Яблочко

Людмила Лаврова
- Ты такая же, как и твоя мать!
- Какая, бабушка? – Катя невольно встала в стойку, но тут же одернула себя. От кого она защищается?!
- Себе на уме! Она никого и никогда не слушала! И ты туда же!
- Что я должна услышать?
- Меня! Ты должна слушать меня! И уважать! Так как я старше и лучше знаю жизнь! Поняла?
Катя удивленно смотрела на чуть растрепанную, раскрасневшуюся от гнева женщину, которая трясла пальцем перед ее носом.
Очень интересно! И почему это она требует, чтобы ее слушали? Нарисовалась – не сотрешь!
Катя чуть шевельнула пальцами, словно почувствовав в них клячку. Вот бы подправить этот день! Убрать чуть теней там, и осветлить тут… Не хочется темного! Не любит она это… Скандалы, склоки, повышенные тона… Мама никогда так с ней не разговаривала. Всегда твердила, что нормальные люди умеют слушать и слышать.
- Открываем ушки, Катюша, и слушаем внимательно! Как зайчики! Знаешь, почему зайчик так хорошо умеет слушать? Потому, что лисичка ступает тихо-тихо. Отвлекся зайчик, слушал плохо, вот лисичка его – ам! И съест!
- Не надо! – маленькая Катюша замирала, глядя на маму.
- Конечно, не надо! Поэтому, зайчик умный. Слушает ушками внимательно-внимательно и бегает ножками быстро-быстро! Никакая лисичка его не догонит!
Это было давно. Катя уже почти выросла, а мамины сказки и уроки все до одного помнила.
Странно… Когда Катя была младше, то считала, что мама преувеличивает или что-то путает. А сейчас оказывается, что она ой, как права была!
Взять хотя бы эту «бабушку». Ее Катерина и не знала до прошлого года. Жила с мамой в маленьком городке на берегу Черного моря, ходила в детский сад, дралась с Наташкой и Ленкой, а потом мирилась с ними и бегала за мороженым на крошечную набережную. А потом была школа, Митька, первые поцелуи на берегу моря на закате.
И мама была…
Катя по привычке стиснула пальцами крупную бусину поддельной бирюзы на браслете, сделанном мамиными руками.
- Подумаешь, фальшивая? Зато смотри, как красиво получилось! Знаешь, маленькая, иногда бывает так, что настоящее, взаправдашнее, горькое и сложное. И как ты ни крути – не порадует тебя, и не согреет. А замена может быть не такой уж и плохой.
- Это как?
- Ну вот, смотри! Вы пару недель назад с Наташей из-за чего поругались?
- Она сказала, что мы бедные, и потому ты мне не настоящие фирменные кроссовки купила, а подделку. Сказала, что она точно знает, что они должны по-другому выглядеть.
- Да. Права была Наташа. Кроссовки твои дядя Рудик шил. Но никто и не говорил, что они фирменные, ведь так?
- Так!
- Зато они из хорошей кожи, красивые, и с любовью сделаны. Ты же знаешь, дядя Рудик по-другому не умеет. Тебе эти кроссовки нравятся?
- Да!
- Ну и какая разница тогда, фирменные они или нет? Это все люди придумали, чтобы казаться себе выше и лучше других. Понимаешь? Вот у меня есть такая тряпочка, а у тебя – нет. Я – лучше! А разве это так? Разве правильно?
- Не-а.
- Именно! Главное, чтобы человек внутри не фальшивый был, а остальное… Кому-то важно какой ярлычок к тряпочке пришит, а кто-то будет радоваться тому, что имеет. И я точно знаю, счастливее будет тот, кто знает, что не все ярлычками меряется.
Катя тогда очень долго думала. Успела даже пол вымыть в своей комнате и в маминой. А потом пришла на кухню, где мама варила ее любимое абрикосовое варенье, и спросила:
- Мам, а получается, что Наташка мне не лучшая подруга? Так что ли? Если она мне говорит, говорит, хорошее, а потом – бац, и гадости выдает? Я ведь знаю, мои кроссовки ей очень понравились. Просто сказать об этом она не захотела почему-то.
- Откуда знаешь?
- Так Ленка сказала. Говорит, Наташка матери скандал устроила, требуя, чтобы та ей лучше, чем у меня, кроссовки купила.
- Ох, Катя! – Ирина, мать Кати, отложила в сторону деревянную ложку, которой мешала варенье, и обняла дочь. – Не руби с плеча. Наташа еще такая же маленькая, как ты…
- Я – не маленькая!
Катя крутанулась в руках матери и подняла голову. Глаза были злыми, но Ирина знала – на себя сердится. Подумала о подруге плохо – вот и злится.
- Для меня маленькая, — мягко поправила Ирина. – И ты, и Наташа. Для мамы ее дети, и те, что рядом росли, всегда малыши. И разве это плохо? Моей мамы уже давно нет, а я так хотела бы побыть снова маленькой… Чтобы меня вот так пожалели, приласкали… А некому…
Ирина чуть нахмурилась и поцеловала макушку дочери.
- Ладно! Что это я? Мы же о тебе говорили. И о Наташе… Катюша, дай ей время. Вспомни, как она тебя домой притащила, когда ты с качелей свалилась? Я же видела, что она тогда испугалась за тебя больше, чем за себя! А ведь тоже коленки ободрала, когда вслед за тобой с качелей спрыгнула. Ой, а ревела так, что врач в больнице предложила и ей укол сделать. За компанию. Чтобы успокоилась. Помнишь?
- Да…
- А как она тебе новенькие фломастеры, что ей отец привез, подарила? Просто принесла и отдала, потому, что ты тогда болела и я ее к тебе не пускала. Сказала, чтобы ты ей самую красивую картину нарисовала, а она ее на стену повесит и будет ждать, когда ты поправишься. Помнишь?
- Помню…
- Ну вот! А ты говоришь – кроссовки… Глупости все это! Подрастете и поймете, насколько это все пустое. А пока – не растеряйте то, что имеете.
- Она уже приходила.
- Зачем?
- Мириться. Просила прощения.
- А ты?
- А я сказала, что видеть ее не хочу и мы не бедные!
- Злилась?
- Очень!
- А сейчас?
- И сейчас злюсь! Но уже меньше…
- Вот и подожди, пока твоя злость совсем зубки растеряет, а потом – мирись. Если сейчас пойдешь – до конца не простишь и злиться все равно будешь. Разругаетесь совсем!
Как же Кате не хватало сейчас рядом мамы… Она бы точно знала, что сказать и что сделать. Особенно теперь! Когда бабушка рядом...
Бабушка появилась неожиданно.
Катя ничего не знала до поры до времени ни о том, что мама неважно себя чувствует, ни о том, что она связалась со своей бывшей свекровью, и попросила ее приехать.
- Ну здравствуй, Ирина! Уж и не думала, что свидимся! – пышнотелая, раскрасневшаяся от жары женщина закрыла за собой калитку и привалилась к ней спиной, пытаясь отдышаться. – Невыносимо жарко! Не знаю, как я все это вынесу!
- Здравствуйте, Галина Ивановна!
Катя удивленно оглянулась на мать, услышав в ее голосе странные нотки.
- Это Катя? – Галина Ивановна вздохнула, разглядывая девочку. – Ничего общего! Ты уверена, что она Сашина дочь?
- Вы не меняетесь!
Теперь в голосе матери был смех и Катя чуть успокоилась. Значит, не все так плохо. «Там видно будет», как мама говорит.
Бабушка ей не понравилась. Шумная, нервная, несдержанная. Она тут же наполнила их дом суетой и пустыми хлопотами.
- Бардак, как всегда! Разве трудно порядок навести, Ира?! У тебя же ребенок! Да еще – девочка! Пусть любуется, да? Как женщиной быть учится? Ее муж в первый же день после свадьбы из дома выставит! И правильно сделает!
Катя не понимала, почему мама молчит. Прячет улыбку, но не возражает. Смотрит, как носится по дому эта странная женщина, сметая все на своем пути и наводя свои порядки, но ничего не говорит и не пытается помешать.
Коты от такой кипучей деятельности растеряли все свое привычное нахальство и попрятались по углам, а Грей, пес, подаренный Кате дядей Рудиком, молча ушел во двор и улегся в тени беседки, изредка глухо порыкивая, когда голос Галины Ивановны звучал в доме очень уж громко.
- Вот! Единственное здравое существо в доме – это собака! Понимает, что ему тут делать нечего! Животным вообще не место в доме!
Коты, услышав это, и увидев в руках Галины швабру, брызнули во двор. От греха подальше.
