ТМ Юмор за Одессу и... Еврейский АнеКККдоТ...

Шанс... Женька ела картоху и смотрела кино. Картоха была жареная, а кино про любовь... В маленьком кухонном телевизоре красивый утончённый миллионер, молодой и неженатый с самого рождения, ехал по каким-то трущобам на своём бентли и внезапно вспомнил, что не позавтракал... В американском кинематографе у миллионеров так принято — питаться где попало. У них вообще куча свободного времени и здоровый аппетит. Поэтому миллионер зашёл в придорожную забегаловку и... встретил её. Прекрасную и неприступную. Там, в придорожных забегаловках, — все прекрасные. Сплошные Софи Тёрнер и Марго Робби. А иногда и Ким Кардашьян. В принципе, у миллионеров должны быть красивые жёны. А иначе зачем им, собственно, деньги? Но в этом кино у миллионера уже были миллионы, а жены не было совсем. Что породило в нём глубокий экзистенциальный кризис, чувство тревоги и беспокойства, связанные с потерей смысла жизни... По древней кинематографической традиции героиня своего счастья сразу не разглядела. То есть миллионер ей предложил руку, сердце, миллионы, а героиня фыркнула в ответ и предпочла и дальше разносить сосиски в забегаловке. Такое решение называется в кинематографе "сильная и независимая женщина"... Женька от души обозвала её дурой, но героиня по-русски понимала не очень. К тому же и рот у Женьки был плотно забит картохой. Ну, а дальше в миллионере всклокотало ретивое, и соответственно начал развиваться занимательный мелодраматический сюжет. С уклоном в психологию и с красивыми видами на капиталистическое благополучие... По сценарию с обеих сторон воду мутили "бывшие", героиня кобенилась, миллионер страдал и бледнел лицом, Женька ела картоху и ждала развязки... Сбоку от картохи на тарелке приткнулась розовая упитанная сарделька. Сарделька была горячей. Женька пыряла её вилкой, и сарделька радостно брызгала в ответ мутным обжигающим соком. Ещё на столе стояла банка с маленькими пупырчатыми огурчиками, и лежал надкусанный ломоть бородинского хлеба... Женька ела картоху, причмокивала и жмурилась от удовольствия... Жизнь удалась! Почти... Вот если бы ещё у неё тоже был какой-нибудь миллионер... Магазин, в котором работала Женька, географически был не очень удачно расположен... Отчего миллионеры посещали его крайне редко... На Женькиной памяти — ни разу... В связи с этаким дефицитом, а также по причине серых будней и острой нехватки романтизма, Женька смотрела кино и с замиранием сердца представляла вместо героини себя... Там миллионер дарил героине цветы и бриллианты, — по эту сторону экрана Женька восклицала: "Ах-х-х!!" и восторженно закатывала глаза. Миллионер вёл героиню в ресторан, где ей подавали филе-миньон под соусом из белых трюфелей, — Женька на своей кухне смачно всхлипывала и начинала активнее терзать сардельку... В миллионерской холостяцкой квартире к середине фильма Женька уже чувствовала себя как дома. И хотя по сценарию героиню в ту квартиру затащить никак не удавалось, Женька спасала положение. Следуя старинным эротическим обычаям, она мысленно накидывала поверх своих труселей белую рубашку миллионера и прогуливалась там босиком от ажурного балкона до мраморной ванной. Она томно покачивала бёдрами, мечтательно смотрела за окно и пила розовый мартини... Ясно было, что сама Женька на месте героини кочевряжилась бы существенно меньше. Но она догадывалась, что иногда и это не грех, особенно когда точно знаешь, что в финале всё равно будет хэппи-энд... В конечном счёте, развитие событий достигло кульминации. Миллионер устал уговаривать. Героиня задумалась о шаткости занятой ею позиции. За кадром заиграла лирическая мелодия... Женька, не отрывая взгляд от экрана, дожевала картошку, машинально сунула тарелку в раковину и нажала кнопку чайника... В телевизоре у дверей героини топтался курьер. Миллионер решил дать ей последний шанс. Героине, разумеется. Не двери... Из подарочной коробки, перевязанной золотистой лентой, на истёртый пол маленькой тесной квартирки шёлковым дождём хлынуло платье... Нет! ПЛАТЬЕ!!! То самое, сотканное из призрачных обещаний, сексуальных надежд и элегантной сдержанности. То, о котором по ночам грезят даже независимые женщины... На мгновение у Женьки перехватило дыхание. Она вообразила, как надевает головокружительное