Гости

Телефон разбудил Варвару в пять утра. Звонили с неизвестного номера.
— Да, — сухо произнесла Варвара.
— Варенька? — услышала она громкий и радостный женский голос. — Это ты?
— Я, — равнодушно ответила Варвара.
— А это я, — радостно сообщила женщина. — Ты меня узнала?
— Узнала, — из вежливости, чтобы не обидеть, ответила Варвара, хотя понятия не имела, кто ей звонил.
— А я была уверена, что ты меня сразу узнаешь, — радостно продолжала женщина. — Как хорошо, что я тебя застала. Ты сейчас можешь разговаривать?
— Могу.
— Отлично. Мы с мужем и детьми уже на вокзале. Час назад сошли с поезда. Меня хорошо слышно?
— Хорошо.
— У тебя голос какой-то тихий. А у тебя точно всё в порядке, Варенька?
— У меня всё отлично.
— Очень за тебя рада. Мы сначала хотели остановиться в гостинице. Думали, что в этом городе у нас никого из родственников нет. А потом вспомнили, что у нас ведь здесь есть ты. Понимаешь?
— Понимаю.
— Как хорошо, что мы о тебе вспомнили. Ты даже не представляешь, как мы обрадовались. Особенно дети.
— Представляю.
— А муж так сразу и сказал: «Звони Варваре. Варвара не подведёт».
— Правильно сказал. Не подведу.
— Значит, ты пустишь нас к себе погостить? Я правильно поняла?
— Правильно. Пущу.
— Мы ненадолго, — радостно продолжала женщина. — Всего на пару недель. Город посмотреть и обратно. Домой. Потому что и дел дома невпроворот, да и, как говорится, в гостях хорошо, а дома лучше. Согласна?
— Согласна.
— Мы так и думали. Особенно муж. Он так сразу и сказал, что не может такого быть, чтобы Варенька не приняла нас к себе. Ведь мы же родственники. Пусть дальние, пусть виделись последний раз лет десять назад, но родственники ведь. Правильно?
— Да.
— А ты сейчас одна живёшь?
— Одна.
— В трёхкомнатной?
— Да.
— Так, значит, мы сейчас едем к тебе?
— Приезжайте.
— Через час мы будем у тебя. А ты всё там же живёшь?
— Там же.
— Тогда жди. Мы скоро подъедем.
— Жду, — ответила Варвара.
Варвара выключила телефон, положила его на тумбочку, повернулась на другой бок, укрылась с головой одеялом и уснула, особо даже не беспокоясь о том, что так и не поняла, с кем она только что разговаривала по телефону.
А через час в дверь позвонили.
Варвара посмотрела на часы, закрыла глаза и повернулась на другой бок. Звонки продолжались. Варвара спала. Через некоторое время по двери стали стучать ногами. Варвара — ноль эмоций. Наконец снова зазвонил телефон.
— Да, — не открывая глаз, произнесла Варвара.
— Варенька? — радостно кричала всё та же женщина.
— Да.
— А это мы. Мы приехали. Звоним, звоним, а ты дверь не открываешь.
— Звоните?
— Да.
— А почему я не слышу?
— Не знаю.
— А позвоните ещё, — попросила Варвара.
В квартире раздался звонок в дверь.
— Звоним, — сказала женщина.
— Нет, — сказала Варенька, — не слышу. А постучите теперь.
Раздался стук в дверь.
— Стучим, — произнесла женщина.
— Нет, — ответила Варвара, — не слышу.
— Кажется, до меня дошло, — произнесла женщина.
— Что? — спросила Варвара.
— А ты сейчас где, Варенька?
— Как где? У себя.
— Где у себя?
— В Новосибирске, — ответила Варвара первое, что в голову пришло. — Где же ещё мне быть?
— Как в Новосибирске? А почему не в Москве?
— А я девять лет назад переехала, — наводила Варвара тень на плетень. — Сразу, как развелась.
— Зачем?
— Зачем развелась?
— Переехала зачем?
— А надоела Москва, вот и переехала. Слишком много неприятных воспоминаний.
— А в Новосибирске разве лучше?
— Конечно. Ещё как лучше.
— А что там лучше-то?
— Да всё лучше. За что не возьмись. И никаких неприятных воспоминаний. Да чего я говорю. Приезжайте, сами увидите. Вас сколько сейчас?
— Так четверо нас. Мы с мужем и двое детей. Старший Павлуша и младшенький Андрюша. Андрюша в этом году хочет в университет третий раз поступать.
— Вот все вчетвером и приезжайте. У нас здесь тоже замечательный университет есть.
— Когда приезжать?
— Да хоть сейчас.
— Сейчас не получится. В Москве дел много. Андрюша хочет учиться только в Москве. А мы на работу приехали сюда устраиваться. Рассчитывали годик у тебя пожить. А оно вон как вышло.
— Значит, сегодня не приедете?
— Нет.
— Жаль. Я уже настроилась.
— А уж как нам жаль. Ты не представляешь.
— Представляю.
— Нет. Не представляешь. Я как подумаю, что нам теперь предстоит, так мне просто жить не хочется.
Варвара решила, что пора заканчивать разговор.
— Ну, ладно, — сказала она, — если сейчас не можете, то приезжайте, когда сможете. Я Вам всегда рада. А Вы когда в Москве устроитесь, сразу сообщите мне свой адрес. Я к вам в гости приеду. Тоже на пару недель. А там посмотрим. У меня ведь теперь в Москве никого, кроме вас, и нет. Договорились? Пришлёте адрес?
Но ответа Варвара не услышала, потому что связь резко прервалась.
Автор: ksenobianinSanta
Animals
СТО ДОЛЛАРОВ
Пять грязных, ободранных и худых, как спички, котов, и две маленькие собачки жались к рукам Петровича и повизгивали от удовольствия, а тот гладил их и разговаривал так, будто они были его детьми…
(Посвящается Вячеславу Просянко – Ресторан “Мурняв”)
История эта началась со ста долларов, которые я одолжил нашему дворнику по имени Петрович.
Петрович был тихим, стеснительным мужиком лет сорока-сорока пяти. И случившаяся когда-то неприятность в личной жизни нехорошо повлияла на всю его дальнейшую судьбу, он был не очень общителен и, скорее, даже нелюдим.
Но одолжить сто долларов всё же решился, пообещав отдать в получку. И было это месяца три назад…
Теперь я время от времени напоминал ему о долге. И несчастный Петрович скукоживался на глазах, серел, смущался и краснел. После чего начинал оправдываться и обещать… В следующем месяце…
Вы скажете - некрасиво. И, конечно, будете правы. Я тешил своё эго и вёл себя отвратительно.
У меня был большой продовольственный магазин. И в нём почти половину занимал мясной отдел, куда подвозили ежедневно свежее мясо, которое я продавал с очень невысокой наценкой и, как понимаете, очереди в этом отделе были с утра до вечера.
