- Гляньте, бабоньки, Лесная вернулась.

Батюшки, выросла-то как. Ну, всё, пожили спокойно и хватит, сейчас опять чертовщина начнётся: то мор, то засуха, - шептались деревенские бабы, собравшись у райповского магазина - любимого места сбора местных кумушек. Именно здесь, на лавочках, криво примостившихся под окнами старого деревенского магазинчика, обсуждались, а иной раз решались судьбы местных жителей. Нежелание последних быть под прицелом цепких глаз и подробных обсуждений их личной жизни в расчёт не бралось.
Мимо ротозеев, кучей высыпавших из райпо, лёгкой походкой прошла белокурая девушка по имени Василиса, в простеньком ситцевом платье, которое безумно ей шло. Длинными локонами красавицы играл летний ветерок, а васильковые глаза излучали радость и любовь к миру. Девушка повернулась к группе застывших женщин и сказала:
- Добрый день! Рада вас видеть, я так соскучилась по Новосёлкам. Как хорошо вернуться в родные места! Заходите в гости.
Через пару минут Василиса скрылась за зеленой гущей деревьев.
- Привет, зайду! - выкрикнул какой-то парнишка и тут же отхватил звонкий подзатыльник от матери.
- Я те зайду! Это же Лесная, с этой семейкой связываться опасно. Понял меня? - отчеканила мать.
- А чего такого-то? Вроде нормальная девушка, - обиженно промямлил паренёк, потирая затылок.
- Ведьма она! Нормальная, как же! В следующий раз, как пойдёт мимо, в глаза ей не смотри, приворожит, чего доброго, - пояснила Романиха, самая мудрая из всех собравшихся.
***
Романихе было за восемьдесят, она ещё была бодра и сама копала картошку, никому не доверяя свои грядки. Среди местных она пользовалась уважением и безграничным доверием. Именно Романиха однажды объявила «охоту на ведьм» в своей деревне, сведя со свету мать Василисы. Тогда десятилетняя Василиса осталась сиротой. Бабушка Матрёна взяла над ней опеку, и стали они жить вместе. Отца Василиса не помнила: сгинул в топях, когда ей только исполнился годик. Тогда Романиха всем сказала, что мужики в проклятой семейке колдуний не водятся, мол, быстро помирают. И прозвала всех женщин семьи Беловых «лесные», что на деревенский лад означало - ведьмы.
- Как посмотрит иной мужик на такую лесную девку, так и сохнет потом по ней всю жизнь, - рассказывала Романиха людям, - вот раньше был у меня жених Никита Белов. И надо же было на краю деревушки поселиться этой Матрёне! Вот и «присушила» эта Лесная моего Никитушку. Женился на ней, Варвару народил, а потом сгинул мой сокол на бурной речке. Это всё Матрёна виновата! Я эту Варьку ихнюю терпеть не могла, такой же ведьмой с детства была! Ни одна собака на неё не лаяла, другие ребята в школе всю заразу соберут, переболеют, а ей хоть бы что! Знай, смеётся да веселится! А замуж выскочила, так и зятька Матрёна в могилу свела! Говорю вам, ведьмы они!
А местные бабы крестились и не пускали дочерей водиться с Василисой, которая к тому времени уже пошла в первый класс. Девочка тянулась к детям, но те боялись не только подойти к дому Беловых, но и дружить со странной Василисой, которая любовалась каждым цветочком и разговаривала с бабочками, радуясь миру, словно разгадала какую-то его тайну.
Бабушка Матрёна хорошо знала травы, а потому могла лечить ими практически любую болезнь. Эти знания она передала и дочери своей Варваре, заодно приобщая и маленькую внучку Василису. Самым интересным для Василисы было добывать цветы лунной травы, раскрывающие свои лепестки только при свете Луны. Вот и собиралась все трое в лес в полнолуние за ценными голубыми бутонами, чем ещё больше пугали маленькое население Новосёлок, которому, однако, это не мешало приходить к бабе Матрёне за помощью.
Когда от горя и травли людей умерла мать Василисы, то и Матрёна продержалась недолго. Василису забрали в детский дом. Никто, в том числе и родственники, не захотел взять опеку над сиротой и оставить ребёнка в родной деревне.
И вот она вернулась в родные сердцу места.
Дом словно ждал хозяйку и радостно скрипел половицами под ногами Василисы. Девушка помнила каждый уголок и каждую вещь в комнате. Всё оставалось на своих местах, только покрылось слоем пыли, да мыши кое-где прогрызли пол.
У Василисы ушло три дня на уборку дома и двора. Но это её не пугало. Василисе хотелось поскорее привести всё в порядок. Бабушкины травы так и висели на стене ограды. Василиса задела их, и ей на ладони посыпалась труха. Более десятка лет прошло с тех пор, как она, рыдающая и убитая горем девочка, покидала родные стены. Воспоминания нахлынули горькой волной, но Василиса не дала себе утонуть в них. Теперь она выросла и стала фельдшером, как мечтала бабушка Матрёна. Из раздумий Василису выдернуло настойчивое мяуканье. С голубятни на неё смотрел худой и чёрный, как смоль, кот.
- Спускайся, котик, - позвала Василиса, - не бойся. Ох, какой ты тощий! Тебе жить негде? Оставайся, у меня в доме мышей полным-полно! А ещё я тебе за работу молочка давать буду.
Кот, как по команде, словно ждал приглашения, быстро спустился по старой деревянной лестнице и подошёл к Василисе, изучающе поглядывая. Одни глаз у него был зелёный, а другой - голубой.
- А ты красавец, - восхитилась Василиса, - неужели не нашлось никого, кто бы смог тебя приютить?
Кот уже терся о ноги Василисы, признавая её своей хозяйкой.
- Меня тоже никто не хотел брать, - сочувственно сказала девушка, - так что я тебя понимаю. Значит, встретились два одиночества? Пошли в дом.
Кот чинно прошествовал за Василисой, задрав хвост трубой. Уже через пять минут он жадно лакал молоко из блюдца, одновременно прислушиваясь к мышиной возне под полом. Василиса сидела за столом и пила чай из любимой бабушкиной чашки.
- А давай, я назову тебя Вороном? - спросила Василиса кота, - зря, что ли на голубятне жил? К тому же у меня будет свой собственный Ворон, только кот.
Кот сидел и облизывал молочные усы. Он был совсем не против нового имени, тем более, что раньше его никак не звали. Он выживал на улице один, а теперь Ворон был кому-то нужен. Василиса почесала кота за ухом, и он довольно замурчал.
- Ну что, пошли осматривать хозяйство, - сказала Василиса и надела резиновые сапоги и толстые рукавицы, - огород крапивой да лопухами зарос. У нас работы много.
Девушка взяла «литовку», неумело наточила её брусочком, вспоминая, как это делала бабушка, и отправилась воевать с сорняками. Позади неё шествовал Ворон.
Мимо дома Василисы лавировали любопытные кумушки, делая вид, что гуляют. Заметив, что Василиса тащит большую охапку крапивы, да ещё при этом разговаривает с чёрным котом, деревенские бабоньки переглядывались, шептались, а иные крестились. Далее результаты оперативных наблюдений моментально поступили в информационный штаб Романихи.
- Говорила я вам: ведьма она! А вы сумлевались! Вот откуда у неё взялась чёрная кошка? А крапива ей на что? Как пить дать, на кладбище ворожить пойдёт! Помяните моё слово! Говорят, фельдшерицей Васька работать приехала. После учебы её назначили сюда. Будто нам одного Ивана Петровича мало.
- Так он и так без отпуска работает, с тех пор, как Людмила в город уехала, - попыталась спорить молодая женщина Лена, держа на руках весёлого краснощекого карапуза, который никак не хотел спокойно сидеть на руках.
- Ну, так выслали бы кого другого, - не унималась Романиха, - а не эту соплячку! Попомните меня, когда она всю деревню сглазит!
Только успела Романиха договорить, как возле её дома показалась Василиса, за которой гордо топал чёрный кот.
- Здравствуйте! - сказала девушка. В её руках был большой букет полевых цветов.
Василиса прошла мимо, а замершие от неожиданности сплетницы, вытаращив глаза, наблюдали за ней до тех пор, пока она не скрылась за поворотом.
- А ну, Игорёк, сгоняй на велике, посмотри, куда Васька пошла. Тока незаметно! - приказала Романиха.
