Полицейский открыл было рот, чтобы указать бабушке куда ей идти со своими советами, как тут дверь открылась, и очередной служитель закона втащил молодую женщину в весьма откровенном наряде.

- Вот, промышляла на улице, - коротко отрапортовал он дежурному.
- Отцепись, козел! – подтвердила молодая женщина.
- Вот! – с удовольствием сказал дежурный бабушке, - тоже, как и вы, любительница эротики. Представительница древнейшей профессии.
- Не думаю, что оно ей нравится. Вы ведь не любите на отдыхе думать о постылой работе? – ответила бабушка и поздоровалась с барышней, - Добрый вечер, милая девушка. Прекрасный вечер, не правда ли?
- Эта милая, как вы сказали, девушка – злостная проститутка. Ее уже пятый раз приводят за преступную деятельность на улице.
- Разве можно рвение к работе называть преступным? – пожала плечами бабушка. – Вас же не ругают, когда вы хорошо выполняете работу, наоборот, поощряют премиями!
Полицейский побагровел. Кажется, его терпение подошло к пределу, и он сейчас сорвется.
- Не сравнивайте меня с этой шалавой, - тихо, с угрозой сказал он.
- Фи, какое непристойное вас, служителя закона, слово, - поморщилась бабушка. – Девушка продает свое время, силы и возможности за деньги. Как и любой человек, который устраивается на работу.
- За деньги ее имеют все, кто хотят, - подал сзади голос тот полицейский, что до этого был безмолвным слушателем всего разговора.
- Разве ваше начальство с вами не так точно поступает? - ухмыльнулась бабушка.
Полицейский фыркнул, бабуля продолжила:
- Когда женщина попадает в тупиковое положение и у нее остается единственное, что у нее есть – ее тело – она использует это. Каждый использует то, что имеет. Мужчина использует сильные руки, здоровое тело, ум, какие-то навыки. Старые и немощные нужны хорошо, если ближайшим родственникам. Женщине тяжелее. Она часто в силу своей физиологии не имеет возможностей, в силу обстоятельств не имеет полезных навыков. Остается лишь тело. И всегда есть мужчины, готовые платить за обладание этим телом. Моя бабушка, когда в тяжелые времена осталась одна с двумя детьми, тоже не нашла другого выхода. А она была из очень богатой семьи. Ее воспитывали французские бонны, у нее были личные служанки и даже личный экипаж. Она получила блестящее образование и говорила свободно на трех языках. Замуж вышла очень удачно за богатого предпринимателя, который пытался создать на своих фабриках образец идеального общества. Когда ее образованного мужа расстреляли те, кто с трудом без мата мог связать пару слов, она осталась одна без средств к существованию в крохотной каморке с двумя детьми. Каждый вечер она надевала единственное красивое платье, закрывала на ключ дверь и уходила. И каждое утро могла не вернуться. С ней, в те времена могло случиться все, что угодно. Ее могли арестовать. Ее могли банально убить. И тогда дети так и умерли от голода, позабытые в той каморке. Но она возвращалась. Открывала окно, весело говорила по «Бонжур» и кормила детей едой, которую она добыла ценой своего прекрасного тела.
Повисла пауза. Потом дежурный пробурчал:
- Тогда были другие времена.
- Времена всегда одинаковые, - ответила бабушка. – Благополучные для одних, и нехорошие для других. И всегда есть женщины, которые не могут найти другого выхода, как предоставить свое тело в уплату. Они, по крайней мере, делают это честно. Я бы на вашем месте для начала поинтересовалась у этой милой девушки, какие причины привели ее на улицу.
- Ну и какие причины привели тебя на улицу, милая девушка? – ухмыльнулся полицейский барышне.
Та открыла рот, чтобы выдать все то, что она думает про гнусных ментов, но потом неожиданно расплакалась и из нее полилась бессвязная речь про какого-то ублюдка, про долг на который ее присадили и счетчик, который капает…
Пока слегка поубавившие гонор полицейские, переглядываясь, выслушивали девушку, мы с бабушкой тихонько сидели в уголочке.
- Как ты думаешь – они помогут ей? – тихонько спросила я.
- Конечно, нет, - фыркнула бабуля, - это же не индийское кино, где все хорошие побеждают всех плохих. Но, по крайней мере, не будут трогать эту девушку, если она продолжит свои попытки заработать. И не потому что пожалели. А просто потому, что при взгляде на эту конкретную девушку у них будет просыпаться что-то вроде легкого чувства стыда.
Как мы и предполагали, девушку отпустили довольно быстро и все внимание опять вернулось к нам.
- Нам бы зафиксировать ваш визит, - чуть ли не извиняющимся тоном произнес полицейский, - но по протоколу я должен установить вашу личность и контакты.
- Да не вопрос, - пожала плечами бабуля, - вот мои документы. – И вынула из сумочки паспорт.
Дежурный кинул злой вопросительный взгляд на того, кто нас сюда привез.
- Вы же говорили, что их у вас нет! – воскликнул тот!
- Что вы хотите от старой больной женщины, которая ехала в дом престарелых, а попала в стриптиз-клуб, - устало ответила бабуля. – Склероз – он такой склероз.
Полицейские изучили документы. Особое внимание их привлекла дата бабушкиного рождения. Поскольку они несколько раз внимательно посмотрели то на паспорт, то на бабушку. Она игриво улыбнулась в ответ и поправила прическу.
- А что вы делаете в столице? – спросил дежурный.
- Сложно сказать, - ответила бабушка. – Я думала, что приехала получить немного радости от хорошей кухни и хорошей игры на спектакле. А оказалось, что мне нужно спасти брак, который еще не начался, но уже рискует пойти по пути разрушения.
Взглянув на ничего не понимающих копов, вздохнула и добавила:
- Приехала на свадьбу внучатой племянницы.
Хлопнула входная дверь и в холле раздались чьи-то взволнованные голоса.
- А вот и невеста со своим женихом, - добавила бабушка.
Вышеупомянутая невеста появилась в дверях, крепко держась за руку своего будущего супруга.
- Мы готовы внести залог за нашу бабушку! – воскликнула она, как только увидела нас.
- Да у нас есть деньги. Нам подарили на свадьбу, - подтвердил ее жених.
Полицейские переглянулись.
- Какой залог! О чем вы? – раздраженно воскликнул дежурный.
