- Я БЫ ХОТЕЛА ГОРДИТЬСЯ ТОБОЙ.

НО МНЕ СТЫДНО ЗА ТЕБЯ
Катя заглянула в мастерскую отца. Он спал прямо в одежде, свернувшись калачиком на узкой софе. Она видела, в какое время он появился дома, и в каком состоянии. Банкет удался на славу.
Мама пила кофе на кухне. Она была собрана, одета и накрашена. Как в былые времена.
- Разве ты не на больничном? – Катя насторожилась.
- Надо отвлечься. Я не привыкла сидеть дома. Ты же знаешь, - сухо ответила Лилия. Кажется, мама начинает приходить в себя. Она больше не изображала из себя заботливую хозяюшку, а семейный завтрак вновь ограничился чашкой черного кофе без сахара.
Катя не расстроилась. Каждое утро она закидывала в рот подгорелую яичницу из уважения к маме. Лилия так и не научилась готовить.
Но сегодня она не дождалась остальных, молча проглотила кофе, чертыхнулась, вспоминая о том, что машина осталась возле галереи и вызвала такси.
Отец проснулся после ее ухода. Лилия так громко хлопнула дверью, что он буквально подскочил на месте. Катя молча наблюдала за ним. Владимир пил сырую воду, наклонившись к крану. Он был помятый, взлохмаченный, и, казалось, еще не начал соображать.
- Как тебе Светочка? – Катя не стала ходить вокруг да около. Сразу в лоб. Отец пытался сосредоточиться на ее вопросе, - стало быть, понравилась. Ты так увлекся, что даже не заметил нашего отсутствия.
- Да… заметил, - пробормотал тот, - спасибо, что поддержали. Семья.
- Маме стало плохо, - заступилась Катя.
- Твоя мама – актриса. Не знаю, как еще оправдать ее вчерашнее поведение. Я едва не сгорел со стыда.
- Она даже за руль не смогла сесть…. А ты… с этой Светой… на ее глазах…
Владимир молча исследовал холодильник. Он вел себя крайне равнодушно. Света не понравилась ему, а возможность позлить жену пришлась как нельзя кстати. Позлить и отомстить.
- Ты столько лет сидел на ее шее… - выпалила Катя. Она вскочила и захлопнула холодильник перед его носом, - вот твоя благодарность. Да?
Отец не ожидал таких слов. Катя всегда поддерживала его и защищала перед матерью. Он впал в ступор, глядя на ее покрасневшее от злости лицо.
- Я бы хотела гордиться тобой. Но мне стыдно. Стыдно, что взрослый мужчина изображает из себя обиженного в тот момент, когда его жена хочет избавиться от ребенка.
- Что значит… хочет? – он на несколько секунд завис, обдумывая слова дочери, и вдруг сорвался с места.
Владимир резко распахнул дверь в спальню. Никого. Кровать идеально заправлена, а на полу возле тумбочки одиноко лежит крохотный вязаный носочек. Отец положил его на ладонь, задумчиво глядя в неопределенную точку.
Он вспоминал вчерашние слова, адресованные жене. Не перегнул ли он палку? Отвел ее в сторону и отчитал за то, что она пришла без его личного приглашения. Лиля выслушала его молча, с гордо поднятым подбородком, не пытаясь оправдаться. И еще эта Светочка…. Он демонстративно улыбался ей, пытаясь вызвать ревность жены.
- Надо позвонить, – отец, не обращая внимания на дикую головную боль, принялся шарить по карманам в поисках телефона.
Первый номер по списку – Света. Зачем он записал его? Он никогда в жизни ей не позвонит. Зато номер жены он не набирал относительно давно. Чтобы его найти, понадобилось время.
- Лиля… ты где? – он хотел казаться холодным и равнодушным, - на работе?
Отец выдохнул, а вместе с ним и Катя. Мама погорячилась вчера. Наверняка, она уже пожалела о своих словах, сказанных в порыве эмоций. Катя хотела поддержать ее, рассказать о переживаниях отца, о крошечном носке, который он сжимал в ладони, пытаясь дозвониться до жены.
- Лилия Константиновна сегодня не появлялась, - сообщила коллега мамы, когда Катя после института пришла в клинику и попыталась проскочить мимо нее.
- Как? – Катя замерла, - совсем?
- Совсем. Она на больничном, - коллега развела руками и переглянулась с медсестрой. Катя находилась в глупом положении.
Мама не отвечала на звонки. Катя в отчаянии набирала ее номер снова и снова.
«Что ты делаешь, мама? Что делаешь?».
Ей пришлось несколько раз сбросить звонки Даниила, который настойчиво пытался захватить телефонную линию. Наконец, Катя сдалась.
- Говори. У тебя ровно одна минута, - выпалила она ему в трубку.
- Кать… - голос Дани показался ей настороженным. Он тщательно подбирал слова, - у тебя все в порядке? Где ты находишься?
- Я в клинике…
- Катя, прошу тебя, остановись. Не делай глупостей. Давай поговорим. Ты совершаешь большую ошибку.
- Что-то я тебя не понимаю, - Катя растерялась. Даниил ведет себя странно, - я в клинике… у мамы.
- Вот и отлично. Отлично, - он заметно обрадовался, - будь там. Я мигом. Дождись меня, прошу.
Что за день? Мама пропала. Даниил несет какую-то чепуху. Катя сходила с ума в мучительном ожидании. Невыносимо было стоять на одном месте и бездействовать. Зря она согласилась на эту бессмысленную встречу.
Даня подъехал на парковку и со всех ног бросился к Кате. Он предпочел сразу же стиснуть ее в своих объятиях.
- Катя, - шептал Даниил ей на ухо, попутно целуя щеку и висок, - почему ты мне ничего не сказала? Боялась, что я буду тебя осуждать?
- Может объяснишь, что произошло? – Катя оттолкнула его, - у тебя крыша поехала? Ты сошел с ума? Спятил?
- Да, сошел. Когда узнал. До сих пор в голове не укладывается. Скажи мне честно… - Даня наклонился к ее лицу и процедил сквозь зубы, - кто отец этого ребенка? Ян? Я тогда ему голову сверну!
- Какого еще… ребенка? – Катя удивленно захлопала глазами.
- Не притворяйся. Ты сказала маме, что он мой? Хм… как это может быть? Разве только в фантазиях?! В моих бурных, необузданных фантазиях.
Даниил говорил резко, грубо. Он приехал, чтобы поддержать, отговорить, но не сдержался. Он целыми днями думал только о Кате. Тяжело было осознавать, что у нее есть кто-то другой.
- Я… не беременна.
Даня не сводил с нее глаз, вдумываясь в каждое сказанное слово.
- Нет?
- Нет.
Он выпрямился во весь рост и усмехнулся. Недоумение на его лице выглядело несколько глуповато.
