.
Захотелось вновь ощутить в руке гранёный стакан. Гришка принялся раскрывать шкафы и шарить по полкам. У Маргариты всегда была в запасе бутылочка.
В дальнем углу лежал старый альбом, ещё пятидесятых-шестидесятых годов, в кожаном переплёте, прошитом сквозь картонную обложку. Пить было нечего.#опусы Гришка скучал. Потом всё же достал альбом и стал его рассматривать. Совсем старые, чёрно-белые снимки, расплывшиеся от времени, не вызвали у мужчины никакого интереса. В середине альбома лежали несколько цветных снимков. Гриша вынул их. И обомлел.
На одной фотографии были запечатлены у этого самого дома три девочки, одна из которых была Клава, две другие — двоюродные сёстры жены, они стояли у забора, а чуть поодаль стояла их мать. Григорий повернул фотографию и посмотрел, что было написано на обороте.
"На светлую память сестрёнке Клаве. Тётя Лена, Сонечка и Галя".
Григорий почувствовал, как ему резко стало жарко. Пот молниеносно выступил у него на лбу. С фотографии на него смотрела женщина с огненно-рыжими волосами, а рядом с Клавдией стояли девочки, с таким же цветом волос, как у матери.
Вновь захотелось почувствовать в руке холодный гранёный стакан. Но Григорий вспомнил, что ничего в доме не нашёл.
— Простит, — махнул он рукой. Попрошу прощения и простит, куда денется, мы же семья, — решил Григорий. Понадеялся. Семья же.
Жена не объявлялась три месяца. Потом от неё пришло письмо. Письмо короткое. Словно цифры с посевной или телефонный номер.
"Живём с дочерью в городе. Света будет поступать в училище здесь. Денег не нужно. Устроились. Прошу развод".
Григорий после такого письма стал строчить ответы каждый день. Откроет Светкин журнал о любви, спишет пару строчек и от себя добавит и высылает. Думал. Надеялся. Но жена молчала. Писал дочери. Та тоже — ни слова.
Осенью, когда дали вторую часть отпуска, Григорий подстригся, побрился, взял сумку и поехал в город. Искал он жену с дочерью три дня.
По указанному адресу никто не открывал. Григорий вышел во двор, сел на лавочку у подъезда и достал самокрутку. Сидел он долго. Уже поздние работяги перестали хлопать входной дверью в подъезд, стали реже слышаться крики и плач детей, ночь опускалась на город и подсматривала за запоздавшими парочками светом тусклых фонарей.
У подъезда остановился автомобиль. Григорий не обратил на него внимания, не переставая крутил пальцами продолговатую трубочку, на которую смотрел.
— Папка, а ты чего здесь? — раздался голос прямо над Григорием.
Он поднял голову. Перед ним стояла дочь. Со стороны дороги послышались голоса. Григорий встал. Жена.
Голос, действительно, был жены. Она шла под руку с крупным мужчиной в костюме. Пиджак от того самого костюма, элегантно лежал коробкой на хрупких плечах Клавдии. Она сменила причёску — каре ей невероятно шло и молодило до безобразия, одета была стильно, со вкусом. Серьги — тонкие ниточки, кольца на той руке, что она держала мужскую, согнутую в локте. Словно и не Клава, а актриса кино.
Клавдия не перестала улыбаться, когда увидела мужа. Ни один мускул на её лице не дрогнул. Она бы и прошла мимо. Но Григорий обратился к ней.
— Кто это, милая? — поинтересовался мужчина.
— Муж бывший, милый, — ответила она сначала мужчине, а после добавила, обращаясь к Григорию, — развели нас давно, зачем пришёл? — всё же остановилась она у двери. — Счастлива я, замуж выхожу, прощай.
— У нас всё хорошо. Она, правда, счастлива. И я. Пока пап! — Светка юркнула следом за парой и они втроём скрылись в тёмном подъезде.
Автор: Сысойкина Наталья
Олег толкнул входную дверь, та, в свою очередь, плавно отворилась и прямо на него из кухни вихрем налетел вкуснейший запах отбивных с сыром. Мама умело колдовала на кухне и, услышав шаги сына, деловито набросив полотенце на плечо, вышла его встречать:
- Дорогой, ты сегодня позже, чем обычно. Что-то случилось? - Анна Петровна вопросительно подняла бровь и взглянула на сына своим проницательным рентгеновским взглядом.
- Нормально все, просто были дела, - было видно, что Олег чем-то озадачен.
- Не ври маме, мама не дура, жизнь таки повидала!