Доходы мои были более чем приличные, так что, те сто долларов для меня были, всё равно, как для Петровича одна копейка.
Однажды вечером я очень поздно возвращался из магазина. И поставив машину на стоянку, пошел к своему подъезду. Во дворе, как всегда, было темно. Фонари не работали, но свет из окон освещал неверными мигающими лучами большой двор, стоянку, площадку для выгула собак.
И в самом углу, там, где свет почти не виден, я заметил знакомую мне фигуру, а если точнее, то куртку. Старую, выцветшую и с таким количеством желтых разводов, что спутать её было совершенно невозможно.
Петрович, сообразил я, а настроение было у меня очень “не очень”. Чёрт и желание сорвать на ком-то своё накопившееся за день раздражение, подвели меня поближе. Нас разделяло только дерево, из-за которого я собирался выскочить, как черт из табакерки, и опять потребовать от него те сто долларов, но Петрович…
Склонившись над чем-то, бормотал что-то и даже причмокивал губами. И как мне почудилось – ворковал.
Что за чертовщина, подумал я, и осторожно высунувшись из-за дерева, заглянул ему за спину.
Пять грязных, ободранных и худых, как спички, котов, и две маленькие собачки жались к рукам Петровича и повизгивали от удовольствия, а тот гладил их и разговаривал так, будто они были его детьми.
Он кормил их. Насыпал в маленькие одноразовые тарелочки сухарики. И ворковал. Ах, как он ворковал! В период моей ранней горячей молодости, я так не разговаривал с самой моей любимой девушкой.
Я отвернулся и, вернувшись за ствол большого дерева, прижался к нему спиной. Толстая, узловатая кора впивалась мне в спину, но мне не было больно. Мне было так… Будто я специально наступил на ногу ребёнку.
И не объяснить, и не извиниться, и вообще. Просто не знаешь, что делать, а на душе… Мерзко, кошки нагадили, собаки нарыгали, и постоянно звучит фальшивая нота, отдаваясь колоколами в голове.
Следующий рабочий день в магазине я не начал, как обычно, с разноса подчинённых. Вместо этого, я опомнился, когда заметил, что стою вместе со всеми и курю, держа в руках чашку кофе. Вчерашняя история не шла из головы. До обеда меня всё мучила эта картина, а в обед…
В обед я, сам не знаю почему, вызвал самую плохую мою работницу, которую давно собирался уволить. Она была мать-одиночка и воспитывала двоих детей. И разумеется, всегда опаздывала на работу.
Ни слова не говоря, я протянул ей запечатанный конверт. И она, разрыдавшись, взяла его и ушла. Она решила, что я её уволил.
А через полчаса в мой директорский кабинет ворвалась старшая продавщица - начальник смены, и начала монолог:
- Я, конечно не знаю, почему вы не уволили эту недотёпу. И тем более, я не понимаю, почему вместо увольнения вы выписали ей премию в размере годичной зарплаты, но… Позвольте мне обнять вас!
И она заключила меня в свои горячие объятия. А потом добавила:
- Что б ты мне был жив-здоров! Вот уж не ожидала. Я ведь тоже сама поднимала двоих балбесов.
И поцеловала меня в левую щёку…
До конца дня я ходил по магазину, как на крыльях. А персонал, почему-то подходил ко мне и жал руку. По разным причинам. Так что, домой я возвращался в приподнятом настроении.
Переговорив с женой, я вышел на улицу и стал ждать Петровича. А когда он появился, то попросил, чтобы он присел рядом. Петрович посерел, побелел, покраснел и стал оправдываться и обещать отдать в самое ближайшее время. Но я прервал его и начал:
- Я хочу предложить тебе работу. Ты ведь подметаешь наш район, не правда ли? Ну, так вот. Я предлагаю тебе начинать день с уборки нашего двора. И делать это особенно тщательно.
Петрович хотел заметить, что именно это он и делает каждый день, но я не дал перебить себя. Я, знаете ли, дамы и господа, имею большой опыт по общению с подчинёнными.
- Ну, так вот, - продолжил я, перебив Петровича. - Я предлагаю тебе за эту работу двести долларов в месяц.
У Петровича глаза округлились от неожиданности. Для него это была колоссальная сумма.
- И вот что, - добавил я, - не упоминай больше о тех ста долларах. Отдашь, когда станешь миллионером, а не станешь, то и не отдашь. Да, плевать мне на эти сто долларов! Не упоминай о них больше.
- И вот что. У меня сегодня день рождения. А кроме жены и меня, никого нет. Дети давно разъехались. А знакомых мы не приглашаем. Так что, может уважишь? Пойдёшь к нам? Мы приглашаем тебя. Посиди с нами, выпей за моё здоровье.
Петрович покраснел и заметил, что он не очень подобающе одет.
- И на это мне плевать, - ответил я. - Мы ведь не танцевать в бар собрались.
И через пару минут мы стояли на пороге моей большой квартиры. А моя жена выговаривала строгим голосом:
- Ну и где это вы шляетесь? Всё остыло уже! Петрович, ну этого-то я давно знаю, но почему ты опоздал? Я давно проголодалась.
Я улыбнулся. Про себя. Богу было угодно подарить мне очень умную и сообразительную жену. Петрович начал оправдываться и не заметил, как с него сняли старую и вонючую куртку и усадили за стол.
В конце застолья жена сообщила Петровичу, что выбросила его старую куртку и даёт ему новую. Дело в том, что её муж, то есть я, купил ей огромный магазин одежды. И они в конце месяца выбрасывают горы одежды, чтобы закупить новую.
Петрович примерял две куртки. Одну кожаную и вторую – пуховик. А в конце он почему-то расплакался.
Я проводил его до дома и передал ему большую сумку с едой, заранее приготовленную моей женой. Дай ей Бог здоровья. Передал вместе с приглашением на завтрашний ужин. Доедать то, что осталось. Иначе всё придётся выбросить.
Петрович стал нашим частым гостем. А жена постепенно обновила весь его гардероб. И теперь у нас в районе был самый модный уборщик в городе, а потом…
Она стала приводить своих незамужних подруг, которых у неё было полгорода.
И одна из них, по имени Ляпа, а может, это было прозвище, не стала откладывать дело в долгий ящик. Она владела большим выставочным залом, забитым антикварной мебелью. И в конце вечера, наслушавшись рассказов Петровича о бродячих котах и собаках, предложила проехаться к ней в салон и посмотреть на котов, которые жили у неё. А квартира её была над залом.
Так что, утром она предложила Петровичу место директора-ремонтника.
- Петечка, пусичка, - сказала она. - Руки у тебя золотые, в этом я уже убедилась. А такой человек мне очень нужен! Так что, нечего тут долго раздумывать. Сейчас и поедем покупать тебе набор инструментов и новый прикид.
