Неудача – это такая удача, смысл которой пока непонятен..

Черная полоса у Валеры началась с увольнения. Бригада, в которой он работал несколько лет, распалась.
Женился и переехал бригадир, и они не смогли организоваться без него: начались ссоры на пустом месте, борьба за место лидера. В общем, без старшего у них получилось всего одну квартиру отремонтировать. Разругались, разошлись.
Быстро найти работу или хотя бы надежного напарника у Валеры не получилось. А тут еще Лена подарок подбросила очень вовремя: ушла к другому. И к кому ушла?! К Димке – лучшему другу. Словно давно собиралась, да подходящего момента не было.
Совсем Валера приуныл.
Месяца через три по совету соседки пошел в центр занятости – без дела сидеть было уже невмоготу. Да и деньги почти закончились.
Он написал бизнес-план создания новой бригады по косметическому ремонту квартир, надеялся получить субсидию. Но специалиста центра занятости его выкладки не убедили.
Наплевав на гордость, Валера позвонил другу Димке. Да, тому самому Димке, который увел у него девушку. Попросил денег в долг – на неопределенный срок. Тот, на удивление, согласился без лишних слов.
И вот Валера приехал забрать 100 тысяч рублей «подъемных». В руках портфельчик с деньгами, в голове идеальный план: какие инструменты купить, сколько ребят взять в бригаду. Только черная полоса не думала заканчиваться. Не успел наш счастливчик до остановки дойти – получил сильный удар в голову. Подошли сзади, он ничего не видел.
Практически в центре, средь бела дня!
Очнулся. Вокруг никого. Портфеля с деньгами нет. Голова раскалывалась:
– Вот это называется потеря потерь, – сказал Валера. И сквозь слезы улыбнулся – никогда не знаешь, что всплывет из памяти в критический момент. Уж сколько лет он не видел сериал «Универ», а фразочку не забыл.
Потихоньку встал, отряхнулся. К счастью, телефон не забрали. Набрал Димке. Но телефон молчал: деньги на счету закончились. Валера чертыхнулся:
– Да что за невезение!
Похлопал себя по карманам, нашел 100 рублей, пошел искать терминал. Набрал номер, положил денежку. Проходит несколько минут – нет смс с сообщением. Валера внимательно посмотрел на квитанцию и опять чертыхнулся: отправил деньги не на свой номер! Вместо восьмерки нажал ноль.
Обидно до слез!
Голова у Валеры раскалывалась, его тошнило. Он присел на скамейку, пытаясь взять себя в руки. Вдох-выдох… потер виски, пошевелили плечами, покрутил головой. Стало чуть легче.
«Ну не убиваться же из-за 100 рублей! – Валера стал себя успокаивать. – Может, тому человеку эти деньги нужнее, всяко ведь бывает».
Теперь домой.
Умыться, успокоиться и думать, что делать дальше. Зашагал к остановке. Автобус пришел быстро. Всю дорогу в голове крутились глупые мысли: вот бы клад найти, или кошелек с деньгами… и решить разом все проблемы.
«Площадь Свободы» – приехал. Вышел. На скамейке мужская сумка. На видном месте, но люди почему-то проходят мимо.
Не сбавляя хода, Валера подхватил находку и пошел к дому.
Со страшной силой колотилось сердце. Коленки подкашивались, руки тряслись. До квартиры Валера не дотерпел: открыл сумку во дворе. И обалдел. Там лежали пачки денег, российские рубли.
Он, конечно, сто раз слышал о том, что мысли материализуются. Но чтобы вот так быстро и настолько конкретно? Невероятно!
Мелькнула мысль: «Чужое брать нехорошо». Но тут же ей ответил голос: «А я не брал. Я нашел».
Чуть ли не бегом Валера пустился домой.
«Эй, нехорошо, нехорошо, счастья от чужого добра не будет, – голос правильного мальчика не утихал. – А вдруг это деньги какой-нибудь бедной старушки? Или кто-то продал квартиру и теперь остался ни с чем? Это ж какое горе!»
Вытряхнул содержимое сумки на диван. Кроме новеньких пачек по 250 тысяч рублей, там была папка с документами.
Из папки выпала визитка.
Валера закрыл глаза и представил, что там написано: «Это подарок для тебя!» И подпись: «Судьба».
Но в визитке значилось: «Иван Сергеевич Смирнов, заместитель директора фирмы по поставке строительных, отделочных материалов». Логотип, название и телефоны.
Валера открыл папку, пролистал бумаги – справки, медицинские заключения, результаты анализов, пятилетней Дарьи Смирновой. Все ясно. Это деньги на лечение.
Валера схватил сотовый. Тут же вспомнил, что денег на счету нет. Набрал с домашнего. После пятого гудка услышал глухой мужской голос:
– Да, слушаю…
– Я нашел ваши деньги, – на одном дыхании выпалил Валера, чтобы пути назад не было.
В трубке воцарилась тишина.
– Ну что же вы молчите! – завопил Валера. – Я же могу оставить их у себя!
Тут его собеседник справился с волнением:
– Благодарю вас! Это деньги на операцию для дочери. Куда мне подъехать?
Они встретились в тот же день.
Иван Сергеевич крепко пожал Валере руку:
– Даже не надеялся, что деньги вернут. Так глупо оставил их на улице – ждал такси, отвлекся на телефонный звонок. Вспомнил уже в офисе. Я теперь ваш должник. Чем могу быть вам полезен?
***
Сложную операцию Даше делали в Москве, все прошло успешно.
Валера работает в фирме ее отца. Иван Сергеевич давно хотел организовать в фирме бригаду для ремонта офисов, квартир. Валера этим и занялся.
Теперь он нормально зарабатывает и уже почти рассчитался с долгами.
Дамы сердца у Валеры пока нет. После пережитого предательства он не спешит. Но уже отчетливо представляет, какой должна быть его жена.
И не сомневается: однажды Она появится в его жизни. Ведь мысли материализуются. Ему ли этого не знать!
Автор Сушкины истории
#ЖитейскиеИстории
Атаманша Ева
Ева была грозой двора. Да, именно девчонка-подросток, ходившая в секцию дзюдо, и не раз доказавшая всем хулиганам улицы своё право называться атаманшей.
Мать у девочки умерла рано, и её воспитывал отец и бабушка. Почему-то наперекор всем ожиданиям не стал жениться Фёдор сразу, а только спустя пять лет, когда Ева подросла, он ушёл к своей второй супруге, а у своей матери и Евы появлялся только по выходным.
Сначала девочка загрустила, но потом вся её энергия стала расходоваться на спортивной секции и на лидерстве во дворе. Отцу нравилось первенство дочери.
- Наша порода! Так держать, дочка, - говорил он с довольным видом, - пусть только кто попробует обидеть!
- Да кто её обидит? – вступала в разговор бабушка, - она сама кому хочешь бока намнёт. К ней ни один парень не подходит… И как мы её замуж выдавать будем?
Отец хрипло хохотал, стучал кулаком по столу, вынимал из кармана немного денег и клал на стол на содержание Евы, а потом уходил.
Но была у Евы слабость. Любила она сесть во дворе на самую скрытую в кустах сирени скамейку и слушать звуки музыки, доносящиеся из окна второго этажа.
Это играл Сеня, ровесник Евы. Он заканчивал музыкальную школу, и готовился к экзаменам. Мальчишки из соседнего двора недолюбливали его. Наверное, оттого, что он никогда не присоединялся к их активным играм в футбол или казаки-разбойники.
- Некогда мне мяч гонять, к сожалению, - объяснял Сеня Еве, - я ведь должен музыкой много заниматься. Не меньше трёх часов в день. А ещё и в обычной школе уроки задают. Не успеваю…
- Да ты ничего… - кивала Ева, - ты занимайся, так приятно слушать… мне особенно нравится такая мелодия: сначала нежная, а потом будто всё бурлит, и затем снова ласковая…
- А, это Григ «Весной», мне тоже нравится. Как-нибудь я сыграю специально только для тебя, - пообещал Сеня и ушёл со двора.
А Ева всегда старалась послушать его украдкой, сидя на своей скамейке.
Однажды, когда Сеня возвращался из музыкальной школы, трое пацанов подкараулили его в парке, на безлюдной тропинке в кустах акаций.
- Ну, что, интеллигент, поборемся? Кто- кого? А? – вышел вперёд коренастый подросток.
- Я не вижу смысла, для чего? – спросил Сеня, оглядываясь.