- О, началось! Мама, ну что это за замашки еврейской мамы из Одессы? Да если хочешь знать, именно после нашего с Олей визита к тебе, она решила, что нам больше не следует встречаться! - Олег поджал губы и, бросив рюкзак у входа, не раздеваясь, направился к себе в комнату.
- Скажешь ведь такое, мама ей не угодила! Сам-то веришь? Чем я могла зацепить ее тонкую душевную организацию? Она притащила к нам свою тазобедренную конструкцию практически без предупреждения, я как порядочная хозяйка приготовила заливной фиш и даже улыбалась так, словно ни разу не поняла, что мост Патона у неё стал «Платона»!
- Мама! Вот так всегда! Ты не в своем университете! Подумаешь, перепутала!
- Ага, не знала - не знала и забыла! Сын, не делай маме нервы, у мамы закончился корвалол! Как такой умный ребёнок может быть таким идиотом! - с этими словами Анна Петровна демонстративно закатила глаза и на ее лице проскользнула легкая улыбка.
- Ты опять за своё! Я, между прочим, планировал на Ольке жениться! - не унимался Олег.
- Ага. А я тут при чем? Ты что, ждал моей отмашки «Олежа, можно»?
- Ой, мам, короче. Так мне всю жизнь придётся холостяковать!
- Мда...первые 40 лет детства мужчины самые сложные, а прошло только 22. Ужинать иди, Казанова доморощенный!
Анна Петровна имела докторскую степень, успешно преподавала в университете английский и испанский языки и, можно сказать, была любимицей университета. Ее чувство юмора помогало разрядить любую обстановку и часто становилось причиной прекрасного настроения всего преподавательского коллектива. Ее коронные анекдоты про еврейскую маму веселили не только коллег по цеху, но и сонных студентов на последней паре. Но вот незадача, ни с первой девушкой сына Алиной, ни с претенденткой номер два Ольгой приятельских отношений у неё не получилось. Конечно, Анна Петровна сразу замечала, что проблема далеко не в ее подходе к коммуникации и уж явно не в ее предвзятом отношении. Олег был парнем хорошим, слегка наивным и открытым. Очень любил рассказывать истории из жизни своего отца - летчика. О заграничных командировках, тропических фруктах и необычных подарках маме из-за границы. «Рисовался» как мог. Сейчас это так называется. Вот и воображали окрылённые рассказами студента девушки себе сказочные хоромы с китайским фарфором. А тут на тебе - двушка далеко от центра города и абсолютно скромный ремонтик. Олежик явно не упоминал, что отец уже десять лет как «спустился на землю» по состоянию здоровья. Увы, сын явно не понимал, что к чему, ведь абсолютно не врал и материалистом не был. Поэтому, во всех своих неудачах винил маму и ее манеру общения.
Олег со своим однокурсником Андреем вышли на курилку:
- Как дела, дружище? Как с Олей дела? - спросил Андрей, прикуривая.
- Да что я тебе скажу, опять после визита ко мне домой и эта решила слиться. Не знаю я, что делать. Хоть никому мать не показывай. Пускай сюрприз будет! - устало хихикнул Олег.
- Ты правда думаешь, что влюблённой девушке так важно, как с ней поговорит твоя мама?
- Ничего не думаю. Факт есть факт.
- Не утрируй. Причина явно не в этом. Хотя, зная твою маму, не каждая с ней справиться! Я знаю только одну такую, - с этими словами Андрей хитро заулыбался.
- Да ну! - удивленно поднял брови Олег, - кто такая? Отвечаю, выиграет эту «дуэль» - женюсь!
Ребята поднялись в столовую. Уже началась пара, так что желающих отобедать было не много.#опусы За стоиком у окна сидела компания девчонок и мило беседовала о чем-то явно понятном только им.
- Привет лингвистам! - обратился к ним Андрей.
- Салют технарям, - звонко ответила длинноволосая брюнетка, подняв на парней свои синие, как море, глаза.
- Виола, у нас тут дело к тебе есть повышенной секретности, но с явным лингвистическим уклоном, - прищурился парень.
- Люблю деловых людей, - хихикнула Виолетта, - выкладывайте!
- Вот беда у Олега случилась, - начал Андрей, - боится остаться одиноким на всю жизнь, а все потому, что его мать в словесной дуэли просто сходу на лопатки укладывает всех претенденток. Надо разубедить его в ее всесильности вербальной атаки!
- Интересно-интересно, вы таки решили переговорить Анну Петровну? - девушка подмигнула Олегу, - задача не из легких! Но я то тут при чем?
- Вот мы и подумали, - продолжил парень, - что такие виражи по плечу только тебе. Пожалуйста, всего один визит с Олегом к маме! А мы в долгу не останемся!