Игорёк посмотрел на мать, стоящую рядом. Но та побоялась идти против самой влиятельной женщины деревни и кивнула ему. В душе она боялась за сына: вдруг Лесная на него порчу наведёт. Поэтому она напряжённо ждала, когда вернётся мальчик. Через десять минут Игорёк принёс весть:
- На кладбище она пошла! Ещё цветов разных в поле рвала.
Лица кумушек вытянулись от страха и удивления, а потом все услышали ожидаемое:
- Ну, я же вам говорила: ворожить она пошла! Надо бы Ивана Петровича предупредить, какую он змею собирается пригреть.
Романиха торжествующе смотрела на всех, подперев руки в боки.
***
- Здравствуй, мамочка. Здравствуй, бабуля, - Василиса положила цветы на заросшие холмики двух могил, - как вы любите: ромашки и колокольчики. Надо бы тут тоже порядок навести. Ну вот, я и вернулась. Буду работать здесь фельдшером, как ты и мечтала, бабушка. У меня всё хорошо, вон, уже пушистый друг появился.
Кот сидел рядом с Василисой и терпеливо ждал, когда они пойдут обратно. Это место ему решительно не нравилось. К тому же, он чувствовал скорбь хозяйки.
На обратном пути обычно словоохотливая Василиса молчала, а кот теперь бежал впереди, оглядываясь на девушку.
- Да иду я, иду, - с грустью сказала Василиса, - не торопись, в магазин ещё надо заглянуть.
Вечером в райповском магазине было полно народу. Поздоровавшись со всеми - таков деревенский этикет - Василиса встала в очередь. Но каково же было её удивление, когда толпа расступилась перед ней, как море перед Моисеем. А у прилавка на неё смотрела испуганная продавщица, до которой буквально несколько минут назад дошли слухи о ведьме и кладбище.
- Лесная, Лесная пришла, - прокатился еле слышный шепоток.
Наступила звенящая тишина. Кажется, если бы сейчас Василиса сказала: «Бу!», то посетители бы выбежали, ломая двери.
Продавщица дрожащими руками отпустила товары Василисе, а потом с облегчением выдохнула, когда та вышла. Сразу после того, как за ней закрылись двери, Василиса услышала рокот голосов.
- Наверное, тебя обсуждают, - услышала Василиса за спиной мужской голос.
Она обернулась. Перед ней стоял высокий молодой мужчина лет тридцати и улыбался. В уголках его глаз образовались маленькие морщинки-лучики. Василиса сразу поняла, что этот человек не как все. Его взгляд был прямым и добрым.
- Может быть, - ответила она, - а ты откуда знаешь, что меня?
- Ещё бы не знать, не каждый день к нам фельдшер из города приезжает, к тому же, такой, что держит в страхе всю деревню, - засмеялся парень, - кстати, меня зовут Иван, я тут хирургом работаю, а ещё терапевтом и педиатром в одном лице. Словом, один я тут врач и очень рад, что мне выслали тебя на помощь. А тебя зовут Василиса, я знаю.
- Так это ты - Иван Петрович? - удивилась Василиса, - а я так и не зашла познакомиться, извини, много дел по дому было. Как-никак, больше десяти лет без хозяев простоял. Через три дня у меня кончается отпуск. Но я зайду в фельдшерский пункт уже завтра. Хочу всё заранее посмотреть, как и что.
- Давай сумку, тяжёлая ведь, - вместо ответа сказал Иван, - слушай, почему тебя называют «лесная»?
- А ты, наверное, городской? - улыбнулась Василиса.
- Ага, - кивнул Иван и с лёгкостью подхватил набитую до отказа авоську.
- Сразу видно, - сказала Василиса, - поэтому и не боишься, а то смотри, как заколдую-заколдую!
Сначала они смеялись, но, когда Василиса рассказала Ивану про свою жизнь, то ему стало не до смеха.
- До чего же люди тёмные! - воскликнул он, - верят во всякую чепуху! Сами пользовались знаниями твоей бабушки и тут же кидали в неё камни! И это в двадцать первом веке!
- Не обращай внимания, хотя это тяжело, - вздохнула Василиса, - а вот и мой дом, зайдёшь в гости? А то мне ещё надо Ворона кормить.
Иван, задрав голову к небу, спросил:
- Ничего себе! У тебя есть свой ворон? А он сейчас тебя видит?
- А как же, вон, в окошко смотрит, - сказала Василиса.
Заметив чёрного кота в окне, Иван понял, кого имела в виду девушка, и расхохотался:
- Вот так байки и рождаются. Кот Ворон - оригинально.
Иван провёл у Василисы весь вечер: помог спилить сухое дерево, заменил сгнившие деревянные ступеньки, починил велосипед, а потом они наслаждались ужином и много болтали, как настоящие друзья.
А по деревне пополз слух, что Лесная приворожила доктора. Поэтому, когда через три дня Василиса вышла на работу, то не обнаружила привычной очереди из страждущих. В больничном коридоре не было ни души.
- Ничего не понимаю, сегодня же должен быть медосмотр, - развёл руками Иван.
- Это из-за меня, - нахмурилась Василиса, - люди боятся колдовства и несуществующих драконов.
- Пошли чай пить, - сказал Иван, - не хотят - не надо.
Так продолжалось три дня, пока в больницу не вбежала та самая Лена с тяжело дышащим годовалым малышом в руках:
- Доктор, помогите! Он синеет!
- Что случилось? - навстречу ей вышла Василиса, - Иван Петрович в райцентр уехал, но скоро будет. Проходите, кладите мальчика, я его осмотрю.
Лена, увидев Василису, испуганно попятилась, но, взглянув на задыхающегося сына, зашла в кабинет. Мальчик хрипел, глаза его закатились.
- Что он ел? Быстро говорите! Времени нет! - крикнула Василиса, осматривая ребёнка.
- Ничего такого, разве что муж дал ему козинак погрызть, - ответила плачущая Лена.
- Он был с арахисом?
- Да, обычный козинак, а почему ты спрашиваешь?
- Некогда объяснять, - сказала Василиса, набирая в шприц лекарство.
После укола малыш задышал ровно, щеки его порозовели.
- Пойдёмте в палату, мальчика нужно понаблюдать дня два. Иван Петрович приедет, назначит лечение, но больше никаких козинаков, тем более арахиса.
- Спасибо тебе, Василиса, ещё бы немного, и лишилась бы я своего Тимочки, - плакала Лена, - прости меня, что не зашла к тебе, не проведала, а ведь я напротив живу, я всё же сестра твоя троюродная.
- Ничего, - сказала Василиса, - бывает.
Василиса поняла, что ещё на одного друга у неё стало больше. И это была её маленькая победа.
***
Вечером к дому Василисы пришли мать Лены - тётка Валентина и муж, что дал малышу опасные орехи. Они принесли полные сумки деревенских деликатесов: домашнюю колбасу, копчёное мясо, творог, масло, сметану и огромный рыбный пирог - словом, целое богатство для скромного бюджета Василисы.
- Васенька, племяшка, возьми, прошу тебя, - умоляла тётка Валентина, - спасла ты моего единственного внучка Тимочку.
- Да что вы, тётя, не нужно, ведь это моя работа, - отнекивалась Василиса.
- Бери, говорят, чай, не богачка, - сказал муж Лены, виновато лохматя затылок, - завтра я тебе дров привезу, чтобы зимой было чем печку топить, а то у тебя гнилушки одни. А потом и ограду поправим, подкосилась вся.
- Ой, спасибо! - обрадовалась Василиса, - да вы проходите.
Гости нерешительно потоптались на месте, а потом зашли в дом, где обнаружили сидящего на табуретке Ворона.
- Вот, жил в доме, оказывается, - сказала Василиса, понимая, что гости борются со страхом, - пришлось его с собой жить позвать, не выгонять же.
Первым рассмеялся муж Лены:
- Вот тебе и колдунья! С кладбища привела кота, с кладбища! Вот бабы, язык - что помело!
За ним захохотала и тётка Валентина:
- А панику-то Романиха навела, всех запугала! Ты уж прости меня за всё, Васенька. Вообще за всё.
Валентина подошла и обняла племянницу, которую из-за людской молвы побоялась когда-то взять себе.
- Я давно всех простила, тётя Валя.
- А могилки твоих бабушки и мамы мы завтра с дочерью приберём и покрасим, - сказала Валентина, - сколько можно Бога гневить.
Они ещё долго сидели и разговаривали по душам. Наконец-то у Василисы появились родные люди, и пусть лучше поздно, чем никогда.
***
На следующий день слух о спасении маленького Тимофея пронёсся по Новосёлкам, как ураган, разметав досужие домыслы Романихи. Никто больше её не слушал.
