Самый лучший чат

Этой историей поделилась со мной одна моя читательница и попросила превратить ее в рассказ, что я и сделал, добавив персонажей и немного приукрасив. Но суть осталась неизмененной.
Дядя Миша работал при городском кладбище и уже давно мечтал поправить свое финансовое положение. Ничего противозаконного он не планировал — всего лишь хотел систематизировать и облегчить прием заказов. Деятельность его была бесхитростной и финансово безболезненной: тут подварить, там подкрасить, мусор убрать, смазать петли — стандартный набор. Но вот если бы эти заказы стояли на потоке, то дядя Миша мог бы выйти на вторую зарплату и со временем купить ту самую моторную лодку с навигацией, о которой так долго грезил.
Весь год он собирал контакты у посетителей, чьи родственники покоились на вверенной ему территории, а по весне, когда дело близилось к Пасхе, решился на спам-атаку.
Одной дождливой весенней ночью, когда работнику кладбища не спалось, началась подготовка к мрачной реклaмной кампании. Дядя Миша знал, что в мессенджерах заложена функция массовой рассылки сообщений. Состряпав коммерческое предложение, мужчина начал объединять потенциальных клиентов в одну группу, названную в честь его рабочей зоны.
Но как только число клиентов перевалило за триста, что-то пошло не так. Вместо того чтобы отправлять сообщения, дядя Миша начал их получать. Поняв, что теряет контроль, новоиспеченный хакер принялся активно и беспорядочно тыкать пальцем по экрану телефона, пока не зацепил спасительную кнопку «Покинуть чат», в результате чего безвозвратно удалился из группы, которую сам и создал.
Следующим утром по меньшей мере триста человек открыли глаза, заарканили антеннами своих смартфонов сеть и получили уведомление, от которого пальцы сами складывались в троеперстие, а в памяти всплывали тексты молитв:
«Вы присоединились к чату “Воскресенское Кладбище”».
С таким же сообщением встретил свое утро и продавец напольных покрытий Женя Ковров.
Преодолев волнение, Женя зашел в чат и заметил бурную активность таких же ничего не понимающих, как и он, горожан. Немного пролистав ленту сообщений и окунувшись в суть, Ковров пришел к выводу, что чат был создан неизвестным лицом для неизвестных целей. На удивление, в переписке незнакомых между собой людей не обнаружилось ни одного грубого слова ― и это в таком-то чате. На поверхности плавал лишь беззлобный флуд: одни болтали о погоде на ближайшие праздники, другие обсуждали способы покраски яиц, третьи предавались ностальгии о том, каким прекрасным был город сорок лет назад.
«Граждане, я, конечно, понимаю, что вопрос не в тему и все мы тут заложники чьего-то странного прикола, но вдруг у кого есть трос? Помогите машину из канавы вытащить. Я на Северной, 39 застрял во дворе», — появилось свежее сообщение.
Пять секунд — вот сколько потребовалось Коврову, чтобы понять, что речь шла о его родном дворе. Уже десять минут на улице кто-то активно газовал, но мужчина не придавал этому значения. Выглянув в окно, Женя заметил бедолагу-таксиста, съехавшего в размытую дождем рытвину.
«Сейчас помогу», — ответил Ковров и, схватив ключи от машины, рванул вниз.
***
— Спасибо, зёма! — поблагодарил таксист Женю, когда тот вытащил его из грязевого капкана. — Я думал до вечера тут проторчу. Никто не едет, все на заказах, а во дворах ни у кого помощи не допросишься.
— Вас тоже в чат против воли добавили?
— Так и есть. Зенки раскрыл и чуть кирпичей не наложил.
Тут у обоих мужчин пиликнули телефоны.
«Никто, случайно, в сторону трубного завода не едет? Мне бы костыли забрать у продавца в том районе. В городе пробки перед праздником, такси озверели с расценками», — вылезло новое сообщение в чате кладбища.
Таксист взглянул на трос в руках Жени, затем перевел взгляд на свою машину с налипшей на резину грязью и, машинально обменявшись с Ковровым кивком, написал в чат:
«Могу подвезти, кидай адрес».
***
Ковров забежал домой, умылся, переоделся и поспешил на работу.
День был вполне обычный. Клиент шел вялый, безденежный; на носу маячили выходные. Мысли и разговоры людей вертелись вокруг двух насущных тем: куличи и теплицы. Не спасали ситуацию ни акции, ни скидки.
В какой-то момент Ковров понял, что надо брать инициативу в свои руки, и, вспомнив о таинственном чате, без всякой надежды на удачу написал:
«Если вдруг кому нужен ламинат по супернизкой цене, приходите на Центральный рынок, секция 43, назовите промокод “Кладбище Воскресенское” и получите скидку пятнадцать процентов».
Написал и забыл.
Через полчаса в отделе напольных покрытий началась какая-то суета. Ковров в это время спасался от скуки чаем с бутербродами.
— Слушайте, там пришли какие-то неадекваты! Талдычат о каком-то кладбище и ржут. Я не знаю, чего они хотят, — чуть ли не со слезами на глазах влетела в каморку персонала продавец Анфиса.
Разом проглотив бутерброд с двойной порцией колбасы, Ковров пулей вылетел в торговый зал и, заприметив улыбающихся клиентов, подбежал к ним.
— Вы с Воскресенского?
— Мы, — хитро переглянулись розовощекие супруги, одетые в одинаковые рубашки. — Скидку-то нам сегодня дадут или как?
— Дадут! — кивнул Женя, вытирая крошки с губ. — Выбирайте, я вам подскажу и всё оформлю.
Через двадцать минут был продан ламинат, а также плинтусы со всеми соединениями и необходимым крепежом. К тому же Ковров не поленился и, разузнав у коллег номер хорошего и недорогого мастера, связался с ним и договорился о монтаже для своих новых необычных знакомых.
— Слушайте, а классный чат, — заметил Женя, протягивая им чек.
— Мы тоже так думаем, — ответила розовощекая клиентка, которая поневоле стала участником этого мрачного онлайн-диалога, а потом пригласила туда и мужа. — У меня лично, помимо этого, четыре чата: домовой, рабочий, школьный у сына, и детсадовский у дочери. Так вот, только в чате кладбища я еще ни одного матерного слова и ни одной угрозы не прочла.
Вечером Ковров поймал себя на мысли, что до сих пор не отключил уведомления чата и продолжает читать переписку совершенно чужих друг другу людей. Одни уже договорились вместе отпраздновать Пасху и обсуждали рецепты куличей, другие обменивались контактами массажистов, третьи женили собак, и ни один человек за весь день не удалился и не выказал недовольства. Несмотря на траурное название чата, люди невольно создали внутри него мир, полный гармонии, приправленный безобидным черным юмором, и берегли этот самый мир как зеницу ока.
А спустя неделю один из участников решил впервые написать сообщение по теме и добавил в беседу работника кладбища из своих контактов. И этим человеком оказался дядя Миша.
«Вот, мой знакомый, работает на кладбище, занимается уборкой и мелким ремонтом. Думаю, будем многим полезен».
«Большое спасибо за приглашение, но я там больше не работаю», — ответил дядя Миша, приправив сообщение грустным смайликом.
Тут же посыпались вопросы:
«А что случилось?»
«Почему?»
«Как так вышло?»
«Дая недавно решил у себя в телефоне всю администрацию кладбища вместе со своим кумом и бывшим начальником объединить в одну группу контактов и назвать ее «Скотный двор», но вместо этого, сам не знаю как, создал чат. В общем, меня быстро вычислили. Так что, если кому нужен новый сотрудник, готовый держать язык и пальцы глубоко в одном месте, я готов рассмотреть вакансии».
Александр Райн
Последнее слово
С утра к Ефимовым приехал из города взрослый внук, у которого они недавно гуляли на свадьбе. Приехал Саня за картошкой, потому что он всегда помогал своим любимым бабушке с дедушкой эту картошку и сажать и копать.
– Ну, ты хоть скажи, Санечка, как тебе живётся со своей Светланкой? - скорее поинтересовалась бабуля, возясь у печи.
– Да, по-всякому у нас бывает, бабуля... - неохотно ответил внук. – По-всякому...
– Погоди-погоди, - насторожился дед Иван. - Что значит, по-всякому? Вы уже ругаетесь, что ли?
– Да, вроде, пока не ругаемся. Пытаемся определиться, кто из нас в доме хозяин, - признался внук.
– Господи... - со смешком в голосе вздохнула у печи бабуля, - нашли чего определять. И так должно быть ясно.
– Да, - хохотнул и дед. - Ясно дело, что главная в семье была и будет только жена.
– Ну-ну... - опять раздалось от печки.
– Дедуль, ты чего? - Внук в недоумении посмотрел на деда. - Ты так шутишь, что ли?
– Нисколечко не шучу, - отрезал Иван. - Вон, если не веришь, у своей бабули спроси. Ну-ка, Катерина, скажи, чьё у нас в доме завсегда последнее слово?
– Хватит тебе глупости говорить, - по-доброму отозвалась бабушка.
