Выходила Любка за своего Семёна по большой любви.

Ждала его, как из армии пришел, так сразу и поженились.
Жили они скромно. Любка на ферме дояркой работала, а Семён механизатором в колхозе.
Родила Люба своему мужу трёх дочек, что вызывало большое недовольство мужа - очень сына он хотел.#опусы Любка, может быть, и на четвёртого бы решилась - трое есть и четверых прокормим, - но через год после рождения младшенькой выпивать стал Семён.
Сначала пил тихо-мирно. Выпил - и спать лёг. Потом руки стал распускать, Любку поколачивать. Детишек не трогал никогда.
Люба была остра на язык, баба боевая, грубая. Но то с бабами, мужу своему отпор не давала. Один раз, правда, попыталась, так только ещё больше разозлила его. Здоровенный был Семён, крепкий. Да разве справиться ей с таким мужиком?
Терпела Люба. А куда ей с тремя детишками деваться было? Из родных - никого...
- Любка, это как же ты терпишь от мужика-то своего? Ты же сама, кого хочешь поколотить можешь... - посмеивалась Рая, которая когда-то имела виды на Семёна.
- Вот язва-то, лишь бы языком молоть. Мужик-то мой здесь при чём? В сарае я ударилась, когда поросям давала, - оправдывала свой синяк под глазом Люба. - А поколотить, да, могу. Смотри у меня, Райка.
- Ой, Райка, а можно подумать твой тебя не поколачивает. Забыла, как по двору от него бегала? Молчала б лучше, - вступилась за Любу подруга Нина.
- Да тьфу на тебя. То и было один раз. Сама я виновата была. А Любка вон уже не первый раз с битым глазом приходит. Так сама ж себе счастье такое выбрала... - гордо удалилась Рая.
Пришел однажды Семён домой сильно пьяный, скандал учинил.
- Мне вон Петька Власов сказал, у любого мужика сын должен быть. У всех в деревне сыновья есть. У Петьки так вообще четверо. А я, что, не мужик получается? Одних девок мне рожаешь.
- Ты бы лёг, Семён, - чувствовала Люба, что кулаки сейчас в ход пойдут. Так оно и вышло.
На шум выбежала из комнаты младшенькая дочка - пятилетняя Машенька. Малышка пыталась защитить мамку от разъяренного отца. Семён в пылу гнева оттолкнул малышку. Отлетела она, как пёрышко и, ударившись об стол, громко заплакала.
Семён, испугавшись содеянного, затих. Люба бросилась к плачущей дочке. Увидев кровь на её губе, Люба контроль над собой потеряла. Такую силу физическую в себе почувствовала, что сама этой силы испугалась.
Вцепилась Люба в мужнино горло и поволокла к колоде, где дрова рубили. Схватила Люба топор.
- Ты что делаешь, дура-баба, убьешь же! - орал перепуганный Семён. - Люди, добрые, помогите, убивают!
На крик о помощи прибежал сосед Васька. Еле пальцы Любины смог разжать, чтобы топор забрать.
- Тронешь ещё детей, точно убью. Понял меня? - прошипела Люба.
- Я понял, понял, Любушка. Виноват я, прости меня. - Семён сразу протрезвел, стоял, трясясь от страха, и даже пошевелиться боялся. - Пойду я, ладно? У доченьки прощения попросить надо...
- Иди уже и на глаза мне сегодня не попадайся.
- Спасибо, Любушка. Спасибо, Васёк. Не дал погубить.
- Ну Любка, ну ты даёшь! Как же ты с верзилой-то своим справилась? - вскоре прибежала Нина, узнав о случившемся.
- Потому что я мать... Дочурку он мою обидел. Ох, Нинка, - тяжело вздохнула Люба, - да я и сама не знаю, откуда сила во мне такая прибыла. Люба впервые за долгие годы дала волю слезам.
Опозорен был Семён на всю деревню. Даже детвора смеялась над ним.
С тех пор жену свою он и пальцем не тронул. Дочкам в глаза смотреть боялся. Стыдно ему было, особенно перед Машенькой. Просил у неё прощения много раз. Даже специально в райцентр съездил, игрушку купил. Не все, оказывается, мозги ещё пропил.
Только пить Семён так и не бросил. И через несколько лет умер прямо во время очередной пьянки.
Райка больше над Любой не посмеивалась, боялась её и другим советовала не связываться: "Ой, бабоньки, не подходите вы к ней. Психическая она. Чуть что - сразу за топор хвататься".
А Люба ничего, справилась. Вырастила дочек, воспитала. Замуж она больше не выходила.
Все три дочки, повзрослев, уехали в райцентр, техникум окончили, замуж вышли. И было у Любы три внучки и четыре внука...
#опусыирассказы
Автор : Истории от души
Неудобная
Шла одна красавица по улице, а люди вслед головы сворачивали. Хороша! Лицо породистое, немного холодное. Хищный профиль. Смотрит без нежности, высокомерно. Словно морозом ледяным обдает. Пальто с пелериной, сапожки модные на каблучке, шляпка. Высший класс. Дорогая.
Петр чуть метлу не выронил. Только прошептал "Богиня".
А Богиня вошла в квартиру. Кинула перчатки. Навстречу засеменил мужичок. Маленький, пузатенький.
- Эллочка пришла! Как ты, дорогая? - пробовал ручку поцеловать.
Его брезгливо отодвинули, как ненужную вещь.
- Отстань, надоел.
А мужичок все суетился. Предлагал билеты в театр. Приглашение на ужин. Коробочку приволок. Бархатную такую. В ней сверкнуло кольцо. Богиня надела его на палец. Чуть усмехнулась.
- Камень маленький. Не особо впечатляет! - и снова погрустнела.
А муж все бегал вокруг, суетился. И не знал, чтобы еще такого придумать да сделать, чтобы купить да изобрести, чтобы Эллочку свою порадовать.
На улице стоял и смотрел вверх в обнимку с метлой Петр. Мимо баба Аня шла. На базар. Разговорились
- Такая богиня! И с таким живет! Понятно, деньги у него. Но смотреть тошно. Маленький, противный. Эх, - махнул рукой Петр.
- Не завидуй, ох, не завидуй, Петька! Неудобная женщина она. Элла-то. А никакая не богиня, - вздохнула баба Аня.
- Как это? Как женщина может быть неудобной? - распахнул глаза дворник.
- А вот так. Ты думаешь, она первая жена? Нет, вторая. Первая у него Лизавета была, вот та святая женщина. Жила с таким чудовищем сколько лет. Ребеночек у них был. Представляешь, заболел малыш-то, а скряга этот, который деньги имеет и немалые, на доктора пожалел! И на лекарства! И мальчонка сгинул. Как уж Лизавета рыдала. Этому хоть бы что. Жена первая у него хуже прислуги жила. Дай, унеси, принеси. Он так и говорил: "удобная у меня женщина". Одевалась кое-как. Ему изыски готовила, а сама чуть ли не объедки со стола доедала. Маленькая ростиком, востроносая, как птичка. Добрая очень. Изводил он ее. Унижал. Потом по сыну тосковать начала, да этот обращался с ней худо. И на Пасху не стало ее. А он тут же на Элле женился. И вот тут-то я поняла, что Божья кара есть! В ее лице. Теперь наоборот у них ситуация. Элла королева. Вертит им, как хочет. Всю жизнь ему испортила. Даже не стесняясь, друга своего сердечного в дом приводит. А муж им напитки подает. Готов в ногах валяться. Потому что обожает ее, жить без нее не может. Так что, Петька, на завидуй! - и баба Аня пошла дальше.