Маленький фельдшерский пункт снова был битком набит пациентами, а молодую фельдшерицу исключительно звали Василисой Афанасьевной.
***
Однажды, когда Иван уехал в город, к Василисе прибежала тётка Валентина:
- Васенька, беда! Романиха! Я принесла ей молока, как обычно, а она заперлась изнутри ещё с вечера и не открывает. Мужики уже дверь ломают! Поди, померла уж, как-никак ей девятый десяток пошёл. И родных у неё нет.
Недолго думая, Василиса схватила чемоданчик и побежала к дому Романихи. Внутри уже были люди. Они обступили старый диванчик, на котором лежала старушка в ночной сорочке.
- Бабушка, - позвала её Василиса, - как вы себя чувствуете?
Романиха с трудом открыла глаза, и, увидев перед собой Василису, попыталась от неё отмахнуться, словно от наваждения, и что-то промычала. Но руки её не слушались, а лицо перекосило.
- Так, вызывайте «скорую», - скомандовала Василиса, - её в город нужно доставить. А сейчас разойдитесь, нечего глазеть.
Когда люди вышли, в комнате остались только Романиха, Василиса и тётка Валентина.
- А ведь это она на вас всю жизнь людей натравливала и голову мне заморочила, сестру мою Варю, матушку твою, затравила, - вдруг сказала Валентина, - а сейчас ты её спасаешь.
- Это моя работа, - ответила Василиса, - да и простила я всех давно. Так жить легче.
Василиса измерила старушке давление, сняла электрокардиограмму, поставила укол и начала растирать ей руки.
Романиха пришла в себя и уставилась на свою спасительницу.
- Это ты, ты, - смогла сказать она, но не успела договорить, как в избу вошли врачи неотложки.
- Молодец, всё правильно сделала, - похвалил Василису пожилой доктор, - может, к нам на работу пойдёшь? Нам такие толковые медики нужны.
- Нет, я здесь пригожусь, - улыбаясь, ответила Василиса, - а как бабушка наша?
- Все будет хорошо, ещё сто лет проживёт, - сказали врачи и увезли Романиху в город.
***
- Тебе можно зарубки ставить, - пошутил Иван, - уже второго человека за неделю от смерти отвела.
- Скажешь тоже, - ответила Василиса и продолжила заполнять электронные медкарты. Работы было много.
***
Василиса не заметила, как прошёл месяц. Вечером, когда она копалась в огороде, её кто-то окликнул. У калитки стояла Романиха. Василиса несмело подошла к ней, ожидая упрёков, но ничего такого не произошло.
- Можно, я зайду? - тихо спросила Романиха.
- Конечно, бабушка, проходите, - настороженно ответила Василиса.
Когда они зашли в дом, она предложила Романихе присесть. Та села на краешек стула.
- Этот стул делал твой дед Никита, ты знаешь? У меня точно такие же есть. Он всем тогда их мастерил и бесплатно раздавал. Хороший был человек твой дед, - вздохнув, начала Романиха, - у нас тогда дело к свадьбе шло, а тут твоя бабка Матрёна объявилась. И выбрал Никита в жёны её. Сколько слёз я тогда пролила, только Бог знает. И затаила я на Матрёну злобу. Да такую, что сил не было выносить. Им жизни не давала и сама свою не устроила: так и не вышла замуж, хоть и сватались ко мне добрые парни. А сейчас спрашиваю себя на склоне лет: зачем, зачем мне это было надо? Вот что зависть с людьми делает... Я что пришла-то… Я повиниться перед тобой хочу. Не знаю, будешь ли ты слушать меня, кочерыжку старую, но всё равно скажу: прости меня, Василисушка, за судьбу твою тяжёлую, за мать, мною обиженную, и за те злые речи, что про вас говорила. Вот так. Легче стало. Без камня-то за пазухой и жить не тошно. Пойду я.
- Подожди, бабушка, - сказала Василиса, и от этого слова Романиха вздрогнула, - я давно простила тебя. И зла не держу. Что было, то было. Оставайся у меня, если хочешь. Вдвоём веселее, да и присмотр за тобой нужен, ведь инсульт - это не шутки.
Василиса обняла старушку, которая обмякла от добрых слов и объятий девушки и прослезилась.
- Ты будешь моей внучкой? - спросила Романиха.
- Буду, бабушка, только скажи, как тебя на самом деле зовут? Не Романихой же мне тебя называть.
- Марией меня звать, - тихо сказала та.
- Бабушка Маша, - улыбнулась Василиса, - красиво звучит.
Вскоре все узнали, что баба Маша теперь живёт у Василисы, и Романихой её больше никто не звал.
---
Автор: Ирина Ашланская
Первая любовь
- Какая любовь, вся голова седая, ну посмотри на себя, забыл сколь тебе лет… ой, батюшки, выдумал какую-то любовь в свои-то годы. – Тетка Лукерья плюхнулась на лавку, стала суетливо поправлять ситцевый платок, подвязывая потуже, в душе она еще надеялась, что племянник Иван передумает и откажется от пустой затеи.
А сватовство к молодой вдове Анютке она считала именно пустой затеей и глупостью. Ну, где это видано, чтобы мужик, которому пять десятков годов, на молодухе вздумал жениться, вон пусть ровню ищет. Ведь молодухе-то тридцати нет.
Иван, как мальчишка, стыдливо опускал голову, прятал глаза, тетка Лукерья после похорон матери пеклась о племяннике как о сыне, хоть и стал он почти седым.
- А детки что скажут? – Лукерья решила выбросить самый ценный козырь, лишь бы отказался Иван от Анютки.
- А с детьми я уже говорил, - Иван посмотрел тетке прямо в лаза, и его синий взгляд был затуманен от печали, от стыдливости что ли. Он и сейчас в свои годы все еще был хорош лицом. Только вот плечи чуть опустились, может из-за потери жены, что случилась два года назад, а может из-за тоски. – Поддерживают меня дети, так что не стыди ты меня, как пацана несмышленого.
- Ну как же не стыдить, она же в дочки тебе годится, у нее самой дитё малое на руках… а внуки твои? Что внуки скажут? – Лукерья ухватилась за эту мысль как за соломинку.
- Да не рви ты мне душу, Лукерья! Что скажут, то и скажут! Пусть сначала вырастут внуки, а потом и говорить будут деду… может мне еще по селу пройти и в каждый двор заглянуть, да спросить, что они скажут, - Иван расстегнул ворот рубахи, освободился, чтобы легче было дышать. – Да чего я тут с тобой разговоры веду, решено и все тут!
- А-ааа, Ванюша, бесстыдник, не хочешь слушать тетку, а ведь я жизнь прожила, я как лучше хочу. Больно молода Анютка, на кой она тебе… ты уж старый, глянь на свои седые волосы.
- Душа у меня молодая, - уныло ответил племянник. Потом поднялся, запахнул полушубок. – Ну, пойду я, надо будет чего помочь, скажешь…
- Тьфу ты, упрямец эдакий, втемяшил себе в голову любовь какую-то. Ну, скажи, какая любовь с тобой приключилась, чего удумал с этой любовью, - Лукерья, шаркая старыми тапками, пошла провожать Ивана.
- Какая, какая… первая может любовь! – Иван уже с раздражением выкрикнул. – Прожили мы с Евдокией, не обижали друг друга, думали, так все и живут. И только нынче, как Анютку узнал, понял, что любовь-то бывает, оказывается. Вон оно что получается! Так что думай, чего хочешь, а я женюсь. И Анютку не обижай ни словом, ни взглядом. Приходи в гости с чистым сердцем! – Иван сказал, как будто выдохнул, словно накипело у него на душе.
Полгода не могли привыкнуть односельчане к новой супружеской паре: он седовласый, серьезный, она – смущенная, русоволосая молодая женщина. Глянешь – вроде отец с дочерью, а присмотришься - муж с женой. И так они рядом с друг другом, что и в самом деле – первая любовь. А плечи у Ивана расправились. Как-то само собой. И взгляд ясным стал, уверенным, да и сам словно подрос чуть.
Прожили вместе четверть века, дочку вырастили. И давно уже никто не судачил, что с молодухой живет. И тетка Лукерья успокоилась, еще и век свой доживала у них.
А когда умер Иван Григорьевич, то к Анне Ефимовне вскоре посватались с соседнего села. Только она так сказала: - Не обижайтесь, но замуж я больше не пойду. У нас с Ваней любовь была, самая первая и последняя. А другой мне не надо.
Автор Татьяна Викторова.
— Ох, хopoшоооо... — Золушкa рaзвалилась в уютном кpесле у очага и вытянулa гудящие нoги.
