- У вас очень неразвитый мальчик.

И неспособный. - Ольга Ивановна выговаривала Асе все свои претензии относительно Димкиного развития с таким видом, что той хотелось провалиться сквозь землю. А Димка стоял рядом и улыбался. Улыбался светло и радостно. Он был рад тому, что Ася пришла за ним сегодня пораньше.
- Одевайся. - Попросила она.
- Ага. - Кивнул сын и надел ботинки не на ту ногу.
- Ну, вот. Надо ли ещё что-то говорить. - Ольга Ивановна покачала головой и удалилась в группу.
- Дим. - Ася кивнула на ботинки.
Он засмеялся и надел их правильно.
- А по-другому было веселее. - Димка вздохнул. - Носами в разные стороны. Я был словно Чарли Чаплин.
- Ты почему отказался делать аппликацию вместе со всеми? Ольга Ивановна говорит просидел всё занятие над чистым листом.
- Ножницы оказались тупые, и вырезал я как-то плохо. А лист был такой чистый, красивый. Мне жалко было портить. Мама, хочешь дома вместе посмотрим, какой красивый белый лист?
Ася вздохнула. Роды были трудными.
- У него поражение мозга. - Говорили ей врачи. - Он может никогда не заговорить и вообще остаться овощем.
Она плакала, и от безысходности читала сыну стихи Ахматовой и Сельвинского вперемешку с четверостишиями Маршака и Барто, включала на телефоне Шуберта и Чайковского.
В семь месяцев он ещё плохо держал голову, а в одиннадцать вдруг пошёл. В три года сам читал детские книжки с крупными буквами.
В песочнице Димка отходил в сторону от других детей. Бесцельно копал песок в то время, как остальные малыши лепили куличики.
- Ты покажи ему, как надо. - Учили Асю сердобольные мамы и бабушки.
Димка послушно переворачивал формочки, но тут же откладывал их в сторону.
- На какой глубине должен быть подземный ход, чтобы дорога над ним не провалилась? - Спрашивал он Асю, зарываясь в мокрый песок маленькой ручкой. Ася не знала.
- Отдай его в садик. - Говорили все. - Ему надо социализироваться.
Социализироваться у Димки получалось плохо. Когда дети носились по игровой, он стоял у окна.
- Дима иди поиграй с детками. - Ласково говорила ему нянечка.
- Там дождик ходит по лужам. - Отвечал он ей, показывая пальчиком на круги от капель. Это его следы. У дождика много ножек, больше даже чем у сороконожки.
- Самсонов, почему у твоего кота глаза ниже, чем нос? - Требовательно вопрошала Ольга Ивановна, показывая ему образец поделки.
- У него плохое настроение. - Объяснял Димка. - Ему грустно, и в душе всё перевёрнуто.
- Ваш сын не способен выполнять элементарные действия, которые в его возрасте все дети выполняют легко. Он даже ложку держать толком не умеет! Кормить его что ли?
- Дима, - глядя, как ловко сын управляется с ножом и вилкой, удивлялась Ася - в садике говорят, что ты не умеешь держать ложку.
- Я подумал, - сын опустил глаза - если все решат, что я не умею, то не придётся есть этот противный суп. Мама, он был такой невкусный, если бы ты только могла себе представить.
* * * * *
- Дядя, вы неправильно сыграли. - Димка подбежал к игравшему на скрипке в парке мужчине. Ася не успела удержать сына.
- Неправильно? - Музыкант опустил инструмент. - Можешь объяснить, почему?
- Там дальше музыка бежит вверх по ступенькам. - Мальчик вытянул руку вверх. - А у вас она как будто сначала прямо, потом немножко вверх, а потом прыгает вниз. Это неправильно.
- А ты разве знаешь эту мелодию?
- Знаю. Мама мне включает.
- А что такое импровизация знаешь?
- Нет.
- Это когда во что-то хорошо знакомое человек вносит своё, меняет привычное. Понимаешь?
- Понимаю. - Кивнул Димка. - Вы сделали импровизацию.
Незнакомое слово он выговорил с трудом и сам засмеялся над своей неловкостью. Улыбнулся и мужчина.
- Мама, можно я поиграю? - Мальчик показал на кучу рыжих осенних листьев.
- Поиграй. - Согласилась Ася. И обратилась к музыканту. - Вы простите его. Обычно он так себя не ведёт.
- За что я должен прощать вашего мальчика? - Изумился тот. - Он занимается музыкой? В музыкальной школе? Или с преподавателем?
- Нет. - Покачала головой Ася. - Мы никогда об этом не думали. Да и мал он ещё.
- У малыша абсолютный слух. Это надо развивать как можно раньше. Он может достичь многого. В Японии, например, сейчас практикуют обучение с двух лет, представляете. Так что к пяти годам ребёнок уже способен сыграть на скрипке собственную импровизацию.
- Не знаю. - Ася зябко повела плечами. - Может позже. Пока у нас как-то не складывается с детскими коллективами.
- Можно заниматься индивидуально. Хотите, я возьмусь?
- Вы учитель?
- Не совсем. Когда-то играл в оркестре, потом немного преподавал. Сольная карьера не сложилась. Сюда выхожу играть так, для собственного удовольствия. Я, правда, никогда не работал с такими маленькими, но с вашим сыном занимался бы с радостью. Он очень необычный мальчуган.
- Да уж, необычный. В садике меня всё время отчитывают из-за этой необычности. - Ася замолчала. - Простите, вырвалось.
- Ничего. У нас не любят тех, кто отличается от других. Такие люди всех раздражают. Так что насчёт занятий? Попробуем?
- Это, наверное, дорого?
- Вам мои занятия ничего не будут стоить. Разве что придется тратить своё время. Как зовут вашего сынишку?
- Дима.
- Дима ещё маленький. И лучше, если вы во время наших занятий будете рядом.
- Димочка, ты хочешь заниматься музыкой? - Ася подозвала сына. - Играть, как дядя?
- Хочу. - Сын радостно закивал.
- Дима, будешь приходить с мамой ко мне на урок?
- На настоящий урок? - Изумился мальчик.
- На самый настоящий.
- Буду.
- Тогда запоминай: меня зовут Георгий Алексеевич. Нам нужна будет нотная тетрадь, и простой карандаш. Будем заодно учить ноты.
- А скрипка? - Спохватилась Ася.
- Не волнуйтесь, я подберу Диме инструмент. Такая возможность у меня есть. Там нужен определенный размер.
Димка в это время вертел в руках кленовый лист, потрёпанный и немного свернувшийся.
- Я возьму его с собой. - Объявил он.
- Дим, но он некрасивый совсем. - Ася показала на кучу листьев, с которыми недавно играл сын. - Смотри, какие яркие листья там есть. Можно целый букет набрать. А ты этот выбрал. Почему?
- Мне жалко его. - Тихо ответил мальчик. - Он, как старенький дедушка, смотри, сгорбился. А ещё он очень добрый.
Димка перевернул лист, и Ася увидела под сухим завернувшимся краем уснувшую божью коровку.
- Он укрыл её, видишь? Чтобы дождик не намочил.
Георгий Алексеевич задумчиво посмотрел на мальчика и ласково погладил его по голове.
- Ругают, говорите, за необычность? Глупые люди. Не видеть у себя под носом такое чудо. Куда катится мир?..
* * * * *
Ася с Димкой начали ходить на занятия. Сначала ей казалось, что у сына совсем ничего не получается, но Георгий Алексеевич, напротив, был доволен и всегда хвалил мальчика. Постепенно, Ася начала слышать в какофонии скрипичных звуков вполне узнаваемые мелодии. Иногда Дима играл что-то, чего она раньше не слышала.
- Что это? - Спрашивала она.
- Ваш сын пытается сочинять музыку. - Довольно сообщал Георгий Алексеевич. - И, знаете, у него неплохо получается.
В садике же всё оставалось по-прежнему. Приходя за сыном, Ася выслушивала очередные замечания и советы обратиться к хорошему психологу.
- У него отвратительно развита мелкая моторика. - Ася смотрела на листочек с нестройным рядом палочек. - А это? Все дети лепили ёжика. Что лепил Дима, непонятно.
"Отчего же непонятно" - Думала она. - "Просто вместо нескольких толстых иголок, как на образце, Димка налепил много тонких".
- Мама, - словно подтверждая её мысли, пояснил Дима - у взрослого ежа около шести тысяч иголок. А ещё они тонкие. Я так и хотел слепить, а они сплющились.
Он огорчённо смотрел на неудавшуюся фигурку.
* * * * *
На конкурс учеников музыкальных школ города Ольга Ивановна согласилась идти неохотно. Уговорила сестра.
