Изгой

1944 год
Стоя с подушкой в руках, Вера размазывала слезы по щекам. Нет, не может она этого сделать, духу не хватит. Нет.. Как не крути, а в этом ребенке течет и ее кровь, не только немца. Она не могла сделать то, что сделала ее соседка Мария, которая родила двумя неделями раньше.
Зарыдав, она села на пол и обхватила колени руками. Вся ее жизнь разрушилась даже не с началом вoйны, а когда в их село вошел немец. Двое остановились у нее в доме, один приходил и уходил, а другой постоянно обитал. Вера, которая еще в начале сорок первого потеряла своего мужа, была молодой вдовой двадцати двух лет. Красавица, с ладной фигурой, она сразу привлекла внимание немца. Он не спрашивал ее, он был хозяином в ее доме, а она сперва пыталась кричать, плакать, а потом поняла - бесполезно это. Ну что может она сделать против здорового мужика с оружием в руках?
Когда она поняла, что ждет ребенка, немцев уже не было в селе, их выгнали. Что она только не пробовала делать - и в бане парилась, и травы пила, но только лишь сама на тот свет чуть не отправилась, а ребенок выжил. Мария, ее соседка, страдала так же, как и она.
Две недели назад Мария родила, а уже после обеда на погосте появился свежий холмик. Вера думала, что ребенок не выжил при родах, но когда увидела, как соседка сжигает подушку, плача над костром, все поняла.
А вот у нее духу не хватило.
- Слышь, Верка, - в дом вошел Кузьмич, новый председатель, заместо прежнего поставленный. - Галка говорит, что роды у тебя принимала?
- Принимала.
- И чего, жив немчонок?
- Это девочка. Я ее Катей назову.
- Ты полоумная? Кого ты Катей назовешь? Это же немчонок.
- Это и моя кровь тоже. Это и моя дочь. - Вера взяла младенца из люльки и прижала к себе.
- А чего ты так ребенка тетешкаешь? Али от любви он получился?
Вера с ненавистью посмотрела на председателя.
- Кузьмич, ты еще скажи, что я по доброй воле с ним легла.
- А разве не так? Все прекрасно все понимают. Коли Марийка поступила как надо, так сразу видно - ненавистен он ей. А вот ты дитятку лелеешь, будто от любимого родила.
- Ты что, предлагаешь мне...Нет, Кузьмич, - покачала она головой. - Ребенок-то здесь при чем?
- Не хочешь сама, давай я. Ты что, не понимаешь, что изгоем для общества станешь и ты, и ребенок твой?
- Не отдам. Уходи!- закричала она.
- Ну как знаешь, как знаешь... - усмехнулся Кузьмич.
Он ушел. Покормив девчушку, Вера занялась своими домашними делами. День прошел в хлопотах, а завтра нужно выходить на работу, никто не даст отгул в ее случае. Что же, придется взять ребенка с собой.
Сложив с вечера все необходимое на завтрашний день для работы в поле, Вера стала сама готовиться ко сну, как вдруг она услышала шум подъезжающей машины. Внутри у нее все похолодело... Ничего хорошего это не означает. Когда раздались голоса во дворе, она поняла, что это по ее душу прибыли. Быстро надев платье, она заколола волосы в пучок как раз в тот момент, когда дверь с грохотом распахнулась.
- Гражданка Воронина?
- Я.
- Собирайтесь, вы арестованы!- на стол положили бумагу - ордер на арест.
- Арестована? Но за что?
- За связь с немцем. Вот показания вашего председателя. Вы не могли не понимать, чем вам это может грозить.
- Послушайте, я ведь не по своей воле с ним.. Что может слабая женщина сделать против мужика? Или мне нужно было свести счеты с жизнью?
- Ну для вас это было бы лучшим выходом, - усмехнулся лейтенант. - Хватит разговоров, собирайтесь. И немчонка вашего собирайте.
- Куда меня?
- Подальше от советского общества. Не думали же вы, что будете растить ребенка врага среди добропорядочных граждан?
- Ну да, куда не глянь, везде одни порядочные люди...
Она стала собирать узелок, покидав в него простыни, свои личные вещи и фотографии покойных родителей. Сюда же она положила и фото мужа и его медаль, которую ей прислали из военного комиссариата.
- А вот это вам ни к чему. Не позорьте память вашего мужа, - лейтенант выхватил медаль и положил в карман. - Я это передам его родителям. На выход!
Ее таскали из кабинета в кабинет, и с каждым разом силы ее покидали. Вновь и вновь она повторяла разбитыми губами одно и то же - правду. Как все вышло. Но ей никто не верил, или не хотел верить. И вот ее отправили на суд, который вынес 3 года исправительных работ. А ребенка забрали в детский дом, чтобы растить ее под чужой фамилией и именем.
Расставаясь с новорожденной дочерью, Вера рыдала так сильно, что даже конвоир вздрогнул.
Ее, и еще несколько женщин осужденных за подобные статьи, отправили в Карелию, на только что освобожденные территории. По дороге она узнала, что есть судьбы женщин, похлеще, чем у нее. Теперь им вместе уготовано пройти через это испытание...
****
День Победы они встречали сидя на берегу и сплетая сети для рыбаков. Когда по радио прозвучала эта новость, женщины, побросав все дела, принялись обниматься и радоваться, но начальник лагеря прикрутил звук и закричал:
- Чему вы радуетесь? Это не ваша победа! Живо за работу.
Но никто даже не отреагировал на его слова, все понимали - для приличия орет, начальник все же. На самом деле Михаил Петрович был довольно лоялен к контингенту, а кричал лишь по плохому настроению, да когда начальство из города приезжало.
- Ну ладно тебе, Михаил Петрович, праздник же, ну...
- А, ну вас, - он махнул рукой и вошел в свой деревянный дом, который служил главным корпусом.
Семнадцать женщин на разные голоса стали запевать песни. С песней и работалось легче, а уж от этой новости и вовсе силы прибавились. Вечером, когда все уснули, Вера потихоньку дошла до дома, где обитал Михаил Петрович. С недавних пор у них роман случился. Товарищ лейтенант, провинившийся на фронте, был сослан до окончания вoйны на этот остров в качестве смотрителя за осужденными. Он был высоким и красивым, не успевшим жениться, и не было у него зазнобы в сердце. Когда Вера прибыла на остров, он уже как полгода на нем обитал. Через месяц Михаил Петрович стал робко оказывать ей знаки внимания, а еще через месяц Вера сама пришла к нему. Чем-то он напоминал ей покойного мужа, те же черты лица, тот же характер и некоторые привычки. Но оба они знали - у этого романа нет будущего. Если кто узнает про его связь с осужденной, полетят его погоны и сам он может оказаться в каком-нибудь штрафбате, а то и вовсе под трибунал пойдет. Да и зачем ему связывать свою жизнь с осужденной, которая стала изгоем для общества? Но чувствам не прикажешь и они договорились быть вместе, покуда это возможно. И никто вроде как в лагере не догадывался об этом. А если кто и прознал, то молчали. Не из человеколюбия, а потому что на место Михаила Петровича могли прислать кого похуже.
- Миша, отчего ты смурной такой? День ведь праздничный, радостный... - Вера лежала на его плече и гладила его руку.
- Я тоже этому рад, очень. И еще больше рад оттого, что мое пребывание здесь подошло к концу. Но все же, это значит, что я расстаюсь с тобой.
- Значит, ты уезжаешь? - Вера прикусила губу чтобы не расплакаться.
- Возможно, да. Два часа назад пришла телефонограмма о том, что лагерь расформировывают.
- Вот как? - Вера подскочила. - Подожди, неужто нам амнистию объявили?
Но ее ликование в душе тут же сменилось горечью, после того, как Михаил произнес:
- Вряд ли. Скорее всего перевезут в какой-то другой лагерь. Работы сейчас валом и не в интересах государства всем подряд амнистию давать.
- Значит, это наша последняя ночь с тобой? - все же слеза предательски скользнула по ее щеке.
- Выходит так.. Вера, тебе два года осталось отбывать наказание. С одной стороны это довольно долго, но с другой стороны... Ведь вся жизнь впереди у тебя. Послушай, у меня в селе под Курском живет тетка. Если жизнь совсем трепать будет, то поезжай к ней. Она у меня мировая женщина, умудряется председателем крутить только так. Возможно, она сможет устроить твою жизнь.
- Почему ты мне помогаешь?
- Потому что я люблю тебя.. - тихо произнес Михаил. - Если мы не можем быть вместе, то хотя бы помочь немного тебе в моих силах. Я расскажу ей о тебе, тайны хранить она умеет и по жизни своей авантюристка. Она меня растила.
- За что мне такая жизнь?- она закрыла лицо руками. - Сперва мужа не стало, потом немцы эти.. Затем у меня забрали ребенка и вот теперь мы вынуждены с тобой расстаться...
- Скучаешь по ребенку? - Миша сел на кровать.
