Что хотела сказать мама.

Рассказ.
Таких женщин Иван узнавал, даже если не было никаких следов побоев. Он узнавал их по затравленному взгляду, по тому, как они сжимались от любого резкого движения, словно в каждый момент своей жизни ожидали удара.
Такой взгляд был у его матери. Лет с пяти, когда он начал понимать, что к чему, Иван пытался ее защитить, но отец отбрасывал его в сторону, словно тряпичную куклу. Когда Иван дорос до того, чтобы давать ему сдачи, было уже поздно – от вечного страха и нескончаемых побоев в теле матери поселился недуг, который уничтожил ее куда качественнее, чем многолетние измывательства отца. И теперь Иван делал все, чтобы помочь хоть кому-то вырваться из подобной ситуации.
Эта девушка была такая же. Стояла в уголке вагона метро и вздрагивала от каждого движения рядом. У нее были огромные синие глаза и веснушки на щеках. На безымянном пальце кольцо, слишком широкое для таких тонких пальцев. Подойти к такой – гиблое дело, она тут же выскочит из вагона и поминай, как звали. И Иван решил проследить за ней.
Девушка работала продавщицей в отделе кожгалантереи. Он наблюдал за ней несколько часов и только убедился в своем подозрении – стоило какому-нибудь мужчине зайти в магазин, она пряталась за второй продавщицей и испуганно оглядывалась, словно боялась, что вот-вот в магазин ворвется ее муж.
Как спасти ее, Иван не представлял. Ну что он может сделать – подойти и сказать, что она должна бежать от своего мужа? Нет, так ничего не получится. И Иван зашел в магазин – притворился, что выбирает кошелек. На нее не обращал внимания, только посмотрел имя на бейджике. Ее звали Яна.
С того дня он заходил в магазин почти каждый день. С Яной не общался, боялся ее спугнуть, хотя когда он заметил синяки у нее на руках, ссадину на левой щеке, ему хотелось схватить ее и увести куда-нибудь далеко-далеко. Зато он общался с ее напарницей Викой, притворялся, что вроде как влюблен в нее. К счастью, у девушки на пальце тоже было кольцо, и этот его флирт был безопасен. Зато Яна привыкла к нему и иногда даже разговаривала.
Однажды, когда Иван заглянул в магазин, Яны там не было.
- Она в больнице, – сказала Вика.
- Что-то серьезное?
Вика посмотрела на него, словно оценивая. Потом спросила:
- Вы же не из-за меня сюда ходили, правда? Так вот, я скажу вам, где она лежит и почему. Но вы должны пообещать, что не позволите ей вернуться к нему.
У Яны был перелом ребер и сотрясение. Она сказала, что упала с лестницы. И все ей поверили, но только не Вика, которая наблюдала подобное много раз. И не Иван.
- Ты хоть понимаешь, что в следующий раз ты можешь умереть? – тихо спросил он.
Яна долго молчала. А потом так же тихо ответила.
- Мне некуда идти. Если я вернусь домой к родителям, будет то же самое – мой отец...
Она прикусила губу и замолчала. Иван вовсе не собирался говорить ничего такого, но этот ее затравленный взгляд, эта разбитая губа, тонкие ключицы...
- Если ты позволишь, я помогу тебе. Серьезно. Найму адвоката, чтобы помог избавиться от него. Ты можешь пожить у меня столько, сколько будет нужно. Я понимаю, как это звучит, но я клянусь – ничего такого я не имею в виду, я просто хочу тебе помочь.
Она вытерла ладошками мокрые щеки, посмотрела на него новыми светлыми глазами.
- Спасибо тебе. Правда, спасибо. Но я справлюсь сама. Не хочу никого впутывать.
Ее слова не звучали слишком убедительно, и Иван решил, что узнает у врача, когда у нее выписка, и придет за ней. Если бы его маме кто-то однажды помог, все могло быть иначе.
Сначала он хотел купить цветы, но подумал, что этим может испугать Яну. Она, конечно, ему нравилась, но спешить в такой ситуации было нельзя.
- Вам помочь?
Голубоглазая продавщица со смешной короткой челкой незаметно подошла к нему, так что Иван даже вздрогнул.
- Я... Не знаю. Думал купить цветы, но ведь это будет как намек, правда? А я не хочу раньше времени спугнуть девушку.
- Ну, какая девушка не любит цветы, – улыбнулась продавщица. – Возьмите каллы или хризантемы. Хотя... Если вы сомневаетесь, можете взять игрушку, например.
Она махнула в сторону многочисленных мишек и заек, усаженных на столик у окна.
- То, что надо! – обрадовался Иван. – Может, вот этого львенка?
- Отличный выбор! Вам упаковать?
- Да, пожалуйста... – он скользнул взглядом по бейджику и улыбнулся. – Буду вам очень благодарен, Вера.
В больницу Иван шел в радостном возбуждении: он купил зубную щетку и прочие мелочи, необходимые для гостьи, новое постельное белье и три вида чая. Еще позвонил другу, дядя которого работал адвокатом, предварительно договорившись о встрече. Он мог гордиться собой, и мама им бы тоже гордилась.
Но, оказалось, что Иван опоздал. С Яной он столкнулся в дверях. Та шла под руку с невысоким мужчиной в кожаной куртке, в руках несла огромный букет роз. Он, было, шагнул к ней, но наткнулся на умоляющий взгляд – не надо! И отступил.
«Может, он все осознал, и больше такого не повторится, – повторял Иван про себя вновь и вновь, словно заклинание. – Понял, наконец, что так нельзя».
Конечно, ничего такого не случилось. Недели не прошло, как Яна опять пришла с распухшей губой. Иван не заходил в магазин, но проходил мимо, не в силах оставить девушку без присмотра. И в тот день рассердился – на нее, на себя, на весь этот дурацкий мир. Почему мама так и не ушла от отца? Почему Яна держала в руках ярко-алый букет, с застенчивой улыбкой вдыхая аромат роз?
- Ваня!
Она сама выбежала из магазина, заметив его фигуру. В ее глазах метался страх – точно такой же, как много лет подряд он видел в глазах матери.
В шумном зале фудкорта было безопасно. Никто не смотрел на них, никто не слушал. Они сидели за столиком, положив руки сверху и чуть касаясь пальцами. Она говорила тихо, но Иван легко читал по губам. А чего не мог прочитать, то додумывал. Ей было страшно, он видел, но видел и другое. Мрачную решимость в глазах и редкие проблески надежды.
- Я не могу просто уйти, мне нужно все ему объяснить, – тихо говорила Яна, трогая пальцами распухшую губу.
- Ты с ума сошла? Как ты думаешь, что он сделает в ответ на то, что ты уходишь от него? – возмутился Иван.
- Он обещал мне. Сам говорил, что уйдет, если это повторится. Но мы должны сами это решить, понимаешь?
Иван не понимал. И каким-то чудом уговорил Яну для начала просто написать сообщение, прощупать почву. Она что-то долго набирала своими тонкими, почти детскими пальцами, стирала и опять писала. Когда отправила, выдохнула и прикрыла глаза.
Телефон зазвонил, Яна вздрогнула, взяла трубку. Голос был слышен даже Ивану, несмотря на людской гам вокруг. Этот голос гвоздями впивался в его мозг, дорисовывая вместо мельком увиденного лица совсем другое, так пугавшее его в детстве. И когда Яна начала оправдываться дрожащим голосом, Иван вырвал телефон из ее рук и отключил.
О разводе мужа Яны уведомили письмом. Иван купил ей новую сим-карту, предлагал сопроводить ее до квартиры, чтобы Яна могла забрать личные вещи.
- Днем он на работе, я схожу одна, – сказала Яна. – Ни к чему, чтобы соседки потом говорили ему про тебя.
Потом он корил себя, не мог понять, почему не настоял, почему не пошел вместе с ней, мог же догадаться, что тот будет караулить Яну. И это еще повезло, что сосед услышал крики и вызвал полицию. Хорошо, что сам сосед колотил в дверь, хорошо, что приехали быстро.
В больнице она провела две недели. Иван приходил каждый день, принося с собой самые разные букеты, так что палата скоро стала похожа на магазин, в котором он покупал эти цветы. У них с Верой даже образовалось что-то вроде игры: он называл ей цвет и слово, а она подбирала букет, параллельно рассказывая ему то легенду о каком-нибудь цветке, то исторический факт, казавшийся ему определенно выдумкой, но хорошей. Эти истории он потом повторял в больнице Яне, и она улыбалась. И от ее улыбки внутри Ивана росло что-то новое, прежде ему незнакомое.