бельё, потом, изящно вздёрнув сначала одну, за ней другую ножку, лёгкими движениями натягивает на себя тонкие невесомые чулки и, встав, наконец, перед огромным зеркалом, прикладывает платье к груди... Дальше воображение неожиданно засбоило. Женька растерянно посмотрела в сторону плиты, где на сковородке ещё оставалась добрая порция картохи, сглотнула слюну и вдруг внутренним взором увидела, как... застряла в платье мечты... Прямо скажем, Женькина фигура была далека от совершенства. Женщины часто скрашивают одиночество пищей насущной. Вот и Женька носила на себе внушительные излишки романтического увлечения картохой и кинематографом... Шёлковый шедевр не сходился на спине, трещал на бёдрах и расползался в талии. Грудь размазало по рёбрам, и мясистые плечи не вмещались в проймы... Миллионер звонил в телефон, а Женька стояла перед зеркалом застрявшими руками вверх, боялась дышать и не могла сдвинуть с места заевшую молнию... В дверь действительно кто-то звонил. Женька вздрогнула, встряхнулась (почудится же такое) и попёрлась в прихожую... На утончённого миллионера он не походил. Больше на сломанный циркуль. Длинный, тощий, нескладный... Взъерошенные, словно солома, волосы не выказывали никаких признаков расчёски... Старые джинсы и рубашка в клеточку были заляпаны краской, а масластые ладони хранили следы грязи, въевшейся наверняка не меньше недели назад... Однако при виде Женьки у гостя сделались такие персидские глаза с поволокой, что прослезился бы любой бессердечный садист. Она же внезапно вспомнила, что уже неоднократно видела парня в подъезде. И каждый раз при встрече у него резко вспыхивали очки и дёргался нос... — Мы-ы-ы-а-а-а-а-у-ы-ы-ы-э-э-э-э-э... — промычал гость, но сумел взял себя в руки и смог таки завершить приветствие: — Здравствуйте! Простите, пожалуйста, что отвлекаю. У вас не найдётся зажигалки? Или спичек, может быть? — Я не курю, — отчего-то расстроилась Женька... — Да я, собственно, тоже, — смутился пришелец. — Но я как раз электрику монтирую, и там кое-что подплавить нужно. — Гость отчётливо покраснел и добавил: — Простите ещё раз. Я ваш новый сосед, Николай... Сосед суетливо потоптался на месте... — Вот, купил в вашем доме квартиру. Ремонт теперь делаю, да... — продолжил он и зачем-то пояснил: — В кредит, конечно. Купил в кредит. А ремонт сам... Но зарплата у меня хорошая... Сосед окончательно смешался... — Ку-упи-и-ил? — то ли удивлённо, то ли восхищённо протянула Женька и распахнула пошире дверь. Внешний вид гостя никак не вязался с образом человека, способного купить что-то дороже кефира... Сама она квартиру унаследовала от бабушки. И уже третий год жила среди стареньких салфеток и потёртых ковров. Скопить денег на ремонт и новую мебель оказалось так же сложно, как и встретить в их районе миллионера... — А вы очень красивая, — вдруг пылко воскликнул гость. — Можно, я сегодня мясо пожарю и вас на ужин приглашу? — Мясо? На ужин? — опешила Женька и украдкой глянула на себя в зеркало... Зеркало искренне, как на духу, отразило пышные бёдра, налитУю грудь и румяные щёки. Женька вспомнила, как десять минут назад она выпутывалась из миллионерских шелков, и сконфуженно запротестовала: — Нет-нет-нет! Спасибо, конечно! Но, нет! Мне нельзя на ужин! Я худею! — Вы с ума сошли! — возмутился сосед так темпепамертно и с таким ужасом, что очки его съехали на бок. — Портить такую фигуру!!! И Женька неожиданно увидела: а ведь он, ничего, её сосед. Он очень даже симпатичный. И на того миллионера похож. Из кино... И как сильно похож! Просто одно лицо! Ну а что худой, так это потому что одинокий. Она, Женька, вполне может это исправить... У неё и картоха вон, на сковородке, ещё осталась. И хлеб бородинский... — Красивая? Вы правда так думаете? — кокетливо покачала она в ответ головой, — Что ж... Жарьте своё мясо. И приходите вечером. А я сейчас яички поставлю варить. На салатик. И лучок почищу... И Женька снова, теперь уже с удовольствием, посмотрела в зеркало... "А что? Кажется, он прав," — ответило зеркало и улыбнулось в ответ... /Ирина Окунева/

Одесский дворик, беседуют две еврейские мамы: - У меня мой сыночка разводится... - А шо такое, Софа, таки невестка недовольна? - Роза, а шо, она может быть недовольна?! Пришла до нас в 44-ом размере, а таки да уходит в 56-ом!!!

