Ради дома

Автор:Хельга
#Хельга
1930 год
- Петруша, как жить мы теперь будем? - заплаканная Вера поняла на мужа глаза.
- Как все, ласточка моя. Как все... - он погладил ее по голове. - Лучше сейчас пожертвуем тем, что имеем, чем отдадим вообще все, вплоть до исподнего. Ты Кривцовых видела? Видела их взгляд, когда отказались они отдать нажитое колхозу? Дрались за каждую курицу? И где они сейчас? По дороге в Казань... Нет, здесь мы родились, здесь и умрем.
Вера, вытерев слезы с заплаканного лица, отвернулась к окну. А может быть им и правда повезло? Вот тетку ее раскулачили еще в двадцать седьмом, а они с Петей с тех пор тряслись, но их не трогали, пока в селе не начали образовывать колхоз. Вот тогда ее муж Петя сам лично отвел три коровы, две лошади и стаю различной птицы, которая была в подворье. Себе оставили они с десяток кур, одну корову стельную, да жеребенка Барса. И Петр и Вера вступили в колхоз одни из первых. Верочка сразу пошла в доярки, потому что привыкла с ранней зорьки вставать и заниматься хозяйством. А Петя плотником стал, с приходом новой власти стройки в селе прибавилось, особенно нужно было строить амбары и скотные дворы. Большую часть из того, что оставили им родители, супруги сдали государству, за что их поставили в пример, хотя соседка Глаша и кричала, что могли бы всем пожертвовать, как она. А Петруша насмехался. Чем пожертвовала Глаша? Хромой кобылой, да старой коровой?
Но тем не менее, влившись в коллектив колхоза, Петр и Вера зажили спокойно и растили сына Прохора.
1932 год
- Лаптевы! - председатель сельского совета вызвал их на разговор и, сидя напротив, перебирал бумаги, нервно стуча карандашом. - Вы ударники, передовики, гордость нашего колхоза. Но вот из города позавчера проверяющий приезжал, помните?
- Как же не помнить, Захар Ильич, - усмехнулся Петр. - Все сальными глазками по селу смотрел, все про какую-то оптимизацию говорил да про потеснение. Что имел ввиду, Егор Фомич?
- Велено нам клуб организовать до конца года. А как я это сделаю? Леса пока не выделили, да и времени мало.
- Ну так у нас в селе дом пустующий стоит, как Кривцовы выехали оттуда, так и не живет в нем никто.
- Не живет... Да вот только врача нам присылают, Бориса Леонидовича с дочкой, велено жилье им найти, а так как дом единственный пустует, то туда и планировал подселить.
- Егор Фомич, от нас чего хочешь? - подался вперед Петр.
- В общем, распоряжение сегодня пришло из города, не иначе как Захар Ильич постарался. Не стоило тебе насмехаться над ним, Петр Иванович, да снисходительно над его городскими привычками шутить. И вот бумага, читайте...
- Что там, Петруша? - Вера была неграмотной, но ее муж Петр умел читать и считать, отец его покойный научил, обедневший купец, перебравшийся в небольшое село.
- Это что, шутка? - Петр поднял глаза на председателя сельского совета когда прочитал бумагу.
- Какие уж тут шутки? Петя, да ты не шуми, не злись. Опять же, найди в этом и хорошее - врач под боком будет.
- Да что там? - не выдержала Вера.
- А там, Верунчик, написано, что мы потесниться должны. Дом у нас слишком большой для нашей маленькой семьи.
- То есть как? - Вера посмотрела на председателя и часто заморгала.
- А вот так. Дом Кривцовых отдается под сельский клуб, а Бориса Леонидовича с дочкой велено подселить к вам.
- Вот те раз! - выкрикнула Вера. - Да где же справедливость? Почему мы должны делить дом родителей Петруши с чужими людьми?
- Потому что, Вера Михайловна, по меркам нашего села вы слишком богато живете и для многих это будто бельмо на глазу.
- Но мы же сдали поголовье, птицу..- промямлила Вера. - И работаем по более многих на благо новой страны.
- Но за глаза вас все равно буржуями называют, - усмехнулся Егор Фомич. - Тут же родственники Кривцовых до сих пор живут, вот они-то Захару Ильичу и нашептали, что, мол, ту семью из-за десятка кур да две коровы в Казань отправили, а вы в большом доме жируете. Он вроде и подкопаться ни к чему не мог, у нас все бумаги оформлены как положено и с доски почета ваши фамилии не сходят, но еще раз говорю - соглашайтесь, если не хотите с врачом и его дочкой в доме Кривцовых жить, или того хуже, строить себе по весне новый дом.
- А что делать? Придется согласиться, иначе наш дом под клуб отдадут, так ведь, Егор Фомич? - Петр усмехнулся.
- Так, Петр Иваныч, так, - председатель отложил бумаги и тихо произнес: - А вообще, не нужно так переживать. У вас ведь Прошке сколько годков?Тринадцать уже? А дочке Бориса Леонидовича девять лет, мать у нее померла при родах, отец сам воспитывает ее. Подрастут дети, пожените их и вот дом весь снова в вашем распоряжении.
- Ага, пока новый проверяющий не приедет и не решит, что наш дом уж под школу хорошо подходит, - рассердилась Вера.
- Ну это ты зря, - улыбнулся Егор Фомич. - Ее с весны строить начинаем. Так что, Петр, мотай на ус, бригадиром поставлю тебя и с первой травой зеленой начнете строить для детей школу.
Но уже через полгода Вера и Петр смирились с тем, что в их доме появились новые жильцы. Будто родственниками они стали, будто всегда с ними жили...
Вера не могла больше родить Петру ребенка. Четыре раза после Прошки беременела, да все скидывала на разных сроках. Она мечтала о дочери и вдруг увидела в Настеньке ту самую, из своей мечты. Девятилетняя девочка с косичками и нежными голубыми глазами вызвала в ней такие теплые чувства, которых она не проявляла к сыну, растив из него настоящего мужика в строгости да в крепкой узде.
Врач, Борис Леонидович, постоянно был в разъездах. Единственный специалист на четыре села, он мало спал, много работал и порой ходил как тень, чуть ли не падая от усталости. Сперва он брал везде с собой свою дочку, пока однажды она не подцепила простуду и не слегла с жаром в кровати. Вот тогда Вера и обрушила все свое негодование на ее отца.
- Виданое ли дело дитятку по хворым таскать? Гляди, во что все обернулось!
- А что же мне делать? - развел он руками. - Одну ее оставлять? Она же приготовить себе не может, никто ее не научил. А там, в чужих домах, хоть тарелку супа нальют.
- Глупа голова, а еще образование имеешь!- уперев руки в боки, распекала его Вера. - В девять лет ребенок уже самостоятельный! Мой Прошка с малых лет один в избе оставался и ничего! А твоя девица уже скоро невеститься начнет! Все, хватит ее везде водить за собой, пущай со мной остается. Коли нет у девки матери, сама ее всему обучу.
- Спасибо вам, Вера Михайловна.
- Да было бы за что!
Вот с тех пор раз в месяц Борис Леонидович отдавал львиную долю своего жалования Вере Михайловне, а та приглядывала за его дочкой и учила как вести хозяйство. Учила готовить, покупала ткани в районе и учила девочку шить. На реку белье стирать водила за собой, показывала как правильно мыть полы и белить потолки.
Злобная соседка Глаша только смеялась:
- О, буржуи новую прислугу себе растят! Верка, не надоело на девке ездить и по избе ее гонять?
- Язык без костей, - покачала головой Вера. - Девочка, к твоему сведению, очень трудолюбива и сама вызывается помочь и научиться чему-то. А вот коли тебя бы кто в детстве гонял, да научил хозяйству, глядишь, и огород бы стоял без сорняков, и простыни бы драные на веревке не колыхались, и в избе не было бы пыли больше, чем на проселковой дороге. Ты и дочку свою к труду не приучаешь, посмотри, на кого Валентина похожа? Оборванец, а не девочка!
Глаша фыркнула и с недовольным лицом скрылась за калиткой.
- Здорово ты ее, - рассмеялся Петр.- Пусть в своем доме порядок наведет, прежде чем к другим за советами лезть.
