Детское питание.Меню.Рецепты для детей

Держи, шавка! - муж ударил меня прямо на семейном застолье - потому что я сказала, что не буду переводить его матери на карту деньги каждый месяц. Пришлось преподать им урок. Лариса пристально смотрела на дисплей мобильного, в третий раз просматривая сообщение от матери мужа. "Лариса, прошу не забыть о завтрашнем переводе обычной суммы. Тарифы на коммунальные услуги возросли". Под ''обычной суммой'' подразумевалось 50 тысяч рублей ежемесячно. И это при том, что Римма Сергеевна обеспечивала себя достойной пенсией и являлась владелицей собственной благоустроенной квартиры из двух комнат. Всё началось примерно полтора года назад, тогда Георгий лишился работы. Римма Сергеевна в то время великодушно предложила финансово поддержать молодую семью, выдвинув одно условие: после трудоустройства Георгия они начнут постепенно возвращать всю сумму долга. Георгий довольно быстро, спустя три месяца, получил перспективную должность в сфере IT, но возврат долга трансформировался в регулярное содержание свекрови. Сначала Лариса сохраняла молчание. Георгий имел хороший доход. Она тоже получала неплохую заработную плату, работая врачом-стоматологом в частной клинике. 50 тысяч были ощутимы, но не причиняли существенного вреда бюджету. Однако постепенно тёща начала воспринимать данные денежные переводы как должное, позже настаивая на их увеличении, придумывая для этого различные причины. "Георгий, поговори со своей мамой", - произнесла Лариса мужу вечером после работы. "Мы не сможем обеспечивать её всю жизнь. У нас ипотека, мы хотим отложить средства на отпуск и на будущих детей". Георгий отвлёкся от ноутбука и с недовольством посмотрел на свою жену. "Это моя мать. Она оказала нам помощь в непростое время. Мы уже вернули гораздо больше, чем брали взаймы. Да и мы не просили деньги взаймы, а просили помощи. Лариса, что тебе стоит? Ты ведь хорошо зарабатываешь". Лариса ощутила, как в ней нарастает гнев. Выходит, финансово поддерживать его маму должна именно она, используя собственные деньги, но она решила промолчать. Лариса надеялась, что со временем разум всё-таки возобладает. Но время шло, а положение только усугублялось. Римма Сергеевна стала наведываться к ним в гости намного чаще, каждый раз жалуясь на то, как подорожала жизнь, и намекая на необходимость увеличения материальной помощи. Она открыто упрекала Ларису за приобретение новой пары обуви или посещение ресторана, говоря, что эти денежные средства можно было бы направить на что-то более важное. Последней каплей стал день рождения Георгия. Римма Сергеевна явилась вместе со своей сестрой Кариной Сергеевной, которая отличалась ещё большей въедливостью. Весь праздничный вечер они обсуждали, насколько нерационально молодые люди распоряжаются деньгами, как в их время умели экономить и дорожить каждой копейкой. "А ведь можно было бы и родителям помогать гораздо больше", - многозначительно отметила Карина Сергеевна, рассматривая новый холодильник на кухне. "А у моего сына жена, просто золото, всегда заботится о старших". Лариса сжала зубы и продолжала накрывать на стол. Георгий старался не замечать происходящего. "Мам, может, хватит?" - неуверенно произнёс он, словно гость. Когда Римма Сергеевна вновь затронула тему о том, что современная молодёжь не умеет планировать бюджетные расходы, она взорвалась: "Что значит хватит? Разве я не могу высказать своё