Предыдущая публикация
Александр Вертинский
Самой нежной любви наступает конец,
Бесконечной тоски обрывается пряжа...
Что мне делать с тобою, с собой, наконец,
Как тебя позабыть, дорогая пропажа?
Скоро станешь ты чьей - то любимой женой,
Станут мысли спокойней и волосы глаже.
И от наших пожаров весны голубой
Не останется в сердце и памяти даже.
Будут годы мелькать, как в степи поезда,
Будут серые дни друг на друга похожи...
Без любви можно тоже прожить иногда,
Если сердце молчит и мечта не тревожит.
Но когда-нибудь ты, совершенно одна
(Будут сумерки в чистом и прибранном доме),
Подойдешь к телефону, смертельно бледна,
И отыщешь затерянный в памяти номер.
И ответит тебе чей-то голос чужой:
"Он уехал давно, нет и адреса даже."
И тогда ты заплачешь: "Единственный мой!
Как тебя позабыть, дорогая пропажа!"
©Александр Вертинский
Александр Николаевич Вертинский для многих из нас останется легендой, ставшей действительностью, но не потерявшей при этом своего очарования.
Его творчество - яркая страница отечественной художественной культуры. И сам он останется в нашей памяти таинственным Пьеро эстрады, поэтом и композитором, изысканно слагавшим музыкальные новеллы, певцом, принесшим на сцену высочайший артистизм,
музыкальность и вкус.
21 мая день памяти Александра Николаевича Вертинского...
Следующая публикация
Комментарии 22
Ненужное письмо
Приезжайте. Не бойтесь.
Мы будем друзьями,
Нам обоим пора от любви отдохнуть,
Потому что, увы, никакими словами,
Никакими слезами ее не вернуть.
Будем плавать, смеяться, ловить мандаринов,
В белой узенькой лодке уйдем за маяк.
На закате, когда будет вечер малинов,
Будем книги читать о далеких краях.
Мы в горячих камнях черепаху поймаем,
Я Вам маленьких крабов в руках принесу.
А любовь — похороним, любовь закопаем
В прошлогодние листья в зеленом лесу.
И когда тонкий месяц начнет серебриться
И лиловое море уйдет за косу,
Вам покажется белой серебряной птицей
Адмиральская яхта на желтом мысу.
Будем слушать, как плачут фаготы и трубы
В танцевальном оркестре в большом казино,
И за Ваши печальные детские губы
Будем пить по ночам золотое вино.
А любовь мы не будем тревожить словами
Это мертвое пламя уже не раздуть,
Потому что, увы, никакими мечтами,
Никакими стихами любви не вернуть.
1938 г.
Злые духи
Я опять посылаю письмо и тихонько целую страницы
И, открыв Ваши злые духи, я вдыхаю их сладостный хмель.
И тогда мне так ясно видны эти черные тонкие птицы,
Что летят из флакона — на юг, из флакона «Nuit de Nоёl».
Скоро будет весна. И Венеции юные скрипки
Распоют Вашу грусть, растанцуют тоску и печаль,
И тогда станут легче грехи и светлей голубые ошибки.
Не жалейте весной поцелуев, когда зацветает миндаль.
Обо мне не грустите, мой друг. Я озябшая хмурая птица.
Мой хозяин — жестокий шарманщик — меня заставляет плясать.
Вынимая билетики счастья, я смотрю в несчастливые лица,
И под вечные стоны шарманки мне мучительно хочется спать.
Скоро будет весна. Солнце высушит мерзкую слякоть,
И в полях расцветут первоцветы, фиалки и сны…
Только нам до весны не допеть, только нам до весны не доплакать:
Мы с шарманкой измокли, устали и уже безнадежно больны.
Я опять посылаю письмо и тихонько целую страницы.
Не сердитесь за грустный конец и за слов моих горестных хмель.
...ЕщёАлександр Вертинский
Злые духи
Я опять посылаю письмо и тихонько целую страницы
И, открыв Ваши злые духи, я вдыхаю их сладостный хмель.
И тогда мне так ясно видны эти черные тонкие птицы,
Что летят из флакона — на юг, из флакона «Nuit de Nоёl».
Скоро будет весна. И Венеции юные скрипки
Распоют Вашу грусть, растанцуют тоску и печаль,
И тогда станут легче грехи и светлей голубые ошибки.