Невестка просит свекровь пожить на даче во время медового месяца, но свекровь уже знает её истинные планы... «Мама, вы могли бы на даче пожить?» Перебирая обрезки ткани, оставшиеся после работы над последними заказами, Маргарита Викторовна услышала приглушённые шаги и повернула голову. Её сноха, Татьяна, стояла в дверном проёме. — Снова вы возитесь со своими тряпками!.. А ведь могли бы пойти прогуляться, проветриться. Что вы из дома не выбираетесь? – недовольным голосом спросила Татьяна. – Может, вам билеты в театр купить? Сходите развеяться… — Спасибо, Танечка, но зачем же тратиться? Я вот думаю, куда мне обрезки пристроить. Лоскутное покрывало сшить? Или пустить на ленты для плетения ковров? — Ленты… покрывала… ими уже всё в доме устлано. Вы лучше погуляйте сходите. В конце концов, вы ведь должны понимать, что мы с Артёмом нуждаемся в уединении. Маргарита Викторовна вспыхнула от смущения. Она совсем об этом не думала. Не мешала сыну со снохой, но и мысли себе допустить не могла, что стесняет их своим присутствием. — Что же вы сразу-то не сказали? Конечно, я вспомнила, что обещала зайти к подружке, которая в библиотеке работает. Вот сейчас этим и займусь, а тряпки подождут. А Тёма когда вернётся? — Да скоро вернётся. Он недалеко ушёл, до магазина. Маргарита Викторовна засобиралась. Руки женщины дрожали. Она задумалась, что поступила неправильно, сама не позаботившись о том, чтобы не смущать молодожёнов. Женщина наскоро собралась, вышла из квартиры, но по пути вспомнила, что забыла свой кошелёк и вернулась. Потихонечку, чтобы не смущать сноху, которая вроде как собиралась в ванную, Маргарита Викторовна прошла к себе. Она услышала голос Тани из спальни сына, и почему-то остановилась. Подслушивать женщина не хотела, но всё произошло как-то само по себе. — Ну свекровь мне попалась тугодумка, конечно. Элементарное ей объяснять приходится. Но это ничего! Сейчас немного додавлю на Артема, и выкинет он свою мамашу из квартиры, а я стану полноправной хозяйкой. Он должен понимать, что жить вместе не дело. Я хочу ремонт уже тут поскорее сделать по-своему. И вообще… хоть она меня не трогает, но лишний раз не кашлянуть в квартире. Сама понимаешь, как это напрягает. До неё вот пока не дошло, что ей здесь не рады и места в квартире для неё больше нет. Ничего, я непременно всё втолкую. Пусть уже молодым даст пожить нормально. Маргарита Викторовна забыла даже как дышать. Что плохое она сделала Татьяне, чтобы говорить о ней такие вещи? Она приняла возлюбленную сына как родную, позволила им после свадьбы жить в своей квартире первое время, пока на первоначальный взнос не накопят. Честно говоря, она планировала помочь детям с взносом, думала продать дачу, куда в последнее время ездила очень редко, так как была занята работой. И теперь слышала слова, от которых бросало в пот. Придя в чувство, женщина забрала кошелёк и потихонечку выскользнула из квартиры. Ни к какой подруге идти она, конечно же, не собиралась. Решила, что прогуляется немного, может быть посмотрит новые ткани или фурнитуру – это было её любимым занятием. Именно этим Маргарита Викторовна и занялась. До поздней ночи она гуляла, а когда уже продрогла, вернулась в квартиру. Сын со снохой выглядели недовольными. Не поделили что-то? Лезть в их отношения Маргарита Викторовна не планировала. Однако она подумала, что придётся поговорить с Артёмом о продаже дачи. Раз Татьяне так хотелось свой уголок поскорее получить, то следовало задуматься о приобретении собственного жилья. Конечно, она пока не планировала устраиваться на работу и говорила, что хочет пару месяцев после свадьбы отдохнуть и привыкнуть к семейной жизни, но… любишь кататься – люби и саночки