ПАН - передовой авианаводчик, он же ОБУ - офицер боевого управления.

В Наставлении по производству полетов Воздушных сил РККА 1936 года впервые появляется специальный раздел, регламентирующий действия руководителя полетов и лиц стартового наряда: дежурного по полетам, стартера и финишера. Отсутствие командной радиосвязи сводило роль руководителя полетов к чисто организаторским функциям: открывать и закрывать полеты, определять и изменять направление старта в зависимости от полетов и т. д. Непосредственное взаимодействие с летчиками с целью разрешения или запрещения взлета и посадки, управления рулением самолетов на земле осуществляли стартер и финишер. Связь с финишером и стартером осуществлялась голосом или через посыльных.
Существенные изменения произошли в 40-е годы прошлого столетия в результате оснащения самолетов и пунктов управления средствами радиосвязи. Центральной фигурой становится руководитель полетов.
Стремительное развитие авиации и появление первых вертолетов расширило боевые задачи на поле боя. Встал вопрос о подготовке специалистов, способных управлять летательными аппаратами на передовой и корректировать их действия с земли. И если общее руководство полетами продолжали выполнять как действующие летчики, так и списанные с летной работы специалисты, то для специфических задач авиационной поддержки с воздуха требовались новые специалисты. Такой стала специальность штурмана боевого наведения. Из числа офицеров боевого управления стали формироваться группы боевого управления, которые находились непосредственно в боевых порядках мотострелковых подразделений и осуществляли боевое применение авиации для их поддержки.
Данная специальность стала востребованной в 80-х годах в условиях войны в Афганистане. Практически все операции проходили при участии авиации. Главными задачами авианаводчика были вызов авиации и корректировка огня. Перед выходом мотострелковых подразделений первоначально шла обработка местности — боевые вертолеты и самолеты наносили бомбовые или пушечные удары по намеченному району действий. Только после этого шла пехота, блокировала местность и осуществляла ее прочесывание. Если подразделения наталкивались на сопротивление противника или не могли с ходу овладеть каким-либо укрепрайоном, снова вызывалась авиация.
Авианаводчик в составе разведгруппы скрытно выдвигался на передовую, определял места сосредоточения противника, следил за передвижениями и по радиостанции вызывал авиацию с указанием точных координат для нанесения ударов. После нанесения авиационных ударов мотострелковые подразделения шли на зачистку.
После вывода войск из Афганистана необходимость в таких специалистах отпала. Офицеры боевого управления, имеющие уникальный боевой опыт, остались невостребованными.
Проблему ощутили уже в период первой чеченской кампании, где приходилось заново учить и обкатывать молодых специалистов. Вскоре появились офицеры, которые, находясь на переднем крае, работали вместе с общевойсковыми командирами. От этого эффективность действий федеральных сил резко возросла.
Работают авианаводчики всегда на переднем крае, зачастую под огнем противника. Они указывают летчикам, куда именно наносить удар по противнику в полосе общевойсковой и десантной армии или армейского корпуса. Именно от них зависит эффективность применения авиации на территории в несколько сотен километров. Помимо организации авиационной огневой поддержки авианаводчики выполняют и другие задачи — занимаются и эвакуацией раненых, и заброской штурмовых групп, и десантированием, и разведывательно-поисковой деятельностью.
В период первой и второй чеченских кампаний офицерами боевого управления было выполнено более десяти тысяч наведений самолетов и вертолетов на наземные объекты противника.
Параллельно с развитием радиолокационных средств обнаружения летательных объектов в воздухе офицеры боевого управления освоили навыки наведения самолетов и вертолетов на воздушные и наземные (морские) цели. Данная военная специальность получила множество специализаций.
За рубежом впервые передовые авианаводчики появились во время войны во Вьетнаме. Их задача заключалась в обеспечении непосредственного тактического взаимодействия между командирами армейских подразделений, авиационным командованием и ударными самолетами с целью оказания непосредственной авиационной поддержки сухопутным войскам.
С развитием авиации и появлением воздушных командных пунктов информированность авианаводчиков о действиях своих войск и войск противника стала более полной. Теперь офицеры ВВС США, находящиеся в боевых порядках, поддерживали связь непосредственно с передовыми авианаводчиками, предоставляя им полную информацию об обстановке на поле боя. При этом сам авианаводчик имел более полную картину обстановки благодаря взаимодействию с воздушным командным пунктом ЕС-130 Е и самолетом дальнего радиолокационного обнаружения и управления Е-3.
В настоящее время передовой авиационный наводчик армии США выводит самолеты и вертолеты в сравнительно безопасную зону, откуда он всегда может их вызвать из положения воздушного патрулирования или из засады (для вертолетов), сообщив ряд параметров: исходную точку, курс и дистанцию до цели, характер цели, возможные угрозы. Авианаводчик планирует атаку в соответствии с ходом боя на земле, учитывая потребность наземных войск в авиационной поддержке, тип и количество ударных самолетов (вертолетов), их возможности и ограничения, вооружение самолетов (вертолетов) и погодные условия.
