«Умирали как мухи»

В СССР было проведено 52 депортационные кампании, жертвами которых стали миллионы людей самых разных национальностей. Женщины чаще замалчивали свой травмирующий опыт. Только в 2000-х начали появляться свидетельства, раскрывающие не только суть насильственного переселения, но и особый взгляд на пережитое.
В этом треде — депортация в Казахстан глазами женщин.
«Жить было невозможно»
«…Первый год зимой с голоду пухли. Как вспомню эту боль в животе... Только талый снег пили. В поле ходили, снег раскапывали — там какие корни, травку найдём — из этого суп варили. Жить в таких условиях было невозможно. За время переезда у всех были вши, от грязи лица покрылись лишаями».
Из воспоминаний Ирмы Фиттель — немки, депортированной в Карагандинскую область.
«Страшное время»
Около полумиллиона немцев Поволжья были высланы в Сибирь и Казахстан после начала войны в 1941 году. Многие не пережили дорогу.
«Помню, как брат умер по пути в Казахстан — у него было воспаление. Мама рассказывала, что его не похоронили. Очень долго оплакивала, говорила, что его кости остались на чужой земле. У тёти умер грудной ребёнок. Страшное время было».
Из воспоминаний Ирмы Фиттель.
«Обращались как с животными»
23 февраля 1944 года началось насильственное выселение жителей Чечено-Ингушской АССР. В тот день отца Ашат Мазиевой увели из дома и вскоре расстреляли. На момент депортации младшему ребёнку в семье было всего три месяца.
«Его Гасар звали, он умер в дороге от голода. Пришли конвойные, обыскали вагон и выкинули его на обочину. Это не было редкостью — с нами обращались как с животными».
«Кого-то волки съедали»

Депортированных, в числе которых была и семья Ашат Мазиевой, привезли в Карагандинскую область, в село Заречное.

«Помню, нас каждый день выгоняли на разные работы, и в один день семья ингушей не вышла: оказалось, что они все умерли. Просто замёрзли. Люди умирали как мухи.
А хоронить не могли — ни лопат, ни ломов. В снег зарывали. Кого-то волки съедали».
«Выгрузили в голой степи»
Первая волна насильственных переселений (1929–1930) в первую очередь затронула польских коммунистов. Мать Станислава Кулаковского депортировали из Украины в Северо-Казахстанскую область.
«Выгрузили в голой и безлюдной бескрайней степи у единственного колодца, где были вбиты лишь колышки. Переселенцы стали строить землянки. В одной землянке проживали две-три семьи — примерно 12–20 человек. Топили бурьяном и кизяком, который собирали в степи».
«Мама упрекала себя»
В семье Кулаковских было трое детей и одна корова. Со временем мать начала делать сыр и масло на продажу. Ночью, оставив детей, она шла пешком 20 километров до поезда — и столько же обратно.
«Со старшими всё было в порядке, а младший лежал и только всхлипывал. Что ни делала — он умер. Мама очень плакала, упрекала себя. Так с этой болью она ушла из этого мира».
Из воспоминаний Станислава Кулаковского — поляка, депортированного в Северо-Казахстанскую область.