Автор:"О медицине и о прекрасном.

"
О ТЕХ, КТО ПРИХОДИТ
Я знаю очень много плохих историй. Грустных историй о смерти – о том, как дети умирали, как родители умирали, как неизлечимая болезнь день за днём поедала тело изнутри, а тебе оставалось только наблюдать и понимать собственное бессилие. Поэтому я не смотрю триллеры и ужастики. Этих «пощекотать нервы» с избытком хватает в реальности.
И пишу в основном о том, что даёт надежду. О том, что уравновешивает смерть – о счастье. О смерти - молчу, но каждую из них - помню.
Дано.
Мама, 42 года. Папа, 44 года.
Сын, смерть от Т-лимфобластного лейкоза в 10 лет.
Я не знаю, что пришлось пережить родителям. Как они выбрались из той кромешной тьмы, в которую погружает смерть ребёнка. Кажется, что это – навсегда, и хуже быть ничего не может, уж лучше бы сам умер, а не обречённо встречал каждый новый день, который будет вязко окружать, как самое густое болото. Сон не приносит облегчения, а каждое утро после секундного просвета обрушивает весь ужас происходящего на тебя снова и снова.
Поэтому новость о беременности родители встретили весьма равнодушно. И даже милое фото скрининга, на котором чётко видны две носатые мордашки, не смогло пробиться через атмосферу общего безразличия. Их нельзя винить, так легче.
Наша старая профессор ворчала себе под нос:
- Только бы не мальчишки родились, не надо им мальчишек!
Она мудра и много видела. Мальчишки сразу породили бы сравнения с ушедшим сыном. Только бы не мальчишки.
Девчонки.
Две здоровенькие девочки.
Маму положили на дородовое и на отличных 34 неделях прокесарили. 1730 и 1810 грамм. Прекрасные здоровые белобрысые девчонки. Их положили к нам на доращивание.
Мама и папа равнодушно встретили девочек. Нет, разумеется, они всё делали – подмывали, кормили, терпеливо ждали малышек с УЗИ. Но не было в этом радости и ощущения чуда. Просто сплошной автоматизм, как в стае животных. Новые щенки – надо растить, ок, задача ясна.
Не нам их осуждать, они жили в режиме самосохранения и самозащиты.
Пока… пока день на 10 девчонки не стали улыбаться и смотреть на родителей.
Это рано.
Это очень рано! Обычно первая непроизвольная улыбка возникает после месяца. А здесь еще и больничная нерадостная атмосфера, и напряженные родители, и ворчливые медсестры - чему улыбаться? Но факт оставался фактом.
На второй неделе жизни девчонки поглядели родителям в глаза и широко улыбнулись.
- Доктор, у них судороги! – испуганная мама влетела в ординаторскую.
Мчимся смотреть, практически с ноги открываем дверь в палату, попутно умоляя медсестру привести реаниматолога.
Лежат, улыбаются, смотрят глаза в глаза взрослым. Иногда улыбка – это и правда судороги, мама была права, когда побежала за нами. Но не в этот раз.
На всякий случай науськали дежурного врача, предупредили реанимацию.
Прихожу утром, первым делом иду к малышкам. Они лежат, кряхтят и попискивают, как и полагается детям этого возраста. Заходит мама, подходит к кювезам. Как по команде, девочки начинают улыбаться во весь рот и замолкают.
На вечернем обходе я мельком увидела маму, которая рыдала на полу в туалете для посетителей.
Не стала её тревожить. Любовь к детям – это больно. А зарождающаяся любовь – больно втройне.
Выписывались они как любые нормальные дети – с поцелуями, объятьями и в атмосфере полного тепла и покоя.
Папа, который расчувствовался от произошедшего, забежал в ординаторскую и сказал фразу, которая проняла до костей.
- Это наш Толик на небесах сказал, что с нами круто! Вот они и улыбаются!
А старая профессор лишь удовлетворённо ворчала: "Поняли наконец-то. Хорошо, что девчонки".
Маше и Марише по 15 лет сейчас. Они абсолютно здоровы, смешливы и счастливы.
Автор:ОЛЬГА САВЕЛЬЕВА (ПОПУТЧИЦА)
"ХОРОШО, ЧТО ЖИВА ОСТАЛАСЬ"
Аня , моя подруга, в выходные ездила на кладбище проведать память о близком человеке. На обратном пути едет и видит - вдоль дороги с кладбища женщина и маленькая девочка идут. Жара за 30. Солецепёк. И маленький ребёнок, явно уставший.
- Вас подвезти? - спросила Аня.
- Ой, спасибо, - ответила женщина. - Что-то я ни сил, ни времени не рассчитала. А внучка еле идёт уже...
Женщина с девочкой сели в Анину машину. Рассказали, что навещали тут, на кладбище, папу девочки. Он погиб в аварии. То есть женщине это был сын, а девочке - папа. Женщина (язык не поворачивается назвать бабушкой) хотела одна съездить на могилку, но малышку и оставить не с кем, и скучает она по папе страшно, и умоляла: "С тобой поеду!"
Кто ж знал, что так жарко будет, и вода закончилась...
Аня протянула им воды, и влажные салфетки, и нектарин ребенку, и бананы. Женщина всё время повторяла: "Храни Вас Бог".
- Вам до какого метро? - спросила Аня.
- Ой, да нам на автобусную остановку. В Балашиху нам.
- Вы из Одинцова в Балашиху поедете сейчас???
- Да.
Аня спешила на работу, ехать из одного Подмосковья через всю Москву в другое не могла. Поэтому она высадила их на остановке и вызвала им такси.
- Боже мой, да что вы! - женщина стала отказываться. - Это очень дорого, мы доберемся сами, вы и так спасли нас. Господи, зачем такси...
Аня соврала, что ей такси оплачивает работа, чтобы женщине проще было принять её помощь.
Усадила их в машину, воды дала, помахала рукой.
- Храни тебя Бог, - успела крикнуть женщина в открытое окошко отъезжающего такси.
Задумчивая Аня приехала на работу. Девочка с бабушкой тронули её до глубины души. Папа умер недавно, травма такая... До слёз.
- Что задержалась? - спросили коллеги. Они хорошие, переживали, что Ани долго нет.
Аня рассказала. Про бабушку и внучку.
- О. Ну даёшь! Посадила в свою машину? Незнакомых?
- Хорошо, что жива осталась. А то б по башке тюкнули. Она могла быть подставная.
- Ты всё проверила? Ничего не пропало из машины? Это ж наверняка воры были, они всегда детьми прикрываются...
А ещё они стали истории рассказывать, как кто-то кого-то подвёз, а его заманили во дворы и ограбили. И у каждого таких историй - букет целый.