Поставленные задачи авианаводчик выполняет не только днем, но и ночью. Причем в случае отсутствия у противника противовоздушной обороны поле боя подсвечивается ракетами и осветительными бомбами.
Для подготовки передовых авиационных наводчиков и полноценного их использования в боевых операциях 10 февраля 1983 года были созданы воздушные силы специального оперативного командования (AFSOC) со штаб-квартирой в Херлберте, штат Флорида. AFSOC является структурным подразделением воздушных сил США, в которые входят основные команды и компонент элитного авиационного спецназа (AFSOF). AFSOC обеспечивает боевую поддержку в специальных операциях по всему миру. Отлаженная система подготовки и управления доказала свою жизнеспособность и важность на поле боя.
К месту будет сказать, что в России на данный момент готовят офицеров боевого управления в единственном учебном заведении — Ейском высшем военном авиационном училище. В Союзе данной привилегией могло похвастаться только Ворошиловградское (Луганское) высшее военное авиационное училище штурманов.
И хотя существует несколько центров переподготовки авиационных специалистов, периодически поднимается вопрос о подготовке офицеров и даже сержантов неавиационных специальностей. Абсурдность данных попыток не вызывает сомнения. В то время как ОБУ учится минимум 4 года по специальности, предполагается за короткий промежуток времени военнослужащих общевойсковых специальностей научить на курсовой переподготовке всем особенностям и тонкостям управления летательными аппаратами с земли.
Интересно, как за это время можно подготовить авианаводчика и вложить в него хотя бы сокращенный вариант программы подготовки, включающий занятия по следующим направлениям :
— назначение, структура, боевые возможности, условия применения и тактико-технические характеристики армейской и штурмовой авиации;
— назначение видов авиационных средств поражения, безопасное удаление своих войск от бомбово-штурмовых ударов авиации;
— организация взаимодействия с авиацией, подготовка рабочей карты к наведению авиации;
— применение средств связи (как минимум две УКВ радиостанции и несколько КВ радиостанций), порядок подачи команд и ведения радиообмена;
— минимумы погоды для экипажей в зависимости от классификации летчика, оценка условий и рельефа местности;
— основные способы наведения авиации на цель, тактика действий авиации и роль авианаводчика при этом, порядок работы со штурманским набором по расчету времени удара, выбору точки маневра для применения АСП;
— особенности работы в различной местности, в сложных метеорологических условиях и при постановке радиолокационных помех;
— особенности эвакуации раненого с выбором посадочной площадки и ее обозначение в различных типах местности;
— меры безопасности при организации взаимодействия с авиацией;
— практическое наведение авиации на цель без применения АСП и с их применением на авиационном полигоне;
— помощь экипажу при возникновении особых случаев в полете;
— боевой опыт работы авиационных наводчиков в локальных войнах и вооруженных конфликтах.
Специальность офицера боевого управления предполагает решение массы не свойственных ни одной другой специальности задач. В авиации такой офицер должен взаимодействовать с летчиками, штурманами, группой обеспечения полетов (связисты, инженеры, объективный контроль, метеорологические специалисты), офицерами штаба (руководящий состав, разведчики), парашютно-десантной службой, пунктами наведения. На флоте, помимо всего перечисленного, — с наземными и корабельными командами. В Сухопутных войсках добавляется взаимодействие с руководством операциями, батальонным командованием, разведгруппами.
Взаимодействуя во всех перечисленных направлениях, ОБУ достигает того уровня, который называется профессионализм. Такой офицер понимает свои задачи, а его с полуфразы понимают летчики. От него зависит успех операции, в конце концов, жизнь людей.
Мое первое самостоятельное наведение истребителя-перехватчика на воздушную цель состоялось на ночных полетах в нестабильных 90-х . Волнения практически не было, инструктор майор Удовенко В. И. вложил в сырые лейтенантские знания весь свой опыт и навыки, наработанные за время службы в Советской армии, когда полеты проводились в две смены по нескольку летных дней в неделю, когда наведения учитывались в книжке офицера боевого управления тысячами.
В полумраке командного пункта светились только индикатор кругового обзора и планшет воздушной обстановки, за которым сидела симпатичная планшетистка, отмечая на кальке маршрут полета воздушных судов. По мере выхода самолета-перехватчика на линию визирования воздушной цели напряжение возрастало. На одномерном индикаторе радиолокационной станции приходилось представлять трехмерную модель наведения, учитывать скорость, высоту, направление движения самолета и цели, а также подготовку и личные качества летчика. В комплексе эти параметры, вместе с навыками ОБУ, превратились в динамичное действие под названием «наведение», где градусы и секунды определяют конечный результат.
Перехватчик вышел на нужный курс и дистанцию, после чего отработал по цели.
— Цель уничтожена, разрешите на базу, — удовлетворенно доложил Юра Бергельсон, командир воздушного судна.
Наведение засчитывалось летчику на класс, поэтому планшетистка получила шоколадку, так как калька являлась отчетным материалом, а я — большое человеческое спасибо.