Неудобная женщина по имени Элла вскоре стала обеспеченной вдовой. В день прощания с мужем она все примеряла наряды и думала, какой же ей больше к лицу.
Вскоре вышла замуж. О первом супруге даже не вспоминала после, словно его и не было никогда.
©️ Copyright: Татьяна Пахоменко, 2021
Свидетельство о публикации №221101301819
Хороший сын
— Ну, Верка! Я и представить не мог, что она тебя в такую развалюху сослала! Вроде обещала же с ремонтом помочь? Сейчас я ей позвоню и такое устрою! — Владимир потихоньку закипал.
— Не надо, Вова! У нее сейчас и своих проблем хватает. Да и не так уж все плохо...
Елена Сергеевна ненавидела, когда дети ссорятся из-за нее. Да и что толку? Она получает то, что заслужила. Значит, воспитатель из нее вышел так себе...
***
На самом деле Елена Сергеевна воспитывала сына и дочь очень по-разному. Так уж получилось. Например, Вовка появился на свет, когда самой Лене было всего двадцать. Муж немедленно объелся груш, и она тянула сына одна, при «скромной» помощи своей мамы, Антонины Павловны.
Антонина Павловна была женщиной тучной и болезненной. По этой причине она мало что делала по хозяйству. Зато постоянно шпыняла внука Вовку.
— Володя, прогулки нужно заслужить! Помоешь посуду, сбегаешь в магазин, пропылесосишь и тогда гуляй на здоровье! — ставила она ультиматум.
Володька не смел ослушаться. Рука у бабы Тони была тяжелой... Поэтому он честно выполнял все поручения, тихо ненавидя их. Лена же работала, как каторжная. Сыну времени уделяла мало, себе еще меньше. Зато Володя рос парнем самостоятельным. О том, что сын спит и видит, как повзрослеет и уедет от вечно затюканной мамы и деспотичной бабули, Лена даже не догадывалась.
***
Через пятнадцать лет судьба улыбнулась Лене. На работе она познакомилась с Ильей. Началось все с простого женского сочувствия. Илья в то время как раз только ушел от «жены-мегеры». Он так искренне страдал, что Лена с готовностью подставила жилетку.
— Она меркантильная, ограниченная тетка! Как я раньше этого не замечал? Любовь слепа... — жаловался Илья. — И у этого чудовища в женском обличии остался наш сын Петенька.
— И что, она не разрешает тебе с ним видеться? Вот ведь жестокая какая! — сочувствовала Лена.
— Она сделала хуже! Накрутила сына, настроила против меня! Петя считает, что я неудачник, который не способен содержать семью!
«Вот ведь какая ушлая тетка! — думала тогда Лена. — Илюха, конечно, звезд с неба не хватает, но ведь работает худо-бедно. Сына вроде любит. Чего еще-то надо?!»
Сочувствие потихоньку переросло во влюбленность. Илья ответил взаимностью, как Лене тогда казалось. Он с готовностью переехал к ней. Володьке тогда было четырнадцать. Он жил своей жизнью, учился, мечтал после школы поступить в вуз на программиста, переехать в мегаполис. Поэтому «нового папу» воспринял вполне спокойно. Без восторга, но и без ненависти.
Антонина Павловна Илью приняла тоже неплохо.
— Ну наконец-то ты решила устроить личную жизнь! Мужик вроде неплохой. То, что зарабатывает немного, так это не страшно. Не всё деньгами меряется. Главное — чувства! — сказала она дочери.
Как выяснилось позже, чувства были только у Лены...
Нет, сначала все шло замечательно. Лена забеременела, через девять месяцев родила здоровенькую, желанную доченьку, Веру. В трехкомнатной квартире стало совсем тесно. Но зато Верочку обожали все! Носили на руках, баловали и никогда не наказывали.
Правда, даже любовь к дочери не удержала Илью рядом с Леной.
— Не могу я в таких условиях жить! Сидим на голове друг у друга... Денег вечно не хватает! — страдал он.
— Так, может, другую работу поищешь? Такую, где платят побольше, — неуверенно предлагала Лена.
— Вот все вы бабы такие! Паши, мужик! Ты должен! Нет бы самой подсуетиться! — раздражался Илья.
Лена замолкала и только разводила руками: ну извини.
Спустя год после рождения дочери Илья ушел от Лены.
— Хорошо, что мы официально наши отношения не оформили! — сказал он на прощание. — Вот я как чувствовал! Дочке постараюсь помогать, только ты на многое-то не рассчитывай! Чай не Рокфеллер!
Сказал и исчез из жизни Лены навсегда. Вот тогда-то она и вспомнила прошлую жену Ильи. Теперь у него, наверное, появится следующая, которой он будет так же рассказывать, какая она, Лена меркантильная и неблагодарная.
На обещанную помощь она не рассчитывала. Понимала, что больше нервов потратит, чем денег получит.
***
Дома с Верочкой засела баба Тоня. Воспитывать, как Володьку, она любимую внученьку не стала. Не было у нее на это ни сил, ни желания, ни здоровья.
— Сижу с ребенком и ладно! Я тоже не молодею с годами! Наказывать ее не собираюсь, воспитывать тоже особо не буду. У нее для этого мама есть! — заявила она Лене.
Лене деваться особо было некуда, и она согласилась.
Шло время. Володя окончил школу, поступил в институт и уехал из дома. Теперь он навещал своих женщин редко. Жизнь в мегаполисе была дорогим удовольствием. Приходилось учиться и подрабатывать.
Вера росла залюбленной принцессой. Мама и бабушка порхали над ней. Но как выяснилось позже, плохо порхали! Верочка была постоянно недовольна:
— Не могу я ходить в таких убогих шмотках! И телефон у меня старый! А где мой папуля? Он не хочет поучаствовать в жизни дочки?!
— Слушай, где твой папуля, одному богу известно! И ты напрасно надеешься, что он у тебя миллионер, который только и ждет, как бы осыпать дочурку деньгами! Хочешь быть богатой — иди учись, а потом работай. Или мужа хорошего найди! — однажды не выдержала бабушка Тоня.
Верочке тогда было только тринадцать. Но первый вариант про работу она отмела сразу, а вот второй вариант с замужеством запал ей в голову.
К тому же, когда через четыре года бабушка Тоня умерла, в квартире стало свободнее, и Вера начала активно знакомиться и общаться с молодыми людьми.
— Перестань таскать домой парней, пока меня нет! — ругалась Лена. — Что это за распущенность?!
— А как иначе, по-твоему, я найду хорошего мужа? — парировала Верочка.
— Хорошего мужа не так ищут! С твоим калейдоскопом мальчишек можно только проблем на свою пятую точку найти!
— Женщина без мужа учит меня строить отношения! Смешно! — огрызалась Верочка.
Лена терялась, краснела и замолкала.
***
Искала свою судьбу Верочка долго. И только когда ей исполнилось двадцать шесть, наконец остановила свой выбор на Костике. На ее мечту он совершенно не походил. И Елена Сергеевна не могла понять, почему дочка выбрала его.
— Вера, он же голодранец... Тридцать лет, а ни квартиры, ни денег, ни амбиций... Стоило столько выбирать?!
— Мамуля, ну ты-то должна меня понять! — возмутилась Верочка. — Я его люблю. Поженимся, родим тебе внуков. Будешь нам помогать. А то Володькиного сына, Игоря, ты раз в квартал видишь. Станешь настоящей бабушкой! Тебе ведь уже на пенсию пора, а ты все работаешь. С квартирой тоже что-нибудь придумаем... Только надо будет Вовке позвонить!
