Она была тонкой натурой,

Закончила аспирантуру,
Ценила фламандскую школу,
Любила ходить на балет,
Классическую литературу,
Сознательно знала, не с дуру,
И в ней проявлялась культура
Даже в ходьбе в туалет…
Ей были противны все штампы,
На стенах квартиры эстампы,
На полке Бальмонт с Гумилёвым,
Бодлер, Валери и Гюго,
Весь вечер читая под лампой,
Вздыхала, мол в городе с дамбой,
Хоть просто случайно, хоть с «Мамбой»
Любовь ей найти нелегко…
Интригу держать я не буду,
Случилось нежданное чудо,
Однажды в читательском зале
Она повстречала его!
Сидел он за книжною грудой,
В глазах ни греха и ни блуда,
Он был выше праздного люда
Она прошептала: «Ого!»…
Любви не прописаны сроки,
Об этом написаны строки,
Пропеты романсы и песни,
И ей не прописано прав,
Красивый, кудрявый, высокий,
Изысканный и волоокий,
Её пригласил в караоке,
Шекспира на полку убрав…
Спускались вечерние тени,
И вот уж они в заведеньи,
На столике свечка, бокалы,
И тёплый расплывчатый фон,
И в вазочке ветка сирени,
На стенке рога от оленя,
Их точно свело провиденье,
И вот, он берет микрофон…
Взглянула она с интересом,
Ну, что за любовная месса!
Сейчас посвятит он ей песню
Из оперы что-то поди,
И жаждали чувства прогресса,
Она ведь в душе поэтесса,
Но он вдруг исполнил ей Лепса,
И всё онемело в груди…
Колонны обрушились в зале,
Всё замерло в горькой печали,
Она же ждала Лоэнгрина,
Не рюмку же тут на столе!
Исчезли бескрайние дали,
Она не кассирша, не Галя!
Неужто надежды все пали?!
Но истина была в вине…
От горя испив две бутылки,
Сидела с довольной ухмылкой
И как-то нежданно взвинтилась,
Почувствовав некий угар,
В форель лихо тыкая вилкой,
И жар ощущая в затылке,
Исполнила громко и пылко
Аллегровой репертуар…
Судьба наша — синяя птица,
Любовь нам напрасно не снится,
Не надо печалится, дамы,
Не прячьте заплаканных глаз,
Пусть вы благородны, девицы,
Но знаете, как говорится,
Шальная императрица,
Есть в каждой! Есть в каждой из вас!
/Александр Гутин/