♥️⚜️♥️⚜️♥️⚜️♥️

Этот случай произошел с отцом моей подруги. У ее родителей приличная разница в возрасте, и отцу на данный момент — шестьдесят пять. Он детский врач, из тех, к которым приходишь с ребенком, а он начинает с ним баловаться, играть и болтать на разные детские темы, а потом протягивает в руки изумленной мамочке рецепт. И непонятно ни для нее, ни для малыша, когда же произошел осмотр.
Внешне он веселый, усатый, упитанный. При взгляде на него у меня перед глазами встает знаменитый Эркюль Пуаро, а еще по манере поведения он похож на Леонида Якубовича.
Так вот, в прошлом году добрый Доктор Айболит, наконец, вышел на пенсию. Уже и пора было, и он все прекрасно понимал. Но… после этого сильно загрустил, впал в хандру. Оно и понятно. Всю жизнь — работа, работа, работа. А тут… Жена еще поет-порхает, каждое утро в офис уезжает, а он, вроде как, и не при делах.
По ощущениям же он еще о-го-го — явно не газетку читать или в домино в сквере со старичками играть, потому стал подыскивать себе работу. Но тут слегка сердце от стрессов прихватило, и жена с детьми обеспокоились и решили перед новым этапом в жизни устроить ему хороший и полноценный отдых.
А сестра моей подруги и, соответственно, старшая дочь героя нашего повествования, уже много лет с семьей живет в Израиле. Конечно, родители бывали у нее в гостях, но так, на недельку-другую. А тут она предложила отцу — приезжай на пару месяцев. Мол, отдохнешь, выспишься, сменишь обстановку, да хоть с внуками своими ближе познакомишься. Он сначала загоношился: мол, чего я там не видел, но жена с младшей дочерью настояли, и поехал наш добрый Пуаро в длительное заграничное турне.
Однако дня через три, наевшись фалафеля и нагулявшись по Набережной Тель-Авива, засобирался домой. По жене стал скучать, по мопсу своему престарелому, а еще по привычной ноябрьской мороси и по вкусным свиным котлетам. «Нечего мне тут делать, — ворчал. — #опусы Вы с зятем с утра на работу, отпрыски в школу. А я хоть волком вой. Не привык я бездельничать. Или работу мне какую-то подыскивайте, или домой поеду».
Старшая дочь совсем расстроилась: обещала ведь матери с сестрой отдых отцу устроить, а он ни в какую. А работа… Какая может быть работа, если он гость из другой страны?
Но тут завязка прямо как в сценарии. Так сказать, событие, запускающее сюжет.
Сосед по коттеджу, тоже из эмигрантов, зовет их на свой юбилей. Все по-родственному — соседи и его семья: жена, двое сыновей и престарелая мама, которой пошел, на минуточку, девяносто второй годок. И если вы думаете, что это была бабулька в инвалидном кресле, которой где-то в уголке дали тарелку с тортом, что она ела беззубым ртом и трясущимися руками, то вы глубоко ошибаетесь.
Роза Михайловна в прошлом была актрисой. Нет, даже не так. Она была Актрисой. Красавицей, привыкшей к овациям, обожанию и мужскому вниманию. И хоть последний раз она выходила на сцену лет пятьдесят назад, но Актрисой она быть не перестала. И каждый свой день проживала так, будто играла очередную роль.
Сейчас на юбилее она была обычной еврейской мамой, которая без умолку хвалит своего сына. Она выглядела великолепно — больше семидесяти ей бы никто не дал; говорила она на абсолютно любые темы и вообще была центром внимания и душой праздника.
Новый гость был абсолютно очарован ее слегка тронутым временем обаянием, и она, когда гости ушли, сказала: «Какой хороший, воспитанный мальчик».
И вот на следующий день к «хорошему и воспитанному мальчику» приходит сосед-юбиляр и, не тратя попусту слов, как и подобает его национальности, сразу переходит к деловому предложению. Так и так. Я слышал, мол, вы хотите тут погостить месяц-другой. Так вот, не согласитесь ли, милейший, на это время стать компаньоном для нашей дражайшей мамы? Ничего делать не придется — только разговаривать и сопровождать на прогулки. Она уже немолода, но активна, и мы с женой переживаем, что она все время одна — мало ли что. От вас внимание и радушие, от нас — собственно, мама и денежное вознаграждение в конверте.
— Ну, так что, по рукам?
Милейший взял тайм-аут и крепко задумался. «А чего тут думать? — сказала дочь. — Сам говорил, что хочешь работу. Вот она тебя и нашла. По-моему, лучше может быть только перебирание ломаного шоколада. Так что не раздумывай и соглашайся на старушку».
И наш детский врач согласился, даже не представляя, что это будут три самых необычных и насыщенных месяца в его жизни.
На следующий день он пришел, так сказать, в офис своей новой работы — к коттеджу соседа и, почтительно выставив локоть, мягко сказал:
— Розочка Михайловна, позвольте вашу ручку? Сегодня я буду сопровождать вас на прогулке, если вы не против моей компании. Куда изволите направиться?
Розочка Михайловна была не против. Наоборот, она уже спланировала маршрут.
— Предлагаю отправиться в Яффо. Обожаю каменные улочки старого города. Заодно там и пообедаем.
— Как в Яффо? — опешил компаньон, вообще-то представляя, что они будут гулять в скверике неподалеку. — Это же очень далеко…
— Так у меня машина в гараже, — не мигнув, ответила старушка.
Да-да… Оказывается, заботливый сын, когда говорил, что опасается одиночества мамы на прогулках, имел ввиду именно то, что девяностолетняя бабулька гоняет без присмотра на своем авто.
— Ну что же… Тогда поехали.
Умотавшись по солнцепеку на двухчасовой прогулке и едва поспевая за своей подопечной, бодро шагающей по каменной мостовой, новоиспеченный телохранитель мечтал только об одном — быстрее бы закончился этот день. А еще же обед!..
— Может, пообедаем дома? — взмолился он. — Мне эта кошерная еда как-то не очень…
— А все потому, что вы не пробовали настоящей еврейской кухни. Как насчет ньокки в шпинатном муссе с кубиками тыквы или рыбного филе с черным баклажанным кремом?
И понеслось…
Километры дорог вылетали из-под колес автомобиля, а Розочка Михайловна показывала своему компаньону все новые и новые места в стране, ставшей для нее второй родиной. Иерусалим, Назарет, Вифлеем, роскошные висячие сады в Хайфе, потрясающий национальный парк Кесария...
А в те дни, когда они, отдыхая от активных прогулок, оставались дома, она часами рассказывала ему о своей жизни — эпохе, уже ушедшей навсегда в вечность. Она говорила, что Париж теперь уже не тот. А ведь она помнит его, когда еще студенты щеголяли по бульвару Сен-Мишель в кокетливых беретах, в предместьях играли уличные музыканты, девушки на Монмартре прикалывали к платьям букетики фиалок, а в самом воздухе разливался не то смех, не то восторг, не то чей-то призывный зов…
— Именно в Париже я впервые купила фильдеперсовые чулки, — опустив глаза, призналась Роза Михайловна.
