ПОЖИВУ ЕЩЁ МАЛЕНЬКО

Анна не помнила, как и почему оказалась в этой комнате. Это чужой, не её дом. Не было воспоминаний, связанных с ним. Но она узнавала свою дочь. Та приходила утром, кормила жидкой кашей, меняла памперс и уходила на работу. Днём заглядывала молодая девушка с розовыми волосами. Внучка. Правда, Анна не помнила, как её зовут.
Внучка просовывала в дверь розовую голову, спрашивала, не нужно ли чего, и уходила, не задерживаясь. Дочь возвращалась с работы уставшая и молчаливая, почти не разговаривала. А если и говорила что-то, то обращалась как к маленькому ребенку. В выходные она обтирала Анну влажной губкой и переодевала в чистую рубашку.
«Значит, я живу у дочери». Больше никто никогда не заходил в комнату. Никогда. Анна задумалась: «Как долго длится это «никогда?» Не помнит. Целыми днями она оставалась предоставленной самой себе. Она лежала и вспоминала свою жизнь. Память почему-то носила странный отрывочный характер. Чаще всего она видела себя ребёнком.
- Нюрка! Принеси с огорода ботвы на суп...
- Нюрка! Воды принеси…
- Нюрка, загони овец… – кричала мать.
Детство казалось Анне счастливым, но голодным. Отца она не помнила. Он погиб на войне. А вот маму Анна помнила хорошо.
Страница воспоминаний перевернулась. Вот она бежит вприпрыжку в школу за три километра, в соседнюю деревню. Учиться Анна любила.
Бабы ругали мать. Мол, балует дочку. Зачем Нюрке школа? Выйдет замуж, нарожает детей, работы по дому много, не переделать. Мама смотрела на обиженную Нюрку, похожую на преступника ожидавшего смертного приговора, и отвечала бабам:
- Пусть учится. Может, хоть из неё толк получится.
Бабы махали рукой, а Нюра благодарно ластилась к матери.
Воспоминания путались, отчего Анне казалось, что она прожила несколько жизней. Лежать надоело. «А может, смогу встать? Почему я не встаю? Болею?» - подумала Анна.
Она согнула руки в локтях, оперлась на них и попыталась приподняться. Долго не получалось. Руки дрожали, подгибались, отказывались приподнять тело. Но всё же ей удалось сесть. Анна осторожно спустила ноги с кровати. До пола они не достали. Комната завертелась, закачалась, и Анна упала на спину. Лежала так какое-то время, пока ноги не замёрзли, и её не затрясло от холода. Пыхтя, долго старалась повернуться и лечь на подушку. От усталости сразу провалилась в сон.
Когда открыла глаза, увидела внучку, которая просунула свою розовую голову в приоткрытую дверь. Внучка вздрогнула, встретившись взглядом с Анной. Голова её тут же исчезла. До прихода с работы дочери внучка больше в комнату не заглядывала.
На следующий день Анна повторила попытку сесть. Получилось уже лучше. Она сидела на краю кровати и разглядывала комнату, которая выглядела немного по-другому, чем лёжа. От усталости прикрыла глаза. В ушах раздался мягкий, но требовательный голос матери:
- Ты что встала? Ещё слабенькая после болезни. Ложись скорее.
Анна сильно болела той зимой, перед самым концом войны. Есть было нечего. От голода кружилась голова, и мелькали тёмные круги перед глазами, как сейчас. Сегодняшняя Анна послушалась голоса мамы, легла. Сил не осталось даже шевельнуть рукой.
А на следующий день она ногами уже постаралась достать до пола. Откинула руку в сторону, чтобы опереться о спинку железной кровати, но рука повисла в воздухе. Железная кровать осталась в прошлом, в её доме. Анна оперлась рукой о постель, потянула правую ногу вниз. Когда ступня уперлись в прохладный пол, крикнула про себя: «Я стою!» И тут же чуть не упала. Ноги не держали, дрожали. Колени подгибались, отдавали болью.
Поясница заныла, и Анна упала на кровать. Каким-то чудом вскарабкалась, улеглась. Долго приходила в себя. Накрыться одеялом не хватило сил.
Внучка через какое-то время заглянула в комнату, удивлённо приподняла бровь, но ни о чём не спросила. Подошла и поправила одеяло. Анна долго не могла согреться, а потом заснула.
А еще через день она сделала несколько шагов по комнате. Выйти за дверь не решилась. До окна ближе. Анна держалась за подоконник и смотрела на дом напротив. Слепые тёмные окна взирали на неё равнодушно.
Анна открыла рот и выдохнула: «Ана». Звук получился хриплый и отрывистый. Сколько она не говорила? Не могла? Анна снова открыла рот. «Окно», - хотела сказать она, но получилось: «Охо» Себя слышала, словно сквозь вату, закрывавшую уши. «Я говорю!» - Обрадовалась она. А потом запела. Так ей казалось. Просто издавала разные протяжные звуки.
Мама часто пела. Чистила картошку и пела. Пела, когда полола грядки в огороде… Голос у неё был высокий и сильный.
Анна устала стоять. «А вдруг не дойду до кровати?» Она боялась оторвать руки от подоконника. Неловко развернулась и на трясущихся ногах доковыляла до кровати. И вовремя. Хлопнула входная дверь. В соседней комнате раздались шаги, чьи-то голоса. В комнату внучка не заглянула.
Анна лежала и прислушивалась, но слов разобрать не могла. Её клонило от усталости в сон. Она проснулась от крика. «Что там происходит?»
Анна напряжённо прислушивалась, но крик не повторился. Раздавался какой-то шум. Потом что-то упало на пол.
- Не надо! Прекрати! – услышала она голос внучки. – Нет!
«Почему она кричит?» Сердце Анны стучало в груди гулко и тяжело. Она прикрыла глаза и увидела себя, как сидит на краю высокой железной кровати и кормит грудью ребёнка. Она видит пухлые щёчки и знает, что это сын. Вдруг раздались тяжёлые неровные шаги. Дверь широко распахнулась. В дом вошёл пьяный муж.
Она не видит его лица, только грязные сапоги. Знает, что он, набычившись, смотрит на неё и покачивается. Потом протягивает к груди Анны руку, испачканную машинным маслом. Анна отстраняется, сосок выскакивает изо рта ребёнка, он заходится плачем. Муж уже сопит ей в затылок.
- Дай покормлю хоть, а то не уснёт, - буркнула она, отстраняясь, закрывая собой ребёнка.
Потом положила сына в люльку рядом с кроватью, заправила грудь в платье, но застегнуться не успела. Муж сгрёб её в охапку и кинул на кровать. Навалился, задышал в лицо перегаром. Анна завертела головой, уворачиваясь. Она не кричала, боялась разбудить сына…
А сын зимой простыл, заболел и умер.
- Отстань! А-а-а! – Снова раздался крик из соседней комнаты.
Анна поняла, что там происходит. Она села, потом встала. Медленно, мелкими шажками, не отрывая ступней от пола, пошла к двери. Легко открыла её. На диване парень подмял под себя девушку. Под ним мелькали её розовые волосы.
Анна сделала два шага и упёрлась в стол. Увидала на нём стеклянную пузатую вазу. «Сейчас, сейчас, потерпи», - приговаривала она про себя. Дотянулась до вазы рукой. «Какая же она тяжёлая!»
Анна подвинула вазу к себе, приподняла, прижала к груди и обошла стол. Она стояла над диваном, примериваясь. Мелькнуло испуганное лицо внучки. Голова её метнулась в сторону. «Правильно. Хорошо». Анна попыталась поднять вазу и замахнуться, но не смогла. Тогда она просто опустила её на чью-то стриженую голову. И ей почудилось, что это голова пьяного мужа.
Внучка вскрикнула. Возня прекратилась. Парень вскочил, держась за голову, и испуганно уставился на Анну. Потом попятился к двери, открыв рот. Внучка засмеялась, подняла с пола вазу и швырнула её в парня. Ваза ударилась о дверной косяк, упала с громким стуком, но не разбилась, откатилась к стене. Парень выскочил за дверь.
- Ба! Ну ты даёшь. Как привидение возникла, да ещё с вазой. – Внучка хихикнула. - А как ты… Ты ходишь? – Она вдруг заметила, что Анну трясет, что еле стоит на ногах.
Она усадила её на диван.
- Я так испугалась, ба. – Внучка положила свою розовую голову на её плечо и заплакала.