Мачеха и сестpы тoлько что отбыли на бал, и дoма, наконец-то, стaло тихо. Золушкa oтхлебнула чай из наследственной отцовской чашки. Она обожала эти момeнты покоя. Чистота, уют, и весь вечep принадлежит тoлькo ей... Тададaдам!!! Пocpeди комнаты взорвался фейерверк. Из него, гopдо сияя, выступила Фея-кpестная.
— Дорoгая мoя!
— Креcтная, — поздоpовалась Золушка без вcякого энтузиазмa.
— И почему же ты здecь сидишь, совсем однa, и вот в этом? — фея пренебрежительно укaзала пaлочкой на золушкин бaлахон.
— Потому что я толькo что закoнчила уборку, выпpoводила семью и приceла отдохнуть, — скaзала Золушка.
Толcтый намек повис в вoздухе.
— Но paзве ты не собиpаешься на бал? Красивые платья, танцы, принц?
Послeднее слово фея произнеcла с нажимом. Золушка закатила глаза.
— Воoбще-то, нет.
— ?!
Зoлушка вздохнулa.
— Понимаeшь, у мeня был длинный и трудный дeнь. Мачеха и эти две курицы, мoи сестpeнки, совершенно ничего не cмыслят в домашнем хозяйстве. Чecтное слово, если б я не готoвила и не убирала, они бы умерли с голoду. Одни платья на уме. Они, конeчно, красивые, и я понимаю, почему отец женился на мачехе, но всe-таки... В общем, я порядком умоталacь. И танцы — послeднее, чего мне хочется. Тем более, там будет кучa нapoду, шум-гам, никого знакомого... не расслабитьcя.
— А кaк же... принц?.. — растepялась фея.
— А чтo — принц? Добрый, кpacивый, да, нo это и все его достоинства. Наверняка он даже чай без постoронней пoмощи не заварит. Разве можно на тaкого рассчитывать? Дpугое дело лесорубы. К нам заглядывaли недавно трое, рассказывали про какую-то девочку из соседней дeревни. Красная шaпка, пирожки, волк... темная история. Так вот, один из них очень даже ничего! И я ему тоже приглянулась. Вчера письмо приcлал, на свидaние пpиглашает...
— Но как же... — фея опустилaсь на стул. Оборочки на ее платье грустно пoникли.
Золушка ободpяюще похлопала ее по руке:
— Ну, не пepeживай. Ты чудeсная крестная. Прoсто... я привыкла все делать самa.
Фея вздохнула. Золушку осенило:
— А знaешь, что? Давай закaжем cуши, возьмем бутылочку вина и как следует, пo-женcки, отдохнем?..
......................
...................
— Они напoили первoго министра! Шампанским! Из туфельки!
Маленький чeловечек переминалcя с ноги на ногу перед конторкой полицейского. Полицейский бушевал.
— А вторую туфeльку забрoсили в окно бaльного зала, прямо под ноги пpинцу!
— Нo ведь он не пострадaл!..
— Да, но тепеpь ему любoпытно, и он ищет владелицу!
— Ох...
— А потом они превpатили королевского кучера в кpысу! Он, конечно, так себе человек, но все-тaки!
— Но ведь в полнoчь он снoва...
— Его чуть не cъели! А тыквы? Фермep до сих пор не знает, что ему делать с тaким количеством кaрет!
— Пусть продacт!
— У них внутpи семечки!
— Ох!
Полицейский фыpкнул, но уже не так сердито. Человечек воспрял духом.
— Послушaйте, но ведь вы давно знаете мою жену... фею-крестную. Она так мнoго сдeлала для стpаны... она сделала вас человеком!
— Мне и лягушкoй было нeплoхо!
— Но... она проcто очень пеpеживала за Золушку. Девочка недавно лишилась отцa! И... дa что там, вы ведь сами жeнатый человек!
Полицейский устало потер глaза.
— Ладно. Забиpaйте их. Спpячьте где-нибудь подальше... пусть золушкины сеcтры ее прикрoют, опознают туфельку как свою... Но это в первый и послeдний раз! И только для того, чтoбы избежать кpупного скандaла...
— Вы об этoм не пожaлеете!
— Уже жaлею! Не пpедставляю, что я должен сказать журнaлистам...
— О, я увеpeн, Шарль, вы придумaeте очень кpacивую и романтичную истоpию.
Автор: Даpья Эпштeйн
- Любимый, поздравляю тебя с днем рождения! – ласково сказала Маргарита мужу. – Это тебе!
Она протянула Косте коробочку с подарком. Муж улыбнулся и открыл ее. Там лежала массивная серебряная цепочка с таким же массивным крестом. Именно такую он и хотел.
- Ух ты, класс! Спасибо тебе большое! Она ж, наверное, кучу денег стоит! Не стоило так тратиться, ты же знаешь, у нас сейчас и так куча расходов. Еще и Арину нужно в первый класс собрать.
- Я не сильно потратилась. Удалось по хорошей цене взять. Я же знаю, что ты давно такую планировал купить. Тебе нравится?
- Конечно, просто супер! – ответил муж и поцеловал жену, а потом сразу же натянул цепочку на шею, даже не расстегивая застежку. – О, и длина идеальная!
Вечером к ним пришли в гости. Тридцатилетие Константина отпраздновали весело. Утром он проснулся с головной болью и какой-то странной ломотой в теле. Всю ночь ему снился один и то же сон. Очень странный сон.
Ему снилась какая-то молодая женщина, но он был уверен, что раньше никогда ее не видел. Во сне он ее обожал, любил всей душой, не хотел с ней расставаться. Так нежно прижимал к себе, целовал с такой нежностью, а она так на него смотрела, будто он был центром ее вселенной.
Он не помнил имени той женщины, ведь все время называл ее «Моя мышка». Сон почему-то отпечатался в его памяти очень четко.
Прошло несколько дней. Костя плохо себя чувствовал. Иногда ему даже казалось, что он приболел, но ни температуры, ни других симптомов у него не было. Лишь странная усталость, а еще эти странные сны.
Та женщина снилась ему каждую ночь. Иногда он просыпался во сне, но ее образ до сих пор стоял у него перед глазами. Потом начались галлюцинации.
Константин боялся признаться даже жене в том, что с ним происходит. Стоило лишь представить, что с ней будет, если он заикнется, что ночами ему снится другая женщина. Вряд ли бы она смогла понять.
Однажды утром случилось то, после чего он решил, что все-таки стоит обратиться к врачу, причем к психиатру. Глядя на себя в зеркало, он на секунду закрыл глаза, а когда открыл, то увидел чужое отражение. На него смотрел другой мужчина. Молодой, крепкий, но какой-то грустный.
Костя снова закрыл глаза, и все закончилось. Он надеялся, что это больше не повторится. К врачу так и не пошел. Боялся, что его сразу отправят в психушку.
С того дня он начал видеть лицо того мужчины все чаще. Иногда в витринах магазинов, а как-то увидел его в зеркале заднего вида. Тогда даже испугался не на шутку и чуть не попал в аварию. Вовремя успел выкрутить руль.
И вот, Костя сидел в машине, злился и был еще немного напуган, когда вдруг ощутил такую слабость внутри, что не смог с собой совладать. Заснул прямо за рулем, а когда проснулся, он уже был в своей постели. Рядом мирно спала его жена.
* * * * *
Аня занималась домашними делами, когда услышала стук в дверь. Она недавно вернулась с работы. Собиралась приготовить что-то на ужин.
Почему-то на ум пришли те оладьи с рубленой курицей, которые она приготовила в тот самый вечер. Тогда это был новый рецепт. Она их приготовила в первый раз. Хотела побаловать мужа чем-то новеньким. Они получились на удивление вкусными.
- Жаль, что Толик так и не смог их попробовать! – подумала про себя Аня и тут же услышала стук в дверь.
На пороге стоял молодой мужчина. Он был высоким и худым. Выглядел немного бледным и уставшим, и смотрел на нее как-то странно.
- Привет, мышка! – сказал он, а Анна замерла от неожиданности.
- Как вы меня назвали?
- Мышка! – ответил незнакомец и улыбнулся.
- Это чья-то дурацкая шутка? – спросила она со слезами на глазах.
- Нет, мышка, это я!
- Кто я? Я вас не знаю!
- Я Толик. Я понимаю твое смятение. Я выгляжу иначе, но поверь, родная, это я!
Анна лишь стояла с широко раскрытыми глазами и хлопала ресницами. Она не могла вымолвить и слова. Мужчина прошел в квартиру и запер дверь.