— Никогда не слышал о таких, — удивился ее спутник.
— Да как же… Это мечта всех модниц моего времени. За ними гонялись все женщины, их невозможно было достать, хоть стоили они баснословно дорого. Было время, когда в Советском Союзе их можно было купить только за валюту.
— А что, это какие-то особенные чулки? — рассеянно поинтересовался компаньон, которого мало интересовала эта тема.
— Это, можно так сказать, кошерные чулки, — засмеялась Роза Михайловна. — В том смысле, что они полностью натуральные, сделанные из хлопка, хоть на вид и ощупь — будто шелковые. Редкая, мерсеризированная пряжа. Я покупаю их до сих пор, — призналась она, — потому что именно чулки определяют статус и стиль настоящей женщины.
— Хоть бы одним глазком взглянуть, — улыбнулся спутник Розы Михайловны.
Кокетливо улыбнувшись, она чуть приподняла краешек своей длинной юбки, и изумленному мужскому взгляду предстала тонкая ножка, обтянутая блестящим чулком.
Конечно, он уставал. И от насыщенных прогулок, и от бесконечной женской болтовни, и от перепадов настроения. Но — договор есть договор, к тому же срок его подходит к концу. И он снова слушал рассказы актрисы, которая лично знала Лемешева и Вертинского, которая бесконечно читала на память Цветаеву, Гумилева, Пастернака, Бродского.
Но… время быстротечно. И заграничное турне нашего героя подошло к концу. Сын Розы Михайловны протянул ему щедрое вознаграждение, говоря, что мама за эти пару месяцев необыкновенно расцвела.
И вот настал вечер, когда компаньон Розочки Михайловны пришел с ней проститься.
— То есть как это послезавтра улетаете? — округлила она глаза. — А я? А как же я?! А как же наша любовь?!
Он хотел привычно отшутиться, будто перед ним был маленький ребенок, но, взглянув в лицо престарелой женщины (которую и язык не поворачивается назвать «старушкой»), понял — сейчас на сцене не комедия, не фарс, а настоящая драма.
Что же делать? Как?!
Как объяснить ей, что он просто убежал к дочке от хандры, а потом решил подзаработать? Как напомнить, что его ждет любимая жена, годящаяся ей во внучки?
— Розочка Михайловна, — слегка кашлянул он, оглядываясь на посетителей маленького кафе, где они ужинали, — ну, вы же знаете — я женат. Я никогда этого не скрывал…
— Так разведитесь! — немедленно потребовала женщина. — Делов-то. Я была уверена, что вы собираетесь поступить именно так. А вы сейчас ставите меня в неловкое положение. Заставляете думать, что я вам навязываюсь. И это после того, что было между нами…
— А что между нами было? — он чуть не подавился хумусом с розмарином.
— Я показывала вам интимную часть своего гардероба. Мы говорили с вами о чулках.
— Но… это же не я был инициатором этой темы, — он вытер салфеткой испарину со лба, чувствуя, что еще немного, и эта поездка закончится инсультом.
— Но вы же не возражали! Вы не остановили меня. И вы не можете теперь просто так взять и уехать!
Скушав сладкую булочку с маком, Роза Михайловна немного успокоилась, собрала мысли воедино и пошла на кульминацию.
— В конце концов, я достаточно богата. Я могу съехать от сына. Купить дом. Здесь или где-то в другом месте. Я могу содержать себя и вас. Я не понимаю, что еще нужно? Конечно, недостойно женщины — упоминать о деньгах, но, учитывая легкую разницу в возрасте…
Что вам сказать?
Обсуждая эту историю, мы с девчонками очень сочувствовали отцу нашей подруги. И Розочке Михайловне сочувствовали тоже. Из серии — и смех, и грех.
Любовь не спрашивает ни о чем, но, друзья, девяносто один год… В конце разговора мы все пришли к выводу, что дай нам Бог лет этак через пятьдесят соблазнять мужчин своими деньгами и предметами интимного гардероба.
Недрогнувший детский доктор вернулся домой, к любимой жене, собаке и внукам. Хандру он разогнал и даже набрал на работе пару лишних килограммов на кошерной еврейской еде. Обняв внучку Лизоньку, он спросил — как у нее дела?
— Отлично, дедуля! Я, наконец, отбила Дениса у Насти, и теперь мы вместе.
— И что ты чувствуешь? — опешил дед.
— Счастье, конечно! — удивилась Лиза. — Я потратила на это два года жизни…
К слову сказать, Лизе девять лет.
Вот так, дорогие девочки. Нам хочется любви и в девять, и в девяносто.
Храните ту любовь, которая у вас есть. А если еще не встретили — не зарекайтесь… Все еще впереди!
⚜️♥️⚜️♥️⚜️♥️⚜️
Татьяна Лонская
♥️⚜️♥️⚜️♥️⚜️♥️
Сельская знахарка
Людмила ехала в машине за рулем и не видела дорогу от слез. Время от времени, забывшись, она включала дворники, чтобы прочистить себе обозрение. Но это не помогало. Тогда она свернула на обочину, упала грудью на руль и дала волю слезам.
Она ехала в очередную командировку, но все ее мысли были поглощены внучкой, 5-летней Полюшкой, которую точила неизвестная болезнь. Ребенок просто таял на глазах. Несчастные родители уже прошли кучу врачей и обследований. И везде, недоуменно пожимая плечами, им твердили одно: ребенок абсолютно здоров!
А Полюшка уже не поднималась с постели и отказывалась от еды. Она лежала и медленно умирала. Это было невыносимо! И вот сейчас, когда она так нужна внучке, Людмилу отправили в эту проклятую командировку. И она могла не успеть...
Она очнулась от этой дикой мысли, схватилась за руль, но вдруг увидела стоящий неподалеку киоск. И ей ужасно захотелось пить.
- Пойду хоть воды куплю, - мелькнула слабая мысль, и она вышла из машины. Купила воды, взгляд зацепился за газету, торчащую в витрине. Купила и машинально развернула страницы. Первое, что бросилось в глаза - это большая статья про знахарку из поселка Колуны, которая снимает порчу и сглаз. Раньше подобная информация вызывала только досаду и мысли о шарлатанстве. А тут... вдруг Людмилу накрыло: точно!!! У Полюшки сглаз или порча! Или испуг! Как же она раньше об этом не подумала?!#опусы Ведь в ее жизни тоже была такая история, один в один. Ей мама рассказывала, как она маленькая едва не умерла от сглаза, и ее бабка-знахарка тогда спасла. Маленькие дети очень чувствительны ко всему этому. Раньше таких бабок было много в деревнях, фельдшеров не было, и они спасали народ травами и заговорами. Это сейчас в это мало кто верит. Она и сама это уже забыла, вот только сейчас и вспомнила...
Так, поселок Колуны... Она уже его проехала, а на обратном пути как раз мимо проезжать будет. Это решение придало сил. До города она долетела мигом, выполнила всю работу и, полная надежд, устремилась в Колуны.