возить. Хочется собственное жильё – придётся заработать на его покупку. В своё время Маргарита Викторовна заработала на квартиру и купила её без чьей-либо помощи. На следующий день поговорить с сыном женщина не успела, потому что слишком рано Артём ускользнул на работу. Зато Татьяна попивала чай, сидя на небольшой кухоньке, с мечтательной улыбкой рассматривала всё, словно и впрямь рассчитывала, что в ближайшее время станет хозяйкой. — Доброе утро, — улыбнулась она Маргарите Викторовне. После услышанного вчера неловко было улыбаться в ответ. Маргарита Викторовна чувствовала себя ужасно. Ей хотелось бы поговорить с Татьяной откровенно, но с чего начать. — И тебе доброе утро. Вижу, моя вчерашняя прогулка пошла на пользу? Настроение прекрасное, румянец на щеках появился, — сама не зная, зачем вообще затронула эту тему, сказала свекровь, открыла холодильник и достала йогурт, который готовила самостоятельно, разливала по баночкам и каждое утро съедала на завтрак. — Мама, а вы могли бы на даче пожить? У нас медовый месяц всё-таки. Неудобно каждый раз просить вас прогуляться. Сами должны понимать, что наши отношения с Артёмом сейчас держатся на волоске, мы привыкаем к семейной жизни, а это непросто сделать, между прочим. Маргарита Викторовна открыла было рот, чтобы сказать что-то против, но тут же закрыла его. Идея была неплохой, но, учитывая намерения Татьяны… Она ведь планировала сначала ненадолго отправить свекровь на дачу, а потом и вовсе избавиться от её присутствия в квартире. И вряд ли на самом деле мечтала об уединении с молодым мужем, ведь Артём приходил с работы уставший, ему не до романтики было. И отпуск взять не получилось, потому что немало денег потратил на свадьбу. — Нет, Танечка. Не могла бы. Следовало вам с Тёмой раньше подумать о медовом месяце, может, квартиру сняли бы? А я работаю, мне уезжать надолго нельзя. Вот сегодня приедет девочка, мерки делать будем. — Вы бы могли взять отпуск на пару недель, — недовольно продолжила Татьяна. – Вы поймите, нам нужно больше времени проводить друг с другом. Мы с Артёмом малыша хотим. Вы же тоже говорили, что мечтаете о внуках. Разговор со снохой казался чем-то слишком интимным. Не должны они вести такие. Или просто Маргарита Викторовна была старомодной? Однако женщина испытывала неловкость. Покашляв, чтобы прочистить горло, она выдавила из себя улыбку. — Я не требую от вас чего-то. Если внуки появятся, буду рада, конечно, но рекомендовала бы для начала встать на ноги. Вы ведь сами ещё как дети, нет собственной крыши над головой, да и как ты сама говоришь – притираетесь друг к другу. Татьяна поняла, что так просто избавиться от свекрови не получится. От чудесного настроения не осталось и следа. Подскочив из-за стола, буквально бросив кружку в раковину – и как не разбилась? Чудо! – женщина убежала в комнату. Маргарита Викторовна глубоко задумалась. А любила ли Татьяна Артёма на самом деле? Она ведь сразу сказала, что после свадьбы будет отдыхать, а не работу новую искать, частенько говорила, что именно мужчина должен обеспечивать семью. Работа у Артёма была хорошая, но если Татьяна только из-за этого вышла замуж, чтобы сидеть дома и ничего не делать, то брак такой долго вряд ли продержится. Хоть лезть в чужие отношения не хотелось, но Маргарита Викторовна решила поговорить с сыном. Она договорилась с Артёмом встретиться в кафе рядом с бизнес-центром, где он работал, в обеденное время. — Мам, мне Танька мозг выносила, теперь ты будешь? Я не собираюсь никуда тебя из собственного жилья выгонять. Можешь не переживать. И Таньке я уже сказал, чтобы не раскатывала губу на твою квартиру. Я придумаю что-нибудь. Вот премию на работе обещают, думаю, что сниму