Аня опешила. Стала сомневаться, всё ли с ней в порядке: ведь у нее и тени сомнения не было, что надо помочь, а оказывается, многие бы мимо проехали, боясь быть ограбленными...
Мир стал агрессивным, и многие люди вынужденно закрыли свои сердца на ключ, поставили режим "ёжика".
Не просто так, конечно, а через опыт: наверно, их много раз больно обманули, и они профилактически крест-накрест заколотили своё доверие. Это не про "они плохие" или "они хорошие". Все люди плохорошие. Просто жаль, что мы заранее как бы удара ждём от судьбы, а не подарка. Мне кажется, если все станут ёжиками, этой планете не выжить.
Но я к чему?
Вот есть фраза "нам по пути".
И такая ситуация - это фильтр.
Аня когда написала, что подвезла их, я пишу радостно: "Вот ты умница".
А она: "Да? Я знала, что ты поддержишь. А вот коллеги сказали, что я куку"
Я бы тоже остановилась, не задумываясь. Почему? Не знаю. Точно не потому, что меня ни разу в жизни не грабили или не обманывали.
Просто ёжиком жить сложно. А я эгоист, я не хочу сложно. Легко хочу. В какой-то момент ты устаёшь ждать от мира плохого, и выбираешь сквозь болючий опыт всё равно надеяться на хорошее, слышать чужую боль и протягивать руку.
А вы бы остановились?
Как юная «босячка» сбивала немецкие самолёты
Советскую актрису Зою Василькову неслучайно называли королевой эпизодов. Помните дворничиху из фильма «Джентельмены удачи»?
Она была невероятно талантливой артисткой, но всегда оставалась в тени своих коллег - уж такой оказалась судьба Зои. Актриса сыграла более сотни ролей, но самым важным периодом своей жизни считала время, далёкое от творчества.
В годы Великой Отечественной войны семнадцатилетняя Зоя отправилась добровольцем на фронт. Всего через год службы девушка получила орден Отечественной войны и медаль «За боевые заслуги».
Ей не раз приходилось рисковать жизнью, а потому военное время Зоя Николаевна считала порой становления, формирования в ней самой сильной и решительной личности.
Зоя Николаевна родилась в 1926 году. Ранние годы Васильковой прошли на Украине, где служил её отец-военный. Девочка с ранних лет проявляла артистический талант и в будущем мечтала стать актрисой.
Но в 1941 году спокойную жизнь семьи Васильковых нарушила война. Отца Зои призвали на фронт. Она же сама не могла найти себе места, зная, что родной человек каждый день подвергает свою жизнь опасности.
Отсиживаться в тылу Зоя не стала. Летом 1943 года, когда девушке исполнилось семнадцать лет, он решительно заявила матери: «Ухожу на фронт!».
И действительно отправилась добровольцем к местам, где проходили боевые действия. Впрочем, романтика войны, которую представляла себе Зоя, оказалась далека от реальности. Актриса рассказывала:
«Отец сам был на фронте. А что могла со мной сделать мама? Я была босячка такая, непослушная. Считала, что уже стала взрослой и должна идти защищать родину… Из-за глупости страха не было».
Очень скоро сообразительная и отважная девушка получила звание сержанта. Она служила старшим метеорологом в метеослужбе 7-го корпуса противовоздушной обороны.
От работы Зои зависела судьба многих советских солдат и мирных жителей. Она наполняла водородом шары-пилоты, которые затем поднимали в небо. Сталкиваясь с ними, немецкие самолёты падали и не могли нанести вред городам или колоннам техники.
Уже в первый месяц своей военной службы Василькова получила осколочное ранение. Полученная рана едва не изувечила лицо девушки. Многие боевые товарищи считали, что это происшествие станет потрясением для Зои, но она проявила небывалую стойкость.
Вспоминая о том эпизоде, актриса весьма сдержанно рассказывала о ранении - в ту пору её заботила судьба Родины, а не собственная внешность:
«Я была ранена в первый же месяц. При бомбежке. Наша машина попала в какую-то воронку, и у меня было осколочное ранение лица. Но ничего, поправилась. Прослужила полтора года: с июня 1943-го мы прошли Воронеж, Курск, Нежин и Киев. И в конце 1944 года, в октябре, я была демобилизована».
Вот только сама актриса скромно умалчивала о том, насколько тяжёлыми были эти фронтовые дороги, а главное, о том, с каким достоинством она вынесла все тяготы войны.
За самоотверженность и добросовестную службу Василькова была награждена орденом Отечественной войны и медалями. В наградном листе к медали «За боевые заслуги» значится:
«Сержант Василькова Зоя Николаевна благодаря своим высоким способностям в короткий срок овладела специальностью метеоролога-старшего. Не ограничиваясь метеорологическим постом, по собственной инициативе проводила работу на батареях, увеличивая тем самым боеготовность батарей».
Уже в послевоенные годы Зоя поступила в Архитектурный институт, но скоро поняла, что сделала неверный выбор. Именно тогда она вспомнила о детской «несерьёзной» мечте стать актрисой.
Советский зритель запомнил её как яркую исполнительницу эпизодических ролей, которой прекрасно удавались и образы крестьянских девушек, и роли высокородных дам.
Многих почитателей таланта не переставало восхищать мужество Васильковой, служившей в юности на фронте. На вопросы, как семнадцатилетняя девушка не побоялась отправиться на войну, Зоя отвечала:
«Я же не в окопе сидела. Я не стреляла в немцев. Но я помогала. Я заряжала водородом шары-пилоты, которые были призваны сбивать летящие фашистские самолеты. Я этим на войне занималась: немецкие самолеты взрывала».
***
9 мая 2006 года в её квартире зазвонил телефон. В этом не было ничего удивительного, в этот день её всегда поздравляли друзья и знакомые.
Но тот звонок был необычным. Позвонивший спросил, не узнаёт ли она его, Зоя Николаевна поинтересовалась, где они познакомились, и незнакомый голос тихо ответил: «В Баку».
Актриса ахнула от изумления. Конечно, она тут же вспомнила мальчишку, который смотрел удивлённо, как ловила она сачком дафний в луже, рискуя свалиться в грязную мутную воду.
А после вытащил её, поставил на сухое место и долго не мог отвести от девочки взгляд. Это был он, Феликс Иванов, с которым война разлучила её в 1943 году.
Он стал моряком, ушёл в отставку в звании капитана первого ранга, а спустя почти 64 года он случайно купил журнал, в котором была статья об актрисе Зое Васильковой. Сначала он подумал, что это однофамилица той девочки, с которой он познакомился в годы войны в Баку.
Когда же он стал читать статью, то с удивлением понял: актриса на фотографии и есть та самая Зоя, скакавшая по камешкам. Он помнил о ней все эти годы и даже представить себе не мог, что они когда-нибудь смогут встретиться.
