Вот такая история🌙

В Российском регионе обычный сорный цветок убил двоих детей
В маленькой деревне в Красноярском крае скончались братик с сестренкой, им было 5 и 6 лет. Никаких следов насильственной смерти, да и семью в целом нельзя было заподозрить в чем-то подобном. Для специалистов этот случай стал загадкой: однозначно отравление, но никаких следов! Экспертизы проводились в самых авторитетных лабораториях страны, местные следователи запрашивали у коллег по всей страны: если были подобные случаи, пусть поделятся. Казалось бы глухарь. Спустя год – тоже летом – следователь обратил внимание на невзрачные цветы, растущие в деревне и во дворе дома, где жили дети. Его догадку подтвердил красноярский ученый… Подробности этой трагедии – в эксклюзивном материале «Комсомольской правды»-Красноярск. Следователь ГСУ СК России по Красноярскому краю и Республике Хакасии Руслан Гусейнов раскрыл тайну. Из этических соображений мы изменили имена детей и их родных.
Елена вышла замуж вскоре после школы. Ребятишки родились один за другим, все желанные – две дочери и один сынок. Но молодая семья распалась, отец детей отошел в сторону. Родители Елену поддержали: «это же свои кровиночки – поможем и накормить, и одеть-обуть их». Ребятишки, по словам всех, кто знает эту семью, действительно ни в чем не нуждались и росли в любви и заботе.
На момент роковых событий Елене было 25 лет, она жила с детьми в Балахте, работала в местном кафе. Родители – в деревне Малая Тумна, буквально в десяти километрах от райцентра. 26 августа 2021 года молодая женщина привезла 7-летнюю Кристинку, 6-летнюю Лерочку и 5-летнего Илюшу к бабушке с дедушкой. Те были рады.
Дом родителей Кругловых в Тумне – старый, но добротный по деревенским меркам, сразу видно, что есть здесь и мужская рука, и женская. Свое хозяйство, большой огород. Бабушка успевает подрабатывать – убирает на автозаправке неподалеку. Дедушка пенсионер, но постоянно хлопочет по хозяйству.
Знакомимся с материалами уголовного дела. В воскресенье 29 августа 2021 года Елена заказала суши в балахтинском кафе, около 17 часов получила доставку и тут же на такси поехала к Тумну к детям. Так или иначе, суши ели все, хотя Оксане Викторовне (бабушке) почему-то не понравились – хватило одного. Елена тоже попробовала на зубок. Зато Илюша налегал: вкусно!
Уснули дети около 22 часов. За день так набегались, умаялись, в баньке напарились – кто провел свое детство в деревне, тот знает, каково это: только голову до подушки и все, пушкой не добудишься.
И вдруг после полуночи крик в темноте: «Не хочу, не надо»… Елена кинулась в комнату – Лера сидела на кровати, вся в поту, и плакала. Мать взяла ее на руки и почувствовала сильное сердцебиение. Может, кошмар приснился?
Что случилось?
Давит… - только и могла произнести шестилетняя девочка. Потом снова уснула. Остаток ночи прошел спокойно.
Ранним утром 30 августа все позавтракали бутербродами с колбасой и печеньем. Все, кроме Илюшки – он спал, решили не будить. После Елена снова уехала на работу.
То, что случилось дальше, было похоже на кошмарный сон. Из показаний бабушки, Оксаны Викторовны: после раннего завтрака она хлопотала по хозяйству, потом сбегала на работу. Отсутствовала буквально пару часов. Все это время во дворе был муж, так что дети одни никак не оставались.
Зашла в дом около полудня. Лера лежала на диване, на животе. Бабушка потрогала ее – тельце уже холодное. А ведь еще в 7 утра кушала бутерброд вместе со всеми… Не помня себя, в шоке женщина пыталась позвонить в скорую, но руки не слушались. Побежала в магазин, он рядом, чтобы помогли. И спохватилась: а Илюша где, что с ним-то? Он лежал в другой комнате на кровати, тоже на животе… Только после этого бабушка нашла в себе силы набрать номер Елены и сообщить страшную новость. А потом вместе с Кристиной стали ждать…
Когда мама примчалась в Тумну на попутке, у двора уже стояли скорая помощь, полиция, следком. В дом ее не пустили – там работали криминалисты.
А потом словно опомнилась – подхватила старшую дочь и поехала в районную больницу, показать врачам. Мысли путались в голове, главным было: спасти последнюю дочь. К счастью, все обошлось, жизнь девочки была вне опасности. Но она на все расспросы отвечала, что ничего не знает.
Признаков криминальной смерти не было. Наличие пены во рту явно указывало на отравление. Первыми под подозрение попали суши. Повара-сушиста допрашивали: клялся и божился, что у него все в порядке. Действительно, Роспотребнадзор нагрянул с внеплановой проверкой, каждый сантиметр осмотрел, все смывы в лаборатории изучил – ничего не нашел. Работники кафе выдохнули с облегчением.
Бабушка буквально по минутам вспоминала, что делали внуки за день до трагедии: играли на мобильниках, играли во дворе, минут на 15 ходили на детскую площадку неподалеку. Все остальное время были на виду. Периодически заскакивали в дом и брали всякие вкусняшки – конфеты, газировку (да, не совсем полезная еда, но и не отравленная). Что еще ели? Огурчики. Мыла? Да, мыла, конечно. Все свежее. А где таблетки лежали? На верхней полке, не достать…
Криминалисты изъяли на экспертизу из дома все, что хоть как-то могло принести вред: лекарственные препараты, бытовую химию, дезинфицирующие средства, использованную посуду, начатые продукты питания. Осмотрели места в деревне, где играли дети – вдруг что-то нашли и затянули в рот. Нет, ничего.
Следователь Руслан Гусейнов рассказал, что экспертиз было сделано много. Первая же химико-токсикологическая экспертиза показала: никаких ядов, психотропов, наркотиков и прочих известных криминалистике отравляющих веществ в биообразцах не обнаружено. Смерть наступила в результате острого токсического воздействия неустановленным веществом. Как понять, каким именно? Ответ на этот вопрос искали в нескольких ведомственных лабораториях в Москве, но безрезультатно.
Казалось бы все, глухарь? Дети погибли, а никто не может сказать, почему? И от этого становилось не по себе: вдруг история повторится и кто-то из малышей окажется в такой же опасности? Нужно было докопаться до истины.
Спустя много месяцев родилась еще одна версия: а могли Лера и Илюша отравиться ядовитыми растениями? Многие из тех, что растут в деревнях, испокон веков рядом с людьми, на самом деле не так безобидны, как кажутся.
В середине июня 2022 годы мы приехали в Малую Тумну вместе с профессором кафедры водных и наземных экосистем СФУ Николаем Витальевичем Степановым и осмотрели дом и надворные постройки. Он увидел возле входа во двор купену душистую. А на клумбе возле магазина росли живокость высокая и водосбор обыкновенный, - рассказал следователь.
Последние два растения часто выращивают на клумбах и в садах, поскольку выглядят красиво и эффектно. Но купена… в народе ее называют диким ландышем из-за похожих маленьких цветочков на одном стебле. По природе своей неприхотливый сорняк, но его не вырубают – он же такой милый с виду.
Разговор с еще одним свидетелем пролил, наконец, свет. Кристина призналась, что случилось накануне гибели ее братика и сестры. 29 августа они вместе с двумя соседскими ребятишками (примерно тот же возраст, к счастью, они не пострадали) играли возле двора в мяч. Несколько раз мяч залетал в заросли той самой купены.
Бабушка всегда предупреждала: «цветы – для красоты, их нельзя ломать и срывать». Поэтому когда мяч ломал веточки купены, Лера с Ваней поправляли их из опасения, что бабушка узнает и будет ругаться. Сок растений попал им на руки, затем они немытыми руками брали продукты и тянули в рот. Так же сок мог проникнуть внутрь через тонкую детскую кожу. Помимо того, у купены привлекательные черные ягодки, дети наверняка их попробовали.