- Чего вздумали, хлопцы. Ну, здравствуй, Олег, для начала, - ещё шире улыбнулась девушка.
- Привет, - растерянно промямлил Олег, - поможешь? Я правда не знаю, что делать.
- Звучит странно, люблю авантюры, - Виола поправила свои длинные волосы, - и как это должно выглядеть?
- Ну, смотри, я...
Олег не успел договорить, так как в его кармане завибрировал телефон. Парень достал его и на экране торжественно засветилась надпись «мама».
- Дай! - внезапно скомандовала Виола.
- Что? - удивленно спросил Олег.
- Телефон дай, - прошептала девушка, протягивая руку.
От неожиданности Олег покорно протянул телефон девушке:
- Але, да! - Виолетта взяла трубку.
Пара секунд тишины и немного оторопевшая Анна Петровна молвила:
- Здравствуйте, а можно Олега к телефону?
- Здравствуйте, да, конечно. Олег, возьми, пожалуйста трубку и скажи маме, что тебя можно, - с этими словами она демонстративно отдала телефон удивленному парню.
- Да, мама...да...это Виолетта...что? Дать ей трубку? Зачем?
- Давай, - опять скомандовала девушка, - да, Але!
- Виолетта, Вас так величать? - отчеканила Анна Петровна,
- Да, этим именем меня нарекли родители при появлении самого большого счастья их жизни, - без запинок ответила Виолетта.
- Вы, стало быть, проводите время с моим сыном? - смелее спросила женщина.
- Да, нам посчастливилось познакомиться сказочным вечером на концерте Жана Халиба.
- Как интересно, - понизила тон Анна Петровна, - автограф взяли?
- Эм... зачем ему наш автограф? - хитро спросила Виолетта.
- Засчитано. Жду вас в субботу к обеду, - по голосу было слышно, что женщина заулыбалась.
- Сочту за честь. До свидания.
Олег ждал Виолетту возле входа во двор. Девушка пришла вовремя и явно в хорошем настроении. Ее чёрные, как смоль, волосы послушно лежали на плечах, голубое легкое платье выгодно подчеркивало цвет ее глаз, и в голове Олега пронеслась мысль, что встречаться с такой девушкой и правда было бы пределом его мечтаний.
- Привет! - как всегда широко улыбнулась девушка, - готов?
- Здравствуй. Я готов, а вот ты?
- За меня не волнуйся, - хихикнула девушка, - я таки лингвист. Толк в словах знаю.
Анна Петровна запекла свой коронный фиш, красиво засервировала стол и даже выложила салфетки в форме лебедей. Звонок в дверь оторвал ее от салфеточного оригами и она поспешила встречать гостей:
- Здравствуйте, гости дорогие, проходите, - улыбнулась женщина, - приятно познакомиться со счастливицей, которую угораздило найти такой бриллиант, пока ещё без огранки.
- Что Вы, женщина должна сделать мужчину счастливым, где бы этот несчастный не прятался! Я вот искала и нашла, в прятки играл не очень так! - Виолетта игриво склонила голову на бок.
- Проходите к столу, будем обедать. Наш отец, как всегда на даче, но мы простим ему его отсутствие, - лукаво молвила Анна Петровна, - сегодня у нас рыба, как Вы, Виолетта, относитесь к рыбе?
- Превосходно, Анна Петровна. Правда, боюсь, золотая согласилась бы стать заливной, перечисли я ей список своих желаний.
- Правда? - по-актёрски удивилась женщина, а Олежа вот не очень любит рыбные блюда. У него на этот счёт своё мнение.
- Да? - посмотрела на парня Виолетта.
- А я что? Я молчу, - озадаченно ответил Олег.
- Милый, тогда убери, пожалуйста, своё мнение из лица, мама старалась!
- Знаете, Виолетта, я тоже равнодушно отношусь к рыбе, - отмахнулась Анна Петровна, но Олежин отец как-то мне сказал, что я поправилась...
- Что Вы, Анна Петровна! Вы превосходно выглядите! Однако, наверное, отец Олега не очень разбирается в пляжном отдыхе.
- Почему же? - удивилась женщина.
- Настоящая жена должна отбрасывать такую тень, что бы хватило на всю семью!
Разложив рыбу по тарелкам, Анна Петровна некоторое время не задавала вопросов и дала молодежи насладиться обедом, который и вправду был превосходным. Но вот, все закончили трапезу и она продолжила:
- Виолетта, расскажите, Олег говорил, Вы учитесь на переводчика немецкого языка?