квартирку какую-нибудь, а там об ипотеке подумаем. Сомневаюсь, конечно, что вытяну один. Может, поторопился я, делая Тане предложение? Следовало сначала твёрдо встать на ноги. Маргарита Викторовна говорила сыну, что слишком уж спешит он с женитьбой, но он заладил, что любит Татьяну, жить без неё не может, боится, что она его не дождётся… И вот теперь сам жалел. А ведь со дня их свадьбы прошло только полторы недели. Что будет дальше? Возможно, это действительно тот самый период, когда молодым нужно побыть вдвоём? Притереться друг к другу? Маргарита попыталась вспомнить, как у них с мужем было, но ничего похожего в голове не возникло. Всё было хорошо, никаких претензий друг к другу не было. Только потеряла она его слишком рано. Когда Артёму исполнилось три года, на предприятии, где работал супруг Маргариты Викторовны, случилось ЧП. Её муж до последнего помогал вытаскивать пострадавших при пожаре, надышался угарным газом и не выжил. Боль всё ещё была слишком свежей, когда женщина вспоминала своего мужа. Она больше не смогла с кем-то связать свою судьбу. Появлялись в её жизни ухажёры, но так же быстро исчезали, потому что всегда Маргарита сравнивала каждого со своим мужем. И теперь думалось ей, что если есть место любви, то притираться не придётся. Всё это выдумки. Так как девушка, обещавшая приехать на мерки, приболела и попросила перезаписать её на другой день, у Маргариты Викторовны освободилось время, и она решила, наконец, разобрать все коробки, выкинуть ненужные обрезки, разложить фурнитуру в отдельные контейнеры для удобства. Но дома настроение резко испортилось. К Татьяне пришла гостья. Хоть из комнаты и лилась музыка, но их голоса были слышны отчётливо. — И что мне прикажешь делать? Я сначала Артёма обрабатывала и пыталась вбить ему в голову то, что нужно мне, а теперь должна бабку эту обхаживать? Она мне костью в горле стоит. Не понимает совсем, что её сынок больше такую красивую и умную жену не найдёт, если я от него уйду. Что ей вот не живётся спокойно? Сама мужика найти не смогла, так хоть бы о сыне позаботилась. А может, мне прямо сказать, что я его брошу, если она квартиру не освободит? Она вроде бы Артёма любит… Маргарита Викторовна оступилась, а так как ламинат был старенький, он заскрипел, и Татьяна ахнула. — Всё! Кажется, вернулась ведьма. Делаем вид, что говорили о своём… да хоть о шмотах. Я придумаю, как мне от неё избавиться, — прошептала Татьяна. — Не нужно ничего придумывать. Вас пока двое, будет проще вещи собрать. Я всё слышала, а притворяться, что всё хорошо, я не умею. Не знаю, чем я не угодила тебе, Татьяна, ведь и слова плохого в твой адрес никогда не сказала, но раз уж на то пошло, вместе жить у нас не получится. — Как хорошо, что вы приняли правильное решение! Какие вещи вам помочь собрать? Мы всё сделаем быстро. Подруга Татьяны, кажется, не разделяла её энтузиазма. — Мои? Мои не нужно, спасибо. Свои собирай. — Как свои? А куда я идти должна? Я жена вашего сына, между прочим. Вы и его выгоните? — А это уже его дело. Он взрослый мужчина, только ему решать, что делать, но ты в моей квартире жить не останешься. И я не пошутила. Вещи лучше собрать сразу. Я не хочу скандалить и доводить до полиции, но в моей квартире ты не останешься. Маргарита Викторовна ушла к себе и закрылась, понимая, что с такой снохой осторожность лишней не будет. Мало ли, что может взбрести ей в голову? Татьяна рыдала, нарочно бросала вещи погромче, но Маргарита Викторовна не откликнулась. Она понимала, что продолжать жить как раньше, а уж тем более улыбаться друг другу в глаза не получится. Даже ради сына. Артём взрослый парень, и он обязательно примет правильное решение. Когда мужчина вернулся с