- Скучаю. Ведь это и моя частичка. Я ведь кормила ее, держала в руках, вдыхала ее запах.. - Вера уже не вытирала слезы. - Мне мучительно тяжело от неизвестности, от непонимания, что с ней и как она. Катюше уже чуть больше года, кого она называет мамой? Умеет ли она ходить? И Катя ли она, или ей дали другое имя и фамилию?
Миша прижал ее к себе и погладил по голове, утешая. Пусть она родила ребенка от немца, пусть она осуждена, но только он знал насколько она чиста душой. И только он знал, что она не заслуживает всего, что с ней происходит.
1947 год
Вера вышла из лагеря и вытерла пот, стекавший струями по ее лицу этим жарким июльским днем. Вот и закончилась ее ссылка.
Два года назад, когда приехал катер на остров, ее вместе с другими заключенными перевезли сперва в Архангельскую область, а через полгода этапировали в один из Казахских лагерей. Услышав там про Акмолинский лагерь, Вера вздрагивала. Судьба уберегла ее от этой участи, было с чем сравнивать, здесь условия были куда более щадящие. Все, что она хотела - это выйти на свободу, найти дочь, любить и быть любимой. Но она понимала - это все мечты. Дочь она вряд ли сможет вернуть, кто ей отдаст ее? И Михаил останется для нее лишь приятным воспоминанием. Как не старалась, но за эти два года она так и не смогла вычеркнуть его образ. Ей казалось, что она любила его по-настоящему, даже больше чем мужа, свою юношескую любовь.
Положив на пыльную дорогу чемодан, который ей подарила одна из умирающих заключенных, Вера осмотрелась. Нужно идти на станцию, вот только ехать куда? Кто ее ждет и кому она нужна? В своем родном селе она теперь изгой, раз даже председатель, который все знал и на нее донес, то при возвращении в село она и вовсе будет объектом насмешек.
В голове всплыли слова Татьяны, женщины, с которой она сдружилась уже здесь, в Казахстане. Та перед тем, как скончаться, взяла руку Веры и прошептала:
- Чемодан мой возьми. Там есть фотография моего брата, Ступина Григория, дай мне. И карандаш.
Вера послушалась ее. На обратной стороне фотографии, слабеющей рукой Таня написала: "Мурзик, играй в руку".
Она не объяснила, что значат эти слова, просто протянула ей фотокарточку и сказала, что она может обратиться к нему за помощью.
На самом деле Вера не понимала, чем он ей поможет. Но все же, вспомнив название уральского городка, родом из которого была Татьяна, Вера решила отправиться туда. Предлагал ей Михаил помощь, и теткин адрес назвал, но не хотела она навлекать неприятности на его голову.
Добравшись до Аккермановки, она обратилась в справку и вскоре на ее руках были адреса двух Ступиных. Посмотрев на возраст, она поняла, что ей нужен тот, кто помоложе. Вряд ли восьмидесятилетний дед являлся братом молодой Татьяны, осужденной за порчу станка на заводе.
Войдя в обшарпанный подъезд, Вера поднялась на третий этаж и позвонила в дверь. Вскоре на пороге появился мужчина лет 30, в очках, интеллигентного вида. Но эта внешность была обманчива, Вера знала, чем промышлял брат Татьяны - игрой в карты.
- Кто вы, милое создание?
- Я Вера, подруга вашей покойной сестры Татьяны.
- Как покойной? - очки, которые он снял, выпали из его рук.
- Вам не сообщили? Три месяца назад ее не стало. Вы разрешите пройти, а то все соседи услышат о вашей личной жизни.
- Да, проходите.
Он налил ей чаю и поставил перед ней макароны и котлету. Вера была голодной, она с жадностью набросилась на еду.
- Как все случилось? - спросил он, усаживаясь рядом.
- Заболела она когда мы в воде тростник нарезали. Понимаю, что должна была за четыре года уже привыкнуть, но в тот день ветер дул нещадно. Она заболела и через четыре дня ее не стало.
- А как вы узнали обо мне? У нас ведь даже фамилии разные, она замуж выходила.
- Таня рассказывала о вас. Она вас очень любила и часто вспоминала. А еще она очень переживала о вашей судьбе.
- Почему я должен вам верить, может вас заслал кто?
- Узнаете чемодан? - она взяла черный чемодан в руки и, положив его на кресло, щелкнула замками.
- Такой чемодан я дарил ей. Выиграл его в карты и преподнес на ее совершеннолетие, - кивнул он.
- А вот это фото узнаете? - она протянула фотокарточку, на которой Григорий был запечатлен еще в юношеском возрасте. - Она оставила вам послание.
Он развернул фото и сел на кресло, утирая рукой лицо.
- Что значит это послание? - поинтересовалась она.
- Мурзиком она называла меня в детстве. Я был смешным ребенком, уши торчали, веснушки по лицу, ну чисто наш рыжий кот Мурзик. А "играй в руку" - это просьба о помощи.
Он отложил фото и посмотрел на нее.
- Чем могу помочь?
- Честно говоря, я не знаю. К вам приехала, потому что деваться некуда. Мне бы жилье и работу.
- Ну с этим сложнее. Расскажи о себе.
Сцепив руки замком, Вера поведала о том, что с ней произошло.
- А вернуть дочь не хочешь?
- Очень хочу. Но это невозможно.
- А если тебя будут звать по-другому?- он насмешливо посмотрел на нее.
- Это как?
- Сейчас это проще сделать, чем устроить свою жизнь после осуждения. Про 101 километр же тебе рассказали? А с новыми документами и запреты все будут неважны.
- Но как это сделать?
- А тут я возьму этот вопрос на себя, раз об этом попросила моя покойная сестра.
****
Через три недели Вера уезжала в Воронеж по новым документам. Теперь она была Вероникой Степановной Прошиной, женщина двадцати семи лет. Швеей по специальности.
- Ты уж извиняй, что прибавить возраст пришлось, но так лучше. Тем более и выглядишь ты все равно старше своего возраста, - заявил Григорий, протягивая ей документы и деньги на дорогу. - А шить ты в лагере научилась, верно?
- Да. Но как? - удивилась Вера.
- Пусть это останется тайной.
Поблагодарив его за помощь и гостеприимство, Вера поехала в родные края. В деревню она не сунется, ее там каждая собака знает. В районе она тоже может встретить кого-то из знакомых, а в областном городе она сможет затеряться. Тем более, в один из детских домов этого города увезли ее дочь...
Машинка стучала, отбивая ритм, а Вера устало продолжала шить платье, которое заказала эта высокая женщина с громким голосом. Эта женщина была частой посетительницей их ателье.
- Скоро уже?
- Да. Немного осталось. Выпейте чаю, я пока закончу.
- Хорошо. Я полагаюсь на ваше умение, Вероника Степановна.
Вера закончила работу через двадцать минут и удовлетворенно взмахнула платьем. Готово! Вышло все, как и просила Галина Ивановна.
Женщина осталась тоже довольной, примерив платье. Она расплатилась с директором ателье и покинула помещение.
- Вот же фифа! Вероника, у тебя золотые руки, только твоей работой она полностью довольна, - похвалила ее Наталья Петровна.
- Зовите меня просто Верой, так проще, - Вера не могла за эти полгода привыкнуть к новому имени и просила всех называть ее по старому, говоря, что ей нравится такое сокращение.
Полгода назад она приехала в Воронеж и сперва устроилась работать санитаркой, но когда она пошила себе платье, то одна из медсестер, увидев ее работу, предложила место в ателье.
- Моя сватья там заведует, я замолвлю за тебя словечко. Лучше за машинкой сидеть, чем судна выносить.
Так Вера попала в ателье к Наталье Петровне. Вскоре она смогла снять себе комнату, но сейчас подыскивала другую, потому что хозяйка сказала - никаких мужиков и никаких детей. А Вера, которая постепенно вставала на ноги, мечтала найти дочь и забрать ее из детского дома.
- А кто эта Галина Ивановна?
- Директор нашего детского дома. Баба строгая, но в то же время у нее порядок в работе и детский дом этот ставят другим в пример.
Вера поняла, что это ее шанс найти дочь и, взяв отгул у начальницы, она пришла в детский дом.
- Галина Ивановна, скоро праздник, день Октябрьской революции, и я хотела бы предложить вам пошить платье.
- Так я вроде только вчера была у вас в ателье, - удивилась она.
- Я сошью вам другое, совершенно бесплатно, только предоставьте мне ткани...
- Так.. - Поднявшись со стула, Галина Ивановна подошла к окну.- Что взамен хочешь?
- Ребенка. Понимаете, я женщина одинокая, вдова, и мне бы очень хотелось быть кому-то нужной.
- Милая, вы еще молоды и сможете выйти замуж. Родите своего.
- Нет. Я любила своего супруга и буду хранить ему верность, - играла роль несчастной вдовы Вера. - Мы всегда мечтали о девочке, но раз с ним у нас ничего не вышло, так я бы хотела воспитывать сиротку. Это же возможно?