- Верно, - кивнула головой девушка.
- Каковы дальнейшие перспективы? Преподавать Вы, я так понимаю, не намерены. Хотя, Вы способная девочка. Вы справитесь.
- Вы знаете, я вроде ещё и не глупая, поэтому, просто не возьмусь, - хмыкнула Виолетта, - переводчик не пропадёт. Переводить - понятие обширное. Можно тексты, а можно деньги со счетов.
- Меня посещает неожиданная мысль, что Вы правы, - ухмыльнулась Анна Петровна, - Вам положить грибочков?
- Спасибо, я только собирать люблю, - ответила Виолетта,
- Ах, извините. Могу раскидать, - было видно, что женщина явно входит во вкус, - Вы пьёте вино?
- Это вопрос или предложение? - улыбнулась девушка.
- Мама, Виолетта не пьёт, - вклинился в разговор Олег,
- Сын, ложь неприятнее всего, когда она - глагол, - с этими словами Анна Петровна разлила вино по бокалам, - не скромничайте, Виолетта!
- Думаете, я слишком мало себе позволяю? - спросила девушка.
- Да, задумайтесь над своим поведением. Главный для меня как мамы меркантильный вопрос - насколько сильно Вас волнуют деньги? - хитро прищурилась Анна Петровна.
- Что Вы, деньги меня совершенно не волнуют, они меня успокаивают!
- И то верно, - слегка улыбнулась женщина, - а что Вы скажете о патриархальном устое в семье?
- Анна Петровна, я уверена, что Вы умная женщина и полностью поддержите меня во мнении, что командовать в доме должен кто-то одна! - точно так же мельком улыбнулась девушка.
- Вполне. Не зря же некоторых мужчин так закаляет семейная жизнь, что они перестают бояться загробной, - Анна Петровна уже явно получала удовольствие от общения с девушкой.
- Таки да, однако, спешу заметить, что все мы мечтаем об идеальных, а сбываются такие, какие имеются в наличии! - Виолетта на отставала.
- Да, но Вы знаете, Олег у меня такой тихий мальчик, все держит в себе. Один бог знает, о чем он мечтает!
- Тихий мужчина - думающий мужчина, - засмеялась Виолетта, - а вот тихая женщина уже явно что-то придумала!
- Однозначно, - Анна Петровна поставила на стол чайник, - и что Вы придумали по поводу работы?
- Что бы жить, нужно работать. А чтобы хорошо жить - таки нужно придумать шото другое, - Виолетта принялась разливать чай по чашкам.
- Не могу не согласиться, жизнь - беспроигрышная лотерея, в конце каждый получит по земельному участку, но как Вы видите будущее? - не унималась женщина.
- Светлым. И радужным, - улыбнулась девушка.
- Хватит! - внезапно резко хлопнув рукой по столу крикнул Олег, - женюсь!
- Тебе таки даже не нужна мамина команда? - засмеялась Анна Петровна.
- Хватит концертов! Выйдешь? - обратился молодой человек к Виолетте.
- Выйду, - удивленно ответила Виолетта.
- Видишь, Олежа, а ты говорил, проблема в маме! А мама таки знала, шо делала! Теперь точно хватит. Виолетта, серьезно, как Вам рыба? Я так долго училась ее готовить..
- Действительно вкусно, Анна Петровна, научите и меня? А то я с рыбой и правда не очень дружу, - улыбнулась Виолетта.
Автор: Ирина Савчук
Не простила
Ольга мыла на кухне посуду и беззвучно плакала. Полчаса назад у нее вновь произошла ссора с мужем. И, как всегда, на ровном месте.
Иван, муж Ольги, был настоящим тираном.
Он оскорблял и унижал жену при любой возможности, обзывал по-всякому из-за лишнего веса, который женщина набрала во время второй беременности и вот уже много лет не могла сбросить.
Часто высмеивал при друзьях и знакомых, стараясь показать с самой неприглядной стороны.
Вот и сегодня Ольга опять не угодила мужу. Причиной для ссоры стало подгоревшее овощное рагу, которое женщина приготовила на ужин.
Она помогала младшему сыну делать уроки и не уследила за блюдом.
Рагу подгорело совсем чуть-чуть, дети – старший, Игорь, и младший, Володя – даже внимания не обратили на это. Зато Иван не смолчал.
— Я всегда знал, что у тебя руки растут не из того места, поэтому не удивлен! – высокомерно проговорил он. — Я это есть не буду, приготовь что-нибудь другое.
— Но ведь рагу не испорчено, его можно есть. – попыталась возразить Ольга.