- Так смысл всегда есть: кто сильнее.
- Ну, допустим, ты. И что? – Сеня старался быть спокойным, хотя понимал, что ребята настроены решительно, и хотят просто подраться.
- Так значит, струсил? Мы ничего другого от тебя и не ждали. Пианист! Ха-ха! Боится пальчики повредить! – мальчишки обступили Сеню и начали толкать его друг на друга.
-Эй, вас трое, а я один, - воспротивился Сеня. Но ребятам стало весело, и они стали толкать его сильнее, так, что он упал на землю подбородком и разбил губу. Кровь окрасила лицо, но Сене не давали встать.
Вдруг откуда ни возьмись появилась Ева. Она несколькими рывками раскидала ребят, и взялась за самого старшего, того, кто первым начал приставать к Сене. Она перекинула его через себя, парень взвыл, и вся его компания дала дёру, под грозные крики Евы.
- Ты как? Сильно они тебя? – она подала руку Сене.
- Да нет, ты очень вовремя, однако. Я просто упал неудачно, - Сеня поднимал из пыли папку с нотами.
Они пошли во двор, и прощаясь, Сеня поблагодарил Еву:
- Ты просто настоящая атаманша… Спасибо. А я бы не решился ударить человека…
- А я и не ударяла. Я только провела приём, ну, болевой немного, - сказала она, - так что можно считать, что мы провели спортивную тренировку.
- Ты смотри сама им не попадайся, - сказал Сеня, - могут отомстить…
- Никогда. Мой папаша им тогда ноги оторвёт… - засмеялась Ева, - а когда ты мне поиграешь?
- Обязательно поиграю. Вот только до конца выучу. Эх, ноты испачкали, гады… - Сеня ушёл домой, помахав соседке.
Теперь они стали друзьями. После выпускных экзаменов в музыкалке Сеня пригласил вечером Еву к себе домой. Они пили чай с домашним печеньем, а потом он играл для неё.
Родителей дома не было. Они ушли в гости. И Сеня играл для девочки почти час.
- Вот, сказал он, это всё, хватит. А хочешь сама попробовать?
У Евы загорелись глаза. Она села рядом с ним и положила свою крупную ладонь на клавиши. Пальцы не слушались, но звуки её так радовали, что девочка хлопала в ладоши и подпевала каждой ноте.
- Ты как маленький ребёнок. Что, никогда не играла? – удивился Сеня.
- Давно когда-то, плохо помню, были в гостях у знакомой, и я так же пыталась нажимать клавиши. Это волшебно. Не представляю, как можно так быстро играть, как ты. Ты – гений, Сенька…
- А мне бы хотелось освоить хоть пару-тройку приёмов. Для самообороны. Покажешь? Я тебя немного поучу играть, а ты мне – уроки обороны. Идёт? – попросил Сеня.
- Идёт! – засмеялась Ева.
Они стали встречаться. Такие разные, и такие увлечённые своим делом ребята. В школе ни учителя, ни дети не понимали, что их может объединять.
И дома мать сколько раз спрашивала Сеню:
- Чем тебе нравится эта Ева, сынок? Она же мужланка со спортивной фигурой, не женственная, даже походка у неё как у мальчишки. И стрижка короткая.
- Мы друзья. Она хорошая и весёлая, - только и смог ответить Сеня, хотя мог бы перечислять долго достоинства своей подруги, но постеснялся: мать уличит его в настоящей любви. А так оно и было.
Друзья скоро стали ходить в кино и на танцы, когда им исполнилось по шестнадцать лет. После школы Сеня поступил в музыкальное училище, а Ева стала учиться на отделении физической культуры и спорта в институте. Но, и будучи студентами, они встречались и интересовались достижениями друг друга.
Ева посещала концерты Сени, а он болел за неё на соревнованиях.
И лишь когда Ева получила травму на одной из тренировок, и ей пришлось уменьшить физические нагрузки, она стала более медлительной, спокойной и он сказал ей:
- Хочу, чтобы ты отрастила волосы. Тебе пойдёт. А ещё, переходи теперь на преподавательскую работу, хватит самой прыгать. Ты же талантливый педагог, Ева…
- Ты так считаешь? – улыбнулась она, - придётся. Вот только жаль терять спортивную форму, потом не восстановиться.
- И не надо. Только преподавание. Тебя ждут студенты и юные спортсмены. А мне хочется, чтобы ты была здоровой и весёлой… И женственной, - прошептал ей на ухо Сеня, - хватит воевать, атаманша…
Весенний вечер заканчивался прогулкой по парку среди сиреневых аллей. Они шли в обнимку и вспоминали свой первый поцелуй, тогда, когда она впервые учила его выполнять приёмы самообороны. Они упали на траву, и Сеня коснулся её губ так порывисто и горячо, словно обжёг её горячей волной до кончиков пяток.
- Хорошо, - сказала Ева, - теперь, когда мы уже дипломированные специалисты, и самостоятельные люди, я хочу быть как можно больше с тобой.
- Я тоже, - прошептал он, - давай поженимся. Родители уже всё знают о моём желании. Осталось только просить твоей руки и твоего отца.
- И бабушки. Они будут рады. Они тоже о нас всё знают, - ответила Ева, - мы же столько лет вместе и нашей женитьбой никого не удивишь.
- Такие спосообные, и такие раазные! – хором пропели Ева и Сеня и засмеялись.
- Ну, не такие мы и разные. Я освоил за эти годы три приёма, а ты стала носить платья и туфли на каблуках! – сказал Сеня и поцеловал свою невесту.
- Для тебя, любимый, всё, что угодно. Жаль, что музыку твою невозможно повторить. До сих пор не понимаю, как так можно играть? Непостижимо.
Они шли по парку и наслаждались весной, а когда Сеня проводил Еву до дома, она сказала:
- До завтра, ждём тебя с бабушкой на чаепитие… И папу позову, - она улыбнулась и на глазах заблестели слёзы.
- Ты что? – спросил Сеня, - так волнуешься?
- Маму, маму жалко, не увидит она моего счастья… - прошептала Ева.
Девушка, казавшаяся всегда сильной, вдруг съёжилась и уткнулась в плечо своему жениху.
- Ничего, моя родная. Я буду для тебя всем. Постараюсь. Ты мне веришь? – обнял её Сеня.
- Верю… - ответила Ева.
Автор Елена Шаламонова
#ЖитейскиеИстории
ПЕРЕПЕКЛИ...
Сыро, душно в избе Ермолиных. За столом у маленького окна, в свете смрадно коптящей лампы, шорничают старик Ермолин вместе со старшим сыном Терёхой. Жена Терёхи, крутобокая Анфиска гремит ухватами, переставляя чугунки. Старуха уже несколько дней как отправилась с товарками по куски. Рябой низкорослый Петруха мечется «по хозяйству» со двора в избу, украдкой поглядывая в угол, где на нарах, за грязной ситцевой занавеской, лежит его Матрёнка, родившая накануне девочку-первенца. Дочка слаба и не хочет брать затвердевшую грудь. Матрёна обтирает маленькое сморщенное личико, с тревогой вглядывается в мутные глазки и упорно мажет поджатые губки прозрачным молозивом.
- Хватит избу студить, - ворчит Анфиска, злая от того, что всю бабью работу теперь править ей одной.
- А и правда, займись делом, овин-то как растряс, - поддержал жену Терёха, - налетит, всю солому раскидает.
Но Петруха будто не слышит, отодвинув занавеску, наблюдает за женой и дочкой.
- В Грачи везти надо, - подняла на мужа заплаканные глаза Матрёна, - помрёт дитятко.
- Ишь удумала, в Грачи, в такую позёмку. Лукьяниха вчера сказывала, что не жиличка дочка ваша, чего уж лошадь-то гонять, - Анфиска с сердцем стукнула ведром, - добро бы паренёк, а то девка, лишний рот.
- В Грачи везти надо, - упрямо шепчет Матрёна.
Она поднялась, пошатываясь, чёрные круги застилали глаза.
- Поднялась и хорошо, будет бока отлёживать. Я своих рожала и сразу в поле, а ты второй день прохлаждаешься.
- Иди, запрягай, - тихо, но твёрдо повторила молодая мать, глядя на растерявшегося мужа.
- Терёха, а Терёха, будто и не слышишь. Надумала наша тихоня в гости к родителям ехать, нашла время.
- Не дури, Мотька, - подал голос старик Ермолин, - сказано же, позёмка. Не хватало лошадь угробить.