****
1940 год
Прохор сидел перед матерью и кривился в ухмылке.
- Ты чего, мать? Настька мне как сестра. Как же я женюсь на ней?
- Но ведь не сестра она тебе, Петруша, чужой человек по крови. Вы же росли вместе, неужто ты не полюбил девчонку? А она-то на тебя как смотрит своими голубыми глазищами!
- Вот именно, мама! Потому что росли вместе, оттого она мне как сестра. Ну как я на ней женюсь?
- А ради дома, Проша. Ради дома.
- То есть? - непонимающе посмотрел он на нее.
- Ну чего ты делаешь вид, что не понимаешь, о чем речь? Прав был наш покойный председатель, Егор Фомич, царство ему Небесное. Он тогда мысль дельную подал, когда говорил нам о вселении врача с дочерью в наш дом. И я как девку увидела, чувства к ней материнские проснулись. Вот с тех пор и стала мечтать о том, чтобы вы поженились. Тогда бы и невестка любимая была рядом, которую я, считай, воспитала будто дочь родную, и домом бы только наша семья распоряжалась. Ведь этот дом еще дед твой покойный строил, крепкий, на пять комнат, ни у кого такого в селе нет. А вот представь, что выйдет она замуж, да за голодранца какого-то и приведет в наш дом чужого мужика, дети у них пойдут? И чего? Будем жить, как твоя двоюродная сестра в городе, будто в коммуналке?
- А почему ты не думаешь, что Настя за парня с жильем замуж выйдет? - усмехнулся Прохор.
- А потому что на нее Степан Шишков заглядывается. Ежели добьется ее и замуж позовет, как думаешь, куда они жить придут? В его хибару, где еще трое его братьев и две сестры, или в этот дом, где половину отдали Насте и ее отцу? Прошка, ради дома ты должен жениться на Насте. И она тебя любит, я ведь вижу.
- А если я другую люблю? - усмехнулся он.
- Кого? Вальку-оборванку? - закричала Вера.
- А хоть бы и ее.
- Не бывать тому, да чтобы Глашкина девчонка в наш дом невесткой вошла? Да ни за что! Так, сын, или ты женишься на Насте, или женишься на Вальке, но жить будете в ее свинарнике. Глашка как раз недавно шестого ребенка родила, вот весело тебе будет! Все, Прошка, вырос уже, о будущем думать надо. Вы с Настькой выучились, пора и семью создавать.
Прохор выучился на механизатора, а Настя освоила сестринское дело, пошла по стопам отца в медицину. Только врачом становиться не хотела, мечтала отцу помогать, рядом с ним быть медсестрой.
На следующий день Настенька стояла перед Петром, Борисом Леонидовичем и Верой и краснела, когда Прохор замуж ее звал.
- Вот восемнадцать тебе исполнится по весне и свадебку сыграем, а пока зима, не до гулянок. Будет время подготовиться да созовем колхоз на гулянку, - произнес Прохор с тяжестью на сердце. Валька по душе ему была, но мать с отцом слышать о ней ничего не хотели. А Настю он тоже любил, но как сестру.
А в апреле 1941 года играли свадьбу. Жители села желали молодым счастье, долгих лет в браке и побольше детишек. Никто не знал, что через два месяца жизнь людей в стране разделится на до и после...
Ради дома. Часть 2
Борис Леонидович вошел в дом и устало опустился на стул.
- Что, Борис Леонидович, голоден? - захлопотала рядом с ним Вера.
- Голоден, Вера Михайловна. И устал как собака.
- Не дают тебе покоя, за каждой ерундой за тобой посылают, и как мы без врача раньше обходились? Только когда крайность какая, в Семеновку за Тамарой посылали. С жаром сами справлялись, детей бабки-повитухи принимали, а порезы друг другу сами обрабатывали и перебинтовывали старыми тряпками.
- И что? Смертность маленькая была? - Вера вздохнула, отведя глаза, а Борис Леонидович усмехнулся. - Вот о чем и речь...
- И чего теперь, помирать на этой работе? Ходишь как Кощей, прости Господи, ни кожи ни рожи. А ведь молодой мужик, но выглядишь как старик.
- Здорово всем!- в дом вошел Петр и протянул руку Борису, кивнув жене и сыну с невесткой. - Сват, а чего это за фря такая с председателем в медпункт пошла? Идет, морщится, туфельками своими боится на дорогу ступить.
- Приехала, значит, - вздохнул Борис Леонидович. - Это смена моя. Вроде Ириной Николаевной звать.
- Как смена? - Настя подалась вперед. - Зачем?
- Смену мне прислали из города, потому что меня забирают на фронт. Я нужнее там. Ты не забыла, дочь, что я хирург и не только жар и порезы лечить умею, но и операции провожу? Вот Ирину Николаевну и прислали вместо меня.
- Но как же?.. - Настя подскочила и, заплакав, выбежала из дома.
- Вот это новости!- присвистнул Прохор. - И чего, ее тоже к нам подселят?
- Нет, - покачал головой Борис Леонидович. - При медпункте жить станет, там комната есть рядом с процедурной. Да что я объясняю, ты ведь, Петр Иваныч, три года назад сам руководил стройкой, знаешь... А мне через три дня отбыть положено, как введу Ирину Николаевну в курс дела.
Вера прижала руки к лицу и заплакала, представив себе ее тихого и интеллигентного свата среди окопов или в лесу в полевом госпитале. Вот там уж точно будет без сна и отдыха.
****
После отъезда Бориса Леонидовича все село было в замирании, сердце каждой женщины сковывал страх. А ну как завтра повестка придет на ее мужа, брата или сына?
Боялась и Вера за сына. Муж ее был не пригоден к службе - два года назад лишился двух пальцев на правой руке, ну какое оружие ему? Ладно хоть руководить бригадой оставили. А вот сын ее здоровый молодой парень, которому недавно двадцать два года справили...
Однажды июльским летним вечером, спустя две недели после того, как Борис Леонидович уехал на передовую, в доме Веры и Петра случилась большая неприятность.
- Да чтобы провалился ты со своей Валькой! Ненавижу! Ненавижу тебя и ее! - кричала Настя во дворе.
Петр и Вера, переглянувшись, выскочили во двор и увидела Настю, красную от злости и растерянного Прохора, который заправлял рубаху в брюки. А в соседнем дворе Глаша кричала на Валентину, обзывая ее разными словами.
- Что случилось, дети? Отчего шум на все село? - Удивился Петр и вдруг догадка озарила его лицо, когда он посмотрел на сына.
- А ничего, мама и папа! - сжав кулачки от ярости, прошипела Настя. - Ничего, кроме того, что ваш сын сейчас с Валькой в ее сарае грешил!
- Это правда? - Петр подошел к сыну и схватил его за грудки.
- Отец, я... - промямлил он, но тут же кулак отца сбил его с ног.
- Петруша, - ахнула Вера.
- Иди в дом, мать, и Настьку с собой забери.
Отец с Прохором ругались во дворе, а в доме Настя, сев на пол, рыдала.
- Я.. Я любила его..
- И сейчас любишь, дочка, - опустилась рядом с ней Вера и погладила невестку по голове.
- После того, что увидела, я ненавижу его. Он.. Он с ней там...Я чувствовала, я подозревала. Она так на него смотрела, а он с ней о чем-то в поле шептался. А сейчас вышла из дома и вижу, как наша курица забежала во двор к Глашке. Я же за ней бросилась, знаю, что эта семейка быстро ее на суп пустит. Слышу, в их дворе в сарае смех Прошки, отворила дверцу, а они там... - плечи ее затряслись в рыданиях.
- Ну, ну, - Вера прижала голову невестки к себе, ругая про себя сына. - Ну гульнул мужик, бывает, но ты за счастье свое борись, не отдавай его Вальке.
- Не буду бороться! Что это за счастье такое, что ради него надо мужика за портки держать и бояться, что опять с бабы какой сниму?
- Ну не разводиться же, - пробормотала Вера. - Сейчас отец его научит уму-разуму, ни на одну девку больше не глянет.
Два дня Настя и Прохор не разговаривали, а на третий день утром Валя увидела Настю, стирающую белье в реке.