– Нет, ты скажи, - упорствовал Иван. - Кто у нас принимает окончательные решения, ты или я?
– Ну, я...
– Как это? - не поверил внук. - Чего-то я никогда такого в этом доме не замечал. И вообще, я считаю, что в доме хозяин всегда должен быть мужчина.
– Да брось ты, Саня, - опять засмеялся дед. - В настоящей семье всё по-другому, не так, как ты думаешь. Сейчас я тебе расскажу пару историй, и ты сам всё поймёшь.
– Началось, - недовольно пробормотала бабуля. - Сейчас, наверное, про мотоцикл расскажет.
– Про какой мотоцикл? - удивился внук.
– А про тот, который ржавеет в сарае, - охотно подтвердил дед. - Ему в обед сто лет будет. А знаешь, как меня бабуля заставила его купить?
– Бабуля? Заставила?
– Ага. Сама мне денег дала. Из своих кровных. Но сначала, была другая история. Как-то заработал я в страду денег, как раз на мотоцикл с коляской хватает. Говорю Катерине - бабушке твоей, хочу мотоцикл купить. С коляской. Чтобы на нем картошку домой с поля возить. Нам раньше участки под картошку в поле давали. Твоя бабуля - ни в какую. Говорит, давай лучше цветной телевизор купим, а тогда они дорогущие были. Картошку, говорит, ты на велосипеде всегда возил, вот и вози дальше. Мешок на раму, и вперёд. Ладно, говорю, твоё слово всегда последнее. Купили мы телевизор.
– Мотоцикл мы тоже купили… вздохнула бабушка. - Но только позже. Сначала дедушка твой спину надорвал, да так, что мне пришлось самой эту картошку возить. Почти всю и перевозила. А уж когда в ноябре мы свиней на мясо пустили, я ему все вырученные деньги отдала, и говорю – езжай в район за мотоциклом с коляской.
– А на следующий год по осени у нас опять деньги появились, - продолжил дед. - Я говорю, нужно на эти деньги баню новую ставить. У старой, которая от родителей осталась, крыша сгнила, да и стены тоже. А твоя бабуля опять в контры, давай лучше мебель купим. Чтобы всё было как у людей. Ладно, говорю, твое слово последнее. Купили мы мебель.
– А по весне баня взяла, да обвалилась, - закончила историю бабушка. - Снега были тогда богатые, завалило всю деревню под самую крышу. Вот крыша у бани и не выдержала... С тех пор я и решила, как Ваня скажет, так завсегда и будет.
– Ну, вот! - воскликнул Санька. - Всё правильно! Последнее слово должно быть всегда за мужиком.
– Да нет же, Саня, ты не понял, - захохотал дед. - Я ведь, прежде, чем что-то делать, подхожу и говорю - хочу печку переложить. Даёшь добро? А дальше - как она скажет, так и будет.
– Так я после тех случаев всегда говорю - как ты думаешь, так и делай.
– Так что, Саня, по любому последнее слово за супругой должно быть, - подытожил дед. – Понял меня?
Санька сначала задумался, потом вдруг начал хохотать. А просмеялся, опять задумался, и скоро лицо его просветлело.
– Вот теперь я дедуля, понял. Приеду сейчас домой, и скажу: "Ладно, Света, давай поедем отдыхать в Турцию, как ты хочешь. А машину я пока, значит, на ремонт отдавать не буду. Там автомат барахлит, менять надо. Если машина встанет - ну и пусть. Будем всю зиму на работу на автобусах ездить. Просто, на час раньше просыпаться станем, делов-то..." Правильно я думаю, дедуля?
– Совершенно правильное решение, - весело кивнул дед. - Так, Саня, через годик-другой, всё у вас в семье придёт к общему знаменателю. А жена всегда должна быть в семье главной. Так и мужику спокойнее. Я по себе знаю...
Автор: Рассказы Анисимова
Разговор на человеческом
— Здоро́во, Пашка! Куда спешишь, что аж запыхался? — поймал знакомый Павла за локоть, когда тот чуть не протаранил носом дорожный знак, запутавшись в своих ногах.
— О, привет, Макс! Да сына ищу. С утра ушёл и до сих пор нет, телефон не в сети, — захлёбываясь воздухом, выдавил из себя Павел.
— Ого, сочувствую. А в полицию?
— Да времени мало прошло, заявление ещё не примут, а мы с женой уже места не можем себе найти. Ладно, побегу я.
— Погоди, — сильно сжал локоть Павла знакомый. — А он ничего не сказал? Просто пропал и всё?
— Прислал голосовое сообщение, но это никакого отношения не имеет к его исчезновению.
— Уверен?
— Да уверен, уверен. Пусти, Макс, бежать надо.
— Помнишь, я говорил, что работаю в IT?
Паша скорчил злобную гримасу, но Макс спокойно продолжал:
— Я тут одно приложение придумал, оно пока в тестовом режиме, но уже работает, называется «Переводчик на человеческий».
— С собачьего, что ли? — нервно ухмыльнулся Паша.
— Да нет, тоже с человеческого. Рассказываю. Мы часто слышим наших близких, но не понимаем их по-настоящему, а приложение помогает перевести на сухой человеческий: без эмоций, переживаний, скрытого подтекста, сарказма.
— Да не понимаю я на вашем тарабарском, чего ты от меня хочешь? Денег, что ли, на своё приложение? Говорю тебе: сына я ищу, пусти! — вырывался Паша.
— Вот о чём я и говорю. Ты не понимаешь и не слушаешь. Включай своё голосовое сообщение, я покажу, как это работает.
Паша обжёг знакомого гневным взглядом, но потом всё же достал телефон и, когда Макс дал знак, включил сообщение.
«Спасибо, что не забыл о поездке на великах. У меня же так много друзей: Саб-Зиро, Лю Кан, Скорпион, Рептилия, буду с ними в антикафе все лето париться», — прозвучало в сообщении.
— Говорю же, набор слов. Какие-то друзья у него странные: пауки, ящерицы. Одно только понятно, что в кафе его искать бесполезно.
— Давай посмотрим, как это переводится, — терпеливо ответил Макс и прочитал текст, сгенерированный приложением: — «Жаль, что мы не поехали с тобой кататься на велосипедах, как ты обещал. Ты в очередной раз забыл про меня. Мне очень одиноко. У меня совсем нет друзей, только персонажи из видеоигр, с которыми я провожу все своё детство. Буду в специальном кафе, где оплачивается только время. Там можно поиграть в приставку, настольные игры, выпить какао или кофе».
— О как, — озадаченно выпалил Паша. — Я что-то совсем забыл про велосипеды. И я не знал, что у него нет друзей…
— Возможно, он тебе об этом уже говорил, просто ты не понимал или не слушал.
— Да уж. Может, ты и прав… А где это антикафе?
— В центре, в подвальчике, рядом с бургерной. Думаю, там сигнал не проходит, вот телефон и не отвечает.
— Спасибо, Макс. Извини, что я тебя не слушал. Можешь мне своё приложение установить?
— Без проблем, заодно соберу первые отзывы, — с радостью согласился Макс. — Давай я тебе на автоматический перевод поставлю. И это… Денег на приложение можешь скинуть, — подмигнул он в конце.
***
Паша спешил как мог, но наткнулся на препятствие возле дверей бургерной. Его задела плечом какая-то девушка в спортивных штанах и майке, но отнюдь не спортивного телосложения, да и несло от неё совсем не шахматами. При столкновении из её руки выпала сигарета.
— Ты чё, конь, потерялся? Глаза поправить? — обратился к Паше молодой ухажёр этой особы, судя по виду и запаху, такой же участник глубокого олимпийского резерва.
Громкий и резкий голос заставил Пашу вздрогнуть, но тут телефон завибрировал, мужчина украдкой достал его и прочёл уведомление с переводчика: «Мне жаль, что я вынужден так с вами разговаривать, но я должен выглядеть смелым в глазах своей возлюбленной».
— Извините, — вежливо произнёс Паша в ответ.
— На коленях извиняйся! Или зубы будешь собирать по асфальту, — продолжал неспортивное поведение мужчина.
Приложение перевело это так: «Я очень не хочу вступать в физический конфликт, так как сильно напуган и надеюсь, что вы мне подыграете».
Паша решил: «Была не была!» — и замахнулся кулаком. Оба спортсмена тут же присели в низкое плие и прикрыли лица.
— Ладно-ладно, не кипятись ты, дядь, — промычал агрессор, и Паша снова посмотрел на телефон: «Прошу прощения и не смею вас более беспокоить».
«Вот так переводчик! Класс», — улыбнулся Паша и поспешил в антикафе.
***
Сын оказался там, где и обещало приложение.
— Прости, что забыл про тебя, — виновато улыбнулся Паша, присев на диван рядом с мальчиком.
— Возьмите, пожалуйста, тапочки, — обратился к Паше сотрудник заведения.
— Не надо, мне в ботинках нормально, — отмахнулся Паша.