И именно тогда Катя впервые показала характер. Отловила своего любимца – Пончика, и демонстративно протопала с ним подмышкой к себе в комнату.
- Это еще что?! Катерина! – грозный окрик Галины Ивановны заставил Грея подать голос в дворе.
- Я за нее! – Катя лениво обернулась и уставилась на бабушку. – Коты останутся в доме. И Грей тоже! Они были здесь задолго до вас. Порядок, говорите? Вот и соблюдайте его! Это наш дом! И вы здесь в гостях! А у себя делайте, что хотите!
- Катя! – Ирина ахнула и закрыла рот ладонью. Никогда она не слышала, чтобы ее дочь так разговаривала со взрослыми.
Однако, к ее удивлению, Галина Ивановна совершенно не обиделась. Чуть прищурилась, ухмыльнулась каким-то своим мыслям, и выдала:
- Все-таки, наша порода! Хороша, нечего сказать! Яблочко от яблоньки... Ирина! Могла бы и получше мою внучку воспитывать!
С тех пор котов она не трогала. Брезгливо отстраняла от себя ногой, если попадались на пути, но из дома не гнала.
Впрочем, всем было не до них. События развивались так стремительно, что Катя растерянно смотрела на старые часы, которые стояли на комоде в гостиной, и пыталась мысленно остановить стрелки.
Куда так спешит это противное время?! Зачем?! Мама еще такая молодая! И так нужна Кате! Нельзя же вот так… Неправильно это!
Однако, время вовсе не собиралось слушать Катю. Оно неумолимо отсчитывало минуты, не давая даже малейшей надежды на то, что возможна остановка или хотя бы задержка.
Врачи, лекарства, больница...
Ирина ушла ранним весенним утром.
Накануне Катя впервые распахнула окна, впуская свежий ветер с моря после такой долгой зимы, и прошептала:
- Мамочка, скоро твоя вишня зацветет! Совсем скоро уже!
- А постараюсь, Катюша… Я так хочу ее увидеть!
Узнав, что мамы больше нет, Катя в ярости сломала ту ветку, которая тянулась к окну маминой спальни. Зачем она здесь?! Если смотреть на нее больше некому...
Галина Ивановна не церемонилась с Катей. Сгребла в могучие объятия, вытянула из кармана чистый платок, больше похожий на простыню, и скомандовала:
- Плачь! Кричи! Отдай мне то, что внутри! Не нужно оно тебе! Ты ничего не могла сделать… У каждого из нас свой срок…
Откуда она взяла эти слова? Откуда знала, что творится на душе к Кати в эту минуту? Ведь права же была! Именно себя Катя винила в том, что случилось. Мама слишком много работала, слишком мало отдыхала… Все для нее, для дочки своей… Хотела, чтобы Катя поступила в институт, получила образование…
А Катенька что? Гуляла с Митькой и девчонками, вместо того, чтобы сидеть в обнимку с учебниками и мольбертом. Скатилась на «тройки», хоть и знала, что времени до окончания школы всего ничего осталось. Да, спохватилась и принялась исправлять ситуацию, но маме об этом сказать так и не успела. Не хотела тревожить...
Письмо, написанное Ириной дочери, Галина Ивановна отдала Кате только на сороковины.
- Держи! Теперь можно. Читай внимательно. Мать тебе наказ дает.
- Почему конверт открыт? – Катя вертела в руках обычный белый конверт без марки и адреса.
«Катюше»… Вот и все, что было написано размашистым маминым почерком на обороте.
- Ты за кого меня держишь? Я, конечно, тот еще пряник, и тебе могу совершенно не нравиться, но читать чужие письма… - Галина Ивановна покачала головой. – Иди уже! Не до тебя мне сейчас. Уборки – до ночи теперь. Захочешь – приходи помочь потом. А мне некогда!
Обиделась… Катя поняла это сразу, как только Галина Ивановна отвернулась и ушла на кухню. Не ругалась, как обычно, не спорила с ней, а просто засопела, пряча глаза, и закрыла за собой дверь. Катя подошла, прижалась лбом к косяку, на котором еще видны были отметки карандашом, что ставила мама, отмечая ее рост.
- Ого! Как Катюша подросла! Какая большая стала!
Голос матери прозвучал так ясно, что Катя невольно отшатнулась от двери.
Большая… Как же! Была бы большая – была бы умная! И не обижала бы людей почем зря. Мама ее поведение точно бы не одобрила.
Катя закрыла за собой дверь в свою комнату, села на пол, и положила конверт на колени, не решаясь открыть его. Сложно… Так много она хотела бы сказать маме. Так много не услышала от нее…
Конверт был пухлым, туго набитым мелко исписанными листками, вырванными из обычной тетради в клетку. Катя обняла крутившегося рядом Пончика, и потянула листочки из конверта.
«Катюша! Перестань реветь сейчас же! Ты же сильная у меня! Так к чему эти слезы? Жизнь так прекрасна! И в ней столько все хорошего! Вот и цени ее! Не надо попусту тратить свое время, даже на то, чтобы оплакать несбывшееся. Ты сейчас скажешь, что у нас было так мало времени, чтобы побыть вместе. А я тебе скажу другое. Времени у нас было так много! Ты даже не представляешь, насколько много нам было дано! Хотя, что это я? Ведь ты не понимаешь… Давай-ка, я расскажу тебе обо всем по порядку. Ты имеешь право это знать. Это ведь твоя история.
С чего начать… С того, как мы познакомились с твоим папой, наверное. Знаешь, он был удивительный. Я, когда увидела его впервые, сразу же и влюбилась. Девчонки мои, подружки, крутили мне у виска: «Как ты можешь? Он же рыжий!». Не понимали, глупые, какой он красивый! Как солнышко! И такой же теплый был. Ты очень на него похожа, пусть и не внешне. Не знаю, почему так получилось, что от папы у тебя только веснушки, глаза и нос. Все остальное – мое. Когда ты родилась, он все тебя разглядывал и мечтал, что у тебя будут такие же кудри, как у бабушки. Его мамы. Галины Ивановны.
Катя! Она очень хорошая женщина! Не принимай близко к сердцу ее эмоциональность. Она всегда такой была. Не сдержанной, грубоватой, крикливой, и при этом – очень надежной и доброй.
Спросишь, почему ты ее не знала все эти годы? Почему не встречалась с ней?
А это уже моя вина. Я была молодой и глупой. Не смогла вовремя понять ее. Не разглядела.
Прости меня!
Мы очень сильно поссорились, когда ты была маленькой. С твоим папой мы жили хорошо и дружно. Но ровно до того момента, как он нашел себе другую любовь… Так бывает, Катюша…
Это случилось не потому, что он меня не любил, или ты ему не была нужна. Нет. Просто встретил ту, что стала для него вселенной…
Скажешь, а как же та вселенная, что была до? А вот так. Была и нету. Мне кажется, что я всегда любила его больше, чем он меня. Он был хорошим отцом. Жил со мной ради тебя, когда любовь уже прошла. А, встретив ту женщину, не смог больше врать. Всегда был честным…
Но это я сейчас понимаю, а тогда мне было очень плохо. Больно было так, что дышать не могла. А тут еще и Галина Ивановна приехала.
Это сейчас я знаю, что приезжала она тогда, чтобы «образумить» сына. Хотела, чтобы мы семью сохранили. Не понимала, что происходит. Но, как ты уже, наверное, догадалась, начала разговор со своего фирменного: «Где порядок?». И я сорвалась. Мы наговорили друг другу столько лишнего, ненужного и обидного, что мне вспоминать стыдно до сих пор. Она что-то кричала, обвиняя меня. Я что-то отвечала, обвиняя ее и твоего отца. И под конец выпалила, что ты не ее внучка…
Господи, Катя, какой же глупой я была! Как легко совершить ошибку и как трудно потом ее признать!
Мне бы вспомнить тогда как я лежала «на сохранении» и врачи говорили, что ты можешь вообще не родиться. А она бросила все, приехала и жила у нас больше месяца. Таскала мне паровые котлетки и навела такой порядок в моей маленькой квартирке, где жили мы с твоим папой, что я потом еще долго вещи свои найти не могла. И домой засобиралась она только тогда, когда уверилась, что все будет хорошо и тебе ничего не грозит.
Я не знала, что она встречалась с той женщиной. Пыталась поговорить, образумить, а в итоге чуть не прокляла ее, заявив, что никогда не примет.
И знаешь, ведь приняла. И детей, которых та родила, любила не меньше, чем тебя. Да, Катя, у тебя есть брат и сестра. Если ты захочешь, бабушка тебя с ними познакомит. Мы говорили с ней об этом. Плохо быть одной. Чем больше рядом с тобой будет родных людей, тем лучше. Мне спокойнее будет, понимаешь?