- Не плачь, – прошептала Анна.
- Ты ещё и говоришь? А чего молчала столько времени, как разведчик на допросе? – Внучка перестала плакать и удивлённо уставилась на Анну. – Давай отведу тебя в комнату. – Но Анна покачала головой.
- Не хочешь? Вот мама удивится. И давно ты ходишь? – с подозрением спросила внучка.
- Сёдня, – честно призналась Анна. - Что со мной? Я болею?
- А ты не помнишь? Ты упала и потеряла сознание в огороде. Соседка тебя случайно нашла. Позвонила маме, «скорую» вызвала. Из больницы мы тебя к себе забрали. Ты полгода у нас живёшь, вернее лежишь.
«Полгода?» - удивилась про себя Анна.
- Сиди, я сейчас чайник поставлю. - Внучка убежала, но вскоре вернулась. – Пойдём, нужно отметить такое дело. Кому скажу, не поверят. Мы думали она умирает, а она встала… Ой, прости, ба. Просто неожиданно как-то. Лежала-лежала, и вдруг встала, - приговаривала внучка, придерживая Анну и ведя её на кухню.
Анна села за стол, прислонила спиной к стене. Внучка принесла плед и накрыла Анну. Поставила на стол чашки. На одной из них Анна увидела надпись: «Иришке от мамы».
«Ира», - вспомнила имя внучки. Та разлила дымящийся чай в стаканы. Дрожащей рукой Анна попробовала поднять чашку. Нет, тяжёлая, разольёт. Анна наклонилась над столом и шумно отхлебнула. Сладкий горячий напиток обжёг горло.
- Ба, печенье хочешь? – Ира положил рядом со стаканом квадратную печенину.
Дрожащей рукой Анна взяла её и опустила наполовину в стакан. Потом поднесла ко рту. Но размягший кусок отвалился и шлёпнулся на край стола.
Анна подняла на внучку виноватые глаза.
- Не переживай, ба. Я сейчас. - Ира вскочила, взяла тряпку и собрала со стола влажную кучку.
- Что происходит? – В дверях возникла дочь Анны, удивлённо глядя то на Иру, то на мать. – Ты встала? Сама?
- Не только встала, но и спасла меня от… - Ира запнулась. – Мишка приходил. Мы в наушники музыку слушали. Потом он набросился на меня. Бабушка ударила его вазой по голове. Представляешь? Тот со страху драпанул, только пятки сверкали. Не разбилась ваза, не переживай, - рассказывала дочь, словно приключенческий фильм.
- Сколько раз говорила тебе, чтобы не водилась с этим хулиганом. А если бы бабушка не встала? Мам, ты как?
- Устала, - прошептала Анна.
- Пойдём, отведу тебя в комнату. Ну и удивила ты меня.
Дочь, уложила в кровать, поправила одеяло, села на краешек.
- Прости, Я думала, ты умираешь. А ты встала! Я рада. Теперь будем каждый день понемногу ходить. Мышц совсем не осталось на ногах. Худые, как палки. Но ты прекрасно держишься, – приговаривала она и гладила руку матери.
Анна лежала в кровати и в мельчайших подробностях старалась вспомнить, как встала, как пыталась поднять тяжёлую вазу... Ведь это были первые её воспоминания настоящего, а не прошлого. «Я хожу! – радостно подумала она. - Умирать теперь не хочется. Поживу маленько, даст Бог. Надо завтра спросить у дочери, сколько мне лет». #опусыирассказы
Автор блог : Живые страницы
Когда мать хуже врага
- Воспитала транжиру, аж тошно смотреть! Тьфу, неблагодарная!
И это все после того, как Аля попросила купить ей платье на выпускной, которого она ждала 11 лет. Впрочем, так было всегда. Ходить в школу в обносках - это в пределах нормы.
Ее мать Ираида Николаевна была непреклонна. Считала, что нет смысла покупать новую одежду, пока старая цела. Действительно, какая разница? Только пойди и объясни это неблагодарной дочери.
Але просто хотелось быть красивой и нарядной. Девочка, в конце концов! Да и только ленивый одноклассник не высмеивал ее за спиной и в лицо.
- Смотрите, Алька опять в старье приперлась! - показывал на нее пальцем Женька. Тот самый мальчик, который дразнил больше всех.
- Ахахаха, видимо совсем нечего надеть! - подхватывали другие.
- Аль, ты хоть на выпускной прилично оденься. А то на общую фотку всем испортишь - разразился смех одноклассников.
На протяжении 11 лет Аля пыталась донести матери, что нельзя быть настолько экономной. Банальные траты на одежду - это не транжирство. Но каждый разговор заканчивался очередной руганью.
Наступило время готовиться к выпускному. Все девочки продумывали свой образ, а Аля не знала какие слова подобрать, чтобы мать согласилась ей купить платье.
- Вот еще, тратиться я буду! У тебя итак полно вещей. Посмотри что-нибудь там в шкафу.
- Но это обычные платья, а мне нужно бальное. Неужели ты не понимаешь? Все девочки будут красивые и нарядные, а я опять не знаю на кого похожа?
- А ну, перестала ныть! Я сказала тебе есть из чего выбрать и это не обсуждается. И не рассчитывай, что я дам тебе деньги на прическу. Косы заплеешь и достаточно будет.
Аля разрыдалась и убежала в свою комнату. Внутри нее жила надежда, что мать одумается и придет просить прощения. Но этого не произошло. Более того, свою позицию она также не поменяла.
В тот день ей позвонила бабушка и Аля рассказала о происходящем.
- Ох, уж эта Ираида. По жизни жлобихой была, а теперь вообще с катушек съехала. Но ты не переживай, внученька. Мы обязательно что-нибудь придумаем.
- Да что тут придумаешь… - горько произнесла в ответ Аля.
- Ты приезжай ко мне на выходных. Кажется, у меня есть идея, как тебе помочь.
В субботу Аля поехала к бабушке и понятия не имела, что она задумала. Однако было довольно любопытно.
“Представляю, если бабуля предложит мне платье своей молодости” - с иронией подумала девушка.
Однако на деле все оказалось гораздо иначе.
- Бабуль, откуда это у тебя? - удивленно спросила Аля, глядя на современное платье персикового цвета, которое висело в шкафу у бабушки.
- Если бы я тебе сказала, что мое, то ты бы вряд ли поверила - засмеялась Зинаида Степановна.
- А правда, чье это платье?
Аля просто сгорала от любопытства.
- Помнишь Надю, твою двоюродную сестру? У нее 3 года назад был выпускной. Она хотела продать платье, а мне уж так оно понравилось. В итоге она сказала, что оставит его мне на память.
- Ого, я не знала - удивленно произнесла Аля.
- Думаю, что пришло время надеть его еще раз.
- Да, бабушка, умеешь ты делать сюрпризы.
На этом сюрпризы от бабушки не закончились. С прической она также помогла. Оказалось, что дочка соседки Зинаиды Степановны - парикмахер. В итоге она согласилась сделать классную прическу, но не за деньги, а за бабушкины пирожки. Уж больно она их любила.
Аля была безмерно счастлива. Она никогда не сомневалась в своей бабушке, потому что на протяжении всей своей жизни Зинаида Степановна могла найти выход практически из любой ситуации.
И даже сейчас она оказалась ее главной “палочкой-выручалочкой”, которая не бросила в беде.
В итоге Аля пришла на выпускной. Она была уверена, что мать не придет на праздник. Однако та явилась. Каково было ее удивление, когда она увидела дочь в праздничном наряде.
- Ну, и откуда у тебя деньги на платье? - недовольно спросила Ираида Николаевна.
- Это уже не имеет значения - равнодушно ответила Аля.
В этот момент мать что-то хотела возразить, но к ним подошла женщина из родительского комитета.
- Я так понимаю, в кафе вы не едете?
- В смысле? Это еще почему? - удивленно посмотрела на нее Ираида Николаевна.
Тем временем женщина абсолютно спокойно продолжила.
- Ну, как же, весь класс скидывался на выпускной и только вы не сдали. Поэтому, увы, но на вас никто ничего не заказывал.
В этот момент Ираида Николаевна вспомнила, как дочь слезно умоляла ее сдать деньги на выпускной. Но та посчитала, что это лишние траты. Изначально она предлагала всем собраться в школьной столовой и не тратить деньги на кафе.
Конечно же, большинство родителей не поддержали ее идею. Тогда она пошла на принцип и отказалась от праздника.