- Что, Прошкины портки стираешь? Стирай почище, чтобы ни пятнышка не было, когда он ко мне на сеновал придет, - усмехнулась Валя.
- Пошла вон, блудная девка, - процедила сквозь зубы Настя.
- Ты думаешь, по любви он женился на тебе? Да как бы не так!- рассмеялась Валя. - Ради дома.
- Что? - не поняла Настя.
- Ради дома он женился на тебе. Ты вспомни, как вы с отцом сюда вселились, тетя Вера от тебя не отходила ни на шаг, готовила в невестки, чтобы Прошка на тебе женился и дом вновь семье Лаптевых полностью принадлежал.
- Ты врешь! -выпрямилась Настя во весь рост и посмотрела на разлучницу.
- Я вру? - насмешливо подняла бровь Валька. - А ты иди, спроси у Прошки, каким образом замуж он тебя позвал. Мать его настояла.
Настя побросала белье в тазик и пошла наверх по склону в дом, чтобы услышать, что Валя все наврала.
- Мама Вера, скажи правду, - тихо попросила она свекровь. - Это правда, что Прошка женился на мне ради дома..
- Что? Кто тебе сказал такую глупость? - испугалась Вера этого взгляда.
- Это не глупость, - покачала Настя головой. - Зачем Прошка на мне женился? Он ведь не любит меня, как к сестре относится.
- Настенька, в ее словах есть доля правды, но лишь доля... Понимаешь, я и правда полюбила тебя как дочь. И когда ты выросла, я решила - а почему бы и нет? Я видела, что ты любишь Прошку, вот и уговорила его жениться на тебе. Ну посуди сама - привел бы он в дом другую, ту же Вальку. И что? Как бы вы жили? Ты бы сгорала от любви неразделенной, а эта девица хозяйничала бы тут в доме на правах жены Прошки. Ругались бы вы с ней, делили бы кухню. А ну как дети бы пошли? А ты бы замуж вышла и вдруг мужа в дом бы привела? Какие бы страсти тут творились?
- Поэтому вы заставили Прошку жениться на нелюбимой? Ради спокойствия? - прошептала Настя, глотая слезы.
- Я считала, что так для всех будет лучше. Я счастья вам хотела, я мира и спокойствия хотела в доме. И ты ведь всегда мне была как дочь...
Настя ничего не сказала, она развернулась и ушла. Ее не было дома до самого вечера, а когда невестка приехала, Вера испугалась, увидев, что та собирает вещи.
- Ты куда собралась, дочка?
- К отцу. Я в городе была сейчас, попросилась добровольцем, обещали помочь и определить меня к отцу, он сейчас под Москвой.
- Не пущу!- заорала Вера, загораживая собой дверной проем. - Не пущу! Дочка, опомнись, не для бабы эта война!
- Я все равно уеду.
- Нет, - Вера упала на колени и зарыдала, представив себе Настю в форме среди разрывающихся снарядов. -Отец! Отееец!
Петр прибежал с огорода, услышав крики жены.
- Что случилось, мать!
- Настька в добровольцы записалась, к отцу едет.
Глаза Петра потемнели от боли и страха.
- Не бывать тому! - он ударил кулаком по дверному косяку.
- Завтра за мной приедут, - тихо произнесла Настя. - Мне нужно быть на станции в десять часов утра.
Она схватила мешочек с вещами и ужом проскользнула мимо Петра и Веры. Она решила заночевать у председателя, с дочкой которого они подружились еще со школы.
Прохор, услышав от родителей о том, что Настя уезжает, испугался и бросился к дому председателя, но жена не вышла и его на порог не пустили. А на следующее утро Настя огородами пошла к станции. Она соврала, не в десять утра ее ждали, в семь...Просто не хотела ни с кем из близких прощаться, в сердце ее была рана.
****
В сентябре и на Прохора пришла повестка. Его провожали мать с отцом, а Вальки уже в селе не было...
Едва Настя уехала, прошел месяц и в августе глупая Валя соврала, что ждет ребенка. Прохор за голову схватился - как быть? Женат он на Насте, да и любовь к Вале прошла. И не любовь то была, а страсть юношеская, глупость несусветная. После отъезда жены он вдруг понял, что натворил. В этой разлуке ему не хватало больших голубых глаз Насти и ее белокурых локонов. Какие всё же разные они были с Валей, и каким же глупцом он был! Разве можно сравнить неряху Валентину, готовую принять его в свои объятия по первому свисту, с порядочной Настенькой, хорошей хозяйкой и любимицей родителей?
- Пущай моя дочка к вам перебирается! А ежели Настьку не убьют, вернется, развод оформят. Дочка моя не будет посмешищем села, пущай у ее ребятенка отец будет, - кричала Глаша, едва Валя сказала Прохору и матери, что ждет ребенка.
- А разве она не посмешище в селе? Глупая девка, все село у виска пальцем крутит да Настьку жалеет. А что мой сынок в позорниках ходит, так поделом ему, - сердилась Вера.
Но уже на следующий день Валя с узлом постучала в дом Веры и Петра и супругам ничего не оставалось, как принять девку, которая носила их внука или внучку.
А Прохор запил. Отец давал ему затрещин да тумаков, постоянно сравнивая Вальку и Настеньку, да только Проша, пожив с Валей некоторое время понял, какую ошибку совершил. И вдруг Валя стала жаловаться на плохое самочувствие и выселила Прохора спать в комнату Бориса Леонидовича.
- Воняет от него махоркой да самогоном, фу, дышать нечем.
Вера сквозь зубы это проглотила. Бывает у беременных такое, сама пять раз брюхатой была, хоть и выжил лишь один ребенок.
Но вдруг на третью ночь, когда Вере не спалось, она вышла на улицу подышать свежим ночным воздухом. Думая о Насте, женщина опечалилась. Полтора месяца прошло, а от нее ни строчки, ни письма. Зато теперь Валька тут хозяйничает. И вдруг она увидела силуэт, спускавшийся по склону к реке. Вера узнала ее. Это Валя... Зачем к реке пошла? Тихонько пробираясь, она пошла вслед за ней и вдруг, застав ее за делом, громко крикнула:
- Так вот отчего тебе вдруг стал невыносим Прошка в постели? Ах ты лгунья! Тряпки свои по ночам застирываешь!
- Я..Я.. - Валя растерянно посмотрела на Веру. - Я не знаю почему пошла кровь.
- Зато я знаю почему! Время наступило, вот и пошла. Ты на что рассчитывала? Что соврешь, станешь жить с Прошкой и вмиг забеременеешь? Ах ты змеюка! - сняв косынку с головы, Вера хлестнула ей девушку по спине. - Завтра же к Ирине Николаевне пойдем, пущай тебя обследует и скажет, брюхата ты, али нет!
- Да, я соврала! - вскинув голову, ответила Валя. - А что мне делать оставалось? Прошка ваш поигрался со мной, да стал все о Насте говорить...
- Нечего было перед женатым мужиком своими прелестями светить! - перебила ее Вера.
- Вам, буржуям, хорошо говорить. Живете в избе, куда десяток человек поселить можно, а мы восьмером в двух комнатах ютимся.
- И ты решила таким образом Прошку на себе женить и в нашем доме хозяйничать? Пошли, пошли в дом!- подталкивая девушку вперед, Вера задыхалась от злости.
Через несколько минут Петр и Прохор уже знали правду. Валя заливалась слезами и просила прощения, но Прохор взял наволочку и запихал в нее все вещи Валентины, выбросив их на крыльцо. На следующий день Глаша приволокла Валентину к председателю, а тот вызвал Лаптевых и стали они решать наболевший вопрос.
- Он мою дочку обесчестил, а теперь кто ее замуж возьмет?
- Ты, Глаша, не шуми, - Петр насмешливо посмотрел на несостоявшуюся сватью.- Твоя Валька сама не берегла девичью честь и знала, что Прохор женат. Так чего теперь? Коли каждый женатый мужик на полюбовницах начнет жениться, так гарем получится, а это у нас запрещено.