Елена Сергеевна насторожилась: а Вовка-то здесь при чем?
Оказалось, все просто: Верочка за всех все решила. Брат живет в мегаполисе у него там все есть: семья, жилье, машина, работа. В родном городе бывает редко... Так почему бы ему не подарить свою долю в маминой квартире не такой удачливой сестренке?!
Для Елены Сергеевны они с Костиком вообще нашли «шикарный вариант».
— Косте от бабки достался домик в деревне. Немножко подремонтировать и можно жить! Только представь: лес, речка, огород... Мечта! Ты выходишь, наконец, на заслуженную пенсию и переезжаешь в деревню. Квартиру оставляешь нам, а сама живешь на природе, возишься в будущем с внуками, и всем хорошо! — уговаривала Вера. — Да и Вовка сможет привозить своего Игорька не в скучный городишко, а на деревню к бабушке! Даже на каникулы может его у тебя оставлять!
Елена Сергеевна задумалась: может, и права дочка. Чего она в эту квартиру вцепилась?
— Верунь, а насколько плох домик-то? Одна ведь я ремонт, боюсь, не потяну...
— Нормальный дом! Кое-где подлатать и все. Да не переживай, мам, мы тебе поможем!
Елена Сергеевна согласилась. Домик и правда, показался ей неплохим при первом осмотре. Кое-что требовало ремонта, но Вера с Костей ведь обещали помочь...
Володя тоже не шибко протестовал.
— Мам, ты уверена, что хочешь полностью подарить нашу квартиру Вере? Мне-то она не нужна. А вот ты серьезно подумай! Вдруг не приживешься в деревне?
Но Елена Сергеевна уже все решила. Она спала и видела, как выходит на пенсию, переезжает за город, копается по утрам в своем огородике, а на каникулах встречает внуков. Ну для начала, хотя бы одного — Игорька, сына Володьки.
— Да я, может, только об этом в последние годы и мечтала. Чтобы свой домик, покой, природа! — ответила она.
***
В скором времени Вера с Костиком сыграли свадьбу и поселились в теперь уже Веркиной квартире. Елена Сергеевна переехала в свой домик и стала ждать обещанного ремонта... Где-то надо было подлатать крышу, подремонтировать пол. А еще Костик клятвенно обещал провести ей воду прямо в дом и сделать теплый санузел.
Но время шло, а у молодых не было то денег, то времени.
— Мамуля, ну, потерпи немножечко, Костик сейчас очень занят! Да и к тому же впереди лето... Зачем тебе летом теплый санузел? — уговаривала Верочка.
— Да я все понимаю... Только вот я уже Володе нахвасталась своими хоромами. Он сказал, что Игорька на месяц ко мне привезет! А у меня крыша в дождь протекает и туалет такой, что туда зайти страшно.
— Ничего, переживет! Не барин! — злилась Верочка.
***
Володя впервые собирался отправить Игорька к бабушке на целый месяц. К рождению, а тем более воспитанию, ребенка он подошел со всей ответственностью. Частенько рассказывал восьмилетнему Игорьку истории из своего детства, в которых он, Владимир, с детства трудился не покладая рук, и ему за это воздалось по заслугам. Заканчивал он все истории приблизительно одинаково:
— Так вот, сын, что я хочу сказать: нужно всегда помогать родным! Не забывать о них! Это тебе поможет стать не только успешным, но еще и хорошим человеком!
Игорек понимающе кивал и считал, что папа большой молодец.
— А тетя Вера? Она хорошая? — однажды поинтересовался Игорь.
Владимир на минутку задумался: врать не хотелось. Но Верка же обещала сделать матери ремонт в ее недавно купленном домике. Значит, тоже помощница!
— Да, Игорек, твоя тетя тоже молодец. Вот бабуле домик помогла купить, теперь там красоту наведет, и будет бабушка жить — не тужить!
***
Но когда они после долгой дороги наконец вошли в дом Елены Сергеевны, Володька понял: никакого ремонта Вера делать и не думала! Опять получила то, что хотела, не напрягаясь.
Он прошел по дому. Оценил тазики на полу: вчера шел дождь и крыша плакала, прося ремонта. Прогулялся до полуразвалившегося туалета, пришел в тихий ужас. А вдобавок, на обратном пути под его весом провалилась ступенька крыльца... Тут Володька и не выдержал.
— Сестричка опять в своем репертуаре! Наобещала с три короба и забыла. Да если бы я только знал, в какую развалюху она тебя засунет! Ну я сейчас ей позвоню! Обещала — пусть помогает! — Володя схватился за телефон.
— Вова, не нужно! У Веры сейчас и так забот полон рот! Она потом все сделает... Не так уж все плохо!
Елена Сергеевна не хотела, чтобы дети ссорились.
— Пап, а ты почему бабуле не помогаешь? Ты же сам говорил, что надо родным помогать! — внезапно подал голос Игорек, до этого момента тихонько сидевший за столом.
Вовке стало стыдно... И правда, сына учит, а сам про мать забыл! Дай бог раз в три месяца в гости на пару дней заскочит... Работа, дом, семья... Отговорки все это. И знал он прекрасно, какая у него сестричка. Избалованная, ленивая, самовлюбленная! Глупо было с самого начала рассчитывать на ее обещания.
— Устами младенца... — пробормотал он, а потом посмотрел на мать. — Прости, мам. Детки у тебя получились, конечно... Один карьерист, другая лентяйка!
— Каких воспитала, — грустно улыбнулась Елена Сергеевна. — На тебя вечно времени не хватало, вот ты и отдалился, а Веру, наоборот, залюбили и испортили... Некому жаловаться. Сама виновата.
— Ладно, мам, во всех смертных грехах-то себя не вини. Мы уже как никак люди взрослые! С Веркой потом разберусь. А пока займемся твоим ремонтом!
***
Домик Елене Сергеевне отремонтировали, и воду обещанную провели... Да много чего еще сделали. Володя взял отпуск и нанял бригаду ремонтников. Вере, конечно, тоже звонил, но помощи от нее добиться не получилось.
— Вовочка, это ты у нас обеспеченный, а некоторым работать надо! Костик вон бьется, как рыба об лед, подработки берет. Нет у нас сейчас ни денег, ни времени на мамины ремонты! — сказала та.
— Совести у вас нет! Ну ничего, с маминым домом я разберусь, — сказал Володька. — А тебя предупреждаю: ремонт я делаю для мамы. И ты сюда можешь приезжать только с отработкой: огород прополоть, в саду помочь или что там еще маме понадобится... я не знаю. Не думай, что это теперь твоя дачка, где ты будешь валяться в шезлонге. И мужу своему это передай! Надо будет, собаку заведу, чтобы от всяких прохиндеев маму охраняла!
Верочка бросила трубку. «Ишь, какой умный! Да кто мне помешает туда ездить?!» — злилась она. Хотя некоторое время и правда не появлялась у матери.
Осознала она свою вину значительно позже, когда у нее самой родилась дочка Ирочка, а некогда любимый Костя совершенно не считал, что должен помогать Вере. Она будто увидела себя со стороны. Только раньше работала мама, угождала Верочке, а та лежала на диване и только требовала, требовала...
Было тяжело, но пришлось смириться с требованиями брата. Теперь Вера периодически берет дочь, приезжает к маме и всегда первым делом интересуется:
— Тебе помочь чем-нибудь?
Работа обычно всегда находится. И Вера скрепя сердце идет ее выполнять, пока Елена Сергеевна играет с внучкой. Конечно, Веру это не радует, ведь привыкла она совсем к другому. Но деваться некуда.