- Значит все-таки мама? – догадался Даня.
- Мама.
Она едва не задохнулась от ужаса, который охватил все ее нутро. Мама! Она снова придумала очередную запутанную историю. Только цена ее оказалась слишком высока.
- Где она сейчас? – голос Кати дрогнул. Она с надеждой посмотрела на Даниила, и тот резко кивнул в сторону машины.
Он знал, где находится эта клиника. Далековато отсюда. Даня не стал пугать Катю расстоянием и пробками. Она и так была на взводе. Все, что он мог, гнать, как сумасшедший по закоулкам, объезжая скопления машин.
Катя позвонила отцу, стараясь говорить спокойно.
- Мама еще не дома?
- Нет. Она же до шести работает, - невозмутимым голосом напомнил он ей.
Да… до шести. Как же.
Лилия сидела на скамейке рядом с клиникой. На ее безжизненном лице не дрогнул ни единый мускул, когда Катя остановилась напротив. Взволнованная, на грани истерики. Катя присела на корточки перед мамой, которая тут же разжала кулак. На ладони лежали таблетки.
Даниил не подходил близко, позволяя матери и дочери поговорить наедине.
- Папа… он очень волнуется, - Катя улыбнулась сквозь слезы.
Папа волнуется, а дочь едва не умерла от страха.
- Я… не решилась, - Лилия посмотрела на таблетки, - рожу… для себя. Глупо как-то получилось. Мне отказали во всех клиниках. Пришлось унижаться перед Жаровым, чтобы он поднял свои связи, но я побоялась ему рассказывать про себя. Я надеялась, что его безалаберный сынок побоится ответственности и не станет мешать.
Лилия посмотрела на Даниила. Тот все прекрасно слышал. Он усмехнулся и скосил хитрую улыбку на один бок.
- Мам, - Катя тоже улыбнулась, - у нас с Даней… ничего не было.
Одна бровь Лилии поползла вверх. Она с недоверием взглянула на Жарова – младшего, и тот кивнул, подтверждая каждое слово Кати. Мама покачала головой. Кажется, она несколько ошибалась на его счет. Даниил оказался благороднее своего отца.
- Если позволите, я подвезу вас до дома, - иронично произнес он и услужливо указал на свой автомобиль.
Лилия выбросила таблетки в урну и беспрекословно разместилась на заднем сидении.
- Мама, почему ты не можешь быть, как все? Почему ты такая? Отчаянная, - шептала Катя всю дорогу, сжимая руки Лилии.
- Я лечу головы людей, а в своей никак не могу разобраться.
На душе матери стало спокойно. Она едва не натворила глупостей, опомнилась в самый последний момент, когда вспомнила про крошечные пинетки в верхнем ящике тумбочки.
Я СВОИ ОБЕЩАНИЯ ВЫПОЛНИЛ. КОГДА ТЫ ВЫПОЛНИШЬ СВОЕ?
Попалась. Катя смущенно отвернулась. От мамы ничего не скроешь, тем более пылкие взгляды, которыми они обменивались с Даниилом в зеркале заднего вида. В присутствии Лилии он вел себя сдержаннее, тщательно подбирал слова, чтобы не ударить лицом в грязь, но при одном взгляде на Катю, терял голову.
Наваждение какое-то.
Он сомневался, а вдруг влечение пройдет? Пройдет после первой же близости. Это проверено и доказано им уже не однократно, и сейчас беспокоило больше всего. Теперь Даня сам оттягивал этот момент, наслаждаясь чувствами, которые бурлили в нем в присутствии Кати. Если бы они могли длиться вечно!
Лилия ухватила дочь под руку, направляясь к подъезду. Ей предстоял важный разговор с мужем, от которого зависит будущее. Будущее их семьи.
- Кать… - Даня шел следом, придумывая хотя бы одну причину, по которой мать освободит ее от своего неусыпного контроля, - останься. На пять минут.
Все банально. Ничего другого в его затуманенную голову не пришло.
Катя удивилась тому, как легко Лилия выпустила ее руку. Кажется, мама начала понимать, что не властна над чувствами дочери. Даниил с трудом дождался момента, когда она исчезнет в подъезде и накинулся на Катю с поцелуями, но она отстранилась, увеличивая дистанцию между ними.
- Кать… - на лице Дани появилась усмешка. Как же глупо он себя сейчас чувствовал, - я свои обещания выполнил, - он стал загибать пальцы, - не пью, по клубам не хожу, работаю. А когда ты выполнишь свое? Одно единственное. Просто будешь рядом.
- Рядом? В качестве кого?
- Просто… рядом, - он растеряно развел руками.
- Нет, Даня. Условия поменялись. Меня больше это не устраивает, - Катя старалась унять дрожь в голосе. Сейчас она скажет то, что думает, и никогда его уже не увидит, - я хочу больше. Больше, чем «просто».
По застывшему лицу Даниила стало понятно, он погрузился в глубокие размышления. Катя ждала ответа, слушая глухие удары своего сердца. Почему молчит? Почему не отвечает?
- Идет. Сама напросилась, - он хитро улыбнулся, притягивая ее к себе. Даня не планировал серьезных отношений, но отпустить Катю именно сейчас был не готов, - будет все не «просто». Ой, как не «просто».
Она прильнула к нему, с трепетом, с нежностью, с любовью. С надеждой, что Даниил честен, искренен с ней. Что любит. Что не обманет.
- Мне пора, - Даниил насчитал пять пропущенных. Телефон отчаянно вибрировал в кармане куртки. Он знал, кто ему звонит. Бывшая с самого утра осаждала его в офисе, а сейчас хотела напомнить о предстоящей сделке с отцом, где Даня должен присутствовать в принудительном порядке. Ему придется работать с ней бок о бок. Отец все для этого сделал.
Даниил окинул Катю прощальным взглядом и поплелся в сторону машины. Нет. У него не повернется язык рассказать ей об этом. Тогда он ее точно потеряет. Не сейчас. Не время. Она нужна ему.
Катя была счастлива. Даниил не сбежал, когда услышал ее требования, и теперь она по праву может называть себя его девушкой.
С довольной улыбкой Катя переступила порог квартиры и наткнулась на хмурый взгляд отца. Мама успокаивала его, пытаясь сунуть в зажатые в кулаки руки крохотные пинетки.
- Тише, Володя, тише, - причитала она, - вот, посмотри, какая прелесть. Какие они милые.
- Погоди-ка, Лиля, - перебил ее муж. Его строгий голос насторожил Катю, - ты совсем совесть потеряла? Скажи спасибо матери. Если бы не она…
- Что я сделала? – Катя посмотрела на умоляющее лицо мамы, которая призывала ее не спорить. Судя по всему, они успели договориться и помириться, и теперь Лилия опасалась новой вспышки.