- Вы в клубе повязали старую больную женщину! А она ни в чем не виновата! Мы готовы заплатить, что бы вы ее отпустили! – выступил вперед жених.
Бабушка, которая смотрела на это все с видом кота объевшегося сметаны, чуть не прослезилась.
- Кажется, я не зря приехала на эту свадьбу, - промурлыкала она.
- Выйдете из кабинета! – рявкнул дежурный. – Сейчас мы отпустим вашу бабушку. Ждите в приемной!
Молодые люди не торопились покидать кабинет, пока бабуля не объявила радостным тоном, что сейчас она договорит с милым полицейским и присоединится к ним. Милый полицейский что-то яростно строчил на бумаге, завершая бюрократическую процедуру.
- Вот. Распишитесь и можете идти, - пододвинул бумагу он бабушке. Та, вместо того, чтобы расписаться, взяла бумагу и внимательно прочитала. И лишь потом расписалась.
- Проверьте охранника, - мимоходом спросила она.
- Кого? – не понял дежурный.
- Охранника. Того, что на входе в клуб дежурит, - ответила бабушка, - у него идеальная возможность распространять то, что вы ищите. Впрочем, это могут быть всего лишь бредни старой безумной женщины, которая случайно увидела, как кто-то из посетителей сунул ему в руки деньги.
- Понял, - кивнул дежурный.
- Я вам ничего не говорила.
- Вас подвезти? Сейчас попрошу ребят, они едут на дежурство.
- Не стоит тревожить ребят, - улыбнулась бабушка. – Мы вызовем такси. Вечер был сказочно хорош, но его пора заканчивать. Спасибо вам, милые, я провела незабываемое время в вашем обществе.
И, оставив полицейского ломать голову над выбором воспринимать ее слова как сарказм или искренний комплимент, вышла. Я вслед за ней.
В коридоре к нам на встречу вскочила сестра со своим женихом.
- Все в порядке? Тебя отпускают? – воскликнула она.
- Да, милая, все хорошо, - тепло улыбнулась бабуля. – Нам пора ехать, поскольку завтра с утра очень хлопотный день. Надо еще пережить вашу свадьбу и не дать другим испортить ваш самый главный день.
Автор: Иина Подгурская
- Мась, разблокируй карточки. У меня оплата по безналу не проходит.
-Ничего, что ты больше не моя девушка?
-Твоя - не твоя… Карточки-то тут при чем?
Никита поставил на громкую связь.
Все гоготали.
Вероника обиженно фыркнула.
Вероника была стереотипно-блондинистой девушкой (это не про цвет волос, а про состояние души). Красилась-то она в темно-шоколадный, очень насыщенный цвет. Вероника не расставалась со своими розовыми финтифлюшками и злющим йорком, который вообще никого не признавал, кроме самой Вероники.
Когда она сошлась с Никитой, все подумали - заколдовала. Ну, как иначе? Вероника была совсем не в его вкусе. Все, с кем когда-либо встречался Никита, отличались серьезностью и здравомыслием. Это не про Веронику.
Не его типаж.
Он и сам удивлялся:
- Смотрю на нее… И, вроде, осознаю, что мы как с разных планет, а справиться с собой не могу… Как наваждение.
Наваждение…
Он приводил Веронику в свою компанию, но она не влилась в нее. Вероника не могла поддержать ни одну беседу, если она не про фэшн-показы и не про моду. Иногда Вероника начинала “умничать” и кого-нибудь высмеивать, но этим еще сильнее оттолкнула от себя их. Она путала южный и северный полюс. Про косинус и синус вообще не слышала. Конечно, в обычной компании великосветские беседы и не вели, но какие-то общеизвестные факты все же лучше знать… Да и это не главное для них было. Лишь бы общалась нормально. Но Вероника всегда себя превозносила. За это в компанию ее и не принимали.
Собачка Вероники сгрызла ботфорты Лены. Когда Лена об этом сказала, то Вероника, небрежно и с ее обожаемой повелительной интонацией, перепоручила все Никите:
-Оплати.
Он и так открыл ей счет… Он и так все ей покупал.
Внезапно ее пренебрежительный тон стер все наваждение, которое было у Никиты. Просто ветром сдуло. И Никита ее бросил.
Он и подумать не мог, что Вероника еще позвонит с требованием
ДзенБлог:
Пончик с лимоном
Завистливая одноклассница
✨
Дверь салона красоты открылась с такой силой, что колокольчик слетел со своего привычного места и жалобно дзинькнул, только коснувшись пола.
Две работницы парикмахерского зала переглянулись между собой и посмотрели на администратора. Лена, заполнявшая таблицу на компьютере, услышав звон, сразу встала и приветливо улыбнулась. За годы работы все уже прекрасно понимали, что перед ними проблемный клиент.
Дверь, удерживаемая доводчиком, плавно закрылась. В салон, находящийся на первом этаже трёх этажного торгового центра, вошла женщина, лет тридцати, в короткой норковой шубе, высоких сапогах ботфортах и с сумочкой из змеиной кожи в руках. Высокая, длинноногая, с миловидным лицом. О таких часто говорят "С претензией" или "Понты".
— Мне нужно подровнять кончики и сделать укладку.
— Здравствуй, как ваша фамилия, на какое время записаны? — продолжая учтиво спрашивать, ответила администратор.
— Я не записана. У вас вон, всё равно мастера сидят, — ткнула она пальцем в работниц зала.
Парикмахеры тут же вышли из зала в подсобное помещение, чтобы ещё больше не злить гостя.
— У них через десять минут клиенты по записи. Могу вам предложить подождать полчаса, освободится другой мастер. Хотите кофе или чаю? — приглашая на диван слева от стойки администрации, сказала Лена.
Молодая женщина вспылила и даже топнула ногой.
— Я к вам уже пришла, а их ещё нет, вот и обслужите меня, а они подождут полчаса.
Лена растянула улыбку и спросила:
— Может печенья или конфет хотите?
— Я хочу, чтобы меня подстригли! Дайте жалобную книгу, — милое лицо пришедшей девушки исказилось, гримаса на лице была совершенно неприятная и не соответствовала внешнему виду женщины.
— Лена, что у вас происходит? — спросила одна из женщин, только что вошедших в зал салона из подсобного помещения, где стояли вёдра и швабры.