Домик Аллы Даниловны она нашла не сразу, пришлось в магазин местный заехать, спросить у посетителей
- Знаю такую, - ответил ей один мужчина, - она моему другу язвы на руке вылечила. Ничто не помогало. А она вылечила...
Алла Даниловна оказалась женщиной средних лет, миниатюрной и миловидной. Пригласила ее в комнату, где висели иконы и пахло свечами и травами. Сразу же угостила душистым травяным чаем с печеньем. И только потом спросила:
- Что у вас случилось?
И Людмила расплакалась, умоляя спасти внучку. Протянула ей фото Полюшки, которое всегда носила с собой.
Алла Даниловна долго рассматривала фото, потом зажгла три спички, обвела фото огнем, покачала головой и поспешно принялась собираться в дорогу. А это примерно около трехсот километров!
- Медлить больше нельзя, - взволнованно сказала она, - я поеду с вами. Сейчас только обзвоню своих пациентов, у кого есть телефоны, скажу, что приема завтра не будет...
Только поздно вечером приехали они домой, где жила Полюшка. Алла сразу же зашла в спальню к девочке, взяла ее за ручку. Та едва шевельнулась в ответ.
- Все, маленькая, будет хорошо, - сказала знахарка. И отправилась на кухню, чтобы расплавить воск.
Скоро вся комната была заставлена иконами и свечами. В лампадке горели сухие травы. Алла стала читать молитвы у кровати девочки и выливать над ее головой воск в чашку с водой.
Потом протянула чашку матери и бабушке:
- Узнаете?
Людмила вскрикнула:
- Это же ваша соседка! Ну надо же, как похоже!
Дочь Татьяна взглянула и оторопела: в чашке плавал восковой силуэт их соседки. Сходство было удивительное.
- Это сглаз, - сказала Алла и отправила женщин из комнаты. А сама осталась рядом с девочкой.
Через какое-то время женщины, тревожно прислушивавшиеся к звукам в спальне, услышали слабый голосок Полюшки:
- Я кушать хочу...
Мама с бабушкой, не скрывая счастливых слез, суетливо забегали по кухне. Начали все выгружать из холодильника: что ей можно дать? Она же давно не ела! Может, молока?
Но Алла разрешила только домашнее яйцо, взбила его, накрошила туда немного хлеба и покормила девочку. Та, словно птенчик, только ротик открывала. Щечки у нее порозовели, и Полюшка, наконец, улыбнулась. Людмила с Татьяной стояли рядом и только слезы утирали. Но уже слезы счастья.
- Ну вот и порядок, - удовлетворенно кивнула Алла, глядя на ожившего ребенка, - теперь все в порядке будет, я ей сильную защиту поставила...
С тех пор прошло 12 лет, после того случая Полюшка ни разу не заболела. Росла крепким и здоровым ребенком.
Это реальная история, которой поделилась одна читательница. Только имена изменены и название поселка. Вот как после этого не верить в подобные вещи?
⚜️♥️⚜️♥️⚜️♥️⚜️
А в вашей жизни были подобные истории?
♥️⚜️♥️⚜️♥️⚜️♥️
Лишняя в этом мире
Муж вернулся поздно и навеселе. Ирина, вышедшая в прихожую, печально опустила глаза:
- Что сразу скисла? – грубо спросил тот. – У мужа завтра день рождения.
- Ты уже три дня его отмечаешь.
- Поговори у меня ещё, - и добавил, словно обращаясь к прислуге. – Обед приготовила.
Ирина, едва сдерживая слёзы, кивнула головой, и направилась на кухню.
***
Супруг, неопрятный и пьяный сидел за столом и, чавкая, ел, а она смотрела на него и горькие мысли лезли в голову:
«Ну, зачем я вышла за него? Какой же я глупой была четыре года назад. Боялась, что останусь старой девой, а ведь мне всего было двадцать один год. А Платон таким красавцем казался. Да ещё эта однокомнатная квартира, которую ему родители купили.
Мечтала, что сделаем ремонт, рожу ребенка. Будем жить в чистоте и радости. Ни ребёнка, ни ремонта. Сколько не наводи порядок, все равно грязно. Окна старые, деревянные».
- Налей ещё! – отвлёк от мыслей грозный окрик. – И мяса побольше.
Налила, выловив из кастрюли все мясные кусочки, поставила тарелку перед мужем:
- Всё, больше мяса нет, - и тяжело вздохнув, добавила. – И в холодильнике тоже нет.
- А как мой день рождения завтра отмечать будем? – удивлённо спросил супруг.
- Платон, ну, какой день рождения? Ты в получку всего шесть тысяч принёс и до сих пор суп с мясом требуешь.
- По-моему, не только один я должен приносить деньги в дом. Не понятно, куда ты свои деньги тратишь? На тряпки?
- О чём ты говоришь? Я уже забыла, когда себе что-то из одежды покупала. Только и хватает за квартиру заплатить. Остальные ты проедаешь и пропиваешь.
- Ах, вон как ты заговорила! Забыла, что я тебя деревенщину, беспризорницу к себе взял, - стукнул кулаком по столу. – Чтобы завтра стол был накрыт. Ко мне друзья с работы придут.
- Платон, о чём ты говоришь? Какие друзья? Такие же пьяницы как ты.
- Ах, вот ты какого мнения обо мне? Ну, я тебя сейчас научу мужа любить.
***
Ирина сидела и плакала. Болела щека после разговора с мужем, а супруг спокойно спал, развалившись на кровати.
Наплакавшись, постелила себе на диван и постаралась заснуть. Завтрашний день обещал быть особо тяжёлым, суббота и день рождения у мужа:
«Где денег взять? Свекровь придёт своего сыночка поздравить. А если ещё и друзья его заявятся? Какой ужас!»
Встала, накинула на плечи куртку и вышла на балкон.
С тёмного неба хлопьями падал снег. Он словно появлялся неоткуда, плавно пролетел мимо их балкона и, искрясь в свете фонарей исчезал, где-то там внизу.
Она смотрела на огромные снежинки, падающие с неба:
«Какой прекрасный мир и, почему я всегда была лишней в нём? Отца никогда не было. Мать, там в деревне, только и мечтала, как избавится от меня. Едва я окончила девять классов, она отправила меня в город, учиться. Четыре года училась в колледже на бухгалтера, жила в общежитии. По вечерам мыла полы в офисах, чтобы не умереть с голоду.
Окончила колледж стала работать на заводе экономистом. Переехала в заводское общежитие. Ну, почему на моём пути повстречался этот Платон?
И что всю жизнь буду его рабой? Может сделать всего шаг. Она посмотрела вниз на фонарные столбы, они казались такими маленькими.
«Нет!»
Ирина вернулась в комнату. Повесила куртку на спинку стула и легла спать.
***
Утром встала пораньше. Начистила картошки. Достала соленой капусты покрошила туда лук, полила подсолнечным маслом.
Открыла холодильник, в надежде, что-то там отыскать. Банка рыбных консервов:
«Пожарю картошки. Масла немного есть. Сейчас заварю чай, сделаю бутерброды, потом видно будет».