Теперь дворником у нас работает другой человек, а Петрович… Всё также и приходит поздно вечером кормить своих питомцев. Вместе с Ляпой. Она тоже кормит малышей.
А потом они заходят к нам. И женщины уединяются в соседней комнате, где Ляпа рассказывает моей жене, что её Пусичка кормит крыс.
- Огромные такие. Серые. Сидят на задних лапках и ждут.
- Господи. Господи! - кричит жена, раскрыв широко глаза. - Это же ужасно. Крысы, фууу…
- Ну не скажи, - отвечает ей Ляпа. - С одной стороны дома едят коты и собаки, а с другой, крысы. И знаешь, что он говорит? “Как же, Ляпочка? Как же? Крысы ведь тоже хотят кушать. Они ведь тоже люди!” Мы их кормим теперь вместе. И представляешь, я их начала различать. Они смеются и пьют белое вино…
А Петрович всё пытается отдать мне долг. И мне пришлось завести его в одну из комнат и всё рассказать. Он сидел, слушал меня, а потом почему-то расплакался.
- Но ведь я вам даже не родственник, - заметил он.
И я согласился:
- Не родственник. Но так бывает. Иногда, чужой человек становится ближе самого близкого родственника.
Вы, конечно, дамы и господа, можете сказать, что это я сделал что-то хорошее. Но я вам отвечу…
На самом деле, это Петрович открыл мне глаза. Ведь теперь у меня в магазине сплоченный коллектив, который больше не считает меня козлом и жадиной.
Ведь я теперь ценю людей не по их работе, а по тому, что они из себя представляют.
О чем эта история? О Петровиче, котах, собаках, крысах, Ляпе, судьбе…
А может, и обо мне… В общем, обо всем понемногу.
Автор ОЛЕГ БОНДАРЕНКО
"Кому ты нужна?"
Деревенская свадьба была в самом разгаре. Анфиса сидела с самого края стола и наблюдала за гостями и молодоженами. Уже были сказаны все тосты и пожелания, съедены большинство яств, которые стояли на выбеленных льняных скатертях с народной вышивкой. Уже были пролиты слезы радости невесты и ее мамы, довольная родня с обеих сторон веселилась в шумных танцах под гармошку местного ухаря Трофима. Отцы были на улице и курили самокрутки, обсуждая нехитрые деревенские проблемы.
Анфиса была дальней родственницей невесты. Ей минуло 28, по сельским меркам уже старая дева. Жила она в небольшом домике на окраине села с бабушкой Верой. Родители рано умерли. Отца не стало почти сразу после войны, в 1946 году, мать пережила его на десять лет и оставила тринадцатилетнюю Анфиску на попечение бабушки. Закончив местную школу, девушка отучилась в педучилище и по распределению комиссии пошла работать в родную деревню преподавателем начальных классов.
-Ты, Анфиска, не ерепенься, кто первый замуж позовет, присмотрись. Ежели человек не пьющий, то можно смело замуж выходить - говорила баба Вера внучке, - не особо ты красавица, так что выбора у тебя, можно сказать, и нет.
Девушка отличалась внешностью от деревенских сверстниц. Если они в большинстве своем, среднего роста с приятными формами, то Анфиса была очень высокой, крупной, статной. В отца пошла. К 28 годам к девушке так никто и не посватался.
И вот сейчас она сидела и смотрела, на чужое счастье, когда к ней подсел подвыпивший Василий.
-Что, Анфиска, сидишь одна? Что не пляшешь? - спрашивал Василий, поддев вилкой аппетитный малосольный огурец и громко захрустев.
-Да не хочется что-то - отвечала девушка, - да и не умею я плясать-то.
Рядом сидевшие кумушки негромко хихикнули. Они постоянно перешептывались и смотрели в сторону Анфисы, периодически посмеиваясь.
Она встала из-за стола, подошла к невесте, чтобы попрощаться. Обнялись. Кивнула жениху, поблагодарила за хлеб-соль, накинула пальто, которое висело в сенях на вешалке и вышла в октябрьскую темень.
На улице было еще несколько подвыпивших гостей. Из окон большого добротного дома лился свет на улицу, освещая территорию рядом.
Анфиса неспешно пошла к своему дому. Смеркалось. Погода стояла чудесная и девушка решила пройтись. Через несколько минут вдруг услышала шаги за спиной, это оказался Василий.
-Стой, Анфис, давай я тебя провожу.
Она удивилась, но виду особо не показывала. Они перекинулись парой слов про свадьбу и дальше пошли молча. Октябрь выдался в ту пору теплый и сухой, что было даже не свойственно для тех мест. Остановились недалеко от школьного сада. Лучи электрического фонаря рассеивались по дальним уголкам зарослей, ветер слегка трепал ветви яблонь.
Василий, оперевшись на деревянный забор, с прищуром смотрел на Анфису так, что она даже смутилась.
-Что-то ты всегда смотрю одна и одна ходишь?
-Да с кем же мне ходить? Зоя, моя дальняя родственница вот замуж вышла. Бывало раньше с ней прогуливались вечером, когда время было. А сейчас и не с кем. Да и неохота уже.
-Наверно не зовет никто - сказал парень и громко рассмеялся.
Она смотрела на Василия несколько удивленно. Он подошел к ней ближе и попытался обнять, обдав ее алкогольным запахом, вперемешку с табаком и одеколоном.
-Чего это ты? - удивленно вскинула брови Анфиса, увернувшись от незатейливого ухажера.
-А может ты мне понравилась?
Василий положил крупные грубые ладони на плечи Анфисы и заглянул в глаза. Потом его руки скользнули ниже по спине, он попытался поцеловать девушку. Выходило все это нескладно и грубовато. Девушка начала сопротивляться, но парень не выпускал ее из кольца рук.
-Понравилась и сразу руки распускать надо?
-Ну... знаешь ли - Василий сделал недовольное лицо - да! А что?
-А то, Вася, что мне это не нравится. Я про поведение твоё.
Она снова попыталась разжать руки парня, но куда там - они словно железные оковы впились в нее еще сильнее. Василий уставился на собеседницу, будто он совсем не понимает, что она имеет ввиду.
-Ну знаешь - откликнулся он, - тебе и выбирать еще? Он снова попытался поцеловать девушку. Каким-то образом она освободила руку и залепила хлесткую пощечину нерадивому собеседнику.
Он разжал руки, потирая красную щеку, зло смотрел на Анфису.
-А кому ты нужна такая? Ты ж страшная и огромная, как медведь. Себя-то в зеркале видела? - он хрипло засмеялся, закинув голову так, что был виден кадык, который туда-сюда ходил от смеха.
-А что ж ты вызвался меня провожать? Я тебя не звала - парировала девушка - и вообще, иди давай. И я пойду домой.
-Ну и иди. Другая бы на твоем месте воспользовалась шансом. Так и останешься одна на всю жизнь. Дура и есть дура!