Их развели быстро. И более того – мужа Яны посадили. Сначала говорили об условном сроке, но когда собрали свидетельства соседей, коллеги Яны и показания врачей, срок стал реальным. Иван радовался, а Яна казалась безразличной.
- Это ничего, – говорила ему Вера, которой он как-то незаметно выдал всю историю. – Ей просто надо привыкнуть. Она пока еще не поняла, что свободна, и, может, боится мести.
- Я не дам ее в обиду, – обещал Иван. – Ни за что на свете.
Несмотря на то, что квартира теперь была свободна, она переехала к Ивану. Сказала, что больно туда возвращаться. Он сам забрал нужные вещи, обустроил ей комнату. Первую неделю она спала в ней, но однажды ночью сама пришла к нему. Легла рядом, положила горячую ладошку на грудь, словно хотела проверить, бьется ли его сердце.
Они говорили обо всем на свете. Делились детскими воспоминаниями, несбывшимися мечтами, робкими планами на будущее. Иван рассказал ей про маму. Яна – про отца, который запретил ей заниматься балетом после того, как она получила четверку по математике.
Раз в неделю он заходил в цветочный магазин. Вера предлагала ему новый букет, собранный специально для него. Яна вынимала из букета особо понравившиеся ей цветки и засушивала их, складывая между страницами книг, которые она читала. Вообще-то, цветы были ему не по карману – адвокат и прочие расходы очистили его копилку на черный день, а летом он обещал свозить Яну на море. Это и врач говорил, к которому Яна ходила с головными болями – это стресс, ей просто нужно отдохнуть, и лучше всего на море.
Вместе они завели новую копилку – Яна вырезала из журнала картинку с лазурным берегом и приклеила ее на картонную коробку. Туда они оба складывали деньги. В основном Иван, но и Яна тоже, когда получалось. Вера, узнав про их мечту, выдала ему скидку как постоянному клиенту, и теперь старалась подбирать недорогие цветы. Впрочем, красота букета от этого не страдала.
Все случилось из-за балета. Яна часто включала на телефоне запись любимых постановок и смотрела, не отрываясь, будто видела в первый раз. Глаза ее сияли как у ребенка, и Иван думал – а ведь она сама могла быть балериной, если бы не злосчастная математика.
- А ты ходила когда-нибудь на балет? – спросил он однажды.
Яна покачала головой.
- Дорого. Ну и...
Она не любила говорить о бывшем муже, упоминать его имя. Но Иван понял и без слов – просто бывший муж запрещал ей куда-то ходить, Яна сама рассказывала. И почему он раньше не догадался купить ей билет?
Выбирал Иван долго – сам ничего в этом не понимал, боялся ошибиться. И снова на помощь пришла Вера – спросила, что Яна чаще всего смотрит, подсказала, на какую постановку лучше пойти.
- Вы моя спасительница, – сказал Иван. – Иногда мне кажется, что вы – словно фея из сказки, посланы, чтобы помогать мне.
Вера почему-то покраснела.
- Да ничего я такого не делаю, – произнесла она. – А хорошему человеку всегда приятно помочь.
Билеты он положил в подарочный конверт, на котором была нарисована девушка в красивом платье. И только тогда подумал – у Яны совсем нет платьев, бывший муж запрещал ей в них ходить. Так в чем же она пойдет на балет?
Он уже и так залез в коробочку с морем, чтобы купить эти билеты. И брать деньги еще и на платье было расточительством. Ну что же, придется на какое-то время оставить Яну без цветов.
Вообще, он не считал, сколько в коробке денег. Но вчера, когда брал на билет, запомнил остаток. Поэтому так удивился, когда в коробке оказалось на пять тысяч меньше. Может, ему показалось? Да нет же, точно была пятитысячная бумажка! Может, Яна взяла? Ничего страшного, даже если так, но в животе неприятно затянуло.
Иван набрал ее номер. Телефон оказался недоступен. Тугой комок под ребрами разбух еще больше. А вдруг с ней что-нибудь случилось? Он вспомнил, как мама долго скрывала от него свою болезнь. А если Яна тоже болеет, но не говорит ему? Откуда эти вечные головные боли, таблетки, которые она глотает горстями? Не в силах терпеть до вечера, он поехал на работу.
- А у нее выходной, – сказала удивленная Вика.
- Как выходной? – не понял Иван. – Она же ушла сегодня на работу?
Вика пожала плечами, и ему ничего не осталось, как уйти, беспрестанно думая о том, что с Яной случилась беда.
Он караулил ее у окна, набирал раз за разом номер. Яна позвонила сама – как обычно, в час, когда выдвигалась с работы.
- Я закончила, скоро буду.
Ивану хотелось кричать, заставить ее сказать правду, чтобы он как можно быстрее мог начать новую операцию по ее спасению: поднять на ноги всех знакомых, найти самых лучших врачей... Но он знал, что так нельзя – нельзя пугать ее, кричать по телефону, как делал ее муж. И он притворился, что все хорошо.
За ужином Яна была тиха и задумчива, так что ему кусок в горло не лез – он и забыл про злосчастные билеты, которые хотел подарить ей. Не выдержав, он спросил:
- Где ты была сегодня?
Яна вздрогнула, дернулась, словно ожидая удара. Его сердце сжалось, тошнота подступила к горлу. Неужели всегда будет так? Неужели она никогда не привыкнет, что ей больше нечего бояться.
По лицу Яны побежали красные пятна. Она положила вилку на стол, по-детски шмыгнула носом, мотнула головой.
- Прости, – прошептала она.
Иван сначала не понял, за что она просит прощения, хотел уже сказать, но не нужно скрывать – они найдут лучших врачей, они все вылечат, но тут... Что-то в лице Яны, в ее дрогнувшем голосе подсказало ему – он чего-то не понимает. Но чего? И тут Яна сказала:
- Он ведь из-за меня там, и я просто...
В затылке стало горячо. Почему-то Иван сразу понял, сложились кусочки мозаики: как она спрашивала, где он сидит, как покупала коробки для посылок, будто бы для родителей, которых, впрочем, Иван даже не видел, как что-то писала по ночам в телефоне, прикрывшись одеялом, чтобы не светить ему глаза. Но облечь эту догадку в слова он не мог.
Яна посмотрела на него прямым долгим взглядом. В ее взгляде больше не было страха и затравленности, лишь только грусть. Эти глаза никогда не были счастливыми рядом с ним.
- Ты что, все еще любишь его? После всего, что он сделал? – спросил он больше не для того, чтобы услышать утвердительный ответ, а для того, чтобы напомнить, через что ей пришлось пройти.
- Прости, – повторила Яна и опустила глаза.
Иван встал, отбросил в сторону тарелку. Та с грохотом полетела на пол. Яна вжала голову в плечи. Ему стало противно от самого себя.
- Тебе не за что просить прощение, – сказал он спокойно.
После чего оделся и ушел, стараясь не хлопать громко дверью.
Иван ходил по улицам больше часа. Лицо щекотали пушистые снежинки, ноги еле пробивались сквозь белую кашу. Иван не мог ни о чем думать, просто шел. Впервые он пожалел, что они живут в его квартире – ему было некуда идти. И некуда возвращаться.
В окнах было темно, когда он подошел к дому. И уже повернув ключ в замке, Иван понял – Яны нет.
Не было и ее вещей, лишь на столе лежал тетрадный листок, исписанный с двух сторон мелким почерком.
Иван не стал читать ее письма. Скинув куртку и мокрые ботинки, он упал на кровать и пролежал там до самого утра, погружаясь, время от времени, в неглубокий сон. Ему снилась мама, которая что-то пыталась ему сказать, но Иван не понимал что.
Письмо он прочел только на третий день. Яна благодарила его за все, что Иван для нее сделал. Пыталась объяснить, почему она не может оставить бывшего мужа – на этот раз он и правда все осознал, и без нее он пропадет. Иван морщился, искал слова, которыми сможет ее переубедить. Но так и не нашел.
Они виделись всего один раз. Через неделю она зашла – забрать забытые книги и еще раз попросить прощение. Она плакала, он гладил ее по спине, вдыхая цветочный запах ее волос.
Про билеты он вспомнил поздно, только когда все рубашки стали грязными, и нужно было их стирать. По привычке он проверил карманы, достал злосчастный конверт. Хотел выбросить, но почему-то раскрыл, посмотрел дату. Завтра. Неужели уже завтра? А тогда ему казалось, что это будет так нескоро! Еще удивлялся, почему их так быстро раскупают, почему нельзя как в кино – раз и взять билеты на завтра. Вера тогда рассмеялась и сказала, что иногда можно. Но только не на хорошие постановки, желающих всегда больше, чем мест.
