Волна радости охватила меня.

Значит, пчелиный яд перевоспитал этих людей в лучшую сторону. И нам не стоит их больше бояться.
- Пчелы вас больше не тронут – я обещаю. И индейцы тоже. Вы готовы пойти к ним в гости?
Удивление отражалось на лице офицера. Я живо представил, что творилось в душе этого человека. Прибыл в Новый Свет, перейдя океан, а тут напасть за напастью – пчелы кусачие, индейцы в кустах да еще какой-то мужик, которого он никогда прежде не видел, приглашает в гости. Что это – действительно местное гостеприимство или западня-ловушка такая?
- Вы англичанин, сэр? У нас в Венеции говорят – на все континентах есть обезьяны, а в Европе их заменяют британцы.
Я понял, что это шутка-подковырка прозвучала с желанием проверить степень моей лояльности. Плечами пожал:
- Нет, я русский, но знаю английский язык.
- Русский – это хорошо. У вас большая и богатая страна. Мы ведем с вами торговлю…
Ну, кажется, дружеский контакт установлен.
С офицером… Но тут к нему подошел какой-то, судя по одеянию, монах огромного роста. Он что-то возмущенно доказывал венецианцу, жестами показывая в мою сторону. Он явно предостерегал офицера от неосторожного шага.
Собеседник мой был высокого роста, но монах возвышался над ним еще на полголовы. Это был настоящий гигант с широченными плечами. У него были живые пронзительные глаза, резкие движения и властная, повелительная манера держаться. Вероятно, это был дворянин, принявший постриг в святое братство.
Разговор между ними носил бурный характер. Они спорили – монах резко, офицер сдержанно. Я понял, что святой отец пытается отговорить венецианца от посещения индейского селения.
Так, этого не проняло. Где же пчелы? Пора бы вмешаться…
И тут, как по мановению волшебной палочки, монах вдруг охнул и хлопнул себя по шее. Потом, закрыв лицо, шагнул вперед и упал в песок.
Мы подошли к нему одновременно с офицером. С трудом перевернули огромное тело. Буквально на наших глазах синяя опухоль заволокла его левый глаз.
- Лаокоон прогневил богов, - сказал я.
Офицер меня понял.
- Ну что, теперь путь свободен? Все, кто может ходить, вставайте и идите за нами. В индейском селении вас накормят и помощь окажут. А те, кто не может – лежите и ждите: за вами придут.
- Я бы пошел, - сказал один из матросов, а офицер перевел, - если в деревне найдется выпить.
- Выпить найдется и у меня, - отстегнул с пояса армейскую фляжку с ромом и подал просящему. – Держи, друг!
По глотку, по глотку – фляжка прошлась по кругу и собрала много желающих сходить в гости к индейцам.
Мы отправились в путь.
В сельве к нам присоединились карибы. Как я и предсказывал, бледнолицые не испугались вооруженных воинов, а улыбались и добродушно хлопали их по плечам:
- Amico! Amico!...
М-да… Видок у гостей был ещё тот – заплывшие от укусов пчел, перекошенные лица, на которых улыбка казалась отвратительной гримасой…
Краснопузые малыши деревни перепугались, а женщины смеялись до упаду… Невозмутимыми были воины. А гости: «Amico! Amico!...» - и всё.