Из материалов дела: «Учитывая малолетний возраст детей и небольшую массу тела и, следовательно, высокую чувствительность детского организма к токсическому воздействию биологически активных веществ, а также более высокое содержание сердечных гликозидов в плодах, количество ягод, необходимых к употреблению для развития острого отравления со смертельным исходом у малолетних детей может быть крайне минимальным».
Резонный вопрос: почему тогда экспертиза не обнаружили это сразу? Биологически активные вещества растений, в том числе алколоиды, имеют быстрый период распада в организме человека. Конкретные описания таких данных в доступной медицинской литературе отсутствуют. Чисто гипотетически, если бы эксперты сразу после смерти провели исследования конкретно на содержание алколоидов в крови детей, возможно, обнаружили бы их следы.
Мы разослали запросы коллегам из СК в других регионов страны, вдруг у кого-то были похожие случаи. Откликнулись кемеровчане. Но там растение другое, был и прямой свидетель – ребенок постарше, так что отравление удалось установить быстрее. Хотя все стандартные экспертизы были пустыми, как и у нас, - рассказал Руслан Гусейнов.
Бабушка понятия не имела, никто и никогда не рассказывал ей, насколько коварен этот «дикий ландыш». Когда они купили дом в 2009 году, купена уже росла здесь. А когда узнала – вырвала под корень, уничтожила все.
Елена тяжело переживала смерть двух детей. По ночам ее мучили кошмары, а днем душили слезы. Часто винила себя во всем или опускала руки от беспомощности. Стала замкнутой, сильно похудела, убитая горем. В глазах потух огонек. Жила только для старшей Кристинки.
Но жизнь берет свое. Это неправда, что время лечит – оно заполняет нашу жизнь другими событиями. Вот и в жизни Елены сейчас хорошие добрые перемены…
Хорошо -то как...
Катя, подоив корову, шла с полным ведром молока, запах от парного молока, чуть горьковатый, дурманил голову своему и соседскому коту.
яндекс картинки
-Маву...
-Мииааау...
-Да ну тебя, Васька, брысь, дай дойти, а то уроню сейчас и разолью всё.
Катя толкнула тихонько ластящегося около ног толстого, полосатого кота, точно такой же шёл по забору и орал грубым голосом, он был вылитый Катин кот, только с грубым голосом.
Оно и не мудрено, были коты братьями, Катя с Ленкой, соседкой и по совместительству подружкой детства, нашли их в овраге, когда приехали из города и не стали ждать автобус, а решили пройти напрямик, через поля, через балку, вот там и нашли пищащих комочков, не дрогнула у кого-то рука.
Забрали конечно, наревелись обе.
Катя своего Василием нарекла, а Лена - Трофимом.
- Троха, ты вообще о б о р з е л, чёрт мордастый, мать же накормила тебя, всё мало? Не стыдно?- раздался голос соседки, Катя даже вздрогнула от неожиданности, - привет, что на ужин варганила?- над забором показалась голова соседки, Трофим мигом залез на плечо и принялся тереться о хозяйку.
-Да котлеты с обеда остались, макарошек отварила, да салат нарубила, а ты?
-Ай, - Лена махнула рукой, - моим чего не приготовь троглодитам, всё сметут. Помню мы с Сашкой росли, так мама хлеб не успевала стряпать, мы сядем и булку зараз схомячим, а у меня трое таких...Сашек.
У Лены с Егором было трое пацанов, старший, Димка, такой как Катина Танюшка возрастом, по шестнадцать им было, семнадцатый год шёл, средний Серёжа в один день с Катиным Мишкой родился, по двенадцать им и шестилетний Дениска, любимчик обоих дворов и всех в округе.
-Кать, я что спросить хотела...Танюшка ничего не говорила?
-Нет, а что такое?- Катя поставила ведро, надо идти процедить молоко, накормить изнемогающего от желания отведать молочка Ваську, разлить процеженное по трёхлитровым, приготовленным банкам, но она уловила в голосе подруги какие-то нотки тревоги и остановилась, чтобы разобраться, понять причину...
-Ну иди, занимайся, я подойду попозже...
Катя кивнула.
Катя всегда была более спокойная, Ленка - огонь, Катя в её тени что ли, но даже не в тени, Лена всегда заступалась в детстве за Катюшку, да и потом...Катя была одна у родителей, как-то так получилось, у Лены был старший брат Сашка.
Жили девчонки по соседству, как сдружились в детстве, в садике ещё, так и дружат всю жизнь.
Друг друга поддерживают, делятся радостями и переживаниями, больше чем сёстры, как единое целое.
Дети всегда вместе, а Дениску сообща воспитывают.
Заметили матери, что старшие ребята тянутся друг к другу, смеются, что ещё больше сроднятся видимо, как дети вырастут и поженятся.
Что-то беспокоит подругу, поняла Катя, она думала об этом когда убирала молоко, кормила Ваську, потом кормила своих ужином, наконец-то, переделав все дела, вышла на улицу, где ей навстречу шла Лена.
-Кать, Танюшка как себя ведёт?
-Нормально, как обычно, а что случилось?
-Да Димка какой-то...не нравится мне, спрашиваю его, а что Танюшка к нам давно не приходила? Да и ты к ним не идёшь, а он так зло мне ответил...
Думаю спрошу у тебя.
-Не знаю, слушай, ну я спрошу у Танюшки, если что скажу тебе.
-Ну.
Поболтав немного, женщины разошлись по домам.
Вечером Катя зашла в комнату к дочери.
-Спишь?
-Нет, мама, я как раз спросить хотела, помоги мне выкройку разобрать, что-то не могу понять.
Вроде, как всегда, думает Катя, присаживаясь около дочери.
-Танюш, слушай...а что -то Димки не видно давно. Поругались что ли?
Насупилась, складочка пролегла меж бровей. Точно поругались, вот ведь Лена, как она всё видит и понимает.
-Да ну его, мам...Я что? собственность его? уже и поговорить ни с кем нельзя.
Вон оно что, приревновал, собственник, - улыбается тихонечко Катя. Егор у Лены такой же, скажет, как отрежет и собственник жуткий, даже помнит Катя, как-то увидел, что она дорогу заезжим показывает, ехала на велосипеде от родителей, ну спросили показать, так Егор вышел на дорогу, посмотреть с кем это там Катерина треплется.
Сказать ничего не сказал, но понять дал, я, мол, слежу, я здесь если что...
С Катиным игорем друзья они, сдружились, тоже сроднились, как и девчонки в своё время...
Не стала пытать Танюшку, знает её характер, закроется девчонка, потом не вытянешь ни слова вообще. Решила успокоить завтра подругу, сказать ей что приревновал видимо к кому -то Димка подружку свою.
Да Лена сама утром пришла.
Долго мялась, что на неё не похоже, а потом сказала вдруг...
-Витька приехал, слышала?
Катя почему -то сразу поняла про какого Витьку говорит Лена, но сделала вид, что не знает.
-Что за Витька, Лен? Я почему должна о нём слышать?
Лена вздохнула, она поняла, что Катя догадалась какой Витька.
-Так бы чёрт с ним, Кать...Ох...тяжело всё...На Танюшку твою, глаз положил, ужом вокруг вьётся.
-С чего ты ...это...что это ещё...он...в два раза её старше и...да что за бред, при чём моя Таня, это видно Димка с психа наговорил...
Лена покачала головой.
-Я не сразу тебе прибежала сообщать, вчера смелости не хватило, да и узнать кое что надо было.
В общем так, Катерина, крутиться он, кругами, вряд ли знает про Танюшку...просто похожа она на тебя, один - в -один ты, в юности, вот он...кобелина.
-Ох, - Катя села, закрыв рот платком, - ох...Лена...что теперь будет?
-Ничего, Таньку, отправь к Людмиле, а с этим поговорить надо, не поймёт, мужиков подключим.
-Я сама поговорю...поймёт...пусть попробует не понять.