На разборе полетов меня поздравили с дебютом, а начальник объективного контроля подарил даже фотографию, отражающую весь процесс наведения, запечатленный на пленке фотоприставки УФП-1. Оказывается, руководящий состав пристально следил за действиями начинающего руководителя дальней зоны, ожидая возможные ошибки. А как известно, авиация ошибок не прощает.
Первым моим командиром, который поделился своим опытом работы авиационного наводчика во время ведения боевых действий, стал Сергей Иванович Шаповалов, начальник командного пункта армейской авиации, который обеспечил не одну боевую операцию и выполнил не один десяток боевых задач в Афганистане, Югославии, Сьерра-Леоне и Либерии. От него я узнал тонкости боевого обеспечения авиации на поле боя, особенности взаимодействия и подачи сигналов опознавания, возможные ошибки и проблемы, с которыми может столкнуться авиационный наводчик. Полученные знания помогли мне оттачивать свои навыки при наведении вертолетов на наземные и морские цели во время участия в операциях ООН в Западной Африке.
Солнце поднималось над джунглями. В воздухе витал тошнотворный запах разлагающегося каучука, принесенный легким ветерком со стороны каучукового завода. Из-за большой влажности мы не дышали воздухом, а пили его, преодолевая отвращение. Еще ощущалась утренняя прохлада, когда наша группа боевого управления, достав из-под кроватей разгрузки и голубые каски, выдвинулась в сторону оружейки. Получив табельные ПМ и АКС, мы загрузили на БТР сигнальные огни, контейнер с едой и радиостанции. Через 20 минут колонна из БТРа и двух БРДМок выдвинулась в сторону Атлантического океана. Задача состояла в прибытии в назначенный район, размещении на местности, обозначении себя и отработке наведений на наземные и морские цели.
Через несколько часов разбитая асфальтированная дорога закончилась и перешла в грунтовую красную полосу среди зеленого буша. Проехав вдоль побережья, мы оказались в джунглях. Сидеть на броне становилось небезопасно. Свисающие ветви и лианы то и дело заставляли уворачиваться. Внутри же было душно и тесно. Лес сгущался, препятствуя проникновению солнечного света. Вокруг царил полумрак. Мокрый грунт и глубокие лужи, хотя дождя давно не было, вынудили снизить скорость передвижения до минимума. Казалось, мы ехали вечность, опасаясь не успеть в назначенное время к месту тренировки. Карта не соответствовала местности, поэтому то и дело приходилось доставать компас, сверяясь с маршрутом движения. По расчетам океан был где-то справа в двух-трех километрах. Наконец мы выехали на песчаное побережье. Сомневаясь в проходимости машин по песку, начальник командного пункта принял решение оставить технику в зарослях пальм, а группе приказал выдвинуться на прибрежные скалы.
Время поджимало, вертолеты, согласно плановой таблице, были уже в небе. Мы в спешке выбрали подходящую нишу в скалах. Настроив радиостанции на рабочую частоту, начальник ГБУ назначил каждому авианаводчику цели, по которым планировалось отработать.
Вскоре в окуляре бинокля появились две малоразличимые точки, приближающиеся к нам. Началась работа. Начальник ГБУ запросил по радиостанции ведущего пары, который сообщил свое местоположение. Ошибки быть не могло — это была наша пара Ми-24.
Задача для нас облегчалась ясной и безоблачной погодой. Хуже было пилотам, вокруг размещались однообразные джунгли, скалы и океан. Отыскать нас было практически невозможно. Обозначить себя дымами нельзя, поэтому я, используя сигнальное зеркало, отправил в сторону пары вертолетов несколько солнечных бликов.
— 621-й, я – «Броня», обозначаю себя бликами с земли.
— «Броня», я – 621-й, вас наблюдаю.
— Паре 621-го, слева 30, на удалении 5 два двенадцатых.
— На боевом, цель вижу, разрешите работу.
— 621-й, цель ваша, работу разрешаю, выход влево на 120.
Синхронно выполнив горку, пара клюнула носом в сторону цели и, сделав боевой разворот, повернула на юго-восток.
В течение часа мы отрабатывали различные методики наведения, давая экипажам все новые и новые заходы.
Взаимопонимание и образное представление выполнения данных упражнений с позиции летчика — очень важный элемент в работе каждого авианаводчика. Этому предшествуют долгие и кропотливые часы наземной подготовки, где вместе с летным составом отрабатываются вопросы взаимодействия, радиообмен, штурманские расчеты, сверка карт местности и нанесенных на них объектов, кодировка и многое другое.
История оставила немало примеров преступно-халатного выполнения своих обязанностей как летным составом, так и офицерами боевого управления, повлекшего за собой гибель личного состава и утрату авиационной техники. Опыт локальных войн и вооруженных конфликтов показал важность подготовки авиационных специалистов данного профиля. Однако до сих пор четко не сформулированы обязанности и алгоритм действий ОБУ в различных ситуациях. Не все офицеры уяснили для себя значение фразы: «Слышу, вижу, управляю». Данный принцип должен соблюдаться каждым должностным лицом, который кладет палец на тангенту радиостанции командной радиосвязи и управляет летательными аппаратами в воздухе.