Феликс Константинович поднял на ноги всех своих знакомых, воспользовался старыми связями в ФСБ и раздобыл всё же номер телефона Зои Васильковой, которую продолжал любить всю жизнь.
Вскоре они встретились и поняли: их первые робкие чувства по-прежнему живы. Феликс Константинович пустил в ход всё своё красноречие, чтобы уговорить Зою Николаевну переехать к нему в Санкт-Петербург. И она согласилась.
Они были невероятно счастливы вместе, постоянно смеялись, подшучивали друг над другом, ходили на прогулки и боялись разомкнуть руки, чтобы снова не потерять друг друга.
Актриса называла ласково называла Феликса Константиновича «Эленькой» и «золотцем», а он не уставал говорить Зое Николаевне о том, что ждал её всю жизнь.
К сожалению, судьба отмерила им всего два года безусловного счастья. В 2008 году Зоя Василькова скончалась от сердечного приступа.
Умерла Зоя Николаевна 1 июня 2008 года в Санкт-Петербурге. Похоронена в секции 134 колумбария на Новодевичьем кладбище Москвы вместе с родителями.
Говорят, что на войне женщине не место, однако в годы Великой Отечественной войны многие представительницы прекрасного пола доказывали обратное.
Одной из них стала Зоя Василькова. Решительная и невероятно смелая девушка, которая в семнадцать лет отправилась на фронт, а в восемнадцать уже получила свою первую медаль, стала примером самоотверженности и мужества для своих сослуживцев.
#жизненныеистории
Холодно, голодно и туалета нет: как ездили на поездах до революции
Редкое путешествие поездом обходится без чаепитий, бесед с попутчиками, быстрых забегов по магазинам при станциях и чебуреков с лотка. А как обстояли дела с железнодорожной романтикой до революции? Пришло время разобраться в этом вопросе.
«Молчали жёлтые и синие; в зелёных плакали и пели…»
В этих строчках из стихотворения Александра Блока довольно точно описываются вагонный ряд и царившие там нравы. С 1879 года вагоны окрашивались строго в соответствии со своим классом: первый класс был синим, второй — жёлтым, третий — зелёным.
Билеты продавались без мест; цена зависела от класса. Второй был примерно в полтора раза дороже третьего, а первый — в полтора раза дороже второго. Естественно, поездку за максимальную стоимость мало кто мог себе позволить, поэтому презентабельные вагоны ходили полупустыми. Чтобы снизить издержки, придумали вагоны-микст: одна половина предназначалась для первого класса, вторая — для второго. Окрашивали их двумя цветами.
Первым и вторым классами ездили преимущественно аристократы. В третьем классе публика подбиралась самая разношёрстная: рабочий люд, крестьяне, интеллигенция, небогатое дворянство.
Лев Толстой: «Пришлось от Горбачёва ехать в третьем классе, было неудобно, но очень душевно, приятно и поучительно».
Пассажиры первого и второго классов сдавали багаж и в вагон брали только ручную кладь. Люди с дешёвыми билетами всё добро несли с собой.
Бытовые неудобства
Когда видишь фотографии шикарных вагонов с коврами, диванами и столиками, даже не думаешь, что путешественникам приходилось терпеть какой-то дискомфорт. На самом деле до революции пассажиры были лишены многих удобств, которыми пользуемся мы сейчас.
Прежде всего, туалета и умывальника.
Клозеты появились в вагонах первого класса в 1863 году, в третьем классе — и того позже. Почти тридцать лет с момента запуска железнодорожного движения пассажирам приходилось терпеть.
Воспитывать стоицизм и презрение к трудностям помогало и отсутствие отопления. Зимой люди кутались в шубы, платки, тулупы — словом, натягивали на себя всё самое тёплое. Единственное, что могли предложить проводники, — это специальные ящики с раскалёнными углями или кирпичами. Но если за окном настоящая русская зима, то и это не спасало.
Модест Мусоргский: «На чугунке в пятницу замёрзла барыня — в Петербург явился труп её… Мороз страшный до 35 градусов доходит, я простудился и в путь пуститься не рискую…»
Отопление в поездах появилось в том же благословенном 1863 году.
Железнодорожная романтика
Ну какая же романтика железных дорог без чая? Увы, знакомого нам чая в подстаканниках и перекусов пассажиры раньше тоже не знали. Аристократам из первого класса было неприлично чистить яйца и глодать куриные ножки, так что они ходили в вагон-ресторан. Правда, это стало возможно только с 1896 года, когда в России появились первые вагоны такого типа.
Публике из третьего класса было легче: там могли запросто достать припасы, поделиться с соседями, да ещё и выпить за знакомство.
Но вот с чаем тоже были проблемы, поскольку достать кипяток можно было только на станции. Когда поезд останавливался, все бежали со своими чайниками и котелками в кубовую — специальное строение, где размещались баки с водой.
Дорога от Петербурга до Москвы в середине XIX века занимала около 20 часов. Спальных мест не было, максимум — откидывались спинки диванов и кресел, как в современных автомобилях. Но несмотря на все неудобства, ехать по чугунке, как тогда называли железную дорогу, было лучше, чем добираться лошадьми.
(с) KudaGo: Москва и Петербург /Дзен Яндекс
#простоинтересно
Отражение в зеркале
"И в кого она такая"? — Валентина Долгушина смотрела на дочь как бы со стороны. Ярослава, или как её звали друзья, Яра, могла обмануть кого угодно, но не её.
Сама Валентина была вынуждена пойти работать в пятнадцать лет — тяжело заболел добытчик отец, а мать-домохозяйка могла рассчитывать только на место вахтёрши. Не хватало на еду и лекарства, и Валя пошла ученицей на завод.
В отличие от матери, Яра росла в достатке, никогда не знала, что такое голод и лишения. Её родители хорошо зарабатывали, и почти все её потребности и желания удовлетворялись достаточно быстро.
Одно обстоятельство портило ей жизнь — а именно бабушка, которую в больнице выписали "на доживание", и которая доживала уже третий год. Ярославу бесило, что отец с матерью не обеспечили старушке уход где-нибудь в специализированном учреждении, а притащили её домой.
Положили бабушку в гостиной. Она не вставала: у неё почти всё время работал телевизор, мать уходя включала его, считая, что бабушке будет не так одиноко. А Яра злилась, потому что она не могла пригласить подруг в гости.
Само собой, о том, чтобы ухаживать за бабушкой, речи не было — всем этим занималась мать, которая теперь работала меньше. Валентина совсем могла бы не работать, муж зарабатывал достаточно, но по собственному признанию, тогда она сошла бы с ума. Работа стала для женщины отдушиной.
— Она опять обделалась! — пожаловалась Ярослава, едва мать вошла в квартиру.
— Ну, ты могла бы поменять ей бельё. Там стопка одноразовых простыней лежит, а эту в бак.