В цветочный магазин он не заходил ни разу. Да и что ему теперь там делать? Но сейчас сделалось неловко – Вера стала ему другом за эти месяцы, всегда находила нужные слова и подбадривала улыбкой.
Его маму тоже звали Вера. И она тоже всегда умела находить для него нужные слова.
«Отдам билеты ей» – решил Иван.
И от этой мысли стало вдруг легко. И не только оттого, что он нашел способ хоть как-то ее отблагодарить. На самом деле все эти дни ему очень не хватало их разговоров. А еще Иван понял, что если она возьмет билеты, то позовет его пойти с собой. Он не мог сказать, откуда это знает, но мир вдруг словно стал прозрачным и очень понятным. Кажется, именно об этом ему пыталась сказать во сне мама.
#рассказы
Второе дыхание.
Альбина крутилась возле зеркала, то поднимая свои густые волосы, то распуская их по плечам.
-Лёня, смотри, как мне лучше, вот так, или распустить? - полуобернулась она к мужу.
Леонид усмехнулся. Альбина хороша в любом виде. Её даже наголо обрей, всё равно красивой останется. И фигура у неё классная. Не худая, не полная, в самый раз! Все, что нужно, все на своих местах. Животик плоский, а бедра пышные. Талию двумя руками обхватить можно. Шикарная женщина - его жена! Из-за своей фигуры уговаривает Леонида повременить с детьми. Хочет еще немного пожить для себя. Так она выражается. Ну, а Леонид не против. Родить они всегда успеют. Так-то, они еще молоды. Обоим нет и тридцати.
-Так ты мне не ответил, - дернула плечиком Альбина. - Мне волосы собрать?
-Тебе в любом виде хорошо, но лучше распусти, - сказал Леонид. - Меня другое волнует. Ты куда это прихорашиваешься на ночь глядя?
-Я же тебе уже говорила, - надула губки Альбина. - Ты меня вообще слушаешь? Сегодня у Аньки муж на вахту уехал. Она позвала меня сходить с ней в кафе. Немного посидим, выпьем.
-Это ты ради Аньки так прихорашиваешься? - засмеялся, Леонид. - Хорошее событие - муж уехал на вахту. Прямо, как праздник решили отмечать.
-Ой, да не придирайся ты, - махнула ладошкой с тонкими пальчиками Альбина. - Две молодые женщины решили немного выпить, отдохнуть. Что в этом такого?
-Да я бы не сказал, что у вас это так редко происходит. Вы со своей Анькой встречаетесь чуть ли не два раза в неделю. И каждый раз ты возвращаешься домой за полночь.
-И что? Нам есть о чем поболтать. Любим мы перемыть косточки мужьям, - кокетливо закатила глазки Альбина.
Поправила тонкую бретельку летнего платья и упорхнула.
Леонид достал из холодильника банку холодного пива и уселся перед телевизором. Он был тоже не против таких вечеров. Ворчал больше для проформы. Будь Альбина дома, разве дала бы она ему попить пивка? И вообще, с тех пор, как жена вновь начала общаться со своей давней подружкой, она стала намного веселее.
Леонид знал Аню. Ничего особенного. Обычная девушка. Замужняя, есть ребенок. Пусть общаются. Леня разве против? У Альбины сложный характер. Были моменты, когда Леонид с женой ругались до одури. Она вечно чем-то недовольна. Пилит его по пустякам. Придирается.
Альбину бесит, когда муж, вернувшись с работы, ничего не делает. А какие могут быть дела в квартире? Ремонт у них хороший, полочку никуда прибить не требуется. Что еще? Да и, в конце концов, может Леня просто расслабиться на диване, после рабочего дня?
Альбина считала, что нет. Она вечно ходила мрачная и искала, к чему бы придраться. А тут, как-то встретилась с этой своей Аней, вышла с ней вечером погулять и повеселела. Оказывается, жене нужно было какое-то разнообразие. Начала выходить из дома, и характер будто в лучшую сторону поменялся.
Уже не придирается. Может сама присесть рядом с Лёней на диван. Фильм может с ним посмотреть. В целом не жена, а сказка.
Леонид допил пиво прямо из банки и прилёг на диван. Долго переключал каналы, пока не остановился на автомобильной передаче. Вот такое с Альбиной не посмотришь. Она психует и требует включить кино, а Леониду давно хотелось посмотреть передачу про новинки отечественного автопрома.
По всей видимости, передача оказалась скучноватой, потому что мужчина задремал на диване под включенный телевизор. Проснулся он от поцелуя в щёку. Альвина смеялась, склонившись над мужем.
-Ну ты чего? Заснул? Пошли, давай в спальню.
-А сколько сейчас времени?
Мужчина, потирая глаза, сел. Судя по темноте за незашторенным окном, было поздно.
-Ты что, только пришла?
-Да не только я пришла. Давно уже дома. Ты так сладко всхрапывал, что не хотела тебя трогать. Думала, сам проснёшься, а ты так и проспал до ночи.
Альбина была уже в ночнушке, но всё равно, пройдя на кухню, мужчина усомнился в словах жены. Шторы нигде не зашторены, чайник холодный.
Когда выключал телевизор, все еще был включен автомобильный канал. Что Альбина делала все это время, если давно пришла домой? Впрочем... Мужчина потер щеку. Она так классно разбудила его, поцелуем. Давно такого не было. И какая разница, во сколько она пришла, если в таком хорошем настроении? Надо идти в спальню может еще чем порадует...
Пока Леонид чистил зубы и готовился ко сну, Альбина уже засопела, уткнувшись носом в подушку. Мужчина разочарованно улегся рядом с женой. Порадовать, по всей видимости, жена его сегодня не собиралась.
Прошло несколько дней. Леонид был дома один. Альбина еще не вернулась с работы. К приходу жены мужчина решил замутить что-нибудь на ужин. А почему бы не приготовить вкусненькое для Альбины? Когда она такая ласковая, самому хочется делать что-нибудь приятное.
Мужчина стоял, открыв дверцу морозилки. Уставившись, не мог решить, что готовить. Разморозить фарш и налепить котлет он явно не успеет. А вот пожарить картошку, это вполне в его силах и времени мало займет. Альбина должна прийти с минуты на минуту.
Лёня захлопнул морозилку и услышал звонок в дверь. Ну все, не успел даже начистить картошки. Скорее всего это Альбина. Снова забыла ключи. Последнее время жена немного рассеянная.
Но за дверью стояла не жена, а её подруга Аня.
-Привет, а Альбины нет ещё? Слушай, я тут у неё денег немного занимала. Вот, передай ей, пожалуйста.
-Да ты проходи, - широко распахнул дверь и отступил в сторону Леонид.
- Альбина должна быть совсем скоро. Я тут решил картошки к её приходу пожарить.
-Нет, некогда, - помотала головой Аня. - Меня муж в машине ждёт.
-А он у тебя разве не на вахте? - удивился Лёня.
-Какая вахта? Ты что-то путаешь. Мой муж менеджер, он по вахтам не ездит.
-Ну как же, вы же с Альбиной только в понедельник отмечали его отъезд.
-Мы с Альбиной не виделись уже месяц, как раз с тех пор, как я к вам забегала. Тогда я у нее деньги и заняла.
Леонид поменялся в лице. Аня как-то странно на него посмотрела, сунула в руки сложенные купюры и, заторопившись, убежала. Леонид закрыл за подругой жены дверь. Уставился на деньги. Жарить картошку для Альбины резко расхотелось. Получается, что жена ему врёт? А с кем же она тогда встречается? И от кого возвращается такой весёлой? Вывод напрашивался сам собой, но Леонид в это верить не хотел. Только не Альбина!
Когда-то давным-давно, ещё перед свадьбой, у них состоялся очень откровенный разговор. Разговор этот касался измен. Альбина, будучи молоденькой и, тогда казалось, ветреной девушкой, серьезно заявила:
-Никогда не понимала жен и мужей, которые изменяют второй половине. Ну, хочешь ты быть с другим, разведись. А гулять в браке - это как-то низко.
Леонида очень порадовали слова Альбины.
-Слушай, а давай поклянемся друг другу, что мы никогда не станем с тобой такими супругами, которые гуляют. Мы будем предельно честны друг с другом.
-Давай, - легко согласилась Альбина.
Этот разговор и последующую клятву Леонид помнил всегда. Именно поэтому он так легко относился к прогулкам жены, к ее встречам с подругой. Не было сомнений в верности Альбины.