Но тут его телефон завибрировал, и мужчина прочел уведомление: «Пожалуйста, соблюдайте правила нашего заведения, которые придуманы не мной. У нас принято разуваться, потому что пол застелен ковролином и мне придётся его после вас оттирать».
— Прошу прощения, — смущенно произнёс Паша и, сняв ботинки, отнёс их ко входу. — Можно с тобой? — спросил он у сына.
— Как хочешь, — безразлично пожал тот плечами, а переводчик тут же выдал альтернативный текст: «Конечно, пап, я хочу, чтобы ты провёл со мной время».
Пока они играли, Паша решил разузнать побольше о проблемах сына. Как оказалось, друзей у него нет из-за неумения понимать чужой юмор.
— У нас это семейное, видимо, — иронично улыбнулся Паша. — В следующий раз просто проси объяснить тебе прикол, либо не бери в голову. Но уж точно не стоит обижаться из-за ерунды, люди такое не оценят, — дал отец свой первый совет за последний год.
Наигравшись, они вышли на улицу и побрели в сторону дома, по пути решив зайти в аптеку, где работала Пашина мама.
— У меня всё хорошо, давление почти не беспокоит, вчера ходила в поликлинику, сказали, что надо соблюдать режим. Но ты и сам знаешь, всё это не для меня. Я себя нормально чувствую, просто иногда переутомляюсь, — сказала женщина, когда Паша спросил, как у неё дела.
Через секунду на телефон пришел перевод: «Давление каждый день поднимается, надо больше отдыхать, но с работой я не могу себе этого позволить».
— Может, надо помочь чем?
— Да у тебя своих забот хватает, не бери в голову, — совершенно искренне улыбнулась мать.
Раньше бы Паша принял всё это за чистую монету, но сейчас он получил перевод, говорящий об обратном положении дел: «Я не хочу загружать других своими проблемами, мне стыдно просить о помощи, но она нужна».
— Мам, давай мы с Лёшкой дождёмся конца твоей смены и проводим до дома, расскажешь, что там у вас за дела.
— Да ничего особенного, говорю же. Отец просто заладил, что устал дома сидеть, скучно ему, собирается на работу устраиваться.
— Так у него же сердце!
— Ну он и говорит, что сердце дома ржавеет, а на работе оно у него горит, он там себя человеком чувствует.
— Тоже мне огненный дровосек, — горько усмехнулся Паша.
— Ну а остальное так, по мелочи, — продолжила мать. — Машинка стиральная иногда не в настроении и барахлит, у дивана подлокотник отошёл, окно неплотно стало закрываться, но ничего такого, что бы требовало немедленного вмешательства, — шире прежнего улыбнулась женщина.
Паша бросил взгляд на текст в переводчике и от волнения попросил пробить ему пустырник.
Провожая мать до дома, Паша при помощи приложения узнал о многих проблемах своих родителей, при этом мать часто добавляла фразы вроде: «Ну, я ж тебе в том году рассказывала», или «Мы же в прошлый раз это уже обсуждали».
Паше начинало казаться, что он полжизни прожил в другом государстве, разговаривая с людьми на чужом ему языке. Он пообещал в ближайшее время заняться проблемами родителей, а заодно отговорил отца устраиваться на работу, оставив ему некоторую сумму на необходимые нужды.
***
— Можете не пристегиваться, штрафы сейчас смешные, — сказал Паше таксист, когда они с сыном отправились домой после беседы с бабушкой и дедушкой.
«Лучше пристегнитесь, штраф будете оплачивать самостоятельно», — перевело чудо компьютерной инженерии.
У подъезда Паша встретил соседа, который сказал ему, что уже почти просверлил ту самую дырку, ради которой взял дрель полгода назад. Осталось буквально полсантиметра.
«Я даже не начинал. И вообще не помню, где твоя дрель», — сообщил экран мобильного телефона.
Дома Паша рассказал жене о том, как прошёл день, и о приложении, помогающем людям преодолеть языковой барьер.
— Может, и мы с тобой совершенно незнакомые друг другу люди? Как считаешь? — спросил он, закончив рассказ.
— Может. Мы давно уже говорим на разных языках. Я ещё несколько лет назад бросила все эти девичьи намеки и разве что плакатом перед тобой не размахиваю. Боюсь, что однажды проснусь, а рядом со мной чужой мужчина, который несёт какую-то пургу. Придётся уходить, а то не знаешь, что от человека ждать.
— Ну и шутки у тебя, — улыбнулся Паша, но, наткнувшись на совершенно серьёзное лицо жены, понял, что ей не до смеха.
— А давай попробуем поговорить сейчас, а? Через переводчика. Наверстаем упущенное! — предложил он и начал суетливо доставать телефон из штанов.
— Паш, на человеческом мы с тобой можем и без приложения поговорить. Ты, главное, слушай. Я буду говорить медленно и искренне, и ты всё поймешь.
— Хорошо, — кивнул Паша, — давай попробуем. По очереди.
— Договорились. Я начну. Твоё пальто тебе не идёт, ты в нём похож на Карабаса-Барабаса. Пузо у тебя большое, а не «деликатно выпирающее», как ты говоришь. Надо худеть. А ещё летом я хочу на море, а не с палатками на речку, — медленно сказала жена. — Ну как? Всё понял?
— Почти, — признался вспотевший Паша и повторил: — Пузо и море. А ещё что-то про пальто, которое мне идёт.
— Ничего, дорогой, главное — усиленно заниматься каждый день, и всё получится, — чмокнула жена Пашу в лоб, а потом добавила: — Хорошее ты приложение скачал, надо автору отзыв оставить и денег перевести. Дай мне ссылку. Я, пожалуй, тоже скачаю.
— А тебе зачем?
— На работе хочу попробовать с заказчиками пообщаться, а то ни один словарь порой не может перевести их техническое задание на человеческий язык.
Александр Райн
подписывайтесь на мой канал с рассказами https://ok.ru/domrasskazov Какая же у него жена страшная, как он с ней только живет...
Марина плакала каждый день. Хотя и это ей давалось с трудом. Обожженные веки толком даже закрываться не могли. Каждый выход из дома давался ей тяжело. Как физически, так и морально. Со всех сторон она слышала сдавленное: “Какая же у него жена страшная, как он с ней только живет…”
А ведь год назад все было иначе. Им по двадцать пять, они счастливые молодожены, которым родители подарили загородный дом. Небольшой, но свой. Они завели собачку, мечтали о ребенке. А пока - работали,.. Причем вместе, на одном предприятии.
Именно там Костя и поссорился с новым сотрудником. А все из-за неё, из-за Марины. Алексей со своего первого рабочего дня начал отпускать сальные шуточки в её стороны. Сначала мужу она не говорила, как-то стыдно было. Но, когда мужчина однажды хлопнул её по пятой точке, все выложила Косте. Тот набил обидчику морду…
А через день, ночью, их подожгли. Костя успел выскочить, а ей дорогу перегородила заклинившая дверь. Короче говоря, к тому моменту, когда ее вытащили, ее лицо было уже не тем.
В больнице, конечно же, сделали все, что могли. Три месяца она там пролежала. Первый раз, когда посмотрела на себя в зеркало, Марина закричала - на нее смотрело нечто. Нет, она была узнаваема, но все было смазано как будто…
Возможна была операция, только вот средств у супругов на нее не было. Марина каждый день твердила мужу, чтобы он ее бросил. И каждый день он называл ее дурочкой, только крепче прижимая к себе.
В конце концов Костя решил поехать на заработки на север. Оставил жену на попечение своей матери, взял обещание не хандрить и уехал. Марина осталась ждать его и с тоскою смотреть в окно...
***
Со времени, как Костя уехал, прошло две недели. Марина все это время жила у свекрови. Когда они с мужем поженились, то Ираида Павловна казалась ей прекрасной женщиной. В их жизнь не лезла, в гости ходила редко, да и то, предупреждала о своём визите за неделю.
И заботиться о больной жене Костя доверил именно матери. Та согласилась. С невесткой Ираида Павловна разговаривала подчеркнуто вежливо, но старалась на поврежденном лице взгляд не останавливать.
Периодически к свекрови приходили подруги, и Марина в это время пряталась в комнате. Не хотела никого пугать. Но однажды во время такого прихода девушке понадобилось в туалет. Тихой мышкой она прошмыгнула по прихожей и стала потихоньку открывать дверь уборной.
Свекровь с подругой сидели на кухне за закрытой дверью и о чем-то разговаривали. Невольно прислушавшись к их разговору, Марина опешила. Они говорили про неё. Свекровь жаловалась собеседнице на то, что ей придётся теперь смотреть на “эту морду” каждый день. И вообще, бедный её сынуля, всю жизнь теперь с этим уродцем маяться.
Марина пошла в комнату собирать вещи. Слёзы текли по щекам, доставляя небольшую боль. Как можно было так ошибаться в людях… А ведь по сути-то свекровь права. Зачем она молодому и красивому мужу? Другую себе найдёт…
Марина слышала, как хлопнула дверь за подругой свекрови. А потом и она сама нарисовалась в комнате. “Слышала всё, да?” - кивнула она на полусобранные вещи, - оправдываться не буду, как говорила, так и думаю. Если любишь Костика, то пожалей его. Ну зачем ты ему такая-то? Ему нужна такая, чтобы не стыдно было людям показать. Да и детей ему надо, а какая из тебя мать?”