-Может лучше мужиков попросить?
-Сама разберусь, - решительно сказала Катя.
-Татьяна, собирайся, - сказал решительно, входя в комнату к дочери.
-Куда, мам?
- Поедете к тёть Люде с Мишкой.
-Зачем?- спрашивает дочь, тут же просовывает в комнату голову сын.
-Чего? Не поеду я никуда, я дома буду, у тёть Люды ни речки, ничего, степь голая.
Дети хоть и любили свою двоюродную тётку, но Миша был прав, скучно там было, но...не было у Катерины выбора, спасать дочь надо было.
-Мам, - Таня смотрела в глаза матери, - ты это из-за Димки что ли? Вернее из-за дяди Вити?
-Какого дяди Вити?- настороженно спросила Катя.
-Да такого, ма. Я в деревне живу и прекрасно знаю как у нас всё устроено.
Танюшка помолчала, а потом выдала, что ничего такого она не делала, просто...дядь Витя как увидел её, чуть не упал, правда, она сама видела. а потом начал ходить, перья распушил, старый павлин, - смеётся девчонка.
-Мам, да ты что? Ты правда подумала? Что я и дядя Витя? Хахахаха, мама! Ну ты что? Он же старый, да и у меня...я...мама! Я Димку позлить, ну что он, как сатрап какой-то...А кто сплетни разносит эти, я тому, - сдвинула брови дочь...
Катя задумчиво смотрела на дочь.
В комнату опять просунулась голова сына.
-Какие вещи с собой брать?
-Какие вещи?- спрашивает Катя, задумчиво глядя на сына.
-Мам, ты что? Ты сама же сказала, чтобы я собирал вещи...
-Аааа, ну не надо.
-Так мы едем или нет?
-Нет, - в один голос сказали мать и сестра.
-Вы уж определились бы?- пробурчал Мишка и закрыл дверь.
-Мам, - Таня смотрела на мать, - ты чего?
-Ничего...помирись с Димкой.
-Хорошо, мам...да мы и не ругались, так просто...проучила его.
Катя долго собиралась, но всё же решилась, пошла к Ерохиным, к тётке Ульяне, Витькиной матери, будто бы что-то надо.
Деревня же, мигом начнут приглядываться, прислушиваться и так уши навострили, прислушиваются, да приглядываются.
Да тётка Ульяна нормальная, она сразу поняла что к чему, кивнула в дом, чтобы шла Катерина.
Виктор лежал на диване, увидев Катю соскочил.
-Катюха?
-Я пришла сказать тебе, чтобы плохого чего не удумал.
-Ты о чём Катюх?
-А то ты не знаешь? От Татьяны моей отзынь, дитё ещё.
-А ты что...ревнуешь?
- Нужен ты мне больно, то я по молодости глупой была, повелась на тебя, но ты знаешь...не жалею почти...у меня Таня есть...
Ойкнула в сенях тётка Ульяна, закрыв себе рот руками, а ведь она догадывалась тогда, догадывалась. И когда люди гадали, от кого же беременная девка у Ильиных, обрывала сплетниц, закрывала им рты...
Что же получается, внучка у неё под боком, родная внучка...шестнадцать лет как, а Виктор...Ах, подлец...Хоть и сын...мотается, как...как...Женатый уж два раза был, детей нет...а может есть где ещё, как Танюшка...
-Ты хочешь сказать...Татьяна...моя дочь?
- Скрывать не буду, от тебя родила, да дочь моя, не смей даже сказать ей чего.
- А Игорь? Он знает?
- Неужели ты думаешь, что он не видел почти двухлетнего ребёнка у меня? Или как я с животом ходила? Не лезь к ней, понял? Не смей даже, придавлю, как гада, - прошипела Катя.
А Виктор вдруг понял, придушит не то слово, это она за себя не захотела постоять, а за дитё...
Он гнал от себя эти мысли столько лет, тогда ведь догадывался, да струсил...Катя на разговор позвала, а он напугался...не пришёл, а потом и вовсе уехал...
-Катюх...я...может помочь чем?
-Сгинь...с глаз моих, к дитю не суйся, живи своей жизнью.
-Как скажешь.
Катерина вышла, у сеней, на лавочке, плакала тётка Ульяна, конечно она всё слышала.
-Катя...прости меня.
-Вы то при чём? Да я разве обвиняю кого?
-Таня...моя внучка?
-Да, - сказала спокойно и попрощавшись ушла.
Шла и улыбалась, надо же, думала сердце выскакивать будет, долго ведь забыть не могла, всё ждала, думала опомнится, уже за Игорем была замужем, уже и Мишку родила, только потом вроде успокоилась...А оказывается прошло всё давно.
Как хорошо -то.
Мужу сама сказать решила, всё равно донесут.
Выслушал, улыбнулся, кивнул, обнял, к себе прижал.
-Мне точно не надо с ним разговаривать?
-Нет, я поговорила.
-Хорошо, - кивнул, - там Димка пришёл, опять что-то спорят.
-Ну пусть спорят, Мишка где?
-С дедом моторку чинят, на остров хотят поехать, говорят рыжиков там полно.
-Ааа, ну хорошо.
И действительно хорошо - то как.
Все друг за друга держаться, помогают, уважают, любят, ценят.
Сидит на скамейке в ночи Виктор, курит сигарету, огонёк мигает.
Думает о том, что тоже бы так хотел.
Ведь не только с ним Катя разговаривала, после Ленка перевстретила, Егор, муж её и в окончании Игорь...
Виктор смотрит из далека на дочь свою и гадает, знает ли девочка о нём?
-Здрасти, дядя Витя.
-Привет, Танюшка...
- Уезжаете?
-Да...пора, работа...
-Бабушку Ульяну одну опять бросаете?
Как же она похожа на Катю, а ещё...ещё на мать его, Виктора, Ульяну Саватеевну. По характеру видно такая же, как мать его...
-Я звал её с собой, - оправдывается Виктор перед девочкой, он понял что его тянуло к этой девчушке, подсознательно он знал кто она ему, - она не захотела.
-Хорошо, - кивнула, я рядом буду.
-Ты...ты знаешь кто я?
-Мама сказала, - смотрит серьёзно.
-Прости...дочь.
Пожала плечами, точь - в -точь, как Катя.
-Не за что прощать, уменя папка есть самый лучший на свете, а бабушку не брошу, поезжайте...Пишите ей, все старики любят письма получать.
-Хорошо, - кивнул, -буду.
***
Поудивлялись соседи, отчего это Игоря и Кати девчонка у Ульяны часто так стали видеть, да решили, что видно Виктор попросил присмотреть за матерью.
А осенью Виктор опять приехал, с женщиной и мальчонкой.
-Мама, сын это мой, Женька, а это жена моя, Наталья.
-Хорошо, - кивает Ульяна, проходите. -Танюшка прибегала давеча, пирогов Катя напекла, так принесла мне.
-А кто это...Танюшка, - робко спрашивает у Виктора Наталья.
-Дочь моя, старшая. Придёт, познакомитесь.
-Хорошо, - улыбается кротко Наталья, не привыкла она ещё к новому статусу и Виктора не ожидала больше увидеть, сама мальчишку воспитывала, как могла
А он вот...приехал.
Ничего, - думает Виктор, - будем жить...хватит, напрыгался, дочь не воспитывал, хоть сына воспитаю. Может и с Таней налажу контакт.
Сидят на крыльце котобратья, налопались молока, на звёзды смотрят.
Хорошо -то как...
Жена красила ресницы и вдруг спросила: -Кисун, какой сегодня день?
Кисун, которого на работе звали Михаилом Олеговичем, в бане с друзьями Михой,
а в качалке Миша-Киборг, с опаской взглянул на жену и тяжело вздохнув, сказал:
-Понедельник.
-Ну не. Ну, кисун. Число какое? - жена открыла рот, чтобы лучше накрасить глаз, связи Михаил никогда не понимал.