— Твоя мать, ты и меняй! — фыркнула Яра.
— То есть, у меня есть надежда, что ты хотя бы за мной поухаживаешь? — горько усмехнулась Валентина.
— Я не могу в комнату войти, там вонища, меня сразу вырвет! — призналась Яра.
Ничего не сказав, Валентина сняла куртку, и пошла в ванну вымыть руки. Она смотрела в зеркало, и видела в нём Яру, через двадцать лет. Дочь была на неё похожа, как две капли воды. "В кого она такая"? — снова подумала Валентина, — "бабушку она видела не часто, это правда, но разве можно так ненавидеть родного человека за то, что он болен"?
— Мам, пап, я хочу поговорить, — заявила за ужином Яра.
Отец и мать воззрились на единственную дочь, отложив приборы. Это было так странно. Обычно они задавали ей вопросы, а она отвечала, словно делала одолжение.
— Слушаем, — сказал отец, Станислав Сергеевич.
— Мы все — внимание, — кивнула мать.
Она была уверена, что дочь хочет попросить денег на какой-нибудь очередной свой проект, но...
— Я хочу жить отдельно! — глядя поочередно то на мать, то на отца, сказала Яра, — мне нужна квартира.
— Хм, — только и сказал отец.
— С чем связана такая спешка? — спросила мать, снова берясь за вилку и нож.
— Я больше не могу дышать этим воздухом! — заявила дочь, — я задыхаюсь!
— Ярослава! — покачал головой отец.
— Во-первых, запаха почти нет, по крайней мере во всей квартире. Во-вторых...
— Валь, ну не надо, — попросил Станислав Сергеевич, не любивший скандалов.
Но она вынесла вперёд ладонь, демонстрируя решимость договорить во чтобы то ни стало:
— Во-вторых, мы с отцом не миллионеры, чтобы покупать тебе квартиру просто потому, что тебе не нравится запах.
— Я могу жить на съемной квартире пока она не умрёт, — пожала плечами дочь, — а там видно будет.
— Тебе нет восемнадцати, и жить одна ты не имеешь права, — как можно мягче, сказала мать.
— Да ладно! Вон Маринка Смирнихина, живёт одна! Ей хата от бабки досталась, а мне от моей — одни траблы!
Тут не выдержал Станислав Сергеевич: он ослабил воротник сорочки, и глухо произнёс:
— Вон из-за стола.
— Ой! Напугали, прям! — дочка встала и вышла с кухни, — Пока!
Родители переглянулись и вздрогнули от хлопка входной двери.
Яра отправилась к подруге, к той самой, которая в шестнадцать лет жила одна. У той пьянки-гулянки проходили в режиме нон-стоп: постоянно кто-то тусил.
Ради того, чтобы насолить родителям и добиться своего, Яра решила попроситься пожить пару дней. Маринка не возражала, даже обрадовалась.
Вечером пришли парни, принесли с собой выпивку и немного еды. Пока девчонки готовили на кухне нехитрую снедь, в бокал "новенькой", сыпанули светлый порошок.
Вернувшись с кухни с тарелками, Маринка заметила на лицах гостей похотливые ухмылки и всё поняла. Она подошла к парню, которого считала своим, и шепнула:
— Антон, что вы задумали?
— Ничего, — пожал тот плечами, — Филин дурь принёс. Хочешь попробовать?
— Не ври, я же вижу! Вы что-то задумали, — оттолкнула его Марина.
— Всё будет чики-пики, Мариныч! — притянул её к себе Антон, и подмигнул Дожу, чтобы он плеснул Марине водки в коктейль.
Через полчаса хозяйка квартиры была пьяна и требовала включить ей "Ласковый май".
Яра, та и вовсе отключилась, и её отволокли в соседнюю комнату. Разыграли, кто первый, кто второй. Дожу повезло меньше всех, и он, расстроившись эти фактом, стал подкатывать к пьяной Маринке.
Это заметил Антон.
— А ну, отвали косорылый, — грозно сказал он. Дож обиделся, завязалась драка. Это немного отвлекло остальных.
Мать с отцом искали Яру всюду, и тут мать вспомнила, что дочь вспоминала о Смирнихиной. Номер и адрес пришлось узнавать через нескольких знакомых и все они говорили, что в квартире у Марины самый настоящий притон.
В тот момент, когда Дож сплёвывал в раковину кpoвавые слюни, а Антон пытался найти аптечку, чтобы остановить рассечёную бровь, родители Яры спешили по адресу, который знали только примерно. Им его под большим секретом шепнула одноклассница Яры.
— Только пожалуйста, не говорите, что я вам рассказала, — просила девушка, — а то они меня убьют!
— Не скажем, — заверила её Валентина.
Они припарковались у кирпичной семиэтажки и пошли ко второму подъезду. Номер квартиры был им неизвестен, девушка сообщила только, что она на последнем этаже.
Поднявшись, Долгушины сразу поняли, где идёт вечеринка — из-за двери доносилась громкая музыка. "Бум-бум-бум, бум-бум... бум-бум-бум".
Они жали на звонок очень долго, но их услышали только, когда закончилась песня.
***
— Кто это? — шёпотом спросил хозяйку Антон. Он держал у брови кусочек салфетки, успевшей окраситься в красный, — ждёшь кого?
— Неа, — качнула головой Маринка, — может, соседи ментов вызвали? Из-за музыки?
Вздохнув, она встала и подошла к двери, посмотреть в глазок.
— Кто там?
— Мы ваши новые соседи, — откашлявшись, сказал мужчина.
Маринка приоткрыла дверь.
— А вы заместо кого? Заместо тёти Поли?
— Ну да, — подхватила женщина, и отодвинув Маринку зашла в квартиру. Та ошалев, посмотрела на мужчину, который юркнул за ней.
— Здрасьте! — воззрился на них растекшийся по дивану Антон, — вы родители Маринки?
— Нет. Мужчина мельком оглядел собравшихся за столом, и не обнаружив дочери, направился к двери комнаты, где лежала Яра.
— Стой, мужик, ты куда? — только и успел крикнуть Антон.
Рядом с Ярославой лежал Бульдя, которому выпал жребий идти к ней первым. Едва он хотел приступить к делу, как взгляд его случайно упал на висевшее напротив зеркало, и он увидел в нём стрёмную старуху, которая поджав тонкие губы, погрозила ему пальцем.
"Вот торкнуло, мля", — подумал Бульдя и у него мгновенно всё упало. Чтобы не стать посмешищем, он решил ничего не объяснять своей компании, а просто немного полежать рядом с девушкой и потом уступить место следующему. Услышав возню и чужие голоса за дверью, он испугался, хотел встать, но не успел.