— Ну вот и ешь! – резко оттолкнул тарелку Иван. — Для сви_ньи как раз корм подходящий.
Содержимое тарелки вылилось на чистую скатерть, часть упала на пол.
Ольга принесла тряпку, ведро и стала молча собирать то, что осталось от ужина.
У нее уже не было сил спорить с Иваном. За девятнадцать лет совместной жизни этот человек выпил из нее все соки.
Лучшая подруга Надя, которой Ольга рассказывала обо всех своих бедах, уговаривала ее уйти от мужа-деспота, но та боялась, считая, что в сорок лет начинать жизнь с чистого листа уже поздно.
Старший сын Игорь жалел мать и всегда заступался за нее перед отцом. За это Иван его недолюбливал.
— Ты такая же бестолочь, как и твоя мать. Ничего путевого из тебя не вырастет. – говорил он.
При этом Игорь хорошо учился, заканчивал одиннадцатый класс и готовился поступать в институт на программиста. Он был похож на Ольгу – такой же спокойный и рассудительный.
Младший, тринадцатилетний Володя, был копией отца – и по внешности, и по характеру.
Он рос капризным и избалованным, часто дрался с пацанами во дворе, дерзил старшим, требовал к себе много внимания. А Иван в нем души не чаял.
— Вот это моя копия, настоящий мужик! – часто хвастался он друзьям и родственникам, похлопывая сына по плечу.
Спустя несколько месяцев Игорь окончил школу, и уехал в соседний город поступать в институт.
Ольга была рада за сына, но очень скучала по нему. После отъезда Игоря ей стало совсем тоскливо рядом с Иваном.
Младший сын все больше и больше становился похож на отца и отдалялся от матери.
Оля все чаще задумывалась о своей жизни. Она понимала, что больше не хочет жить с Иваном.
Скан_далы стали повторяться ежедневно. Во время последнего - Иван так разошелся, что влепил Ольге пощечину.
До этого он никогда не поднимал на жену руку. Унижал, оскорблял, но до рукоприкладства не доходило.
Этот случай переполнил чашу терпения Ольги, она поняла, что дальше будет только хуже.
На следующий день собрала вещи, забрала Володю и переехала к подруге Наде, которая гостеприимно предложила пожить у нее, пока та не подыщет квартиру.
Володя не хотел переезжать, требовал от матери, чтобы они вернулись, но Ольга была непоколебима.
Иван, вернувшись с работы и не обнаружив дома ни жены, ни сына, пришел в ярость. Он позвонил Ольге и начал кричать, требуя вернуться.
Ольга собрала всю свою смелость и высказала мужу все, что накипело у нее на душе.
Иван оторопел от такой дерзости. Он привык, что жена во всем подчиняется ему. Супруга, спустя столько лет, твердо решила поставить точку в этой истории.
— Ты еще приползешь ко мне, тв_арь! – напоследок крикнул в трубку Иван.
— Не приползу. Голодать буду, но к тебе, с_кот_ина, не вернусь! – зло ответила Ольга и положила трубку.
После этого разговора она почувствовала невероятное облегчение и поняла, что готова преодолеть любые трудности. #опусы Вечером женщина позвонила старшему сыну и рассказала обо всем. Игорь очень обрадовался.
— Мамуля, ну наконец-то ты решилась уйти от ЭТОГО! Сколько раз я тебе раньше предлагал. Какая же ты молодец! Не переживай, все будет хорошо! – сказал сын.
Через пару дней Ольга сняла квартиру, и они с Володей съехали от подруги Нади.
Володя каждый день устраивал матери истерики.
Иван подливал масла в огонь, ежедневно названивая сыну и настраивая его против жены.
Говорил, что отберет его у Ольги через суд, обещал райскую жизнь, когда они будут жить вдвоем. В общем, всячески воздействовал на неокрепшую подростковую психику сына.
Делал он это не столько из любви к сыну, сколько назло жене. Надеялся, что она не выдержит и вернется к нему.
Но Ольга уже приняла решение и назад дороги не было. Устав от ежедневных ссор с сыном, она решила отпустить его к отцу.
— Володя, – сказала Ольга за ужином, — ты уже большой, тебе тринадцать лет. Если мы с отцом начнем судиться из-за тебя, суд спросит, с кем ты хочешь жить. Судиться я не хочу. Мне от твоего отца ничего не надо. Если ты хочешь жить с ним, я тебя отпущу.
Володя с радостью вернулся к отцу. Иван был разочарован, ведь жена не последовала за сыном. Ольга подала на развод.
Оставшись одна, начала приводить в порядок свою жизнь.