- У вас есть дом или квартира?
- Я снимаю комнату, но в планах найти себе другое жилье.
- Какой возраст ребенка интересует? - Галина Ивановна подошла к полке с документами.
- Года три-четыре.
- Вот личные дела девочек. Только учтите, за эту услугу вы будете меня год обшивать. Знаете, Вероника Степановна, вы мне очень нравитесь и я верю, что у вас доброе сердце. Конечно, я нарушаю уставы, но все же детям в доме ребенка очень не хватает женской заботы...
Под ее бормотание Вера рассматривала личные дела. И вдруг наткнулась на метрику девочки.
"Петрова Мария Ивановна. Мать осуждена..."
По дате и месту рождения Вера поняла, что нашла свою дочь. Ей дали другое имя и фамилию.
- Вот эту хочу.
- Вероника Степановна, я вам уже говорила и еще раз повторю - вы мне симпатичны и по секрету должна вам поведать - это немецкий ребенок.
- В документах это не указано, и носит она вполне русское имя. Можно ее увидеть?
- Да, прошу вас.
Она завела ее в детскую комнату и указала на девочку. Сердце Веры сжалось - она была на нее похожа. Девочка - будто бы она с фотографии, которую сделали ее родители когда ей самой было три года.
Подойдя к ней, она присела на корточки и взяла ее маленькие ладошки в свои руки.
- Привет, как тебя зовут?
- Маса.. - пролепетала девочка. - А ты мама?
- Хотела бы я ей быть. Можно я с тобой поиграю?
Девочка кивнула и показала ей на потрепанную куклу.
Через час Вера подошла к доске объявлений, а еще через полчаса входила в квартиру, в которой обитал пожилой мужчина.
- Простите, вы сдаете комнату?
- Да, милая, сдаю.
- Можно посмотреть?
- Проходи. - Он протянул ей тапочки и Вера прошла в квартиру. - Вы же одна?
- С дочерью, три года. Это возможно?
- Был бы рад. Я старый человек, скучно мне одному, детей не нажил и внуков нет. А дети, как известно, продлевают жизнь. Только вот вы условия проживания знаете?
- Да, вы сдаете жилье молодой женщине, с условием ухода.
- Да. Не справляюсь я уже - в гастроном еле хожу, а пыль под кроватями да на шкафу уж забыл когда последний раз убирал.
- Вымою вашу квартиру до блеска.
- Тогда давайте задаток.
На следующий день Вера переехала в квартиру Семена Ильича. Он знал, что она берет ребенка из детского дома и восхищался ее отвагой.
- Не каждая сможет воспитывать чужого ребенка. Вы молодец.
Вера лишь улыбнулась. Не говорить же этому добрейшему человеку что это ее родная дочь.
****
У нее все получилось. Дочка, которую теперь звали Машей, была с ней рядом. Днем она была в детском саду, а по вечерам Семен Ильич читал ей сказки. Сам он был старым, но зрение у него было хорошим.
В ее жизни стало все складываться удачно и она поверила, что заслужила счастье. Она крутилась как белка в колесе - днем в ателье, вечером убирала квартиру и готовила на троих, иногда Галина Ивановна приносила ей ткани и она шила платья.
Только вот о любви она даже больше не мечтала, все время вспоминая Михаила.
И однажды судьба их свела...
1954 год
Десятилетняя Маша выступала в хоре на концерте в Доме Культуры. На первых рядах сидели фронтовики, которым был посвящен этот концерт. Вера сидела на шестом рядом и озиралась по сторонам. Вдруг один из работников ДК повернул голову и она узнала в нем Михаила. Едва сдержалась она чтобы не подбежать к нему. Узнает ли он ее? Сколько лет уже прошло. Многое изменилось. Теперь она правая рука директора ателье, живет в хорошей двухкомнатной квартире, в которую ее прописал Семен Ильич, выдав за свою племянницу. Год назад он скончался и Вера с Машей теперь жили в ней вдвоем. А как сложилась его жизнь?
Она хотела, чтобы он ее заметил и в то же время ей было страшно. Он знал о ней все, знал ее страшную тайну.
После концерта она поспешила выйти в вестибюль и скрылась за поворотом в коридоре. Но ей не удалось избежать этой встречи - Михаил шел в кабинет директора как раз по этому коридору. Он прошел мимо и вдруг остановился. Повернувшись, он посмотрел ей в глаза.
- Вера...
- Миша, я...- испуганно сжалась она в стену.
Он схватил ее за руку и вместе с ней забежал в кабинет. Закрыв дверь, он прижал ее к себе.
Она молчала, боясь спугнуть этот момент встречи. Он сам сказал все слова:
- Все эти годы я думал о тебе. Делал запрос, оказалось, что ты умерла в Аккермановке... Был женат, но не смог жену полюбить и отпустил ее. Не знал увижу ли я тебя вновь. Как? Как ты могла выжить? Ты ведь не привидение!
- Миша, я выжила. Я все расскажу, только скажи как ты сейчас?
- Я работаю в Доме Культуры, стал директором. Это долгая история. Расскажи мне все!
В кабинете Вера поведала ему обо всем, что случилось с ней за эти годы.
- Значит, ты вернула себе дочь?
- Вернула. Миша, она совершенно не похожа на своего отца. Она - это вылитая я в детстве... Она умница, хорошо учится и участвует в самодеятельности.
- Познакомь меня с ней. Я хочу узнать ту девочку, благодаря которой мы познакомились на том холодном острове в Карелии.
- Ты правда, этого хочешь?
- Да. И мне не важно кто ее отец, мне важно, кто ее мать.
ЭПИЛОГ
Через год Вера и Михаил поженились. И только они двое знали через что ей пришлось пройти, прежде чем она смогла стать счастливой. К Маше он относился дружелюбно и девочка никогда не узнала, кто ее родной отец.
Хельга
Мой муж
- Вот зачем тебе нужен такой муж ?- часто спрашивают мои подруги.
- Ты вся такая утонченная. Сольфеджио в школе искусств преподаешь. А он ? Простой сварщик , вечно небритый , пузо видно. Лучше не могла найти ?-
Я задумалась. И правда почему ? Как я такая из себя зефирно - воздушная , могла влюбиться , как язвят некоторые , работягу? Почему Влад , Стас и иже с ними , не подошли мне?
Во-первых мой муж Славик меня очень любит. Как он это показывает ? Думаете , что букеты каждый день или кофе на подносе ?
Нет . Он обо мне заботится . Приведу пример. Как-то в весеннее солнечное утро , я отправилась на работу без шарфа и перчаток. А после обеда такое началось! Дождь со снегом , последние хрипы зимы , и ветер сумасшедший поднялся .
Так мой Слава с работы отпросился и ко мне. С шарфом , перчатками и зонтом . Только чтобы я не простудилась.
А знаете , как я шикарно болею ? Ну первые дни понятно ,не до капризов. Лечишься и спишь. А вот когда чуточку легче становиться , а спать уже не хочется , начинается наша игра. Я лежу , капризничаю , в пределах разумного конечно , а мой муж меня балует. Прямо как в детстве. Помните , как наши мамы ? Первый страх уже прошел , а до конца ещё не отпустило ?
Вот и Слава со мной как с маленькой. Вкусняшки приносит , любимые фильмы мне скачивает . На детей шикает , чтобы маму сильно не беспокоили. Вот такая расслабуха.
Да , у нас с ним две девчонки растут. Бессовестные такие. Из папки своего веревки вьют. Он их наверное больше меня любит ( это я шучу иногда так ) Разрешает им многое , за что его ругаю постоянно.
Ну конечно не все в нашей жизни так гладко и ладно. Мы ссоримся. Причем мириться я первой прихожу ( но когда права , ни за что )
Была в нашей жизни и измена. Но не совсем , так попытка. Это ещё в самом начале нашей совместной жизни.
Я же ещё глупая девчонка , вся в розовых мечтах и соплях. Мне же тогда нужны были отношения , какими их в журналах описывают , в сериалах показывают. Чтобы ми-ми , зайка , пусик .
А на деле ? Квартира съёмная . Грязи от прошлых жильцов выгребать и выгребать. Слава без выходных трудится , чтобы на ипотеку заработать. Приходит голодный , а я ему - Милый , смотри какой салатик красивый и полезный - А он так тоскливо на меня посмотрит и давится этим салатным миксом. Я же не знала тогда , что у мужика самое любимое блюдо , это мясо. Вареное , жареное , пареное неважно. Главное , чтобы кусок был побольше.
Так вот после моей такой " готовки " он в столовую зачастил , заводскую. А я то думаю , что все нормально и в порядке !
Пока мне знакомая не позвонила , она бухгалтером там работает. И говорит мне - Лиза , Славу бессовестно у тебя уводит наша повариха Валентина . Он ест и клянётся ей в любви -
Я конечно сразу звоню маме и жалуюсь. Она конечно не в восторге была от моего мужа , но здравый смысл у нее всегда брал верх.