Подумай об этом.
А теперь о том, что будет. Катюша, учись! Я так хочу, чтобы у тебя было будущее! Только прошу тебя об одном! Выбирай его сама! Не позволяй никому тобой командовать! Ты помнишь, о чем мы говорили? О том, куда лучше поступать и как использовать то, чем так щедро наградила тебя природа? У тебя талант, моя девочка! Вот и используй его! Не всякому это дано. И если уж природа расщедрилась и подарила тебе такую милость - действуй! Да, это будет непросто. Но я попросила Галину Ивановну, и она тебе поможет. У меня есть сбережения. Пусть небольшие, ведь многое пришлось потратить, но на год-другой тебе хватит. А там уже сама… Ты и раньше умудрялась подрабатывать. Твои сумки, расписанные красками, и картины туристы всегда покупали очень охотно. Думаю, в Питере или Москве продавать их будет гораздо легче. Не бросай свою мечту! Пусть она станет реальностью! И я верю, что когда-нибудь придет тот день, когда в столичной галерее пройдет твой вернисаж. И я обязательно порадуюсь за тебя, пусть ты этого и не увидишь. Мне кажется, что здесь я буду знать все и обо всем.
Я люблю тебя! Боюсь за тебя! Но верю, что ты справишься! Сильная, умная моя девочка!
Вытри слезы, я сказала!
Мама».
Катя отложила письмо и долго сидела, опустив голову и пытаясь справиться со слезами. Мама сказала не плакать!
Пончик давно уже свернулся рядом на ковре и спал, изредка вздрагивая во сне, а Катя все сидела, пытаясь понять, как ей жить дальше.
Ответ пришел в виде Галины Ивановны, которая заглянула в комнату, щелкнула выключателем, и скомандовала:
- Вставай! Хватит сумерничать. Пойдем! Я тебя чаем напою и поговорим. Надо дело делать, а не слезы лить!
Затея с «художествами» Галине Ивановне не понравилась. Она отругала Катю, пытаясь доказать ей, что куда лучше будет получить «нормальную профессию», но та ничего даже слушать не хотела. Вот тогда-то Галина Ивановна и выдала внучке, что та упряма как осел и в этом похожа на ту, что столько лет не могла себе признаться в том, что одним словом можно напрочь разрушить жизнь близких людей, лишив их тепла и заботы на долгие годы.
- Столько лет молчала! Ни словечка, ни весточки! А я ведь вас искала! Куда только не подавала запросы! Откуда же мне было знать, что мать твоя имя тебе сменила и фамилию новую придумала? Ладно бы еще девичью взяла, а то совершенно чужую! Как ей только это удалось?!
- Дядя Рудик помог.
- С ним я еще разберусь! Помощничек! Лишил меня надежды внучку найти! Ох, и получит на орехи от меня и пусть не обижается!
- Не надо! Он хороший! Помогал нам столько лет! Маму уговаривал за него замуж выйти.
- А она что?
- Не хотела. Говорила, что отца любит. Я же не знала, что он жив! Знала бы их историю - уговорила бы ее!
- Печаль какая, ты глянь! – Галина Ивановна со стуком поставила перед Катей тарелку. – Ешь! И подумай о том, что я тебе сказала! Что это за профессия такая – художник?! То ли дело – бухгалтер! И сыта, и при деньгах!
- Бабушка! При чужих!
- И что? Сначала чужие считать научишься, а потом и свои появится!
- Нет! Я так не хочу! Это не мое! Понимаешь ты это?
- Где уж мне?!
- Я не хочу тебя обидеть! Ты пойми! Я хочу заниматься тем, что мне нравится!#опусы Мама сказала, что она тебе деньги для меня отдала? Мне через месяц восемнадцать. Ты отдашь их мне, и я уеду. И никаких забот со мной у тебя больше не будет! Дальше я сама!
Галина Ивановна задохнулась от возмущения, выставила перед собой свой говорящий палец, но вдруг передумала ругаться. Посмотрела на Катю внимательно, усмехнулась и вдруг скрутила из трех пальцев фигуру, значение которой ни для кого не является секретом, начиная где-то с детсадовского возраста.
- Вот! Видела! С тобой поеду! И прослежу, чтобы из тебя хороший художник вышел! Я матери твоей обещала, что не брошу тебя. И нечего мне тут! Молчи!
Галина Ивановна сердито запыхтела, подвинула тарелку ближе к Кате, и скомандовала:
- Ешь, я кому говорю?! Остыло все!
А спустя несколько лет в небольшой частной галерее в центре Москвы по залам будет ходить странная компания.
Рыжеволосая, чуть растрепанная, полноватая женщина, высокий, нескладный парень в модных очках на длинном носу, и Катя с годовалым сыном на руках.
- Ну как? – она все-таки задаст этот вопрос, хотя раз сто даст себе зарок дождаться вердикта от той, что довела ее чуть ли ни за руку до этого дня.
Галина Ивановна оглянется на внучку, фыркнет сердито, и отберет у Кати малыша. Вытрет ему нос, перехватит поудобнее, позволяя уложить голову на свое плечо, и только тогда кивнет:
- Хорошо! И рамки красивые, и вообще! Вот только краски все равно ты переводишь – не дай Боже! Катя! Можно было бы и поменьше, а? И в мастерской уже порядок наведи! Я была утром! Там черт ногу сломит! Гена! – она повернулась к обладателю очков и носа. – А ты куда смотришь?
- А что не так, Галина Ивановна?
- У нее такие мешки под глазами, что глянуть страшно! Не высыпается же! Так! Сёму я сегодня забираю! А вы отоспитесь, отдохните, приведите себя в порядок и после выходных приезжайте! Все ясно? Ну, мы пошли тогда, да, маленький?
И проходя мимо Кати, Галина Ивановна остановится на минутку, проведет рукой по ее щеке и шепнет:
- Мама тобой очень гордится, девочка! И я тоже! Ты же это знаешь? Вот и молодец! Яблочко ты мое…
ДзенБлог: Lara's Stories
#ЛюдмилаЛаврова
ЗАСЛУЖИЛИ
Девушка замуж выходила. Она заканчивала музыкальное училище. Дирижёр хора. Туда принимают только тех, кто хорошо умеет петь. И за годы учёбы преподаватели как бы «обрабатывают» голоса студентов, как это делают с драгоценными камнями.
И вот девушка замуж выходила. С утра, как всегда, суета. Нужно было одеться, приготовиться. Затем выкуп – театральное представление. Так принято. И от выкупа почти никто не отказывается.
После – регистрация брака. Затем собрались всей молодой компанией отправиться по городу кататься, и за городом тоже.
Но перед этим нужно было заехать домой, чтобы показаться бабушке во всей красе. Бабушке девяносто. И она, конечно, в ресторан не поедет. Потому что очень старенькая.
А ещё у неё ноги болят. Потому что она их «застудила» в молодости. Пришлось чуть ли не в переходном возрасте отправиться на работу. Времена были такие.
Бабушка очень внучку любила. Любила так, как могут любить только бабушки: нежно и беззаветно, без оглядки. Самоотверженная любовь.
Девочка зайдёт к бабушке, и она от неё оторваться не может. Смотрит и любуется.
Родители при бабушке не могли делать замечание. Или бранить её за что-нибудь. Бабушка мигом им «рот затыкала». И родители пугливо умолкали.
Бабушка считала, что девочку любить надо: мало ли какая у неё жизнь сложится. Чужие люди вряд ли пожалеют. Вряд ли полюбят, как бабушка.
И вот внучка замуж выходит. Любимая внучка. Пока молодые брак регистрировали, старушка достала старое платье бордового цвета – лучшее в своём гардеробе. И даже бусы на шее застегнула. На голову повязала бордовый платок – под цвет. И вышла на скамеечку – внучку встречать. Чтобы полюбоваться ею при свете солнечного дня. Сидит, ждёт, волнуется. И ещё пара бабушек
присоединились. Одна со своим стулом даже вышла. Сидят втроём и ждут. Наверное, свою молодость вспоминают.
Во двор заехали красивые машины. Из одной вышла молодая пара. Она – беленькая, как лебёдушка. А лицо милое-милое, потому что родное. И мальчик в тёмном костюме, как кипарис. За ними толпой весёлая молодёжь.
Бабушка увидала любимицу – и в слёзы. Это слёзы радости. Потому что ей, старушке, девяносто. Помирать пора. А она дожила и девочкой своей любуется.