Мужчина так и стоял, уставившись на деньги в своей руке, пока не услышал звук поворачиваемого в замке ключа.
-Ой, а ты чего тут стоишь? - впорхнула в дверь Альбина.
Сам не зная почему, Леонид спрятал деньги в карман и промолчал про визит Ани. Он вообще молчал, еще не зная, как себя вести. Молчал, пока жена была в душе, пока они ужинали наспех отваренными макаронами с сосисками.
Он уже видел, что Альбина делает всё второпях. Взять хотя бы эти быстрые макароны.
-Слушай, Лёнь, мне сегодня Анька позвонила. Ты же не против, если мы с ней встретимся?
В другое время мужчина беззлобно поворчал бы, что эти встречи слишком участились. Но сейчас молча кивнул. Была бы Альбина более внимательна, она бы заметила, как хмур и неразговорчив ее муж. Только ей, по всей видимости, было не до этого. Женщина торопилась. Прихорошившись перед зеркалом и накинув на плечи тонкую кофточку она выскользнула из квартиры.
Что оставалось делать Леониду, который точно знал, что встречается его жена не с Анькой? Только проследить. Мужчина сбежал по лестнице, пока его жена спускалась на лифте. Из подъезда вышел чуть позже нее. Следить долго не пришлось. Альбина забежала за угол дома, а там ее уже ждала белая машина.
Женщина нырнула в неё. Какое-то время машина не трогалась с места. Леонид стоял далеко, но по очертаниям в салоне понял, что его жена целуется с мужчиной, сидевшим за рулем.
Белый автомобиль поехал и вскоре исчез из виду. Только тогда Леонид опомнился. Его жена уехала с чужим мужиком, а он стоит и смотрит, как последний олень. Так получается, он и есть олень! И уже давно ходит с рогами.
Мужчина точно знал, с какого момента. С того самого, как начались эти встречи, якобы, с Анькой. Тогда и исчезло депрессивное настроение Альбины. Она стала весела, как птичка.
Даже в самые сложные моменты их брака, когда Альбина была раздражена и пилила его каждодневно, когда они скандалили и орали до потери голоса Леониду не приходили в голову мысли о разводе. Альбина такая, как есть. Ее характер переменчив, но она его жена и он ее любил. Не бывает человека без недостатков. Одно дело, когда недостатком является скверный характер, и совсем другое, когда жена изменяет!
Возвращаясь в свою квартиру, Лёня думал о том, чем сейчас будет заниматься Альбина и что он, как последний олень, позволит ей сделать это. В квартиру мужчина вбежал бегом, схватил с тумбочки телефон и позвонил жене.
-Возвращайся домой прямо сейчас. Сегодня у тебя не получится встретиться с Аней.
-Почему? – недоуменно спросил Альбина.
-А может быть, потому, что я знаю, что ты встречаешься не с подругой. Я все знаю, Альбин. Жду тебя дома. Немедленно.
Альбина вернулась быстро, минут через десять. В комнату, в которой ждал ее муж, сидя на кресле и закинув ногу на ногу, она вошла с опаской. Застыла возле двери, посмотрела на Леню широко распахнутыми, испуганными глазами.
-Помнишь, перед свадьбой мы клялись друг другу, что никогда не будем изменять? - спросил Леонид, не глядя на жену.
-Как ты узнал?
-Не важно. Какая теперь разница. Я радовался тому, что ты всегда в хорошем настроении, а тем временем у меня все больше отрастали рога. Альбина, поверить не могу... ты же поклялась... я верил тебе. Думал, что мы не такие, как все, мы особенные. У нас крепкий брак, основанный на доверии. Я сейчас говорю спокойно, но это не означает, что мне неохота тебя ударить. Я завтра же подам на развод.
-Ленечка, прости, - Альбина осторожно подошла к креслу, опустилась на корточки и положила голову на колени мужу. - Прости, - шептала она. - Я люблю тебя, не хочу с тобой разводиться. Сама не понимаю, зачем я это делала.
Леонид почувствовал, как спортивные штаны на его коленях становятся теплыми и влажными. Альбина плакала. Плакала, уткнувшись лицом в его ноги. Мужчине хотелось спихнуть ее, будто ядовитую змею, а рука не поднималась.
-Кто он? Как его зовут? - просипел мужчина, сглатывая комок в горле.
-Какая разница? - плакала, не поднимая лица Альбина. - Он никто. Абсолютно никто, для меня.
-Я спросил, как его зовут.
-Андрей. Его зовут Андрей. Он женат. У нас с ним нет будущего и не могло быть. Прости ты меня, Леня. Клянусь тебе, клянусь, если ты меня простишь, такого больше никогда не повторится. Я буду самой верной на свете женой. Только не разводись. У нас ведь все хорошо было до последнего времени. Да, мы ругались, но на то мы и семья, чтобы выяснять отношения. Я люблю тебя, Леня.
Прости.
-Уйди, уйди в другую комнату, - отвернулся Леонид. - Мне нужно подумать.
Альбина, хлюпая носом, ушла. Леонид остался сидеть в кресле и мучительно раздумывать. Еще несколько минут назад он был готов к разводу, но слезы Альбины и ее клятвы будто размягчили сердце мужчины. Спроси его еще сегодня утром, как нужно поступать с женой-изменщицей, он бы ответил ни секунды не колеблясь, что надо немедленно разводиться. Никогда раньше Леонид не думал, что сможет стать "рогатым" и, ко всему прочему, простившим измену и продолжающим жить с женой. Почему же тогда так хочется поверить ей и забыть о том, что видел? О том, что представлял, когда белый автомобиль скрылся с его глаз.
Андрей! Значит, этот женатый Андрей решил развлечься на стороне и нашел себе замужнюю подругу, чтобы без продолжения, без обязательств. Альбина так клянется.... Возможно ли такое, что эта ошибка станет ей уроком на всю жизнь? Леонид и сам запутался в своих мыслях. Он решил не рубить сгоряча, а тщательно все обдумать.
Две недели мужчина жил в другой комнате и не разговаривал с Альбиной. Он размышлял. Тем временем жена стала "ласковой кошечкой". Она разговаривала тихим голосом, предугадывала все желания мужа наперёд. И всё время норовила вернуть его в свою спальню.
Первые дни Леонид был, как колючий ёж и огрызался на все поползновения Альбины. А потом ему начала нравиться эта новая, ласковая жена. Возможно ли, что если он её простит, она останется такой навсегда? Через пару недель, когда Альбина сломила сопротивление мужа и уложила его в кровать в общей спальне, Леонид уже понял, что может простить, и к разводу не готов. Лишь бы только жена оставалась такой и всю оставшуюся жизнь помнила о своей ошибке и чувствовала вину.
Прошло полгода. Между Альбиной и Леонидом было все как раньше. Мужчина не знал, чувствует ли за собой вину жена. Они старались не говорить о том, что случилось. Как-то незаметно Альбина стала прежней. Ворчливой, начала его пилить и раздражаться по любому поводу. К этому Леонид давно привык, хотя как-то все-таки упрекнул:
-Ненадолго же тебя хватило. Такая хорошая была, добрая, а сейчас опять, как мегера.
-А ты что, хотел бы, чтобы я осталась такой навсегда? Доброй и ласковой? - живо откликнулась Альбина.
-А кто бы не хотел? - усмехнулся Леня. - Любому мужчине хочется ласковую жену.
Этот свой ответ Леонид вспомнил буквально через несколько дней, когда Альбина, надев на себя обтягивающее платье, стала прихорашиваться возле зеркала с явным намерением куда-то пойти. На вопрос мужа, куда она собралась, ответила с готовностью:
-Лень, ты мне сам говорил, что хотел бы видеть меня ласковой. Я знаю недостатки своего характера. Проходит время, я становлюсь злой, раздражённой, срываюсь на тебе. Так же я знаю, как это исправить. Лёнь, я сейчас уйду, а ты не спрашивай, куда. Не спрашивай, и всё. Я схожу к Андрею, буквально несколько раз, а потом вновь стану доброй.
Не сразу, но до Леонида дошёл смысл слов Альбины. Он взревел:
-Да ты что, овца, совсем берега попутала? Ты сейчас о чём говоришь?
-Ну, Лёня, ну пожалуйста! Как муж, ты меня устраиваешь целиком и полностью. Только, живя с тобой, я начинаю скучать и злиться. Эта злость выливается в раздражение. Ты же и сам это видишь, тебе не нравится. А вот выйду я несколько раз из дома вечером и все наладится. У меня словно второе дыхание открывается... Давай попробуем так.