работы, Татьяна начала громко жаловаться на его мать, требовать, чтобы он разобрался с ней. Артём понимал, что на пустом месте его мать не поступила бы так жестоко, ведь она и с первым взносом по ипотеке готова была помочь им. Он не слушал жену и сразу занял верную сторону. Собрав вещи первой необходимости, он сообщил Татьяне, что сегодня ночевать будут в гостинице. — Завтра снимем что-нибудь. Надо было с самого начала так и поступить, — сказал Артём. Он не просил от матери объяснений, лишь проверил, как она себя чувствует и пообещал, что всё будет хорошо, он справится. Маргарита Викторовна предлагала дать ему немного денег на аренду, но Артём ничего не взял. На следующий день он заскочил к матери, чтобы собрать оставшиеся вещи, рассказал, что нашёл квартиру, но теперь ещё сильнее сомневался, что сделал правильный выбор, ведь Татьяна стала вести себя совсем иначе. Она всем была недовольна, что бы он ни сделал. И так многого требовала. Хватило месяца, чтобы убедиться окончательно – он ошибся. Сделал ставку не на того человека. Татьяне жизнь в арендной квартире не понравилась. Она призналась Артёму, что искала обеспеченного мужа с квартирой, что аренда ей не интересна, и она не готова к такой жизни. Да и не любила она Артёма никогда. По обоюдному согласию супруги подали на развод. Маргарита Викторовна не жалела сына, ведь в этой ситуации следовало поздравить. Возвращаться в квартиру матери Артём не стал. Он решил, что должен начать уже сейчас вставать на собственные ноги. Позднее Маргарита Викторовна настояла на продаже дачи. Денег хватило на первоначальный взнос почти в пятьдесят процентов. Артём обзавёлся собственным жильём, но вступать в новые серьёзные отношения не спешил. Хватило ему уже допущенной ошибки с Татьяной. Теперь мужчина хотел лучше узнать свою избранницу, прежде чем снова сделает предложение. Он повзрослел и радовался, что мать не давила на него, не настраивала против Татьяны, а позволила на собственных ошибках научиться, получить жизненный урок. Кто знает, как бы он поступил, начни Маргарита Викторовна обвинять Татьяну и говорить сыну, что он выбрал себе не ту жену? Он мог встать на защиту Татьяны и нескоро понял бы, что она не любила его на самом деле. Узнав, что Артём получил повышение и купил собственную квартиру, Татьяна даже пару раз пыталась вернуться к нему, но двери его сердца теперь были плотно закрыты, и ложь Артём научился чувствовать за версту... /Ирина Кудряшова/

Софа Аркадиевна, а и де ваш сыночка Борюсик? - Симочка, а зачем тибе моя сыночка? - Он мине нужОн, как мужчина. - Симочка, не трогай рэбенка. - Ни фига себе.. рэбёнок! Почти тридцать лет! -" Почти" в Одессе не считается. - Та не буду я его мучать. Мине надо чуток кровать передвинуть. - Шо! Кровать! Это ту, шо стоит в твоей спальне? Не пущу...костьми лягу, но не пущу. - Ойц. Спугали. Вот в том и дело, шо ляжете костьми, бо ничего больше порядочного у вас нету. - Симочка, попросите лучше Гришу. - Гришу низзя. Зинка, если узнает, шо ко мне приходил Гриша- спортит и прическу и фотографию. - Кому? - Мине прическу, а Грише фотографию. - Ну позовите Сигизмунда Лазаревича. - Ойц, я вас умоляю....шо он может....ни- че- го, только кофе варит вкусно. - Не может быть! А он мне говорил,шо ещё кое-что может. - Та вы, наверное, тоже ему говорили, что ваши котлеты необычайно вкусные. - Потому что мои котлеты ,таки да, шо вкусные. - Це-це-це, а ваш Борюсик говорит, шо мои котлеты вкуснее. - Сима, не трогай рэбенка. - Шо вы сопротивляется зазря. Я уже всё решила. Вы миня знаете, я вас знаю. - Симочка! Так в том то и дело, шо вас знаю не только я, но и очень много....других....