— Женщина требует подстричь её, а у нас все мастера заняты.
— Я уже требую жалобную книгу и... директора.
— Женька! Смирнова! — закричала гостья и бросилась навстречу вошедшим.
Одна из женщин была одета в тёмно-синий халат, такой же, что носят уборщицы, а вторая держала такой же халат в руке и упаковку с одноразовыми салфетками. Вошедшие остановились у стойки администратора.
— Вот те раз, а я думала, куда ты после школы пропала, а ты, оказывается, со своим высшим образованием в салонах работаешь, пол моешь, — гостья чуть не расхохоталась, совсем забыв, зачем она пришла.
— Здравствуй, Таня, — было заметно, что Евгения немного смутилась. — Двенадцать лет не виделись.
Женя и Таня учились в одном классе, в одном посёлке, обе хотели для себя лучшей жизни. Таня всегда была заносчива, настырна, учиться не любила, старалась, чтобы все окружающие плясали под её дудку, могла обмануть и не считала это чем-то неприемлемым. "В достижении целей все средства хороши", — любила говорить Таня. И когда Женя только приехала жить к бабушке в пятнадцать лет, Таня сразу же взяла её в оборот.
"Будешь моей подружкой, давай знакомиться", — улыбалась Таня. Она уже знала, что Женя идёт на золотую, или, в крайнем случае, на серебряную медаль, и такие люди должны быть в её окружении обязательно — будет у кого списывать домашнюю работу и контрольные.
Но Женя лишь улыбнулась в ответ. Евгения красотой не отличалась — обычная девочка, с обычной внешностью: невысокая, темноволосая, худенькая, но умная и трудолюбивая. Она прекрасно знала, что за внешней красотой часто скрываются не совсем благие намерения. Так и вышло.#опусы Как только Женя поняла, что её используют, она сразу отдалилась от новой знакомой.
Но Тане это не понравилось. Она завидовала Жене, потому что с её приходом в класс, акцент внимания сместился в пользу новенькой. Женя помогала одноклассникам с учёбой, не давала списывать, а объясняла. Новенькая всегда была на первых ролях и предлагала отличные идеи для конкурсов, КВН и просто обычных школьных мероприятий. Одноклассники видели в Жене противоположность Тане и тянулись. Таня завидовала. И говорила об этом открыто:
— Ну и получишь ты свою медаль и что? Я вот точно выйду замуж удачно, у меня будет большой дом, машина, деньги. А у тебя что?
— Для начала у меня будет хорошее образование, — улыбалась Женя, — а остальное приложится.
Когда аттестаты были у выпускников школы на руках, все разъехались кто куда и почти не виделись. О Жене Таня практически ничего не знала, слышала только, что она поступила в ВУЗ на экономический факультет, причём на бесплатное обучение, и вышла замуж.
Таня тоже хотела замуж, но никак не могла подобрать достойную кандидатуру. Встречаться с ней хотели многие, но вот предложение руки и сердца делать не спешили.
— Таня, так что ты хотела? — спросила Женя, снимая халат.
— Подожди, так ты что, начальница тут, ты этим салоном владеешь? — завистливо спросила Татьяна.
— Нет. Владелица салона Анна Витальевна.
— А ну хорошо, а то я уже подумала, что ты в люди выбилась, лучше меня устроилась.
Женя улыбнулась. Ей сейчас стало понятно, что она точно устроилась лучше Таньки, той самой Таньки, что не верила в неё. У Жени семья, муж, двое детей, большой загородный дом, машина, замечательная работа. Муж был прав, и Женя прекрасно справляется с обязанностями управляющей.
— Меня подстричь отказались, а мне на свидание.
— А так ты ещё и не замужем? — с явным удовольствием подумала про себя Женя.
— Лена, а есть у нас свободное окошко? — спросила владелица салона.
— Карина минут через пятнадцать освободится, я предлагала девушке подождать.
— Я думаю, Татьяна, подождёт, правда же? Мы можем подняться ко мне в офис, это мой торговый центр.
— Что? Как твой?
— Вот так. Я владею этими площадями и сдаю их в аренду. Вот сейчас с Анной Витальевной осматривали дополнительные квадратные метры, обсуждали расширение салона.
Танина челюсть отвисла сама собой. Она молчала, стояла, моргала, а после покраснела и резко выскочила из помещения, дёрнув входную дверь.
Три года назад муж Жени выкупил земельный участок и построил на нём торговый центр.#опусы Евгения давно уже хотела выйти на работу, дети подросли, и появилось больше свободного времени, но муж был против. А вот управлять торговым центром оказалось интересно, и Женя согласилась на предложение мужа стать владелицей и управляющей здания.
Дверь, удерживаемая доводчиком, медленно закрылась. Женя улыбнулась, провожая взглядом завистливую одноклассницу, и повернувшись к владелице салона, сказала:
— Продолжим, Анна Витальевна?
— Конечно, давайте посмотрим ещё ту комнату, — показала в сторону второго зала владелица салона.
Автор: Сысойкина Наталья
Кто здесь гость, а кто – хозяин
✨
Вечером в субботу Иван Сергеевич вернулся от своей матери совершенно расстроенным. За ужином он обратился к жене
-Слушай, Наташа, я думаю нам нужно перевезти маму к себе. Она совсем что-то расходилась, все путает, многое забывает. Говорит, что у нее давление каждый день скачет, и она порой путает какие ей таблетки пить… С соседкой говорил, так она тоже подтверждает, что маме одной жить опасно. Она и воду забывает выключить и газ, а тут день с ночью перепутала. Встала посреди ночи и пошла на улицу, говорит, что ей хочется прогуляться. Она ведь так может уйти куда-нибудь, а потом и адрес забудет или еще что-то плохое случится.
-Ну, а ты ей предлагал переехать к нам?- Наталья Петровна невольно вздохнула. Со свекровью у нее были неплохие отношения, но ведь это было тогда, когда они жили отдельно. Женщина прекрасно понимала, что если Ираиду Владимировну перевезут к ним, то у нее работы прибавится. Нужно будет ухаживать за очень пожилым и больным, а главное, непоседливым и властным человеком.
-Да, предлагал, она –за. Она очень даже хочет, потому что боится жить одна. И скучно ей говорит, иногда по целым дням не с кем словом перемолвиться. Я, когда ей намекнул на переезд, она так обрадовалась, что была готова сразу вещи собирать и ехать со мной. НО я сказал, что нужно все решить и только потом переезжать.