- Иди, запрягай, - Матрёна подхватила ухват и замахнулась на мужа.
Терёха подскочил, попытался выхватить рогач у обезумевшей молодой матери, но та замахнулась и на него.
- Подойдёшь, убью! – будто срезала.
Шмыгнув носом, Петруха выскочил во двор, в стылую снежность, и направился к сараю. Матрёна быстро оделась, закутала девочку в одеяльце, старый тулуп и вывалилась за порог, жадно хватая воздух открытым ртом.
- Поторапливайся, увалень, - перекрикивала она вой метели, подгоняя копошащегося Петруху.
В белом крошеве разгулявшейся вьюги не разглядеть накатанной дороги. Низкие крестьянские дроги с трудом везёт старая худая лошадёнка, огромные сугробы могильными холмами возвышаются вокруг.
«Богородица, спаси мою девочку, - шепчет женщина, склонившись над прижатым к телу младенцем, - обещаю, не буду сетовать на долю свою, приму Петра в своё сердце, только спаси».
Пётр гонит и гонит лошадку, быстрее, быстрее, дальше от дома, от страха, который испытал, глядя в изменившиеся враз глаза Матрёны.
«Ишь, сбесилась баба». Но картинка замахнувшейся ухватом жены почему-то перестаёт пугать, какая-то неведомая сила зарождается в душе Петра. Он оглядывается на жену и вспоминает, как тихо шептались ночами, поглаживая округлившийся живот, как ждали разрешения.
«Богородица, помоги. Петруша, миленький, быстрее», - маленькое тельце, прижатое к груди, забилось в судорогах.
«Подумаешь, девка, будут и парни. Эту бы спасти».
- Но, но, родимая.
Грачи вынырнули чёрными шапками крыш.
- Куда? – крикнул Пётр жене, перекрикивая буран.
- К Захаровне, быстро, отходит уже.
Матрёна не стала дожидаться, пока муж привяжет лошадь, влетела во двор, чуть не сорвав калитку. Нащупав скобу, обмотанную тряпицей, дернула дверь и с порога заголосила.
- Ну, ну, молодка, чего ревёшь, дай-ка посмотрю, - знахарка умело размотала свёрток, положила на лавку бесчувственное тельце.
- Не знаю, получится ли, припозднилась ты.
- Вчера только разрешилась, грудь не берёт. Повитуха сказала, что не жиличка, - Матрёна давилась громким плачем.
- Какая грудь, не реви, не реви, недосуг на слёзы время тратить. Скажи своему мужику, чтобы принёс дров с поленницы и шёл вон, не мужицкое дело. Пусть за воротами ждёт.
Старуха заправила за платок выбившие седые космы, подвязала чистый передник, ополоснула руки и принялась замешивать ржаное тесто.
- Бабка, не дышит, - Матрёна теребила синее рахитное тело девочки.
- Дышит, дышит, отстань от ребёнка, брось дров в печку, да не надо много, угли горячие ещё. Да посуше выбирай, надо, чтобы быстрее прогорело.
Старуха между тем обмазывала малышку тестом, оставляя свободным лишь нос и рот.
- Как в печь суну, ты меня спрашивай: «Что печёшь?». Поняла?
Матрёна кивала, с ужасом наблюдая за действиями Захаровны.
Когда угли дотлевали, старуха уложила девочку на хлебную лопату, привязала тряпицей и сунула в печь.
- Что печёшь? – еле выдавила из себя молодая мать.
- Сушец пеку, - ответила старуха, вынимая младенца.
Не успела Матрёна выхватить дочку, как старуха опять сунула лопату на тлеющие угли.
- Что печёшь? – пробормотала несчастная молодка, заметив подмигивания знахарки.
После третьего раза девочка, наконец, захрипела и разразилась громким плачем.
- Будет жить твоя девчонка. Перепекли, теперь только крепче станет.
Пётр, не отрываясь, смотрел, как маленькая дочка жадно втягивает сосок жены.
- А давай у твоих жить останемся на первой. Они звали, - шептал он в розовое ушко улыбающейся Матрёны.
Автор Елена Гвозденко
Любовник не нужен
Одинокая женщина. Скоро на пенсию. Нет родни, замужем не была. Накопила деньги, построила небольшой загородный дом. Можно продать квартиру и жить счастливо на воле.
Воздух чист, тишина, синие дали.
Позвала в гости единственную подругу, чтобы отметить. Приехала подруга с мужем. По-родственному.
Шашлыками решили не заниматься, остановились на пельменях. Шесть рук быстро с делом справились.
Сварили, сели обедать. Настоящий праздник можно организовать вечером – так приятнее.
И вот сумерки, стол рядом с крыльцом. Нет ни мух, ни комаров.
И хозяйка стала говорить: «Не зря свою жизнь почти прожила. Все сама, всему научилась. Вот и дом прекрасный построила, и мужик мне не нужен. Вот скоро уйду на пенсию, стану грядками заниматься. Вот в этом месте клумба появится. Выгляну в окно – цветы.
И зимой не скучно, разработаю систему физических упражнений, буду много читать. Зимние прогулки полезны».
И снова о том, что все сама, без мужчины. Видимо, это любимая мысль. Она оправдывает долгие годы одиночества. В ней и гордость, и надежда, что никакие трудности не страшны.
Подруга напряженно слушала. Взяла бокал, жадно выпила. Видно было, на что-то решилась.
И заговорила подруга:
- Не зря, говоришь, прожила? У тебя никогда мужика не было. Пряталась от них, как от врагов. Ты же раньше времени постарела от своего одиночества. У тебя даже любовника никогда не было. Даже любовника!
Сказала и рассмеялась.
Муж понял, что лучше удалиться, не полагается мужчине такое слушать.
А подруга продолжала: «Дом построила. Для себя, любимой? Ты же здесь зачахнешь. Понимаю, если бы дети и внуки. Зачем тебе дом? Это же смешно».
Хозяйка встала, ушла в дом, села на диван, ладонями лицо закрыла.
Гости какое-то время одни сидели. Муж сказал: «Не стыдно? Ты же, можно сказать, пинала ее. Стыдно за тебя».
Его жена в дом зашла, тихо подошла, на колени встала: «Прости меня, прости. Я злая, гадкая, прости. Понимаешь, это все от зависти. Распирает она меня, рвет на части. Ты все без мужика сделала. А у меня только одно название, что замужняя. Деньги в трубу летят, ничего накопить не могу. Муж бестолковый, делать ничего руками не умеет, только говорит красиво. Знаешь, я тоже свой дом на природе хочу. Но у меня никогда не будет. А у тебя тихий рай. В старости отдыхать будешь. Ты знаешь слово – никогда? Вот у меня никогда. В душной маленькой квартире стариться буду.
От зависти все это. Знаешь, как обидно»?
Сын у нее выпивает, невестка – хамка. Все мрачно.
Рассказала, заплакала, стояла на коленях и плакала.
Что делать? Хозяйка утешать стала: «Не думай о плохом. У меня две комнаты. Устанешь – приезжай ко мне. Вот выйдем на пенсию – часто ко мне приезжать будешь. Испечем пироги и чай пить будем. Пусть они там, в городе, бесятся. А любовника не надо мне. Не нужен. Да и время ушло. Пойдем к столу, пойдем».
Мужчина очень удивился, когда женщин увидел. Только что неприятная сцена, и снова вместе. Смеются громко, шутят: «Кто же поймет этих женщин»?
Автор Георгий Жаркой
Право на счастье
Таня сняла очки, устало потёрла переносицу и бросила взгляд на часы, висящие на стене напротив: до конца рабочего дня оставалось совсем немного. «Надо бы в магазин заскочить, дома, кажется, хлеба нет», — подумала она и вновь застучала по клавишам. Неожиданно запиликал телефон: звонил бывший муж, Дима. Таня подняла трубку:
— Тань, привет. Слушай, тут такое дело: я завтра к Дине не смогу на выступление прийти. Мироша приболел, поедем к врачу. Ты уж поговори с ней аккуратно, ладно? Меня ж она и слушать не станет, обидится, как всегда, — со вздохом сказал Дима.
— Ладно, Дим, поговорю, конечно, — пообещала Таня, — но ничего не обещаю… Ты же знаешь свою дочь.
— Знаю, потому и прошу. Спасибо, Танюш, побегу – Юля зовет.
— Пока.
Таня отключилась и вернулась к работе.