На кухне появился муж, сразу бросился к холодильнику, и он словно надеялся найти там что-то необыкновенное. Повернулся к супруге и зло спросил:
- Так ты собираешься мой день рождения справлять или нет?
- Сам видишь, что в холодильники ничего нет. Вон картошки начистила, капусты приготовила.
- Дал бог жёнушку! – процедил он сквозь зубы.
Вышел из кухни, вскоре вернулся с телефоном и демонстративно стал звонить:
- Мама, - крикнул, как можно громче.
- Платоша, сыночек, с днём рождения тебя!
- Спасибо! Мама, ты не могла бы приехать, что-нибудь сготовить?
- А твоя где? – в голосе свекрови слышалось злорадство.
- От неё никакого толка нет.
- Я же тебе говорила: не женись на ком попало. Будешь теперь всю жизнь мучиться.
- Ну, так что, мама?
- Куда деваться? Сейчас приеду.
Платон выключил телефон и ухмыльнулся.
- Чай пить будешь? – спросила супруга.
- Сама пей свой чай! – и вышел из кухни.
Слёзы обиды душили Ирины:
«Ну, почему он такой? Разве таким должен быть настоящий мужчина?»
***
Не прошло и получаса, как Лидия Олеговна с двумя пакетами уже зашла в квартиру сына, видно была готова к такому повороту событий:
- Здравствуй, Платоша! – сунула ему пакеты. – Неси на кухню. Сейчас что-нибудь приготовим.
Разделась, прошла мимо невестки, игнорируя её присутствие.
На кухне сын, радостно улыбаясь, вынимал из пакетов продукты и напитки. Его мамаша по-хозяйски подошла к плите. Зашла на кухню и Ирина:
- Здравствуйте, Лидия Олеговна, вам помочь?
- Иди! – пренебрежительно махнула рукой свекровь. – От тебя, всё равно, никакого толка нет.
- Но это моя кухня…, - попыталась возразить невестка.
- Здесь ничего твоего нет.
- Всё! Иди! – строго произнёс и муж.
Тут раздался звонок домофона, хозяин квартиры бросился в прихожую:
- Платон, мы, - раздались весёлые голоса его друзей.
- Заходите! Открываю, - нажал на кнопку и крикнул. – Мама, друзья уже пришли.
- Ой, ещё ничего не готово, - раздался голос из кухни.
Взгляд Платона упал на супругу, и он зло проговорил:
- Исчезни куда-нибудь! Не мешайся под ногами!
Страх исказил лицо Ирины, слёзы хлынули из глаз. Она бросилась на балкон. Встала на табуретку, затем на перила балкона и сделала шаг…
***
Пожилой дворник Михалыч огромной деревянной лопатой откидывал снег от подъезда за оградку. Снега за ночь нападало очень много. Вот и возле очередного подъезда под балконами выросла огромная куча снега, белого и пушистого.
И тут перед глазами Михалыч мелькнула летящая женщина и исчезла в этой снежной куче.
Он потряс головой, уж не предвиделось ли? Но тут взвизгнули тормоза, из остановившейся машины выскочил мужчина и бросился к этому сугробу.
Вытащил оттуда женщину. Она была одета в лёгкий халатик, в глазах застыл ужас. Мужчина взял её на руки и бросился к своему автомобилю, на ходу крикнув дворнику:
- Садись в машину!
Михалыч кинул лопату и бросился за ними.
***
Минут через пять машина остановилась у больницы. Появился врач. Пострадавшую занесли в реанимацию.
Врач вышел оттуда минут через двадцать:
- Что, доктор? – подошёл к нему мужчина, который привёз пострадавшую.
- Ничего особого страшного. Несколько царапин и… шок. Хорошо, что сразу привезли её, - и кивнув, спросил. – Вас как зовут?
- Никита.
- Вы кем приходитесь потерпевшей?
- Некем. Увидел, что она упала и остановился.
- То есть, кто она, вы не знаете.
- Она с моего дома, - вступил в разговор Михалыч, стоящий рядом.
- В смысле? – не понял врач.
- Я – дворник. Там убираюсь.
- Я вызвал полицию, - доктор кивнул на окно. – Вон они уже приехали.
***
Веселье было в полном разгаре, когда в дверь постучали:
- Кто там ещё? – возмутилась Лидия Олеговна, которая тоже была навеселе. – Платон, иди открой!
Тот шатающейся походкой направился к двери. Открыл. Перед ним стоял Михалыч – их дворник и двое полицейских.
- Здравствуйте! – кивнул один из них.
- Ну, здравствуйте! – независимым голосом произнёс Платон.
- Кем вы приходитесь Ирине Петровне Рытовой?
- Мужем.
- А где сейчас находится ваша супруга?
Хозяин квартиры покрутил головой и спросил:
- А что случилось?
- Это мы хотели у вас спросить: что случилось?
- Платоша, что там? – в прохожую вышла Лидия Олеговна.
- Ирка, куда-то пропала.
- Разрешите пройти! – полицейский решительно шагнул в сторону комнаты. – Мне необходимо задать вам несколько вопросов. Думаю, что не очень приятных для вас.
***
Три дня уже Ирина в больнице. Вчера заходили подруги с работы. Муж так ни разу и не пришёл. #опусы Подруги сходили к ней в квартиру, принесли документы. Сказали, что он с ними даже разговаривать не стал. Сунул документы, сотовый, и выпроводил.
Ирина окончательно пришла в себя, и твёрдо решила, что к мужу больше не вернётся. Одно дело решить, а другое дело, когда врач сказал:
- Рытова, я вас выписываю домой. Сейчас вам приготовят документы о выписке. Пока звоните родственникам, чтобы приехали за вами.
«Кому звонить? У меня совсем нет одежды. Подругам позвонить? Они сейчас на работе. Да и не хочу я домой».
Тут в палату вошла медсестра:
- Рытова, к тебе посетитель.
- Какой посетитель?
- Откуда я знаю? Мужчина какой-то. Внизу в вестибюле тебя ждёт.
***
«Кто меня может жать? Тем более, мужчина», - Ирина торопливо спускалась вниз по лестнице.
В вестибюле сидели несколько больных со своими родственниками, и мужчина со свежими шрамами на лице, от это его лицо казалось страшным.
Мужчина улыбнулся и пошёл ей навстречу:
- Здравствуйте, Ирина!
Она видела, что несмотря на страшное лицо, глаза у него были добрые. Вот только женщина была уверена, что не встречала его раньше. Просто такое лицо нельзя забыть.
- Вы меня, конечно, не помните? Мы с Михалычем привезли вас в больницу.
- Так это вы меня спасли?
Женщина попыталась улыбнуться, но у неё не поучилось, сразу вспомнилось, что с ней случилось.
- Меня Никита зовут, - произнёс мужчина, видно для того, чтобы отвлечь её от горьких мыслей!
- Очень приятно, - на этот раз улыбка получилась естественная.
- Как ваше здоровье?
- Меня сегодня выписывают.
- Так может вас довести до дома? – предложил мужчина. – Я на машине.