мнение? Я же не для себя стараюсь. Просто хотелось бы иногда побаловать внуков, сходить с ними в театр, а на одну пенсию хватает только на еду". Лариса не выдержала: "Римма Сергеевна, но вы ежемесячно получаете от нас 50 тысяч рублей. Плюс ваша пенсия. Этого более чем достаточно для комфортной жизни одного человека". Наступила напряжённая тишина. Лицо Риммы Сергеевны покраснело. Карина Сергеевна от удивления открыла рот. "Как ты смеешь так разговаривать? - вспылила свекровь. - Я своему сыну помогала, а не тебе. И вообще, это не твои личные деньги, а общие, семейные". "Простите, но половина этих денег - мои, и я считаю, что пора прекратить эти переводы. Мы уже вернули вам гораздо больше, чем получили от вас в качестве помощи". Георгий побледнел. Он метался взглядом между женой и матерью, не понимая, чью сторону ему следует принять. "Лариса, только не сейчас", - пробормотал он. "А когда, - не отступала Лариса, - когда у нас появятся дети, и нам нечем будет их содержать, когда мы не сможем выплачивать ипотеку?" "Георгий! - голос Риммы Сергеевны звучал от негодования. - Ты позволишь своей жене оскорблять свою мать?" Георгий посмотрел на Ларису так, будто она совершила предательство. "Лариса, извинись перед мамой". "За что? За то, что у меня нет желания содержать взрослого, чужого мне человека?". "Чужого? - взвизгнула Римма Сергеевна. - Да я тебе не чужая вовсе! Я являюсь матерью твоего мужа!". "И это не даёт вам права жить за наш счёт", - твёрдо заявила Лариса. "Я больше не буду делать переводы. Всё". То, что произошло далее, Лариса не могла себе представить даже самом страшном сне. Георгий мгновенно поднялся с места, и в его глазах она увидела такую ярость, какой раньше никогда не замечала. Он подошёл к ней, замахнулся и со всей силы ударил по щеке. "Получай, паразитка! - прошипел он, - за то, что посмела оскорбить мою мать!". Лариса застыла в оцепенении, её щёку жгло огнём, а в ушах непрерывно звенело. Римма Сергеевна и Карина Сергеевна наблюдали за происходящим с нескрываемым чувством удовлетворения. "Правильно, Гоша, - одобрительно кивнула свекровь. - Покажи этой выскочке её место". Лариса медленно прикоснулась рукой к пылающей щеке. В голове беспорядочно мелькали мысли. Муж ударил её в присутствии его матери на семейном торжестве из-за денег. Нет, не из-за денег, а из-за того, что она осмелилась возразить его драгоценной мамочке. "Георгий, - тихо проговорила она, - ты поднял на меня руку". "И ещё раз ударю, если продолжишь в том же духе", - огрызнулся он, всё ещё багровый от злости. "Нечего с ней церемониться, - вмешалась Карина Сергеевна, - в наши времена мужья умели держать жён в узде, а то развелось тут невесть что". Лариса взглянула на этих троих людей: на мужа, поднявшего на неё руку, и на двух злобных старух, которые этому радовались. И вдруг её охватило спокойствие, кристальная ясность. "Хорошо, - ровным тоном произнесла она. - Теперь я поняла, как вы ко мне относитесь и что я для вас значу". Она развернулась и пошла в спальню. За спиной она услышала удовлетворённый голос Риммы Сергеевны. "Правильно сделал, сынок. Давно нужно было поставить её на место, а то совсем распоясалась". В спальне Лариса достала из шкафа сумку и начала собирать свои вещи. Руки не дрожали, мысли были ясными. Завтра она подаст на расторжение брака, а пока переночует в гостинице. Но сначала нужно было сделать несколько вещей. Лариса взяла ноутбук...