Внучка подошла. И вдруг что-то кольнуло у неё в сердце. Подозвала подружек, что-то им сказала. Они впятером – все подружки – встали полукругом около трёх бабушек. И начали петь. Голоса поставленные, пение, как в театре: простые люди так не смогут. Только профессионалы.
Начали петь песни военных лет. А в середине девочка в белом платье невесты.
Люди стали собираться. Останавливаться: очень уж необычно. И что это за артисты поют на заплёванном городском дворе?
А это юность пела – старости. Про её, старость, детство и юность. Про то, что ушло, что никогда не воротишь.
А бабушка сидела и слушала. Ей хотелось на лице изобразить спокойное достоинство, потому что надо же немного внучкой погордиться. Но не смогла. Всплакнёт, успокоится и снова всплакнёт. А на душе так хорошо, так хорошо. Хорошо потому, что юность поёт песни тех годов. Песни того времени, когда их отцы воевали. И некоторые не вернулись.
Это значит, что у молодости есть сердце. И есть душа. Какая же молодость без сердца?
А то, что не поехали с цветами к разным памятникам – не беда. Памятник – это камень. А камень и есть камень. А тут, на скамейке, три очень старые... женщины. Судьба которых лёгкой не была. Пусть послушают: они заслужили... #ГеоргийЖаркой_опусы
Автор : Георгий Жаркой
Я тебе ничего не обещала
Светлана Васильева
-Ну что, Катерина Михална, как живется вам, как спится? Спокойно ли? Совесть -то не мучает, не стыдно за дочку?
-Тась, я что- то не пойму, ты о чем сейчас говоришь? Что не так с моей Дашкой?
-Она еще спрашивает! Нет, вы поглядите на неё, люди добрые! Что не так? Да гулящая она у вас, вот что!
-Знаешь что, Таисия Петровна, ты говори, да не заговаривайся! Что мелешь-то?
-А ничего не мелю! Всю правду говорю. Что есть, то и сказала! Еще пыль дорожная толком не просела, как Сашку в армию забрали, а ваша вертихвостка уже замуж выходит! И что я теперь делать должна? А? Как солдату такие новости слать? Даша, ну что ты там за мать спряталась? Выйди к людям, да в глаза все скажи! Ну как же так? А как же Сашка? Как ему теперь сказать, что ты замуж выходишь? Это что же получается, пока он там, в армии, страну свою защищает, твой сон оберегает, чтобы ты спала спокойно, а ты что же, в это время с другим спуталась? Не дождалась значит сыночка нашего? Да как тебе только не стыдно, Даша! А ведь за столом вместе со всеми сидела, ела- пила, слова нежные ему говорила, и так поступила подло? Не ожидала я от тебя такого, Даша. Пусть и с тобой муж твой так поступит, как ты с Санечкой нашим поступила. Пусть и тебя в жизни только ложь да предательство ждет, ничего лучше ты не заслужила! Вовек я тебя не прощу за то, что сына моего опозорила!
-Я ему ничего не обещала! Ничего, слышите вы меня? Вы же рядом были, и все слышали! Ну не обещала я его ждать, не обещала! Вы же сами себе что- то придумали, сами в это и поверили! Вы же никого кроме себя и слышать не хотите, а у Сашки между прочим уже давно другая девушка есть!
-Врешь ты все, Дашка! Не мог Сашка против воли моей пойти, не мог ослушаться! Знает ведь, что я тебя ему в жены выбрала!
***
-Мам, ну зачем она так? Что же плохого я ей сделала, что она мне такое желает?
-Дашунь, успокойся, не бери в голову. Она просто злится, что ты замуж выходишь не за Сашку. Они же с самого садика хотела, чтобы вы поженились.
-Мама, ну это просто средневековье какое- то! Да мы же с ним даже не дружили никогда. Мне кажется, что я ему и не нравилась, а ухаживал он за мной только потому, что теть Тася ему сказала. Да он и младше меня на 2 года, я всегда к нему как к брату относилась.
-Как знать, доченька, как знать. Может и так. Забудь, плюнь, да разотри. Она всю жизнь странная, Таська-то, с головой редко в ладах бывает, как что втемяшит себе в голову, так и думает, что так и надо.
Что для деревенских ребятишек разница в 2 года? Да ничего особенного, но только до определенного момента. В раннем детстве все равны, у девочек куклы, у мальчишек машинки, а уж в подвижные игры одинаково играли. Что в прятки, что в догонялки, в вышибалу, да казаки- разбойники. так и Дашка с Сашкой все детство в одной компании играли, да бегали. Только девочки быстрее растут, где оно, то детство босоногое? Дашке уж в клуб, на дискотеки бежать пора, а Сашка все в казаки- разбойники ее зовет играть. Ему и 12 лет еще нет, а Дарья- невеста почти, 14 исполнилось. Интересы другие, компания своя. Но с Сашкой дружили по соседски, никаких чувств, просто дружба.
Таисия все мечтала, что вот вырастут дети, да поженятся. А что, у них семья приличная, да и у Дашки родители не пропойцы, уважаемые люди. Что Дашка, что Сашка только смеялись от таких разговоров, мол, какая свадьба, теть Тась, маленькие мы еще.
Маленькие были, да быстро выросли. Дарья уже студенткой давно была, когда Сашке повестка в армию пришла. Считай, со школьной скамьи парень сапоги топтать отправился.
Столы шикарные Тася накрыла, прям на улице сидели, сколотили навес на случай непогоды, лавки поставили. Все за одним столом гуляли, и взрослые, и подростки, Сашкины друзья. Весело было, с песнями под гитару, с танцами, с традиционными росписями на бутылке. Королём вечера был Сашка, все ему желали хорошей службы и скорейшего возвращения, чтобы эти 2 года пролетели незаметно, и чтобы когда он вернется, за встречу солдата выпить в такой же большой и дружной компании. Не обошлось и без пожеланий верной девушки, которая его непременно дождется.
-А что, Сашок, невеста-то есть на примете? Ждать- то будет? Понимаешь-ли какое дело, солдат. Служба, она ведь вдвойне быстрее проходит, когда дома тебя ждет не только мать, а и невеста. Ну что ты зарделся, словно маков цвет? Представь нам невесту свою, чтобы мы знали.- Это дядя Коля, родной дядька речь торжественную двинул.
-Пока Сашка сидел, стыдливо опустив голову вниз, исподлобья поглядывая на Марину, девушку, которая ему очень нравилась, мать его, Таисия, неожиданно встала и глянув на собравшихся торжествующим взглядом, сказала:
-Дашка, ну при всех-то не отвертишься! Отвечай сразу, будешь Сашку моего ждать? А отслужит солдат, домой вернется, там и свадебку справим, следом за встречинами. Ну что переглядываетесь, молодежь? А то заладили, что просто друзья! -Таисия, довольная своей находчивостью просто светилась от счастья.
-Знаем мы вашу дружбу, от которой дети бывают. Племянничек, вы поди уже того, скоро ко внукам готовиться матери-то? А вот это ты зря, зря. Как теперь невесту контролировать станешь, когда сам для других распочал её? -дядя Коля сам рассмеялся от своей шутки, и половина присутствующих тоже засмеялась.
Теть Тась, да какая свадьба? Мы же просто друзья с Сашкой. Да, мам, какая свадьба? Дядь Коль, ты чего говоришь-то? Какие внуки? Что Сашка, что Даша сидели, зардевшись от смущения, а в честь новоявленной пары уже лились и шуточки, и тосты. Ни Саше, ни Даше не дали и слова сказать, и только и слышно было со всех сторон: Горько! Горько!
Даша с трудом выбралась из-за стола, и пошла на выход, где впереди уже шла Марина. Сашка, увидев что девчонки пытаются сбежать, вышел вслед за ними.
-Девчат! Дашка, Марин, да подождите вы! ну не обижайтесь на мать, всегда она такая была, беспардонная. язык без костей, от нас и отец только поэтому ушел.
-Пойду я, Саш. Счастливой тебе службы и скорейшего возвращения. И маме своей объясни наконец, что мы не поженимся, и ждать я тебя не обещала. Зачем так делать было? Как теперь людям в глаза смотреть?
Даша пошла домой, а Сашка с Мариной остались. О чем они говорили, никто не знает, только за стол Сашка вернулся один.
***
Прошло 1, 5 года. Сашка исправно служил, иногда писал Даше дружеские письма, а вот с Мариной у него так и не заладилось. Вялая переписка быстро сошла на нет, и девушка тоже уехала в город получать профессию.