Игорь, поступив в институт, жил в студенческом общежитии, а на выходные и каникулы приезжал к матери.
Володя тоже иногда приходил к ней в гости, хотя отец не одобрял его походов.
Прошло десять лет.
Оля стала начальницей отдела в фирме, где работала. Начала следить за собой. Стильно одевалась, пользовалась хорошей косметикой. Расцвела, похудела.
Из уставшей, забитой женщины с потухшим взглядом, превратилась в элегантную, уверенную в себе даму.
Игорь окончил институт, вернулся в родной город и устроился в престижную компанию программистом.
Талантливый парень быстро завоевал уважения руководства, поэтому все лучшие проекты доставались ему. За несколько лет накопил денег на покупку двухкомнатной квартиры, куда они с матерью вскоре переехали.
Последние три месяца Ольга чувствовала себя особенно счастливой. Полгода назад у нее на работе появился новый сотрудник, с которым у Оли сразу завязались отношения.
Кирилл был на два года старше. Разведен, имел взрослую дочь.
У них оказалось много общего. Оба любили творчество Булгакова и Достоевского, старые советские фильмы и прогулки на природе.
Иван по-прежнему жил с Володей. Сын с горем пополам окончил школу. Выучился на сварщика, но работать не пошел, а прочно осел на шее отца.
Родитель пытался воспитывать сына, но у него это плохо получалось. Володя и слушать его не хотел. Гулял по ночам, тратил деньги отца.
За десять лет, Иван так и не смог устроить личную жизнь. Он встречался с разными женщинами, но ни одна не смогла долго терпеть его несносный характер.
Поэтому мужчине приходилось коротать вечера перед телевизором, с бутылкой пи_ва, а иногда и вод_ки.
Ивана раздражала девушка Володи, Ира, которая часто бывала у них в гостях, оставаясь с ночевкой.
Она была такой же дерзкой, как и сын, и не молчала, когда Иван делал ей замечания.
Однажды, придя домой с работы, он застал Володю и Иру на кухне. Они выпивали, смеялись. Громко играла музыка.
— По какому поводу праздник? – недовольно спросил Иван.
— Ира теперь будет жить с нами, она сегодня перевезла свои вещи. – улыбаясь, сказал сын.
— Что?! А у меня ты спросил, прежде чем привести эту ш***у в мою квартиру? – взревел Иван.
— Это такая же моя квартира, как и твоя. А когда ты умрешь, я здесь буду хозяином, понял? – парировал сын.
— Это я-то ш***а?! Да ты че, старый, с катушек слетел? – перебивая Володю, подскочила со стула Ира.
— А кто ты? Юбка такая, что за***цу видно, физиономия размалевана, как у прости***и! – ответил Иван.
Володя кинулся на отца. Завязалась потасовка.
Кончилось все тем, что сын вытолкал Ивана из квартиры и захлопнул дверь.
Отец долго звонил в звонок, стучал в дверь кулаками, но ему никто не открыл.
Он спустился по лестнице, купил в ближайшем ларьке бутылку, сел на лавочку возле подъезда и начал пить прямо из горла.
Думал о своей жизни, ругал неблагодарного сына, вспоминал бывшую жену.
Когда содержимое бутылки закончилось, расхрабрившийся от безысходности мужчина, созрел для похода к бывшей.
Но сил осуществить задуманное не хватило. С этими мыслями он лег на лавочку и уснул.
Проснувшись утром, Иван все же пошел к Ольге. Адрес знал ранее от Володи, поэтому без труда нашел дом.
Отыскав нужную квартиру, позвонил. Дверь открыл Игорь.
— Ты?! – удивился он, увидев на пороге отца. — Что ты здесь делаешь?
— Привет, сынок. – миролюбиво сказал Иван. — Я хочу увидеть маму.
— Кто там?
Ольга выглянула в коридор.
Увидев Ивана, растрепанного, помятого, с темными кругами под глазами, она удивилась не меньше Игоря.
— Можно зайти? Я хочу поговорить. – сказал бывший муж.
— Ну проходи. – пожала плечами Ольга. — Хотя я, честно говоря, не знаю, о чем нам с тобой говорить.
Иван сидел на диване в квартире жены и сына и жаловался на жизнь.
Рассказывал о том, как неблагодарный Володя выгнал его из дома и променял на какую-то гул_ящую девку. Говорил, как ему плохо одному, без жены.
— Вот ты, сынок, молодец. Выучился, работу хорошую нашел, квартиру вон какую купил. – говорил он Игорю. — А твой братец-дармоед, только гулять может, да деньги прожи_рать.