-Что-то в районе зарплаты и выплаты кредита. - уныло сказал он.
-Ну кисун, ну, ты чего? - разочаровано протянула супруга. Бровь уже начала недовольно подниматься.
-Ну, давай, вспоминай, какая дата?
-Сколько-то там вместе? - растеряно спросил муж и отступил на шаг.
-Нет. - коротко сказала жена, недовольно раздувая ноздри.
-«Сколько-то там вместе» мы праздновали в Геленджике. Ты упал с детского батута и лежал пол отпуска в больнице со сломанной ногой. - сказала она. -И потом еще дома месяц.
Михаил с ностальгией вспомнил, как тогда целыми днями ел, спал, смотрел телек и чесал вилкой под гипсом. Рай просто.
-Давай, вспоминай. - изо всех сил делала спокойный, непринуждённый вид жена, но уже нервно шуровала щеточкой во флаконе.
-Твой день рождения? - неуверенно и с некоторым страхом спросил он.
Жена отбросила тушь и с возмущением посмотрела на мужа одним красивым глазом и одним некрасивым.
-Не, ну ты вообще что ли? Ты что, шутишь? Мой был зимой! Ты же мне тогда еще робот-пылесос подарил, помнишь? Потом, правда, Петрова после двух шампанского пыталась на нем ездить и сломала его.
Михаил вспомнил Петрову, летящую головой в сервант и невольно улыбнулся.
-Ну! - топнула жена ногой. Какой сегодня день?
Даты рождения детей с погрешностью два-три дня туда-сюда, Михаил помнил.
-Теще? - спросил он и прижал уши, как заяц.
-Да, ну кисун! Ну, ты чего?! Маме летом. Вспомни, в деревне праздновали, пришлось еще пригласить Кокариху-соседку, иначе бы порчу навела и еще, потому что самогон у неё брали.
И потом пустую тару возвращали ей домой на садовой тачке. И вторым рейсом, (чартерным), саму Кокариху.
Вспомни, дяде Боре тогда еще ногу строительным степлером прострелили.
Михаил зажмурился.
-Да, было дело.
-У кого сегодня день рождения? -уже с большими нотками раздражения спросила жена.
-Петровой? - несчастным голосом спросил Михаил.
-Пфффф…- разочаровано протянула жена.
-Петровой мы праздновали в Турции. Вы с Петровым еще после «онклюзив» сняли с флагштока отеля их флаг и лебедя из него скрутили. А когда вас турецкая полиция забирала, кричали пожилым немцам у бассейна: «Гитлер капут.»
Не помнишь что ли?
-А, да, было такое. - умиротворенно и гордо улыбнулся Михаил.
-Ну,кисун. - как с больным ребенком заговорила жена. -Ну, давай, зайчик, вспоминай. Она нежно погладила его по голове и медленно, с расстановкой спросила.
-У кого. День. Рождения. Сегодня.
-Ну, не знаю. Я сдаюсь. Можно звонок другу?
-Сейчас тебе! - задохнулась от возмущения жена. - Чьи именины? Быстро говори!
-Анжеле Борисовне с твоей работы! - выпалил он и вжал голову в плечи.
-Да ёперный театр…- закатила глаза жена. -Анжеле Борисовне шестьдесят пять праздновали в ноябре.
Вспомни, ты меня еще с корпоратива забирал и пытался набить морду начальнику отдела Вазгену Багратовичу.
Михаил помнил.
У него даже случились какие-то фантомные боли, и он потер скулу.
-Мы с Лилькой еще бегали вокруг вас, разнимали, и Лилька ту жуткую вазу, разбила.
Вазу, подарочную, на которую мы всем отделом скидывались. Об Порываева, который собственно и в драке-то не участвовал. Но! -обвела губы жена и чмокнула свое
отражение.
-Анжела Борисовна, по-моему, даже рада была. Ну, не то, что Порываева на скорой увезли. А то, что она осталась без вазы. - начала раскручивать бигуди жена. -Она мне по секрету сказала, что еще не знает, кому передарить презент с прошлого дня рождения. Фотокартину с Серканом Болатом. - расправила локоны жена.
-Лилька на собранные деньги ей тогда заказала. Муж Борисовны не разрешил Серкана вешать. Он подумал,что это Вазген Багратович в молодости.
-А кто такой Серкан? Певец какой-то?
-спросил Михаил и тут же пожалел об этом.
-Певец…- жена закрыла лицо руками. - Не знать Серкана…- безнадежно вздохнула она, как будто муж спросил, кем Кокарихе приходится Шекспир.
-Это же уму непостижимо…Серкан Болат - это Керем Бюрсин!
-А ну, всё сразу встало на свои места. - развел руками, пытаясь пошутить муж.
-Так, ты от ответа то не уходи! У кого день рождения, я тебя спрашиваю! - ткнула жена расческой в грудь Михаила.
-Ну? Кто у нас главный в доме? А? -хитро спросила она.
Лицо Михаила просветлело.
И он важно расправил плечи, разулыбался и подняв высоко подбородок, сказал:
-Я?
Жена испепелила Михаила взглядом и куда-то быстро убежала. Потом примчалась обратно.
-Вот! Трясла она перед носом Михаила ничего не подозревающим, сонным котом. - Барсику!
-Миша, Бар-си-ку!
Она расцеловала пушистую морду, побаюкала хвостатого и с презрением посмотрела на мужа. - Нашей сдобной булочке сегодня восемь лет! Почти юбилей! А ты! Ни свечечки, ни торта! Ни вкусняшки, ни игрушечки. И я живу с этим черствым и бессердечным человеком столько лет!
А не знать Серкана, это вообще выше моего понимания! Какое невежество!
Михаил смотрел на Барсика, который изо всех сил терпел безумные тисканья и в глазах кота читалось:
«Меня-то хоть насильно сюда в детстве принесли, а ты-то, ты! Взрослым лбом добровольно на это подписался.»
Но вслух сказал только сдавленное «Мя…»
Косиченко Д.
Ирина выглянула в окно. Так и есть, маленький Миша одиноко сидел на лавочке, а на улице уже темнело:
- Ну, что у него за мамаша? – в сердцах проговорила женщина, сунула ноги в тапочки и вышла из квартиры.
Быстро сбежала по ступенькам. Едва открыла дверь подъезда, мальчишка вскочил с лавки и с надеждой посмотрел на неё.
- Миша, пошли ко мне! – и протянула руку.
Мальчишка радостно схватил её ладошку и пошёл рядом с тётей. Ему так хотелось, чтобы именно эта тётя была его мамой.
- Заходи! Иди, мой руки!
Тот бросился в ванную комнату. Здесь чисто, всегда есть мыло и чистое полотенце. Он умылся и расчесался, чтобы понравиться тёте Ире.
Когда зашёл на кухню на столе его ждала мятая картошка и котлета. Ребёнок с жадностью набросился на еду, а женщина смотрела на него вытирала слёзы:
«Почему так несправедлива судьба? Мне так хочется сына, а нет ни мужа, ни ребёнка. Разве я виновата, что родилась некрасивой? Зато у этой красавицы Земфиры сын всегда голодный, а она неизвестно где гуляет».
- Где твоя мама? – спросила, убирая со стола грязную тарелку.
- Вчера мама на работу ушла, - стал рассказывать мальчишка. - На улице дождик был, и я весь день сидел дома. Пришла ночью, а сегодня утром опять на работу ушла.
«Она и в такие-то дни не работает, - думала Ирина, слушая мальчишку. – Вчера суббота, сегодня воскресенье. Какая работа? Хотя у неё…»
- А я утром хлеб доел и пошёл гулять, - продолжил рассказ мальчишка. – Мне тётя, которая пирожками торгует, пирожок дала бесплатно. Вкусный!
Ирина поставила перед ним чай с молоком, дала шоколадный батончик.