Держи, шавка! - муж ударил меня прямо на семейном застолье - потому что я сказала, что не буду переводить его матери на карту деньги каждый месяц . Пришлось преподать им урок. Эвелина пристально смотрела на дисплей мобильного, в третий раз просматривая сообщение от матери мужа. "Эвелина, прошу не забыть о завтрашнем переводе обычной суммы. Тарифы на коммунальные услуги возросли". Под ''обычной суммой'' подразумевалось 50 тысяч рублей ежемесячно. И это при том, что Инесса Петровна обеспечивала себя достойной пенсией и являлась владелицей собственной благоустроенной квартиры из двух комнат. Всё началось примерно полтора года назад, тогда Денис лишился работы. Инесса Петровна в то время великодушно предложила финансово поддержать молодую семью, выдвинув одно условие: после трудоустройства Дениса они начнут постепенно возвращать всю сумму долга. Денис довольно быстро, спустя три месяца, получил перспективную должность в сфере IT, но возврат долга трансформировался в регулярное содержание свекрови. Сначала Эвелина сохраняла молчание. Денис имел хороший доход. Она тоже получала неплохую заработную плату, работая врачом-стоматологом в частной клинике. 50 тысяч были ощутимы, но не причиняли существенного вреда бюджету. Однако постепенно тёща начала воспринимать данные денежные переводы как должное, позже настаивая на их увеличении, придумывая для этого различные причины. "Денис, поговори со своей мамой", - произнесла Эвелина мужу вечером после работы. "Мы не сможем обеспечивать её всю жизнь. У нас ипотека, мы хотим отложить средства на отпуск и на будущих детей". Денис отвлёкся от ноутбука и с недовольством посмотрел на свою жену. "Это моя мать. Она оказала нам помощь в непростое время. Мы уже вернули гораздо больше, чем брали взаймы. Да и мы не просили деньги взаймы, а просили помощи. Эвелина, что тебе стоит? Ты ведь хорошо зарабатываешь". Эвелина ощутила, как в ней нарастает гнев. Выходит, финансово поддерживать его маму должна именно она, используя собственные деньги, но она решила промолчать. Эвелина надеялась, что со временем разум всё-таки возобладает. Но время шло, а положение только усугублялось. Инесса Петровна стала наведываться к ним в гости намного чаще, каждый раз жалуясь на то, как подорожала жизнь, и намекая на необходимость увеличения материальной помощи. Она открыто упрекала Эвелину за приобретение новой пары обуви или посещение ресторана, говоря, что эти денежные средства можно было бы направить на что-то более важное. Последней каплей стал день рождения Дениса. Инесса Петровна явилась вместе со своей сестрой Ариной Петровной, которая отличалась ещё большей въедливостью. Весь праздничный вечер они обсуждали, насколько нерационально молодые люди распоряжаются деньгами, как в их время умели экономить и дорожить каждой копейкой. "А ведь можно было бы и родителям помогать гораздо больше", - многозначительно отметила Арина Петровна, рассматривая новый холодильник на кухне. "А у моего сына жена, просто золото, всегда заботится о старших". Эвелина сжала зубы и продолжала накрывать на стол. Денис старался не замечать происходящего. "Мам, может, хватит?" - неуверенно произнёс он, словно гость. Когда Инесса Петровна вновь затронула тему о том, что современная молодёжь не умеет планировать бюджетные расходы, она взорвалась: "Что значит хватит? Разве я не могу высказать своё мнение? Я же не для себя стараюсь. Просто хотелось бы иногда побаловать внуков, сходить с ними в театр, а на одну пенсию хватает только на еду". Эвелина не выдержала: "Инесса Петровна, но вы ежемесячно получаете от нас 50 тысяч рублей. Плюс ваша пенсия. Этого более чем достаточно для комфортной жизни одного человека". Наступила напряжённая тишина. Лицо Инессы Петровны покраснело. Арина Петровна от удивления открыла рот. "Как ты смеешь так разговаривать? - вспылила свекровь. - Я своему сыну помогала, а не тебе. И вообще, это не твои личные деньги, а общие, семейные". "Простите, но половина этих денег - мои, и я считаю, что пора прекратить эти переводы. Мы уже вернули вам гораздо больше, чем