— Ну, это уже ваши проблемы. – сказал Игорь. — От нас ты чего хочешь? Денег?
— Да не нужны мне деньги. Можно я у вас поживу? Я понял, что был неправ. Я хочу вернуть все обратно. Вы же моя семья. – буркнул Иван.
— Ты серьезно? – Ольга не верила своим ушам.
Человек, который портил ей жизнь. Унижал и оскорблял ее. Настраивал против младшего сына, сейчас как ни в чем не бывало говорит, что хочет все вернуть обратно!
— Нет, Иван! – сказала она, вставая с кресла. — Прошлого не вернуть. Мы никогда не примем тебя обратно. Возвращайся к Володе, там твой дом.
Иван хотел было что-то возразить, но увидев неприязненный взгляд Ольги, промолчал.
Это была уже не та слабая женщина, которой он привык помыкать. Он понял, что здесь ему совсем не рады.
Иван тяжело вздохнул, встал с дивана и молча направился к выходу. Ему очень не хотелось возвращаться домой, просить прощения у Володи, терпеть Иру в своем доме, но другого выхода не было.
Он привык всеми руководить, чувствовать себя хозяином, но младший сын постепенно занял его место.
Иван понимал, что Володя уже взрослый и сильный и с ним придется считаться.
Медленно переставляя ноги, он шел домой.
Только теперь осознал, что в своих бедах виноват он сам. Счастье разрушил собственными руками. И исправить уже ничего нельзя.
Татьяна Воронина
Мы должны помогать моим детям, они уже и твои, — резко поставил меня перед фактом муж
— Не знаю, хватит ли денег до зарплаты? Мне так хочется себе новую кофточку купить. Увидела в магазине, и как спать теперь с мыслями о ней?
Женщина мысленно примеряла кофточку попеременно то к юбке, то к брюкам, то к джинсам. Ох, в мечтах она просто великолепно смотрелась на ней. Но, только взглянув на мужа, она все поняла и в сердцах воскликнула:
—Как вымотал меня этот ремонт. И зачем он был нужен?
— Потому что у тебя здесь все разваливалось, где только не тронь. А мебель? Еще, наверное, Брежнева помнила.
Мужчина рассмеялся, шаря по холодильнику. Что за привычка сто раз его проверять, что там появится нового? Таиса, не дождавшись положительного ответа, устало опустилась в кресло. Да, ремонт труднозатратное дело, но зато теперь в квартире была нереальная красота. В воздухе даже пахло по-другому и, избавившись от хлама, она сама ощущала легкость. Теперь даже домой она бежала с радостью, полюбив новую кухню и бесконечно радуя мужа новыми блюдами.#опусы Ведь раньше в ее духовке постоянно все пригорало, а теперь, с новым духовым шкафом, все получалось великолепно.
А может быть, дело было не в ремонте? С Михаилом она познакомилась в общей компании и сразу же нашла общий язык. Им обоим было немного за 45, за плечами у каждого тяжелый развод. Сначала, как принято, они обсуждали детей, работу, бытовые проблемы. Потом отношения стали все ближе и ближе.
И однажды утром, после совместного отдыха, мужчина за чашечкой кофе завел разговор:
— Таиса, я же не маленький мальчик мотаться к тебе. Да и выматывает это все, мы друг другу кто?
Она так и застыла от его слов. Ее тоже раздражала неопределенность, но в таком возрасте создавать семью? Как на все это отреагирует ее дочь, мама, знакомые? Но мужчина был настойчив:
— Тебе что, пять лет? Кого ты боишься или стесняешь? Жизнь короткая, ну давай месяц поживем для успокоения твоих нервов.
Как ни странно, притирка характеров прошла быстро. Может быть, потому что ей и ему хотелось тишины и спокойствия, с возрастом они научились находить компромиссы. На семейном совете было решено жить в ее квартире, потому что она ближе к его работе, а его однушку сдавать. Они тихонько расписались, просто поставив в известность его детей и ее дочь. Да и зачем пышная свадьба?
Мужчина, заехав на законных правах мужа, моментально начал распоряжаться семейным бюджетом. Она не умела так экономить, но в его надёжных руках их семейная жизнь преобразилась. За год они полностью сделали ремонт в ее квартире, обновили всю мебель. Конечно, по-женски она периодически поднимала вопрос о покупке косметики, новых вещей, но ответ был всегда один — открой шкаф/косметичку, у тебя всего полно.
Да, она понимала, что стройматериалы, мебель и тому подобное стоят дорого, но питала надежду, что после ремонта все измениться. Но время шло, после ремонта они стали просто просто копить деньги. Таисе, с одной стороны, это нравилось, хоть какая-то заначка за душой, но с другой уже хотелось пожить для удовольствия. А потом Мишу осенила идея — помочь детям купить квартиры.