- Ты… целуешься с этим… проходимцем Жаровым на глазах у всей улицы! Разве я не просил тебя держаться от него подальше?
- Просил, - глаза Кати забегали. Она может соврать, придумать очередную историю, чтобы успокоить отца, но Катя не стала этого делать. – Я люблю Даниила, папа. У нас… все серьезно.
- Что? – Владимир повернулся к жене, - ты слышала? И это после того, что их семейка нам сделала? Они влезли к нам со своим враньем, перевернули все с ног на голову, мы едва не развелись с тобой из-за них. Нет, я этого не потерплю.
Катя посмотрела на маму. Как же хорошо она умела обрабатывать мозги отцу. Заварила кашу, закрутила все, запутала. И осталась при всем этом белой и пушистой.
- Выбирай, - не унимался отец, - или мы, или он.
- Володя, ты что такое говоришь? – вступилась мама, - я не позволю выгнать дочь из дома!
- А что такое, Лиля? – он покраснел от возмущения, - почему ты защищаешь ее? Может, ты до сих пор встречаешься с этим Жаровым? А? За моей спиной?
Катя наблюдала за ее напуганным лицом. Давай, мама, признайся! Ты только сегодня ходила к нему, унижалась, умоляла о помощи. И подставила при этом собственную дочь.
- Я? Конечно, нет, - Лилия положила руку на живот, напоминая мужу о своей беременности.
Катя протиснулась мимо отца. Как же она устала от этого лицемерия! Устала покрывать мать.
- Я выбираю его, - бросила она отцу на ходу.
- Может, он тебя еще и к себе заберет? – произнес Владимир с язвительной усмешкой.
- Может, и заберет.
Катя оказалась под пристальным взглядом отца. Она демонстративно достала телефон и набрала номер Даниила. Катя откашлялась, чтобы голос не дрожал. Она испытывала дичайшее волнение. И страх, что Даня откажет на радость разъяренному отцу.
- Слушаю… - сдержано произнес Даниил в трубку. Рядом слышались голоса. Он успел уже приехать в офис и зайти в кабинет к отцу.
- Даня… я собираю вещи. Папа выгоняет меня из дома, - выпалила она. Владимир стиснул зубы от злости, - ты… заберешь меня?
Несколько секунд молчания. Ну же, Даня, говори уже.
- Это точно? – переспросил он все тем же невозмутимым голосом. Рядом с ним кто-то есть, догадалась Катя.
- Точно.
- Э… хм… Хорошо. У меня сейчас важная встреча…. Позвоню, как освобожусь.
Он сбросил вызов. Катя пребывала в недоумении. Даня ответил неопределенно, невнятно, словно хотел отказать, но не стал вдаваться в подробности в присутствии посторонних людей. Отец заметил ее растерянность и тяжело выдохнул.
- Кать… делай выводы, - Владимир скрылся в мастерской.
Катя с минуту стояла посередине комнаты, прокручивая в голове слова Даниила, и вдруг бросилась к шкафу.
- Катюш, ты чего? Не вздумай даже, - зашипела Лилия, - позлится и забудет. Куда ты собралась?
- Он приедет, мама. Приедет. Я уверена.
- Разве он обещал? Что он тебе сказал? – мама принялась отбирать вещи из рук дочери, но та вырвала их обратно.
- Он не обещал. Но он приедет.
- Когда же… когда в этом доме наступит мир? – Лилия с обреченным лицом опустилась на диван. Она не верила своим глазам. Дочь и правда собирает вещи.
- Тебя надо спросить, мама. Сколько еще сюрпризов ты нам приготовила? Сколько? Вот они уже где твои сюрпризы, - Катя схватилась за горло, - здесь!
- Поверь мне, дочка… никогда… Жаров не позволит вам быть вместе. Никогда. Он подберет для своего сына выгодную партию, а тебя отправит за борт. Возможно, уже подобрал.
- Посмотрим. Посмотрим, - Катя занервничала, вспоминая бывшую Даниила. Ее присутствие сильно разволновало его. Она разгуливала по дому, как хозяйка, словно он принадлежал ей. Или скоро будет принадлежать.
Даня перезвонил. Хорошо, что Катя была одна. Никто не видел, как дрожали ее руки, как побледнело лицо.
- Катя… - судя по голосу, он торопился, - я уже еду. Ты не передумала?
Передумала? Он шутит? Катя встрепенулась.
- Я жду… - прошептала она в трубку.
Нет, Катя не могла ждать. Она осторожно выпорхнула из квартиры, не прощаясь с родителями, и помчалась на улицу, перекладывая тяжелую сумку из одной руки в другую. Крапал дождь, пахло сыростью.
Катя брела вдоль улицы, пока ее не ослепил свет фар. Даниил перехватил ее сумку прежде, чем она успела опомниться. И уже в салоне автомобиля, Катя смогла увидеть его лицо. Глаза Дани казались безумными. Если бы она только знала, что он совершил сейчас. На что пошел, ради нее.
Даниил тяжело дышал. Все получилось спонтанно, он не планировал ничего подобного. Но изменил решение по одному ее звонку. Означает ли это…
- Что-то случилось? – насторожилась Катя.
- Случилось, - он хотел сделать серьезное лицо, но так и не смог сосредоточиться рядом с ней, и широко улыбнулся, - люблю я тебя, Кать.
ОН ПОСТАВИЛ НА КОН ВСЕ, ЧТО У НЕГО БЫЛО. РАДИ ОДНОЙ ФРАЗЫ
- Даня, не паясничай! Что случилось? – повторила Катя свой вопрос. Он что-то недоговаривал, утаивал от нее.
Даниил перестал улыбаться и придвинулся к ней, насколько это было возможно в условиях тесного салона автомобиля.
- Я же говорю… Кать… люблю тебя. Чего не понятного? – он ожидал другую реакцию. Радость, смущение, взаимное признание…. Но никак не то, что она ему не поверит.
- Ты весь какой-то… взбудораженный. Я переживаю.
- Помешался я, Катя, на тебе. Крыша едет, - Даня оставил на ее губах поцелуй и вернулся на свое место, загадочно улыбаясь, - за себя переживай теперь.
Она скосила на него подозрительный взгляд. О чем это он?
- Долго ты меня на вытянутой руке держала. А теперь едешь в мою холостяцкую пещеру на добровольной основе. Чем я это заслужил?
- Это временно.
Своим ответом Катя ввела Даниила в ступор. Размечтался. Он усмехнулся :
- Ясно. Предков позлить решила, а заодно душу мне потравить?! – Даня нервно постучал по рулю, посматривая на красный сигнал светофора. Он поставил на кон все, что у него было. И все, что могло бы быть. Ради одной только фразы:
«Ты заберешь меня?».