Когда Даша собралась замуж, Сашка узнал об этом в числе первых, только он не расстроился, а напротив порадовался за подругу, и сообщил, что в далеком городе тоже встретил девушку, вот только все не решался сообщить об этом матери. Даша успокоила Сашку в ответном письме, что мол не переживай, Сашка, она уже поди успокоилась с идеей нас поженить, однако все вышло совсем по другому.
Когда Даша выходила замуж, Таисия подглядывая через забор брезгливо плевалась.#опусы Хорошо, что своему жениху девушка уже рассказала про это недоразумение, а то много вопросов могло возникнуть у парня по поводу пересудов. После свадьбы молодые уехали в город, а вскоре и Сашка вернулся домой, да не один, а с невестой.
Гордая Тася по поселку ходила, грудь мощную вперед, голову вверх, того и гляди,что короной до небушка достанет. Всем хвасталась, что невеста у Сашки- непростая, ну и что, что не красавица, зато родители- люди уважаемые, отец так и вовсе прапорщик, не последний человек в армии. Вот сейчас погостят немного молодые, да назад, в город уедут. Сашке уже и место хлебное выхлопотали в армии родной, трудиться будет на благо родины, а там и свадебку сыграют. И пусть теперь Дашка локти кусает, что такого жениха упустила!
Пока гостили молодые в деревне, и Дашка с мужем в гости приехали. Встретились молодые по соседски, а там и родители присоединились. Хорошо посидели, душевно, помирились, да забыли прошлые обиды. Таська только со смехом и смогла сказать, что глядя на то, как Сашка с Дашкой вечно шушукаются, да гуляют вместе, всегда и думала, что жених и невеста они, так и считала, что поженятся. А то, что они все отнекивались, так думала, что стесняются. Она же не думала, что парень с девкой просто так дружить могут!
А Сашка с Дашкой до сих пор общаются, семьями теперь дружат. Таисия совсем старенькая стала, Сашка её к себе забрал. Только нет- нет, да и скажет старенькая Тася, что зря он на Дашке не женился, она ей больше по нраву была. Да что уж тут говорить, старый человек, что с неё взять, с бабы этой дурной, у которой всю жизнь и ветер в голове, и язык без костей.
А ведь на самом деле, сколько случаев бывает, когда родители, не спрашивая своих детей мысленно их уже и поженили, и внуков нянчат. И никто не спрашивает этих самых детей, никто с ними не советуется, просто считают, что так оно и будет, а потом сильно разочаровываются, когда детки идут против воли родителей, и выбирают себе совсем других жен и мужей. Иногда дело доходит до таких скандалов, что дружащие раньше люди становятся врагами на всю оставшуюся жизнь. А ведь всего-то и надо было, что прислушаться к детям, и понять, что они на самом деле просто друзья.
– Боялась, что дочь в подоле принесёт, а принес муженёк, – смеялась соседка. – Не суди, да не судима будешь, – ответила Нюра...
– Нюра, Нюр, пойди сюда скорее, – Зинаида оперлась руками о калитку, стараясь отдышаться.
– Кто за тобой гнался-то? – рассмеялась Анна, вытирая мокрые руки о край передника, – Ой, да ты и не переоделась даже, городская вся! Чего стряслось? – спросила уже серьезнее, – Не томи!
– Ох, и не спрашивай, Нюрка! Сейчас расскажу. А ты бы лучше присела на лавку, идём-ка во двор, тоже присяду, а то аж сердце прихватило. И водички принеси, если нетрудно, жарища, спасу нет.
Изображения используются на правах коммерческой лицензии. Копирование запрещено
Зинаида достала из кармана юбки носовой платок и вытерла лоб от проступивших капелек.
Анна скрылась за дверью и вскоре вернулась с ковшом холодной воды. Зина напилась, утерла рот, и посмотрела на соседку странным взглядом.
– В обще так, – хлопнула Зина себя по коленям, – весть тебе, подруга, неприятную я принесла, только казнить меня не надо. Не моя в том вина, но молчать не могу.
– Да что такое? – Анна начинала волноваться, – Уж не с Катькой ли чего произошло?
Она расстегнула верхнюю пуговицу на халате и оттянула край.
– Да нет, – махнула Зина рукой, – Катьке я твоей гостинцы все передала, она чаем меня напоила. В квартирке все уютненько, красивенько, сама она ухоженная вся, прям хоть замуж выдавай!
– Типун тебе на язык, – отмахнулась Анна, – пусть диплом сперва получит. Замуж, – протянула она. – Чего ж тогда пугаешь так, если с ребенком все в порядке, так что мне беспокоиться? Иль ферму нашу продают?
Ходили разговоры с весны, что городские люди хотят ферму выкупить, на ее месте стройку какую-то начать, и это пугало местных жителей.
– Вот чего не знаю, того не скажу, – кивнула Зина и продолжила, – ладно, томить не буду, просто не знаю, как тебе сказать.
– Скажи, как есть! – Анна начинала нервничать из-за странного поведения Зинаиды.
– Ну хорошо, так и скажу,– Зина как будто старалась скрыть улыбку и Анне показалось, что она собирается ее разыграть, – Ты вот все боялась, что тебе Катька в подоле принесет, а принес-то муженек твой!
– Чего? – Анна даже привстала, – ну и шуточки у тебя, Зин, даже подумать не могла, что ты способна на такое.
– Какие там уж шуточки, – Зинаида постаралась сделать лицо попроще, но у нее не получалось, – Приехала любовница его с мальцом, годка так два на вид, к тебе идти боится.
– Ты что несешь? Зин, я ж тебя сейчас огрею чем-нибудь!
– Меня-то за что? Ты иди, вон ее огрей, если желание такое имеешь, или Ваньку своего, как вернется.
– Ты можешь толком объяснить? Вроде не первое апреля, ты для чего тут ерунду городишь?
– Да ничего не горожу, – обиженно фыркнула Зина, – за что купила, за то и продаю. В автобусе бабенка ехала из города, ну эта самая, с мальчишечкой. Лет тридцать ей на вид, красавица, и стройная такая, и одета прилично. Ну, я гляжу – неместная, ни разу не видела ее в селе. Я и подсела ближе. Мальчишка как раз закапризничал, воды просил, а у нее не оказалось, ну я бутылку-то свою дала, напился он, да и уснул у нее на руках. А и спрашиваю, к кому едете в наши края? Она тогда имя твоего Ваньки называет и спрашивает, знаю ли его. Я, значит, призадумалась – толи племяшка его Ирка изменилась так. Спросила – Ира, ты ли? Нет, - говорит,- я Светлана. Ну, слово за слово, так я с нее и выудила все. А как сказала, что Ивана дома нет, с моим уехал на рыбалку, завтра к вечеру вернутся, только жена его дома, она в слезы. Я, говорит, не знала, что жениться он успел. А я ей, - да как же успел то, он женат уж много долгих лет, а она, представляешь, что?! Говорит, он же меня уверял, что вдовец. Это же надо! Ни стыда, ни совести!
– Зин, ты какой-то бред несешь, – подбоченилась Анна, поднявшись с лавочки, – а ну-ка, дыхни!
– Еще чего удумала, – обиделась Зинаида, – знаешь ведь, что я ни-ни.
– Знаю, потому и подозрительно все это. Я вот ни слову поверить не могу.
– Ну не веришь, сама ее расспроси. Говорит, она из тех краев, куда Иван на вахты ездит. Я ей дом твой показала, да она идти не решилась, ревет белугой, ну я и предложила ей с ребенком у меня посидеть, во дворе, сама к тебе в разведку прибежала. Чего ей передать?
– Скажи, пусть приходит, не съем я её. Поговорим, подумаем. Может, ошибка какая-то.
– Ой, Нюрка, ну наивная же ты. Какая может быть ошибка, если дите на Ваню твоего походит, – сказала и прищурилась, – А если правда, что ты делать будешь? Пакли ей повыдираешь?
– Что за глупости, – сказала громко Анна, а потом, уже тише добавила, – Сначала надо разобраться, а потом… Если вдруг это правдой окажется, пусть Ваня сам решает с ней проблемы, а я его решение приму любое.
– Ты чего это, серьезно что ли? И просто так оставишь это все?
– Ну, драться точно я не собираюсь, и цепляться за мужа, если он выберет другую, тоже не стану. Иди, Зина, скажи ей, чтоб пришла. Ребенок голодный, наверное, неблизкий путь преодолеть пришлось.
– Ну ты, Нюрка, меня удивляешь. – Сказала Зина и, покачав многозначительно головой, поспешила к калитке.