- Оля, пожалуйста. - Просила она. - На эти конкурсы и так никто не ходит, кроме родственников. #опусы Зал пустой. А детям для вдохновения зрители нужны. Настрой совсем другой получается.
То, что племянник Павлик занимается музыкой, она, конечно, знала. Но ездить на все эти конкурсы и выступления не хотела. У Паши есть родители, бабушки, дедушки, которые обожают такие мероприятия. Её раздражало, что Павликом постоянно хвастаются, как дрессированной обезьянкой. Ольга Ивановна видела, что самому мальчику это не слишком нравится. Но Паша привык делать всё на совесть, поэтому призы и кубки постоянно появлялись в их доме.
Вот и сейчас Ольга терпеливо слушала больших и маленьких будущих музыкантов, мечтая, чтобы конкурс побыстрее закончился. Паша, как назло, выступал в самом конце.
Вдруг среди членов жюри возникло какое-то замешательство.
- Пять лет? - Заинтересовался председатель. - И какая же музыкальная школа? Не школа?
К столу подошёл высокий элегантный мужчина с проседью в пышных тёмных волосах и, наклонившись, начал что-то говорить.
- Хорошо, Георгий Алексеевич. Я понял. - Председатель жюри ещё раз сверился со списками и вызвал. - Самсонов Дима. Преподаватель Георгий Алексеевич Овчинников.
Услышав знакомую фамилию, Ольга Ивановна насторожилась.
На сцену с маленькой скрипкой вышел самый проблемный воспитанник её группы. Да, это он. А вот и мама, стоит рядом со сценой в углу. Ольга её сразу и не заметила. Самсонов... А она даже не знала, что этот странный ребёнок занимается музыкой.
Дима заиграл. Он играл чисто, и Ольга Ивановна удивилась, как уверенно мальчик держит скрипку. Но, вдруг в какой-то момент музыка полилась в зал, и ей показалось, что куда-то исчезли серые стены, горы одежды сваленной на стулья в зале. Вокруг ощущалось что-то лёгкое и свободное, закружившееся в невидимом танце. Мелодия ещё тянулась, а в зале уже захлопали. Не так, лениво и дежурно, как в предыдущих случаях, а живо и заинтересованно. Димка стоял и улыбался той самой своей улыбкой, которая обычно так раздражала Ольгу Ивановну.
- Дима, - обратился к мальчику председатель жюри - скажи, а что ты сыграл сейчас, в самом конце?
- Это импровизация. - Уверенно произнёс Димка, не переставая улыбаться.
- Тебя Георгий Алексеевич научил играть так эту мелодию?
- Нет, я сам. - Мальчик немного растерялся. - Эта музыка про то, как летают листья в парке. А один, он не может летать, потому что в нём уснула божья коровка. Я сам это видел, осенью.
- Друзья. - Рядом с мальчиком встал его учитель. Он притянул к себе ребёнка, и Дима доверчиво прижался к его надёжной руке. - Дима ещё очень маленький, но уже сам сочиняет музыку. Это его первое выступление. Поэтому прошу вас поддержать моего ученика. Вам ведь понравилось, как он играл.
- Понравилось! Молодец! - Донеслось из зала.
- Напомните, Георгий Алексеевич, сколько вы занимаетесь с мальчиком? - Попросил председатель.
- Чуть меньше года. - Пояснил Овчинников. - Можно сказать, только освоили азы...
- Это невероятно. - Члены жюри переглянулись. А молодая девушка, сидящая с краю, неожиданно попросила. - А сыграй, пожалуйста, ещё, Дима. Сможешь?
Димка неуверенно посмотрел на своего учителя.
- Играй, малыш. - Овчинников погладил его по голове. - То, что тебе сейчас хочется.
- Хорошо. - Легко согласился мальчик. - Тогда я буду играть про дождь.
Ольга Ивановна слушала, как падают прозрачные капли, разбиваясь о стёкла, как тонут они в огромных серых лужах, и не могут остановить свой ритмичный печальный танец. Она вдруг почему-то вспомнила нелепого Димкиного кота с "перевёрнутой душой" и ей стало не по себе.
- Оль, ты чего? - Сестра смотрела на неё испуганно и недоуменно. - Случилось что-то? Ты чего ревёшь?
- Ничего. Просто музыка. И мальчик такой... Талантливый.
Автор: Марина Пивоварова-Гресс
НЕ ЖЕНСКОЕ ДЕЛО...
Знакомства с невестой сына Маша боялась, слишком уж долго он её прятал.
Раньше не успеет с девочкой один раз поцеловаться, а уже домой тащит – дескать, мама, папа, знакомьтесь, это моя Таня (Лена, Марина, а дальше Маша уже не отслеживала). Даже когда в город учиться уехал, все равно как появится на выходные, так с очередной подружкой. Уж Маша его и ругала, и смеялась, и удивлялась, в кого он такой пошел – они с Борей, как начали дружить в десятом классе, так всю жизнь вместе и прожили.
А тут пропал. И только отцу признался, что встретил девушку, на которой точно женится. Уж сколько они спрашивали, когда Вася ее знакомиться привезет, а он все потом да потом.
- Хромая она у него, что ли? – смеялся Боря. – Чего он прячет её?
- Знает, что она нам не понравится, – догадалась Маша.
И оказалась права. Когда из машины вышла высокая и статная девушка с короткой аккуратной стрижкой, Маша с Борисом переглянулись и выдохнули – было видно, что девочка хорошая, не намалевана, как это сейчас у молодых принято, улыбается скромно, держит себя с достоинством. Но тут сын открыл дверцу с водительской стороны, пулей выскочил из машины и побежал открывать вторую переднюю дверцу. Оттуда вышла миниатюрная девушка на десятисантиметровых шпильках в коротком алом платье. Сын смотрел на нее таким затуманенным взглядом, что Маша только шикнула на мужа, который отчаянно пихал ее локтем вбок.
- Мама, папа, знакомитесь – это Оксана.
Девица снисходительно осмотрела Машин халат, скользнула взглядом по построенному Борисом дому и лениво произнесла:
- А что, неплохие тут у вас хоромы.
Вторая девушка оказалась подружкой Варей, которую Оксана захватила с собой, чтобы не скучать. Маша слышала, как муж один раз попытался намекнуть сыну, что, дескать, не ту девушку он выбрал, а сын на это ответил:
- Красивая Оксанка, правда ведь? Сам не знаю, за что она меня только полюбила!
Не понял Вася намека. Ну а что делать – выбрал, значит, выбрал, придется как-то жить.
За ту неделю, что девушки у них гостили, Маша постаралась им угодить – кормила вкусно, по утрам, пока девушки спали, старалась не шуметь, замечаний не делала, хотя очень хотелось. Варя еще ничего, та и посуду за собой мыла, и все время вызывалась помогать, а вот Оксана... Эта словно на курорт приехала – всё ей подай и принеси, а сама и пальцем не пошевелит. Еще и сказала перед отъездом:
- Как же я хорошо отдохнула!
В следующий раз они увидели Оксану через месяц. На этот раз та приехала с мамой, про свадьбу договариваться.
Мать у Оксаны оказалась такая же невысокая, худенькая, с подвижным лицом и длинными неухоженными волосами. Стопки у нее летели одна за другой, и тут Боря опять ткнул Машу под столом – сватья-то еще похлеще Оксанки, которая к спиртному даже не притрагивается.
- Неужели беременная? – заподозрил Боря, шепнув Маше на ухо, который не мог представить, что можно вот так сидеть за столом и ни одну стопочку не принять. Если бы не Маша, он бы от сватьи не отставал, конечно.
- И хорошо, если так, – ответила Маша. – С внуками понянчимся, сам знаешь, как я об этом мечтаю.
Наконец, перешли к делу, и сватья произнесла заплетающимся языком:
- Как говорится, у вас товар, у нас купец. Ой, то есть, наоборот. Ну, вы меня поняли. Оксана у меня девочка видная, у нее знаете сколько ухажеров? Какого захочет, такого и выберет! Поэтому я к чему? Имейте в виду, что я платить ни за что не буду! И так вашему сыну вон, какая жена достается. Платье я ей справлю, тут можете не переживать, я же швея! Ну а что, я хорошо шью, да я саму Пугачеву в свое время обшивала! Туфли тоже найдем. А банкет за ваш счет.
Маша и Боря переглянулись.
- Ну, за наш, так за наш, – крякнул Боря.
И тут Оксана, которая сегодня вела себя не так вызывающе, пролепетала:
- А мы не хотим банкета. Мы хотим расписаться и в Турцию поехать.