- Этого не может быть! – смогла наконец-то сказать она.
- Я бы сам в такое никогда не поверил. Мышка, это я, но я ненадолго!
- Я не верю! Я не верю! Я не верю! – повторяла она без остановки.
- Анют, мы расписались в этот самый день - 15 августа. Сегодня было бы пять лет. В тот день была прекрасная погода, но вечером пошел дождь. Помнишь, мы промокли, когда вышли прогуляться, тебе стало душно. Твой день рождения 12 октября, мой 15 апреля. Спроси, что хочешь, я знаю все ответы.
- Этого не может быть!
- А ты попробуй, спроси меня о чем-нибудь! – предложил он и снова улыбнулся.
- Как зовут мою маму?
- Галя!
- А маму Толика?
- Мою маму зовут Натальей.
- А мою бабушку, к которой мы ходили на день рождения этой весной?
- Э нет, мышка, так не честно. Обе твои бабушки уже умерли. Одну звали Людой, а другую Аней. В честь нее тебя и назвали!
- Но как? – спросила она, пораженная до глубины души.
- Я сам не знаю. Малыш, прости, что я умер. Все случилось так быстро. Я даже ничего не смог понять. Я хотел уйти, но не смог. Мне нужно было с тобой попрощаться…
- Так ты пришел, чтобы попрощаться? – испуганно спросила она.
- Да, а еще сказать тебе, что я любил тебя больше всего на свете. Мне так жаль, что я не заметил тот чертов минивен, который вылетел на красный. Мне так жаль, что тебе пришлось пройти через все это одной. Мне так жаль. Прости меня!
- Ты просишь прощения? Ты серьезно? В этом же не было твоей вины.
Вины Анатолия в той аварии действительно не было. Он не превышал скорость, хотя и спешил домой. Стоял на светофоре, а когда загорелся зеленый, посмотрел по сторонам и тронулся. Как раз в этот момент в него влетел другой автомобиль на большой скорости.
Он даже осознать ничего не успел, даже боли не почувствовал. Все случилось в один миг.
- Я знаю, но мне все равно так жаль. Можно я тебя обниму, пожалуйста? - попросил он.
Аня лишь нерешительно кивнула, а мужчина подошел к ней ближе и прошептал на ухо:
- Закрой глаза!
Она повиновалась. И в этот момент она ощутила, что обнимает именно своего мужа. Да, выглядел он иначе, но движения его рук она не смогла бы спутать ни с чьими другими.
Аня боялась открывать глаза. Боялась, что все это ей показалось. Она лишь прижималась к нему все сильнее.
- Я так тебя люблю. Мне тебя так не хватает! Я не хочу жить без тебя! – сказала она, глотая слезы.
- Но ты должна, мышка. Я понимаю, что тебе тяжело. Я бы хотел забрать всю твою боль себе, но не могу. Ты сможешь это пережить. Скоро станет легче, я тебе обещаю! – ответил он и нежно поцеловал ее.
Анна не открывала глаза. Она знала, что если сделает это, то увидит лицо чужого мужчины, и тогда сказка перестанет быть явью. Это был очень нежный поцелуй. Немного соленый, ведь они оба плакали, но такой нежный.
Толик отстранился первым.
- А почему ты хотела, чтоб я приехал пораньше в тот день? – спросил он.
Жена позвонила ему тем вечером и спросила, во сколько он будет дома. Попросила, чтобы на работе не задерживался.
Аня открыла глаза, но сказка не исчезла. Лицо было чужим, но взгляд таким родным.
- Я приготовила новое блюдо. Хотела, чтобы ты попробовал. Кстати, я и сегодня их приготовила. Хочешь?
- Конечно! – согласился он, а Аня положила ему несколько оладьей в тарелку и поставила сметану.
- Мммм, ради такого действительно стоило приехать пораньше! – сказал он, откусив несколько кусочков.
- Это еще не все…
Аня опустила глаза. Она не знала, как признаться в этом мужу. От этой мысли ей стало так больно, и она инстинктивно поднесла руки к животу.
- Я беременна!
Толик удивленно посмотрел на нее и только сейчас заметил слегка округлившийся живот. Она была на пятом месяце беременности. Сначала он обрадовался, но потом снова помрачнел.
- О боже… - тихонько прошептал он и дотронулся до ее животика. – Мне так жаль!
- Мне жаль, что ты его никогда не увидишь. Или ее. Или ты можешь остаться? – с надеждой спросила она.
- Не смогу! Прости, но не смогу!
- А если попробовать?
- Это же не мое тело, мышка. И я взял его без спросу.
- Но как?
Толик расстегнул рубашку и показал ей цепочку. Пару лет назад Анна подарила ее мужу на день рождения. В ней он и был в тот день, когда разбился в той аварии, а позже она отнесла ее в ломбард. Нужны были день на похороны. Она тогда много чего продала, чтобы на все хватило.
- Ты думаешь, дело в цепочке? Тогда почему не…
- Потому что я утомляю его тело. Я сам это чувствую. Если я не уйду, то и он может умереть. Ты же знаешь, я не такой. Я лечил людей, не мне отбирать чужие жизни. – При жизни Анатолий был врачом. - Его зовут Костей. У него есть любимая жена и маленькая дочка. Я не могу так с ним поступить. Я просто хотел увидеть тебя в последний раз и попрощаться, понимаешь?
- Понимаю! – грустно сказала ему жена. – Но все равно так бы хотелось получить второй шанс!
- А я благодарен, что у нас был хотя бы первый! Стоп, я же совсем забыл! – воскликнул он и встал со стула.
Анатолий подошел к полке с книгами и достал оттуда одну из них. Вернулся к жене и хорошенько потрусил ее над столом. Оттуда вылетели пятитысячные купюры. Много купюр. Прямо денежный дождь.
- Я откладывал на поездку за границу. Хотел свозить тебя на Сейшелы, как ты мечтала. Думаю, тебе они сейчас пригодятся!
Аня даже не удивилась, что муж хранил деньги дома в книге, а не на банковской карте, как сейчас принято. Был у него свой пунктик на этот счет.
Еще и в Достоевского спрятал! Конечно же, она бы не стала его читать.
Он даже не представлял, насколько сейчас ей пригодятся эти деньги. Это было прямо спасение для нее. Деньги от страховой она еще не получила, зарплата у нее была небольшой. Тяжко стало без мужа, но она не жаловалась. И вот теперь перед ней лежала куча денег.
- Ты никогда не перестанешь меня удивлять? – с улыбкой спросила она.
- Это в последний раз, обещаю! – ответил он и тоже улыбнулся.
- Не обещай!
- Нет, мышка, обещаю!
В этот момент у него зазвонил телефон. Это была жена Константина. Он не стал ей отвечать, но Аня заметила ее фотографию на экране. Маргарита была очень привлекательной женщиной.
- Я ей даже немного завидую! – призналась она.
- Не стоит, милая. Не стоит. Нам пора прощаться! Время уже позднее, и я чувствую, как слабеет его тело. Мне нужно уйти.
Он еще раз обнял жену на прощание, нежно поцеловал ее в губы и сказал с улыбкой:
- Прощай, мышка! Теперь я могу уйти! Люблю тебя! И передай нашему ребенку, что я бы и его очень сильно любил, если бы смог!
* * * * *
Костя лежал в постели и пытался вспомнить хоть что-то, но в голове было пусто. Он не знал, где провел остаток дня. На часах было три ночи. Он пошел в туалет и прихватил с собой телефон. Первым делом он заметил, что изменилась заставка.
На экране была надпись – зайди в галерею.
Он открыл галерею и тыкнул на первый файл. Это было видео сообщение от него самого, но он совсем не помнил, как записывал его.
- Привет, дружище! Хочу сказать тебе большое спасибо! Извини, что так получилось. Скоро тебе станет лучше.
Мне нужно было всего одно мгновение, чтобы попрощаться с женой. Я не нашел другого способа. Хотя буду честным, сам не понимаю, как смог найти этот.
И да, ты не сошел с ума. Ты не псих. И мой тебе совет, сними ты эту цепочку. Это чужая вещь.
Говорю из лучших побуждений! Все, давай, пока! И желаю тебе удачи. Цени каждый момент в своей жизни!
Константин испуганно смотрел на экран. Он промотал видео еще раз и еще, а потом вдруг отложил телефон и снял ту цепочку. Ему будто легче дышать стало. Сразу же.
Он убрал цепочку подальше в нижний ящик, а потом еще пару раз пересмотрел то видео и все-таки лег спать.