«Сколько раз приходили из опеки, обещали её родительских прав лишить. Так и не лишают. Отдали бы мне Мишку. У меня квартира двухкомнатная и зарабатываю я неплохо. Да разве отдадут? Я в компьютере посмотрела, у них там с этим волокита. Может попросить у Земфиры его на неделю, у меня ведь с завтрашнего дня отпуск».
С батончиком мальчишка расправился моментально.
- Будешь мультики смотреть?
- Да, - обрадовался Миша и тут же добавил. – У нас телевизор совсем перестал показывать.
Усадила его на диван, нашла мультик по его вкусу и пошла убираться на кухне.
***
Когда вновь зашла в комнату, глаза у мальчишки слипались.
- Давай я постелю тебе. Будешь лежать и смотреть телевизор. Пока сходи в туалет и раздевайся.
Постелила ему чистую простынь. Взглянув, на вернувшегося мальчишку, схватилась за голову:
- Боже! Какой ты грязный! Пошли мыться!
Помыла, достала ему чистые трусики и маечку. Она купила их пять пар одинаковых, а также пять пар носков. Меняла, когда он приходил к ней. Его мать всё равно этого не замечала.
Одев во всё новое, налила ему стакан сока. Тот выпил. Лег на диван и вскоре уснул.
Ирина, ждала до полуночи, вдруг придёт его мамаша. Затем махнула рукой и легла спать.
***
Проснулась утром. Как хорошо, когда отпуск, не надо идти на работу. Мелькнула мысль:
«А Мише-то в садик, наверно? – и тут же её перебила другая. – А мамаша-то его где?»
Подошла к дивану. Мальчишка всё ещё спал. Пошла готовить завтрак.
***
Земфира проснулась от стука. Долго лежала с закрытыми глазами, вспоминая, где она. Затем открыла их:
«Так, я дома? Кто там стучит?»
Поплелась к двери не спрашивая открыла. Возле двери стояли её хорошо знакомые: участковый и женщина-инспектор из отдела опеки.
- Здравствуй, Земфира! – произнёс полицейский. – Опять с глубокого похмелья?
- Ну…, - промычала та, так не хотелось их видеть.
- Опять только под утро пришла?
- Ну…, - болела голова и не хотелось ни о чём думать и ни о чём вспоминать.
- Приглашай в квартиру! Поговорить надо.
- Заходите! – хозяйка повернулась и поплелась в комнату.
- Земфира, а где твой сын? - спросила инспектор.
Мамаша, покрутила головой, видно предполагая, где он может быть в её однокомнатной квартире.
- Миша, ты где? – крикнула негромко.
Вышла на балкон. Оглядела улицу. Поплелась на кухню. Налила в грязный стакан холодной воды, залпом выпила и вернулась в комнату.
- Так где твой сын? – спросил на этот раз участковый.
- Не знаю, - помотала головой мамаша.
- Когда ты его в последний раз видела?
Долго вспоминала, наконец, скорее спросила, чем вспомнила:
- Может он у Ирки, у соседки?
- Сейчас узнаю, - и участковый вышел из квартиры.
***
Когда раздался деликатный стук в дверь. Ирина с Мишей пили чай. Хозяйка сразу бросилась к двери, глянула в глазок и открыла дверь.
- Здравствуйте, Ирина Сергеевна! – произнёс участковый. – Миша у вас?
- Да. Чай на кухне пьёт. Проходите!
Он прошёл, улыбнулся мальчишке, но тот приходу этому дяде в форме не обрадовался, понимая, что его сейчас заберут отсюда, а так не хотелось уходить от тёти Иры.
- Что, Миша, пойдем к маме? – спросил участковый.
- Не хочу, - насупился мальчишка.
- Ирина Сергеевна, вы года его к себе взяли?
- Вчера вечером. Уже темнело, а он один на лавочке сидел.
- Понятно.
- Ну, что, Миша, пошли! – участковый положил руку на плечо мальчика.
***
- Вот он, мой сыночек! – радостно воскликнула Земфира, увидев вошедших. – Куда он денется?
- Земфира Кирилловна, - строго произнесла инспектор опеки. – Мы начинаем процесс по лишению вас родительских прав.
Мамашу, похоже, это особо не удивило, но она всё же спросила:
- И пособие на него мне уже платить не будут?
- Не будут. Но процесс этот долгий, у вас будет время одуматься. А пока принесите, свой паспорт и свидетельство о рождении ребёнка.
Земфира пошла искать требуемые документы. А инспектор наклонилась к мальчику и тихонько спросила:
- Миша, ты хочешь жить с мамой?
Мальчик испуганно посмотрел в сторону комнаты и помотал головой.
- А с кем ты хочешь жить?
- С тётей Ирой. Она хорошая, никогда не дерётся и у неё всегда кушать есть.
- Понятно. Но пока тебе придётся пожить с мамой.
***
Мишу забрали, настроение у Ирины ухудшилось. Тут ещё начальник с работы позвонил и попросил с завтрашнего дня выйти на работу, обещая выписать премию и перенести отпуск на любое время года по желанию. Так часто бывало, начальник знал, что она женщина безотказная, всегда выписывал ей хорошую премию. Она всегда соглашалась, всё же лучше, чем сидеть дома.
Раздался стук в дверь. Глянула в глазок. Вновь тот полицейский и какая-то женщина. Открыла.
- Здравствуйте! – кивнула головой вошедшая. – Я – Мария Леонидовна Смирнова – инспектор органа опеки. Хотела поговорить с вами насчёт ваших соседей.
- Здравствуйте! Заходите! Проходите на кухню. Сейчас чай поставлю.
Те прошли. Инспектор, сев за стол, сразу повела разговор:
- Ирина Сергеевна, мы начинаем процесс по лишению вашей соседки Земфиры родительских прав. Процесс этот долгий. К тому же, после лишения её прав сына отдадут в детский дом и в течении шести месяцев его никто не сможет усыновить, - Мария Леонидовна улыбнулась. – Миша хорошо к вам относится. Не согласились бы вы стать его временным опекуном, сроком на восемь месяцев? Вам будут платить детские пособия на него.
***
Полгода прожил Миша у тёти Иры. Его родная мать отнеслась к этому, на удивление спокойно. Иногда заходила, чтобы занять сотню, не собираясь возвращать. Мальчишка сначала вздрагивал, боясь, что она заберёт его обратно, потом понял, что тётя Ира его не отдаст и успокоился.
Ирина счастлива. Вот только осталось два месяца, когда закончится её временная опека. Дальше, как ей сказали, она может оформить постоянную опеку или усыновить ребёнка. Конечно, хотелось бы усыновить, но она одинокая, а детей отдают в полные семьи.
Она уже настроилась на опеку, но произошло то, что заставило её действовать с созданием настоящей семьи.
***
Перед Восьмым мартом в садике был утренник, и Миша пригласил её. Ирина, понимала, что она там будет немного лишняя, но, конечно же, пришла.
В старшей группе дети уже большие, приготовили мамам интересный концерт. В заключении воспитательница загадочно произнесла:
- А теперь…
И все дети бросились к своим мамам с подарками в руках. Подбежал и Миша, протянул свой подарок:
- Это тебе, мама!
Слово «мама» ударило по самому сердцу, из глаз брызнули слёзы. Ирина обняла его:
- Спасибо, сыночек!
***
Весь вечер слёзы не сходили с её глаз, не могла уснуть ночью. Мысли были лишь об одном, об усыновлении, но разве суд отдаст ребёнка ей, одинокой.
И тут вмешалась судьба.
Утром восьмого марта у неё потекла батарея и довольно сильно. Перекрыла. Но на улице мороз. Вызвать слесаря восьмого марта весьма проблематично, но в их доме в однокомнатной жил один сантехник к которому все обращались в подобных случаях. Это был одинокий невзрачный мужчина неопределённого возраста. К тому же сидел за что-то. Звали его все по-простому Василич. Вот ему Ирина и позвонила.
Он пришёл через полчаса, буркнул:
- Здравствуй, Ирина! Показывай, что у тебя!