- А почему он у тебя в столовую ходит ?- задумчиво спросила она - Ты чем его дома кормишь ?-
Я и стала перечислять - Салаты " Здоровье ", " Не от пуза " , " Цвети и пахни" -
Мама меня перебила - Ты с ума сошла ? Он у тебя что , ящер травоядный ? А где борщ, пельмени , картошка с котлетой ? Теперь понятно , почему он у тебя на другой " луг " поглядывает. Смотри , Лизавета , если не исправишься , потеряешь мужа -
Я за голову сразу взялась . Правда сразу не все получалось . Борщ пересоленный , котлеты были ну с очень поджаренной корочкой , а внутри сырые. Но я справилась , научилась.
Правда , Слава ещё долго в столовую ходил , но по словам знакомой , в любви Валентине больше не признавался , говорил просто спасибо.
Вот так благодаря полезному совету со стороны мамы , я и вернула Славу в семью.
Теперь во-вторых. Его мама ! Елена Петровна. Золотая моя свекровь!
Когда он нас только познакомил , я заметила скепсис в ее глазах. Наверное не такую жену она хотела своему сыну.
Но широко улыбнулась и сказала - Добро пожаловать ! Я рада с вами познакомиться , Лиза -
И все. Спустя два часа официоза ( нервничала не одна я ) мы плавно перешли на " ты" и тепло попрощались.
И за все годы нашей совместной жизни она никогда не лезет со своим " уставом " в нашу семью. Она говорит только по делу , советы даёт только когда мы спрашиваем. Внучек любит безумно . Но балует их в меру.
Так что своим подругам я отвечаю только так .
- Завидуйте , молча. Мой Слава самый умный , самый красивый и вообще самый , самый ! -
ОДНАЖДЫ В ДЕРЕВНЕ…
Старый автобус заурчал, чихнул и остановился. Пассажиры заволновались. Водитель выругался и открыл двери.
- Все, граждане, - объявил он, - Кажись приехали.
- Как приехали? - Заволновалась тетка Шура. - А ну делай что-нибудь. До деревни еще километров десять. У меня сумки тяжеленные. От дочки еду. Как я это поволоку?
- А что я сделаю? - Развел руками водитель. - Это же ПАЗ. Раритет. Я вообще удивляюсь, как он ездит. Вы пока покурите на свежем воздухе, а я поколдую.
- А до деревни еще далеко? - Поинтересовался щуплый студент в очках.
- Напрямки, через поле, - водитель показал рукой направление, - Километров семь будет. По дороге все десять.
- Я никуда не пойду, - скрестив руки, уселась тетка Шура, - Чини свою колымагу.
Студент нерешительно потоптался на месте, поправил очки, перекинул на плечо небольшой рюкзачок и решительно направился по указанному направлению.
- Интересно, к кому это он приехал? - Заинтересовалась тетка Шура. - Не из нашенских он. Сразу видно, что городской.
- Наверное, к Лопатиным, - предположил водитель, - Светка Лопатина в городе учиться. Может к ней?
- Как к ней? - Вытаращила глаза тетка Шура. - Она же с Ромкой Шульгиным гуляет. Мать хвасталась, что свадьбу осенью играть собрались.
- Ну, я не знаю, - махнул рукой водитель и занялся своим драндулетом.
Автобус немного попыхтел и завелся.
- Порядок, - перекрестился водитель, - Поехали. Жаль, парнишка не дождался.
Проезжая мимо деревенского магазина, тетка Шура заволновалась.
- А ну, стой! Мне здесь надо. - Засуетилась женщина.
- А поклажа твоя? - Оторопел водитель. - Сама же говорила что сумки тяжелые.
- А ты, сынок, - ласково проворковала тетка Шура, - Возле моей калитки притормози и выгрузи сумочки. Я их потом заберу.
В магазине, кроме продавщицы и одной покупательницы никого не было. Тетка Шура недовольно поджала губы.
- Я тут из города, от дочки еду, - таинственно произнесла она, - Так с нами парень ехал. Жених Светки Лопатиной. Аж из города за ней приехал. Наверное, с собой заберет.
- Так, она замуж собралась. - Не поверила продавщица.
- Как собралась, так и передумала. Парень красавец. В очках. Сразу видно - интеллигент.
Они еще посудачили о городских нравах и тетка Шура отправилась домой.
Продавщица, закрыв дверь магазина и повесив табличку "Перерыв", побежала во двор к Шульгиным.
- Теть Мань, - с порога завопила она, - Беда! К Светке жених из города приехал. Врач знаменитый. Забрать ее с собой хочет. Что Ромке то говорить будем? Он же убьет его. И Светку в придачу. Посадят же парня ни за что.
- Беда! - Завопила тетя Маня и, побледнев, брякнулась на грядку. - Ты, ты к участковому беги, а я Ромку подготовлю.
- К чему меня готовить надо? - Вышел из дома Роман. - Что у вас тут случилось?
- Сынок, ты не переживай, - замахала руками его мама, - Светка твоя замуж за доктора вышла. В город с ним уезжает.
- Как вышла? - Оторопел парень. - Мы утром с ней виделись. Она ничего не сказала.
- Расстраивать, наверное, не хотела, - предположила продавщица. - Сейчас полдень. Для того чтобы расписаться, много времени не надо.
Ромка ошалело повел глазами и выскочил со двора.
- Убивают! - Завопила продавщица и помчалась к участковому.
Сергей Васильевич, местный участковый, степенно налил себе чаю, достал два яйца и горбушку хлеба. Он аккуратно нарезал в миску огурчики и помидорку. Обильно посолил. В дверь постучались. Сергей Васильевич горестно вздохнул и прикрыл свой завтрак салфеткой.
- Войдите! - Проворчал он.
- Младший лейтенант Сидоренко! Прибыл на постоянное место службы! - Гаркнул, возникший на пороге, худощавый парнишка в очках.
От неожиданности и крика, Сергей Васильевич плюхнулся на стул.
- Что ж ты так орешь? - Растерянно пробормотал он. - Вижу что прибыл. Чаю хочешь?
- Убили! - Послышался крик продавщицы с улицы. - Убили!
Мужчины выскочили на улицу.
- Кого убили? - Завопил участковый. - Не ори! Толком говори.
- Светку Лопатину убили, - заревела продавщица. - И мужа ее, доктора.
- Какого мужа? - Растерялся участковый. - Она же за Ромку собралась.
- За ней доктор городской сегодня приехал. - Начала рассказывать продавщица. - Они в городе расписались. А Ромка как узнал, схватил топор и убил их. Кровищи было. Жуть! Ой беда! Посадят же парня!
- Ну дела, - почесал затылок Сидоренко, - А мне говорили, что место спокойное. А тут...
Пока бежали к дому Лопатиных, к ним присоединились еще жители деревни. Все кричали, перебивали друг друга. Возле калитки толпа немного угомонилась.
- Так, граждане! - Участковый вышел вперед. - Вы не волнуйтесь, я первый зайду.
- А я в засаде буду, - вызвался Сидоренко, - С тыла, так сказать, Вас прикрою.
- Ну, ну, прикрой, - согласился участковый.
Прикрыть не удалось. Во двор вышла мама Светланы.
- А вы чего это здесь собрались? - Удивилась женщина.
- А Света дома? - Осторожно поинтересовался участковый.
- Нет. С Ромкой на речку пошла. - Женщина заволновалась. - А что случилось то?
Вся толпа, во главе с участковым бросилась в сторону реки. Мама Светы, наспех вытерев руки, засеменила за ними.
- Да что случилось? - Повторяла испуганная женщина.
У реки, на поваленном ветром дереве, сидели Светка и Роман. Молодые целовались.
- Все! - Вздохнул участковый. - Убийство на сегодня отменяется. Расходитесь.
Люди стали расходиться. Мама Светы непонимающе крутила головой и причитала: - "Да что случилось? Что происходит?"
Младший лейтенант Сидоренко подошел к участковому.
- Может я все таки посижу в засаде? - Прошептал он начальству. - Ну, на всякий случай.
- Найдешь себе невесту, - ответил участковый, - И сиди, на здоровье. Идем, лучше, чай пить.
Автор: Лидия Малкова
- Не ной, Ленка! Привыкнешь! Там тебя кормить будут... Всегда! И игрушки там есть, - Мишка обнял сестрёнку, - Ты знаешь что, Ленка... Ты главное в обиду себя не давай! И не плачь по пустякам! А я знаешь, что... Я вырасту и заберу тебя! Слышишь, Ленка?
Лена всхлипнула и прижалась к брату.
- Миш, а, Миш... А почему мама с нами не поехала?
Мишка шмыгнул. Из глаз потекли предательские слёзы, но он быстренько смахнул их рукавом свитера и постарался, как можно спокойнее, ответить сестре.