- Ничего страшного, обойдемся и без вашего выпускного. Дома с Алей чай с тортиком попьем.
Эту фразу она сказала на общем собрании и повторила сейчас.
В этот момент Аля сгорала от стыда и бросилась бежать прочь. Она навсегда запомнила эти презрительные взгляды одноклассников и сочувствующие вгляды со стороны учителей.
Одна учительница даже хотела внести оплату за свой счет, но Ираида Николаевна была непреклонна.
- Нам подачки не нужны. Всего доброго!
В тот вечер Але не нужен был ни торт, ни общество токсичной матери. Мало того, что 11 лет ее позиция отравляла ей школьную жизнь, так еще и на выпускном опозорила так, что все запомнят.
Какой позор! Как же хочется убежать от всего этого кошмара!
Повезло, что экзамены удалось сдать на отлично и теперь можно поступить на бюджет. Хоть в этом никто не упрекнет.
Аля твердо решила, что будет жить в общежитии и ни под каким предлогом не останется с матерью. Найдет работу и будет сама себя содержать. Но жить в родном доме ни за что не останется.
- Тебе что заняться нечем? Еще по общагам будешь мотаться! До дома час доехать, а она жить собралась не пойми где! - не унималась Ираида Николаевна.
- Да лучше не пойми где, чем с такой токсичной матерью, как ты! Всю жизнь мне отравляла. Позорить меня в универе я не позволю. Школой уже сыта!
- Ах, ты дрянь неблагодарная! - мать схватила полотенце и замахнулась на дочь.
- Давай, ударь, ну! - крикнула Аля.
- Хорошо. Раз так, то ты от меня и копейки не получишь! Проваливай и забудь, что у тебя есть дом!
- Да, пожалуйста.
Аля взяла заранее собранный чемодан и уехала. Первое время приходилось непросто. Стипендии едва хватало, чтобы внести оплату за общагу и купить себе продукты.
Помогала бабушка, которая с пенсии присылала деньги. Матери не было звонить никакого желания. Мало того, что не поможет, так еще и очередную порцию негатива выльет как из ведра.
В итоге Але удалось устроиться официантом в один престижный ресторан. В этом ей помогла однокурсница, которая порекомендовала девушку.
Аля была очень трудолюбивым человеком, поэтому проблем с ней не было. А руководство и посетители всегда оставались довольными. К тому же, оставляли щедрые чаевые.
Со временем Аля накопила на новые вещи и начала одеваться модно. А еще чуть позже, после прохождения практики, ей предложили стажировку в одной престижной фирме. Через полгода взяли в штат и она благополучно совмещала работу с учебой.
Аля закончила универ с красным дипломом и была одной из выпускниц, которой вуз особенно гордился. Ей стали поступать различные предложения о трудоустройстве.
Некоторое время спустя она пошла на повышение. И теперь уже не бабушка помогала, а она ей.
- Ну, что ты внученька. Мне ничего не нужно. Ведь у меня все есть. А главное ты - моя красавица и гордость.
После выпускного Аля начала снимать квартиру и откладывала на собственное жилье. Мать так и не объявлялась, но она и не горела особым желанием общаться с ней.
Одним словом, жизнь начала налаживаться и, наконец-то, можно было себе ни в чем не оказывать. Она была очень довольна собой и, в первую очередь, благодарила свою бабушку.
Однако в один момент все изменилось. Але позвонили и сообщили, что ее бабушки больше нет. Это был для нее настоящий удар. Ведь Зинаида Степановна никогда особо не жаловалась на здоровье.
Все произошло буквально в один миг и врачи были не в силах помочь. Аля не могла поверить в происходящее и не знала, как жить дальше. Каждый день она рыдала от бессилия и в какой-то момент ловила себя на мысли, что не хочет жить.
Но бабушка не одобрила бы таких мыслей. Поэтому она решила, что обязана жить дальше и взяла себя в руки.
Ушла с головой в работу и старалась брать на себя как можно больше задач.
В один момент раздался звонок. Это был нотариус, который хотел встретиться для оглашения завещания.
На встрече также присутствовала ее мать, которая даже не подала виду, когда ее дочь вошла в кабинет.
- Пожалуйста, ознакомьтесь - нотариус передал завещание родственникам.
В этот момент Аля была в шоке.
- Нет, этого не может быть! Как она могла! Я не верю! - кричала Ираида Николаевна.
- Это было решение Зинаиды Степановны.
Аля читала и не верила своим глазам. Оказывается, бабушка завещала квартиру своей внучке и написала завещание задолго до смерти.
- Бабушка… - тихонько произнесла Аля и расплакалась.
- Я этого просто так не оставлю! Да кто она такая! Всего лишь внучка! А я дочь! Я дочь! - не унималась Ираида Николаевна.
- Это Ваше право - спокойно произнес нотариус.
Аля вышла из кабинета в слезах и не оборачиваясь шла к выходу.
В итоге мать догнала ее и резко развернула к себе.
- Это не твоя квартира, слышишь? Я там родилась и выросла! Все это принадлежит мне! - орала Ираида Николаевна дочери в лицо.
На что Аля совершенно спокойно ответила:
- Бабушка посчитала иначе.
Спустя неделю в квартире Али раздался звонок. За дверью была ее мать.
- Ну что, родную мать даже на порог не пустишь? - ехидно спросила Ираида Николаевна.
- Проходи - неохотно произнесла Аля.
- Я вот что подумала. Ты возвращаешься домой, а эту квартиру мы будем сдавать. В конце концов, копейка будет не лишней.
- Нет! - твердо ответила Аля.
- Что значит нет? Я так решила!
- Нет, значит нет! Хозяйка здесь я. И жить я буду тут. Хочешь сдавать, сдавай свою. В конце концов, у тебя 3 комнаты. В одной живи, две другие сдавай. В чем проблема?
Ираида Николаевна явно была удивлена такому повороту событий. Ведь раньше дочь себе подобного не позволяла.
- Я смотрю, как квартиру получила, так осмелела. Ну-ну, это тебе еще аукнется!
- А может это тебе все аукнулось? За твое отношение ко мне и к бабушке. Ты вообще когда последний раз к ней приезжала?
- Не твое дело!
- Ах, ну да, бабушка же не нужна была тебе. Как много лет назад разругалась с ней, так и забыла. А вспомнила, когда квартира понадобилась.
- Рот закрой! - закричала Ираида Николаевна.
Она прекрасно понимала, что дочь права. А правда всегда глаза колет.
- Уходи из моего дома! Однажды ты сказала мне тоже самое. Теперь я не хочу тебя видеть!
- Ты не посмеешь!
- Мне полицию вызвать?
Ираида Николаевна окинула ее злобным взглядом и ушла. А Аля ни о чем не жалела. Кроме, как о потраченных нервов и о детстве, которое оставляло желать лучшего.
Автор: Карина Истомина.
Подписывайтесь на наше сообщество, здесь много интересных историй :)
БЫВШАЯ ДОЧЬ
История основана на реальных событиях...
Валентина Петровна работала уборщицей в одном из православных храмов. Год назад женщина вышла на пенсию, но находиться постоянно дома ей было скучно, да и денег стало не хватать. Ещё и тоска по мужу не давала покоя, два года как Валентина овдовела.
Взрослые дети, конечно, иногда помогали, но Валентине не хотелось слишком их обременять. У сына и дочерей свои семьи, детишки подрастают, поэтому расходов у самих полно.
И когда женщина узнала, что в храм, расположенный недалеко от её дома, требуется уборщица, без раздумий решила пойти работать. А почему нет? Силы ещё есть, и лишняя копейка не помешает.
Нельзя сказать, что Валентина Петровна была набожной. Раньше в церкви бывала не чаще, чем пару раз в год, посты никогда не соблюдала, на службы не ходила. Всегда считала, что главное – это жить по совести, зла никому не желать и не делать. И подлостей не совершать.
Но работа в храме несколько изменила её отношение к Богу, к вере. Способствовали ли тому беседы с батюшкой или сама умиротворяющая церковная атмосфера, но со временем Валентина почувствовала, что происходят в её душе какие-то изменения, иначе она стала смотреть на некоторые вещи и даже появилось у неё желание попробовать писать иконы.
Когда-то Валентина неплохо рисовала, в школьные годы посещала художественную школу, где преподаватели всегда хвалили её работы. Но со временем она забросила это увлечение. После окончания техникума устроилась на работу, потом встретила своего Бориса, с которым счастливо прожила почти сорок лет, вырастив троих детей.