-ТО есть ты ей уже пообещал, что мы ее заберем…- вздохнула Наташа.
-Наташа, а что я могу сделать? Я понимаю, конечно, что у тебя работы прибавится и беспокойства от мамы будет много, но это же моя мама, я не могу от нее отказаться и не собираюсь этого делать и отдавать маму в дом престарелых тоже не буду.
Наташа услышала в голосе мужа металлические нотки, которые довольно редко появлялись, но в таких случаях он был непреклонным. И сама она тоже понимала, что ситуация безвыходная, поскольку Ираида Владимировна действительно не может жить в одиночестве.
-Нужно будет комнату Игоря в порядок привести и там поселить Ираиду Владимировну.
Игорь был их взрослый сын, он учился в другом городе, собирался там остаться на постоянное место жительства, у него уже была девушка, с которой он давно встречался и домой возвращаться был не намерен.
НО комнату его родители оставили в том же самом состоянии, в котором она была, когда сын жил дома. Они все же надеялись, что сын еще вернется, вдруг у него там не получится с работой или женитьбой. НО теперь придется сделать там небольшой косметический ремонт, убрать все вещи сына и устроить уютное жилище для матери.
-А что будем делать с квартирой мамы?- поинтересовалась Наталья Петровна.- Если ее сдавать, то тоже придется сделать хотя бы небольшой ремонт, а то там его не было лет десять, если не больше…
-Давай этот вопрос с мамой решим,- ответил муж. – А ремонт, конечно, сделать придется. Давай уже завтра с утра начнем этот вопрос решать, а то мама будет каждый день звонить раз по десять и спрашивать, когда же мы ее заберем.
Наталья только вздохнула, она понимала, что ремонт, даже небольшой, нарушит весь ее привычный быт.
-Ну, надо, так надо. У меня есть знакомая бригада ремонтников, я позвоню бригадиру и узнаю, смогут ли они к нам приехать и как быстро справятся с работой.
-А что там долго делать?- легкомысленно отмахнулся Иван Сергеевич,- нужно только все вещи Игорька унести в гараж. И посмотреть, что от мамы перевезти. Она же не сможет спать на этом прокрустовом ложе, которое Игорь себе соорудил. И еще, какие вещи она захочет взять. Она говорила, что ей обязательно нужно забрать ее громадное кресло и телевизор, этажерку с цветами и книги, а также секретер, он ей достался от мамы.
В течение трех недель ремонт был закончен, и маму перевезли на новое место жительства. Бригада благополучно отправилась делать ремонт в ее квартире, а Ираида Владимировна страшно переживала, что не может наблюдать и контролировать весь процесс ремонта.
Наталья Петровна с радостью убедилась в том, что от свекрови не так уж и много беспокойства. Она подолгу спала, еду подавать себе в постель не просила, ела то же самое, что и они. Правда, просила, чтобы ей покупали в магазине больше кефира и сырков. Но это было не сложно. Большую часть времени Ираида Владимировна проводила в своей комнате за книгами или смотрела сериалы. А когда вечером Иван Сергеевич приходил с работы, и они все собирались за ужином, то рассказывала, как она рада, что сын со снохой перевели ее к себе и как она счастлива от этого.
Через месяц ремонт в квартире свекрови тоже был закончен, заключили договор с риэлтерским агентством и благополучно сдали жилье бездетной семье на длительный срок.
-Вот, мама- удовлетворенно вздохнул Иван Сергеевич, - ты теперь будешь получать еще двадцать тысяч к пенсии. Я буду контролировать, чтобы все с квартирой было в порядке. Так что не волнуйся.
-Спасибо, сынок,- обрадованно сказала мать,- я так рада. У меня будут деньги на какие-нибудь приятные сюрпризы. Это всегда так мило. Я и вам смогу помочь при случае.
-Мама, не надо, побалуй себя, я хорошо зарабатываю,- отмахнулся Иван Сергеевич.
-Какие вы у меня хорошие,- прослезилась Ираида Владимировна,- как я рада, что вы у меня есть…
Потом она немного посидела и вдруг выпалила:
-Ой, а я забыла вас предупредить, что в пятницу вечером приедет мой брат, меня навестить.
-Какой брат, мама?- не понял Иван Сергеевич.
-Сынок, ты что? Мой брат Митя. ОН живет в райцентре. ОН приедет с женой, он меня давно не видел. Я тоже соскучилась. Мы уже не молодые, вдруг это последний раз нам удастся встретиться.
Наталья Петровна вопросительно посмотрела на мужа, тот пожал плечами.
-Я дядю Митю не видел же лет тридцать. ОН действительно давно не приезжал, мама к нему ездила еще, когда папа был жив. И что это вдруг он решился приехать?
-Так я его просила, нам же нужно увидеться перед смертью.
В пятницу приехал громогласный дядя Митя и его толстая, краснолицая жена. Они прожили в гостях неделю, и за это время Наталья Петровна с ног сбилась, ухаживая за гостями, которые очень любили поесть, делали это основательно не менее пяти раз в день, а потом всю ночь сладко храпели так, что кроме них больше никто не спал.
Когда гости уехали, то хозяева вздохнули с облегчением, правда, ненадолго. Через несколько дней Ираида Владимировна опять за ужином сказала:
-Я забыла вам сказать, что завтра приедет моя внучатая племянница с дочкой… или у нее сынок? Я что-то забыла.
-Какая племянница , мама?- удивился Иван Сергеевич.
-Да ты, что, не помнишь? Это же дочка моего двоюродного брата Михаила. Он умер уже лет десять назад. А Ирочке уже тридцать семь лет, у нее дочка или сынок… Они приедут ненадолго погостить и повидаться. Я по ней очень соскучилась. ВЫ же не против?
-ВЫ могли бы нам и раньше сказать об этом,- холодно ответила Наталья. - Я и так измучилась, пока ухаживала за вашим братом и его женой. Я в повара превратилась, только и делала, что готовила, мыла посуду и убиралась. А эта его женушка хоть бы раз предложила помочь.
-Ну, Наташенька, они же гости..- слабо возразила Ираида Владимировна. –А если тебе было тяжело, ты могла у меня помощи попросить.