Мужчина никогда ничего не скрывал от жены, поэтому спокойно позвал ее на семейный совет из них двоих и изложил свой план:
— А что тут такого? Мои деньги от сдачи квартиры и половину моей зарплаты будем откладывать, а потом им сюрприз сделаем.
— Кому? Ване и Арине?
Она, рассчитывая на другой разговор, к примеру, про отдых, чуть не подавилась сырником после его слов. Она хорошо к ним относилась, дочка жила с его бывшей женой, а парень уехал в другой город. Но покупать им квартиры? Это был уже перебор.
— А моей что?
— А что твоей? У нее, в отличие от моих, все хорошо.
При этих словах она взвилась как ракета. Конечно, хорошо. В отличие от его бывшей жены она для этого сделала все: репетиторы, хороший институт, различные курсы.#опусы Дочка познакомилась с немцем, уехала к нему жить, сейчас воспитывала сына. Да, у нее все было хорошо, но она тоже бы не отказалась от помощи мамы. Да и другая страна, мало ли что не получиться в жизни, пусть бы и ее дочке здесь купили квартиру.
— Ты что, миллионерша?
У мужчины от удивления расширились глаза. Может быть, он что-то не знает?
— Вот удумала. Нам скоро на пенсию, откуда у нас возьмутся деньги на три квартиры? Моя однушка сыну достанется, дочке тогда давай накопим. А то обидятся дети.
— А моя не обидится?
— Что ты все про свою? Если что, ей твоя квартира останется.
— Если что что? Я еще молодая совсем, жить да жить. Ей что, ждать моей смерти?
— Так она и не планирует сюда приезжать, живет со своим немцем и счастлива. И вообще, она далеко, а мои близко. Мои дети теперь — твои.
От возмущения она с трудом сформулировала свою мысль, чувствуя, что их отличная семейная жизнь начинает рушиться, как карточный домик.
— Твои дети — твои и твоей бывшей. Круто, сначала горбатились на ремонт, теперь на квартиры твоим детям. А если однушка твоему сыну, то куда ты, если что пойдешь?
— Если что? Ты меня уже выгонять собралась?
— Да мало ли что, жизнь длинная.
— Знаешь что, родная, я сразу говорил, подумай, а теперь, как я здесь своими руками все сделал, ты меня выгоняешь?
Теперь уже скандал начал набирать обороты. Каждый из них повышал голос, пытаясь достучаться до другого. Таиса, почувствовав, что перегибает палку, первая пошла на попятную. Решив сгладить ситуацию и, поглаживая мужа по плечу, зачастила:
— Да не выгоняю я тебя никуда, что ты заладил. Я просто против помощи твоим детям. Они взрослые, почему мы вообще им должны помогать? Да еще и отказывая себе во всем?
— Это мои дети, я им должен помогать.
И тут она не выдержала, хочет скандала — получит. Женщина, позабыв про попытки сгладить ситуацию, в запале стала перечислять, практически загибая пальцы и помахивая ими перед лицом мужчины.
— Начнем. Первое — ты живешь у меня. Второе — твоя половина зарплаты даже не перекроет твои потребности, не считая коммуналки. А покушать ты ох как любишь, только теперь я не буду ничего изобретать и искать по скидкам. Хватит. Так что сажать тебя на шею ради твоих деток я не намерена.
— Молчать! Будет так, как я скажу! Не нравится, значит будем разводиться, но не мечтай, что все в квартире тебе достанется! Разделим все по суду, а все остальное поломаю. Хитрая ты я смотрю какая, показала свое нутро.
Мужчина стукнул кулаком по столу и ушел на улицу. Вернулся поздно ночью и не стал даже с ней разговаривать. От обиды она проплакала всю ночь, а Миша демонстративно лег спать на диване. Утром, приготовив завтрак в попытках примирения, она пару раз заводила разговор, но с ней разговаривали только по делу.
Время шло, надо было что-то решать. Она видела, что Миша решил продавить ее молчанием и уходить он явно никуда не планирует. Скоро ее зарплата, карточка у него. Забрать и снова начать выяснять отношения?
Как поступить? Разводиться? Но она привыкла к мужчине, полюбила, ей было с ним хорошо и спокойно. Спонсировать его детей? Они не миллионеры, придется продолжать ужиматься, а если узнает ее дочь, то не простит. Тем более что женщина знала, что зять зарабатывает средне, они не шикуют.
Блог:
На скамеечке