- Здравствуйте, Николай Васильевич! Проходите! – провела в комнату. – Вот батарея. Я перекрыла…
- Разберусь! – поставил рядом сумку с инструментом, достал ключи.
Подошёл Миша и стал с интересом смотреть, как дядя работает.
- Тебя, как зовут? – неожиданно спросил мужчина.
- Миша.
- А меня, дядя Коля. На, подержи! – сунул ему ключ.
Мальчишка схватил его, довольный тем, что взрослый дядя обратил на него внимания.
- Давай! – произнёс тот через некоторой время и сразу добавил. – Теперь вон тот блестящий из сумки достань.
Миша тут же достал другой ключ и подал.
Ирина улыбаясь смотрела на них, и вдруг ей в голову пришла совсем уж авантюрная мысль. Сначала она казалась неправдоподобной, но это касалось и Миши.
- Всё готово!
Она сунула ему деньги.
- Не надо, - неожиданно ответил тот. – Твой мальчишка мне помогал.
И она решилась.
- Николай Васильевич, у меня к вам просьба… она… в общем…
- Что, Ирина? – он как-то по-доброму посмотрел на женщину.
- Хочу усыновить Мишу, но суд мне не разрешит, я одинокая, а там только в полные семьи отдают.
- Я-то причём здесь?
- Николай Васильевич, возьмите меня в жёны! Не по-настоящему, мне разрешат Мишу усыновить, и мы разведёмся. Я вам деньги заплачу.
- Ты, что совсем того? – он покрутил пальцем у виска и вышел из квартиры.
***
В воскресенье Ирина собралась с Мишей в парк. Они уже оделись, когда раздался стук в дверь. Она глянула в глазок и, удивлённо пожав плечами, открыла дверь.
Вошёл Василич, постриженный и побритый, в новых джинсах и рубашке.
- Здравствуй, Ирина! Здравствуй, Миша!
- Здравствуйте!
- Я это…, - чувствовалось, что мужчина сильно волнуется. – Хотел пригласить вас погулять.
- А мы в парк собрались, - растерялась и Ирина.
Но тут разговор в свои руки взял Миша:
- Мама, а давай дядю Колю с собой возьмём?
***
Через два месяца Николай и Ирина поженились, по-настоящему. Усыновили Мишу и сменяли свои квартиры на большую трёхкомнатную.
***
Прошёл год. Сегодня Миша пошёл в первый класс. Как всё там интересно, не то что в детском садике. Правда, по-настоящему сегодня не учились. Учительница, познакомилась с ними и отпустила.
Во дворе школы первоклассников ждали родители. Его тоже ждали. Он увидел красную детскую коляску и бросился к ним. Ведь теперь у него есть и папа, и мама, и маленькая сестренка, которая родилась совсем недавно.
Рассказы Стрельца
История любви
Телефон у мужа просигналил СМС. Быстро вскочила с дивана. Было стыдно, но очень любопытно. Это от друга. Подумала: что ему надо? Не удержалась и прочитала. Мороз по коже. Он пишет, что «эта женщина» согласилась с ним встретиться. Причём сегодня. Приблизительно в 17 часов. И ещё: я на совещании, очень занят, но через 15 минут сообщу дополнительную информацию.
Всё понятно. Значит, он собирается её мужа с какой-то женщиной свести. Вот гад! Она всегда подозревала, что у него мерзкая продажная натура. А муж-то каков! Тоже подлец из подлецов.
Он вышел из душа. Голова мокрая. А она помнит, что через 15 минут появится ещё СМС. Причём с очень важной информацией. Что делать? Он же ей телефон не покажет.
Тут же придумала. Сшибая стулья, помчалась в коридор. Достала сетку от комаров. Принесла и очень сладким голосом попросила прикрепить на кухне. Вроде комаров ещё нет – май на дворе. Но мухи уже залетают. «Сделай милость, это всего ничего».
Он взял сетку и отправился. А она замерла у телефона.
Телефон мяукнул. Посмотрела. Друг пишет, что сегодня в 17 часов в кафе «около работы». Она будет в синем платье, в очках. А на стол она положит телефон – для верности. Зовут её Тамара Николаевна. Можно просто Тамара. И приписка: «Не благодари. Мы же друзья».
Как душу сжало! Почувствовала, что её оскорбили – смертельно. Как будто помоями облили. И это он – её муж – предатель. С какой-то Тамарой.
Решила до конца убедиться в его подлости. Он вернулся и объявил, что сетка на месте. И прочитал СМС. Ничего не сказал – про встречу. Омерзение в душе всё росло и росло: только бы не расплакаться. Она, лениво листая книжку, чтобы только на него не смотреть, с притворным равнодушием сказала: «Может, вечерком погуляем? Купим сгущёнку и сливочное масло. Я завтра торт сделаю». И снова в книжку.
А он ответил, что вечерком занят. Потому что нужно с другом встретиться. Он попросил в чём-то ему помочь. Так что вечером уйдёт.
Всё понятно! Никаких объяснений не надо.
Часы показывали 15 часов, когда он ушёл. Лицо у него было озабоченное. Это она сразу увидела. Тут же позвонила подруге. Та с минуту молчала. И защебетала, что это подлость. И что это надо пресекать. Хорошо то, что она узнала про встречу. И про место. И про время. И дала совет. Нужно сделать так, как её бабушка научила. Якобы, это старинное средство. И оно не раз обманутых жён выручало. Короче, нужно отлить в банку подсолнечного масла. Подойти к разлучнице и на глазах у изумлённого мужа-предателя эту самую разлучницу маслом облить. А лить надо на макушку.
Нашла баночку из-под томатной пасты. Средних размеров. Налила масла. И подумала, что всё равно жизнь разрушена. Так пусть эта мерзавка Тамара пострадает. Хоть немного.
Нарочно надела своё самое лучшее платье. Нарядилась. Она читала, что какая-то героиня тоже наряжалась, когда её на казнь повели. А она сама пошла на казнь: такая у неё тяжёлая миссия.
Облить маслом. Может, в самом деле это народная женская мудрость. Может, муж опомнится, а чары растают. И всё будет хорошо.
Вышла из дома. И шла так быстро, как очень давно не ходила. Нужно улицу перейти, ещё метров сто, и остановка. Ехать минут пятнадцать.
Шла, не видела ни людей, ни машин. Да и улицы не видела. Как будто душа была парализованной. Шла всё быстрее и быстрее. Действие нужно – быстрое и разящее.
Подлетела к перекрёстку – толчок! Налетела на какую-то старушку. Причём сильно. Старушка повалилась на пол. Уронила пакет. А из него выкатилось яблоко и выпал пакет с молоком. Молоко брызнуло.
Начала поднимать. Старушка охает. Говорит, что в прошлом году ломала шейку бедра. И вот снова падение. Охает, поднимается и ругается. И люди смотрят, головами качают. Другая старушка сказала обидное: «Куда, кобыла, понеслась? Людей не замечаешь. По живым людям скачет. Обнаглела».
В кафе не попала. Старушке пришлось покупать молоко. И яблоки. И извиняться тысячу раз. Хорошо, что она удачно упала.
Дома плакала, не снимая красивого платья, которое она «на казнь» надела. Обманутая жена, а ещё и «кобыла». Всё в один день!
Пришёл муж, радостный и довольный. Сказал, что одна женщина готова уступить свою квартиру в Анапе хоть на всё лето. Сколько надо – столько и живи. Только за это нужно поменять в квартире краны в ванной и на кухне. И за коммуналку заплатить. Это друг помог. Познакомил с женщиной, с которой они работают. И спросил: «Хороший сюрприз я тебе приготовил»?
И не заметил, что она почему-то в нарядном платье, что у неё заплаканное лицо. Мужчины мало что замечают. И их не переделать.
А она подумала: «Бабушке спасибо – задержала меня».