-Да ты хоть соображаешь, что ты мне говоришь? - орал Леонид. - Ты дрянь, дрянь последняя, - в бешенстве мужчина даже замахнулся на Альбину.
Замахнулся, понял, что ударить не сможет. Но и жить с ней дальше тоже не сможет! Он много чего ещё кричал, обзывал жену последними словами, видя, как Альбина ёжится и в её глазах появляется испуг.
Она испугалась, ведь раньше Леонид ни разу не обозвал её, даже дурой. Альбина боялась такого мужа и понимала, что это конец. Зря она надеялась, что он смирится. Зря, очень зря!
Леонид кричал, выплескивая весь свой гнев, всю свою ярость, и жалел только об одном - что не развелся полгода назад. Что продолжал жить, веря в раскаяние и клятвы верности. Теперь-то он точно "сбросит рога" и разведется.
Ирина Ас
Лотерея судьбы. Рассказ.
- Держи лотерейный билетик, точно выигрышный! – сказала цыганка с веселыми глазами и крупной родинкой на левой щеке.
Иру она не пыталась обмануть или обобрать, просто спросила дорогу.
- Первый раз в городе, – призналась цыганка по имени Роза. – У меня сестра тут живет, решила сюрприз ей сделать. Мать меня убьет, если узнает, что я к ней ездила. Она же прокляла ее, сестру мою. Ой, не спрашивай, красавица – та еще история! Ты бы ее видела – волосы обрезала, по всему телу рисунки цветные, замуж вышла за китайца!
Роза тараторила, не переставая, радуясь, что хоть кто-то не отмахнулся, остановился помочь. На лотерейном билете был написан адрес корявым, словно бы детским почерком.
Ира понимала, почему никто не останавливается – во-первых, вокзал, у каждого свои дела, а, во-вторых, все уже привыкли, что сейчас порчу будут снимать или гадать на будущее. А она остановилась потому, что и брать было нечего – только что на последние деньги проездной купила. Не зря остановилась – оказалось, эта девушка была точно такой же приезжей, как и она сама два года назад, так что как не помочь. В благодарность цыганка сунула ей лотерейный билет.
- Я адрес уже наизусть выучила, а ты билетик проверь – вижу, счастье тебя ждет! А понадобится помощь – общайся! Адресок сестры с билета запиши себе куда-нибудь, ее Вита зовут!
А Ира и без того была счастлива – у нее почти все, что для счастья нужно, уже было: любимый мужчина, за которого она скоро должна выйти замуж, интересная работа, да еще и с лучшей подругой! Единственное, что иногда омрачало ее жизнь, эта ссора с родителями, которые, нестой как у сестры Розы, не смогли принять ее жениха. Но за два года она уже привыкла без них жить.
Сева посмеялся над Ирой, когда она ему рассказала про цыганку и билет – заявил, что она глупенькая и наивная, и это ей просто повезло, а то бы вернулась домой без золотых серег. А Ира и забыла совсем про них – испуганно вскинула руки, чтобы проверить: на месте ли? Они были для нее памятны, и страшно было их лишиться. Севе она сказала, что мама подарила. Но на самом деле не мама.
- Людям надо верить, – назидательно проговорила она. – Плохих куда меньше, чем хороших.
- Я же сказал – наивная!
Сева шутливо ущипнул ее за щеку и поинтересовался, когда там будет ужин.
- Сейчас макароны отварю, – пообещала Ира.
- Опять макароны... – недовольно протянул Сева.
Несмотря на почти уже назначенную дату свадьбы, бюджет у них до сих пор был раздельный, а зарабатывала Ира раза в два меньше, чем Сева, на такую зарплату не разгуляешься. А просить у него ей было стыдно – он же ей пока даже не муж.
- Денег нет, – призналась она. – Хочешь, сам что-нибудь купи.
Это было лучше, чем клянчить деньги. Но намек Сева не понял.
- Могла бы попросить свою подругу поднять тебе зарплату, – недовольно бросил он.
- Вот погоди, – пообещала Ира. – Когда наше агентство разбогатеет, я еще больше тебя получать буду!
Тут Ира вспомнила про билет.
- И вообще, – сказала она. – Может, я скоро выиграю миллион! Будешь женихом миллионерши, и я еще подумаю, говорить тебе "да" или сбежать со свадьбы.
Она, конечно, шутила – просто Сева сам любил говорить, что еще подумает жениться ему на Ире или нет, когда не находил в шкафу чистой рубашки или когда мясо у нее подгорало. Тоже в шутку говорил, вот и она решила ответить. Но Сева вдруг обиделся.
- Пойду за сигаретами, – пробурчал он.
Ира попыталась его остановить, заглядывая ему в глаза и говоря, что она же пошутила, но он все равно ушел. Вот дурочка, и зачем она это ляпнула!
Загладить вину можно было только одним способом – вкусно накормить. Ира проверила в холодильник – особо там не разгуляешься, что и говорить! Эх, если бы они не поругались с мамой, можно было бы позвонить ей – мама всегда умудрялась приготовить великолепное блюдо из ничего, особенно в те годы, когда отцу зарплату не выплачивали. Можно было бы и позвонить, помириться, но Ира не знала, с чего начать разговор. Да и телефона в этой квартире не было.
В итоге она вспомнила один рецепт – шанежка с картошкой, они часто такую пекли. И Ира взялась за дело – поставила тесто, благо дрожжи у нее были, почистила и порезала картошку, чтобы быстрее сварилась, накрошила мелко лук, крупный она не любила, и пережарила его с остатками сала.
Шанежка получилась вкусная. А Сева все не возвращался и не возвращался. В животе уже урчало от голода, но она не позволяла себе съесть свою половину, только кусочек попробовала, ждала Севу, чтобы вместе поужинать.
Вернулся он довольный, пропахший сигаретным дымом и жареным тестом.
- В чебуречную зашел, – объяснил Сева. – Вот, тебе тоже принес.
Пришлось давиться чебуреком – он был жирный, с крупными кусками лука. Шанежка осталась сохнуть под полотенцем, и утром Сева от нее отказался, сказав, что на работе чай с печеньем попьет.
У Иры на работе не было ничего к чаю. Ее подруга Рита и правда только открыла агентство по организации детских праздников и пока работала себе в убыток. Поэтому она взяла кусочек шанежки с собой и с удовольствием съела ее.
- Я на выезд, принимай звонки, – велела ей Рита ближе к обеду. – Что-то ты сегодня хмурая – хорошо, что твое лицо не видно по телефону, а то бы всех клиентов мне распугала! Давай-ка улыбнись, хватит кукситься!
Рита была права, кукситься нечего. Но Ира как вчера вспомнила про маму, так и думала про нее – скучала она по родителям, сильно скучала, и давно уже не обижалась, а первый шаг все равно не могла сделать.
Вот если бы она и правда выиграла миллион! Тогда можно было бы позвонить маме, чтобы рассказать ей, похвастаться.
Ира достала билет из сумки, чтобы посмотреть, когда розыгрыш будет, она и не проверила вчера. Ну вот – он уже был, оказывается, вот только что. Все же обманула ее цыганка, поди, проверила билетик, вот и отдала. Настроение у Иры совсем испортилось.
А ведь вчера Севе говорила, что нужно верить людям. Получается, что сама и не верит. Нет, так не пойдет – нужно купить газету и посмотреть. Что-то подсказывало Ире, что билет и правда должен оказаться выигрышным, ну не может быть иначе!
Денег на газету у нее не было, Ира все карманы обшарила. Если бы Рита была здесь, она бы заняла у нее, но Рита уехала. И что теперь делать? Ждать получки? У Севы занять?
«В зимней куртке точно мелочь валяется» – вдруг вспомнила Ира.
Ну что же – у нее законный обед, а если кто позвонит, Рита и не узнает, что Ира не взяла трубку. И проездной не зря же она купила! До дома было всего четыре остановки, она быстро обернется. А возле дома киоск с газетами, там и купит. Все, решено – операция по выигрышу миллиона начинается!
Всю дорогу Ира мечтала, как она и правда сейчас выиграет, как расскажет Севе, как позвонит маме... Она так погрузилась в свои мечты, что даже не заметила, как доехала, как повернула в замке ключ, как вошла в квартиру.
Ей показалось, что пахнет куревом – неужели Сева на обед домой заскочил? Решил все же отведать ее шанежку, которую она так вчера старалась делать? Зашла на кухню – нет, пирог не тронут. И форточка открыта – видимо, с улицы дым нанесло.
В карманах зимней куртки и правда оказалась мелочь. Ира сгребла ее и побежала к киоску.
У киоска стоял Сева, закинув руку на хрупкие девичьи плечи. Даже со спины Ира узнала ее – Рита.