---
Автор: Алена С.
Дочка привезла ко мне бывшего мужа
Как стать счастливым?
— Алло, Юля? — услышала она незнакомый мужской голос.
— Да.
— Вы меня не знаете. Я — сосед Петра...
— Чей сосед? — не поняла Юля. — Говорите громче. Плохо слышно.
— Петра.
— Какого Петра?
— Вашего бывшего мужа. Он сам говорить не может. Потому что с ним случилось несчастье. Вы не могли бы подъехать к нему?
Пётр и предположить не мог, что на сорок первом году своей жизни окажется в столь непростой ситуации.
«Скверное дело, — думал он. — С работы я уже давно уволился. И с тех пор нигде не работал. Поэтому работать, можно сказать, я уже разучился. А деньги, какие были, все истратил. За квартиру платить нечем, еды купить не на что. Как жить дальше? Ума не приложу».
Последние года полтора, он над таким вопросом не задумывался. Потому что весело жил на деньги, доставшиеся ему в наследство от мамы.
Именно тогда, когда мамы не стало, Пётр и уволился с работы.
«Зачем мне теперь работать? — думал он, вступая в наследство. — Маминых денег мне надолго хватит».
Хватило ровно на полтора года. И настал тот самый день, когда на кухне шаром покати. Соли и той не было. А на столе пачка неоплаченных квитанций за квартиру.
«Как же это так? — думал он воскресным днём, оставаясь в постели. — Ещё недавно я был богатым человеком. В моём распоряжении был почти миллион рублей. И вот на тебе. Ничего не осталось. Хоть вообще с постели не вставай».
Пётр повернулся на другой бок. В голову полезли мысли насчёт работы. Но Пётр их быстро отогнал.
«Дурное дело — не хитрое, — думал он. — Работать любой сможет. Ты вот попробуй, не работая, прожить. А иначе, для чего у тебя голова на плечах».
Усилием воли Пётр отогнал от себя мысли о работе, которые он и называл глупыми. И как только сознание очистилось, так сразу Пётр и вспомнил о Юле.
«Чего же это я лежу-то! — подумал он, выпрыгивая из постели. — У меня ведь бывшая жена есть. Юля! Как я мог о ней забыть!»
Они расстались семь лет назад.
И с тех пор Пётр ни разу не поинтересовался, как живёт его бывшая жена. Сразу после развода Пётр и думать перестал о Юле. И вот сейчас вспомнил.
«Я знаю, — думал он, натягивая штаны и рубашку, — что она очень добрая и отзывчивая женщина. А поскольку люди не меняются, стало быть, она по-прежнему готова помочь любому, кто в беде и просит её об этом».
Хорошее настроение снова вернулось к Петру.
«Прикинусь беспомощным, — рассуждал он. — Попрошу помощи. Юлька не откажет. Надо только сразу решить, что именно я хочу от неё. Жадничать не буду. Ничего лишнего. Всё зависит от того, что она имеет. Но прежде необходимо подготовиться. Придать себе соответствующий моему тяжёлому положению вид».
***
Какое-то время Пётр провел у зеркала, строя самому себе страдающие физиономии и выбирая наиболее подходящую.
«Вот эта будет в самый раз, — подумал он, когда увидел то, что нужно. — Образ тихого, покорившегося судьбе мужчины, который уже ни на что не надеется и ничего от жизни не ждёт, по причине своего тяжёлого состояния».
Чтобы усилить полученный эффект, Пётр даже сам себя подстриг машинкой, стараясь это делать как можно более небрежно.
«Вот! — радостно сказал он. — То что нужно. И если мне самому себя стало жалко, то я представляю, как грустно станет Юле, когда она увидит меня такого. Особенно хороши коричневые круги, которые я сделал вокруг глаз специальным раствором. Ну, а про прическу я вообще молчу. Шедевр».
Костыли Пётр решил взять у соседа. От него же решил и позвонить, потому что на своём телефоне денег не было.
«А лучше его самого и попрошу поговорить с Юлей, — думал он. — Так будет эффектнее».
***
— Господи, что с тобой, Петя? — испуганно сказал сосед, когда открыл дверь и увидел сидящего на полу Петра.
Пётр тихим, слабым голосом ответил, что ему тяжело, он страдает и ему нужна помощь. Попросил костыли и рассказал, кому позвонить и что передать.
— Конечно, конечно, — ответил сосед. — Всё сделаю. Может, ещё кого позвать?
Но Пётр сказал, что никого больше звать не надо. Юля сама всё сделает.
Сосед вынес костыли. Помог Петру подняться. Проводил его до квартиры. А когда за Петром закрылась дверь, перекрестился, вздохнул и, как обещал, пошёл звонить Юле.
***
Юля приехала к Петру утром следующего дня.
— Вот видишь, — слабым голосом сказал Пётр, слегка пошатываясь на костылях, впуская её в квартиру. — До чего меня жизнь довела. Квартиру эту, наверное, скоро заберут. За долги. Все деньги, какие были, ушли на лечение. Кругом должен. Работы нет. Как жить, не знаю.
Юля оглядела квартиру.
— Чем я могу помочь тебе? — спросила она.
— Возьми меня к себе, — попросил Пётр. — Мне уже недолго осталось. Год — максимум. Специалисты так говорят. А ещё я есть очень хочу. Давно ничего не ел.
«К себе? — подумала Юля. — Куда к себе?»
— Почему не ел? — спросила она.
— Есть нечего. А купить... Нет денег. Хотел уже идти с протянутой рукой. Да... Сил нет. Разреши, Юленька, я лягу, пойду. Стоять трудно. Голова кружится.
— Конечно, конечно, — испуганно сказала Юля. — Ложись. Я сейчас схожу в магазин и куплю что-нибудь.
Как только Юля ушла, Пётр быстро вскочил с постели и подошёл к окну.
«Всё идёт по плану, — думал он, глядя на Юлю. — Она мне поверила. Теперь ни в чём не откажет. Уж я её знаю».
Но Пётр не учёл того, что Юля, хоть и пожалела его и поверила, но была замужем. И у неё уже было двое детей. И она никак не могла взять к себе своего бывшего мужа. И поэтому по пути в магазин она решила обратиться за советом к своей маме, Римме Георгиевне. Позвонила ей и объяснила сложившуюся ситуацию.
— И что делать, мама? — спросила Юля. — Я сейчас в магазин. Куплю что-нибудь, сварю, уберусь в квартире. Но ты же понимаешь, что каждый день я не смогу это делать.
Римма Георгиевна в своей жизни ненавидела только одного человека. И этим человеком был не кто иной, как Пётр. А слушая Юлю, она не могла поверить, что такое могло произойти.
«Здесь что-то не так? — думала Римма Георгиевна. — Я помню, как он издевался над моей дочерью, когда они были ещё женаты. Детей не разрешал иметь. Общие деньги тратил на себя. А теперь он вдруг откуда-то появился? И именно тогда, когда у неё всё хорошо. Нет. Здесь что-то не так. Наверное, опять какую-нибудь гадость задумал».
— Что делать, мама? — спросила Юля. — Не бросать ведь человека. Он, конечно... Но... ему сейчас очень трудно. Он в таком состоянии. Ты бы его видела, мама. Я с трудом сдерживалась, чтобы не расплакаться. Говорят, что ему остался год. Не больше. Он, конечно, плохо со мной поступил. Но мне его так жалко. Ты бы его видела.
— Я тебе помогу, доченька, — ответила Римма Георгиевна. — Не волнуйся. Вези его ко мне. Я за ним поухаживаю.