- Тут, Ленка, понимаешь... Такое дело... Мама у нас... Она это... Болеет она.
- Болеет, - эхом повторила Леночка, - Послушай, Миш, а маме значит в больницу надо? Да? А вот как она выздоровеет? Тогда она за нами приедет? Правда ведь, Миш?
Мишка отвернулся и посмотрел на дорогу мелькающую в окне автомобиля.
- Не знаю, Ленка... Обещать не буду... Но ты не плачь, Ленка! Что бы не случилось, ты знай! Я, Ленка, всегда тебе помогу! Поняла? Слово брата даю, что никогда тебя не брошу!
Леночка снова всхлипнула.
- Хорошо, Миша. Я поняла...
Натаха даже не поняла, что её детей забрали. Смутно помнила, что какая-то фифа будила её и пыталась что-то ей втолковать, но Натахе было совсем не до того.
Голова нещадно болела, а из мыслей была только одна. Где найти на опохмел. Про детей, в ту минуту, Натаха даже не думала и то когда их забрали как-то пронеслось мимо её сознания.
Когда очухалась и поняла, что детей нет, всплакнула и... Напилась... С горя... Мишку и Леночку, тем временем, привезли в больницу. Посмотрели то, другое. Отмыли, переодели.
Сбежать оттуда было раз плюнуть, но Мишка сдержался. Ради Леночки. Той и так сейчас было страшно, а если бы ещё и Мишки не было рядом, тогда уж совсем... После больницы детей распределили по детским домам, по разным.
Так уж получилось. Мишка, в первые дни, жутко скучал. По Леночке... По матери нет... На Наталью он даже не был обижен, мальчик просто не знал её другой. Сколько он себя помнил она была пьяная, а в их доме всегда была гульба.
Мишка привык выживать с раннего детства и при этом даже неплохо себя чувствовал, а потом заметил, что у матери начал расти живот.
Вот тогда Мишке почему-то стало страшно. Не за себя, а за того ребёнка который ещё даже не родился... А потом родилась Леночка.
Мать, едва выписавшись из больницы, тут же напилась, обмывала дочь, а Мишка, десятилетний тогда пацан, всю ночь трясся над кричащей, голодной малышкой.
Мишка тогда, едва рассвело, побежал к соседке бабе Маше. Та держала козу и почти каждый день мальчик помогал ей с ней управляться.
Обычно баба Маша сытно кормила Мишку, угощала конфетами и конечно молоком. От той самой козы. Мишка молоко очень любил, но сейчас даже не подумал об этом. Главным было накормить Леночку. Баба Маша налила молока без разговора и приказала к вечеру прийти ещё.
- Для девочки ещё молочка налью, вечерешнего, а мамке скажи пусть до меня дойдёт. Поговорить мне с ней надо... Ой, Натаха, Натаха...
Мишка тогда матери ничего говорить не стал. Знал, что дама она скандальная. Начнёт ругаться с бабой Машей, а Мишке потом будет стыдно к бабушке обратиться. Наверное, с того дня, Мишка и стал главным кормильцем для Леночки, впрочем, не только кормильцем.
Именно тогда Мишка дал себе слово, что никогда не бросит сестрёнку и почти четыре года его держал, по крайней мере, до той поры пока до Натахи, наконец, не добрались органы опеки...
Первое время Мишка обдумывал план побега из детдома, но потом, хорошо подумав решил, что это не решение вопроса и после такого вывода стал усиленно учиться.
О Леночке Мишка не забывал ни на одну минуту и мечтал о том, что как только сможет покинуть эти стены то сразу заберёт её к себе.
Однако, сделать это Мишке не удалось... После того как Мишка выпустился из детского дома, он сразу же кинулся искать сестру, но как оказалось, Леночку взяли под опеку.
Мишка хотел было найти ту семью, забрать Леночку, но понял, что сейчас ему никто её не отдаст и тогда он стал усиленно работать. Паралельно учился и, всеми правдами и не правдами, смог получить профессию.
Поменял работу. Каждую свободную копеечку откладывал, а скоро у Мишки появилась возможность стать совладельцем небольшого бизнеса.
Занимались ремонтом машин, работали с утра до ночи и, благодаря упорству и настойчивости парней, их маленький бизнес пошёл в гору... Мишка был постоянно занят, но о сестре не забывал. Через знакомых Мишка узнал о приёмной семье Лены.
Хотел было поехать туда, но его уговорили этого не делать, мол, семья очень хорошая, а Лена о нём поди и не помнит, ведь совсем маленькая тогда была.
Мишка согласился, но червь сомнения и желание увидеть сестру победили и он решил таки съездить... Лену Мишка узнал сразу. Сестра конечно подросла и издали казалась абсолютно счастливой.
Мишка тогда решил сразу не подходить, а вначале поговорить с её приёмными родителями. В итоге, общий язык Мишка нашёл только с приёмным отцом Лены, Алексеем.
Тот уверил, что у девочки всё хорошо, но попросил Лену не дёргать. Боялся за её душевное состояние... Как бы не было тяжело Мише, но он с мнением Алексея согласился.
С того дня Михаил стал помогать сестре деньгами. Знала она о том или нет, он не знал. Деньги передавал Алексею, но тот уверял его, что все они идут на Лену и Миша ему верил...
Так продолжалось ещё несколько лет, а потом Мише позвонил Алексей и сказал, что у Лены большие проблемы. Мишка тут же кинулся туда. Лена была в больнице, наглоталась табл.еток. Состояние оценивалось как стабильно тяжёлое.
Как оказалось, несчастная любовь... Миша, до того момента пока сестра была без сознания, оттуда не уходил, а как только Лена пришла в себя зашёл в её палату. Лена, как ни странно, узнала брата сразу.
- Мишка! Пришёл! - Лена слабо улыбнулась, - А где же ты был-то? Обещал не бросать...
Мишка тоже улыбнулся.
- А я и не бросал, - он открыл фото на своём телефоне, - Смотри.
Замелькали фото Лены, та удивлённо подняла бровь.
- Папа?
Миша кивнул головой.
- А сам то, что? Почему сам не пришёл? - Лена посмотрела на брата.
Миша пожал плечами.
- Не знаю, Ленка... Боялся, наверное... За тебя... И не зря кажется. Ты оказывается вон какая у меня слабая.
Из глаз Лены потекли слёзы.
- Да нет, Мишка... Ду.ра просто...
Мишка взял сестру за руку.
- Обещай, Ленка, что никогда больше так не сделаешь!
- Обещаю, Миш... А ты обещай, что рядом будешь! Прям рядом, рядом!
Мишка кивнул.
- Теперь всегда! Слышишь, Ленка? Всегда! Слово брата!
Диана Ди
Дочь пошла сдавать экзамен в институт, а через час мне позвонили из роддома и сказали, что я стала... бабушкой. И это в 37 лет!
Конечно, я рассмеялась и ответила, что они ошиблись номером. Но на том конце назвали мой адрес и спросили:
- Максимова Виктория Олеговна, 17 лет, проживает вместе с вами?
- Да, это моя дочь, но она сейчас в институте.
- "Скорая" привезла её со схватками, роды начались прямо в троллейбусе. Виктория родила недоношенную девочку на 35-й неделе. Но лёгкие развиты, вес 2 кг 400 г. Это нормально, младенец будет жить...
Дальше не помню ничего. Комната поплыла, в глазах потемнело, и я потеряла сознание…
"У нас... этот... ребёнок родился"
- Ты хоть можешь объяснить, что случилось? - допытывался муж, хлопая меня по щекам и брызгаю воду на лицо. Может, "скорую" тебе вызвать? Кто звонил?
А действительно, кто-то звонил... Вика в роддоме! Или это мне померещилось перед обмороком?
- Олег, позвони Виктории. Кажется, кто-то из её подруг неудачно пошутил.
Но телефон дочери не отвечал. Понемногу приходя в сознание, я пересказала мужу разговор. Он задумался:
- Видимо, Вика беременна. Но боится сказать нам об этом, так что решила сначала ошарашить известием о ребёнке, а потом успокоить, что это произойдёт через месяцев 7 - 8. Ты же знаешь её "приколы". Ну неужели мы бы не заметили её беременность, это же смешно! Мы же не слепые.
В этот момент кто-то позвонил в дверь. На пороге стоял взволнованный Андрей, друг Виктории, и смотрел на нас испуганными глазами.
- Вы только не волнуйтесь, - тихо сказал он. - У нас с Викой... этот... ну... ребёнок родился. Я женюсь, обещаю!
А дальше в моих глазах снова потемнело. Последнее, что помню, это радостный крик младшей дочери, пятилетней Насти, которая выбежала к нам из комнаты.
"Это что, я теперь тётя? Ура!" - радовался ребёнок.