Разве такое бывает? Дальше мир заморозился, словно в кино – Ира очень медленно приближалась к ним, Сева очень медленно забирал сдачу и пачку сигарет. Столкнулись они нос к носу, когда избежать этого было уже невозможно. Невозможно и притвориться, что она ничего не видела и ничего не поняла.
Рита сразу уехала, оставив Севу объясняться с Ирой.
Ира ждала извинений, обещаний, уверений – чего угодно, что позволило бы сохранить ей лицо, но ничего такого не было. Напротив, Сева накинулся на нее – обвинял, что Ира совсем его забросила, домашними делами не занимается, готовит плохо и денег не зарабатывает. А что, открыла бы свою фирму, а не на Риту работала, он же говорил ей? А вообще-то, он не виноват, Ира сама Риту все время к ним в гости водила.
Ире казалось, что она должна заплакать. Но плакать не получалось. С сухими глазами она собирала вещи, то и дело натыкаясь на «этот фен я покупал», «этот чайник мои друзья дарили» и прочее. В итоге Ира психанула, взяла только одежду и личные вещи, которые уместились в спортивной сумке, сказав, что остальное заберет как-нибудь в другой раз. Она ушла, а Сева ее даже не остановил. Да уж, выигрышный билет, что и говорить!
Идти ей было некуда. Раньше она бы пошла к Рите, но теперь подруги у нее не было. Впрочем, никогда они не были лучшими подругами – так, учились вместе в колледже, да и все. Подруги остались в Саратове, как и родители. А она туда не ездила вот уже два года.
Вот куда ей хотелось поехать! К маме. Прижаться к ее груди, выплакаться, как следует. И почему никак не получается плакать? Наверное, если бы она сейчас услышала мамин голос... Но ей даже позвонить неоткуда.
Как там сказала вчера Роза? Если что, обращайся... Глупо, конечно, не придет же она в дом к незнакомой женщине, хотя посмотреть на нее было крайне любопытно – татуировки, короткие волосы, муж-китаец... А, может, сама Роза еще там?
Ира заглянула в сумочку – проездной, мелочь и лотерейный билет. Ну а что – может, и правда? Куда ей еще идти, не на вокзале же ночевать?
Ехать было не очень далеко, и она вчера уже один раз проговорила дорогу, так что знала, куда ехать. И проездной, опять же, пригодится. Надо было потребовать с Риты зарплату за прошлый месяц! Да что уж теперь...
В автобусе Ира снова попробовала плакать. Мама всегда говорила – поплачь, и все пройдет. «Я завтра приеду к тебе, мамочка» – пообещала она.
В подъезд попасть получилось не сразу – как назло, никто не входил и не выходил. Целый час Ира провела на лавочке, бросив сумку с вещами рядом, отпугнув парочку подростков, которые искали, где бы им пристроиться. Она даже спросила у них, не из этого ли они подъезда, но мальчики сказали, что нет.
Вошла Ира с высоким усатым мужчиной и с такой же высокой и усатой собакой. Несмотря на всю трагичность ситуации, она чуть не рассмеялась, так комично они выглядели. Мужчина пошел дальше, а Ира остановилась на втором этаже перед квартирой номер шесть. Нажала на звонок, надеясь на то, что Роза все еще гостит у сестры.
Дверь ей открыл мужчина – явно китаец.
- Здравствуйте. Вы к Вите?
- Да. То есть, нет. Скажите, а Роза, случайно, не здесь?
Мужчина обернулся и крикнул:
- Роза, тут тебя девушка спрашивает!
Ира выдохнула – как хорошо, что она здесь!
Девушки оказались очень похожи – обе красивые, говорливые, сердечные, только Вита и правда была выбрита почти налысо, и вся покрыта татуировками. Не получалось не глазеть на нее. Конечно, Ире пришлось все им рассказать, получив в ответ ожидаемое сочувствие.
- Нет, ну какой подлец! Надо было его из дома выгнать, пусть идет к своей Рите! – возмущалась Роза.
- Можешь пожить у нас, – тут же предложила Вита, а Ира покосилась на ее мужа, который спокойно пил чай, разгадывая кроссворд.
Тот, почувствовав ее взгляд, спросил:
- А что твои родители?
Ира смутилась.
- Мы поругались.
Вита хохотнула.
- Знакомая история.
Ее муж кивнул и спросил:
- А что так?
Ира не хотела рассказывать, но она сама напросилась в гости.
- Им не нравился мой жених, – призналась она, чем вызвала дикий смех двух девушек.
- Сестра, как я тебя понимаю, – сказала Вита и похлопала ее по руке. – Ничего, помиритесь. Я верю в это.
- Так родители, вроде, правы оказались, – вставила Роза.
Ира покачала головой.
- Это другой. Не Сева, – она невольно тронула сережку в ухе. – Мы в школе еще встречаться начали. Папе он не нравился. А мама всегда за папой повторяет. Он пришел свататься, а они его за порог выгнали, сказали, что он голодранец. Вова тогда обиделся, сказал, что он им еще докажет. И уехал на заработки.
Ира замолчала, а Роза нетерпеливо спросила:
- А дальше?
- А дальше мама написала ему, что я выхожу замуж. А он тоже женился. Вот так вот. Я не знала об этом, что она ему так написала, папа проговорился. И я уехала.
- И все равно они оказались правы, – задумчиво проговорил муж Виты. – Он же женился на другой. Значит, не твой человек. Я бы ни на ком не женился, кроме Виты.
Он так посмотрел на жену, что и Ира, и Роза отвели глаза.
- Нет, – возразила Ира. – Если бы не они, мы были бы вместе. Я знаю это. Но теперь это уже неважно. Я решила, что поеду к ним. Только у меня денег на билет нет. Надо у Риты зарплату забрать, а я видеть ее не могу.
Все трое сказали, что утро вечера мудренее и оставили Иру на ночь. Сестры оказались такие душевные, что Ира совсем не чувствовала неловкости и о чем только не говорила с ним до поздней ночи.
- А твои родители знают, где ты? – спросила Вита.
- Нет. Я сообщила им адрес, когда на старой квартире жила. Но мама мне так ни разу не написала. А потом я с Севой познакомилась и переехала. И новый адрес им не сообщала. А зачем?
- Ты что? – хором спросили сестры. – Разве так можно с родителями? Ты должна немедленно к ним поехать! А что, если они болеют?
О таком Ира не думала. И мама, и папа всегда отличались крепким здоровьем.
- И потом, может, они тебе писали, когда ты уехала. И думают, что ты специально им не отвечаешь.
Об этом Ира тоже не думала.
- Завтра утром заеду на старую квартиру, – решила она. – А то пока доеду до родителей, накручу себя... – расстроилась она. – Я давно хотела написать или позвонить, а Сева меня отговаривал.
На этом они и сошлись.
Утром муж Виты дал ей денег.
- Наш адрес ты знаешь, как сможешь – вернёшь, – отмахнулся он на ее возражения.
- Позвони мне, – попросила Вита. – Я очень переживаю за твою маму!
По дороге Ира купила газету, которую не удалось купить вчера. Проверила билет – нет, миллионером ей быть не светит! Ну ладно, главное, чтобы с родителями все было в порядке.
Зайдя во двор, где она когда-то жила, Ира почувствовала, что слезы, которые не пролились вчера, подступают к глазам. Это не было счастливым местом для нее – здесь она тосковала по родителям и по Вове, чувствовала себя совершенно одинокой, пока не встретила Севу.
«А вдруг мама и правда писала, я ведь даже свой новый адрес не оставила!» – корила себя Ира.
В этом подъезде замка не было, и она легко проскользнула внутрь. Первый этаж, второй, третий... Надо было проверить почтовый ящик! Она вернулась и проверила – пусто. Ладно, спросит у новых жильцов.
Такая знакомая дверь... Ничего не изменилось. Ира нажала на дверной звонок – это было странно, ведь она целый год открывала эту дверь своим ключом.
Хозяев могло и не быть. Квартира вообще могла пустовать. Но Ире вновь повезло – раздались шаги, один поворот замка, другой...
Перед ней стоял Вова. Чуть выше, чем она его помнила, и куда шире. Еще борода и усы. Но это был он.
- Что ты здесь делаешь? – заикаясь, спросила Ира.
Вова смотрел на нее и словно не верил глазам – протянул руку, дотронулся до плеча и тут же отдернул.
- Жду тебя, – ответил он.
- Меня?
- Я обещал твоей маме, что сразу позвоню, как только ты объявишься. А она обещала мне, что позвонит, если получит весточку от тебя.