А вот теперь, узнав об иконописной студии при храме, где она работала, женщина заинтересовалась и решила попробовать…
А вдруг да получится…
Не раз Валентина замечала в храме одну пожилую пару. На вид обоим было уже под восемьдесят. Мужчине, возможно, и больше. Он всё время был в тёмных очках, и Валентина догадывалась, что этот человек слабовидящий или совсем не зрячий. Спутница, видимо, супруга, всегда держала его под руку, а сам мужчина опирался на тросточку, переступая очень осторожно, мелкими шажками.
Каждый раз, приходя в храм, они обязательно ставили свечку за упокой, а потом долго стояли перед иконами и молились. Валентина замечала, как по их лицам текли слёзы, и ей всегда становилось жаль этих, судя по всему, глубоко несчастных людей. Должно быть, переживших большое горе…
А однажды женщина пришла в храм уже без своего спутника и поставила за упокой две свечи… И Валентине всё стало понятно… Она украдкой наблюдала за этой худенькой, осунувшейся женщиной и в какой-то момент не выдержала и догнала её, когда та вышла из храма.
- Здравствуйте, - сказала Валентина. – Вы меня извините, я давно здесь работаю и часто вас вижу. Может быть, вам нужна какая-то помощь?
- Помощь? – пожилая женщина с удивлением взглянула на Валентину. – А чем вы мне можете помочь?
- Я не знаю, но если вы мне расскажите о себе и своей жизни, то, возможно, я смогу хоть чем-то помочь. Я же вижу, что в вашей жизни что-то произошло. Вы часто приходите в храм и плачете… Знаете, иногда бывает, что человеку просто нужно выговориться и уже на душе станет легче. Но, к сожалению, не всегда рядом есть такой человек, который просто выслушает…
- Выговориться… - задумалась женщина. – Да, я бы хотела с кем-нибудь поговорить… Вдруг, правда, станет хоть чуточку легче. Невозможно носить в себе этот груз…
- Если вы не торопитесь, то можете подождать меня здесь? Я уже почти закончила свою работу и минут через пятнадцать освобожусь. Мы можем прогуляться и поговорить. А если хотите, то я могу пригласить вас к себе, я живу совсем недалеко… Вас как зовут?
- Ксения Васильевна, - представилась женщина.
- А я Валентина Петровна. Можно просто Валя.
- Хорошо. Спасибо вам, Валя. А ко мне мы можем пойти? – спросила Ксения Васильевна. – Я тоже недалеко от храма живу.
- Как хотите, можно и к вам, если для вас так удобнее…
- Да, я бы хотела, чтобы мы поговорили у меня… Я хочу всё рассказать и фотографии показать. Можно?
- Ну конечно, - Валентина слегка коснулась руки Ксении Васильевны. – Тогда подождите меня и пойдём.
Через сорок минут Валентина и Ксения Васильевна сидели на маленькой скромной кухоньке. Пожилая хозяйка налила чай в небольшие чашки и поставила на стол нехитрое угощение. Вазочку с печеньем и карамельками. И начала рассказывать свою историю, которая повергла Валентину в шок…
***
Ксения и Анатолий поженились, когда обоим было за тридцать. У Анатолия за плечами уже был один брак, в котором осталась дочь. Для Ксении же это было первое замужество. Женщине не везло в личной жизни и, встретив Анатолия, она думала, что, наконец-то, и в её жизнь пришло настоящее женское счастье.
А ещё Ксении очень хотелось стать матерью. Она понимала, что возраст уже поджимает и тянуть с рождением ребёнка не стоит. Однако шло время, а забеременеть у женщины не получалось. Обследование, которое она решила пройти, стало для Ксении окончательным приговором. У неё не может быть детей и поделать ничего нельзя. Только принять этот факт и жить дальше.
- Подумайте об усыновлении, - сказала плачущей женщине врач – гинеколог.
- Давай возьмём ребёнка, - предложила Ксения мужу, когда прошло какое-то время, и она осознала, что по-прежнему очень хочет стать матерью, пусть и не родного по крови ребёнка.
- Давай, - согласился Анатолий, видя, как сильно переживает его супруга.
И вскоре в семье появилась шестимесячная Иринка. Белокурая малышка была так похожа на Ксению, что казалось, будто бы она её родная дочь. И даже группы крови у них совпадали.
Супруги не могли нарадоваться на девочку. Они решили, что навсегда сохранят в тайне тот факт, что она им не родная, и поэтому приняли решение переехать в другой город,где никто не знал о том, что их дочь приёмная.
Они так боялись, что если останутся в родном городе, кто-то из знакомых или родственников может нечаянно или намеренно проболтаться… Нет, Ирочка должна считать, что они её родные мама и папа.
Ксения была счастлива. Она так гордилась тем, что стала матерью! Души не чаяла в Иринке, баловала её, ни в чём не отказывала…
Со временем, когда девочка подросла, супруги открыли своё дело. Магазин одежды, где Ксения сама была продавцом, а потом и повзрослевшая Ирина стала помогать матери. Девушка заочно окончила институт, но работать по специальности не захотела, так и работала в магазине, а время от времени ездила с отцом за товаром в областной центр.
А потом случилось страшное… Когда Ирине было уже почти тридцать, супруги стали вдруг замечать странности в поведении дочери. То она вдруг сообщала им, что кто-то её преследует и поэтому боялась выходить из дома. То говорила какие-то странные, непонятные им вещи. Плакала или смеялась без причины…
Не понимая в чём дело, Ксения и Анатолий обратились в больницу и вскоре врачи огорошили их известием, что у Ирины психическое расстройство, которое, скорее всего, передалось девушке по наследству от кого-то из родителей.
Ранее супругам пришлось признаться врачам, что Ира им не родная, так как для постановки диагноза требовалось изучить наследственность. Но приёмные родители понятия не имели, кем были настоящие родители Ирины.
Впрочем, вскоре им удалось получить кое-какие сведения о биологических родителях своей приёмной дочери. Анатолий отправился в родной город и обратился к однокласснику, занимающему высокий пост в правоохранительных органах.
С его помощью удалось выяснить, что родная мать Иры страдала этим же психическим расстройством, что не помешало женщине родить несколько детей, которые все попали в детские дома. Кто был родном отцом Ирины осталось неизвестным…
Анатолий и Ксения были в ужасе от происходящего. Их приёмная дочь оказалась психически больным человеком… Все их мечты рухнули, как карточный домик. Они так надеялись, что Иринка выйдет замуж и подарит им внуков и будетзаботиться о своих пожилых родителях… А теперь получается, что это им придётся заботиться о дочери, страдающей психическим расстройством.
Её болезнь неизлечима и неизвестно, что будет дальше. Хотя врачи и утверждают, что благодаря лекарствам у молодой женщины может быть длительная ремиссия, и её болезнь протекает не в тяжёлой форме, но, что, если они ошибаются?
И вдруг Ирина во время очередного приступа проявит агрессию и как-то навредит им? Предсказать на что способен человек, который не отдаёт себе отчёт в своих действиях, невозможно… Разве о такой старости они мечтали? Подобная перспектива казалась невероятно печальной и пугающей…
Пока Ира находилась в больнице на лечении, её приёмные родители приняли непростое, но на тот момент единственно возможное, на их взгляд, решение…
Когда девушку выписали из больницы в состоянии ремиссии, приёмные родители рассказали ей о том, что двадцать восемь лет назад они её удочерили.
- Мы заботились о тебе все эти годы, растили как родную. Но теперь ты взрослая, и мы больше не обязаны заботиться о тебе, - сказал Ирине Анатолий, стараясь не смотреть девушке в глаза. – Мы купим тебе квартиру и оставим денег на первое время, а дальше крутись сама… Мы чужие друг другу люди.
Супруги быстро продали свой бизнес и квартиру. Они купили бывшей дочери, как теперь между собой её называли, маленькую квартирку, помогли с переездом, а сами уехали за несколько тысяч километров, не оставив Ирине своего адреса. Они решили вычеркнуть приёмную дочь из своей жизни…
- Вот такой грех на нас с мужем, - сказала Ксения Васильевна внимательно слушающей её Валентине. – Тогда нам казалось, что мы не можем поступить иначе. Мы побоялись трудностей, нам хотелось спокойной старости. А жизнь с Ирой – это же как на пороховой бочке… Осуждаете меня, Валечка?