— Ты? — удивилась Юля. — Но ты же его всегда не любила?
«Не любила? — подумала Римма Георгиевна. — Это ещё мягко сказано».
— Так это когда было, — вздохнув, ответила Римма Георгиевна. — Может, он изменился и стал другим человеком. Тем более, что он в беде. А поэтому, дочка, ты вот что сделай. В магазин ходить не надо. У меня есть всё, что нужно. Сажай его в такси и привози ко мне.
— А что ему сказать?
— Что я выделю для него комнату с телевизором. И обеспечу завтраком, обедом и ужином.
— Может, его прежде накормить? Он в таком состоянии, что... Боюсь, не доедет.
— Так ты же сказала, что он год протянет.
— Думаешь, можно и голодным вести. Я могу сварить ему суп куриный.
— Купи ему пирожок с капустой и стакан кофе. Думаю, что до меня доехать ему сил хватит. А суп куриный я ему сама сварю.
***
А Пётр в это время представлял, что Юля сделает ему на обед, а что на ужин. Он вспоминал, чем питался, когда был женат на Юле, и облизывался.
— Это и всё? — жалобно спросил он, глядя на бумажный стаканчик с кофе и пирожок.
— Тебе сразу много есть нельзя, — оправдалась Юля. — Ты ведь давно не ел.
«Ладно, — подумал Пётр. — Стерплю и это».
Съев пирожок и выпив кофе, он поинтересовался, когда выезжать.
— Сейчас и поедем, — ответила Юля. — Только не ко мне. А к моей маме.
— К маме? — испуганно переспросил Пётр. — Почему к маме?
Тогда только Пётр узнал, что Юля уже давно замужем и у неё двое детей.
— Но у мамы тебе будет неплохо.
— Что значит «неплохо»?
Юля рассказала про отдельную комнату с телевизором и трёхразовым питанием.
«Действительно, — подумал Пётр, — неплохо».
— Ну раз так, — слабым голосом сказал он, — тогда, конечно. Я согласен к маме. Едем.
***
И вот Юля подъезжает на такси к дому своей мамы. А Римма Георгиевна уже стоит на улице. Ждёт.
— Кого ждёшь? — интересуются соседки.
— Да вот, — она кивнула в сторону подъехавшей машины. —
Дочка привезла ко мне бывшего мужа.
— Видать, дочери совсем не жалко мужика, — весело переговариваются между собой соседки, — если решилась на такое. Да он, вроде как, не здоров? На костылях. Ничего. Римма его быстро на ноги поставит.
***
— Вот, Пётр, это будет твоя комната, — сказала Римма Георгиевна, которая с первого взгляда поняла, что Пётр — симулянт.
Она решила не показывать виду и вести себя так, как будто всё принимает за чистую монету и верит каждому его слову.
— Здесь ты и проведёшь свои последние дни.
— Почему последние? — испуганно спросил Пётр, но тут же опомнился. — Ах, ну, да. Последние. Спасибо.
— А сейчас обедать будем. Тебе, я так понимаю, еду лучше сюда приносить?
— Если можно. Мне лучше сейчас больше лежать. Но если это для Вас затруднительно, я могу и дойти до кухни.
— Нет-нет. Не затруднительно. Лежи. Сюда тебе и принесу.
А после сытного обеда Пётр рассказал Римме Георгиевне о своём трудном положении.
— Вот такие дела. Даже за квартиру нечем платить.
— За квартиру я, так и быть, заплачу. И уборку там сделаю. Юля сказала, что у тебя там беспорядок.
— Плохо себя чувствую, — оправдывался Пётр. — Вот и запустил квартирку.
— Не волнуйся. Давай ключи.
— Спасибо, Римма Георгиевна. Вы — такая добрая. Не знаю, чем и отблагодарю Вас. Успею ли отблагодарить. Сами понимаете, мне уже недолго осталось.
«Годик протяну — уже хорошо, — думал Пётр, — а там ещё чего-нибудь придумаю».
— Да что ты, Петя, — ласково отвечала Римма Георгиевна. — Не нужно благодарности. Разве же я не понимаю. Каждый может оказаться в такой ситуации. А ты — не чужой мне человек. Как-никак, а бывший зять. Другого такого у меня нет. Так что... ничего мне от тебя не надо. Живи у меня, сколько хочешь. Главное, выздоравливай.
«Ну, не надо, так не надо, — думал Петя, — тем лучше. У меня всё равно ничего нет».
Прошёл год.
И весь этот год Пётр провалялся у Риммы Георгиевны. Поднимался только, чтобы помыться или в туалет сходить. Иногда выходил на улицу прогуляться. Но обязательно на костылях.
«Не жизнь, а мечты райские, — думал он. — Ни забот. Ни хлопот. Живу, как при коммунизме. Удовлетворены все потребности. Сплю, ем, смотрю телевизор. И ничего не делаю. Разыгрываю из себя страдальца. А она ещё и за квартиру мою платит. Глупая. Квитанции каждый месяц оплаченные привозит. Отчитывается. Вот так бы всю жизнь».
А когда прошёл ещё один год, Петру вдруг тревожно стало и он решил серьёзно поговорить с Риммой Георгиевной.
— Скажите честно, — попросил он. — За что мне всё это? Не считаете ли Вы меня нахлебником.
— Вот тебе раз? С какой стати? Какой же ты нахлебник?
— Обещал, что год протяну, не больше. А уже два прошло.
— Наоборот, — радостно ответила Римма Георгиевна. — Я счастлива, что, благодаря моим стараниям, ты уже год лишний по земле ходишь. Я скажу тебе честно, Петя, по мне так, чем дольше ты проживёшь, тем лучше.
— Вы серьёзно?
— Серьёзно?
— Да за что мне всё это? Может, Вы думаете, что я Вам квартиру свою отпишу? Так лучше не надейтесь. Не отпишу.
— Да бог с тобой. Петя, скажешь тоже. Мне твоя квартира не нужна. Своя вон имеется. Главное, чтобы ты был жив и здоров, и жил, как можно дольше. А я просто радуюсь тому, что ты живой.
— И только это?
— Только, — уверенно ответила Римма Георгиевна.
— Ну, если так, тогда ладно, — Пётр успокоился.
Прошло ещё два года.
— Всё! — не выдержал и закричал Пётр. — Не могу больше. Ухожу.
— Неужели выздоровел?
— Можно и так сказать.
— Очень жаль. В том смысле, что жаль с тобой расставаться. Так к тебе привыкла.
— Скажите честно. Хотя бы сейчас, когда я ухожу. За что мне всё это? Только не говорите про милосердие и доброту бескорыстную. Не верю.
— Я и не говорю.
— Тогда за что?
— Как за что? — удивилась Римма Георгиевна. — Не понимаю, о чём ты? Всё это время ты исправно за всё платишь.
— Я? — не понял Пётр. — Каким образом?
— А как же! Я ведь всё это время, пока ты у меня живёшь, твою квартиру сдаю.
— Как сдаёте?
— Посуточно? С первого дня, как ты ко мне переехал, я и начала. А как ты думал? Да мне и соседи твои помогают. Такие добрые люди. Зная, в каком ты положении, они сами мне жильцов находят. За небольшое вознаграждение. Квартира твоя рядом с метро. Людям нравится. От желающих отбоя нет. Так что ты напрасно переживал, что я тебя бесплатно кормлю и жить позволяю? Благодаря тебе, я домик, наконец-то, построила у себя на участке. А ты говоришь... У меня теперь дача есть. Хотела соседний участок прикупить, но... Раз ты решил съехать, видать не судьба.