Анфиса развернулась к Василию:
-А кто тебе сказал, что я одна? У меня есть ученики, работа в школе, есть бабушка, дай Бог ей здоровья. А заскучаю, так можно и в город съездить. В музей сходить или в театр. Никто мне не указывает, как я должна жить. Спокойно могу пойти куда хочу и не отчитываться. Ем, что хочу, сплю когда хочу. А уж такого, как ты, и с доплатой не надо!
Она развернулась и пошла прочь от нахального провожатого. На душе было неприятно. Все она про себя знала и про внешность свою, но все равно. Одно, когда ты про себя так думаешь. И другое, когда про тебя так вслух говорят.
Открыв дверь, она вошла в дом. Бабушка Вера лежала в своей кровати и читала газету при свете ночника. Анфиса сняла пальто, разулась, прошла в кухоньку и поставила чайник на плиту. Села за стол, задумалась, глядя в одну точку. Когда вскипел чайник, она налила чаю в две чашки. В кухню заглянула бабушка.
-Ну как свадьба?
-Все хорошо, бабуль, Зоя прямо красавица сегодня! - улыбнулась Анфиса, подвинув вторую чашку с чаем. Потом нахмурилась, думая говорить-не говорить про приставания Василия? Рассказала.
Бабушка Вера нахмурилась. Потом глядя подслеповатыми глазами на внучку, сказала:
-Все ты верно сделала, Анфисонька, - потом помолчав, добавила - я как-то тебе говорила, что б ты не ерепенилась, если что. Так вот. Забудь. Я хоть и старая, да тоже ошибаться могу.
Бабушка подняла глаза на Анфису.
И вдруг они громко рассмеялись! Анфиса вскочила, изображая пьяного Василия, как он стоял у забора, как заплетались у него ноги. Она при этом еще слегка прибавляла, и поэтому было еще веселее. Потом девушка, выпучив глаза, изобразила, как влепила пощечину незадачливому жениху. Смешно кривя лицо, она передразнивала его слова, при этом старалась изображать слегка пьяненький голос. Бабушка весело смеялась до слез.
-Ох и повеселила ты меня, Анфиска! - грозила узловатым пальцем внучке, - хорошо, что в шутку все переводишь, милая моя!
-Знаешь, бабуль, я что заметила? Чем легче к ситуации относишься, тем быстрее на душе спокойствие наступает.
Они крепко обнялись и были одними из самых счастливых в деревне. Ну после молодоженов, конечно.
Все привыкли праздники у Ларисы справлять. Потому что так было всегда - как школу закончили, так у нее и собирались. Все девочки из класса. А потом уже - молодые женщины. Во-первых, Лариса жила в собственной квартире. Мама у нее умерла, а папы не было. И Лариса удивительно хорошо готовила, хотя продуктов тогда почти не было - по карточкам давали. Но Лариса из ирисок и кукурузных палочек умела делать торт; делала и селедку под шубой, рыбу под маринадом, пирожки с капустой, для которых надо было тесто три дня расстаивать, изумительные запеканки, - сложные блюда. Из простых продуктов. Ну, и свои карточки она тратила. И свои деньги - но про это как-то никто не думал. Вино принесут - и ладно.
Все любили ходить в гости к Ларисе. И она любила гостей, угощала до отвала, стол просто ломился. А она сидела в уголке и поминутно вскакивала, чтобы принести соус или масло взбитое. Свое масло - тогда давали его мало. Она тратила все свое. И иногда тоже включалась в беседу, что-то хотела рассказать, но раскрасневшиеся девушки ее перебивали и громко хохотали над вольными шутками. И Лариса краснела - она была старая дева. А все уже замуж повыходили, и многие стали мужей приводить в гости. И мужья тоже закусывали и выпивали, и курили, и смеялись. И детей стали приводить постепенно - бывает же, что не с кем оставить. А Лариса работала лаборанткой. И почему-то никто не думал, что ей трудно - все это было в порядке вещей. И рассказы о своих семьях - тоже. И жалобы на мужей и детей - постоянно раздавались. И даже бывали ссоры. И Лариса всех пыталась мирить.
Поскольку это были мои знакомые, я раза два была в гостях. Без семьи. И на кухне помогала Ларисе раскладывать пирожки на блюдо - она их из духовки достала. А из комнаты раздавался гвалт и хохот. И детский визг... И у Ларисы с головы упал парик. Я все поняла: почему она такая бледная и худая. И почему ничего не ест. Она парик надела и стала смотреть в окно. На деревья и весенний вечер. И сказала, что болеет еще со школы. И у нее никогда не будет ни детей, ни мужа - это точно. Никогда. И надо жить для других, радовать людей, делать то, что умеешь - например, готовить вкусно. И приглашать в гости. И детей забавлять. Раз своих никогда не будет. В общем, мы расплакались и обнялись. И я поклялась никому не рассказывать про болезнь. Хотя все это было очень, очень тяжело. И я потом одна приходила, фрукты приносила, еще что-то - я сама была бедная. И дочка маленькая - и оставить особо не с кем. Все было очень грустно.
Пока эта Лариса у себя на кафедре не познакомилась с Витей. Таким краснощеким деревенским парнем, он заочно учился на агронома. И этот богатырь первым делом без всякой лирической грусти выгнал гостей, грубо заявив, что нечего ходить с пустыми руками в чужой дом. Наорал на курящего мужа одной дамы. Сделал замечание визгливому мальчику, который прыгал на кровати. В общем, в дом только меня пускали, и то - по предварительной записи. На день рожденья. Да я и не люблю в гости ходить. И ровным счетом ничего плохого с Ларисой не случилось! Волосы выросли. Сама она пополнела, мягко говоря. И по сей день жива-здорова. А детей они взяли, но это неважно, где. Есть дети!
Так неожиданно кончилась эта грустная и лирическая история. И я все думаю - а может, дело в наглых и обжорливых гостях? Которые ели и пили в три горла и не щадили чужих чувств? И на кровати прыгали, и курили в комнате? Не знаю. Но мне лично Витя очень понравился. Хотя все считают его хамом...
Автор - Анна Кирьянова
БАБА ЯГОДКА ОПЯТЬ
Когда Римма Сергеевна перевела дух после дочкиной свадьбы, она неожиданно для себя ощутила свободу. Теперь сорокапятилетняя женщина могла, наконец, никому не отчитываться, задерживаясь с работы, могла смотреть до середины ночи кино по телевизору, могла не готовить обедов, и вообще, почувствовать себя свободной птицей. Похожие чувства были десять лет назад, когда она развелась с бывшим мужем и переехала жить в другой город. Но тогда было на порядок тяжелее, ведь нужно было искать работу, платить ипотеку и воспитывать Алину.
Римма прошлась по трехкомнатной квартире и выглянула в окно. Красота! Не зря она в свое время переплатила за вид на парк. Зато теперь можно в любое время дня любоваться на сосновый бор, гуляющих людей и огромное колесо обозрения. Конечно, одна комната была лишней, Римме вполне хватило бы двухкомнатной, но вариант переезда она не рассматривала категорически.