Станислав Сергеевич, ворвавшись в комнату, схватил его, тряхнул и с силой отбросил от дочери, не особо волнуясь, как тот приземлился.
— Ярослава! — хлопал он девушке по щекам, — вставай, Яра!
Ярослава что-то пыталась сказать, но язык не ворочался. Тогда отец Яры вскочил и снова схватив Бульдю, зашипел ему в лицо:
— Что вы ей вкололи?
— Да ничего я ей не колол, отцепись ты от меня, мужик! — захныкал тот, но, неожиданно вывернулся и отправил Станислава Сергеевича в нокаут.
— Прекратите! — закричала появившаяся в дверях Валентина и бросилась к мужу, — что вы наделали?!
Станислав Сергеевич сидел на полу, и пытался остановить обильно текущую из носа кpoвь.
***
Пока ехала скорая и милиция, подростки разбежались, включая хозяйку, Марину. Ей не хотелось ничего объяснять.
В итоге задержали Станислава Сергеевича, потому что у него рубашка была в крови, и он находился не у себя дома. Валентину с пришедшей в себя Ярой отпустили. Девушка плохо соображала, у неё была нарушена координация движений. Хорошо, что милиция не заметила.
— Может быть, поедем в больницу? — волновалась Валентина, решившая что не будет больше читать нотаций дочери, лишь бы она не сбегала.
— Не надо. Мне уже намного лучше, голова только..— виновато сказала Яра.
Дома их ждал неприятный сюрприз — бабушке каким-то образом удалось встать, она лежала недалеко от кровати и слабо стонала.
Мать и дочь вытерли её, и вместе положили на кровать. Всё это делали молча. Под утро бабушке стало плохо, и она потеряла сознание. Валентина позвонила в скорую.
Из комнаты вышла Яра и обняла мать.
— Может быть, и не надо было звонить в скорую, — сказала тихо Валентина, — может, пора отпустить её.
— Мам, ну что ты говоришь, — так же тихо сказала Яра, уткнувшись в материно плечо, — ты же потом себя всю жизнь корить будешь!
Приехала неотложка: померили бабушке давление, сделали укол и уехали. Валентина так и уснула у постели матери. Ей снилось детство — как она маленькая, бежит за мамой. Та молодая и красивая, идёт вроде не быстро, но расстояние между ними всё растёт. "Мамочка, подожди меня, — кричит Валечка, — мамочка"! Мама оборачивается к ней, улыбается и потом всё-таки уходит.
Валентину разбудил вернувшийся из отделения милиции муж. Посмотрев на спокойное лицо матери, она взяла её руку, и поняла, что та действительно ушла от неё.
(с) Лютик /Дзен Яндекс
#рассказы
Он вернулся
Новость о возвращении Тимофея уже облетела всю деревню. Самые смелые столпились возле магазина и испуганно смотрели по сторонам. «Что теперь будет-то?» — прошептала Степановна и перекрестилась. Её можно было понять: жить на одной улице с убийцей – жуть, как страшно!
И что «теперь будет-то», одному Богу известно. Но, наверняка, ничего хорошего.
Так думала Степановна, а также все те, кому она уже успела рассказать о том…
…что «он вернулся».
*****
Тимофей вышел за ворота, дождался, пока они закроются, и только тогда стал жадно вдыхать воздух. Воздух, о котором он так долго мечтал – воздух свободы.
Минут пять дышал и никак не мог надышаться. «Неужели все самое страшное уже позади?» - не верил он.
Затем повернулся, посмотрел на мрачные ворота и не менее мрачное здание с решетками на окнах, в одном из которых заметил начальника колонии, помахал ему рукой и молча направился в сторону вокзала.
Если бы не Федор Дмитриевич, тяжело бы ему пришлось в колонии со своими принципами и обостренным чувством справедливости.
Но «хозяин», как называли его заключенные, оказался человеком не то чтобы добрым, но понимающим.
После долгого разговора с Тимофеем он понял, что тот ни в чем не виноват и взял парня под свою «опеку».
А сегодня даже дал немного денег:
- На билет домой должно хватить. И прошу тебя: постарайся больше не попадать в такие ситуации.
Тимофей пообещал, что постарается, и крепко пожал Федору Дмитриевичу руку.
Хотел еще сказать: «До свидания», но понял, что прозвучит это глупо. Поэтому ничего не сказал. Только помахал ему рукой в знак благодарности, когда стоял у ворот, прощаясь со своим прошлым.
Денег, которые дал Федор Дмитриевич, хватило, чтобы купить билет на ближайший рейс до родной деревни, и осталось еще на большой стакан холодного кваса и пухлый беляш с мясом.
В автобусе, кроме него и водителя, были только две женщины с пустыми ведрами, которые скоро вышли, попросив остановить рядом с полем подсолнухов.
До конечной остановки Тимофей ехал в гордом одиночестве. «Может, оно и к лучшему?» - думал он, разглядывая скучный пейзаж за окном.
Ему нужно было сейчас собраться со своими мыслями и решить, что делать дальше.
Вот только под убаюкивающее тарахтение двигателя думалось плохо. Он стал клевать носом и через минуту задремал.
*****
- Эй, парень, ты выходишь или обратно со мной поедешь? – улыбаясь, крикнул водитель.
Тимофей вздрогнул, выглянул в окно и понял, что приехал. Попрощался с водителем, вышел из салона и сразу почувствовал, как что-то кольнуло в груди.
«Вот они, родные мои места!».
Чем ближе Тимофей подходил к дому, который находился на другом конце деревни, тем сильнее и чаще покалывало в груди. Оно и понятно почему: никто в том доме его не ждет.
Отворив калитку, Тимофей попал в царство сорняков, которые достигали больше метра в высоту.
Собственно, ничего другого он и не ожидал тут увидеть. Они с матерью одни жили, а родная тетка приезжала только раз в год. Сейчас и вовсе больше не приезжает.
На соседнем участке залаяла собака. Она сидела в будке, посаженная на цепь, и явно не обрадовалась чужаку.
А Тимофей её вспомнил: он как раз в армию уходил, когда Егор Васильевич привез с собой из города маленького щенка. «Назову его Бурым» - говорил сосед.
И такой радостный он был, будто не щенка уличного подобрал, а сундук с золотом нашел.
«Странно только, что собака на цепи… - удивился Тимофей, пробираясь через заросли сорняка к дому. Какой от нее толк, если она ограничена в перемещениях по двору? Да и соседа что-то не видать. Двери закрыты, окна зашторены».
- Бурый, хватит лаять! Помнишь меня? – спросил Тимофей, подойдя к забору.
Пес действительно замолчал и удивленно рассматривал незнакомого ему человека.
Или знакомого?
Нет, Бурый никогда ранее не слышал этот голос и не видел это лицо. Наверное...
Не понимал он только одного: откуда тогда этот человек знает, как его зовут? И смотрит так, будто видел уже когда-то.