Римма Георгиевна ещё много чего говорила, говорила, но Пётр её уже не слушал. Он собирал свои вещи и прикидывал, сколько его бывшая тёща за четыре года на нём заработала.
-------------------------
«Это же надо! — думал он. — В центре Москвы. Рядом с метро. Посуточно сдавала мою квартиру. Ведьма. Как я сам до такого не додумался».
— Где ключи от квартиры? — крикнул он, когда собрался уходить.
— На столе, — ответила Римма Георгиевна. — Костыли забыл. Чужие ведь. Вернуть надо.
Пётр схватил костыли и вышел из квартиры. Римма Георгиевна подошла к окну. Она увидела, как он выбросил костыли в мусорный контейнер и посмотрел на её окна. Увидев, что бывшая тёща наблюдает за ним, Пётр погрозил ей кулаком.
Римма Георгиевна помахала ему в ответ и улыбнулась.
©️Михаил Лекс
НЕЗРИМЫЙ МИР
– Как это твоя квартира? Мы же ее снимали? Кому мы тогда деньги платили? – ошарашенно пробормотала Даша.
– Моя и деньги мои, – ухмыльнулся Ренат, - с тобой я больше жить не собираюсь!
С Ренатом Даша познакомилась в институте. Они вместе учились с первого курса на факультете информационных технологий. Как на парня, она на него первое время даже и не смотрела, хватало других поклонников.
Симпатия появилась неожиданно через пару лет – Даша была удивлена, как однокурсник изменился за время каникул.
Он вытянулся, постройнел, стал симпатичным и привлекал внимание всех девчонок группы.
Даже гардероб Ренат сменил – вместо бесформенных спортивных костюмов молодой человек стал носить стильные брюки и рубашки.
Ренат отдал предпочтение миловидной блондинке – он и раньше ее приметил, однако подойти не решался. Даша все время была окружена толпой поклонников.
Парень пригласил девушку в кино, где они отлично провели время. Потом они сходили еще на несколько свиданий и объявили себя парой.
Пришло время и с родителями познакомиться:
– Мама, папа, представляю вам Рената – это мой парень, – радостно улыбалась Даша.
– Очень приятно, – ответили Михаил Геннадьевич и Марина Викторовна.
– И мне, – поддержал разговор Ренат и смущенно замолчал.
Совместный обед прошел неплохо, только молодой человек чувствовал себя скованно и больше слушал, чем говорил.
Родители парня Даши не то, чтобы одобрили, но и противиться не стали.
- Что-то мне в нем не нравится, – вечером говорила мужу Марина Викторовна, - какой-то он не искренний. Вот вроде и скромный, и учится неплохо. А что-то в нем не чисто, никак не пойму, что же меня беспокоит!
- Не переживай, милая, – отвечал муж, улыбаясь, - меня твои родители тоже не сразу приняли. Но сейчас то все хорошо.
Пара продолжала встречаться, когда из-за несданной сессии Рената отчислили с четвертого курса. Даша очень расстроилась – в мыслях она уже выстроила совместное будущее, женитьбу, детей и счастливую старость. Однако судьба смешала все планы девушки.
Уже летом Рената забрали в армию. На проводах казалось, что молодой человек даже рад, что ему теперь не нужно ходить в институт и тратить время на учебу.
Даша вся сидела в слезах, переживая от грядущего расставания с любимым. А вот парень, напротив, был навеселе, бодрый и довольный.
– Я обязательно дождусь тебя, слышишь? – шептала Даша на вокзале.
– Да, да, конечно. Пока, до встречи, – Ренат поспешил запрыгнуть в автобус.
Год ожидания пролетел довольно быстро.
Единственное, что огорчило, так-то что Ренат не пригласил Дашу на присягу. Она знала от знакомых, что туда поехали его друзья, родители, но девушку он не позвал.
Даша окончила институт, получила диплом и находилась в предвкушении встречи с любимым, который должен был вернуться уже через неделю.
Весь этот год она писала ему трогательные письма, обещала дождаться. Ответы получала нерегулярно и редко, где парень в общих чертах описывал свою службу и ничего не говорил о чувствах.
Даша думала, что он просто стесняется и не обижалась.
В день встречи Рената на вокзале, Даша за два часа до прибытия поезда уже стояла на перроне. Она сильно нервничала, не знала, как все пройдет.
И не зря, когда парень вышел из поезда, он не слишком и обрадовался кинувшейся к нему в объятия Даше:
– А ты тут… – сказал он вместо приветствия, – рад видеть.
– Любимый, наконец-то ты приехал! Я так рада, я так скучала! Наконец-то мы будем вместе, – от счастья Даша словно и не замечала холодности молодого человека.
Время шло. Даша нашла себе работу по специальности, Ренат изредка где-то подрабатывал. Пара продолжила встречаться.
Родители Даши не одобряли Рената. Им не нравилось, что дочь словно вешается ему на шею, а он благосклонно позволяет себя лелеять.
Но поделать ничего не могли. Дочь к их доводам и просьбам присмотреться к парню повнимательнее, оставалась глуха.
– Любимый, у меня две полоски! – Даша радостно улыбалась.
– Поздравляю… – кажется, что Ренат совсем не был рад.
– Я так рада! Теперь у нас будет малыш! Нам обязательно нужно пожениться, рожать я хочу в браке, – тараторила Даша.
– Рожать? А нам точно ребенок нужен? – удивленно переспросил Ренат, но, увидев, лицо девушки, согласился, – Ну что ж, жениться, так жениться.
Родители Даши обрадовались, что они скоро станут бабушкой и дедушкой, хотя прекрасное настроение и омрачала необходимость брака с Ренатом.
Несмотря на то, что зять пришел к ним просить руки и сердца дочери по всем правилам с конфетами и цветами, до конца поверить ему не получалось.
Уже через месяц Ренат и Даша расписались. Большую свадьбу играть не стали. Родители парня были в отъезде, лишних денег тратить не хотелось.
Жить молодые стали на съемной квартире. У Рената была квартира, но далеко от центра, куда молодой жене пришлось бы ежедневно добираться на работу.
Он сам и предложил снять квартиру в удобном месте, а свою тоже отдать в аренду, чтобы получать дополнительный доход.
На том и остановились, нашли жилье и быстро переехали.
Так прошло два месяца. Молодые привыкали друг к другу, учились жить вместе. Даша была на седьмом небе от счастья: наконец-то она замужем за любимым, которого с таким нетерпением ждала из армии. А предстоящее рождение ребенка делало их семью самой настоящей.
– Хозяин снова поднимает арендную плату, – в один из вечеров сказал Ренат.
– Но у нас же договор, разве так можно? – протянула Даша.
– Он сказал, что все подорожало и по-другому сдавать квартиру он не согласен. Если нам не нравится, можем съезжать, - ответил Ренат.
– Но, любимый, отсюда так удобно ездить на работу, да и рядом такой парк прекрасный. Уже совсем скоро мы будем гулять там с малышом. Давай останемся! – просила Даша.
На том и решили. Пришлось немного урезать свои расходы, но продолжать платить арендную плату за эту квартиру.
Дашины родители с удовольствием помогали молодым, подкидывая каждый месяц некоторую сумму на расходы.
Семейная жизнь Даши становилась с каждым днем невыносимее. Муж начал часто задерживаться на работе по вечерам.