Анна опустилась на лавочку под окном и задумалась. Они с Иваном жили душа в душу много лет. Детей, правда, долго не было. Только через десять лет после свадьбы ребенок родился. Дочку единственную вырастили, в город учиться отправили, а чтобы по общагам не пришлось мотаться, купили ей квартиру. Иван работал вахтами, Анна хозяйством занималась, которое у них немаленьким было. Многие завидовали их семье. Муж у Анны был работящим, непьющим, компанейский мужик! Не одно застолье без него не обходилось. Он и на гармони сыграет, и споет, хоть и не пил спиртного. Их с Анной приглашали и на свадьбы, и на юбилее, в каждом доме были гостями желанными. И повода для ревности ей Ваня не давал. Что же теперь произошло? Неужто Зина правду рассказала. Анна хотела разогнать все эти мысли, но они роились в голове, словно назойливые мухи. Вышла замуж Анна за Ивана сразу после школы. Он был старше на три года, но на выпускной к Ане пришел. В разгар танцев, после полуночи, они сбежали из школы, а когда выпускники пошли к реке встречать рассвет, Аня и Ваня спрятались на сеновале. Домой Анна пришла сама не своя, а уже ближе к обеду Иван явился в ее дом со сватами. Свадьбу закатили пышную, гуляло все село, и все были уверены, что эта пара проживет вместе весь век. Уж так они друг другу подходили. Аня и сама не сомневалась, что будут вместе с мужем и в беде, и в радости, и никогда друг друга не обманут. Она всегда душой была с Иваном. Когда он был на вахте, или на рыбалке, она все чувствовала, что с ним происходит. Однажды он отправился зимой к реке один, не мог жить без рыбалки. Анна готовила обед, когда почувствовала сердцем, что супругу помощь срочно требуется. Сняла с плиты кастрюлю, надела полушубок, ноги в валенки сунула, и бежать. И не ошиблась. Лед вокруг лунки лопнул, и Иван оказался по пояс в воде, едва за лед держался, выбраться не мог. Еще б не много и не стало бы Ивана. Анна на лед упала, доползла до мужа, руку протянула, кое-как спасла его. А если бы он изменял, да ей бы сразу это все пришло на сердце. Нет, тут какая-то ошибка, не иначе.
Из мыслей выдернул тягучий скрип калитки. Анна стояла, будто вкопанная. К ней направлялась Зина, подталкивая буквально молодую незнакомку, прижимающую к себе маленького мальчика. Анна справедливо оценила, что сходства между мальчиком и ее мужем совершенно никакого нет, откуда только Зине это показалось?!
– Ну вот, Нюрочка, знакомься, это Све-е-ета, – подмигнув, сказала соседка и повернулась к Светлане, – а это Анна Витальевна, жена Ивана. Как видите, жива, здорова, и дай ей Бог ещё много лет так прожить!
Светлана стояла с низко опущенной головой, щеки ее были залиты густым румянцем. Малыш начал капризничать. Света покашляла, чтобы прочистить горло и сказала охрипшим от волнения голосом:
– Здравствуйте! Простите, я не знала ничего.
Анна молча кивнула и сухо произнесла:
– Идёмте в дом, ребёнок есть, наверное, хочет.
Зинаида удивленно вскинула брови и мимикой показала, мол, с ума что ли сошла, в дом-то зачем? Вынесла б на улицу им еду, да и только, но Анна, тоже мимикой дала понять, что сама разберется.
Светлана несмело прошла за хозяйкой и, остановившись на пороге, тихо сказала:
– Вы меня простите, пожалуйста, я на самом деле не знала, что Ваня женат. Но мы сейчас немного отдохнем, да обратно поедем.
– Ну уж нет, пока вопрос с Иваном не решим, никуда вы не поедете. Я хочу понять, как так случилось, что он свою жену похоронил, а вот сынишку бросил.
– Да нет, – помотала Света головой, – он не бросал Никитку, он не знал о нем.
– Но, как же так? – не поняла Анна Витальевна.
– Я в магазине продавцом работала, Иван частенько забегал, для всей бригады покупал что-нибудь к чаю, сигареты, пиво иногда. Там мы и познакомились. Потом он стал ко мне по вечерам заглядывать, ночевать оставался. А я о нем лишь имя знала да фамилию, еще название села. Поэтому, когда исчез он, молча, по-английски, я даже думать не могла, чтобы его искать. Решила так – бросил, и ладно. Даже когда узнала про беременность, то не жалела ни о чем. Возраст уже такой, что хотелось родить хоть для себя. Ну а теперь, когда возникли трудности у нас. Магазин наш закрылся, я без работы осталась, даже и на дрова с углем денег нет, а это на севере самое главное. Помыкалась я полгода, подумала, да и решила, что пора бы Ване и о сыне узнать. Может, помог бы чем хотя бы. Мой одноклассник бывший – участковый наш, вот он мне адрес Вани раздобыл и денег на дорогу занял.
– Ну что ж, приедет завтра Иван, и обсудим.
Анна молча разлила по чашкам суп, который к тому времени согрелся на плите и указала Свете на санузел.
– Там можете умыться, и за стол садитесь.
Женщина согласно кивнула и, вернувшись с сыном из ванной, осторожно присела за стол, поглядывая на Анну, а та смотрела молча в окно и не знала, как ей дождаться завтрашнего вечера. Она постелила нежданным гостям в комнате Кати, а сама всю ночь просидела на кухне у окна, размышляя и взвешивая все, что удалось узнать о жизни мужа вне семьи. Конечно, не хотелось верить, что Иван способен на предательство, но Света разве стала б врать.
Когда Иван вернулся, Анна вышла к воротам, испепеляя его прожигающим взглядом. Это взгляд жены он знал и поспешил к ней навстречу.
– Аннушка, что случилось? На тебе лица нет. Почему ты смотришь на меня, словно чужая? Говори, я вижу, что не все в порядке.
– Да, ты видишь! А вот почему же я не видела столько лет твоей фальши?! Верила тебе так слепо, что самой теперь противно.
– Да что произошло за двое суток? – с тревогой смотрел на нее Иван.
– Любовница твоя приехала, да с сыном! Вань, тебе не стыдно было мне в глаза смотреть, когда ты от нее домой возвращался?
– Какой сын? – усмехнулся Иван.
– Тот, о котором ты пока не знаешь, а вот, идём и познакомишься как раз.
– Шутка такая, да, Ань? Я ничего не понимаю.
– Сейчас поймешь, когда со Светой своей встретишься.
– С какой такой Светой? – удивился Иван, а у Анны сердце сжалось. Вдруг, все же ошибка.
Зайдя в дом, Иван замешкался и посмотрел на Аню с вопросом в глазах.
– Это кто? – спросил он полушепотом, и Анна изогнула брови.
– Света! И ваш с ней сын!
Светлана тоже смотрела на Ивана, будто впервые его видела, кивнув несмело в знак приветствия.
– Что же вы не обниметесь даже? – с иронией сказала Анна, когда пауза затянулась.
– Аня, ты чего, на самом деле?! Знать не знаю эту женщину.
Светлана только теперь встрепенулась.
– А это…
– Что же ты, Света, не узнаешь Ивана? Неужели изменился так за столько короткий срок?
– Так это… Это не Иван, – сказала и щеки ее вновь побагровели.
– А кто же это, если не Иван? – спросила Аня, а на задворках сознания уже мелькали радостные искорки «произошла ошибка»!
– Ну, я не знаю этого мужчину, это не мой Иван, хотя, его я видела, пожалуй, раза два в сельпо, – последние слова сказала с неким облегчением, в надежде, что ее Иван окажется свободен от семейных уз.
– Как же такое случилось? – спросила Анна, ни к кому не обращаясь, будто в пустоту.
– Я не знаю. – Света пожала плечами, – может быть, у вас в селе еще один Иван Никишин есть? Который вахтами работает.
– Да нет, один я тут, - сказал Иван и добавил, – а вот кто тоже вахтами работает, нам хорошо известно и, кажется, я начал понимать, кто моим именем свои грешки прикрыть пытался.
– Кто? – спросила Анна и сама ответила на свой вопрос, – Колька?!
– Колька, Колька! – кивнул Иван, – а я все думал, куда он шастает ночами, и ведь молчал как партизан!
– Колька? – непонимающе спросила Светлана.
– Колька, – подтвердила Анна, – муж той самой женщины, Зины, которая вас с Никитой ко мне привела.
Света присела на стул и опустила на руки лицо.
– Что же мне делать теперь? Зачем он так?
– А это лучше у него спросить, – сказал Иван, – схожу за ним, пусть объяснится, для чего под чужим именем скрывался. Хотя, понятно для чего, зная его Зинаиду!