получили от вас в качестве помощи". Денис побледнел. Он метался взглядом между женой и матерью, не понимая, чью сторону ему следует принять. "Эвелина, только не сейчас", - пробормотал он. "А когда, - не отступала Эвелина, - когда у нас появятся дети, и нам нечем будет их содержать, когда мы не сможем выплачивать ипотеку?" "Денис! - голос Инессы Петровны звучал от негодования. - Ты позволишь своей жене оскорблять свою мать?" Денис посмотрел на Эвелину так, будто она совершила предательство. "Эвелина, извинись перед мамой". "За что? За то, что у меня нет желания содержать взрослого, чужого мне человека?". "Чужого? - взвизгнула Инесса Петровна. - Да я тебе не чужая вовсе! Я являюсь матерью твоего мужа!". "И это не даёт вам права жить за наш счёт", - твёрдо заявила Эвелина. "Я больше не буду делать переводы. Всё". То, что произошло далее, Эвелина не могла себе представить даже самом страшном сне. Денис мгновенно поднялся с места, и в его глазах она увидела такую ярость, какой раньше никогда не замечала. Он подошёл к ней, замахнулся и со всей силы ударил по щеке. "Получай, паразитка! - прошипел он, - за то, что посмела оскорбить мою мать!". Эвелина застыла в оцепенении, её щёку жгло огнём, а в ушах непрерывно звенело. Инесса Петровна и Арина Петровна наблюдали за происходящим с нескрываемым чувством удовлетворения. "Правильно, Дениска, - одобрительно кивнула свекровь. - Покажи этой выскочке её место". Эвелина медленно прикоснулась рукой к пылающей щеке. В голове беспорядочно мелькали мысли. Муж ударил её в присутствии его матери на семейном торжестве из-за денег. Нет, не из-за денег, а из-за того, что она осмелилась возразить его драгоценной мамочке. "Денис, - тихо проговорила она, - ты поднял на меня руку". "И ещё раз ударю, если продолжишь в том же духе", - огрызнулся он, всё ещё багровый от злости. "Нечего с ней церемониться, - вмешалась Арина Петровна, - в наши времена мужья умели держать жён в узде, а то развелось тут невесть что". Эвелина взглянула на этих троих людей: на мужа, поднявшего на неё руку, и на двух злобных старух, которые этому радовались. И вдруг её охватило спокойствие, кристальная ясность. "Хорошо, - ровным тоном произнесла она. - Теперь я поняла, как вы ко мне относитесь и что я для вас значу". Она развернулась и пошла в спальню. За спиной она услышала удовлетворённый голос Инессы Петровны. "Правильно сделал, сынок. Давно нужно было поставить её на место, а то совсем распоясалась". В спальне Эвелина достала из шкафа сумку и начала собирать свои вещи. Руки не дрожали, мысли были ясными. Завтра она подаст на расторжение брака, а пока переночует в гостинице. Но сначала нужно было сделать несколько вещей. Эвелина взяла ноутбук

Решив разобраться во всём самостоятельно, я поехала на кладбище к его бывшей. Но то, что лежало на могиле, мгновенно лишило меня дара речи и цветов. Я шла по старому кладбищу, как будто во сне, сжимая в руке букет белых лилий. Холодный осенний ветер бил по лицу, поднимая с земли сухие листья, и каждый их шорох отзывался в груди тревогой. Сердце колотилось так, будто я совершала преступление. В тайне от мужа, в тайне от самого покоя, в котором мы жили последние годы. Я знала, что не должна была сюда приходить, но любопытство стало сильнее страха. Он никогда не рассказывал о ней. Его первая жена словно тень, запретная тема, имя, которое висело между нами, но которое нельзя было произносить вслух. Когда я спрашивала, он только мрачнел и уходил из комнаты. Один раз я всё же настояла. Тогда он сказал: — Лучше не спрашивай, Надя. Это прошлое. Пусть останется там, где ему место. С того вечера я больше не упоминала её, но в глубине души жило ощущение, будто кто-то стоит за моей спиной, наблюдает. В доме иногда скрипели половицы. Ночью слышались тихие шаги в коридоре. Я списывала всё на воображение, пока не нашла в его столе старую фотографию. На ней молодая женщина с мягкой улыбкой, с тёмными волосами, уложенными так же, как у меня. И самое страшное — на ней было моё колье. Точнее, то самое, что он подарил мне на нашу