Не жалейте весной поцелуев, когда зацветает миндаль.
Обо мне не грустите, мой друг. Я озябшая хмурая птица.
Мой хозяин — жестокий шарманщик — меня заставляет плясать.
Вынимая билетики счастья, я смотрю в несчастливые лица,
И под вечные стоны шарманки мне мучительно хочется спать.
Скоро будет весна. Солнце высушит мерзкую слякоть,
И в полях расцветут первоцветы, фиалки и сны…
Только нам до весны не допеть, только нам до весны не доплакать:
Мы с шарманкой измокли, устали и уже безнадежно больны.
Я опять посылаю письмо и тихонько целую страницы.
Не сердитесь за грустный конец и за слов моих горестных хмель.
Это все Ваши злые духи. Это черные мысли как птицы,
Что летят из флакона — на юг, из флакона «Nuit de Nоёl».
1925 г.
В своих голубых пижама
Девчонка – звезда и шалунья –
Она меня сводит с ума.
Под синий berceuse океана
На желто-лимонном песке
Настойчиво, нежно и рьяно
Я ей напеваю в тоске:
«Мадам, уже песни пропеты!
Мне нечего больше сказать!
В такое волшебное лето
Не надо так долго терзать!
Я жду Вас, как сна голубого!
Я гибну в любовном огне!
Когда же Вы скажете слово,
Когда Вы придете ко мне?»
И, взглядом играя лукаво,
Роняет она на ходу:
«Вас слишком испортила слава.
А впрочем... Вы ждите... приду!..»
Потом опустели террасы,
И с пляжа кабинки свезли.
И даже рыбачьи баркасы
В далекое море ушли.
А птицы так грустно и нежно
Прощались со мной на заре.
И вот уж совсем безнадежно
Я ей говорил в октябре:
«Мадам, уже падают листья,
И осень в смертельном бреду!
Уже виноградные кисти
Желтеют в забытом саду!
Я жду Вас, как сна голубого!
Я гибну в осеннем огне!
Когда же Вы скажете слово?
Когда Вы придете ко мне?!»
И, взгляд опуская устало,...ЕщёАлександр ВертинскийМадам, уже падают листьяНа солнечном пляже в июне
В своих голубых пижама
Девчонка – звезда и шалунья –
Она меня сводит с ума.
Под синий berceuse океана
На желто-лимонном песке
Настойчиво, нежно и рьяно
Я ей напеваю в тоске:
«Мадам, уже песни пропеты!
Мне нечего больше сказать!
В такое волшебное лето
Не надо так долго терзать!
Я жду Вас, как сна голубого!
Я гибну в любовном огне!
Когда же Вы скажете слово,
Когда Вы придете ко мне?»
И, взглядом играя лукаво,
Роняет она на ходу:
«Вас слишком испортила слава.
А впрочем... Вы ждите... приду!..»
Потом опустели террасы,
И с пляжа кабинки свезли.
И даже рыбачьи баркасы
В далекое море ушли.
А птицы так грустно и нежно
Прощались со мной на заре.
И вот уж совсем безнадежно
Я ей говорил в октябре:
«Мадам, уже падают листья,
И осень в смертельном бреду!
Уже виноградные кисти
Желтеют в забытом саду!
Я жду Вас, как сна голубого!
Я гибну в осеннем огне!
Когда же Вы скажете слово?
Когда Вы придете ко мне?!»
И, взгляд опуская устало,
Шепнула она, как в бреду:
«Я Вас слишком долго желала.
Я к Вам... никогда не приду».
1930
Цоппот, Данциг
Разорвать твоё имя в клочья.
Не могу я сейчас любить,
Даже этой дождливой ночью.
Но рифмуя свою любовь,
Как всегда ухожу в смятенье.
Я себя проверяю вновь,
Не оставив ничуть сомненья.
Озираясь по сторонам,
Быть хотелось к тебе поближе.
Да меня ты обидел сам,
И опять тебя ненавижу.
И вот так каждый раз боясь,
Не могу ничего поделать.
Но хочу жить в любви струясь,
Никуда от неё не бегать.
Будет счастье ещё у нас,
Пусть пока оно невозможно.
Я скажу тебе столько фраз,
Прикоснусь к тебе осторожно.
А пока всё хочу забыть,
Разорвать твоё имя в клочья.