— И потом, — вслух рассуждала Римма, — я ведь могу еще и замуж выйти. Я молодая, красивая, с квартирой. И без прицепа, наконец-то.
Дочке была выделена старенькая хрущевка, которая досталась Римме от тетушки. По правде говоря, если бы восьмидесятилетия старушка не отошла в мир иной буквально накануне свадьбы, быть бы Алине без приданого и скитаться с новоиспеченным мужем по углам. Но случилось так, как случилось. Римма дальновидно не стала переписывать недвижимость на дочь, зато намекнула, что жить могут сколько угодно и как угодно.
— Послушай, ма, — заявила тогда дочка. — А может, мы с Кириллом в трешку к нам переедем, а ты в однушку? Все-таки ты одна, а нас, глядишь, скоро много будет.
— Ага. Может мне еще в саван завернуться и на кладбище ползти? — съязвила в ответ Римма Сергеевна. — Так-то и у меня может быть еще личная жизнь, ты не думала, доча?
Алина удивленно подняла брови.
— Ты же старая уже! Тетки в твоем возрасте внуков ждут не дождутся, а ты романы собралась крутить. Кто будет мне с внуками помогать? И потом, квартира на первом этаже, там пахнет подвалом.
— Не нравится — не живите, — обозлилась Римма на дочь, хотя знала — ноги разговора растут от зятя. Тот давно положил глаз на ее стометровую трешку, хотя сам был гол как сокол. — Вам, значит, подвалом пахнет, а мне что же, не пахнет? Я столько лет на эту квартиру впахивала, имею право пожить как человек или нет?
Дочка поджала губы. Ругаться с родительницей не было особого смысла. Да и потом, если мать решить и вправду выселить их с мужем из квартиры, идти особо некуда. Родители Кирилла жили далеко за городом и лишнего жилья не имели.
***
Римма словно глядела в воду, говоря о том, что может завести роман. Буквально через несколько месяцев на горизонте замаячили серьезные отношения. Денис хоть и был старше Риммы почти на пять лет, но своего жилья не имел — оставил все бывшей жене после развода. Словно компенсацией за этот факт была внешность кавалера. Мужчина работал фитнес-тренером, и этим все сказано. Собственно, в спортзале Римма и познакомилась с Денисом, а спустя уже несколько недель после знакомства новоиспеченный жених переехал к ней.
— Дочка? — набрала Римма знакомый номер телефона. — Приходите с Кириллом сегодня на ужин, я вас кое с кем познакомлю. Что значит «с кем»? Со своим молодым человеком.
Денис хохотнул. Он сидел рядом и все прекрасно слышал.
— Ну как молодым, — улыбнулась, глядя на Дениса Римма. — Молодым, да. В общем, приходите, я курицу пожарю.
Алина была в шоке. Она уже считала маму без пяти минут пенсионеркой, которая только и должна, что огурцы на балконе выращивать, да кошек у подъезда прикармливать. А тут — смотри ты! Мало того, что в спорт ударилась, каждые выходные то в кино, то в театр. Теперь еще жениха в дом притащила. Кирилл был полностью на Алининой стороне.
— Серьезно? Жених? — разинув рот, слушал молодой человек последние новости. — Я, конечно, слышал, что у сорокалетних баб крышу сносит, но думал, мама твоя не такая. Приличной показалась.
— Она приличная, — слабо встала на защиту матери Алина.
— Ну да. Как тебя из квартиры спедалила, так сразу штаны домой притащила. Держу пари, жених — голодранец, и позарился на твою мать только из-за жилья, — резюмировал Кирилл со знающим видом.
Алине только и оставалось, что кивнуть. Ведь она не оставляла надежды, что мать все-таки примет решение поменяться с ней квартирами. А теперь, судя по всему, эти мечты так и останутся мечтами.
Вести себя на званом ужине непринужденно не получалось. Кирилл, чуть нахмурив брови, выяснял у Дениса размер его зарплаты и где они с «тещинькой» собираются жить. Алина же… Алина, краснея весь вечер, рассматривала маминого жениха и с жалостью отмечала — ее муж в гораздо более слабой физической форме. На фоне подкачанного рослого Дениса, тщедушный Кирилл смотрелся подростком, и оттого было еще забавнее наблюдать, как он допрашивает маминого кавалера.
— Зарплата не то чтобы большая, — откровенно заявил Денис, — но нам с Риммочкой хватит. Другое дело, когда семья наша увеличится… Придется что-то еще искать.
— Что? — поперхнулась Алина. — Что вы имеете в виду?
— Денис хотел сказать, что мы планируем тебе братика или сестричку, — покраснев, пришла на помощь Денису Римма. — Я еще могу родить, и мы решили не упускать эту возможность. Ты уже взрослая и все понимаешь.
Кирилл с Алиной переглянулись. Этого в их планах не было.
— Мам, ну ты же… старая уже. Мы тоже планируем ребенка, — медленно, смотря матери в глаза пробормотала Алина. — Думала, ты помогать мне будешь, а ты решила своего родить.
За столом возникла неудобная пауза.
— Ну и отлично, будут малыши вместе играть, — попытался разрядить обстановку Денис. Но это не помогло, и гости быстро засобирались домой.
Всю дорогу Кирилл и Алина ехали молча, никто не решался обсудить последние семейные новости. И только дома — Алину словно прорвало.
— Не думала, что у меня мать такая эгоистка! Другие вон и жилье свое дочерям уступают, и с работы увольняются, чтобы с внуками сидеть! А эта мужика притащила, братика мне собрались делать. Пенсионеры бесстыжие, хоть бы постеснялись. В сорок уже на даче надо сидеть, бабочек ловить, а она все туда же.
— Согласен, — поддакнул Кирилл. — Некрасиво. И вообще, сразу видно, что Денис только на квартиру и запал. Нищеброд. И про ребенка, конечно, лишканули. В таком возрасте и урод запросто может родиться. А потом, помрет мать от старости, кто с ним возиться будет?
От этих слов Алине моментально стало плохо. Не хватало, чтобы мать своего еще не родившегося ребенка на нее повесила.
— Так, Кирилл. Надо срочно что-то решать, но отвадить этого Дениса от мамы. Может ей другого жениха найти, раз так надо?
А в это время Римма, хохоча, делилась с Денисом впечатлениями от прошедшего вечера.
— Про ребенка ты, конечно, перегнул палку. Но ты бы видел лицо Алины! А Кирилл-то, Кирилл! Он уже в мыслях меня на кладбище переселил, а квартиру продал. Ушлый у меня зять, — вытирая слезы от смеха, проговорила Риима.
— Так, ну а делать что будем?
— Есть у меня один план… Сейчас расскажу, — подмигнула Римма Сергеевна Денису.