В глазах Ирины вспыхнул огонёк, но тут же потух:
- Я не хочу домой!
Мужчина внимательно посмотрел в её лицо, сопоставил с теми обстоятельствами, в которых он увидел эту женщину в первый раз и всё понял:
- Собирайтесь! Я вас здесь подожду!
Сказано это было, каким-то строгим командирским голосом, но Ирина почему-то почувствовала, что так и будет, у этого мужчины слово с делом не расходятся.
***
Через полчаса он вновь спустилась в вестибюль. На душе тревожно. В одном халатике, с пакетом в руке, в котором лишь документы.
Он стоял и ждал. Глянул на неё и всё понял. Снял куртку и накинул ей на плечи:
- Пошли, Ирина!
Они добежали до его машины. Никита усадил её на заднее сиденье, и машина поехала.
- Поедем ко мне, - и добавил. – Не бойся! Не трону!
- Почему вы обо мне заботитесь? – неожиданно спросила женщина.
- Вы ведь сказали, что я вас спас, а человек должен всю жизнь оберегать того, кого спас.
- Почему? – вырвалось у Ирины.
- Спасение – это, как бы второе рождения. Значит, у спасшего возникают обязанности родителя, - он улыбнулся. – Поэтому переходим на «ты».
***
- Заходи, не бойся! – Никита подтолкнул женщину в свою квартиру. – Я один живу.
Квартира была трёхкомнатная и красивая. Хозяин открыл дверь в одну из комнат:
- Это будет твоей, - затем окинул женщину внимательным взглядом. - Располагайся, я ненадолго отлучусь. Можешь чай приготовить.
Отсутствовал он добрый час. Вернулся с пакетами. Сразу унюхал запах чего-то вкусного, тянувшийся из кухни.
- Я у тебя немного похозяйничала на кухне, - Ирина виновато опустила глаза.
- Так это хорошо, - он оставил пакеты в прихожей и прошёл на кухню.
Улыбнулся, увидев красиво накрытый стол и сел на стул.
Они обедали, бросая друг на друга счастливые взгляды.
«Как это здорово, когда тебя дома ждёт женщина, - думал этот мужчина, проведший пол жизни на военной службе. – Смотрит на меня, словно, не замечая моего страшного лица. Там ещё две раны, которые под одеждой не видно. Похоже и у неё несладкая жизнь была, если решилась прыгнуть с девятого этажа».
«Как спокойно с ним. С какой нежностью он смотрит на меня, - думала Ирина. – Такой мужчина не закричит, не ударит. А всё равно придётся возвращаться к Платону. Нет, не вернусь! Лучше в общежитие обратно пойду. Не привыкать!»
После обеда Ирина вымыла посуду.
- Никита, можно я в ванне помоюсь? – робко попросила, опустив голову.
- Конечно, конечно, - бросился в прихожую, вернулся с пакетами. – Ирина, я тебе здесь одежду купил. Не знаю подойдёт или нет.
- Зачем, Никита?
- Я же должен о тебе всю жизнь заботиться.
- Спасибо! – она уткнула ему в грудь и заплакала.
- Ты что? – растерялся мужчина.
Но она продолжала плакать.
- Всё! Успокойся! - нежно обнял и вдруг. – Ирина, оставайся со мной навсегда! Я, конечно, старый мне уже сорок пять и на лицо страшный, но тебя больше никто не обидит.
- Какой же ты старый? – на её заплаканном лице появилась улыбка. – Ты настоящий мужчина.
- Останешься? – в его глазах светилась надежда.
- Да.
- На всю жизнь?
- Да.
Рассказы Стрельца
⚜️♥️⚜️♥️⚜️♥️⚜️
♥️⚜️♥️⚜️♥️⚜️♥️
ДЖЕНТЛЬМЕНЫ
Мужики они были как мужики. Жили со мной в одном двухэтажном деревянном, восьмиквартирном доме. Звали их Евгений (для меня – Жека) и Роберт (Роба). Первый маленький, худенький, весом килограммов в полста, не больше, уже много лет работал слесарем на дизельной электростанции. Второй на полторы головы его выше, костлявый, в очках со шнурком на затылке, чтобы не слетали. Он часто менял место работы, но в последнее время трудился на насосной станции, качающей воду, развозимой водовозами для нужд жителей нашего небольшого поселка, стоящего у места впадения реки Кочечум в Нижнюю Тунгуску.
С Жекой мы соседствовали на одной лестничной площадке, на втором этаже. Роба жил внизу. Оба любили выпить, на этом общем интересе довольно крепко дружили. Мне эти мужики нравились своей бесхитростностью, незлобивым нравом и общительностью. Ну а то, что они выпивали – так кто у нас этого не делает? Тем более, что в пьяных дебошах замечены не были. Зимой пили у Жеки, когда его жены дома не было, или у Робы, при аналогичном условии. А летом перемещались или в мотоциклетный гараж Жеки, или теплицу Робы. А то в погожие дни и вовсе на крыльце дома. И никто им замечаний особых не делал (ну кроме жен, конечно, если вдруг заставали врасплох), потому как мужики порядок знали – не шумели, не мусорили.
Правда, после всех этих импровизированных застолий неизбежно случались похмельные моменты, совпадавшие, как правило, с периодом безденежья. И тогда то Жека, то Роба, а когда и оба сразу, разделив дом на двоих, начинали обходить квартиры с просьбой одолжить деньжат «до получки». Надо сказать, что мужики слово держали и долги всегда возвращали. Правда, могло это произойти не с обещанной, а со следующей получки. Это обстоятельство все чаще служило для соседей (преимущественно – соседок, конечно) причиной в отказе означенным мужикам в одалживании денег. И тогда Жеке и Робе приходилось искать на опохмелку в других местах.
Так шли дни за днями, месяцы за месяцами, годы за годами – ничего не менялось в жизни Жеки и Робы, разве что начинали они заметно стареть. Но однажды случилась потрясающая история, ввергшая в шок все два десятка жильцов нашего небольшого дома. И особенно женскую его половину. 8 марта (год точно не помню какой, но ближе к 2010-му), ближе к обеду нам в дверь позвонили. Неуверенно так, но настойчиво, потому что несколько раз.
Я был на кухне, и как оказавшийся ближе, пошел открывать. И остолбенел. За дверью стоял Жека, с алой розой, ходившей ходуном в его руке. За ним возвышался Роба, тот прижимал к груди небольшую охапку таких же роз. И в состоянии, не лучшем, чем у Жеки. Оба были еще явно не опохмелившиеся, но зато с розами в руках!
- Мужики, вы чего? – только и смог я выдавить из себя.
- Да это не тебе, Хасаныч! – просипел Жека. – Где Светлана Яковлевна?
Он всегда почему-то путал отчество моей жены непонятно с чьим.
- Олеговна! – негромко поправил я его и посторонился, пропуская в прихожую.
И крикнул, уже обернувшись в глубь квартиры:
- Светлана, тут к тебе!
- Иду! – проворковала Светлана, выплывая из гостиной, явно не в будничном наряде и точно – в хорошем настроении. – Кто это там?