Мог вернуться домой с запахом спиртного, наорать по пустякам. Его постоянно что-то не устраивало: то ужин не такой, то еще что-то…
На УЗИ Даша пошла одна. Сначала они собирались идти туда с мужем, но в последний момент он сказал, что не приедет, сослался на срочные дела.
Позже Даша была рада, что пришла одна и смогла избежать большого скандала при посторонних, ведь исследование показало, что она предположительно ждет девочку.
Даша была очень рада, втайне она именно дочку и хотела. Но, как сказать об этом мужу, не представляла, справедливо опасаясь, что он будет злиться.
После второго УЗИ, когда будущий папочка узнал пол малыша, в молодой семье начались скандалы.
Оказалось, что Ренат хочет только мальчика. А рождение девочки в его планы никак не входило.
– Девчонка! Зачем она мне нужна? Я мальчика хотел, сына! А ты не смогла, – кричал Ренат вечером, когда Даша, запинаясь, объявила ему, что у них будет дочь.
– Милый, но девочки, они такие милые… Ты обязательно полюбишь нашу дочку! – пыталась она убедить мужа.
– Нечего мне тут рассказывать! Я сына хочу и точка! Дочь мне не нужна! – говорил муж.
– Как ты можешь так говорить? Это ведь невинное дитя, она не виновата, что тебя не устраивает ее пол! Кстати, именно от мужчины зависит, кто родится, мне доктор сказала, – не сдавалась Даша.
Утихомирить мужа оказалось непросто. Ренат ушел, хлопнув дверью, а вернулся за полночь, пьяный. Утром скандал продолжился.
Когда муж ушел на работу Даша почувствовала себя плохо и, еле успев набрать маму и попросить о помощи, упала на пол.
Скорая успела вовремя, Дашу забрали в больницу.
На сохранении девушке пришлось пролежать больше месяца. Все это время ей даже вставать не разрешали, кушать приходилось в кровати.
Хорошо, что мама с папой были рядом, они поддерживали, приносили фрукты и сладости.
Только супруг даже и не думал не то, что навестить жену и попросить у нее прощения, Ренат даже ни разу не позвонил.
Выписавшись из больницы, Даша поехала сразу к себе на квартиру. Хотелось поскорее увидеться с Ренатом, выяснить отношения, узнать, почему он не появлялся.
Однако зайти в квартиру Даша не смогла – ее ключ никак не входил в замок. Пока она пыталась открыть квартиру, в коридор выглянула соседка:
– Девушка, что вы делаете? – спросила она.
– Домой пытаюсь попасть, – ответила Даша, – но ключ почему-то не подходит.
– Так Ренат совсем недавно замки поменял, – ответила женщина.
– Как? Зачем? Разве хозяин квартиры разрешит такое делать? – удивилась Даша.
– Какой хозяин? Ренат и есть хозяин, ему эту квартиру еще лет десять назад родители купили, – ошарашила Дашу соседка.
Новость о том, что квартира, которую они снимали вместе с Ренатом, на самом деле принадлежала ему, просто выбила девушку из колеи.
Она сразу же поехала по старому адресу парня, где он жил, когда они еще только встречались. На удивление, он оказался дома и даже пустил девушку в квартиру:
– Я требую объяснений! Почему ты не приходил в больницу? Почему я домой попасть не могу? Соседка мне вообще сказала, что это твоя квартира, – закидала Даша вопросами парня.
– Квартира моя. Правда. А «снимали» мы ее, потому что мне деньги нужны были, – ухмылялся Ренат.
– Как ты мог так поступить? Я же беременна от тебя, я верила тебе!
– Мог! Дашка, я тебя не люблю и никогда не любил. А ребенка этого я не хочу, тем более что это не сын.
В общем, приезжай завтра на ту квартиру, заберешь свои вещи и хватит, наигрались в семью! – подвел итог Ренат.
- А это тогда чья квартира? – спросила Дарья.
- Тоже моя, - засмеялся Ренат, - вернее, бабушкина. Но мне совсем скоро отойдет, бабка-то не вечная. Все, удовлетворил я твое любопытство? Мотай тогда отсюда, надоела!
Только благодаря поддержке родителей Даша смогла выдержать все переживания следующих нескольких дней.
До родов оставался месяц, ей нужно было максимально беречь себя, поэтому пришлось собрать волю в кулак и не расстраиваться.
В положенное время Даша родила милую девочку, похожую на нее саму в детстве.
Время шло, Даша больше не вспоминала про Рената, который ни разу не изъявил желания увидеть свою дочь.
Девушка вышла на работу, малышку отдала в сад и понемногу приходила в себя после предательства.
Во второй раз замуж Даша вышла, когда дочери исполнилось пять. Вадим ребенка своей будущей супруги сразу признал, к девочке относился прекрасно.
Автор: Екатерина Коваленко
B кaбинет к дирeктору клaдбища вошли двoе парней. Тот невoльно улыбнулся. Вид парней напoмнил ему лихие девянoстые.
— У нас друг пoгиб, — произнёс один из парней. – Его нужно пoxоронить с южнoй стороны вашего кладбища.
— Но тaм уже давно никого не хоронят, — попытался вoзразить директop.
— Платон просил, если погибнет похoронить его там.
Другoй из парней положил на стол какие-то документы и пачку пятитысячных купюр.
— Ну, хорошо, — улыбнулся директор. – Всё сделаем в лучшем видe.
Лeжит. Полумрак. Звeзды. Попробовал встать. Что это? Его нет. Платон попытался спрoсить:
«Гдe я?» — но и голоса не было.
«Да, умер ты, умер!» — этого он тоже не услышал, но пoнял. – «Давно здесь никого не хоронят».
«Вы, кто?» — вновь задал вoпрос.
«Покoйники, как и ты. Рассказывaй, как там на зeмле!»
«В смысле?»
«Какой год идёт?»
«Две тысячи двадцатый».
«Ух, ты! Мы уже сopок лет лeжим».
«Ерунду ты, Федoр, говоришь, — не зная почему, но Платон понял, что мысли принадлежат женщине, далее, она обратилась к нему. – Тебе лет сколько?»
«Тридцaть».
«А звaли как?»
«Платон».
«Меня – Таисия. Я когда умерла, пятьдесят было. А Фёдору – семьдесят. А Агафье – девяносто почти».
«Агафья – это я, — и это была женщина. – Нас здесь всего трое, ты – четвёртый».
«Клaдбище-то вроде большoе», — чувства, какие-либо, отсутствовали, и Платон потихоньку стал втягиваться в эту мысленную бeседу.
«Клaдбище-то большое, да мысли наши далеко не paсходятся, — это уже Таисия. – Кроме того, все потихоньку исчeзают».
«Это как?» – не понял Платон.
«Про рай и ад слышал? Но здeсь маленько по-другому. Если чeловека на зeмле по-доброму вспоминают, часто на могилку приходят – он ввeрх улетает, наверно, в рай. И оттуда на всех смотрит. А если рyгают и проклинают – вниз опускается, наверно в ад. И чем пoзже вспоминают, тем эти вспоминания бoльшую силу имеют».
«Ну, а вы?»
«Про нас никто не вспоминает – вот мы и остaлись здесь. Эх, хоть бы кто-нибудь про нaс вспoмнил!»
«А почему я себя не вижу, а звёзды на небе вижу», — вопросов у Платона было очень много.
«Это у нас, как кинo в кинoтеатре, — появились мысли Фёдора. – Мы, когда на земле день, видим всё, что возле наших могилок делается. Вчера, как увидели, что кoпают, сразу поняли, новенький появится».
«Только не хотелось, чтобы ты срaзу исчез», – это уже Таисия.
«Как это сpaзу?»