В любом случае лаять Бурый больше не собирался, ведь человек этот добрый, он чувствует…
А раз добрый, то зачем воздух зря сотрясать?
- Егор Васильевич! Вы дома?
Никто Тимофею не ответил.
- И куда же твой хозяин запропастился? – обратился он уже к собаке.
Бурый посмотрел на незнакомца и еле слышно так заскулил, после чего спрятался в будке.
«Неужели он…».
Когда Тимофей добрался, наконец, к двери своего дома, за его спиной заскрипела калитка.
Он обернулся и увидел Людмилу.
- Вернулся, значит…
- Привет, Людочка.
- Почему не написал, что собираешься приехать? Я бы тебя в городе встретила.
- Люда, ну я же не маленький уже... Сам могу добраться. Да и не хотел, чтобы раньше времени шумиха поднялась.
- Так уже все знают, - улыбнулась Людмила.
- Как? Откуда?
- Елена Степановна тебя увидела из окна и побежала всем рассказывать.
- Да уж. Годы летят, а Елена Степановна не меняется, - тяжело вздохнул Тимофей.
- Ты же знаешь: «горбатую могила исправит».
- Кстати, а ты не знаешь, где Егор Васильевич? Дома вроде нет, а собака на цепи сидит. Странно.
- Умер он три дня назад…
- Умер? Жаль… Очень хотел его увидеть. А собака его тогда почему на цепи сидит? Неужели забрать некому?
- Я вот только подкармливаю её, а больше до нее никому нет дела. Никто не намерен чужую собаку брать. Да она и сама не хочет, рычит и скалится, когда к ней подходят.
- С характером.
- Да. Как и ты...
Тимофей посмотрел на Людмилу виноватым взглядом. Он обещал ей, что вернется сразу после службы в армии, а оно вон как получилось... Вроде и не виноват, но стыдно.
- Ты замужем?
- Нет… Я же обещала, что буду ждать… Письма тебе писала, а ты даже не ответил ни разу.
- Прости. Не до этого было… Я сейчас переоденусь, покажешь, где мать похоронена?
- Конечно.
Через пятнадцать минут Тимофей и Людмила неспешно шли в сторону кладбища.
Он долго стоял возле могилки и не сводил глаз с фотографии на кресте.
- Прости, мама. Прости меня, непутевого. Но ты же знаешь, что не мог я поступить иначе.
- Не хочешь рассказать, что на самом деле случилось? – спросила Люда. – А тот тут такие слухи ходят. Чуть ли не в маньяки тебя записали.
- В маньяки? Серьезно? – усмехнулся Тимофей. Это ж кто додумался до такого?
- Так понятно кто: Елена Степанова и сын её Ромка. Он же ко мне неровно дышит. Ухаживать пытался, когда ты ушел в армию. Замуж звал несколько раз.
- А ты?
- А что я? – Людмила внимательно посмотрела на Тимофея. – Я верна одному единственному.
Тимофей обнял девушку и крепко прижал к себе. Ему было жаль ее: за то, что столько времени из-за него потеряла. Могла ведь уже и семьей обзавестись и детей нарожать.
- Так что, расскажешь? Понимаю, что правда может оказаться горькой, но я же должна знать.
Тимофей посадил девушку на лавочку, сел рядом, посмотрел на могилу матери и...
...стал рассказывать.
Вспоминать события прошлого ему хотелось сейчас меньше всего. Но Люда права: она должна знать.
*****
По нелепому стечению обстоятельств, возвращаясь домой после службы в армии, Тимофей опоздал на последний автобус, и поэтому ему пришлось всю ночь бродить по улицам ночного города.
Он с улыбкой смотрел на влюбленные парочки, то тут, то там мелькающие в сумерках, представлял себе встречу с Людмилой и даже не думал о том, что что-то может случиться плохое.
Но оно случилось.
«Люди, помогите!» - услышал он истошный женский голос, который звал на помощь.
Добежав до конца переулка, Тимофей увидел, как трое парней пристают к девушке.
Конечно, он не мог пройти мимо… Совсем не так его мама воспитывала.
Завязалась драка: противников было больше, но на стороне Тимофея был трезвый ум и хорошая физическая подготовка. Ну и обостренное чувство справедливости...
Одного он только не учел: парни были пьяными и на ногах стояли неуверенно.
Один из нападавших, широко размахивая руками в разные стороны, в очередной раз промахнулся и упал на землю. Но упал неудачно: головой об бордюр.
Он распластался в неестественной позе и не подавал признаков жизни.
В тот самый момент к ним подъехала машина ППС (жильцы одного из домов вызвали).
Тимофей, конечно, рассказал полицейским всё, как было на самом деле, но двое парней, с которыми он дрался, заявили, что «Дембель первый на них напал», а они только оборонялись. Рассказали и о том, что это он Витьку убил… Ударил, тот упал и всё…
В последствии и девушка, за которую он заступился, подтвердила их слова.
В общем, факты были налицо, еще и отец погибшего парня работал в прокуратуре, поэтому дело быстро направили в суд, а после суда его сразу отправили в места не столь отдаленные.
Как не просила мать Тимофея помиловать сына, никто её даже слушать не стал.
«А нечего кулаками было размахивать...» - сухо отвечали ей и указывали на дверь.
Односельчане тоже волком на неё смотрели: «мол, убийцу воспитала».
- Это потому что отца у ребенка не было! – говорила Степановна. – Вот мой Ромка никогда против закона не пойдет. Он у меня хороший мальчик.
*****
Вернувшись с кладбища, Тимофей зашел на участок Егора Васильевича, присел возле собачьей будки и долго уговаривал пса выйти. Тот рычал и скалился, но в конце концов вышел.
Запах котлет, которые принесла Людмила, сыграл в этом не последнюю роль.
Накормив Бурого, Тимофей привел его на свой участок. Будку и цепь он брать не стал, потому что не было в них никакой необходимости.
Бурый лег рядом с яблоней и долго смотрел на участок бывшего хозяина: очень он по нему скучал…
Наводя порядок в доме, Тимофей обнаружил тайник в дощатом полу. Он скрывался под толстым ковром и слоем пыли, поэтому заметить его было невозможно.
Тимофей достал из-под половицы небольшую металлическую коробочку, в которой обнаружил деньги и письмо от матери.
«Дорогой сынок, знаю, что рано или поздно ты вернешься домой. Меня к тому времени, наверное, уже не будет в живых. Чувствую сердцем, что не виноват ты, но ничего поделать с собой не могу: плачу по ночам, реву – болит мое сердце, что так несправедливо поступили с тобой. Тебе бы к свадьбе сейчас готовиться, а ты в тюрьме сидишь... Спасибо Людочке, что помогает мне. Ты, сынок, не упусти свой шанс, когда вернешься. Уж поверь мне, лучше жены тебе не найти. Деньги эти собирала на свадьбу вам. Но ты уж распоряжайся ими, как тебе угодно будет… Люблю тебя, сынок».