На лице сватьи проступило недовольство:
- Как без банкета? Что я людям скажу?
Маша поспешила сгладить назревающий конфликт:
- Да, конечно, пусть дети летят и отдыхают! Сейчас никто уже эти банкеты не делает!
Она надеялась увидеть хотя бы намек на благодарность в глазах Оксаны, но девушка только скривила губы.
- Ну, тогда Турцию пусть жених оплачивает, – обиженно произнесла сватья. – А я, между прочим, платье уже начала шить...
Отношения у матери и дочери были натянутые, Маша это сразу поняла, и все выходные чувствовала себя как на пороховой бочке. Сватья уезжала довольная и обещалась обязательно еще приехать в гости, а вот Оксана хмурилась и даже поругалась с Васей, из-за чего он сильно расстроился. И что-то подсказало Маше – то ли еще будет...
Молодые расписались и тут же улетели в путешествие. На регистрацию позвали только самых близких, так, несколько друзей и родственников. Сватья пришла уже поддатая и так на шампанское налегала, что в итоге чуть не подралась с охранником в супермаркете, куда решила забежать за добавкой. Оксана расквасилась, Маша попробовала ее утешать, назвав дочей, а та крикнула в ответ:
- Какая я вам доча! Давайте сразу договоримся – никакого панибратства! Мать у меня есть, пусть алкашка, но какая есть. А вам надо было самой себе дочь рожать, раз так хочется!
Две мертворожденные дочери Маши лежали в могилах, поэтому слова невестки обожгли ее словно раскаленных железом. Она сдержала слезы, ничего не сказала, но на душе стало тяжко. Потому что накануне свадьбы сын вдруг сказал:
- Мы решили к вам в деревню перебраться. У Оксаны слабое здоровье, ей нужно больше на свежем воздухе бывать, да и вообще – мы хотим, чтобы дети на природе росли, а не в каменных коробках.
Будь у сына любая другая невеста, Маша бы только обрадовалась, но вот как ужиться с Оксаной, она не знала. Борис так вообще за сердце схватился.
- Сживет она нас со свету, Маруся, на дом позарилась, вот увидишь!
Дом Борис сам построил и страшно им гордился, а Оксане дом сразу приглянулся, еще в первый приезд, особенно просторная комната с террасой, которая была спальней у Маши с Борисом.
- А как же твоя работа? – спросила Маша у сына.
Сын, золотой медалист, окончил Политех и устроился на хорошую должность.
- Посмотрим. Буду ездить. Ну, может, иногда в городе оставаться, а на выходные домой, в деревню.
- А Оксана твоя, что делать будет?
Тут глаза сына загорелись гордостью.
- Мам... Оксана запретила пока всем говорить, но мы это... Ребенка ждем. Два месяца уже срок. Так что будет ей, чем заняться, не переживай. Тебе будет помогать по дому и по хозяйству, она, знаешь, какая у меня талантливая, все на лету схватывает!
Выделили им Васину комнату, ремонт там сделали, обои новые поклеили. Но, как Маша и ожидала, с молодыми оказалось не сильно просто жить. Сын уставал мотаться туда-сюда, а стоило ему в городе остаться, Оксана принималась допекать его, когда приедет. Маше сына было жалко, это что же за жизнь такая, каждый день по четыре часа в дороге! Но сказать Оксане ничего не могла – беременность проходила непросто, даже в больницу предлагали лечь, но та отказалась. По дому она ничего не делала, только лежала и книжки читала. А перед родами сын подошел к матери и, опустив глаза, спросил:
-Мам, может, вы уступите нам свою комнату? А то родится сын, тесно в ней будет.
Он ни слова не сказал о том, что это Оксана так захотела, но Маше это и так было понятно. Боря, конечно, принялся возражать – какое тесно, отличная комната, просторная, не такая большая, как у них, но все равно... Но Маша уговорила его – не хотела она, чтобы молодые ругались, а какая, по сути, разница, в какой комнате жить?
- Я тебе говорил, – сказал на это Боря. – Выживет она нас.
Илюша родился на месяц раньше срока, долго лежал в реанимации, Вася весь извелся, смотреть на него было страшно. Когда Оксану с ребенком выписали, лучше не стало – ребенок все время плакал, а никакую помощь Оксана не принимала, говорила, что сама со своим ребенком справится. Почему-то Маша считала, что с таким характером Оксана и ребенка скинет на них, но тут она ошиблась – невестка оказалась из того типа матерей, которые ни на секунду своего ребенка от себя не отпускают.
- Ну, отдохни хоть немного! – умоляла её Маша. – Давай я Илюшу на руках поношу, а ты поспи!
- Отстаньте от меня! – кричала Оксана. – Я мать, ребенку мать нужна, а не бабушка!
Всё дошло до того, что Оксана стала требовать у Васи отдельный дом. Как оказалось, Боря ошибся – их дом Оксане был не нужен, она и правда хотела из города уехать. Вот только почему, непонятно. И почему от них хочет съехать – Маша вроде не сильно и вмешивалась, ну, дала несколько советов, так дельных же советов! И чего так переживать? Еще и сватья несколько раз приезжала, и каждый раз это заканчивалось жутким скандалом – уж та не церемонилась и объясняла Оксане, что та все делает неправильно.
- Тебе-то откуда знать? – кричала Оксана. – Ты меня сразу бабушке сдала, как я родилась!
В итоге Оксана запретила матери приезжать, но они и по телефону умудрялись ругаться.
Тут еще одна беда случилась – Васю уволили. Что-то там случилось, он не захотел объяснять, только Боря из него с трудом вытянул, что сын не захотел какие-то левые махинации проводить.
Молодые ругались, Маша хваталась за сердце, Боря втихую прикладывался к коньяку, за что получил от Маши нагоняй. Непонятно что ему помогло – коньяк или нагоняй, но тут Боре пришла идея, как разрешить эту сложную ситуацию.
- Давай мы с Васей поедем на вахту? Помнишь, я же хорошо зарабатывал, и дом на эти деньги построил. Так вот – позвоню-ка я Николаевичу, может, он нас возьмет с Васькой? Ну а вернемся, построим дом для молодых.
Маше эта идея не очень понравилась, но сын загорелся, видимо, хотел жене своей доказать, что способен ее обеспечить.
- Ты же пропустишь самые важные моменты! – возмутилась Маша. – Первое слово, первый шаг... Да он тебя знать не будет!
- Мам, ну что поделать, если так получилось. Ты это, Оксане только не говори, но у меня два кредита еще – за путешествие и за машину, не тяну я, понимаешь? А там хорошие деньги обещают.
Конечно, Боре она все рассказала, а тот, оказалось, и так знает, она по глазам его поняла и устроила ему разборки, почему он ей ничего не сказал.
- Так это мужские дела, Маруся, вам, женщинам, нечего о деньгах беспокоиться.
Маша думала, что без мужчин они с Оксаной как-то наладят отношения, но не тут-то было – та или сидела в комнате с сыном, или по телефону болтала, стоило ему заснуть. Машу она не слушала, говорила, что сама знает, как ей жить.
Вся жизнь Оксаны как на ладони у Маши была – та звонить почти всегда из комнаты выходила, Илья очень чутко спал, боялась его разбудить. Болтала она в основном с Варей, с Васей, конечно, но это вечерами, когда он работу заканчивал. Иногда звонила мать Оксаны, и тогда Оксана нервничала и в основном ругалась с ней. Но в тот раз Маша не поняла, кто позвонил Оксане – та в основном молчала и слушала, задавая короткие уточняющие вопросы. А потом внезапно закричала:
- Ну почему ты вечно портишь мне жизнь! Все, не звони мне больше!
После разговора по телефону Оксана закрылась в комнате и не выходила. Маша испугалась – не случилось ли чего с Васей? Позвонила ему – нет, все в порядке.
- Ты там ничего, случаем, не натворил? – с подозрением спросила она. – Имей в виду, если ты там интрижку заведешь, отец мне сразу расскажет!
- Да ты чего, мам?
- Ничего! Ты Оксану не обижай, она девочка хорошая.
- Ну, с чего ты взяла, что я ее обижаю? Мы работаем тут, мам, понимаешь, работаем! И я, и папа. Сама же говорила, что нам надо свой дом, вот вернемся и будет на что строить. Некогда нам тут глупостями заниматься.
Пришлось звонить мужу на всякий случай, но тот подтвердил, что Васька ведет себя прилично.
Маша забеспокоилась – если не в Васе дело, что тогда? Подкралась на цыпочках к комнате, прислушалась. Ничего. Осторожно постучала в дверь.