Они с Димой развелись год назад. Дима честно признался, что у него есть другая женщина, и она ждёт от него ребёнка. К тому времени их брак почти исчерпал себя, и Таня отпустила мужа без скандалов и упрёков. Она и сама давно подумывала о том, чтобы расстаться, но многолетняя привычка и двое детей, пусть даже уже взрослых, удерживали женщину от этого шага. Разошлись они с мужем мирно, без скандалов и упрёков. Честно рассказали всё детям. Старший сын, двадцатилетний Костя, воспринял новость спокойно, хотя и сожалел о расставании родителей. А вот младшая, пятнадцатилетняя Дина, казалось, так и не смогла простить родителям этого развода. Она долго дулась, перестала разговаривать с матерью и отцом, на какое-то время замкнулась в себе, и никакие разговоры не помогали.
— Дин, ты пойми, и у меня, и у твоего папы есть право на личное счастье, — объясняла Таня обиженной дочери, — мы много лет прожили вместе и когда-то правда любили друг друга. Но чувства прошли, вы с Костей уже взрослые – нас ничего больше не держит вместе, понимаешь? Твой папа – всё еще твой папа, и наш развод никак не повлияет на его к тебе отношение. Он по-прежнему тебя очень любит и старается, чтобы ты ни в чём не нуждалась.
— Ага, любит, как же! – скривилась Дина, — любил бы – не ушёл! Он меня просто бросил! Вот и всё! Конечно, у него же теперь новый ребёнок есть! И новая жена! Зачем мы ему нужны!
— Дина, перестань, ты не права! Решение о разводе было совместным, никто никого не бросал. Ты ведь не маленькая уже, должна понимать, что иногда люди расстаются по обоюдному согласию, потому что их чувства сошли на нет. Мы с твоим папой уважаем и ценим друг друга, я безмерно благодарна ему за прожитые вместе годы, за тебя и за Костю, за всё, что было… Сейчас ты на него обижена, но всё же – постарайся понять… Наш развод – не конец света, отец от тебя не отказался и отказываться не собирается. Ты же видишь, он по-прежнему нам помогает, и не только деньгами, между прочим… А разве не он ходит на все твои выступления? Всегда в первых рядах! А кто возил тебя на прошлых каникулах в Карелию? А? Он приезжает к тебе каждые выходные, а иногда и по будням тоже… Дина, не надо делать из своего отца предателя и подлеца, это вовсе не так. Прошу, прекрати обижаться и капризничать!
Но Дина была глуха к просьбам матери. Возненавидела она и Юлю – новую возлюбленную отца, и их маленького сына – Мирона. Девочке казалось, что именно эти двое стали причиной, по которой отец ушёл из семьи, а мать просто слишком гордая, чтобы признать себя брошенной женщиной, вот и рассказывает ей, Дине, сказки про «обоюдное согласие» и «угасшие чувства»
***
Вечером, вернувшись домой, Таня как можно мягче сообщила дочери:
— Динуль, папа звонил сегодня. Мирон приболел, завтра утром они в поликлинику поедут. На выступление он прийти, к сожалению, не сможет. Просил передать тебе свои извинения.
— Ничего удивительного, — пробурчала Дина, — этот мелкий же важнее, чем я. Подумаешь, у дочери какой-то там городской чемпионат по бальным танцам! Фигня! А я к нему, между прочим, полгода готовилась! Ну и ладно, не очень-то бы и хотелось.
В голосе Дины звучала ревность и обида. Таня в очередной раз попыталась объяснить:
— Дин, ну нельзя же быть такой суровой! У них малыш приболел, разве это не уважительная причина? Папа твои выступления никогда не пропускает, просто так совпало в этот раз. Не дуйся.
Таня улыбнулась дочери, но в ответ Дина лишь ухмыльнулась и вдруг произнесла, зло сверкнув глазами:
— Уважительная причина?! Да плевать я хотела и на мелкого, и на его болячки, понятно?! Я просто не нужна отцу, вот он и придумывает всякие причины! Что, Юлька его не могла одна съездить?! Тоже мне, принцесса!
Таня ничего не ответила, лишь покачала головой и вышла из комнаты. Спорить сейчас с Диной – бесполезно. Упрямство дочери иногда доходило до абсурда, и Таня совершенно не знала, что с этим делать.
***
Дина заглянула в спальню матери и сообщила:
— Мам, я гулять. Приду в десять.
— Хорошо, — отозвалась Таня, — если задержишься, позвони. И пусть Влад тебя проводит.
— Ага, ладно.
Едва за дочерью захлопнулась дверь, Таня схватила телефон и отыскала в недавно записанный номер. Она сидела в нерешительности, раздумывая, стоит ли ей позвонить. «Что он обо мне подумает? Что тётке захотелось новых ощущений с молоденьким? Стыдно это как-то… Сколько ему? Около тридцати, должно быть, или около того… А если у него кто-то есть? Кольца на пальце нет, но в наше время это ни о чём не говорит…Но он сам дал мне свой номер, и улыбался так… Чёрт, Таня, не сходи с ума! Ты же взрослая женщина, в конце концов! Или звони, или забудь!»
Поколебавшись еще немного, Таня всё же нажала на кнопку вызова. В трубке раздавались мучительно долгие гудки, и когда она уже собралась отключиться, приятный мужской голос ответил:
— Слушаю.
— Александр, здравствуйте, это Татьяна Андреева из «Романиа-групп», помните, мы с вами встречались недавно на презентации?
— Здравствуйте, Татьяна, конечно, помню. Очень рад слышать ваш чудесный голос.
Таня чувствовала, что краснеет.
— Вы сказали тогда, что я могу позвонить в любое время, если возникнут вопросы по поводу продукции, — продолжила Таня, стараясь скрыть волнение в голосе, и покосилась на часы. Стрелки на циферблате показывали половину девятого вечера.
«Ага, как раз самое время решать рабочие вопросы! — язвительно подумала Таня, — себе-то не ври, Андреева!»
— Да, всё верно. Что бы вы хотели узнать? – отозвался Александр.
— Эээ…ну…я бы хотела…то есть меня интересует…
«Андреева, соберись! Что ты блеешь, как школьница!» — отругала себя Таня и продолжила:
— Я бы хотела ознакомиться с более полным ассортиментом, ведь на презентации вы продемонстрировали лишь часть.
— Что ж, вы можете это сделать на нашем сайте, — сообщил Александр, — там очень удобный поиск, по всем категориям. Разве я не оставлял вам контакты?
— О, верно, оставляли, совсем вылетело из головы, — как можно непринуждённее ответила Таня и поморщилась: это ж надо такую глупость сморозить!
— Если нужно, я могу выслать адрес сайта по-новой, — предложил мужчина.
— Нет, нет, не беспокойтесь, я уже всё нашла.
На несколько секунд между ними повисло неловкое молчание, и Таня уже собиралась попрощаться, когда Александр вдруг предложил:
— Знаете что, Татьяна, а давайте-ка мы с вами на следующей неделе где-нибудь встретимся? У нас новые поставщики, еще не весь ассортимент есть на сайте. Ваша фирма – самый крупный наш заказчик, и я думаю, будет неплохо, если вы заранее сможете ознакомиться с новыми предложениями. Я подготовлю каталог тканей специально для вас. Как вам такая идея?
У Тани заколотилось сердце от этого неожиданного предложения, и она, недолго думая, согласилась:
— Почему бы и нет. Если вам это удобно…
— Конечно, удобно. Тогда я прямо сейчас забронирую на субботу столик… ээээ… скажем, в «Шахматах»? Вас устроит?
— Более чем, — с улыбкой ответила Таня. Ей нравился этот необычный ресторан, оформленный в чёрно-белой гамме, и она отметила про себя, что вкусы у них с Александром, похоже, совпадают.
— Тогда до встречи в субботу, — сказал он, — буду с нетерпением ждать встречи с вами, Татьяна.
— Всего доброго, — попрощалась Таня. Она вдруг рассмеялась и закружилась по комнате. Значит, ей не показалось, что тогда, при первой встрече, между ними проскочила искра…
***
На следующий день утром у Дины состоялись городские соревнования по бальным танцам. Дима, как и ожидалось, не пришёл, но Таня, сидевшая на трибуне спорткомплекса, заметила, что дочь всё равно ищет его глазами. Когда началось её выступление, девочка с надеждой еще раз бросила взгляд на многочисленных зрителей и, так и не обнаружив среди них отца, обиженно поджала губы.
Дина и её партнёр по танцам заняли на чемпионате второе место.