«Ну, если чeловек хороший, много добра на земле сделал, он сразу улетает. А если убийца, какой – сразу проваливается».
«А почему я не провалился? – мелькнула мысль у Платoна. – Я и в Сирии два года прoбыл. И так, никогда ангeлом не был».
«Наверно, и хорошего в тебе было нeмало», — предположила Агафья.
«Платон, ты вот что скажи, — поинтересовался Фёдор. – Кто у нас сейчас в Советском Сoюзе генсек?»
«Что-то я не понял, о чeм ты?»
«Ну, Брежнев уже умер или нет?»
«Фёдор, у меня в школе по истории одни двойки были. Даже не пойму, о чём ты говopишь».
«Ну, кто у нас там, навeрху, главный?»
«Путин».
«Фёдoр, хватит о своей политике, парню это не интересно, а нам с Агафьей – тем бoлее. Ты, Платон, лучше скaжи, где ты жил?»
«Сначала – на Восточном, затeм – на Автозаводе».
«Таисия, о чём ты спрашиваешь? – теперь уж вмешался Фёдор. – Была бы ты сейчас жива, тебе девяносто уже стукнуло, а сыновьям твоим под пoлтинник».
«А мне бы – сто тридцать, — и в голосе Агафьи грусть послышалась. – Обо мне теперь уж никто не вспoмнит. Так здесь навeчно и останyсь».
«Платoн, ты расскажи, почему ты такой молодой, а здесь очутился?» — пoпросил Фёдoр.
«Я в охране у Варламова работал, — понял, что его не поймут, добавил. – Это такой очень богатый бизнесмен. Он ещё в лихие девяностые здесь рэкетом занимался…»
«Что-то я совсем не пoнимаю, о чём ты говoришь».
«В общем, на него кто-то покушение организовал. А пoгиб я».
«А я в своей постели умeр, — стал вспоминать Фёдор. — Бoлел сильно. Жена с сыном уже умерли. А племянник, похоже, тoлько и ждал моей смерти. Квартира у меня была двухкомнатная, в центре возле универмага. Ему, наверно, досталась. Он мeня похоронил. И после этого ни разу на мoгилку не пришёл».
«Я от рака груди умерла, — стала вспоминать Таисия. – Некрасивая была, никтo замуж не брал. Только в сорок стала жить с одним мужиком. Даже двоих мальчишек родила. Когда умерла, они ещё маленькие были. Муж первый месяц прихoдил, затем исчез. Умер, поди, пил он сильно. Мальчишек, навeрно, в дeтский дом отдали. Так больше ко мне никто и не прихoдил».
«А я последние лет дeсять парализованная лежала, — стала вспоминать и Агафья. – У нaс дом большой был. Муж ещё до войны построил. Погиб он в сорок четвёртом. Я сына одна растила. Затем вместе с ним и женой его жила в этом доме. Потoм внук стал взрослым и невeсту привёл. У меня правнук появился, Ефимка. Тогда я уже не встaвала. Когда нaучился ходить, бывaло, подойдёт ко мне, улыбается, что-то бормочет. Потом подрос, подходить стал реже. Но я всегда ждала его. Один он со мной и разговаривал. Все остальные, похоже, только и ждали, когда я умру. Умeрлa. Первый год ещё прихoдили. А потом, видно все позабыли обо мне. Сейчас, поди, и сын, и внук yмepли. Сколько лeт уже прошло?»
Проходили дни. Платон рассказывал своим соседям о нынешней жизни на земле. Те – о своей жизни. А ещё Платон считал дни. Таисия сказала, что на девятый день к нему, обязательно, кто-нибудь придёт. И вот наступил этот девятый день.
Хорошо знакомая машина подъехала к самой мoгилке. Из неё вышел caм Варламов с телохранителями. Полoжил на надгробие огромный букeт, опустил гoлову:
— Спасибо, Платoн! — смахнул с глаз слёзы. – Спас ты мне жизнь. Я тебя никогда не забуду.
Постоял нeсколько минут, махнул рукой телoхранителям и все направились к машине.
«Не моя смeна, — мелькнула мысль у Платона. – Мoя – завтра. Стас, похоже, жив. Интересно, кто вместо меня с ним в паре будет?
Подъехала другая машина, Стаса. Из неё вышел друг и невеста Платона. Та бросилась к могиле, упала и залилась слезами.
«Приехал! И Диану привёз».
— Здравствуй, Платон! – друг стоял, склонив голову. – Хреново бeз тебя. В напарники мне Рoдиона дали. Завтра наша смена.
«Стас, Стaс, сколько лет мы были вместе».
— Диану твою привёз. Всю дoрогу плакала. Её мама говорит, что она всю неделю с кровати не вставала. Ладно, Платон, я в сторонку отойду. Пусть одна с тобой побудет.
«Эх, Дианка, Дианка! Обещал быть с тобой всю жизнь, а видишь, как получилось».
— Платон, почему ты ушёл так ранo? — девушка захлёбывалась слезами. – Мы ведь мечтали всю жизнь прoжить вместе.
«Прости, Диана! Ты ещё молодая, найдёшь своё счастье. Буду рад, если вы со Стасом друг друга полюбите. Пpaвда, нелюдимый он, но очень надёжный».
Стас стоял в сторонке у забpoшенной могилки. Он до сих пор не мог поверить, что лучшего друга нет в живых. Взгляд остановился на чужом надгробье. Он потряс головой, подошёл поближе. Табличка из нержавеющей стали была покрыта тёмным налётом, но на ней яснo читалась фамилия. Его фамилия.
С минуту пытался, что-то понять, затем достал телефон и позвонил отцу:
— Папа, ты помнишь, свoих бабyшек?
— Сын, ты чего?
— Папа, я спросил: Ты бабушек своих пoмнишь?
— Конечно, они не так давно умерли.
— Бабушку, — Стас взглянул на табличку, — которая умерла сорок лет назад?
— Так это не бабушка, а прабабушка. Её Агафья звали.
— Агафья Борисовна?
— Да.
— Папа, Платона похоронили рядoм с её мoгилкой.
— Да, ты что?
— И, похоже, за эти сорок лет к ней так никто и не приxoдил.
Стас с Дианой сели в машину и уехали.
«Обо мне вспомнили, — Агафья подобного и не ожидала. – Это ведь сына Ефима был. Мой праправнук. Уж, и не надeялась, что обо мне, кто-то вспoмнит».
Долго oни обсуждали, такое редкое для них событие. А после обеда вновь пoдъехала машина Стаса. Вместе с ним из неё вышел пожилой челoвек. Вместе подошли к забpoшенной мoгилке.
— Баба Агафья – это я, твой Ефимка. Прости, меня, что так ни разу к тебе и не пришёл! Вот сын мой нaшёл тебя.
Долго стояли отец с сыном возле своей прабабушки и прапрабабушки. А они там, в могилках, слушали и, по своему, радовались, что хоть кто-то вспомнил их подругу.
Уехали.
«Мой правнук, Ефимка, — для Агафьи сегoдняшний день был особым. – Каким он взрослым стал, даже постарел. И сын его сoвсем взрослый».
«Стас был моим лучшим другом. Он обязательно будет приходить», — Платон в этом не сомневался. – Тетя Агафья, ты что молчишь?»
«Нет уже нашей Агафьи, — пояснила Таисия. – И никoгда не будет. Она улeтела. В рай».
«Как я рад за нeё!»
«И ты, Платон, долго здесь не задержишься. На зeмле, есть, кому вспоминать тeбя дoбрым слoвом!»
Автор: Александр Паршин