***
Прошел примерно месяц, когда в квартире Алины раздался звонок. Когда девушка увидела, что звонит мать, она даже не сразу взяла трубку — не хватало еще каких-то новостей на ее голову. За прошедший месяц она записалась в фитнес-клуб, чтобы узнать поближе Дениса. Потом по очереди с Кириллом они выслеживали мужчину, пытаясь уличить его в каких-нибудь грехах. Но все тщетно. А потом Денис пропал. Его не было на работе, а его машины не было около квартиры Риммы Сергеевны, и на этом Алинино расследование забуксовало.
— Да, мам?
— Приходите сегодня на ужин, я хочу вас кое с кем познакомить.
— Еще скажи, с новым женихом, — усмехнулась Алина.
— Так и есть, новый. С Денисом мы разошлись, он оказался слишком ненадежным, — подтвердила Римма. — Приходите, все расскажу.
Едва сдерживая любопытство, Кирилл с Алиной тем же вечером отправились на званый ужин. Девушка была рада, что Денис исчез с радаров, а значит, мамины планы завести ребенка канули в небытие.
Но радость была недолгой. Ведь на кухне, на любимом Алинином месте у окна, восседал незнакомый бородатый мужчина, внешним видом напоминающий бездомного маргинала. Нечёсаные седые волосы стояли колом на его голове, а блуждающий взгляд просто пугал. И хотя одет незнакомец был достаточно прилично, впечатление было стршноватое.
— Познакомьтесь, это Нестор Петрович, — улыбнулась Римма. — Мой молодой человек.
— Не такой уж молодой, — натужно улыбнулась Алина, продолжая стоять в дверях кухни. — Товарищ как минимум пенсионер.
— Это неважно. Хотя если тебе интересно Несе, шестьдесят восемь, — кивнула Римма и рукой пригласила всех на стол. — Мы познакомились на улице. Представляешь, в двадцать первом веке люди все еще знакомятся на улице!
— В церкви? — вопросительно уточнил Кирилл, едва сдерживаясь.
— Да нет, все проще. Я мусор выносила, а Неся из контейнеров картон и пластик выбирал. Вы кстати знаете, сколько люди картона выбрасывают? Несь, скажи им.
— Семьсот рубликов в день имею на картоне, да триста на бутылках — это минимум. Мне хватает на сигареты с пивом, — хрипло заявил Нестор Петрович, затягиваясь сигаретой. — Перенапрягаться не считаю нужным.
Алина икнула и посмотрела на мужа. Но и тот был не в меньшем шоке.
— Когда мы с Денисом расстались, я, честно говоря, была очень расстроена, — откровенничала Римма Сергеевна. — Вообще, вы правильно, дети мои, мне подсказали, глаза открыли. Ему только квартира и нужна была. А вот Несе квартира не нужна, он может и на улице жить. Меня, кстати зовет, говорит, там свобода, но я не соглашаюсь. Так вот… Несколько дней я мусор выносила, а он, оказывается на меня глаз положил. Потом познакомились, я его домой вот пригласила. Оказалось, интереснейший человек и, главное, бескорыстный.
— Мне жилье вообще не интересно, — подал голос «жених». — Главное, чтоб раз в день пожрать что-то, да чтоб вши не кусали. Вот оно, счастье!
У Кирилла моментально, при упоминании вшей, зачесалась спина и шея.
— В общем, — продолжала Римма, — мы решили жить вместе. А чтобы Неся убедился в том, что я его достойна и немеркантильна, как многие, я приняла решение половину квартиры отдать на благотворительность. В большой и маленькой комнате будут жить люди из приюта, пока им волонтеры жилье не подберут, а мы уж на кухне как-нибудь...
На этих словах Алина провалилась в темноту и больше ничего не слышала. В себя девушка пришла на больничной койке. Кирилл сидел рядом и держал ее за руку.
— Восемь недель, врач сказал, не волнуйся.
— Что там мама? Это все правда, про Нестора Петровича? — с ужасом посмотрела Алина на мужа. — Что мы наделали, а? Денис так-то нормальный мужик был, мне он даже понравился. И спортивный, и с работой.
— Да уж, — кивнул Кирилл. — Хотели за мамой присмотреть, а в итоге квартиру в притон превратили. Надо бы этого Дениса найти, да попытаться обратно вернуть. Чтоб мама под присмотром была, а то у нее вообще крышу сносит что-то.
***
Денис заварил кофе и поставил на кухонный стол вазочку с конфетами. Римма улыбнулась.
— И что, они реально поверили? Вот же Серега, не зря в театре всю жизнь играет.
— Поверили не то слово, — кивнула Римма. — Малость перестарались: Алина от шока едва ребенка не потеряла. Зато сейчас они точно не будут нам палки в колеса вставлять.
Женщина прижалась к Денису и закрыла глаза. В сорок пять лет жизнь только начинается, что бы там ни говорила зеленая молодежь.
Серёжа ушёл, ничего не объяснив. Это третий мужчина, который бросает меня. Вот так, ничего не сказав. Не поговорив. Да, черт возьми, мы вечером занимались любовью и утром планировали отпуск! А вечером вернулась с работы — ни его, ни вещей. Даже щётку свою забрал. Всё забрал. Меня оставил. У меня даже слез не было — пустота и недоумение. Телефон заблокирован. В соцсетях я в чёрном списке. Что произошло? Где я провинилась?
Когда меня бросил Виталик (мой первый мужчина), я, как дура, караулила его с работы, сторожила у подъезда, писала ему письма с просьбой объяснить, что произошло? Он сказал, что я буду счастлива, но не с ним. Больше я ничего не смогла добиться. Я очень его любила. Любила настолько, что поправ все свои моральные устои, отдалась ему до свадьбы.
Я сирота, воспитанник детского дома. Вопреки разным слухам детдомовские девушки не все гулящие. Многие, наоборот, долго не решаются вступить в отношения. Я из таких. Мы год наслаждались счастьем, копили на свадьбу и на шикарный медовый месяц. Благо жить нам было где (однокомнатную квартиру я получила от государства). Пока однажды я не осталась одна в квартире. Виталик словно испарился. Не вынеся моих преследований он, в конце концов, уехал из города. Я "выплакала все глаза", моё сердце раскрошилось, словно засохшая булочка и глупые голуби клевали его, причиняя невыносимую боль.
— Не может мужик просто так уйти! — говорили подруги.
— Значит, накосячила где-то! — со знанием дела констатировали их мужья.
Если накосячила, то должна же я хоть догадываться — где? Все было замечательно!
— Нашёл, небось, какую вертихвостку, — сказала как-то тётя Таня (уборщица в офисе), — а ты голову ломаешь. Плюнь, да, разотри. Значит, не твой мужик.