Он примчался бы за ней даже на луну.
- Я не хочу висеть на твоей шее, - объяснила Катя. Она не понимала, почему Даниил стал таким грубым, - я ушла из дома, потому что больше не могла там находиться. Как только появиться возможность, я съеду.
Она не лукавила. Найдет работу и снимет жилье. Многие студенты так поступают.
- Потом я тебя уже не отпущу, - ответил Даниил. Он сдвинул брови на переносице и уткнулся в телефон.
Обиделся? На что? Катя не могла понять. Другой на его месте был бы счастлив. Редко, кто готов тащить на себе взрослого, здорового, но абсолютно беспомощного человека.
Даня протянул ей свой телефон.
- Закажи еды, пока отец мне счета не заблокировал, - он почувствовал на себе удивленный взгляд Кати. Она ждала пояснения, - кинул я его. В самый ответственный момент.
- Почему?
Даниил решал. Сказать? Не сказать? Все равно узнает рано или поздно.
- Надоело мне смотреть, как он под меня… ее подкладывает. Во всем свою выгоду ищет. На меня ему плевать. И на мои чувства тоже. На чувства!
Вот значит в чем дело? Бывшая девушка не просто так появилась в его жизни.
- И что же ты к ней чувствуешь? – Катя затаила дыхание, а Даня вдруг рассмеялся.
- Не к ней, глупенькая. А к тебе. Говорю же, люблю, а ты не веришь.
Катя смущенно опустила глаза. Даниил несколько раз признался ей в любви, а она продолжает искать в его словах подвох. Он влюбился, по-настоящему. В девчонку, которая пыталась спасти его от самого себя. Которая осталась рядом даже в тот момент, когда от него отвернулись все. У него ничего не было, кроме дырки в кармане и раздутого самомнения. А она разглядела в нем душу.
- Мы… так и не заказали еду, - напомнил Даня, когда они вошли в его квартиру.
Катя казалась ему сегодня особенно привлекательной. Он с трудом мог отвести от нее взгляд, а она как назло постоянно улыбалась. Провокаторша. Свечи были надежно припрятаны в шкафу. Они дожидались своего часа.
Не сегодня.
Даня искоса посматривал на то, как Катя осваивается в его спальне. Намек понят. Он сегодня сослан на жесткий диван. Можно было, конечно, попытать счастья, сделать один малюсенький намек. Даниил оставил диван в покое и заглянул в спальню. Катя сидела на кровати, неподвижная и застывшая, как статуя.
- Ты чего, Кать? – он улыбнулся, ожидая улыбку в ответ. Катя чего-то ждала. Может его инициативы? Даня двинулся к ней.
На тумбочке зазвонил ее телефон. Катя вздрогнула и посмотрела на экран.
- Мама. Заметила мое отсутствие. Не буду отвечать.
- Вот увидишь, она не даст нам покоя. Я с ней поговорю, - Даня быстро схватил телефон и растянул улыбку еще шире, - Лилия Константиновна…
Он тут же замолчал. Вместо мамы из трубки раздался мужской бас. Он кричал истошным голосом так громко, что Даниилу пришлось отодвинуть телефон от уха на приличное расстояние.
- Как зовут? – прошептал он Кате, - папашу как зовут?
- Владимир Анатольевич, - ответила та, вскинув от ужаса брови. Папа очень разозлился, когда услышал голос Даниила. Он считал Жаровых своими злейшими врагами. Он ненавидел их.
- Где моя дочь?
- Владимир… Анатольевич… дайте мне сказать… - Даня не мог вставить даже слово. Отец разошелся не на шутку, - да… не трону я ее… и пальцем… да… совсем…
Катя выхватила у него трубку и отключила звонок. Она больше не позволит никому вмешиваться в свою личную жизнь. Катя обвила руками его шею. Даня сразу понял недвусмысленные намеки.
- Нельзя, Кать, нельзя. Я отцу твоему слово дал. Он мне обещал руки оторвать. И ноги. Кать! Катя….
***
Он проснулся первым. Солнечный луч, просочившийся в щель между шторами, ударил его прямо в глаз. Даниил сразу же проверил, Катя рядом, все хорошо. Так и должно быть. Желательно всегда. И он не отпустит ее теперь от себя, такую маленькую, наивную и беззащитную. Кто угодно может ее обмануть, обидеть. Нет, это теперь его прямая обязанность – оберегать ее и защищать.
Даниил все утро смотрел на Катю пристально, изучая каждую деталь. Она ничего не замечала, торопливо собиралась и болтала без умолку. Кажется, Даня прогадал. Думал, что запал быстро пройдет и он, наконец-то, освободит свою голову от мыслей о ней.
- Что ты будешь дальше делать? – Катя поймала его пристальный взгляд и встала в позу. И как долго он так ее рассматривает?
- Для начала – уволюсь по собственному желанию. А потом – найду новую работу.
- Как все просто.
- Мое образование позволяет мне выбирать, - важно заявил Даниил. Он чувствовал себя уверенно, ни на грамм не сомневаясь в существующих для него возможностях.
Как же Кате не хватало такой уверенности. Она вышла из под опеки родителей, не имея за душой ничего. Жить за счет Даниила Катя не собиралась, это было не в ее характере. Так научила мама.
Он по пути проверил все счета. Удивительно, отец не прикоснулся к его честно-заработанным деньгам даже из желания проучить.
Даня подвез Катю к институту и долго не выпускал из объятий на глазах изумленных студентов. Сам Жаров Даниил, завсегдатай скандальной хроники, влюбился в обычную студентку без рода и племени. Теперь им будет что обсудить.
Ян встретил ее на ступеньках. Он ревностно покосился на Даниила, который ждал, когда она скроется в здании института.
- Просто подвез или как? – спросил Ян, шагая рядом.
- Или как, - Катя загадочно улыбнулась. Все предельно ясно, без подробностей.
Ян сник. Он хотел поделиться с ней последними новостями, как это было раньше, а теперь не понимал, какой формат общения их ждет.
- Смотри, - он все же подошел в перерыве и протянул телефон. Катя боялась этих его «смотри», «полюбуйся». Новости непременно были связаны с Даней. Но не в этот раз, - про твоего отца пишут в нескольких источниках.
Катя с улыбкой рассматривала фотографию папы. Хорош.
- Кто сказал, что я без рода и племени? – посмеялась она. Гордость за отца переполняла ее.
Кате тут же стало грустно. Сама она пока ничего в жизни не добилась.
- Я ушла от родителей, - пояснила она Яну, - мне нужна работа.
- Хм… с таким-то кавалером? – он не мог скрыть дикой ревности. Даниил появился и забрал у него Катю, за которой Ян ходил не первый год.
- Не хочу надеяться на кавалеров. Только на себя.