- Оксана...
Ответа не последовало. Тогда Маша открыла дверь, заглянула. Девушка лежала на кровати, вся в слезах, ребенок заснул у нее под боком. Маша прошла, села на краешек и спросила:
- Ну, чего у тебя случилось?
Невестка бросила на нее отчаянный взгляд.
- Мама ногу сломала.
- Батюшки мои! Как сломала, когда?
- Да откуда я знаю! – со злостью выкрикнула она, так что Илюша закряхтел во сне, забеспокоился. – Это она специально, не хочет, чтобы у меня нормальная жизнь была! Она уже столько отношений мне испоганила, нарочно, чтобы только я с ней осталась.
- Ты чего, милая! – испугалась Маша. – Да разве хочет она чего испортить!
- Хочет! Хочет, чтобы я к ней сейчас приехала ухаживать. Будет водку пить, а я у нее на побегушках, как обычно! А потом еще что-нибудь придумает, чтобы меня не отпустить. Да и вообще – как я Илюшу туда повезу? У нас там окна деревянные, заклеивать она никогда не давала, говорит, воздуха ей не хватает! Вот пила бы меньше, и всего хватало!
Решение пришло быстро, как-то само получилось.
- Давай я поеду.
Оксана даже плакать перестала.
- Как это?
- Ну, вот так. Не знаю только, как ты тут одна справишься. Надо же и печку топить, и за животными ухаживать. Так что смотри, если получится у тебя – могу я поехать.
Уже сказав эти слова, Маша поняла, что глупость сморозила – ну как эта городская белоручка одна справится? Еще и зимой? Но Оксана внезапно ответила:
- А что тут справляться. Я до десяти лет у бабушки жила в деревне, пока мать личную пыталась устраивать. Зря старалась, он её все равно бросил. А она запила и...
Оксана замолчала, поджав свои пухлые губки и всем видом демонстрируя осуждение.
Зоя согласилась и корову доить, и так помогать, чем нужно будет – одной с младенцем на руках сложно, по себе знает, так что пусть Маша будет спокойно, невестка её под присмотром будет. Оксана смешная такая, ходила за Машей с тетрадкой и ручкой, все ее указания по пунктам записывала. Особенно про цветы – у Маши все подоконники были уставлены редкими сортами, и многие вот-вот должны были расцвести. «Погубит она мои цветочки», – с грустью подумала Маша.
Сватья ей обрадовалась, правда, принялась жаловаться на бессердечную дочь, которую растила-растила, а она не может приехать за матерью больной ухаживать. Маша эти жалобы пресекла на корню, указала сватье на грязь в квартире и сквозняки.
- Ты сюда, что ли, внука нашего хочешь привезти? Это совсем не дело.
Порядок наводить Маша любила, так что через несколько дней квартира у сватьи сияла. Окна она малярным скотчем заклеила, только форточки оставила, с ними воздуха предостаточно будет. Бутылки из квартиры все вынесла, а новых покупать сватье не давала. Та, конечно, возмущалась, но Маша умела быть строгой. Обошла соседей, чтобы найти кого-нибудь ответственного, кто сможет продукты сватье покупать да в больницу водить. За деньги, конечно, кто это бесплатно будет делать.
В общем, пока суд да дело, почти две недели прошло. Оксана звонила каждый день, тысячу вопросов задавала – где то, где это, чем кастрюли чистить, из какой лейки по средам цветы поливать. Про мать не спрашивала, но Маша сама ей подробно рассказывала, и трубку сватье пихала, чтобы та на трезвую голову с дочерью поговорила. Они все равно ругались, никак их мир не брал.
Соседку добрую Маша нашла, та как раз не работала, и деньгам рада была хоть каким, а сватью даже знала, когда та на заказ шила, платье у нее заказывала.
- Никакого спиртного ей, поняла? – строго наказала Маша.
- Да поняла я! Вы молодец, правильно, она ведь хорошая женщина, шьет вон как хорошо – дочке моей на выпускной платье шила.
Оставалось только унитаз наладить – бачок протекал, и по ночам спать было невозможно от этого журчания, приходилось воду перекрывать. Маша вызвала сантехника, и тот починил все в десять минут.
- Неужели сложно было давно это сделать? – опять попеняла она сватью. – Тут дел-то, быстрее, чем картошку сварить!
- Мужской руки в доме не хватает, – заметил сантехник, поправив покосившуюся полку. – Не женское это дело, бачки чинить.
Домой Маша ехала с замиранием сердца – Зоя явно темнила, не договаривала всего, а уж сама Оксана и тем более не признавалась, что она там натворила. Про себя Маша перечисляла самое страшное: сожгла мамину скатерть с вышивкой, загубила цветы, погреб заморозила... Готовила себя внутренне, чтобы не сильно расстраиваться.
Но дома оказалось все нормально – чисто, убрано, пирогами пахнет. Оксана смотрела на нее с вызовом, а еще, будто с надеждой какой-то.
- Умница какая! – похвалила ее Маша. – Какой порядок в доме, повезло моему Васе с женой.
Пироги, правда, как потом оказалось, пересоленные были, но это ничего. Зато орхидеи зацвели, словно знали, что именно сегодня Маша приедет. Когда она пошла в свою комнату, чтобы переодеться с дороги, Оксана ее остановила.
- Погодите. Пока вас не было, мы с Зоей тут кое-что поменяли. Я решила, что мы будем в старой комнате жить, там теплее.
Сказала и покраснела. Маша посмотрела на Оксану с интересом. И что такое с девочкой происходит?
Конечно, первым делом Маша с внуком нанянчилась, сильно она по нему соскучилась. Потом и пироги отведала, и сыну с мужем позвонила – доложила, что дома все хорошо и Оксана оказалась отличной хозяйкой.
- А что я тебе говорил! – обрадовался сын. – Самая лучшая у меня жена!
Рано Маша радовалась положительным переменам в поведении Оксаны – иногда та, как и раньше, оставляла на столе грязную посуду, иногда огрызалась, если Маша замечала, что мальчик слишком легко одет. Но всё равно, после этой поездки жить они стали лучше – Оксана как-то призналась, что и не думала, что вести хозяйство так сложно и что на самом деле ей Зоя сильно помогала. А потом еще много что рассказала, в основном про мать свою, которая в школе и перед друзьями её позорила.
- Я, вообще-то, мечтала о пышной свадьбе, – призналась она. – Но побоялась, что она все там испортит.
Вместе с тем с матерью она теперь говорила чаще и почти не ругалась, Маша это заметила и порадовалась – видимо, той сломанная нога на пользу прошла. Но оказалось, что это не нога.
- Вы представляете, мама мужчину себе завела! – сообщила однажды Оксана, округлив глаза. – Говорит, сантехник местный. А я не знаю, радоваться мне или смеяться.
Маша вспомнила невысокого мужчину с густыми усами и улыбнулась:
- Радоваться. Что ж ей все одной куковать.
Оксана помолчала, а потом вдруг сказала:
- Я и не думала, что одной так сложно. Васи три месяца всего нет, а я уже извелась вся. А мама всегда одна была.
- Ты не одна, – сказала Маша. – У тебя я есть. Мы же не чужие люди.
Оксана ничего не ответила. Но вечером, когда Илюша опять долго не мог уснуть и плакал, пришла к Маше и сказала:
- Может, покачаете его? Сил уже нет, руки просто отваливаются.
Маша аж дыхание затаила, боялась сглазить. Взяла внука и с удовольствием носила его на руках, пока он не уснул.
С того дня все пошло по-другому. Так, как Маша всегда и мечтала. А когда Вася с Борей вернулись, Оксана заявила, что не хочет новый дом, ей и здесь хорошо.
- Что у вас тут случилось? – удивился Боря.
А Оксана посмотрела на Машу, улыбнулась и сказала:
- Ну а что? Мы же не чужие люди...
================================================
....... автор - Здравствуй, грусть! (орфография автора)
После школы Юрик вместе со своей будущей невестой Светкой укатили учиться в Москву, а на четвёртом курсе решили расписаться. Сперва хотели по-тихому, но родители возмутились. В деревне всё должно быть по-людски. Вы там у себя в городе хоть на головах ходите, а у нас в деревне свадьба есть свадьба.
На свадьбу Юрик со Светкой пригласили несколько однокурсников, среди которых были два негра, Миша и Саша. Миша и Саша довольно сносно говорили по-русски, но за пределы Москвы никогда не выезжали, и к идее отнеслись слегка настороженно. Но в конце концов их уговорили, обещав показать настоящую русскую свадьбу. «Ну, хоть на денёк!». Ну, на денёк так на денёк.