Но я больше года не могла успокоиться, пока не встретила Игната. Сердце екнуло и затрепетало. Давно забытые ощущения. В душе роились опасения, поэтому я держала Игната в "френдзоне", пока он не сделал мне предложение. Свадьба, медовый месяц на Бали, я - самая счастливая невеста, Игнат - на крыльях любви... А через три месяца муж уехал на свою родину и больше не вернулся. Развод оформлял через адвоката. У меня не было даже возможности поговорить с мужем лично...
И вот теперь Сергей... Признаюсь, я впала в такую депрессию, что даже думала "уснуть навсегда". Кто побывал в такой ситуации меня поймет. Я не ходила на работу, я не ела и заставляла встать себя с кровати только по нужде, которая через пару дней и не возникала больше. Я просто тихо угасала. Из этого состояния меня вывел противный звук - словно кто-то скреб дверь. Сережа вернулся! Откуда силы взялись? Подлетела к двери, попутно успев взглянуть на себя в зеркало, ужаснулась, но все же распахнула "ворота" своему счастью... Но счастья за дверью не оказалась. Пусто. Никого. "Глюки, - горько усмехнулась я. - Приехали. Станция конечная."
И вдруг захотелось чаю. Горячего. Крепкого. Сладкого. И ноги затряслись от слабости. К горлу тошнота подкатила. Еле дошла до кухни и приготовила чай. После второго обжигающего глотка по телу разлилось давно забытое тепло и отчаянно захотелось жить. Но тело настолько обессилило, что отказывалось слушаться. Неделю я по капле "вливала в него жизненные силы", благо в холодильнике были запасы продуктов. К выходным я смогла выбраться из квартиры, захватив с собой мусорный пакет. Около мусоропровода к моим ногам выкатилось облезлое чудище, которое тявкнуло и с надеждой уставилось на мой пакет.
- Прости, малыш, но, боюсь, у меня там для тебя ничего не найдется. Но если ты подождешь, то я куплю тебе сосиску и молока.
Чудище моргнуло и укатилось за мусоропровод. Я заглянула туда - картонка и две железные миски: кто-то подкармливал щенка, правда сейчас миски были девственно пусты.
В магазине, повинуясь порыву, я взяла упаковку собачьего корма и ошейник от блох. Когда вернулась, то Чудища (мысленно я уже окрестила так щенка) на месте не оказалось. Исчезла и картонка с мисками.
- Эй, ты где?
Тишина.
- Выкинула я его, - раздался голос сверху. - Одна грязь и зараза!
Я молча спустилась вниз и обошла все окрестности, разыскивая мальца. Не нашла. Опять на сердце поселилась тяжесть. Вернулась домой. Аппетит, который разгорелся в магазине, пропал. Включила телевизор и принялась тупо щелкать каналы. Посторонний звук. В дверь скреблись! Теперь я точно знала, что это не Сергей. Но такого счастья я не испытывала даже в день свадьбы! Чудище тявкнуло и вкатилось в квартиру.
- Стало быть ты меня спас, - приговаривала я, намыливая щенка.
Помытое Чудище оказалось взрослой собакой, просто маленькой. Зато беременной... А ветеринар сказала, что это шпиц - породистая собака и скорее всего хозяин ищет ее. никаких опознавательных татушек, чобы узнать заводчика, на ней не было. Тогда я нафотографировала Чудо (теперь я звала ее так и она откликалась) и развесила объявления. Поиск в интернете тоже ничего не дал, хотя я облазила все питомники и форумы шпицев.
Так Чудо стало моим. Щенят я раздала, кроме одного, уж больно он к мамке жался и ко мне. Жизнь заискрилась новыми красками, но в душе все равно за семью печатями хранилось непонимание и обида. И я решила от этого избавиться. План созрел сам собой. Я составила официальные письма от имени нотариуса (сейчас можно подделать все) и отправила их своим бывшим. В связи с тем, что я сирота, я завещала все свое добро. Кто же не клюнет на наследство? Я слишком их хорошо знала. И вот в назначенный час они сидят в офисе (арендованного для такого случая) и ждут адвоката. И тут зашла я. Кабинет заботливо заперла. Чтоб не сбежали.
- Я не выпущу вас пока вы не объясните, почему оставили меня, - без приветствия отчеканила я и уселась во главу стола. - Начнем с Сергея.
Наверное, сыграл момент неожиданности, а может еще что, но они вдруг заговорили. Сначала Сергей, а потом они начали перебивать друг друга, поддакивая. Я сначала пребывала в тихом шоке, потому что картинка нарисовалась такая глупая в своей нелепости, что я только и смогла выдохнуть:
- Из-за этого вы бросили меня?
- Я не мог больше этого выносить! - слишком эмоционально воскликнул Игнат. - Ты поставь себя на мое место!
Дело в следующем. Оказывается я по ночам постоянно повторяла одно имя. Мужское. Не их имя. Повторяла его так, словно я "тра@юсь" во сне (именно так они выразились). Некий Захар. Самое интересное, что у меня вообще не было даже знакомых с таким именем! И естественно я ни с кем никому не изменяла! Глупость какая!
- А поговорить со мной? - я обвела взглядом всех троих.
- Я спрашивал тебя - кто такой Захар? - пожал плечами Виталий. - Ты только смеялась...
Абсурдная ситуация, не правда ли? Я во сне что-то там говорю и меня к чему-то там ревнуют, приписывают мне измены и бросают меня!
- Я даже детектива нанял, чтобы уличить ее, - хохотнул Игнат.
Его эта ситуация забавляла Он довольно быстро, после того, как сбежал от меня, нашел себе утешение и это утешение уже родило ему двух дочерей.
- Ага, я все тоже думал - застукаю! - поддерживал Игната Сергей.
Он до сих пор "холостяковал", меняя женщин.
А вот Виталик заметно нервничал. Он кусал губу, сжимал кулаки, словно заново переживал произошедшее. За него мне было обиднее всего. Это мой первый мужчина... И я думала, что он будет единственным.
- Может, выпустишь нас? Или есть еще вопросы? - Игнат встал и с хрустом размял кости.
- Валите, - буркнула я, кинув ключи на стол.
Силы оставили меня. Никаких ответов. Только еще больше вопросов. И злость на "бывших", что они своим тупизмом чуть не угробили меня. Какого лешего они молчали? А как бы повела я себя в такой ситуации? Мой мужчина по ночам зовет другую... Бред... Нервничала бы, конечно! Возможно подозревала бы. Не знаю. Ничего не знаю! Знаю только одно - это не повод вот так уходить!
Дома Чудо с Чуденышем с восторгом накинулись на елку, которую я притащила. Новый Год через неделю, а я даже дом не украсила. К черту бывших! Начну жизнь с чистого листа. Свербит, конечно. Недоумение не покидает. Интересно, а сейчас во сне я зову неведомого Захара? Сходить к гипнотизеру? Бамс! Один шарик слетел с колючей ветки.