- А как же твоя книга? – напомнил Ян, - надеюсь, ты не отправила ее в мусорный бак?
- Нет, - Катя мечтательно улыбнулась, - благодаря ей, один человек уже полностью излечился.
Ян, конечно, этого не знает. И он готов был услышать обо всех событиях, которые произошли с Катей за последнее время, если бы им не помешали.
Спускаясь по ступенькам, Катя наткнулась на высокого мужчину. Она подняла глаза и обомлела.
- Максим Александрович…
- Да, я, - Жаров надвинул на глаза солнцезащитные очки. Он кивнул в сторону своей машины и коротко приказал, - садись.
Катя не сдвинулась с места. Ожидаемо для него. Яблочко от яблоньки….
- Как там тебя… Катя… не тормози. Садись в машину. Поговорить надо. О Данииле.
Такого поворота Катя не ожидала. Жаров сам лично нашел ее в институте. Должно быть, это действительно очень важно.
- Что вы хотели? – она расположилась на сидении, робко озираясь по сторонам. После низкого автомобиля Дани, здесь казалось непривычно просторно.
Жаров снял очки и небрежным жестом бросил их на приборную панель. Катя напряглась от одного его взгляда.
- Хотел посмотреть тебе в глаза. И спросить. Чего ты добиваешься? Зачем тебе мой сын? Может я смогу тебе чем-то помочь? И ты оставишь его в покое?!
- ХОТЕЛ БЫ Я ОКАЗАТЬСЯ НА МЕСТЕ СЫНА! ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНАЯ ЧАСТЬ
Жаров заблокировал двери автомобиля, чтобы Катя не смогла сбежать. Он смотрел сурово и жестко, пытаясь вытащить из нее правду. Ту правду, которую он хотел услышать. Иного варианта он принимать не хотел.
- Какой у тебя план? – не унимался Максим Александрович, - я никак не могу тебя раскусить?!
- А вы не думали о том, что у меня его попросту нет? – пробормотала Катя.
- Не дерзи мне, девочка. Я все равно докопаюсь до истины. Рано или поздно. Твоя мать долго водила меня за нос. На нее тоже нашлась управа.
Катя резко посмотрела на Жарова. Какой же он наглый, высокомерный, мерзкий…
- Это вы довели мою маму до такого состояния. Каким образом?
- Вопросы здесь задаю я, - прогремел Максим Александрович, - а ты отвечаешь.
Катя с вызовом посмотрела на него. Отлично. Она готова. Ей нечего скрывать.
- Я пытаюсь понять. Если тебе нужны деньги Даниила, то… с утра он вышел из семейного бизнеса. У него ничего нет. Если верить твоей сумасшедшей матери, и ты гонишься за наследством… - Жаров развел руками, - он ничего не получит. Я лишу его всех привилегий. И вашего ребёнка тоже лишу, если ты, конечно, не успела от него избавиться. Он об этом знал и все равно поступил по-своему. Ты прогадала, Катерина. Мой сын остался ни с чем. И квартира, и машина…. Я могу забрать их в любой момент.
Жаров иронично повел бровью. Он считал себя победителем.
- Он страдал по Веронике… и я снова исполнил его очередной каприз. Знаешь, сколько трудов мне стоило уговорить ее отца вернуться? Я обещал ему грандиозный проект, я вложил в него кучу денег… все ради счастья сына с этой легкомысленной девицей. А он, вместо того, чтобы поставить свою подпись, заявляет, что ему нужна… какая-то Катя? Катя??? Что это за имя такое… Катя. Я бы даже кошку так не назвал.
- Хватит! – крикнула она, - я не собираюсь слушать ваши оскорбления. У меня тоже есть гордость.
- Сколько тебе нужно? Я дам тебе любую сумму. Мы заключим с тобой сделку…
- Я ничего от вас не возьму. Мне ничего не надо. Кроме Даниила.
- Зачем он тебе? Мне достаточно одного звонка, чтобы сделать его нищим.
- И пусть, - выдохнула Катя. Как же она ненавидела Жарова в этот момент. Ненавидела всей душой, - вы не купите меня. Я люблю Даню. И не откажусь от него, даже под прицелом пистолета.
- Хм… что ж… - Максим Александрович криво улыбнулся и полез в бардачок. Катя замерла, в ужасе наблюдая за его движениями. Неужели… он способен на это? Жаров покосился на нее и рассмеялся, - боишься? Правильно делаешь.
Он достал флешку и покрутил ее в руках. Улыбка не сходила с его лица. Он тихо посмеивался, что-то обдумывал.
- Браво, - воскликнул Максим Александрович, вгоняя Катю в ступор, - не ожидал такого. Хотел бы я оказаться на месте сына. Чтобы испытать подобное.
- Вы были на его месте. Одна женщина любила вас всю свою жизнь. А вы… ее растоптали.
- Да… - Жаров помрачнел и отвел взгляд. Ему стало стыдно? Ему? Или он пожалел об упущенных возможностях? Максим Александрович встрепенулся, когда увидел автомобиль сына, который резко затормозил, чудом избегая столкновения с отцом. Даниил выскочил из машины. Возбужденный, взвинченный, - а вот и защитник твой примчался.
Одним взмахом указательного пальца Жаров остановил сына. Тот топтался возле его двери, нервно посматривая на Катю.
- Отдай это матери, - Максим Александрович вложил в ее ладонь флешку, - пусть спит спокойно.
- Что это?
- Запись камеры видеонаблюдения с нашей последней встречи.
Голова пошла кругом. Находиться в машине этого страшного человека было невыносимо. Катя подергала ручку двери. Жаров дотронулся пальцем до кнопки разблокировки и вновь обратился к ней.
- Катя, спасибо. За сына.
Она не ожидала этих слов и застыла на месте, даже когда щелкнул замок. Зато Даниил резко распахнул дверь отца.
- Папа… - процедил он сквозь зубы, - какого черта ты творишь?
- Поговорим об этом завтра, сын. На работе.
- Кажется, ты забыл. Я уволился сегодня.
- Значит… я приглашаю тебя на собеседование.
Даня успел отойти в сторону, когда автомобиль отца рванул с места. Катя… Бросилась в его объятия. Он так переживал за нее, гнал, как сумасшедший.
- Все в порядке? Он тебе угрожал?
- Он переживает за тебя. Он тебя любит, - Катя прижалась лбом к его груди и вдруг отодвинулась, - постой, как ты узнал, что твой отец здесь.
Даня лукаво подмигнул. Он не хотел раскрывать все свои тайны, но разве Катя успокоиться, пока все не узнает?
- Когда я соврал тебе, что уезжаю, и пропал…. Просто умирал от тоски. Мне пришлось узнавать о тебе через другого человека. Самого близкого на тот момент.
- Кто это? Ян?