~Георгий Жаркой~
…С Геной мы поженились еще в техникуме. Я, конечно, ему говорила: давай подождем, тебе еще в армию идти… Но он уперся. Ему, мол, так спокойнее – не невеста на гражданке ждать будет, а уже жена. Расписались, встали в очередь на жилье. Я опять же предлагала снять где-нибудь в городе угол или временно пожить у моих родителей, но Генка снова проявил упрямство. Он у меня человек с деревенским воспитанием, поэтому считал, что молодая жена должна прийти в дом к мужу.
Вот так мы и оказались в селе, в доме, где жили его родители. До учебы, а потом и до работы добираться – целая история, но что поделать, спорить с супругом я не решилась. А тут Гене и повестка пришла. Проводила я мужа, сама же жить в его семье осталась. Думала, сбегу к родителям – не дай Бог, обижу новых родственников.
Короче говоря, жили мы вчетвером. Я, Василий Михайлович, Генин отец, угрюмый и тихий человек, с вечно потупленным взглядом, Светлана, двадцатипятилетняя незамужняя сестра моего ненаглядного, и Мария Потаповна, свекровь. Последняя, властная и постоянно чем-то недовольная, была в доме командиром. От меня она не была в восторге, и особо не скрывала, что хотела бы, чтоб сын ее женился на деревенской работящей девушке, а не на «фифе городской» вроде меня, и все-таки с моим присутствием в доме мирилась. Во всяком случае, делала вид, что мирилась.
У Генки и Светы был еще старший брат Семён, но жил он где-то на севере и с родными не общался. Я было пыталась выведать у мужа, в чем причина, но только ничего путного сказать не мог: Сёма, мол, старше его на двенадцать лет, и он совсем пацаном был, когда тот уехал. Из короткого рассказа я поняла только то, что у Семёна была первая жена (на чужбине он женился снова), которая умерла, и парень, сильно переживая это скорбное событие, подался на севера.
Но я отвлеклась… Итак, осталась я в деревне. Через некоторое время после проводов стала замечать неладное. Вроде и ем, и пью, и сплю как надо, а порой с утра просыпаюсь – ей-богу, будто воду на мне возили. Вся разбитая, голова болит, кости ломит, иной раз с кровати еле поднималась.
Ну, а однажды вот какой странный случай приключился. Просыпаюсь я среди ночи, а пошевелиться не могу – лежу точно парализованная. А по комнате моей, между тем, ходит кто-то, но кто – не понять. Во-первых, темно вокруг, во-вторых – на глазах пелена какая-то: вижу, будто фигура черная мимо меня взад-вперед курсирует, и не больше. Страшно стало как никогда в жизни! Закричать бы, на помощь позвать, да куда там: язык как каменный, с места не сдвинешь. Тут до меня еще и шепот донесся, зловещий такой шепот, прямо до мурашек пробирающий. Что странно: и голос-то вроде человеческий, и слышу его вполне отчетливо, а разобрать ни слова не могу, словно бы ночной гость на каком-то иностранном языке разговаривает.
Сколько так пролежала в полном ужасе, сказать не могу. Но в какой-то момент все-таки провалилась в забытие. Проснулась уже под утро, снова измученная и больная. "Приснится же, - думаю, - блажь такая!" В зеркало на себя глянула – кошмар, краше в гроб кладут, а родня моя новоиспеченная будто бы ничего и не замечает вовсе. Свекровь на кухне хлопочет, Светка о погоде беседу завела, как ни в чем не бывало, а Василий Михайлович в газету уткнулся.
Так и не дождавшись ни от кого сочувствия, наскоро перекусила и поплелась на автобус. По дороге повстречала тётю Лизу, соседку, что жила от нас через два дома. Как ни странно, та сразу заметила мою бледность и спросила, все ли хорошо у меня со здоровьем. Когда я пожаловалась на плохое самочувствие и слабость, поначалу, конечно, захихикала: мол, не в положении ли ты. Но после того, как я заверила, что не беременна (на тот момент я в этом уже убедилась), да еще и рассказала про странный сон, тетя Лиза вдруг помрачнела и вполне серьезным тоном заявила:
- Ты б, Валь, того… иголку бы на ночь над дверью в комнату воткнула. А лучше несколько.
- Зачем? – искренне удивилась я.
- Не спрашивай, - соседка смутилась. – Но иголку, слышь, воткни!
Кое-как отработав день, я вернулась домой. И только под вечер, лежа в кровати, вспомнила-таки про наказ тети Лизы. Сама не очень понимая, что и зачем делаю, все же встала, нашла швейную иглу и воткнула поверх дверного косяка. Ночь прошла нормально, как и две последующие, я просыпалась вполне бодрая, без головных болей и слабости. Но потом…
Четвертая ночь запомнилась мне на всю жизнь! Я проснулась от того, что кто-то с силой ломится в дверь моей комнаты: так, будто бы она закрыта на амбарный замок. При этом мне совершенно точно было известно, что дверь не заперта, так как никаких запоров на ней попросту не было – в доме мужа это было не принято.
Дрожа от страха, я вжалась в подушку, ожидая, что же случится дальше, и где-то в глубине души еще надеясь, что это всего лишь сон. А в следующую секунду до меня донесся… голос моей свекрови:
- Открой дверь!
Еще несколько ударов, и снова:
- Дверь открой!
Голос совершенно точно принадлежал Марии Потаповне, но был при этом каким-то странным – хриплым, будто она подхватила простуду. Впрочем, накануне вечером родственница чувствовала себя отлично и на здоровье не жаловалась. Кто-то, конечно, скажет: ну, и что здесь такого, встала бы да спросила, чего ей надо… Не знаю, как объяснить. В тот момент что-то неведомое заставило меня сжаться в комок и не издавать ни звука.
- Открой дверь! Открой дверь! Открой! Открой! Открой…
Сердце мое колотилось как безумное. Если свекровь просто пришла по какой-то своей надобности, то что мешает ей войти в незапертую дверь? Деликатностью она, что называется, изуродована не была, и пару раз, помнится, вламывалась к нам с Геной даже без стука.
Тогда я комсомольской активисткой была и ни о каком Боге даже слышать не желала, но тут, совершенно неожиданно для самой себя, начала молиться. Вернее, молиться – громко сказано. Просто лежала и без остановки шептала: «Боженька, миленький, помоги, спаси… Спаси, помоги…». Помню, что еще дедушку умершего своего вспоминала, как бы мысленно к нему обращалась.
Еще некоторое время (по-моему, не очень продолжительное) штурм моей двери продолжался, но в какой-то момент все стихло. Я же так и пролежала до рассвета, боясь сделать лишнее движение. Утром на первом же автобусе рванула в город. А вернулась только чтобы собрать вещи. Встретили меня Василий Михайлович и Светлана, свекрови, как они пояснили, с утра нездоровится, и она лежит у себя в спальне. Я выдала им заранее подготовленную легенду, что на работе де стали требовать приходить раньше, поэтому я, исключительно за ради удобства, переезжаю к родителям. Они покачали головами, поругали мое обнаглевшее начальство, но уговаривать и удерживать не стали.
Ну, а через некоторое время мне дали комнату в общежитии. Дядя, работавший в то время главным инженером на одном крупном заводе, подключил свои связи, и очередь дошла до меня раньше, чем могла бы. Родню мужа я не навещала, только изредка звонила Светлане на службу (она тоже в городе трудилась) и справлялась об их здоровье. Золовка, как ни странно, меня ни в чем не упрекала. Отмечу, что чувствовать себя я стала прекрасно, все болячки как рукой сняло, и ничего странного в моей жизни больше не происходило...