- Я не Бог, чтобы кого-то судить, - ответила Валентина, у которой мороз бежал по коже от этой истории…
- А жизнь наказала нас. Вскоре после того, как мы уехали, Толя начал стремительно терять зрение и в итоге совсем ослеп. И операция не помогла… Появились и другие проблемы со здоровьем. И у меня, и у него… А потом мы узнали, что Иры больше нет… Моя подруга сообщила мне о её смерти. Ирина погибла под колёсами автомобиля, когда пыталась перебежать дорогу на красный свет… А мы даже не поехали её хоронить… Вот так. А теперь и Толи нет. Я одна… И нет мне прощения.
- Бог всех прощает, если только человек искренне раскаивается, - ответила Валентина.
Что ещё она могла сказать Ксении Васильевне? Ей было до глубины души жаль несчастную Ирину, преданную людьми, которых она считала самыми близкими… Как же легко они отказались от приёмной дочери. Вот интересно, а если бы это их родная дочь заболела неизлечимой болезнью, они бы тоже её бросили? Ведь в этой жизни никто ни от чего не застрахован. Несчастье может случится с каждым и абсолютно в любой момент…
Тяжёлый осадок остался у Валентины после разговора с Ксенией Васильевной и почему-то её было совсем не жаль, хотя у женщины было доброе сердце, умеющее сострадать и понимать чужую боль…
В этот вечер она пошла на очередное занятие по иконописи. По иронии судьбы сейчас она работала над созданием иконы святой Ирины… Валентина писала икону и никак не могла перестать думать о девушке, о нелёгкой судьбе которой сегодня узнала…
А Ксению Васильевну Валентина больше в храме не видела…
Автор: Яна Н.
Жизненные истории из сети
ГЛАВА СЕМЬИ
— Опять подрались? — мать сочувственно стала мотать головой туда-сюда, рассматривая руки дочери. — Ишь, в этот раз как звезданул, шрамы останутся. Да выкинь ты его за шкирку на улицу. Неужели нравится такое терпеть?
Дочь только пожала плечами.
— Люблю.
— Любит она.
— Два года уже любишь, но что-то я не вижу взаимности. Он же тебя ни во что ни ставит. Дрыхнет целыми днями и жрёт.
— Ой, мам, — желая быстрее завершить разговор, сказала дочь торопясь, — я же за продуктами пошла на ужин и к тебе забежала.
Лена вышла из подъезда и стала искать кошелёк. Магазин располагался за домом, поэтому стоило только пройти два подъезда и вот он. Родители жили во втором, Лена с Кириллом в первом подъезде того же дома.
— Я в магазин зашёл, нужно что-то купить? — спросил, словно вчера и не было ссоры, муж.
Лена решила, что это прекрасный выход из положения. Не подниматься же за кошельком, чтобы потом самой тащить пакеты. Подумала ответить мужу сообщением, чтобы и ему проще было ориентироваться и ей не разговаривать с ним по телефону. Всё же она ещё дулась на Кирилла за вчерашнее.
Сетку картофеля.
Мясное ассорти.
Аппетитные кусочки с кроликом.
Рагу с курицей.
Рагу с говядиной и ягнёнком.
Если увидишь, то и паштет с уткой.
Она отправила сообщение, ещё раз перечитала и добавила к списку.
Хлеб.
Лена уже дошла до своего подъезда, нажала на кнопку вызова лифта, как муж прислал фотографии с сообщениями.
— Какой паштет, этот или этот? Рагу никакого нет. Мясное ассорти только это.
Лена рассмеялась и отправила ответ:
— В списке от мясного ассорти до паштета — это для кота.
— Что-о-о? — возмутился муж.
Домой Кирилл пришёл минут через десять явно недовольный чем-то. Лена промолчала. Достала из пакета корм для кота и положила ему в миску всё содержимое. Только потом высыпала картофель в мойку и принялась готовить ужин.
Кот сразу же принялся за еду. Как только миска опустела, он сделал несколько шагов и завалился на пол у стола. Огромный, рыжий, с тёмными полосками по телу и белыми лапами он был очень красив. Сейчас кот явно мешал всем передвигаться по кухне. Приходилось переступать через него, обходить и, вообще следить за тем, куда наступаешь.
Кот лежал, распластавшись по керамограниту, вытянув лапы и закрыв глаза. Ему было жарко в эти летние дни, а пол давал ощущение прохлады.
Кирилл несколько раз высказался по поводу разлёгшегося и мешавшего кота, но Лена не ответила. Тогда муж демонстративно пододвинул кота, немного неаккуратно, и тот неохотно сменил место, недовольно мяукнув.
— Он же член семьи! Как ты не понимаешь? Пусть лежит где хочет, — не выдержала она.
— Хорошо, что не глава. Хотя я сомневаюсь, что не глава. Кормишь ты его явно лучше, чем меня.
Лена рассмеялась и поставила перед мужем тарелку с жареной картошкой, которая ещё дымилась и пахла изумительно.
— Как ты любишь, с хрустящей корочкой. Огурчики маринованные открою сейчас.
— Ну-ну. Я и говорю, кому рагу с говядиной и ягнёнком, а кому картошку.
Кот уже сидел у ног Кирилла и довольно облизывался.
Закинув в рот большую порцию картофеля, мужчина улыбнулся и подмигнул коту:
— Тебя даже покормили раньше.
— Ревнуешь что ли? — жена посмотрела на мужа очень хитро.
— Я? Нет.
— А что тогда жалуешься весь вечер?
— Я всего лишь забыл забрать вещи из химчистки, и ты на меня дулась вчера весь вечер, поругались, — голос Кирилла изменился на недовольно-ироничный.— А этот, поцарапал тебя, а сегодня ты ему рагу и паштет покупаешь. Явно я где-то прогадал.
— Ладно тебе. Забрал же вещи сегодня, значит, завтра я приготовлю тебе твой любимый бифштекс, — ответила Лена.
— Точно?
— Конечно.
Кот отошёл от стола, чтобы видеть, что происходит выше, и следил за людьми. Знал, что он обязательно "высидит" себе что-то вкусное, ну или хотя бы съедобное, а потом они пойдут смотреть телевизор и он ляжет на диване и позволит им себя гладить.
Автор: Сысойкина Наталья
Нелюбимая невестка
-Сынок, Тонька ведь и замужем не была. Ей только двадцать лет, а её сыну уже три года…Непутевая она! – мать в сердцах хлопнула ладошкой по столу.
-Мам, хватит…Эти ваши деревенские предрассудки… А то, что родила ребёнка и не избавилась, как многие «путевые» в деревне делают, так это говорит о том, что она хороший человек.
-А что ж такая добрая и замечательная мужа себе за столько лет не нашла?- не сдавалась женщина.
-Меня ждала... Это бессмысленный разговор, мама. Ты можешь ее не любить, но, пожалуйста, уважай мой выбор.
***
После службы в армии Роман остался служить по контракту. Деньги получал неплохие, помогал родителям. А потом уволился без объяснения причины. В деревню возвращаться не захотел, пошел работать на завод. По праздникам приезжал в село к родителям.
Как-то в метель увидел на свороте худенькую девушку с сумками, подбросил до деревни. С тех пор и закрутилось у них всё, завертелось.
Мать категорически не хотела мириться с выбором сына. Все мечты о его будущем были разбиты. Отец ничего против невестки не имел:
-Шурка, отстань ты от них! Мне Антонина понравилась: вроде, хозяйка неплохая, воспитанная, красивая.
-Тьфу ты, пенёк старый! Ты посмотри, сколько в ней гонору, как она голову держит. Для группы опусы и рассказы А этот... её постреленыш…Хомут на шею! Не будет её ноги в нашем доме! Не хочет сын с родителями общаться - не надо!
-Шурка, а ты вспомни себя! Сколько слез пролила, когда переехали в дом к моим родителям. Настоящая свекровь всегда должна помнить, что и она когда-то была невесткой.
Шура посмотрела на старые фотографии в рамке, и в памяти невольно всплыли яркие, но уже словно подёрнутые паутиной картинки молодости.
***
Она в то время была красивая, статная, с русыми волосами, заплетёнными в тугую длинную косу. А работящая какая! Но женихи в очередь не выстраивались… Потенциальных кавалеров отпугивала её большая бедная семья и будущая теща, которая на все село славилась своим дурным характером, была в деревне первой сплетницей.