- Понимаете, мы не алкоголики, не наркоманы, - оправдывалась я перед акушеркой через два часа после этого. - Я преподаю в университете, кандидатскую диссертацию пишу о периоде неоромантизма в Германии... Муж в банке работает. Виктория - вежливая девочка, она всегда возвращалась вечером к десяти. У нас порядочная семья! Не знаю, как случилось, что я ничего не заметила. У неё даже живота не было... Господи, я худшая мать в мире!
- Не волнуйтесь вы так, - успокаивала меня женщина. - Главное, что с вашей дочерью и внучкой все в порядке. Стремительные роды, её едва успели довезти.
Хорошо, что с ней какая-то женщина вышла из троллейбуса, положила на траву и дождалась медиков. Кстати, животик у вашей дочери действительно не был заметным. Врач "скорой" сначала даже не поверил, что девушка рожает. Все будет хорошо. Идите к дочери и внучке. И радуйтесь, что Бог держал над ними ладони.
...Мы плакали с Викой обнявшись.
- Мама, прости, - всхлипывала дочь.
- Это ты прости. Почему ты не сказала? Неужели я такой монстр, что не поняла бы?
- Я боялась, что это тебя убьёт. У тебя же больное сердце, да и проблем хватает. Я же вижу, ты из последних сил выбиваешься. Кандидатскую по ночам пишешь, репетиторством занимаешься. У вас с отцом куча кредитов, Настенька часто болеет. А тут ещё я со своим ребёнком... Что я натворила!
- С нашим ребёнком, Викуся, с нашей. Она прекрасна. Как ты её назовёшь?
- Надеждой. Но, знаешь, мама, я и сама до последнего времени не знала о беременности. Что-то там двигалось в животе, а я думала, что черешни переела. У меня даже циклы были нарушены совсем немножечко, но были. Врач сказала мне, что так случается. Я же даже на физкультуру в универе ходила...
Господи, даже страшно подумать, что могло случиться! Это чудо, что дитя родилось без изъянов, а Вика не истекла кровью на этих занятиях. Молодой здоровый организм, что тут скажешь. А насчёт животика... Лет в 15 я была очень обеспокоена тем, что моя дочь - настоящая пышка. При росте 158 см она весила почти 80 килограммов! Я тогда записала её на аэробику, заставила бегать по утрам. И в конце 11-го класса произошло чудо: "поросёнок" похудел на 20 килограммов и вырос на 15 сантиметров. Красавица!
Впрочем, в последнее время Вика действительно немного поправилась. Оказывается, за всю беременность она набрала лишь 8 кг. Но где 68, а где 80 - есть разница! Я вспомнила, как ругала дочку, чтобы ела меньше своих любимых хот-догов и не пила кока-колы, потому что снова не влезет в джинсы. Мне в голову не пришло, что не в фаст-футе здесь дело... Я даже однажды в шутку спросила:
"Слушай, а ты, случайно, не беременна?".
Она заверила:
"Нет, мама, я - порядочная девушка и до свадьбы с женихом не буду спать!".
А под сердцем уже носила дитя...
****
Теперь, когда прошло три года, я вспоминаю эти события не без некоторой иронии по поводу собственной ущербности. Ну взрослая же женщина, должна понимать, чем сейчас молодёжь живёт. А тогда мне было не до шуток.
"Ненавижу тебя!" - так сказала мне Вика, когда Наде исполнилось полгода.
- Если бы ты отпустила меня к Андрею сразу, у нас была бы счастливая семья. А ты нас разлучила. Ты же - книжный червь, ничего не чувствуешь и ничего вокруг не видишь, кроме своих немецких неоромантиков. Я лучше улицы буду мести, но такой, как ты, не стану и учиться дальше не буду!".
Что я могла сказать? Из роддома я забрала Вику с Наденькой в нашу двухкомнатную "хрущёвку". Андрей предлагал, чтобы они жили в его семье, только...
"Вот исполнится ей 18, женитесь, тогда и поговорим, - отрезала я. - Осталось каких-то три месяца, потерпите".
И не юный возраст дочери, которая только закончила первый курс, останавливал меня. Когда Вика ещё лежала в больнице, мне позвонил отец Андрея. Говорил, что моя дочь – непорядочная, захомутала парня, а у него впереди аспирантура. И что мы, вероятно, надеемся отхватить кусок от их четырёхкомнатной квартиры.
Я бросила трубку и больше никогда не говорила с этим мужчиной. А дочке рассказала об этом случае аж через год. Потому что не хотела, чтобы она волновалась, чтобы молоко потеряла... Андрей ходил к нам первые недели, последний раз был на крестинах. Тогда Наде лишь месяц исполнился. А потом исчез. Кто-то из друзей рассказал Виктории, что парень поехал на учёбу в Чехию, но мы не знаем, так ли это. Он не пишет и не звонит.
Я помогала дочке как могла. Но она все равно была раздражительной от ночного недосыпания и душевных переживаний. Однажды я предложила:
"А давай поговорим со священником, нам обоим надо исповедоваться".
Дочь, хоть неохотно, но согласилась.
"Работа, карьера, маленькие детки забирают много силы, - сказал мне отец Ярослав. - Но каким бы взрослым не был ваш ребёнок, она требует много маминого внимания и любви. Очевидно, вы недодали ей этого. Иначе она бы не таилась от вас. Она искала любви, а попала в блуд. Но, хвала Богу, не сделала аборта, не убила ребёночка. И за это ей все простится, лишь бы была хорошей матерью".
О чем отец говорил с Викой, не знаю. Но когда мы вышли из церкви, она сказала:
"Прости, мама. Ты у меня лучшая на свете. Я только теперь понимаю, сколько тебе пришлось пережить из-за меня..."
Ни отец, ни мама Андрея за три года ни разу не пришли хотя бы взглянуть на внучку. Да и не надо! Я не обижаюсь. Мне даже жаль этих людей, которые не знают, какое это счастье, когда маленькая куколка протягивает тебе руки и зовёт мамой. Надя слышит, что так обращаются ко мне Настя и Вика, вот и решила, что имеет двух мамочек.
Когда гуляю с детками в парке, прохожие оглядываются:
"Какие красивые сестрички!".
А Настя серьёзно так отвечает:
"Я - тётя!".
Сейчас она учится в третьем классе и чувствует себя очень гордой за то, что имеет такой статус.
"Но я так рано не рожу, как Вика, - как-то заявила дочь. - Надо же сначала замуж выйти, чтобы у ребёнка папа был...".
Я надеюсь, что папа у нашей Наденьки обязательно будет. Может, у Андрея проснутся отцовские чувства - потому что парень молодой ещё совсем. И, возможно, Вика его простит. Не знаю... А может, встретит другого мужчину, который станет для неё надёжной опорой. У неё ещё целая жизнь впереди.
Не сомневаюсь, что у моих девочек все будет хорошо. Они - красавицы и умницы. Надя ходит на танцы, а Вика уже на четвёртом курсе университета. Она и хорошо учиться успевает, и ребёнка нянчить, ещё и переводами с английского и немецкого подрабатывает. И ругает меня за то, что я забросила свою диссертацию.
Да допишу я её когда-нибудь! Дети же важнее, не так ли?..
Автор: Деревенские Горожане
Сегодня я пришёл по вызову на дом – у кого-то забарахлила очередная стиральная машина. В нужной квартире меня встретила хозяйка – миловидная женщина лет тридцати.— Спасибо, что быстро пришли! – обрадовалась она. – Я на выходном, а машинка забастовала. Проходите в ванную.
Усевшись возле машины, я разложил инструмент и приборы. Быстренько определил неисправность, принялся откручивать шланги и продувать клапана.
В разгар работы в ванную вошла небольшая, но очень серьёзная девочка с двумя разными косичками. Привалившись к косяку, она некоторое время наблюдала, чем я занимаюсь. Потом сказала:
— Ремонтюкаешь? Ну-ну. А мама нам пиццу печёт, с мясами и сырами. Ты любишь пиццу?
— Ремонтюкаю, — согласился я. – Пиццу я люблю. Хочешь мне помочь? Подай плоскогубцы и тряпку.
Девочка подала плоскогубцы и снова помолчала.
— Мою маму зовут Сюзанна Борисовна, — сказала она наконец. – Меня зовут Юнона, а тебя? Только не говори, что Авось! Я этими шутками сыта по горло.
— Нет, Юнона, — сказал я. – Меня зовут не Авось, а Олег. Очень приятно.
Девочка Юнона опять одарила меня молчанием. Она производила впечатление не по годам умного и рассудительного ребёнка.
— Скажи-ка мне, Олег, только честно, — сказала она. – Ты не подонок?
Ошарашенный, я чуть не выронил отвёртку в недра машины.
— Надеюсь, что нет, — выдавил я. – Мне кажется, я не подонок. А к чему этот вопрос?
— Бабушка говорит, нашей маме попадаются сплошные подонки, — строго пояснила Юнона. – Мама Сюзя доверчивая, вечно обжигается, поэтому я вынуждена стоять на страже и проверять каждого соискателя её руки.