Мария Потаповна умерла вскоре после возвращения Гены из армии, что-то с сердцем приключилось. Свекор пережил ее всего на полгода. Странно, но почти сразу после смерти матери объявился Семён. Сам написал Генке письмо и вскоре приехал с семейством в гости. С тех пор так и общаемся: то они у нас гостят, то мы у них. О матушке он говорить не любит, но из коротких рассказов стало понятно следующее…
Женился Сёма в первый раз рано, ему и двадцати лет еще не было. Девушка была его ровесницей, из интеллигентной, в особенности по деревенским меркам, семьи: папа – директор сельской школы, мама – там же учительница. Этот факт дико раздражал Марию Потаповну. Она считала, что невестка должна пахать как лошадь и во всем ей подчиняться. Наташа же, так звали молодую жену Семёна, училась в университете, «всё книжечки свои заумные почитывала», да еще и характером была не из слабых – могла поставить свекровь на место… Что было дальше – дело темное. Говорят, Наталья ни с того ни с сего начала чахнуть и увядать на глазах. Никакое лечение не помогало, и даже после смерти девушки доктора развели руками и не смогли определить точную причину. От Сёмки я до сих пор подробностей не добилась, но отчего-то он обвинил во всем произошедшем мать (уж не знаю, какие на то были основания, врать не буду) и покинул родной дом.
Я сама тоже так и не рассказала родным о той страшной ночи. Все-таки Мария Потаповна была матерью моего мужа, и чернить ее память не хотелось и не хочется, да и Генка ее любил. А кем она была на самом деле? Бог ее знает… Слава ведьмы по селу о ней не ходила, но почему-то соседка тетя Лиза все-таки попросила меня тогда вколоть в дверь булавку. Странно…
Да, еще хотелось сказать пару слов о сестре мужа. Светлана, у которой личная жизнь категорически не складывалась, чуть ли не через месяц после мамашиной кончины познакомилась с молодым человеком – выпускником военного училища, приехавшим в их село навестить друга. За него она вскоре вышла замуж, и тоже упорхнула из родных краев аж на Дальний Восток, к месту службы супруга. Некоторое время после этого Светка писала письма, слала фотографии. А потом неожиданно пропала из поля зрения. Многочисленные запросы и попытки поисков, которые предпринимал в свое время Гена, не увенчались успехом: и Светлана, и ее муж будто бы улетели на другую планету. Даже намного позднее, когда мы, с помощью наших уже взрослых детей и внуков, пытались найти их или хотя бы их родственников через социальные сети, ничего не получилось. Впрочем… наверное, это уже совсем другая история
Олечка была невероятно красивой.
Такая красивая, что даже голуби, увидев ее курящей на балконе, застывали в воздухе и забывали как летать и гадить.
Застынет такой. И висит. Любуется.
И умная была тоже. Врач-стоматолог весьма перспективный и неплохо зарабатывающий.
Что немаловажно и тоже вызывает уважение у голубей.
Когда Олечка в белом недлинном халатике шла по коридору своей клиники, у всех пациентов мужского пола (пусть они сперва пришли в урологию) зубы начинали болеть и требовать немедленной починки.
У пациенток зубы тоже начинали болеть. Но от зависти.
Однако после близкого или относительно близкого знакомства с Олечкой, у всех на Олечку случался импринтинг, любовь и уважение. Поскольку человеком она была открытым, веселым и по-настоящему добрым.
Очень, очень хороша была Олечка.
Она к своим двадцати пяти годам была уже пять лет как замужем. Всем тогда полагалось замуж, чем раньше тем лучше. Олечка волей судьбы и родителей тоже оскоромилась и вышла.
Муж Андрей был среднего качества, но не самый худший из возможных… Но… Но только характер у Андрюхи был говняный. Вот не просто унылоговняный, а злобноуныложелчноговняный характер, из тех, которые часто выдаются в нагрузку к маленькому росту, маленькому пенису и слабой потенции.
Само собой, такое сокровище, как Олечка он не мог не ценить. И, понятно, что ценил он его в рамках своего унылозлобноговняного дискурса.
— Как я выгляжу? — спрашивала Олечка утром. (Все женщины зачем-то делают это, как будто им не все равно).
— На троечку, как всегда. Смирись уже с тем, что ты страшненькая, — отвечал, сцепив ротик в морщинистую попочку, муж. И отворачивался. И требовал подать еще блинов и кофе с молоком.
— У меня вчера был такой сложный случай, так вот я…
— Мне не интересно. Лучше поди ребенка в школу собери. И еще кофе. — Морщинистая попочка становилась еще морщинистее.
— А пошли вечером к Петровым. Там попоем, посидим, поболтаем.
— Нечего там делать у твоих Петровых. Дураки…
Мы к ним ходим, а они только и думают как нас обмануть.
— Петровы? Им-то зачем? Они вроде как…
— Все хотят всех обмануть. Ты просто глупая. Жизни не знаешь.
Андрюша был из тех, кого все всегда хотят обмануть. А если не обмануть, то использовать.
А не использовать, так подставить. А не подставить, так посмеяться…
В общем, Андрюша был такой человек, который родился в ночь с понедельника на понедельник, причем оба понедельника были пятницей тринадцатого. Когда он родился, акушерка назвала его неведомой зверушкой, закатала в бочку, бочку кинула в море…
Там он в этой бочке и жил до своих тридцати лет.
Из бочки гундося, что мир — говно, люди - целый коллектив редисок , а Олечка уродина, дура и никому кроме него- Андрюхи не нужна. И что, женившись на Олечке, Андрюха спас ее от одиночества, панели, тюрьмы, сумы, психушки и прозябания…
Да что я? Мы такое все знаем…
Но «все так живут». Поэтому Олечка, в очередной раз выслушав то, какая она бесполезная дура, шла на балкон курить и не замечала ни застывших в восхищении голубей, ни своего красного диплома, ни того, что она уже давно обошла Андрюшу по карьерной лестнице и по зарплате… кстати.
Любовь така любовь.
Так бы и жила бы Олечка, возможно в какой-то момент сдавшись и поверив в свою «троечку» и став «троечкой», и перейдя, как настаивал Андрюша, в поликлинику ближе к дому простым врачом… А то и уволилась бы, потому что Андрюша сетовал, что ребенок брошен, дома грязь и ужины не достаточно свежи и калорийны.
Но Бог все же любит нас (или это голуби не вынесли несправедливости и нажаловались кому надо). И в клинику, где Олечка работала, приехала делегация врачей из Италии делиться опытом и все такое.
И ах нет… Читатель ждет уж рифмы адюльтер. А там просто был итальянский дедушка-профессор, который конечно же в Олечку влюбился, но больше как в специалиста… и позвал ее на практику в город Триест. На полгодика.
— Нет! Нет! Никогда! — визжал Андрюша и швырял чашки в стену. — Ты что плохая девочка ? Да ты там только для этого нужна? ТЫ что думаешь тебя всерьез берут за твои мозги… у Тебя их нету! Тебя берут туда, чтобы поиметь. Потому что баба ты видная…
— Погоди! — не поняла Олечка. — Как это «видная»? Ты ж говорил всегда, что страшненькая.
— Это я так говорил, чтоб ты не мнила там о себе. А так, тебя ж только за твою внешность и держат. Врач-то ты так себе. Дура потому что.
Вот тут Олечку и перемкнуло.
Собрала она вещи, ребенка и сперва к маме, а потом в город Триест.
Когда вернулась, Андрюша был тише воды - ниже травы. Но как раз там в Триесте и случилось то, чего так давно уже ждет читатель.
Совсем с другим человеком. И без продолжения.
Но Олечка вдруг увидела, что с утра можно попросить кофе с молоком и блинчиков в постель и услышать «Какая же ты красивая… умная… самая лучшая… и пойдем вечером танцевать и пить вино… «.
А что? Так можно было?
С Андрюшенькой они расстались. Андрюшенька через полгода обзавелся очередной «Олечкой», тоже, кстати, очень красивой и умной. Но нашей Олечке это было уже не интересно. У нее была своя жизнь, в которой она была «на отлично».
А во всем виноваты кто? Голуби…
Р. S. Я это к тому, что если какой-нибудь Андрюшенька говорит вам, что вы «На троечку» — сам он на троечку. Лопаткой по башке, зарыть на грядке и забыть…
Автор - Ляля Брынза