Той ночью он не видел снов, но его это скорее обрадовало, чем огорчило. Через несколько дней ему стало гораздо лучше. Вернулась бодрость и хорошее настроение. Будто и не происходило всех этих странностей в его жизни.
Так или иначе, Косте было интересно, что произошло в тот день. Он даже посмотрел по навигатору куда ездил, но толком ничего не понял. Однажды он решил снова съездить в то место, хотя и не знал, зачем ему это нужно.
Он вышел из машины, чтобы оглядеться. Обычный спальный район. Ничего примечательного.
Костя уже собирался поехать обратно домой, когда заметил беременную женщину, которая пристально на него смотрела. Она показалась ему очень знакомой. И лишь когда она улыбнулась и будто бы с благодарностью посмотрела на него, он вспомнил ее лицо. Именно ее он тогда видел во снах.
Аня решила не испытывать судьбу, она опустила глаза и пошла домой. В душе она была безумно благодарна этому мужчине за то, что он подарил ей еще одно мгновение наедине с ее покойным мужем, хотя ей до сих пор не верилось, что все это случилось на самом деле..
Юля С.
Мальчика увезли. Никифор Иванович любовно расставил по местам любимые безделушки. Поправил вазы на столе. Вздохнул, вспомнив, что одной из них стало меньше.
Их квартира больше напоминала музей. Красивые картины, ценные вещи. В комнату в накинутой на бархатное платье шали вошла супруга, Инесса Станиславовна. Седые волосы, всегда уложенные в безукоризненную прическу, были небрежно заколоты, а глаза опухли от слез. "Ты чего? Случилось что?", - обеспокоенно спросил Никифор Иванович. Жена в ответ упала в кресло и зарыдала. В руках она держала медвежонка. И вдруг тоскливо заныло сердце: это же Сашенькина игрушка. Забыл, значит.
Супруги жили в своей квартире одни. Единственный сын, Тимофей, жил в другом городе с семьей - женой и трехлетним сыном Сашей. Ребенка они любили - часто ездили навещать. А в последний раз сын позвонил и сказал, что они с женой решили им привезти Сашеньку на недельку. Тот просится к бабушке и дедушке, уже большой, может и не станет скучать по маме с папой.
И вот малыш приехал. Поумилявшись на него, старики представляли тихий спокойный вечер, как почитают книжки, дед поучит внука игре в шахматы.
Однако Сашенька, по натуре живой и непоседливый мальчуган, бегал, прыгал, пускал мыльные пузыри и играл в мячик. Вот тот-то, отскочив в сторону, и задел любимую вазу Никифора Ивановича. Та упала и разбилась. Старика чуть кондрашка не хватила. Он завопил так, что чуть глаза из орбит не вылезли. Внук спрятался за спину бабушки, испуганно глядя на деда.
- Моя красавица! Разбилась! О горе-то какое! Как же жить теперь! - причитал Никифор Иванович, ползая с осколками по полу.
После этого он начал хвостиком ходить за Сашей со словами:
- Это не трогай! Это нельзя! Это дорогое. Не бери, сломаешь. Стой, нельзя, уронишь, иди вон, со своими игрушками играй!
Ребенок ластился к деду, залезал на колени. А когда Никифор Иванович отлучился в магазин, бежал навстречу, словно год не видел. Нет, и дедушка любил внука. Но он думал, что предпочел бы любить его на расстоянии. А то вещи. Вдруг опять что сломает? Жаль.
И когда на второй день он увидел, как жена налила Сашеньке молока в чайную пару, которую он купил за баснословную цену, потому что ребенку кружечка понравилась, то не выдержал и крикнул:
- Да возьми ты чашку попроще! Он же опять разобьет!
Сашенька вздрогнул. Молоко пролилось, но чашка не разбилась. В этот момент позвонил сын. И отец в сердцах высказал все, что думает. Мол, у него тут полный дом добра, а малыш так и норовит все испортить.
Тимофей приехал через несколько часов. Стал собирать сына. Напрасно Инесса Станиславовна уговаривала не забирать внука, что отец погорячился. Перед тем, как уйти, Сашенька обнял деда за колени, поцеловал бабушку. И долго махал им с улицу маленькой ладошкой.
Его отец со вздохом сказал жене, привезя ребенка:
- У папы характер тяжелый, что делать. Да все возится со своим раритетом. Малыш подрастет, не будет ничего трогать, тогда, может на дольше оставим.
Расставив любимые вещи, Никифор Иванович пришел в восторг. Все было по-прежнему. Или нет? Он подошел к окну. На нем остался отпечаток Сашенькиной ладошки. Возле круглого стола валялся маленький мячик. Он посмотрел в сторону. Жена сидела в кресле, держа на руках медвежонка. Вокруг была тишина. Она словно звенела в воздухе. И внезапно старику больше всего на свете захотелось, чтобы по коридору пробежали маленькие ножки, чтобы Сашенька обнял его за шею и сказал: "Деда". Что же он, зачем он так? Вазы, картины. Да кому они нужны?
- Что, пенек замшелый? Доволен? На добро свое любуешься? - укоризненно покачала головой жена.
- Собирайся давай. Хватит разглагольствовать. Ну не прав я был. Не прав. Пусть играет. Пусть мячик свой бросает. Что-то уберем, а остальное... да ну его! - и Никифор Иванович пошел в прихожую одеваться.
Когда раздался стук в дверь, Сашенька собирал на полу пазлы. Он увидел, как отец пошел открывать. Услышал голоса. На пороге стоял дед, позади бабушка.
- Деда! - закричал ребенок и бросился на шею старику.
- Здравствуй, милый. Прости меня, старого. Что я тут... Это... Собирайся, снова к нам. Хочешь? - произнес Никифор Иванович.
- Пап. Может, не надо? У тебя же ничего трогать нельзя! - усмехнулся сын.
- Можно. Все можно. Поехали к деду, Сашенька!
Несколько ваз и картин, особо ценных, Никифор Иванович продал. Вырученные деньги положил на счет внука. Дома теперь просторно, он не ходит с тряпочкой, протирая свое добро и не трясется за вещи. Самое важное для него - Сашенька. Тот с удовольствием приезжает к ним в гости.
Если ребенок что-то нечаянно разобьет, то не надо его ругать. Это же не специально. И самые ценные вещи - это не вещи. Люди, вот что важно. Особенно маленькие человечки, которые так сильно любят и ждут.
Автор: Татьяна Пахоменко
...Татьяна Ивановна, нам уже закрываться пора, а он стоит и ничего не покупает, - пожаловалась директору продавец Ольга....
Татьяна подняла голову от накладных и рассеяно переспросила:
- Кто стоит? Зачем? Скажите, что закрываемся и всех делов. Зачем меня по пустякам беспокоить? Но Оля мялась на пороге. Татьяна отложила бумаги в сторону и устало сказала:
- Понятно. Пошли, разберемся.
Вышла в зал и сердце её ёкнуло. Спиной к ней стоял солдатик перед витриной с пирожеными. Оттопыренные уши забавно торчали на обритой голове.
- Миша, сынок! - крикнула хрипло Татьяна. Оглянулись все. И Ольга, и уборщица тетя Валя. Повернулся и солдат. Татьяна судорожно вздохнула , опять всё начинается сначала, она вновь увидела сына в чужом человеке.
С трудом взяла себя в руки и спросила:
- Молодой человек, мы скоро закрываемся. Если ничего купить не хотите, прошу на выход. Совсем ещё молоденький пацан, смущённо улыбнулся.
- Извините, выбрать не могу. У меня денег мало, - и раскрыл ладошку с мелочью.
-Что, все в увольнении прокутил? А родители плохо помогают? - пошутила Татьяна, подходя ближе.
- Да я не себе. Сестрёнке. Меня в отпуск на неделю отпустили, вот я и приехал. Она у меня недалеко живёт. В детском доме на Комсомольской. Мы с ней одни остались. А деньги у меня в поезде украли, хорошо что мелочь в кармане осталась, - покраснел парнишка.
Татьяну как холодной водой окатили и она повернулась к Ольге.
- Девочки, давайте по- быстренькому соберите в пакет чего повкусней. Чек мне потом отдадите,- скомандовала она и повернулась к солдату.
- Сам поди голодный ?- спросила Татьяна и взяла его за руку. - Пойдем ко мне в кабинет. Я тебя чаем напою и бутербродами накормлю. Паренёк, краснея, пошёл за ней.
А тем временем, в зале Ольга с напарницей укладывали в пакет сладости.