Вот тут Марина плакать не стала. Не смогла просто. Закостенела вся. Быстро дособирала вещи и пулей вылетела из квартиры. Даже дверь за собой не захлопнула...
***
Вне квартиры Марину ждал промозглый октябрьский вечер. Завернувшись посильнее в широкий шарф из ангорки, женщина шла вдоль домов с горящими окнами и думала о том, что за ними все счастливы. Как когда-то была счастлива она. Но это когда-то теперь казалось полузабытым сном.
Каким образом она попала на мост, Марина до конца не осознала. Но, опомнившись, поняла, что выход только такой. Ведь никому не важно, что под личиной обожженного “монстра” скрывается все та же Марина. Даже ее Костику.
Женщина взяла сумку в обе руки и перекинула ногу через перила моста. Боли она давно не боялась, тем более, что в скором времени все закончится. Для многих счастливо. А с Константина упадет бремя. И он будет жить дальше.
Резкий рывок назад, треск платья и мат. Чистейший русский мат грубым женским голосом. Марину одним движением развернуло на 180 градусов. Перед ней стояла дородная дама под два метра, одетая вполне цивильно. Марина машинально прикрыла лицо руками.
“Девонька, ну ты что….”, - басом протянула спасительница. “На меня глянь, роденькая”, - произнесла дама и стянула с себя …. волосы. Под париком оказалась голая как коленка ребенка голова. “Да и челюсть не моя, смею тебе признаться”, - прогоготала дама, - пойдем-ка ко мне чай пить”.
Марина безвольной куклой тянулась вслед за Людмилой, как по дороге представилась дама. Дома под воздействием тепла и горячего чая Марина расплакалась, как могла теперь. А Людмила хлопала ее по спине могучей рукой и тоже ревела. За компанию.
Марина осталась у Людмилы. На третий день та взяла ее к себе на работу. Марина отнекивалась, боялась кого-то испугать… Но Людмила работала в хосписе. Люди, которые в нем находились давно никого и ничего не боялись. Наоборот, каждый новый человек был для них глотком свежего воздуха. И Марина раскрылась перед ними, ведь им важна была ее душа. В скором времени женщину приняли туда на работу.
Прошло три месяца. Марина по прежнему жила у Людмилы. Нет, она пыталась снять квартиру, дабы не мешать своей, теперь уже подруге. Но, услышав командное “
Не вздумай!”, осталась. Так поваднее было обоим. Сегодня про их хоспис должны были снимать сюжет. Естественно, что Марина в кадр попадать не пыталась. Но… За нас все решается не нами… Часто. Марину-таки сняли.
А на следующий день, после выхода в эфир сюжета, в хоспис ворвался заплаканный Костя. Он схватил Марину, прижимал к себе, тряс, рыдал и что-то говорил сквозь слезы. Пока не был отстранен могучей рукой Людмилы.
“Ты от девки-то отошел бы…”, - прогрохотала она. Успокоившись, Костя рассказал все. Ему удалось заработать крупную сумму денег, по приезду домой жены он не обнаружил. Только мать, которая твердила лишь одно - Марина оскорбила ее и ушла. Куда - она не знает. Костя искал жену. В полиции поухмылялись - нагуляется и вернется. Если бы не сюжет….
Денег хватило на одну операцию. И пусть лицо Марины еще ой как далеко от идеала, она больше не оценивает себя по внешности. Ведь не за нее ее любит муж, подруга Людмила и обитатели хосписа, которые также стали для нее семьей.
Жанна Лазарева
НАСЛЕДСТВО...
- Делись давай! – потребовала родня, - дом бабкин себе захапал, обжился уже. А мы что, рыжие? Пока по-хорошему требуем, если откажешься – в суд пойдем!
– Женька, открывай, – неистово орал кто-то на улице и колотил ногами в железный забор, – родня приехала!
Алена с трудом растолкала мужа, уставшего после ночной смены:
– Андрей, мне страшно, там кто-то ломится к нам на участок. И Женьку требуют, здесь же вообще таких нет.
– А, это дядька мой, умер 3 года назад, – сообщил жене Андрей, зевая, – собутыльники его, наверное.
– Нет, орут, что родня.
– Ну, сейчас посмотрим. – Андрей потянулся, надел шорты и пошел к двери, шлепая босыми ногами по деревянному полу.
Во дворе надрывался Нырок, пес, доставшийся им вместе с домом от бабушки.
Все ее дети умерли довольно молодыми от извечных деревенских бед – тоски и неумеренных возлияний.
Навещал старушку в последние годы только Андрей. А после ее смерти он переехал сюда с молодой женой, вступил в наследство – других желающих не нашлось.
Вложил в дом немало денег и труда - отремонтировал крышу, переложил печь, и зажил вполне счастливо.
Андрей открыл смотровое окошко в калитке забора и сердито спросил:
– Ну, кто там, чего горланите, звонок для кого висит?
– Открывай, и Женьку позови, давай. Ты кто вообще?
– Хозяин вообще-то. А Женьку тебе какого надо? Если бабы Нюриного сына, так он умер давно. Поздно спохватились.
Человек за калиткой слегка поубавил тон и сказал уже спокойнее:
– А ты кто вообще будешь? И бабушка где? Я внук ее, Ванька, Валентина сын.
– Я Андрей, тоже внук, брат твой двоюродный получается. Сейчас, погоди, открою.
Андрей распахнул калитку. За ней обнаружился здоровенный детина под два метра ростом, мало похожий на детский образ пухлого тюфяка Ваньки, который он помнил.
Брат шагнул навстречу и заключил его в медвежьи объятья. А потом повернулся к стоящему у дороги легковому автомобилю и заорал, махая руками:
– Ритка, Ромка, Настька, вылезайте, идите все сюда.
Андрей вздрогнул. Из машины выбралась женщина под стать Ивану, гренадерского роста и сложения. И двое похожих на родителей детей лет 9–10.
– Гордость моя, погодки! – отрапортовал Иван, – а это супруга, Маргарита.
А ты как женат, дети есть? Приглашай в дом, Андрюха, вспомним детство золотое.
Андрей посторонился, пропуская незваных гостей. На крыльце уже стояла, придерживая рукой дверь, Алена.
Пока все перезнакомились, пока сели пить чай, прошло часа два. Андрей достал старые бабушкины альбомы с фотографиями родни, и они со смехом рассматривали детские и взрослые снимки.
Потом женщины готовили обед. Дело шло к вечеру, а гости уезжать не собирались.
Алена решила аккуратно намекнуть:
– А вы надолго к нам?
– Да мы вообще к дядьке и бабке ехали, не общались просто долго с родней. Вот и не знали ничего, кто умер, кто унаследовал дом.
Поживем тут у вас месяцок? Вторая половина дома же свободна, летняя? Вы ведь не против.
А то у нас с Риткой отпуск, у детей каникулы, а на моря никаких денег не напасешься ехать. В городе-то какой отпуск?!
Мы ж родня. Поди не прогоните, у вас вон какие хоромы. – Иван завистливо окинул взглядом гостиную, любовно отремонтированную Андреем, с кондиционером и современной мебелью.
– Да, конечно, оставайтесь. Сейчас открою ту половину. Водопровод я туда еще при бабушке провел, душ, туалет, все есть. Живите с комфортом.
Андрей пошел за ключами. А семейство его двоюродного брата отправилось за вещами. Машину загнали под навес на участок.
Вечером Иван с детьми и женой затеял жарить шашлык на мангале, быстро съездив в большой магазин на трассе неподалеку.
Андрея с Аленой тоже звали, но те отказались. Обоим было завтра на работу.
Правда, уснуть с привычным комфортом не удавалось. Крики, хохот и громкие беседы во дворе были слышны даже через закрытые окна.
А еще дети решили подразнить Нырка, и пес то и дело надрывался в бессильном лае.
К полуночи Андрей был вне себя. Разговор с Иваном результатов не дал:
– Ну чего ты, брат, время-то детское, кому мы тут мешаем, не город же. Нервишки лучше успокаивай. А то вредно это, много психовать.
Стиснув зубы Андрей ушел на свою половину. Алена тоже ворочалась без сна. Она встревоженно спросила мужа:
– Ну что, удалось убедить их кричать потише?
– Да куда там. У Ваньки и родители были такие же, орали на всю деревню.
Эх, Аленка, зря я им навстречу пошел. Чувствую, добром это не кончится.
***
Первая неделя проживания бок о бок с гостями прошла напряженно. Но Алена и Андрей изо всех сил старались проявлять доброжелательность. Правда, собаку пришлось пустить в крыльцо.
Дети довели ее до того, что пес просто охрип от лая. Да и в целом Алена все реже выглядывала во двор.
Там то Иван загорал в одних плавках, то Рита развешивала стирку на натянутых между яблонями веревках.