При виде негров население деревни испытало культурный шок. Негры тогда и в столице-то были экзотикой, что уж говорить про русскую глубинку. Миша с Сашей от обилия внимания тоже чувствовали себя не совсем в своей тарелке. Поэтому пока во дворе накрывали столы, чернокожих гостей, чтоб не путались под ногами и не создавали нездоровый ажиотаж среди соседей, посадили на кухне пить чай.
В это время будущая свекровь, мама жениха, выбирала в подполе закуски к столу. Крышку погреба за собой она предусмотрительно закрыла, чтобы в суматохе кто нибудь не дай бог не оступился и не сломал шею.
Набрав полные руки банок, она поднялась по ступенькам, приоткрыла затылком крышку погреба, и увидела прямо перед носом две пары ног. Подняла глаза, и медленно опустила крышку обратно. Наверху сидели два чёрных человека.
Саша с Мишей тоже были слегка шокированы, когда пол под ногами поднялся, и оттуда появилась женская голова. Но их заранее предупредили, если увидят что-то необычное, ничему не удивляться, и делать вид что так и надо. Поэтому Саша с Мишей как ни в чём ни бывало продолжили пить чай с сахаром вприкуску.
А будущая свекровь спустилась назад в погреб, села на ступеньку, и стала истово креститься. Посидев какое-то время, она решила, что ей почудилось. «Наверное давление скачет, вот и мерещится всякая чертовщина» - подумала она, и решила предпринять ещё одну попытку.
Когда она во второй раз приподняла крышку, два чёрных человека не просто никуда не исчезли, они с готовностью вскочили, и сказали на ломаном русском «Здравствуйте!»
Опустив крышку будущая свекровь вернулась в подвал, и на этот раз решила никуда не выходить, пока не найдут.
Тем временем всё было готово к началу торжества, за исключением небольшой заминки. Куда-то исчезла мама жениха. Её везде искали, и нигде не могли найти. На кухню заглядывали раз семь, но кроме двух негров, пьющих по восьмой чашке чая, там никого не было. Наконец Саша с Мишей, озабоченные суетой, указали на крышку погреба и сообщили, что «там» скрывается какая-то женщина.
Маму жениха извлекли из погреба, и представили Саше с Мишей. Саша с Мишей даже дали ей себя потрогать. Слава богу они не знали про русскую примету о страхе перед покойником.
Короче, под общий хохот инцидент был исчерпан, гости расселись за столы, и веселье началось. А когда выпили по третьей, то все расовые предрассудки растворились сами собой.
Саша с Мишей пользовались за столом популярностью едва ли не большей, чем даже жених с невестой. Все хотели с ними выпить, сфотографироваться, и побрататься.
Вечером все кто ещё был в состоянии загрузились в колхозный автобус «Кубань» и поехали в райцентр провожать Сашу с Мишей на вокзал, ночью у них был поезд на Москву. Сколько их ни уговаривали остаться, они только с сожалением пожимали плечами и показывали обратные билеты.
С песнями, гармошкой, и звоном стаканов доехали до райцентра, высадили Сашу с Мишей, попрощались, и так же весело поехали обратно.
На вокзале два негра сразу же привлекли внимание сотрудников милиции. Не столько даже по служебной необходимости, сколько из любопытства, два милиционера попросили двух не вполне трезвых негров предъявить документы, и поинтересовались целью их приезда.
- На свадьбу?! – удивились милицейские. – А что ж вы тогда уезжаете? Это вы считай и свадьбы не видели! Да на русской свадьбе всё самое интересное происходит на второй день! Черепки будут бить, ряженые, невесту красть. Ну вы даёте!
Негры уже и сами пожалели, что не остались. Но было поздно, последний автобус из райцентра ушел час назад.
А мы не спеша развезли по домам гостей, выгрузили вусмерть пьяного гармониста, и когда наконец добрались до дома жениха, то с удивлением обнаружили, что возле калитки стоит милицейский «уазик», а во дворе за столом среди прочих сидят Саша с Мишей, в обнимку с двумя милиционерами, и в четыре горла тянут:
- Чоорный ворон! Чоорный ворон! А что ж ты вьёоошься надо мной!
Автор: Антология Позитива
Был анекдот про деда, который запер грабителя в подвал, а потом сказал ментам, что убил его, чтобы те быстрее приехали. Тут не поймешь, то ли жизнь похожа на анекдот, то ли анекдот на жизнь.
Летним полуденным днем на веранде коттеджа лежал дед. Его абсолютно седая борода поднималась и опускалась в такт его дыханию. Дед был уже стар. Ему было 90 лет. В настоящее время он был полностью здоров, а вот зимой частенько прибаливал. Дед был уверен, что своему здоровью летом он обязан именно этому послеобеденному сну на открытом воздухе. Коттедж стоял на отшибе поселка и на веранду задувал свежий воздух с полей с запахом разнотравья, который очень нравился деду. Коттедж принадлежал сыну деда, на тот момент с женой был на работе в Москве. Бабка деда была в городе в квартире, проходила курс лечения и приезжала только на выходные.
Кроме деда в коттедже была внучка Лидочка шести лет, умненькая девочка, не доставлявшая хлопот деду. Нужно было только в обед накормить ее, дальше она занималась своими делами.
Со стороны поля к коттеджу приближались три великовозрастных балбеса с ближайшей деревни. В карманах у них были ножи, а у одного в руках бейсбольная бита. С легкостью преодолев забор, они зашли на веранду и увидели деда.
- Слышь, дед, где у тебя тут деньги? - вежливо обратился к деду один из них.
- Ой, кто это? - спросонья не понял дед.
- Ты че, слепой, что ли? - так же вежливо сказал второй.
- Дык, сынки, десять лет уже ничего не вижу, - отвечал дед.
- Давай вставай, показывай где бабки у вас, - поддержал беседу третий.
Медленно, трясясь как от немочи, дед сполз с дивана, схватил кстати валявшуюся рядом бабкину палку и сделал несколько шагов, ощупывая пространство перед собой, как это делают слепые. Глаза деда были открыты и не двигались.
- Б%я, он реально слепой! - воскликнул первый.
- Че, дед, еще в доме кто есть? - спросил он же.
- Лидочка! - воскликнул неожиданно дед, - Выходи! Тут врачи пришли тебе уколы делать!
- Че орешь-то! Ща битой огрею!
- Вы ж сами просили, чтобы я ее позвал, сейчас выйдет, очень врачей любит, - спокойно отвечал дед, обеими руками оперевшись на палку и смотря пустыми глазами в пространство перед собой.
- Слышь, Лысый, иди, притарань ее сюда, - приказал первый.
Лысый ушел.
- Слышь, дед, я тя порешу, если бабок не будет, - пригрозил первый, видимо, являвшийся вожаком.
- Может сыну позвонить, сказать, что деньги нужны, - предложил дед.
- Пархатый, иди мобилу найди, заодно ее и отожмем, гы-гы, - вожак оказался юмористом.
- Нет девки нигде! - это вернулся Лысый.
- Может в магазин пошла? - флегматично предположил дед.
- Во! Мобила! Фигня, бабушкофон. Давай звони, - вернулся Пархатый.
Дед нащупал мобилу, и нажал единицу, куда его сын забил свой номер. Незаметно уменьшил звук до минимума.
- Сергей! Это папа! Слушай! Мне нужна крупная сумма, тут друг приехал на такси, хотим в Москву съездить. Конечно, наличными. Ну, не знаю, тысяч двадцать? Где лежит? А хорошо? Ну ладно! Да, ничего, мне Лидочка поможет, - дед положил трубку.
- Ну че? - поинтересовался вожак.
- Да, в подвале, трехлитровая банка с деньгами, сказал оттуда взять. Метр от угла.
- Погнали дед в подвал. Хватай его, - приказал вожак. Дед не сопротивлялся.
Лысый с Пархатым подхватили деда как пушинку и, немного порыскав по коттеджу, нашли дверь в подвал. Там было светло, чисто, стояли тренажеры, никаких банок не было.
- Че, дед, наколоть нас хочешь? - спросил вожак.
- Там еще один подпол есть, где соления стоят, - глядя перед собой в пространство невидящим взглядом ответил дед.
Поиски заняли еще три минуты. Вожак был уверен в успехе и чуть не закричал от радости, когда дверь нашлась.
Деда бросили на пол. Лысый с Пархатым кинулись внутрь и стали бить все банки подряд. Вожак стоял у двери и смотрел внутрь, дед ему был уже не интересен.
Возможно, он так и не понял, что случилось, как какая-то сила толкнула его в в спину и он улетел подвальчик.