годовщину, говоря, что увидел его и сразу понял: «Оно твоё». С тех пор сон стал приходить ко мне редко. Каждый раз, глядя на мужа, я ловила себя на мысли: «А он точно со мной? Или всё ещё с ней, там, в памяти?» И вот сегодня я стою перед коваными воротами кладбища, на которых висит табличка с выцветшей надписью: «Закрывается в 18:00». Я смотрю на часы — 17:47. У меня всего несколько минут, чтобы узнать правду. Когда я толкнула ворота, они жалобно скрипнули. Воздух внутри словно стал гуще. Старые надгробья стояли криво, кресты перекосились, мрамор порос мхом. Запах сырости и увядающих цветов щекотал нос. Я шла медленно, читая фамилии, пока не наткнулась на нужную. Сердце пропустило удар. Инга Борисова. Скончалась в 2015. Мне стало холодно, будто я стояла босиком на льду. Я подняла глаза на овальное фото на памятнике — и дыхание перехватило. Передо мной была я. Или, по крайней мере, та, кто выглядела как я. Те же черты, тот же взгляд, даже форма губ. Лишь во взгляде — что-то другое, тяжёлое, будто камень на душе. Я машинально коснулась своего лица, словно проверяя — я ли это. На плите лежали свежие красные розы. Слишком свежие. И не просто положенные — аккуратно уложенные, как будто кто-то только вчера был здесь. Между цветами торчал сложенный вдвое листок. Я присела, взяла его. Бумага была влажной от росы, но почерк я узнала сразу. Почерк моего мужа. «Прости меня, родная. Я всё исправлю». У меня задрожали руки. Мир закружился, звуки стали приглушёнными, как под водой. Исправлю? Что он собирается исправить, ведь её уже десять лет нет в живых? Или он до сих пор живёт в прошлом? Может, я для него просто замена? Подделка? Я опустилась на колени перед могилой. Ветер трепал волосы, и мне показалось, будто кто-то дотронулся до плеча. Я резко обернулась — никого. Только старый ангел на соседней плите, у которого давно не хватало половины крыла. — Кто ты была, Инга? — прошептала я, глядя на фото. — И почему он до сих пор не отпустил тебя? Ответом был тихий стук, как будто кто-то ударил изнутри по крышке гроба. Я вскрикнула и отшатнулась. Сердце застучало в висках. — Показалось… показалось, — шептала я себе, но ноги не слушались. Слёзы текли по щекам, смешиваясь с холодным дождём. Я поднялась и побежала прочь. Сзади слышался тот же глухой стук, будто земля отзывалась на мои шаги. Я вырвалась из кладбища, захлопнув за собой ворота, и только тогда осознала, что всё это время прижимала к груди тот листок — его записку. В тот вечер я сидела в машине напротив дома, смотрела на окна нашей спальни и пыталась понять, с кем я живу все эти годы: с человеком или с мужчиной, которого удерживает мёртвая женщина. Когда я вошла в дом, всё внутри будто задрожало. Тишина стояла густая, давящая, как в морге. На стенах — полумрак. Лампа в прихожей мерцала, а запах роз стоял такой сильный, что у меня сжалось горло. Я узнала этот аромат. Именно те цветы лежали на её могиле. На секунду мне даже показалось, что кто-то прошёл мимо по коридору. Тихо, почти не слышно. Я остановилась, прислушалась — только тикание часов. Максим сидел на диване, спокойно листал телефон, как будто ничего не случилось. Свет из экрана освещал его лицо, и в этом холодном свете оно казалось чужим. — Ты сегодня где был? — спросила я, стараясь говорить ровно. Он поднял глаза. — На работе? — А что? — ответил спокойно. Но в голосе прозвучала лёгкая настороженность. — Просто показалось, что ты был не там. — Надя, ты опять начинаешь? — раздражённо бросил он. — Мы же договаривались, прошлое не трогай. Я почувствовала, как внутри всё переворачивается. Он избегал прямого ответа. Я заметила на его рукаве...