Вечерами Андрей иногда все же сидел с родственниками за одним столом, в уличной беседке.
Иван все расспрашивал его, как жила бабушка в последние годы, остался ли еще кто-то из родственников. Особенно его интересовало, как Андрей вступал в наследство, было ли завещание.
Он посмеивался и шутил, что сам подумывает его написать, чтобы дети и жена в случае чего не мучились с формальностями.
Андрей охотно рассказывал. Но столь настойчивое внимание со стороны родственника его явно тревожило.
Спустя месяц гости и не думали уезжать. Наоборот, они почти ультиматум Андрею с Аленой поставили, что Рита и дети остаются тут, а Иван, поскольку работает на шабашках, будет приезжать к семье по вечерам.
Вскоре прибыли и вещи семейства – большая грузовая «Газель» их еле вместила.
Изменилось и поведение незваных соседей. Они явно ощущали себя тут хозяевами. А потом Андрею позвонила нотариус. И сообщила, что объявились новые наследники.
И хоть сроки прошли, они намерены обращаться в суд. Тем вечером Андрей возвращался домой в особенно сердитом настроении. Он сразу прошел к летнему крыльцу второй, неотапливаемой половины дома, где обосновался Иван с семейством, и громко постучал.
Дверь долго не открывали, хотя все были дома. Потом на пороге все же появился двоюродный брат.
– Что, брательник, делиться не хочешь? – Иван усмехнулся, – нотариус тебе настучала уже, да?
– А чем тут делиться, Ваня. Вы годами бабушку не навещали, для этого дома палец о палец не ударили, а теперь хотите все себе захапать?
Так бабуля этого ожидала. Она потому завещание и написала. Все по закону, специально ездили к нотариусу.
Вы где были, когда она болела, из дома не выходила? Когда дрова себе уже наколоть не могла?
– Я по закону такой же наследник, как и ты. А бабка старая уже была, может не в своем уме, забыла о других внуках.
Ты как хочешь. А я в суд пойду. Хоть кусочек от наследства своего, да отщипну. А по совести, и половину дома с землей.
И смотри, братан, не рыпайся, а то я на твою часть претендовать буду, с кондиционером и ремонтом.
Иван хохотнул, словно радовался удачной штуке, и закрыл дверь. Андрей ушел к себе и обо всем рассказал Алене. Она пришла в ужас от перспектив такого соседства:
– Неужели ничего нельзя сделать? Они же просто наглые паразиты, как жуки колорадские, территорию захватывают.
– По закону мы правы, ничего не нарушали. Будем бороться, Аленка. Это наш дом, не будем мы уступать этим захватчикам. Я уже сто раз пожалел, что их тогда вообще пустил.
Шли дни, Алена работала в их семейном маленьком деревенском магазине, в который они с мужем вложили все сбережения, и все чаще грустила, погружаясь в тяжкие раздумья.
Им с Андреем уже пришли документы с вызовом в суд. Иван с семьей вели себя все более нагло. И жить в любимом деревенском доме становилось невыносимо.
Однажды молодая женщина даже расплакалась прямо на работе.
Стоявшая в очереди неофициальная староста деревни, тетя Шура, не растерялась:
– Кто, дочка, тебя обидел. Рассказывай все.
Другие соседки тоже сгрудились вокруг прилавка, наперебой утешая Алену.
Та рассказала обо всем, о наглости двоюродного брата Андрея и о том, что вскоре они могут и вовсе лишиться любимого дома.
– Не будет этого, – твердо заявила тетя Шура. – Помню я и Ваньку, и родителей его. Всегда были наглые, жадные и завистливые до чужого добра.
Вы столько в этот дом вложили, и при жизни Нюры, и после крышу перекрывали, печку перекладывали, фундамент поднимали, а лес на беседку в хозяйстве брали, все же не бесплатно.
Скажи Андрюшке, чтоб зашел ко мне вечером. Придумаем, как вашей беде помочь.
Алена передала Андрею слова соседки. Тот сходил в гости, и вроде бы даже повеселел. Но Алене всех планов не раскрывал, заявив, что боится спугнуть удачу.
Через неделю был назначен суд по иску Ивана. Муж пропадал на работе, на ферме летом горячая пора, а он механизатор, им вообще отдыхать некогда.
Алена тоже погрузилась в дела магазина, чтобы отвлечься от грустных мыслей.
В суд Иван с семейством явились при параде, с наглыми ухмылками. Андрей пришел усталый, со смены. Но с группой поддержки в виде деревенских жителей. И тетя Шура шествовала во главе этой маленькой процессии, как генерал на параде, сверкая орденом героя труда на груди.
Свои аргументы каждая из сторон излагала сама. И если Иван напирал на незнание о наследстве и то, что детям нужен свежий воздух, у защитников Андрея нашлись аргументы посерьезнее.
Из города приехал сын тети Шуры, известный юрист. А деревенские жители в красках расписали, сколько Андрей сделал для дома.
Нашлись даже бумаги, подтверждавшие его траты и на древесину, и на кирпич для фундамента, и на железо для кровли – все покупалось у местных.
А еще свидетели подтвердили, что бабушка всегда считала наследником деревенского дома только одного внука. Что и отразила в своем завещании.
Суд Андрей выиграл. И, хотя Иван грозился подать иск заново, было видно: запал у него пропал. А у дома в деревне его ждал новый сюрприз. Грузовик с вещами – коллеги Андрея позаботились о том, чтобы выселение незваных гостей прошло без осложнений.
Против крепкой бригады механизаторов у Ивана аргументов не нашлось. Они с Маргаритой и детьми уехали не прощаясь.
Андрей с облегчением выпустил Нырка в его привычный вольер, запер калитку и сел на крыльцо, обняв за плечи счастливую Алену.
– Вот так, как ты к людям, так и они к тебе. Деревня не город, Аленка. Тут люди настоящие, они все видят, кто как живет и чего стоит.
Алена прижалась к плечу мужа. И счастливо улыбнулась, щурясь от заходящего солнца. Завтра они ждали в гости на пироги всю деревню.
В сенях уже подходила опара на тесто. А утром придет тетя Шура, чтобы помочь с готовкой.
Как же хорошо у них в деревне. И люди вокруг замечательные.
автор Екатерина Коваленко
Однажды Витя не пришел за ней
Кристина вяло сидела в кресле и жевала булку.
- Крись, погодка -то какая, а? Может прогуляемся?
-Ты с ума сошёл? Такая жара, я топлюсь вся, не забывай, что я ношу твоего наследника.
Кристина с первых дней беременности заявляла, что подарит супругу наследника.
— Это будет самый прекрасный мальчик на свете, - говорит Кристина всем и каждому.
-Кристина, сегодня Наташа Сашку с Машкой приведёт.
-Куда приведёт, в смысле приведёт? - Кристина испуганно сделала буквой О свой миленький ротик, - Витя, ты с ума сошёл?
Кристина обхватила живот обеими руками и с испугом смотрела на мужа.
-Витя, я же беременная, какие дети? И почему они должны быть у нас?
-Кристина, - мягко говорит Витя, это мои дети, и Наташа приведёт их ко мне, к их отцу.
-Я не хочу, - плачет как маленькая Кристина, - ты опять провозишься со своими детьми, а я буду сидеть однаааа, ууууу.
-Кристина, ты можешь прекрасно пойти с нами мы же ничего не делаем сверхъестественного.
Сходим, посидим в пиццерии, может в кино сходим, ну...
-Ты с ума сошёл? Ты хочешь лишиться наследника? Нет уж я дома посижу.
-Надеюсь, когда я рожу Вите наследника, он не будет таскать детей к нам, - говорит Кристина Витиной сестре, Ульяне.
-В смысле не будет таскать? Это его дети, его родные дети и он так же будет любить их ты что?
-Ай, - легкомысленно машет рукой Кристина, - как только он увидит нашего родного и любимого малыша, он забудет про Наташкиных детей.
Ульяна уходит от брата в смешанных чувствах, может, потому что она беременная? Говорят же у беременных мозги набекрень, родит и нормальной станет, размышляет Ульяна.
На выходные Наташа, бывшая Витина жена привела детей.
-Спасибо, Вить, ты очень нас выручил, мы с Колей с друзьями в поход собрались.
-Да ты что, Наташ, какой вопрос, приводи ребят в любое время.
-Спасибо, вить...
Что??? В любое время? Да он издевается? Кристина полыхала от гнева, значит их мамаша будет развлекаться, а она опять проведёт выходные в одиночестве.
Кристина расплакалась от злости и обиды.
Виктор вошёл в комнату весело напевая, дети висли по обеим сторонам от отца, Кристина рыдала лёжа на кровати, ей так было обидно. Носится с этими детьми, и совсем не обращает внимания на неё.
Вон у Киры муж не отходит от неё, все капризы выполняет, захотела Кира среди ночи селёдку или арбуз. он бежит и покупает.
Вообще любит Кирку, а этот чурбан, только и знает, что носится со своими детьми.