Наталья в ответ только вздохнула. Скоро приехала племянница Ирочка с сыном Максимом, высоченным подростком пятнадцати лет, который постоянно слушал музыку и «залипал» в телефоне. Вместо одной недели они прожили десять дней, и опять Наталье Петровне приходилось готовить и убирать, поскольку Ирочка спала до обеда, а потом все вечера напролет активно проникалась культурной жизнью большого города.
Максим тоже спал допоздна, а потом подолгу занимал ванную комнату, за столом капризничал хуже кисейной барыши. Он не ел вареный лук, терпеть не мог супы и борщи, пил очень крепкий чай и кофе с кучей конфет или пирожных, а потом запирался в туалете на очень долгий срок.
Все это очень раздражало Наталью Петровну, и она стала высказывать свое недовольство мужу. Тем более, что н Ирочка, ни Максим особо не интересовались двоюродной бабушкой и времени с ней вообще не проводили.
-Интересно, как это они так соскучились, что не могли не приехать, но тут разом интерес к ней потеряли?- спрашивала Наталья мужа.- И надеюсь, к нам больше уже никто не приедет? Я устала так, как еще никогда в жизни не ставала. А денег мы за этот месяц потратили втрое больше, чем обычно.
-Ну ладно, дорогая, - успокоительно журчал муж,- они уедут, и у нас вроде бы родственников больше нет. Никто не приедет. Маме просто скучно было, вот она и перезванивается со всеми дальними и ближними родственниками.
-Что-то я не помню, чтобы к ней самой было такое паломничество родственников…- проворчала Наталья Петровна, проводив Ирочку и Максима.- Слава Бог, теперь поживем спокойно.
НО она рано радовалась. Спустя неделю Ираида Владимировна снова за ужином объявила:
-К нам опять приедут гости,- она восторженно посмотрела на оторопевших сына и невестку, а потом продолжила,- в воскресенье приедет моя тетя Мария с мужем и внуком. Он у них еще маленький и его оставить не с кем.
-Мама,- не выдержал Иван Сергеевич,- откуда ты берешь всех этих родственников? Они у нас никогда не закончатся? Раньше к тебе никто не ездил, а теперь какое-то паломничество открылось. Ты их специально приглашаешь?
-НО, милый, раньше, куда бы я их пригласила. У меня маленькая однокомнатная квартир. Тесно, я уже старая, готовить почти не могу. А сейчас я живу в таких царских условиях, у нас квартира большая, целых четыре комнаты, Наташа так вкусно готовит. Мы живем в центре, все рядом. А в магазинах сейчас ведь все есть, купить не проблема. А если вам денег не хватает, я добавлю… Эти двадцать тысяч, которые ты мне ал, я еще не истратила. Правда, я дала Ирочке на подарок для Максика из моей пенсии. НО все равно ведь всего сейчас хватает?
-Мама, а у нас еще много родственников, которые хотят приехать тебя повидать?
-Как у всех людей. У меня остался из братьев только Митя, но есть еще тетя Маша, которая приедет, есть две двоюродные сестры, есть троюродный брат… У них у всех есть дети и внуки. Это же родная кровь. С ними нужно поддерживаться отношения. Ой, а я еще хотела пригласить в гости мою золовку, я ее не видела уже лет пять. Мы с ней только на кладбище виделись, на могиле твоего отца. А нам так много есть о чем поговорить, вспомнить моего бедного Сережу.
Наталья молча вышла из кухни, она еле-еле сдержала себя, чтобы не наговорить лишнего своей свекрови. Она понимала, что это мать ее мужа, она- пожилой и больной человек, но в голову лезли всякие мысли.
-Была у зайца избушка лубяная, а у лисы ледяная… Так, кажется, говорится в детской сказке. Был у нас покой и тишина, а теперь я в своем доме только повариха и прислуга. И конца краю этому я не предвижу.
Вслед за ней вышел муж
-Наташа, не расстраивайся. Я поговорю с мамой, я попрошу ее никого не приглашать в наш дом. Она поймет. Я знаю, что ты очень устала, но ты потерпи, пожалуйста, тетю Машу…
-И ее мужа и маленького внука…- горько усмехнулась Наталья Петровна.- Поговори, поговори, только вряд ли это подействует. Ты слышал, что мама сказала, у нас прекрасная четырехкомнатная квартира и можно сюда приглашать гостей.
-Ты же все понимаешь…- тихо сказал муж.
-Я все понимаю,- подтвердила жена.- Я все понимаю и потреплю.
ДзенБлог: Тётокnet
Выжить надо!...
Люба за небольшую плату бегала нянчить ребёнка к знакомым. Её мать Светлана - болела. Она слегла после смерти мужа - с тремя детьми. А ведь так хорошо жили!.. Пустота на душе, боль в сердце... Дети: Люба 14 лет, самая старшая, помогала во всём, Аня 7 лет и Петя 5 лет. Отец Григорий был прорабом на стройке, при нарушении техники безопасности - погиб... Весна в этом году не принесла особой радости. Люба сама ездила на дачу с младшей Аней и сажала картошку, лук, огурцы. Было тяжело копать землю, но Люба работы не боялась.
Уставшая, она приходила и готовила еду, утешала маму, целовала, гладя по голове:
- Мамочка, всё пройдёт, миленькая, ты только живи! Мы же любим тебя!
Мать плакала. Её слёзы были тяжёлым испытанием для Любы. Глядя на маму, она уходила нянчить сына знакомой, забирала его из детского сада и сидела с ним до 9 вечера, пока не приходила его мать с работы. Потом Люба с продуктами шла домой. Родителей у её отца не было, а мать Светланы, Любина бабушка, по возрасту нечасто посещала родных... В тот день Люба сидела с Максимом дольше обычного - его мать задержалась на целый час. Купив молоко, хлеб и вилок капусты, она выскочила из магазина и пошла домой...
- Смотри Лёха, опять эта коза по нашему двору шастает! – смеялся Сашка по кличке Упырь. - Ты миллионерша, много заработала, замарашка? - язвил 17 летний подонок.
Антон дёрнул проходящую Любу за сумку и прижал к себе, потом пихнул её к Упырю...
- Ребята, что вы делаете?! Отпустите! Меня мама ждёт!
- Не мекай, коза! Тащите её пацаны! - скомандовал Упырь, закрыв ей рот какой-то тряпкой.