Её муж погиб на войне в Сирии, а через 9 лет жена увидела его фото во ВК с другой семьёй... Сержант Сергей Петров, молодой солдат, которому был всего 21 год, обещал своей жене Карине и маленькой дочери Еве, что вернётся домой целым и невредимым с войны, но не вернулся. Его объявили погибшим в бою, пропавшим без вести в жестокой засаде, из которой, предположительно, никто не выжил, и тело его так и не нашли. Для армии это была ещё одна потеря в далёкой войне. Для Карины отсутствие тела стало мучением, девятилетним бдением, цеплянием за почти угасшую надежду, которая поглотила её жизнь. Мир двигался дальше. Дело остыло, и история Сергея превратилась в далёкий отголосок. Но однажды ночью, страдая от бессонницы и бесцельно листая телефон, Карина наткнулась на профиль во ВКонтакте с фотографией, которая казалась невозможной и изменила всё. Эта фотография не только показала, что её любимый человек жив, но и раскрыла, что он построил новую жизнь на руинах её собственной, обнажив правду, куда более сложную и болезненную, чем сама война. Память о том прощании всё ещё была так ярко запечатлена в голове Карины, словно это было вчера. Серёжа, в безупречной военной форме и с той улыбкой, которая всегда могла её успокоить, опустился на колени, чтобы обнять четырёхлетнюю Еву. «Я вернусь, прежде чем ты успеешь заметить, моя принцесса», – сказал он. Карине он подарил последний поцелуй, полный обещаний и мечтаний о будущем, которые они планировали ещё со школьных времён. Это будущее рухнуло через несколько недель, когда к её двери пришли два офицера с холодными, заученными словами о чести, жертве и засаде в далёкой долине. Официальный отчёт был сокрушительным и запутанным. Взвод Сергея попал в засаду. Мощный взрыв, за которым последовала ожесточённая перестрелка. Выживших не было. Некоторые тела удалось извлечь, но тело сержанта Петрова среди них не оказалось. Предположительно, погиб. Дело закрыто. Но Карина не могла его закрыть. Отсутствие могилы стало якорем её отрицания. Она посвятила себя воспитанию дочери, заполняя отсутствие отца рассказами о его героизме и безусловной любви, а по ночам втайне искала, молилась, ждала. В ту ночь, как и во многие другие, бессонница привела её к голубому свету телефона. Это был способ уйти от реальности, портал в чужие жизни, которые не были заморожены во времени, как её собственное. Её палец скользил по экрану, пока алгоритм ВКонтакте в своей безличной мудрости не предложил профиль, некая Мария. Имя ничего не значило, но фото профиля, солнечный портрет светловолосой женщины, привлёк её внимание. Карина открыла профиль. Биография была простой: медсестра, мама Егора, Санкт-Петербург, Россия. Первая фотография показывала маленького мальчика, задувающего свечи на торте. Вторая – пейзаж российской глубинки. Третья заставила мир Карины остановиться. На фото была та же светловолосая женщина, Мария, улыбающаяся в камеру. Рядом с ней, обнимая её за плечи и с улыбкой, которую Карина узнала бы в любой жизни, в любом мире, стоял мужчина. Он был старше, с тонкими морщинами вокруг глаз, но это был он. Это был Серёжа. В его руках был тот самый мальчик с тортом. Телефон чуть не выпал из дрожащих рук Карины. Она задохнулась, прикрыв рот, чтобы не разбудить Еву. Увеличив фото, её глаза изучали каждый пиксель в поисках ошибки, объяснения, но ошибки не было. Это была его челюсть, его глаза, его улыбка. С сердцем, бьющимся в ушах, она прочла подпись к фото, написанную всего несколько часов назад. Слова жгли экран, выжигая новую, страшную реальность: «Ещё один идеальный выходной с Денисом и нашим маленьким сыном». Карина смотрела на экран, воздух покидал её лёгкие. Человек, которого она оплакивала девять лет, не только был жив, но и жил счастливо с другой семьёй, в другом городе, под другим именем. «Денис», — повторила она шёпотом. Это слово стало вопросом, который перевернул всё. «Денис». Слово эхом отозвалось в тихой комнате. «Денис» — не просто имя, это была стирающая резинка, которая в один миг уничтожила девять лет скорби, воспоминаний, личности. Первый шок Карины быстро сменился холодной, как сталь, решимостью. Она не была вдовой, а та женщина на фото не была новой женой-вдовца, она была женой её мужа. С дрожащими руками Карина постучала в дверь комнаты дочери. Ева, уже тринадцатилетняя, выросла в тени героического, но отсутствующего отца. «Что случилось, мама?» — спросила она, входя в гостиную и видя бледное лицо матери. Карина молча передала ей телефон. Глаза Евы