— Не волнуйся, Юнона, — неуклюже защитился я. – Я не подонок и не соискатель руки, я всего лишь мастер по ремонту бытовой техники.
— Одно другому не мешает, — возразила Юнона. – Мастера тоже бывают всякие. Ходил к нам один такой, ходил, пиццу трескал километрами и мегатоннами…
— И что? – спросил я.
— И в итоге получилась я! – сердито сказала Юнона. – Так что нужно внимательно вас фильтровать.
— Юнона, — примирительно сказал я. – Можешь спать спокойно, твоей маме Сюзе ничего не угрожает. Я всего лишь наёмный мастер. Починю машинку, возьму деньги и уйду.
— Вот-вот! – сурово сказала Юнона. – У меня такая изумительная мамочка-лапочка, а вам только деньги подавай! Думаете, они на деревьях растут? Эх вы, мужчины…
Я слегка растерялся. Я не знал, что противопоставить логике этого мудрого ребёнка.
— Юнона, — сказал я. – Никто не покушается на честь твоей мамы. Может, я вообще женатый, почём тебе знать?
— Ха-ха, — сказала Юнона. – Мой биологический папа, как потом оказалось, тоже был женатым. Как видишь, его это не остановило. И я тому – наглядное подтверждение!
Я догадался, что спорить с этой умной девочкой бессмысленно – всё равно потерплю позорное поражение. И стал дальше крутить гайки и чистить контакты.
Некоторое время в ванной стояла тишина. Я смотрел в механизмы машины, а дочь хозяйки – на меня.
— Выше голову, Олег! – отечески посоветовала Юнона, потрепав меня по плечу. – Думаю, с тобой не всё потеряно. Всё у вас впереди. Между нами говоря, мне давно хочется братика. Я воспитаю его настоящим воином!
Я опять чуть не выронил отвёртку под бак машины.
— Милая девочка, — сказал я, уже не зная, что сказать. – Я всего лишь приходящий мастер, понимаешь? Отремонтюкаю вашу машинку – и уйду, понимаешь? У меня ещё шесть заявок на сегодня. У меня заказов – гора гор и куча куч!
— Понимаю, — сказала Юнона с разными косичками. – Интересный ты чел, Олег. Слышал пословицу: за двумя зайцами погонишься – без пиццы останешься? Заявок-то у тебя куча куч, но мама-то у меня одна! Относись к ней бережно и не бегай на сторону, ясно?
Загнанный в угол, я чувствовал себя выбитым из колеи. На моё счастье в ванную заглянула мама Сюзанна Борисовна.
— Юнечка, без тебя и тут не обошлось? – сказала она. – Познакомилась с мастером? Она вам не мешает, Олег? Юнона у меня иногда чересчур общительна и прямолинейна.
— Всё хорошо, — сказал я, завинчивая кожух. – Умница ваша дочка. И машинка теперь в порядке, поломка была несложная.
— Тогда идёмте есть горячую пиццу! – сказала Сюзанна. – Без пиццы я вас не отпущу!
— С мясами и сырами! – добавила Юнона, беря маму за руку. – Мама, я проверила. Дядя Олег вроде надёжный, не такой подонок, как некоторые. И руки из нужного места растут, машинки умеет ремонтюкать… словом, я одобряю ваш будущий брак!
Икнув, Сюзанна Борисовна залилась краской и села на табуретку. Мне снова бросилось в глаза, какая она миловидная и славная.
— Извините, Олег, — пробормотала Сюзанна. – Моя дочурка иногда такое вывезет! Никакого воспитания. Прошу на кухню, пить чай.
Пицца оказалась чудесной. Потом мы прощались в коридоре, я благодарил за угощение, а Сюзанна Борисовна снова извинялась за свою бойкую дочь.
— С машинкой всё должно быть в порядке, — говорил я. – Но если будут проблемы – всегда к вашим услугам, мой номер у вас теперь есть.
— А у тебя, Олег, теперь есть номер моей мамы, — напомнила Юнона, выглядывая из-за Сюзанны Борисовны. – Поэтому не очень-то там… по своим кучам куч! Как я уже говорила, я бы не возражала против братика!
— Юнона! – простонала мама. – Я тебя отшлёпаю! Простите её, Олег.
Спускаясь по лестнице, я вынул телефон, нашёл в списке входящих номер Сюзанны и неожиданно для себя нажал клавишу «сохранить контакт».
Мне показалось, что я обязательно наберу его ещё раз.
Спиридонов Дмитрий
Олечка с самого своего рождения не нужна была своей матери Жанне. Она относилась к ней как к привычному предмету в квартире. Что есть, что нет её. Постоянно ругалась с отцом Олечки, и когда он ушёл от неё к своей законной жене, совсем как с катушек съехала.
- Ушёл, да? Значит свою поломойку не собирался бросать изначально! Все нервы мне вытрепал! Врал мне - орала она в телефонную трубку - а теперь бросил меня со своим отродьем? Я её в окно выкину или на вокзале оставлю с бомжами!
Олечка заткнула уши и тихо заплакала. Нелюбовь собственной матери, она впитывала как губка.
- Мне абсолютно всё равно, что ты будешь делать со своей дочерью. Я вообще сомневаюсь, что она от меня. Прощай! - ответил на том конце провода Роман, отец девочки.
Жанна, словно обезумев, побросала одёжку девочки в сумку. Туда же кинула документы и подхватив пятилетнюю Олечку усадила в такси.
" Ну, я ему покажу! Я вам всем покажу!" - вращалось у неё в голове. Высокомерным голосом, она назвала таксисту адрес, куда её нужно было отвезти.
Она собиралась оставить девочку матери Романа. Нина Ивановна жила за городом.
Таксисту не понравилась надменная молодая деваха, которая грубо отвечала на вопросы зашуганной девочки.
- Мамочка, я в туалет хочу - Олечка вжала голову в плечи, не ожидая ничего хорошего от матери.
И действительно. Услышав о потребности дочери, Жанна так рявкнула на девочку, что у таксиста зачесались руки, дать ей леща.
У него у самого была внучка от сына, примерно такого же возраста. Так сноха пылинки с неё сдувала. Не то, что голос повысить!
- Терпи! У бабки своей интеллигентной сходишь!
Жанна отвернулась от дочери и уставилась в окно. Ноздри её раздувались от злости.
- Полегче мамаша. А то ведь и высадить могу. Тебя. А девочку в органы опеки отвезу.
- Чегоо? Ты вообще заткнись! Тоже мне, нашёлся! Защитник маленьких девочек. А то сама на тебя заяву накатаю, что подозрительно смотрел на мою дочь и мне делал непристойные предложения. Кому больше поверят? Какому-то таксисту или испуганной заплаканной матери? Моя дочь. Как хочу, так и воспитываю. Так что, варежку захлопни и помалкивай!
Мужчина сжал челюсти. С такой ненормальной лучше не связываться, себе дороже. Хоть и жалко девчушку.
Часа через полтора, они прибыли на место.
- Подожди, я быстро! - Жанна отвернулась и тут же услышала, как таксист резко газанул.
- Пешком дойдёшь, змея! - донеслось из салона машины.
Девушка смачно сплюнула и ругнулась.
- Вот гад! - она схватила дочь за руку и быстрым шагом вошла в палисадник, пнув калитку ногой.
- Принимайте! Вот ваше сокровище, что хотите, то с ней и делайте. Ваш сынок сам дал добро. А мне она не нужна! - как собака пролаяла Жанна своим грубым прокуренным голосом и развернувшись на каблуках, выбежала из дома.
Нина Ивановна растерянно смотрела ей вслед.
- Мама! Мамочка! Не уходи! - заплакала малышка, горько. С надрывом, размазывая слёзы по личику своими грязными кулачонками.
Девочка сорвалась и побежала за матерью, которая уже на улицу вышла.
- Да отвали ты от меня! Иди к бабке своей. С ней теперь живи! - кричала Жанна, пытаясь отцепить пальчики дочери от своей клетчатой юбки.
На дорогу стали выглядывать любопытные соседи. Нина Ивановна схватившись за сердце, как могла догнала ревущую во весь голос, внучку.
- Пойдём, милая. Пойдём. Ягодка моя ненаглядная - слёзы струились по её морщинистому лицу. Ведь она о ней даже ничего не знала!
Роман не счёл нужным сообщить о внебрачном ребёнке.
- Я тебя не обижу, не бойся. Хочешь оладушков напеку? У меня и сметанка есть - ласково приговаривала женщина, уводя ребёнка к дому.
У калитки Нина Ивановна обернулась и увидела, как Жанна поймав попутную машину, уехала. Оставив после себя лишь клубы пыли.
Больше они о ней никогда не слышали. А внучку, Нина Ивановна приняла с радостью, посчитав Божьим даром. Она не секунды не сомневалась, что она своя. Родная. Ведь так похожа на маленького Рому! Который навещал мать за городом настолько редко, что она уж скоро и забудет, как он выглядит.