пэрсонажей. - Софа Аркадиевна, не мучайтесь в сомнениях, а шо лучше будет,если появится какая-то незнакомая вам...шикса. И Борюсика увезет в невидимому напрямку... А так...всё на месте. Прорубим стену между нашими квартирами и внуки будут бегать тудой- сюдой. - Симочка! Какие внуки? Шо! Уже! - Та не...,я тока...это....мысли вслух. - Может..... нужно....спросить у Борюсика? - Софа Аркадиевна! Я вас умоляю, ну шо он может решить? Это женщина должна решать. То есть я и вы. - Симочка, а я извиняюсь...,а сколько вам лет? - Софа Аркадиевна, я вам скажу так... шо мине гораздо меньше лет, чем тому коньячку, шо мы сейчас с вами выпьем. - Борюсик! Никудой не ходи, сейчас мама к Симочке сходит на пару часиков, может быть.... придется...тебя осчастливить... /Марина Гарник/

Соня Абрамовна жарила на примусе минтай прямо во дворе... Вы таки нюхали двор, где жарят минтай? О… Непременно найдите такой и понюхайте. Это же фольклорный аромат! Дядя Фима, розовый от жара примуса, кушал рИбку — и весь мир, блистая, улыбался ему.⠀ Между тем, из подъезда показался впечатляющих размеров бюст, а вслед за ним, буксиром выкатилась сама тётя Песя, в ситцевом халатике в мелкий горошек, в мохнатых тапочках на босу ногу и с затаенным восторгом в печальных еврейских глазах. На лице тети Песи образовалась блаженная улыбка, сегодня ей таки было чем удивить соседей.⠀ — Освободите двор, Соня Абрамовна. Мы Йосечке приобрели музыкальную пианину. Пианина уже на подходе, её будут вносить грузчиками.⠀ Тётя Соня встрепенулась, словно поняла, чего ей не хватало в это утро, сплюнула рыбьей костью в кота и вступила с повышенных:⠀ — Какая нахальства! Я освобожу этот двор, только уперёд ногами! Вносите Вашу музыку в обход тёти Сони, и молитесь, таки чтоби тётя Соня не обиделась! Она на мгновение задумалась, чего бы добавить еще такого эдакого, приняла угрожающую позу и изрекла:⠀ — И стоило людЯм рожать, шо би потом так тратиться? Фима, Ви не знаете?⠀ Фима не знал. Невозмутимый, как пейзаж, Фима кушал рибку. Тётя Песя открыла было рот, возразить мнением, но тут раздался сигнал. Рабочие, в кепках на голые, блестевшие от пота, головы, уже вносили лаковую роскошь. Роскошь называлась «Прелюдия», золотыми буквами. По двору зашаркали штиблеты и послышались восторженные ахи… Но уже через мгновение случилось страшное — подъезд тёти Песи оказался не настолько широк, чтобы принять в себя пианину. Ой, что тут началось... Рабочие пыхтели, потели, выражались нецензурно и тянули инструмент в разные стороны. Тётя Соня давала ценные советы. Фима кушал рибку. Акация цвела. А тётя Песя, мать Йосечки, причитала: — Внесите мне эту пианину, или я закончу мою жизнь! Молитвы тети Песи услышаны не были… «Прелюдия» уехала обратно, затаив в себе не только музыку, но и чудный аромат жареного минтая.⠀ А вечером, когда окна осветили двор, и соседи расселись за общим чаем, тётя Песя вытерла руки о живот и на выдохе сказала: «Не жили хорошо, таки нечего и начинать»... И все согласились… /Сергей Лазарев/

Поэт-загадка, одессит Семен Кирсанов так и не был разгадан современниками. За пятьдесят лет творчества он успел охватить практически весь спектр поэтических тем. Он пронзительно писал о любви, но Лиля Брик сказала о нем, что «его не любила ни одна женщина». Он писал о дружбе, но не имел друзей. Он много экспериментировал со словом, но Давид Самойлов назвал его «политехническим музеем ритмов, рифм и метафор». Но сегодня, вместе с автором слов самой знаменитой песни об Одессе, наш город «видят во сне» миллионы людей. В 14 лет юноша вступил в одесский «Коллектив поэтов», куда входили известные поэты и писатели Эдуард Багрицкий, Валентин Катаев, Юрий Олеша, Вера Инбер и Илья Ильф. Тогда же он придумал себе псевдоним и стал