И осеклась.
Жека, неимоверным усилием воли удерживая тремор свой похмельной длани, протягивал моей супруге розу и улыбался.
- С Международным женским днем, Светлана Як… ой, Олеговна! Желаю любви, добра и счастья! – икнув, вежливо сказал он и попытался даже шаркнуть тяжелым зимним сапогом (в Эвенкии в марте еще зима).
Стоявший за ним Роба согласно закивал своей кудлатой головой:
- С праздником, ага, с восьмым мартом!
- Надо же! – ошарашенно протянула Светлана. – Ну спасибо! Да вы, оказывается, джентльмены! Вот не знала.
И с благодарной улыбкой приняла цветок.
Жека попятился назад. Я сунул ноги в тапочки и выскочил за ним на лестничную площадку.
- Мужики, что это с вами? – спросил я неразлучную парочку. – Всего от вас ожидал: что в проруби в Кочечуме искупаетесь, например, или вдруг раз, и пить бросите. А тут – всему женскому населению дома цветы! Всему же?
Мужики переглянулись, пожали плечами. Роба сказал:
- А чё, деньги у нас пока от получки есть. Вот и решили порадовать наших ба… милых женщин.
- Ну вы молодцы! - искренне порадовался я за них. - И что, уже всех поздравили?
- Пока только своих двоих, да вот твою, - отчитался Жека. – Осталось еще пять штук.
- Чего, роз?
- И роз тоже, - подтвердил Роба. – Каждой по штуке. Можно было и больше, хотя бы штуки по три купить. Но они дорогие, зараза! А нам же еще того, поправиться надо. Пошли с нами, Хасаныч?
Признаться, я иногда, когда была такая возможность, разделял их компанию – ну а почему бы не выпить с хорошими мужиками, не потолковать с ними? Но сегодня, конечно, не мог, о чем и сказал им.
- Ну ладно, мы тогда пошли дальше, - кивнув понимающе, сказал Жека, и мужики, уже одетые для выхода на улицу, ну или еще не раздетые после возвращения с нее, загремели каблуками вниз по деревянной лестнице.
«А ведь действительно джентльмены, - подумал я, с уважением глядя им вслед. – Еще и не опохмелились даже, а уже пошли радовать женщин…»
⚜️♥️⚜️♥️⚜️♥️⚜️
♥️⚜️♥️⚜️♥️⚜️♥️
У меня сломался ноготь.
Не велика беда, но настроение портит. Женщины поймут.
Сегодня день вообще как-то не складывается: химчистка не успела вернуть платье, которое мне нужно было на вечер, на ремонте не нашла своих счастливых туфель, теперь вот этот ноготь …
Ты злишься на меня, Вселенная?
Я заскочила в ТЦ взять кофе, и заодно заглянула в сетевой маникюрный салон. Говорю, девчат, ноготь, печаль-беда, прям десять минут есть, сделайте, пожалуйста …
И вот сижу пью кофе, правлю ноготь.
Вижу, как к администратору подходит бабушка. Такая опрятная. Одета скромно, но … продуманно. С шарфиком под цвет шапочки.
Спрашивает:
— А маникюр стоит 299 рублей?
— Да.
— А это с покрытием?
— Нет.
Бабушка отошла. Постояла. Подумала.
Совершенно очевидно: у нее последние триста рублей. И миллион «дырок», которые ими можно заткнуть. Но она — не бабушка. Она — женщина. А женщина хочет иметь ухоженные руки. В любом возрасте.
Она опять подходит к администратору.
— А покрытие стоит 50 рублей?
— Нет, 220.
— Двести двадцать? — бабушка испуганно отпрянула.
Нет, 500 рублей её бюджету не потянуть.
Она решительно поправляет шапочку и идет прочь, прижимая к себе пальтишко.
Как же унизительна бедность. Как же это обидно, когда надо выбирать между нужным и необходимым. Когда побаловать себя — это непредвиденная трата бюджета, прореха, которую потом неизвестно откуда восстанавливать …
Но Женщина. Женщина живет внутри. Она хочет обычных, приземленных радостей, таких, как чистые ногти в форме оливки, хочет нравиться себе в зеркале, хочет быть красивой. Не казаться женщиной, а быть ею.
Нет у женщин возраста, есть состояние души. Состояние весны. Или нет.
Вот у бабушки не хватило на весну пятьсот рублей.
Ну как же так???
Мою руку держит мастер маникюра Гуля. Простите меня, Гуля, я сейчас все испорчу, но…
Я срываюсь с места, бегу за бабушкой, то есть за Женщиной.
За Жен-щи-ной!!!
— Подождите, подождите!!! Не уходите!
Она растерянно оборачивается.
— Пойдемте, пойдемте на маникюр, — я обнимаю ее за плечи, разворачиваю в сторону салона.
— Вы кто? — пугается бабушка.
— Я? Никто. Фея маникюра. Пойдемте накрасим вам ногти …
— У меня не хватит на маникюр с покрытием.
— Хватит-хватит. Там сегодня акция. Каждый сотый клиент получает маникюр в подарок. С покрытием.
— А я сотый клиент?
— Конечно! Сотый! Самый сотый на свете…
Бабушка недоверчиво идет за мной к администратору.
— Правда что ли мне в подарок маникюр? — она все никак не поверит своему счастью.
Я стою прямо за бабушкой, показываю администратору деньги и подмигиваю.
Администратор Лена все поняла.
— Да-да, все правильно. Я просто не сразу сообразила. Проходите на маникюр. С покрытием.
— Ой, я в жизни ничего никогда не выигрывала, — лопочет бабушка, сияя от счастья.
Девочки-мастера видели нашу сценку, все улыбаются, говорят бабушке:
— Ну, выбирайте, к кому вы хотите?
Бабуля никак не переживет свое счастье:
— Девочки, милые, да мне все равно. Мне хоть кто. Я ж вижу плохо, маникюр сама себе делаю, а тут прямо так захотелось … и вот какая удача!
Наконец, она усаживается к ближайшему мастеру, а администратор Лена подходит сзади и говорит:
— Я забыла сказать, что вам в подарок и парафинотерапия для рук, — и выразительно смотрит на мастера.
— Поняла, — улыбается и кивает девушка, и приступает к работе.
Бабушка совсем растаяла. Чуть не плачет.
Мы переглядываемся с Леной. Я показываю большой палец вверх. Она смеется и машет рукой. Мол, да пустяки…
Вокруг значительно повысился градус позитива. Запахло весной. И кофе вкусный. И девочки все красивые. И жизнь прекрасна.
Ну и фиг с ними, с платьем моим утренним и туфлями. Значит, так надо. Не буду вечером нарядной внешне, но внутри я буду сиять счастьем.
Я возвращаюсь к моей Гуле.
— Ну, простите, — говорю я.
— Да, ну что вы, я как в кино сходила, — смеется Гуля.
Я думаю о том, что хочу хотеть быть женщиной всегда. Да, именно «хочу хотеть». Хочу, чтобы не иссякла эта потребность — нравиться себе.
