Просто хорошая статья

Откуда и зачем появилась «майка-алкоголичка»: носили Брандо и Крамаров, придумали для спортсменов, связана с домашним насилием
«А что, «Динамо» бежит?» «Все бегут!». Бессмертный диалог из комедии Александра Серого «Джентльмены удачи» не мог бы состояться без находки сценаристов Георгия Данелии и Виктории Токаревой — сбежавшие из колонии уголовники и товарищ Трошкин закосили под спортсменов, отставших от коллектива, и поэтому перемещались в белых майках без рукавов. Уже сейчас такой предмет гардероба принято называть «алкоголичка» и ассоциировать с маргинальными персонажами типа Косого (Савелий Крамаров), Хмыря (Георгий Вицин) или Белякова (Сергей Светлаков) из скетч-шоу «Наша Russia». А ведь на самом деле Данелия и Токарева были правы — майки создавались исключительно для спортсменов. И только потом приобрели сомнительную репутацию. «КП» рассказывает, как так вышло и при чем тут Марлон Брандо, Олимпиада и домашнее насилие.
Простая, компактная и удобная вещь появилась в начале XX века в США. В костюме формата «tank suit» (дословно: «костюм для плавания в искусственном водоеме») предстали спортсменки сборной Великобритании на Олимпийских играх 1912 года в Стокгольме, где впервые представили женское плавание: майка и шорты девушек вызвали значительный резонанс, потому что фривольно открывали тело (прибавляя девушкам вистов в маневренности и аэродинамике, конечно). Позже тренд подхватили и атлеты — бежать в такой майке куда проще и эффективнее, особенно навстречу потокам воздуха. Так и назвали — tank top.
В заводских масштабах выпуск безрукавок наладили в 1935 году, когда американская компания Cooper’s Inc. выпустила их в комплекте с мужскими трусами. Фасон назвали A-shirt (athletic shirt —«спортивная рубашка»), что подчеркивало прямое назначение вещицы.
Удобный силуэт, цена, практичность — майки быстро вошли в обиход, и стали аксессуаром не только спортсменов. А затем произошло то, что можно назвать культурологическим феноменом: фабрика грез Голливуд взяла и (в очередной раз) сформировала устойчивый миф на долгие времена, введя эту вещь в масскульт как визуальный подтекст. В майки с лямками начали наряжать, как сейчас говорят, агрессивно маскулинных персонажей невысокого социального статуса — открытые руки и плечи должны были показывать зрителю, НАСКОЛЬКО герой крутой, сильный и самцовый — так «амплуа» вещицы перешло из спортивного в социальный и даже идеологический сегмент. В зарубежном обществе сформировалась формула: бьет — значит майка. Были и документальные подпорки для мифологии: в 1947 году в Детройте арестовали Джеймса Хатфорда, который забил жену до смерти. Американское ТВ особенно акцентировало внимание на том, что злодей был алкоголиком и любил носить ту самую майку. Так в США к обыкновенной белой майке намертво прилип ярлык wife beater (домашний тиран, избиватель жены), как шахматы и фортепиано в кадре почему-то считаются признаком большого ума героя.
Голливуд активно докручивал образ — и в 1951 году вышла экранизация одной из самых известных пьес Теннеси Уильямса «Трамвай «Желание» с Вивьен Ли и Марлоном Брандо в главных ролях. Обаятельный американец сыграл Стенли Ковальски — потомка польских мигрантов, представителя рабочего класса и насильника сестры своей жены, который любит и выпить, и покурить. Он стал иконой любителей «алкоголички». В замасленной драной майке актер являлся воплощением хищной сексуальности. Потом эту майку за Брандо «донашивали» другие суперзвезды Голливуда: Роберт Де Ниро («Бешеный бык»), Брюс Уиллис («Крепкий орешек»), Сильвестр Сталлоне («Рэмбо»), Николас Кейдж («Воздушная тюрьма»), Эдвард Нортон («Американская история Х») и Хью Джекман («Росомаха»). Кстати, женщины в таком одеянии выглядят не менее воинственно — вспомнить хотя бы Линду Хэмилтон в «Терминаторе» или Анджелину Джоли в «Ларе Крофт».
Фанат черного цвета Джорджио Армани настаивал, что именно «белая майка — альфа и омега алфавита моды», однако представителей Италии «проклятие алкоголички» тоже коснулось, когда в обиход вошло выражение Dago Tees (сленг. — «майка макаронника»), которое означало принадлежность именно этого предмета гардероба к эмигрировавшим в США итальянцам, отличавшимся неопрятностью, невысоким заработком, плохими манерами и зашкаливающим южным мачизмом. Неудивительно, что множество американских рэперов — амбассадоров нахальства и беспредела — тоже любили щеголять в «алкоголичках»: Эминем, Тупак, Снуп Дог и проч.
В Советском Союзе майки такого фасона носили примерно все мужчины. Но как «поддевку» — под свитер или рубашку (что довольно комично выглядело, особенно когда рубашка просвечивала). Майка стала прилипшим к телу навсегда предметом обихода — как тапки или домашние треники с растянутыми коленками. В ней и пахали на заводе, и обедали горячим супчиком, и отдыхали с друзьями на кухне, и тягали гирю на балконе, и в машине в гараже ковырялись, и на рыбалку ходили. Слово «алкоголичка», неотделимое от потного пролетарского тела, вошло в языковой оборот и в СССР как атрибут простого советского работяги. Необязательно дебошира.
Именно поэтому в советских картинах множество персонажей наряжены в майку с лямками: шофер товарища Саахова и дядя главной героини Джабраил в «Кавказской пленнице», изменник Василий Кузякин, нелепый неудачник Семен Семеныч Горбунков и другие. Однако все эти «домашние костюмы» принципиально отличаются от западной эксплуатации образа. Если за границей в «алкоголичках» появлялись Марлон Брандо, Брюс Уиллис или даже Фредди Меркьюри на «Уэмбли», то у нас Фрунзик Мкртчян, Александр Михайлов и Юрий Никулин — безусловные народные герои, к спасению планеты или избиению жен отношения не имеющие. Если у них артисты носят эсочки в облипочку — у нас только два икса, чтоб болталось, как на вешалке. И не вызывало странных мыслей.
Ставшую фактически предметом массовой культуры майку с лямками продолжают активно эксплуатировать для подчеркивания амплуа и в наше время: в такой скакал по сцене, еще не будучи долларовым миллионером, «панк» и рокер Сергей Шнуров, в такой разговаривал с телевизором перед табуреткой житель Таганрога Сергей Беляков из скетч-шоу «Наша Russia», в такой добивался справедливости Михалыч (Владимир Епифанцев) из сериала «Просто Михалыч», в такой боролся за родную деревню участковый Маслов (Максим Лагашкин) в комедийном проекте «Жуки». В России, так уж совпало, каждый раз симпатия широкой аудитории была на стороне того, кто облачен в майку-алкоголичку — признак открытости и элемент близости к народу.
Егор Арефьев, Комсомольская правда