Дед оперативно запер дверь на засов и неожиданно для своего возраста навалился на один из тренажеров и перетащил его на дверь. Изнутри раздавались удары и жуткий мат. Деду обещали все кары небесные.
Дед поднялся на веранду, по пути заперев тренажерный подвал. Взял брошенный телефон и набрал телефон полицию. Кратко обрисовав ситуацию, положил трубку и набрал сына:
- Алексей! Все нормально! Они обезврежены!
Из трубки неслось:
- Папа! Я уже в пути, уходи оттуда, папа! Не рискуй собой!
Но он никуда не ушел. Когда через пять минут подъехал патруль ППС, дед сидел на на том же диване и наслаждался криками из подвала и папиросой. Когда паковали балбесов в наручниках, вожак, увидев спокойно сидящего и смотрящего уверенным сверлящим взглядом на него, начал не замолкая: "Дед, блть! Дед, блть! Дед, блть!"
Потом приехал сын, администрация поселка, жена сына, только девочка Лидочка, очень боящаяся врачей и уколов, сидела в старом холодильнике на чердаке и не хотела выходить, пока весь это шум не уляжется.
Балбесам дали на полную катушку за разбойное нападение, совершенное в составе группы. А как иначе?
Через один коттедж находился коттедж судьи, ведущей это дело. А у ней в это время дома были два несовершеннолетних ребенка, да и престиж поселка принижать нельзя.
А что дед, он прошел всю войну, служил в СМЕРШе, потом в МГБ, потом в КГБ, с развалом страны ушел на пенсию. Ему, видимо, не впервой проводить такие операции...
— Вась, что это ты купил? — Вера в недоумении развернула льняное длинное платье с узорами. — Это кому?
— Тебе, Верочка! Вот переедем в деревню, будешь носить. Можешь и сейчас начать, а то ходишь в непотребном виде, стыд и срам! — отозвался муж.
Вера закатила глаза и зашвырнула обновку подальше в шкаф. В последнее время муж бредил деревней. Мечтал купить там домик с камином, чтобы по вечерам пить домашнюю настойку, любуясь огнем. А Вера будет воспитывать пятерых детей и следить за хозяйством.
Хорошо еще, что детьми обзавестись они не успели, и теперь Вера все чаще склонялась к мысли, что совместных детей у них и не будет.
А началось всё с того, что Вася, инженер по образованию и вполне разумный человек, вдруг вообразил себя писателем. Сначала Вера поддерживала хобби мужа, хвалила его опусы и не препятствовала встречам с другими "писателями" в городских литкружках. Но с каждым днем увлечение заходило все дальше. Вася отрастил бороду, сменил гардероб, переодевшись из костюмов в клетчатые рубашки и просторные штаны, купил трубку и стал говорить длинными, витиеватыми предложениями.
Всё бы ничего, но теперь он решил переехать в деревню, чтобы в тишине и покое писать роман. А Вера, как преданная жена, должна была последовать за ним и взять на себя житейскую сторону вопроса, чтобы обеспечить дорогому мужу и будущему известному писателю комфорт.
Только Вера, до восемнадцати лет прожившая в деревне и с трудом перебравшаяся в столицу, совсем не желала возвращаться к той жизни.
— Ты хоть представляешь, сколько работы в деревне? — убеждала она Васю. — Там не приедут коммунальщики, если трубу прорвет, не придут дворники, чтобы навести чистоту перед домом, нет супермаркета под боком, чтобы купить то что надо в любое время!
— Это все мелочи жизни, — отмахивался муж. — Зато воздух! Красота природы, натуральные продукты и вдохновение! Может быть, ты замужем за вторым Толстым! Мы же на века прославимся, потомки будут гордиться...
— А мне не надо, чтобы мной потомки гордились! — обрывала Вера, — я сама пожить хочу в комфорте, а не на грядках корячиться, и с камином твоим возиться!
Но муж продолжал убеждать её, что им просто необходимо переехать и поменять двушку в центре на деревенский дом с уборной на улице, непременно бревенчатый и старый, потому что там атмосфера!
Вера согласилась переехать максимум в пригород, в современный дом с удобствами внутри и без огорода, но Васю такой вариант не устраивал. На этой почве в семье последние полгода каждый вечер случались скандалы, и Вера уже подумывала о разводе, хоть мужа и очень любила.
А сегодня еще и платье. Муж достал его из угла, куда Вера его швырнула, и любовно разгладил.
— Верочка, примерь! Тебе очень пойдет! А я пока новости расскажу, — хитро подмигнул он.
Вера прищурилась, разглядывая нелепый наряд, который выбрать мог только мужчина, и помотала головой.
— Нет, Вася, хоть режь меня, я такое не одену!
— Надену, Верочка! Правильно говорить — надену. Ты иногда выражаешься как торговка необразованная, книги бы читала побольше...
— Ах, я еще и недостаточно образованная теперь? Второму Толстому и в жены не гожусь, может? — взвилась Вера, — а может, это ты мне в мужья не годишься со своей деревней?
— Ну что ты такое говоришь, Верочка! Я просто поправил, неграмотно это так говорить. Будем на приемы с тобой ходить, там все писатели, а ты "одену"! Стыдно...
— Какие приемы? Ты получил одну премию в захудалом конкурсе и вообразил себя великим писателем! Не смеши людей! Работай по специальности, а нравится писать, так пиши в свободное время! Но даже не думай, что я одену, — специально, по слогам, выговорила она, — это уродство и поеду в деревню, чтобы таскаться в туалет на улицу и рожать для тебя пятерых детей!
— Я уволился с работы, — вскинув голову, сказал муж. — И многие считают меня талантливым писателем, пусть еще и непризнанным! А ты меня оскорбляешь, вместо того, чтобы поддержать. И я думаю, ты права. Мы не подходим друг другу. Хотел рассказать, что купил, наконец, дом, но тебя это, по всей видимости, не волнует. Поэтому уеду туда один. А ты оставайся, в одиночестве, зато с унитазом! — закончил Вася и, не глядя на Веру, вышел из комнаты.
— Да езжай ради Бога! — крикнула вдогонку Вера. — А я и правда лучше с унитазом останусь, теплым, между прочим!
Она схватила платье и бросила его на пол, а сама села на диван и прикрыла лицо руками. Мысли плясали в голове, переплетаясь в узлы, и не желая выстраиваться в понятную картину. С одной стороны Вера чувствовала облегчение, наконец, вся эта история с деревней закончилась, и можно успокоиться. А с другой — они прожили с Васей пять лет, в любви и согласии. Им всегда было интересно вместе, пусть Вася и не был во всем идеальным. Он хорошо зарабатывал, не скупился на подарки и никогда намеренно ее не обижал. Правда в бытовых вопросах был как малое дитя. Даже яичницу пожарить сам не мог, она у него постоянно пригорала. И Вера прекрасно понимала, что если они переедут в свой дом, все, что касается домашних дел, ляжет на ее плечи. Помощи от мужа она не дождётся.
Подумав немного, она улыбнулась. Встала с дивана и подняла платье. Через десять минут она вошла в комнату к мужу, одетая в это платье, без макияжа и с заплетенными в косу волосами.
— Прости, дорогой, — начала она, подходя к Васе. Муж сидел все еще насупленный, но при виде неё широко раскрыл глаза и рот. — Ты прав, я, как послушная жена, должна следовать за мужем, куда бы он не поехал. И я согласна. Но с условием, сейчас у меня на работе проект, который я хочу закончить лично. Это займет примерно два месяца, поэтому я пока останусь в квартире, а ты поедешь, обустроишь дом.
Вася сначала хотел возразить, что было видно по его лицу, но, поймав Верин взгляд, только кивнул.
Вера сама собрала ему сумку и проводила на поезд. Обещала навестить через неделю, в выходные.
— Там праздники будут, приготовишь шашлык? Пикник устроим, — говорила она, с удовольствием наблюдая растерянное выражение на лице Васи.
— Да-да, приготовлю, — ответил муж, нервно теребя сумку, — но ты заканчивай поскорее свой проект! И приезжай!
— Обязательно, дорогой! А ты пиши! Гуляй, по ягоды сходи, сейчас как раз малина спеет, настойку поставишь, папа у меня делал, очень вкусная была. Будем пить у камина, как ты мечтал.
Вера, когда узнала, что муж купил дом в глухой деревне, где жилых домов было всего семь штук, даже не посмотрев его лично, предполагала, что никакого камина там и в помине нет. Но Васе ничего говорить не стала, пусть сам увидит. И проникнется "атмосферой".
