Ни дат, ни пояснений. Думай, что хочешь! Мы стояли и смотрели на это чудо и ни одной дельной мысли, что бы это могло значить ни у кого не возникало. Стали анализировать.
- Может это ритуальное захоронение?
-Да ну, какое захоронение, тут деревня рядом. (Не называю какая, чтобы не тревожить души тех, в чью память скала призвана увековечить. В том, что цель именно такая, можно не сомневаться. Скорее лес вокруг вместе с деревней сто раз изменятся, а скала, как была, так и будет там стоять на веки вечные.)
- На могилу не похоже. На памятник - да. Но почему? Что здесь могло случиться?
Решили побродить вокруг, посмотреть. И нашли. Левее камня - тропа, пошли по ней и оказались на краю оврага. По одному склону спускалась каскадом лестница. И не какая-нибудь, а добротная из бетона - вечная лестница, как и сам камень. Идем по ней вниз, потом поднимаемся наверх по склону оврага и понимаем, что вокруг нас все выглядит как-то необычно.
Мы стояли в центре лесной чащи, но было светло. Потому, что деревья вокруг нас все были голые, как обгоревшие спички. Стволы черные, гладкие, прямые. Только у некоторых на самой верхушке оставались кусты из веток. Несколько стволов были сломаны, лежали тут же. Такое ощущение, что на них что-то обрушилось сверху. Если бы это был лесной пожар, он бы затронул и другие деревья.
- Не знаю, но кроме авиакатастрофы на ум ничего не приходит.
- И мне. Не метеорит же. Была бы воронка. Но на пожар тоже не похоже. Именно на то, что сверху что-то упало и загорелось. Только самолет. Едем в деревню. Там поспрашиваем.
Мы увидели еще один крест. Это уже был настоящий, могильный. Но самой могилы не было. Крест стоял, обозначая, вероятно, место непосредственной катастрофы. Лестница вела к нему. Поскольку трава поднялась в пояс, мы его не сразу увидели, он сливался с лесом.
Картина начинала складываться. Предполагаемая катастрофа случилась тут, в овраге, куда самолет упал. А камень поставили для обозначения места на вечную память.
В деревне ничего не узнали. По банальной причине. Нам никто ничего не захотел рассказать.
- Мы в лесу нашли огромный камень и на нем плита с именами. Вы не скажете, что там произошло?
- Нет, не скажу. Езжайте своей дорогой, тут вам делать нечего.
Мы попытались поговорить с разными людьми, кого удалось встретить на пустынной деревенской улице. Все, увидев чужаков, попрятались, чтобы не общаться с нами. Наверное, мы были не первые такие любопытные. Уехали ни с чем.
Осень, зима, весна пролетели незаметно. Мы были заняты поисками ответов.
Читаем в одном сообщении: "Одна из жертв катастрофы - помощник депутата Госдумы от Воронежской области Николая Ольшанского, его сын Игорь Ольшанский". В другом сказано, что: "На его борту находились два члена экипажа и шесть пассажиров, в том числе помощник депутата Госдумы Игорь Ольшанский. Все они погибли".
Судя по тому, что фамилия Ольшанский указана первой (фамилии не в алфавитном порядке) - памятный мемориал сделал отец, Николай Ольшанский, для своего сына. Очень состоятельный товарищ: достать такую глыбу гранита, транспортировать ее по бездорожью, установить, обустроить территорию, сделать лестницу и суметь сохранить тайну месторасположения. Такое под силу не просто богатому человеку, а со связями.
Есть еще неточность. Указано, что погиб, вероятно, сын известного в прошлом (в каком прошлом) воронежского чиновника - Владимира Онищева. Но. На памятной плите такой фамилии нет. Зато есть Анищев Дмитрий.
Странности на этом не закончились. В одном сообщении сказано, что "На месте падения самолета Cessna-208... обнаружены все три бортовых самописца. Об этом корр. ИТАР-ТАСС сообщил сегодня заместитель председателя Межгосударственного авиационного комитета (МАК) Олег Ермолов. В соответствии с российским законодательством МАК создал комиссию по расследованию обстоятельств катастрофы".
Нет комментариев