Глаша стояла пунцовая от стыда и гнева, Валя робко пыталась увести мать из сельского совета, а председатель, глядя на людей, стоявших перед ним, произнес:
- Ваш вопрос решается легко. Вы, Прохор и Валентина, завтра на собрание придете. Будем выносить на общее обсуждение ваше поведение. Что касаемо женитьбы, Глаша, так и тут вопрос закрыт. Жена у него имеется, Анастасия Лаптева. Надо было лучше дочь воспитывать.
Но на следующий день обсуждать было некого - Валентина сбежала из села ранним утром, поняв, что в родном селе на ней теперь всегда будет клеймо позора блудницы. Будто она не слышала, что уже давно так о ней говорят....
А Прохору и еще семерым парням повестка пришла...
Ради дома. Часть 3
1943 г
Прохор прощался жизнью, глядя в голубое ясное небо. Неужели это все? Неужели он никогда не обнимет мать с отцом и не увидит свою жену, не попросит у нее прощения и не упадет к ней в колени? Жену, которая всю его юность была ему как сестра, и любовь к которой пришла лишь когда он ее потерял?
Глаза его закрылись. Кроме него было еще трое раненных, их полевой госпиталь разбили снарядами, поэтому было принято решение перевезти оставшихся в живых ребят за шестьдесят километров на юго-восток, где был еще один полевой госпиталь. Погрузив их в уцелевший каким-то чудом санитарный автомобиль, водитель и медсестра молились про себя, чтобы их довезти.
Рядом в кузове сидела медсестричка Олеся и обливалась слезами.
- Держитесь, миленькие, держитесь. Вы выжили, а значит, не умрете. По крайней мере не сейчас.
Но Прохор не был в этом уверен. Последнее, что он почувствовал - слезы на своих щеках, чувствовал запах крови и услышал стоны Алешки и Григория. Сергей молчал, Прохор уловил движение руки Олеси - она накрыла его лицо шинелью. Значит, Сергей не выживет, значит, на него похоронка придет его родителям...
Он закрыл глаза и провалился в небытие.
.. Он умер, потому что этого не может быть. Открыв глаза, он увидел склоненное над ним лицо Насти. Ее ясные голубые глаза тревожно смотрели на него. Ее белокурый локон щекотал щеку, а губы шептали ласковые слова. Но ведь это не может быть правдой, он умер, поэтому сейчас он видит тех, кого обидел...
- Проша, Прошенька... Открой глаза еще раз, я умоляю тебя.
Настя потрясла его и заплакала. И вот эти жгучие и соленые слезы, которые попали на его лицо, будто пробудили его. Прохор открыл широко глаза и понял, что он не умер. Рядом с ним его жена. - Папа! Папа!
Борис Леонидович подошел к носилкам, на которых лежал в углу Прохор после операции и улыбнулся.
- Ну что, очнулся, зятек?
- Я выжил? Отец...
- Выжил, выжил. И жить будешь, куда ты денешься? Я еще морду тебе набить успею.
Прохор улыбнулся и закрыл глаза. Судьба соединила его с женой и тестем, теперь остается молить их о прощении. И если он выжил, то значит судьбе так будет угодно.
***
- Товарищ Лаптев, вы комиссованы! - командир достал трубку и затянулся, затем протянул бумагу Прохору.
- Нет, - он помотал головой. - Нет!
- Вы больше не боец. Ваша правая рука не скоро восстановится, так Борис Леонидович сказал. На это может уйти не один год.
- Значит, пока я буду дома на печи лежать, моя жена и мой тесть будут здесь, на передовой?- Прохор хотел плакать от бессилия.
- Насколько я наслышан, жена ваша не слишком стремиться к воссоединению семьи. Вы уезжаете домой, а как восстановитесь, вернетесь. Хотя, надеюсь, к тому времени мы освободим нашу страну от фрицев.
- Я останусь, - упрямо ответил Прохор. - У меня есть еще одна рука. Да и правая, хоть не полностью, но все же работает. Я хочу остаться в госпитале и помогать тестю. Рук не хватает, раненных надо кормить, перевязывать, переодевать и хотя бы мокрыми тряпками обтирать. Ну не Настьке же к мужикам в исподнее лезть!
- Да черт с вами! Если Борис Леонидович позволит, останетесь, - командир махнул рукой, понимая, что так просто от парня не отделаться. Все бы такими были. Вон вчера поймали трех дезертиров из его отряда. Испугались обстрела, рванули в село и прятались там. Хотели отсидеться в погребе, да не вышло.
Прохор написал письмо родителям, где написал, что его хотели комиссовать, но он остался рядом с женой. Настя тоже смягчилась, поняла как была резка с людьми, которые, по сути, ее вырастили и вместе с Прошкой стала писать письма. Но ни в одном из них не было и слова, что она его простила. Ему иногда казалось, что привиделось, будто она плакала, увидев его в первый раз в госпитале. Но она потом объяснила, что ей было просто жаль его, все же не чужой человек... От этого Прохору было больно, но он знал - сам виноват.
Год Прохор работал рука об руку с Борисом Леонидовичем. Морду он ему так и не набил, понимая, что нет в этом смысла, парень раскаялся и бегает теперь за его дочерью точно привязанный. Прохор был хорошим помощником, и так как его руки всегда были при деле, он пошел на поправку и к лету 1944 года вновь взял в руки оружие.
- А вы комиссовать меня хотели, - смеялся он, принимая в свои руки винтовку.
- Молодец, боец. Вот это сила духа. Ну теперь береги себя!- пожал его руку товарищ капитан.
В марте 1945 года, когда в воздухе пахло не только весной, но и победой, вдруг случилось страшное. То, что не могли себе представить даже в кошмарном сне Прохор и Настя. Сразу после операции Борис Леонидович вышел из палатки и рухнул возле умывальника, прибитого к березке. Его сердце остановилось, не выдержав бешенного ритма работы...
Настя рыдала и кричала, билась в истерике и Прохор, сжав ее в свои объятия, крепко держал, не замечая, как у него самого слезы льются из глаз.
Смерть Бориса Леонидовича была общей болью для тех, кто его знал.
- Что мне теперь делать? У меня никого нет теперь. Отец был моим единственным родным человеком... - шептала она, сидя на холмике на траве, сжав лицо руками.
- У тебя есть я. Я твой муж, но ты всегда об этом забываешь... - Прохор обнял ее.
- Это ты забыл в сорок первом, что женился на мне, когда с Валькой-оборванкой кувыркался. - всхлипывая, ответила Настя.
- Я был глупым мальчишкой, не ценившим то, что имею.
- Не лги себе и мне. Ты женился на мне ради дома. Но теперь не переживай, я не вернусь туда.
- Я люблю тебя.. - произнес он сквозь зубы. - Я люблю тебя, слепая и глупая девчонка! Мне никто не нужен, кроме тебя.
Она молчала, глядя на свои коленки. Прохор подскочил, схватил ее на руки у унес подальше от любопытных глаз в одну из землянок. Расстелив шинель, он опустил на нее Настю. А та молчала, не проронив ни слова, не отвечала ему на ласку и не сопротивлялась.
Май 1945 год
Они праздновали победу, опустошая свои фляжки, и только побледневшая Настя отказывалась от горячительного напитка. Вдруг она отбежала и согнулась пополам в ближайшем кусточке.
- Похоже, Настюшка брюхата, - громко рассмеялась повариха Лида. - Третий день за ней такое замечаю. На еду ее тошнит, бледная ходит, как поганка лесная. Прошка, когда ты успел жену обрюхатить, вроде же нос она от тебя воротит!
Прохор, услышав, что сказала Лида, бросился к жене, которая уже спустилась к ручью и умывалась.
- Ты ребенка ждешь?
Она кивнула и подняла на него свои глаза:
- Еще не уверена, но скорее всего...И что это меняет? Я все равно не вернусь.
- Вернешься! Я не дам тебе развод!- упрямо посмотрел в ее глаза Прохор.
- Ты хочешь, чтобы я жила с тобой из-за ребенка? - насмешливо подняла она бровь. - Хочешь почувствовать то же, что и я чувствовала?
- Мне все равно! Из-за ребенка, или нет, но ты будешь жить со мной. Потому что ты меня любишь, и потому что я люблю тебя. Я никогда тебе не дам развод и не позволю, чтобы мой ребенок рос без отца.