- И чего наша Татьяна так всполошилась? Уже домой пора и кассу закрывать, а мы тут возись, - ворчала Ольга. Тётя Валя прикрикнула на неё:
- Чего ворчишь? Сказали, делай и не бурчи. А Таня правильно делает. Надо девочку порадовать, да паренька поддержать.
Но Ольга не сдавалась - Я её, если честно, в первый раз такой увидела. Как она ему крикнула, Миша? Вот вы, тёть Валь, здесь давно работаете, кто это? Уборщица перестала мыть пол и горестно вздохнула.
- Так сына её звали. Он у неё в афганскую сгинул. Один единственный у неё был. Не дай вам Бог, девки, такого пережить. Она же раньше другая была. Хохотушка, болтушка. А как Мишки не стало, закаменела вся.
А в кабинете Татьяна деликатно расспрашивала парня.
- А давно вы одни? Как сестру зовут? Где ночевать будешь?
Тот с аппетитом поглощал бутерброды и бесхитростно отвечал. Что родители в бане пьяными угорели. Сестрёнку зовут Света и через два года она из детского дома выпускается. Что после армии он в деревню вернётся, в родительский дом и туда же Свету заберёт. А ночевать будет на вокзале, он уже с дежурным договорился.
А Татьяна слушала его, а видела перед собой сына. Он так же морщил нос, когда говорил и так же откусывал хлеб, сначала корку, а потом мякиш.
Тут она спохватилась:
- А зовут тебя как?
Он удивился:
- Так, Михаил меня зовут. Вы же сами там меня в зале окликнули. Я даже удивился, откуда вы меня знаете.
У Татьяны горло сжалось в спазме. Она закашлялася так, что из глаз слезы покатились. Миша всполошился:
- Что с вами? Плохо? Татьяна отхлебнула из стакана минералку и вытерла мокрое лицо.
- Ничего, всё в порядке, не волнуйся. Вот что. На вокзал ты не пойдешь, ночевать у меня будешь. Сейчас к Свете съездим и если не пустят, гостинцы передадим. И не спорь. Я старше и мне лучше знать!
Миша робко спросил:
- А ваши не против будут? Ну, если вы с улицы постороннего приведете?
Татьяна усмехнулась...
- Некому против быть. Одна живу.
И на мгновение вспомнила бывшего мужа. Он через полгода после похорон ушёл от неё. К девчонке совсем, старше сына их на два года. У него сейчас уже трое детей. Видела его недавно. Постарел, располнел, подурнел. Понятно, что про Мишку и не вспоминает, наверное, детей растит. Это она до сих пор сына забыть не может.
Через год после этого события на перроне стояли двое. Татьяна и Света, которую она забрала к себе. Они ждали скорый поезд. На котором должен был приехать Миша.
Их главный человек в жизни..
Метро – территория любви (рассказ)
Хочу вам рассказать одну историю, которая произошла со мной. Рассказ мой безоговорочно правдив во всех аспектах. Я просто излагаю факты, ничего не подтасовывая и не приукрашивая.
Однажды я спускалась в метро, возвращаясь с работы. Денек, надо сказать, не задался. Агентство недвижимости, в котором я подвизалась в качестве айтишника, переживало не самые лучшие времена. Было лето, потенциальные клиенты разъехались в отпуска. Строительные компании, с которыми мы сотрудничали, в очередной раз предсказуемо переносили сроки сдачи объектов. Несколько клиентов отказались от продаж на вторичном рынке, и мы получили претензии и скандалы от наметившихся покупателей. А от нашего генерального директора жена внезапно ушла к молодому тренеру по йоге и уехала с ним в Индию постигать мудрость Востока и распутывать хитросплетения кармы, от чего директор запил горькую и делами фирмы не интересовался вообще.
Так что зарплата была под угрозой, а денег оставалось мало. Очень мало, дня на три нормальной жизни. «Ладно, буду заодно худеть», - решила я и купила пять самых дешевых пучков салата, три капустных кочанчика и здоровенную бутыль с подсолнечным маслом. Все эти объемные продукты мне сложили в маленький, прозрачный и хлипкий полиэтиленовый пакетик, из которого они торчали в разные стороны. Ладно, до дома как-нибудь довезу, лишь бы пакетик не порвался. А дома у меня еще есть всякие старые экологические хлебцы-крекеры. Этим я буду питаться всю неделю. Офигенная польза получится для фигуры и для кошелька. В довершение ко всем неприятностям к концу рабочего дня у меня на носу вскочил невероятный прыщ. И выглядела я не как человек с прыщиком на носу, а как гигантский, блестящий, наглый, розовый прыщ с человеком на заднем плане.
Скажете: не женское это дело – информационными технологиями заниматься. Однако случается! Айтишник из меня очень даже неплохой получился. Потому, наверное, что папа и мама были оба зависимыми от компьютера. Мама меня даже грудью кормила перед компьютером. Так что еще в младенчестве я могла видеть светящийся экран и разные штучки, на нем появляющиеся. Я думаю, зачали они меня тоже перед монитором, не отрывая взглядов от экрана, а рук от клавиш. Вот такая камасутра получается.
В общем, еду я домой, жара, июль. Мечтаю скорее выбраться из подземной «душегубки» и добраться до дома, отдохнуть, привести себя в порядок, с прыщом побороться народными средствами, потому как на косметолога денег точно нет.
Стою на эскалаторе, рассеянным взглядом скольжу по встречному, идущему вверх, и вдруг глаз зацепился за знакомую мужскую фигуру. Я увидела его издалека, эскалаторы ползли медленно. Меня как будто током ударило. Это ж мой бывший! Ну да! Теперь их так называют. Если ты прожила с мужчиной две недели и рассталась, неважно из-за чего, то он уже переходит в категорию бывших. А мы вообще целый год вместе квартиру снимали. Это уже гражданский брак, можно сказать. Мои подруженции завистливо вздыхали и говорили, что «столько не живут». Вот и накаркали, вороны бессовестные.
Застукала я его как-то в машине в переулке с какой-то соплячкой-школьницей лет пятнадцати. Она так нагло развалилась на переднем сидении, руку в окошко высунула. Я стала наблюдать, конечно, скрытно, из-за кустов. Они о чем-то поговорили, потом гляжу, девица стала носом хлюпать. Жаль, что я далеко скрывалась, мне не слышно было. Тут мой друг сердечный вообще заволновался, стал ей слезы своим платком вытирать, бутылочку с водой ей откупорил. Все ясно мне стало. Любовные разборки у них. То есть еще и наклонности порочные у него обнаружились. Потом они куда-то поехали, а девица так и продолжала рыдать.
Ну, что мне было делать? Пришла в нашу съемную квартиру. Свою однушку я сдавала. Собрала быстро вещи и сей же час ушла. Пришлось, конечно, моих жильцов срочно выгнать. Не терплю предательства. Обидно было, что мне изменили, но ничего, пережила!
Он пытался мне звонить, я не отвечала, из всех контактов его в черные списки перенесла, везде заблокировала. Тогда он стал меня подкарауливать на улице. Я его счастливо избегала. Домой ко мне несколько раз приходил, я не открыла, затаилась, будто меня дома нет. Один только раз согласилась поговорить на улице, но для того, чтобы высказать все, что я о нем думаю. Его оправдательный лепет и вранье я не слушала. Я сказала, что я его ненавижу, пусть катится к малолеткам. Тут он совсем разъярился, обозвал меня ревнивой дурой и вслед мне кричал, что я еще пожалею, что никто на меня не польстится, что я без него пропаду... Ну да ладно, собака лает, ветер носит. Хотелось, конечно, в отместку как-нибудь встретить его и продемонстрировать, что у меня все «тип-топ», и кавалер есть, и красота при мне, и жизнь благополучна, дальше некуда. Но как-то не сложилось пока. А вот сейчас-то он меня и увидит, хочешь – не хочешь.
Быстро вытащила зеркальце, помаду, глянула на себя... Ешкин кот! Вот это мымра! Я же с утра и накраситься не успела, потому как опаздывала, кое-как причесалась и побежала. На работе некогда было и забыла совсем, что не накрашенная. Еще этот прыщ на носу, который уже стал багровым. Мама дорогая! Да он как меня увидит, так и поймет, что все его проклятия сбылись. Что делать, что делать? Точно увидит! Те, кто не пялятся в свои айфоны на эскалаторе, обычно тупо глазеют на встречных.
Он неуклонно приближался, и, как назло, передо мной стояли какие-то дети – скрыться за ними не удастся. В отчаянии я не придумала ничего лучшего, как сесть на ступени, чтобы спрятаться. Резко так рухнула вниз и приземлилась прямо на ноги мужику, стоящему сзади. Тот от неожиданности охнул, потом наклонился и стал спрашивать:
- Девушка, что с вами? Вам плохо?