Те, хищно оглядываясь, потащили Любу куда-то во дворы. Она плакала, извивалась, но её худенькое тельце не могло совладать с тремя ублюдками, накачанными водкой.
Как назло на улице никого!.. Парни затащили её в подвал какого-то дома. Любу бросили на грязный матрас, валявшийся на полу...
Она всё поняла и, вскочив на ноги, стала умолять:
- Отпустите! Папа умер, у нас с мамой двое маленьких детей, мама больна… - понимая, что её так просто не отпустят, она плакала, подбежала к закрытой двери.
Упырь закричал:
- Пацаны, я первый! Держите козу!
Все, как звери, набросились на невинную девушку - совсем ещё ребёнка. Они разорвали на ней платье, нижнее бельё, свалили на матрас. Лёшка и Антон хохотали и держали её. Упырь, борясь с непослушными ногами девушки, пытался войти в неё. Люба кричала до хрипоты, получая удары и пощечины.
Вдруг остановившись Упырь закричал:
- Пацаны, так она не коза, а девка!
- Вперёд, Саня, покажем, какие мы крутые пацаны! Давай! - кричали Лёха с Антоном.
Упырь безжалостно вошёл, в Любашу. Та закричала от боли и, укусив Антона за руку, тут же получила удар, по голове!.. Голова закружилась, всё поплыло...
Когда пришла в себя от чего-то мокрого, льющегося на неё, увидела, что уже Антон насилует её. Упырь хохотал и лил на неё молоко, купленное для детей. Потом Антон поменялся ролями с Лёшкой… Любаша кусала свои руки и матрас от боли и тихо выла... Издевательства продолжались всю ночь. Утром подонки закрыли её в подвале, а сами ушли. Любаша пришла в себя и долго плакала. Вспоминая маму, она думала, что та переживает за неё. Найдя в потёмках пояс от платья, она затянула удавку на шее...
Сильно болел живот, и ныло побитое разорванное тело!.. И чем хуже становилось дышать, тем больше она вспоминала брата, сестрёнку, маму!.. Как они будут без неё? Вдруг она беспомощно опустила руки и поняла: «Выжить надо!» Она поднялась с колен, нащупала на стене выключатель, включила свет. Дверь была закрыта, окон нет! Люба посмотрела на матрас и ужаснулась - там было много её крови! Найдя порванное платье, она надела его на себя, скрепив на плечах проволокой. Ужасно хотелось пить. Найдя пустую бутылку из-под молока, она высосала из неё несколько капель... Хотелось кушать. Она подняла капусту, удалила грязные листки и стала грызть вилок. Потом вспомнила про сумку на полу. Там был хлеб и уже пустой кошелёк. Поев, она спрятала капусту и хлеб в куче мусора... Люба не знала, когда её отпустят и отпустят ли вообще. Спустя какое-то время, истязатели пришли уже не одни, они привели 19-летнего Глеба. Жертва насильников сидела на ящике и плакала.
- Ничего себе тёлка! – воскликнул Глеб. - Сотку даю и водку. А чего вы её так побили, пацаны? Нельзя относиться к женщине грубо - это хрупкий товар!
Он схватил Любу и потащил на уже просохший от крови матрац. Люба упиралась, но цепкие руки Упыря подключились на помощь Глебу.
- Будешь упрямиться, тебе же больнее будет! - сказал Упырь и пихнул её на матрас.
Глеб стал стягивать с неё платье. У Любы болело всё тело, и она лежала, вскрикивая от прикосновений и боли... Ей было стыдно, и она, закрыв глаза, думала лишь о том, что ей надо выжить ради мамы! Может, они отпустят её, когда натешатся. Тогда она ещё не знала, что её ожидает в дальнейшем!.. Пацаны пили водку, играли на ящиках, в карты что-то ели...
- Ну, хватит пыхтеть, Глеб, нам оставь! На сотню ты уже получил, - ухмылялся Упырь.
- А давайте, пацаны, на ней в карты играть! Кто выиграет, тот её и имеет! - предложил Антон.
Парни спохватились и, придвинув ящики, сели вокруг Любы, больно ударяя картами по животу. Мать Любы не спала всю ночь, сбегала к подруге - дочери там не было!.. Она плакала и кричала на улице: «Люба! Люба!» Но никто не отзывался... Утром они с подругой пошли в полицию.
Там им сказали, что с заявлением только через три дня. Может, где-то заигралась девчонка.
- Какое «заигралась»?! Она у меня девочка скромная, трудолюбивая, хорошая! – причитала мать.
- Это я виновата. Нужно было проводить Любу. Может, ещё вернётся, - успокаивала её подруга.
Но сердце матери было не на месте. Она ещё ночью почувствовала беду. Ночью Светлана снова не спала и, подойдя к фотографии мужа шептала: «Гриша, ты там высоко на небесах! Посмотри, где наша дочка?! Живая или нет?.. Подойдя к окну, она посмотрела на тёмное небо, на луну. В этот миг звезда мелькнула и упала...
- Жива! - Светлана загадала желание, чтобы дочь вернулась.