Потребность в весне. Потребность в любви.
Нравиться себе в зеркале — бесценно.
Резать овощи на салат ухоженными руками — бесценно. Ощущать себя красивой, не смотря на штриховку морщин — бесценно.
Мне на телефон приходит СМС. Одно издание, которое недавно перепечатало мою статью, сообщило, что я заработала гонорар. И указана сумма, равная моему подарку бабушке.
Я показываю смс Гуле. Она смеется, и говорит:
— Ну, надо же! Бумеранг! Добро всегда возвращается.
Я улыбаюсь. Я прямо чувствую, как Вселенная гладит меня по макушечке, мол, молодец, Оля. И я нежусь от счастья и становлюсь красивой.
Она же все видит, эта наша Вселенная.
И всегда своевременно реагирует. И сегодня Вселенная очень рада за мою бабушку. То есть за мою женщину.
И вместе с нами наслаждается Весной.
Вселенная — она же, кстати, тоже … Женщина
⚜️♥️⚜️♥️⚜️♥️⚜️
Ольга Савельева
♥️⚜️♥️⚜️♥️⚜️♥️
Абсолютно Независимая Женщина
Жила-была Абсолютно Независимая Женщина.
Примерно год назад стала она таковой – абсолютно независимой.
Чем ужасно гордилась
. Она просыпалась по звонку будильника и никогда не валялась в постели.
Ей было всё равно, пить кофе или чай: она долго преодолевала зависимость от кофеина.
И преодолела, заодно изгнав из своего рациона всё сладкое, калорийное и не полезное.
Поэтому она пила утром воду и ела несладкую и несолёную овсянку. Она рассталась с подругами, потому что ей не хотелось от них зависеть. Она совершенно равнодушно относилась к шопингу – и никто не посмел бы упрекнуть её в том, что из-за блестящей тряпки она способна потерять голову.
Да что там шопинг! Она не теряла голову и от мужчин.
С тех пор как она прогнала своего любимого (а ведь чуть было не попала в зависимость от него) прошло уже много месяцев.
Короче говоря, Абсолютно Независимая Женщина чувствовала, что ещё немного – и она станет Идеальной Женщиной.
Субботним утром за ее дверью послышался шорох. Она отворила. Шатаясь от усталости, на пороге стояла Кошка. Женщина всмотрелась и ахнула:
– Ты?! Но… Как же? Триста сорок километров?!
– Я шла год, – и Кошка, войдя в дом, обессиленно прислонилась к ножке кресла.
– Зачем?
– Соскучилась, – подняла глаза Кошка. – Я не могу жить ни без тебя, ни без нашего дома, ни без нашего мужчины.
Кстати, где он?
– Но ведь я отвезла тебя к тётке в деревню… Ты не обиделась?
– Поначалу да, – вздохнула Кошка. – Но потом простила. Я же понимаю: ты так хотела стать независимой…
– И стала! – Голос Женщины вдруг предательски дрогнул.
– Что же, поздравляю, прошептала Кошка. – Ничего не поделаешь. Я отдохну день-два и пойду обратно.
Ночью Женщина, вздрогнув, открыла глаза – она всегда просыпалась от непонятного ощущения тоскливой пустоты в груди.
Около сердца было холодно – словно кто-то внутри включил вентилятор.
По привычке она протянула руку за успокоительным – и наткнулась на теплую шерстку. Кошка мягко протопала по одеялу, улеглась под боком, замурчала. Вскоре холодный вентилятор в груди исчез.
…Прошло три дня. Женщина проснулась. Полчаса повалялась в кровати, затем помчалась в кухню, предвкушая крепчайший кофе с чёрным шоколадом. Потом она потянулась к мобилке и задала своему любимому мужчине самый важный вопрос: “Ты где?” – всего таких звонков она вчера сделала штук сто. Затем назначила встречу подружке в кафе. И вдруг она увидела Кошку, сидящую у двери.
– Выпусти меня, пожалуйста, – попросила та.
– Ты уходишь?! – в глазах Женщины заблестели слёзы. – Но теперь я не смогу без тебя!
– Успокойся, – произнесла Кошка. – Я просто иду погулять, скоро вернусь.
И не запирай, пожалуйста, дверь. Ведь независимость – это вовсе не отсутствие зависимостей, как тебе казалось.
Это – знание того, что дверь открыта.
А ещё независимость – это счастье. Оттого, что у тебя есть кто-то, к кому ты готова триста сорок семь километров идти пешком…
И Кошка вышла за порог, ободряюще улыбнувшись Абсолютно Нормальной Женщине...
⚜️♥️⚜️♥️⚜️♥️⚜️
ГалинаМуравченко
♥️⚜️♥️⚜️♥️⚜️♥️
Уголовник
- К сожалению, Вы нам не подходите, – начальник отдела по работе с персоналом вернула Сергею документы и отвела глаза.
Другой ответ был бы неожиданностью. И хотя на фасаде здания висело большое объявление – «Требуются…» с перечислением доступных вакансий, лично в нем предприятие не нуждалось.
Очередная заноза в сердце. Сколько их уже там? Предприятие за предприятием, контора за конторой, и везде отказ. Хорошо, если вежливый, как сейчас. Бывало, что охрану вызывали и просто выталкивали за проходную.
Второй месяц он искал работу, но как только работодатели узнавали, что Сергей – бывший осужденный по уголовной статье – спешно прерывали общение.
«Стоило ли радоваться окончанию срока? - размышлял он, - Там хоть при деле был»…
Колония-поселение, где Сергей прожил год согласно приговору суда, тоже не сахар. Однако за ежедневную пайку можно было не беспокоиться. Работал в местной пекарне. Был на хорошем счету. Только кто это оценит здесь, на воле?
Домой идти не хотелось. Глаза мамы, ранее встречавшие его с надеждой, теперь были полны тревоги. Да и как еще смотреть на взрослого сына, крепкого парня с некогда веселыми глазами, с желанием работать, строить свою жизнь, который за два последних месяца изменился до неузнаваемости. Осунулся, стал молчалив, в глазах появились неуверенность и тоска.
«По неосторожности» - звучало в приговоре. Ну да, так оно и было. Сергей, пытаясь завершить поворот на старенькой «шестерке», не успел это сделать на желтый свет. А уступать дорогу было не в правилах пострадавшего – мажора, сына высокопоставленного чиновника, получившего травму.
Но более всего пострадала новенькая иномарка, подаренная тому отцом. Это и взбесило его – не успел накататься! Но ДТП есть ДТП. Решить вопрос миром не получилось. У Сергея и мамы-пенсионерки озвученная пострадавшим сумма вызвала шок. И в результате – год колонии-поселения.
- Надо найти работу! – твердил Сергей в такт шагам.
Слова покидали губы клубами пара на морозном воздухе. Любую работу. Постоянную. Чтобы утром, позавтракав, бежать туда, где ты нужен. Вечером возвращаться, чувствуя приятную усталость. В дни зарплаты покупать маме маленькие, приятные подарки и развлекать рассказами о работе.