Кристина рыдает, плечи её сотрясаются, она уже всхлипывает всё лицо мокрое от слёз и подушка.
-Кристина, что такое? Что? Где болит девочка? Живот? Живот?
Кристина машет головой, Виктор носится как сумасшедший и совсем не обращает внимания на притихших детей. Вот так, пусть знают, что она здесь главная, а то ишь...
- Потерпи, потерпи, моя девочка. сейчас скорая приедет.
-Ууу, - плачет Кристина, - не хочу скорую, ууу.
-Надо, надо милая.
Приехала скорая, девушка врач с холодными руками мило улыбаясь осмотрела её.
-Что? Что такое? Доктор?
-Надо в больницу ехать, - устало говорит врач, - всё напряжено, я не могу поставить диагноз, нужен специалист.
-Неет, - кричит Кристина, -нееет, я не поеду.
-Пишите отказ от госпитализации, говорит врач.
Кристина, всхлипывая быстро пишет расписку.
-Кристиночка, может поедешь? Тебя обследуют...
-Нет, - рявкает Кристина, так, что от неё отшатнулась доктор.
- Постельный режим тишину и спокойствие, - говорит врач и уходит.
Виктор ещё посидел возле Кристины, потом пошёл кормить и развлекать детей.
-Крис, мы уходим тебе что-то нужно?
-В смысле уходишь? Ты что бросишь меня одну? Я чуть не потеряла нашего ребёнка, а ты...Ты...
-Кристина - мягко говорит Виктор, - ты сама отказалась от госпитализации, а я не могу бросить детей.
-Уходи, убирайся, уууу.
-Он меня не любит, - звонит и жалуется Ульяне Кристина, почему -то именно младшую сестру мужа она выбрала себе в наперсницы, наивно полагая что Ульяна всё передаст матери, а та поругает Виктора, маме Витиной, Кристина тоже на него жалуется, а она говорит Вите что так делать нельзя.
-Мам, - Ульянка подходит к маме, я не хочу быть подушкой для Кристинки.
-Не поняла ты о чём, дочь, - спрашивает мама.
-Да о том, я не собираюсь выслушивать те бредни, которые она говорит, то наследника она Витьке родит, королева, блин, египетская.
-В Египте есть короли? - смеётся мама.
-Да мне начхать, у нас вон, своя королева, дети ей мешают, владычица морская, всё, поменяй мне симку, я сама не могу восемнадцати нет, я не хочу с этой овцой больше общаться.
-Ульяна, ты что такое говоришь?
-А то ты послушай, что она несёт, тебе -то она не звонит...
-Почему же, - отвечает мама, - звонит. Она молоденькая, Уль, вот и тянется к тебе, инстинктивно, ну? Чего ты. Родит и пройдут у неё эти заскоки.
-Не уверена.
Кристина же, накрутив себя ещё больше, почувствовала, что у неё и правда разболелся живот.
Она позвонила своей маме, та приехала и увезла Кристину в больницу. Такой скандалище устроила эта мама, досталось всем довели её бедного ребёнка, попало Виктору в первую очередь, свекрови, свёкру и даже Ульяне, которая посмела не дослушать её доченьку, бросила трубку.
-Всё, я так не могу, - сказала Ульяна глядя на брата - как хочешь, но с твоей истеричкой я общаться больше не буду, и сдержала слово. Всё же поменяла сим-карту, мама подозревает что отец купил Ульяне, и когда мама давала телефон, показывая, что там Кристина, Ульяна, молча уходила.
Каждый раз, когда Наташа приводила детей Кристина, закатывала истерики и оказывалась в больнице.
Витя был меж двух огней.
-Витюш, давай ребятишек к нам, - сказала однажды мама, ты сними погуляй и к нам приводи.
Конечно, Кристина истерила и плакала что Виктор уходит, но уже меньше, не так, как когда были дети, хоть небольшое затишье наступило.
Карина родилась весом три килограмма пятьсот грамм.
— Вот так наследник, - хмыкнула Ульяна.
-Ульяш, - одёрнула её мама, - ну что ты...
Девочка всех очаровала, Кристина даже разрешила Витиным старшим детям познакомиться с сестричкой, а потом всё, на этом перемирие закончилось.
-Всё, больше никаких походов с теми детьми, - жёстко сказала Кристина. - у тебя есть свой ребёнок.
-Кристин, они все мои дети.
— Значит я уеду к маме...
Так прошёл год.
У свекрови случился день рождения не юбилей, решили дома своей семьёй посидеть, когда Кристина увидела Сашку с Машкой, она насупилась.
-А что вы, Виктория Дмитриевна, сами сказали своей семьёй посидим...
-Конечно, Кристин, никого не пригласила, даже сестру с братом...Просто сами, тихо, по-семейному.
— Это называется тихо, - кивнула Кристина в сторону комнаты Ульяны, где Витины дети, Ульянка и сам Виктор, бесились на полу.
-Да пусть играют, - благодушно улыбнулась свекровь, скоро Каришка подрастёт, тоже будет участвовать в этой куче мале
-Нет, моя дочь не будет вести себя как дикарь, - сказала Кристина и вышла из комнаты.
Весь вечер она дула губы, не пускала с рук Карину, ни с кем не разговаривала, а когда Маша подошла поиграть с сестричкой, грубо оттолкнула её и ударила по руке.
-Убери свои грязные руки, - прошипела Кристина.
-Машенька иди поиграй, - сказала мама Вити, пытаясь сгладить ситуацию.
-Так, стоп. это с чего они у неё грязные? - взвилась вдруг Ульяна, - что сделал ребёнок? Погладила сестрёнку по ручке?
-Какая она ей сестрёнка, - взвизгнула Кристина и осеклась, увидев взгляды свёкров, мужа и Ульяны.
-Ты хочешь сказать, что родила девочку не от моего брата? - спросила Ульяна.
-Ульяша, - опять попыталась сгладить ситуацию свекровь, но девушку было остановить.
Они ругались так громко, что отец Кристины и Виктора увёл детей осторожно забрав Каринку из рук Кристины. та даже не заметила, так была поглощена скандалом.
-Что вы всё носитесь с этими детьми я не понимаю. У вас есть своя, родная внучка и племянница, вот!
-А те дети? Ты их куда предлагаешь?
-Да мне плевать, я не хочу их видеть, не понимаете? Они мне напоминают о другой женщине, с которой у Вити были отношения! Я ему досталась без груза прошлых проблем, без детей, без бывших мужей...
-А чего же ты прицепилась к мужику, у которого двое детей, чистая ты наша? - Кричит Ульяна, - очень надеюсь, что ты окажешься на месте Наташи, я посмотрю, как ты тогда запоёшь...
-Ууу, Витя, она хочет, чтобы мы с тобой развелись, - топает ногами Кристина, - сделай что-нибудь, что ты стоишь как балбес, уйми свою тупую негодяйку сестрицу.
— Это отчего она тупая? - Вышел из комнаты свёкр, - Виктор, уйми свою истеричку, иначе я...Я больше терпеть это не намерен.
Виктор быстро собрал Каринку, та плакала, цеплялась за Машу и не хотела уходить. Гости уехали.
-Вот так день рождения, - грустно сказала Виктория Дмитриевна.
-Давно надо было эту хабалку на место поставить, - сказала Ульяна, - всё, забыли ребята, мама, папа, идёмте гулять.
Кристина продолжала буянить и кричать в машине такси, Виктору было стыдно перед водителем, который шепнул вдогонку какие -то ободряющие слова.
Скандал продолжался до утра, утром Кристина собрала Каринку и уехала к маме.
Виктор вернул её, она, поняв, что на этом можно сыграть, начала уходить к маме регулярно.
Однажды Витя не пришёл за ней, трубку он тоже не брал. Попробовала звонить тёща, ей тоже надоели приходы и уходы дочери, Виктор не брал трубку и от неё.
-Алё здравствуй, сватья.
-Добрый день.
-Что-то нужно делать с детьми, они сами не могут справиться, - надменным тоном сказала мать Кристины, -вы не видите, что разваливаете молодую семью? Семью вашего сына!
-Я? Разваливаю?
-Да-да, именно вы, это вы привечаете у себя детей этой женщины, ваших бывших внуков...
-Вы в своём уме? Вы взрослая женщина! Ладно Кристинка, молодая, теперь я понимаю чьими словами она говорит, что вы такое говорите вообще! Как у вас язык поворачивается?
-Так, понятно, диалога у нас не будет с вами, что же, встретимся в суде.
-Встречайтесь, надоели уже.
-Так и знайте, я доведу дело до конца!
Виктория Дмитриевна молча положила трубку. Ну что за женщина, она ещё на свадьбе показалась какой-то высокомерной и раздражительной.
Виктор с отцом, ребятами и Ульянкой уехали на дачу, Виктория Дмитриевна позвонила мужу и всё рассказала.
-Да пусть идут хоть куда, сейчас Вите скажу.
Суд был, потому что Виктор не пошёл на условия Кристины и её мамы. Он должен был, прекратить общение с теми детьми, хватит и алиментов, это был самый главный пункт, там ещё по мелочи, например переписать половину квартиры на Кристину, ну и что же что купили родители Виктора...