Не могу я сейчас любить,
Даже этой дождливой ночью.
Мне хотелось тебя забыть,
Разорвать твоё имя в клочья.
Не могу я сейчас любить,
Даже этой дождливой ночью.
Но рифмуя свою любовь,
Как всегда ухожу в смятенье.
Я себя проверяю вновь,
Не оставив ничуть сомненья.
Озираясь по сторонам,
Быть хотелось к тебе поближе.
Да меня ты обидел сам,
И опять тебя ненавижу.
И вот так каждый раз боясь,
Не могу ничего поделать.
Но хочу жи...ЕщёМне хотелось тебя забыть,
Разорвать твоё имя в клочья.
Не могу я сейчас любить,
Даже этой дождливой ночью.
Но рифмуя свою любовь,
Как всегда ухожу в смятенье.
Я себя проверяю вновь,
Не оставив ничуть сомненья.
Озираясь по сторонам,
Быть хотелось к тебе поближе.
Да меня ты обидел сам,
И опять тебя ненавижу.
И вот так каждый раз боясь,
Не могу ничего поделать.
Но хочу жить в любви струясь,
Никуда от неё не бегать.
Будет счастье ещё у нас,
Пусть пока оно невозможно.
Я скажу тебе столько фраз,
Прикоснусь к тебе осторожно.
А пока всё хочу забыть,
Разорвать твоё имя в клочья.
Не могу я сейчас любить,
Даже этой дождливой ночью.
Мне хотелось тебя забыть,
Разорвать твоё имя в клочья.
Не могу я сейчас любить,
Даже этой дождливой ночью.
Но рифмуя свою любовь,
Как всегда ухожу в смятенье.
Я себя проверяю вновь,
Не оставив ничуть сомненья.
Озираясь по сторонам,
Быть хотелось к тебе поближе.
Да меня ты обидел сам,
И опять тебя ненавижу.
И вот так каждый раз боясь,
Не могу ничего поделать.
Но хочу жить в любви струясь,
Никуда от неё не бегать.
Будет счастье ещё у нас,
Пусть пока оно невозможно.
Я скажу тебе столько фраз,
Прикоснусь к тебе осторожно.
А пока всё хочу забыть,
Разорвать твоё имя в клочья.
Не могу я сейчас любить,
Даже этой дождливой ночью.
Но я не мертв, хоть и опущен в землю.
Я жив в тебе, чьим сетованьям внемлю,
Затем ,что в друге друг отображён....
Я словно б мертв, но миру в утешенье
Я тысячами душ живу в сердцах всех любящих,
И, значит, Я не прах, и смертное меня не тронет тленье."
(Микеланджело Буонарроти, перевод А.Эфроса)
Тот уголок, куда не нужно лезть.
Там спрятана от всех глухая боль.
Там семь замков чугунных и пароль.
И у кого улыбка шире всех,
В ком видится и счастье, и успех,
Тот просто пережить потери смог,
Когда его беда сбивала с ног...
Ирина Самарина-Лабиринт
Лидия, Ваши стихи?
Не обмануть и не остановить...
Оно привычно властвует над всеми,
А нам же остаётся просто Жить!..
М. Киссер
Разорвать твоё имя в клочья.
Не могу я сейчас любить,
Даже этой дождливой ночью.
Но рифмуя свою любовь,
Как всегда ухожу в смятенье.
Я себя проверяю вновь,
Не оставив ничуть сомненья.
Озираясь по сторонам,
Быть хотелось к тебе поближе.
Да меня ты обидел сам,
И опять тебя ненавижу.
И вот так каждый раз боясь,
Не могу ничего поделать.
Но хочу жить в любви струясь,
Никуда от неё не бегать.
Будет счастье ещё у нас,
Пусть пока оно невозможно.
Я скажу тебе столько фраз,
Прикоснусь к тебе осторожно.
А пока всё хочу забыть,
Разорвать твоё имя в клочья.
Не могу я сейчас любить,
Даже этой дождливой ночью.
Марина Мальцева.
г Красноярск,10.01.2021г
Почему когда выстовляют чужие стихи не пишут автора?
Приятно, от автора читать комментарий!
Я двумя руками За авторство и всегда рекомендую указывать автора.
Видимо текст стихов был скопирован с сайта, где недобросовестные редакторы так относятся.