везде подписываться не Кортчаком, а Кирсановым. В конце февраля 1924 года в Одессу приехал Владимир Маяковский и молодой поэт познакомился с человеком, ставшим для него на долгие годы кумиром и примером для подражания. Вместе с Маяковским Кирсанов объездил полстраны, пропагандируя новое революционное искусство. Он выступал со своими стихами перед самой разнообразной аудиторией, все более увлекаясь словесным формотворчеством. Особую склонность молодой поэт проявлял к остроумной выдумке и словесному эпатажу — каламбурам, неожиданным сравнениям, не без оснований именуя себя «циркачом стиха». Жизнь Семена Кирсанова была полна трагедий и драм (ранняя смерть первой жены, расставание со второй, собственная смертельная болезнь — девять лет болел раком горла), и это не могло не сказаться на его творчестве... Знакомство с Маяковским... ...Пока Маяковский, как радушный хозяин в гостиницe «Лондонская», открывал бутылочки с пивом, Кирсанов в углу начал рыться в плетеной мусорной корзинке для бумаг. Разлив пиво в стаканы, Маяковский, обращаясь к Кирсанову, пророкотал: — Не ворошите Мусора глыбы, Не ищите Зеленое диво. Лучше, Кирсанов, Вы бы Пили со мною Пиво... Кирсанов, одетый в бархатную блузу ядовитого фиолетового цвета с черным бантом, подскочив к столику, взял стакан и звонким голосом ответил: — Бывает... В мусорном рое Гнездятся сотни историй. Найду — хорошо! Нет — тоже не лопну... А пиво... Я с вами «Тип-топну». Маяковский залился смехом... Обнял Кирсанова за плечо и поднял бутылку... B 50–60-е годы прошлого века Кирсанов был официально признан как классик. И поэтому ему позволяли быть не похожим на простого советского человека. Его выпускали за границу. Он дружил с французскими коммунистами Эльзой Триоле и Луи Арагоном, а также с чилийским поэтом Пабло Нерудой. Его поэтическим учеником и наследником считают Андрея Вознесенского, который много перенял в своей поэтике от Кирсанова, а после смерти Семена Исааковича занял опустевшую нишу единственного поэта-формалиста... Поэзия Семена Кирсанова легко ложилась на музыку. Песни, автором слов которых он был, пели и до сих пор поют людей нескольких поколений. Конечно, на первое место, смело можно поставить песню, которая считается гимном Одессы, — «У Черного моря». А в числе многих других стоит вспомнить песню «Жил-был я», которая вошла в репертуар Григория Лепса, а также песни на музыку Эдуарда Ханка «У тебя пальтецо» и «Карусель». И, конечно, на особом счету — одна из любимых песен Аллы Пугачевой «Эти летние дожди», музыку для которой написал Марк Минков... Эти летние дожди, эти радуги и тучи - мне от них как будто лучше, будто что-то впереди. Будто будут острова, необычные поездки, на цветах - росы подвески, вечно свежая трава. Будто будет жизнь, как та, где давно уже я не был, на душе, как в синем небе после ливня - чистота... Но опомнись - рассуди, как непрочны, как летучи эти радуги и тучи, эти летние дожди... /Леонид Полевой/

Мама, а у папы есть родители? - Конечно, есть, Софочка - твои бабушка и дедушка... - А зачем они его нам отдали?

- Доктор, как там анализы моей жены? - Поздравляю вас Фима, ваша Роза беременна... - Это не возможно! Я был осторожным! - Это Фима, как на дороге... Вы осторожны, а другие нет!

— Ну шож это делается? Ну шож это делается то? Ну кто ж это выдержит? Давид Маркович, я к туркам подамся, изводят меня девки своим телом ууу... — Лёша, жениться тебе надо!

– Фима, теперь, когда мы поженились, тебе лучше перестать играть в гольф. Сам посуди – если ты продашь все свои клюшки, мы сможем купить мне новую машину! – Сара, ты говоришь как моя бывшая жена. – Бывшая??? Ты не говорил мне, что был до меня на ком-то женат! – Я и не был...