Она поднялась и в глазах ее застыли слезы.
- Я боюсь...
- Чего? - Не понял он.
- Что ты опять меня предашь.
- Я клянусь, чем хочешь клянусь тебе - я больше никогда тебя не предам. Ты навсегда будешь моей единственной и любимой женой. Прости меня только, Настя, прости.
Она обвила его руками и уткнулась ему в грудь.
- Я поверю тебе...
****
Вера выбежала на дорогу и бросилась вперед, спотыкаясь о камни. Ноги несли ее навстречу двум самым любимым и дорогим ее сердцу людям. Домой вернулись Прохор и Настя.
- Мама!- услышала она два голоса и все тревоги и волнения будто рукой сняло. Она буквально нырнула в их объятия.
- Как я счастлива, дети мои, как я счастлива!
Тут и Петр подошел и обнял сына с невесткой. Они шли к дому и болтали без умолку. Войдя в избу, Настя села и обвела глазами стену. Она вся была в их фронтовых фотографиях - вот отец ее, Борис Леонидович, вот она с медалью на груди, вот Прохор.
- Я каждый день на вас смотрела и молилась, мольбы были мои услышаны. Наш дом снова обрел покой и любовь, так ведь, дети мои? - с замиранием спросила Вера.
- А скоро этот дом наполнится детским смехом, мама, потому что Настя ждет ребенка... - улыбнулся Прохор.
- Ох, шельмец! - смеясь, произнес отец. - Везде успел!
- Эх, мама, если бы не этот ребенок, сколько бы я еще за Настей бегал...
- Недолго бы, - ответила Настя, покраснев. - Потому что я тебя простила уже давно, но мне нужна была от тебя клятва верности.
- И сейчас при родителях я еще раз тебе ее даю, - обнял ее Прохор.
ЭПИЛОГ
Настя родила сына, которого назвали Борисом. В будущем он станет врачом, как и его дед, чье имя он носил.
После Бориса у Насти и Прохора было еще две дочери Люда и Надя. Прохор носил жену на руках и хранил ей верность. Валентину они видели лишь однажды, когда она приехала в 47 году навестить мать вместе с мужем. Каждый все же нашел свое счастье и свой дом...
"Ты своё отжила, подумай о детях и внуках"
Автор - "Заметки оптимистки"
#Заметкиоптимистки
- Мама, нам нужна твоя помощь. Мы с Викой не "вывозим" эту ситуацию с ипотекой. Каждый месяц большую сумму отдавать приходится, тяжело.
Мы тут вот что придумали. Ты живёшь одна в двухкомнатной квартире, комнаты большие, хорошие. Нашу квартиру мы будем сдавать, и полученными деньгами оплачивать ипотеку. А сами переедем к тебе.
Ты на пенсии, будешь помогать нам с Димкой, воспитывать его, на секции водить и кружки после школы. И бюджет общий будет, у тебя пенсия, у нас две зарплаты. Всем выгода получается.
Елена с удивлением выслушала сына.
- Вот это здорово вы всё придумали, конечно. У меня за спиной...
- Ну или другой вариант. Ты продаёшь квартиру, покупаешь недорогую однушку, а оставшиеся деньги отдаёшь нам с Викой, погасим часть ипотеки. Ну зачем тебе две комнаты? И район хороший тут, можно выгодно продать...
- Ещё лучше вариант... Вообще-то эта квартира должна делиться и на твою сестру. Не забывай, что ты не один ребёнок у меня. И я не хочу ничего продавать. Как умру - тогда и продадите и поделите пополам со Светой. А пока я тут хозяйка.
- Вон у Мишки родители так сделали, и ничего, живут в однушке нормально... А ты упираешься! Так их двое, а ты одна! Сколько там тебе надо...
- Знаю я, как они живут... Ты квартиру ту видел? Там дом старый очень, того и гляди рухнет. И в комнате плесень, влажность высокая.
Я с мамой Миши разговаривала, жаловалась она, жалела, что согласилась на его уговоры. Мучаются теперь. А Мишка вместо взноса ипотечного машину купил себе и разбил потом.
- Ну я не Мишка, деньги по назначению потратил бы. Ты подумай, мама. Я ведь не чужой человек - сын твой, и надо помочь бы...
- Сынок, первоначальный взнос на ипотеку я дала вам, сумма приличная, вам негде было взять столько. А дальше - сами. Разве это не помощь с моей стороны? Почему я должна сейчас продавать квартиру или жить с вами? Я не хочу этого делать!
- Да, давала деньги, но когда это было, вспомнила... Сейчас деньги обесцениваются, цены растут на всё. А мы молодые, нам и отдохнуть хочется, на море съездить, в горы. Ты своё отжила, должна и о детях и внуках подумать!
- А не надо из меня старуху делать! Мне пятьдесят семь лет только! И я тоже жить хочу, и на море съездить, и в горы! Меня в Геленджик сестра давно зовёт уже, но не до этого было.
Отец ваш умер, долго в себя приходила. Хорошо, что успели насобирать денег, вам на взнос отдала. И с внуком я помогала всегда, когда могла, и подарки делаю. Чего ещё надо вам от меня? Может вообще в монастырь уйти и квартиру тебе оставить, как думаешь?
- Мам, не начинай. Какой монастырь, ты не верующая... Просто ты эгоистка, вот всё. Думаешь только о себе. Ещё и деньгами попрекаешь.
Сын обиженно ушёл, хлопнув громко дверью. Вот и пообщались...
Егор с детства был хитрый и наглый, хотя они с мужем такими не были. Постоянно вляпывался в какие-то истории в школе, не раз приходилось краснеть перед директором.
Родителей не слушал. Считал, что они не современные, слишком добрые и бесхитростные. В наше время так нельзя.
И жену нашёл себе под стать. Первое время после свадьбы жили в квартире Елены, но с невесткой не ужились. Та высчитывала каждую копейку, проверяла продукты в холодильнике, которые они покупали, и часто обвиняла свекровь, что та ест их продукты. Покупать своё жильё они не планировали, есть же мамина квартира.
Жить с ними стало невозможно, и Елена дала им деньги на первоначальный взнос. Покойный муж хорошо зарабатывал, и часть денег они откладывали в долларах. На всякий случай.
Доллар хорошо вырос в цене, и сумма увеличилась. Их она и решила отдать сыну, чтобы не жить вместе. А теперь хотят и её квартиру продать... Нет уж. Не дождутся.
Елена расстроилась из-за разговора с сыном. И считает же себя правым, а её выставляет бездушной и эгоистичной, как так можно...
Решила позвонить дочери, рассказать о предложении сына.
Дочка была возмущена.
- Мама, да не слушай ты его! Всё выгоду ищет, лучше бы работу сменил и Вике меньше денег давал. Она от косметологов не вылезает, вечно колет что-то, нити вставляет, а это всё дорого.
И вообще, эта квартира и моя тоже считается, пополам потом делить будем, уж если на то пошло. Так что, мама, ничего не делай, живи спокойно!
- Да я и не собиралась ничего делать, в своём уме пока что...
- Мам, а нам нужна твоя помощь... Но не деньги, не подумай. Я хочу выйти на работу, а Сашку в сад не берут, места нет да и болеют там дети постоянно. Не могла бы ты сидеть с ним, с понедельника по пятницу.
Ещё в бассейн водить его надо и на развивашки. Ты же всё равно на пенсии, дурака валяешь, а нам зарабатывать надо с Вовкой. Свекровь работает, да и не захотела бы она. Ну, что скажешь?
- Дочь, ты переоцениваешь мои силы. У меня давление часто скачет, лежать хочется, слабость, а Сашка "шумоголовый", с ним не полежишь.
- Ой, да какое там у тебя давление! Ты же не бабка старая! Справишься, конечно! Вон у Жанны мама много лет сидит с её детьми, и ничего!
- Ну что за мода у вас с братом приводить в пример других людей. Я тоже могу сказать, что у знакомой дочь няню взяла, чтобы не просить маму сидеть с ребёнком, жалеет её, в санатории путёвки покупает.