Но не успел Иван выйти за дверь, как в нее постучали и, не дожидаясь ответа, в дом ввалился буквально Николай. Света привстала.
– Иван? Или все-таки Николай? – спросила она, – Но в любом случае, теперь я вижу, что это ты.
– Христом Богом молю, – заговорил Николай, озираясь на дверь, – Моя грымза мне все рассказала, и может сейчас следом прибежать, вы уж не выдайте меня. Светлана, я тебе вот, денег дам, ты поезжай обратно, дров купи, тут много, вам надолго хватит, а я на вахту как приеду, сразу к вам с сыном приду и мы обсудим все. Вот только Зинке знать всего не надо, я прошу вас.
– Ты, Коль, считаешь, что это нормально? – повысила голос Аня, – Уже вся деревня смеется над нами, а твоя Зинаида, как королевишна себя ведет.
– Я обещаю, все узнают обо всем, но только не сейчас, прошу вас. Гад я, знаю, но вы знаете Зинку. Как от такой не загуляешь. Я когда понял, что жениться на #опусы Свете не смогу, только судьбу ей покалечу, если на корню не пресеку все отношения, просто решил исчезнуть из ее жизни. А теперь, когда о сыне знаю, обещаю, всё исправить, только дайте времени немного.
Он сунул Свете конверт с деньгами и попросил уехать из села ближайшим рейсом. Сам убежал так же быстро, как и прибежал сюда.
– Прошу прощения еще раз, что доставила вам столько неприятностей, – заговорила Света, – а когда следующий рейс до города?
– Через час, – ответила Анна, – последний. Так что еще поужинать успеете.
– Спасибо вам большущее, Анна Витальевна, что так добродушно приняли меня, считая любовницей мужа, вашему терпению можно завидовать, я обязательно постараюсь взять с вас пример.
– Да я не привыкла просто, не разобравшись, рубить с плеча. Ну а даже если б это оказалось правдой, разве смогла бы я что-то изменить? Нет. Тогда зачем все эти склоки, нервы беречь стоит.
– Это точно, – поддержала Светлана.
После ужина Анна положила в пакет пирожки и дала Свете в дорогу. Они с Иваном вышли проводить ее с Никиткой до автобуса, а когда возвращались домой, Анна держала мужа под руку.
– Гляди-ка ся! – вышла со своего двора Зина, – и полюбовницу его помогла проводить, и под ручку его держит. Нюрка, ты блаженная, не иначе. А тебе как не стыдно?! – переключилась на Ивана, – даже глазом не моргнет! Нет, мужиков в ежовых рукавицах держать надо! Иначе, во все тяжкие пускаются.
– Зинуля, не суди, да не судима будешь, – сказала спокойно Анна и они с мужем повернули в свой переулок.
– Вань, я давно сказать хотела, и вот повод появился, – осторожно начала разговор Анна, – может, хватит тебе вахтами уже ездить. Квартиру дочери купили, проживем своим хозяйством, тем более, мне, когда ты в отъездах, не так уже легко со всем справляться.
– Да я уже не раз об этом думал. Съезжу в последнюю тогда, и увольняюсь.
Вернувшись с последней вахты, Иван рассказал, что Коля слово свое сдержал. Остался со Светой и с сыном, и как Ивану показалось, Колька стал выглядеть счастливым, чего не было никогда рядом с Зиной. Попадаться под горячую руку жены Николай не хотел, поэтому все сообщил ей по телефону, а на развод подал документы через интернет, детей в браке у них не было, а имущество все он Зине оставил. Узнав всю правду о Светлане, Зина перестала с Аней даже здороваться, будто та была в чем-то виновата. А про Свету разносила слухи по селу, что она и страшная, и неопрятная, и вообще, как только Колька на нее позарился! Ведь прибежит обратно от такой, иначе быть не может
– Вань, а там женщин у вас много было на работе? – впервые Анна осмелилась задать такой вопрос.
– Зачем ты это спрашиваешь? – Иван смотрел на нее с некой обидой, – неужели после случая с соседом станешь ревновать меня? Ты это брось! Я никогда других не замечал. Зачем? Когда у меня дома всё в достатке. И разве ты не видела, когда я возвращался, как я скучал без тебя?!
Анна улыбнулась. На душе снова стало легко и спокойно. Нет, Ваня не такой, ей беспокоиться не стоит, ее сердце не проведешь, а оно было уверено – они две половинки одной большой и чистой любви, которая никогда не кончается.
Ирина Кудряшова
Дочь стеснялась своей некрасивой матери и сбежала жить к отцу. А когда узнала чем отплатила мать, то потеряла дар речи...
Ника кокетливо разглядывала свое отражение в зеркале. Она безумно нравилась сама себе.
- Красавица! – сказала она. – И платье сидит просто идеально! – девушка повертелась. Ей очень шел этот наряд, что отец купил ей по случаю выпускного.
Ника вздрогнула, увидев в зеркале, что в комнату тихо вошла мама.
- Уф, мама напугала! – недовольно пробурчала Ника маме.- Ходишь, словно привидение.
Редактировать галереюДобавьте описание
- Прости, девочка моя, - мама виновато улыбнулась. – Тебе так идет это платье! Вы с ребятами уже решили, где будете праздновать?
- Решили…,- буркнула Ника. – Ты, надеюсь, не собираешься к нам присоединиться?
- Ты меня до сих пор стесняешься? – горько спросила ее мама.
Ника недовольно взглянула на маму. Одноклассники всегда смеялись, и острили, когда видели Людмилу. И это смущало Нику. Очень не хотелось, чтобы своим видом мама испортила им праздник.
- Лучше дома останься,- заявила девушка. – И вообще, после выпускного я уезжаю к отцу. Он мне поможет устроиться в городе, нечего в деревне киснуть!
- А как же я, дочка? – испугалась Людмила. – Бросишь меня одну?
- Ты будешь в гости приезжать, если будет желание! – отрезала Ника и вышла из спальни.
Людмила подошла к зеркалу, печально взглянула на свое отражение. Где прежняя цветущая красавица Люда? На нее смотрела изможденная женщина с лицом, обезображенным шрамами.
Когда за дочерью закрылась дверь. Людмила присев на табурет, стала вспоминать минувшие годы. Будучи совсем юной и хрупкой девушкой, Люда вышла замуж за Олега, перспективного мужчину, который отлично зарабатывал. Так у них завелось, Олег был добытчиком, а Люда обеспечивала ему быт и уют, дожидаясь с работы.
В тот день Люда особенно тщательно приготовилась к приходу мужа. Она приготовила великолепный ужин, стол сервировала, не хуже, чем в ресторане.
Также Люда надела вечернее платье, наложила макияж, сделала прическу. Повод это сделать был веским, Люда хотела сообщить мужу, что беременна. Когда уже все было готово, в дверь позвонили. Девушка кинулась открывать, в надежде, что это любимый супруг.
Но на пороге стояла незнакомая девица, которая с вызовом смотрела на Людмилу.
- Вы Люда? – сухо спросила эта особа.
- Да, с кем имею честь? –насторожилась Люда.
- Мое имя Альбина. Я коллега вашего мужа. #опусы Хочу сказать, что Олег вас не любит, а вас просто жалеет,- выпалила девушка.
- Да как ты смеешь так говорить? На каком основании? – взорвалась Люда.
- На том основании, что мы с ним вместе уже год! Он никак не решается это сказать, тряпка, вот я и решила взять быка за рога, сама сообщить! – парировала Альбина.
- Сейчас придет Олег, вот и узнаем у него, из первых рук, что говорится,- ответила Люда, приглашая незнакомку войти.
Тут за спиной Альбины показался муж, который изумленно смотрел на девушек, не силясь что-то сказать.
- Олег, прокомментируешь? Эта дама говорит, что ты ее очень любишь,- спросила мужа Люда.
Тот мычал что-то невнятное.
- Только не ври, говори, как есть начистоту! – потребовала Люда.
- Это глупости…ты зачем сюда пришла? – напустился муж на Альбину.
Он завел с ней роман просто так, из спортивного интереса. С Людой ему было очень удобно и комфортно, она прекрасная хозяйка, любящая жена. Альбина просто красивая кукла, не более того. В общем, ничего серьезного с ней Олег и не планировал. И он готов был на все, лишь бы этот конфликт сошел на нет.
- Я…но ты мне говорил…,- лепетала Альбина.
- Мало ли, что я говорил! Пошла вон! – вышел из себя Олег. Альбина стояла, как оплеванная.
Людмила с сарказмом смотрела на этот спектакль.