— Это всё Ромка виноват, — жаловалась она матери, когда они вместе возвращались домой, — у него, видите ли, посреди выступления живот скрутило. Нечего было всякую дрянь есть накануне чемпионата! Из-за него я чуть на поддержке не грохнулась!
— Дочь, ну второе место – это ведь тоже отличный результат! – пыталась подбодрить Таня, — серебро, можно сказать!
— А мне нужно только золото! – безапелляционно заявила Дина и уткнулась в экран смартфона, — о, отец сообщение прислал! Вспомнил наконец-то! Поздравляет… Только было бы с чем!
— Ох, Дина, ты как всегда!
Расстроенная и разочарованная Дина, приехав домой, заперлась в своей комнате, а Таня решила съездить в магазин – прикупить что-нибудь из одежды для предстоящей встречи с Александром. Накануне вечером она перебрала весь свой гардероб и не обнаружила ничего подходящего. В одном из торговых центров она нашла замечательное тёмно-бордовое платье приталенного силуэта, в меру открытое и очень элегантное, а также купила к нему в придачу новые замшевые туфли на высоком каблуке-столбике и чёрный клатч на золотистой цепочке.
Примерив всё это дома перед большим зеркалом, Таня осталась довольна.
— Вау, — восхищённо присвистнула Дина, увидев мать в новом платье, — вот это да! И куда ты такая красивая собралась?
— На встречу с партнёром. Человек он солидный, серьёзный, надо, знаешь ли, быть на высоте и выглядеть соответствующе, — объяснила Таня, пристально рассматривая себя в зеркальном отражении.
— Круто, мам, правда, тебе очень идёт. Если б я не знала, какая у тебя работа, решила б, что ты на свидание собралась, — сказала Дина и вернулась к себе.
При этих словах Таня вздрогнула. Из уст дочери прозвучало то, о чём она старалась не думать. «Это всего лишь деловая встреча», — говорила она сама себе, но в душе ей хотелось бы как раз совершенно другого – романтического, красивого свидания с симпатичным молодым мужчиной…
***
Всю неделю Таня жила в предвкушении встречи с Александром. Наконец наступила долгожданная суббота. Накануне Таня сходила в парикмахерскую, потом в салон красоты и сейчас придирчиво оглядывала свой образ. «Так, Андреева, ты выглядишь на миллион. Главное, не наделай глупостей. И за языком следи», — наставляла она сама себя.
В «Шахматы» Таня, как и полагается даме, прибыла с небольшим опозданием – Александр уже ждал её за столиком у окна. Ресторан располагался прямо на набережной, и с этого места открывался прекрасный вид на город и реку.
— Добрый вечер, Татьяна, — поднимаясь навстречу, с улыбкой произнёс мужчина и протянул ей букет цветов, — вы прекрасно выглядите. Это платье вам очень идёт.
Сам он был одет в прекрасно сшитую брючную пару и нежно-голубую рубашку.
— Спасибо, — смущаясь, поблагодарила Таня, — очень красивые цветы.
— Я заказал шампанское, если вы не против… его сейчас принесут.
«Значит, это всё-таки свидание, — довольно подумала она, угадывая в глазах Александра восхищение, — стал бы мужик так заморачиваться, будь дело только в работе».
Вскоре их беседа, едва коснувшись работы, перетекла в более личное русло, и к концу вечера Таня почувствовала, что её симпатия взаимна. «Почему бы и нет? – думала она, вполуха слушая своего спутника и любуясь его приятными, мягкими чертами, — ну и что, что он моложе? Тринадцать лет – не такая уж и большая разница, если подумать… А если ничего серьёзного не выйдет? И что с того? Я свободная женщина, могу спать, с кем хочу, в конце концов, никого ни к чему не обязывая…»
После ужина Александр отвёз Таню домой и проводил до подъезда, поцеловав на прощание руку.
— Было очень приятно провести с вами вечер, Татьяна, — сказал он, — надеюсь, мы еще увидимся?
— Почему бы и нет? – улыбнулась Таня, — всё возможно…
***
Позже, уже собираясь спать, Таня увидела сообщение от Александра: «Сладких снов, прекрасная Татьяна. Еще раз благодарю за чудесный вечер». Татьяна зарделась от радости. В этот момент в спальню заглянула Дина:
— Мам, тут Зоя Сергеевна звонила… Ты чего? – вдруг спросила она, подозрительно глядя на мать.
— О чём ты? – не поняла Таня.
— Да глаза у тебя странно блестят и улыбка, довольная такая, как у Чеширского кота… Ты выпила, что ли?
— Ага, чуть-чуть, — призналась Таня и выдохнула с облегчением: ей не хотелось пока говорить дочери о начинающемся романе.
— Аааа…Ну понятно тогда. Я вот что сказать хотела: Зоя Сергеевна звонила, сообщила, что нашу с Ромкой пару приглашают во Владивосток, на международный турнир. Она просила, чтобы ты потом заехала, подписать какие-то документы для поездки. Я же могу поехать?
— Конечно, Дина, поезжай, ты же лучшая в своей команде, — согласилась Таня, — когда вылет?
— Через три недели, — ответила дочь, — как раз уже каникулы начнутся.
***
На следующий день, когда Таня пришла с работы и готовила ужин, а Дина делала уроки, раздался звонок в дверь.
— Дина, открой, у меня руки мокрые, — крикнула Таня. Дочь побежала в прихожую, и несколько минут спустя возникла на пороге кухни с огромным букетом роз в руках.
— Мааам, а это к тебе. Курьер, цветы принёс. Интересно, от кого? – с удивлением спросила Дина.
— Не знаю, — Таня изобразила недоумение, принимая букет. Среди тёмно-багровых лепестков белела открытка.
— «Красивые цветы для красивой женщины», — прочитала Дина, заглянув матери через плечо, — банально, но мило. От кого это? Может, от папы?!
— Дина, не говори глупостей, — отмахнулась мать, — с чего бы вдруг твой отец посылал мне цветы?
— Ну, не знаю, может, разлюбил Юльку свою…
— Дина!!!
— Ой, ладно, ладно, молчу…
Таня поставила цветы в прозрачную вазу и залюбовалась букетом. Она сразу догадалась, от кого этот неожиданный подарок… Утром она получила от Александра сообщение, которое подняло женщине настроение на весь день: «Доброе утро, Татьяна! Желаю вам хорошего дня и не менее приятного вечера».
С тех пор сообщения стали регулярными, а в пятницу Александр позвонил и предложил встретиться. Они прогулялись на набережной, покатались на небольшом катере по реке, а потом поехали на ужин в загородный ресторан. Таня вернулась домой уставшая, но счастливая.
Так начал развиваться их роман. Таню переполняло давно забытое чувство влюблённости, лёгкой эйфории и тихого счастья. Они с Александром стали встречаться несколько раз в неделю, и это не ускользнуло от внимания Дины.
— Мам, ты где пропадаешь? Чуть ли не каждый вечер тебя дома нет, — обиженно выговаривала она матери, — у тебя кто-то появился?
— Дин, не придумывай, никого у меня нет, это по работе, — лгала Таня. Она, зная непростой характер дочери, не спешила сообщать ей о своём романе с Александром. Тем более, что никаких дальнейших планов она не строила и даже не представляла пока, будет ли у этих отношений более или менее серьёзное продолжение – серьёзное настолько, чтобы она могла познакомить своего избранника с детьми.
Но Дина была достаточно взрослой, чтобы понимать: у матери завелся мужчина. Её злил этот факт, ведь где-то в глубине души она всё еще надеялась на счастливое воссоединение своей семьи. Ей было неприятно и больно осознавать, что теперь внимание матери и отца приходится делить с другими, чужими для неё людьми…
***
В один из дней Таня заехала к своей матери в гости: та жила в пригороде и виделись они не часто.
— Ой, Танюшка, а ты прямо светишься вся! Похорошела-то как! – заметила Анна Петровна, — ты, часом, не влюбилась?
— Ничего-то от тебя, мам, не утаишь! – засмеялась Таня.
— А ну, рассказывай давай!
И Таня коротко поведала матери о своих отношениях с Александром.
— Вот и славно, Танюша, ты теперь женщина свободная, молодая, красивая, отчего же не влюбиться? А то, что он младше тебя – так разве плохо? Ты присмотрись к нему повнимательней да узнай получше, может, и правда, выйдет что… Глядишь, еще и замуж выйдешь.