- Мама? – повторила она хриплым голосом.
- Ну да, мама. Твоя мама. Мы потеряли тебя. Она даже в милицию обращалась. Я специально эту квартиру снял. Я так боялся, что больше никогда тебя не увижу...
Ира шагнула вперед одновременно с Вовой. Уткнулась в его колючий свитер. И впервые за эти два дня расплакалась.
#АвторскиеРассказы
Хухрик
Почти у подъездной двери женщину с двумя объёмными авоськами настигли вопросы, полные желчи:
– Что, Елизавета, говорят, Ленка твоя замуж собралась? Не за того ли голодранца, который к ней через день таскается? Ой, неужели ты этот брак допустишь? Ничего в сердце не ёкает?
Подлила масла в огонь ещё одна соседка, сидевшая на лавочке. Старушка притворно-огорчённо заголосила, коверкая слова на собственный манер:
– Ох, Лиза-Лизавета, разве для такого хухрика ты единственную родную дочку ростила?
– Никак, капусту квасить собралась? Ой, молодец, Лизок! В угловом овощи брала или с дальнего тащишь? – сменила тематику разговора жительница соседнего подъезда, видимо, заскучавшая у себя и пришедшая «почесать язык» с соседками.
Лиза, которая всю сознательную жизнь провела в этом небольшом двухэтажном доме, точно знала, что лучшим способом избежать затяжного пустого разговора, будет простое молчание. Она не удостоила любопытных старушек ни одним ответом, и скрылась в подъезде.
***
«Вот же, сплетницы», – не стесняясь в выражениях, мысленно возмущалась женщина, поднимаясь на свой 2 этаж, – «Точно чувствуют, как больнее ущипнуть. Как открытую книгу меня читают, и видят, что я к этому хухрику ничего доброго не испытываю. Даже наоборот. Если он внезапно пропадёт, я только рада буду. А что? Это идея! Надо попробовать поговорить с ним, по-доброму, а ещё лучше предложить ему деньги, чтобы он от Лены отступился. Дочку-то я потом успокоить сумею, а спустя некоторое время она и сама поймёт, что чуть было не совершила самую серьёзную в своей жизни ошибку».
Автоматически разбирая сумки с тугими кочанами капусты и морковкой, Елизавета вспоминала, как дочь впервые заявилась домой в сопровождении этого Александра. Да уж, и захочешь – не забудешь то знакомство.
В тот вечер Лена, заметно хромая, вошла в прихожую, опираясь на руку незнакомца. Светло-бежевое пальто дочери было испачкано густой осенней грязью. Невысокий худощавый незнакомец был явно старше Лены, на первый взгляд, лет на 10, и очень вежливо поздоровался. Заметив, что женщина находится на грани между недоумением и истерикой, мужчина пояснил:
– Всё в порядке. Елена поскользнулась, и, насколько я понимаю, у неё лёгкое растяжение. В травмпункт она обращаться не захотела, так что я доставил её туда, куда она просила. Впрочем, я бы за её ногой понаблюдал, и если вдруг будет не улучшение состояния, а ухудшение – не стесняйтесь звонить в скорую помощь.
– Спасибо вам большое, Александр! – пробормотала Лена, морщась от боли.
Елизавета, скороговоркой выпалив слова благодарности, без особенных усилий вспомнила, как лучше действовать при растяжениях. Пригодились-таки знания, которые вдалбливали на уроках начальной военной подготовки в школе! Если признаться честно, то в тот вечер хозяйка квартиры даже хотела пригласить помощника дочери на чай, но уж больно он ей показался каким-то неухоженным, совсем уж затрапезным.
Шинкуя капусту, женщина вспоминала. Да, уже чуть больше года прошло, как этот Александр появился на их пороге. Конечно, она была благодарна человеку, который выручил её дочку, но никак не думала, что Лена продолжит с ним общение.
Однако он заявился через день или два, принёс с собой яблоки, вроде бы как гостинец, и всё завертелось. Выглядел Александр заметно лучше, даже как-то интеллигентно. Елизавета в тот вечер пригласила его к столу, и он рассказал, что в вечер необычного знакомства шёл со стройки, на которой подрабатывал, поэтому и одежда у него была соответствующая.
Лена общалась с новым знакомым без какого-либо стеснения, а он, казалось, не испытывал никакого смущения, отвечая на вопросы мамы девушки. Вот только Лизу полученная информация никак не радовала.
Мужчина признался:
– Я приехал в город из небольшой деревушки учиться на инженера, да так в родные края и не вернулся. Женился на 2 курсе, потом сын родился. Мне пришлось на заочный перевестись, чтобы семью содержать. Хорошо, что родители жены помогали, но когда сыну было 3 года, мы с женой развелись. На Антошку я алименты плачу, и так подбрасываю деньги от шабашек. Научный руководитель, который мой дипломный проект курировал, предложил мне в аспирантуре остаться, ну, я и согласился. В общем, дальше всё в моей жизни было скучно. Сейчас я в общежитии живу. Преподаю и подрабатываю то там, то сям.
Лиза надеялась, что после таких новостей Лена напрочь забудет о новом знакомом, но дочка почему-то прониклась к Саше самыми нежными чувствами.
Он стал по мере возможности встречать девушку после работы и даже уговорил её подать документы на заочное отделение института, аргументируя тем, что диплом всегда может пригодиться, а в учёбе, если надо будет, он поможет разобраться.
Лена, к удивлению мамы, приняла идею хорошо, и Лиза смирилась. В самом деле, ничего плохого в высшем образовании нет. Может, и правда, сможет из рабочих хотя бы в конструкторы или чертёжницы вырваться?
***
Дверь квартиры открылась, и раздался звонкий голос Лены:
– Мам, мы пришли! Голодные, просто жуть.
Лиза покачала головой. Если «мы», значит, дочь не одна пришла, а с этим, как там его соседки назвали, с хухриком. Женщина посмотрела на часы, и вместо приветствия ответила:
– Ещё бы не голодные! Время почти десять вечера, а тебе завтра на завод с утра идти, не забыла?
– Здравствуйте, Елизавета Андреевна! – появился в дверях кухни Александр и принялся извиняться: – Это моя вина, что Леночка задержалась. Я её в кино пригласил.
– Ой, мама, чего же ты сама, в одиночку, с капустой сражаешься? Сейчас я помогу!
– Так ты же голодная, что просто жуть? – переспросила Лиза. – Вон, в холодильнике суп. Разогревай. Корми гостя и сама поешь, а я пока с капустой закончу.
Однако, к этому моменту гость, успевший вымыть руки, принялся тереть морковь. Лиза решила, что наступил подходящий момент для того, чтобы поговорить с неприятным ухажёром дочери, и попросила:
– Лена, сходи в сарай за банками. Я забыла их принести.
Александр хотел составить девушке компанию, но Лена его остановила:
– Так ты уже, вроде бы, делом занят, и идти-то тут два шага! Не волнуйся, Сашка, я быстро.
Лена побежала за банками, а Елизавета, пользуясь отсутствием дочери, приступила к важному разговору:
– Александр, давай поговорим спокойно. Сам понимаешь, я от тебя не в восторге. Да чего миндальничать. Ты мне не нравишься. Мало того, что у тебя с Леной разница в возрасте 8 лет, так ещё у тебя за плечами несложившийся брак и алименты приходится платить. Давай, по-хорошему эту нашу общую проблему решим? Я тебе заплачу, а ты с Леной под благовидным предлогом расстанешься. Так, чтобы ей страдания не причинять. Например, скажешь, что по сынку скучаешь и решил его сам воспитывать?
– Нет, Елизавета Андреевна! Вы простите великодушно, но врать Лене и расставаться с ней я не стану. Если она сама попросит меня отстать, то, конечно, я в сторону отступлю. Вот только, я прошу вас не делать на мой счёт никаких скоропалительных выводов. Да, я из деревни, жилья у меня собственного нет, но я на работе в очереди стою, и потихоньку продвигаюсь к счастливому моменту. Ещё, раз уж мы начистоту говорим, я решил сделать Лене предложение, потому полностью уверен в своих чувствах к ней. Думаю, она мне не откажет. Я очень надеюсь, что вы не станете мешать нашему счастью и обещаю, что вы никогда не пожалеете о том, что согласились на то, чтобы я женился на Лене.
Лиза, услышав эти слова, едва не порезалась. Сбывались её самые мрачные предчувствия. Хухрик, и без того вмешавшийся в их с дочкой жизни, хочет всё разрушить до основания. Александр молчание Елизаветы истолковал по-своему, и спросил:
– Вы не против, если в ближайшие выходные я привезу своих родителей и братьев, чтобы, честь по чести, познакомиться?