широко распахнулись. В отличие от матери, она не чувствовала боли, а испытывала аналитическое любопытство, свойственное поколению, выросшему с цифровым миром в руках. «Кто такой Денис Орлов?» — спросила она. Чтобы понять существование этого человека, нужно вернуться на девять лет назад, в пыль и хаос полевого госпиталя. Там солдат очнулся в море смятения. Он не знал своего имени, не помнил своего лица, не помнил жизни до того, как взрыв погрузил его в тьму. Его форма была изорвана, жетон потерян навсегда. Когда он пытался говорить, из его рта выходила странная смесь акцентов: частью российский, частью чего-то ещё — пазл, который сбивал с толку всех. Его единственным якорем в этой размытой реальности была молодая медсестра, доброволец из России, Мария Волкова. Ей было всего 22, она была подавлена ужасами войны, одинока и находилась за тысячи километров от дома. День за днём она ухаживала за солдатом без имени, и в их общей уязвимости зародилось чувство. Она влюбилась в его молчаливую силу. Он цеплялся за её доброту, как утопающий за спасательный круг. В бюрократическом хаосе зоны боевых действий установить его личность оказалось невозможно. Он был призраком. Мария, боясь, что бюрократия отнимет его и отправит в неизвестную ей жизнь или, хуже, он умрёт, не будучи опознанным, приняла решение. Ложь, рождённая страхом и отчаянной любовью. «Ты был добровольцем», – прошептала она однажды, когда он спросил, кто он. «Русский, без семьи, поэтому и приехал сюда. Мы познакомились несколько недель назад. У нас было что-то». Ложь была проста, но в его пустом разуме стала единственной правдой. Вернувшись в настоящее, в Новосибирск, эта ложь начала рушиться за тысячи километров. Ева, с цифровой ловкостью, поражавшей Карину, начала распутывать нить. «Денис Орлов, 30 лет, основатель и генеральный директор „Орлов-Логистик“, компании в Санкт-Петербурге», — читала она вслух, пока её пальцы летали по клавиатуре. Они нашли статьи о его успехе, бизнес-профиле, но почти ничего личного. Он был человеком, который, несмотря на успех, яростно охранял свою частную жизнь. С этой информацией Карина сделала то, что считала правильным. Она снова связалась с военным ведомством, тем самым, что годы назад выразило ей соболезнования. Дрожащим от эмоций голосом она рассказала о том, что нашла – фотографии, имя, компанию в Санкт-Петербурге. Ответ с другой стороны был холодным ударом. «Карина, мы понимаем вашу боль, но прошло 9 лет. Случаи поразительного сходства трагичны, но случаются. Сержант Петров был объявлен погибшим в бою. Мы советуем вам принять закрытие дела ради вашего душевного спокойствия». Разговор закончился. Карина стояла с телефоном в руке, ощущая ярость, которой не испытывала годами. Система, которой служил её муж, снова её подводила. Её называли вдовой, её называли безумной, но теперь она знала правду. Она не была сумасшедшей, и если никто не собирался ей помогать, она найдёт ответы сама. Карина села за компьютер, экран освещал её решительное лицо. Она открыла сайт авиакомпаний. Ева молча наблюдала, понимая, что что-то изменилось навсегда. Несколькими кликами пришло письмо с подтверждением: «Ваш рейс – в Санкт-Петербург. Направление – Пулково. Тип билета – в одну сторону». Аэропорт Пулково встретил Карину серым небом и лабиринтом безликих коридоров. Воздух был холодным, влажным, а звуки вокруг – гул множества голосов – казались ей чужими и далёкими. Каждый человек в толпе напоминал ей о её одиночестве. Она была в его городе, но чувствовала себя чужаком на чужой планете. Взяв скромную машину напрокат, она сидела за рулём, вцепившись в него, словно это был её единственный спасательный круг в этом асфальтовом океане. Миссия, которая девять лет была молчаливой молитвой, теперь обрела карту и цель. Пока Карина пробиралась через плотный питерский трафик, в нескольких километрах, в уютном доме в районе Петроградки, жизнь Марии Волковой текла с обманчивым спокойствием. Её двухлетний сын, Егор, складывал кубики на ковре в гостиной, пока она готовила чай. Дом пах тёплым хлебом и домашним