— Я пока так далеко и не заглядываю даже. Мне с ним хорошо, спокойно как-то… А что дальше будет – время покажет, — откровенничала Таня.
— В таких делах спешить не стоит, — согласилась Анна Петровна, — дети-то знают?
— Нет, — призналась Таня, — знаешь, насчет Кости я даже не переживаю – он у нас парень понимающий, взрослый… А вот Дина… Ты же знаешь, какая она у нас…
— А что Дина? Она, чай, не маленькая, должна понимать… что ж тебе теперь, крест на себе поставить?! Хочешь, я сама с ней поговорю? – предложила Анна Петровна, но Таня отказалась.
— Не надо, мам, я сама как-нибудь… потом.
— Ты, Танюша, не бери в голову, оглянуться не успеешь, как Динка сама в дом жениха приведёт. А твоя личная жизнь – не её ума дело. Ты ж его в дом не тащишь, в отцы не навязываешь…
— Да, мамуль, ты права. Ладно, поеду я.
Женщины расстались, и всю обратную дорогу Таня думала о дочери. Она решила пока оставить всё в тайне.
***
В назначенный день Таня проводила Дину в аэропорт – у неё был ночной рейс. Вернувшись домой, она позвонила Александру.
— Саш, может, заедешь ко мне? Я соскучилась очень…
— Дай мне полчасика, Танюш, и я весь твой. Я как раз тут неподалёку.
— Хорошо, жду.
Александр вскоре приехал, прихватив с собой бутылку вина. Но выпить они успели только по бокалу – потом страсть захлестнула обоих, и вечер продолжился уже в спальне…
Лёжа в постели на плече любимого, Таня вдруг услышала, как в замке поворачивается ключ. Она, как ошпаренная, вскочила с постели и, набросив халат прямо на голое тело, бросилась в прихожую, по пути гадая, кто это. Кроме неё, ключи от квартиры были у Дины, у матери и у соседки. Тут дверь отворилась, и на пороге возникла Дина с дорожной сумкой в руках.
— Дина?! Ты что, не улетела? – растерянно спросила Таня.
— Как видишь, — хмуро ответила дочь, входя в квартиру, — с самолётом возникли какие-то неполадки, сначала рейс отложили на час, а потом, уже после вылета, нас развернули обратно в аэропорт. А потом и вовсе перенесли на завтра. А ты чего такая испуганная, мам?
Тут из спальни в прихожую вышел Александр, в футболке и джинсах. Он с улыбкой обратился к Дине и протянул ей руку.
— Здравствуй. Ты, должно быть, Дина? Твоя мама много о тебе рассказывала. А я Александр, можно просто Саша.
Дина, не сводя с него глаз, пожала его ладонь и перевела ошалелый взгляд на мать.
— Мам, это кто?! – спросила она.
— Это Саша, он мой…он… — Таня пыталась подобрать слова, но не могла.
— Я парень твой мамы, — вмешался Александр, — бойфренд, так ведь сейчас говорят?
— Неа, а так давно никто не говорит, — ответила Дина, во все глаза рассматривая Александра, — значит, вы встречаетесь? Вы встречаетесь, а я ничего не знаю об этом?!
— Да, — кивнула Таня, — я не хотела тебе говорить, потому что…
Но Дина не дослушала.
— Ладно, мам, давай потом, — сказала она, — я спать хочу.
Дина ушла в свою комнату, демонстративно хлопнув дверью.
— У нас проблемы, да? – шепнул Тане Александр, надевая куртку.
— Еще какие, — мрачно ответила Таня, — Дина у меня – тот еще фрукт.
— Я могу чем-то помочь?
— Вряд ли, — вздохнула Таня, обнимая его на прощание, — сама разберусь. Созвонимся, ладно?
Александр ушёл, а Таня, побродив немного по квартире, постучалась в комнату дочери и приоткрыла дверь.
— Дин, ты спишь?
— Сплю, — буркнула Дина и укрылась с головой одеялом.
Таня присела на краешек кровати и начала давно назревавший разговор:
— Дина, солнышко, ну прости, что не сказала… Мы с Сашей… как бы это сказать… Мы только начали встречаться, и я не хотела тебе ничего говорить, пока не буду уверенна, что это серьёзно, понимаешь?
Но Дина молчала. Таня услышала, как она всхлипывает под одеялом.
— Доченька, не плачь, ничего страшного ведь не происходит…
— Не происходит?! – воскликнула Дина, высунув взлохмаченную голову из-под одеяла, — вы что, сговорились?! Сначала папа, теперь ты! У нас же была семья, а теперь что?! У него – Юлька, у тебя – Саша этот! Зачем он тебе нужен вообще?! Вы предатели, вот вы кто!!!
Причитания Дины перешли в истерику, и Таня, схватив дочь в охапку, крепко прижала её к себе и гладила по волосам, успокаивая.
— Доченька, милая, ну что ты такое говоришь?! Мы с папой тебя очень любим, просто…просто так сложилось…
Наконец Дина затихла. Она лежала, отвернувшись лицом к стене, и вскоре уснула. Таня укрыла дочь одеялом и вышла из комнаты.
***
Дина улетела на следующий день, а когда вернулась, то жизнь Тани превратилось в сплошное противостояние с дочерью. Их и без того непростые взаимоотношения переросли в настоящую войну: Дина забросила занятия танцами, допоздна пропадала где-то, игнорируя все просьбы и предупреждения, не стесняясь в выражениях, дерзила матери, доводя Таню до слёз.
— Я больше так не могу, Саш, — жаловалась она любимому при очередной встрече, — она меня с ума сведёт. Я понимаю, что это переходный возраст и всё такое…но всему же есть предел! Боюсь, что вот-вот – и она и вовсе из дома сбежит!
— Может, её отцу стоит вмешаться? – предложил Александр.
— Пробовали, не помогло, — вздохнула Таня, — с ним она, конечно, посдержаннее себя ведёт, но…
— Может, всё-таки мне стоит с ней поговорить, Тань?
— Ой нет, даже представить боюсь, как она отреагирует…
***
Так прошло два месяца. Однажды вечером Таня вернулась с работы и, открыв дверь, услышала приглушённый разговор. Стараясь не шуметь, она вошла и затаилась в темноте прихожей. Прислушавшись, Таня без труда узнала голоса Александра и Дины. Говорил в основном он, Дина отвечала кратко и как будто неохотно. Таня затаила дыхание, и вся превратилась в слух.
— …сейчас чувствуешь обиду и гнев. Но подумай: твои родители нашли в себе мужество расстаться мирно и сохранить хорошие отношения – в первую очередь, ради тебя, — мягко, но уверенно говорил Александр, — знаешь, сколько семейных пар разводятся со скандалом, годами делят детей и имущество, постоянно ругаются и ненавидят друг друга? Разве это было бы лучше? У тебя по-прежнему есть семья, Дина, и она даже стала больше, чем прежде: теперь у тебя есть Мирон, Юля и … я. Твоя мама – самая лучшая, самая красивая, добрая и умная женщина в мире. Она любит тебя и твоего брата больше всех на свете. И она тоже заслуживает право на любовь, верно? Разве она не достойна любви?
Таня, потрясённая этими словами, прислонилась к стене. Когда разговор заходил о родителях, Саша мрачнел и переводил тему. И только сейчас Таня поняла, почему…
Не выдержав, она вышла из своего укрытия и остановилась в дверном проёме, ведущем на кухню.
— Мама!
Дина вдруг бросилась к ней и крепко обняла.
— Мамуль, прости меня, — жалобно сказала дочь, уткнувшись ей в плечо, — прости меня, пожалуйста…
Таня прижала девочку к себе и тоже расплакалась. Они стояли посреди кухни, два самых близких человека, по глупости чуть не потерявшие друг друга…
— Так, отставить слёзы! – вдруг весело скомандовал Саша, — вы что, соседей решили затопить?
Таня и Дина с заплаканными лицами наконец разжали объятия.
— Скажешь тоже! – слабо улыбнулась Таня, — подумаешь, поревели немножко. Нам, девочкам, можно. Да, Дин?
— Ага, — шмыгнула носом дочь и тоже улыбнулась.
— А теперь я попрошу вас, Дина Дмитриевна, ненадолго присесть, — торжественно-насмешливо произнёс Саша и театральным жестом пододвинул девочке стул. Дина села и с недоумением взглянула на него. Саша, став вдруг необычайно серьёзным, приблизился к Тане и взял её за руку.
— Танюша, мы вместе не так давно, но я сразу понял, что ты – та самая. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты стала моей женой.