Катя обернулась. Ян наблюдал за ними со стороны. Даня сделал приветственный взмах рукой.
- Он самый. Привет, дружище.
Ян кивнул и поспешил скрыться. Он ни за что не позвонил бы Даниилу, если бы смог сам защитить Катю от Жарова.
- Неужели… он все тебе докладывал? – Катя не могла поверить.
- Ну… не все. Не буду раскрывать его намерений. Самое главное для меня было – это знать, что с тобой все в порядке.
Катя с грустью посмотрела вслед Яну. Она долгое время считала его другом, а он продолжал надеяться. И сегодня одним звонком своему сопернику поставил точку в этой битве.
- Куда едем? – Даниил прильнул к Кате, едва только они оказались в салоне его машины, - может быть домой?
Очень прозрачный намек. Катя загадочно посмотрела на него, намеренно растягивая время. Даня так соскучился, словно они не виделись целую вечность.
- Мы едем к маме. Хочу передать ей кое-что. Думаю, она, наконец-то, вздохнет спокойно.
Даниил не стал спорить. Наоборот, он проследовал за ней в клинику. Его взгляд с явным пренебрежением скользил по стенам, которые напоминали ему те злополучные дни, когда отец силой заставлял его проходить лечение у нарколога.
- Лилия Константиновна на обходе, - сообщили Кате.
- Ничего. Мы подождем ее в кабинете.
Кате это было только на руку. Едва только за ними захлопнулась дверь, она ринулась к компьютеру. У нее остался только один вопрос. Сомнение, которое никак не давало ей покоя.
- Это запись их последней встречи, Даня, понимаешь? – торопливо объяснила она, пытаясь сунуть флешку в нужное отверстие, - если это камера видеонаблюдения, там должна быть дата.
Даниил напряженно смотрел в экран. Если появиться хоть какое-то сомнение в отцовстве будущего ребенка Лилии, все начнется с самого начала. Им придется уехать подальше отсюда, чтобы не участвовать в конфликте между родными людьми.
Едва только Катя увидела дату в углу экрана, она покачала головой. Почти четыре месяца назад. Четыре.
- Какой срок у твоей матери? – спросил Даня.
- Я… не знаю…
Лилия ворвалась в кабинет, как ураган. Ей уже доложили, что дочь ждет ее там вместе с Даниилом. Мама тревожно обвела их глазами. Она не спала всю ночь, беспокоясь за Катю и отца, который никак не мог простить себе ее внезапный побег.
- Мама…. какой у тебя срок? – осторожно спросила Катя.
Лилия удивилась вопросу, но все же ответила.
- Семь недель. А что?
Катя покосилась на экран. На видео мама шла по коридору, держа под руку Жарова. Они остановились возле номера.
Это было выше ее сил. Катя выдернула флешку и зажала ее в кулаке. Это не его ребенок. Не его!
- Катюш, прости отца, - взмолилась Лилия, подходя ближе. Она так переволновалась, что упустила из вида их напряженные взгляды в монитор, - погорячился, наговорил ерунды. Всю ночь его валерианой отпаивала. Вернись домой. Прошу.
- Мама…. Дальше я сама. Хорошо?
- Как же ты сама? Ты же не сможешь…
- Лилия Константиновна, - Даниил больше не мог молчать, - не переживайте за Катю. Она не одна. Я всегда буду рядом с ней. Обещаю!
Мама растерла слезы по щекам. Из-за беременности настроение менялось по щелчку пальцев. Катя передала ей флешку и с надеждой посмотрела в родное лицо.
- Держи, мама. Выброси ее, сломай, сожги. Сделай с ней, что хочешь, только обещай мне, что это конец. Что теперь все будет по-другому.
Лилия кивнула. Она без труда поняла, что записано на флешке. Долгое время Максим шантажировал ее, манипулировал, в попытке узнать правду. Все осталось позади. Все в прошлом.
Эпилог.
- Обязательно позвони, - Ян протянул Кате листок бумаги, - занятость минимальная, а платят хорошо. Как от сердца отрываю.
- Спасибо! – она улыбнулась, глядя на приятеля со всей благодарностью, на которую только была способна. Сзади снова посигналили.
- Кать, иди. Он на мне сейчас уже дыру протрет, - отшутился Ян.
Даниил следил за Катей. Как она прощается со своим однокурсником, как идет к машине. Ян ему не соперник, но его навязчивость слегка напрягала.
Катя сунула листок в сумку и повернулась к Дане. Как бы он ни старался скрыть, недовольство выдавала складка между бровями. Но один поцелуй с легкостью разглаживал ее и заставлял Даниила улыбнуться.
- Разве мы опаздываем? – заметила Катя, успевая пристегнуться на ходу.
Он загадочно улыбался. Даня что-то задумал, но не раскрывал своих секретов. Это настораживало Катю, ведь они ехали на выставку, где присутствовал ее отец.
Владимир не жаловал Даню и избегал с ним встреч. И тем более не ожидал увидеть сына своего злейшего врага в галерее. Катя нервничала, заходя в здание, удивляясь спокойствию Даниила.
- Даниил Максимович, добрый день, - с ним поздоровались на входе.
- Поздравляю, - шепнула ему Катя, - теперь тебя узнают не только в клубах.
- Хочешь знать, почему? – он снова подмигнул и ничего не сказал. Катя изнывала в нетерпении. Это не честно, столько времени держать ее в подвешенном состоянии.
В зале было много фотографов и журналистов. Лилия позировала, держа руку на животе, и повторяла:
- Эта картина моего мужа. И эта…. И эта тоже.
- Мама в своем репертуаре, - Катя помахала ей рукой. Где же отец?
Владимир стоял чуть дальше.
- Как это возможно? – его лицо было крайне удивленным.
- Уже внесли задаток.
- Неужели, все картины? Не дожидаясь открытия?
- Да. Не знаю, могу ли я раскрыть имя покупателя… - сотрудник галереи покосился на Даню, тот слегка нахмурил лоб, - осмелюсь предположить, что он ярый поклонник вашего творчества.
- Вашей дочери, - пробормотал себе под нос Даниил.
Все ради нее. Ради Кати. Та гордость, с которой она смотрела на отца, то счастье, которое испытывала, при упоминании его имени в прессе, стоили гораздо больше, чем все эти картины. Поступок Дани наведет шумиху, создаст ажиотаж. Это все ради нее.
- Поверить не могу! – Владимир обернулся и увидел дочь. А рядом с ней… Жаров. Важный, довольный собой. Он не пожмет ему руку, даже если Даня встанет перед ним на колени.
Даниил знал это. И не настаивал.
- Думаешь, я ничего не заметила? – подковырнула его Катя, когда они покинули галерею, - тайный поклонник творчества отца. Хм, не знала.