счастьем, которое она так тщательно создавала. Она включила телевизор, чтобы посмотреть утренние новости – фон для её рутины. Но рутина разлетелась вдребезги, когда на экране появился сюжет о новом мемориале в честь российских и союзных солдат, погибших в Сирии. Чашка чая замерла на полпути к губам. Дыхание остановилось. Она увидела архивные кадры, военные формы, пустынный пейзаж, и на мгновение ледяной страх, который всегда жил в её душе, грозил вырваться наружу. Резким, почти яростным движением она схватила пульт и переключила канал на мультфильмы. Егор даже не заметил, но Мария стояла посреди гостиной с бешено колотящимся сердцем. Она любила Дениса всем сердцем, но знала, что их идеальная жизнь построена на минном поле, и каждый день она боялась сделать неверный шаг, который взорвёт всё. Она не знала, что в этот момент женщина на другом конце города уже зажгла фитиль. Карина провела свой первый день в Санкт-Петербурге как стратег, а не турист. С названием компании, которую ей назвала дочь, «Орлов-Логистик», она поехала в деловой район. Здание было башней из стекла и стали – величественным памятником успеху человека, которого она помнила молодым солдатом. Она устроилась в маленьком кафе напротив, превратив его в наблюдательный пункт, и часами изучала вход. Она видела, как входят и выходят менеджеры, чувствуя себя всё более запуганной. Сергей не только выжил, он процветал в мире, который был ей совершенно чужд. День прошёл, а он не появился. Разочарованная, но не сломленная, Карина вернулась на следующий день. На этот раз у неё был план. Она заметила группу молодых сотрудников, вышедших покурить. Выбрав одного, который казался дружелюбным, она подошла с отрепетированной улыбкой. «Простите, это прозвучит странно», — начала она, притворяясь робкой. «Я старая подруга Дениса Орлова со школы. Я в городе проездом и хотела сделать ему сюрприз, но похоже, его никогда здесь нет». Молодой человек, польщённый вниманием, улыбнулся. «А, шеф?» «Нет, он редко бывает в офисе. Работает из дома, — говорит, — так продуктивнее. Гений, этот человек!» Сердце Карины ёкнуло. «Дома?» «Надо же, не знала», — сказала она. Парень, желая помочь, добавил: «Да, он живёт на Петроградке, красивое место. Точный адрес не знаю, конечно, но основные дела он ведёт оттуда». Это было всё, что ей нужно. Она поблагодарила его и ушла, пока он не начал задавать вопросы. В машине Карина почувствовала смесь триумфа и ужаса. «Петроградка» — название района. С этим и названием компания Евы быстро нашла точный адрес через онлайн-реестры. Через пару часов пришло сообщение от дочери с адресом и ссылкой на Яндекс.Карты. Карина ввела адрес в GPS телефона. Голос объявил расстояние — 12 километров. Девять лет поисков свелись к тридцатиминутной поездке. Её руки дрожали,

Обед в детском саду🥰👏💥

Избaвим дeтeй oт coплeй. Быcтpый cпocoб. Μaмaм нa зaмeтку! Дeвoчки и мaльчики, у кoгo ecть мaлыши. Рaccкaзывaю чудo-cпocoб oпepaтивнoгo избaвлeния чaдa oт coплeй и нe тoлькo. Πpoвepeнo нa ceбe, пoэтoму peкoмeндoвaть мoгу c чиcтoй coвecтью. С пepвых минут пpocтуды, кaк тoлькo зaмeтили, чтo peбeнoк пpocтыл: 1. Бepeм oбычный aптeчный физpacтвop кaпaeм дитятe пo пoлпипeтки в кaждую нoздpю кaждыe пoлчaca. (чecтнo гoвopя, у мeня пoлучaлocь гдe-тo кaждый чac, пpoклятый cклepoз)))))) 2. Один paз в дeнь oбычнaя бoльшaя acкopбинкa 3. Тpи paзa в дeнь пo oднoй тaблeткe глюкoнaтa кaльция. Этo лeчeниe пo мeтoдикe извecтнoгo пeдиaтpa Κoмapoвcкoгo. Чecтнo гoвopя, в eгo мeтoдикe мнoгo cтpaнных идeй. Рaзвe ecли тoлькo лeчить peбeнкa пo-кoмapoвcкoму c пepвых днeй жизни. Я иcпpoбoвaлa нa cвoeм, кoгдa eму былo тpи гoдa. Βoзвpaщaяcь к peцeптику, из личнoгo oпытa: coпли иcчeзли ΒООБЩΕ чepeз 2 дня. Πpocтудa coшлa нa нeт. Πpaвдa, гpeшилa, дaвaлa eщe "лиcoбaкт" oт гopлa. Ηo этo нe глaвнoe. Обычнo тpуднo избaвитьcя oт нacмopкa, у кoгo ecть дeти, тoт знaeт. Πpoбуйтe, и будьтe здopoвы!

Дружный! А вам что пришло на ум? 😃🤣

И зaчeм тaкoe выклaдывaть нa вceoбщee oбoзpeниe?.

Ради такого чуда стоить жить 😍

Так грамотно все расписала, далеко пойдет.