Она встала к иконе читать молитвы. Слёзы лились ручьями из материнских глаз... Схватив бутылку, Лёха разжал Любе губы и налил в рот водки. Она стала кашлять, задыхаться, а он добавлял ещё. В голове кружилось, и ей стало плохо. Никогда раньше она не пила такой дряни. Парни играли в карты и насиловали Любу. Она уже не понимала - жива она или мертва? Очнулась Люба, когда в подвале было темно, и все ушли. Дверь была закрыта. Включив свет, она поела остатки пищи мучителей. Запила из бутылки с водой, обмылась ею и смазала раны остатками водки. Она плакала и просила: «Боженька, забери меня к маме!» Прошло три дня, и Света с подругой Валей снова обивали порог полиции. Наконец, их заявление приняли. Участковый с сотрудниками ходили по городу, искали, спрашивали, но Любы не находили. Везде были развешаны ориентировки, сообщали в новостях - результатов ноль. Заканчивалось лето, наступила осень... Начались дожди. Света и её мать, бабушка Любы, всё надеялись, что Люба появится, читали молитвы, выглядывали в окна и искали постоянно. А братик и сестричка всё спрашивали, где Люба? По выходным Света с подругами прочёсывали окрестности, но тщетно... Несколько раз Свету вызывали для опознания трупов в морг. Это вообще убивало её!.. После таких процедур она не могла очень долго прийти, в себя... А Люба всё это время была жива, но не жила - существовала!.. Изверги не просто насиловали её сами, а водили к ней мужиков, даже дедов - за деньги. Они принесли старую кровать, простынь, одеяло, обогреватель - в помещении становилось холоднее. Несчастная, она стала для них товаром – объектом для заработка!.. Антон притащил старые вещи сестры, а Лёшка ворованную курточку и какую-то большую обувь. Иногда они подкармливали Любу и приносили воды. Помойное ведро они заставляли Любу выносить ночами под своей охраной и с завязанными глазами. Если Люба не подчинялась, её избивали. Никто из парней не задумывался над тем, что они творят! Так прошло два года заточения. Когда Люба болела, сыночек аптекарши - Антон - приносил таблетки. Девушка страдала от невыносимых болей, унижений и беспомощности. Всем парням был присущ садизм, несмотря на то, что они были с благополучных семей. У Лёши родители были учителями в школе, где когда-то училась Люба. У Упыря отец был начальником автобазы. А их родители даже не предполагали, каких они вырастили выродков!.. Матери Любы приходили письма от экстрасенсов, где они часто писали: изнасилована, убита. Они вымогали деньги за свои услуги. Бабушка ездила по монастырям, просила милостыню, выставляла свечи, заказывала сорокоуст... Все заработанные деньги уходили на поиски!.. Наступило лето, и Люба окончательно расхворалась!.. Волосы ей парни состригли от вшей. Она походила на истощенного мальчика, ползая по полу - ходить не могла!.. Как-то привели негра, и он угостил её шоколадом. Но его отобрали Лёшка и Антон – съели сами. Последнее время к ней водили лишь стариков, потому, что она была больна и выглядела плохо... Несколько раз Люба слышала, от Антона: «Пора избавляться от неё! Таблеток в рот и поминай, как звали…» Но Лёха боялся, а Упырю нравились лёгкие деньги... Шло время. Однажды они сдали Любу на ночь какому-то бомжу. И он, попользовавшись ею, забыл закрыть дверь и уснул. Люба поползла к выходу - идти не могла. Она из последних сил выбралась на улицу. От свежего ночного ветра она, задыхаясь, ползла по земле, асфальту: «Воля! - твердила она. - Выжить надо!» Начался дождь, а она всё ползла и ползла, когда силы оставляли её - перекатывалась. Она не знала, где находится, просто ползла к дороге, чтобы там её хоть кто-нибудь подобрал! Вот она у дороги, лежит, потеряв сознание, холодный ветер пронизывает её изможденное тельце. Взвизгнули тормоза машины, в свете фар кто-то вышел...
- Не бери - машину испачкаешь! - закричала женщина из кабины, и они уехали.
Следующая машина, с двумя стариками, ехавшими на рыбалку, остановилась. Они вышли, определили, что она жива, погрузили на заднее сидение и повезли в больницу. Когда утром парни пришли в подвал, пьяный бомж спал на грязной кровати. От злости они избили его и быстро разъехались в разных направлениях искать Любу... А Люба очнулась, в больнице. Она была вымыта и переодета в чистое. Она дрожала, у неё была высокая температура. Ей бесконечно ставили уколы, капельницы, вводили витамины. Пришёл следователь, Березин Юрий Михайлович, разговаривал с доктором:
- Как она, Фёдор Иванович, какой диагноз?
- Истощена, избита, два ребра сломаны и уже срослись неправильно. Вывих левой ноги от бедра, кровоподтеки, ушибы. Много сотен раз изнасилована, притом инородными предметами – кто-то над ней изощрённо издевался. У неё были вши, и есть триппер. И ещё множество болезней. УЗИ показало, что матка - сплошная рана - её придётся удалить! Пневмония, гастрит. Имя - Люба. Фамилию пока не помнит. Говорит, 14 лет. Папа на небе спит! Берёзин тихо вошёл в палату... На кровати в платочке лежала старушка обтянутая кожей.
- Любочка, вас так зовут? Трудно говорить – кивните.
Она кивала на вопросы. Когда следователь спрашивал о маме, в глазах её запавших светился маленький лучик жизни: «Мама – Света. Отец - Гриша - умер. Ещё есть сестра и брат». По всему было видно, что это Любовь Григорьевна Куприянова, пропавшая летом два с половиной года назад. Ей семнадцатый год - по документам - не по виду... Зашёл врач, попросил следователя уйти, девушка начала плакать и ей вкололи успокоительное. А фамилию она помнила - просто не могла выговорить - говорила: «Куп...». И начинала плакать. На третий день следователь узнал имена её обидчиков: Сашка, Лёшка, Антон. Фамилии не точно. Следователь сидел в кабинете и, глядя на фото старой ориентировки, на красивую девочку, сам плакал – у него тоже было две дочки... «Надо после обеда ехать к её матери, сообщить о дочери. Это, какими зверями надо быть, чтобы так издеваться над живым человеком?!» Берёзин позвонил в дверь Куприяновых. Открыла двери женщина лет сорока. Видно сразу, что пропажа дочери сказалась на ней!..
- Приехали сообщить, что мертва? - женщина заплакала и опустилась на стул.
Он прошёл на кухню, принёс воды, накапав валерьянки, сказал с волнением:
- Жива, в больнице!
- Как жива?! - мать заплакала навзрыд...
Когда они приехали, мать не узнала дочь, и только когда она сказала: «Мама, миленькая! Это я! Не узнаёшь меня?» Мать, узнав её по голосу, потеряла сознание... Потом они ездили к ней с подругой, привозили продукты, брата с сестрой, уже повзрослевших. Люба будет лежать 3 месяца, в больнице, потом полгода в реабилитационном центре. Год будет идти следствие... Мама говорила: «Главное, дочь, что ты жива! А я уже и не думала, что когда-то увижу тебя! Живи, родная, ради нас! Мы все тебя очень любим!» Насильники скрывались и были задержаны уже в разных городах. Их родители не признавали участия своих сыновей в этом страшном преступлении – наняли дорогих адвокатов! И только спустя год их осудили: Леонид получил 15 лет, Антон - 14, Александр – 18 и ещё 15 человек, фамилии и имена которых всплыли в ходе следствия. Это лишь те, кого Люба помнила?.. Неизвестно, что было бы с ней, если б бомж не оставил дверь открытой, а два рыбака не подобрали её на дороге ночью...