Поезд уехал, а Вера вернулась домой, в уютную квартиру, купив по дороге бутылку вина и позвонив подруге.
— Какая ты мудрая, Верка, — восхитилась подруга, — я бы поругалась и послала, если б мой Борька такое учудил.
— Я тоже поругалась сначала. А потом подумала — да пусть поживет, посмотрит. Он же в городе вырос, в деревне был только когда мы к моим ездили. Думает, ему там травки да цветочки, не понимает ничего. Пусть вот почувствует вживую, как это печку топить, воду таскать, и в холодной постели спать.
— Там что, и воды нет? — удивилась Лена.
— Нет, Лен, колонка стоит, сказал. Хорошо, если исправная. Электричества нет, свечи купил, — засмеялась Вера.
— Слушай, а вдруг ему так понравится? Что будешь делать?
— Да не понравится ему, что я, Васю не знаю! — захохотала Вера, — а если и понравится — пусть живет. Но без меня.
Вася звонил всего три раза. Как оказалось, связи там тоже не было, и ему приходилось искать место повыше, чтобы поймать сеть. Голос у него был бодрый, и Вера даже запереживала, что ее план не сработал.
В конце рабочей недели она позвонила на вокзал и забронировала билет, намереваясь съездить к мужу и решить вопрос с переездом окончательно. Но дома ее ждал сюрприз — муж вернулся сам.
Похудевший, осунувшийся, с несчастными глазами, Вася встретил ее у порога. Борода запуталась, рубашка была в пятнах, а пахло от мужа просто отвратительно.
— Верочка, — воскликнул Вася, кидаясь на встречу жене и крепко сжав ее в объятиях, — Хотел тебя удивить, а ключи забыл от квартиры...
Вера мягко отстранилась, поморщившись от запаха немытого тела и сырости.
— Что же ты не позвонил? Я бы раньше приехала!
— Не хотел отрывать от проекта. Я недолго жду, час всего.
Вера открыла дверь и пропустила мужа вперед. Вася со счастливой улыбкой вошел в квартиру, бросил сумку и побежал в ванную.
— Верочка, я искупаюсь и выйду, ты не представляешь...
Что она не представляет, Вера не разобрала. Она переоделась в домашний костюм и принялась готовить ужин. Вася вышел из ванной другим человеком. Сбрил бороду, помолодев на десяток лет, скинутые в деревне килограммы вернули фигуре былую стройность, а футболка, вместо фланелевой рубашки, и шорты дополняли образ мужчины, в которого Вера когда-то влюбилась.
— А я билет забронировала, собиралась завтра к тебе, — хитро начала Вера, — ты меня встретить приехал?
Вася немного помрачнел.
— Знаешь, Верочка, ты была права. Нет в деревне вдохновения никакого, только грязь и мухи, и... И про туалет тоже. Оказывается, я очень избалованный. Простишь меня? — он выжидающе смотрел на жену.
— А как же работа? Роман?
— Я уже позвонил, возвращаюсь на прежнее место с понедельника. А роман... Буду писать в свободное время. Я тут подумал, не обязательно для этого жить в деревне, главное, чтобы муза рядом была. А муза у меня ты, — Вася крепко обнял жену.
Юля Ислямова
ПОМЕРЕЩИЛОСЬ…….
- Странно – подумал Игорь, открывая дверь своим ключом – где это Надежда?
В прихожей первым делом он заглянул в шкаф для обуви и заметил, что на полках отсутствуют бежевые замшевые ботинки жены, которыми она так дорожит. Нет любимого пальто жены нежно-персикового цвета и лёгкого шёлкового шарфика – особой её гордости.
- Хм… Она уже давно должна была прийти с работы и ждать меня. Интересно, Надежда приготовила ужин, перед тем, как исчезнуть? – вслух сказал Игорь – уж очень я сегодня проголодался.
На столе стояла кастрюля с пловом. В холодильнике Игорь нашёл крабовый салат и компот из сухофруктов.
Даже кот не вышел его встречать – мурлыка лениво приоткрыл один глаз, и, удостоверившись, что в доме нет посторонних, сладко зевнул. Затем кот скрутившись клубочком продолжил досматривать свой послеобеденный сон, медленно и незаметно переходящий в отдых перед ужином.
Рыжика кормили по часам – трапезничать ему ещё рано, так что можно всласть отдохнуть от повседневных хлопот и изнуряющей работы, которая заключалась в том, чтобы делать жизнь обитателей двадцатой квартиры нескучной и богатой на позитив.
Игорь переоделся в домашнюю одежду, просмотрел в телефоне все новости, выглянул в окно, а жены всё не было.
- Ладно, возьму курс на кухню – решил он.
- Ужинать не буду, перехотелось – подумал Игорь, отодвигая тарелку в сторону – пройду к себе в комнату.
Там он бесцельно пощёлкал пультом управления телевизором, тщетно намереваясь найти то, что сможет его заинтересовать. От скуки Игорь посеменил к окну, за которым его глазам открылась удивительная повседневная панорама, которую он так старательно не хотел замечать - солнце медленно катилось в свою опочивальню, на прощанье посылая своим зрителям пламенные поцелуи. Игорю даже показалось, что дневное светило протянуло к нему руки и коснулось его лица – он почувствовал тепло на своих щеках.
- Ну куда же жёнушка запропастилась? – Игорь задавал себе этот один и тот же вопрос и не находил на него ответ.
Кот подошёл к нему сзади и уткнулся ему в ногу своим холодным носом.
- Мяу! Мяу! – Рыжик смотрел на Игоря снисходительно-вопросительно, как будто говорил:
- Жрать хочу! Миска моя пуста! Ну же! Поспеши, холоп! Наполни вкусной едой и чистой водой мои любимые плошки! Да поскорее!
- Ну чего ты орёшь, Рыжик? – громко сказал Игорь и испугался звука своего голоса – сейчас покормлю тебя, оглашенный. Вообще-то тебя всегда кормит Надежда.
На кухне, неумело соединив в кошачьей тарелке порцию каши и рыбы, Игорь поставил её на пол со словами:
- Ешь, бездельник! И тихо будь! И вообще, это не моя обязанность, тебя кормить! Это ты – хозяйкин любимчик, а я так, терплю тебя на своей территории, так что, пока жена отсутствует, будешь слушаться меня, тебе это понятно? И под ногами у меня не мешайся, а то веником по спине получишь!
Кот, не мигая, долго и удивлённо смотрел на Игоря. Затем он недоверчиво подошёл к тарелке, понюхал её содержимое, презрительно фыркнул и побрёл на своё излюбленное место, коим являлся подоконник в хозяйской спальне. Там Рыжик проводит большую часть своего времени, где он наблюдает за жизнью жителей дома через прозрачное стекло.
- Вот интересно, если бы коты умели разговаривать, что они сказали людям? – Игорь погрузился в рассуждения – Рыжик, положим, знает, где сейчас находится Надежда? Вот чем она занимается, когда меня дома нет?
Как-то так сложилось, что Игорь не любил общаться с супругой по телефону. Да и вообще, о чём с ней разговаривать? О рецепте борща или грибного супа? Что она в жизни понимает? Цифры в голове трёхзначные умножает в бухгалтерии своей?
Ему сразу даже и в голову не пришло, что можно супруге позвонить. За целых восемь часов он не нашёл минутку, чтобы поинтересоваться, как у неё дела, впрочем, не только сегодня. Да и спали они с супругой уже давно в разных комнатах – мешала жена Игорю, когда читала свои нелепые книжонки. Это так Игорь решил – спать отдельно. Одному намного удобнее – никто не претендует на его пространство. Да ещё Надежда всё время стягивала на себя одеяло и закутывалась в него, обрекая Игоря на неминучую смерть от холода. Единственный выход из создавшейся ситуации, по мнению всезнающего главы семейства – это раздельный ночной сон. Конечно, можно купить два одеяла, но эта прогрессивная и практичная мысль ещё не посетила светлую голову Игоря. И, знаете ли, две спальни - это так круто! Тем более в гости ходить друг к другу можно - это так романтично!
Наконец, Игорь взял в руки свой сотовый и нажал на нужные кнопки.
Телефон жены отозвался. Он лежал в гостиной на журнальном столике, прикрытый книгой.
- Вот уж раззява! – Игорь разозлился уже не на шутку – вышла из дома и телефон не взяла! Да задам я Наде, чтобы в следующий раз не забывала свой сотовый! Я же переживаю! Как она могла так со мой поступить? Не позвонила, ничего не сказала, где она и когда вернётся.
По правде говоря, Игорю очень не нравились звонки жены ему на работу. Он почти всегда грубо ей отвечал – чего звонишь, ведь мешаешь.