Я могу брать Сашу к себе, но не каждый день. Мне тяжело будет с маленьким ребёнком. Постоянно готовить что-то, гулять, играть, скакать. Да и не хочу быть привязанной. Я хочу к сестре поехать в гости, а то она обижается уже, да и не виделись давно...
- Ах, сестра обидится... А то что я могу обидеться, тебя не волнует! Родная дочь! Я и так редко прошу что-то, а тут раз попросила, и куча отмазок...
Я ещё молчу про деньги, которые ты дала Егору тогда на ипотеку. У нас с мужем хоть и есть квартира, но деньги не помешали бы. Но ты только ему дала, мне ни копейки. А теперь с внуком сидеть отказываешься...
Ты вообще ради чего и кого живёшь, я не понимаю?! Ещё чуть и за тобой уход нужен будет, не боишься, что я могу отказать, сославшись, что мне некогда, давление скачет и всё такое? От Егора с Викой не дождёшься помощи. Вот и подумай над своим эгоистичным поведением!
Елена с ужасом слушала, что говорит дочь, её Светочка, маленький одуванчик с бантиками в детстве...
- Я подумаю, дочка, обязательно...
И скинула звонок. Стало плохо, в голове сдавило, будто тисками, точно давление поднялось...
Через два дня дочка позвонила Елене.
- Привет, мама. Ну что, ты подумала?
- Привет, Света. Подумала. И поняла, что это вы эгоисты, а не я. Я решила сдавать эту квартиру и уехать к сестре в Геленджик. Это она, кстати, предложила такой вариант. Марина одна живёт в большом доме, и будет рада, если приеду. Всегда мечтала жить у моря.
- Ах, так значит? Бросаешь нас? Плевать на внука... Ну, хорошо, живи в своё удовольствие, надеюсь, сестра подаст тебе стакан воды в старости...
Елена сдала квартиру и уехала в Геленджик. Первое время сын с дочерью не звонили, не интересовались её жизнью, и она не звонила. На душе было тяжело, что дети оказались такими эгоистами. Но, сами значит виноваты с мужем, так воспитали...
Потом стали созваниваться, Света жаловалась, что внук пошёл в садик и постоянно болеет, и попрекала мать, что та их подвела, уехала и живёт в своё удовольствие. Елена не реагировала на её упрёки.
Летом Светлана приехала с сыном в Геленджик.
- Ну что, не ждали? А мы приехали! Решили, зачем платить за отель или квартиру, когда тут тётя живёт, места хватит! Мы на пару недель! Отпуск у меня. Сюрприз сделали! Тем более тётя Марина звала нас несколько раз, а мы, дураки, всё отказывались, неудобно было.
Но раз мама тут живёт, значит и нам можно, так ведь?
Две недели пролетели быстро.
Елена много гуляла с внуком, покупала подарки, одежду.
Когда Света уезжала, Елена дала ей деньги.
- Ой, ну спасибо! Не помешают нам. Вовка машину хочет поменять, экономим на всём, на отдыхе хоть выгадали, бесплатно прожили, и на этом спасибо. Мам, возвращаться не думаешь?
- Нет, дочка. Марина болеет, рак у неё нашли, поэтому она часто отдыхать уходит в комнату, если ты заметила. Она просила не говорить никому, поэтому не подавай вида, что знаешь. Я буду с ней тут.
- Ничего себе... А я ещё и подумала, почему она похудела сильно, и с нами редко гулять ходит... Жалко то как... Надеюсь, поправится.
А у неё ведь нет никого, кроме тебя? Рак дело такое, может быстро сгореть... Явно домик этот тебе оставит. А он стоит приличных денег... Понятно тогда, почему ты приехала к ней... Живи, конечно, а мы сами справимся...
- Дочка, я об этом и думать не хочу. Лечение назначили, надеюсь, всё хорошо будет! И дом тут ни при чём! Она моя сестра, помогать буду до последнего. А ты меня поражаешь, конечно...
Елене было горько и обидно, что у детей совсем другие ценности в жизни, чем у неё. И она молилась о том, чтобы не слечь в болезни, не стать немощной, потому что ничего хорошего её не ждало.
И даже если бы она выполнила все прихоти сына и дочери, не факт, что они оценили бы это и были благодарны. Нашли бы к чему придраться, и снова просили бы о чём-то, угрожая пресловутым стаканом воды в старости...
Марине помогло лечение, наступила ремиссия. В больнице она познакомилась с мужчиной, с которым решила сойтись. Елена уехала домой. Она была рада, что у сестры всё хорошо.
А Елену пригласили на прежнее место работы, не хватало специалистов. Она с радостью согласилась.
С детьми и внуками общалась, помогала в меру, сидела с внуками, когда могла. Но насильно ничего не делала, отказывала, когда не могла или не хотела.
И сын с дочерью принимали её выбор. И пусть они её считали эгоисткой, зато она отстояла право считаться со своим мнением. А что будет дальше, жизнь покажет...
Автор - "Заметки оптимистки"
-Вы у меня дочь купить хотите?!!
Автор:Ирина Ас.
#иринаас
-Ой, я на свадьбу половину деревни позову, - заявила полноватая и неопрятная девушка, сидевшая за столом Ларисы Ивановны. Женщине изначально не понравилась Лена в качестве будущей невестки, а сейчас она и вовсе была поражена наглостью этой девушки. Лена ни копейкой не собиралась вкладываться в будущую свадьбу, зато позволила себе подобное заявление, что она позовет половину деревни.
-Леночка, бюджет на свадьбу все-таки ограничен. Давай ты позовешь только самых близких родственников.
-А что так? Вам жалко денег на свадьбу вашего единственного сына? Или мои деревенские рылом не вышли? - начала бычить Лена, ища взглядом поддержку в лице своего жениха, сына Ларисы Ивановны.
Игорь поморщился. Лариса Ивановна прекрасно видела, что сына корежит такая речь будущей жены, её постоянный жаргон. Одного не могла понять будущая свекровь. Как Игорю вообще пришло в голову жениться на этой? И где он её откопал? Их же рядом не поставить - настолько бросается в глаза разница и в социальном статусе, и в развитии.
Игорёк у Ларисы Ивановны всегда был примерным мальчиком. В школе учился отлично. Институт закончил. Работает инженером-проектировщиком. Только с личной жизнью у него как-то не задалось. Парень был слишком стеснительный, слишком интеллигентный. Девушкам такие не нравятся. Так и дожил он до двадцати девяти лет один, с каждым годом вводя в отчаяние Ларису Ивановну. Женщине очень хотелось нянчить внуков. Она уже готова была сама начать устраивать личную жизнь сына, путём знакомства с дочерьми подруг. Игорь даже уже не отбрыкивался, шёл на все встречи и всё равно не клеилась.
Лариса Ивановна готовилась к ещё одному знакомству, но тут Игорь загадочно ей заявил, что сводить его ни с кем больше не нужно. Он, наконец, встретил девушку. Молодую девушку, ей всего двадцать два. Лариса с мужем потирали руки в предвкушении знакомства, а когда впервые увидели Лену, недоумённо переглянулись.
Игорь не соврал. Лене было двадцать два года. Она приехала из деревни и закончила профессиональное училище. Отучилась на швею-мотористку. По профессии работать не пошла, но и в деревню возвращаться не захотела. Решила пойти по лёгкому пути. Устроилась продавщицей в пивной ларёк. Кроме пива там продавались и безалкогольные напитки. И надо же было такому случиться, что Игорь как-то забежал в тот ларёк за минералкой. Мало того, что забежал, так еще и познакомился с продавщицей. Сын об этом моменте рассказывал неохотно, но Лариса Ивановна прекрасно поняла, что инициатором знакомства была именно Лена.
Лена была полной и из-за этого выглядела старше своего возраста. Лицо у нее было слегка одутловатое. Родители Игоря сразу подозрили, что девушка не только продает пиво, а еще и сама любит отхлебнуть свой товар. Игорь подозрения родителей отверг с крайним возмущением. Мужчина смотрел на Лену с обожанием. Лариса Ивановна никак не могла понять, что он такого видит в этой непривлекательной девушке? Они же разговаривают на разных языках. Игорь самого коробит Ленин сленг.