Не придя к общему решению, решили идти в суд.
Кристина долго не давал Карину, всячески поливала грязью Виктора, а однажды позвонила среди ночи, расплакалась и сказала, что ей тяжело жить с мамой, мама командует ей, говорит, как жить и не мог бы он, Витя поговорить с её мамой или взять Кристину назад, она обещает вести себя хорошо...
Виктор отказал.
Он также берёт всех троих теперь уже детей к себе на выходные, ребята очень дружны между собой.
Занимается карьерой, о женитьбе больше не думает.
-Я пока не готов, отдохну, детей надо на ноги поставить, - говорит он друзьям.
Мавридика де Монбазон
- Мам! – раздался крик пятнадцатилетней Вики из прихожей. – Он опять бухой пришёл, мам!
Алина вышла из гостиной и увидела перед собой еле стоящего на ногах супруга, который опирался грязными руками о светлые стены и пытался сбросить с правой ноги ботинок. Несколько раз махнув ногой, дабы избавиться от обуви, Никита угодил слетевшим ботинком всё в ту же светлую стену и хорошенько её испачкал.
- Ну ты что делаешь, алкаш ты проклятый? – начала возмущаться Алина. – Зачем ты стены пачкаешь?
- Не ори на меня! – практически без помех и сбивчивости рявкнул полуживой Никита. – Что хочу, то и делаю, и тебя спрашивать не собираюсь! Ты поняла? – уже заплетающимся языком произнёс мужчина.
- Так! – сказала громко Алина супругу. – Второй башмак можешь не снимать, обувай первый и вали туда, где нажрался! И больше в таком состоянии, чтобы я тебя дома не видела! Ты меня понял?
Никита, не снимая второй ботинок, попытался пройти вглубь квартиры, он хотел подойти ближе к жене и явно что-то обидное ей сказать. Но он наступил на шнурок ещё не снятого ботинка и растянулся прямо посреди прихожей. Рухнул так, словно упал мешок с сахаром, без грохота и вообще практически бесшумно.
Несколько раз он попытался подняться, но руки и вообще тело его не слушались, поэтому он просто подложил руку под голову и практически мгновенно захрапел.
- И что мы теперь с этим телом делать будем? – спросила дочка у матери. – Мам, когда ты его уже выгонишь отсюда? Развелась бы уже давно с этим алкашом и не нянчилась с ним!
- Так, тебя забыла спросить, что мне и как делать! А это, вообще-то, твой отец! – указала она Вике на тело, лежащее посреди квартиры и очень громко похрапывающее.
- Это название от отца, а не отец! – огрызнулась девочка. – Если у подруг моих отцы, то там и правда видно, что это отцы! Они не бухают, всякую шваль домой не таскают, чтобы нажраться! Деньги зарабатывают, а не тянут из дома, чтобы пропить, как вот это тело! Я вообще не понимаю, как ты с ним столько лет живёшь и мучаешься, мам? И не только ты, между прочим!
- Вика, ну-ка быстро ушла в свою комнату! – рявкнула на дочку Алина.
- Как обычно! – закатила к потолку глаза Виктория, тяжело вздохнула и отправилась в свою комнату, как и требовала от неё мать.
Алина спровадила дочку в комнату и решила поднять мужа и либо и правда вышвырнуть его за порог, либо заставить раздеться и убраться с прохода.
Несколько раз она пыталась расшевелить Никиту, но тот как храпел, через раз похрюкивая, так и продолжал это дело, пока жена его расталкивала. Реакции от мужа не было вообще никакой. Тогда Алина сама стянула с него ботинок и просто оттолкнула его ближе к зеркальному шкафу с верхней одеждой.
- Тебе помочь, мам? – показала из-за двери свою голову Вика.
- Помоги! – ответила ей мать. – Давай его тогда в комнату оттащим, в маленькую, пусть там проспится, чтобы здесь под ногами не мешался!
- Нет, мам! – ответила дочка. – Я к этой вечно пьяной пародии на человека даже прикасаться не собираюсь! Я сейчас просто дедушке позвоню, вот он его быстро в чувство приведёт и, как и прошлый раз, на полгода закодирует!
- Не смей никому звонить, Вика! – строго сказала Алина. – Мы сами с этим со всем разберёмся!
- Да сколько можно, мам, самим со всем этим разбираться? Выкинь ты уже наконец-то этот мусор из дома, и тогда сразу всё хорошо станет! Мне, блин, стыдно кого-то из подруг в гости позвать, потому что наш папа вечно пьяный! Мне это уже надоело, мам!
- Ну а что я с ним сделаю, что ты хочешь, чтобы я сделала? Развестись с ним? – спросила Алина у дочки. – А дальше что?
- А дальше просто выставить его из квартиры, мам! Ведь это твоя квартира, точнее, дедушки и бабушки квартира, а он, - она снова указала рукой на пьяного отца. – Он тут вообще никто, и звать его здесь никак! И тогда, мама, жизнь начнёт налаживаться! У тебя больше никто деньги воровать не будет, перестанут ценности из квартиры пропадать, да и вообще…
- Что вообще?
- Спокойно будет! – ответила дочка.
- Не знаю я, Вика! Не знаю! – засомневалась Алина и пошла на кухню. – Ну выгоню я его, и что, где он жить-то будет? На улице, что ли?
- А тебе не всё равно? Мне, допустим, вообще наплевать на это! Ему ни меня, ни тебя не жалко, его уже несколько лет просим перестать бухать и устроиться на работу, чтобы тебе легче было… Он хоть раз пошёл нам навстречу? – спросила Вика. – Ни разу! – тут же ответила она вместо матери. – Так по какой причине я его жалеть-то должна, мам?
- Давай не сейчас это обсуждать, давай потом! – отмахнулась от дочки мать.
- Ну да, а потом тебе снова будет некогда, ты будешь за папочкой бегать, лужи блевотины его с тазиком убирать, будешь сидеть и причитать тут, за что же тебе такая жизнь досталась, и так по кругу! Я знаю, как мы потом поговорим! Как, собственно, и всегда!
Мать строго посмотрела на дочку, и Вика больше не стала с ней спорить и доказывать ей свою точку зрения на происходящее у них дома. Девочка ушла в комнату, взяла телефон и позвонила своему любимому дедушке, который, в отличие от отца, готов был горы ради внучки свернуть.
- Привет, дедуль! – сказала ласково внучка. – Деда, я сегодня к вам с бабушкой приеду через часок, не закрывайтесь, пожалуйста, и меня дождитесь!
- Конечно, Викусь, приезжай! – ответил Вячеслав Андреевич. – А может, за тобой приехать, а то на улице-то поздно уже! Давай, сиди дома и жди, я скоро за тобой приеду!
- Хорошо! - вроде и радостно, и одновременно грустно сказала Виктория. – Буду ждать, дедуль! Бабушке там привет от меня передавай!
- Обязательно, - ответил он. – А что у вас там снова случилось, ты чего такая грустная? – уловил он по голосу настроение внучки. – Снова отец?
- Ну да, - сказала девочка. – Вон, в прихожей хрюкает, валяется, аж смотреть на это противно!
- Понял! Жди меня, я скоро буду! – сказал дедушка и отключил вызов внучки.
Вика тем временем начала собирать свою школьную одежду на завтра, рюкзак с учебниками и тетрадками, и так всякие мелочи, такие как зарядку от телефона и ноутбук, чтобы вечером перед сном посмотреть свой любимый сериал, под который она обычно засыпала.
Собравшись, девочка вынесла рюкзак и сумку, в которой был ноутбук, в прихожую.
- Ты куда это собралась на ночь глядя? – спросила у неё мать.
- За мной сейчас дедушка приедет! – ответила дочка Алине.
- А мне почему ничего не сказала, даже не предупредила, что собираешься к деду с бабой?! – с претензией в голосе проговорила мать. – И я вообще-то тебя не отпускала никуда, тебе же в школу завтра!
- Так я от них в школу и поеду! А здесь дышать всю ночь перегаром я не собираюсь, тебе нравится всё это, вот сама тут и находись, а меня всё вот это, - снова указала она на спящего пьяного отца. – Достало уже до невозможности, мам!
- И когда он приедет?
— Сказал, что скоро будет, позвонит, наверное, может, поднимется, да сам полюбуется на это хрюкающее мясо!
- Ты что, рассказала деду, что отец здесь пьяный спит? – спросила мать. – Зачем? Тебя просил кто-то?
- А что я должна была сказать? Он спросил, я ответила! – стараясь сдерживать себя, ответила Вика. – Я деду врать не собираюсь!
- Ну он же сейчас приедет и разбудит его, Вика!
- А я с удовольствием посмотрю, как папа наш снова по роже получит, если брыкаться начнёт! – ответила с ехидством девочка.
- Так, пошла быстро в комнату свою! Ты наказана и никуда не едешь! Звони деду и говори, чтобы он за тобой не ехал!