Сколько сил потребовалось Василию, чтобы отец с матерью дали согласие на свадьбу единственного сына. Семья мужа была очень зажиточной. Свекровь сама подыскала сыну невесту, но он пошел наперекор родителям.
Александра чувствовала себя в доме Василия, как золушка, впервые в жизни попавшая в королевский дворец. А свекровь постоянно ворчала: «Не для такой голытьбы мы сына рОстили».
Саша никакой работы не боялась: и огород полола, и корову доила, и по двору управлялась. Но кроме упреков так ничего и не слышала. Сколько слез тогда пролила, сколько обиды стерпела! А Василий во всем помогал и поддерживал жену, не давал в обиду. Вскоре они с мужем переехали в свой дом, и общение со свекровью практически прекратилось.
***
Переломным моментом во взаимоотношениях со свекровью стало рождение внука. Василий в тот день ушел на охоту с отцом. У Александры с утра начались схватки. Она с трудом вышла на крыльцо, окликнула соседского мальчишку и попросила добежать до свекрови.
-Баба Маня, там Шурка рожает. Худо ей. Велела Вас кликать.
-Бегу, бегу, потерпи, родненькая! - подойник выпал из рук свекрови, оставляя на земле белую полосу.
Шура вспомнила взгляд свекрови, когда ей передали крошечный сверток - новорожденного Ромку. Сердце бабушки захлестнула такая волна нежности и любви, что суровая свекровь разрыдалась.
-Вот оно счастье…- она обняла невестку и добавила. - Спасибо тебе за внука, дочка.
-Мама...-слезы мешали Шуре говорить.-Вам спасибо за самого прекрасного сына, Васеньку моего. Именно тогда растаял лед в сердцах двух женщин, смывая всю обиду и недомолвки. И стали они друг для друга роднее самых родных.
***
Шура вытерла слезы воспоминаний, достала огромную сумку и отправилась в кладовку за гостинцами.
А утром дед посадил бабушку в автобус, перекрестил и, вытирая усы, довольно покрякивая, отправился домой. Шура смотрела в окно на проплывающие мимо поля с подсолнухами и кукурузой и радостно улыбалась: в городе её ждут любимые сын, невестка и внук.
Родной огонёк
Приятельница моя, светлейшая женщина сорока пяти годов, поддалась на уговоры однокурсников и поехала на встречу выпускников.
Не заморачиваясь дорогими ресторациями, народ решил оттянуться на вечеринке «Дискотека -90-х».
Потрясти там животами и оставшимися волосами. При одном условии — все будут в нарядах той незабвенной эпохи.
Лосины, бананы, кофты «мальвина».
Светлана Игоревна — финансовый аналитик, ко всему подходит обстоятельно, дискотека- тоже не повод делать все как попало, поэтому расстаралась на славу.
Фигура (спасибо матери с отцом) до сих пор не отторгает ни лосин, ни люрексовых кофточек и не входит с ними в конфликт. Стройная, как бездомная собака ( завидую молча, да).
По погоде к этому шику и блеску Игоревна присовокупила белую курточку и снегурочкины полусапожки.
На голову водрузила роскошный капроновый «лошадиный хвост», лицо украсила хищными стрелами на веках «в уши», блесточки на щщечки натрусила и быстро шмыгнула в такси,чтобы соседи с перепугу милицию не вызвали. На встречу с юностью.
И понеслось …
И ночь седая, и вечер розовый, и толерантная не по времени «я люблю вас девочки, я люблю вас мальчики» и, конечно же «на белом-белом покрывале января». Народ в экстазе мордуется под зеркальным шаром, лосины трещат, люрекс парусами , всем хорошо и даже больше. (В сумочках у взрослых дядь и теть, в угоду реконструкции эпохи, бутылочки с крепкими спиртными напитками. Туалет-бар , все как на школьной дискотеке).
И тут настает момент, когда деревья вновь становятся большими , машина времени под названием «Джэк Дэниэлс» включает маховики на все обороты, сопло Лаваля дымится, якоря летят в туман.
Все. На дворе родненький 91-й годок. Все юны, безбашенны , и уже готовы стать участниками всевозможных гормонально-криминальных сводок. Кто-то решает уехать ночным в Питер и уезжает туда в плацкарте у туалета, кто-то понимает, что если вот прям щас он не попарится в бане, то тут ему и смерть — мчит в баню, а у кого-то , понятное дело начинает чесаться дикое сердце, которому два часа назад нужен был покой, а тут резко поменялась парадигма бытия и покоя резко расхотелось, а захотелось любви и счастия, пусть даже и ненадолго. Светлана моя не успела примкнуть ни к ленинградцам, ни к банщикам, ни к Ларисам Огудаловым.
Судьба сама ее нашла и указала нужное направление. Перстом. (У судьбы есть перст, кто не знает вдруг). Перст оказался мужским и на нем было кольцо из белого металла с черным плоским камнем.
Мущщина красиво танцевал поодаль и плавно водил руками в пространстве, как сен-сансовская лебедь.
И перстом своим окольцованным зацепил Светланы Игоревны капроновый хвост, которым она не менее красиво трясла поодаль. И когда колечко с черным камнем лирически настроенного мужчины повстречалось с черным волосяным капроном неопределившейся в желаниях женщины произошло то, что и должно было произойти…
Перстень, с чуть отошедшим зажимом типа «корнеровый каст» зацепился за приличный пук вороных волос, (а дело было в энергичном танце, напомню) и , чудом оставшаяся в пазах шейных позвонков глава Светланы Игоревны осталась без роскошного украшения.
Хвост был вырван, натурально «с мясом», и лишь покореженные шпильки, торчащие из под кустика , стянутого для надежности аптечной резинкой, живых волос торчали из ее так внезапно осиротевшей головы. Танцор Диско, у которого вдруг на пальце выросли вороные волосы , приобретению порадовался не сразу, в вихре лихого танца не до этого.
А, заметив, начал , как попавший под тыщу вольт электрик ломаться телом и рукой, в надежде избавиться от страшной черной твари, возжелавшей покуситься на его ювелирное украшение и перст, украшенный им.
Светлана Игоревна тоже со своей стороны предприняла некие действия, а как-то — упала от неожиданности и силы инерции на пол и совершив там несколько, казавшихся со стороны танцевальными, телодвижений (брэйк-дансом мало кого удивишь на таком мероприятии. Человек не падает — он танцует) подскочила к сен-сансовскому лебедю и начала отрывать свою сиротку-прическу от длани неловкого плясуна.
Напряжение нарастало и под звуки душевырывающей композиции «Улица роз» хеви-металл-группы «Ария» Игоревна поднатужилась и рванула свою волосню со всем усердием. Ну конечно же она победила. Прическа, из «конского хвоста», правда за время битвы прошедшая несколько этапов преображения ,вернулась к своей хозяйке в виде набивки для матрасов, но кого это волновало в тот момент.
Добро нажитое вернулось к хозяюшке — финансовому аналитику. Мущщина же, наоборот, получил более внушительный ущерб. «Корнеровый каст» растопырил свои зацепки и прекрасный черный-пречерный камень покинул гнездышко и осиротил колечко. Упал черный камушек на пол антрацитовый и сгинул, как и не было его.
Мущщина огорчился. Посмотрел на палец с бескаменным колечком, потом на Игоревну и встал на колени, аккурат в кульминационном крике солиста Арии : «Я люблю и ненавижу тебяяя, воуовоуо!», как раз перед басовым соло, где душа рвется на тысячу бездомных котиков. Игоревна, не так давно вышедшая из сложной фигуры нижнего брэйка сообразила, что на колени мущщина опустился вынужденно, как и она в свое время , подчинившись законам физики. А она хоть и финансовый аналитик, но все ж баб (исправлено) женщина с душой и понятливая.
Сообразила, что мущщина что-то ищет и поползла к нему навстречу, не жалея лосин.
— Вам помочь?!, — проорала Игоревна , перекрывая басовое соло.
— Помогла уже, спасибо!, — рявкнул в ответ мущщина.
— Не ори на меня, растопырил пальцы на весь танцпол, чуть голову мне не оторвал!,- возопила обиженная тоном случайного собеседника Игоревна. — Волосы и зубы надо иметь свои в этом возрасте, — огрызнулся дядька, — размахалась тут своим помелом!