- Люся, прости меня! Это какая-то ошибка, недоразумение! – канючил муж.
- Недоразумение это ты, Олег! – бросила мужу Люда и пошла собирать вещи. В тот же вечер она ушла, так и не сказав Олегу, что он будет отцом.
О том, что Люда беременна, Олег узнал лишь спустя неделю, когда приехал к жене в деревню, где она и поселилась. Олег сразу догадался. что Людмила там. У нее там жил дедушка, Иван.
Олег умолял Люду вернуться к нему. Пугал трудностями, что ждут одинокую мать, но Люда была категорична. К Олегу она и не думала возвращаться. Муж махнул рукой, уехал. Думал, сама приползет, когда нужда заставит. Люда не приползла.
Она родила дочь, и стала растить ее самостоятельно. Спасибо дедушке, тот помогал, как мог. А потом дедушки не стало…
Когда Нике, так Люда назвала дочь, исполнилось 7 лет, произошло несчастье. Дочь с соседскими ребятишками играли на сеновале. И как их угораздило зажечь спичку, неизвестно, но вскоре сеновал пылал, как факел.
Увидев густой дым, Люда бросилась на помощь. Первым она вынесла соседского мальчонку, уложила на безопасном расстоянии. Вновь ринулась внутрь, где-то там, в дыму, была ее дочь!
Люда не успела вынести Нику. Видя, что крыша вот-вот рухнет на них, Люда просто накрыла своим телом хрупкую Нику. Очнулась Люда в больнице. Когда она, сильно обгоревшая, пришла в себя, то сразу спросила, где дочка.
Ей ответили, с Никой все хорошо. А вот с Людмилой не очень…лицо ее обгорело, и превратилось в маску. Когда женщина выписалась, и поспешила к дочке, что жила все это время у соседки, Ника в ужасе отшатнулась, увидев маму.
С тех пор она как-то сторонилась Люду, пугалась внешнего вида матери. Зато на сцене вновь появился бывший муж! Он так и не женился. Но к дочери легко нашел подход. Просто купил ее подарками. И теперь Ника живет с ним, не вспоминая о несчастной маме. Даже не позвала ее на свою свадьбу!
Прошло несколько лет. Ника счастлива в браке, ее муж работает в компании отца, Олега. #опусы Что говорится, живи и радуйся. Но у судьбы были иные планы.
Однажды муж Ники, Антон, уехал в командировку. А девушке нужно было ехать в женскую консультацию, она готовилась стать мамой. Вот Ника и попросила отца, чтобы он отвез ее. С того момента Ника мало что помнит. Очнулась она на больничной койке.
Она с ужасом узнала, что отец не выжил. А ей нужна дорогостоящая операция, иначе инвалидность гарантирована. Ника слегка успокоилась, когда ее навестил муж, но ненадолго. Он заявил ей, что теперь возглавляет фирму Олега, и является наследником всего имущества. Именно он, а не Ника! Отец так решил в свое время.
- Но операция...ты же мне ее оплатишь? – с надеждой спросила его Ника.
- Прости, но нет. Мне как-то с таким манекеном не по пути, - прямо ответил Антон и ушел.
Ника прорыдала целые сутки. А на следующий день ей сообщили, что операция состоится. Она прошла успешно. Потом реабилитация, Ника встала на ноги.
После выписки Ника отправилась в деревню к матери. Ей негде было жить, но она знала, что мать не прогонит. Сильно прихрамывая, девушка шла по знакомым улицам. Еще один поворот и будет их дом. Неожиданно Нику окликнула соседка баба Тоня.
- Ника, это ты? Вернулась? Куда же ты идешь?
- Да, баба Тоня, я вернулась. А иду домой, к маме.
И тогда баба Тоня рассказала Нике такое, отчего девушка чуть не потеряла дар речи...
- Так ты не туда идешь, нет мамки-то дома! – зло сказала ей старушка соседка.
- Да я правильно иду. Дорогу не забыла,- возразила Ника.
- Тот дом продала Люда, чтобы вылечить тебя. А еще она по всей деревне ходила, милостыню просила, тебе на лечение. Всем миром собрали, каждый двор. Она деньги-то в больницу привезла, и вернулась, ответила старушка.
- Не видела ее там… – прошептала Ника.
- А зачем ее видеть тебе? Чтобы снова брезговать начала? – парировала баба Тоня.
- Так где мама? – настойчиво спросила Ника. – Я у нее прощения попрошу сейчас!
- Ты опоздала. Нет ее больше. Она как дом потеряла, ночевала, где придется. Вообщем, она замерзла. Ее только утром нашли на улице, словно выстрел прозвучала последняя фраза.
- Неееет! – Ника помчалась на погост.
Она долго стояла и обнимала грубый деревянный крест. Но никто не жалел ее, не гладил волосы, не говорил : «Тише дочка, я так тебя люблю»…
😄😄
- Вам ребёнка пора иметь, а вы всё дурью маетесь, - свекровь сидела в кухне и ела торт, купленный по случаю её приезда. Тебе уже двадцать девять, пора задуматься.
- А можно, мы как-нибудь сами решим, когда обзаводиться детьми? наливая вторую чашку чая для свекрови, я искоса поглядывала на неё.
- Пока ты будешь решать, я внуков не дождусь. Мне уже шестьдесят, я хочу с ребятишками понянькаться, а ты время тянешь.
- В смысле, тяну время? У меня вообще-то работа, карьера. Когда на ноги встанем, тогда и о детях подумаем.
- Слушай, я в твоём возрасте о семье думала, а не о карьере. Утром встала в сад собрала, сама на работу. Что тут сложного? Или ты боишься, что не справишься? Любая справится, поверь мне, ответственному работнику. Я дояркой работала, ребятишек пятеро, ничего - вытянули. Муж пил, у самих хозяйство, дети малые и ничего, выжили.
- А я не хочу выживать. Я хочу жить в своё удовольствие. Вот заработаем на квартиру, тогда и всё остальное приложится.
- Не приложится.
- Это почему?
- По статистике, успешная карьера складывается к сорока пяти годам. А у тебя часики-то тикают, - усмехнулась свекровь и подавилась куском торта.
- Да? Странно, у меня она почти сложилась, - закатив глаза, я сделала вид, будто не вижу, как она давится и вот-вот задохнётся.
Откашлявшись, свекровь запила торт чаем и продолжила учить "глупую" жену сына.
- У моей соседки тоже так дочка думала. Сейчас ей сорок лет, ни мужа, ни детей. Докарьерилась, пока муж её не бросил, потому как сына хотел.
- Значит, не любил.
- Если бы не любил, то и свадьбу не сыграли бы. Задумайся, и побыстрей. Мой Сашка тоже ждать не будет. Я с ним почти каждый день разговариваю, он сына хочет.
- А если родится дочь?
- Значит, надо ещё рожать. Сразу.
- Через пять минут
- Не язви.
- Я говорю, через пять минут ваша электричка уходит.
- А я вообще-то на неделю к вам.
- Как? У нас планы, мы не можем
- Выгоняешь? Вот я сейчас позвоню сыну и всё ему скажу, как ты со своей свекровью обращаешься.
- Да почему вы раньше не предупредили? Мы вечером уезжать собирались. У нас планы ещё месяц назад построены были.
- Как построили, так и расстроите. А я к вам не каждую неделю приезжаю.
- На прошлой были.
- И что? Проездом? Меня это не устраивает. Я хочу с сыном побыть, соскучилась.
- А к остальным детям, почему не ездите?
- Ой, там такой шум-гам, что и не отдохнуть. Дети орут, плачут, ночами скулят. #опусы Спасибо, но я не в том возрасте, чтобы детский плач слушать. У меня давление, шумы в ушах.
- Так к доктору надо.
- Была. Этот малахольный ничего не слышит, не видит, и анализы у меня хорошие. А тут, хоть помирай. Всё болит, ноги-руки крутит
- А как же вы с внуком нянчиться собрались, если плохо себя чувствуете.
- А ты для начала роди.
- И рожу. Вот только нам для этого дела свидетели не нужны.
- Какие свидетели?
- Вы же на неделю приехали, так?
- Так?
- А у нас планы были. Романтический вечер и всё такое.
- А-а-а, поняла, неглупая. Тогда я в следующую субботу приеду и останусь на неделю.
- А в следующую субботу моя мама приезжает.
- И надолго? лицо свекрови сморщилось до неузнаваемости.
- На пару дней.
- Ну ничего. Тогда ждите меня через две недели.
А через две недели мы неожиданно уехали в командировку на год.
Автор : писатель Ольга Брюс