Тут он быстро опустился на одно колено и раскрыл ладонь, в которой держал открытую бархатную коробочку с тонким обручальным кольцом.
— Ты выйдешь за меня?
Окончательно обалдевшая Таня, прижав пальцы к губам, кивнула.
— Это да? – спросил Саша.
— Да. Да, конечно, да!
— Дин, ты как, не против? – с улыбкой спросил Саша, повернувшись к девочке.
— Я только «за»!
Таня не слышала всего разговора Саши с её дочерью, но поняла, что он, по всей видимости, смог найти нужные слова…
***
Через три месяца Саша и Таня поженились. Свадьба была скромной, но красивой. А полгода спустя Таня объявила родным, что беременна. Дина перестала ревновать и злиться, она стала мягче и спокойнее, и её отношения с отцом стали налаживаться. Сейчас она даже приходит к нему и Юле в гости. Юля оказалась гостеприимной и милой женщиной, и всегда рада приходу Дины – они часто вместе гуляют с Мироном или ходят по магазинам. Дина с нетерпением ждёт рождения брата или сестры – пол ребёнка еще не известен.
Автор: Екатерина Бел
#ЖитейскиеИстории
Ночь открытий
Не спалось Ивану, вот и ворочался с боку на бок аккуратно, боясь разбудить жену Татьяну, которая тихо посапывала. Мысли разные лезли в голову, переживал за дочку Дашку, которая четыре дня назад приехала из города.
Приехала и сообщила родителям:
- У меня отпуск, поживу немного у вас, вы не против, а, родители?
- Ну что ты дочка? Это почему мы должны быть против и так редко приезжаешь, а отпуск никогда дома не проводила, все едешь на свои моря-океаны в какие-то Турции… - говорил отец, а мать кивала головой, соглашалась.
Иван с Татьяной воспитали двух детей, - сына Антона и дочку Дашу. Антону тридцать два, он женат, уже и дочка есть пятилетняя, их внучка. А вот Даша никак не может найти себе вторую половинку. Ей уже двадцать восемь, а замужем не была, встречалась с какими-то парнями, мужчинами, но как она выражается:
- Всё не то…
- Дочка, ну что ты копаешься в парнях? Все красивого тебе подавай, смотри докопаешься, останешься одинокой, - говорила ей мать.
- Мам, а зачем мне страшный? Я сама красивая и хочу, чтобы дети у меня родились красивыми, - отговаривалась дочь, вроде бы в шутку, но в то же время она и сама уже задумывалась – годы идут, подруги все замужем.
Даша была хорошенькой, вся такая ладненькая, фигурка, глаза голубые, губки пухленькие, правда невысокого роста, но зато как улыбнется, каждому глядя на неё тоже хотелось улыбнуться.
Даша - папина любимица, как только она приедет из города на выходные, он с ней разговаривал:
- Умница и красавица, но выбираешь раз за разом не тех парней. Даш, ну зачем тебе нужен был тот водила Камаза? Да смазливый, но какой-то уж очень вертлявый и несерьезный. Я же сразу тебе об этом говорил, а ты не верила, ну вот и результат – расстались. А этот твой инженер Геннадий, ну да серьезный, красивый, ну зачем мужику красота? Он же самолюб, только за собой и смотрел, мимо зеркала не мог пройти спокойно, постоит, покрутится, ну словно красная девица, правда подарками тебя баловал, но это еще не заслуга. Тоже быстро испарился.
А Серега твой крановщик, хамовитый, грубый, да еще скользкий тип. Как только разговор о семье и детях, так у него сразу дела, сразу на работу вызывают, или еще что… А этот Толик, веселый и говорливый, но в смысле спиртного отказать никому не мог, со всеми отмечал все подряд, кто не предложит.
- Пап, ну должна же я найти для души и семьи, а пока не переберешь, не поймешь, - отговаривалась дочь.
- Так я и говорю тебе, что не тех выбираешь, вначале присмотрись, поинтересуйся кто да что, а не сразу в омут с головой.
Такие разговоры у них были именно с отцом, мать не принимала участия в их разговорах, хотя кажется это мать должна с дочкой общаться на такие темы. Но у них почему–то все наоборот было.
Парни и молодые мужчины Даши были разные и со всеми она знакомила родителей, но всех их объединяло одно – были смазливые на внешность. Ну нравились такие дочери. Иван не раз говорил дочери, что счастье её живет за соседним забором, а она ищет непонятно где. А Даша только отмахивалась от него.
- Даш, зря ты отмахиваешься, лучше Семена тебе мужа не найти. А он тебя со школы любит, я знаю и вижу. Семен хороший мужик и старше тебя на два года, ну вот прям, как по тебе и есть. Я вижу, как только ты приезжаешь, он цветет и улыбается, ты не замечаешь, потому что и не смотришь в его сторону. Да он и сам мне говорил: «Дядь Вань, ваша Дашке мне очень нравится, но…»
- Ой, да ладно, пап, он обыкновенный и не красавец, - только смеялась дочь в ответ.
Иван наедине с собой думал:
- И что этим бабам надо? Ну не красавец Семен, но и не страшный, зато какими глазами смотрит на Дашку и ведь не женится. Уж сколько девок отвадил от себя.
Вот и не спится ему, переживает за Дашку, с матерью о чем-то шепталась, он это видел, но не стал расспрашивать. Видимо какие-то женские там у них разговоры. Вот чувствует он, что у дочери что-то стряслось, приехала из города поникшая, не в настроении. Иван встал потихоньку, чтобы жену не разбудить и на цыпочках вышел из спальни, вышел на кухню воды попить, глянул в окно и под светом фонаря вдруг увидел женскую фигуру во дворе у забора Семена.
- О, это ж Дашка, тоже видать не спится, выйти поговорить что ли, пока мать спит. Ого, а это Семен. Как это я его сразу не увидел, стоит за забором на своей стороне. Мать моя! Да они ж разговаривают… Вот это да! Интересно, о чем это они? Вот те на… - опешил Иван. То и смотреть в его сторону не хотела, а тут разговаривает.
Он подошел поближе к окну, форточка была открыта, но не слышал, о чем те говорят. А любопытство просто зашкаливало, он даже и забыл, что подслушивать не прилично. Ему во что бы то ни стало захотелось подслушать их разговор. На крыльцо выйти нельзя, там доски рассохлись и скрипят, сразу его вычислят, а ему не хотелось, пусть поговорят, но вот о чем… Думал, где лучше подслушать и вспомнил.
- Из Дашкиной комнаты хорошо слышно, как раз там окно выходит на ту сторону, и дочка спит с открытым окном, - быстро размышлял и на цыпочках пробрался мимо спальни в маленькую комнату, подошел к открытому окну.
- Даша, так бывает, - услышал голос Семена отец. – Понимаешь, влюбишься не в того, а потом разочарование. Когда влюбляешься, то смотришь сквозь розовые очки, ничего не замечаешь, а потом уже поздно. А ребенок – это счастье. И ты не вини себя, что так получилось, значит Бог так определил. Твои родители очень хорошие, они тебе помогут его вырастить. А с другой стороны, ты ведь знаешь, что я к тебе давно уже не равнодушен, нравишься ты мне. Да и люблю тебя. Я ведь давно уже мог жениться, но не нужны мне чужие девки, Даша, ты мне нужна. Подумай. А ребенок будет наш, я его буду любить как своего, потому что он не виноват. Дети – это радость и счастье. Не делай глупость, Даша!
Ивана аж пот прошиб от того, что он услышал. Внутри у него все вспыхнуло огнем.
- Вот это да! Еще чего удумала, избавляться от его внука, ну сейчас я выйду…
- Сема, ну зачем тебе все это? Грех это мой, – услышал Иван голос дочери и передумал выходить. – Я и родителей-то обременять не хочу, а ты совсем чужой человек, - дрожащим голосом говорила Даша.
- Может я тебе и чужой, а ты мне нет, я давно мечтаю, чтобы ты была рядом со мной. И малыша твоего буду любить. И нельзя так говорить, что ребенок будет мешать. Совсем это не грех, это – чудо. Ты подумай, Даша, я буду ждать ответа.
Они помолчали несколько секунд и вдруг Семен рассмеялся.
- Даш, а ты помнишь, как я тогда на реке тебя спас, когда ты чуть не утонула. Вытащил тебя, а ты даже и спасибо не сказала. Ну тогда тебе лет восемь наверное, было, и сама ничего не поняла.