От нечего делать Игорь открыл дверцу прикроватной тумбочки жены. Там на полке он увидел вязаные игрушки. Это были серый длинноухий зайчик, белый котик и жёлтый смешной утёнок.
- Откуда взялись эти игрушки у нас дома? – недоумевал Игорь – и спицы с клубками ниток? Надежда, что, вязать научилась? Я и не знал. Она, что, скрывала от меня своё увлечение? Вот дурында! Не призналась даже! Вот уж эти мордашки у неё получились такие забавные! По мимо воли Игорь любовался творчеством жены.
- Хоть бы с Надеждой ничего не случилось! – Игорь, как заученную молитву, повторял одну и ту же фразу – вот только вернётся, и мы с ней будем в шахматы играть – помниться она у меня по молодости иногда выигрывала, да и в кафе вместе сходим, а то я уже и не вспомню, когда мы вместе пиццу там ели. Да, в городе полно заведений, где можно вместе весело провести время и поесть разных вкусностей. Она меня уже и не просит куда-нибудь сходить – я постоянно отказывался, а сейчас не буду. Деньги пока на такие развлечения имеются, не копить же их, не понятно, на что?
Спустя час Игорь уже вместе с котом смотрел в окно. Там кипела жизнь! Мужчина наконец-то рассмотрел, на какой марке автомобиля ездит его сосед по лестничной площадке. Ишь какой! Ещё и торт в руках держит! Это он Лариске своей вкусности несёт. А вот когда он сам жену свою баловал сладостями - уже и не вспомнит.
- А это кто там такой нарисовался? Это Женька из тридцать четвёртой квартиры? Под руку с какой-то довольной мадам идёт. Так это его супруга Анжела – с первого взгляда и не признал её. Она, что, беременная? Вот дела – думал Игорь, разглядывая чужое счастье. А как Максимка, из сорок четвёртой квартиры подрос! Уже сам ходит! Может и нам с Надеждой ребёночка родить? Она давно у меня просит малыша, да мв ещё и не пожили для себя. Нужно обсудить эту перспективу. Вот супруга, небось, обрадуется! Думаю, что настало время подумать о детях.
Голодный Рыжик обнюхал орхидею, страдальчески вздохнул, но свой наблюдательный пост стоически не покидал – без хозяйки ужинать кот наотрез отказывался.
Игорь придвинул к окну стул и присел на него. Он и сам глаз не отводил от окна – может там он увидит свою пропавшую Надежду.
- Позвонить, что ли, и расспросить у коллег или подруг супруги, где она может быть. Да только ни одного номера телефона в моих контактах нет. Никогда не было надобности записывать телефоны ненужных мне людей. Глупые они все и бестолковые. Только бы Надюша поскорее вернулась. Плохо мне без неё. Никогда бы не подумал, что три часа без жены так могут на меня повлиять. Надя всегда тихо в своей комнате сидит, чтобы меня не отвлекать от дел, незаметно копошиться, что-то, наверное, мастерит или читает, а мне и хорошо, что она, вроде бы со мной, но и не мешает. Но разве она может мне помешать? Да что я, в самом деле, дела государственной важности решаю? Так, в компьютерные игры играю или футбол смотрю.
А мне бы сейчас только узнать, что у неё всё хорошо, что она жива и здорова. И это будет то, что я больше всего хочу! – да, подобные идеи голову Игоря отродясь не посещали.
- А самое невероятное, возможно ли допустить, что Наденька от меня ушла? И телефон не взяла! Или, самое неприятное, другого мужчину нашла? И кота голодным оставила? Обиделась, что ли, на меня? Да, я не обедаю с ней вместе, и не завтракаю, да и не ужинаю тоже. Один едой наслаждаться в тишине люблю. Жена сначала расстраивалась по этому поводу, но в последнее время смирилась. Вот, кто она для меня? Любимая женщина? Да, и не только. Надя для меня – это весь мир – уже утирая мокрые глаза, думал Игорь – а она, знай молчит, да на все мои сомнительные и напрасные придирки не реагирует. Сразу сердилась и плакала, но я не обращал на это внимания. Главное для меня – это мой внутренний комфорт, чтобы его никто не нарушал. Правда, уж очень я Надежду заморачиваю. Наверное, не нужно больше этого делать. А если она попала под машину? Или её ограбили? Или ногу сломала? Никогда себе этого не прощу!
За окном стало уже совсем стемнело.
- Уже пора сообщить в полицию, что у меня пропала жена? Вот что я им скажу? Признаюсь, что жены нет дома три часа? Не примут там моё заявление – отходя от окна думал Игорь.
В ожидании прошло ещё четыре часа....
Игорь не находил себе места от беспокойства. Он уже переоделся и собрался идти на поиски жены.
Вдруг кот спрыгнул с окна и галопом побежал к входной двери. Там он начал громко мяукать и шкрябать когтями дверь.
Игорь бросился в коридор. И тут кто-то повернул в замке ключ!
На пороге появилась Надя.
- Наденька! Где же ты была так долго? И сотовый с собой не взяла? Я уж извёлся, всё тебя выглядывал! – целуя жену сказал Игорь.
- Добрый вечер, Игорёк! Вернее, доброе утро! Прости, что так вышло! Сначала я гуляла за городом, потом свернула в поле. Там я слушала, как поют птицы! Это так здорово! Затем я всё бродила и бродила, разговаривала с травинками и цветами – жаль, что ты со мной почти не разговариваешь, а мне так хочется тебя рассказать о том, как у меня день прошёл. А там они, эти бессловесные растения, не говоря ни слова, слушают меня сочувственно и отвечают, качая своими головами. Ещё я решила посмотреть, как за горизонт будет прятаться солнце. Здесь, за домами, совсем не видно этого чуда! Ты знаешь, солнце быстро укатилось в свою постельку, а я осталась одна. Стало совсем темно. Я поспешила домой и заблудилась! Сначала я испугалась, но потом взяла себя в руки и пошла на свет фонарей. Пришлось, правда, много ходить. Потом я устала и немного отдохнула, присев на землю, поплакала и снова встала.
Я вышла на трассу, и вот я дома! – скороговоркой проговорила Надя.
- Наденька! Вымой, поскорее руки и пойдём вместе кушать. Сейчас я плов нам разогрею, салат из холодильника принесу, компот в праздничные стаканы разолью и хлеб нарежу. Сядем рядышком и поговорим – умиротворённо сказал Игорь.
- И ещё. Я запишу номера телефонов твоих коллег по работе и подруг. И, если ты не против, завтра вместе сходим в кафе. Я знаю, что ты любишь круассаны, а в новом кафе как раз такие пекут, с шоколадным кремом. Я был таким слепым! Знаешь, я все эти годы думал, что нам не нужны дети. Я заблуждался! Хочу признаться, что ты моя самая драгоценная жемчужина. Прости, что никогда не говорил тебе об этом. Я эту жемчужину давно уже нашёл, положил в шкатулку и не обращал на неё внимания. Лежит себе, ну пусть и лежит. Она ведь у меня есть, что ещё надо? Даже пыль не вытирал. Обещаю тебе, что я постараюсь измениться. Я не видел тебя несколько часов, а мне показалось, что несколько дней и я понял, что сильно тебя люблю. Так бывает. Ты мне веришь? - крепко обнимая своё сокровище сказал Игорь.
- Верю – тихо ответила жемчужина, закрывая от удовольствия глаза……
Сытый и довольный кот спал у ног своих хозяев – кому, как не ему, знать, где живёт настоящее счастье. Согласитесь, коты и сами приносят с собой в дом букет, в котором нет ни одного лишнего цветка.
А счастье живёт там, где по-настоящему любят, заботятся, слышат и слушают друг друга, не ведут счёт обидам, стараются не замечать мелкие промахи. Там, где до конца надеются и верят, прощают и забывают. Не помнят плохое. Ведь, если держать в памяти всё обиды, то для любви там не будет места.
Игорь и Надя заснули, нежно обнимая друг друга. Хорошо, что сегодня у них выходной день.
Конечно, Игорь не изменится в одночасье, да и Наденьке нужно не замыкаться в себе и проговаривать то, что её беспокоит. Тяжело искоренять глубоко въевшиеся привычки. Хочется верить, что у этой пары всё будет хорошо. Но не сразу. Придется ещё многое менять им обоим для того, чтобы стать по-настоящему счастливыми. Но это того стоит. Ведь любовь - это совершенные узы единства. Она долготерпелива и добра. Она верит. Надеется.
Ведь так?
Автор Князюк Наталья.