- Я тебя выращу, Олечка. На ноги поставлю, всё тебе дам. Насколько хватит моих сил.
И она растила внучку. В любви и заботе. Проводила в первый класс. Время полетело со скоростью света.
Вот уже и одиннадцатый, скоро выпускной. Олечка выросла настоящей красавицей. Доброй и чуткой девушкой, умной и начитанной. Мечтала поступить в медицинский институт. Но, пока светил только колледж.
- Жалко, что папа не хочет меня признавать - вздыхала девушка, обнимая Нину Ивановну. По вечерам, они любили сидеть на ступеньках террасы и провожать взглядом закат.
Женщина дрожащей рукой, гладила внучку по шелковистым волосам. Что она могла ответить? Её сын Рома, наотрез отказался принимать участие в воспитании дочери. У него наладились отношения с первой женой и рос их общий сын. В котором он души не чаял. Олечку же он презирал и не любил. А когда приезжал, старался при любом удобном случае, принизить её, обзывая оборванкой.
- Сам ты оборванец! - не выдержала как-то Нина Ивановна - только и ездишь ко мне в день пенсии. Деньги клянчишь. А сам при этом работаешь и жена твоя тоже. А с матери последний рубль тянешь. Уходи, Роман! И больше не приезжай. Лучше совсем никак, чем так!
- Вот ты как заговорила, мама? Хорошо! Помирать будешь, даже хоронить не приеду! - вспылил мужчина и крикнув сыну Вадиму, который задирал Олечку возле дома, усадил его в машину и умчал. Бросив ненавистный взгляд на девочку. С тех пор он и правда не ездил.
- Бог ему судья Олюшка - ответила Нина Ивановна и поднялась - пойдём чайку попьём на ночь и спать. Завтра ты у меня аттестат получаешь!
Лето пролетело быстро за огородными заботами и пришла пора провожать Олюшку в город, учиться.
- Самим -то не управиться. Витьку соседа попрошу, до общежития твоего отвезёт нас с баулами - Нина Ивановна и сама торопилась в город. Самочувствие в последнее время было не очень. Пришла пора решить один вопрос, пока есть время.
Возле общежития долго Оля обнималась с бабушкой.
- Ты моя радость учись самое главное. Потому что в дальнейшем только сама на себя сможешь рассчитывать. Старая я уже и дряхлая. Сколько мне ещё осталось...
Оля подавила в себе подступающие слёзы.
- Перестань, бабулечка! Какая ты у меня дряхлая? Пожилая женщина в самом расцвете сил!
Нина Ивановна улыбнулась внучке. Попрощавшись с ней, она села в машину соседа Виктора и попросила его довезти её до нотариальной конторы. Дело было сделано и со спокойной душой, старушка вернулась к себе в посёлок.
Олюшка ездила к бабушке каждые выходные. Волновалась за её здоровье, усиленно зубрила и мечтала с отличием окончив колледж, поступить в институт на врача. Она была уверена, что своими знаниями может продлить бабушке старость.
Потом девушка стала ездить всё реже. Она влюбилась в своего одногруппника Сашу. Парень оказался неплохим, тоже хорошо учился и планировал поступать в институт.
Нина Ивановна только радовалась за внучку. По окончании колледжа с красным дипломом, молодые поженились. Было им, всего по двадцать лет.
На скромном свадебном застолье, в недорогом кафе со стороны невесты из приглашённых, была только бабушка.
- Ты для меня не только моя любимая бабулечка. Но и мама, и папа - в одном лице. Все эти годы, ты дарила мне тепло своей души и любовь своего доброго сердца. Ты заботилась обо мне, переживала. Растила, кормила. Одевала и обувала. Ты ... - голос Оли дрогнул, глаза наполнились слезами - ты дала мне дом. Настоящий, тёплый дом. Я люблю тебя, ба! Спасибо тебе за всё!
Оля опустилась перед бабушкой на колени и прижалась к ней. Она была ей за всё благодарна и не представляла себе, что когда-нибудь её бабулечки не станет.
Гости расчувствовались и чуть ли не плакали вместе с невестой.
- Встань, Олюшка. Ну, неудобно - смущённо шептала Нина Ивановна. Сердце её переполняла гордость.
- Чего же тут неудобного! - громко произнёс Саша и усадил Нину Ивановну рядом с собой - вы теперь главный член нашей большой семьи! Добро пожаловать! - парень рукой обвёл всё своего многочисленное семейство.
Весь вечер звучали тосты за счастье молодых и здоровье Нины Ивановны, воспитавшей такую замечательную девушку.
Вскоре Нина Ивановна слегла. Как будто выдохлась, выполнив свой долг.
Оля и Саша по очереди ухаживали за ней, мотаясь из города в посёлок. Совмещая с учёбой в институте.
Однажды она крепко взяла внучку за руку и произнесла:
- Как меня не станет, налетят коршуны в лице моего сына и снохи. А ты им отпор дай. Я на тебя ещё несколько лет назад, дарственную написала. Всё у нотариуса. Заверено и по закону.
- Бабушка ...
- Ничего не говори! У тебя родителей настоящих не было, я одна как могла, заботилась о тебе. А скоро я покину этот мир и уйти хочу со спокойной душой. Что у тебя есть свой дом, своя крыша над головой. Продадите его с Санькой и квартиру в городе купите.
Оля только расплакалась, не зная что сказать. Комок подступивший к горлу, мешал говорить.
После того разговора, при хорошем и добросовестном уходе, Нина Ивановна пожила ещё полтора года, а потом тихо умерла во сне. Не мучаясь.
Как она и предупреждала, из города после сорока дней, заявился отец со своим семейством.
- Дом освободить! - сказал, как отрезал Роман - пока мать моя была жива, тебе разрешалось тут жить. Её нет - выметайся отсюда.
Оля сначала растерялась, глядя на его презрительное лицо. На его жену, которую до этого ни разу не видела. На своего брата, нагло жующего жвачку и осматривающего бабушкин дом. В уме он уже прикидывал, как уломать родителей побыстрее его продать и взять ему тачку. Крутую не получится, но хоть на какую хватит. Зато своя и не придётся каждый раз у отца выпрашивать, девочек покатать.
С магазина пришёл Саша и уставился на незваных гостей.
- Это ещё кто? Хахалей уже сюда водишь? - заорал Роман.
Саша прошёл мимо него и спокойно поставил пакет с продуктами на стол.
- Я её законный муж. А вот вы кто? Что-то не припомню, чтоб мы когда-либо встречались.
Роман покраснел от злости.
- Вон отсюда! Оба! - гаркнул мужчина, показывая рукой на дверь.
- Во - первых на каком основании столь нелюбезный тон? Во - вторых, как это вон? Ольга здесь полноправная хозяйка. Вам дарственную показать? - Саша насмешливо смотрел на несостоявшегося тестя.
- К... какую дарственную? - чуть ли не заикаясь, спросил Роман.
- Рома! Эта змея чем-то опоила твою мать. В суд надо срочно подавать! В суд! - жена отца, тормошила мужа.
- Я этого так не оставлю! Я докажу, что ты не моя дочь и не внучка моей матери! - сотрясал воздух кулаками, Роман.
- Готовь чемоданы, оборванка. Мы всё сделаем, чтобы ты тут не жила - процедил сквозь зубы, сводный братец. Перспектива остаться без машины, озлобила его ещё сильнее.
Они ушли, оставив после себя пустоту. Ольга опустилась на пол и закрыв лицо руками, расплакалась. За что они так? Что она им сделала? Отец ни разу за всё детство, даже конфетки ей не принёс. А теперь хочет и дома лишить.
- Неужели они плохо живут? Или им негде жить? Саша! Это же единственное, что осталось мне от бабушки! - сквозь слёзы, говорила Ольга.
Саша решительно поднял жену с пола и прижал к себе.
- Завтра же дам объявление о продаже дома! Иначе они не отступят и будут трепать тебе нервы до последнего. И не спорь! Вспомни, сама Нина Ивановна не раз говорила, чтобы потом мы дом продали и перебрались в город!
- Да ... только я не думала, что нам придётся продавать его, так скоро. Здесь прошло всё моё детство!
Дом продали быстро. Нашлись зажиточные покупатели, которые всегда мечтали о загородном доме. Они даже торговаться не стали. Усадьба была огромной, засаженной плодовыми деревьями. От дороги далеко. Окна дома, выходили на сосновый лес, а в глубине сада стояла деревянная беседка, увитая виноградником. Добротный, кирпичный дом пришёлся по нраву новым жильцам.
Оля с Сашей купили уютную скромную квартирку, ближе к центру города. В скором времени они ожидали пополнения в своей молодой семье и радовались этому безмерно. Их ребёнок желанный и любимый.
Ложась спать, Ольга мысленно обращалась к бабушке: " благодарю тебя родная, ты дала мне жизнь".