Игоревна поняла, что помощь чуваку не требуется и ,встав с колен, отправилась в клозет поправлять непоправимое. Выбравшись из под магии зеркального шара, Игоревна продефилировала в дамскую комнат,у воинственно размахивая потрепанным хвостом из эко-капрона.
Перст судьбы и тут не оставил женщину в покое и уверенно затолкнул ее в мужской туалет, где по странному стечению обстоятельств никого не было.
Настенные писсуары ничуть не смутили Игоревну , решившую, что это биде. Она в три минуты расчесала свой истерзанный хвост, распрямила шпильки и опять превратилась в королеву-вамп.
Тут- же вызвала такси , пора и честь знать, наплясалась до крови и, как водится, «на дорожку» , зашла в одну из кабинок.
— …Серый, да я не знаю, что делать! Черт меня дернул надеть это кольцо, Саня, брат, приехал на один день, бросил его на столике…
Да не гогочи ты, оно у нас «счастливым» считается, от деда по старшинству переходит… Сам ты придурок, хорош ржать, помоги ювелира найти. Саня утром улетает!
Игоревна , затаившись в кабине, выслушала весь диалог до конца, секунду подумала, расправила морщины на лосинах и громко вышла из кабинки.
— Я вам помогу, поехали, есть у меня хороший ювелир! — Мужик-страдалец уже успел пристроиться у настенного писсуара и категорически не обрадовался благой вести, которую принесла ему из кабинки Игоревна.
— Женщина! Вы хоть отвернитесь что-ли, — простонал мужик, уже не могущий остановить процесс.
— А, да, извините! А что вы делаете в женском туалете?!,- поддержала светскую беседу Игоревна, повернувшись спиной к пострадавшему.
Мужик сумрачно посмотрел в грязную после кульбитов нижнего брейка спину сумасшедшей бабенки и вежливо молвил.
— Ты иди на дверь с обратной стороны глянь и там меня подожди.
— Гм… Перепутала… Это от нервов, извините…
Следующие полчаса Светка разыскивала своего приятеля-ювелира, мужик тосковал поблизости. Выбор у него был небольшой, среди ночи найти не спящего мастера по ремонту колечек сыскать сложно.
Светкин школьный дружбан, бриллиантовых дел мастер, не спал и готов был помочь с починкой, но оказалось, что ехать нужно за город. Далеко. Сто километров в сторону Калуги.
— Едем?!
— Едем… Выбора нет. Не знаю, то ли благодарить вас, то ли злиться… Нам же еще нужно к утреннему рейсу успеть потом в Шереметьево…
Светлана в очередной раз возблагодарила Господа, что она не замужем. Одна морока эти вечно сомневающиеся мужики.
Таксист, немало удивленный радикально изменившемуся маршруту, все же согласился отвезти пару неудачников , которые предложили просто сказочный гонорар за сложный маршрут от клуба до Калуги, а потом до Шереметьево.
— Алексей, — на пятидесятом километре представился уже немного остывший мужчина.
— Светлана… Игоревна…
— Да уж после того, что между нами случилось, какая ты уже Игоревна.. Света ты, — и Алексей впервые улыбнулся. Хорошо улыбнулся. — И вот тут вот все.
На пятидесятом километре Калужского шоссе Игоревна почувствовала себя очень неуютно. В грязной белой куртке, капроновом хвосте и сверкающих лосинах. Алексея нельзя было назвать красавцем, но улыбка…
Улыбка была потрясающая и голос. От такого голоса хвосты с голов сами улетают, без механического воздействия.
Оставшиеся пятьдесят километров он рассказывал Игоревне историю кольца, которое было сделано для его прадеда питерским ювелиром, еще до революции из редкого металла, с редким же камнем, абсолютно плоским, не подверженным ни царапинам, ни ударам.
И передавали это кольцо старшему в роду. Кольцо носит его старший брат, ненадолго приехавший в Москву по делам и случайно , впопыхах, оставивший его столе.
Дарить-терять-продавать кольцо по семейной легенде никак нельзя. Беда будет.
— Я его примерил просто, не собирался в нем идти в клуб, да и в клуб не собирался, коллеги настояли, поддержать корпоративный дух. Поддержал..
В глубокой ночи, где-то под Калугой, огромный, как медведь ювелир вертел в громадных своих пальцах тяжело раненую семейную реликвию Алексея.
Тяжело вздыхал, жевал губами, набирал воздуха, чтобы что-то сказать, не говорил, шумно выдыхал.
— Светка, идите вы в баню. Да не зыркай ты так, у меня баня с вечера истоплена, горячая ещё. Пока я кумекать буду что и как — попаритесь. Алексей, подкинь там, для жару. Ямщика своего тоже зовите, пусть человек с дороги отогреется. А, да, Лех, там в предбаннике в холодильнике медовуха. Хороша. После бани — лучше и не надо.
Баня, размером с хороший пятистенок проглотила троих странников.
Мужчины подбросили дров, Игоревна, пока баня «доходила», порастрясла хозяйские запасы и в большом предбаннике, у камина накрыла стол. Напарившись, разлили по большим пивным кружкам медовухи .
Хорошо пошла. Пенная, холодная, сладкая, чуть с горчинкой (из гречишного меда делали).
— Готово!, — в предбанник вошел ювелир, — принимай работу!
— Спасибо! Спасибо, Вы меня от верной смерти спасли!, — Алексей потянулся за кошельком.
— Отставить !, — рявкнул золотых дел мастер,- Ей спасибо говори, не взялся бы для кого другого. Собирайтесь, а то Шереметьево вас не примет. Свет, сумку захвати, я там собрал кой-чего в дорогу вам. Чтоб веселее ехать было.
Быстро собрались, прыгнули в машину и понеслись.
Телефон Алексея разрывался от звонков брата, костерившего его на все лады.
— Да брось ты оправдываться уже, успеем мы к самолету, — оборачивается таксист.
Игоревна выуживает из сумки, собранной заботливым ювелиром запотевшую бутылку медовухи и бутылку «вишневки».
Бутерброды с мясом и салом. Игоревна, не найдя в сумке стакана пьёт из горлышка «за знакомство, за встречу», закусывает. И в одно мгновение все исчезает. Темно.
*****
Игоревна летит и летит по какому-то страшному чёрному тоннелю, пытается кричать, но пересохший рот не открывается и даже сип не срывается с ее обескровленных губ. Она пытается пошевелиться, но тщетно. Отдельно от тела она чувствует одну из своих рук, но определить — правая или левая, не может. Ладонь неопознанной руки обретает чувствительность и Игоревна ощущает тепло, потихоньку начинает шевелить бесчувственными еще, словно отмороженными пальцами, пальцы путаются в чем-то упруго-лохматом.
Возвращается обоняние и в нос просачивается противный запах чего-то жарко-нутряного, знакомого, но неопределимого. Трагическая новость об Ольге Орловой из Японии Больной Билан подтвердил свой диагноз Очень просто отчистить старую сковороду — Так, - мозг Игоревны начинает функционировать вслед за конечностью, — танцы, кольцо, ювелир, баня, дорога в аэропорт…
- Ааааааа, Божечка, миленький, за что? Авария!!! Мы попали в аварию!!! Господи, где я?! Я в реанимации или я умерла?! Судя по вони и шерсти под рукой- я уже в аду… Господи, прости меня, Господи, я не хочу в ад, я домой хочу!!! Аааааыыыыууу…
И тут безмолвный крик переходит в настоящий, мирской сиплый вой.
Игоревна распахивает глаза и начинает орать уже хорошим мужицким басом. В глаза ей смотрит черт. Настоящий бородатый черт.
— Ооооу, сгинь, нечистая морда, я была хорошей девочкой! — тут до Игоревны доходит, что глаза-то уже вовсю смотрят, а руки с ногами вовсю шевелятся. Нечистым, ожидающим Игоревну у дверей ада, оказался ее любимый эрдель Мирон, которого сутки никто не выгуливал и который был готов прикинуться хоть кем, лишь бы его вывели на двор. Преддверием преисподней — прихожая в квартире Игоревны, где на «икеевском» коврике «Добро пожаловать» она мирно почивала, пока пес не разбудил ее. Постанывая и подвывая, Игоревна встала на четвереньки и неловкими скачками двинулась в сторону кухни.
Рот изнутри превратился в муфельную печь, которую забыли отключить. Проползая мимо огромного, в полный рост, зеркала в прихожей Игоревна намеренно отвернулась, чтобы не умереть со страху уже по-настоящему.