- Как это не поняла, я тогда испугалась, а еще больше боялась, чтобы ты моим родителям не рассказал. Иначе меня больше не отпустили бы на речку.
- Да знаю я, знаю. Я ведь тоже ребенком был, просто постарше. Просто ты меня оттолкнула и побежала прочь, а я смотрел вслед, радовался, что вытащил тебя. Ты уже тогда мне наверное, нравилась. Давно это было… Как-то однажды в восьмом классе я нарвал большой букет ромашек, хотел тебе притащить, но потом подумал, что ты не примешь цветы, выкинешь. Ведь тогда ты еще мелкая была. Интересно, а сегодня взяла бы ты от меня букет?
- Не знаю, Сем, может и взяла бы.
Иван стоял у открытого окна и не знал, что делать. Он не хотел, чтобы дочь застала его своей комнате, не хотел выдать себя, что подслушивал. Знал, что не красиво, но вот любопытство разбирало его так, что… Это была для Ивана ночь открытий.
Уже запели петухи, Даша сказала:
- Ладно, Сема, я пойду, продрогла совсем, - закутываясь в шаль матери, сказала она, а над твоим предложением я подумаю и скажу тебе обязательно свое решение.
- Очень надеюсь на положительный ответ, Даша, Ты не представляешь, как я счастлив даже от того, что мы с тобой сегодня поговорили.
Иван метнулся в спальню, сердце так стучало, что он боялся разбудить жену. Утром как ни в чем не бывало он сидел с дочерью и женой пил чай. Потом Татьяна собралась с соседкой в город на рынок, а он решил поговорить с дочерью.
Когда жена уехала с соседями на машине, он сказал:
- Дочь, давай-ка с тобой поговорим. Что-то ты все молчишь. Открой мне душу, я конечно, если бы встретил того гада, который тебя бросил с ребенком…
- Ой, пап, а ты знаешь? – испуганно спросила она, - мама тебе сказала? Знаешь пап, ты прости меня, что я тебя не слушала, все красавчиков искала, а ты был прав. И что теперь от красавца жду ребенка, а его след простыл. Вот и буду рожать для себя.
- Да дочь, обязательно будем рожать, мне уже так хочется внука или внучку, а мать-то как хочет детишек. Уже все уши мне прожужжала, что ты не рожаешь. Так и сказала, раз уж замуж не выходишь, так хоть бы родила нам внука.
- Да, пап, я знаю, она рада.
- А вообще-то Семен прав, дочка, сами справимся, да и он поможет.
- Пап, а при чем Семен, постой, ты что подслушивал наш разговор?
- Да, дочь, признаюсь честно, сегодня я подслушивал из твоей комнаты. Мне не спалось, а потом и увидел вас. И такое меня разобрало любопытство! Соглашайся на предложение Семена, я тебе давно долдоню об этом – счастье твое у нас за забором живет. Вот и соглашайся. Он тебя любит и малыша будет любить. Он и мужем будет идеальным и отцом добрым. А то, что ребенок не от него, так это ерунда. Я Семена знаю, он достойный мужик, он из тех мужиков, для которых формальности до лампочки.
- Пап, как-то нехорошо чужого ребенка ему на шею вешать, - пыталась возразить Даша.
- Ты же слышала, Семен тебе обещал, что будет вас любить. Сейчас главное береги ребенка.
Даша родила весной хорошенького мальчика Артемку. Из роддома встречали Дашу с сыном множество родственников, а самым главным был Семен. Который не знал куда деть огромный букет, потом всунул в руки медсестре.
- Ну где мой сын, дайте-ка мне его! – бережно взял ребенка в руки и прижал к груди.
А через два года Даша родила еще и дочку Алису, хорошенькую, словно куколка с картинки.
Наконец-то она поняла, что красивые дети рождаются от любви!
Автор Акварель жизни
#ЖитейскиеИстории
Невоспитанный племянник
Женщине позвонила сестра: «Можно мы с сыном приедем? Ему надо в университет поступать, проблемы у нас, приеду и расскажу».
Прибыли, племянник рослый красивый парень, и тетка подумала: «Девки за ним бегать будут. А так вроде приятный, глаза добрые».
Сестра сказала, что мальчику нужно месяц у нее пожить: «Понимаешь, в общежитие пускать не хочу. Ребята разные бывают. Квартиру снимать пока не могу. Муж через месяц большие деньги за халтуру получит – на год хватит. Комнату тоже не хочу снимать, там публика ненадежная. Короче говоря, пустишь моего мальчика на месяц»?
Гостеприимная хозяйка, радушная: «Ну, что, племянник? Нравится у меня? Будь как дома, не стесняйся, делай, что хочешь».
Пошел парень умываться. Через час заглянула в ванную женщина и увидела, что кран закрыт не до конца, и вода слабой струйкой бежит и бежит. «Наверное, мечтал о чем-нибудь», - так решила.
Поели в большой комнате, потому что встреча. Сидели и разговаривали. Парень подошел: «Тетя Валя, я не наелся. Можно еще поем»?
Мама его восторженно на сына посмотрела: «Он у меня искренний, открытый, притворяться не умеет».
Тетка улыбнулась: «Я же сказала, делай, что хочешь. В кастрюле пюре, в большой миске котлеты. Разогревай и ешь».
Ушел парень. Хозяйка в ванную пошла, невольно на кухню заглянула и увидела следующее: племянник положил в тарелку немного пюре, чтобы разогреть, облизал ложку и еще добавил.
Снова облизал, и – за котлетой.
Не понравилось тетке, однако как сказать? Надо бы замечание сделать, но как-то неудобно.
Вернулась в комнату, продолжился разговор. Сестра пересела в кресло, чтобы удобно было беседовать: «Нежный мальчик, неконфликтный, к порядку приучен. У тебя, Валя, не будет с ним проблем. Тихий, очень спокойный, хочет в университете учиться».
Через некоторое время решили чай пить. Обе пришли на кухню. На столе грязная тарелка, остатки пюре высохли, по краям жир от котлеты. На дне чашки немного кофе. На столе и под столом хлебные крошки. Дверка холодильника не закрыта, на ней тоже пюре высохло.
Гостья ничего не заметила, спокойно села и продолжила: «Девочка у него была. Мы с мужем с трудом эту любовь прекратили. Ему учиться надо, а не о девушках думать».
Хозяйка закрыла холодильник, замочила в раковине тарелку, влажной тряпкой протерла стол и дверку холодильника. Принесла веник – пол подмела.
Сестра ноги подняла, чтобы венику не мешать.
Заварили чай, племянник появился: тоже надо. Сели втроем, в тарелке пирожные, конфеты в вазочке.
Мальчик взял пирожное с кремом и не положил в блюдце, ложку не заметил. Затем развернул конфету, бросил на стол, жирные после крема пальцы протер фантиком.
Конфета рядом с горячей чашкой, шоколад начал таять, на скатерти появилась коричневая масса.
Парень пальцами собрал эту массу. Сунул в рот. Осмотрелся, увидел на крючке чистое полотенце, встал и вытер руки. Удовлетворенно сел и улыбнулся: смотрите, какой я хороший.
И мелькнула у женщины беспокойная мысль: «Он здесь все разрушит. Жить вместе невозможно».
И стало нехорошо от этой мысли. Отделаться надо, причем сегодня же. Сестра что-то говорила, хозяйка не слушала, думать продолжала: «Уйду на работу, неизвестно, к чему вернусь. Боже мой, что же мне делать»?
Телефон в комнате подал признаки жизни. Пошла, долго разговаривала с подругой.
Когда возвращалась, идея появилась: «Миша, выйди на минутку, мне с твоей матерью поговорить надо».
Недовольно поднялся, удалился.
Посмотрела в глаза сестре: «Сейчас позвонил мужчина, с которым мы жили несколько лет. Просил прощения, и я простила. Так что у меня личная жизнь. Не могу и не хочу одной быть. Без мужчины плохо. А этого человека люблю. Ищи для Миши квартиру. Если нет денег, я заплачу за первый месяц. Твой муж получит – вернете. Поверь, мне жаль, но так вышло. Не обидишься»?
Включили компьютер, читали объявления. Нашли одну жилплощадь рядом с университетом – как все удачно!
На следующий день гости удалились, а женщина подумала: «Пришлось бессовестно врать. А куда деваться? Странно, сестра ни к чему его не приучила. Ладно, соврала и соврала, но покой дороже».
Не было у нее мужчины.
Автор Георгий Жаркой