Несмотря на всю непохожесть эти два человека из разных миров заявили, что они собираются пожениться. Игорь человек взрослый, работающий давно.
У него своя квартира в хорошем районе города. С покупкой квартиры родители, конечно, помогли. И все равно большую часть денег Игорь заработал сам. Были у него и накопления. Если не шиковать, то на скромную свадьбу вполне хватало.
Но Лена заявила, что хочет позвать половину своей деревни. Говоря, эта девушка предполагала, что родители Игоря обязаны подкинуть деньжат. Ларису Ивановну такое заявление возмутило. Да и Игорь, судя по лицу, был не в восторге. Он начал переубеждать свою невесту.
-Лен, зачем тебе это надо? Мы же хотели позвать только близких родственников?
-Чтобы все в деревне видели, как я замуж выхожу. Пусть знают, что и я... я...
Дальше сформулировать мысль Лена не смогла, но присутствующие и так поняли. Елена собиралась пустить "пыль в глаза" своим односельчанам, показать, какая она крутая, такую шикарную свадьбу закатила.
В тот день в доме родителей Игоря они так и не пришли к обоюдному согласию насчёт свадьбы. Игорь пообещал матери, что поговорит со своей невестой, и молодые уехали. По всей видимости, разговор произошёл не в пользу мужчины. В следующий свой визит он сказал родителям, что придётся всё-таки позвать некоторых жителей из деревни Лены.
-Вы не переживайте, я не собираюсь вас обременять. Возьму небольшой кредит.
Лариса Ивановна была против кредитов и, скрепя сердце, уговорила мужа добавить денег на предстоящую свадьбу.
Эта свадьба в приличном ресторане обернулась кошмаром для Игоря и его родственников. Односельчане и родня Лены перепили и вели себя в ресторане безобразно. Затеяли драку. Самое ужасное, что в драку вовлекли Игоря. До жениха просто докопался, другим словом не назовешь, молодой парень из деревни Лены. В общем, закончилось застолье синяком под глазом жениха.
Отец Игоря во время драки был занят тем, что пытался оттащить задиру от своего сына. А Лариса Ивановна была рядом с Леной. Она охала и переживала. Женщине было очень стыдно перед своими родственниками и, тем не менее, она успела заметить, что Лене, похоже, всё происходящее только нравится. На ярко накрашенном губах девушки проскальзывала улыбка. Смотрела она во время драки не на своего новоявленного мужа, а на того парня, который драку и затеял. Этот парень заявился на свадьбу в трико с отвисшими коленками и не первой свежести футболке. Во время застолья не переставал накачивать себя спиртным, а еще играл в переглядки с Леной. Игорь не замечал, но Лариса Ивановна перехватила несколько таких многозначительных взглядов. Ещё до драки, подсев в какой-то деревенской кумушке, Лариса Ивановна исподволь выпытала у неё, что за парень это такой и почему он гуляет на свадьбе Лены.
Женщина пришла в ужас, узнав, что Лена настолько обнаглела, что пригласила на свою же собственную свадьбу бывшего парня, который ее бросил ради другой. Вот кому невестка, получается, хотела утереть нос. Лариса решила сыну этот факт не рассказывать, а потом началась драка.
Как бы там ни было, свершилось. Игорь женился и от этого было никуда не деться. Раньше Лариса Ивановна, желая внуков, не могла дождаться этого события, а теперь не уверена была, хочется ли ей, чтобы Лена забеременела.
Беременеть Лена и сама не торопилась. Прошел год. Молодые худо-бедно жили вместе. Лариса Ивановна в подробности их жизни не вдавалась, а Игорь приезжал к ним в основном один. Лена не пожелала ни сидеть дома, ни найти более-менее приличную работу. Она так и работала в пивном ларьке. Говорила, что дома ей скучно.
Иногда Ларисе Ивановне начинало казаться, что у сына открываются глаза. Ему стыдно за хабалку-жену, за то, где эта жена работает. Игорь сильно похудел, осунулся и с каждым новым визитом к родителям становился все грустнее. Оно и понятно было, что жизнь такой, как Лена, не сахар! Когда Лариса Ивановна навещала молоды она понимала, что Лена не фанат уборки. Убирается и готовит в семье Игорь. Живя один, он привык содержать квартиру в чистоте. Только теперь прибавился еще один человек. Очень неряшливый человек - Лена.
Возможно, Игорь начал понимать, что поторопился и этот брак ему, в принципе, не нужен, но вот только начала видеть разочарование мужа и Лена. А разводиться она не хотела. Поэтому быстренько подсуетилась и забеременела.
Известие о том, что станет бабушкой Лариса Ивановна восприняла неоднозначно. С одной стороны, Игорю уже тридцать один год, и если он не станет отцом сейчас, то, возможно, не станет уже никогда. А с другой стороны, какая из Лены мать? Да и еще вопрос - а в самом ли деле Игорь отец этого ребенка? Все эти сомнения терзали Ларису Ивановну. Она делилась ими только с мужем, а при Игоре молчала и делала вид, что рада.
Когда родилась Полиночка, сомнения в отцовстве отпали у Ларисы Ивановны сами собой. Не требовался никакой анализ ДНК, чтобы понять, что Полина дочь Игоря. Девочка унаследовала немного необычную форму носа Игоря, да и вообще, была похожа на саму Ларису. Это даже Лена заметила. Когда принесла дочь из роддома, недовольно фыркнула:
-Надо же, от меня эта девчонка ничего не взяла. Все только ваше.
-Не торопись с выводами, Леночка, - улыбалась Лариса Ивановна. - На кого она будет похожа, станет ясно, когда подрастет.
Лариса Ивановна, хоть и говорила это, не могла сдержать самодовольство. Она уже понимала, что как бы ни изменилась девочка, слава Богу, от Лены она не взяла вообще ничего.
Хотя бы это утешало, учитывая то, что с первых минут, как Лена вернулась из роддома с ребенком, стало понятно, что матерью она будет никудышной. Недовольно посверлив взглядом воркующую над младенцем родню мужа Лена громко зевнула.
-В этом роддоме вообще выспаться невозможно. Еще и кормление и по часам. Я пошла отдыхать. Не трогайте меня ближайшие несколько часов.
-Ну как же так, Леночка? - всплеснула руками Лариса Ивановна. - Когда твоя дочка захочет кушать и начнет плакать, что же нам делать?
-А я сейчас сцежусь. Сами ее покормите.
Так и пошло. Лена очень не любила кормить дочку грудью, предпочитала сцеживать молоко и по ночам к ребенку не вставала. Полина могла плакать до одури, а Лена спокойно похрапывала, занимая большую часть кровати. Во время беременности она еще сильнее располнела.
"До безобразия раскабанела" - говорила про себя Лариса Ивановна, не озвучивая это вслух. "Раскабанела и, судя по тому, как налегает на мучное и сладкое, не собирается приводить себя в форму. Да какая уж там форма! Ее отродясь не было!"
Игорь заботился о дочери как мог, но мужчине приходилось еще и работать. Глядя на темные круги под глазами сына, Лариса Ивановна практически переселилась к нему в квартиру, чтобы помогать с ребенком.
Лене это было только на руку. Она начала часто уходить из дома, возвращалась нетрезвой. Сколько раз Игорь пытался достучаться до жены, взывал к её совести, всё было бесполезно. Дочерью она заниматься не желала, а желала только гулять и вкусно есть, ну ещё и выпивать время от времени.
Когда Полине исполнилось два года, Лена пропала на неделю. Ну, как пропала?
Она сообщила мужу, что поедет в свою деревню навестить родню. Сначала планировалось, что эта поездка продлится два дня, но вернулась Лена только через неделю. Она вернулась вечером, столкнувшись в дверях с Ларисой Ивановной. Женщина собиралась уходить домой, просидев весь день с Полиной и дождавшись с работы Игоря. Увидев невестку, начала ее стыдить:
-Лена, ты все-таки бессовестная, нельзя же так надолго бросать дочку. Я уже не говорю о том, что ты замужняя жена и не имеешь права срываться вот так, не пойми куда.