В камере под кодовым названием Маруся - Упырь повесился. Не лучшая участь ожидала и остальных - в тюрьме свои взгляды на жизнь... А Люба уехала в другой город, окончила вечернюю школу и выучилась на детского врача. Сейчас уже замужем. Девочку 3 месяца они взяли из дома Малютки. Иногда, когда ей снятся кошмары о той жизни в грязном подвале, она просыпает и плачет... Своё спасение она считает настоящим чудом...
@Елена Порицкая.
Квартирный вопрос. Последнее слово о квартирантах.
На встречу пришла девушка, худенькая, тоненькая, ка берёзка, но видно было, что ей далеко не второй десяток лет и даже не третий.
Девушка... вернее женщина, держала на руках шустрого мальчишку, весёлого, румяного, чисто и красиво одетого. Он вертелся, разглядывал меня, тянул ручонки в разные стороны, норовив, то обнять мать, то схватить меня за край яркой футболки.
Ну, подумала я - повезло! Наконец-то нормальные люди будут жить, семейные, с ребёнком. И ребёнок вроде ухожен, значит присмотрен всегда, и сама женщина с виду нормальная. Как же я ошибалась!
Отдала ей ключи, показала места общего пользования и где что лежит и отбыла спокойно в свой пригород, ковыряться в огороде.
Среди ночи меня разбудила соседка.
- Вика, ты видела, кого заселила? - с явной тревогой спросила она.
- Девушка с ребёнком приходила, сказала, что ещё муж есть.
- А мужа её видела?
- Мельком, только, когда он с вещами приехал. Что-то случилось?
- Случилось то, что он на р ко ман.
- Как ты поняла?
- Он пошёл в ту а лет, а потом там едкий дым, а он в зюзю. Вик, у меня дети маленькие, сделай что-нибудь или поговори с ними, или выселяй к едрене-фени.
- Марин, всё поняла, завтра заеду, потолкую.
Утром, ни свет ни заря, рванула в комнату. Дверь открыла заспанная девушка, завёрнутая в махровый халат.
Я осмотрела комнату, поверх её головы. На диване, под пледом спит мужчина, в кроватке посапывает ребёнок. В комнате чисто, даже пакета с мусором нет.
- Татьяна, что произошло? Соседи жалуются, что твой муж нарк о манит.
- Вик, с чего такие подозрения? Он с ночной пришёл, вон спит, когда ему?
- Где он работает?
- На стройке шабашит. Неофициально, конечно, ну а кто сейчас официально хорошо зарабатывает?
"Странно," - подумала я, - "если хорошо зарабатывает, можно по общагам не скитаться,а снять квартиру, а в лучшем случае купить своё", но промолчала.
- Татьяна, я своим соседям доверяю, и они врать не будут. Если что, выгоню и на ребёнка не посмотрю.
- Вик, поняла, не переживай.
Напоследок окинув взглядом комнату, убедившись, что чисто и всё нормально, уехала к себе.
Месяц соседка не жаловалась на Татьяну и её мужа, но скорбное СМС опять поступило мне в Ватсап.
"Вика, делай что хочешь, но они опять бу ха ют и дер утся".
В смысле опять? Значит др ались и до этого? А почему тогда соседка молчала?
Набираю Марине, а сама на смене, приехать не могу. Смена на работе заканчивается только в двенадцать ночи.
- Марин, привет, что случилось?
- Привет. Вика, тут такое дело, муж Тани, Вадик, всю ночь гонял её по общежитию. Не уверена, но кажется, от них воняет пе рег арищем. Она с синяками, у него руки сбиты в кровь. Посмотри, возможно стены тебе поб*9 и дверь изнутри помяли.
- Они пили?
- Вик, я по чужим комнатам не хожу, сказать ничего не могу.
- А дитё где?
- Дитё спал. Он не проснулся, даже когда они тут дверьми хлопали.
- Хорошо Марин, последнее китайское предупреждение им и испытательный срок до конца месяца.
- Поняла. Спасибо.
Опять по кругу. Приехала в выходной на разбор полётов, Татьяна в отказную и слёзы, ребёнок в слёзы, мне всех жаль, оставляю до конца месяца.
Потихоньку всё утихомирилось, соседка больше не писала до одного "прекрасного" дня.
Как оказалось, у Татьяны был ещё один ребёнок, которого изъяла опека по причине асоциального поведения родителей. С тех пор прошло пять лет, Татьяна и её муж вроде как кодировались, пытались наладить жизнь, родили ещё одного ребёнка, но периодически что-то шло не так, и борьба за нормальную жизнь сходила на нет.
Сказать про то, что обижали ребёнка не могу, мальчишку они любили, он всегда был под контролем, Татьяна занималась с ним, но! Ребенок был не только под контролем родителей, но и опеки. После того, первого случая, органы не упускали возможности бдительно следить за семьёй. И правильно делали.
Вот однажды, чуть не случилась беда.
Татьяна ушла в магазин, оставив ребёнка на мужа. Муж наклюкался в зюзю, а мальчишка залез на подоконник.#опусы Рассматривая пробегающую мимо собаку в открытое настежь окно, чуть не выпал прям на асфальт. Третий этаж, ребёнку чуть больше двух лет, и он мог бы не просто покалечится, он мог бы разбиться.
Спас просто случай. Мне кажется, у ребёнка не просто один ангел-хранитель, а целая толпа их. Происходящее увидела соседка, дверь в комнату не была закрыта, и в последний момент схватила мальчонку за ноги. В этот момент, как по заказу, пришли сотрудники опеки с очередной проверкой и увидели картину: пьяный без чувств отец и перепуганная соседка с плачущим ребенком на руках. Соседка в стрессе всё случившиеся рассказала, и опека недолго думая, изъяла ребёнка.
Марина потом долго переживала, что сдала нерадивых родителей, и что ребенку будет плохо в детдоме. Носила ему в больницу игрушки, одежду, еду, а родители...
А родители... тем же вечером, купив ал ко го ля, оба надрались до умопомрачения.
Теперь меня ничего не удерживало выгнать таких жильцов на улицу, что я и сделала.
Но дальше было ещё веселее.
Автор:
Ника Элеонора