- Они станут достойным украшением конференц-зала. Будем приобщаться к искусству.
- А что скажет твой отец, когда увидит эти картины?
- У отца – новая секретарша. Догадайся, куда чаще всего направлен его взгляд?!
Даниил рассмеялся. Его отец так и остался убежденным холостяком. В отличие от сына.
Даня сунул руку в карман и потрогал коробочку с кольцом, купленную еще неделю назад. Возможно, сегодня он наберется смелости…. И достанет уже эти глупые свечи из шкафа. Сегодня. Определенно сегодня.
Конец рассказа💙
Доширак
Автор: Татьяна Пахоменко
Николай не должен был находиться на этой улице. Вообще-то вначале он ехал, не помня себя от радости, к любви всей его жизни – Анжелке. И представлял, как она бросится ему на шею, как обрадуются дети. Не родные ему по крови, но он так их любил.
Прожили вместе 5 лет. Он работал по вахтам. Хотелось, чтобы у Анжелки всё было. Платили много, деньги все отсылал ей. Но в этот раз заболел коллега, Юрчик. Николай вызвался его сопровождать. Накупил мальчишкам подарков и поехал. На месяц раньше срока.
Получилось как в плохом анекдоте. Он открывает дверь, Анжелка обнимает незнакомого мужчину. Ну а дальше немая сцена. И её крики о том, что это не чужой человек – отец детей. И пусть Николай катится, откуда приехал. Потому что любовь всей жизни Анжелки вернулась. О том, что эта самая любовь частенько её же и поколачивала, пропивая последнее, Анжелка, видимо, забыла. И мальчишки смотрели на него исподлобья, те, кого он уже считал своими.
- Уходи. Настоящий папка приехал. Ты нам не нужен, - только и услышал он от них.
Николай даже гостинцы из машины выгрузить не успел. Вышел и поехал, куда глаза глядят.
Прокатался час. Затормозил в незнакомом дворике. Остановился, машинально погладил Белька на сидении рядом – белый тюленёнок, игрушка, смешная, маленькая, подаренная ещё мамой. Он, взрослый мужик, немного стеснялся, что Белёк лежит в машине. Но когда брал его на руки, словно распахивалась дверь в детство – и аромат маминых фиалковых духов окутывал, и вокруг был волшебный радужный мир, где батон с сахаром, секретики из стёклышек, зарытые в песок. Огромное вселенское счастье детства.
Николай вышел из машины, воздуха от волнения не хватало. Анжелка стала спасательным кругом после ухода мамы. Он тогда себя ощущал куском мяса, который пропустили через мясорубку. Получился фарш. И этому фаршу надо жить дальше. А хотелось выть в голос и кинуться туда, за ней, упасть на ту самую крышку, которая закрыла самое родное и любимое лицо на земле. Маму можно было спасти. Но… Не тот диагноз поставили, упущенное драгоценное время. Если бы он знал, что нужна срочная операция, если бы его друг детства Костя, лучший хирург области, был в городе, если бы…
Ему нужно было жить ради кого-то. Но он был один сын у мамы. С дальними родственниками контакта не было. Отец бросил их очень давно, мама не рассказывала почему, а он и не спрашивал. Что с ним, жив ли, тоже не знал.
Сам не заметил, как дошёл до скамейки. И вдруг услышал разговор:
- Вкуснее, наверное, с майонезом бы было.
- А может, с кетчупом?
- Да, с кетчупом тоже. У тебя есть ещё копеечки? Может, еще на один хватит?
- Неа, нету.
- Ну тогда этот и всё. Вкусно, да же?
- Очень!
Понятно, дети чипсы едят. Он прошёл лавочку и вдруг обернулся. Два мальчика, лет восьми. В руках доширак, не чипсы. Первый рыженький лохматик, на бледном личике конопушки, словно кусочки корицы, растворённые в блюдечке. Второй вихрастый, черноглазый. Шортики, стоптанные сандалики, выцветшие футболки. Посмотрели на него. Недетский взгляд, грустный.
Ему бы дальше пройти, но словно неведомая сила усадила его на эту же лавочку.
- Ничего, если я тут посижу, ребята? – глухо спросил Николай.
Мальчики дружно кивнули. Они продолжали есть свой доширак. И взахлёб рассказывать друг другу о хотелках, игра так у них называлась, как он позже выяснил.
- Вот я бы хотел пасты шоколадной. И батон из булочной. Чтобы намазать, хрустящий, сладенько, вкусно!
- Котика бы ещё. Хочешь котика, Стаськин? Котик, котик, толстенький животик. Мы бы с тобой росли, и котики наши росли.
- А змея, змея охота? Чтобы бежать, и он в небе, да?
- Дедушка бы выздоровел. Вот бы денег найти, а то мама говорит, всё дорого, на лекарства почти и нет уже, он слепнет.
- Моя мамка всё ревёт. Как папка умер, ревёт и ревёт. Сказала, что работать пока не может.
- Стаськин, а хочешь конфет?
- Ага. Только бы я Светке половину их отнёс. Мы давно конфеты не ели, с Нового года.
Николай молча прислушивался. Это как, давно не ели конфет? Впрочем, мальчишки одеты так себе. И разговор этот их, слишком взрослый, что ли. Он переживает из-за Анжелки, да пусть её. Мелко, по сравнению с ними. Так не должно быть, чтобы проблемы взрослых грузом падали на детские плечики. Чтобы и воздушный змей у них был, и конфеты, и чтоб дедушка незнакомого мальчика по имени Стаськин выздоровел, и чтобы мама второго перестала плакать. Где вы, добрые волшебники? Ау, вы здесь так нужны!
В этот момент к скамейке подошла худенькая темноволосая женщина. Обняла вихрастого паренька. Он к ней прижался. Мама, значит.
Николаю бы идти дальше. Может, упиваться жалостью к себе. Может, вспоминать Анжелку.
Только вихрь памяти вдруг закружил. И отчаянно, до того, что хотелось сложиться напополам, ему вдруг захотелось к своей, ушедшей маме. Также бы прижаться, вдохнуть запах фиалковых духов и понять – не один, нужен.
- Сыночек родной! Каждый день я начинала со слов: «А что я сегодня сделала, чтобы сделать мир лучше?» – вспомнились Николаю её слова.
Тогда он не понимал их значение. А сейчас вдруг понял.
Встал, повернулся к молодой женщине.
- Можно вас… На пять минут?
Они отошли в сторону. И он сбивчиво пояснил, что приехал в гости, вроде бы к своей семье, а там… не срослось. А в машине у него игрушки, еда, много пакетов с вкусностями.
- Вы не подумайте, я не аферист, ничего такого. Обычный несчастный запутавшийся взрослый человек. Вас как зовут? – спросил он женщину.
- Варя, - прошептала она.