Случайные подработки не выручали. Мамина пенсия почти полностью уходила на оплату коммуналки и лекарств для нее. Друзей и родственников поубавилось. Да и не примет он от них помощь. Однажды ему уже отказали, когда пытался заручиться их поддержкой – побоялись разозлить того самого чиновника с его сыном.
- Крысы! – прошипел Сергей, вспомнив толкотню гостей в доме, когда еще жив был отец.
Отца не стало. Потом и с ним приключилась беда… Он остановился перекурить. Успокоиться. С сожалением заметил, что в пачке осталось три сигареты. Заведение, у которого остановился Сергей, пользовалось популярностью у прохожих. Они то и дело сновали туда-сюда. Кафе «Гурман» - прочитал он вывеску. Аппетитный запах, шедший из дверей, убеждал, что вывеска не обманывает.
Дверь кафе в очередной раз отворилась, и чья-то рука вышвырнула на тротуар котенка, месяцев двух от роду. Тот отбежал на безопасное расстояние и, разочарованно мяукнув, принялся вылизывать себе грудку, дрожа от пережитого страха или от холода.
Сергей присмотрелся к нему – голодный, никому не нужный, всеми гонимый, он напомнил ему себя. Так же потерянно озирается, не зная, куда податься, и куда бы он ни пошел – везде ему не будут рады.
- Что, друг, и ты никому не нужен? – грустно улыбнулся Сергей и, подняв бедолагу с холодного тротуара, сунул за пазуху. – Накормить тебя нечем, хоть согреешься. А если ты не против – возьму с собой. Маме с тобой не скучно будет.
Дверь кафе вновь отворилась, оттуда, пятясь спиной к улице и что-то запальчиво крича внутрь заведения, вывалилась тетка монументального вида. В меховой шапке, криво напяленной на голову, в не застегнутом пальто, она озиралась по сторонам, не остыв еще от разговора на повышенных тонах.
В руках ее было что-то, завернутое в столовые салфетки. Посмотрела направо, потом – налево и, не найдя то, что хотела увидеть, двинулась прямиком к Сергею.
- Где!? – грозно спросила она, сверля его взглядом.
- Кто – где? – Сергей даже растерялся от такого напора.
- Котенок! Только что вышел отсюда!
- Он не совсем вышел, – заступился за котенка Сергей. – Его удалили, мягко говоря.
- Ну, да! – тетка смешалась. – Я им еще припомню, как обижать маленьких котят! – она покосилась на двери кафе. - Не мог же он убежать далеко... Вы не видели, куда он делся?
- Видел, – Сергей понял, что котенку ничего не грозит и, отвернув ворот пальто, показал его.
Выражение лица монументальной тетки враз потеплело. Она погладила хвостатого по головке и опустившись на корточки, развернула салфетки. В них оказались остатки мясного обеда.
- Иди сюда, малыш, – позвала она. – Пусть покушает, – это уже Сергею.
Сергей достал из-за пазухи котенка и опустил рядом с угощением. Того не надо было уговаривать. Он накинулся на съестное с жадностью, громко урча.
Женщина горестно покачала головой, взглянула на Сергея и заметила, как тот сглотнул слюну.
- Время рабочее, а ты – бездельничаешь. Заняться нечем? – строго спросила она.
- Занялся бы с удовольствием, - ответил Сергей. – Только никому не нужны мои услуги.
- Расскажи! – коротко приказала тетка.
Отчего-то тот почувствовал доверие к этой едва знакомой женщине гренадерских статей, и пока котенок подбирал остатки пищи с салфеток, в несколько фраз обрисовал собеседнице свои проблемы с поиском работы.
- Специальность по диплому? – коротко поинтересовалась она, подняв с земли котенка и вытирая ему мордочку чистой салфеткой.
- Инженер-сварщик. Но стажа даже года не набралось, – признался Сергей.
- Пошли! – также коротко приказала женщина и, сунув котенка ему за пазуху, первой двинулась вперед широким шагом. Сергей – за ней следом.
Они прошли через двор к зданию со стеклянными дверями, которые распахнулись при их приближении.
- Со мной! – коротко бросила женщина вахтеру, который преградил было Сергею путь.
Вахтер не смел ослушаться. Поднявшись на второй этаж, они прошли по коридору, у дверей с табличкой «Главный сварщик» остановились. Открыв дверь, она заглянула внутрь кабинета:
- Геннадий Иванович, я тебе специалиста привела. Прокачай!
И, втолкнув Сергея в кабинет, проследовала дальше...
*****
Сергей со своим непосредственным начальником обсуждал замечания к проекту, которые он распечатал на листке:
- И еще - конструкторский отдел не сделал поправку на температуру эксплуатации, – докладывал он. - Необходимо изменить тип сварочных материалов.
- Согласен, – ответствовал начальник. – Молодец. Хорошо поработал. Вот только… Доложи Елене Николаевне об этом сам. Она к тебе по-матерински относится, а меня может и обругать, – Геннадий Иванович откровенно робел перед начальником конструкторского отдела. – Еще вопросы?
- Геннадий Иванович, давно хотел спросить… - Сергей замялся. – Как вы не побоялись тогда взять меня на работу. Даже поручились перед генеральным…
- У меня глаз наметан, – самодовольно улыбнулся главный сварщик, откидываясь на спинку кресла. – А если серьезно – как я мог не доверять человеку, который пожалел беззащитного котенка? Ну, иди. Иди к Елене Николаевне…
- Ох, Сережа, Сережа, - вздыхала Елена Николаевна, начальник конструкторского отдела – та самая женщина, которая привела его в стены фирмы. – Опять ты нам проект похерил. Ну что ж, сами виноваты. Исправим. Да, Ксюша? – она потрепала по холке трехцветную кошку – любимицу отдела. – Как поживает твой воспитанник? Как мама?
- Спасибо, Елена Николаевна. Все хорошо. Они теперь не разлей вода. Мама утверждает, что он ее лечит. Она и в самом деле чувствует себя гораздо лучше.
- Они это умеют, – согласилась Елена Николаевна.
- Просьба к Вам, отпустите сегодня Машеньку на часик раньше, нам очень надо…
- Знаю, знаю. Весь отдел с утра обсуждает. Заявление в ЗАГС подаете? Одобряю твой выбор! – она шутливо прищурилась. – Вот тебе и уголовник…
Став серьезной, продолжила:
– Кстати, Сережа. Твое дело приняли к пересмотру. Переквалифицируют в административную ответственность, а уголовную снимут. Наш начальник юридического отдела привлек своих бывших коллег. Нашли кучу нарушений и нестыковок в деле. Так что прогноз – благоприятный.
- Как Вам это удалось, Елена Николаевна?! Я никогда бы не рискнул обратиться к нашему юристу. Мне кажется, что он жесткий, абсолютно неконтактный тип.
- И совершенно напрасно, - улыбнулась она. – Он наш человек. Любитель кошек.
вот вам и Счастливые Перемены
⚜️♥️⚜️♥️⚜️♥️⚜️
Автор ТАГИР НУРМУХАМЕТОВ.