Тимофей вытер слезы рукой, аккуратно сложил письмо и положил его на стол.
Деньги он пересчитал: приличная такая сумма. Как раз должно хватить ему на ремонт дома.
На следующий день с утра-пораньше прибежала Люда. Тимофей как раз в этот момент Бурому еду в миску насыпал.
- Ты представляешь! Бабу Тамару сегодня ночью ограбили! Пока она спала, кто-то пробрался к ней в дом и забрал деньги, который она на похороны откладывала.
- Ничего себе… Это же кто мог такое сделать? Приезжий кто-нибудь?
- Все на тебя думают…
- На меня? Вот это поворот. Мне что, делать больше нечего? – Тимофей удивленно посмотрел на Люду. – Ты тоже думаешь?
- Пойдем внутрь, а то тут любопытных ушей много, - сказала Людмила и потащила парня в дом.
А когда она вошла в комнату, то сразу заметила на столе пачку денег.
- Тимка! Эт-то откуда?
- Это мать оставила. Вот читай! – он протянул ей письмо, пропитанное слезами. Сначала матери, потом его…
Дочитав до конца, Людмила тоже заплакала. Потом положила мокрый лист на стол и обняла Тимофея.
- Может, уедем отсюда? – спросила она.
- Нет, Люда. Здесь мой дом, могила матери. Да и зачем уезжать? Только потому что у кого-то фантазия разыгралась? Небось опять, Степановна слух пустила?
- Она самая…
На следующий день вся деревня снова была на ушах. У Галины Петровны пропали лопаты и грабли, которые она с вечера оставила на улице, чтобы утром не отпирать снова сарай.
- Говорю вам, бабы, это Тимофея рук дело! – говорила Степановна. – До его приезда никаких проблем не было. А еще он уголовник! Убийца! От такого чего угодно ожидать можно!
Тяжело Тимофею стало жить в деревне.
Все косились на него, отходя на безопасное расстояние, в магазине продавец язвительно спрашивала: «Что, мол, на деньги бабы Тамары отовариваешься?».
Тимофей пытался всем объяснить, что не он это, что не воровал он никогда, но разве его кто-то слушал?
Участковый несколько раз приходил, проводил беседы. Смотрел странно – исподлобья.
- Не пойман, не вор, конечно… Но ты учти, Тимофей, что я это дело под свой личный контроль взял.
В течение нескольких дней было еще несколько краж: то курица пропадет без вести, то бочка металлическая. Народ стал требовать от участкового более активных действий.
- Валера, сколько это может продолжаться? Никогда краж не было, а тут хоть за голову хватайся! – возмущалась Елена Степановна. А вместе с ней возмущались те, кого обокрали.
- Разберемся, - отвечал участковый.
Приехал к Тимофею, поговорил с ним по душам в очередной раз и забрал с собой в райотдел для дачи показаний. Он был единственным подозреваемым.
- Ты его насовсем забираешь? – вопрошала Степановна, остановив машину участкового.
- Нет, только для дачи показаний. Ну и ордер на обыск буду выбивать. Если получится, то выведем вора на чистую воду.
- Слава Богу! Давно пора уголовника наказать!
Людмила стояла вместе с Бурым возле калитки и не могла сдержать слез. «Неужели её любимого снова посадят?». Пес тоже нервничал и злобно скалился при виде Елены Степановны. Не нравилась ему эта женщина. Ох, и не нравилась.
Люда забрала Бурого с собой, потому что неизвестно, сколько Тимофея продержат в райотделе, а Степановна долго смотрел им вслед, и потом радостная побежала в дом.
*****
Глубокой ночью Бурый стал вести себя неспокойно. Он бродил вдоль забора и настороженно вслушивался в тишину. В конце концов, не выдержав, он с разбегу перемахнул через забор и побежал по темной безлюдной улице.
Тем временем возле дома Тимофея кто-то долго и настойчиво пытался открыть калитку.
Наконец, калитка со скрипом отворилась и во двор вошел мужчина. Он воровато осмотрелся по сторонам, потом осторожно завез на участок тележку.
Постояв с минуту, он стал вытаскивать из тележки металлическую бочку, лопаты с граблями, мертвую курицу, и стал искать место, куда это всё определить.
Бурый бесшумно подошел к калитке, закрывая собой проход. А потом глухо зарычал.
Незнакомец резко обернулся. В свете Луны отчетливо видел его «горящие» глаза и блеск зубов.
- Ты откуда тут взялся? – тихо спросил незнакомец. Появление собаки явно не входило в его планы.
Бурый зарычал сильнее.
- Тихо-тихо, я пришел с миром. Вот возьми! – человек бросил к лапам Бурого курицу.
Пес обнюхал «взятку», посмотрел на незнакомца, а потом… Стал лаять. Громко. Изо всех сил!
Его лай подхватили другие собаки, и уже через десять минут у дома Тимофея собралась чуть ли не вся деревня. Люди размахивали фонариками и громко переговаривались.
Людмила смотрела на Рому, которого Бурый прижал к стволу яблони, и неодобрительно качала головой.
- Зачем тебе это всё?
- Потому что я люблю тебя! А Тимофей не достоин тебя. Он уголовник! Его место за решеткой!
Еще через пять минут подъехал участковый. Осмотрел внимательно все улики, потом зыркнул на Ромку и достал наручники.
- Ни за что сына арестовали, я буду жаловаться! - голосила Степановна у магазина.
Однако никто её не слушал. Люди в деревне не глупые, сразу поняли, что к чему.
А Тимофея на следующее утро отпустили.
Участковый лично привез парня к дому, извинился несколько раз, мол, ошибка вышла, мать его вспомнил:
«Хорошая женщина была… и сына она хорошего воспитала, несмотря на то, что одна растила».
Дома Тимофея уже ждали Людмила и Бурый. Вернее и преданнее друзей ему не сыскать на всем белом свете. И он был рад, что судьба свела его с ними. Теперь всё будет хорошо.
Теперь Тимофей точно был уверен в этом.
(с) Заметки о животных /Дзен Яндекс
#рассказы
Яма
Она внезапно появилась в парке, прямо возле центральной дорожки, идущей от входа до выхода...
Парк был местом людным. Тем более, что это был центр города. Но кому пришло в голову вырыть эту яму, одному богу известно.
Возможно, дело было в протечке канализации недалеко, и здесь проходили трубы. Не знаю... Но факт остаётся фактом - вырыли, огородили невысоким заборчиком и забыли.
А дело было ранним утром. Люди спешили на работу, и практически никто не останавливался возле этой ямы, да и зачем?