- Этак ты все переколотишь, - сказала я Чуденышу и посмотрела, как оградить елку от хулиганских выходок щенка.
Решила водрузить ее на стол. Осторожно приподняла украшенную елку и двинулась к столу. Естественно, именно в такой момент зазвонил телефон.
- Отвалите все! - пропела я. - Потом перезвоню.
Запнулась за тапки. Чуть не упала. Телефон все разрывался. Чуденыш путался под ногами, пытаясь стянуть еще шарик. Веселуха!
Потом, когда елка была в безопасности, я решила бахнуть коньячку за начало новой жизни. Я, которая совсем не пьет! А коньяк держит на случай гостей, которых у меня не бывает. Диссонанс. Захмелела. Задремала. Снова телефон...
- Здравствуйте. Я по объявлению! Извините за поздний звонок, но вы не отвечали...
- По какому объявлению?
- Ксюша. У вас моя Ксюша. Собачка. Маленькая... Можно я приеду. Посмотрю? Я уже и не чаял ее найти...
Он что-то еще говорил, а у меня сердце так бабахало, что я ничего не слышала... Отдать Чудо? Ни за что! Как я без нее? И словно откликнувшись на мои мысли нарисовался Чуденыш и куснул меня за пятку. Мол, ты чего? Я же с тобой останусь!
Хозяин Чуда приехал через час. Дохнул на нас морозом и счастьем. Я стыдливо молчала, пряча аромат алкоголя.
- Ксеня! - бухнулся он на колени и уткнулся носом в пушистую шерстку. - Дурында, чучело, чудовище, - шептал он. - Спасибо, спасибо вам! - он поднялся с колен, прижимая к себе мою Чуду и взглянул полными слез глазами. - Восемь месяцев! Думал она уже... Никогда...
- Щенка не отдам, - насупилась я.
Честно говоря, я вообще не хотела о нем говорить и трусливо заперла его в ванной, откуда сейчас доносилось жалобное повизгивание.
- Какого щенка? - округлил глаза мужчина. - Нагуляла? - сурово взглянул он на Чудо.
Та скромно потупила глазки. Женщина. Елки-палки.
- Да, конечно, можете оставить, - улыбнулся мужчина. - Только...
Я уже мысленно прикинула сколько у меня есть денег.
- Только можно я на него посмотрю. Интересно просто, - смущенно улыбнулся он. - Ксюша девочка была... Вроде как внуки...
- О-о-о, - вырвалось у меня вместе с парами коньяка.
Больной придурок! Не иначе!
- Так можно? - он слегка поморщился от моего "выхлопа" и добавил: - В любом случае я вам должен как-то компенсировать Ксюшино содержание и...
- Совсем сбрендили? - поморщилась уже я, только от его слов и совсем неожиданно для себя предложила: - Не хотите стопочку? - и в свое оправдание добавила: - Новый Год на носу.
И почувствовала себя алкоголичкой.
- А почему бы и нет? - улыбнулся хозяин моего Чуда и принялся снимать ботинки.
Дальше было все как-то совсем по-деловому: мы прошли на кухню, он, не спуская Чуду с рук, сел за стол; я быстро порезала лимон и сыр, поставила рюмки и половину бутылки коньяка, при этом как-то неловко оправдалась, что у меня стрессовая ситуация, а он деловито кивнул, мол, бывает. А потом мы молча выпили и схватились за одну дольку лимона.
- Захар, - вдруг представился он...
Я замужем шестнадцатый год, но никак не могу привыкнуть. Каждый раз, как в первый.
Вот мы с ним едем в супермаркет, покупаем всякое, много. Чудак лично выбирает себе из лимонной кучи два лимона, лично волочет их на кассу, собственноручно оплачивает и кладет в пакет. Пакет, не доверяя никому, тащит в машину, привозит домой. Дальше вступаю я - я кладу лимоны в холодильник и с чувством выполненного супружеского долга иду переодеваться в пижаму и халат. Возвращаюсь, падаю на диван и слышу:
- Ника, а мы что, лимоны не покупали? - озадачено так.
- Покупали.
- И домой принесли?
- Принесли.
- А где они?
- В дверце холодильника.
Дверца открывается, мужик долго долго изучает два больших ослепительно желтых лимона. Лимоны смирно лежат в дверной полочке, ровно по центру и вежливо изучают мужика. Проходит десять минут.
- Где???? - говорит мужик не отрывая завороженного взгляда от лимонов.
- В дверце. - саркастически, но еще спокойно говорю я.
Дверца с лимонами изучается еще десять минут, очень внимательно. Лимоны вянут и думают о мужике нехорошее. Мужик начинает закипать: - НИКА!!! Где лимоны?
- В дверце. - очень ядовито.
- В какой дверце?!! - орет муж и синеет.
- В дверце холодильника.
- В какой дверце, что ты мне голову морочишь, не помнишь куда положила, так и скажи! - муж трясет дверцу холодильника как лимонное дерево, лимоны очень недовольны, но держатся стойко, как Павка Корчагин. - Ника, последний раз спрашиваю, где лимоны?!!!!
- В пи*де. - не выдерживаю я.
- Да? - изумляется муж.
- Да. - твердо говорю я. - В дверце.
- Ты издеваешься?! Б*ядь, ты мне скажешь сегодня куда ты положила лимоны?! - мужик близок к инфаркту, лимоны ржут истерически.
- Я положила лимоны в дверцу холодильника.
- Встань немедленно и покажи мне где это историческое место! - очень ехидно.
- Если я встану и найду эти лимоны там, куда я их положила, я тебе знаешь куда их засуну?! Оба. - злобно предупреждаю я. Я пригрелась на диване и вставать дико не хочется. Тем более из-за какого-то слепого придурка.
- Ага, давай давай, засунь куда хочешь, я согласен. Только сначала найди их.- опять очень ехидно, уперев руки в боки. Вздыхаю, встаю, открываю дверцу, лимоны отчаянно мне сочувствуют - с кем приходится жить - достаю один лимон, поворачиваюсь к мужу и вежливо интересуюсь: - Тебе сейчас засунуть или чайку попьешь?
Мужик напоминает сдутый и очень печальный воздушный шарик.
- Эээ, - потеряно лепечет он. - А зачем ты на лимоны положила укроп? Конечно я их не заметил!
От злости мне очень хочется таки засунуть, чисто в целях улучшения зрения, поэтому от греха подальше ухожу в душ.
Выхожу теплая и довольная. Падаю на диван. И слышу: - Ника, а мы что, кофе не покупали?
Мужик стоит перед открытым кухонным шкафчиком, в котором мы всегда храним кофе. Дверцы открыты, мужик задумчиво изучает банку с кофе, стоящую на своем привычном, много лет не меняемом месте. Банка с кофе истерически ржет.
Я сижу на диване, запиваю эклеры пивом и злобно размышляю о том, влезет ли банка кофе мужу туда, куда мне очень хочется ему ее засунуть.