- Вы, Варенька, держитесь. Горько это, без родных людей жить. Я всё без мамы мучаюсь, хотя сам уже десять раз как папой должен бы стать. Нет пока своих ребят, вот такая штука. Думал, семья есть, но оно как-то не так повернулось. Муж ваш в лучшем мире. Но сынок-то рядом. Вы извините, я разговор их подслушал. У второго мальчонки дед болеет?
Варя молча кивнула.
- Вы не уходите, пожалуйста. Я автомобиль сейчас подгоню. Можно вас и ребят угостить? Вы не подумайте ничего такого, я от души, возьмите, прошу! – выдохнул Николай.
Женщина нерешительно кивнула. Было видно, что ей очень хочется поверить во что-то хорошее и доброе, но когда вокруг хватает лжи, обмана и злобы, это так сложно порой…
Николай к машине почти бежал. Подъехал. Думал, ушли. Но она по-прежнему стояла на месте. И мальчишки смотрели на него с любопытством.
А он уже доставал пакеты, отчаянно жестикулируя, что-то говорил.
- Куда нести? – только и спросил.
- Мама, а это нам? А это кто дядя? Он наш дядя? – шепотом спросил темноволосый мальчик.
- Это… хороший дядя просто, Петя.
А потом Николай поднимал пакеты в квартиру. И дети с восторгом смотрели на конфеты и торт, колбасу, сыр, курицу-гриль, пиццу, фрукты, игрушки и прочее. Всё то, что он вёз Анжелке и её сыновьям. Незнакомая до этого момента Варя чуть не плакала.
- Послушайте. Я вот что. Я помочь хочу. Вам и семье вот этого мальчика, которого Стаськин зовут. Он рассказывал, что дедушке там на лекарства не хватает. У меня есть возможность, не отказывайтесь. Не должны дети вот так… по-взрослому. Доширак-то оно, конечно, ничего, в охотку. Но лучше б им чего получше. Варя, номер свой скажите, - сбивчиво произнёс Николай.
Молодая женщина стояла растерянная, чуть покрасневшая. Ей казалось, что всё это происходит не с ней. Эта кухня, заставленная пакетами с едой, весёлый Петя с другом, которые что-то увлечённо уплетали за обе щёки. Доверять нельзя. Вокруг много мошенников и плохих людей. Так она всегда повторяла себе. Кто он, этот Николай. Что ему надо? Столько пишут всего и по телевизору показывают. Может, проходимец какой? Варя вдруг испуганно посмотрела на него. Нет, не права она. Ей показалось, что из голубых глаз Николая льётся неведомый свет. Может ли человек с такими глазами быть плохим?
Она автоматически продиктовала номер. Николай кивнул и ушёл.
Сел в автомобиль. И сделал перевод. Потом ещё раз. Грустно усмехнулся.
- Ты рехнулся, Коляныч. Отдать столько денег незнакомым людям? – так бы присвистнул его товарищ Юрчик.
Но вдруг в памяти снова возник образ мамы. Её ласковая рука у него на щеке. Когда-нибудь, взбегая ввысь по небесным ступеням, он наконец крикнет ей главные слова: «Счастье – это ты, мама».
Автомобиль медленно покатился по улицам.
А в тесной квартирке плакала молодая женщина Варя. Смотрела на экран. И не могла поверить.
- Стаськин… Сходи к своим. Позови маму и Светланку. Беги, малыш. Скажи, хорошие новости у нас наконец-то! – произнесла она.
Тем вечером, когда две женщины, сидели обнявшись, Варя вдруг спросила маму Стаськина, Ирину.
- Ира, а ты в чудеса веришь?
- До сегодняшнего дня не верила. Точнее, я знала, что они есть. Но думала, что не для таких, как мы. Только мыкаемся… Отца жаль было. Теперь и на лекарства деньги будут, и в санаторий отправим, на всё хватит. Расскажи, Варя, какой он был, этот Николай? И откуда взялся-то? Видано ли дело, незнакомым людям столько денег отдать просто так, - покачала головой она.
- Его к нам прислали! – вдруг раздалось сбоку.
Женщины обернулись. Стаськин стоял в проёме.
- Кто прислал, сынок? Ты чего такое говоришь? – удивилась Ирина.
- Дедушка…- ответил мальчик.
- Дедушка? Наш? Да ты что, они ж не знакомы даже, не выдумывай, - отмахнулась Ирина.
- Пойдёмте. Покажу. Пошли! – Стаськин тянул мать и соседку к себе в квартиру.
Там внутри на постели спал его дед. Тихонько прошли мимо.
- Не наш, другой, вот этот дедушка! Святой он. Наш дед сказал! – ребёнок показал в уголок.
Варя вскрикнула. Ирина прижала руку к губам.
Со стены внимательно и ласково смотрел на них с иконы Николай Чудотворец…
- Ты вчера плакала мама опять. И говорила, что нам ни на что не хватает денег. И работы нет. И всё плохо. Тогда я пошёл сюда. Попросил, чтобы к нам помощь пришла. Пусть бы деда выздоровел. Еда чтобы была. У нас и у Пети с тётей Варей. Он помог нам, да, мамочка? Деда повторяет часто, что это святой. Он помогает очень многим людям, - прошептал Стаськин.
А Варя вспомнила, как Николай на прощание обронил:
- Будто какая-то сила привела меня сюда. Знаете, Варя, я не должен был вообще здесь оказаться. Мой день был распланирован совсем по-другому. Но я рад, что всё вот так вышло. Мама всегда учила, что, если есть еда у тебя – поделись с тем, кто голоден. Если у тебя что хорошо – надо эту радость другому передать. Тогда баланс счастья будет соблюдён. Она считала, что все мы приходим на землю для того, чтобы нести свет, любовь и добро. Обязательно надо помогать ближнему, всегда, на протяжении всей жизни, иначе нельзя. Я после её ухода многое понял. Все мы тут в школе, школе мироздания. Переходим из класса в класс, будучи взрослыми. Сдаём уроки. По делам своим и получим потом. Вы вот спросили, не жаль ли мне денег? На стариков и детей, нет, не жаль. Если на них можно купить чьё-то здоровье и улыбки, нисколечко не жаль! Думаю, мама сейчас впервые радуется там, наверху за меня. Странный день сегодня. Только вот если бы каждый протягивал руку тому, кто упал, стало бы лучше, как считаете? И котиков детишкам возьмите, котики – это здорово!
Перед сном, глядя в небо с надеждой, впервые за много дней успокоившись, Варя взяла телефон. Долго думала. И написала:
- Вы приезжайте! Если хотите. Мы вас все будем ждать. Я и Петя. Стаськин и Светланка, Ирина и её отец. Вы приезжайте… И спасибо вам за то, что вы есть. Вы нам чудо подарили, Николай!