Мужик ехал не один, а, видимо, с женой, дородной теткой в красном до боли в глазах сарафане. Тетка тут же подскочила со своей ступеньки ко мне и заголосила:
- О-о-й! Плохо девушке, плохо!
Теперь оглянулись уже несколько человек.
В это время бдительная служащая метрополитена, до этого тихо прятавшаяся внизу в своей прозрачной будочке, решила исполнить свои обязанности и доказать всем, что она не даром ест свой хлеб. Для начала она включила трансляцию, и все услышали, что «сидеть на ступенях и ставить вещи на поручни запрещается». Как будто я ставила! Да и сидела я не на ступенях, а по-прежнему на ногах у дядьки, который, похоже, смирился с таким положением дел и не протестовал. Затем служащая задействовала персональный микрофон и еще громче, чем трансляция заорала:
- Да, да! Я к вам обращаюсь, девушка на спуске! Встаньте немедленно, иначе остановлю машину!
Бли-и-и-н! Вот так спряталась! Теперь уже оба эскалатора глазели на то место, где должна была находиться «девушка на спуске», но я вставать отказывалась категорически. Я теперь могу проводить мастер-класс по привлечению всеобщего внимания в метро и других местах массового скопления народа. Разумеется, бывший тоже пытается разглядеть, кто же это там так хулиганит. Вставать нельзя ни в коем случае!
Злобная работница выполнила свою угрозу и остановила эскалатор.
Дети впереди меня попадали друг на друга и устроили визгливую кучу-малу. Сопровождавшая их училка тоже стала что-то вопить, размахивая сумкой у меня перед носом. Мой хлипкий пакет с капустой и салатом, в конце концов, не выдержал и порвался с одного боку. Капустные кочанчики весело запрыгали вниз по ступенькам, прибавляя суматохи и восторга детям, пытавшимся их ловить.
Публика вокруг разделилась на два лагеря. Одни во главе с теткой в красном сарафане считали, что девушке стало плохо от жары и духоты. Правда, некоторые настаивали на том, что девушка вовсе не девушка, а беременная, у которой начались преждевременные роды, и надо срочно поднять ее наверх и вызвать «скорую помощь». Другие, их было больше, считали, что девушка пьяная и на ногах не держится, и надо вызывать милицию. Я скромно помалкивала.
Встречный эскалатор тем временем тоже остановился по неизвестным причинам. Дежурная сотрудница тихо, но отчетливо заматерилась в микрофон и стала куда-то названивать. Дядька, чьи ноги я облюбовала в качестве сиденья, понукаемый своей женой, неожиданно подхватил меня под руки и резко поднял, а тетка стала совать мне в лицо бутылочку с водой. Когда моя голова показалась над перилами, первым, что я увидела, был, конечно же, мой бывший, прямо напротив меня. По закону подлости эскалаторы встали так, что мы оказались друг перед другом. Он смотрел на меня долгий миг, а потом по-дурацки спросил:
- Это ты?
А я ничего умнее не придумала, как выкрикнуть: «Нет, это не я!» - и опять рухнуть на дядькины ноги. Детский сад!!!
В это время в микрофон заорали:
- Держитесь за поручни! Пускаю машину!
Эскалаторы дернулись и поехали одновременно. К счастью, в разные стороны. Я благополучно доехала до самого низа сидя. Когда встала, чтобы сойти с эскалатора, была больно схвачена за руку другой дежурной по станции, срочно прибывшей к месту происшествия. Пришлось разыграть сценку: «Мне-было-так-плохо-так-плохо-но-сейчас-уже-лучше». Разыграла талантливо, мне поверили, да и мой растерзанный, встрепанный вид придавал убедительности. Пока все это происходило, подошел очередной поезд, я ловко вывернулась из рук добровольных помощников и заскочила в последний вагон. Когда двери уже закрылись и поезд отчалил, я успела увидеть бывшего на сходе с эскалатора. Надо же, он-то зачем спустился?!
Эта мысль неделю не давала мне покоя: зачем он снова спустился, причем, видимо, бежал, чтобы успеть меня застать. Работницы метрополитена на тот момент все были заняты мною несчастной, поэтому на него никто не обратил внимания. Неужели на что-то надеется? Все-таки, полгода прошло уже с расставания. «А сама я надеюсь на что-то?» - задумалась я. По крайней мере, нового ухажера я не завела. Хотя были, так сказать, претенденты.
И вот, сегодня вечером кто-то долго и настойчиво звонил в домофон. Я не открыла. А утром выходя из квартиры, обнаружила у своей двери на лестничной площадке с десяток или больше огромных букетов алых роз. Видимо, с кем-то он проник в подъезд и оставил все это великолепие. Ну, прямо как в известной песне. И ночью мне мой бывший снился в очень хорошем сне. Будто все у нас «как раньше». Взгрустнула я сильно. Мы ведь на момент расставания уже собирались расписаться и обсуждали дату свадьбы. Надо сказать, что любовь у нас была настоящая, «с первого взгляда».
Познакомились мы, кстати, тоже в метро. У него машина была в ремонте, и он ехал с работы. Я, совсем безмашинная, тоже. Был час пик, я последней из толпы пассажиров втолкнулась в переполненный вагон, но сумка, висевшая на плече, попала между створками дверей. Двери закрылись не полностью, поезд не трогался с места, по трансляции вещали: «Не держите двери, не задерживайте отправление поезда!» - а я ничего не могла поделать. Я стояла, уткнувшись носом в мужскую спину, тянула изо всех сил сумку, но ни развернуться, ни выдернуть ее не могла. Неожиданно мужчина ловко повернулся, перехватил у меня за спиной мою многострадальную сумку и вытащил ее из дверей. Поезд тронулся, а он не спешил выпускать меня из объятий, продолжая держать обеими руками то ли меня, то ли сумку. Я подняла взгляд, не зная еще, поблагодарить его или возмутиться. И на этом я пропала, вернее, пропали мы оба. Когда мы посмотрели друг другу в глаза, возникло чувство, что этого человека я знала всю жизнь, и что нет никого роднее и ближе. Он потом сказал, что у него было то же самое.
Мы так и проехали две остановки, в обнимку, молча, не отрывая взгляда друг от друга. Затем мы вышли, и он, наконец, расцепил объятия и взял меня за руку. Не было сказано ни слова. Мы просто пошли на эскалатор и встали на ступени, не разнимая рук. И только когда вышли из метро, он сказал: «Я – Саша». Я ответила: «А я – Надя». В тот день мы долго гуляли по городу, говорили взахлеб обо всем. Действительно, создалось впечатление, что мы, наконец-то, встретились после долгой разлуки. И через два месяца встреч и ухаживаний мы стали жить вместе.
А потом случилась та история с девицей в его машине. Я думала обо всем этом, растерянно перебирая розы, которые затащила в свою квартиру. Несколько букетов я распределила по вазам и банкам, остальные некуда было девать, только если свалить в ванную. То есть, весь выходной день я проведу в заботе о розах – неплохая перспектива. Я заплакала. Я впервые оплакивала нашу разлуку, впервые горевала по-настоящему. Наревелась, вытерла слезы и снова занялась розами. Выглянула на лестницу, чтобы убедиться, что букетов там больше нет... и замерла. Перед дверью стоял мой любимый, не решаясь войти, и робко смотрел на меня.
Мы молча смотрели друг на друга, потом он сделал шаг и заключил меня в объятия, как тогда, в метро. Я уткнулась в его плечо и вдохнула забытый родной запах. Видимо, опасаясь, что я передумаю, он быстро проговорил:
- Глупая ты дурочка! Зря ты все это устроила. Тогда в машине со мной была племяшка, дочка моего двоюродного брата. Она из другого города тайком от родителей приехала, рыдала от несчастной любви, а я ее утешал, потом кормил, отвез на вокзал, посадил на поезд, брату звонил. В общем, весь день возился. Вечером пришел, тебя нет. Пытался позвонить, ты не отвечала. Ну а дальше ты сама знаешь. Но я все время надеялся. Как увидел тебя тогда в метро, понял, что ждать больше нет сил. И... вот... пришел.
Что произошло дальше, я рассказывать не буду, вы можете попытаться угадать сами. Одно могу сказать: «Метро – самое романтическое место в мире, территория любви».
---
Автор: Юлия Бердникова
Подпишитесь на Книготеку, чтобы не пропустить новые рассказы! https://ok.ru/knigoteka