-Допустим, с замужеством я решила покончить, - осклабилась заметно нетрезвая Лена. - Слышишь, Игорь, я развожусь с тобой. Решила вернуться к своему бывшему. Он ждет меня внизу, около подъезда. А я за вещами и за дочкой.
-Что значит за дочкой? -побледнел Игорь. Что хочешь сказать, что заберешь Полю?
-Естественно, я заберу свою дочь. Я же мать. Я еще пару дней пробуду в городе и подам на развод, а потом мы уедем в деревню.
-Ты не можешь так поступить, - вскрикнула Лариса Ивановна, хватаясь за голову. - Ты не сможешь позаботиться о Полиночке, а деревня так далеко от нас.
-Да что вы говорите? Уж как-нибудь о своей дочери я позабочусь. А то, что подальше от вас, это даже лучше. Ни к чему вам лезть в мою новую семью.
Двухлетняя Полина плакала, когда мама пыталась надеть на нее курточку. Лена была раздражена и больно дергала девочку за руки. Лариса Ивановна плакала вместе с внучкой, а Игорь пытался вразумить жену. Все было бесполезно.
Лена забрала свои вещи и ребенка, оставив свекровь рыдающей, а Игоря абсолютно потерянным. Они не знали, как жить без Полины.
Каждые выходные Игорь ездил в деревню к Лене, чтобы увидеться с дочкой.
Возвращался он оттуда мрачнее тучи.
-Мама, это какой-то кошмар, - рассказывал мужчина матери. - Похоже, что Лена бухает с этим своим новым сожителем. Хотя, какой он новый? Оказывается, она встречалась с ним еще до того, как он ушел в армию. Что-то у них там не заладилось. За меня замуж она вышла назло ему. Не зря же на свадьбе он в драку полез. Он и сейчас на меня бычит, когда я приезжаю, чтобы увидеться с дочкой. Лена меня в дом не пускает, выводит Полину во двор и со двора выходить с ней не позволяет. Поля плачет и просится домой. Ей там плохо, мама.
Каждый раз, когда сын рассказывал про свои поездки к дочке, Лариса Ивановна заливалась слезами.
-Ну делай же что-нибудь, сын. Мы должны вернуть Полю.
-Я делаю, мама, делаю. Ты знаешь, я не сижу на месте. Только адвокат мне сказал, что все это бесполезно. Доказать, что Лена нерадивая мать, очень сложно и это может занять годы. Суд при разводе всегда встает на сторону матери. Адвокат советует попытаться договориться с Леной.
-А что, дельный совет! - загорелись глаза у Ларисы Ивановны. - Может быть, ей денег предложить? Мы с твоим папой гараж продадим. В следующую субботу я с тобой поеду в эту деревню. Сама попробую с Леной поговорить.
Эта поездка ни к чему хорошему не привела. Лена была пьяна и взбесилась, когда ей предложили деньги.
-Вы что, у меня дочь купить надумали? Мерзкие все-таки вы люди. А еще корчите из себя интеллигенцию. Пошли вон отсюда. Я вам больше не позволю видеться с Полиной.
Лена накинулась на Ларису Ивановну и начала вырывать дочь из рук свекрови.
Сцена была безобразной и происходила в захламлённом дворе деревенского дома. На крыльце этого дома стоял поддатый сожитель Лены и почёсывал голое пузо. Лариса Ивановна отчётливо увидела интерес в глазах этого мужлана, когда речь зашла о деньгах. Она успела поцеловать плачущую Полину в щеку перед тем, как Лена вырвала из ее рук девочку. Выходя с Игорем из калитки, женщина шептала сыну:
-Ничего, ничего, сынок. Мне кажется, она еще передумает. Ты видел, как этот ее зыркнул, когда про деньги услышал? Насколько я поняла, они оба нигде не работают и дом этот принадлежит Лениной тетке. Рано или поздно деньги им понадобятся.
Так и случилось. Произошло это через месяц после скандала произошедшего в деревне. Лена приехала в город сама. Позвонила Игорю и узнав, что он гостит у родителей, заявилась сразу туда.
-Это даже хорошо, что вы все здесь собрались, - сказала Лена, входя в дом.
Выглядела она ужасно. На свое полное тело натянула грязное платье, которое было ей мало и стала похожей на гусеницу. Грязные волосы, из которых Лена попыталась соорудить что-то вроде прически, выглядели безобразно, а из ярко намалеванного рта за километр чувствовался запах перегара. Лена пыталась что-то из себя корчить и ни капельки ее не смущало то, что по итогу она все-таки решилась продать свою дочь, хотя и завуалировала это другими словами.
-В общем, так, - уткнула она руки в боки. - Я беременна и скоро у меня с новым мужем будет малыш. Муж сказал, что нам теперь не до Полины. Ей лучше будет с вами. Но у нас есть условия. Мы присмотрели дом в деревне, и вы должны нам его купить. Тогда я отдам вам девчонку.
-А ты не обнаглела? - закричал Игорь. - Еще недавно ты заявляла, что никогда не продашь дочь, а в итоге назначила цену повыше. Где мы, по-твоему, возьмем столько денег, на дом?
-Подожди, подожди, сынок, не горячись, - вмешалась Лариса Ивановна. - Лена, сколько стоит этот твой дом?
Услышав цену, Игорь вновь начал заводиться, но Лариса Ивановна не дала сыну начать возмущаться.
-Мы согласны, Лена. Согласны, если только ты на 100% откажешься от Полины. Напишешь отказную от ребенка.
Лена ушла. Игорь недоумённо уставился на маму.
-Что ты тут ей наобещала? У меня нет таких денег. Надо немного подождать. Мне кажется, скоро они и за меньшие деньги согласятся.
-Некогда ждать, сынок. Нашей Полиночке там плохо. А деньги это всего лишь бумажки. Мы с отцом гараж продадим. Я уже говорила. А если не будет гаража, так нам и машина ни к чему. Твой папа сам поговаривает, что уже старый
и за руль садиться не хочет. Реакция не та. Так что, проживем и без машины. Ну, а если за автомобиль хорошую цену не дадут, еще и дачу продать можно. Не возмущайся, Игорь. Наша Полиночка важнее любых материальных ценностей.
Где-то через месяц Игорь вместе со своими родителями приехал забирать дочку. На этот раз они вошли в дом. Ужаснулись - какая грязь и бардак царили кругом. Возможно, если натравить на Лену органы опеки, её и так лишили бы родительских прав. По обстановке в доме было понятно, что здесь живут пьющие люди.
-А она ещё и беременна, - шептала Лариса Ивановна, - беременная и пьяная.
Лена была пьяна и откровенно радовалась, что у неё будет дом. Отдавая Полину даже не глянула на девочку, не поцеловала. Равнодушно передала ребёнка, словно вещь.
Поля ещё долгое время вздрагивала ночами. По всей видимости, несладко ей было в деревне, в новой семье мамы.
Жизнь Игоря и его родителей заиграла новыми красками. Не было раздражителя в лице Лены, и они могли целиком посвятить себя Поле. Игорь стал лучше выглядеть. Ему было ради кого жить и мужчина был счастлив. Через какое-то время он познакомился с женщиной, педиатром в детской поликлинике. И как-то у них завязалось, что с первого дня стало понятно, что эти двое будто созданы друг для друга. Лариса Ивановна жалела, что они не встретились раньше. Была бы нормальная семья. А с другой стороны, не было бы тогда Полины! Так что, получается, всё сложилось как нельзя лучше.
Новая избранница Игоря была детским врачом и по натуре очень добрая. Она любила детей, поэтому и выбрала такую профессию. К Полине женщина привязалась с первого дня. Девочка к ней потянулась.
Прошло целых семь лет, прежде чем Игорь вновь увидел Лену. Пьяная и неопрятная толстуха ввалилась в квартиру и потянулась к Полине со словами:
-Дочка, помнишь меня? Я по тебе соскучилась.
Полина испугалась и спряталась за спину той, которую считала матерью.
-Мама, кто эта тетя? Я её боюсь. Пусть она уйдёт.
-Ты слышала, Лена, тебе здесь не рады. Не знаю, что тебя к нам занесло, но лучше уходи, - показал Игорь на дверь.