Елизавета не успела ничего возразить, потому что пришла Лена с банками. Втроём они живо расправились с заготовкой капусты, и хозяйка накрыла на стол. В голове Елизаветы роились самые разные мысли, но открыто выразить протест Александру она не решилась.
Перед знакомством с родителями жениха дочери она немного волновалась, боясь, что сорвётся, выскажется слишком резко или проявит своё неприятие, но встреча прошла спокойно и душевно. Гости оказались простыми приятными людьми, которые сразу расположили к себе. Елизавета, у которой не было родных, вдруг порадовалась, что её дочка станет частью дружной семьи.
Была оговорена дата свадьбы и то, что праздник устроят в деревне. По поводу жилья для будущих молодожёнов Елизавета высказалась сразу и определённо:
– Пусть в Лениной комнатке и живут. Чего им по общежитиям мотаться? А как Александру квартиру выделят, конечно, держать не буду.
Так и решили.
***
Не сказать, что после свадьбы дочери Лиза совсем легко привыкла к новому жильцу в квартире, но не могла не признать, что с появлением Александра стали устраняться многие мелкие и крупные бытовые проблемы. Он оказался с золотыми руками и ко всему подходил основательно. Надо ли было прикрутить полочку или отремонтировать «перегоревший» утюг – всё выполнялось не тяп-ляп, а так, чтобы служило долго. В числе первых зять был и на субботниках. Вскапывал землю в палисаднике, где соседки сажали цветы и всякую мелочь. Сажал сеянцы вишни, привезённой из соседнего с родной деревней плодоовощного питомника. Без напоминания поливал всё это хозяйство, и всё без единого вздоха недовольства.
Лена была счастлива, а Лиза постепенно смягчилась к зятю. В самом деле, хороший мужчина. Зарплата, конечно, не ахти, и алименты платит, но зато надёжный. Уже и не таким уж и невзрачным он стал казаться. Ну, не каланча, чуть выше Лены, если она на каблуках, но разве в росте счастье?
Соседи часто обращались к нему за помощью, и никому Саша не отказывал. Даже со школьниками иногда сидел, растолковывая какую-нибудь физику или тригонометрию. В общем, Лиза даже и забыть успела, что когда-то мысленно называла зятя хухриком.
Однако через несколько лет соседка-язва при встрече напомнила:
– Глянь-ко, Лизавета, а твой зять-неча взять, не таким уж и хухриком оказался. Отъелся, на тёщиных-то харчах!
Закипела в сердце женщины горькая обида. Остановилась и, глядя соседке прямо в глаза, в защиту зятя высказалась:
– Что же вам всё неймётся, тётя Оксана? Оставьте Сашу в покое!
***
Когда наступили мутные 90-е и завод, на котором работали и Лиза и её дочка, стали разваливать при полной поддержке пришлого директора, Александр проявил себя как настоящий глава семейства. Мужчина не прекращая преподавательской деятельности, стал подрабатывать в кооперативе, расположенном в соседнем гараже. Он чинил технику, а от его родителей приходила продуктовая помощь. Это позволило хотя бы как-то держаться на плаву, когда Лизе и Лене перестали платить зарплату.
Дома Саша теперь появлялся буквально на несколько часов. Если Лиза была дома, то, встречая уставшего зятя, бросалась накрывать на стол, приговаривая:
– Ах, ты, горемыка! Садись, поешь. С такими мозгами, и с паяльником в руках по полдня проводишь. Что же за жизнь такая настала?
– Ничего, Елизавета Андреевна, всё потихоньку образуется! Картошка есть. Капуста есть. Огурчики. Не голодаем, из лебеды, как мне бабушка рассказывала, блины не печём, и ладно!
***
Взаимоотношения Саши с тёщей улучшались, а вот Лена от мужа стала отдаляться. Чтобы как-то заработать, женщина устроилась уборщицей в офис какой-то малопонятной населению инвест-группы, обещавшей за каждый вложенный рубль едва ли не сто вернуть. Там ладная Лена приглянулась какому-то «шишке», и стал делать подарки: то упаковку «Сникерсов», то колготы, то помаду, а то и духи.
Мужа она перестала о чём-то расспрашивать, и вела себя отстранённо, будто наяву витая в облаках.
Лиза первой заметила неладное, и наедине прямо спросила у дочери:
– Ленка, о чём ты постоянно думаешь с улыбкой? Чего такого смешного происходит? Ты скажи, может, и я посмеюсь!
– Да ничего такого, мама! Просто настроение хорошее.
– А подарки кто тебе постоянно дарит? Ты, вообще, не забыла, что замужняя женщина?
– А чего такого? Если Саша не догадывается меня радовать, почему я должна отказываться от подарков, которые мне другой человек дарит?
– Разве ты не понимаешь, что это подло? Саша ради нас вкалывает как проклятый, а ты – хвостом перед кем-то крутишь! Ты, Ленка, давай-ка, не дури, и вспомни, что замужем. Иначе, я не посмотрю, что ты взрослая, и за ремень возьмусь.
– Вот ещё. Не посмеешь! И вообще, Владислав Михайлович предлагает все деньги вложить в акции, а через месяц – в сто раз больше забрать. Мам, может, попробуем? Владислав не станет меня обманывать!
Лиза вздохнула:
– Дочь, ты глаза-то распахни пошире! Даже мне, необразованной, понятно, что всё это – как сказочное поле в стране дураков, а ты какому-то прощелыге веришь. В общем, я тебя прошу – прекрати все эти подарки принимать. Ещё лучше – верни всё, что можешь, а то ведь этот Владислав явно расплату потребует, и мы с тобой понимаем, что ему требуется. Саша не заслуживает такого отношения и подлости!
Лена обиделась, и даже стала подумывать, как мягче объяснить мужу, что она хочет развестись, но вскоре инвест-группа в одночасье закрылась, обманув своих партнёров-вкладчиков. Оставалось только радоваться, что разговор с мамой всё-таки оказал своё влияние, и она не ответила на приставания наглого, облитого Фаренгейтом, бизнесмена.
Саша про этот разговор между тёщей и женой не знал, а когда Лена потеряла работу, устроил её приёмщицей в кооператив.
***
Лиза радовалась, что семья дочери сохранилась и всё больше привязывалась к зятю. С развалом строя его очередь на жилплощадь капитально «заморозилась», но совместное проживание больше никак не беспокоило женщину.
Она даже не протестовала, когда Саша, смущаясь, попросил:
– Елизавета Андреевна, можно, я на неделю в вашей квартире своего сына приючу? Мама Антона отправляется за товаром за границу, и ей не с кем его оставить.
– Приводи, чего уж. Не зверь же я. Разместимся как-нибудь, и еды найдём для пацана.
Антон и в самом деле не очень сильно стеснил отца и его новую семью, и стал регулярно забегать в гости, даже когда вырос.
***
Лиза радовалась, что семья дочери сохранилась и всё больше привязывалась к зятю. С развалом строя его очередь на жилплощадь капитально «заморозилась», но совместное проживание больше никак не беспокоило женщину.
Она даже не протестовала, когда Саша, смущаясь, попросил:
– Елизавета Андреевна, можно, я на неделю в вашей квартире своего сына приючу? Мама Антона отправляется за товаром за границу, и ей не с кем его оставить.
– Приводи, чего уж. Не зверь же я. Разместимся как-нибудь, и еды найдём для пацана.
Антон и в самом деле не очень сильно стеснил отца и его новую семью, и стал регулярно забегать в гости, даже когда вырос.
***
Единственное, что огорчало Елизавету – отсутствие у Саши и Лены совместных детей. Впрочем, умом она понимала, что обстановка ещё только-только успокаивается, и не упрекала ни зятя, ни дочку.
Женщина научилась мастерски закрывать рты слишком любопытным соседкам. Впрочем, их с каждым годом у подъезда становилось всё меньше. Именно отзывчивый Саша, которого даже за глаза уже никто не называл хухриком, всегда чем мог, помогал в организации скорбных церемоний. Он не считал это каким-то подвигом, и по-прежнему уделял время и на то, чтобы растолковать сложные темы следующей компании детворы.
Ребёнок у супругов родился, когда Лене было уже под 40, и её муж оказался прекрасным отцом. Лиза с гордостью смотрела на зятя, когда он возился с первенцем, и была по-настоящему счастлива. Вспоминая прошлое, она стыдилась того, что когда-то хотела разлучить свою дочь и Сашу, которого давно уже называла «сынок».
Автор: Любовь Лёвина