- Ага, разбежалась! – резко ответила дочка Алине. – Я сказала, что не собираюсь здесь сегодня ночевать! Если тебя этот притон с алкашами устраивает, и ты боишься что-то в своей жизни жалкой менять, то меня такое не устраивает!
- Я сейчас не посмотрю на тебя, а возьму ремень и хорошенько за такие слова тебя им отхожу! – начала злиться мать на дочку. – Посмотрите на неё, отца она ни во что не ставит, с матерью разговаривает, как с подружкой…
- Как ведёшь себя, так и разговариваю! И мам, сделай уже наконец-то выбор, кто тебе дороже, я или вот это туловище? И побыстрее с этим выбором определись, иначе в какой-то момент будет поздно!
- ТЫ МНЕ ЕЩЕ УСЛОВИЯ СТАВИТЬ БУДЕШЬ, ДОРОГАЯ ТЫ МОЯ? – закричала, не выдержав, Алина. – Да ты кто такая здесь вообще, соплячка?!
- Я поняла, тебе эта пьянь дороже, чем я! Собственно, я даже не особо удивлена этому! – с обидой в голосе сказала Виктория.
- Что вы тут разорались обе? – донеслось мычание с пола. – Заткнулись быстро обе! Достали уже!
- Сам заткнись! Это ты уже достал всех своими вечными пьянками! И ещё эта терпила! – со злобой посмотрела дочка на мать. – Бесите меня оба!
- Что ты сказала? Соплячка! – начал подниматься отец. – А ну-ка иди сюда! – крикнул Никита.
- Да пошёл ты! Бичара! – сказала Вика, и неожиданно получила по лицу от матери.
Девочка вскрикнула от неожиданности. От кого, а от матери она такого точно не ожидала. Вика схватила рюкзак и сумку и направилась к входной двери. Но тут поднялся её отец. Он немного постоял, смерил дочку взглядом и направился к ней.
- Как ты меня назвала? – спросил он, выдыхая на дочку свой смрад, что исходил из его рта.
- Фу! Мерзость! – закричала Вика. – Не дыши на меня, а то меня сейчас вырвет!
- Как ты меня назвала? – снова спросил Никита, не обращая на реакцию дочери на его дыхание. – Я тебе сейчас покажу бичару, маленькая дрянь! – загрохотал он.
Никита решил замахнуться на дочку и ударить её. Но в этот момент входная дверь внезапно распахнулась, и на пороге появился дедушка Вики и отец Алины. Видимо, Никита, когда зашёл домой, дверь за собой не закрыл на замок, а просто прикрыл.
- Ты что делать собрался? – спросил Вячеслав Андреевич зятя. – Я тебе знаешь куда сейчас эту твою руку запихаю?
- И куда же? – усмехнулся смело Никита. – Только тронь меня пальцем, старый! И я тебя посажу! – всё ещё шатаясь и заплетающимся языком, выдал Никита. – Я у себя дома, я тут прописан, и ты не имеешь никакого права на меня здесь руку поднимать, ты понял? – продолжил он умничать перед тестем.
Вячеслав Андреевич только улыбнулся, правда, улыбка его была похожа на улыбку тигра. Размял руки, скрестив пальцы и вытянув перед собой. Затем резким движением, всё с той же звериной ухмылкой, ударил зятя прямым ударом в грудь.
Никиту словно сдуло ветром. Спустя секунду мужчина лежал рядом с дверью в туалет, которая располагалась напротив входной двери в квартиру, и что-то стонал. Дедушка разулся, нежно потрепал внучку по макушке и проследовал к её отцу, который корчился и пытался ловить ртом воздух, лёжа на полу.
- Да мало ли где ты прописан, зятёк! – сказал Вячеслав Андреевич, присаживаясь рядом с Никитой на корточки. – Я тебя сейчас выкину из этой квартиры, как тряпку ненужную! И плевать я хотел на то, куда ты побежишь жаловаться на меня! Ты это понимаешь? Я тебя сейчас могу до смерти тут забить, прямо здесь, где ты лежишь, а девчонки мои скажут, что я их защищал, и ничего мне не будет! Ты это понимаешь? – снова спросил он.
- Папа, не надо! Не трогай его! – вступилась за мужа Алина.
- И так постоянно! – влезла в разговор взрослых Алина. – Он бухает, кричит на нас, деньги у неё тащит, ценности уже многие пропил, а она за него только заступается! И на меня ещё кричит, чтобы я с отцом поуважительнее разговаривала! – пожаловалась деду внучка.
Вячеслав Андреевич бросил строгий взгляд на дочку, затем на зятя. Он понял, что бесполезно дочери что-то объяснять, раз она до сих пор, за столько лет никаких выводов не сделала. Он повернулся к внучке и сказал.
- Викусь, собирай свои вещи, ты переезжаешь к нам с бабушкой! А эти двое, - он снова смерил дочку и её мужа строгим взглядом. – Пусть делают здесь что хотят!
- Вот и правильно, вот и валите отсюда! – снова донеслось откуда-то с пола.
- Зря ты это сказал, Никит! – улыбаясь, произнёс дед.
Он снова присел рядом с зятем и, уже не обращая внимания на недовольные возгласы своей дочери, несколько раз от души ударил Никиту по лицу. После первого удара у мужчины носом хлынула кровь. После второго Никита сплюнул три передних зуба. Третий удар был завершающий. По всей видимости, тесть выбил из зятя весь хмель. Так как взгляд мужчины сразу же прояснился. И он начал умолять тестя больше его не трогать.
Дочка стояла рядом и кричала на отца, она пыталась даже оттянуть его от своего мужа.
Вячеслав Андреевич схватил зятя за грудки одной рукой и резко поднял его на ноги.
- Слушай меня внимательно, туловище! – сказал очень размеренно дедушка Вики. – Я тебе даю последний шанс! Если ты с этого дня не бросаешь пить, не устраиваешься на работу и продолжаешь компостировать мозг моей дочке, то в следующий раз я тебя просто убью! Я понятно объясняю?
Никита что-то невнятно промычал в знак согласия тестю и покачал головой.
- И даже если меня за это посадят, я буду знать, что не за просто так! – продолжил дедушка. - Так что лучше меня не зли, иначе тебе уже ничего не поможет! – сказал Вячеслав Андреевич и отпустил зятя.
Тот рухнул на пол, словно мешок. Правда, немного с грохотом. Алина стояла молча и боялась произнести хоть слово. Таким своего отца она ещё никогда не видела.
Зато Вика, такое ощущение, что девочка, в отличие от матери, была довольна как никогда. Ей ни капли не было жалко отца. Пересёкшись взглядом с дедушкой, девочка быстро убежала в свою спальню и принялась собирать свои вещи. Не все, а только самые необходимые, на первое время.
Собравшись, они с дедом покинули квартиру. Вика пыталась подойти к матери, чтобы поцеловать и обнять тут на прощание, но Алина лишь отшатнулась от дочери. Чем только усугубила их дальнейшие отношения.
Спустя несколько дней Вика вместе с дедушкой снова приехали к ним домой, чтобы девочка забрала остальные свои вещи. Никиты в этот момент дома не было, Алина с дочкой и с отцом не хотела даже разговаривать. Она была очень зла на них. На Вику за то, что она позвонила и позвала деда, а на отца за то, что сильно избил её мужа.
- Знаешь, дочка! – сказал Алине отец, пока Вика была в комнате и собирала свои вещи. – Ты неправильно расставила свои жизненные приоритеты, моя хорошая! Ты должна вот за то чудо, что сейчас в комнате находится, глотки всем рвать, а ты на неё зубы свои скалишь, защищая то ничтожество, которое и тебе, и Вике всю жизнь испоганило! Одумайся, пока не поздно, пока она маленькая! Иначе потом, потом будет слишком поздно… - как-то грустно сказал Вячеслав Андреевич.
- Забирайте её барахло и уходите! Она свой выбор, точно так же, как и я, сделала! И я не собираюсь подстраиваться под какую-то соплячку и потакать её прихотям! – жёстко ответила Алина отцу.
- Я тебя понял, - грустно улыбнулся дедушка. – Только ты потом дочку не вини, когда она с тобой вообще общаться перестанет! Хорошо?!
Алина промолчала и не стала отвечать отцу на эти его слова. Она просто показательно развернулась и ушла из кухни, где стояла и мыла гору грязной посуды.
Когда Вика с дедушкой погрузили её вещи в машину и уселись в неё сами, девочка спросила у деда.
- Почему она выбрала его, дедушка?
- Тебе честно ответить? – спросил он.
- Ну да, а как же ещё? – ответила внучка. – Конечно честно!
- Да просто я… - он немного призадумался. - Просто я немного упустил её со своей работой, со своими командировками! А когда я пошёл на пенсию, то она была уже взрослой, и мы с ней толком, вот так, как с тобой, никогда не общались! Так что в том, что она сейчас делает, виноват я… - всё так же с грустью в голосе произнёс Вячеслав Андреевич. - И я уже ничего с этим поделать, увы, не смогу!
Затем завёл автомобиль, и они с внучкой поехали домой.