Беда настигла ее , когда она ценой невероятных усилий пыталась подтянуться на столешнице для того, чтобы принять вертикальное положение. Выведя подбородок в положение «на планку», Светлана нос к носу столкнулась со своим искаженным отражением в зеркальном металлическом чайнике.
Крикнув чайкой , Игоревна ушла под стол.
В углу, не узнающий свою добропорядочную хозяйку, присев и трясясь от ужаса, интеллигентная собака Мирон изливала из себя суточную лужу на ламинат цвета «морозная свежесть». На столешнице, подтянувшись с десятой попытки, Игоревна обнаружила записку: «Света, спасибо за ВСЁ «. «Все» было подчеркнуто двумя размашистыми линиями оставляло для одинокой женщины большой простор для раздумий .
Трое суток отходила Игоревна от внутреннего позора, а потом все подзабылось и уладилось. Иногда она вспоминала обаятельного и улыбчивого Алексея, но это было все так, несерьёзно и немного стыдно.
*****
Через полгода Игоревну повысили и перевели в главное управление анализировать финансы уже на более высоком уровне.
На приём к генеральному директору планово вызвали ещё нескольких ведущих специалистов, с которыми Игоревна в приемной ожидала аудиенции. Директор, как это и водится у начальствующих — задерживался. Через полчаса ожиданий она вышла "на минутку попудрить щёчки".
Место для припудривания находилось в конце коридора, куда Игоревна и рванула, чтобы не пропустить приезд генерального. Быстро заскочила в открытую дверь, закрылась изнутри.
— Женщина, это мужской туалет! Женский напротив! У навесного писсуара стоял Алексей…
— Игоревна!!! Ты?!! Ааааа!!!! Стой! Стой, я сказал!!! Не уходи!!!
Игоревна , вырвав ручку «с мясом», одним прыжком перескочила в «дамский зал», забыв зачем она туда шла.
— Светка, открывай! Открывай, я сказал! У меня пять минут, люди ждут!!!
В голове Игоревны огненными всполохами метались слова записки «спасибо за Всё» , сердце тарабанило перфоратором, вышибая ребра.
— Игоревна, я сейчас дверь выломаю, выходи! , — тихо прошипел в дверной косяк Алексей.
— Сломает, — уныло подумала Светка, и вышла...
— Свет, ты как здесь очутилась?! Свет, ты только не убегай, я тебя прошу. У меня встреча сейчас , минут на тридцать, не больше, ты подожди в приемной, секретарь тебе чай, кофе подаст. Не уходи, Свет, ладно?
Алексей волок неупирающуюся Игоревну прямиком в кабинет генерального.
— Добрый день всем, извините, задержался, дела. Катя, вот эту даму отпоить чаем и не отпускать, пока я не закончу.
— Алексей Ильич, эта, гм, дама — наш новый руководитель аналитического отдела Светлана Игоревна, вряд ли она раньше вас освободится, — улыбается секретарь.
*****
Игоревна и Ильич вот уже как полгода живут вместе. Страшную историю о том, как же они все-таки добрались до аэропорта, поведал брат Алексея, приличный и серьезный человек. За сорок минут до его вылета в аэропорт ворвались два очень пьяных и очень грязных человека. Один из человеков нес в руках конский хвост, размахивая им, как знаменем, второй человек пил из пластиковой бутылки мутную жёлтую жидкость и вкусно заедал ее хлебом с салом. Эти грязные весельчаки вручили Александру кольцо и умчались «продолжать банкет».
Со слов Алексея по дороге «на банкет» у него отключилось сознание и что было дальше, он не помнит.
Игоревну, как мы уже знаем, вырубило еще в машине, где-то под Калугой.
История записки открылась позже, когда через восемь месяцев после этих судьбоносных событий к Светке явился таксист и вернул ей долг в пятьдесят тысяч рублей, которые она в беспамятстве ему любезно заняла, благополучно забыв об этом. А человек, мало того, что в письменной форме поблагодарил, так еще и деньги вернул. Честный парень. Благодаря ему и стало известно, что Светка с Алексеем после аэропорта благополучно уснули в машине и он их развез по адресам. Как ему удалось вызнать эти адреса у катастрофически пьяных людей — Бог весть, но на то он и таксист. Это его работа.
Кольцо, как рассказал ювелир, было копеечным и гроша ломаного не стоило в базарный день. Не захотел огорчать ни Игоревну, ни хозяина кольца, приехавших за сто верст чинить семейную реликвию. То ли прадеда кто-то обманул, то ли прадед всем сказок наплёл о дороговизне кольца-— неизвестно. Но факт остается фактом — Алексею и Игоревне без этого кольца никогда бы не встретиться. А, да, ещё же капроновый хвост и дискотека 90-х, точно! А это вечные ценности, пока мы живы, конечно.
Автор: Ульяна Меньшикова
Из интернета
"ВЫ БЕРЕМЕННЫ"
- Вы беременны. Срок шесть-семь недель. Более точно после УЗИ. Оставлять будете?
- Да,- ответила я.
- Хорошо. Как старородящая, Вам надо пройти очень тщательное обследования.
- Я, я старая? Как вы меня назвали? - прошептала я и разрыдалась. Ревела громко, навзрыд.
Доктор спокойно, встала, налила мне воды, что-то туда накапала.
- Выпейте, мамочка. Успокойтесь. Это гормоны.
Я шла по городу и улыбалась. "Мамочка" - какое красивое слово. Восемнадцать лет я пыталась стать мамочкой и вот получилось.
Первое, что пришло в голову: "Куда девать кота? Он у нас пять лет. Муж безумно его любит. А вдруг у малыша аллергия на шерсть? Ладно, маме отвезем. Муж. Надо Олегу позвонить. Нет, не надо. Скажу дома. Так будет лучше".
- Лада, Ладушка, умница моя, красавица! #опусы Как же я тебя люблю! - Олег сиял, суетился, - Может хочешь что-нибудь? Ты полежи, я приготовлю.
- Любишь? Я скоро буду толстой и ты меня разлюбишь, - я опять разревелась.
Я ревела по поводу и без. Смотрю телевизор - реву, разговариваю с Олегом - опять реву. Слезы текли почти не переставая. Раздражало все.
А еще я постоянно хотела есть. Утром, днем, вечером и даже ночью. Однажды мне так явственно захотелось соленые огурцы со сгущенкой. Я закрывала глаза и видела, как беру этот огурец, макаю в сгущенку и ем. Это фантастика.
Так с ревом и обжорством мы добрались до 16 недели. Олег был очень терпелив к моим выходкам. Правда шутить перестал. Каждая шутка заканчивалась моим ревом.
Когда мы узнали, что родится девочка, я сразу придумала ей имя. Люция. Очень красивое имя. Олег правда предложил Анной, но я решительно была не согласна. Только Люция!
Затем начался кошмар. Ноги отекали. Нос распух и выглядел картошкой. Спать я не могла. Давление скакало. Голова кружилась.
"Господи, когда же я рожу? Сил нет. Неужели это будет продолжаться вечно?" - постоянно думала я.
Я походка? Я стала переваливаться, как утка. Стоять не могу, спина болит. Лежать не могу, живот мешает. "Наверное, я скоро умру"- эти мысли начали приходить все чаще и чаще. Чем дальше, тем хуже.
Где-то на 36 недели я каждый день прощалась с мужем навсегда, писала завещание, просила у всех прощение. Позвонила бывшей подруге, с которой была в ссоре. У нее просила прощения.
Однажды разделась, подошла к зеркалу. На меня смотрела огромная, толстая бабища с отекшим лицом. Сразу передумала умирать. Решила, что выглядеть в гробу буду очень плохо. Что люди подумают? Придут, а я вот такая страшная. Потерплю.
Как бы я не собиралась и не готовилась к родам, они начались очень неожиданно. Олег запаниковал. Я была абсолютно спокойна. Накапала ему валерьянки и мы поехали в больницу.
От обезболивающих я отказалась. Погорячилась. Я орала так, что у самой уши закладывало.
- Мамочка, вот Ваша доченька. Какая красавица.
Я протянула руки. Маленький сопящий комочек прижался ко мне. Я замерла. Вот оно настоящее счастье.
- Здравствуй доченька. Здравствуй Анечка.
Я могу пройти этот путь много раз, лишь бы услышать биение ее сердечка.
Рождение ребенка - красивая, вечная тайна!
Автор: Лидия