Мало ли, какие ямы по всему городу? Не останавливаться же возле каждой, в самом деле. Вот и мимо этой все проскакивали на бегу. Да, да, были тут и бегуны - почитатели здорового образа жизни...
Впрочем, один из высоких начальников в горуправлении остановился. Подошел и замер. На самом дне, там, где была полутьма, светились два глаза.
- Что за черт? - выругался он и присмотрелся.
Большая грязная собака смотрела на него жалостным взглядом.
“Упала сюда ночью” - решил он и...
И ничего. Это было не его дело - за всякими грязными собаками наблюдать.
“Есть на то городские службы!” - подумал он и поспешил дальше, отметив про себя, что надо дать указание, чтобы ограды вокруг ям ставили помощнее.
Сидевший неподалеку на скамейке бездомный внимательно смотрел на начальника:
- Я бы сам помог, - сказал он человеку в костюме и с дипломатом, - да силы уже не те... Если спущусь туда, то не смогу выбраться...
Начальник недовольно посмотрел на него и пробурчал что-то про бомжей, которые лезут, куда не надо.
У него было совещание. Причем с самого утра. Вот он и побежал. До управления было совсем недалеко, только через дорогу перебежать. Он и побежал. Метров пятьдесят, не больше…
А для грузовичка, развозившего молоко по магазинам, и того меньше...
Оба спешили. И оба успели... Столкнуться прямо перед зданием! Визг тормозов и сильный удар. Документы из дорогого дипломата веером разлетелись по дороге.
Бездомный на скамейке проводил взглядом случившееся и вздохнул...
Второй было девушка, сохранявшая фигуру. Она делала последний круг и уже готовилась закончить бег. После чего стоило принять душ и отправиться на свидание. Ну, так она договорилась по телефону с мужчиной, с которым познакомились в интернете и переписывались уже неделю.
Она посмотрела в яму и сообщила просительно подвывавшей собаке:
- Ты посиди пока тут… Нет у меня времени. Очень спешу. Но я позвоню в службу спасения, и они приедут...
И она бы обязательно позвонила, если бы прямо перед выходом из парка не подвернула ногу. Болезненно постанывая, девушка направилась к своему дому. О свидании пришлось забыть.
Бездомный смотрел ей вслед и усмехался...
Третьим был папа с двумя детьми, которых он спешил отвести в садик перед работой. Остановившись перед ямой, он прислушался. Оттуда, из глубины, явно доносились жалобные звуки.
Осмотревшись вокруг, он увидел плохо одетого человека на скамейке неподалёку. Подойдя к нему, отец попросил присмотреть за двумя его детками, а сам поспешил к яме…
Спустившись туда, он стал пытаться подсадить собаку. Это получилось далеко не сразу. Пёс был тяжёлый и, несмотря на то, что старался помочь человеку всеми четырьмя лапами, всё время срывался и опять падал на дно.
Когда мужчине уже показалось, что силы оставляют его, собаке наконец удалось зацепиться передними лапами за край ямы. И, радостно гавкнув, пёс выбрался!
Ещё десять минут у мужчины ушло на то, чтобы выбраться самому...
Полностью выпачкавшись в земле и вконец обессилев, он выполз и, полежав на краю пару минут, встал и подошел к скамейке, где его ждали два маленьких сына.
Они сидели рядом с хорошо одетым человеком, возле которого сидела совершенно чистая овчарка...
- Простите, - спросил папа у человека. - Вы не видели тут бездомного?
Собака радостно взвизгнула и лизнула руку отцу малышей, а те гладили её голову.
- Нет. Не видел, - улыбнулся хорошо одетый человек с собакой. - Но зато видел, как вы спасали бездомного пса. Вы очень любите собак?
- Да, нет… - смутился мужчина. - Дело не в этом.
- А в чём? - заинтересовался человек с овчаркой.
- Так… помочь же надо было… - услышал он в ответ.
- Вот как? Вы любите помогать? Но ведь в садик вы опоздали. И на работу тоже, пожалуй… Кстати, а где вы работаете?
- Я на заводе работаю, - смутился папа. - Надо семью кормить. Неприятности будут из-за опоздания… но ничего. Нельзя же было оставить собаку в этой яме. Правильно я говорю? - обратился он к двум своим сыновьям.
- Правильно, папочка! - хором подхватили те и с гордостью посмотрели на своего отца.
- Задержались, значит, - улыбнулся мужчина с собакой. - Ну, ничего, - продолжил он, - смею вас уверить, что вы ничего важного не пропустили... Кроме пары неприятностей, поджидавших вас по дороге...
Человек встал со скамейки и, достав из портфеля, лежавшего рядом с ним, две шоколадки, дал их малышам. Те, в полном восторге, принялись уплетать их за обе щёки.
Мужчина подмигнул их папе и пошёл по дорожке парка. Овчарка шла рядом с ним, время от времени оглядываясь назад.
И отцу детей почему-то казалось, что он уже видел эти глаза на дне ямы. Но ведь это была другая собака. Он никак не мог ошибиться...
И этот человек с портфелем на скамейке не был похож на того бездомного, разве что голос...
Голос был будто тем же самым!
Отряхнув с себя это наваждение и решив, что ему всё это померещилось из-за усталости после ямы, он поспешил в садик, где воспитательница почему-то не сказала ему ничего по поводу опоздания.
На работе его вызвали к начальнику цеха:
- Ты где шляешься?! - начал тот. - У меня тут полно работы!
И мужчина уже начал было оправдываться, но начальник цеха перебил его нетерпеливым жестом и продолжил:
- Потом расскажешь. У нас вчера мой заместитель ушел на повышение. А ты, вроде как, отличный работник, и с цехом знаком, так что… Принимай дела. Давай, давай! Нет времени на раскачку.
Оглушенный этой новостью, мужчина вышел из кабинета начальника. Но прийти в себя ему не дала секретарша. Она провела его в кабинет заместителя начальника цеха и стала объяснять, что к чему...
А в парке на скамейке опять сидел грязно одетый бездомный…
Неподалёку от него старушка лет восьмидесяти пыталась поднять с земли рассыпавшиеся из сумки продукты, а мимо...
Мимо пробегали люди, очень спешившие по своим делам. У них ну абсолютно не было времени. Ну, ни минутки!
Они, эти люди, очень боялись опоздать и, вне всякого сомнения, успевали… Встретить свою судьбу....
Бездомный на скамейке смотрел им вслед и печально улыбался. А рядом с ним сидела овчарка.
Она с надеждой смотрела на людей, ведь надежда умирает последней. И собакам свойственно верить в лучшее...
Вот и вся история.
Вы спешите? Очень спешите?
Не боитесь опоздать?...
(с) Автор #ОЛЕГБОНДАРЕНКО